— Человек на этой земле редко чувствует себя счастливым, Саммер. И я так же, как многие, живу трудной одинокой жизнью. Я знаю, что бываю порой груб. и раздражителен… Особенно после того как мой отец был убит, а сам я… ранен. Поэтому я хочу задать тебе вопрос до того, как наши отношения получат какое-то продолжение. Мне важно знать, не отталкивает ли тебя мое лицо или еще что-то во мне?

Девушка ожидала услышать, от него сейчас все что угодно, только не это. Совершенно сбитая с толку, она смотрела в ту сторону, где мерцал огонек сигареты, и не сразу сумела подобрать слова для ответа.

— Я уже говорила, что толком не знаю тебя. Но, похоже, ты знаешь меня еще хуже, коль задаешь такой вопрос.

— Это очень важный для меня вопрос, и ты должна ответить на него.

— Хорошо. Но… скажу честно, ты очень огорчил меня. Получается, что ты считаешь меня пустой девицей, которая может придавать столь большое значение какой-то царапине на лице человека! — Она на секунду смолкла, и лишь прерывистое дыхание выдавало ее волнение. — В этой связи и у меня есть несколько вопросов, Слейтер. Как далеко ты намерен зайти в наших отношениях? Ты ведешь речь о нашей дальнейшей жизни. Д раз так, я имею право знать, чего мне ждать.

Саммер уже почти не дышала, когда произносила последние слова, а сердце билось так, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

Слейтер резким движением бросил сигару и загасил ее каблуком.

— Я уже говорил о том, чего я бы хотел, и у тебя было несколько дней подумать над этим. Почему ты сейчас сердишься?

— Я не сержусь, — произнесла девушка, и это было абсолютной правдой. Раздражение и гнев испарились с удивительной быстротой. — Я смущена, сбита с толку, но не сержусь.

— Тогда ответь на мой вопрос. Пойми, мне необходимо знать, не вызывает ли отвращение у женщины, с которой я собрался разделить оставшуюся жизнь, моя внешность.

Сердце Саммер оборвалось, голова закружилась. Ошеломленная, она замерла, устремив взгляд на расплывчатую фигуру в тени дерева. Было что-то очень знакомое, даже родное в голосе, что перенес ее в прошлое. На мгновение показалось, что перед ней стоит не нынешний хозяин ранчо Кип, а тот высокий худой мальчик, который обещал приехать и увезти домой свою Девочку-Лето, когда она вырастет.

— Как ты можешь спрашивать такое? — произнесла она, чувствуя, что становится все труднее дышать, хотя воздух был чист и прохладен.

Слейтер молчал. И тогда, ощущая какую-то пустоту и бессилие, она почти закричала:

— Нет! При чем здесь отвращение! Ты думаешь, Что это может иметь для меня очень большое значение… Но это не так! Совсем не так!

— Тогда подойди ко мне поближе, — прошептал он чуть хрипловатым от волнения голосом.

Ни секунды не колеблясь, она сделала несколько шагов вперед. Он обнял ее за плечи, притягивая к себе. Девушка заглянула в его глаза и притронулась кончиками пальцев к шраму. Слейтер пристально вглядывался в ее лицо, будто хотел запомнить на всю жизнь эти милые, чуть вздрагивающие губы и мерцающие на длинных ресницах капельки слез. Он погладил ее руку и прижал к своей щеке.

— Это правда? — спросил он, и Саммер кивнула. — Ты абсолютно уверена?

— Да, абсолютно, — произнесла она, готовая разрыдаться от того, что он ей не верит.

Слейтер отпустил ее руку, но девушка продолжала нежно поглаживать неровную поверхность щеки, не отводя от Маклина пристального взгляда. Бледный свет луны оттенял шрамы. Густые ресницы веером прикрывали его глаза, и трудно было увидеть, что творится в их глубине. Прикосновения к его коже отзывались в Саммер каким-то неясным желанием. Обычно такое мягкое, ее тело сейчас напряглось в ожидании чего-то неведомого. И вместе с этим нарастало еще одно чувство: страстно хотелось освободить Слейтера от его тяжкого бремени, взять на себя часть его.

