Глава 1

У Деллы Стрит, личного секретаря Перри Мейсона, лукаво поблескивали глаза. Правую руку она держала за спиной.

— Доброе утро, мистер Мейсон, — сказала она.

Сидевший за столом адвокат поднял голову и, заметив блеск в глазах Деллы Стрит, откинулся на спинку вращающегося кресла.

— Ну что? — спросил он.

— Мне нужны сведения.

— Какие?

— Не могли бы вы, шеф, объяснить мне принцип работы телефона? Каким образом голос преобразуется в электрические колебания, которые идут по проводам, а потом снова превращаются в слышимый звук, так что кажется, будто голос идет из трубки?

— Конечно, могу. Просто нужно бросить десятицентовик в специально предназначенную для этого прорезь.

— А не знаете ли вы, — продолжала Делла Стрит, — почему, когда в Нью-Йорке полдень, в Лос-Анджелесе только девять утра?

— Естественно, знаю. Потому что жители Нью-Йорка встают на три часа раньше.

— А вот еще один вопрос, — сказала Делла. — Почему в Калифорнийской пустыне даже в жаркие дни вершины гор покрыты снегом?

Лоб Мейсона недовольно сморщился.

Ты слишком взрослая, чтобы тебя отшлепать, и слишком ценный сотрудник, чтобы тебя уволить. Но, может быть, ты все-таки скажешь, какого дьявола…

— Вы же совсем недавно жаловались, — перебила его Делла, — что судебная практика превратилась в рутину и идет по накатанной дорожке, совеем как газетная хроника, где об убийствах, кражах и изнасилованиях сообщается изо дня в день одними и теми же словами, только имена пострадавших разные. И я решила убедить вас, мистер Мейсон, что появилось что-то новенькое.

— Что общего, — спросил Мейсон, — между снегом на вершинах калифорнийских гор и новшествами в судебной практике?

Делла Стрит вынула руку из-за спины и помахала тщательно отпечатанной брошюрой.

— Вот здесь тридцать семь вопросов, которые могут задать ваши дети. А вы можете на них ответить? — Она перевернула страницу. — А вот пятнадцать физических явлений, которые не всегда правильно объясняют, и пятьдесят интересных фактов, которые вообще мало кто может объяснить.

— Насколько я понимаю, — перебил ее Мейсон, — на последней странице договор с пустой строчкой для подписи и квитанция для наложенного платежа.

— Не договор, — возразила Делла, — а купон, и, если поставить на нем свою подпись, можно получить подробную информацию о брошюре «Практическая физика для родителей». На ней напечатано имя «Гвинн Элстон» с адресом и номером телефона, по которым ее можно найти.

— По-твоему, я должен поставить там свою подпись, — серьезно заметил Мейсон, — и начать готовиться стать папашей?

— Не обязательно, — сказала Делла Стрит, — потому что мисс Элстон сидит в приемной и терпеливо ждет.

У нее нет визитной карточки, и она дала мне брошюру, потому что там есть ее имя и адрес.

— Ну что ж, — недовольно произнес Мейсон, — боюсь, тебе придется в конце концов сообщить мисс Элстон, что меня не интересует… Ну-ка, посмотрим все же! — Мейсон взял брошюру и стал читать. — Скажи ей, что мне наплевать, почему кит пускает фонтан, выплывая на поверхность, почему некоторые животные впадают зимой в спячку, почему летом день длиннее, чем зимой… Кажется, я обойдусь и без знания того, почему вода в пористом глиняном кувшине остается дольше холодной, чем та, которая стоит рядом в простой стеклянной бутылке.

— Дело не в этом, — ответила Делла Стрит. — Мисс Элстон вовсе не собирается продать вам книжку, а хочет узнать, можете ли вы расшифровать для нее несколько китайских иероглифов и… содержится ли стрихнин в скомканном лоскуте.

— А что за скомканный лоскут?

— Он у нее в кошельке.

— Ей надо знать, есть ли в нем стрихнин?

Делла Стрит кивнула.

— Почему?

— Кто-то пытался ее отравить.

— Может быть, чья-то разъяренная жена? И это все? — спросил Мейсон без тени иронии.

— Кажется, пока все, но я уверена, что выплывет и еще что-нибудь. Вид у этой дамы очень расстроенный и слегка возбужденный. Хотя идет дождь, она не промокла. Видно, оставила плащ в машине. А какие у нее ножки!..

— Сколько ей лет? — поинтересовался Мейсон.

— Двадцать с хвостиком. Должна сообщить вам лично и под большим секретом, шеф, что она довольно лакомый кусочек! В ее наружности нет ничего вызывающего или чувственного, зато есть и то и се, и пятое и десятое: большие выразительные глаза, голос, который звучал бы весьма соблазнительно, если бы не казался слегка испуганным.

Мейсон серьезно спросил:

— Как, по-твоему, Делла, есть ли хоть какая-нибудь вероятность, что это дело хоть на одну десятую так интересно, как ты его тут расписала?

— Почему-то, — заметила Делла Стрит, — мне кажется, что оно гораздо интереснее, хотя должна признаться, что постаралась его несколько приукрасить.

— А ведь всего час назад, — проговорил Мейсон, — я сетовал, что наша судебная практика становится нудной. Что ж, поглядим на нее. Пожалуйста, Делла, впусти мисс Элстон.

Делла Стрит бесшумно выскользнула за дверь, ведущую в приемную.

Глава 2

Гвинн Элстон кивнула, когда Делла Стрит представила ее адвокату, затем села, разгладила юбку на коленях, символическим жестом одернула подол, улыбнулась и произнесла:

— Мистер Мейсон, чтобы понять, о чем идет речь, нужно иметь хоть маленькое представление о моей работе.

Адвокат кивнул с серьезным видом.

— За мной закреплена, — продолжала она, — серия книжек, предназначенная для родителей и содержащая ответы на вопросы, которые могут задать дети. Книжки составлены так, что не рассчитаны на один возраст.

В них есть не только ответы на вопросы, часто задаваемые малышами, но и сведения, которые даже взрослым… — Тут она умолкла и усмехнулась. — Извините, мистер Мейсон, но мне столько раз приходилось повторять это, что, начав, я уже не могу остановиться или изложить короче. То, что я говорю вам, это, как выражаются в торговле, «стандартная пластинка», но вы ведь поняли суть?

— Боюсь, мисс Элстон, — сказал Мейсон, — я не на рынке, чтобы…

— Боже сохрани! — испуганно посмотрела девушка. — Я вовсе не собираюсь торговаться. Я… Мне кажется… меня собираются убить. Мне предстоит стать, как говорится, тем самым препятствием.

— То есть жертвой?

Она кивнула.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Мне неловко надоедать вам с предысторией, мистер Мейсон, но вам необходимо знать ее, иначе то, что я расскажу, покажется просто бредом и вы сочтете меня жертвой больного воображения.

Адвокат наклонил голову в знак того, что слушает.

— Головная фирма всячески содействует нам в продаже, занимается рекламой и составляет списки перспективных лиц, чтобы мы не тратили времени, бессмысленно обивая пороги. Списки, которые присылают нам — иногда по почте, иногда диктуют по телефону, — это примерно десять человек в день. Мы должны добавить в свой график десять новых посещений наряду с повторными.

— А что значит «перспективные»? — спросил Мейсон.

