Терри Клейн (№2) - Дело отсталого мула

— Нет, он поместил их в нефтяную компанию… которая не принесла ожидаемой прибыли.

Официант раздвинул зеленый занавес и поставил на стол заказанный ими коктейль.

— О'кей, Альма, — сказал Клейн, поднося бокал к губам. — Теперь поговорим о другом… Да, еще один вопрос. Вам не приходило в голову, что Синтия могла укрыться у моих друзей?

— Китайских?

— Да.

— Да, я думала об этом.

— Хорошо, ну а теперь забудем об этом. Полиция умеет читать мысли. Если вам случайно предложат подвергнуться тестированию на детекторе лжи, скажите, что у вас очень напряжены нервы, что вы плохо себя чувствуете… А вот и закуски!

Глава 6

Выехав из туннеля на Стоктон-стрит, Терри Клейн погрузился в атмосферу восточного города, напоминавшую о Гонконге. Он находился в китайском квартале Сан-Франциско, знаменитом Чайнатауне.

На одной из улиц Терри открыл ничем не примечательную дверь, ведущую на скрипучую лестницу, освещенную тусклой лампой. Терри быстро поднялся по ступенькам на третий этаж и пошел по коридору, в конце которого остановился перед дверью, покрытой темным лаком. Он дважды нажал на кнопку электрического звонка и подождал.

Шум с улицы сюда не проникал. Ни единого звука не доносилось до Клейна, и создавалось впечатление, что дом необитаем.

Клейн знал, что за ним наблюдают в невидимый глазок. Наконец раздался механический щелчок, и дверь бесшумно отворилась. Под лаковым покрытием с внешней стороны дверь была обита железной пластиной, внутренняя сторона двери была обшита великолепным тиковым деревом.

На пороге стоял слуга-китаец, на его непроницаемом лице только одни глаза выражали радость. Он почтительно поклонился, прежде чем освободить проход для Клейна.

— Вы почтили своим присутствием это скромное жилище.

Клейн мягко опустил свою ладонь на плечо китайца.

— Мои глаза испытывают радость, — ответил он по-китайски.

Слуга провел Клейна через комнаты, поражающие роскошью, и остановился перед дверью, открыв которую тут же удалился. Клейн увидел идущую ему навстречу Соу Ха, которая, пренебрегая восточной сдержанностью, бросилась в его объятия.

— Терри! — вымолвила она, закрыв глаза и запрокинув назад голову. — Никак не могу к этому привыкнуть!

— К чему? — спросил Клейн.

— К тому, что я китаянка. Видимо, я слишком долго живу здесь. Я не могу скрыть своего волнения и даже не жалею об этом. Если в целом восточная цивилизация стоит выше западной, тем не менее мы многого лишаем себя, не зная поцелуя. — Она засмеялась и добавила: — Если бы отец услышал меня, он был бы шокирован. Но, в конце концов, разве не сам он отправил меня в калифорнийский колледж, где я и усвоила нравы и обычаи вашей страны?

— Разумеется, — сказал Терри, тоже смеясь.

Соу Ха происходила из древнего китайского рода, насчитывавшего три тысячелетия. Но западная цивилизация уже наложила на нее неизгладимый отпечаток, сделав эмансипированной, жизнелюбивой, и научила смотреть в глаза противнику.

— Как поживает ваш отец? — спросил Клейн.

— Хорошо. Он ждал вас прошлой ночью.

— Я пришел бы раньше, если бы меня не задержала полиция.

— Полиция? Из-за побега Эдварда Гарольда? Но вы только что приехали, что вы можете знать… Или это вы организовали побег?

— Нет. Я ничего не знал, пока мне не сообщили об этом в полиции.

— Они поймают его, как вы думаете?

— Боюсь, что да. У них есть его фотографии, отпечатки пальцев. Может быть, они умышленно не берут его сразу.

— Что вы хотите этим сказать, Терри?