— Я хочу, чтобы тебе не было больно… никогда больше, — произнесла она тихим, дрогнувшим голосом и, почти не дыша, прильнула к нему.

— О моя Девочка-Лето! — чуть слышно выдохнул Слейтер, склоняясь к ней и с нежной благодарностью целуя в лоб. — Мне так нужно было услышать это, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.

От звучавших тихой музыкой слов и его рук, нежно поглаживающих спину, затрепетало сердце и по телу прокатилась теплая, зовущая волна.

Она обвила руками его шею, поднимая голову, чтобы лучше видеть глаза. Из груди Слейтера вырвался какой-то звук — не то вздох, не то тихий стон. Он сжал ее в своих объятиях.

— Ты тоже хочешь быть со мной! — воскликнул он, притрагиваясь пальцами к ее подбородку и жадно глядя в лицо.

В хрипловатом возгласе слышалось удивление и ликование. Лицо Слейтера сделалось спокойным и радостным. Они смотрели друг на друга. Все будто нарочно стихло в этот момент, даже само время, казалось, остановило свой бег. Медленно, даже нерешительно он склонил голову, и губы их соединились. Но и эта осторожная ласка необычайно взволновала Саммер. Это был первый поцелуй в ее жизни. Она почувствовала, что ей стало трудно дышать. Нежное прикосновение его губ отозвалось в ней вспышкой пламени, сладостная боль страсти разлилась по телу. Странное, не испытанное до сих пор чувство заполнило ее всю без остатка. От Слейтера пахло табаком, полевыми цветами и мускусом одновременно. Этот аромат защекотал ее ноздри, усиливая чары обнимающих ее рук. Мысли текли медленно, путаясь в голове. В этом полузабытьи она почему-то особенно отчетливо ощущала движение его ладоней. Они ласкали ее плечи, спину, бедра, стараясь, хотя это было почти невозможно, притянуть ее еще ближе к себе».

Она тоже сильнее сжала его плечи и шею, прильнула к груди в желании слиться с ним в одно целое. Она с трепетом шла навстречу его ласкам, отбросив сдержанность и забыв обо всем на свете. Губы их, на мгновение разъединившись, тут же вновь искали друг друга. Объятия становились все крепче. Страсть огненными вспышками раскаляла ее тело. Рассудок еще пытался напомнить о том, что неплохо бы проверить свои чувства к нему. Но сердце, уже принявшее Слейтера, мгновенно отбрасывало эти призывы, и желание находиться с ним рядом становилось еще сильнее. Они сейчас были как две части одного целого, наконец соединившиеся после долгой разлуки, и все, кроме них самих, в этот момент перестало для них существовать.

Слейтер чуть приподнял голову и посмотрел в ее пылающее лицо. Не было сомнений, что он первый мужчина, который держит в объятиях эту девушку. И она не боится разгорающейся страсти! Она не опасается его ласк и отвечает на них! От этой мысли сердце в груди заколотилось с неистовой силой, дыхание сделалось хрипловатым и прерывистым. Это было гораздо больше, чем то, на что он рассчитывал в самых смелых мечтах.

— То, что случилось с нами, — величайшее чудо! — прошептал Слейтер, щекоча ее губами.

Весь охваченный своими чувствами, он даже не заметил, с каким милым шотландским акцентом произнес он эту фразу. Саммер подумала, что наверняка так говорил Сэм Маклин.

— Да! — выдохнула она в ответ, чувствуя, как ликующе бьется в жилах кровь.

— Милая моя, чудесная Саммер!

Тепло губ, шепчущих эти нежные слова, она ощутила на своей щеке. Слейтер затрепетал и почувствовал сухость во рту, когда увидел полуприкрытые в чувственном порыве глаза девушки. Ему казалось, что он растворяется в этих черных омутах целиком. Будто загипнотизированный, он не отрываясь следил за кончиком ее языка, который сначала облизал нижнюю губу, а потом снова спрятался.

— Слейтер, я…

— Тсс… Не надо ничего говорить, — протестующе прошептал он. — Мы сказали сегодня друг другу самое главное!

