В период нахождения в Афганистане советских войск все эти течения объединяли идеи "джихада" (священной войны) против "неверных" и захватчиков. Но исламские фундаменталисты понятию "джихад" придавали более широкий смысл как пожизненной религиозной обязанности мусульман бороться против "неверных". Когда же советские войска ушли, главный упор в пропаганде делался на возбуждение ненависти к сторонникам Республики Афганистан, как "прислужникам неверных". Мусульман, принимающих активное участие в джихаде с оружием в руках, называли "моджахедами" ( "борцами за веру").
      Следует иметь в виду, что так называемый исламский фундаментализм в Афганистане по своей сути выражал не столько религиозные воззрения, сколько установки политического Ислама. Вот эту сторону фундаментализма большинство мусульман, особенно среди суннитов, никогда не разделяло и не разделяет. Даже один из видных ученых профессор теологии Б. Раббани признавал, что политический Ислам разделяет узкий круг университетских профессоров, студентов и некоторой части духовенства и интеллигенции.
      Политический исламский фундаментализм объявлял своим противниками любых людей, не разделяющих их экстремистские установки. Как уже отмечалось в первой главе, исламские экстремистские силы боролись против любой власти, которая их не устраивает. Г. Хекматьяр откровенно говорил: "Наше вооруженное сопротивление началось с периода нахождения у власти Дауда, а не с военного вторжения русских. В тот период некоторые рекомендовали найти компромисс с Даудом, особенно, когда Дауд вынужденно, под давлением нашего сопротивления, отошел от коммунистов... Они рекомендовали использовать этот фактор и избрать компромисс. Мы снова утверждаем, что, если бы наше сопротивление во времена Дауда избрало путь примирения, то революция была бы подавлена и уничтожена"{33}.
      Эти силы и сегодня, когда уже и в помине нет никаких "неверных", нет уже и их прислужников, все равно продолжают воевать.
      В 1981 г. различные афганские оппозиционные партии объединились в "Исламский союз моджахедов Афганистана" (ИСМА). В этот Союз входили семь организаций:
      1. Исламская партия Афганистана (ИПА) во главе с Г. Хекматьяром.
      2. Исламская партия Афганистана во главе с Ю. Халесом, отколовшаяся от группировки Хекматьяра.
      3. Исламское общество Афганистана (ИОА), лидер Б. Раббани.
      4. Движение Исламской революции Афганистана (ДИРА), лидер Мансур.
      5. Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА) во главе с М. Миром.
      6. Исламский Союз освобождения Афганистана (ИСОА) во главе с А. Сайяфом.
      7. Движение исламской революции Афганистана (ДИРА) во главе с Музиным.
      Позже, вышедшие из ИСМА организации создали свой традиционалистский "Союз трех", в который вошли:
      1. Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА) под руководством С. Моджаддиди.
      2. Национальный исламский фронт Афганистана (НИФА) во главе с С. А. Гилани.
      3. Движение исламской революции Афганистана (ДИРА) под руководством Наби Мухаммади.
      Некоторые отколовшиеся партии и группировки формально сохранили принадлежность к Исламскому Союзу моджахедов и прежние названия партий потому, что при заключении Союза и принятии хартии единства в 1981 г. они в присутствии авторитетных улемов, в т. ч. прибывших из Саудовской Аравии, давали клятву на Коране: "Тот, кто изменит Союзу, будет считаться врагом Ислама и Родины".
      Рассмотрим направленность деятельности некоторых из этих группировок.
      Исламская партия Афганистана (ИПА). Эта партия фундаменталистского толка была создана Гульбеддином Хекматьяром на основе экстремистского крыла "Мусульманская молодежь" и свое организационное оформление получила на территории Пакистана. Общая численность вооруженных отрядов на территории Афганистана составляла 52700 чел., из них активно действующих около 27 тыс. Численность формирований в Пакистане - 12 тыс. человек. Главари наиболее крупных формирований - Сайд Мансур, Фарид, Мохаммад Башир. В программных документах этой партии подчеркивалось, что с точки зрения своей деятельности эта организация является полностью военной, основные элементы строительства которой составляют повиновение и порядок. Среди различных организаций оппозиция ИПА являлась наиболее мощной, решительной и хорошо организованной.
      Партия конечной целью своей деятельности ставила распространение во всем мире учения ислама и Аллаха. Предусматривала всю жизнь общества строить на основе Шариата (священного писания). Она обещала крестьянам ликвидацию незаконного землепользования, крупные ссуды на освоение земли, семена для посевов и др. Для студентов, профессоров и рабочих - хорошую оплату труда. Но риторические призывы к справедливости и борьбе с угнетением в практической деятельности этой организации сопровождались крайней жестокостью в борьбе не только с "неверными", но и политическими противниками в лагере оппозиции, нетерпимостью и террором ко всякому инакомыслию, разрушениями школ, убийствами женщин, решивших получить образование или ходить с открытым лицом и другими проявлениями самого мрачного мракобесия.
      ИПА имела наибольшее влияние в Кабуле, Кабульской провинции и в юго-восточных районах расселения пуштунских племен и частично на северо-востоке страны. По национальному составу большинство составляли пуштуны и таджики, но были также узбеки, туркмены и люди других национальностей. Сам Хекматьяр, хотя и был по национальности пуштуном, но являлся уроженцем севера страны. (Родился в 1944 г. в провинции Кундуз). Он после окончания сельской школы учился в военном лицее в Кабуле, а затем на инженерном факультете Кабульского университета. С самого начала своей деятельности отличался крайне реакционными взглядами и экстремизмом в действиях, активно участвовал в ряде вооруженных выступлений против правительства Дауда, в убийствах и других террористических актах против демократически настроенной молодежи.
      В 1974 г. бежал в Пакистан, где как и другие его сподвижники связался со спецслужбами этой страны, которые финансировали и поддерживали выступления против афганского правительства. Там же началось его соперничество с Б. Раббани, который выступил против вооруженной авантюры Хекматьяра.
      В 1989-1990 гг. группировки ИПА вели активные боевые действия против правительственных войск под Джелалабадом, Кабульской провинции, в районах Кундуза, Баглана, Кунара, Нуристана и Бадахшана. Одновременно Хекматьяр имел постоянные вооруженные стычки с отрядами Ахмад Шаха. Он не раз заключал соглашения с отрядами ИОА о совместных действиях и также легко их нарушал, совершая внезапные нападения на них. Однажды в районе Кундуза было собрано совещание полевых командиров ИПА и ИОА. При возвращении с совещания в места своего базирования хекматьяровцы устроили засаду и уничтожили нескольких командиров Ахмад Шаха.
      Одной из отличительных сторон военной деятельности Хекматьяра было умение наладить хорошую агентурную разведку, что позволяло ему неплохо знать, что делается в стане других оппозиционеров и правительственных войск. Он избегал боев в полевых условиях и вообще длительных, напряженных боевых действий с крупными силами противника. Основную ставку делал на подрывные действия, на подкуп и перетягивание на свою сторону отдельных подразделений правительственных войск, на внезапные нападения с предварительным проникновением в среду и тылы противника. Он имел немало своих людей в рядах афганской армии и в государственных структурах в Кабуле. И в целом, с этой стороны он представлял наибольшую опасность. Вообще Хекматьяра отличали исключительная целеустремленность, упорство и фанатизм в борьбе, изощренная хитрость, коварство и жестокость как по отношению к противникам, так и своим подчиненным. В его вооруженных формированиях многое держалось на страхе и примитивной политической демагогии. Поскольку Хекматьяр выделялся среди других лидеров оппозиции наибольшей непримиримостью и ненавистью к Советскому Союзу и Кабульскому режиму, основанному на идеях апрельской революции, то США, Пакистан и некоторые арабские страны больше всего оказывали финансовую и военную помощь Исламской партии Афганистана.
      Исламское общество Афганистана. Одно их фундаменталистских организаций, основанное профессором теологии Б. Раббани на базе Союза "Мусульманская молодежь". Оно являлось второй по численности и организованности организаций оппозиции после ИПА. Общая численность вооруженных отрядов на территории Афганистана - 48200 чел., из них активно действующих - 25300 чел., на территории Пакистана - 11000 чел. Главари наиболее крупных формирований Ахмад Шах Масуд, Туран Исмаил, Абдул Басир.
      Программа и устав ИОА мало отличаются от соответствующих документов ИПА. Но в ИОА и в его вооруженных формированиях больше уделялось внимания объединению людей на основе религиозного влияния.
      Б. Раббани родился в Файзабаде (центр провинции Бадахшан). По национальности таджик. Окончил теологический лицей и теологический факультет Кабульского университета. Затем, продолжал образование в Каирском университете Аль-Азхар, где попал под влияние организации "Братья-мусульмане". После возвращения в Афганистан он занимался преподавательской и общественной деятельностью, направляя основные усилия борьбе против "проникновения в страну коммунизма". Б. Раббани и его организация наиболее тесные связи поддерживали с арабскими мусульманскими деятелями Египта, Саудовской Аравии и в основном оттуда получали помощь. В отличие от ИПА, ИОА широко привлекало на свою сторону не только суннитов, но и шиитов. Поэтому пользовались и поддержкой иранских властей.
      Основными районами действий вооруженных формирований ИОА являлись северные провинции страны: северные районы провинции Кабул, Панджшерская долина, Бадахшан, Баглан, Тахар, Кундуз, Саманган, Балх, Джаузджан, Фарьяб, Бадгис, Герат. По национальному составу большую часть членов ИОА составляли народности, населявшие эти районы - таджики, узбеки, туркмены, а также пуштуны. Социальную базу составляли представители средних слоев: мелкие чиновники, бывшие военнослужащие, учителя, студенты, религиозные деятели, крестьянство. По сравнению с Хекматьяром Раббани отличался большей образованностью, взвешенностью своих действий, был более прагматичным и гибким, склонным к компромиссу с исламскими традиционалистическими кругами и другими оппозиционными организациями.
      ИОА больше уделяло внимания созданию в контролируемых районах органов гражданской власти - амиратов. Вооруженные формирования объединялись во фронты, состоявшие из нескольких отрядов. В отличие от Хекматьяра, который часто бывал на территории Афганистана и лично руководил наиболее крупными вооруженными акциями, Б. Раббани почти постоянно находился на территории Пакистана. Главное внимание он уделял общему политическому руководству, организации идеологического влияния и добыванию финансовых средств и оружия. Его командующие фронтами и полевые командиры на местах обладали относительной самостоятельностью в деле социально-политического устройства и ведения военных действий.
      Особое место среди них занимал Ахмад Шах Масуд, действовавший в северо-восточных районах страны с опорной базой в Панджшерской долине.
      Родился он в 1954 г. в уезде Панджшер провинции Парван в семье кадрового военного, дослужившегося до звания "полковник". По национальности таджик. После окончания Кабульского лицея учился на инженерном факультете Кабульского университета. Во время учебы сошелся с организацией "Братья-мусульмане". За антиправительственную деятельность был исключен из университета, перебрался в долину Панджшер и организовал там вооруженную группу, которая совершала дерзкие нападения на государственные учреждения. После разгрома группы и ряда неудач, перебрался в Пакистан, где поссорился с Хекматьяром и затем выехал в Египет. Есть данные, что он около двух лет воевал против Израиля в составе отрядов организации освобождения Палестины.
      В 1978 г. вернулся в Пакистан, где встретился с Б. Раббани, вступил в ряды ИОА и во главе одного из вооруженных отрядов был направлен для борьбы против революционного кабульского режима. Так начался новый этап в его жизни, сделавшим его одним из видных и знаменитых лидеров вооруженной оппозиции. В Западной печати его нередко изображают как военного гения, моджахеда-победителя, "военным теоретиком исламской революции Афганистана" и т. д. Были и некоторые другие преувеличения его деятельности. Но справедливости ради надо сказать, что Ахмад Шах, безусловно, был и остается весьма одаренным руководителем афганской оппозиции. Он обладает незаурядным умом и хорошими организаторскими качествами.
      Советские спецслужбы буквально охотились за ним, не раз устраивали диверсии и покушения на него, но они каждый раз оказывались безуспешными. А авторитет Ахмад Шаха возрастал. Что его отличало как военного руководителя?
      Во-первых, он с одной стороны не превращал военные действия в самоцель и строго подчинял их намеченным военно-политическим целям. С другой - с большим предвидением создавал социально-политические предпосылки для решения военных задач. Он стремился пресекать всяческие бесчинства в отношении местного населения. В контролируемых им районах строились и восстанавливались мечети, школы, медицинские пункты, дома для жителей, лишившихся крова, строились дороги, оказывалась помощь крестьянам семенами и удобрениями, в наиболее обездоленные населенные пункты завозилось продовольствие. Все это обеспечивало его отрядам поддержку и пополнение людьми.
      Во-вторых, он много заботился об обучении и военной подготовке личного состава своих отрядов. С этой целью он создал учебные центры, подобрал хороших военных инструкторов из числа иностранных специалистов и военнопленных. В частности, один из советских военнопленных, которому дали имя Абдолло, занимался подготовкой пулеметчиков. Ему выделили дом, он женился и в 1989 г. имел уже троих детей. Иногда к нему тайно выходили с предложением бежать и вернуться на Родину, он категорически отказывался. Отряды Ахмад Шаха были хорошо обеспечены в материальном отношении. Он имел неограниченные возможности перехватывать автоколонны, идущие их Хайротона в Кабул и забирать необходимое количество боеприпасов, горючего и продовольствия.
      В-третьих, в ходе подготовки и ведения боевых действий Ахмад Шах особое внимание уделял разведке. Когда правительственные органы осуществляли призыв на военную службу, он направлял своих представителей для службы в армии, войсках МВД и МГБ с тем, чтобы в каждом гарнизоне иметь своих людей.
      Он и его сподвижники хорошо знали местность и местных жителей, которые постоянно информировали представителей Ахмад Шаха о всех передвижениях советских или афганских правительственных войск. Ахмад Шах неоднократно заявлял зарубежным и советским (российским) журналистам, что у него много агентуры в Кабуле.
      Но разведка у него действительно была организована отменно. И постоянное знание обстановки плюс умение ее правильно оценивать, предвидеть ход развития событий позволяли ему выводить свои основные силы из под массированных ударов советских войск. Причем его вооруженные отряды не ограничивались партизанскими способами действий, а когда необходимо было, умели стойко обороняться и в горных условиях местности.
      В отличие от некоторых других лидеров вооруженной оппозиции, Ахмад Шах никогда не руководил боевыми действиями издалека, а принимал в них непосредственное участие. Он очень вынослив, вместе с охраной совершал большие переходы из одних районов в другие. Как правило, никогда не ночевал дважды в одном и том же месте, тщательно скрывал и дезинформировал о месте своего пребывания.
      Наджибулла держал специальное звено самолетов для нанесения ударов по месту пребывания Ахмад Шаха. Данные об этом поступали довольно часто, неоднократно наносились удары, но всегда оказывались безрезультатными. Заслуга Ахмад Шаха состоит в том, что он с учетом особенностей Панджшерской долины и прилегаюших гор разработал гибкую тактику разнообразных способов действий, инженерного оборудования местности, устройства заграждений и умело сочетал упорную оборону с засадными и диверсионными действиями. Большими преимуществами обладали его отряды в ночных действиях.
      Правда, при проведении советскими и афганскими правительственными войсками крупных операций отряды Ахмад Шаха не раз терпели поражение, изгонялись из Панджшерской долины. И если бы правительственные органы работали более предметно с населением и закрепляли в политико-экономическом отношении военные завоевания, то с Ахмад Шахом было бы покончено. Но его живучесть, как и других группировок моджахедов питала именно эта пассивность и слабость афганской государственной власти. А Ахмад Шах очень хорошо использовал все это в своих целях. В этом, собственно, и была главная суть неудач советских и правительственных войск, действовавших против него.
      Разумеется, у Ахмад Шаха были и есть основания быть довольным собой. И мы должны отдать должное его воинской доблести. Но в последние годы в ряде своих заявлений он явно перебирает. В одном из своих интервью российским журналистам он просто куражился, похваляясь своей военной мудростью и изображая как беспомощно по сравнению с ним действовали советские генералы и офицеры. Есть в них и справедливые, хотя и горькие слова, но есть прямое бахвальство. Дело изображается так, что он одерживал одни победы и вообще не знал никаких неудач. Но даже в период, когда в Афганистане уже не было советских войск, Ахмад Шах, кроме удержания занимаемых районов, не решил ни одной из своих задач - ни по занятию Кабула, где он хотел устроить прием, ни Баграмского аэродрома, ни Кундуза, ни Баглана, ни Саланга, ни Файзабада, ни одного крупного пункта, не смог полностью нарушить и подвоз грузов в Кабул и других задач.
      Глава IV.
      Вооруженные силы республики Афганистан
      После ухода советских войск вся тяжесть задач по борьбе с вооруженной оппозицией легла на плечи афганских вооруженных сил. Они не были приучены к самостоятельным боевым действиям, были весьма рыхлыми в организационном отношении, слабо управляемыми, мало дисциплинированными и недостаточно надежными в морально-политическом отношении. Но в количественном отношении, с точки зрения технического оснащения они выглядели весьма внушительно и имели явное превосходство над вооруженной оппозицией.
      1. Состояние вооруженных сил и характер боевых действий в 1989 году
      В 1989 году афганские вооруженные силы в своем составе имели: личного состава около 329 тыс. чел. (армия - 165 тыс., МВД - 97 тыс. и МГБ - 57 тыс. человек), танков - 1568, боевых машин пехоты - 828, артиллерийских орудий и минометов - свыше 4880, боевых самолетов - 126, боевых вертолетов - 14.
      В целом вооруженные силы Республики Афганистан, самостоятельно выполняя боевые задачи, уже в течение первого года после ухода советских войск в основном успешно противостояли вооруженным формированиям оппозиции и они, по существу, выиграли весеннюю и летнюю военные компании. Вооруженные силы обеспечили удержание занимаемых территорий, а в ряде районов расширили свои позиции и влияние госвласти. Из 28 центров провинций под контролем госвласти оставалось 26, под контролем мятежников 2 провинциальных центра (Бамиан, Толукан). Три бывшие провинции (Кунар, Каписа и Пактика) упразднены. Из 187 уездных центров под контролем госвласти было 114 уездов и 6100 кишлаков, под контролем мятежников 76 уездов и 15240 кишлаков соответственно около 7 млн. и свыше 10 млн. населения. Когда в официальных справках писали, что оппозиция занимает 85-90% афганской территории, то это тоже был чисто формальный подход, не отражавший реальное положение. Если говорить точнее, то 35-40% территории страны составляли никем не занимаемые горные и пустынные местности. В 1989 г. были отражены многократные наступательные действия противника под Джелалабадом, Гардезом, Газни, Кандагаром, Шиндандом, Файзабадом, севернее и южнее Саланга, вост. Суруби и в других районах. При этом правительственные войска в ряде случаев начали от пассивной обороны переходить к более активным, наступательным действиям. В результате были освобождены или была восстановлена госвласть в ряде ранее утраченных уездных центрах (Зебаг, Рустак, Гуриан, Оба и др.). В результате контрудара в районе Джелалабада (в июле 1989 г.) была разгромлена крупная группировка противника вост. и юго-вост. города и восстановлено оперативное положение правительственных войск, существовавшее до перехода мятежников в наступление в начале марта.
      Проводились неоднократные наступательные боевые действия по разгрому группировок противника и восстановлению захваченных противником участков коммуникаций севернее и южнее Саланга, вост. Суруби, в зоне Кабула, в районе Зебага и др. Проводка и прорыв колонны в Кандагар в сентябре этого года также осуществлялись путем проведения ряда наступательных боевых действий с целью уничтожения опорных пунктов противника на пути движения колонны и ликвидации его засад на флангах.
      Некоторые командиры соединений и частей стали действовать тактически более искусно и активно. Это было особенно характерно для действий 25 пехотной дивизии по обороне района Хост. Командир этой дивизии генерал Фарук, несмотря на крайне ограниченные силы и средства и снабжение только по воздуху, умело вел разведку и, привлекая на свою сторону некоторые местные племена, проводил активные оборонительные действия.
      Более частыми и активными стали засадные и диверсионные разведывательные действия в тылу противника. Были проведены ряд удачных действий под Кандагаром, Кундузом, Джелалабадом, Хостом, Кабулом. Более активный характер приобрела оборона Кабула, Джелалабада, Хоста, Кундуза и других районов. В ряде случаев активными действиями войск и упреждающими огневыми ударами удавалось срывать массированные обстрелы городов. Бомбо-штурмовыми ударами авиации и ракетными ударами по сосредотачивающимся группировкам противника были сорваны 8 его наступательных действий под Джелалабадом и 10 под Хостом. Неоднократно после таких ударов мятежники покидали исходные позиции, что приводило к срыву наступления моджахедов.
      Таким образом удержание занимаемых позиций правительственными войсками достигалось не само по себе, а за счет своевременного выявления приготовлений противника, нанесения по нему упреждающих ударов и, как правило, в ходе напряженных и ожесточенных боевых действий с предельным напряжением сил и средств. Ряд важных пунктов и оборонительных позиций под Джелалабадом, Хостом, Кандагаром, вост. Суруби, в районе Саланга, Зебага по несколько раз переходили то к противнику, то к правительственным войскам.
      Но все же с убытием советских войск вооруженные силы Республики Афганистан должны были решать возложенные на них задачи в совершенно новых условиях. Прежде всего более решительные цели противника, возросший размах вооруженной борьбы и необходимость самостоятельного противостояния более крупным силам оппозиции делали значительно более сложными оборонные задачи, которые предстояло решать вооруженным силам.
      Вместе с тем, с отводом в 1988 г. афганских вооруженных сил с приграничных районов, захватом оппозицией ряда новых районов, выводом из Афганистана 100 тыс. группировки советских войск, экономические и военные возможности правительственных войск значительно уменьшились. В целом соотношение сил изменилось и продолжало изменяться в пользу оппозиции. С учетом этого было ясно, что Республика Афганистан в стратегическом плане длительного военного противостояния с оппозиционными силами может не выдержать. И вообще только военный путь решения задач для Афганистана был бесперспективен. Поэтому требовалось основные усилия направлять на политическое урегулирование афганской проблемы. Но, как уже отмечалось, эта сторона дела решалась пассивно.
      Правительственные вооруженные силы имели преимущество в техническом оснащении (авиации, количестве танков, артиллерии и других видах тяжелого оружия). В отличии от оппозиционных сил они носили регулярный характер и имели централизованное управление. Военные усилия оппозиции ослаблялись также острыми противоречиями между различными группировками и отсутствием согласованности в их действиях.
      Приходилось реально учитывать и сложившиеся слабости правительственных вооруженных сил. Пассивность партийных и государственных органов в работе с населением, в улучшении жизни народа за счет внутренних ресурсов снижали заинтересованность личного состава в защите существующего строя и в сочетании с крупными недостатками в политической и идеологической работе предопределяли невысокую морально-боевую устойчивость войск.
      Как известно, афганские войска и при совместных действиях с частями 40 армии крайне неохотно шли на активные действия... Теперь, когда приходилось самостоятельно решать боевые задачи, очень трудно, а в ряде случаев было практически невозможно части правительственных войск переместить на поле боя с одного участка на другой или предпринять атаку или контратаку. Именно слабыми морально-боевыми качествами и боевой выучкой определялись неэффективность применения оружия и боевой техники (неумелое применение танков и боевых машин пехоты, нанесение авиацией бомбо-штурмовых ударов с высот 4-5 км, робкое использование боевых вертолетов, нежелание артиллеристов и других командиров выходить на передовые наблюдательные пункты, применение огнеметов и других огневых средств на предельных дальностях и др.).
      Опыт боевых действий в районе южного Саланга еще раз показал неподготовленность афганской армии к ведению активных боевых действий. Плохо велась войсковая разведка, общевойсковые и артиллерийские командиры, авианаводчики уходили со своих наблюдательных пунктов и поля боя не наблюдали. В результате не достигалась должная эффективность ударов авиации и огня артиллерии, что не позволяло реализовать преимущества правительственных войск в вооружении и технике. Пехотные и танковые подразделения при первом же обстреле прекращали атаку, а к исходу дня начинали самовольно возвращаться в исходное положение, что нередко превращалось в бегство. Некоторыми постами и прилегающими к ним высотами удалось овладеть лишь в результате длительного огневого воздействия на противника с большим расходом артиллерийских и авиационных боеприпасов и проведения атаки специально подготовленными подразделениями из кабульского гарнизона.
      Остро сказывалась всеобщая усталость личного состава и населения от войны, стремление любой ценой избавиться от тягот военного времени.
      Тем более, что оппозиция с учетом опыта неудачных для нее боевых действий под Джелалабадом и Хостом все больший упор делала на подрывную работу среди правительственных войск, на их подкуп и переманивание на свою сторону. И оппозиции в ряде случаев удавалось достигать этих целей. При отправке в Джелалабад в середине мая 1989 г. оставшихся подразделений 15 танковой бригады и 37 десантно-штурмовой бригады половина из них (всего около 400 человек) по пути разбежались.
      Особенно печальным и постыдным был случай с переброской танковой бригады из Термеза в Кабул. Афганским руководством при нашем содействии была проведена сложная, кропотливая работа по заключению соглашения с Советским Союзом об обучении очередной партии танковых специалистов в учебном центре в Термезе. Были осуществлены набор и призыв молодежи для обучения на этих курсах. В течение 3-х месяцев их учили, снабжали всем необходимым. На полигоне проведены все положенные стрельбы, упражнения по вождению с расходом большого количества моточасов, боеприпасов, горючего и других материальных ресурсов. Большая группа советских офицеров занималась обучением афганских специалистов. Особенно большую работу по подготовке и экипировке бронетанковой техники и личного состава провел первый заместитель командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Кондратьев Г. Г., командир 108 мотострелковой дивизии полковник Клынкин Ю. А., командир 5-й мотострелковой дивизии полковник Андреев В. В. И с точки зрения военно-профессиональной результаты были неплохие. Прошедшие курс обучения танкисты неплохо водили танки и стреляли из них. Для приема обученных специалистов в Термез вместе со мной прибыл вице-президент Афганистана генерал Рафи. По решению советского правительства афганской стороне были переданы 90 танков с полной экипировкой, которые были приняты афганскими экипажами. В результате была сформирована новая танковая бригада. Вице-президент Рафи провел строевой смотр бригады, с личным составом состоялся митинг с пламенными выступлениями руководства и заверениями окончивших курсы танкистов о верном служении афганской революции. В Кабуле готовилась торжественная встреча бригады, чтобы продемонстрировать населению, что оборона Кабула усиливается. Это было тем более важно, если учесть распространения слухов о том, что все резервы из Кабула отправлены в Джелалабад, Хост и поэтому оборона Кабула ослаблена. Бригада в конечном счете в Кабул прибыла, но с большим конфузом, о котором знали немногие.
      Из 370 чел. танковых экипажей, которые обучались в Термезе, в составе танковой бригады в Кабул прибыли только 127 чел., остальные дезертировали. На каждом привале и ночлеге по несколько человек убегали. Главная причина происшедшего состояла в плохом отборе и изучении людей. Для обучения в Термезе набрали молодежь в основном из северных районов страны, которые уезжать из родных мест и воевать где-то под Кабулом или Джелалабадом не хотели. Часть людей, видимо, "подсунул" Ахмадшах с тем, чтобы подготовить для себя танкистов. Вторая причина - плохо были подготовлены служба и контроль за людьми на марше. Министр обороны Танай ссылался на то, что сроки начала марша с ним не были согласованы, хотя он знал о готовности бригады к отправке и в Термезе его офицеры принимали эту бригаду.
      Некоторые афганские командиры опасались посылать свои подразделения в разведку, для устройства засад в тылу противника и других активных действий, ибо большинство из них не возвращались. Командующий оперативной группой "Центр" в районе южного Саланга послал в расположение противника 22 группы, из них вернулись только 7, задачу выполнили только две группы. Как только одному из батальонов 8 пехотной дивизии поставили задачу выдвинуться в район кишлаков (сев. Кабул) с целью уничтожения засевшего там противника, личный состав батальона почти полностью разбежался. Тоже самое случилось с двумя батальонами 3 дивизии "Царандоя". Подобные случаи имели место и в других районах.