— Привет, Дональд, — сказала она. — Ну как, что-нибудь узнал?

— Что тебя интересует?

— Вкусная штука. — Берта указала ложкой на папайю.

— Конечно, вкусная. И для тебя очень полезная. Много пепсина, который помогает пищеварению. А еще папайю применяют, когда готовят мясные блюда, — от нее мясо становится нежнее.

— Ты еще расскажи про состав питательных веществ! — взорвалась Берта. — Мне не надо помогать переваривать пищу. Не волнуйся, я все, до последнего кусочка, переварю сама, лично, выжму все питательные вещества в свой собственный желудок. Ты лучше скажи, какого черта мы здесь время проводим?

— Ждем, пока ты установишь контакт, — лукаво ответил я.

— Знаешь, что-то это все очень подозрительно. — Берта даже отложила ложку. — Не за что зацепиться. Я звонила этой красотке раз пять или шесть, и мне все время отвечают, что ее нет. Какая-то мерзкая горничная снимает трубку и говорит, что она ушла на пляж. Знаешь, что я думаю? Она всех водит за нос, и помощи ей ни от кого не нужно. Вот и руководи после этого расследованием! Слушай, почему бы тебе не заняться делом и что-нибудь не узнать?

— Например?

— Например, что тут происходит, черт возьми!

— А я-то думал, что это должна сделать ты, а я буду только твоим подручным.

— Ты рассуждаешь, как Бикнел!

— Ну ладно, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Выясни, что происходит! Господи, и зачем я только уехала из бюро? Бизнес, Дональд, — вещь серьезная. Это тебе нужно ездить и управляться со всеми делами, а Берта должна сидеть в конторе и выдаивать из клиентов желтые кружочки и зеленые бумажки. — Помолчав, она добавила: — А здесь я не знаю, что делать. Этот олух, наш клиент, уже собирается нас уволить. Сначала устраивал скандалы, требовал, чтобы мы действовали по его указке, а теперь мы же во всем виноваты.

— Ладно, — смилостивился я. — Тогда слушай. Во-первых, Сидней Селма — тот, что плыл с нами на корабле, — шантажист. Он пытался шантажировать Норму Радклиф и, насколько я понял, не без успеха. По-моему, есть что-то такое, о чем Норма нам не рассказывает.

— Так, — сказала Берта. — И что дальше?

— Во-вторых, есть и другой шантажист, который угрожает Мириам. Его зовут Джером К. Бастион. Он арендует дом в пригороде Гонолулу. Его адрес — Нипануала-Драйв, 922.

Берта застыла в изумлении.

— Что ты мелешь?

— Рассказываю тебе, что здесь происходит.

Берта вдруг рванулась к своей сумочке и выхватила блокнот и карандаш.

— Как, ты говоришь, его зовут?

— Джером К. Бастион.

— А адрес?

— Нипануала-Драйв, 922.

— Скажи по буквам, — попросила она. Я сказал по буквам.

— Чертовы гавайские названия! — выругалась Берта. — Меня уже в дрожь бросает. С ума сойти можно от этого языка!

— Капакахи, — сказал я.

— Это еще что такое? — не поняла Берта.

— С ума сойти, — ответил я.

— Я же и говорю, с ума сойти, — вспылила Берта. — А что значит «капакахи»?

— Сойти с ума.

Лицо Берты налилось кровью.

— Я уже сто раз сказала, что от этого языка можно сойти с ума, а ты без конца повторяешь какой-то гавайский бред! Что за чушь ты порешь?

— «Ка-па-ка-хи», — с расстановкой повторил я, — по-гавайски значит «сойти с ума».

Берта аж зашипела, как гадюка, но весь пар у нее уже вышел.

— Иногда мне хочется задушить тебя голыми руками, — процедила она. — Откуда ты все это узнал?

— Обычная работа детектива: арендую машину, выслеживаю шпионов.

— Ты ведешь учет расходов?

— Конечно.

— Вот это правильно, — с облегчением вздохнула Берта. — Расскажи поподробнее об этом сукином сыне Бастионе.

— Он требует с Мириам двадцать тысяч долларов.

