6

Когда Делла Стрит вернулась из «Детективного агентства Дрейка», оставив там револьвер, Мейсон попросил ее:

— Свяжись, пожалуйста, с Гоури, Делла. Хочу послушать, в каком он настроении сегодня утром.

Делла Стрит набрала номер и кивнула Мейсону.

Адвокат поднял трубку у себя на столе и сказал:

— Добрый день, мистер Гоури. Говорит Перри Мейсон.

— О, мистер Мейсон! Как дела?

— Отлично. Мы с моей секретаршей хотели бы послушать ваше выступление в женском клубе Ровены. Возможно, если мы придем сами по себе, нас не пустят, но если вы лично нас пригласите, никаких проблем возникнуть не должно.

Гоури медлил с ответом.

— Вы меня слышите? — уточнил Мейсон.

— Да. Пытаюсь собраться с мыслями.

— И что с вашими мыслями? Почему вы не можете сразу ответить?

— Я не буду выступать в Ровене.

— Нет?

— Нет.

— Почему?

— Во-первых, миссис Эллис не выполнила своего обещания.

— Что вы имеете в виду?

— Я должен был получить гонорар от женского клуба за свое выступление, а также аванс за представление интересов самой миссис Эллис.

— И она ничего не заплатила?

— Ни цента. И я не могу до нее дозвониться. Ее нигде нет. Очевидно, отправилась куда-то на яхте. При сложившихся обстоятельствах я позвонил президенту женского клуба Ровены и сказал, что мое выступление придется отложить.

— Вот как?

— Вот так, — ответил Гоури. — Вы должны меня понять, мистер Мейсон. Адвокат не может бесплатно предоставлять свои услуги.

— Понятно. Дайте мне знать, когда получите известие от миссис Эллис, — попросил Мейсон и повесил трубку.

— Ты слушала, Делла? — повернулся он к секретарше.

Она кивнула.

— Наверное, в настоящий момент больше ничего предпринять нельзя, — сделал вывод Мейсон.

— Кроме как ответить на письма. Мы с ними еще не закончили.

Мейсон вздохнул, снова взял в руки пачку, приготовленную Деллой Стрит, и диктовал ответы до конца дня.

Практически перед закрытием раздался кодовый стук Пола Дрейка в дверь кабинета.

Делла Стрит встала со своего места и впустила детектива.

Пол Дрейк вытянулся в большом кожаном кресле, предназначенном для клиентов, и спросил:

— Чем, черт побери, ты опять занимался, Перри? Снова подменил револьверы?

— Почему снова?

— Не знаю, но как только ты оказываешься вовлеченным в дело, где есть хоть какой-то пистолет или револьвер, ты устраиваешь азартную игру с окружной прокуратурой и полицией.

— Здесь что-то не так? — спросил Мейсон.

— Все в порядке, если тебе удается выйти сухим из воды.

— Но что послужило причиной таких глубокомысленных рассуждений?

— Револьвер, который ты мне передал — системы «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра, номер С четыреста восемьдесят восемь ноль девять.

— И что с ним?

— Это один из четырех револьверов, купленных в один день У. В. Маркусом, полное имя — Уилтон Винслоу Маркус. Предположительно, является компаньоном Джорджа Анклитаса в ресторанном деле в Ровене. Рестораном прикрывается игорный бизнес.

— Разрешение на оружие имеется? — поинтересовался Мейсон.

— Скорее всего, нет. Начальник полиции пляшет под их дудку. Он назначил их какими-то представителями службы правопорядка. Они занимаются «особыми» вопросами, что позволяет им носить оружие без официального разрешения в письменной форме, а только благодаря полномочиям, что дает их назначение на этот туманный пост.

— Это один из четырех купленных револьверов?

Дрейк кивнул.

— Хорошо. Что еще?

