19

Шериф Греггори уверенно подошел к стойке, весь вид его говорил о полной решимости и готовности к действиям.

Пит обежал стойку и встал рядом с женой. Он с ужасом наблюдал за шерифом.

— Итак, Пит, — сказала Нелл Симс, — что ты натворил на этот раз?

Вслед за офицером в дверях появились, с непривычной для них робостью, миссис Брэдиссон с сыном.

Пит Симс, наконец, заметил Мейсона.

— Здесь мой адвокат, — произнес он дрожащим от страха голосом. — Я требую предоставить мне возможность поговорить с адвокатом. Вы не имеете права ничего делать со мной, пока я не поговорю с адвокатом.

— Пит, — твердо сказала Нелл Симс. — Немедленно расскажи, что ты натворил. Признавайся чистосердечно.

— Пусть он расскажет вам, зачем ему понадобились двенадцать унций мышьяка, — подсказал Греггори.

— Мышьяка?! — воскликнула Нелл.

— Именно так. Что ты с ним сделал, Пит?

— Я же говорил, у меня не было никакого мышьяка.

— Не глупи. Мы нашли магазин, где ты купил яд, аптекарь опознал тебя по фотографии.

— Я уже говорил, это ошибка.

— Конечно ошибка, причем очень большая, с твоей стороны.

— Я хочу поговорить с адвокатом.

— Пит, — спросила миссис Симс, — это ты подложил яд в сахарницу? Зачем? Если ты это сделал, я… я… я убью тебя голыми руками.

— Не я, Нелл, клянусь, не я. Яд был нужен мне совсем для другого.

— Для чего именно?

— Не могу сказать.

— Где этот яд?

— У тебя.

— У меня?

— Да.

— Ты сошел с ума.

— Разве не помнишь тот бумажный пакет, который я попросил сохранить?

— Так в нем был… Боже праведный! Я думала, что там было какое-то вещество для горных работ. Ты же именно так мне сказал. Ты не сказал, что там лежит яд.

— Я сказал, чтобы ты спрятала пакет там, где его никто не сможет найти.

— Зачем… зачем… ты…

— Говори, — вмешался шериф Греггори. — Зачем ты купил яд?

— Я… я не знаю.

Мейсон повернулся к Нелл Симс.

— Куда вы положили этот пакет?

Ее лицо само говорило об испытываемом женщиной отчаянии.

— Рядом с сахаром? — спросил Мейсон.

Она только кивнула, дар речи оставил ее.

— Итак, — мягко продолжил Мейсон, — могли ли вы, по ошибке, перепутать этот пакет с пакетом сахара и…

— Я не могла, — наконец заговорила Нелл, — но Дорина могла. Сейчас такая жизнь, понимаете, сахар нормируется, и я велела Дорине получить на свои карточки пакет. Она отдала его мне, а я пересыпала сахар в большой мешок. А пакет, который передал мне Пит, стоял рядом на полке, и Дорина могла подумать, что это тот пакет сахара, который купила она. Потом, вероятно, она увидела, что надо наполнить сахарницу… Пит, почему ты не сказал мне, что в пакете яд?

— Я же просил тебя не прикасаться к пакету.

— Неужели ты не понимаешь, что ты натворил? Если Дорина пересыпала яд из пакета в сахарницу, значит именно ты отравил Бэннинга Кларка.

— Я не отравлял его. Говорил же я тебе, что непричастен к этому делу. Я просто передал тебе пакет.

— Зачем ты купил мышьяк? — спросил шериф Греггори.

— Хотел поэкспериментировать с минералами, мышьяк был необходим мне для опытов.

— Почему же ты не использовал его?

— Ну, на опыты мне просто не хватило времени.

Все замолчали.

— Но это объясняет лишь наличие мышьяка в сахарнице, — нарушила тишину миссис Брэдиссон, — но не объясняет, как яд мог попасть в соль, которой отравились и я, и мой сын.

— Верно, — согласился шериф. — Об этом я не подумал. Свидетельствует об умышленных, а не случайных действиях.