— За что?

— За сокрытие доказательств того, что она убила мужа.

— Жарь меня вместо устрицы! — вырвалось у Берты. Подумав немного, она сказала: — А что же этот тип из Денвера, Эдгар Ларсон? Знаешь, Дональд, мне что-то не нравится, как он себя ведет. Он очень скрытный и хитрый и наверняка уже что-то знает. Иначе он развил бы тут бурную деятельность, и мы бы все время на него натыкались. А про него ни слуху, ни духу. Будто заполз в берлогу и вход за собой завалил.

— Поэтому-то я тебе и рассказываю про Бастиона, — сказал я.

— Почему?

— Потому что Ларсон хитер, а мы должны его обскакать.

— А что он может сделать?

— Может добраться до Бастиона и предложить ему сделку.

— По поводу чего?

— По поводу того, что известно Бастиону.

— А что ему может быть известно?

— Не думаю, что очень много; сейчас он, вероятно, просто блефует. Но все-таки он знает что-то, что подогревает его интерес и побуждает всеми правдами и неправдами добывать новую информацию.

— И что из этого следует?

— Из этого следует, — ответил я, — что ты должна прогуляться по пляжу и…

— Я — по пляжу? — с негодованием вскричала Берта. — Чтобы набрать полные туфли песка или распороть чулок о какую-нибудь корягу?

— Должна пройтись по пляжу в новом купальнике, босиком, — продолжал я, не обращая внимания на свирепое выражение ее лица. — Никаких туфель, никаких чулок. Если хочешь, можешь надеть пляжные сандалии. Ты пойдешь туда и найдешь Бикнела, сидящего под зонтиком. Поторопись, а то он, пожалуй, уже начал терять терпение и может наброситься на тебя с упреками. Он станет допытываться, что ты успела узнать, будет нудить, что пора бы получить хоть какие-то результаты.

Берта аж взревела:

— Ты мне еще будешь рассказывать! Я уже отведала, каково это — вести расследования по указке клиента. Он хочет, чтобы я установила контакт с Мирой. Как же! Мира рвется поговорить со мной ничуть не больше, чем я рвусь позвонить в налоговую инспекцию и доложить о своих доходах, чтобы они могли содрать с меня побольше налогов.

— Берта, — сказал я, — сейчас у тебя есть что доложить Бикнелу. Ты докажешь ему, что мы занимаемся делом. Еще ты можешь сказать, что горничная Миры — шпионка, нанятая шантажистом, и ему нельзя даже близко подходить к ее дому, а встречаться с Мирой нужно здесь, на пляже.

Жадные маленькие глазки Берты засверкали. Я чувствовал, как она буквально засасывает информацию.

— Ты не заливаешь?

— Нет, не заливаю.

— Откуда ты узнал про горничную?

— Следил за ней вчера вечером.

— Черт возьми, Дональд! — объявила Берта. — Иногда я просто горжусь тобой! Давай выкладывай, что ты еще узнал.

— Квартира Миры прослушивается, — сказал я. — Там в гостиной установлен «жучок», и все разговоры записываются на магнитофон. Обслуживание магнитофона, замена и передача пленок — дело горничной.

— Ах, маринуй меня с чесноком! — воскликнула Берта. — Как это ты узнал?

— Хожу, наблюдаю, — уклончиво ответил я. — Пока это все, что у меня есть.

— Ладно. Работай дальше.

— А ты надевай свой купальник, ступай на пляж и найди Бикнела. Он обязательно будет сидеть под зонтиком.

— И как ты уломал меня купить этот купальник? Я была здорово выпивши. Сегодня я в него влезла, так у меня из-под него все торчит!

— Вот ступай и поторчи на пляже. Ты для чего сюда приехала? Делать деньги или побеждать на конкурсе красоты?

Берта снова зыркнула на меня с яростью.

— И поторопись, — добавил я. — Бикнел действительно начинает возникать по поводу нашей работы, и дело может кончиться плохо.

Берта схватила нож, словно собиралась пронзить тарелку с яичницей и ветчиной, которую только что принес официант.

— Ладно, — сказал я, — давай завтракай. Приятного аппетита.

