Мейсон услышал топот. Сержант Холкомб бежал к трамваю. Делла Стрит в открытой машине Мейсона ехала позади трамвая, задерживая поток машин. Как только Холкомб взобрался в трамвай, Делла подала машину вперед, откидное сиденье оказалось как раз перед Кином.

– Прыгай! – закричал Мейсон.

Кин прыгнул на откидное сиденье, приземлился на подушки, уцепившись за верх машины. Мейсон вскочил на подножку. Сержант Холкомб, который опускал плату за проезд в кассу возле кондуктора, закричал:

– Стойте! Вы арестованы!

– Быстрей, Делла, – скомандовал Мейсон, – проскочи перед носом у трамвая!

Делла дала газ, и машина дернулась вперед. Мейсон перекинул ногу и оказался у откидного сиденья.

– В полицейский участок, – сказал он Делле.

Делла Стрит даже не удосужилась кивнуть. Она срезала угол, регулировщик засвистел, но она уже проехала полквартала. Правой рукой она нажимала на сигнал, а левой – вела машину.

Не обращая внимания на поток машин, Мейсон сосредоточился на Дугласе Кине.

– Рассказывайте, – сказал он, – и не тратьте слов даром. Наклонитесь к моему уху и кричите – я не должен упустить ни одного слова. Скажите мне главное.

– Мне позвонила Эдит де Во. Она уже говорила мне, что видела, как Сэм накачивал угарный газ в батарею. Она просила меня приехать к ней сейчас же. Сказала, что произошло что-то важное. Я поехал. Позвонил у двери, ответа не было, но как раз выходил управляющий. Он открыл дверь, и я вошел, но он меня остановил и спросил, кто я такой и куда иду. Я сказал. Он поколебался, потом пропустил меня. Я прошел по коридору к комнате Эдит де Во. Она лежала на полу. Рядом была дубинка…

– Да-да, – перебил Мейсон. – Это неважно. Что дальше?

– Я поехал прямо домой. Кто-то уже побывал там. Один из моих костюмов был закапан кровью. Я сразу и не заметил.

– Это было после того как вы отвезли кота Уинифред?

– Да, от нее я поехал к себе. Там мне передали просьбу Эдит де Во приехать к ней.

– И к Эдит вы поехали из своей квартиры?

– Именно так.

– Много ли прошло времени, пока вы заметили, что ваш костюм запачкан кровью?

– Нет, не очень.

– Что вы тогда сделали?

– Это был какой-то кошмар! Я пытался отмыть пятна, но не смог.

– Почему вы не вызвали полицию, когда увидели, что Эдит де Во убита?

– Я просто голову потерял. Испугался, что во всем обвинят меня. Я очень испугался – и попросту убежал. Потом, когда я увидел, что весь костюм испачкан кровью… О-о-о, кошмар!

– Это вы убили Эштона?

– Конечно, нет. Я его даже не видел.

– Вы поехали туда за котом?

– Да.

– Вы были в комнате Эштона?

– Да.

– Вы что-то искали?

Кин заколебался. Делла Стрит резко повернула машину, чтобы избежать столкновения с грузовиком. Машина вышла из повиновения и задела телеграфный столб. Делла Стрит боролась с рулевым управлением. Пока Делла пыталась овладеть машиной, Мейсон бросил рассеянный взгляд на мостовую, наклонился к уху Дугласа Кина и спросил:

– Что вы искали, пока были в комнате?

Кин колебался.

– Ну, отвечайте же!

– Да, искал…

– Что?

– Вещественное доказательство.

– Доказательство чего?

– Не знаю. Было что-то странное в том, как Эштон тратил деньги. Джим Брэндон говорил, что у него в костыле бриллианты.

– Вы были в перчатках или оставили отпечатки?

– Должно быть, оставил.

– Слушайте, Кин, а Эштон-то там был? Он был уже мертв? Не скрываете ли вы чего?

– Нет, – сказал Кин. – Не было его. Я правду говорю.

– Вы ушли до того, как он появился?

– Это правда, мистер Мейсон. Помогите мне!

Делла Стрит овладела машиной. Перекрестки так и пролетали мимо. Она затормозила перед поворотом.

