— Вы, случайно, не расслышали, о чем шла речь, Грэхем? — спросил Алекс громким шепотом.

— Что-то насчет выпивки, — прошептал в ответ Грэхем.

— Ей хочется выпить? — изумился Джелфрид.

— Нет, я уловил слово «напиться», — встрял Оуэн.

— Почему же она хочет напиться? — заинтересовался Винсент.

Стараясь не рассмеяться, Джудит вновь обратилась к отцу Лэггану.

— Я отвечу «да», — сообщила она ему. — Не начать ли нам, святой отец?

— Эта девушка не в состоянии следить за ходом событий, — заметил Винсент.

Отец Лэгган произносил последнее благословение, когда Джудит закончила пререкаться со старейшиной по поводу его невежливого замечания. «Я прекрасно за всем слежу», — гневно возражала она ему.

Прежде чем снова повернуться к священнику, Джудит все же вынудила Винсента извиниться.

— Патрик, пожалуйста, сходи и приведи Фрэнсис Кэтрин. Я бы хотела, чтобы она стояла рядом со мной во время церемонии, — попросила она.

— Вы можете поцеловать новобрачную, — объявил отец Лэгган.

Фрэнсис Кэтрин мерила шагами комнату, когда Джудит наконец открыла дверь и вошла в дом.

— Слава Богу, ты здесь! Я так беспокоилась. Джудит, почему так долго? Ты такая бледная! Они тебя огорчили, да? — Прервав свои восклицания, она разгневанно вздохнула. — Они ведь не посмели приказать тебе вернуться обратно в Англию, правда?

Джудит присела у стола.

— Они уехали, — прошептала она.

— Кто уехал?

— Все. Они просто… уехали. Даже Йан. Хотя сначала он меня поцеловал. Но потом тоже уехал. И я даже не знаю куда…

Фрэнсис Кэтрин никогда прежде не видела подругу в таком состоянии. Казалось, девушка грезит наяву.

— Ты меня пугаешь, Джудит. Пожалуйста, расскажи, что случилось.

— Я вышла замуж.

Фрэнсис Кэтрин рухнула на стул.

— Вышла замуж?

Джудит кивнула, продолжая бессмысленно смотреть перед собой. Мысли ее все еще были заняты странной брачной церемонией.

От изумления Фрэнсис Кэтрин не могла вымолвить ни слова. Она сидела и просто смотрела на свою подругу.

— Ты вышла замуж за Йана?

— Кажется, да.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «кажется»?

— Между нами стоял Грэхем. Может быть, я за него вышла замуж? Нет, уверена, что это был Йан. Потому что он меня поцеловал… А Грэхем нет.

Фрэнсис Кэтрин не знала, как отнестись к этой новости. Конечно, она была в восторге, потому что подруге больше уже не придется возвращаться назад в Англию, но в то же время она испытывала какую-то странную ярость.

— Почему такая спешка? Цветов ведь тоже не было, да? Ты не могла обвенчаться в церкви. У нас нет никакой церкви. Черт побери, Джудит, ты должна была настоять, чтобы Йан все сделал, как положено!

— Я понятия не имею, почему так поспешно, — призналась Джудит. — Но у Йана наверняка имелись на то какие-то свои причины. Пожалуйста, не огорчайся по этому поводу.

— Но я-то должна была там присутствовать! — вскричала Фрэнсис Кэтрин.

— Да, должна была, — согласилась Джудит. Следующая минута прошла в молчании. Потом Фрэнсис Кэтрин заговорила снова:

— Мы рады этому замужеству? Джудит пожала плечами.

— Наверное, рады.

Глаза Фрэнсис Кэтрин наполнились слезами.

— Ну что ж, ты заслужила, чтобы твои мечты наконец осуществились.

Джудит, разумеется, поняла, о чем говорит подруга. Она покачала головой и попробовала утешить Фрэнсис Кэтрин.

— Мечты существуют для того, чтобы маленьким девочкам было о чем друг с другом пошептаться. На самом деле они не осуществляются никогда. Я уже взрослая женщина, Фрэнсис Кэтрин, и не мечтаю о невозможном.