— Дональд, — сердито сказала Берта, — куда это ты собрался?

— Погулять, — ответил я и пошел к выходу, помахав ей на прощанье рукой.

Берта осталась сидеть над тарелкой. Я был уверен, что за мной она не побежит. За яичницу с ветчиной было уплачено, и Берта ее съест, даже если вдруг начнется потоп, мор или эпидемия.

Я зашел в телефонную будку и позвонил Мириам Вуд-форд.

Трубку сняла горничная.

— Миссис Вудфорд еще не вставала, — ответила она.

— А мисс Радклиф?

— Тоже не вставала.

— Передайте им от меня вот что… — начал было я.

— Я не могу им ничего передать, — прервала она меня каким-то деревянным голосом, отделяя и четко произнося каждое слово. — Они спят.

— Разбудите их, — я решил быть непреклонным, — и передайте, что звонил Дональд Лэм и что я сейчас приду.

— Они не вставали, — упрямо повторила она.

— Передайте им это сообщение, — твердо сказал я и повесил трубку.

Выждав минут десять, я поднялся к Мириам.

Она впустила меня сама. Кроме шелкового пеньюара, на ней, видимо, не было ничего. Пока она стояла в дверях, на фоне яркого солнечного света, лившегося сзади из окна гостиной, сквозь шелк просвечивали контуры ее восхитительной фигуры.

— Ох и ранняя вы пташка, — сказала она. — Разве можно поднимать девушек в такую рань?

— Есть дело.

— Входите же, Дональд. Мы только-только открыли глазки. Норма еще принимает душ.

Войдя в гостиную, я указал рукой сначала на картину, где был спрятан микрофон, а потом на спальню. Мириам прекрасно меня поняла.

— Зайдите на минутку сюда, Норма хотела вам что-то сказать. Норма, ты в приличном виде?

— А кто это? — отозвалась Норма.

— Дональд.

— Я же в душе.

— Ну и оставайся там, — сказала Мириам и пропустила меня в спальню. — Садитесь, Дональд.

Я плотно прикрыл дверь, потом обошел спальню, заглянул под все картины и внимательно осмотрел стены. Мириам во все глаза следила за моими действиями. Когда я закончил, она подняла брови в немом вопросе. Я отрицательно покачал головой.

— Должно быть, они успевали установить только один «жучок» и выбрали для этого гостиную.

— Ну, рассказывайте же, — нетерпеливо попросила она.

— Я проследил за вашей горничной, — начал я. — Она, как и полагается, села на автобус, но вышла после поворота на Кинг-стрит. Там у нее стоял вполне приличный «шевроле». Она села и поехала по шоссе к мысу Коко. Остановилась возле одного маленького домика. Там на крутом склоне с полдюжины таких домиков, а внизу небольшая бухта с пляжем.

— Это где?

— Называется это место — Нипануала-Драйв, 922.

— И что она там делала?

— В доме пробыла недолго, но вполне достаточно для того, чтобы отдать пару записанных пленок и взять несколько новых. Потом вернулась в машину и поехала домой. Утром встала, доехала на машине до Кинг-стрит, опять оставила машину, села на автобус и приехала сюда, на работу.

— Хитрая мерзавка! — проговорила Мириам. — Будь моя воля — выдавила бы ей глаза и…

— Это ничего не даст. Для нас сейчас главное — держать свои карты к груди поближе.

— Как это?

— Я хочу, — пояснил я, — чтобы вы с Нормой сразу после завтрака надели ваши самые соблазнительные купальники. Чтобы вы пошли на пляж и нашли бы там под зонтиком Стефенсона Д. Бикнела.

Лицо Мириам моментально скорчилось в недовольную гримаску. В ответ я изобразил молчаливое недоумение.

— Сама не знаю, — ответила она на мой немой вопрос. — Когда-то он был партнером Эзры, и в этом качестве я к нему относилась совершенно нормально. Но теперь он распоряжается всеми моими деньгами, и в этом качестве совсем мне не нравится.

— Почему?