– Никому не рассказывайте того, что рассказали мне, – предупредил Мейсон. – Сейчас вы сдадитесь полиции. Говорите только при мне, иначе отказывайтесь от показаний. Это нужно, чтобы не подвести Уинифред. Если вы хоть слово скажете, вы ее втянете. Сможете вы ради нее помолчать?

Юноша кивнул. Машину занесло на повороте, взвизгнули тормоза, и они остановились перед полицейским участком. Мейсон схватил Кина за руку и потащил его из машины вверх по ступенькам. Когда он распахнул дверь, сержант Холкомб соскочил с подножки трамвая на мостовую и, держа в правой руке пистолет, помчался к входу в участок. Мейсон проволок Кина по коридору к двери с табличкой «Отдел убийств», распахнул ее и небрежно сказал сидящему за столом человеку:

– Это Дуглас Кин. Он явился отдать себя в руки полиции.

Дверь распахнулась. Сержант Холкомб ворвался в комнату.

– На этот раз вы мне попались, – сказал он Мейсону.

– На чем? – удивился Мейсон.

– На попытке к сопротивлению при аресте.

– Я не сопротивлялся аресту.

– Я пытался арестовать этого человека, вы увели его от меня. Неважно, что вы привезли его в участок: я его арестовал до того.

– Человека нельзя арестовать, – сказал Мейсон, – если он не взят под стражу. После того как его взяли, он может бежать, но человек не арестован, пока он не под стражей.

– Но вы ему помогали сопротивляться, так что я не мог осуществить арест. Вы за это ответите!

– Одно вы проглядели, сержант, – улыбнулся Мейсон. – Любой гражданин может арестовать преступника, если у него есть основания подозревать, что тот нарушил закон. Дугласа Кина арестовал я.

Сержант Холкомб убрал пистолет в кобуру. Человек за столом сказал:

– Ладно уж, сержант. Мейсон сдал его.

Сержант Холкомб без единого слова повернулся и пинком открыл дверь. В комнату ворвался газетный репортер. Он схватил Мейсона за руку.

– Могу я взять интервью у Кина? – спросил он.

– Конечно, – разрешил Мейсон. – Я вам слово в слово скажу то же, что и Дуглас. Он скажет, что стоит поразительно прекрасная погода для этого времени года, и это все, дорогой мой, аб-со-лют-но все.

15

Делла Стрит вела машину, а Мейсон посмеивался.

– Поверни налево, на Пятую улицу, Делла, – сказал он. – И поезжай прямо на вокзал.

– На вокзал? – переспросила она.

– В конторе слишком жарко – масса репортеров, полицейских, детективов, прокуроров и прочее. Мне нужен телефон – я пойду на вокзал, пока ты укладываешь вещи.

Она искусно объехала неосторожно переходящего улицу пешехода и взглянула на Мейсона исподлобья:

– Что ты хочешь сказать? Какие вещи?

– Пару чемоданов, – пояснил он. – Легкий саквояж, если он у тебя есть.

– У меня он есть.

– Все твои нарядные платья. Мы остановимся в дорогом отеле, и я хочу, чтобы ты хорошо выглядела: надо же сыграть роль!

– Какова же будет моя роль?

– Роль невесты.

– А как же муж? – спросила она, тормозя перед светофором.

– Он там только покажется, а потом его срочно вызовут в город, прервав медовый месяц.

Теперь она смотрела на него спокойными глазами, в которых плясал озорной огонек:

– Кто же будет этот муж?

– Вообще-то я не привык к свадебным путешествиям. – Он поклонился ей. – Но я сделаю все, чтобы сыграть роль застенчивого жениха на те несколько минут, что мы будем регистрироваться в отеле, а тут меня как раз вызовут в город по неотложному делу.

Ее глаза задержались на его профиле. Впереди огни светофора менялись с красного на желтый, с желтого на зеленый. Протестующий хор автомобильных сирен привел Деллу в чувство. Голос ее дрогнул:

– Можно поверить, что ты сыграешь роль хорошо. Но естественно ли для молодожена так внезапно прерывать медовый месяц?

Рев сирен привлек ее внимание к тому, что поток машин справа промчался мимо, а поток слева задерживает она.

– Ах, да! – сказала она насмешливо. – Откуда же этим несчастным позади знать, что я – невеста, начинающая свадебное путешествие?