Но подруга не собиралась сдаваться.

— Ты забываешь, с кем говоришь, Джудит. Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было. Знаю все о твоей ужасной жизни с матерью-ведьмой и дядей-пьяницей. Знаю о боли и одиночестве. Твои мечты стали для тебя своеобразной защитой от обид. Можешь уверять меня, что это всего лишь твое живое воображение, что эти мечты, которые, как ты сейчас утверждаешь, уже не имеют значения, но я-то знаю…

Голос ее сорвался на рыдание. Она глубоко вздохнула и продолжила:

— Я знаю, что мечты спасли тебя от отчаяния. Не смей притворяться, что они ничего для тебя не значат. Я все равно тебе не поверю.

— Фрэнсис Кэтрин, пожалуйста, будь благоразумной, — в отчаянии воскликнула Джудит. — Не все было так ужасно. Милисента и Герберт уравновешивали мою жизнь. Кроме того, я была еще очень маленькой, когда предавалась столь глупым мечтам. Я всего лишь представляла себе свою будущую свадьбу. Там был мой отец, помнишь? Я полагала, что этот человек мертв, и все же воображала его стоящим рядом со мной в церкви. И муж мой должен был быть невероятно счастлив и едва удерживаться от слез… И вот теперь я спрашиваю тебя, можешь ли ты вообразить себе Йана, рыдающего от счастья при одном только взгляде на меня?

Фрэнсис Кэтрин не смогла сдержать улыбки.

— Мой муж тоже должен был бы рыдать от счастья. Но Патрик не рыдал. Он торжествовал.

— Я теперь никогда больше не увижу свою мать… — прошептала Джудит.

Фрэнсис Кэтрин кивнула.

— И никогда больше не покинешь меня…

— Я хочу, чтобы ты радовалась этому.

— Хорошо. Я радуюсь. А теперь расскажи, что же все-таки произошло. Я хочу знать подробности.

Джудит выполнила просьбу подруги. К концу ее повествования Фрэнсис Кэтрин звонко хохотала. Джудит с трудом восстанавливала в памяти события предыдущего часа, оправдываясь тем, что все происходило ужасно бестолково.

— Я спросила Йана, любит ли он меня, — рассказывала она. — Он мне не ответил. Но я вспомнила об этом только тогда, когда все уже кончилось и Йан потянулся ко мне за поцелуем. Он сказал, что хочет меня. И еще я все время пыталась рассказать ему о своем отце, но он не позволил мне произнести ни слова. Сказал, что это не имеет никакого значения. Что я должна забыть об этом. Он прямо так и сказал. А я действительно пыталась рассказать ему правду. Наверное, мне следовало приложить побольше усилий… Фрэнсис Кэтрин фыркнула.

— Только не вздумай волноваться из-за отца. Больше мы никогда не будем о нем упоминать. И никто ничего не узнает. Джудит кивнула.

— Но прежде заставила Йана дать мне два обещания. Милисента и Герберт могут теперь приехать к нам в гости.

— А какое второе обещание?

— Йан никогда не будет напиваться в моем присутствии.

Глаза Фрэнсис Кэтрин наполнились слезами. Ей никогда бы не пришло в голову брать подобное обещание со своего мужа. При этом она хорошо понимала озабоченность Джудит.

— За то время, которое я здесь живу, мне еще ни разу не доводилось видеть Йана пьяным, — сказала она.

— Он сдержит свое слово, — прошептала Джудит и вздохнула. — Интересно, где я буду сегодня ночевать?..

— Йан придет за тобой, — с уверенностью в голосе произнесла Фрэнсис Кэтрин.

— В какое положение я себя поставила?

— Ты его любишь?

—Да.

— И он, наверное, тоже любит тебя.

— Надеюсь, что это так, — согласилась Джудит. — Йан не получает никакой выгоды от этого брака, значит, он меня любит.

— Тебя страшит ваша первая ночь?

— Немного. А ты волновалась в первый раз?

— Я плакала!