— Гарольд был осужден, но он подал на апелляцию. Возможно, в выдвинутом против него обвинении имеются просчеты и Верховный суд мог бы отменить приговор. Но в связи с тем, что Гарольд бежал, его ходатайство о помиловании будет отклонено Верховным судом. Возможно, что полиция найдет его, когда будет поздно пересматривать судебный приговор. Тогда ему останется только уповать на милосердие губернатора, который, конечно, не будет испытывать сострадания к человеку, своим побегом нанесшему ущерб авторитету полиции штата. Это всего лишь гипотеза. Возможно, полиции действительно ничего не известно о его местонахождении.

— Пойдемте, Терри. Мой отец ждет вас. Он знает, что вы здесь.

Чу Ки поднялся с кресла, приветствуя Клейна более дружелюбным образом, чем того требовала восточная сдержанность.

— Ожидание было долгим, сын мой, — сказал он по-китайски.

— Для меня тоже, Учитель, но разлука сотворила радость встречи.

— Печаль — это необходимое условие, чтобы сделать радость более сладостной.

Чу Ки провел гостя к креслу. Слуга принес чай, который следовало пить, соблюдая китайский церемониал. Внезапно Чу Ки спросил:

— Где сейчас ваша подруга-художница? Клейн с удивлением взглянул на него.

— Как? Вы этого не знаете? Но я думал, что она скрывается у вас!

— Она дорога мне, потому что дорога вам, и я всегда в ее полном распоряжении, как и в вашем. Она знала, когда вы должны были приехать?

— Да.

— И она знала название судна?

— Да.

— Тогда она прочтет в газетах, что оно прибыло, и попытается связаться с вами.

— Но это очень опасно! Именно на это рассчитывает полиция и постарается перехватить любое ее послание.

— Женщина-художница обладает хитростью, — сказал Чу Ки, — так что не стоит за нее беспокоиться. — После короткой паузы он добавил: — Здесь много говорят о Компании по импорту предметов искусства. Похоже, что она имеет далеко идущие политические цели на Востоке. Во всяком случае, эти люди плохо начали свои дела, затем дела пошли лучше, и в конце концов они получили очень большие прибыли. Эти люди стали сильными, потому что один из них очень ловкий.

— Один из них, Учитель?

— Рикардо Таонон, — по восточной традиции уклончиво ответил Чу Ки, — говорит, что он большой друг Китая. Но это только слова, истинное значение которых неизвестно. Я поручил своим людям провести расследование, но Таонон копает в глубину, и на поверхности ничего нет против него.

Последовало молчание, продолжавшееся целых десять минут. Наконец Чу Ки спросил:

— Вы познакомились с Рикардо Таононом в Китае?

— Да, я встречался с ним в Гонконге.

— Вам известно что-нибудь о его связях?

— Нет. У него много знакомых, но мало друзей. Он отдает предпочтение общению с влиятельными людьми, — это все, что мне известно.

Чу Ки кивнул.

— Очень любопытный человек… Советую вам быть осторожным и ходить по середине улицы.

— Последую вашему совету, — сказал Клейн, прощаясь на китайский манер.

Соу Ха проводила его из комнаты.

— Вам лучше выйти через другую дверь. Мой отец считает, что вы находитесь в опасности.

— Почему?

— Он не все рассказывает мне. Вы имеете представление о том, где может быть сейчас художница?

— Ни малейшего.

— Вероятно, она находится с человеком, совершившим побег, чтобы разделить с ним радость и горе. Вы по-прежнему любите ее?

— Я вернул ей свободу, когда долг велел мне удалиться от цивилизованного мира.

— Нуждалась ли она в свободе, которую вы так легко предоставили ей?

— Я объяснил ей. что не могу взять ее с собой, что меня не будет несколько лет…

— Ах, вы объяснили! — звонко рассмеялась Соу Ха. Клейн пристально посмотрел на нее.

— Вы набирались мудрости в Китае, вы научились концентрировать свое внимание, приобрели ценные знания. Но китайские мудрецы ничего не знают о женщинах, Терри. Следовательно, вы ничего не узнали о них.

