- Садитесь, мистер Бэйлор. Располагайтесь поудобнее, К несчастью, в женщинах не так уж трудно ошибиться.
      - Насчет нее я не ошибаюсь. Я... Только сейчас я понял, как сильно ее люблю.
      - Немного поздновато, вам не кажется?
      - Мистер Мейсон, я хочу, чтобы вы заставили моего отца дать показания.
      - Зачем?
      - Хочу, чтобы кое-что всплыло на свет божий. Он ведь дал ей четыре тысячи долларов, чтобы она уехала!
      - Откуда вы знаете?
      - Кроме него и меня сделать это было некому. Я этого не делал. К тому же я как раз собирался просить ее руки, и отец знал об этом. Он не одобрял наших отношений. Не потому, что ему не нравилась Ферн, а только из-за неравенства нашего общественного положения, Она ведь зарабатывала на хлеб своим трудом. Мой отец сам вышел из низов. Он знает, что такое нищета. Поэтому он и хотел подобрать мне богатую невесту... Когда Ферн уехала, я внезапно понял, как много она для меня значит. Я пытался ее найти, но не тут-то было. Думал, она где-то неподалеку от Лансинга... Когда отец рассказал, что она умерла и что на вскрытии выяснилось... Я... я был потрясен. Не мог поверить... До сих пор не верю...
      - На вскрытии ошибок не бывает, - заметил Мейсон. Молодой человек упрямо покачал головой:
      - И все-таки что-то здесь не так. Правда, сейчас уже ничего не сделаешь слишком поздно... Но я все же хочу, чтобы вы знали: отец дал ей четыре тысячи долларов, и одному лишь богу известно, что он сказал ей, чтобы заставить уехать.
      - Вы не доверяете отцу?
      - Я обожаю его. Преклоняюсь перед ним. Но, несмотря на это, не верю ему ни на грош.
      - Что вы хотите от меня?
      - Чтобы вы заставили отца давать показания и он признал бы, что отъезд Ферн - дело его рук.
      - А зачем это нужно?
      - Это многое прояснит...
      - Но не поможет моей клиентке, - заметил Мейсон. - Однако я рад, что вы приехали. Лучше бы вам появиться на несколько дней раньше. Тогда мы могли бы...
      В этот момент раздался условный стук в дверь.
      - Это Пол, - сказал адвокат. - Впустите его, Делла.
      - Мистер Дрейк, мистер Форрестер Бэйлор, - представил посетителей друг другу Мейсон.
      С лица детектива сразу же исчезло всякое выражение; оно стало похожим теперь на застывшую маску.
      - Как поживаете, мистер Бэйлор? Рад с вами познакомиться, - сказал он с таким видом, будто имя этого человека ничего ему не говорило.
      - Я Форрестер Бэйлор, сын Гарримана Бэйлора, - пояснил молодой человек, немного задетый таким пренебрежением.
      - Да-да, я слышал, - отозвался Дрейк. - У меня кое-какие новости, Перри.
      - Какие именно?
      - Насчет четырех тысяч долларов.
      - Говори.
      - Эти деньги из Национального банка в Мидфилде, штат Арканзас. Семнадцатого числа прошлого месяца там произошло ограбление. Невысокий худой парнишка сунул револьвер в окно кассы и потребовал передать ему все имеющиеся в наличии стодолларовые купюры, не нажимать сигнал тревоги и выждать пять минут перед тем, как поднять тревогу. Ну, вы знаете, как это делается. Кассиру пришлось вручить ему сорок кредиток. Сначала он думал, что это парень, но позже стал склоняться к мысли, что это была девушка в мужской одежде. По описанию она похожа на Ферн Дрисколл.
      Бэйлор-младший закричал:
      - Ты лжешь, негодяй! - и кинулся на Дрейка.
      Тот с выработавшейся годами сноровкой уклонился от удара. Адвокат обхватил молодого человека сзади, прижав его руки к поясу.