Почему-то это признание вызвало у девушек приступ истерического хохота. Вошедшие в дом Йан и Патрик заулыбались, увидев хохочущих Фрэнсис Кэтрин и Джудит.

Патрик поинтересовался, что их так рассмешило. Его вопрос заставил девушек расхохотаться еще сильнее. В конце концов Патрик сдался. «У них просто не хватает здравого смысла», — решил он.

Йан внимательно посмотрел на Джудит.

— Почему ты здесь? — спросил он.

— Хотела рассказать Фрэнсис Кэтрин о том, что произошло в замке. Мы ведь с тобой действительно обвенчались, да?

— Джудит сомневалась, не вышла ли она замуж за Грэхема, — сообщила Фрэнсис Кэтрин мужу.

Йан покачал головой и, подойдя к новобрачной, поднял ее на ноги. Она ни разу не взглянула на него с тех пор, как он переступил порог дома, и это его тревожило.

— Пора домой, — тихо сказал он. Джудит затрепетала.

— Я только соберу некоторые вещи, — прошептала она, низко наклонив голову, и, зайдя за ширму, робко спросила: — А где наш дом?

— Там, где вы венчались, — поспешил объяснить Патрик.

Джудит скривилась — благо никто этого не видел — и вздохнула. Боже, ей придется жить в этом уродливом замке! А впрочем, ее это не должно особенно тревожить: ведь в нем живет Йан, а остальное не имеет значения.

Собирая необходимые вещи, Джудит слушала краем уха, как беседуют вполголоса братья.

К величайшему своему удивлению, она заметила вдруг, что руки ее дрожат.

Уложив наконец все необходимое в маленький саквояж, Джудит присела на краешек кровати. Только сейчас она осознала в полной мере смысл того, что произошло несколько часов назад.

Итак, отныне она — замужняя женщина. Сердце ее внезапно забилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди. Девушка поняла, что начинает нервничать, и постаралась взять себя в руки.

Боже правый, а вдруг она сделала ошибку? Все произошло так быстро! Но ведь Йан любит ее, не так ли? И не важно, что он не смог выразить этого словами. Кроме жены, этот брак не дает ему ровным счетом ничего. А значит, никаких иных мотивов, помимо любви, у него не было и быть не могло.

Что, если она не сможет ужиться с этими людьми? Если они никогда не признают ее своей? В конце концов Джудит поняла основную причину своей тревоги. Что, если она не сможет стать хорошей женой? Она же совершенно не знает, как доставлять мужчине удовольствие в постели. Йану ведь известно, что она неопытна. Значит, его обязанность — научить ее всему, чему нужно. Но что, если она принадлежит к разряду тех женщин, которых нельзя ничему научить?

Ей не хотелось, чтобы Йан считал ее недостойной себя. Уж лучше бы ей тогда умереть.

— Джудит?

Его голос едва ли был громче шепота. И все же Джудит вздрогнула. Это не ускользнуло от его внимания. Он видел, что его молодая жена выглядит так, будто готова в любую минуту упасть в обморок. Джудит боялась. И Йану казалось, что он понимает почему.

— Я готова идти, — произнесла Джудит дрожащим голосом.

Она сидела на кровати, держа на коленях свой саквояж, в который вцепилась мертвой хваткой. Подавив улыбку, Йан подошел и сел рядом с ней.

— Почему ты тут сидишь? — спросил он.

— Просто размышляю, — пожала плечами девушка.

— О чем?

Она не ответила. И не взглянула на него, глаза ее были по-прежнему опущены.

Йан решил не торопить ее. Он будет вести себя так, как будто у них еще уйма времени. Несколько минут они сидели молча. Джудит слышала, как Фрэнсис Кэтрин что-то шептала своему мужу. До ее слуха донеслось слово «цветы», и девушка подумала, что подруга, должно быть, жалуется на отсутствие оных во время венчания.

— Мне можно будет принять ванну сегодня вечером? — спросила она Йана.

— Да, — кивнул тот.

— Пойдем?

— Ты уже закончила размышлять?

— Да, спасибо.

Йан поднялся. Джудит — следом. Взявшись за руки, они направились к выходу.

