- Должно быть, так. Ведь по всему выходит, что это она его убила, а как иначе она могла это сделать?
      - Каким же образом, по-вашему, она узнала, что Мервин Селкирк будет в это время в клубе?
      - Понятия не имею.
      - А как она узнала, что вы оставили машину перед домом, да еще с ключами?
      - Она могла видеть в окно, как я ставлю машину.
      - И как вы оставляете в ней ключи?
      - Не знаю. Я мог... Нет, погодите, я оставил ключи в машине, когда вернулся от ветеринара, просто перенервничал и забыл их вынуть.
      - А кто, по-вашему, попортил тонким напильником ствол пистолета так, что баллистики теперь не могут определить, из какого пистолета выпущена роковая пуля?
      - Думаю, что она.
      - Почему?
      - Чтобы не смогли доказать, что она стреляла в него.
      - А уничтожив следы, она беспечно оставляет пистолет у себя под подушкой?
      - Она ведь могла просто не сообразить, что в первую очередь его будут искать именно там.
      Мейсон усмехнулся и покачал головой:
      - Пистолет ведь зарегистрирован на ваше имя, мистер Дженнингс. Вы больше всех и заинтересованы в том, чтобы не узнали, из чьего пистолета выпущена роковая пуля.
      Дженнингс ничего не ответил.
      - Вы по-прежнему утверждаете, что зарядили пистолет и оставили его на столике в холле?
      - Да, по всей вероятности.
      - Тогда где вы взяли патроны? Вы действительно не входили ночью в комнату моей подзащитной?
      Дженнингс в волнении потер руками лицо:
      - Наверное, я ошибся, скорее всего я его не зарядил.
      - Тогда, если по-прежнему считать, что последний выстрел из пистолета сделала моя подзащитная, она должна была спуститься ночью по лестнице, взять пистолет, осмотреть его и, обнаружив, что он не заряжен, снова вернуться в свою комнату, найти коробку с патронами, зарядить пистолет и только после этого поехать в загородный клуб "Сан-Себастьян", чтобы застрелить Селкирка?
      - Ну, я думаю... наверное, она так и сделала.
      - А откуда она могла знать, что в ее комнате хранятся патроны?
      - Должно быть, нашла случайно.
      - А как она догадалась, что на столике в холле остался лежать пистолет?
      - Наверное, увидела, когда вышла.
      - А как она узнала, что он не заряжен?
      - Взяла в руки и увидела, - буркнул Дженнингс.
      - А потом, значит, поднялась к себе в комнату за патронами?
      - Конечно. Кстати, а почему бы вам не спросить об этом ее?
      - Сейчас я спрашиваю вас.
      - Я не знаю, что она делала.
      - Итак, если ваша собака была ранена примерно между половиной первого и часом ночи, значит, до этого времени еще никто не обрабатывал ствол пистолета?
      - Нет.
      - Тогда, если пуля еще осталась в теле собаки, ее можно извлечь хирургическим путем, и по ней так же легко будет определить индивидуальные характеристики вашего пистолета, как если бы из него во время экспертизы выпустили контрольную пулю. Другими словами, пуля, засевшая в теле Ровера, сыграет роль контрольной пули.
      - Понятно.
      - А откуда вы знаете, что ствол пистолета не был обточен до того, как ранили собаку?
      - Я... я этого не говорил.
      - Ну конечно, вы этого не говорили, - подхватил Мейсон. - Вы и не могли этого сказать, потому что вы сами и обработали ствол пистолета. Вы единственный, у кого мог оказаться такой напильник. Вы единственный, кто мог знать, что Мервин Селкирк будет в клубе "Сан-Себастьян", и это вы поехали туда и застрелили его.
      - Ничего подобного я не делал, - запротестовал Бартон Дженнингс. - Вы этого никогда не докажете!
      Улыбка Мейсона стала еще шире:
      - А для чего же еще вам потребовалось среди ночи забирать пистолет у Роберта из-под подушки?
      - И вовсе не для этого! Просто я решил, что семилетнему мальчику не стоит доверять оружие!