— Семьи с доходом от шести тысяч в год, где двое или больше детей и предпочтительно молодые родители. Они более… ну, более прогрессивны, что ли.

Мейсон снова кивнул.

— Нелл Арлингтон — моя лучшая подруга, — продолжала мисс Элстон, — которая вышла замуж за Фелтинга Граймса и поселилась здесь в городе. У них очень славный дом. Помимо комнаты для гостей есть свободная комната. Думаю, что пустовавшее помещение предназначалось для прислуги. Там есть раковина и туалет, и она соединена с общей ванной внизу. А теперь, пожалуйста, слушайте внимательно, мистер Мейсон, потому что это важно.

Мейсон кивнул.

— Около года назад все сложилось так, что у меня чуть почва не ушла из-под ног, — сказала Гвинн Элстон. — Я оказалась в расстроенных чувствах и без гроша в кармане… Нелл настояла, чтобы я пожила у нее несколько недель, пока все не образуется. У Нелл хоть отбавляй всяких идей и инициативы. Кстати, это с ее подачи я ответила на рекламное объявление и стала продавщицей в книжной фирме.

— А в каких отношениях вы с мужем Нелл?

— В этом-то все дело, мистер Мейсон. Сначала он попросту терпел меня, а потом стал глядеть жадным взглядом. Понимаете ли, когда живешь в одном доме… в общем, у него было много случаев видеться со мной… ну, не совсем одетой.

— Не способствовали ли вы возникновению таких ситуаций? — спросил Мейсон.

— Боже сохрани! — с чувством произнесла Гвинн. — Я его терпеть не могу.

— Но вы намекаете на то, что между вами что-то возникло?

— Ну да.

— И что же?

— Он ко мне клеился.

— И вы хотели съехать от них?

— Да.

— А что дальше?

— Нелл посмеялась надо мной. Она будто знала, что он станет ко мне клеиться, что все мужчины пристают к хорошеньким женщинам, но она доверяет мне как подруге и знает, что я уж развешу где надо объявления «Руками не трогать».

— И вы их развесили?

— Да, и, пожалуй, была при этом слишком резкой и задела Фелтинга Граймса за живое. Он обиделся, а потом начал строить мне мелкие пакости, чтобы от меня избавиться.

— И теперь, насколько я понимаю, — вставил Мейсон, — это ему почти удалось, и…

— Нет, нет, мистер Мейсон! Вы через сто лет не догадаетесь…

— Что ж, у меня нет в запасе ста лет, а через полчаса придет следующий посетитель, так что вы уж мне расскажите сами.

— Фелтинг Граймс редко бывает дома. Он как бизнесмен-снайпер. Нелл никогда не говорила определенно, чем он занимается. Думаю, потому что он ей не докладывал.

Он много путешествует и делает капиталовложения. У него всегда куча денег, но за все время, что я их знаю, мне так и не удалось выяснить точно, чем же он занимается.

— А вы у него спрашивали?

— Нет, я спрашивала у Нелл.

— И что она говорит?

— Она смеется и отвечает, что ей нет дела до его работы, а когда Фелт приезжает домой, все, что ему нужно, — это женское общество, сладкий-пресладкий яблочный пирог с корицей и возможность отдохнуть от служебных треволнений.

— Однако интересный характер у вашей подруги, — заметил Мейсон.

— Да, наверно… Кажется, достаточно предыстории…

Теперь вы поймете, что я собираюсь вам рассказать.

Вчера в моем списке перспективных лиц оказался некий Фрэнклин Гиллетт… Вы знаете поместье Джорджа Белдинга Бакстера неподалеку от Виста-дель-Меса?

— Приблизительно, — ответил Мейсон.

— Ну так это на Трибли-Уэй, примерно в четверти мили от поместья Бакстера. Это новый пригородный район.

— И вы отправились к Фрэнклину Гиллетту? — спросил Мейсон.

— Если точнее, то к миссис Гиллетт. Мы всегда стараемся построить свою работу так, чтобы вначале встретиться с хозяйкой дома, и часто вовсе не видим хозяина.

Понимаете ли, одно из условий нашего найма — яркая индивидуальность и… неплохая фигура. Иногда хозяйка хочет, чтобы мы встретились с ее мужем перед заключением сделки, но обычно предпочитает сама передать ему наше предложение и дать ответ на следующий день.

В таких случаях мужей мы не видим.

— То есть хозяйка не выводит на сцену очередной конкурентки? — спросил Мейсон.

Гвинн Элстон смущенно засмеялась.

— Вроде этого. У нас даже есть инструкции: во время вечерних посещений, когда возможна встреча с мужем, одеваться более скромно. А днем мы должны быть одеты просто вызывающе. У фирмы существует теория, что женщины предпочитают разговаривать с другими женщинами, если те обладают яркой индивидуальностью, очарованием, красивыми ногами. Ой, мистер Мейсон, я тут болтаю неизвестно что, а ведь вы занятой человек! Вы хотите, чтобы я говорила по существу. Короче, Фрэнклин Гиллетт — это второе имя. На самом деле он оказался Фелтингом Граймсом.

Мейсон поднял брови.

— Откуда вы знаете?

— Начнем с того, что, когда я была у миссис Гиллетт, во время нашего разговора открылась дверь и вбежал ее сынишка.

— Сколько ему лет?

— Семь.

— Ну и дальше? — спросил Мейсон.

— Этот мальчик оказался точной копией Фелтинга Граймса. Я в жизни ни разу не была так потрясена, как тогда. Пыталась что-то сказать, но не могла, и в конце концов у меня хватило храбрости лишь откашляться.

— Нередко самое разительное сходство ни о чем не говорит.

Гвинн кивнула.

— Я понимаю, мистер Мейсон. Поверьте, я бы не стала вам надоедать, если бы не была уверена и если бы не другие осложнения.

— Ладно, продолжайте. Дослушаем до конца.

— Я справилась с приступом кашля, закудахтала над Фрэнклином-младшим, задала ему кучу вопросов, спросила, кто его папа и служил ли он в армии. Видите ли, Фелт — в смысле Фелтинг Граймс — был военным летчиком и служил в Китае. И конечно же юный Фрэнклин сообщил мне, что папа служил в военной авиации, и как раз в Китае. Я спросила, есть ли у него фотография отца, и он принес ее. Это была фотография Фелтинга Граймса, снятая в Китае, и… Тут я, кажется, повела себя довольно бестактно, слишком много расспрашивала об отце, и миссис Гиллетт в какой-то момент сказала Фрэнки, чтобы он шел играть.

— А вы как-нибудь дали ей понять, что узнали человека на фотографии? — спросил Мейсон.

— Господи, конечно нет! Я тут же запустила свою рекламную пластинку, и она имела большой успех. Миссис Гиллетт попросила меня прийти еще раз вечером… На фотографии, которую мне показал Фрэнки, на стене ангара виднелись какие-то китайские иероглифы. Я запомнила четыре самых больших и потом нарисовала их. Вот они. Ведь Фелтинг Граймс служил в Китае, и, если можно перевести иероглифы, мы узнаем, какая это военно-воздушная база, и тогда у меня будет достаточно доказательств, чтобы предоставить их Нелл… если понадобится.

— Когда у вас был разговор с миссис Гиллетт? — спросил Мейсон.