Делла дала газ и помчалась через перекресток с такой скоростью, что проехала полквартала, прежде чем протестующие водители позади осознали, что причина их задержки ликвидирована.

Мейсон зажег сигарету, предложил Делле. Она взяла ее, он раскурил для себя другую.

– Извини меня, Делла, – сказал он, – но ты – единственная моя знакомая, которой я могу доверять.

– Во время свадебного путешествия? – сухо спросила она.

– Во время свадебного путешествия, – бесстрастно ответил он.

Делла яростно вцепилась в руль, шины заскрипели, машина скользнула налево, к стоянке возле вокзала.

– Вовсе не обязательно по дороге собирать квитанции штрафов за нарушения, – заметил он.

– Заткнись! – огрызнулась она. – Я просто хочу собраться с мыслями. К чертям твои квитанции!

Она снизила скорость, осторожно проехала по улице, тщательно избегая столкновений со встречными машинами, и подъехала к стоянке перед вокзалом.

– Я найду тебя здесь? – спросила она.

– Да, – сказал он, – и побольше багажа!

– Как скажешь, шеф.

Он вышел из машины, обошел ее и остановился на тротуаре, сняв шляпу. Делла сидела очень прямо. Юбку она приподняла, чтобы свободнее было управлять машиной, и ноги ее соблазнительно приоткрылись. Подбородок вздернулся, взгляд стал вызывающим.

– Что-нибудь еще? – улыбнулась она ему.

– Да, – сказал он, – порепетируй роль невесты в свадебном путешествии и перестань называть меня шефом.

– Отлично, дорогой… – сказала она и прижалась к его губам своими. Прежде чем он опомнился, Делла отъехала, машина просвистела точно пуля, а Перри Мейсон остался стоять на тротуаре, моргая в удивлении. На его губах виднелись следы помады.

Мейсон услышал, как хихикнул мальчишка-газетчик. Адвокат коротко усмехнулся, вытер губы и устремился к телефонной будке.

Он позвонил Уинифред.

– Порядок, Уинифред, – сказал он. – Ваш друг оказался молодцом. Я так и знал.

– То есть… он на вас вышел?

– Он в тюрьме.

Она перевела дыхание.

– И он там не задержится, – пообещал ей Мейсон. – Не пытайтесь меня найти. В конторе меня не будет. Я вам позвоню, как только появятся новости. Не делайте никаких заявлений прессе, когда к вам начнут приставать репортеры. Захотят вас фотографировать, позируйте из-за стойки или перед ней. Если будете себя вести правильно, вашему заведению гарантирована прекрасная реклама.

– Реклама! – презрительно воскликнула она. – Мне нужен Дуглас. Я хочу его видеть.

– Нельзя. Если вас пропустят к нему, он будет говорить, а этого не нужно. А может, вас и не пустят. Думаю, что теперь я скоро все выясню.

– Вы ведь не думаете, что Дуглас виновен, правда?

– Молод еще, вот и потерял голову, – рассмеялся Мейсон. – Не осуждайте его. Все было подстроено.

– Подстроено?

– Конечно.

– Можно мне на вас сослаться, в случае, если… ну, знаете…

– Нет, нельзя. Следующие сорок восемь часов думайте только о вафлях. До свидания. Я спешу на поезд, – он повесил трубку.

Мейсон опустил еще монетку и набрал номер агентства Дрейка. Трубку взял сам Дрейк.

– Масса новостей для тебя, Перри, – сказал он. – Хочешь все узнать по телефону?

– Стреляй!

– Была игра в покер – в том доме, где убита Эдит де Во. Игра шла на том же этаже.

– Ну так что?

– Один из игроков, прочитав об этом убийстве, счел своим долгом сообщить полиции о партии в покер и о таинственном джентльмене, который встрял в игру, говоря, что живет в соседней квартире. Как раз в это время явилась полиция, и у этого человека есть мысль, что тот тип связан с преступлением. Полицейские предъявили ему ряд фотографий, а когда он описал того типа – показали ему вашу фотографию, и он вас немедленно опознал.

– Мораль сей истории, – сказал Мейсон, – не играй в карты с незнакомыми. И как полицейские? Приняли это всерьез?

– Кажется, да. Сержант Холкомб весьма насторожился. Ты что, Перри, в самом деле там шлялся?