      - Тогда почему вы не забрали у него пистолет до того, как он пошел спать?
      - Тогда я просто не подумал об этом.
      - Вы же знали, что пистолет у него?
      - Да, знал.
      - Но вас это не волновало, пока вы сами не пошли спать?
      - Ну, я не могу так сказать... впрочем, да, вы угадали, я встал, оделся и спустился во двор, чтобы забрать пистолет.
      - Вы не разбудили жену, когда одевались?
      - Нет, она спит крепко.
      - Но ведь она же проснулась от выстрела?
      - Не думаю. Она проснулась, когда Роберт закричал и вбежал в дом, чтобы рассказать, какой страшный сон ему приснился.
      Точнее, рассказать то, что вы назвали страшным сном, - поправил его Мейсон. - На самом-то деле Роберт рассказал все именно так, как было в действительности: он проснулся оттого, что кто-то подошел к его постели, Роберт инстинктивно выхватил пистолет и спустил курок.
      Бартон Дженнингс молчал.
      - Ну вот и все, - сказал Мейсон. - К этому свидетелю у меня больше вопросов нет.
      - У обвинения также нет вопросов, - отозвался Гамильтон Бюргер. - Могу добавить только, что, хотя во время допроса последнего свидетеля и выяснилось много ранее не известных суду и весьма любопытных фактов, одно остается неизменным - обвиняемую видели на месте преступления.
      - Это утверждение свидетельницы представляется суду сомнительным, произнес судья Кент.
      - Мне бы хотелось еще раз вызвать свидетельницу Миллисент Бейли, заявил Перри Мейсон.
      - Очень хорошо. Миссис Бейли, займите, пожалуйста, место для свидетелей, - сказал судья.
      - Ваша честь, я протестую, - вмешался Гамильтон Бюргер. Свидетельницу уже допрашивали и...
      - Суд имеет право вызвать свидетельницу еще раз, - возразил судья. После показаний последнего свидетеля слова миссис Бейли предстают несколько в ином свете.
      Миссис Бейли, мы ждем вас. Мистер Мейсон, вы можете приступать к допросу.
      Мейсон встал:
      - Миссис Бейли, вы сказали, что видели мою подзащитную между тремя и половиной четвертого утра восемнадцатого числа.
      - Да, сэр.
      - Когда вы увидели ее в следующий раз?
      - Утром девятнадцатого, в десять часов.
      - Где это было?
      - На опознании в полицейском участке.
      - Сколько всего женщин было на опознании?
      - Там было пять женщин.
      - И вы узнали в моей подзащитной именно ту женщину, которую видели на автостоянке?
      - Да.
      - Это был второй раз, когда вы ее видели?
      - Да.
      - И вы больше никогда ее не видели, я имею в виду, кроме того утра восемнадцатого числа?
      - Нет... я еще раз видела ее, правда, мельком.
      - О, так, значит, вы ее видели мельком. Когда же это было?
      - В полицейском участке.
      - И где вы ее видели в полицейском участке?
      - Я случайно увидела ее, когда она в сопровождении полицейских шла в комнату для опознания.
      - То есть она шла не одна?
      - Да, с ней был офицер полиции.
      - А в комнате, где проходило опознание, в это время был кто-нибудь?
      - В это время? Еще нет.
      - Мою подзащитную привели туда первой?
      - Да.
      - И вы могли хорошо рассмотреть ее?
      - Да, конечно.
      - А уже потом туда привели остальных женщин?
      - Да.
      - И тогда полицейские спросили вас, нет ли среди этих женщин той, что вы видели на стоянке возле загородного клуба "Сан-Себастьян".
      - Да.
      - И вы безошибочно указали на мою подзащитную?
      - Совершенно верно.
      Внезапно Мейсон обернулся к залу:
      - Миссис Дженнингс! Я вынужден попросить вас встать.
      В зале суда повисла напряженная тишина.
      - Пожалуйста, миссис Дженнингс, встаньте, - еще раз попросил Мейсон.
