15

Когда судья Фейллон после тридцатиминутного перерыва занял свое место, окружной прокурор Гамильтон Бергер сказал:

– С позволения Высокого Суда обвинение намерено вызвать свидетеля, который опознает обвиняемую. Когда свидетель видел обвиняемую, на ней были темные очки. Поэтому для соблюдения справедливости как по отношению к свидетелю, так и обвиняемой необходимо, чтобы обвиняемая была в очках, когда свидетель увидит ее здесь в зале в первый раз. Я хотел бы просить Высокий Суд рекомендовать обвиняемой надеть темные очки и не снимать их в процессе судебного заседания.

– Я сомневаюсь в справедливости этой просьбы, – покачал головой судья Фейллон. – Личное опознание – это та область, в которой допускается слишком много ошибок. Если мы будем настаивать на том, чтобы обвиняемая надела темные очки, это будет равнозначно просьбе к грабителю надеть маску, чтобы свидетель мог его опознать.

– Хотел бы с разрешения Высокого Суда заметить, – сказал окружной прокурор, – что опознание проводится с учетом голоса, манеры поведения, ведения разговора, формы головы, а не только внешности подозреваемого лица. Поэтому я думаю, что моя просьба справедлива.

Судья Фейллон продолжал качать головой, но затем поймал взгляд Мейсона.

– Мы совсем не возражаем, чтобы обвиняемая надела темные очки, сказал Мейсон, – при условии, что все другие свидетели наденут темные очки во время опознания.

Лицо Бергера засветилось.

– Так вы не возражаете?

– Совсем наоборот.

– Это разумно.

Судью Фейллона все еще одолевали сомнения.

– Я думаю, что адвокат ставит свою подзащитную в очень опасную ситуацию. Суд знает немало примеров, когда опознавали не имевших отношения к делу лиц. Поэтому Суд продолжает считать этот метод по крайней мере недостаточно надежным.

– Мы не возражаем против этого, – вновь заявил Мейсон и сделал жест рукой. – Пусть все наденут темные очки.

– Хорошо, – сдался судья Фейллон. – Всех находящихся в зале заседания свидетелей прошу надеть темные очки. У кого очков нет, прошу на время покинуть зал. Вызывайте вашего свидетеля, мистер Бергер.

Мейсон повернулся к обвиняемой.

– Наденьте темные очки, Аделла, – сказал он.

Гамильтон Бергер сидел в своем кресле и благодушно улыбался.

Один из помощников что-то пошептал ему, и Бергер заявил:

– Мисс Митчелл на несколько минут задерживается. С тем чтобы не терять время, мне хотелось бы допросить другого свидетеля.

– У нас нет возражений, – заявил Мейсон, – если Суд приступит к допросу Элвины Митчелл сразу же после ее появления в зале заседаний, а допрос свидетеля обвинения будет прерван.

– Я согласен с этим, – сказал окружной прокурор. – Прошу вызвать Артура Колдуэлла.

Свидетельское место занял Артур Колдузлл, крепко сбитый, стройный, мужчина лет тридцати пяти.

– Ваше имя Артур Колдуэлл, вы летчик и выполняете чартерные полеты из Лос-Анджелеса? – спросил Гамильтон Бергер.

– Да, сэр.

– Заказывала ли у вас в понедельник четвертого числа женщина чартерный рейс из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас?

– Да, я доставил ее в Лас-Вегас и обратно.

– Как долго она пробыла в Лас-Вегасе?

– В целом немногим больше часа.

– В котором часу вы вылетели?

– Мы вылетели из аэропорта Лос-Анджелеса в пять часов тридцать минут вечера. Самолет был заказан ранее в тот же день по телефону. Я полностью заправил его и ждал пассажира.

– Были ли какие-либо особенности во внешнем виде человека, арендовавшего самолет?

– Да, сэр, были.

– В чем они заключались?

– Несмотря на то что большая часть полета проходила в темное время дня, пассажирка ни разу не сняла свои темные очки.

– Я хотел бы попросить вас оглядеть собравшихся в зале. Не видите ли вы здесь женщину, которая заказала самолет?

– Если позволит Высокий Суд, – вмешался Мейсон, вставая, – мы возражаем против такого метода проведения идентификации. Идентификацию можно проводить только в составе группы женщин одинакового возраста и наружности.

– Конечно, – сказал судья Фейллон. – Однако речь идет о надежности идентификации, а не о возможности ее применения. Я думаю, что мнение защиты вполне правомерно. Если обвинение собирается провести идентификацию именно таким образом, я сниму возражения.

Дверь открылась, и в зал заседаний торопливо вошла Элвина Митчелл.