— Вчера днем.

— И она хотела, чтобы вы пришли сегодня вечером, потому что дома должен быть муж?

— Не знаю, мистер Мейсон. Она просто спросила, не могу ли я снова прийти завтра в половине девятого вечера. То есть сегодня.

— Ну ладно. А что там насчет яда?

— Вчера вечером я вернулась к Нелл и сразу же заметила, что Фелтинг Граймс почувствовал что-то неладное. Он спросил меня, где я была, как идет торговля, скольких людей я посетила и какие у нас перспективные визиты, а потом стал выяснять имена тех, к кому я должна была идти.

— Но вы не сказали ему, что были у Гиллеттов? — напомнил Мейсон.

— Тут-то и загвоздка! Сказала, мистер Мейсон. Видите ли, иногда фирма присылает список перспективных по почте, а иногда сообщает по телефону. Когда у меня список кончается, я звоню Нелл, и, если по почте пришел новый, она мне читает его по телефону. Если из фирмы звонят и к телефону подходит Нелл, она отвечает, что мисс Элстон слушает, и тогда список диктуют ей и она записывает.

— А что случилось в этот раз?

Гвинн Элстон сказала:

— Очевидно, список валялся на виду и попался Фелту, откуда он и узнал, что я была у Гиллеттов. Так что представляете, в какой я оказалась переделке. Если бы я ему соврала, что не была там, он бы понял, что я что-то подозреваю, так что мне оставалось одно — вести себя так, будто имя Фрэнклина Гиллетта для меня ничем не отличается от имени других клиентов.

— Вы так и поступили?

Гвинн кивнула.

— А что потом?

— Вроде бы все обошлось, но вчера вечером перед сном он налил мне, как обычно, джина с тоником, и у него был такой горький привкус, что я нашла предлог сходить в свою комнату, там вылила напиток в раковину, сполоснула стакан, наполнила до половины водой из-под крана, потом вернулась и выпила, будто это был джин с тоником. Когда легла спать, то все не могла заснуть, пошла к раковине, намочила палец, провела им по стенке и лизнула — горечь была страшная.

Тогда я взяла эту тряпку и протерла ею раковину — хотела выяснить… нет ли там стрихнина.

— А что, если там окажется стрихнин, мисс Элстон? — спросил Мейсон.

— Тогда я хоть буду знать… Господи, мистер Мейсон, неужели вы не понимаете? Он же готов на все. Он просто не может допустить, чтобы Нелл узнала о его двойной жизни. Он убьет меня вмиг, только бы его не разоблачили. В Фелтинге Граймсе есть что-то зловещее. Нелл его любит, по крайней мере она так думает. Так или иначе, но она счастлива. Я думаю, в сексуальном плане они прекрасно подходят друг другу, а Нелл — человек широких взглядов. Она не задает вопросов, не ревнует, у нее нет никаких поводов для разочарования.

— Дети у них есть?

— Детей нет, но… Вы же понимаете, что может случиться при таких обстоятельствах. Нелл может его попросту уничтожить. Ведь если все выплывет наружу… это же тюрьма, правда?

— Как, по-вашему, кто из них жена номер один, а кто жена двоеженца? — спросил Мейсон.

— Не знаю.

— Но вы знаете, что маленькому Фрэнклину Гиллетту, или, как его называют, Фрэнки, семь лет, значит…

— Ничего это не значит. Может быть, как раз именно поэтому миссис Гиллетт отослала его из комнаты, когда я начала расспрашивать мальчика. Понимаете… у них могла быть связь, и тогда Фрэнки… ну понимаете, незаконный. А потом, может быть, она уговорила Фелтинга жениться на ней… Господи, ну и клубок!

— Что ж, при таких обстоятельствах, мисс, нам нужно поскорее все выяснить. Вам лучше не возвращаться туда, пока…

— Я должна вернуться, мистер Мейсон, иначе Нелл с ума сойдет от беспокойства. Она позвонит в полицию и… Да нет, ничего страшного. Фелтинг Граймс сегодня утром отчалил в очередную командировку. Его не будет неделю. Мы с Нелл остаемся полными хозяйками в доме.

— Значит, сегодня вечером, — сказал Мейсон, — Фрэнклин Гиллетт, наоборот, может вернуться из командировки, — предположил Мейсон.

Она кивнула.

— Вы все же собираетесь идти туда?

— Мистер Мейсон, я не могу не идти. Я должна пройти через это и… Понимаете, это мой единственный шанс. Если я смогу вести себя так, будто ничего не подозреваю, то получу хоть какую-то передышку.

— А вы не думаете, что можете сегодня вечером наткнуться на мужа?

— Вовсе нет. Если он явится домой и миссис Гиллетт расскажет ему, что я должна прийти, он найдет предлог, чтобы не присутствовать. Вряд ли он допустит, чтобы я столкнулась с ним нос к носу и узнала его, если только он не собирается убить меня на месте.

— Это вряд ли, — сказал Мейсон.

— Я тоже так думаю. Так что едва ли он будет там.

А если у меня хватит актерских способностей изобразить, будто для меня это обычное служебное посещение, то со мной все будет в порядке.

— Но вы не хотите, чтобы Нелл продолжала жить по-прежнему?

— Вот уже нет! И не хочу оставаться в ее доме слишком долго, после того как вернется Фелтинг Граймс.

Если, конечно, стрихнин — это не моя выдумка.

— А как только вы в этом убедитесь, вы все расскажете Нелл?

— Да, но я должна быть стопроцентно во всем уверена, мистер Мейсон.

Адвокат кивнул.

— Тогда, — задумчиво продолжала Гвинн Элстон, — я буду просто обязана сказать Нелл. Но одному Богу известно, что она выкинет. С нее, кстати, вполне станется держать язык за зубами и продолжать жить с ним в качестве второй жены. Вот миссис Гиллетт — та наверняка не потерпит этого.

— Вы так думаете?

— Я уверена. Она тонкогубая, решительная, из тех, что всегда ведут себя так мило и вежливо, но от таких веет холодом… в них нет жизненной силы, как в Нелл.

Нелл — человек широких взглядов, с ней легко ладить, у нее есть свои взгляды на жизнь. Она считает, что если женщина не способна сделать так, чтобы ее муж был всегда доволен, то найдется другая, которая это сделает.

— Миссис Гиллетт другого типа?

— Поверьте мне. Повидав столько семей, сколько их видела я, вряд ли ошибешься… видишь их насквозь.

— Ну ладно, — решил Мейсон, — если вздумаете пойти вечером туда, идите, только помните: ничего в этом доме ни есть, ни пить… Если муж, Фелтинг Граймс, будет дома, никаких сцен, обвинений, никаких намеков миссис Гиллетт, что она жена двоеженца. Когда она представит вас мужу, не подавайте виду, что вы знакомы. Вот вам моя визитка. Дайте ему ее и скажите: «Вы знаете Перри Мейсона, адвоката? Я сегодня утром была у него, и он, кажется, знает вас. Он сказал, что хорошо бы вам с ним связаться».

— Думаете, он так и сделает?

— Сделает или не сделает, во всяком случае он поймет, что вы мне все рассказали и что он ничего не выиграет, заставив вас замолчать.