– Не могу же я все время сидеть в кабинете, – усмехнулся Мейсон. – Это было после окончания рабочего дня.

– Д-да. Тебе бы надо это знать. Но есть еще забавная подробность. Этот тип опознал другую фотографию – Сэма Лекстера. Говорит, что видел Сэма в коридоре примерно в одиннадцать пятнадцать. Ему устроили очную ставку с Сэмом, и он сразу его узнал.

– А что говорит Сэм?

– Ничего. Говорит только Шастер. Утверждает, что тот мужчина был пьян, что освещение в вестибюле плохое, что Сэма и близко не было, что Дуглас Кин похож на Сэма Лекстера, что тот человек видел Кина, что он был без очков и что он просто лгун.

– И это все, что он сказал? – усмехнулся Мейсон.

– Да, но дай ему время – и он что-нибудь еще придумает.

– Непременно. Сэма не арестовали?

– Его допрашивают у окружного прокурора.

– Без Шастера?

– Естественно, и Сэм молчит.

– Они знают, когда была убита Эдит де Во? – спросил Мейсон.

– Нет. Она была мертва, когда прибыла скорая. У нее был проломлен череп. Смерть наступила незадолго до приезда скорой, но когда был нанесен удар – другой вопрос. Она могла умереть мгновенно. Могла пролежать час или два без сознания. О свадьбе полиция знает. Есть показания Милтона, и Оуфли рассказал все. Венчание происходило около десяти. Игроки в покер пришли к ним и приняли участие в праздновании. Они находились там пятнадцать – двадцать минут. Потом ушли. Оуфли говорит, что ушел без десяти одиннадцать.

– Как-то странно, что Оуфли оставил ее через час после церемонии, – заметил Мейсон.

– Оуфли чист, – сказал Дрейк. – Полицейские проверили его версию. Он приехал домой минут в пять – десять двенадцатого. Это дает ему полное алиби в убийстве Эштона. Эштона убили ровно в десять тридцать. Четыре или пять человек могут показать, что Оуфли был в квартире Эдит де Во по крайней мере до десяти двадцати, и один человек видел, как он выходил из дома за несколько минут до одиннадцати. Экономка видела, что он явился домой в десять минут двенадцатого.

– Мог Оуфли ударить Эдит де Во по голове перед уходом?

– Нет, в одиннадцать она была жива. Она постучала к соседям, которые играли в покер, и попросила спичек.

– Любой мог войти в квартиру к Эдит де Во в тот вечер, – задумчиво сказал Мейсон. – У нее даже прием мог быть.

– Естественно, – сказал Дрейк. – А если учесть то, что она рассказала о Сэме Лекстере… Для Сэма все выглядит скверно. Единственное его алиби – то, что он находился в конторе Шастера, когда был убит Эштон. Теперь выяснилось, что Шастер перепугался, когда Бергер отдал распоряжение эксгумировать тело Питера Лекстера, так что позвонил Сэму и вызвал его к себе в контору.

– А насчет того шевроле что-нибудь выяснилось? – спросил Мейсон.

– Не могу доказать, что это тот самый шевроле, – сказал Дрейк, – но человека два заметили старый шевви перед домом, где жила Эдит де Во, около одиннадцати. Один свидетель вспомнил, что за ним как раз стоял новенький бьюик, и он запомнил машины по контрасту.

– Не мог бы ты добиться, – медленно сказал Мейсон, – чтобы полиция спросила Сэма Лекстера, как случилось, что он выехал из дома в зеленом паккарде, а вернулся в шевроле привратника?

– Я уже пытался – это бесполезно. Лекстер молчит. Он делал таинственные намеки на какую-то замужнюю женщину, с которой он провел часок после того, как уехал от Шастера. Он не желает портить ее репутацию.

Мейсон от души рассмеялся:

– Господи, неужели Шастер еще не протер до дыр это алиби? Им пользуются все его клиенты последние десять лет.

– Иногда у присяжных это проходит, – напомнил Дрейк. – Но в любом случае, это может облегчить участь Дугласа Кина, если ты правильно этим воспользуешься.

– Воспользуюсь, – мрачно пообещал ему Мейсон. – А как машина Кламмерта? Что-нибудь нашли?

– Кое-что. Я обнаружил, что Уотсон Кламмерт купил бьюик-седан. Его номер – ZD-44. Номер двигателя я не узнал. Модель тридцать пять.