– Если позволит Высокий Суд, – сказал Мейсон, – я хотел бы, в соответствии с договоренностью с окружным прокурором, начать допрос Элвины Митчелл, которая только что вошла в зал заседаний.

– Хорошо, – ответил Гамильтон Бергер, – я уважаю договоренности.

Бергер подождал, пока Элвину Митчелл приведут к присяге, и сел на свое место. Затем он сказал:

– Ваше имя Элвина Митчелл, вы работаете секретаршей у адвоката Хантли Л.Бэннера, не так ли?

– Именно так, сэр.

– Вы уже давно работаете у него?

– Около семи лет.

Бергер с копией завещания в руках подошел к свидетелю.

– Это фотокопия документа, который является последним завещанием Гейрвина Хастингса, подписанным им в присутствии вас и мистера Бэннера. Вам знаком этот документ? Это ваша подпись?

– Да, сэр. Это моя подпись.

– Все трое из вас присутствовали, когда подписывался этот документ?

– Да, сэр.

– Вы как свидетель его тоже подписали?

– Да, сэр.

– Можете приступать к перекрестному допросу, – пробурчал Бергер.

– У меня есть здесь темные очки. Не будете ли так любезны надеть их? – попросил Мейсон.

– Почему я должна это делать? – с подозрением спросила Элвина Митчелл.

– Потому, – ответил Мейсон, – что обвиняемая в темных очках и в соответствии с достигнутой договоренностью с окружным прокурором свидетели тоже должны быть в темных очках.

– Но со мной такой договоренности не было, и я не собираюсь надевать темные очки.

– Одну минутку, – вмешался судья Фейллон. – Я не вижу причин отказываться. Или, точнее, я не видел оснований для возражений, когда стороны обсуждали такую договоренность. Это необычная ситуация. Разве вы как-нибудь пострадаете, если наденете темные очки?

– Я уверен, что свидетель готова надеть темные очки, – заявил Гамильтон Бергер. – Совершенно очевидно, что мистер Мейсон намеревается сбить с толку свидетеля, который только что покинул свидетельское место и…

– Мистер обвинитель, не вижу необходимости в вашей реплике, – сказал судья Фейллон. – Свидетель, пожалуйста, наденьте темные очки.

Элвина Митчелл неохотно надела очки и повернулась к судье Фейллону.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – А теперь посмотрите на меня.

Элвина Митчелл повернулась лицом к Мейсону.

– Вы уверены, что именно это завещание вы засвидетельствовали? спросил адвокат.

– Да, уверена.

– Вы возражаете против ношения темных очков, когда вы находитесь на свидетельском месте? – продолжал Мейсон.

– Я возражаю против приказа надеть темные очки, – вспыхнула она. – Я не собака, чтобы мною командовать.

– Тогда снимите их и отдайте моей сотруднице по приему посетителей, сказал Мейсон, повернулся спиной к свидетельнице и пошел на свое место.

Элвина Митчелл резко сняла очки, сделала несколько уверенных шагов по направлению к столу адвоката и протянула очки Герти. Затем она быстро пошла к выходу, немного задержавшись в дверях.

– Мистер Колдуэлл, займите свидетельское место, – попросил Гамильтон Бергер.

Пилот подчинился окружному прокурору.

– Если Высокий Суд позволит сказать, мистер Мейсон высказал возражение против моего вопроса, которое было не принято, и я…

– Я снимаю свое возражение, – сказал Мейсон. – Сейчас совершенно ясно, что имел в виду окружной прокурор. Я не считаю, что справедливо проводить таким образом идентификацию, но пусть свидетель ответит на его вопрос.

Колдуэлл начал говорить, с большой осторожностью подбирая слова.

– Женщина, сидящая рядом с мистером Мейсоном, являющаяся обвиняемой по делу, очень напоминает пассажирку, который заказывала самолет.

– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Бергер.

– Это та же женщина или нет? – спросил Мейсон. – Можете ли вы поклясться, что именно обвиняемая заказывала ваш самолет? А может быть, это сделала женщина, которая только что была на свидетельском месте?

Колдуэлл задумчиво потер подбородок и сказал:

– Я не совсем уверен.

– Одну минутку, – сказал Мейсон. – Я хотел бы задать мисс Митчелл еще один вопрос. Пусть бейлиф догонит ее и вернет обратно. Она еще не должна уйти слишком далеко.

Судья Фейллон задумчиво посмотрел на Мейсона и сказал:

– Господин бейлиф, попытайтесь вернуть мисс Митчелл.

Бейлиф быстро покинул зал заседаний.