Но Фрэнсис Кэтрин загородила им дорогу. Она твердо решила заставить их остаться поужинать. Поскольку к тому времени все уже было готово, Йан согласился. Джудит ела очень плохо, слишком нервничала. Зато у Йана с аппетитом все было в порядке. Они с Патриком ели как люди, которые только что завершили сорокадневный Великий пост.

Однако после ужина Йан не пожелал задерживаться ни на минуту. И Джудит тоже. Держась за руки, они направились к замку… Внутри было темно. Йан повел Джудит на второй этаж. Его спальня находилась слева от лестничной площадки, и в нее вела первая из трех расположенных в узком коридоре дверей.

Спальня сверкала огнями и манила теплом. Прямо напротив входа был установлен камин, в котором полыхал яркий огонь, основательно прогревший воздух в помещении. Поражающая своими размерами кровать Йана стояла слева от двери. Покрыта она была пледом. Рядом стоял небольшой комод, на котором потрескивали две свечи.

Возле камина стоял один-единственный в комнате стул. Второй комод, гораздо больших размеров, располагался у противоположной стены. На нем стояла покрытая резьбой и оправленная в золото квадратная шкатулка.

«Йан не любит лишних вещей», — решила Джудит. Комната выглядела практично, по-деловому и была очень похожа на человека, который в ней ночевал.

Прямо перед камином стояла большая деревянная бадья с водой, от которой шел пар. Йан заботливо предупредил просьбу своей молодой жены насчет ванны еще до того, как девушка обратилась с ней к нему.

Он бросил на кровать ее саквояж.

— Тебе нужно что-нибудь еще?

«Мне нужно перестать бояться», — подумала Джудит, но вслух ему об этом не сказала.

— Нет, спасибо. — Она продолжала стоять посреди комнаты, сложив на животе руки, ожидая, что Йан выйдет и она сможет выкупаться в одиночестве.

Йан же не понимал, почему его жена колеблется.

— Тебе помочь раздеться? — спросил он на всякий случай.

— Нет, — выпалила Джудит, шокированная подобным предложением. — Я еще не забыла, как это делается.

Он кивнул и поманил ее к себе пальцем. Девушка подошла не колеблясь.

Йану понравилось, что она не вздрогнула, когда он протянул к ней руку. Отведя пряди ее волос за спину, он скользнул пальцами под вырез платья и, вытянув оттуда цепочку, снял ее, не говоря ни слова.

— Ты помнишь о тех обещаниях, которые заставила меня дать тебе сегодня днем?

Джудит кивнула. Боже милостивый, неужели он хочет сообщить ей, что передумал?

Йан заметил тревогу в ее глазах и покачал головой.

— Никогда еще я не нарушил своего слова, Джудит, и сейчас не нарушу. — Его догадка подтвердилась: тревога в ее глазах тут же рассеялась. — Если бы ты знала меня немного лучше, то не беспокоилась бы по этому поводу.

— Но я ведь знаю тебя совсем немного, — прошептала она, как бы извиняясь за свое поведение.

— Я хочу, чтобы ты тоже дала мне одно обещание, — сказал Йан, вложив цепочку с кольцом ей в ладонь. — Мне не хочется, чтобы ты надевала это перед тем, как лечь со мной в постель.

Джудит почувствовала, что это не просьба, а приказ. Йан не объяснил ей его причину. Джудит собралась было спросить, почему он берет с нее подобное обещание, но передумала. Он ведь не заставлял ее объяснять, почему она вздумала вдруг взять с него обещание не напиваться допьяна в ее присутствии.

— Согласна, — кивнула она.

Йан удовлетворенно кивнул в ответ.

— Ты хочешь, чтобы я его выбросила?

— Нет, — покачал он головой. — Положи его вон туда. — Он указал на маленькую шкатулку, стоящую на комоде. — Никто его там не потревожит.

Джудит поспешила сделать то, о чем он просил.

— А я могу держать при себе брошку, подаренную тетей Милисентой? — спросила она. — Мне бы не хотелось ее потерять…

Ответа не последовало. Джудит обернулась и только тогда заметила, что Йана нет в комнате. Он вышел совершенно беззвучно.

