Инскипп не стал тратить время на соболезнования и поднял войска по тревоге раньше, чем я закончил рассказ. Будучи начальником Специального Корпуса - самой секретной из всех секретных служб, призванных защищать мир и охранять галактику, - он обладал внушительными возможностями и умел ими пользоваться.
      - Сейчас на Вулканн летит крейсер, на его борту наш специальный агент. В ходе операции она будет носить кличку Сивилла. До сего момента она выполняла только мои приказы, а теперь поступает в твое распоряжение. Скажу вдобавок, что она - лучший агент из тех, кого я знаю.
      - Даже лучше меня?
      - Лучше всех, диГриз, лучше всех. Будут новости, докладывай.
      Он отключился. Либо снова завалился спать, либо я его совершенно не знал.
      На предельной скорости крейсер Специального Корпуса способен обогнать или перехватить любое космическое тело. И все-таки время шло невыносимо медленно. Чтобы хоть как-то развлечься, я залез в компьютерную сеть местной полиции - до смешного простая работенка, но она позволила убить несколько часов. Как только я с нею справился, у нас исчезла проблема опознания прихожан. Мы нисколько не удивились, проникнув в совершенно секретные финансовые отчеты и обнаружив, что все эти люди исключительно богаты. Подобно Храму Вечной Истины, Церковь Ищущих Путь ждала от своих адептов солидных пожертвований в обмен на проповеди и возможность получить некоторое представление о радостях загробной жизни.
      У экрана монитора мы сидели по очереди. А в свободное от дежурств время старались не слишком много пить. Я побывал в бассейне, сорок раз пересек его из конца в конец, а когда вернулся, Боливар вскочил со стула и закричал:
      -Ура!
      Мы с Джеймсом подбежали к экрану и вытянули шеи.
      - Точно, ура, - сказал я. - И еще раз ура. Мало того, что он не женского рода, он еще и очень знакомо выглядит.
      - Слэйки-Фэньюимаду?
      - И никто иной. Правую руку держит в кармане.
      - И ты бы так делал, - без тени сострадания проговорил Джеймс, если бы твоя рука заканчивалась запястьем.
      Словно подслушав эту фразу, Слэйки вынул руку и помахал прихожанке.
      - Отличный протез, - сказал я.
      - И быстро же он им обзавелся, - с откровенным подозрением в голосе добавил Боливар. - При первой возможности пожму руку святому отцу.
      Я вдруг уловил нечто странное, даже сам не понял, что именно. Может быть, сквозняк, а может, звук. Оглянулся и увидел, что дверь в коридор, надежно запертая на замки и засовы, отворена настежь. Вошла женщина и затворила ее за собой.
      - Я - Сивилла, - произнесла она сочным контральто.
      Высокая, загорелая, рыжая, статная, красивая. Она носила моднейшее платье с вращающимися алмазами, они сверкали и шарили лучиками вокруг, как прожекторы. Для такого броского, облегающего наряда необходима идеальная фигура. Вряд ли Сивилла могла пожаловаться на свою. Близнецы обернулись на голос и погрузились в одобрительное молчание. Я тоже одобрил - не столько ее внешность, сколько сам факт ее прибытия.
      - Я - Джим диГриз. Это мои сыновья Боливар и Джеймс. Вы в курсе происшествия?
      - Вполне.
      - Отлично. Но вы еще не знаете, что Слэйки здесь, в Церкви, напротив этой гостиницы.
      - И у него новехонькая правая рука, - добавил Боливар. - Мы рады, что вы не задержались.
      - Я должна как можно скорее проникнуть в Церковь. Уверена, пока я сюда добиралась, вы навели справки о прихожанах. Вы отобрали наиболее перспективных для контакта?
      - Вот эти три - самые многообещающие. - Джеймс достал из стопки фотографии и копии паспортов и протянул Сивилле. - Все они богаты и молоды, либо выглядят молодо после омоложения. Очень общительны, охотно бывают на приемах и вечеринках. Познакомиться с ними будет несложно.
      - Что я и сделаю. Как только стану Ищущей Путь, я с вами свяжусь.