Посоветовавшись о чем-то шепотом с Аделлой Хастингс, Мейсон повернулся к Колдуэллу.

– Ваша пассажирка не снимала очков?

– Нет, сэр.

– При полете как туда, так и обратно?

– Да, сэр.

– Поэтому ее глаз вы не видели?

– Нет, сэр.

– Несколько минут назад на свидетельском месте вы видели женщину, секретаршу мистера Бэннера, не так ли?

– Да, сэр.

– Вы видели ее в темных очках?

– Да.

– Она похожа на вашу пассажирку?

Свидетель немного поколебался, а потом сказал:

– Увидев ее, я понял, насколько трудно опознать женщину, которая носит темные очки. Мисс Митчелл очень похожа на ту пассажирку. Теперь я понимаю, что почти невозможно опознать молодую женщину подобной комплекции, в темных очках. Я также заметил, что голос мисс Митчелл очень похож… Могу я услышать голос обвиняемой? Это помогло бы мне составить свое мнение.

– А оно у вас еще не сложилось? – спросил Мейсон.

Поколебавшись немного, Колдуэлл ответил:

– У меня было почти твердое мнение. Ранее у меня была возможность посмотреть на обвиняемую, когда она была без очков. Тогда я сказал, что, если бы она была в темных очках, я смог бы ее идентифицировать. Когда я увидел ее в темных очках, я был уверен, что это она. Однако при появлении мисс Митчелл, особенно когда я услышал ее голос… Ее голос звучит так же, как у той женщины, что летела со мной до Лас-Вегаса и обратно. Я в растерянности.

Бейлиф вошел в зал и сказал:

– Ваша Честь, я не смог ее догнать. Увидев меня, она бросилась бежать по лестнице и смешалась с толпой. Я потерял ее из виду.

– Вы потеряли ее! – воскликнул судья Фейллон. – Разве вы не могли различить ее в толпе?

– Конечно, я различал ее, но не мог догнать. Она убегала так быстро, как могла. Она ведь моложе меня, – сказал бейлиф. – Я просил прохожих остановить ее, но сделать это не удалось.

– Я думаю, – сказал судья Фейллон, – что нам следует отложить заседание до десяти часов завтрашнего дня. Тем временем я попытаюсь разгадать эту загадку. Прошу адвоката защиты и окружного прокурора зайти ко мне сразу же после закрытия заседания.

16

Судья Фейллон снял свою мантию, повесил ее на вешалку в шкаф и повернулся к окружному прокурору:

– Как вы все это объясните, мистер Бергер?

Стараясь не показывать своего негодования, Бергер заявил:

– Это просто очередной фокус мистера Мейсона. Свидетель Элвина Митчелл испытывает страх перед публичным появлением в переполненном зале суда. Используя это, мистер Мейсон запугал ее настолько, что обратил в бегство, и сейчас он собирается использовать положение, чтобы создать благоприятную ситуацию для своего клиента.

Судья повернулся к Мейсону.

– У вас есть собственная теория? – спросил он.

– Да, у меня есть некоторые мысли.

– Прошу вас садиться, господа, – сказал судья Фейллон. – Ну, мистер Мейсон, что у вас за теория?

– Гейрвин Хастингс был убит во сне, – сказал адвокат.

Судья Фейллон кивнул.

– Я исхожу из предположения, что мой клиент невиновна, – продолжал Мейсон.

– К такому допущению я присоединиться не могу, – вставил Бергер.

– Продолжайте, мистер Мейсон, – вмешался судья Фейллон.

– Если моя клиентка невиновна, Гейрвина Хастингса не могли убить ночью, иначе она услышала бы выстрелы. Очевидно, его убили после того, как она ушла из дома рано утром, чтобы позавтракать с Симли Бейсоном. Это означает, что смерть наступила где-то между шестью и восемью часами утра. Женскую сумочку с револьвером, с помощью которого было совершено убийство, кто-то оставил в моем офисе днем. По телефону какая-то женщина заказала самолет до Лас-Вегаса и вылетела туда в понедельник в половине шестого вечера. Бэннер закрывает свой офис в половине пятого. Многие юридические конторы заканчивают работу как раз в это время. Поэтому можно выделить три периода активности: утром перед открытием офисов, днем в обеденное время и вечером после работы. Это означает, что действовал человек, работающий в каком-то офисе и не желающий, чтобы кто-то заметил его отсутствие. Имеются два револьвера. Один был у Гейрвина Хастингса, другой у Аделлы Хастингс. Аделла никогда не интересовалась номером своего револьвера, однако можно предположить, что Гейрвин отдал ей тот, который он купил в последнюю очередь. Убийство было совершено с помощью первого револьвера, и он находился в сумочке Аделлы. Это означает, что кто-то пробрался в апартаменты Аделлы и забрал револьвер до того, как полиция произвела там обыск. Сумочку украли у Аделлы в Лос-Анджелесе, когда она, поехав на встречу со своим мужем, остановилась, чтобы купить сигарет. Это было сделано лицом, знавшим ее привычку носить темные очки и стремившимся получить ключи от ее квартиры.