Девушка покачала головой. «Нужно будет поговорить с ним об этой невежливой привычке исчезать подобным образом», — решила она.

Поскольку у нее не было ни малейшего представления о том, как долго собирается отсутствовать ее супруг, она разделась и поспешно принялась мыться. Сначала ей не хотелось мочить волосы, но затем она передумала.

Йан приоткрыл дверь как раз в тот момент, когда она ополаскивала их, смывая с шелковистых прядей розовое мыло. Его приятно поразил золотистый оттенок ее кожи. Прикрыв дверь, он прислонился к стене и стал ждать, когда жена закончит.

Ему не хотелось ее смущать. Однако она возится уже целую вечность! Он сходил к пруду, выкупался и вернулся обратно, в надежде на то, что Джудит уже ждет его в постели. Подождав еще пятнадцать минут, он решительно вошел в спальню. Джудит сидела на одеяле, разостланном на полу перед камином, и старательно просушивала волосы. На ней была закрытая белая ночная сорочка и такого же цвета халат.

Йану в этот миг она показалась совершенной красавицей. Кожа ее лица источала розовое сияние, а волосы выглядели так, словно были посыпаны золотым песком.

Йан прислонился к дверному косяку и несколько минут стоял неподвижно, глядя на свою возлюбленную.

Сердце у него сжалось. Она — его жена! Да, теперь она принадлежит ему. Ощущение бесконечного счастья захлестнуло его душу. Он и сам удивился этому ощущению. Все произошедшее показалось ему таким неизбежным… Почему он заставлял себя страдать, пытаясь держаться от нее подальше? В ту минуту, когда он впервые ее поцеловал, ему сразу же следовало признать очевидное: сердце его никогда не допустит, чтобы она досталась другому. Почему ему понадобилось столько времени, чтобы смириться с этим?

«Дела сердечные жутко запутанны», — решил он и вспомнил, как похвалялся Патрику, что женщины ничем не отличаются одна от другой. Только теперь он понял, сколь самонадеян был в тот момент. На свете существовала одна только Джудит. Йан затряс головой, отгоняя от себя глупые мысли. Он же воин! И не пристало ему размышлять над столь неуместными вещами.

Повернувшись лицом в сторону зала, он пронзительно свистнул и вернулся обратно в комнату. Подойдя к очагу, он облокотился на каминную полку и принялся снимать сапоги.

Джудит хотела было спросить, почему он оставил дверь открытой, но тут в спальню вошли трое. Кивнув лаэрду, они прошли через комнату и подняли на руки тяжелую бадью с водой. Вынося ее из комнаты, они старательно отводили взгляды от Джудит.

Йан проводил их до двери и собрался было закрыть ее, но тут кто-то окликнул его по имени. Он тяжело вздохнул и снова вышел из комнаты.

Его не было почти час.

Тепло, исходящее от камина, навевало на Джудит сон. Волосы ее почти высохли и снова завились в локоны. Она поднялась, положила щетку на полку и подошла к кровати. В тот момент, когда она начала снимать халат, в спальню вернулся Йан.

Он закрыл за собой дверь, запер ее на засов и сбросил с себя плед. Взору Джудит предстало его обнаженное тело.

Девушка чуть не умерла от смущения. Она перевела взгляд на потолок, но тем не менее успела довольно хорошо рассмотреть тело мужа. Неудивительно, что Фрэнсис Кэтрин плакала в первую брачную ночь. «Если тело Патрика хоть немного похоже на тело Йана, а скорее всего так оно и есть, — думала Джудит, — то я прекрасно понимаю причину слез Фрэнсис Кэтрин». Видит Бог, у нее самой глаза уже наполняются слезами. Господи, она к этому совершенно не готова! Все-таки она сделала ошибку. Нет-нет, она не готова к подобной близости. Она недостаточно хорошо знает… ей ни за что не следовало…

— Все будет хорошо, Джудит.

Йан стоял прямо перед ней. Джудит не решалась смотреть в его сторону. Он любовно погладил ей плечи.