Слейтер осторожно разнял ее руки, обнял за плечи, и, крепко прижавшись друг к другу, они пошли к дому.

— Спокойной ночи! — произнес он возле двери, быстро поцеловав девушку в лоб, и удалился.

Только оказавшись в темноте своей комнаты, Саммер начала что-то понимать. Имеющийся опыт не мог помочь разобраться в хаосе охвативших ее чувств. Собственно, ничего подобного в ее жизни никогда не было. Она чувствовала себя так, будто часть ее все еще оставалась у качелей со Слейтером. Сердце продолжало бешено колотиться, а губы еще трепетали, чувствуя жар его поцелуев. Да и приятное томление пониже живота не исчезало. Она даже нарочно надавила на это место ладонью, но и это не помогло. Подчиняясь многолетней привычке, девушка автоматически переоделась в ночную рубашку, вынула из волос заколки и заплела косу. Почему-то вспомнилась мама, то, как она с трудом забиралась в постель, и слова, которые она шептала в бреду перед смертью. «Какое чудесное лето… Какое великолепное…» — несколько раз произнесла она тогда.

Утром следующего дня подготовиться к встрече со Слейтером Саммер не успела. Когда он появился в дверях, они только что начали завтракать.

— Доброе утро.

От неожиданности она даже не смогла сразу что-либо ответить. Язык будто приклеился к небу, на щеках и шее выступил нежный румянец. Мгновенно заметившая смущение подруги Сэди поспешила прийти на помощь.

— Доброе утро, Слейтер! Ты уже завтракал? Да? — затараторила она, вскакивая со стула. — Ничего, уверена, что место для кофе и сладостей в твоем желудке найдется. — Она взяла со стола свою чашку. — Садись-ка на мое место. Мне все равно надо кое-что сделать. Джон Остин измучился, ожидая тебя. Мы не знаем, как с ним справиться. Он такой необычный.

Молодая женщина чувствовала, что говорит слишком много. Но надо было выиграть время, чтобы Сам-мер, которая сидела уставившись в тарелку, успела взять себя в руки.

— Ну а как наши обжоры? — продолжала щебетать Сэди. — Они все съели? За всю свою жизнь не видела мужчин, способных поглотить столько пончиков. Они проваливаются в них как в бездонную бочку.

Немного удивленный поначалу, Слейтер, взглянув на пунцовые щеки Саммер, сразу понял причину столь необычной болтливости ее рыжеволосой подруги и весело улыбнулся.

— В этом ты права, Сэди. Ребята отъедаются от души. Они думают, что вдруг наступили Рождество и День независимости, причем почему-то одновременно.

— Ну в таком случае полагаю, что мне пора замешивать тесто для следующей партии. Займусь этим немедленно, если нет какой-нибудь другой срочной работы.

Саммер наконец подняла глаза, но, встретившись взглядом со Слейтером, покраснела еще сильнее. Чтобы хоть как-то скрыть свое смущение, она отвернулась и обратилась к Сэди:

— По-моему, у нас с тобой на сегодня нет никаких срочных дел, которые не могли бы подождать. Но день обещает быть жарким, и тебе не стоит проводить его у печи.

— Саммер права, Сэди. Если ты и вправду готова печь пончики для работников ранчо Кип, мы по крайней мере должны сложить тебе печь на свежем воздухе.

Сэди, не веря собственным ушам, посмотрела на Саммер, потом на Слейтера, и глаза ее радостно заблестели.

— Печь на свежем воздухе! Вот это здорово, черт побери! — Сэди так озорно улыбнулась, что Саммер невольно позавидовала легкости, с которой ее подруга умела общаться с людьми. — Договорились, Слейтер, вы делаете для меня печку, а я обещаю обеспечивать вас пончиками… до тех самых пор, пока скот не пригонят домой!

Слейтер рассмеялся. Саммер, увидев, как потеплели при этом его глаза, сама немного повеселела.

— Я скажу Джеку, чтобы он в ближайшее время приступил к работе. Он большой мастер в таких делах. — Говоря это, Маклин повернулся к Саммер и взглянул прямо в ее засиявшие глаза. — Кстати, где же Джон?