      - Полегче! Полегче! - воскликнул он.
      - Да ведь это ложь! Грязная, бессовестная ложь! Ферн никогда бы не сделала такое! Это же абсурд!
      Адвокат пихнул его в глубокое мягкое кресло для посетителей.
      - Сядьте и успокойтесь! - резко сказал он. - Держите в узде свои проклятые эмоции, Работайте головой, а не кулаками. Мне нужна ваша помощь. Я хочу узнать побольше о Ферн Дрисколл. У вас есть ее фотография?
      Оглушенный Бэйлор повторял:
      - Она не могла! Она этого не делала!
      - Карточку! - крикнул адвокат. - Давайте карточку! Молодой человек почти машинально достал из кармана бумажник и открыл его, В прозрачный пластиковый кармашек была вставлена фотография улыбающейся девушки. Мейсон выхватил у него бумажник.
      - Мы нашли еще и машину Ферн Дрисколл, - сказал Дрейк.
      - Где? - спросил адвокат.
      - На дне ущелья между Прескоттом и Фениксом. Она потерпела аварию.
      - Кто-нибудь в ней был?
      - Никого не было.
      - А багаж?
      - Не нашли.
      - Как туда попала машина?
      - Очевидно, упала сверху, с дороги. Кажется, никто не пострадал. Водитель скорее всего спасся. Мейсон покачал головой.
      - Значит, пока машина падала с обрыва, водитель испарился, да еще вместе с чемоданом? Дрейк усмехнулся:
      - Местные власти об этом не задумывались.
      - Во сколько часов ограбили банк?
      -Утром, в половине одиннадцатого.
      Адвокат выдернул из бумажника фотографию Ферн Дрисколл:
      - Пол, сделай с нее побольше копий. Задействуй всех своих людей. Я хочу, чтобы этот снимок появился во всех газетах вместе с сообщением об ограблении банка.
      Молодой человек вскочил на ноги. Мейсон пихнул его обратно в кресло и сунул в руки бумажник.
      - А какой в этом смысл, Перри? - спросил детектив.
      - Не все ли тебе равно? Займись делом. Побывай во всех мотелях в радиусе трех часов езды от Мидфилда. Показывай там фотографию. Опубликуй ее в газетах. Поставь в известность ФБР. Вообще, шевелись.
      - Все это на руку обвинению, - проворчал Дрейк, - Ничего хорошего из этого...
      Адвокат, все еще удерживавший Бэйлора в кресле, прикрикнул на своего помощника:
      - Да иди же, наконец! Сколько можно болтать?! Дрейк вышел.
      Бэйлор, сделав еще одну безрезультатную попытку встать, сказал с печальной искренностью:
      - Знаете, мистер Мейсон, я когда-нибудь убью вас, даже если на это уйдет вся моя оставшаяся жизнь!
      * * *
      Судья Болтон обвел глазами переполненный зал.
      - Суд ознакомился с отчетами о деле в утренних газетах, - сказал он. Хочу попросить зрителей воздерживаться от замечаний, какой бы характер они ни носили... Кажется, все в сборе. Можно начинать. До перерыва обвиняемая отвечала на вопросы прокурора. Прошу ее снова занять свое место.
      - Минуточку, - вставил Бергер. - Я пришел к выводу, что все существенное уже было сказано. У меня нет больше вопросов.
      - У меня тоже, - тут же сказал Мейсон.
      - Отлично. Ваш следующий свидетель?
      - Попрошу вызвать мистера Гарримана Бэйлора, - сказал адвокат.
      - Кого?! - воскликнул изумленный миллионер.
      - Вас, мистер Бэйлор. Прошу сюда. Миллионер вскочил:
      - Я ничего не знаю об этом деле. Я здесь только потому, что интересуюсь...
      - Вас вызвали давать показания, - перебил его судья. - Вы обязаны выйти и принять присягу. Прокурор встал со своего места.