— Честное слово, все будет хорошо. Ты ведь веришь мне, правда?

В голосе его было столько нежности! Однако это не помогло. Пытаясь успокоиться, Джудит сделала несколько глубоких вдохов. Это тоже не помогло.

И только когда Йан привлек ее к себе и крепко обнял, ей удалось немного успокоиться. «Все будет хорошо. Йан не сделает мне больно. Он меня любит», — подумала она и слегка отстранилась от груди мужа, чтобы заглянуть ему в глаза. В них она почувствовала теплоту и легкую насмешку.

— Не бойся, — прошептал Йан.

— Откуда ты знаешь, что я боюсь? — прошептала Джудит.

Йан улыбнулся. «Боюсь» — не совсем точно сказано, — подумал он. — Ты, милая, просто в ужасе…» Вслух же ответил:

— У тебя на лице такое же выражение, как и в ту ночь, когда я сказал тебе, что Изабелла просит помощи при родах. Джудит опустила глаза.

— Я не хотела тогда помогать, потому что боялась, что не смогу… Йан, мне кажется, что я и сейчас не хочу ничего делать. Я понимаю, что все будет в порядке, но все же было бы лучше не…

Не закончив своих признаний, она снова прижалась к нему.

Йану понравилась ее честность, но вместе с тем его охватило отчаяние. Он еще никогда не делил ложе с девственницей и до этой минуты не понимал, как важно облегчить ей первый опыт плотской любви. От него потребуются время, терпение и большое мужество.

— Что именно тебя пугает? — спросил он. Джудит не ответила. Она дрожала, и Йан понимал, что дрожь эта не от холода.

— Конечно, будет больно, но если я…

— Я не боюсь боли, — выпалила Джудит, и Йан пришел в еще большее недоумение.

— Тогда чего же ты боишься? — В ожидании ответа он принялся поглаживать ее по спине.

— Мужчина всегда может… ты же знаешь, — заикаясь, пробормотала она. — Но некоторые женщины не могут, и, если я окажусь одной из этих женщин, я тебя разочарую…

— Ты меня не разочаруешь, — возразил Йан.

— А мне кажется, что разочарую, — настаивала на своем Джудит. — Мне кажется, что я одна из тех, которые ничего не могут, Йан.

— Ты сможешь, — ответил он ей авторитетным голосом, не до конца понимая, что она имеет в виду, но догадываясь, что, по-видимому, для нее это очень важно и она, безусловно, нуждается сейчас в поддержке. В конце концов у него-то уже имеется опыт в этом деле, и поэтому Джудит поверит всему, что он ей скажет.

Он продолжал нежно поглаживать ей спину. Закрыв глаза, девушка позволила ему успокаивать себя таким способом. «Несомненно, Йан самый заботливый мужчина в мире, и, если он со мной так нежен, его нельзя не любить», — думала она.

Вскоре страх покинул ее. Правда, она по-прежнему немного нервничала, но в этом уже не было ничего необычного. Глубоко вздохнув, она отстранилась от Йана. Не поднимая глаз, она медленно сняла через голову свою ночную сорочку и кинула ее на кровать. Едва сорочка коснулась разноцветного пледа, Джудит снова бросилась в объятия Йана.

Тот вздрогнул.

— Как приятно чувствовать тебя рядом, — шепнул он охрипшим от избытка чувств голосом.

Джудит испытывала чудесные ощущения, о чем и поведала застенчивым, запинающимся голоском мужу.

Тот прижался подбородком к ее макушке.

— Ты мне доставляешь удовольствие, Джудит.

— Но ведь я еще ничего не сделала, — удивилась она.

— Тебе и не нужно ничего делать, — улыбнулся он.

Джудит улыбнулась в ответ. Йан действительно — бережно и неторопливо — помогал ей справиться со смущением. Она понимала, что делает он это вполне сознательно, но не испытывала никакого смущения, будучи благодарной ему за уважение к ее чувствам. Ей даже показалось, что она перестала краснеть.