Девушка едва расслышала обращенный к ней вопрос. Как только их со Слейтером взгляды встретились, сердце ее забилось в непонятном возбуждении, щеки вновь слегка порозовели, а фиалковые глаза сделались необыкновенно яркими и лучистыми. Мысли в голове заметались. На этот раз от необходимости что-то говорить избавил Джон Остин, вдруг возникший в дверях.

— Я здесь, Слейтер. Я уже оседлал Джорджиану, и никто мне не помогал. Я отвел ее в загон, как ты мне говорил.

— Джорджиану?

— Она же девочка, не так ли? И ты сказал, что я сам должен придумать, как ее назвать. Имя Джорджиана мне нравится.

Ощутив укол совести за то, что совсем забыла о брате, Саммер встала из-за стола. Разве можно так погружаться в свои переживания? Она даже не подумала о том, чем занимается Джон Остин. А ведь он мог оступиться… И лошадь бы его затоптала!

Перехватив ее встревоженный взгляд, Слейтер тоже поднялся и снял с крючка шляпу.

— Давай-ка пойдем и взглянем на то, как ты оседлал свою… Джорджиану, — сказал он и вышел вслед за мальчиком.

— У них все идет нормально, Саммер, — поспешила успокоить подругу появившаяся за спинкой стула Сэди. — Не волнуйся, Слейтер сделает из него настоящего мужчину.

Саммер повернулась и немного грустно посмотрела на нее. Сэди лукаво улыбнулась:

— Эх, если бы мне встретился такой мужчина и согласился взять меня с ребенком, я бы готова была каждый день чистить ему сапоги. — Зеленые глаза ее вдруг стали совсем серьезными. — Я стараюсь не завидовать тебе, Саммер… Клянусь Богом, я не буду завидовать.

— Он хочет жениться на мне, — неожиданно вырвалось у Саммер.

— Конечно, хочет. Только слепой этого не заметит. Он же не может глаз от тебя отвести.

— Как хорошо, что я встретила тебя, Сэди! — порывисто произнесла девушка, обнимая подругу. — Я так рада, что ты рядом.

— Ну а я и подавно. Не знаю, как и благодарить Бога за то, что он привел тебя в ту гостиницу. Если бы еще Господь направил ко мне какого-нибудь симпатичного сильного ковбоя, такого, как Слейтер… О, тогда бы я была счастлива до самой смерти.

— Но до тех пор пока этот ковбой объявится, — засмеялась Саммер, — ты, надеюсь, останешься здесь и успеешь прославиться на весь Техас как королева пончиков. Впрочем, у меня нет никаких сомнений, что ты встретишь своего героя до конца нынешнего лета.

— Что ж, посмотрим. Кое-кто уже имеется в нашем распоряжении: Бульдог, старый Енот, Пудинг и Джек. Последний всем хорош. Он действительно очень хороший, Саммер. Вот если бы и мои глаза при взгляде на него загорались так же, как твои, когда ты смотришь на Слейтера…

— Это так заметно? — встрепенулась Саммер, поднося ладони к вновь порозовевшим щекам.

— Не надо смущаться! — Сэди взяла ее руки в свои. — Я это вижу, потому что постоянно наблюдаю за вами. И Слейтер это видит. Сегодня он примчался к нам так рано, как только смог.

— О, я не смущаюсь. Но все это так необычно и ново для меня.

Глаза Саммер блеснули, губы сами собой разошлись в счастливой улыбке.

— Любовью такого мужчины может гордиться любая женщина, — мягко произнесла Сэди. — Я еще не встречала другого, который бы был так же заботлив. С ним ты сможешь чувствовать себя как за каменной стеной.

Девушка пристально посмотрела на подругу. Но та направилась к проснувшейся Мэри и уже помогала дочке встать с постели.