      Лоррейн Дженнингс не шелохнулась.
      - Миссис Дженнингс, суд приказывает вам встать, - повысил голос судья Кент.
      Очень неохотно Лоррейн Дженнингс поднялась.
      - Выйдите, пожалуйста, вперед, - попросил Мейсон.
      - Пройдите вперед, - повторил судья.
      - А теперь, - снова обратился адвокат к миссис Бейли, - посмотрите внимательно и скажите, не эту ли женщину вы видели в ту злополучную ночь на автостоянке возле клуба "Сан-Себастьян"?
      Казалось, свидетельница бесконечно долго вглядывалась в лицо миссис Дженнингс. Наконец, вздохнув, она сказала:
      - Я... нет, не думаю, что это была она.
      - Но это могла быть она?
      - Ну да, она очень похожа на обвиняемую, тот же рост и фигура, но я... нет, по-моему, это не она.
      - Это все, миссис Дженнингс, благодарю вас, - сказал Мейсон.
      Лоррейн Дженнингс резко повернулась и бросилась к своему месту, она почти бежала.
      - Подождите, подождите! - вдруг воскликнула свидетельница.
      - Подождите-ка, миссис Дженнингс, - остановил ее Мейсон.
      Миссис Дженнингс, казалось, не слышала.
      - Вот сейчас она побежала... - Свидетельница заторопилась, от волнения глотая слова. - Теперь я уверена, что это та самая женщина. У нее такая походка, ее ни с кем не спутаешь: точно так же она заторопилась, почти побежала, когда внезапно увидела меня.
      С язвительной улыбкой Перри Мейсон повернулся к Гамильтону Бюргеру:
      - Я закончил допрос, господин окружной прокурор. Вы хотите что-нибудь добавить?
      Очень медленно и неохотно Гамильтон Бюргер поднялся со своего места.
      - С позволения суда я хотел бы отложить слушание этого дела до десяти утра завтрашнего дня, - сказал он устало. - Есть некоторые факты, в которых мне необходимо разобраться.
      - Я тоже считаю, что это вам необходимо, - сухо ответил судья. - Итак, слушание дела откладывается до завтрашнего утра, обвиняемая освобождается под подписку о невыезде.
      Глава 18
      Мейсон и Делла Стрит сидели в личном кабинете адвоката, когда в дверь постучали условным стуком.
      - Впусти Пола, Делла, - попросил Мейсон.
      Делла Стрит открыла дверь.
      - Отлично сработано. - На пороге появился радостно улыбающийся Дрейк. - Перри, поздравляю!
      - Что случилось? - поинтересовался Мейсон.
      - Полное оправдание, - усаживаясь, объявил Дрейк. - Горас Ливермор Селкирк также проиграл дело. Он ведь обвинил тебя в похищении ребенка, а потом выяснилось, что ты отправил Роберта в то же место, куда его хотела отправить и мать. Видел бы ты сейчас физиономию прокурора Бюргера!
      - А что новенького в деле об убийстве Селкирка? - спросил Мейсон.
      - Мервин Селкирк был способным, но холодным, расчетливым и чрезвычайно эгоистичным человеком. Я думаю, эти качества он унаследовал от отца, задумчиво сказал Дрейк. - Когда Лоррейн оставила его и выдала замуж второй раз, Мервин немедленно начал собирать всю возможную информацию о Бартоне Дженнингсе. Это оказалось не таким уж трудным делом. Мервин узнал, что Дженнингс является казначеем и управляющим ипотечного банка. Селкирк намеренно уговорил Дженнингса вложить казенные деньги в кое-какие "верные" предприятия, и прежде чем Дженнингс обнаружил подвох, он уже безнадежно увяз во всем этом. Он оказался полностью во власти Мервина Селкирка. Тот завладел его душой и телом.
      Лоррейн понятия не имела, что между двумя мужчинами существует связь, но Бартон постоянно общался с ее бывшим мужем.