Жар его твердой плоти, вплотную прижатой к ее животу, все еще пугал ее, но Йан не торопил события, а просто был нежен, медленно ласкал ее, унимая дрожь, и вскоре Джудит окончательно перестала бояться чего бы то ни было.

Ей захотелось его потрогать. Она разжала пальцы, сжимающие его талию, и робко погладила его широкие плечи, потом спину и, наконец, бедра. На ощупь его кожа напоминала ей сталь. Йан очень отличался от нее цветом и фактурой кожи, и Джудит поймала себя на мысли, что восхищена этими восхитительными различиями. Узловатые мускулы его предплечий напоминали ей канаты. Рядом с ним она выглядела хрупкой и беспомощной.

— Ты такой сильный, Йан, а я такая слабая. Мне кажется странным то, что я тебе нравлюсь. Он рассмеялся.

— Ты не слабая. Ты нежная и гладенькая, и очень, очень, очень привлекательная…

Джудит вспыхнула от удовольствия, услышав эти слова. Она потерлась носом о его грудь, улыбаясь тому, как колючие волоски щекочут ей ноздри. Потянувшись вверх, она поцеловала его в шею, туда, где бьется ниточка пульса.

— Мне очень нравится тебя трогать, — призналась она и удивилась собственному признанию.

Однако Йан ничуть не удивился. Он уже знал, что ей нравится прикасаться к нему. И ему нравились ее прикосновения. Одной из самых привлекательных черт Джудит было стремление прикасаться к нему, гладить его" всякий раз, когда появлялась такая возможность. Он вспомнил все те моменты, когда она инстинктивно хватала его за руку, гладила его ладонь, устраивая ему очередной разнос.

Джудит почти не сдерживала себя, общаясь с ним. Но — только с ним. Да-да, он заметил, как сдержанно она вела себя с его воинами во время их путешествия сюда. Конечно, она и с ними была достаточно приветлива, но изо всех сил старалась ни к кому из них не прикоснуться. Она не могла расслабиться, сидя на коленях у Алекса, однако тотчас же уснула, едва лишь пересела на колени к Йану. Она полностью ему доверяла, и сознавать это было для него столь же важно, как и чувствовать ее любовь.

А она действительно его любит — Бог тому свидетель.

— Джудит?

—Да?

— Ты готова перестать от меня прятаться?

Джудит чуть было не рассмеялась. Она и правда от него пряталась, и он понял ее игру с самого начала. Она разжала руки, сделала шаг назад и, заглянув ему в глаза, медленно кивнула.

«У него такая чудесная улыбка», — думала Джудит, глядя на Йана. «У нее самое великолепное тело, какое я когда-либо видел», — думал Йан, глядя на Джудит. Она так изящно сложена — от макушки до кончиков пальцев, — и, если он сейчас же не прикоснется к ней, не сделает ее своей, — видит Бог — он сойдет с ума!

Они потянулись друг к другу одновременно. Джудит обвила руками его шею, а Йан обхватил руками ее ягодицы.

Нагнувшись, он поцеловал ее глубоким, жадным поцелуем, от которого у обоих перехватило дыхание. Его язык шевелился у нее во рту, пробуя на вкус ее сладость.

Тихий рык удовлетворения вырвался у него из груди, когда девушка повторила его любовную игру, потершись о его язык своим языком.

Обнимая ее одной рукой, он потянулся к постели, собираясь откинуть покрывало. Чтобы снова привлечь его внимание, Джудит подергала Йана за волосы и потянулась к его губам за поцелуем.

Ему понравилась ее смелость. И еще ему нравились вырывающиеся у нее из груди тихие стоны. Он поднял ее на руки, перенес на середину кровати и, не давая ей опомниться, опустился на нее сверху, разжимая своим бедром ее бедра. Господи, он никогда прежде не испытывал более чудесного ощущения!