      - Я возмущен попытками мистера Мейсона отвлечь внимание суда, впутав в дело мистера Бэйлора, который здесь совершенно ни при чем. Ставлю суд в известность, что я лично выяснил: он совершенно не в курсе дела. Единственное, о чем он может рассказать, - это о Ферн Дрисколл, однако такого рода сведения понадобятся скорее на суде присяжных. Сейчас, во время предварительного слушания, это никому не нужно. Поэтому думаю, что не стоит вызывать его свидетелем.
      - К сведению окружного прокурора, защита имеет неоспоримое право вызвать в качестве свидетеля любого человека, - заявил судья. - Поэтому мистер Бэйлор должен принять присягу и дать показания. Обвинение, как всегда, имеет право вносить протесты по поводу конкретных вопросов.
      Миллионер нехотя встал и пошел давать показания.
      - Ставлю суд в известность, что мистер Бэйлор страдает от бурсита, - снова вмешался прокурор. - Поэтому, когда он будет принимать присягу, прошу разрешить ему поднять не правую, а левую руку.
      - Минуточку, - сказал Мейсон. - С позволения суда, протестую против того, что прокурор дает показания вместо свидетеля!
      Судья посмотрел на адвоката дикими глазами:
      - Но он же не дает показания, мистер Мейсон!
      - Прошу извинения у суда, но прокурор делает ничем не оправданные заявления, суть которых чрезвычайно важна для дела.
      - Вы имеете в виду его слова, что мисс Стрит дала ложные показания?
      - Отнюдь нет. Возражаю против его заявления, что мистер Бэйлор страдает от бурсита и потому не может поднять правую руку.
      - Что?! - взъярился прокурор. - Я же не даю никаких показаний, я просто объясняю суду, в чем дело!
      - А вы уверены, что вам известно, в чем дело?
      - Ну знаете... Он же... Мистер Бэйлор ведь был у меня в кабинете. Я долго беседовал с ним и выяснил все подробности, в том числе и насчет его болезни.
      - Вот я и говорю, ваша честь, что прокурор дает сейчас показания, к тому же с чужих слов!
      - Послушайте, к чему вы клоните? - вопросил судья.
      - По закону свидетель обязан поднять правую руку и принять присягу. Если он отказывается сделать это, я хочу знать, по какой причине он не может поднять руку.
      Судья повернулся к Бэйлору:
      - Скажите, вы не можете поднять правую руку из-за бурсита плечевого сустава?
      Воцарилась напряженная тишина.
      - А может, - продолжал Мейсон, - из-за инфицированной раны, нанесенной шпателем для мороженого?
      - Шпателем! - вырвалось у судьи.
      - Вот именно, шпателем, - подтвердил адвокат. - Если суд обратит внимание на фотографию в газете, где мистер Бэйлор выходит из самолета, то на ней видно, что он держит портфель в левой руке, а правой машет тем, кто его встречает. В статье под этим снимком говорится, что он страдает от бурсита. Если это верно, то поражено у него левое плечо. Хотелось бы знать, как это болезнь так внезапно перекинулась на другую руку. Прошу выяснить у мистера Бэйлора, кто из врачей лечил его в нашем городе, и не по поводу ли колотой раны он к ним обращался.
      - Это весьма тяжкое обвинение, мистер Мейсон, - сказал судья. - Надеюсь, вы располагаете фактами, подтверждающими вашу правоту.
      - Мои слова стоят слов прокурора о том, что мистер Бэйлор не может поднять руку из-за бурсита, - возразил адвокат. - Если вам нужны факты, потребуйте их сперва у прокурора.
      - Мистер Мейсон, вы заходите слишком далеко. Это уже граничит с неуважением к суду.
      - Прошу извинить. Вы, наверное, неправильно меня поняли. Я имел в виду лишь то, что мои слова о ранении мистера Бэйлора были встречены с величайшим недоверием, тогда как утверждение прокурора, что тот страдает бурси-том, не вызвало никаких возражений. Убедительно прошу суд узнать у мистера Бэйлора имена врачей, которые его лечили.