— Эксперт по баллистике сделал несколько пробных выстрелов, а потом вставил недостающие патроны, чтобы их было столько же, как и тогда, когда ты передал револьвер мне, — отчитался сыщик.

— На всех пулях, выпущенных из этого револьвера во время эксперимента, оставлены метки для дальнейшей идентификации? — уточнил Мейсон.

Дрейк кивнул.

— Прекрасно. Где револьвер?

Детектив достал оружие из кармана и протянул Мейсону.

— Будь осторожен, — предупредил Дрейк. — Не впутайся с ним во что-нибудь.

— Во что, например, Пол?

— Черт побери, не представляю… Но, очевидно, ты считаешь, что этот револьвер использовался для совершения какого-нибудь преступления.

— Откуда у тебя появилась подобная идея?

— Тогда зачем ты попросил эксперта по баллистике сделать из него несколько пробных выстрелов?

— Возможно, просто хотел соотнести его с определенной датой, — ответил Мейсон.

— Что, черт побери, ты имеешь в виду? — не понял детектив.

Мейсон открыл ящик своего письменного стола, достал оттуда кусок стальной проволоки, загнутой и заточенной на одном конце, и заявил:

— Это приспособление, которое можно использовать для нанесения меток на сталь, Пол.

Адвокат вставил кусок проволоки в дуло револьвера, несколько раз провел взад и вперед, вынул, снова вставил и еще сделал несколько движений, перемещая проволоку по внутренней части ствола.

— Что ты задумал? — спросил Дрейк.

— Если теперь выстрелить из этого оружия, то вылетевшие пули будут иметь несколько другие характеристики, чем те, что получил эксперт по баллистике во время эксперимента, не так ли, Пол? Пули, которые в дальнейшем вылетят из этого ствола, станут отличаться от всех, ранее выпущенных из данного револьвера. Я прав, Пол?

— Сделай для верности еще несколько меток на внутренней части ствола, — посоветовал Дрейк.

Мейсон снова вставил проволоку внутрь револьвера и несколько раз провел взад и вперед, царапая ствол.

— Теперь как?

— Думаю, что ты добился желаемого, — сообщил Дрейк.

Мейсон открыл ящик стола и вернул проволоку на место.

Дрейк в задумчивости посмотрел на него.

— Ты в курсе, Перри, что существует закон, запрещающий фальсификацию и манипуляцию с доказательствами, — заметил сыщик.

— Доказательствами чего?

— Не представляю.

Мейсон улыбнулся.

— Мы не ясновидящие, Пол. Если ты решишь придерживаться подобного отношения к миру, то не посмеешь ничего изменить в каком бы то ни было предмете. Тогда не позволительно даже разрывать на части клочок бумаги и выбрасывать его. Нельзя мыть грязную посуду. Ты, таким образом, тоже модифицируешь и уничтожаешь доказательства. Предмет становится доказательством только тогда, когда ты знаешь или у тебя есть все основания считать, что он каким-то образом соотносится с определенным преступлением.

— А у тебя нет никаких оснований считать, что этот револьвер имеет отношение к какому-либо преступлению?

— Нет, — заявил Мейсон. — Я просто защищаю клиентку.

— А это как раз защитит клиентку?

— Может помочь. Я чувствую себя игроком, не ведающим, какие карты уже участвовали в игре, и какие у нас козыри. Однако, мне сдали какие-то карты. Не исключено, что плохие. Очень возможно, что самые худшие. Но я должен играть таким образом, чтобы выиграть тем, что у меня есть.

— Не зная, какие карты уже участвовали в игре, и не зная козырей?

— Все правильно, Пол.

— Да, нелегкая задача. Я рад, что я не адвокат. Что-нибудь еще на сегодня есть, Перри?

— Пока нет.

Дрейк встал с кресла и ленивым шагом направился к двери. Он остановился у выхода и обернулся к Мейсону.

— Это дело в Ровене сулит крупные неприятности, — заметил он. Вовлечены большие деньги.