– Есть описание внешности этого человека?

– Нет. Но я над этим работаю.

– Хватит работы. Бросьте Уотсона Кламмерта. Собери своих людей, прекрати расследование. Ты отлично поработал, Пол. Теперь можешь немного поспать.

– То есть тебе больше ничего не нужно?

– Ничего. Для тебя дело закончено. Дальнейшее расследование только вызовет тревогу.

– Что ж, ты свое дело знаешь, Перри, – не спеша сказал Дрейк. – Да, вот еще. Я узнал в Управлении: полиция собирается провести предварительный допрос Дугласа Кина, и они хотят вызвать Сэма Лекстера как свидетеля. Они его спросят, где он был во время убийства. Лекстеру придется выбирать – назвать женщину или сесть в тюрьму за неуважение к Суду.

– При данных обстоятельствах он, вероятно, отправится в тюрьму за неуважение к Суду и вызовет сочувствие прессы, – сказал Мейсон. – Еще что-нибудь?

– Эштон замешан во всяких делишках, – сообщил Дрейк. – Полицейские начинают думать, что его уличили в присвоении денег Лекстера. Это значит для тебя что-нибудь?

– Еще бы! Конечно. Это все меняет. Все дело теперь вращается вокруг Эштона, – ответил Мейсон.

Пол Дрейк задал еще какой-то вопрос, но адвокат притворился, будто не слышит, и сказал:

– Ну, я пошел на поезд, Пол. Пока.

Он повесил трубку, взглянул на часы и направился к ближайшему киоску, где продавали товары в дорогу. Купил несколько сумок и предметов туалета, потом пошел на телеграф и отправил телеграмму, адресованную Уотсону Кламмерту в отель Билтмор, Санта-Барбара.

«ВАШИ НЬЮ-ЙОРКСКИЕ ПАРТНЕРЫ МЕЖДУГОРОДНОМУ ТЕЛЕФОНУ СОВЕТУЮТ НОВУЮ ОТРАСЛЬ ПРЕДЛОЖЕННОЕ ВАМИ ПРЕЖДЕ ПОГИБЛО ТЧК ВАМ СОВЕРШЕННО ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫТЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ ТЧК ПОЖАЛУЙСТА ЗАКАЖИТЕ САМОЛЕТ ИЗ САНТА-БАРБАРЫ В ЛОС-АНДЖЕЛЕС И ТАМ ПЕРВЫЙ ТРАНСКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ САМОЛЕТ ВОСТОК ЛУЧШЕ СКРЫТЬ ПОЕЗДКУ ОТ ПРОТИВНИКА БИЛЕТЫ ПРИОБРЕТАЙТЕ ВЫМЫШЛЕННЫМ ИМЕНЕМ ЖДУТ ВАШЕГО ПРИБЫТИЯ».

Без колебаний Мейсон подписал телеграмму именем юридической фирмы, пользующейся высокой финансовой и политической репутацией, ведущей только выгодные дела по утверждению завещаний. Заплатил за телеграмму и проследил, чтобы ее отправили. Взглянул на часы, потянулся, зевнул и снова пошел к телефонной будке. Нашел в справочнике телефон и адрес конторы Гамильтона Бергера, позвонил в телефонную компанию и сказал:

– Прошу вас, я хочу отправить телеграмму.

– Кому телеграмма? – спросил женский голос.

– Тельме Пиксли, Ист Вашингтон Стрит, тридцать восемь двадцать четыре.

– Текст телеграммы?

– Ваши личные качества и способности понравились, – медленно продиктовал Мейсон. – Ввиду того что недавно случилось, вы, возможно, останетесь без работы. Я бы хотел, чтобы вы работали у меня. Я холостяк, платить буду хорошо и относиться с уважением. Пожалуйста, приходите ко мне в контору с этой телеграммой, и мы обсудим условия.

– Какая подпись? – поинтересовался деловой женский голос.

– Гамильтон Бергер.

– Номер вашего телефона и адрес?

– Телефон девяносто шесть девятьсот сорок девять, адрес: Уэст Лейксайд, тридцать два девяносто семь.

– Благодарю вас, мистер Бергер, – ответил голос.