      За ней затворилась дверь, и мы долго сидели молча.
      - Очень самоуверенная, - сказал наконец Боливар. Конечно, это был комплимент.
      - Лучший агент за всю историю Специального Корпуса. Так сказал Инскипп. - Поразмыслив немного, я кивнул. - Может, на этот раз он прав.
      Видимо, Инскипп действительно был прав. Через три часа мы снова увидели Сивиллу, она входила под мраморную арку Церкви рука об руку с Моуди Лесплэйнс. В списке, который мы вручили Сивилле, это имя стояло первым. Почти через два часа она вошла в номер. На этот раз мы все видели, как отворялась дверь, ибо уже давно не сводили с нее глаз. Сивилла посмотрела на нас и улыбнулась.
      - Джеймс, Боливар, надеюсь, кто-нибудь из вас угостит даму? Я бы предпочла что-нибудь жидкое, алкогольное и большую дозу.
      Близнецы галопом помчались к бару, и мне пришлось отпрянуть. Она подошла к дивану, села и жестом предложила мне сделать то же самое.
      - Джим, вы уж извините за бесцеремонность. Я устала с дороги, к тому же думала, действия вы цените выше разговоров о пустяках. Я вам очень сочувствую и надеюсь, что ваша супруга вернется в добром здравии. Я прослушала ее сообщение и твердо верю, что нам удастся ее найти. Но не на Луссуозо.
      Будь на ее месте кто-нибудь другой, такие слова вряд ли ободрили бы меня. Но Сивилла, похоже, нисколько не сомневалась, что выполнит свое обещание. Мне очень хотелось ей поверить.
      - Прошу. - Мой сын протянул бокал. Она взяла, пригубила, улыбнулась и блаженно вздохнула.
      - Спасибо, Боливар. Как раз то, что надо.
      - Вот еще. А то вдруг покажется мало.
      - Нет, Джеймс, хватит, благодарю.
      - А вы уверены, что не путаете их? - ляпнул я.
      - Ну что вы, Джим. Сами прекрасно знаете, это невозможно. Разве не всю жизнь у Джеймса вон тот шрамик на левой мочке?
      Я оторопело заморгал. Шрамик? Да его почти невозможно разглядеть.
      - С четырех лет, - сказал Джеймс. - Это меня Боливар укусил.
      - Теперь я верю, что Инскипп не преувеличил. Она улыбнулась моим сыновьям, затем повернулась ко мне, и улыбка исчезла.
      - Ладно, пошутили, а теперь к делу. Я побывала на мессе Ищущих Путь. Похоже, она мало отличается от службы в Храме Вечной Истины, о которой я узнала на инструктаже. Все громче играет орган, все сильней запах ладана... это чтобы заглушить запах тойлинина. Вы, конечно, знаете, тойлинин - это транквилизатор, не из самых мощных. Здоровью не вредит, помогает расслабиться, облегчает внушение. Впрочем, особой нужды в этом нет, поскольку каждый ждет не дождется, когда его загипнотизируют. Очень вдохновенная проповедь. Было странно слышать ее от врача с такой репутацией, как у Слэйки. Тьма-тьмущая мистицизма и всякой чепухи о загробном мире, праведной жизни и благих делах, которыми выстлана дорога в рай. Потом опять музыка, женщины с большим энтузиазмом поют о предстоящем визите на небеса, после которого они пожертвуют внушительные суммы на нужды Церкви. На мой взгляд, все это очень похоже на рассказ Вивилии фон Брун.
      - Значит, новая лавочка, старые жулики? - спросил я.
      - Вряд ли здесь годится слово "жулики". Похоже, эти люди искренне верят в то, что проповедуют. Чтобы узнать побольше, я сама должна побывать в раю. Мне удалось приблизить этот день, - конечно, пришлось раскошелиться. Инскипп за голову схватится, когда узнает, сколько я истратила.
      - Когда? - спросил Боливар.
      - В самое ближайшее время. Не стоит спешить, можно спугнуть Слэйки. Да, кстати, здесь его называют отцом Мараблисом. И вот еще что показалось мне интересным. После мессы я к нему подошла и осыпала комплиментами. Ему это понравилось, и он не обиделся, когда я в порыве восторга схватила его за правую руку и пожала от всей души.
      Я взволнованно подался вперед. Но спрашивать не пришлось. Она кивнула.
      - Не протез. Теплая человеческая рука.
      - Но... - Я запнулся. - Я же своими глазами видел отрубленную руку. И она опознана.
      - Я знаю. Правда, интересно? Жду не дождусь, когда мы наконец разгадаем эту загадку.
      Мальчики влюбленно смотрели на нее. Наш человек, своя в доску. Если и есть на свете детектив, способный найти Анжелину, то этого детектива зовут Сивилла. В ее сверхспособностях я больше не сомневался.
      Через два дня (и два очень щедрых денежных взноса) ей велели приготовиться к "восхождению на небеса".
      - Как я выгляжу? - спросила она, медленно поворачиваясь. Если женщина задает этот вопрос, значит, ей уже известен ответ. На ней было нечто черное, облегающее, дорогое и очень подходящее к шляпе. А еще много драгоценностей. - А вдруг все-таки разглядят? - Она коснулась крошечной алмазной брошки на лацкане.
      - Только в микроскоп, - сказал я. - И то, если будут знать, что разглядывать. Центральный алмаз - кинокамера. Обычно я ее маскирую под запонку от рубашки. Я расположил вокруг еще несколько камешков, получилась эффектная брошь. Алмазная линза фокусирует изображение на нанометровые записывающие молекулы, а те доставляются под нее броуновским движением. Это движение поддерживается за счет тепла тела, поэтому источник питания обнаружить невозможно. Насчет освещенности не беспокойся, как и человеческий глаз, камера улавливает даже отдельные фотоны. Он разглядит то же, что и ты. И снимет.
      - В жизни ничего подобного не видела.
      - Как и твой босс Инскипп, - гордо произнес Джеймс. - Папа сам изобрел.
      - Как только закончим это дело, я тебе подарю усовершенствованную, звукозаписывающую модель, - пообещал я Сивилле.
      - Другой такой во всей галактике нет, - уточнил Боливар.
      - Я... не знаю, как и благодарить, - с жаром произнесла она. И я был уверен, что этот жар - не притворный. Она быстро вышла из номера. Через несколько минут мы увидели, как она переходит улицу и исчезает под аркой Церкви.
      ГЛАВА 4
      Шел тропический ливень, то и дело полыхали молнии и грохотал гром. Церковь Ищущих Путь превратилась в туманное пятно, ее очертания терялись в сумраке за стеклом, испещренным брызгами дождя. Оптика позволяла видеть ее довольно сносно, но невооруженным глазом я почти ничего не мог разглядеть. Уже почти час Сивилла - в этом здании. У Слэйки. Я задыхался в четырех стенах.
      - Пойду подышу свежим воздухом. - Я нахлобучил бейсболку с логотипом "Кокаин-кола" над козырьком.
      - Промокнешь, - сказал Боливар.
      - Будешь слоняться вокруг Церкви, спугнешь Слэйки, - добавил Джеймс.
      Я высокомерно скривил верхнюю губу.
      - Спасибо за сыновнюю заботу, но ваш старый папаша еще не в полном маразме. Эта кепочка не только рекламирует дрянной напиток, она в придачу создает водоотталкивающее поле. Вас еще на свете не было, когда я слонялся возле церквей, невидимый и непромокаемый, аки дух святой.
      Мое натужное остроумие не заслужило ни одной кривой улыбки. Я понял, что сыновья волнуются ничуть не меньше старого папаши. И все-таки мне было необходимо глотнуть свежего воздуха.
      В вестибюле гостиницы - ни единого признака жизни. В смысле, белковой. Робоуправляющий поклонился и помахал мне рукой в перчатке. Робошвейцар распахнул передо мной дверь, и дождь мигом забрызгал его металлическую физиономию.
      - Вечерок не то чтобы очень, сэр, - елейно проговорил он. - Но завтра будет солнечный денек, это как пить дать.
      - Это что, в программе у тебя? - прорычал я. - Ты всегда эти слова говоришь, когда дождь?
      - Да, сэр.
      Подумать только, я беседую о погоде с безмозглым роботом! Должно быть, нервы сдают. Я вышел из гостиницы. Дождь лил как из ведра, но я не сомневался, что выйду сухим из воды. Спасибо электростатическому полю, которое отталкивало дождевые капли.
      Анжелина... В груди сидела боль. Не метафорическая - самая что ни на есть настоящая. Я гнал мысли о жене, чтобы не мешали действовать, но тоска терзала сердце. Сколько раз Анжелина спасала мне жизнь, сколько раз ей приходилось выхватывать из коляски с близнецами припрятанное оружие! А как ловко мы с ней брали банки, как весело делили на двоих приключения, уже не говоря о деньгах! Как лихо спасали вселенную, отражали орды скользких чудовищ! Воспоминания, воспоминания... Бывали в нашей жизни и тяжелые времена, но в этот вечер мне хотелось стать цифрой на солнечных часах, чтобы замечать только светлые, радостные дни... Я оборвал нить тягостных раздумий. Слезами горю не поможешь. Чтобы вернуть Анжелину, необходимо действовать. Только по этой причине я здесь. И мальчики. И только по этой причине Сивилла сейчас рискует жизнью.
      Я шел куда глаза глядят. А они глядели не куда попало, а на кафе, которое стояло напротив Церкви Ищущих Путь, на другой стороне площади. Несколько столиков на тротуаре были защищены от непогоды навесом и водоотталкивающим полем. Когда я вошел под навес, это поле наложилось на мое, и по мне забегали крошечные молнии. Я коснулся выключателя на козырьке бейсболки и расположился за столиком лицом к Церкви.
      - Милости просим, господин или госпожа, милости просим, - произнесла свеча на столике. Вспыхнул и затрепетал огонек.
      - Не госпожа. Господин.
      - Что желает заказать не госпожа, а господин? Проклятие! Везет же мне нынче на бестолковых роботов!
      - Пива. Холодного. Большую кружку.
      - С превеликим удовольствием, господин, а не госпожа.
      Столик задрожал, а затем посреди него возникло отверстие и появилась кружка. Я протянул к ней руку, но взять не смог.
      - Два кропотника с полтиной, - произнес другой механический голос, не такой теплый, как у свечи.
      Я уронил в прорезь три монеты, зажим отпустил кружку.
      - Спасибо за чаевые, - сказал наглый механизм. Я удержал в горле невольный рык и смыл его в пищевод глотком пива. По площади лупил тропический дождь, вдали рокотал гром. Мимо изредка проносились машины. Дверь Церкви Ищущих Путь не отворялась. Пиво было так себе. Я ждал. Время шло. Я осушил кружку и заказал вторую.
      - Два кропотника семьдесят, - сказал столик.
      - Почему семьдесят? Та кружка стоила два пятьдесят.
      - Тогда еще действовала дневная скидка. Платите. На сей раз я не дал роботу шанса зажилить сдачу.
      - Жадина. - Он сопроводил этот эпитет электронным фырканьем.
      Помаленьку дождь сошел на нет, сквозь облака проглянул один из трех спутников Вулканна. Я заметил движение на той стороне площади. Пригляделся. Отворилась дверь Церкви, вышли три женщины. Постояли, поговорили и разошлись. Сивилла направилась прямиком в мою сторону, и у меня отлегло от сердца. Она не смотрела на меня, но, по-видимому, каким-то образом узнала о моем присутствии.
      Сивилла вошла в кафе. Я еще несколько минут посидел, глотая пиво. Похоже, "хвоста" за ней нет. Я осушил кружку и вошел в кафе.
      Она сидела в дальнем углу, в кабинке, и перед ней стоял бокал с коктейлем. Она едва заметно кивнула, и я направился к ней. Она сделала большой глоток, затем второй и вздохнула с облегчением.
      - Джим, я такое испытала... словами передать невозможно. Кроме меня, там были еще две женщины. Мы подошли к отцу Мараблису... или Слэйки... Я уже запуталась. Никаких машин на виду. Он с нами немного побеседовал, затем положил ладонь мне на лоб. И тут что-то произошло... неописуемое. Обморок... или нечто в этом роде. Могу только повторить вслед за Вивилией фон Брун, это невыразимо. Но зато я хорошо запомнила, что было потом. Мы шли за отцом Мараблисом по полю, по очень низкой траве. Он остановился, простер руки, и в тот же миг я услышала приятный звон. Очень явственно. Отец Мараблис показывал на белое облако, оно плыло к нам. С него-то и доносился звон. И пение. Слыша все это, я испытала прилив радости, душевный подъем. А после только не смейся! - увидела над облаком маленькое летучее существо. Правда, всего лишь мельком.
      - Птицу?
      - Нет. Малюсенького розового ребеночка с крылышками на плечах. Он тотчас исчез, и все кончилось.
      - А больше тебе ничего не запомнилось?
      - Я... даже не знаю. Помню, отец Мараблис взял меня за руку, повернул лицом к себе, и я снова оказалась в Церкви, а рядом стояли те женщины... И почему-то было очень грустно, словно я утратила что-то дорогое...
      Ну что я мог на это сказать?
      Сивилла неподвижно глядела вперед, будто видела там нечто недосягаемое для моего взора. По ее щеке сбежала слезинка. Фыркнув, она вытерла ее и улыбнулась.
      - Извини. Ничего не могу с собой поделать. Конечно, я знаю, это мошенничество, в однодневные экскурсии на небеса я не верю. Но со мной действительно что-то было. Чувства ведь не лгут.
      - Так-то оно так, но ведь есть наркотики, вызывающие разные эмоции.
      - Знаю. И все-таки... - Она встала, одернула платье и дотронулась до броши. - Чем слушать мою болтовню, лучше выяснить, что она сняла.
      - Ты отлично поработала. Спасибо.
      Близнецы заметили нас на улице и отворили перед нами дверь номера. Потом я сидел молча, а Сивилла делилась с ними впечатлениями. Ничего нового я не услышал, но на этот раз она не поддалась сентиментальному настроению и даже слегка рассердилась на себя. Как только она закончила рассказ, я вставил в активационный модуль электронную брошь. Засветился экран, на нем развернулась Церковь и двинулась к нам. Запись воспроизводилась без звука. Мы тоже помалкивали, глядя, как Сивилла встречается с двумя другими прихожанками. Они о чем-то поговорили, затем в Церкви появился Слэйки и женщины обернулись к нему. Он успел неплохо вжиться в образ отца Мараблиса, мягкие пассы очень гармонировали с коричневой сутаной. Я радовался, что не слышу елейных речей.
      - Вот до этого момента я все помню, - сказала Сивилла. - Он красочно описал блаженство, которое нас ожидает на том свете, а теперь следите за рукой: получил несколько чеков, ибо за удовольствие полагается платить. И тут все кончилось. Вот сейчас...
      Должно быть, Слэйки что-то сказал. Все три женщины вдруг повернулись и двинулись за ним. Экран почернел.
      - Может, камера испортилась, - предположил Боливар.
      - Вряд ли. - Я нажал кнопку ускоренного воспроизведения, и экран ожил.
      - Опять мы в Церкви, - сказала Сивилла. - Но то, что я увидела в раю, не записалось. Мне очень жаль.
      - О чем тут жалеть? - Я подверг запись экспресс-анализу. - Все, что от тебя зависело, ты сделала. И камера в полном порядке, только запись не сохранилась. Не знаю, как это могло произойти. Похоже, не обошлось без электроники. Но все равно, должны были остаться следы. - Я бросил на аппаратуру раздраженный взгляд. - Не верю я в чудеса.
      - Никто и не думает о чудесах, - сказал Джеймс. - Мы думаем о технике. Допустим, путешествие в рай - это результат действия силового поля или электромагнитного излучения. Вопрос: не могло ли это поле или излучение повлиять на работу нашей камеры?