— Ты прав, Пол, — кивнул Мейсон.

Дрейк колебался несколько секунд, потом пожал плечами, открыл дверь и вышел в коридор.

Делла Стрит встретилась взглядом с адвокатом и приподняла брови в немом вопросе.

— Мы знаем, что этот револьвер является собственностью Джорджа Анклитаса, — сказал Мейсон. — Я хочу вернуть его в ночной клуб Джорджа. Нам придется…

Адвоката прервал телефонный звонок.

— Это Герти, — сказал Мейсон. — Послушай, что там, Делла.

Секретарша сняла трубку.

— Да, Герти? Минутку.

Делла Стрит подняла глаза на Мейсона.

— В приемной ждет мистер Хелман Эллис. Говорит, что ему необходимо как можно быстрее встретиться с тобой. Он понимает, что рабочий день уже закончился, но очень просит, чтобы ты его немедленно принял.

Мейсон минуту колебался, оценивая сложившуюся ситуацию, а потом кивнул:

— Я встречусь с ним. Приглашай его, Делла.

— Я сейчас выйду, Герти, — сказала Делла Стрит в трубку и положила ее на место.

— Веди себя, как обычно, — сказал Мейсон. — Запиши имя, фамилию, адрес и номер телефона, по которому его можно найти.

— Хорошо, шеф.

Делла Стрит вышла в приемную.

Через несколько минут она вернулась в сопровождении мужчины и представила:

— Мистер Мейсон. Мистер Эллис.

Адвокат поднялся со своего места и пожал руку посетителю.

Эллис оказался высоким мужчиной, моложе тридцати, с высокими скулами, славянскими чертами лица, тонкими вытянутыми губами, голубыми глазами, смотревшими прямо на собеседника. Его сильные пальцы крепко сжали руку Мейсона.

— Присаживайтесь, — предложил адвокат. — Чем могу быть вам полезен?

— Не знаю, — ответил Эллис. — Зависит от ситуации.

— Я представляю Элен Робб.

— Именно поэтому я здесь, — сообщил Эллис.

— Что вас беспокоит?

— Моя жена.

— Я не занимаюсь бракоразводными процессами, — заявил Мейсон. — Я специализируюсь на ведение дел в суде, в основном, уголовных. Семейные отношения, контракты и все в таком роде меня просто не интересует.

— Моя жена собирается убить вашу клиентку, — сказал посетитель.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

— Оснований для ревности у нее нет, — продолжал Эллис. — Но моя жена, как мне кажется, временно лишилась рассудка.

— Давайте уясним факты, — предложил Мейсон. — Вы довольно много играли в покер в «Большом амбаре» и проиграли крупную сумму денег?

— Все правильно.

— Это не понравилось вашей жене?

— Ни одной жене не понравилось бы, если бы муж проиграл в карты крупную сумму денег, — заметил Эллис.

— Элен Робб обращает на себя внимание в «Большом амбаре»?

— Они заставляют ее подавать себя так, чтобы на нее обращали внимание, — поправил Хелман Эллис.

— И вы ею заинтересовались?

Эллис глубоко вдохнул воздух и заявил:

— Мистер Мейсон, я ее люблю.

— Но, тем не менее, утверждаете, что у вашей жены нет оснований для ревности?

— Я это сформулирую по-другому, мистер Мейсон. Я… я держал это в себе.

— То есть вы думаете, что держали это в себе.

— Что вы хотите сказать?

— Жена обычно чувствует подобное, — объяснил адвокат. — Если вы влюблены в Элен Робб, то не сомневайтесь, что ваша жена очень быстро поняла, что за вашими частыми посещениями «Большого амбара» стоит что-то еще, кроме желания сыграть в покер.

— Она не представляет, что я чувствую на самом деле, — возразил Эллис, — потому что я сам только недавно осознал, что по-настоящему влюбился.