— Понятно… Это все так театрально звучит и кажется немыслимым, когда сидишь в кабинете адвоката, со сводами законов, где пахнет правосудием. — Гвинн улыбнулась Делле Стрит. — Мне так хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не сплю. Я кажусь себе ужасной дурой, что пристаю к вам со всем этим.

— Вовсе нет, — возразил Мейсон. — Вы не поверите, сколько невероятных историй слышали эти стены.

Некоторые просто фантастические… А вы уверены, что хотите пойти к ним?

— Да, да, мистер Мейсон, я просто должна. А то Фелтинг Граймс поймет, что я что-то подозреваю. Нет, я-то в полной безопасности, пока он не вернется домой. И если я смогу сыграть сегодня вечером, мне ничто не грозит. Но сейчас я думаю не о своей безопасности. Нелл — моя подруга и… пусть делает что хочет, но она должна все знать. По-моему, это двуличие — жить вместе и ничего не рассказать, скрывать от нее.

— Вы близкие подруги?

— Да, очень. Мы одно время жили вместе, снимали комнату, всегда рассказывали друг другу о парнях, которые к нам клеились.

— А о тех, которые не клеились?

Она гортанно засмеялась:

— Таких не было.

— Ну ладно, — подвел итог Мейсон, — оставьте Делле Стрит свой адрес и телефон. И возьмите мою визитную карточку. Если вечером надумаете мне позвонить, вот вам телефон Детективного агентства Дрейка. Оно на этом же этаже. Пол Дрейк работает у меня следователем. Агентство открыто круглые сутки. Я им скажу, чтобы они оставили для меня запись разговора, если вы позвоните.

— Вы очень добры. А как… как насчет задатка?

Мейсон кивнул, глядя на ее сумочку.

— Сколько вы на этом зарабатываете?

— Иногда довольно много. В среднем выходит шестьсот — семьсот долларов в месяц. Я выплачиваю кое-какие старые долги — у меня был настоящий финансовый крах, а в банке около семисот долларов. Вас устроит задаток в сто долларов?

— Пять долларов, — широко улыбнулся Мейсон. — И выпишите мне чек. Тогда вы станете моей клиенткой.

А о плате поговорим потом, когда вообше будет о чем говорить. Оставьте-ка мне эту тряпочку. Вот, положите в конверт, заклейте его и надпишите сверху ваше имя, чтобы мы его не перепутали.

Делла Стрит протянула Гвинн Элстон конверт. Гвинн сделала все, как сказал Мейсон.

— Еще раз надпишите там, где заклеено, — сказал Мейсон.

Гвинн написала свое имя на обратной стороне конверта, подняла голову и сказала:

— Господи, мистер Мейсон, вы превратили это в настоящее вещественное доказательство!

— Может быть, так оно и есть, — не стал отрицать Мейсон.

Она покачала головой.

— Я не буду подавать на него в суд, даже если он действительно пытался убить меня. Я просто хочу… понимаете, хочу узнать, что мне грозит.

— А вы отважная женщина!

Она раскрыла чековую книжку, выписала чек на пять долларов, протянула его Делле Стрит, затем встала, тщательно расправила юбку на бедрах и улыбнулась адвокату.

— При моей работе отвага — не лишнее свойство, — сказала она. — Я буду держать вас в курсе дела, мистер Мейсон.

Делла Стрит проводила ее из кабинета, а потом вернулась к адвокату.

Мейсон сказал:

— Давай сначала позвоним Дрейку и предупредим его, а потом Джону Дауни, токсикологу, пусть посмотрит эту тряпочку, чтобы убедиться, что горький вкус напитка не плод воображения юной мисс. Пол может послать сотрудника в лабораторию Дауни.

— Думаете, этот Граймс стал бы так грубо работать? — спросила Делла Стрит.

— Кто знает. Мы имеем дело с неизвестной величиной, о которой нам нужно узнать как можно больше.

И как можно быстрее.

— Вы хотите, чтобы Пол Дрейк разузнал насчет Фрэнклина Гиллетта?

Мейсон покачал головой.

— Это может навредить нашей клиентке. Вдруг Пол не сможет действовать незаметно? Придется нам сидеть сложа руки до вечера… Мне почему-то кажется, что Гвинн Элстон сумеет сама о себе позаботиться. По-моему, она… себе на уме.

— И вы, шеф, не вините Фелтинга Граймса, что он к ней клеился?

— Я как Нелл, — улыбнулся Мейсон. — Человек широких взглядов.

— А ведь я заметила, как вы на нее смотрели, когда она выходила, — улыбнулась Делла Стрит.

— Ну еще бы! — ответил Мейсон. — А теперь свяжись с Дрейком и узнай, может ли он устроить, чтобы Дауни поскорее сообщил нам о результатах проверки на стрихнин, только пусть не использует весь лоскут.

Кусочек нам пригодится как вещественное доказательство.

Глава 3

В половине пятого Делла Стрит подняла телефонную трубку, сказала: «Одну минуту», подняла брови, глядя на Мейсона, и произнесла:

— Звонит доктор Дауни.

Мейсон кивнул и взял трубку.

— Привет, Джон. Это Перри Мейсон. Что-нибудь обнаружили?

— Я получил конверт от Пола Дрейка, — сказал доктор Дауни, — с именем Гвинн Элстон, надписанным на нем. Распечатав конверт, обнаружил внутри лоскуток.

Отрезав от него около одной трети, проверил его на содержание стрихнина.

— И что вы нашли?

— Стрихнин.

— Сколько?

— Всего лишь следы. Его было недостаточно, чтобы измерить количество, но на ткани явно был стрихнин.

— Хорошо, — вздохнул Мейсон, — храните этот лоскут как можно тщательнее. Оставьте его в конверте, в котором он был, вложив в другой, запечатанный. Заприте в сейф и, когда потребуется, будьте готовы давать показания.

— А в чем, собственно, дело?

— Пока не знаю.

— Я боялся, что мои известия вам неприятны, ведь вы всегда на стороне обвиняемого, — сказал Дауни.

— Нет, тут другое дело, — объяснил Мейсон. — Я пытаюсь кое-кого уберечь.

— Если это Гвинн Элстон, — предположил доктор Дауни, — ее следует оградить каменной стеной, потому что кто-то действительно подсыпал ей стрихнин.

— Большое спасибо, — поблагодарил Мейсон. — Держите вещественное доказательство в таком месте, где его никто не сможет взять. И где вы его немедленно найдете, когда понадобится.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит:

— Ну, Делла, думаю, все ясно. Вечером нам будут звонить. Звякни-ка Полу Дрейку и попроси его прийти.

Через несколько минут Дрейк постучал условным стуком в дверь кабинета Мейсона. Делла Стрит впустила его.

Дрейк оглядел Деллу оценивающим взглядом, сказал:

«Привет, красотка», подошел к массивному креслу для клиентов, развалился в нем в своей излюбленной позе и широко улыбнулся Перри Мейсону.

— Ну, выкладывай.

— Пол, сегодня я жду экстренного звонка.

— Примерно в какое время?

— Где-то между половиной девятого и половиной десятого от молодой особы по имени Гвинн Элстон.

— Конверт, надписанный этим именем, мой оперативник относил доктору Дауни, — вспомнил Дрейк.

Мейсон кивнул.

— К твоему сведению, Пол, в конверте лежал лоскут с явными следами содержания стрихнина.

— Ого! — произнес Дрейк и, немного помолчав, спросил: — А какая она из себя, Перри?

Делла Стрит развела руки на ширину плеч ладонями внутрь и повела ими вниз, изобразив несколько крутых округлостей.

— А-а, такая? — понял Пол Дрейк.

— Только еще почище, — съязвила Делла.

— Черт возьми, тебе всегда достается высший класс! — пожаловался Дрейк. — Если мне звонит женщина и просит последить за кем-нибудь или что-то расследовать, то это всегда или плоскогрудая уродина с иллюзиями, галлюцинациями и фрустрациями, или мешок прокисшего цемента. А девчонки, которых ты представляешь, всегда шикарно одеты, на них приятно смотреть и…

— Ты по ходу дела никогда не упускаешь своего, — перебил Мейсон, — так что перестань ныть. Так вот чего я от тебя хочу: чтобы ты с восьми часов был у себя в конторе, чтобы ты заправил свою машину, чтобы при тебе был по крайней мере один человек, широкоплечий оперативник с мощными кулаками, готовый к любым неожиданностям, который не даст маху, если запахнет керосином.

— А дело пахнет керосином? — поинтересовался Дрейк.

— Еще не знаю.

— Где ты будешь?

— Ровно в восемь тридцать мы с Деллой будем обедать в «Голливуд-Браун-Дерби». Можешь поймать нас там.

— Ну вот, всегда так, — проворчал детектив и улыбнулся Делле. — Я должен торчать в конторе, чтобы ответить на телефонный звонок. Если проголодаюсь, мне пришлют кофе и гамбургеры. А вы с Перри будете сидеть в «Голливуд-Браун-Дерби» и небрежно так ковырять фирменное блюдо.

— Смысл стратегии в следующем, — объяснил Мейсон. — Так как мы с Деллой оказываемся ближе к месту предполагаемых событий, может быть, нам придется срываться оттуда и мчаться на место происшествия.

В таком случае мы хотим быть уверенными, что ты следуешь за нами с подкреплением. Дождь перестал, и на улицах сыро. Обещают еще ливни. Я не люблю быстро ездить по мокрым улицам.

— Все это звучит весьма таинственно, — заметил Дрейк.

— Так и есть, — отозвался Мейсон.

— Ты мне что-нибудь еще скажешь?

Мейсон покачал головой.

— Не могу. Не сейчас, Пол.

— Ну ладно, — обреченно вздохнул Дрейк. — Буду играть вслепую. Но я должен познакомиться с этой Гвинн Элстон, Перри.

— Еще познакомишься, — пообещал Мейсон.

Дрейк легко поднялся из кресла, подмигнул Делле и вышел из кабинета.

— Вы думаете, что до половины девятого что-нибудь еще может случиться? — спросила Делла Стрит.

Мейсон покачал головой.

— На этот час назначена встреча с миссис Гиллетт, а Фелтинг Граймс уехал утром, и его не будет дома.

— Вы должны отдать должное этой девушке: храбрости у нее хоть отбавляй.

Мейсон кивнул.

— И почему-то мне кажется, — продолжала Делла, — что, если дела пойдут плохо, она сама может оказаться достаточно опасной.

— То есть? — уточнил Мейсон.

— Она не вчера родилась.

— Сколько ей лет?

— Двадцать четыре или двадцать пять, но она, очевидно, задавалась множеством вопросов и знает на них ответы.

— Они сейчас все такие, — вздохнул Мейсон.

— Но у этой девицы сногсшибательная внешность, и в ней есть что-то такое… Ну, помните, она сама говорила: к ней все клеились.

— Думаю, к ней все бы клеились в любом случае, — ответил Мейсон.

Делла рассмеялась:

— Вы обо всех судите, как Пол Дрейк… Я поняла, шеф, мы сегодня работаем до половины девятого?

— До восьми, — поправил Мейсон. — У нас остается в запасе много времени, мы сможем спокойно посидеть в «Браун-Дерби» и ждать звонка.

— Что ж, если вы собираетесь работать до закрытия конторы, давайте займемся донесением Нельсона.

Мейсон кивнул, посмотрел на часы и предложил:

— Давай закроемся прямо сейчас, сделаем на полчаса перерыв, чтобы выпить кофе, а потом займемся донесением.

Мейсон и Делла Стрит закончили работу без четверти восемь. Затем адвокат затолкал пухлую пачку бумаг обратно в папку и бросил на стол.

Делла Стрит устало закрыла блокнот для стенографирования, взглянула на часы и сказала:

— Десять минут, чтобы напудрить нос и взять плащ.

Ровно без пяти восемь они заперли контору и по дороге к лифту заглянули в контору Дрейка, где горел свет.

Мейсон передал телефонистке, сидящей у коммутатора:

— Скажите Полу Дрейку, что мы направляемся в «Браун-Дерби». С половины девятого мы будем там.

Телефонистка кивнула.

— Хотите поговорить с мистером Дрейком?

— Нет, не обязательно, — ухмыльнулся Мейсон, — а то он будет завидовать. Скажите, чтобы продолжал в том же духе.

Войдя в «Браун-Дерби» ровно в восемь двадцать пять, Мейсон сказал метрдотелю:

— Гус, я жду важного телефонного звонка. Вы можете устроить так, чтобы меня позвали?

— Я поставлю аппарат на ваш стол, мистер Мейсон, а телефонистка позвонит вам с коммутатора, как только вас позовут к телефону.

— Спасибо, Гус!

Они с Деллой Стрит сели за один из отгороженных столиков у стены. Мейсон сидел спиной к залу, Делла — так, чтобы видеть входящих и выходящих посетителей. Они выпили по коктейлю и неторопливо принялись за обед.

В девять пятнадцать Мейсон снял трубку и позвонил Полу Дрейку.

— Что-нибудь слышно, Пол? — спросил он, когда детектив подошел к телефону.

— Ни звука, — ответил Дрейк. — Отсидел себе все на свете.

— Ладно, мы еще минут двадцать побездельничаем тут за ликером. Потом снова свяжемся с тобой.

В девять сорок официант подал Мейсону знак ответить на звонок.

Адвокат взял трубку и услышал голос телефонистки:

— Мистер Мейсон? Вас вызывают.

Через секунду в трубке послышался голос Дрейка:

— Только что получил известие от твоей подружки, Перри.

Мейсон весь напрягся.

— Что-нибудь случилось?

— Была весела, как птичка. Хотела немого поболтать со мной, спрашивала, где ты, а я сказал, что ждешь звонка и что она может позвонить тебе в Дерби, чтобы побеседовать с тобой лично. Потом она еще несколько минут трепалась о том о сем. Ну и соблазнительный же голосок у этой девчонки!

— Надеюсь, ты не назначил ей свидание на сегодняшний вечер? — усмехнулся Мейсон.

— Не такая уж я дубина, — обиделся Дрейк. — Я предложил ей деловую встречу. Но она, кажется, бала разочарована. По ее голосу можно было понять, что ей не привыкать к телефонным заигрываниям.

Ну ладно, теперь положи трубку, Дрейк. Она, наверное, пытается дозвониться мне.

— Перезвони мне, Перри, и скажи, должен ли я ждать.

— Ладно, но, кажется, все в порядке.

Мейсон бросил трубку на рычаг и буквально через минуту заметил новый сигнал от официанта.