Мейсон повесил трубку, вышел из будки и остановился у главного входа на вокзал. Там он курил, пока Делла Стрит не поставила машину рядом; тогда Мейсон сделал знак носильщику в красной кепке. Носильщик взял багаж, с трупом разместив его на сиденье. Мейсон сказал Делле:

– Теперь я хочу купить новый бьюик-седан. Сначала остановимся у банка и возьмем деньги.

Вид у Деллы Стрит был свежий и деловой. Не было и намека на роль невесты, которую она начала играть при выезде с вокзала.

– О'кей, шеф, – сказала она.

Мейсон слегка улыбнулся, но промолчал.

Она врезалась в гущу машин и притормозила лишь у банка. Мейсон взглянул на часы – достаточно ли времени до закрытия банка, потом попросил:

– Встань у пожарного крана, Делла, я только выпишу чек.

Он взял чек на три тысячи долларов, положил его в карман, а когда снова сел в машину, сказал:

– Нам нужно агентство по продаже бьюиков, подальше от деловой части. Вот список. Вот, это нам подойдет…

Мейсон откинулся назад и закурил. Делла молча вела машину.

– Здесь? – спросила она.

– Да.

– Мне войти?

– Нет, останься в машине. Другую я поведу сам.

Мейсон вошел в агентство по продаже автомобилей. Ему навстречу заспешил учтивый продавец.

– Интересуетесь новыми моделями? – улыбнулся он.

– Я хочу купить бьюик-седан тридцать пять. Сколько он стоит?

Продавец достал из кармана блокнот, уточнил стоимость.

– Если нужна демонстрация модели…

Он умолк в удивлении, видя, что Мейсон достает бумажник и отсчитывает деньги.

– Я хотел бы купить образцовую модель, – сказал он.

Продавец перевел дыхание:

– Да, я сейчас подготовлю документы. На чье имя?

– Кламмерт, Уотсон Кламмерт, – сказал Мейсон. – Я спешу. Мне нужно удостоверение – или что там полагается?

Через пятнадцать минут Мейсон выехал на новенькой машине из боковых ворот агентства. Он сделал едва заметный знак Делле Стрит, и она поехала за ним. Проехав квартал, Мейсон остановился и перегрузил багаж из открытой машины в бьюик-седан.

– Теперь, – сказал он, – притормозим у первого же гаража и оставим открытую машину. Поедешь на бьюике, а я – на этой.

– Когда начнется свадебное путешествие? – спросила она.

– Как только я из гаража выйду, – улыбнулся он.

– Ты хочешь настоящего свадебного путешествия?

Он резко вскинул на нее взгляд.

– Я хочу сказать, – глаза ее приобрели самое невинное выражение, – тебе нужно, чтобы было похоже на настоящее свадебное путешествие?

– Конечно.

Она кивнула и усмехнулась.

Мейсон поехал по улице, потом завернул в гараж. Через несколько минут он вышел оттуда, засовывая в карман квитанцию.

– Следующий пункт нашего свадебного путешествия, – объявил он, – Билтмор в Санта-Барбаре. Ты отныне – миссис Уотсон Кламмерт. Дальнейшие указания я дам по дороге. И ты должна выжать из машины все, на что она способна. Практиковалась в скоростной езде?

– В этом году – нет.

– Значит, надо воспользоваться случаем.

Он откинулся на подушки.

– Да, дорогой, – сказала она сдержанно и накала на акселератор так, что от бешеного рывка у Мейсона чуть не отскочила голова.

16

Ловкие коридорные проворно разгружали новенький бьюик.

Солнце, склоняясь в Тихий океан, высвечивало силуэты пальм, и они чернели на фоне золота океана и глубокой голубизны небес. Роскошный отель, казалось, сохранил спокойную торжественность времен испанских завоевателей.

– Идеальное местечко для медового месяца, – заметил Мейсон, сопровождая Деллу в отель.

Мейсон подошел к конторке. Клерк вручил ему регистрационный лист и авторучку. Мейсон записал имя – Уотсон Кламмерт – и тут же вздрогнул от восклицания позади и хихиканья. Он оглянулся. Делла Стрит вытрясла из своего жакета целый каскад риса прямо на пол. Клерк улыбнулся. Мейсон, видимо, ужасно смутился, но Делла озорно подмигнула ему, и он вздохнул, поворачиваясь к улыбающемуся клерку. Клерк взглянул на листок, увидел имя и повернулся к ящику под конторкой.