— Она поняла это раньше вас. В противном случае она не стала бы вас ревновать.

— Она всегда была ревнивой. Она ревнует меня к любой женщине, стоит мне только дважды на нее взглянуть.

— А вы на многих женщин смотрели дважды? — решил выяснить Мейсон.

— Больше двух раз — практически ни на кого.

— Ладно. Рассказывайте, что случилось.

— Я знал, что Надин, моя жена, испытывает сильный эмоциональный стресс. Я проиграл в покер какие-то деньги, я могу позволить себе проигрывать в карты. Затем она устроила сцену. Вот этого я себе не могу позволить — чтобы на меня поставили клеймо человека, уклоняющегося от уплаты карточных долгов. Мистер Мейсон, если Надин подаст иск в суд, назвав ответчиком Джорджа Анклитаса, с требованием вернуть деньги, проигранные мною в покер, то я прославлюсь от тихоокеанского до атлантического побережья, как человек, отказывающийся от карточных долгов, скряга, скупердяй и все в таком роде.

— А если игра велась нечестно? — спросил Мейсон.

— Тогда другое дело. Если, конечно, кто-то в состоянии доказать, что она велась нечестно.

— Хорошо. Что произошло? Давайте переходить к сути.

— Я узнал, что моя жена устроила сцену в «Большом амбаре». Вы назвали ей несколько судебных решений, описанных в каких-то правовых документах, на которые она может ссылаться, чтобы вернуть назад деньги, проигранные мной в покер. Я выяснил, что она обратилась к адвокату и наняла его для подачи иска. Так что я заявил Надин, что нам надо поставить все точки над «i». Мы решили отправиться в круиз на моей яхте. Таким образом нам никто не помешал бы. Мы вышли бы из гавани и попытались все уладить. Нам уже приходилось делать подобное несколько раз за время нашего супружества — в периоды кризисов — и все урегулировалось к лучшему.

— Вы давно женаты? — поинтересовался Мейсон.

— Семь лет.

— Хорошо. Продолжайте.

— Мы вышли из дома и отправились на яхту. Мы сказали соседям, что, скорее всего, следующей ночью нас не будет, не исключено, что две ночи подряд. Мы думали заночевать на яхте. Так как мы планировали ужинать там, то остановились, чтобы купить продукты. Практически сразу же после того, как мы с Надин уехали, появилась Элен. Она хотела переговорить с моей женой. Сосед сообщил ей, что мы на яхте, так что Элен двинулась в гавань, взяла на прокат ялик и поплыла к тому месту, где на причале стояла моя яхта. Она несколько раз обогнула судно, выкрикивая имя моей жены. Не обнаружив никого на яхте, Элен села обратно в ялик и погребла к тому месту, где брала его на прокат. Находясь на яхте, Элен обронила платок, в уголке которого вышито ее имя. Мы с Надин поднялись на борт, зашли в каюту и… моя жена обнаружила платок Элен. Это оказалось последней каплей. Разразились гром и молнии. Моя жена билась в истерике. Она отказалась слушать какие-либо доводы. Конечно, тогда я не представлял, как платок Элен оказался на яхте. Я решил, что кто-то специально его подкинул. Я попытался объяснить Надин, что кто-то, наверное, специально разработал хитрый план, чтобы скомпрометировать меня. Возможно, это дело рук хозяев ночного клуба, чтобы она перестала думать о том, как вернуть проигранные мной в покер деньги, а переключилась на что-то другое.

— И что произошло?

— Надин пришла в ярость. Мистер Мейсон, она просто временно лишилась рассудка. Она схватила револьвер…

— Какой револьвер? — перебил Мейсон.

— У нас на яхте хранится револьвер для самообороны, если что-то случится, пока мы находимся в море или ночуем на яхте, если она стоит у причала в гавани.

— У вас есть при себе оружие?