Новое непонятное чувство, бурлившее в душе Саммер, мешало ей сосредоточиться на чем-то одном. Убедившись, что волосы уложены как следует, а чистое платье сидит на ней безукоризненно, она не знала, что делать дальше. Уже несколько раз она подходила к двери и смотрела в сторону загона. Наконец во двор въехали Слейтер и Джон Остин. Вполне можно было сделать шаг назад и, оставаясь незамеченной, наблюдать за ними и дальше. Саммер вначале и хотела так поступить. Но потом почему-то пошла в свою комнату и принялась разбирать постельное белье, хранившееся в деревянном сундуке. Она добралась до какого-то лоскутного одеяла, когда услышала голос Слейтера, а через несколько секунд увидела в дверях и его самого. Сердце заколотилось, ноги сделались будто йатные. Его взгляд остановился на девушке, затем обежал помещение и вновь вернулся к ней.

— Мне всегда нравилось в этой комнате.

Саммер посмотрела ему в глаза, прижимая к себе одеяло и стараясь хоть чуть-чуть успокоить бьющееся в диком ритме сердце.

— Моя мама тоже ее любила, — сумела произнести она. — Она говорила, что с этой комнатой связаны лучшие годы ее жизни. Это отец, когда пришел с войны, решил вернуться в Пини-Вудс. Мама, мне кажется, хотела остаться здесь.

— Да, я тоже думаю, что она бы с удовольствием осталась, — медленно сказал Слейтер, подходя к сундуку и беря в руки небольшую резную шкатулку, принадлежавшую некогда Нэнни Кайкендал. Именно в ней Саммер нашла после ее смерти письмо Сэма Маклина. — Я помню эту вещицу. Твоя мама хранила в ней свои драгоценности. Там еще было маленькое колечко, которое она носила, когда была ребенком. И ты тоже носила его.

Саммер подошла к нему, раскрыла крышку шкатулки и извлекла из нее золотой кружочек. Колечко было тонким и таким маленьким, что ей с трудом удалось надеть его на кончик мизинца, чтобы показать Слейтеру. Он стоял теперь совсем рядом, так что от его дыхания шевелились прядки ее волос, упавшие на щеку. Она отступила на шаг и посмотрела ему в лицо. Их глаза встретились, и у Саммер перехватило дыхание. Быстрым движением она положила колечко на место, а из шкатулки достала небольшой пакет и открыла его. Внутри было сплетенное из волос ожерелье.

— Сколько я себя помню, эта вещь всегда была у мамы. Я никогда не видела, чтобы она надевала ее, но порой вынимала и долго рассматривала. Великолепная работа! Видимо, потребовались многие часы, чтобы сделать это. — Она показала ожерелье Слейтеру.

Волосы, искусно сплетенные в спираль с замысловатым узором, были черными блестящими и мягкими как шелк.

— Я не знаю, чьи это волосы, — она улыбнулась, — но они вполне могли бы быть твоими, Слейтер. Очень похожи.

— Или твоими, — ответил он, прикладывая вещицу к ее голове и сравнивая.

— Будь они моими, мама, думаю, сказала бы мне об этом. И точно не папины. Его волосы были светло-каштановыми…

Она завернула ожерелье и положила в шкатулку. Слейтер стоял не двигаясь, но она постоянно ощущала на себе его горящий взгляд. Девушка подняла голову и увидела его улыбку и сияющие нежностью и радостью глаза. Голос, которым он произнес последнюю фразу, показался таким родным и знакомым, что отозвался в груди ликованием. Казалось, она знала этого мужчину всегда! Само сердце, сама душа признавали это. У Саммер было такое ощущение, что он был частью ее, не соединившись с которой она никогда не будет до конца счастлива. Поглощенная этим новым чувством, она замерла, забыв обо всем. К реальности вернули пальцы Слейтера, ласково погладившие ее руку.

— Надень что-нибудь на голову. Я собираюсь прогуляться с тобой до ранчо Кип, — спокойным, но не терпящим возражений тоном произнес он.

Саммер надела шляпку, и они вышли во двор.

— Обязательно выбери место для своей новой печи, — обратился Слейтер к Сэди. — Я пришлю Джека с материалом для строительства. Он отличный каменщик и сумеет сложить плиту достаточно высокую, чтобы тебе не надо было без конца нагибаться.

— Да, это будет как раз то, что надо! — ответила женщина, лицо которой буквально засияло от удовольствия.