— Потому что я не люблю сторожей. Не люблю опекунов. Не люблю шпионов. Не люблю, когда суют нос не в свои дела. Не люблю дисциплины. Не люблю вообще никаких ограничений. Не люблю и никогда не любила.

Тут Норма высунула голову из-за двери ванной и спросила:

— На берегу спокойно?

— Здесь Дональд.

Она повернула голову ко мне.

— Привет, Дональд. Как насчет того, чтобы позволить девушке что-нибудь на себя набросить?

— Да ладно тебе! — беззаботно бросила Мириам. — Дональд и так уже все про тебя знает.

— Ну не настолько, — возразила Норма.

— Бьюсь об заклад, узнает и настолько.

— На что спорим?

— На две сотни, — подумав секунду, предложила Мириам.

— Идет. Хотя нет, не идет. Ты просто пытаешься сорвать мне игру. — Она рассмеялась. — Дональд, раз Мира не хочет, не кинете ли вы мне вон тот халат?

— А я-то почему должен хотеть? — Я тоже засмеялся. — Не вижу ни одной разумной причины.

— Ну, достали вы меня! — Норма задумалась. — Ой, кто это ползет? — И она указала голой рукой на дверь.

Мы с Мириам резко повернули головы. Я услышал сзади топот босых ног и, обернувшись, увидел, что Норма уже схватила халат и прижала его к груди.

Мириам расхохоталась, а Норма, пятясь задом, вернулась в ванную. Через несколько секунд она, сияя улыбкой, вышла к нам, завязывая халат на поясе.

— Ну что, шутники? — язвительно спросила она.

— Да, неплохо ты нас сделала, — призналась Мириам.

— А скажите-ка мне, девушки, — спросил я, — что бы вы подумали и как бы поступили, если бы я послушно подал Норме халат, когда она меня попросила?

— Лично я подумала бы, что вы настоящий джентльмен, — ответила Норма и добавила: — И очень разозлилась бы, если бы не услышала комплиментов.

— А я бы выкинула его отсюда, — заявила Мириам.

— Фигушки ты бы выкинула, — поддразнила ее Норма. — Не те времена!

— Ну ладно, давайте вернемся к делу, — поспешно сказал я. — Так вот, вам надо пойти на пляж. Если хотите, можете идти порознь, но когда Мира найдет Бикнела, нужно, чтобы Норма сразу оказалась рядом.

— И что нам там делать? — спросила Норма.

— Ничего, просто ходить и красоваться. Демонстрировать свои прелести, флиртовать, трепаться.

— По-моему, он и так строит планы на будущее, — недовольно сказала Мириам. — Насмотрелся на счастье Эзры, вот и раскатал губы. Вчера он меня облобызал как заправский Ромео.

— Вполне возможно, — согласился я.

— Я уже один раз выходила замуж из-за денег, — заявила Мириам, — но теперь у меня деньги есть.

— И больше не хотите?

— Во всяком случае, не таким способом — выйти за Стива Бикнела и ждать, пока он протянет ноги.

— Говори за себя, — ухмыльнулась Норма. — Тут еще я есть.

— Да, ты-то уж, пожалуй, ждать не станешь, — согласилась Мириам и повернулась ко мне. — Ну хорошо, мы находим Бикнела. Что дальше?

— Дальше, — стал объяснять я, — вы будете держаться вместе. Вы, Мириам, все время намекаете Норме, чтобы она отошла, но без толку. Вы, например, предлагаете ей пойти в пляжный магазин посмотреть что-нибудь из одежды, говорите, что обязательно ее дождетесь.

— А я? — спросила Норма.

— А вы никаких намеков не понимаете и отвечаете, что хотите пойти с ней вместе.

— Это я должна играть такую дуреху? Я кивнул.

— Ну ладно, — сказала Норма, — постараюсь, чтобы это выглядело убедительно.

— Бикнел должен поверить, — пояснил я, — что Мириам ищет случая остаться с ним наедине. Но вы ее гость, и поскольку вы неразлучные подружки, вам и в голову не приходит, что у Мириам может появиться желание от вас избавиться. У вас ведь нет секретов друг от друга.

Норма кивнула.

— И когда мы должны все это разыграть?