– Но зачем этот некто полетел в Лас-Вегас в воскресенье ночью, использовал ключи от ее квартиры и выкрал револьвер? – спросил судья Фейллон.

– Это было необходимо, – ответил Мейсон, – так как этот некто не знал, что убийство будет совершено в запланированное время. Он не был уверен, что Аделла рано утром уйдет на встречу с Симли Бейсоном. Этот некто предполагало, что так может случиться, но уверен не был. Этот человек выкрал сумочку Аделлы, в воскресенье вечером сделал дубликат ключей, что были в сумочке, и ждал, пока Аделла уйдет из дома, оставив Гейрвина спящим. Затем он тихонько пробрался в дом Гейрвина, хладнокровно убил его, дважды нажав курок и всадив две пули в голову спящего человека. Затем этот человек положил револьвер, с помощью которого был убит Гейрвин, в сумочку Аделлы Хастингс и оставил ее в моем офисе, организовав дело таким образом, что у моей сотрудницы, не появилось сомнений, что это была Аделла Хастингс.

– Почему нельзя было сделать это до обеда? – спросил судья Фейллон.

– Потому что физически этот некто не мог сделать этого до обеда, ответил Мейсон. – Это один из основных принципов моих рассуждений.

– Почему? – спросил судья Фейллон.

– Давайте разберем условия, необходимые для совершения убийства. Убийцей мог быть только человек, знакомый с делами фирмы, хорошо знавший порядки в доме Хастингсов, и он должен был где-то работать.

– Вы исходите при этом из тех трех временных периодов активности, о которых упоминали? – спросил судья Фейллон.

– Вот именно, – ответил Мейсон.

– О, послушайте, Ваша Честь, – вмешался Гамильтон Бергер. – Это снова те же фокусы.

– Подождите, мистер Бергер, – остановил окружного прокурора судья Фейллон. – Я выслушал вашу версию, но меня очень заинтересовали рассуждения мистера Мейсона.

– Учитывая обстоятельства, при которых была оставлена сумочка в моем офисе, соучастником преступления, очевидно, должна была быть женщина, хотя убийцей был, вероятно, мужчина, – продолжил Мейсон. – Это сужает круг соучастников до трех человек. Это Элвина Митчелл, секретарша адвоката Бэннера, Минерва Хастингс или Розалия Блэкбурн, секретарша Симли Бейсона. Должен вам признаться, что когда я рассматривал каждую из этих трех женщин, то сначала мой выбор пал на Розалию Блэкбурн. Затем Хантли Бэннер сообщил мне, что он направляет мне некоторые документы со своей секретаршей, которая, однако, отказалась идти в мой офис. Меня это заинтересовало, но в то время я не придал данному факту должного значения. Но когда в Суде показания по завещанию стал давать Хантли Бэннер, а не его секретарша, меня это очень удивило. Не боялась ли Элвина Митчелл, что Герти опознает ее? Поэтому, я попросил Герти вместе с другой женщиной сесть в зале суда. Когда Элвина Митчелл была очень возбуждена и не контролировала свои действия, я попросил ее передать темные очки моей сотруднице по приему посетителей, не показывая, где она сидит. Мисс Митчелл передала очки Герти. Возникает вопрос – как она узнала Герти, если не видела ее раньше.

– Хорошо, – сказал судья Фейллон, – предполагая, что Элвина Митчелл замешана в этом деле, откуда вы знаете, что не Хантли Бэннер разработал все это?

– Потому что, – ответил Мейсон, – если бы это было так, Элвина улетела бы в Лас-Вегас сразу после того, как умышленно оставила сумочку в моем офисе.

– А каковы мотивы преступления? – спросил судья Фейллон.

– Мотивы, – ответил Мейсон, – так же очевидны, как и личность преступника. Я не хочу беспокоить вас догадками на этот счет. Но как только у нас в руках будет мисс Митчелл, мы сразу же обнаружим мотивы преступления, а они могут быть довольно сложными. Мне бы хотелось, чтобы полиция приступила к розыску мисс Митчелл. Мне кажется, что на допросе она сразу же даст показания.