Джон Остин недоуменно посмотрел на Слейтера, потом на сестру. В его маленькой головке никак не укладывалось, почему это хозяин ранчо Кип предпочитает проводить время в компании Саммер, а не с ним.

— Твоя сестра отправляется со мной в Кип, Джон, — обратился к нему Слейтер. — А ты остаешься здесь охранять Сэди и Мэри. Если почувствуешь что-то неладное, подставь стул и сними то ружье, что лежит на полке. Оно заряжено, так что будь осторожен. Направь его вверх и нажми на курок. Имей в виду, у ружья сильная отдача. Оно лягается, как мул, и может даже сбить тебя с ног при выстреле. Но не пугайся: пока ты поднимешься, кто-нибудь уже подоспеет на помощь. Запомнил? Но ни в коем случае не прикасайся к оружию без надобности.

— Не буду, Слейтер. Я все сделаю как надо в ваше отсутствие.

Саммер взглянула на брата с некоторым удивлением. Ей показалось, что мальчик даже подрос на несколько футов, так необычно солидно он себя вел.

— Не сомневаюсь, Джон. Иначе я бы не оставил тебя здесь старшим.

Девушка направилась было к речке, но Слейтер взял ее под руку и повел к загону.

— Мы поедем в Кип верхом.

— О, но…

— Что еще за «но»? — засмеялся он.

— Я не могу скакать на лошади в такой одежде.

Губы Слейтера чуть дрогнули, в глазах мелькнули веселые искорки.

— Придется нам как-нибудь найти время и купить тебе несколько этих забавных юбок, которые разделены на две части, будто штаны. Седел для езды боком я никогда не любил. Они выглядят в наших местах совершенно нелепо.

Саммер растерянно посмотрела на высокого вороного мерина. Поняв, что чувствует девушка, Слейтер поднес руку к самой голове лошади, и та с трогательной доверчивостью ткнулась мордой в его ладонь.

— Эстрел — спокойное животное, только не терпит грубого обращения и не выносит колючих уздечек.

— Эстрел? Какое странное имя!

— Это от слова «Звезда». Когда я купил беднягу, его звали Эстерил, то есть кастрированный. Но я подумал, что нехорошо животному постоянно напоминать о том, как жестоко с ним обошлись.

Нежно коснувшись пальцами подбородка, он повернул ее голову к себе. При взгляде на чуть порозовевшее от смущения лицо девушки в его глазах заплясали озорные огоньки. Саммер почти физически ощутила, как разгорающийся в его душе огонь страсти обжигает и ее сердце. Почувствовав слабость в ногах, она инстинктивно попыталась отвернуться, но рука Слейтера нежным усилием предупредила это намерение.

— Единственное, что меня удерживает сейчас от поцелуя, это Джон Остин. Он наблюдает за нами с крыльца.

— Ты не станешь меня целовать?

— Сейчас нет, хотя и очень хочется.

Прежде чем она успела что-либо ответить, он поднял ее и усадил боком на седло. Затем, поставив ногу в стремя, мгновенно запрыгнул на Эстрела и, беря поводья, невольно обнял девушку. Саммер ничего не оставалось делать, как покрепче схватиться за луку седла. Животное тронулось с места, и в такт его шагам она невольно прижималась к Слейтеру. Избежать этих прикосновений не было возможности, да, честно говоря, и желания тоже. Под воздействием этих ритмичных прикосновений на душе Саммер стало легко. Было так приятно чувствовать спиной широкую мужскую грудь. Но сидела девушка в седле, как всегда, гордо выпрямившись.

На самой середине речки Эстрел неожиданно остановился.

— Зря я посоветовал тебе надеть эту чертову шляпку, — услышала она шепот склонившегося к ее уху Слейтера. — Сними-ка ее.

Девушка готова была послушаться, но пальцы, изо всех сил сжимавшие луку седла, не хотели повиноваться. Слейтер тихо засмеялся. Ей показалось, что приятнее звуков, чем этот смех, она никогда не слышала.

— Не бойся. Я ни за что не позволю тебе упасть, — произнес он, развязывая ленточки под ее подбородком и снимая шляпку. — Я так хочу видеть твое лицо, прикасаться к тебе. Кажется, что больше в жизни мне ничего и не надо.