Ее ответная реакция заставила его забыть о своем желании действовать медленно, постепенно готовя ее к вторжению. Поначалу он собирался внимательно следить за своими действиями, тщательно обдумывая, как и где к ней прикоснуться — до тех пор, пока девушка не лишится способности рассуждать, а сможет только получать наслаждение. Джудит же разрушила этот заботливый план. Беспокойно двигаясь под ним, она доводила его до исступления. Он снова приник к ее губам долгим, жарким поцелуем. Наконец, оторвав свои губы от ее рта, он двинулся ниже, пробуя на вкус нежную ароматную кожу ее груди. Руки его гладили, ласкали, дразнили ее, и в конце концов, уже не в силах больше ждать ни секунды, он взял в рот ее сосок и принялся сосать.

Джудит чуть было не соскочила с кровати. По телу ее пробежала дрожь блаженства. Ей показалось, что она больше не вынесет этой сладкой пытки. Прижавшись к нему и закрыв глаза, она полностью отдалась тому наслаждению, которое он дарил ей.

Йан весь дрожал, умирая от желания овладеть ею и чувствуя, что самообладание его постепенно сходит на нет. Желание прикоснуться языком к каждому уголку ее тела затмило все остальные его мысли. Его руки спускались все ниже и ниже по плоскому ее животу, пока не добрались до внутренней поверхности бедер и медленно не раздвинули их. Йан сполз вниз и приник губами к мягкому кудрявому треугольнику, оберегающему ее девственность.

— Йан, не надо.

— Надо, милая.

Джудит попыталась оттолкнуть его, но тут рот его приник к ее лону, а его язык — о Боже! — его язык проник внутрь… Джудит захлестнуло пламя невероятного наслаждения.

Ее бедра невольно приподнялись навстречу его прикосновениям. Ее ногти впились в его лопатки. Она и не подозревала, что мужчина способен ласкать женщину столь интимным способом. И тем не менее сейчас она вовсе не испытывала ни смущения, ни возмущения. Ей хотелось прикасаться к нему так же, как он прикасался к ней — ощутить его на вкус, — но каждый раз, как она пыталась пошевелиться, Йан лишь крепче сжимал объятия и заставлял ее оставаться на месте.

Затем он перевернулся на бок и медленно ввел палец в ее лоно. Краешек пальца потерся о нежный бугорок, спрятанный в складках девичьей кожи, и ответная реакция Джудит чуть было не лишила Йана остатков самообладания. Никогда еще женщина не отвечала ему так откровенно и самозабвенно. Она настолько доверяла ему, что в мгновение ока преодолела в себе всякую робость. С готовностью и любовью девушка отдавала ему свое тело, и он подумал, что скорее умрет, чем позволит себе первым получить удовлетворение. Наслаждение жены сейчас гораздо важнее его собственной жажды… даже если эта сдержанность его убьет…

«Я могу умереть от такой любви…» Это была последняя связная мысль Джудит. И подумала она вслух, хотя и не заметила этого, ибо была поглощена собственными ощущениями.

Ей казалось, что она распадается изнутри. Она выкрикнула его имя, и в этот миг самообладание Йана испарилось полностью. Он почувствовал, как задрожала Джудит, и, широко разведя ее бедра, встал между ними на колени.

— Обними меня, любимая, — потребовал он хриплым шепотом и, вытянувшись, накрыл ее губы своими губами, а затем обхватил ее бедра.

Всего секунду Йан медлил у порога, затем медленно вошел внутрь и ощутил барьер ее девственности.

Он делал ей больно, однако Джудит боль не показалась невыносимой. И потом, перед поцелуями Йана меркла всякая боль… Нарастающее в ее теле напряжение мучило Джудит, она становилась все более беспокойной в стремлении облегчить эту сладкую пытку.

Йан заскрипел зубами от охватившего его наслаждения, а также из-за той боли, которую он вынужден причинить своей возлюбленной, а затем, одним мощным толчком, рванулся вперед.

Джудит закричала от боли и неожиданности. Она подумала, что он разорвал ее пополам. Ей показалось, что именно это с ней и произошло. Туман страсти развеялся. Она заплакала и потребовала, чтобы Йан оставил ее в покое.

— Мне это не нравится, — прошептала она.

— Тише, любимая, — прошептал он в ответ, пытаясь ее успокоить. — Все будет хорошо. Не шевелись пока. Боль скоро утихнет. Ради Бога, Джудит, не двигайся…