— Одну минуту, — мягко вступил в разговор Мейсон. — Я не собирался привлекать ваше внимание к данной проблеме именно сейчас, но коль скоро вы сокращаете число подозреваемых, то в сложившихся обстоятельствах я вынужден сообщить вам, шериф, что миссис Брэдиссон не была отравлена мышьяком.

— Чепуха, — возразила миссис Брэдиссон. — Мне известны симптомы, кроме того, факт отравления подтвердили доктор Кенуорд и сиделка.

— Тем не менее, вы не были отравлены мышьяком. Определенные симптомы действительно появились, другие вы, вероятно, симулировали. Тошнота, в частности, была вызвана рвотным корнем, который вы приняли, скорее всего, умышленно.

— Никогда не слышала о таком корне. К чему вы клоните?

— К тому, что доктор Кенуорд рассказал мне о том, что часть содержимого ваших желудков он послал в запечатанной лабораторной пробирке на анализ. Результаты анализа стали известны всего несколько часов назад. Мышьяк обнаружен не был, но были найдены следы рвотного корня. Причем, как в вашем желудке, так и в желудке вашего сына.

— О чем вы говорите? — гневно воскликнула миссис Брэдиссон.

— Таким образом, — по-прежнему мягко продолжал Мейсон, — мышьяк может попасть в организм как случайно, так и в результате преступных намерений кого-либо, рвотный же корень, скорее всего, мог быть принят только умышленно. Быть может, вы и ваш сын расскажете нам, зачем вы приняли рвотный корень, а затем симулировали отравление мышьяком? Почему вы так поступили?

— Я никогда так не поступала, — сказала миссис Брэдиссон.

Вперед вышел Джеймс Брэдиссон.

— В сложившихся обстоятельствах я не могу не вмешаться, Мейсон.

— Бога ради, вмешивайтесь.

— Думаю, мне необходимо выяснить, почему мистер Мейсон так настойчиво вводит всех в заблуждение, — понизив голос, сказал Брэдиссон шерифу Греггори.

— Я никого не ввожу в заблуждение, — возразил Мейсон. — Просто пытаюсь доказать, что версия о том, как мышьяк мог попасть в сахарницу, вполне достоверна. Единственное, что ей противоречит, это тот факт, что мышьяк не должен был находиться в солонке за сутки до этого.

Миссис Брэдиссон гордо вздернула подбородок.

— Я могу сказать вам, почему мистер Мейсон вдруг придумал всю эту историю с рвотным корнем, — веско заявила она.

Шериф Греггори молча ждал продолжения.

— Потому что, — произнесла, наконец, миссис Брэдиссон, — мистер Мейсон украл одну вещь из кабинета Бэннинга Кларка.

— Что-что? — воскликнул шериф. — Повторите.

— Я сказала, что Перри Мейсон украл документ из стола Бэннинга Кларка, и я знаю, о чем я говорю, — скороговоркой произнесла миссис Брэдиссон.

— Как вы узнали об этом? — спросил Греггори.

— Могу рассказать. Когда я узнала, что Бэннинг Кларк убит, я сразу же почувствовала, что в этой смерти есть что-то темное и зловещее, что кто-то обязательно попытается покопаться в его вещах и изменить завещание, если таковое имеется. Поэтому я пошла в его комнату, осмотрела бюро и нашла документ, который считаю очень важным вещественным доказательством. Я прикрепила документ кнопками ко дну левого ящика бюро и вставила ящик на место.

— Зачем вы это сделали? — зловеще произнес шериф Греггори.

— Затем, чтобы человек, который будет копаться в вещах Бэннинга Кларка, не смог найти этот документ и уничтожить его.

— Почему документ неминуемо был бы уничтожен?

— Потому что документ якобы являлся завещанием Бэннинга Кларка, собственноручно им написанным. На самом деле документ не был написан Кларком, он являлся подделкой. По этому завещанию часть собственности переходила к Перри Мейсону. Поработайте мозгами, вам сразу станет понятен зловещий тайный смысл событий. Мейсон познакомился с Бэннингом Кларком всего несколько дней назад. За эти несколько дней к Мейсону перешел пакет акций Кларка, было написано завещание в его пользу, потом Кларк погиб. Очень приятная череда событий, по крайней мере для Мейсона, который по тому завещанию назначается еще и душеприказчиком.