      - Разумеется, этого нельзя исключать, - сказал я.
      - У меня мысль, - произнес Боливар. - Ничего, что первая попытка сорвалась. Сивилла - молодчина. Пора делать следующий ход. Надо как следует обыскать это местечко. Помните, в первой церкви взорвалась какая-то техника? Интересно, нет ли и здесь чего-нибудь подобного?
      - Не пойдет, - сказал я.
      - Почему?
      - Я не в том смысле, что мы не будем обыскивать Церковь. Я в том смысле, что вы не будете обыскивать Церковь. Эту работу я беру на себя.
      Они возмущенно загомонили, и я решительно поднял руку.
      - Я говорю "нет" не потому, что я старше и мудрее, хотя, конечно, все это так. Просто у меня гораздо больше опыта в подобных делах. Боливар, я не моргнув глазом позволю тебе вложить мои деньги в самое рискованное предприятие. Я видел последний турнир по карате и теперь не рискну состязаться с твоим братом даже в спарринге. Но в некоторых профессиях мастерство приходит только с годами. Кто из вас считает, что лучше справится с дверным замком, проникнет в чужие владения и обыщет их? - Я не дождался ответа и произнес гораздо добродушнее: - Спасибо. Но и вам без дела сидеть не придется. Вот мой план.
      x x x
      Всю ночь и часть следующего дня мы посвятили приготовлениям. Операция намечалась серьезная, требующая от нас четких и слаженных действий. Обедня в Церкви отца Мараблиса начиналась в полдень, и за час до нее мы провели командно-штабные учения.
      - Сивилла, - произнес я, - сначала - ты.
      - Вхожу с остальными. Разговариваю, держусь непринужденно. И смотрю во все глаза. Если ничего из ряда вон выходящего, действую строго по плану. Я знаю, что перед началом службы дверь Церкви всегда запирается, поэтому, как только отец Мараблис начнет проповедь, я сожму вот это. - Она подняла на ладони крошечную пластмассовую пилюлю.
      - Это передатчик одноразового действия, - сказал я. - Батарейка разряжается в микросхему, та сгорает, но успевает послать сигнал длительностью в миллисекунду. Ни до, ни после использования передатчика его обнаружить невозможно. Я буду ждать неподалеку от Церкви. Как только получу сигнал, войду с улицы. - Я показал усовершенствованную отмычку. Сивилла хорошо рассмотрела замок. - "Собака на сене", знакомая система. Я с ней легко справлюсь. Джеймс, твоя очередь.
      - Подгоняю фургон доставки товаров на дом. Мы его взяли напрокат и заменили номера и название фирмы. Как только отец Мараблис запирает дверь, я объезжаю вокруг Церкви и останавливаюсь за ней. Боливар!
      - Я в фургоне с аппаратурой слежения, магнитометрами и детекторами теплового излучения. Смогу наблюдать за передвижением людей в Церкви. Еще у меня приемник сигнала тревоги.
      Я кивнул.
      - Который я пошлю одним из четырех способов. Крепко сожму зубы мудрости, дважды стукну каблуком или оторву пуговицу рубашки.
      - Но ты перечислил всего три.
      - Четвертый способ мне неподконтролен. Приемник поднимет тревогу, когда у меня остановится сердце. Если это случится, мальчики бросятся на штурм, стреляя из всех видов оружия. Вопросы? Замечания?
      - Не только стреляя, но и разбрасывая гранаты с парализующим и усыпляющим газом, - сказал Джеймс.
      - Вот именно.
      Мы обсудили погоду на Вулканне, а заодно опустошили высокие стаканы с безалкогольными напитками.
      Затем Сивилла глянула на часы, встала и направилась к выходу. Мы пошли следом.