— Нет. Мы держим револьвер на яхте. Как я считаю, это единственное место, где он может нам когда-либо понадобиться. Насколько мне известно, бывали случаи, когда на яхты, стоящие у причала в гавани, врывались грабители, жестокие молодые бандиты, поднимающиеся на борт судна и творящие всякие зверства — связывающие мужчин, насилующие женщин, забирающие деньги и все в таком роде.

— Что за оружие хранится у вас на яхте? — уточнил Мейсон.

— Револьвер.

— Какой системы?

— «Смит и Вессон».

— Откуда он у вас?

— Это подарок.

— От кого?

— От Джорджа.

— Джорджа Анклитаса?

— Да.

— Вы знаете номер этого револьвера?

— Боже, конечно, нет!

— А как так получилось, что Джордж подарил вам револьвер?

— В течение нескольких недель мы с Джорджем находились в приятельских отношениях. Я люблю играть в карты и… мы играли с различным исходом. Иногда выигрывал я, иногда Джордж. Мы подружились. Один раз я увидел револьвер, когда Джордж с компаньоном обсуждали оружие. Они о чем-то спорили. Джордж объяснил, что он у себя в клубе держит револьверы на случай, если появятся грабители. Тогда несколько человек из его персонала смогут взять их в руки. Я сказал ему, что собираюсь приобрести оружие, чтобы оно постоянно лежало на яхте, так как совсем недавно прочитал о том, как на борт одной яхты поднялись три молодых бандита, связали хозяина и… В общем, Джордж протянул мне револьвер и сказал, что это подарок.

— Где сейчас находится тот револьвер?

— Я уже говорил вам. У Надин.

— Хорошо. Она забрала его. Что произошло потом?

— Она заявила, что не потерпит то, что я назначаю свидания своей любовнице на нашей яхте. Она возьмет правосудие в свои руки и убьет Элен. Последовала ужасная сцена. Я никогда не видел жену в таком состоянии. Она просто помешалась.

— Что она сделала?

— Села в ялик и погребла к берегу, оставив меня на яхте.

— Вы возражали?

— Конечно! Мистер Мейсон, если бы я только смог к ней приблизиться, я бы повалил ее с ног и забрал револьвер, но она оказалась достаточно хитра. Она держала меня на расстоянии и наводила оружие на меня. Она пристрелила бы меня, если бы я сделал неосторожное движение. Фактически, в тот момент у нее была мысль убить меня, потом Элен, а затем покончить жизнь самоубийством.

— Но зачем она оставила вас на борту яхты? — не понял Мейсон.

— Она боялась, что я попытаюсь предупредить Элен.

— Продолжайте, — попросил адвокат.

— Это все, что мне известно. Она уплыла на ялике. Я оставался на яхте где-то до половины десятого. Затем мне удалось привлечь внимание компании яхтсменов. Они доставили меня на берег.

— А разве вы не могли завести двигатель яхты?

— Нет. Надин забрала с собой ключи. Я специально установил сложный замок, чтобы грабителям не удалось увести яхту, так что в машинное отделение не пробраться без ключа. Наверное, электрик смог бы там что-нибудь придумать, например, закоротить провода запорного механизма, однако, сам я не представляю, как это делается, да и вообще не уверен, что это помогло бы. Я специально купил подобное устройство, чтобы никто не мог украсть мою яхту или отправиться на ней в увеселительную прогулку. Это небольшая яхта, мистер Мейсон — сорок два фута, но очень дорогая и насыщенная всякими приспособлениями. Я потратил крупную сумму денег, чтобы сделать ее уютной.

— Итак, вы оказались на берегу в половине десятого. Что потом?

— Я попытался найти жену, но у меня ничего не вышло. Я поехал к Элен, но не хотел ее пугать. Я просто посоветовал ей проявлять осторожность, сказав, что Надин вышла на тропу войны. Потом снова отправился на поиски жены. Сегодня утром Надин на короткое время появлялась дома и снова угрожала мне. Она заявила, что Элен Робб тайно встречалась со мной на борту яхты и она намерена это доказать, пригласив специалистов по дактилоскопированию, чтобы те сняли отпечатки пальцев. Она также решила, что именно в тот момент Элен ждала меня на яхте, и отправилась ее убивать.

— И что вы сделали?

— Ничего. Элен никогда не встречалась со мной на яхте. Я знал, что Надин не права, так что позволил ей уехать… Но я хочу, чтобы вы, мистер Мейсон, знали, что моя жена сейчас находится в ужасном состоянии, она готова пристрелить Элен Робб. Я прошу вас принять какие-то шаги, чтобы защитить Элен.

— Вы знали, что между Элен Робб и Джорджем Анклитасом произошла размолвка?

— Какая еще размолвка?

— Он ее уволил и поставил ей фингал под глазом, — сказал Мейсон.

— Что? — воскликнул Эллис, приподнимаясь с места.

— Поставил ей фингал под глазом, — повторил Мейсон.

— Я его убью за это. Грубый, невоспитанный, наглый, лживый…

Эллис внезапно замолчал и поджал губы. Они вытянулись в узкую, прямую линию.

— От имени мисс Робб я намерен подать иск, — сообщил Мейсон, — называя ответчиком Джорджа Анклитаса и несколько его приятелей, компаньонов в разных предприятиях, требуя шесть тысяч долларов в качестве штрафных убытков и компенсации в размере полторы тысячи долларов за причиненные боль и страдания.

— Мистер Мейсон, теперь я думаю, что та игра велась нечестно, — заявил Эллис. — Я считаю… я считаю, что Элен может вам кое-что об этом рассказать. Я хочу отомстить Джорджу Анклитасу. Если он ударил Элен, то я так его разукрашу, что он запомнит на всю жизнь. Я…

— А как это будет смотреться, если ваша жена подаст на развод и назовет имя Элен Робб, как женщины, из-за которой она намерена разводиться с вами? — спросил Мейсон.

На лице Эллиса появилось отчаяние.

— Вам следует учитывать несколько моментов, — сухо заметил адвокат.

— Послушайте, мистер Мейсон, я могу кое-что предпринять. Я… я готов оплатить ваш гонорар за возбуждение дела против Джорджа.

— А это как отразится на бракоразводном процессе?

Эллис помедлил, а потом сказал:

— Ладно. Я проиграл около десяти тысяч долларов в «Большом амбаре». Теперь я уверен, что игра велась нечестно. Если вы согласитесь выступить моим адвокатом в этом деле и вернете деньги, я заплачу вам пятьдесят процентов того, что удастся получить назад, а также покрою все ваши расходы. Нанимайте сыщиков, делайте все, что посчитаете нужным.

— Скорее всего, я не имею права выступать в подобной роли, — сообщил Мейсон. — Я уже дал бесплатный совет вашей жене о том, как вернуть общую собственность супругов, проигранную в азартной игре, независимо от того, велась игра честно или нечестно.

— Мистер Мейсон, неужели вы не понимаете, что, в таком случае, будет с моей репутацией? Я стану посмешищем…

— Не думаю, — перебил адвокат. — Если несколько женщин выступят с подобными исками, то у владельцев игорных заведений появится пища для размышлений, особенно у тех, кто ведет нечестную игру.

— Как раз наоборот, — с чувством заявил Эллис. — Эффект будет прямо противоположный, мистер Мейсон. Те, кто придерживаются правил и не пытаются обманывать клиентов, останутся не у дел. Если появится перспектива судебного процесса с женами, требующими проигранной мужьями общей собственности супругов, то честные владельцы игорных домов решат, что им не выжить в подобной ситуации и закроют дело. С другой стороны, те, кто мошенничают в игре, останутся. Я могу сформулировать это несколько по-другому: в деле останутся только нечестные владельцы игорных домов.