Греггори посмотрел на Мейсона, хотел было что-то сказать, но передумал и снова повернулся к миссис Брэдиссон.

— Зачем, по вашему мнению, Перри Мейсон забрал это завещание? — спросил он.

— Все ясно как дважды два. Когда я вошла в комнату Кларка, я не закрыла за собой дверь. Сразу прошла к бюро, нашла поддельное завещание и спрятала его. Бэннинг Кларк был моим зятем. Я испытывала к нему чувства ничуть не меньшие, чем к собственному ребенку.

— И поэтому, — сказал Мейсон, — вы подменили спрятанное вами завещание другим.

Она подчеркнуто мило улыбнулась адвокату.

— Да, мистер Мейсон, подменила. Большое спасибо, что обратили внимание на этот факт, так как ваши слова свидетельствуют о том, что вы действительно следили за мной.

— Следил, — признался Мейсон.

Миссис Брэдиссон, победоносно улыбаясь, повернулась к шерифу.

— Вы видите, он следил за мной. Как только я ушла, он вошел в комнату, нашел спрятанное мною поддельное завещание и, вероятно, уничтожил его. К тому времени он знал, что я догадываюсь о действительном положении вещей. На следующее утро я вернулась в кабинет, но завещания не нашла. На дне ящика остались только кнопки. Документ исчез. Вспомните, где вы нашли мистера Мейсона, когда отправились искать его? Он сидел за столом. Насколько я помню, он заявил, что заснул. Так вот, прошло не более десяти-пятнадцати минут после того, как я ушла из кабинета. Бэннинг Кларк оставил свое настоящее завещание мне. Именно его я положила в стол.

— Мейсон, обвинение серьезное, дьявольски серьезное. Вы признаете, что взяли завещание? — зловещим тоном спросил Греггори.

— Я ничего не признаю, — подчеркнуто вежливо ответил Мейсон. — Я задал миссис Брэдиссон вопрос, она приняла его за признание.

— Как и я.

— Как вам будет угодно. — Мейсон поклонился. — Я сказал только, что следил за ней.

— Где завещание?

— Какое завещание?

— О котором рассказала миссис Брэдиссон.

— Спросите у нее. Она же о нем рассказала.

— Вы утверждаете, что у вас нет такого документа?

— Я утверждаю, что у меня нет документа, соответствующего описанию, данному миссис Брэдиссон.

— Там говорилось о подсказке в ящике стола, — сказала миссис Брэдиссон. — Но я не нашла ничего, кроме москита в бутылке.

— Насколько я помню, — заявил Мейсон с улыбкой, — меня обвинили в том, что я ввожу всех в заблуждение. Позвольте, миссис Брэдиссон, ответить вам тем же. Сейчас, когда брошенная вами ручная граната направила следствие совершенно в ином направлении, быть может, вы соблаговолите объяснить шерифу, зачем вы приняли рвотный корень, чтобы симулировать отравление мышьяком, за двадцать четыре часа до того, как Бэннинг Кларк умер от смертельной дозы именно этого яда.

Ошеломленный шериф Греггори переводил взгляд с Мейсона на миссис Брэдиссон и обратно.

— Послушайте, — вмешался в разговор Джеймс Брэдиссон. — Я не имел обо всем этом ни малейшего представления, но мне не нравится сама обстановка. Моя мать взволнована, нервы ее расшатаны. Думаю, если она захочет сделать еще какие-либо заявления, она сделает их лично шерифу. Я против того, чтобы мистер Мейсон присутствовал при этом и пугал ее.

Мейсон поклонился.

— К сожалению, я не подозревал, что так действую на вашу мать. Если вы считаете, что мое присутствие раздражает ее, я с удовольствием удалюсь.

— Нет! — воскликнул Брэдиссон. — Я совсем не это имел в виду. Я подразумевал, что свои заявления она сделает позже, когда шериф разберется с вами.

— Возможно, вы имели в виду именно это, но я имел в виду именно то, что сказал. Пойдем, Делла.