      Я зашел за угол и, с напускным интересом разглядывая пеструю витрину магазина, одну за другой ощупал выпуклости на одежде. Оружие, датчики, инструменты, сигнальные устройства и тому подобное. Не имея представления о том, что ждет меня в Церкви, я на всякий случай посетил множество магазинов электроники и приобрел все, что могло нам пригодиться. Резко щелкнул телефон, приклеенный лейкопластырем к коже за ухом. Я повернулся кругом, вышел из-за угла и поднялся на церковное крыльцо. Под прикрытием левой руки, опустившейся на дверную ручку, правая дважды быстро провернула отмычку. С такой же скоростью я бы успел провернуть ключ - кое-какой опыт в этом деле у меня имеется.
      Клацнул замок, я решительно вошел в Церковь и запер за собой дверь. Коридор был тускло освещен, его противоположный конец занавешен. Я раздвинул занавеси на ширину волоса и посмотрел.
      За высоким аналоем отец Мараблис-Слэйки разливался соловьем. На почтительно внимающую паству низвергался водопад слащавой безвкусицы.
      - ...Несомненно, лучше отдать церкви, а взамен получить страховой полис. В "Книге книг" речено, что тропа спасения лежит на земле благих деяний. Да будут сии благие деяния и любовь путеводными звездами вашими, перстами, указующими в потусторонний мир. О да, возлюбленные чада мои, вас ждет загробная жизнь, исполненная покоя и радости, блаженства и восторга, кои превзойдут все ваши чаяния.
      Отлично. То есть не отлично, а отвратительно. Но меня устраивает. Пока он чешет язык, я успею проникнуть в святая святых.
      Слева - дверь, за нею, по словам Сивиллы, - лестница. Куда она ведет, Сивилла не знает. Следовательно, выяснять это придется мне.
      Я вошел, беззвучно затворил за собой дверь, легонько сдавил зубами микрофонарик. Пыльная винтовая лестница. Держась ближе к стене, чтобы не скрипели ступени, я двинулся вверх. Лестница привела к другой двери, я отворил ее и увидел просторную комнату. В ней было сумрачно, свет проникал через единственное окно. Я находился над молельным залом и слышал приглушенное бормотание проповедника. Я медленно пошел между ящиками и наваленными друг на друга стульями к противоположной стене. В ней тоже оказалась дверь, через нее я попал в таинственную прихожую, вполне возможно, преддверие рая. Это место приблизительно соответствовало тайнику с электронной техникой, которая погибла в Храме Вечной Истины. Как только я отворил дверь, внизу смолк голос Мараблиса-Слэйки.
      Я замер с поднятой ногой, но тотчас успокоился и шагнул вперед. Внизу зазвучал орган, запели женщины. Я увидел еще одну винтовую лестницу, эта вела вниз. Медленно, бесшумно я стал спускаться. Остановился перед очередной дверью. Будем надеяться, она - последняя...
      Было душно, и я потел - разумеется, только из-за высокой температуры воздуха. Пульс был в норме, боевой дух - на высоте. Хватит ждать, пора действовать. Я выключил и спрятал в карман фонарик, отворил дверь и шагнул во тьму. Вспыхнули яркие лампы. Передо мной стоял Слэйки. Улыбался. Я заметил его самым что ни на есть мельком. Как только вспыхнул свет, я метнулся в сторону и стиснул зубы мудрости.
      По крайней мере, попытался. Но как я ни спешил, кое-кто действовал гораздо быстрее. Я не утратил способности видеть и слышать... в отличие от всех остальных способностей. Тело меня больше не слушалось, глаза смотрели в одну точку. На грязный пол. Потому что я вдруг ткнулся в него носом. У меня отпала челюсть, изо рта потекла слюна. Охваченный страхом, я понял, что совершенно беспомощен, ни единый мускул не подчиняется мозгу. Правда, я еще дышал и сердце билось, его громкое эхо регулярно отдавалось в ушах. Перед глазами появился носок туфли. Мир опрокинулся вверх тормашками, и я уставился на яркую лампу. Должно быть, Слэйки меня перевернул. Я ничего не чувствовал. Лампа исчезла, на ее месте появилась ухмыляющаяся физиономия.
      - Ты меня видишь, правда? И слышишь. Мой нейтрализатор нервных клеток это позволяет. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.