      - В этом нет необходимости, - прозвучал густой баритон миллионера. - Я должен был внести ясность раньше. Весь этот обман мне давно уже надоел. Хочу заявить суду: мистер Мейсон совершенно прав. Бурсит у меня на левом плече. Правую руку я не могу поднять из-за инфицированной раны, нанесенной шпателем.
      Судья тут же принялся стучать молоточком по столу, пытаясь усмирить возникшую сумятицу:
      - К порядку! Тишина в зале, иначе я прикажу очистить помещение! Тишина!
      Шум несколько поутих. Судья как-то озадаченно посмотрел на Бэйлора и сказал:
      - Ничего не понимаю. Вас-то кто ранил шпателем?
      - Все очень просто, - ответил миллионер. - Я хотел получить у Милдред Крэст письма моего сына к Ферн Дрисколл. Боялся, что их опубликует бульварный журнал. Придя в отель, я не застал мисс Крэст дома. Тогда я подкупил портье, получил второй ключ от ее номера и проник туда. На всякий случай я вывернул пробки - чтобы меня не узнали, если застанут врасплох. Я зажег карманный фонарик и стал искать письма. Вдруг дверь отворилась, и вошла хозяйка номера. Я понял, что оказался в дурацком положении, и решил попытаться проскочить мимо нее к двери. В темноте я нечаянно толкнул ее. Мне не приходило в голову, что у нее в руке может быть шпатель. Он вонзился мне в руку чуть ниже плечевого сустава и застрял там. Сбежав вниз по лестнице, я наткнулся на Хэррода, очевидно, наблюдавшего за тем, что происходит в отеле. Он узнал меня, вытащил фотоаппарат и стал снимать. Я понял, что попался. Быть изобличенным в качестве взломщика мне не хотелось. Я сел в машину, вернулся домой, извлек из руки шпатель и обработал рану, как потом выяснилось - неудачно. Затем я позвонил Хэрроду и предложил ему десять тысяч за то, чтобы он молчал. Что я еще мог сделать? Мы решили, что он позвонит мистеру Мейсону и заявит, что мисс Крэст ранила шпателем его. Он так и сделал, причем сказал адвокату, что ранен в грудь; наверное, хотел выторговать побольше денег. Тот поверил. С того дня я отключил свой телефон в отеле и никуда не выходил. Хэррод докладывал мне, как обстоят дела. Я никогда не шел на поводу у шантажистов, но здесь у меня не было выбора. Он получил свои десять тысяч и знал, что если добудет письма, то получит еще. Так что прошу извинить меня, ваша честь, за то, что я не сказал правду с самого начала.
      Судья взглянул на растерянного, павшего духом прокурора, потом на Мейсона.
      - Если все так и было, кто же тогда смертельно ранил Карла Хэррода?
      - Сделать это мог лишь один человек, ваша честь, - уверенно сказал адвокат. - Когда я разговаривал с Хэрродом, он до смерти не хотел показываться доктору. Дело в том, что в этот момент на.теле его не было никакой раны. Но я настоял на том, чтобы его осмотрел врач. Тогда он сделал единственную возможную вещь - попросил молодую женщину, с которой жил, слегка царапнуть его шпателем. Та решила не упускать случая - ведь Хэррод только что получил от Бэйлора десять тысяч наличными. Он обнажил грудь. Женщина взяла на кухне шпатель, наклонилась над ним, ободряюще улыбнулась и вонзила шпатель прямо ему в сердце. Он умер почти мгновенно. Тогда она забрала деньги, вызвала полицию и рассказала о выдуманном ею предсмертном заявлении Хэррода. Если бы окружной прокурор, вместо того чтобы возмущаться моим участием в деле, допросил бы со всей строгостью эту женщину, истина могла бы обнаружиться и раньше.
      Судья оглядел зал, затем вновь повернулся к адвокату.
      - Откуда вы все это знаете, мистер Мейсон?
      - Мне было известно, кто на самом деле купил шпатели в универмаге. Поэтому, когда я вспомнил, что в аэропорту мистер Бэйлор махал правой рукой, а при встрече со мной не мог ее поднять, я понял, что произошло.
      Судья снова повернулся к залу:
      - От суда не укрылось, что как только мистер Бэйлор признал, что был ранен шпателем, мисс Эллистон покинула зал. Суд предписывает окружному прокурору связаться с полицией и принять меры к задержанию этой женщины для допроса. Суд обращает также внимание следственных органов на недопустимость отступлений от обычной процедуры опознания, подобных имевшему место в данном случае.
      Перед свидетелем необходимо ставить в ряд несколько более или менее похожих людей и просить указать одного. Любые отступления от этой процедуры ведут к ложному опознанию и, в конечном итоге, к судебным ошибкам.
      - Пожалуй, для полноты картины нам надо будет выслушать еще одного свидетеля, - сказал адвокат. - Я имею в виду Ферм Дрисколл.
      - Кого? - переспросил судья, и затем сердито воскликнул: - Вы что, шутите?
      - Отнюдь нет, - заверил его Мейсон. - Совершенно серьезно прошу вызвать мисс Дрисколл. Она ждет в комнате для свидетелей. Если пристав соблаговолит сходить за ней...
      - Тишина в зале! - вскричал судья. - Соблюдайте порядок! Я не потерплю больше этих криков. Если сейчас же не будет тихо, я прикажу очистить зал!
      - Ну знаете, мистер Мейсон, - повернулся он к адвокату, - не ожидал от вас такого. Понимаю, конечно, вашу любовь к драматическим эффектам, но вызывать свидетеля, которого нет в живых, - это уж слишком!
      - Да вот она, - сказал адвокат.
      Высокая черноглазая девушка с каштановыми волосами медленно вышла вперед, подняла руку и приняла присягу. В зале воцарилась мертвая тишина.
      - Ваше имя? - спросил судья.
      - Ферн Дрисколл.
      Судья долго вглядывался в невозмутимое лицо Мейсона, потом сказал ему:
      - Задавайте вопросы.
      - Расскажите нам, пожалуйста, что произошло после того, как вы оставили работу в фирме Бэйлора.
      - Я ушла не по своей воле, меня вынудили это сделать. Поэтому я была очень расстроена. Решила уехать. Собрала вещи, села в машину и направилась на запад.
      - Вы кого-то подобрали по дороге?
      - Да, молодую женщину. Она говорила, что ей очень не повезло в жизни: она любила женатого мужчину, который обещал ради нее развестись с женой, но когда оказалось, что у них будет ребенок, он лишь посмеялся и вышвырнул ее вон. Она осталась одна - ни друзей, ни денег; видно было, что она отчаялась. Вела она себя как-то странно, пожалуй, была не совсем здорова психически...
      - Продолжайте, - сказал адвокат.
      - Улучив момент, она ударила меня чем-то тяжелым по голове, схватила мою сумочку, где было немного денег, и выбросила меня из машины. Когда я пришла в себя, оказалось, что я лежу на обочине шоссе. Машина и вещи пропали. Я заявила в полицию, что меня ограбили, но они лишь записали мои показания и ничем мне не помогли. Я надеялась, что машина скоро найдется, мне не хотелось, чтобы эту женщину строго наказали - она была в таком состоянии, что не могла отвечать за свои поступки. Время шло, но никто не обращал на меня никакого внимания, пока, наконец, утренняя газета не напечатала, что некая Ферн Дрисколл ограбила банк и что ее ищет ФБР. Они нашли меня за час. Кстати, я даже не подозревала, что меня считают погибшей и что эту девушку судят за то, что она взяла мою сумочку и жила под моим именем.
      - Вы хотите сказать, что это не та девушка, которую вы тогда подобрали?