— Подождите, Мейсон. Я еще не закончил, — остановил его шериф Греггори.

— Возможно, но в данный момент самым важным делом для вас является выяснение вопроса о рвотном корне — прежде, чем мать с сыном смогут посовещаться. К тому же я отказываюсь быть допрошенным в присутствии Брэдиссонов.

Мейсон направился к двери.

— Погодите, — снова остановил его шериф. — Вы не уйдете, пока я не обыщу вас и не удостоверюсь, что документа у вас нет.

— Правда, шериф? Вы отдаете себе отчет в том, в каком округе находитесь? Я не советовал бы вам вести себя столь вольно за границами вашей юрисдикции. Я советовал бы вам допросить Брэдиссонов до того, как они совместными усилиями состряпают какую-нибудь историю. Пойдем, Делла.

Выражение испуга, вдруг появившееся на лице шерифа, объяснялось именно намеком на то, что он находится за пределами своего округа.

Пол Дрейк, до этого момента являвшийся лишь завороженным зрителем, громко зааплодировал.

Взъяренный шериф моментально повернулся к нему.

— А ты кто такой, черт возьми?

— Ну, если ты так ставишь вопрос, — ответил полный пьяного достоинства Дрейк, — а ты кто такой, черт возьми?

Мейсон не услышал ответа Греггори.

Дверь за ними захлопнулась, Делла Стрит облегченно вздохнула.

— Мы были на грани, шеф. Как водичка? Достаточно горячая?

— Уже закипает.

— Нужно отдать должное миссис Брэдиссон, у нее хватило мужества броситься в контрнаступление.

Мейсон, нахмурившись, сел за руль.

— Если только она не поставила капкан, а я не попал в него.

— Каким образом?

— Предположим, она умышленно оставила дверь открытой, чтобы я мог увидеть, как она меняет местами завещания. Естественно, я должен был прийти к заключению, что спрятанное ею завещание является настоящим. Если оно окажется поддельным, всплывет факт подделки подписи на сертификате акций, плюс то, что Бэннинг Кларк был отравлен именно тогда, когда мы ужинали вместе…

— Шеф! — полным ужаса криком остановила его Делла.

— Именно это я и имел в виду, — сказал Мейсон и надавил на педаль газа.

— Но, шеф, нам не выбраться.

— Остался один-единственный открытый для нас путь.

— Какой именно?

— Мы очень мало знаем о сонном моските. Велма Старлер слышала его. Когда она включила свет, москит перестал пищать. Она выключила свет, подошла с фонариком к окну. Кто-то стоял у самой стены, прямо под ее окном. Этот человек сделал два выстрела. Оба они пробили стекло фрамуги над головой Велмы. Расстояние между отверстиями не превышало трех дюймов. Ты не заметила в моем рассказе ничего особенно удивительного?

— Ты имеешь в виду выстрелы?

— Да, частично. Совершенно очевидно, стрелявший не хотел в нее попасть. Он просто хотел, чтобы она, испугавшись, отошла от окна. Если он сумел послать две пули с разбросом всего в три дюйма, значит этот человек — очень хороший стрелок.

— Но зачем ему понадобилось прогонять ее от окна?

— Все объясняется сонным москитом, — сказал Мейсон и улыбнулся.

— Каким образом, шеф?

— Ты обратила внимание на то, что в аппарате, при помощи которого Солти демонстрировал нам возможности черного света, установлена катушка индуктивности, повышающая напряжение сухой батареи до необходимой для питания лампы величины?

Делла кивнула.

— Подумай, ты находишься в темноте и слышишь слабый писк. Тебе сразу же придет в голову мысль о моските, летающем по комнате, верно?

Делла явно была взволнована.

— Да, конечно.

— Об особенном, ленивом, быть может, сонном моските, верно?

— Ты полагаешь, что звук, услышанный Велмой Старлер, исходил из одного из таких приборов черного света?

— Почему бы и нет? Когда она выглянула в окно, человек стоял у стены. Поставь себя на место Бэннинга Кларка. У него было больное сердце. Он обладал очень ценной информацией. Никому не смел доверить ее. В то же время, он отдавал себе отчет в том, что может умереть и унести тайну в могилу. Таким образом, он должен был оставить сообщение. Его упоминание о сонном моските приобрело особенный смысл после того, как нам продемонстрировали явление флюоресценции прошлой ночью.