Она нажала на кнопку, приводящую в действие электромеханизм двери.

— Как же мне узнать женщин? — спросил Клейн. — Целуя их, — ответила Соу Ха, подставляя ему свои губы.

Глава 7

Эту квартиру нашел для Клейна Ят Той. Усаживаясь в гостиной в одно из комфортабельных кресел, Клейн подумал, что сам бы он тоже не нашел ничего лучшего. Он набил трубку табаком и поднес к носу стакан бренди, принесенный Ят Тоем.

Эдвард Гарольд бежал из тюрьмы, — сказал он слуге.

— Я знаю это из газет, — ответил Ят Той.

— Синтия Рентон исчезла в ту же ночь и с тех пор не подавала признаков жизни. Даже ее сестре ничего не известно.

Ят Той заморгал глазами, но не сделал никакого замечания.

— Она будет пытаться связаться со мной, так как узнает о прибытии судна из прессы. Если мне будут звонить в мое отсутствие, пусть оставят информацию. О чем пишут сегодняшние газеты?

— О побеге Гарольда и об убийстве Фарнсворса.

— Принеси мне их, Ят Той.

Положив газеты перед хозяином, слуга удалился, а Клейн углубился в чтение статей по делу Фарнсворса.

В статьях сообщалось, что в день убийства Эдвард Гарольд нанес визит Фарнсворсу. На допросе Гарольд утверждал, что навестил Фарнсворса по его просьбе и застал его в подавленном состоянии, вызванном сильным страхом. Вероятно, Фарнсворс хотел поделиться с ним своими мыслями, но затем передумал. Гарольд предполагал, что речь могла идти о помещении капитала, доверенного Фарнсворсу мисс Синтией Рентон.

Обвинение Гарольда в убийстве было вызвано тем обстоятельством, что он умолчал о своем повторном посещении Фарнсворса вскоре после первого визита.

В первый раз Гарольд пришел к Фарнсворсу примерно в пять часов вечера и оставался у него около двадцати минут, второй раз он был там приблизительно в шесть вечера. Гарольд упорно отрицал это. Однако один из соседей Фарнсворса видел, как он выбежал из дома, сел в машину и быстро уехал. Другой свидетель, знавший Гарольда, видел его в тот же вечер за рулем автомашины около шести часов в пятистах метрах от дома Фарнсворса.

После свидетельских показаний Гарольд наотрез отказался отвечать на вопросы, касающиеся его повторного визита к Фарнсворсу, объяснив, что ответы могут быть использованы против него. Вскоре состоялся процесс. Суд присяжных вынес приговор о виновности Гарольда в убийстве.

Труп Фарнсворса был обнаружен в шесть часов двадцать пять минут Сэмом Кенионом, совмещавшим обязанности прислуги и доверенного лица покойного. Судебный эксперт дал заключение о времени смерти: между пятью часами и пятью тридцатью.

Вернувшись домой, Сэм Кенион обнаружил на электроплите на кухне кипящий чайник. Плита была раскалена, а вода в чайнике почти вся выкипела. Решив, что Фарнсворсу понадобилась горячая вода, но он забыл о чайнике, Кенион направился в кабинет хозяина, где и обнаружил его мертвым на полу.

Когда приехала полиция, вода все еще продолжала кипеть в чайнике, а температура электроплиты достигла предельной отметки. Открыв дверцу духового шкафа, полицейские обнаружили в нем часы Фарнсворса, остановившиеся в пять часов двадцать шесть минут. Часы были открыты, и на механизме оставались еще следы влаги.

Должно быть, набирая воду в чайник, Фарнсворс намочил часы и положил их в шкаф для просушки, после чего вернулся в свой кабинет, где был почти тотчас же убит.

Внимательно изучив фактическую сторону дела, Клейн подумал, что доказательства вины, выдвинутые против Гарольда, были довольно шаткими. Большую роль сыграло в обвинении его поведение во время допроса, а главным образом то обстоятельство, что он сначала отрицал свой повторный визит к Фарнсворсу, введя следствие в заблуждение.

Согласно обвинительному акту, Гарольд убил Фарнсворса во время своего первого визита. Обнаружив, что забыл на месте преступления компрометирующий его предмет, он вернулся туда во второй раз. Гипотеза была логичной, однако не подтвержденной никакими доказательствами.

Думая о чайнике и часах, Клейн склонялся к версии о третьем визитере, попросившем, быть может, Фарнсворса вскипятить воду, чтобы открыть заклеенный конверт. Вероятнее всего, Верховный суд пришел бы к выводу, что обвинение против Гарольда недостаточно обосновано и что необходимо в первую очередь раскрыть тайну чайника и часов. Вот почему побег Гарольда был грубым промахом в деле с достаточным количеством процессуальных ошибок.

Оружие преступления найдено не было. Фарнсворс был убит пулей 38-го калибра. У Гарольда был револьвер этого калибра, чего он и не думал отрицать, но, когда его попросили показать оружие, оно неожиданно исчезло из ящика стола, где всегда лежало и который он не открывал в течение нескольких месяцев.

В соседней комнате раздался телефонный звонок, и Клейн услышал приглушенный голос своего слуги. Спустя несколько секунд Ят Той доложил:

— Некто Глостер хочет с вами говорить по очень важный дело. Он просить вас к телефон.

— Хорошо, я иду, — ответил Клейн после короткого колебания.

— Можно не беспокоиться. Я приносить телефон.

— Хэлло, Глостер! — сказал Клейн в трубку. — Что-нибудь случилось?

Голос Глостера выдавал сильное волнение:

— Клейн, я знаю, что уже поздно, но мне необходимо увидеться с вами. По некоторым причинам я не могу приехать к вам. Не могли бы вы подъехать на склад КИПИ?

— Почему на склад?

— Потому что я хочу вам показать нечто, что находится здесь, после чего я сделаю важное сообщение.

— Хорошо. Говорите адрес. Постараюсь приехать как можно быстрее.

Ят Той с упреком посмотрел на хозяина, но тем не менее отправился за пальто, шляпой и перчатками Клейна. Терри уже был на улице, когда обнаружил, что предмет, который он нащупал через ткань пальто, приняв его за пачку сигарет, оказался в действительности револьвером, положенным в его карман заботливой рукой Ят Тоя.

Глава 8

Клейн огляделся, полагая, что за ним следят. Неожиданно рядом с ним остановился легковой автомобиль. Дверца машины открылась, и хриплый голос приказал:

— Садитесь!

Заглянув в салон, Терри удивился, увидев, что, кроме шофера, в машине никого не было. Силуэт за рулем представлял собой бесформенную массу.

— Садитесь же, быстро!

Голос показался Терри каким-то неестественным. Неожиданно его осенило: это была женщина! Он зашагал прочь от машины.

— О! Филин, прошу тебя! — взмолилась женщина. — Я же не могу назвать себя!

Клейн едва сдержал возглас изумления, вернулся к машине и сел рядом с водителем, хлопнув дверцей.

— Синтия! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?

Она сразу включила зажигание и фары.

— Ждала тебя и промерзла до костей. Я уже думала, что ты не выйдешь.

— Но почему ты не позвонила, не предупредила запиской?

— Я побоялась. Я думала, что полиция прослушивает твой телефон. Я приходила в порт, но когда увидела окруживших тебя полицейских, то убежала.

— Как ты узнала, где я живу?

— От Ят Тоя, разумеется. Я несколько раз приходила в квартиру и помогала ему благоустроить ее. Кроме того… Нет, я не могу одновременно говорить и вести машину. Припаркую ее где-нибудь на тихой улочке…

— Я шел на свидание, Синтия, на очень важную встречу…

— Я считаю, что ничто в жизни не может быть важнее этого…

Она остановила машину возле тротуара, выключила сцепление и фары и, повернувшись к Клейну, протянула ему губы.

Терри прижал ее к себе, с наслаждением вдыхая знакомый запах ее волос. Она обвила его шею, и они забылись в долгом поцелуе. Когда она отстранилась от Клейна, ее щека была влажной.

— Синтия, ты плачешь?

— От радости. Я так долго ждала тебя. Почему ты не женился на мне перед отъездом?

— Потому что у меня было мало шансов вернуться. Скажи мне: для чего вы устроили побег Гарольду? Чья это идея?

— Это все, о чем ты хочешь спросить меня? — бросила она оскорбленным тоном.

— Чего же ты ожидала? — удивился он.

— О, ничего! — сказала она, повернувшись к рулю.

— Синтия, я внимательно прочитал газетные статьи, против Гарольда нет неопровержимых улик и доказательств. Они признали его виновным, потому что он отрицал свое повторное посещение Фарнсворса.

— А может быть, он туда не возвращался? Свидетели тоже часто ошибаются.

— В данном случае это вряд ли…

— Скажи мне лучше, где у тебя свидание, я отвезу тебя.

— Синтия, где скрывается Гарольд?

— Зачем тебе это знать?

— Он должен сдаться властям.

— Никогда! Лучше умереть от полицейских пуль, чем вернуться в тюремную камеру и ждать казни. Так думает Эдвард, и я понимаю его.

— Но вы должны думать о вашем будущем! Она повернула к нему голову.

— Когда ты уехал на Восток… Нет, поговорим лучше об убийстве!

— Верховный суд, учитывая недостаток улик и доказательств для обоснованности обвинения, может отменить приговор и отправить дело на новое рассмотрение.

— Почему же он этого не делает?

— Для этого необходимо, чтобы Гарольд вернулся под стражу, и чем скорее, тем лучше для него. Если полиции удастся поймать его раньше, можно забыть о пересмотре дела. Гарольда прямо отправят в камеру смертников, и тогда ничто его не спасет, кроме помилования губернатора штата.

— Эдвард никогда не согласится на это! Он лучше умрет!

— Он должен сдаться властям, причем необходимо обставить это театрально, — спокойно продолжал Клейн. — Например, в издательстве крупной газеты… Иначе какому-нибудь честолюбивому полицейскому может взбрести в голову скрыть факт добровольной сдачи и представить дело в другом свете: удачная поимка и все такое.

— Никогда, Филин, слышишь? Никогда Эдвард не вернется в камеру!

— Что он за человек?

— Он ненавидит несправедливость, всегда готов помочь слабому и угнетенному! Он любит жизнь, любит свободу…

— А ты любишь его?

Синтия резко включила зажигание.

— Где у тебя назначено свидание?

— Можешь отвезти меня на ближайшую стоянку такси.

— Нет, я хочу отвезти тебя на место… Куда ехать?

Когда Клейн назвал адрес, машина уже тронулась с места. Синтия резко затормозила, повернувшись к Клейну с таким видом, словно получила от него пощечину.

— Терри, зачем ты играешь со мной в кошки-мышки?

— В чем дело, Синтия? У меня встреча всего лишь с Джорджем Глостером на складе КИПИ.

— Это Глостер назначил тебе свидание?

— Да.

Она сняла ногу с тормозной педали, и машина стала резко набирать скорость.

— Красный свет, остановись! — предостерег ее Клейн.

— И не подумаю! — процедила она сквозь зубы.

— Синтия, что с тобой?

Она ответила, не повернув головы в его сторону:

— На складе КИПИ скрывается Эдвард. Ты догадываешься, что произойдет, если Глостер обнаружит его? Как долго он уже ждет тебя там?

— Не знаю. Он позвонил мне незадолго до моего ухода…

— Он звонил со склада или только собирался пойти туда?

— Не знаю. Синтия всхлипнула.

— И все это время, пока мы болтали, Эдвард был…

Она не закончила фразы, да в этом и не было необходимости.

Глава 9

Туман, опустившийся вечером на город, сгустился. Автомобильные фары, казалось, прокладывали в нем туннель до самого склада, расположенного на узкой улочке неподалеку от набережной. Синтия затормозила, останавливая машину, и открыла дверцу. Не дожидаясь Клейна, она помчалась к двери склада.