      Когда Лоррейн познакомилась с Нордой Эллисон и загорелась идеей отобрать Роберта у отца, Селкирк подготовил для всех ловушку. Он заставил Бартона Дженнингса купить пишущую машинку и напечатать на конвертах имя и адрес Норды Эллисон; в этих конвертах и присылались вырезки из газет, в которых явно угадывалась угроза. Машинка стояла у Дженнингса в офисе, в чулане, вплоть до дня, предшествующего убийству. В тот день секретарша Дженнингса заявила, что собирается наконец навести там порядок и выкинуть весь ненужный хлам, копившийся годами.
      Поэтому вечером, когда Лоррейн не было дома, Бартон Дженнингс забрал из офиса машинку и отпечатанные заранее конверты, решив на время спрятать их в подвале своего дома. Он же сообщил Селкирку, что его жена пригласила Норду приехать в Лос-Анджелес и сделала она это только с одной целью заставить Норду подтвердить на суде, что Мервин жестоко обращается с сыном. Мервин Селкирк приказал Бартону выведать все, что замышляет Лоррейн, а затем незаметно выскользнуть из дома и встретиться с ним в половине второго ночи в загородном клубе "Сан-Себастьян". Он поставил Бартону Дженнингсу ультиматум: либо Бартон все сделает для того, чтобы Лоррейн оставила свои попытки завладеть Робертом, либо Селкирк разоблачит финансовые махинации Бартона Дженнингса и доведет его до тюрьмы, а это навсегда лишит Лоррейн надежды добиться единоличной опеки над Робертом.
      Как раз в тот вечер, возвращаясь из аэропорта, Дженнингс решил, что единственный способ спастись от краха - это убить Селкирка. Но задумать убийство - одно, а осуществить его - совсем другое. Ведь единственное оружие, которым он располагал - пистолет двадцать второго калибра, - лежал под подушкой у Роберта. Он попытался незаметно достать пистолет, но разбудил и страшно напугал Роберта. Тот выстрелил, и пуля поразила собаку.
      Дженнингс отвез собаку к ветеринару, вернулся домой и, узнав, что жена уже успокоила и уложила Роберта, во всем ей признался. Затем он отправился на заранее условленную встречу с Селкирком и застрелил его, возможно, буквально за несколько минут до того, как подъехали Миллисент Бейли и ее приятель. После этого Дженнингс вернулся домой, где его ждала Лоррейн. Сказав ей, что все в порядке, он пошел в мастерскую, нашел там подходящий напильник и обработал изнутри ствол пистолета.
      Пока он этим занимался, Лоррейн пришла в голову мысль бросить тень подозрения на Норду Эллисон. У нее все еще оставался использованный авиабилет Норды. Она села в машину и поехала к загородному клубу "Сан-Себастьян", где без труда нашла автомобиль Селкирка. Лоррейн испачкала билет Норды кровью, которой был залит пол в машине Селкирка, и положила билет в боковой карман его пальто. Она не заметила сидящих в машине Миллисент Бейли и ее приятеля, поэтому так и испугалась, когда внезапно они выехали на свет. Лоррейн потеряла голову, увидев чужую машину.
      Но она не оставила мысли сделать так, чтобы в убийстве обвинили Норду, тем более что для полноты картины преступления недоставало только одной детали.
      Когда Бартон Дженнингс закончил обрабатывать напильником ствол пистолета, Лоррейн засунула его Норде под подушку, как только обнаружила, что той нет в комнате. Но это уже было чересчур. В своем желании сделать Норду подозреваемой номер один они перестарались. Но вначале все шло по задуманному ими плану. Полиция нашла пистолет под подушкой у Норды Эллисон и сделала вывод, что именно она убила Мервина. Неправильно организованное опознание невольно заставило Миллисент Бейли выделить Норду среди других женщин.
      Когда Лоррейн положила пистолет под подушку Норды, Бартон Дженнингс внезапно вспомнил о пишущей машинке, по-прежнему находящейся в подвале дома, - той самой, на которой он печатал адрес Норды на конвертах с газетными вырезками.