      - Конечно, не та.
      Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру:
      - Можете задавать вопросы.
      - Какие уж там вопросы, - отозвался огорошенный прокурор.
      - Вы не хотите ничего добавить? - спросил его судья. Бергер отрицательно покачал головой.
      - Дело по обвинению Милдред Крэст в убийстве прекращено, - объявил судья Болтон. - Суд удаляется.
      Ферн Дрисколл встала, сделала несколько шагов к выходу, затем остановилась. Она увидела пробиравшегося к ней высокого молодого человека.
      - Форри! - тихо сказала девушка и улыбнулась. Тот, не теряя времени, заключил ее в объятия.
      - Дорогая! - повторял он. - Моя дорогая!..
      По щекам его бежали слезы.
      Фотографы торопились запечатлеть сей исторический момент, так что Мейсон и его клиентка смогли ускользнуть из зала незамеченными.
      * * *
      Когда чуть позже Мейсон и Делла вошли в свою контору, секретарша не смогла скрыть своего изумления;
      - Как же это, черт возьми, вы узнали, что она жива?
      - Понимаете, когда факты говорят, что человек совершил поступок, который он по складу своего характера совершить не мог, значит, что-то здесь не так. Если бы письма Форри были у Хэррода, я мог бы допустить, что Бэйлор с ним сговорился. Но письма-то были у меня! Значит, Хэррода можно было не опасаться - без писем тот не смог бы опубликовать свою скандальную историю. И все-таки Бэйлор ходил перед ним на задних лапках. Почему?.. Далее, исходя из того, что нам известно о Ферн Дрисколл, все ее поведение, начиная с того, что она голосовала на дороге, совершенно не в ее духе. Не могла она назвать себя "куклой-непоседой", не могла пытаться покончить с собой, не могла даже, если хотите, быть беременной. Когда я узнал, что в ее сумочке украденные из банка деньги и что ее автомобиль потерпел аварию, не так уж трудно было догадаться, что в машину к Милдред Крэст села совсем другая женщина. Поэтому я решил объявить по стране, что Ферн Дрисколл разыскивается по подозрению в ограблении банка. Только так я мог узнать о ее судьбе. Как видите, нам повезло. Агент Пола связался с ФБР и доставил ее сюда как раз к последнему акту нашей драмы. Как только я вызвал старшего Бэйлора, весь клубок распутался сам собой.
      - Но вы же не собирались его вызывать, правда?
      - Знаете, лучше догадаться поздно, чем никогда. Моя основная ошибка в том, что я смотрел на вещи с точки зрения полиции, вместо того чтобы составить собственное мнение. Я же знал, что Милдред не могла ранить его тем шпателем, который мне продемонстрировали в суде. Поэтому либо полиция перепутала шпатели, что маловероятно, либо Хэррода могла убить лишь Нелли Эллистон.
      - Кстати, вы говорили с Милдред? Что с ней теперь будет? Лицо адвоката посуровело.
      - Да что ей сделается? Она как кошка - всегда падает на четыре лапы. Насколько я знаю, ей предложена хорошая работа у Бэйлора. Босс обещал продвинуть ее, как только она хоть немного освоится.
      - А этот молодой человек! Как он смотрел на свою невесту! Он ведь действительно любит ее, правда?.. О, меня так тронула эта сцена! Я чуть было не расплакалась...
      Мейсон пожал плечами.
      - Ну и плакали бы, раз так уж хотелось.
      - Разве на вас это не произвело впечатления? Неужели вы не поверили в его чувства?
      - Зачем тогда он дал ей уехать? Боюсь, он слишком беспечен. Такие люди редко воздают добром за добро.
      - И все-таки, шеф, как ни ворчите, вы молодец, - сказала Делла, глядя на него затуманенными глазами. - Ведь это вы все устроили! Дайте-ка я поцелую вас за это в лоб.
      - Уж так и быть, - милостиво разрешил адвокат.