— Сразу после завтрака.

— А что делать с нашей служанкой, Мицуи?

— Мицуи, конечно, будет мною интересоваться, — сказал я, — поэтому надо как-то ввести меня в игру.

— Как же нам вас представить?

— Допустим, я знал вас обеих еще в Нью-Йорке. Был вашим хорошим знакомым, а за Нормой даже ухаживал.

— Успешно? — поинтересовалась Норма. Я усмехнулся.

— Для пользы дела лучше показать, что когда-то в прошлом успехи были.

— Отлично, — согласилась Норма. — Придумайте мне бурную биографию, и я постараюсь соответствовать.

— Вы только про меня не забудьте, — напомнила о себе Мириам.

— Конечно, не забудем, — успокоил ее я, — особенно когда Мицуи доложит обо всем Бастиону.

— А что тогда будет?

— Это заранее не угадаешь. Может быть, он станет искать какой-то новый способ шантажа. А пока не забывайте, что магнитофон работает. Как только выйдете в ту комнату, разговаривайте о чем-нибудь интимном. Отпускайте колкие намеки, обсуждайте меня, шушукайтесь. Имейте в виду, что слова, сказанные шепотом, не записываются; можно сесть поближе друг к другу и просто шипеть — получится, словно разговор шепотом.

— Зачем бы это нам шептаться, если мы не знаем про микрофон? — не поняла Норма.

— А служанка? — напомнил я. — Нужно же беречь репутацию Нормы.

— Это после того, как мой бывший любовник заходит в спальню до завтрака, когда мы одеваемся?

— Вы забываете, что Мириам тоже здесь. В компании всегда безопаснее.

Норма вдруг разразилась хохотом, запрокинув голову. Что тут смешного? — не понял я.

— Я вспомнила, как Мириам обеспечивала мою безопасность. Тоже мне, подруга!

Но Мириам о чем-то напряженно размышляла.

— Дональд, а не могли бы вы… — начала она, но не договорила.

— Что? — спросил я.

Поколебавшись секунду и глянув на Норму, она сказала:

— Не могли бы вы съездить в этот дом? Подождать, пока Бастион уйдет купаться, войти и как следует там все осмотреть. Может быть, вы найдете какие-нибудь улики, которые он хранит у себя и… Вряд ли ведь он пойдет в полицию с заявлением — он же не может сказать, что держал у себя улики с целью шантажа.

— Я так понимаю, вы учите меня работать? — спросил я.

— Да, — ответила она, глядя мне в глаза.

— Это лишнее. Мне уже приходилось иметь дело со столькими случаями шантажа, что многие вещи для меня просто очевидны. В нашем случае есть некоторые сложности, о которых вы пока не знаете. Поэтому постарайтесь в точности делать то, что я вам говорю.

В дверь осторожно постучали. Мириам с сомнением переглянулась с Нормой. Дверь отворилась, и в спальню заглянула Мицуи. Ее невинные глазки, похожие на блестящие спелые маслины, быстренько обшарили комнату.

— Я ухожу в магазин, — проговорила она. — Завтрак на столе. — И закрыла дверь.

— Как вам это нравится? — воскликнула Мириам. — Чертовка делает, что хочет. Мы, видите ли, немного опоздали к завтраку. Можно подумать, что она торопится к поезду.

— Она что, каждое утро уходит в магазин? — спросила Норма.

— Да, и ей, видите ли, нужно обязательно уходить в определенное время.

— Ну вот, опять проблемы, даже в «райском уголке Тихого океана»! — рассмеялась Норма.

— Ну ладно, — сказал я, — мне пора. А вы, девочки, завтракайте поскорее и бегом на пляж!

— Мы не задержимся, — заверила Мириам. — Нам только влезть в купальники — и мы готовы.

— О’кей. Тогда я пошел.

— А вы куда, Дональд?

— Нужно забежать в пару мест.

— А с нами поплавать не хотите?

— Нет. Вам надо сыграть то, что я вам объяснял.

— Я-то, конечно, должна с ним видеться хоть иногда, — сказала Мириам, — но зачем таскать с собой Норму и портить ей все утро? Она могла бы встретиться и еще с кем-нибудь…

— Нет, вам надо сделать точно так, как я сказал, — настойчиво повторил я и ушел.