      Он не предполагал, что Норда к тому времени уже обнаружила и машинку, и неиспользованные конверты. Те несколько часов, которые Дженнингсу и его жене удалось поспать в ту ночь уже после того, как Роберта отвезли к няне и смыли кровавые следы на лужайке, и решили дело.
      Они так устали, что буквально провалились в сон и не услышали, как Норда проснулась.
      Дженнингс решил, что полиция должна обнаружить пишущую машинку где-то недалеко от машины Селкирка. Это должно было навести их на мысль, что конверты отправлял Мервин Селкирк, как это предполагала ранее сама Норда.
      Поэтому Дженнингс погрузил пишущую машинку в багажник своей машины и поехал к клубу. К тому времени тело Селкирка еще не было обнаружено, но поскольку уже рассвело, Дженнингс не рискнул оставить машину на стоянке. Он знал о существовании дороги для служебных машин и сумел поставить там свою машину таким образом, что ее не было видно ни со стоянки, ни из клуба.
      Избавившись от пишущей машинки, он вернулся домой.
      Тогда-то они с Лоррейн и обнаружили исчезновение Норды. Они конечно же догадались, что это неспроста, что-то насторожило ее. Поэтому надо было сделать все возможное, чтобы в убийстве Селкирка обвинили именно Норду. Так они и сидели дома, ожидая прихода полиции. Тем не менее, когда первыми нагрянули вы с Нордой, они испугались до смерти. Они ведь и не подозревали, что Норда обнаружила пишущую машинку. Это было для них ударом.
      - Он признался? - спросил Мейсон.
      - Оба признались, - ответил Дрейк.
      - А что с Нордой Эллисон? - поинтересовался Мейсон.
      - Мог бы и не спрашивать, - улыбнулся Дрейк. - Ты же помнишь, ее освободили под расписку, и они с Бенедиктом прямиком отправились пообедать и потанцевать в ночной клуб "Перпл Свэю". Обратно они возвращались на машине, которую Бенедикт нанял здесь, в Лос-Анджелесе, а мой детектив, который следил за ними, совершенно случайно вдруг потерял их из виду. Это было около половины второго ночи. В свою гостиницу Норда Эллисон вернулась без пятнадцати четыре утра. От счастья она, казалось, плыла по воздуху. Натан Бенедикт привез ее в гостиницу, проводил до дверей, и больше хлопот у моего парня с ним не было. Он вернулся к себе в отель и завалился спать.
      - Понятно, - сухо ответил Мейсон.
      - Итак, дело закончено, - подвел итог Дрейк.
      - Что ж, это так, - сказал Мейсон. - Но мне жаль Роберта... Хотя, если уж об этом зашла речь, суд вряд ли будет слишком суров к Бартону Дженнингсу, он ведь убил человека, который его шантажировал. Скорее всего, это будет квалифицировано как непредумышленное убийство.
      Я, право, не знаю, на что может рассчитывать Лоррейн Дженнингс, во всяком случае, суд может принять во внимание личность самого Мервина Селкирка, и если она подаст на апелляцию...
      Зазвонил телефон.
      Делла Стрит сняла трубку и спросила телефонистку:
      - Алло, кто это, Герти?
      Наступила пауза.
      - Подожди минуту. - Делла отложила трубку и повернулась к Мейсону: Лоррейн Дженнингс хочет вас видеть.
      Герти говорит, она совсем потеряла голову. Она просит вас прийти к ней в камеру предварительного заключения.
      Какое-то время Мейсон колебался, потом медленно наклонил голову.
      - Скажи ей, что я приду, - ответил он. И добавил: - Ради Роберта. Я чувствую вину, невольную вину перед ним.
      Хочу попробовать надавить на старого Селкирка, воспользовавшись тем, что он здорово влип со своей жалобой на меня.
      Может быть, мне удастся заставить этого пусть и любящего, но сухого и эгоистичного дедушку прийти к какому-то соглашению с Лоррейн, учитывая интересы самого Роберта. Скажи ей, что я еду, Делла.