— Ты полагаешь, он оставил где-то закодированное послание?

— Именно так.

— Значит, оно должно находиться на каменной стене!

— Именно так. Вспомни, ему привозили разные камни со всей пустыни.

Глаза Деллы Стрит возбужденно сверкали.

— Насколько я понимаю, именно мы направим луч черного света на стену и прочитаем послание?

— Мы постараемся быть первыми.

— Но тот воришка явно пользовался подобным аппаратом.

Мейсон задумался.

— Возможно, аппаратом пользовался Солти Бауэрс или Бэннинг Кларк, а воришка стоял рядом и пытался разобраться, что происходит. В любом случае, я полагаю, мы нашли объяснение сонному москиту.

20

Было еще рано, и кособокая луна не поднялась над горизонтом. В это время ночную темноту нарушали только звезды, казавшиеся в затуманенной океанскими испарениями атмосфере крошечными безликими точками.

Делла Стрит держала в руке фонарь, Мейсон нес длинный, похожий на ящик аппарат, генерирующий черный свет. Дом в северной части огромного поместья казался на фоне ночного неба лишь темным прямоугольником. Не было заметно ни малейшего признака его обитаемости.

Мейсон занял позицию футах в десяти от стены.

— Итак, Делла, — сказал он, — да будет тьма.

Делла выключила фонарь.

Мейсон повернул выключатель. Аппарат низко и отчетливо загудел, секунду спустя ночной воздух, казалось, засветился и окрасился в темно-фиолетовый свет.

Мейсон направил ультрафиолетовый луч на стену. Почти мгновенно серии разноцветных огоньков замигали ему в ответ. Делла Стрит и адвокат внимательно вгляделись в них.

— Шеф, ты что-нибудь видишь? — взволнованно спросила Делла.

Мейсон ответил не сразу, а когда ответил, его голос звучал несколько разочарованно.

— Совершенно ни черта. Конечно, сообщение может быть закодировано… Пока же я вижу только ряд отдельных точек, расположенных абсолютно беспорядочно.

Мейсон двинулся вдоль стены.

— Совершенно безнадежно, — чуть позже заметил он, и Делла по его разочарованному тону поняла, какие надежды он возлагал на свою теорию.

— Быть может, мы должны применить этот ультрафиолетовый свет каким-то другим образом, — быстро сказала она, понимая, как много зависит от этого, что из такого затруднительного положения Мейсона может спасти только ряд быстрых и точных логических заключений, из которых разгадка тайны сонного москита является лишь первым шагом. Потерпев неудачу, они проигрывали все.

— Не могу себе представить, каким именно, — ответил Мейсон. — Самое неприятное, Делла, что время работает против нас… Так! А это что такое?

Мейсон дошел почти до конца стены, где ее высота не превышала четырех футов.

— Прямая линия! — воскликнула Делла. — Эти камни размещены по прямой линии, а здесь… Ты только посмотри!

Мейсон направил луч влево, и их взору открылась новая часть стены. Появилось еще несколько святящихся линий, как будто кто-то нанес на стену грубый прямоугольный чертеж фосфоресцирующим карандашом.

— Это какой-то цветок с остроконечными лепестками, но перевернутый бутоном вниз, — снова воскликнула Делла.

Мейсон внимательно изучил рисунок — несомненно, цветок с пятью лепестками, висящий на конце длинного изогнутого стебля.

— Черт возьми! — вдруг воскликнул он.

— В чем дело? — встревоженно спросила Делла.

— Это метеор, — более тихо пояснил Мейсон. — Совсем не цветок, висящий на стебле, а метеор. Эти линии, вероятно, представляют собой границы участков, а крест указывает на точное место, где Бэннинг Кларк обнаружил доказательства того, что именно это месторождение впервые нашел Гоулер.

— Ты прав, шеф, — взволнованно произнесла Делла. — У меня такое чувство, будто мы увидели долину, усыпанную золотыми самородками. У меня дрожат коленки.