– Вам телеграмма, мистер Кламмерт, – сказал он.

Мейсон нахмурился и распечатал телеграмму. Подошла Делла Стрит, обхватила рукой его шею и уткнулась щекой в плечо. Прочитав телеграмму, она вскрикнула. Мейсон застонал от досады.

– Но ты не поедешь, дорогой! – протестовала Делла.

– Конечно, нет, – сказал он. – Я бы не поехал… но…

– Вечно эти дела, – она готова была расплакаться.

Клерк и коридорные изучали табло.

– В любом случае, – сказал Мейсон клерку, – мы пройдем в наш номер. – И он направился к лифту.

– Но вы не сказали, что вам нужно, – окликнул его клерк. – У нас есть…

– Самый лучший номер, – рявкнул Мейсон. – И быстро.

– Да, мистер Кламмерт. – Клерк вручил ключ коридорному.

В ожидании лифта Делла Стрит начала плакать.

– Я знаю: ты поедешь… – рыдала она в платочек.

Мейсон выпрямился и нахмурился. Он бросил взгляд на свою багажную сумку. Из нее торчал старый башмак.

– Как, – удивился он, – какого дьявола…

Делла продолжала всхлипывать в платочек. Перед ними остановился лифт. Отворилась дверь, Мейсон с Деллой вошли в сопровождении коридорного. Через пять минут они уже располагались в угловом номере с видом на спокойное синее море.

– Дьяволенок ты, – сказал Мейсон, как только закрылась дверь. – Что это за суматоха с рисом? А башмак зачем?

Глаза ее были абсолютно невинны.

– Я думала, ты хочешь, чтобы все выглядело убедительно, – сказала она. – Надо же было что-то сделать. Ты-то не больно похож на жениха – никакой любви ко мне не продемонстрировал.

– Женихи не целуют невест в вестибюлях отелей, – возразил он. – А ты что, в самом деле плакала? Было очень похоже.

Делла Стрит проигнорировала его вопрос.

– Видишь ли, я ведь ни разу не была замужем. Я знаю лишь то, что читала и что рассказывали мне подруги. Что мы теперь будем делать? Пойдем под ручку любоваться закатом?

Мейсон схватил ее за плечи и слегка встряхнул:

– Хватит тебе, дьяволенок! Перестань дурачиться. Ты помнишь свою роль?

– Конечно.

Мейсон открыл чемодан, достал луковицу. Он с серьезным видом разрезал ее пополам, протянул половинку Делле и сказал:

– Понюхай.

Она скорчила гримасу отвращения, но провела луковицей перед глазами и под носом. Мейсон, стоя у телефона, наблюдал за действием луковицы. Делла Стрит бросила ее и достала платок. Мейсон снял трубку и попросил:

– Дайте клерка-администратора.

Делла подошла и уткнулась ему в плечо. Слышны были ее всхлипывания. Мейсон сказал, услышав голос клерка:

– Говорит Уотсон Кламмерт. Мне нужно немедленно в аэропорт. Вы можете устроить, чтобы меня доставили туда?

– Хорошо, – сказал клерк. – Мистер Кламмерт, вы случайно забыли у меня на стойке свою телеграмму. Я велю коридорному ее принести.

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Он заодно захватит вниз мой багаж. Я хочу выехать через десять минут. Это можно?

– Постараюсь, – пообещал клерк.

Делла Стрит терла покрасневшие глаза.

– Кончился медовый месяц, – всхлипывала она. – Я так и знала, что ты поедешь. Не лю-у-убишь ты меня-а-а!..

– Прибереги слезы для вестибюля, – улыбнулся ей Мейсон.

– Да-а, а откуда ты знаешь, что я не всерьез? – спросила она.

Он выглядел ошеломленным. Подошел ближе, постоял, глядя на стройную плачущую девушку.

– Дьяволенок, – сказал он, отнимая ее руки от лица.

Она смотрела на него с улыбкой, но по щекам текли слезы.

Взгляд Мейсона выражал полнейшее недоумение.

– Луковые слезы, – усмехнулась она.

В дверь постучали. Мейсон кинулся открывать. Мальчик вручил ему сложенную телеграмму и спросил:

– У вас багаж будет?