Он прижал девушку к себе, чуть покачивая будто младенца. Саммер опустила голову ему на плечо, притронувшись щекой к шее. Все мысли вновь оказались лишними. Она зажмурила глаза, наслаждаясь сладостью его объятий. Слейтер прильнул к ней неповрежденной частью своего лица, а она гладила его изуродованную щеку, нежно ощупывая теплыми кончиками пальцев каждый изгиб и углубление. Эти шершавые шрамы тоже были Слейтером. И она тоже любила их! Любила даже больше всего остального. Ведь ему когда-то было так больно, и к женскому влечению при этих прикосновениях примешивалась еще и материнская жалость.

Слейтер чуть повернул голову, ища губами ее губы. Он целовал ее медленно, стараясь сполна насладиться мгновением. И каждое движение его губ отзывалось в ней вспышкой пламени. Она тоже поцеловала его, порывисто и жадно, отбросив за плечо мешавшие мягкие волосы. Ей было необычайно спокойно в его объятиях, и она с готовностью поддавалась волшебным чарам его поцелуев.

Пальцы Слейтера чуть приподняли ее подбородок, пощекотав мягкими подушечками нижнюю губу. Он заглянул в глубину ее глаз и снова поцеловал. Казалось, что само дыхание их стало на какое-то мгновение единым. Сильное влекущее к нему чувство переполняло Саммер, кровь в жилах, казалось, закипала, импульсы страсти то и дело молниями пробегали по телу. Все ее желания свелись к одному — сделать ему приятное, доставить как можно больше наслаждения.

Он порывисто обхватил ее голову, и губы девушки коснулись его шеи. Саммер почувствовала солоноватый дурманящий вкус его тела. Из груди Слейтера вырвался хрипловатый стон. Обмякшими руками он чуть отстранил девушку и посмотрел ей в лицо пылающими, полными любви глазами.

— Мы скоро станем мужем и женой, — произнес он чуть дрожащим от волнения голосом. — Я так долго ждал тебя… целую вечность.

Уставшая стоять лошадь потихоньку двинулась вперед. Но ни он, ни она даже не обратили на это внимания. Саммер подняла голову, чтобы лучше видеть лицо любимого, и не отрываясь смотрела на него.

— Все, как ты говорил. Я стала совсем взрослой и приехали домой… к тебе.

— Любимая моя… — прошептал Слейтер.

Его ладони ласково погладили ее руки, поднялись к плечам и вновь опустились, с трепетом коснувшись груди. Темные его глаза излучали необычайную нежность.

Девушка тоже не спускала глаз с лица любимого. Губы ее чуть подрагивали и тянулись к нему в страстном томлении.

— О Боже, я бы не выпускал тебя из объятий и целовал целыми днями! — выдохнул Слейтер, наклоняя голову.

Как бы ища более полного слияния, Слейтер осторожно раздвинул ее губы своими. Саммер прильнула к нему. Будто растаявшее от ласк, ее тело стало мягким и податливым, а поцелуй длился, казалось, бесконечно. Ни он, ни она не могли да и не хотели прерывать его.

— Саммер… — не то прошептал, не то простонал он, когда губы их наконец разъединились. — Саммер!..

— Слейтер!.. — с наслаждением произнесла она. — Кто-нибудь может прийти сюда, — добавила она, улыбнувшись.

— Да. Ты права, — согласился Слейтер, быстро и жадно целуя ее. — В конце концов, что значат для нас еще несколько часов? Но когда наступит вечер, девочка моя… — прошептал он, страшно расширяя глаза.

Саммер приложила палец к его губам.

— Вы пугаете меня, мистер Маклин? — спросила она. Ее глаза при этом весело сверкнули из-под длинных ресниц.

— Просто честно предупреждаю, мисс Кайкендал.

Шляпа Слейтера была сейчас вопреки обыкновению сдвинута на самый затылок, и Саммер могла видеть его лицо целиком. Его живые темные глаза казались серьезными, но в самых их уголках нетрудно было заметить пляшущие озорные огоньки. Странно, но этот спокойный, веселый мужчина почти ничем не походил на того хмурого, сердитого Маклина, которого она встретила на кухне его дома всего несколько недель назад. Совершенно исчезли и ее собственные смущение и неловкость. Обнаружив, что ее прическа слегка растрепалась, Саммер улыбнулась и принялась заправлять выбившиеся локоны обратно в косу.

— Надень-ка все-таки свою шляпку, Девочка-Лето. Мне совсем не хочется, чтобы солнце обожгло твой очаровательный носик.

Лошадь, почувствовав, что ей никто не мешает выбраться из надоевшей воды, резко выпрыгнула на берег. Слейтер, обнимавший Саммер, покачнулся и чуть не соскользнул вниз, но успел вовремя ухватиться за луку седла. Они оба рассмеялись. Вообще и он, и она чувствовали себя будто дети, возбужденные неожиданной свободой. Все кругом было новым и прекрасным.

Оказавшись в доме, девушка с интересом огляделась вокруг. От верховой прогулки, а еще больше от того, что произошло во время остановки, лицо ее раскраснелось, и Слейтеру она казалась еще прекраснее. В Саммер были душевная глубина и быстрота мысли, которые он так ценил в людях. И вместе с тем она была настоящей женщиной, умеющей понимать, заботиться и любить. Такой невестой мог гордиться любой мужчина!

— Ты — неотъемлемая часть всего этого, Саммер, — неожиданно для нее произнес Слейтер, снимая девушку с лошади. — Это твой дом.

Она взглянула ему в лицо. Слейтер ответил прямым, уверенным взглядом. Она посмотрела на освещенную солнцем лужайку, на тенистые заросли деревьев, обещающие столь желанную после верховой прогулки прохладу. Дом с его верандами и росшими вокруг огромными дубами, каждый из которых раскинул ветви не менее чем на пятьдесят футов, выглядел солидным и надежным. Слишком счастливая, чтобы заговорить, Саммер просто кивнула головой.

Слейтер, положив руку на плечо девушки, прижал ее к себе и улыбнулся.

— Пойдем. Ты должна все здесь осмотреть.

Ярдах в сорока к юго-западу от главного дома располагался сарай, в котором, судя по доносившемуся из него кудахтанью, находились куры. Выстроен он был из кирпича и имел широкие окна и двери, что обеспечивало хорошую вентиляцию. За ним стояло длинное приземистое здание из камня, служившее общежитием для сезонных рабочих. Миновав его, Саммер увидела примерно такой же длины барак, разделенный на множество небольших комнат. В них хранили и ремонтировали седла и прочую конскую сбрую, различный инструмент и другие необходимые в таком обширном хозяйстве вещи. Имелась даже кузница. За бараком виднелся еще один сарай, уже заполненный доверху сеном, и три просторных загона для скота.

Но больше всего поразил Саммер сад, разбитый у общежития. Занимал он где-то около двух акров. Более ухоженного и красивого участка земли ей видеть еще не приходилось. По границам его несколькими рядами стояли сверкающие изумрудной зеленью фруктовые деревья, а между ними весело струились по прямым рукотворным руслам прозрачные ручейки. Картина так потрясла девушку, что Слейтер, взглянув на ее лицо, невольно рассмеялся.

— У нас здесь работает множество людей. Теперь ты понимаешь, почему я говорил, что тебе нет необходимости мучиться с собственным огородом.

— Но… — Саммер запнулась. Глаза ее слегка сузились, придав лицу чуть хмурое выражение. — А зачем же тогда кто-то вспахал землю у нас на участке перед нашим приездом, подготовив его для посадок?

— Это старина Енот. Он у нас за садовника. Мужчина он ответственный. Без его разрешения никто и ногой не ступит в сад. Енот собрался выращивать арахис, а тот солнечный пятачок на вашем участке, на его взгляд, для этого весьма подходит. — Взглянув на помрачневшую Саммер, Слейтер улыбнулся и обнял ее. — Не расстраивайся. Все в порядке, любовь моя. Енот рад вашему приезду и лишь весело засмеялся, когда я сообщил ему, что он остается без арахисовой плантации.