Клейн легко догнал ее. Сунув правую руку в карман пальто, он нащупал револьвер. Левая рука тоже машинально скользнула в карман, и, к своему удивлению, Клейн обнаружил в нем маленький электрический фонарик. Ят Той предусмотрел решительно все.

Осветив дверь склада, Клейн обнаружил, что она слегка приоткрыта. Справа от двери стояла автомашина, припаркованная прямо на тротуаре. По-видимому, ее владелец чувствовал себя здесь хозяином.

— Хэлло! — крикнул Клейн. — Здесь есть кто-нибудь? Это я, Терри Клейн. Вы здесь, Глостер?

Ответа не последовало.

Синтия толкнула дверь рукой, нащупала на стене выключатель. Раздался щелчок — и помещение осветилось. Они оказались в комнате, служившей кабинетом, а собственно склад находился позади нее. Кабинет был заставлен коробками с трафаретом «Компания по импорту предметов искусства, США». К характерному запаху складских помещений примешивался восточный аромат.

Синтия исчезла в глубине склада, а Терри направился к висевшему на стене телефону. У южной стены стоял стол. Посередине кабинета находились заваленный бумагами журнальный столик и несколько беспорядочно расставленных стульев.

Напротив двери в склад была другая дверь, ведущая в ванную комнату и туалет. Возле нее стояла раскладушка, на которой лежал спальный мешок; другой мешок был скатан в рулон в виде подушки. У стены, рядом с изголовьем кровати, стояли консервные банки с разными этикетками: овощи, фруктовые соки, тушеное мясо, молоко и растворимый кофе, на столе — электроплитка, небольшая сковородка, вилки и ножи, в том числе консервный.

Клейн сделал шаг к столу и застыл на месте.

На полу возле стола лежал человек; его ноги были вытянуты в направлении к двери, ведущей на склад, голова повернута к телефону. Он лежал вниз лицом в луже крови.

— Синтия! — позвал Клейн через плечо. — Подойди сюда, быстро, только ни к чему не прикасайся!

В ожидании Синтии Клейн продолжил осмотр комнаты. Высокие окна были до такой степени покрыты пылью и паутиной, что разглядеть сквозь них что-нибудь было практически невозможно. Они были заперты, за исключением одного окна с западной стороны, которое было настежь открыто и через которое густой и влажный туман проникал в комнату.

— Терри, что это?.. О Боже! Пропусти меня, Терри! Если это Эдвард, я…

— Стой здесь, — сказал Клейн, преграждая ей дорогу. — И ничего не трогай! Главное — не оставить отпечатков пальцев.

— О, Терри… он мертв? Это Эдвард?

— Сейчас посмотрю… Стой здесь и ни до чего не дотрагивайся.

Сам Клейн не заботился о своих отпечатках. Он положил руку на спинку одного из стульев, передвинул журнальный столик и подошел поближе к трупу, чтобы лучше разглядеть его.

— Это Джордж Глостер, — сообщил он.

— О! — простонала Синтия.

Возле плитки стояли чистые тарелки, но на краю стола Клейн заметил пепельницу, наполненную окурками. Рядом с пепельницей лежал открытый журнал; он был перевернут, словно человек, читавший его, хотел заметить страницу.

Одна сигарета истлела прямо на столе, оставив на дереве темную борозду.

На журнальном столике лежал бювар, на котором отчетливо различались четыре жирных отпечатка пальцев, оставленных на пыльной поверхности. Отпечаток указательного пальца был длиннее других, а отпечаток мизинца был едва заметен.

— Синтия, — сказал Клейн, повернувшись к девушке, — немедленно уходи отсюда.

— А ты, что ты собираешься делать?

— Звонить в полицию.

— Нет, Терри… Лучше уйдем отсюда.

— Мой телефон, вероятно, прослушивается полицией, так что им известно, что Глостер звонил мне и назначил встречу. Но ты — другое дело. Если полицейские застанут тебя здесь, они решат, что ты спрятала здесь Гарольда, а когда Глостер обнаружил его, вы убили свидетеля, угрожавшего донести на вас.

— О, Терри! Я живу в каком-то кошмаре!

— Тем более не стоит осложнять жизнь. Не стоило вообще устраивать этот побег.

— Я хочу объяснить, как…

— Не сейчас! — сухо прервал ее Клейн.

— Даю тебе десять секунд, после чего звоню в полицию. Когда ты вошла, ты ничего не трогала?

— Не думаю… Ах да, выключатель..:

Клейн вынул носовой платок и тщательно протер кнопку выключателя, затем проводил девушку до машины.

Когда машина Синтии скрылась в тумане, Клейн подошел к автомобилю, стоявшему на тротуаре, и внимательно осмотрел его снаружи, не решаясь открыть дверцу. Туман образовал сгустки капель на ветровом стекле, по которому два тоненьких ручейка стекали на капот, а с него на землю. Клейн запомнил номер машины.

Терри вернулся на склад, зажег свет и подошел к телефону, осторожно обойдя кровавую лужу. Он уже протянул руку к трубке, когда его взгляд упал на деревянную перегородку, в которой он заметил свежую зарубку.

Клейн наклонился, чтобы лучше разглядеть ее, и обнаружил засевшую в дереве пулю. Он почти не сомневался, что это был 38-й калибр. По форме и размеру отверстия Клейн определил, что пуля была уже несколько деформирована, когда попала в перегородку.

После этого он набрал наконец номер телефона полиции.

Глава 10

Инспектор Джим Мэллоу из криминальной бригады приветствовал Терри Клейна с сердечностью, свидетельствовавшей об их старом знакомстве.

— Дорогой Клейн! Очень рад вас видеть! Значит, вы приготовили нам еще один труп?

— Еще один?

— Я вспомнил о том случае, когда мы в последний раз встречались с вами. Вы случайно не знаете, чей это труп?

— Это Джордж Глостер.

— Глостер… Глостер… Я что-то припоминаю… Подождите… Это склад КИПИ, не так ли?

— Да, он самый.

— Все ясно… Гораций Фарнсворс, убитый некоторое время назад, тоже был из КИПИ, и в деле упоминалось имя Глостера… Надеюсь, вы ничего здесь не трогали?

— Я дотрагивался до телефона, так как не знаю, где здесь поблизости находится телефон-автомат.

— А больше вы ничего не трогали?

— Я мог случайно коснуться стула, прежде чем обнаружил…

— Да, разумеется… Когда вы приехали, свет был включен?

— Нет, я включил его.

Вы случайно не работаете на КИПИ, мистер Клейн?

— Нет. Я скажу вам, что побудило меня приехать сюда, после того как вы осмотрите помещение.

— Хорошо. Я отмечу также, что вы дотрагивались до выключателя. Это вы открыли окно?

— Нет, оно уже было открыто, когда я вошел.

— Сэм, обойди дом и посмотри, нет ли каких-нибудь следов и отпечатков под окном… Мистер Клейн, вы мне сказали, что имя жертвы — Глостер. Значит, вы подходили к трупу, чтобы опознать его? Напрасно… не следовало этого делать. Вы должны были ждать нашего приезда.

— Я должен был пройти мимо трупа, чтобы позвонить в полицию. Тогда я и опознал его. Кроме того, я обнаружил револьверную пулю, застрявшую в перегородке.

— Пулю? Очень интересно… Надеюсь, вы не дотрагивались до нее?

— Конечно нет.

— Прекрасно. Я попрошу вас выйти из комнаты, чтобы мои сотрудники смогли снять отпечатки, сделать снимки и все такое… О, я вижу здесь кровать и запасы консервов. Глостер жил здесь?

— Не могу ничего утверждать, но не думаю.

— Скорее, здесь спал сторож… Смотрите, эта коробка наполнена пустыми консервными банками. Должно быть, сторож не часто выносит за собой мусор. Очень странно, тем более если учесть, что Глостер был знаком с Эдвардом Гарольдом, разыскиваемым полицией. Они ведь были знакомы, мистер Клейн?

— Вполне возможно, хотя утверждать этого я не могу.

— О'кей, мистер Клейн. А теперь пройдите в полицейскую машину. Вы можете пока побеседовать с шофером.

— А если я скроюсь?

— У вас есть для этого причины?

— Никаких.

— Вот видите. Хотя это действительно забытое Богом место. Кстати, на чем вы сюда приехали?

— На такси.

— И вы отпустили его?

— Да.

— Вы поспешили. Такси здесь найти так же нелегко, как и телефон-автомат.

— Я думал, что меня отвезет Глостер.

— Значит, у вас была с ним назначена встреча…

— Естественно.

— О'кей. Вы объясните мне все позднее… Секунду прежде чем вас отпустить, я хотел бы попросить Фреда снять отпечатки ваших пальцев, чтобы не путать их с теми, которые он обнаружит здесь и которые могут принадлежать убийце. Вы не будете возражать?

— Нисколько.

— Фред, снимите отпечатки у мистера Клейна, а затем проводите его к машине. Мистер Клейн, вы увидите, какой Фред занимательный собеседник, он расскажет вам массу интересного…

Двадцать минут спустя инспектор Мэллоу присоединился к Клейну в машине, где тот беседовал с Фредом. — Итак, мистер Клейн, вы приехали сюда на такси?

— Да. — Где вы сели в него?

— Оно проезжало мимо… я сделал знак…

— Вы счастливчик. Не каждому везет сразу поймать свободное такси, выйдя из дома.

— Но я остановил его не совсем возле дома. Я прошел двести или триста метров, прежде чем…

— В двухстах или трехстах метрах… Чудесно… чудесно. Я заметил след вашего такси — там, где оно развернулось. Итак, вы вышли из такси и что вы делали потом?

— Я направился к двери склада.

— Как! Разве вы не расплатились до этого с шофером? Нехорошо!

— Не волнуйтесь, я с ним расплатился. Просто я забыл упомянуть об этой детали.

— Странно, что вы опустили подобную деталь, имея такую тренированную память. Я еще не забыл о вашей осведомленности в восточных премудростях. Помните, вы посвятили меня кое во что во время нашей последней встречи. Меня интересует все… любая мелочь, даже самая тривиальная. Например, сумма, которую вы уплатили за проезд.

Клейн понял, что попал в ловушку. Мэллоу проверит потом, соответствует ли названная сумма тарифу, о котором Клейн, прибывший накануне после долгого пребывания за границей, не имел ни малейшего представления. Тем не менее он ответил почти без колебаний:

— Я дал шоферу банкнот и сказал, что сдачи не надо. — Банкнот? Какой? Один доллар, два доллара? Пять долларов?

— Двухдолларовую.

— Вы очень щедры! Сумма вряд ли соответствовала показаниям счетчика. Вы случайно не взглянули на него?

— Нет. Моя голова была занята другими проблемами. Я протянул шоферу банкнот и вышел из машины.

— О'кей, мистер Клейн. Я был прав, когда просил вас не опускать ни одной самой ничтожной детали. Видите ли, у нас могли быть проблемы с поисками этого такси, но поскольку вы дали шоферу двухдолларовый банкнот и не потребовали сдачи, наша задача существенно облегчается. В наших краях распространено суеверие, что двухдолларовый банкнот приносит несчастье, поэтому шофер такси попытается как можно скорее избавиться от него. Благодаря этой детали мы быстро найдем шофера, что, впрочем, в ваших же интересах, так как он сможет подтвердить ваши слова. Итак, вы оплатили проезд и отпустили такси… Кстати, что вас привело сюда?

— Глостер назначил мне здесь встречу.

— Здесь? Странное место для встреч.

— Я подумал то же самое, когда приехал сюда.

— Вы сказали, что света не было?

— Нет, было темно.