— Да, в ваших словах есть разумное зерно, — согласился Мейсон. — Я, конечно, не знаю, что произойдет, если факт, изложенный в упомянутом мной решении, будет представлен на рассмотрение Верховного Суда штата Калифорния или Верховного Суда соединенных Штатов. Однако, в настоящий момент это новый взгляд на закон об общей собственности супругов. Интересное развитие аспекта права. Мне хотелось бы понаблюдать, к чему приведет рассмотрение нескольких подобных дел в суде.

— Я могу утверждать только одно, — заявил Хелман Эллис. — Вы, несомненно, вставили палку в колесо игорного бизнеса Ровены. Джордж готов на что угодно, только бы эта информация не стала достоянием общественности. Наверное, вы в курсе, что моя жена решила организовать выступление на эту тему в женском клубе и наняла адвоката по фамилии Гоури для этой цели, но Джордж немедленно предложил ему взятку.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

— Взятку? — переспросил он.

— Конечно. Все было сделано очень хитро. Джордж не ходил к Гоури с деньгами, чтобы только тот не выступал на собрании, но у адвоката появилось несколько новых клиентов, которые принесут ему неплохой доход. Они намекнули ему, что им совсем не понравится, если он вдруг выступит в женском клубе Ровены и выскажет там определенные идеи об азартных играх и общей собственности супругов.

— Сам Гоури заявил мне, что никак не может связаться с вашей женой, — заметил Мейсон.

— Да, он пытался до нее дозвониться, но только для того, чтобы сообщить ей, что придется отложить собрание, потому что он не сможет на нем выступить. Я предполагаю, что он также намеревался ей сказать, что изучив упомянутое вами решение, он пришел к выводу, что оно недостаточно обосновано.

— А вам это откуда известно?

— Я разговаривал с ним по телефону. Я передаю вам его мнение.

— Хорошо. Я обдумаю все, что вы мне рассказали. Если вам удастся связаться с вашей женой, немедленно дайте мне знать, — попросил Мейсон.

— Мистер Мейсон, скажите мне, а Элен сейчас находится в безопасном месте? Мне это необходимо знать. Вы гарантируете ее личную безопасность?

— Я не могу гарантировать личную безопасность кому бы то ни было, — ответил Мейсон.

— А полиция?

— И она тоже. Если бы полиция предоставляла охрану каждой женщине, которой угрожает ревнивая жена, то не осталось бы никого, чтобы регулировать уличное движение.

— Но Элен находится в опасности! — воскликнул Эллис.

— Возможно, — согласился адвокат. — Однако, она хорошо укрылась. Я не собираюсь пока сообщать, где она находится. Я благодарен вам за предоставленную информацию. Вы должны понимать, мистер Эллис, что подобное случается довольно часто. Возьмите любую газету, и вы найдете какую-нибудь статью о том, как ревнивый муж отправился на квартиру жены, с которой уже развелся, устроил сцену, застрелил ее, а потом покончил жизнь самоубийством. Или, например, женщина угрожала оставить своего мужа, он заявил, что, если она не хочет жить с ним, то никому другому не достанется, вытащил револьвер, застрелил ее, а потом сдался властям. Эти эмоциональные преступления составляют большую часть убийств, однако, на одного человека, фактически убитого при подобных обстоятельствах, приходится около тысячи, подвергающихся угрозам. Полиция просто не в состоянии предоставить каждому охрану.

— Вы так хладнокровно рассуждаете об этом, — с чувством воскликнул Эллис. — Элен Робб — красивая молодая женщина, умная, добрая. О, я знаю, что ей пришлось уже много испытать за свою жизнь, но по сути своей она чрезвычайно мила, очаровательна и… Я просто не могу допустить, чтобы моя жена застрелила ее в припадке ревности.

— А где сейчас находится ваша жена, как вы считаете? — поинтересовался Мейсон.