Бегом вернувшись к себе в отель, я надел плавки, взял напрокат доску для серфинга, лег на нее и поплыл, гребя руками, в тот конец пляжа, который был отведен для постояльцев «Ройял Гавайян».

Бикнел был на месте. Выйдя с доской на берег, я подошел к нему и сел рядом.

— Приветствую вас, — сказал я. — Как самочувствие?

— Гораздо лучше. При моем артрите солнце и свежий воздух очень полезны. Вот, смотрите, я даже начал загорать.

— Будьте осторожны, а то сгорите.

— Нет, я не сгораю, хотя кожу немного пощипывает. Постараюсь приобрести хороший загар. Ну как, Дональд, выяснили вы уже что-нибудь с вашей партнершей?

— Конечно, — ответил я как можно более беззаботно, — начало положено и скоро…

— Только не пудрите мне мозги! Я удивленно посмотрел на него.

— Одно из двух, — резко сказал он. — Либо вы абсолютно некомпетентны, либо что-то уже узнали, но скрываете от меня.

— Как мы могли что-то узнать, — возразил я, — если вы настаивали, чтобы мы обязательно действовали через Мириам Вудфорд, а Берта никак не может с ней встретиться? Вы же сами требовали, чтобы Берта сначала поговорила с ней как женщина с женщиной.

— Ну и что в этом плохого?

— Ничего, только этот метод не работает и, я боюсь, не сработает и дальше.

— Почему же Берте это не удается?

— Не может же она пойти к Мириам, позвонить в дверь и сказать: «Привет, вы женщина и я женщина, так не расскажете ли вы мне о своих неприятностях?»

— Зачем же делать из меня дурака? Я вовсе не имел в виду, что миссис Кул должна идти и звонить в дверь. Я имел в виду, что она может встретиться с Мириам как бы случайно здесь, на пляже, разговориться. Когда это будет нужно, она может сказать, что она частный детектив из Калифорнии. Тогда Мириам подумает как следует и решит попросить у нее совета. Вот все и устроится! Должен признаться, я слегка разочарован вашей партнершей, Дональд. Ей не хватает воображения, что ли.

— Ладно, она с минуты на минуту должна выйти, вот вы ей все и скажете.

— Конечно скажу.

Я забрал свою доску, старательно заплыл на ней подальше в волны, потом, взгромоздясь на нее, аккуратно, без всяких выкрутасов, добрался до берега у отеля «Моана», избегая столкновений с другими серфбордистами, сдал доску и поднялся к себе в номер. Потом принял душ, сполоснул плавки, повесил их сушиться, подошел к окну и стал высматривать на пляже Миру и Норму. Но узнать их с такого расстояния без бинокля оказалось невозможно: красивых девушек на пляже было пруд пруди.

Тогда я уселся в кресло и стал ждать, глядя на телефон. Как говорится, ждать да догонять — хуже нет.

Время шло, но телефон молчал. Прошел час, другой. Наконец раздался звонок. Я бросился к телефону, словно девушка, ожидавшая приглашения на первый бал, и сграбастал трубку. Это была Берта. Голосом, прерывающимся от волнения, она проговорила:

— Дональд, ради Бога, приезжай скорее! — Куда?

— В полицейское управление.

— Что-нибудь случилось?

— Да. Приезжай, прошу тебя.

— Где тебя найти?

— В кабинете сержанта Хуламоки. Отдел расследования убийств.

Я повесил трубку и набрал номер Мириам. Она подошла сама.

— Мириам, это Дональд, — сказал я.

— Привет, Дональд. Какие новости?

— Вы встретили Бикнела?

— Вы шутите!

— Так встретили или нет?

— Мы с Нормой влезли в такие купальники, что даже мне было неловко, — ответила она, — и обошли весь пляж. Бикнела нигде нет.

— Ну как же так? Он же сидел там, под зонтиком.

— Да не было его.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— А Берты Кул?

— Это той тетехи, что приплыла на корабле вместе с вами?

— Да.

— Не было. Неужто она осмелится напялить на себя купальник?

— Вполне возможно.

Мириам прыснула, потом сказала:

— Нет, ее мы тоже не видели.

— О’кей, — сказал я, — тогда сидите тихо, никуда не выходите. Там что-то случилось, точно не знаю. — И повесил трубку.

Я помчался в полицейское управление. Приехав, попросил проводить меня к сержанту Хуламоки.

У него в кабинете сидели Берта и Стефенсон Бикнел. Было заметно, что они очень напряжены и даже напуганы. А за столом сидел сам сержант Хуламоки. Мы обменялись с ним рукопожатиями.

— Мы тут пытаемся выяснить обстоятельства одного небольшого дельца, — сказал он, — и миссис Кул считает, что вы можете нам помочь.

Что-нибудь серьезное? — спросил я.

— Мистер Бикнел, — пояснил сержант Хуламоки, — стал невольным свидетелем преступления.

Бикнел взглянул на меня, поерзал на стуле и стиснул набалдашник трости.

— Хочу сразу предупредить, — продолжал сержант Хуламоки, глядя на меня. — Вам не стоит строить из себя человека со стороны. Мы здесь, в полиции, получаем и внимательно просматриваем список пассажиров «Лурлайна» за несколько дней до его прихода. Нам интересно, кто именно удостаивает нас честью посетить Острова.

В таких случаях самое безопасное — ничего не отвечать. Я молча кивнул.

— Мы прекрасно осведомлены о роде ваших занятий, миссис Кул и мистер Лэм. Мы знаем также, чем занимался и занимается Стефенсон Бикнел, и у нас возникло предположение, что его срочный визит не случаен.

— Срочный визит?

— Видите ли, мистер Бикнел использовал все свои связи и возможности, чтобы получить места на «Лурлайне», пошел на большие хлопоты и существенные траты. Но даже накануне отплытия он не знал точно, кто поедет вместе с ним.

Я снова кивнул с умным видом.

— Нам бы очень хотелось, чтобы вы, господа, были с нами откровенны, — продолжал сержант Хуламоки. — Вы двое приехали сюда, потому что вас наняли; вы занимали каюты, зарезервированные мистером Бикнелом, и совершенно очевидно, что вы занимаетесь его делом. Что касается мистера Бикнела, то у него есть определенные финансовые интересы, к которым имеет отношение также миссис Эзра П. Вудфорд.

— Во-первых, она предпочитает, чтобы ее называли миссис Мириам Вудфорд, — вмешался Бикнел. — А во-вторых, дважды два — это совсем не двадцать два.

— Отлично, пусть будет миссис Мириам Вудфорд, — любезно согласился сержант Хуламоки. — Тем не менее смею предположить, что мистер Бикнел прибыл сюда по какому-то важному делу, связанному именно с Мириам Вудфорд.

— Не понимаю, с чего вы это взяли, — возразил Бикнел.

— Никаких других дел на Островах вы не ведете. И. друзей у вас здесь нет. Тем не менее вы заявили в компании «Матсон навигейшн», что вам нужно на Острова по чрезвычайно важному, неотложному делу.

— Мне просто очень хотелось сюда приехать, — стоял на своем Бикнел.

— И поэтому вы наняли детективов из агентства «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования», чтобы они помогли вам как следует отдохнуть?

Бикнел молчал.

Сержант Хуламоки покачал головой и спросил:

— А как вы объясните тот факт, что Дональд Лэм сразу же нанес визит миссис Вудфорд?

Бикнел выпрямился на своем стуле и бросил на меня гневный взгляд.

— А в последний раз, — продолжал сержант Хуламоки, — он был у нее сегодня утром перед завтраком, когда обе девушки только одевались. Не иначе, Дональд Лэм — их стародавний друг?

— Хитрый, двуличный сукин сын! — не выдержал Бикнел, не понимая, что клюет на наживку сержанта.

— И они оживленно болтали с ним в спальне, пока одевались.

— Они обе? — с некоторым облегчением переспросил Бикнел.

— Обе, — подтвердил сержант Хуламоки.

— Простите, сержант, вы за всеми приезжими следите с таким интересом? — осведомился я.

— Нет, — ответил он мне с улыбкой.

— Благодарю вас, — сказал я, — это большая честь.

— Вполне заслуженная!

Бикнел не сводил с меня холодного, ненавидящего взгляда. Сержант Хуламоки, наконец, перешел непосредственно к делу.

— Мы имеем основания полагать, что мистер Бикнел стал свидетелем убийства, и его показания имеют огромное значение.

— Все, что знаю, я вам уже рассказал, — раздраженно откликнулся Бикнел.

— Нам кажется все же, что вы могли бы помочь нам гораздо больше.

— Не будете ли вы добры, — вмешался я, — сказать мне, кто, собственно, убит?

— Убийство совершено на Нипануала-Драйв, 922, — ответил сержант Хуламоки. — Убит Джером К. Бастион, приехавший на Острова примерно четыре недели назад.

— Мы с Бертой Кул ездили туда, — добавил Бикнел. — Я хотел поговорить с этим парнем.

— О чем? — спросил я с невинным видом.

— Мне нужно было обговорить с ним пару деловых вопросов.

— Какого рода? Чисто личных.

И что дальше? — переспросил сержант Хуламоки.

— Я уже десять раз рассказывал вам всю историю с самого начала.

— Но мистер Лэм ее не слышал, а, я вижу, он сгорает от любопытства.

— Там такой узкий проезд, — начал Бикнел, — даже негде поставить машину, чтобы не загородить дорогу. Мы развернулись, я вышел из машины и позвонил у двери. Никто не открыл. Я позвонил еще раз; снова никого. Я решил, что жилец, видимо, спустился к бухте купаться; там внизу кто-то плескался и были слышны голоса.

— Понятно, — сказал я.

— Тогда я решил заглянуть в одно окно, где были подняты жалюзи.

— И что?

Судорожно передернув плечами, он сказал: Противно про это вспоминать.

— Нет уж, продолжайте, — вмешался сержант Хуламоки. — Вам придется поднапрячься как следует. После стольких репетиций пора бы уже перестать дергаться.

— Ладно, постараюсь. Я увидел мужчину, лежавшего на кровати. Кто-то всадил ему пулю между глаз.

— Что еще? — спросил сержант Хуламоки.

— Я увидел убегающего человека.

— Мужчину или женщину?

— Я уже говорил вам, это была женщина.

— Как она выглядела?

— Этого я не могу сказать, я видел ее только сзади, мельком, главным образом ноги и бедра. Она была в купальнике, а может, даже совсем голая — точно не могу сказать.

— Что она делала?

— Она буквально вылетела в дверь, так что видел я ее всего одно мгновение.

— Вы можете описать ее купальник?

— Я даже не уверен, что на ней был купальник, — может быть, она была голая. Если и был, то плотно обтягивающий, телесного цвета.

— И что вы сделали дальше? Тут вмешалась Берта.

— Он вернулся к машине. Я сидела и ждала, хотела узнать, есть ли кто дома, прежде чем парковать машину. Когда Бикнел звонил в дом, а потом стал смотреть в окно, я поняла, что дома никого нет. Затем он бросился к машине, размахивая руками. У него артрит, он не может бегать, но он торопился, как мог.

— Что произошло потом? — спросил сержант Хуламоки, пристально глядя на Берту.

— Он кое-как объяснил мне, что он там увидел, — ответила Берта, — и велел побыстрее найти телефон и сообщить в полицию.

— И что сделали вы?

— Выскочила из машины, бросив ее там, где она стояла, и побежала звонить в полицию.

— Ну, а что дальше?

— Потом я вернулась, заглянула в это окно и увидела тело. После этого мы безвылазно просидели с Бикнелом в машине до приезда полиции. Все это заняло лишь несколько минут.

— Где вы нашли телефон?

— Там, где я вам уже говорила в первый, второй, третий, четвертый и пятый раз. — Взгляд Берты сверкнул негодованием. — Я вскарабкалась на миллион ступенек в дом, который стоял на верху холма, и попросила разрешения воспользоваться их телефоном.