Он снял трубку, сказал: «Слушаю», и тут же раздался голос Гвинн Элстон:

— Это Перри Мейсон, адвокат?

— Он самый.

— Это Гвинн, мистер Мейсон.

— Где вы находитесь?

— На станции автосервиса между Бэрбанком и Четсуортом. Здесь небольшой поселок Виста-дель-Меса. Если хотите, я скажу вам номер.

— Не обязательно, мисс. Меня только интересует, как ваши дела.

— Все превосходно, — объявила она с торжеством. — Я со всем справилась блестяще. Никто ничего не заподозрил.

— Мужа не было?

— Миссис Гиллетт сказала, что он задерживается и не сможет прийти, хотя ей бы хотелось, чтобы я поговорила с ним. Они решили, что пока не могут позволить себе купить мои книжки. У них были какие-то расходы, и они не хотят тратить больше. Я ответила, что мне жаль, и ушла, не стала ни во что совать нос, и она ничего не заподозрила. Я рада, что у меня все получилось.

Я почти час там проторчала — уговаривала ее купить книжки на сумму, которую позволят их средства. Мы всегда так делаем. И она вела себя очень мило.

— И ничего не заподозрила?

— Абсолютно. Знаете, как это бывает, когда так искусно врешь. Всегда чувствуешь, когда наживка заглатывается вместе с крючком, а если нет, то ощущаешь неловкость от того, что тебе не очень-то верят. Так бывает, когда говоришь слишком много, чтобы прикрыть прорехи, а потом и попадаешься на том, что сказала лишнее.

— Вы рассуждаете как заправская лгунья, — заметил Мейсон.

— А я и есть заправская лгунья. — Она засмеялась своим гортанным смехом. Вы не представляете, сколько бедной девушке приходится в жизни лгать, мистер Мейсон.

— Ну ладно. Значит, теперь вы довольны, что все обошлось. Вы возвращаетесь домой?

— Да.

— У меня для вас есть новости, — вспомнил Мейсон. — Анализ лоскута, что вы мне дали, показал положительный результат.

Несколько долгих секунд она молчала, а потом медленно проговорила:

— Я была почти уверена, что так и будет. А вы что-нибудь узнали об этих иероглифах?

— Пока нет. То, что обнаружен стрихнин… меняет ваши планы? — спросил Мейсон.

— Теперь я знаю, что за фрукт Фелтинг Граймс. И боюсь. Хорошо бы кто-нибудь убил его. Гора с плеч свалилась бы…

— Не говорите так, — строго сказал Мейсон.

— Что же делать, я и в самом деле так думаю. Послушайте, мистер Мейсон, я на вас обиделась.

— В чем дело?

— Я думала, вы полностью доверяете мне… Разве не вы прислали полицейского, который ждал меня у ворот дома Бакстера?

— Расскажите-ка мне о нем! — потребовал Мейсон, взглянув на Деллу Стрит и слегка отодвинул трубку от уха так, чтобы она, наклонившись, могла слышать, о чем идет разговор.

— Он красивый и очень милый, — сказала Гвинн. — Я могла бы и влюбиться в него. Он прикинулся, что ему нужна моя помощь, но меня не проведешь. Я-то знала, что он там для того, чтобы защищать меня. Он сделал вид, что стоял под дождем, но одежда на нем была совершенно сухая.

— Где же он стоял, около дома Гиллеттов?

— Нет. Прямо у ворот имения Бакстера. У его автомобиля спустила шина. Запаска тоже была спущена. Он хотел добраться до автосервиса, чтобы кто-нибудь подъехал и помог. И вел себя очень мило.

— И вы остановились и заговорили с ним?

— Нет, он сам. Светил фонарем, а потом показал мне значок полицейского, сказав, что попал в переделку и хотел бы, чтобы я с ним поехала в городок Виста-дель-Меса. Отсюда я и звоню вам.

— И вы его подвезли? — спросил Мейсон.

— Ну да. Он остановился у станции автосервиса, с которой я сейчас звоню. Договаривается, чтобы забрали его машину.

— И что вы собираетесь делать?

— Если я не надумаю погулять с этим красавчиком сыщиком, то поеду домой. Скажу Нелл, что у меня болит голова, и лягу спать. Если у вас найдется для меня время завтра утром, я приду и расскажу все это вам еще раз.

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Увидимся завтра. Сейчас у вас все в порядке?

— В полном порядке!

— Я хочу вам кое-что посоветовать, Гвинн. Ни с кем не гуляйте сегодня вечером. Когда приедете домой, поговорите с Нелл и ложитесь спать. Если там окажется Фелтинг Граймс или появится позже, сразу же уходите из дома. Садитесь в машину, поезжайте куда-нибудь в мотель и, как только устроитесь, позвоните в Детективное агентство Дрейка. Ясно?

— Да, мистер Мейсон. Я сама решила, что поступлю так в случае необходимости, но Фелта дома не будет.

— Откуда вы знаете?

— Я уверена — он отправился в командировку.

— А сколько обычно они длятся, эти командировки?

— Обычно около недели, но точно никогда не известно. Иногда он является домой довольно неожиданно.

— Сегодня, — предостерег Мейсон, — он как раз и может явиться неожиданно. Приходите в мою контору утром.

— В какое время?

Мейсон взглянул на Деллу Стрит.

Делла нахмурила лоб и, вспомнив график работы Мейсона на следующее утро, нацарапала на скатерти указательным пальцем: десять тридцать.

— Десять тридцать вас устроит?

— Десять тридцать?. Я приду, мистер Мейсон.

— Вот и хорошо. Буду ждать вас, и мы все обсудим как следует.

Адвокат подождал, пока она повесит трубку и освободится линия. Потом набрал телефон Дрейка.

— Пол, — сказал Мейсон, когда детектив подошел к телефону, — это ты послал своего человека приглядывать за моей клиенткой?

— Где?

— Около имения Бакстера, в Виста-дель-Меса.

— Черт возьми, впервые слышу об этом! У меня тут сидит человек наготове, вооруженный до зубов. Вот и все, что я сделал. А почему ты спрашиваешь?

— Наверное, это просто совпадение, Пол. Да ладно!

Скажи, что на сегодняшнюю ночь он свободен, дежурной на коммутаторе передай, что если позвонит Гвинн Элстон, пусть сразу сообщит мне. Думаю, что все будет в порядке, но лучше быть наготове.

— Все ясно, — сказал Дрейк. — Значит, я могу отпустить оперативника?

— Скажи ему, чтобы шел домой. Кулаки не понадобятся.

Адвокат положил трубку и повернулся к Делле Стрит.

— Ну, — вздохнул он, — кажется, день кончился. Наша птичка в безопасности.

Делла Стрит кивнула, потом проговорила:

— Чувствую, что в случае необходимости ваша птичка смогла бы дать настоящий бой.

— Возможно, — ответил Мейсон, — но надеюсь, что такая необходимость не возникнет.

Глава 4

В десять тридцать пять Делла Стрит сказала:

— Ваша клиентка с ярко выраженной индивидуальностью, торгующая книгами, кажется, запаздывает на пять минут.

Мейсон нахмурился:

— Ей давно пора быть здесь, но теперь, когда опасность миновала, у нее, может быть, поубавилось прыти?

— Что ж, шеф, мы можем за это время ответить на два письма, пришедших только что.

— Хорошая мысль, — одобрил Мейсон.

В десять сорок пять адвокат закончил ответы на письма. Он посмотрел на часы, нахмурился, повернулся к Делле Стрит и спросил:

— Делла, какой у нее адрес?

— Мандала-Драйв, 367, Фелтинг Граймс.

— А у них есть телефон?

— Есть, у меня записан номер.

— Позвони им, — попросил Мейсон, — выясни, что стряслось на этот раз.

Делла Стрит набрала номер и через несколько секунд спросила:

— Можно поговорить с Гвинн Элстон? Она ведь живет у вас, правда? О!.. Спасибо, миссис Граймс… Не беспокойтесь. Это просто ее приятельница, ничего серьезного. Я перезвоню позже.

Делла Стрит повесила трубку, прежде чем миссис Граймс успела вставить слово, и сообщила Мейсону:

— Поговорила с Нелл Граймс. Она спрашивала, что передать. Голос у нее любопытствующий и довольно настойчивый. К вашему сведению, Гвинн Элстон ушла из дому утром около девяти, и миссис Граймс точно не знает, какой у нее план на предстоящий день и где ее можно найти, но думает, что, очевидно, мисс Элстон позвонит позже, и, если я оставлю номер, она попросит ее перезвонить мне.

Мейсон задумчиво нахмурился:

— Черт возьми, Делла! Если с девушкой что-нибудь случилось, я дам самому себе в морду. В конце концов, стрихнин в стакане…

— Но она была дома до девяти, — успокоила Делла, — или почти до девяти.

— Это миссис Граймс так говорит, — ответил Мейсон. — Я…

На столе у Деллы Стрит громко зазвонил внутренний телефон. Она сняла трубку.

— Да, Герти. Ах вот как? Сейчас, минутку. — Она повернулась к Перри Мейсону: — Ваша пропавшая клиентка внизу, живая и здоровая. И она, — продолжала Делла Стрит, взглянув на часы, — опоздала ровно на двадцать минут.

— Пусть войдет. Или вот что, Делла, лучше сходи за ней сама и приведи ее сюда, а по дороге объясни, что времени у меня в обрез и когда я назначаю встречу…

— И устрою ей головомойку, — пообещала Делла Стрит. — Мне-то нет дела, какие у нее ножки! — И она исчезла.

Через три минуты Делла вернулась, ведя за собой Гвинн Элстон.

Мейсон поднял голову, посмотрел на Деллу и увидел, что она подает ему знаки, отчаянно мигая, и перевел взгляд на Гвинн Элстон.

— Ну, — сказал Мейсон, — мы, кажется…

— У мисс Элстон серьезные неприятности, — сказала Делла Стрит.

Мейсон поднял брови.

— Вы бы присели, мисс Элстон, — пригласила Делла Стрит, — и рассказали мистеру Мейсону то, что рассказали мне.

Мейсон, глядя на бледное, измученное лицо Гвинн Элстон, вслух предположил:

— Наверное, мистер Граймс неожиданно вернулся домой?..

Она покачала головой, попыталась что-то сказать, осеклась, взглянула на Деллу Стрит и наконец выдавила из себя:

— Он больше никогда не вернется домой. Он умер.

— Кто умер? Граймс?

Она кивнула.

— Так… — с расстановкой произнес Мейсон. — А откуда вы знаете?

— Я видела труп.

— Когда?

— Примерно… примерно три четверти часа назад.

— Подождите минуту! Я говорил с его женой по телефону несколько минут назад, и она…

— Она еще ничего не знает, — закончила Гвинн Элстон. — Никто не знает. Его убили.

— Это вы его убили?

Она покачала головой.

— Если да, то лучше скажите сейчас и не тратьте времени на истерику, не рыдайте, не ждите от меня снисхождений. Говорите! Только голые факты. Где вы его видели?

— В усадьбе Бакстера.

— Что вы там делали?

— Поехала узнать о полицейском, который дал мне вчера вечером пистолет.

— Пистолет! — вскричал Мейсон.

Она кивнула.

— Дальше! — торопил Мейсон.

— Вам рассказать про пистолет или начать сначала и…

— Начните сначала, да побыстрее. Вы отправились к Гиллеттам. Мистера Гиллетта не оказалось дома. Миссис Гиллетт сказала, что сейчас у них нет денег на книги, потому что было много других расходов. Вы пробыли там около часа. Что потом?

— Я ушла.

— Это ясно, — нетерпеливо перебил ее Мейсон. — Дальше!

— Вы помните, что вчера весь день шел дождь, где-то до самого вечера лило как из ведра, а потом стало моросить. Я медленно подъехала к воротам усадьбы Бакстера и увидела свет фонарика: он то загорался, то гас и светил мне прямо в глаза.

— Что вы сделали?

— Начала было тормозить, потом вспомнила все… и газанула.

— Дальше?

— Этот тип вышел на дорогу у меня перед носом и направил фонарик в ветровое стекло прямо мне в глаза.

Я и остановилась.

— Что за фонарик? Ручной или…

— Ручной, но довольно мощный, из тех, которые имеют большую лампу и которая насажена прямо на батарейку…

— Ладно, вы остановились, — перебил Мейсон. — Что было дальше?

— У него там стоял автомобиль. Крышка багажника была поднята, и он мне сказал, что у него спустила шина и нет домкрата и что ему нужно немедленно попасть на ближайшую станцию автосервиса, чтобы кто-нибудь приехал и помог. Он попросил подвезти его. Красивый парень, без плаща, но, как ни странно, одежда на нем была вся сухая. К тому времени уже моросил холодный дождь…

Он явно стоял там недолго. Наверное, сидел в машине, просто ждал, пока я подъеду. Потом увидел фары моей машины, вылез и принялся за дело.

— И что вы сделали?

— Я не открывала дверцу. А только опустила стекло на пару дюймов, чтобы слышать, что он говорит. Понимаете, мне приходилось выслушивать самые разные предложения и…

— Не сомневаюсь, — перебил Мейсон. — Вы опустили стекло на пару дюймов. Что дальше?

— Он вытащил из кармана кожаный бумажник и показал мне значок, сказав, что он полицейский и приказывает мне открыть. Я отказалась, а он так нервно хихикнул и говорит: «Слушайте, я не собираюсь торчать здесь всю ночь и препираться с вами. Я полицейский. Я дам вам свой пистолет и, если вам покажется, что я к вам пристаю, можете остановить машину и высадить меня».

— И что он сделал?

— Просунул пистолет в окно рукояткой вперед, так что он упал на сиденье.

— А вы?

— Взяла пистолет, открыла дверцу и посадила его в машину.

— Рассказывайте дальше.

— Потом я подвезла его в поселок Виста-дель-Меса.

Это… это милях в двух от усадьбы Бакстера. Там был открыт автосервис, и он сказал, что попросит дежурного прислать ремонтную машину.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Дальше?

— Он остановился. Дежурный был занят другой машиной. Затем пошел к туалету, а я позвонила вам.

— Что потом? — спросил Мейсон.

— Потом я долго ждала, а он так и не появился. В конце концов мне пришлось пойти спросить дежурного, не подходил ли к нему человек с просьбой починить шину у автомобиля, на что он ответил отрицательно. Он только видел, как этот человек подъехал, вышел из машины и пошел к туалетам, а потом он занялся ремонтом автомобиля, решив, что нам ничего не нужно, и просто перестал обращать на нас внимание.

— Ну и что вы тогда сделали?

— Я попросил дежурного пойти посмотреть в мужском туалете.

— Вашего приятеля там не оказалось?

Она покачала головой.

— Что вы сделали?

— Посмотрела в женском — там тоже никого. Тогда я поехала домой.

— А пистолет?

— Пистолет лежал рядом на сиденье.

— Ясно, — сказал Мейсон. — Знаете, у нас мало времени. Давайте все побыстрее выясним. Вы приехали домой. Что же случилось там?

— Я увидела Нелл и сказала ей, что у меня жутко болит голова и я ложусь спать и… сделала так, как вы мне сказали.

— И вы уснули?

— Пыталась, но Нелл вошла и сказала мне: «Послушай, Гвинн, не знаю, что с тобой случилось, но ты сама не своя, и, к твоему сведению, врать ты не умеешь.

Сядь-ка и расскажи мне, что произошло. У тебя что, роман с моим мужем? Если и так, уж не такая это катастрофа, из-за которой нужно рвать отношения. Или просто легкий флирт, который вам обоим ничего не стоит прекратить, а я могу этого и не заметить».

— И вы ей все рассказали?

— Нет, — ответила Гвинн. — Я ей дала понять, что никакого романа нет. Сказала, что немного беспокоюсь из-за полицейского, который дал мне пистолет, а потом исчез, а пистолет остался у меня. Но я ничего не рассказала ей о своих подозрениях, о том, где я была, о вас.

— А потом?

— Нелл попыталась допросить меня с пристрастием, сказав, что вообще-то полицейские не имеют привычки швырять оружие девушкам на колени, и, по ее мнению, Фэт что-то замышляет, и это связано со мной. Она хотела узнать, продолжает ли он ко мне клеиться и не делала ли я ему авансов, и… вообще, мы немного поговорили, и она вроде бы вздохнула с облегчением и сказала: «Ну ладно, сейчас я приготовлю тосты с молоком, уложу тебя в постель и сама пойду спать».

— И что дальше? — торопил Мейсон.

— Мы поели, еще немного поговорили, и я легла спать.

Кто бы мог подумать, что мне удастся заснуть! Я была уверена, что не сомкну глаз и буду дергаться всю ночь. Но я в жизни не спала так крепко. Когда встала утром, Нелл решила продолжить допрос, сказав, что, чем дольше она думает о моем рассказе про полицейского и пистолет, тем он кажется ей все более неправдоподобным, и она решила, что я морочу ей голову. Я достала пистолет и показала ей… Затем мы открутили барабан и заглянули внутрь…

Одной пули в обойме не хватало.

— Одной пули? — переспросил Мейсон.

Она кивнула.

— Я попыталась как-то все это замять, но про себя решила, что разузнаю, кто такой, собственно, этот полицейский. А напасть на след я могла только в усадьбе Бакстера: он, наверное, там что-то расследовал.

— И что вы сделали?

— Доехала до усадьбы Бакстера, считая, что у меня достаточно времени, чтобы успеть приехать туда, навести справки, а потом вернуться и прийти к вам в назначенное время, в десять тридцать.

— И что же случилось?

— Ворота были открыты. Я подъехала к дому. Позвонила в дверь. Никто не открыл. Тогда я развернула машину…

— Почему вы не шли пешком?

— Я боялась собак. Решила, что, если там есть сторожевая собака, лучше сидеть в машине.

— Понятно. Дальше.

— Я объехала вокруг дома, но не хотела ставить машину прямо на дороге, так что стала потихоньку разворачиваться и отъезжать к обочине. Вы помните, вчера шел дождь, и трава у дороги была сырая. Задние колеса у меня оказались слишком далеко от дороги, одно из них соскользнуло, и, когда я попыталась выйти из машины, колесо крутилось. Я все же открыла дверцу, вышла и направилась к дому. И тут увидела, что из высокой травы около кустов торчит мужская нога в штанине и ботинке. Тогда я прошла пару шагов вперед и увидела другую ногу, вроде бы скрюченную. Я раздвинула кусты и тут же наткнулась на мертвое лицо Фелтинга Граймса.

— Он был мертв?

— Мертвее некуда.

— Вы до него дотрагивались?

— Да. я наклонилась и дотронулась до его лица. Оно было холодное.

— Почему вы решили, что его убили?

— Да потому что грудь у него была пробита пулей.

Так, — сказал Мейсон, — продолжайте. Давайте послушаем финал. Что вы сделали?

— Я до смерти перепугалась. Побежала обратно к машине, села в нее и попробовала завести. Колеса немного покрутились вхолостую, потом я выехала на дорогу и выбралась наконец оттуда.

— А револьвер? — спросил Мейсон.

— Из-за револьвера я совсем потеряла голову. Выезжая из ворот усадьбы, я снизила скорость. У ворот росли какие-то кусты. Я вышла из машины и забросила револьвер туда как можно дальше. Потом снова села за руль и поехала к Нелл, чтобы сказать ей… но тут вспомнила, что мне нужно к вам, и… и вот я здесь.

Мейсон бросил взгляд на свою клиентку, потом на Деллу Стрит и сказал:

— Вы знаете, Гвинн, я вспомнил, что о вас говорила ваша подруга Нелл Граймс.

— Что же?

— Что вы не умеете врать.

Гвинн покраснела. С недовольным видом она поднялась было со стула, но тут же снова уселась в напряженной позе на самый краешек.

— Меня это возмущает, мистер Мейсон!

— Эта ваша история… — начал Мейсон.

— В ней все правда, — перебила она. — А возмущает меня, когда говорят, будто я не умею врать. Я первоклассная врунья, и уж если бы я выдумала какую-нибудь историю, она звучала бы куда правдоподобнее, чем эта, и была бы гораздо интереснее. Конечно, очень странно, что полицейский подсовывает мне через окно машины револьвер, чтобы я защищалась от его же приставаний, но ведь он понимал, что иначе я его не впущу, а ему нужно было, чтобы я его впустила. Он не знал, что делать… Я говорю правду!

— Ну ладно, — мрачно заключил Мейсон. — Вы моя клиентка. Я должен действовать исходя из того, что вы говорите правду. Если вы лжете, считайте, что путевка в газовую камеру у вас в кармане. Вы это понимаете?

Самая дорогостоящая ошибка, какую только можно совершить, — это ложь своему адвокату. Это все равно как если бы пациент лгал своему врачу. Я понятно выражаюсь?

Она кивнула.

— У меня нет времени, чтобы допрашивать вас с пристрастием. Я должен действовать, предполагая, что вы мне не лжете, и держаться этого до конца. Если вы мне солжете, то все, что я сделаю, чтобы защитить вас, вернется к вам как бумеранг и обернется против вас. Понятно?

Она снова кивнула.

— Ладно, — сказал Мейсон. — У вас есть список клиентов, который вам сообщают каждый день по телефону? У вас есть клиенты?

— Конечно есть. У меня еще целый день впереди.

— Идите к своим клиентам.

— А разве я не должна… Разве нам не нужно сообщить, что я нашла труп и…

— Делайте, что я вам сказал, — перебил ее Мейсон. — Уходите из конторы и начинайте обход клиентов.