Мейсон указал на чемоданы. Мальчик взял их. Мейсон и Делла пошли следом за ним в вестибюль. Делле Стрит удавалось производить впечатление молодой женщины, которая только что плакала, которая сильно обижена и рассержена и которой наплевать на публику. С высокомерным видом посмотрела она на клерка. Клерк отвел глаза от ее зареванного лица. Она повернулась к мальчику, и его легкая улыбка увяла.

– Дорогая, помни о машине, – сказал Перри Мейсон. – Ты любишь гнать. Но это новая машина. Не езди слишком быстро.

– Да, дорогой, – сказала Делла Стрит.

– И помни – если кто-нибудь позвонит, не говори, что меня нет. Скажи, что я не могу подойти к телефону, что у меня грипп, что я играю в поло – все что угодно, только не говори, что я уехал.

– Да, дорогой.

– А я вернусь как только смогу. Мне не придется быть в Нью-йорке больше двух часов.

Делла отвернулась и промолчала. Вошел шофер такси. Клерк кивнул Перри Мейсону:

– Все устроено, мистер Кламмерт.

– Вот это обслуживание! – откликнулся адвокат.

Мейсон кивнул мальчику, пошел к двери, неловко обернулся и сказал Делле Стрит:

– До свидания, дорогая.

Она кинулась к Мейсону с распростертыми объятиями, обхватила за шею, нагнула его голову и неистово прижалась к нему, губы ее нашли его губы и приникли к ним в долгом поцелуе. Когда девушка отпустила его, лицо Перри Мейсона выражало растерянность. Он быстро придвинулся к ней.

– Делла, – сказал он, – ты…

Она оттолкнула его со словами:

– Поспеши, Уотсон, чтобы успеть на этот самолет. Ты же знаешь, как важно попасть в Нью-Йорк.

С минуту Мейсон стоял в нерешительности, затем повернулся и пошел через гостиничный вестибюль. Делла Стрит прижала к глазам платок и нетвердой походкой отправилась к лифту.

Клерк пожал плечами. В конце концов, это его не касается. Он здесь на службе. Клиент заказал билет на самолет, а клерк проследил, чтобы все было устроено.

17

Делла Стрит вбежала в вестибюль отеля.

– Ой! – кричала она. – Ой-ой-ой!

Клерк взглянул на нее, вышел из-за стойки:

– Что случилось, миссис Кламмерт? Не самолет? Быть не может, чтобы что-то с самолетом!

Она прижала кулаки к губам, покачала головой, глаза ее расширились. Дважды она пыталась заговорить, и оба раза только глубоко вздыхала.

– Машина! – наконец произнесла она.

– Машина?

– Да. Новый бьюик Уотсона. Он так дорог ему!

– Да, я видел, – сказал клерк. – Очень красивая машина. Что же с ней случилось?

– Ее украли.

– Украли? Отсюда, с площадки? Невозможно!

– Да не с площадки! Я проехала немного по дороге, поставила машину и пошла посидеть на берегу. Я, наверное, ключи в ней забыла. Вернулась – а ее нет.

– Ну, мы ее найдем, – убежденно сказал клерк. – Какой номер?

Делла Стрит беспомощно покачала головой. Потом, охваченная внезапным озарением, сказала:

– Ой, знаю! Позвоните в автомобильное страховое агентство – за мой счет. Мы застраховали машину несколько дней назад. Они найдут документы. У моего мужа есть полис, но я не знаю, где он. Но вы им можете объяснить, что машина украдена, и они вам дадут номер – и номер двигателя тоже, все, что вам требуется.

Клерк уже действовал. Он сказал телефонистке:

– Дайте мне автомобильное страховое агентство по междугородной и вызовите шерифа. Сначала лучше агентство.

Пальцы телефонистки ловко заработали.

– Я доставляю вам столько беспокойства… – сказала Делла Стрит.

– Ничуть, миссис Кламмерт. Просто жаль, что ваше пребывание здесь омрачено происшествием.

Через несколько минут клерк уже держал в руке клочок бумаги, где карандашом был записан номер.

– Теперь шерифа, – попросил он телефонистку.

Поговорив с шерифом, он сказал Делле Стрит:

– Можете быть уверены – машину вам вернут, миссис Кламмерт.