— Вот почему он пытался сделать вид, что хочет выиграть дело о мошенничестве, — размышлял вслух Мейсон. — Ты понимаешь, в каком положении он оказался, Делла? Любая попытка отобрать у корпорации собственность привела бы к развязке, явилась бы подсказкой Брэдиссону, где именно следует искать россыпи Гоулера. А ввязавшись в безнадежную тяжбу, якобы пытаясь не допустить возврата участков миссис Симс, Кларк сумел ввести в заблуждение абсолютно всех, включая меня самого.

— Значит, миссис Симс получит назад свои участки?

— Пойми, — несколько раздраженно проворчал Мейсон. — Я сам все устроил так, что она никогда их не получит. Снимая показания с Брэдиссона, я заманил его в ловушку, и его заявления превратили дело о мошенничестве из абсолютно безнадежного в несокрушимо верное, и, таким образом, я лишил своего клиента целого состояния. Теперь я вынужден юридически обоснованно изменить свою позицию на противоположную прежде, чем кто-либо узнает о действительной стоимости… К тому же, существует возможность, что эта тайна была раскрыта до нас.

— Тайна Метеора и сонного москита?

— Да.

— Ты имеешь в виду того воришку?

— Именно.

— А вдруг он просто следил за Бэннингом Кларком, который с помощью черного света размещал камни в стене? Его могли спугнуть до того, как он догадался об истинном значении рисунка, верно? В конце концов, Бэннинг Кларк мог сбросить верхнюю одежду уже после того, как услышал выстрелы воришки.

— Верно, — согласился Мейсон. — Но воришка мог вернуться. В Велму Старлер он выстрелил только после того, как она направила на него луч фонаря. Значит, он боялся быть узнанным, а не замеченным.

— Кто-то приехал! — испуганно воскликнула Делла Стрит.

— Быстро, Делла. Мы не можем допустить того, чтобы нас здесь застали. Слава Богу, машину мы оставили далеко от дома.

Мейсон направился к зарослям кактусов в поисках потайного места, а в это время машина, сверкая фарами, въехала в ворота и покатилась по подъездной дорожке.

Делла подошла к адвокату, и Мейсон почувствовал, как ее пальцы впиваются в его руку. Делла и Мейсон замерли, едва дыша.

Машина с лязгом остановилась.

Смолк резкий шум двигателя. Погасли фары. Через мгновение Мейсон и Делла услышали, как открылись и тут же захлопнулись двери машины.

— Возможно, Солти вернулся, — прошептала Делла. — По звуку, это — его машина.

— Не будем торопиться, — тихим голосом ответил Мейсон.

— А теперь, Пит, — услышали они голос Нелл Симс, — шагай прямо к буфетной. Если по твоей вине моя дочь отравила Бэннинга Кларка, я сниму с тебя скальп без помощи ножа.

— Я же говорил тебе, дорогая, что ты ничего не понимаешь в мужской работе, — проскулил Пит полным извинения и мольбы тоном, к которому всегда прибегал, когда вынужден был объясняться в чем-либо. — Работа на приисках настолько сложна…

— Не настолько сложна, чтобы жена не признала мужа полным сумасшедшим, если он попросил ее положить пакет с мышьяком в буфетную рядом с сахаром.

— Но послушай, дорогая…

Боковая дверь дома открылась и закрылась, конец разговора Делла и Мейсон не услышали.

Адвокат наклонился и спрятал длинный ящик в густых зарослях голого кактуса.

— Делла, нам необходимо поговорить с ним, — сказал он.

— Как все устроим?

— Просто ворвемся в дом. Мы вынуждены придерживаться тактики быстрых ударов с молниеносным отходом. Мне необходимо поговорить с Симсом и уехать, прежде чем здесь появится окружной прокурор.

Они прошли по дорожке к задней части дома, подошли к двери. Мейсон тронул ручку, дверь оказалась незаперта, и он быстро вошел. Делла последовала за ним, и они, освещая дорогу фонариком, направились в кухню.

Там горел свет, был слышен разговор. До них донесся сердитый голос Нелл: