Глава 1

Войдя в кабинет адвоката Перри Мейсона, Делла Стрит протянула ему визитку.

— Кто там, Делла?

— Роберт Каддо.

Перри Мейсон посмотрел на визитку и улыбнулся.

— Издательство «Одинокие любовники», — прочитал он. — А что за проблемы у мистера Каддо, Делла?

— По его словам, это «сложности», которые возникли после публикации одного объявления, — ответила она со смехом.

Делла передала Мейсону экземпляр дешевого журнала под названием «Зов одиноких сердец».

— Похоже на периодическое издание, которых сейчас много распространяется по подписке, — заметил Мейсон.

— Одно из них.

Мейсон в удивлении поднял брови, а Делла начала объяснять:

— Рассказы в первой части, в конце — тематические объявления, на внутренней стороне задней обложки — бланк, который отрывается по пунктирной линии, складывается в виде конверта и используется для переписки с абонентами.

Мейсон кивнул.

— Как я поняла из того, что рассказал Каддо, — продолжала Делла, абоненту можно послать письмо на адрес редакции, а она, в свою очередь, переправит его непосредственно адресату.

— Очень интересно, — задумчиво произнес Мейсон.

— Вот, например, абонент под номером двести пятьдесят шесть, — Делла наугад раскрыла журнал. — Не хочешь ему что-нибудь написать? Тогда тебе следует оторвать бланк, заполнить его, сложить, заклеить, а потом любым удобным тебе способом, доставить в издательство «Одинокие любовники».

— Расскажи мне поподробнее об этом абоненте двести пятьдесят шесть, улыбнулся Мейсон. — Я думаю, нам будет очень интересно пообщаться с мистером Каддо.

Делла Стрит вслух начала читать объявление:

— «Порядочная женщина сорока лет, приехавшая из сельской местности, хотела бы познакомиться с мужчиной, любящим животных».

Мейсон откинул голову назад и расхохотался. Затем его смех внезапно оборвался.

— В чем дело, шеф?

— В конце концов, — сказал Мейсон, — это нелепо и, в то же время, трагично. Сорокалетняя незамужняя женщина из деревни оказывается в городе, где у нее нет друзей. Возможно, у нее есть пара кошек и она… А как этот Каддо выглядит?

— На вид лет тридцать восемь, широкоскулый, большие уши, огромные голубые глаза, почти лысый, выпирающий кадык, высокого роста. Очень прямо сидит на стуле — не откидывается назад и не расслабляется. Мне стало как-то не по себе, когда я на него смотрела.

— А что у него за проблемы?

— Он сообщил мне только, что из-за одного объявления возникли кое-какие осложнения, о которых он подробно расскажет только тебе, шеф.

— Ну тогда пригласи его ко мне, Делла.

— Только, пожалуйста, не выбрасывай журнал, — попросила она. — Наша сердобольная Герти очень взволнована, она хочет написать им всем письма, чтобы подбодрить.

Мейсон перевернул несколько страниц. На лице адвоката появилось задумчивое выражение.

— Похоже на аферу, — пробормотал он. — Вот, например, первый рассказ — «Поцелуй во тьме» Артура Анселла Ашланда, потом — «Ждать Купидона никогда не поздно» Джорджа Картрайта Даусона… Пора посмотреть на мистера Каддо, Делла.

Делла Стрит кивнула, выскользнула из кабинета в приемную и почти сразу же вернулась вместе с высоким долговязым мужчиной. Казалось, что неподвижная глупая улыбка, не сходившая с его лица, была попыткой умиротворить и успокоить окружение, которое почему-то заставляло принимать его оборонительную позицию.

— Доброе утро, мистер Каддо, — поздоровался Мейсон.

— Вы — Перри Мейсон, адвокат?

Мейсон кивнул.

Толстые пальцы Каддо сжали руку Мейсона.

— Очень рад познакомиться с вами, мистер Мейсон.

— Садитесь, — предложил адвокат. — Моя секретарша говорит, что вы издаете вот этот журнал. — Мейсон показал на «Зов одиноких сердец».

— Да, мистер Мейсон, — кивнул Каддо.

Свет из окна заблестел на гладкой лысине Каддо. Огромные уши казались больше лица. Можно было ждать, что они тоже захлопают в согласии, словно собака машет хвостом, выражая свои эмоции.

— Какова основная идея журнала? — спросил Мейсон.

— Средство общения. Благодаря ему соединяются одинокие сердца.

— Он продается в газетных киосках?

— Частично. В основном журнал распространяется по подписке.

Понимаете, мистер Мейсон, нет ничего более жестокого, чем одиночество в большом городе.

— Мне кажется, многие поэты разрабатывали эту тему, — сухо заметил Мейсон.

— Да, думаю, что так, — Каддо поднял большие глаза на адвоката и рассеянно улыбнулся.

— Мы говорили о журнале, — напомнил Мейсон.

— Понимаете, мы печатаем рассказы, которые нравятся тем, кто изголодался по общению, тем, кто одинок в городе, одинок в жизни. Журнал, в основном, предназначается для женщин, которые вошли в тот возраст, когда кажется, что любовь встретить уже невозможно… Возраст одиночества, паники…

Голова Каддо снова начала ритмично кивать, как будто внутри нее включился некий часовой механизм, заставляющий издателя автоматически соглашаться самому с собой.

Мейсон открыл журнал.

— Ваши рассказы кажутся довольно романтичными, по крайней мере, их названия.

— Они и есть романтичные.

Мейсон бегло пробежался по строчкам «Поцелуя во тьме».

— Зачем вы это читаете? — спросил Каддо.

— Просто хочу посмотреть, что вы печатаете. Кто такой этот Артур Анселл Ашланд? Не думаю, что когда-либо хоть что-то о нем слышал.

— О, вы не могли слышать ни о ком, кого печатает мой журнал, мистер Мейсон.

— Почему?

Каддо неодобрительно хмыкнул.

— Иногда приходится, фактически это даже необходимо, проделывать огромную работу, чтобы быть уверенным, что рассказов, отражающих идею журнала, окажется достаточно.

— Вы хотите сказать, что сами их пишите? — спросил Мейсон.

— Артур Анселл Ашланд — это наше имя, — скромно признался Каддо.

— Что вы имеете в виду?

— Имя принадлежит журналу. Мы можем печатать что угодно под именем этого автора, используя его, как этикетку.

— Кто написал этот рассказ?

— Я, — широко улыбнулся Каддо, показывая крупные зубы, и снова начал ритмично кивать головой.

— А как насчет следующего автора, Джорджа Картрайта Даусона?

Каддо продолжал кивать в том же ритме.

— Вы хотите сказать, что его тоже написали вы?

— Да, мистер Мейсон.

Адвокат смотрел на блестящую лысину мистера Каддо, тот не переставал кивать головой.

— А следующий?

Изменений в движениях головы не произошло.

— Боже мой, — воскликнул Мейсон, — вы что, весь журнал сами пишите?

— Обычно. Иногда, правда, я нахожу рассказы, которые мне удается купить по четверти цента за слово.

— Ну ладно, — решительно сказал Мейсон, — какие у вас проблемы?

— Проблемы?! — воскликнул Каддо. — У меня их тысячи! Я… Ах, вы имеете в виду, зачем я пришел к вам?

— Да.

Каддо открыл журнал, который Делла Стрит положила на стол адвоката.

Со знанием дела издатель перелистнул страницы и нашел объявление под номером девяносто шесть.

— Вот они вкратце, — сказал Каддо и протянул объявление Мейсону.

Адвокат начал читать:

Мейсон нахмурился.

— В чем дело? — спросил Каддо.

— Это явно подделка, — язвительно заметил адвокат. — Ни одна наследница, у которой есть хоть капля ума, не станет читать ваш журнал. А красивая наследница будет слишком занята, чтобы тратить время на подобную ерунду, тем более давать объявления. Это дешевая уловка.

— О, мне очень жаль, — вздохнул Каддо.

— Естественно.

— Я хочу сказать, что мне очень жаль, что вы не понимаете.

— Я думаю, что все понимаю. Я предполагаю, что это объявление результат совместной работы Артура Анселла Ашланда и Джорджа Картрайта Даусона.

— Нет! Нет! Нет, мистер Мейсон! Подождите… — Каддо поднял руку, повернув ее ладонью к Мейсону, словно полицейский, пытающийся остановить торопящегося пешехода.

— Вы хотите сказать, что это не ваших рук дело?

— Нет, уверяю вас, нет.

— Значит, кто-то его за вас написал, — не отступал Мейсон.

— Нет, господин адвокат. В этом-то все и дело. Именно поэтому я к вам и пришел.

— Ладно, рассказывайте.

Проницательные глаза адвоката впились в глаза Каддо, что заставило последнего неуютно заерзать в кресле.

— Мне очень жаль, что вы мне не верите, мистер Мейсон.

— Выкладывайте факты, мистер Каддо.

— Вы понимаете, в моем деле, как и в любом другом, один человек прокладывает путь, по которому потом идут другие. Иначе говоря, мне подражают, и эти люди — мои жестокие конкуренты.

— Продолжайте.

— Один из моих конкурентов пожаловался властям, что я пытаюсь увеличить число подписчиков, помещая поддельные объявления.

— Как отреагировали власти?

— Велели мне изъять этот номер из продажи или доказать, что объявление, которое вы только что прочитали, настоящее. Я не могу сделать ни то, ни другое.

— Почему?

— Во-первых, это не журнал в традиционном смысле слова, а, скорее, вид памфлета. Мы печатаем большое количество экземпляров, а потом распродаем их, пока они не закончатся или пока не потеряется свежесть и объявления перестанут приносить желаемый эффект. Изъять все журналы из продажи и напечатать другие — об этом не может быть и речи. В принципе, конечно, такое возможно, но потребует больших затрат, вызовет неудобства, а сколько работы…

— Если объявление настоящее, почему вы не можете это доказать?

Каддо потер огромный подбородок длинными пальцами.

— Вот в этом-то вся загвоздка, — вздохнул издатель.

Мейсон переглянулся с Деллой Стрит.

— Я что-нибудь не так сказал? — взволновался посетитель.

— Все нормально, — успокоил Мейсон. — Продолжайте.

— Ну вот, — Каддо опять начал тереть подбородок, — возможно, будет лучше, если я немного объясню вам, как мы работаем.

— Возможно.

— Единственный способ для читателя связаться с автором объявления в моем журнале — это купить экземпляр за двадцать пять центов, написать на последней странице, что он хочет, и доставить ее в редакцию, проверив, правильно ли он указал номер абонента. Мы отвечаем за то, чтобы конверт попал в нужный абонентный ящик. Это все. Если послание отправляется по почте, то риск берет на себя подписчик. Фактически, мы советуем, чтобы все послания доставлялись лично, но если подписчик живет за городом, то, естественно, приходится посылать конверт по почте.

— Продолжайте.

— Человек, желающий найти друзей по переписке, обычно отвечает на несколько объявлений. Другими словами, люди часто пишут десяти, а то и пятнадцати абонентам.

— И покупают десять или пятнадцать журналов по двадцать пять центов каждый?

— Да.

— И что потом?

— Скорее всего, получают ответы на все письма.

— И перестают быть одинокими, а вы теряете клиентов.

— Не совсем так, — улыбнулся Каддо.

— Нет?

— Нет. Люди, которые по-настоящему одиноки, — продолжал Каддо, должны винить в этом какие-то черты своего характера, а не окружение.

Другими словами, мистер Мейсон, если, например, взять общительного человека, которого любят в обществе, и поместить его в незнакомый город, где он ни души не знает, то через несколько недель он все равно обрастет кругом знакомых. Женщинам, конечно, в таких случаях несколько труднее, но и они справляются. Большинство моих клиентов — взрослые люди, которых что-то сдерживает в общении, в приобретении друзей. Обычно девушки выходят замуж до тридцати лет. Если же женщина переступает этот барьер, не выйдя замуж, причем не по собственному выбору, очень вероятно, что натура обречет ее на одиночество. Иначе говоря, она воздвигла барьер между собой и своими эмоциями, между собой и миром, но, тем не менее, она страстно желает, чтобы кто-то этот барьер разрушил. У нее самой нет на это сил.

— Продолжайте, пожалуйста, — подбодрил Мейсон.

— Я не стану сейчас пускаться в рассуждения о психологии одиноких сердец, хотя уверяю вас, мистер Мейсон, что я усердно изучал этот предмет, но фактом остается то, что мои клиенты, насколько мне известно, сравнительно постоянны. Возьмем, например, случай с гипотетической мисс Х.

Это старая дева лет сорока двух или сорока трех. Она мечтательна, одинока и очень романтична. Однако, у нее в голове сидят определенные сдерживающие факторы, которые не позволяют ей расслабиться, так что она дает волю своим накапливающимся романтическим мыслям только когда остается наедине с собой. Возможно, она жила вместе с замужней сестрой, помогала заботиться о детях, пока дети не выросли, а затем вдруг поняла, что ее присутствие нежелательно или что ее все больше и больше используют, как прислугу. Она решает начать новую жизнь сама по себе и полностью теряется. Пока она оставалась у замужней сестры, она все делала на благо других, в том же доме находился мужчина, мисс Х заботилась о детях и знала, что кому-то нужна. Оказавшись одна, она почувствовала себя обломком судна после кораблекрушения в море холодных лиц.

— Вы говорите точно также, как пишет Артур Анселл Ашланд, — вставил Мейсон. — Пожалуйста, продолжайте.

— Кто-то упоминает нашей гипотетической мисс Х о моем журнале. Она помещает объявление — очень робкое, используя те же старые клише о незамужней воспитанной женщине после тридцати, желающей переписываться с неким господином, близким ей по духу. Идеал мужчины, которого она хочет встретить, существует только у нее в голове. Его определенно нет среди типов, отвечающих на объявления в моем журнале.

— А что это за мужчины?

— Мужчин не так много, как женщин. На всех точно не хватило бы.

Конечно, мы получаем много ответов, но среди них немало шутников. Есть любители поразвлечься, которые покупают журнал, пишут, что одинокие вдовцы, причем богатые и с хорошими автомобилями и тому подобное, и, просто, чтобы пошутить, завязывают переписку с некоторыми из этих женщин.

Это, конечно, жестоко.

— Но с каждого письма вы получаете по двадцать пять центов?

Каддо кивнул головой и ответил без энтузиазма:

— Тем не менее, я хочу продолжать свое дело. Это жестоко и мешает моей работе, но в данном случае я ничего не могу изменить.

— А теперь расскажите о мужчинах, которые отвечают не ради шутки, попросил Мейсон.

— В основном, это сварливые холостяки, продолжающие любить образ своей первой девушки, которая давно умерла или вышла замуж за другого.

Есть, конечно, и бойкие на язык авантюристы — этих интересуют сбережения женщин, отложенные на черный день. Короче, мистер Мейсон, мужчины, подающие объявления и отвечающие на них, по большей части, неискренни.

Однако, тут встречается еще один вид. Это зеленые юнцы, только что прибывшие из провинции. Неловкие, робкие и застенчивые. Они хотят познакомиться с женщиной, но не знают, как это сделать.

— И благодаря им всем расходится ваш журнал?

— Все помогают.

— Так что, в конце концов, ваша гипотетическая мисс Х вернется, чтобы поместить еще одно объявление?

— Правильно. Она остается постоянной читательницей, потому что ей нравятся публикуемые рассказы — о женщинах, которых не понимали и которые в конце концов встретили человека, способного завоевать сердце кинозвезды, но выбравшего героиню, подобную моим читательницам. В этом случае все кончается свадьбой.

— Объявления платные?

— Конечно.

— А сколько вы берете?

— Десять центов за слово. Это также включает аренду абонентского ящика.

— Насколько я вижу, у вас много объявлений.

— Дело выгодное и приносит неплохой доход, очень неплохой!

— Номера выходят в свет с разными интервалами?

— Да. Все зависит от количества поступивших объявлений, ответов на них и материала для чтения.

— Почему вы не можете узнать, кто эта наследница, если она настоящая?

— Всем, кто помещает объявления в журнале, присваивается номер. Это номер абонентского ящика, в который кладут поступающие письма, точно так же, как на почте. Каждый ящик открывается ключом. Подающий объявление платит за него. Эта сумма включает и аренду ящика на тридцать дней. За дополнительную плату аренду можно продлить на шестьдесят или девяносто дней. Лицо, у которого на руках ключ, имеет доступ к ящику в течение периода, за который уплачено. Когда срок заканчивается, ящик закрывается, и абонент может или заключить с нами новый договор, или отказаться от ящика. Письма иногородним абонентам, естественно, отправляются по почте.

Ситуация с этой таинственной незнакомкой, которая поместила объявление в моем журнале, несколько сложней. Как только я понял, что мне необходимо с ней связаться, я написал ей письмо, объяснив суть дела, и попросил представить какие-либо доказательства искренности объявления, но получил довольно резкий ответ.

Каддо порылся в кармане и протянул письмо Мейсону.

Адвокат начал читать:

В конце письма стояла простая подпись: «Мисс а/я девяносто шесть».

— Но ведь она приходит к ящику за ответами? — спросил Мейсон.

— Нет. Она посылает некую даму, несомненно, знающую свое дело.

— Вы абсолютно уверены в том, что эта дама не работает под наследницу?

— Уверен. Я дважды пытался выследить ее. Наверное, я не гожусь в сыщики. Она мне сама сказала об этом. Оба раза она останавливалась и мне не ничего больше не оставалось, как приблизиться к ней. Затем она меня здорово отчитывала, говорила, что я занимаюсь не своим делом. Она упомянула, что ее в свое время пытались выслеживать профессионалы, а я с ними не иду ни в какое сравнение. Она была просто в ярости!

— А вы сами не писали любовные письма в ответ на объявление наследницы?

— Писал. Но у этой женщины просто сверхъестественная способность вычислять подделки. Я отправил ей дюжину различных посланий с заверениями, что всегда хотел встретить именно такую девушку, и что деньги не играют для меня никакой роли, что меня интересует только ее очаровательная личность.

— И какой был результат?

— Никакого. Ответов не последовало.

— Как я понимаю, эта девушка получает много писем?

— Много — не то слово! — воскликнул Каддо, взмахнув руками. — Ящик просто забит ими. Ответы приходят пачками.

— Насколько вам известно, она с ними со всеми поступает одинаково?

— Да. Если судить по тем, что написал я, она ни на какие не отвечает.

— Тогда зачем же она помещала объявление?

— Вот это-то я и не могу понять. Но она определенно не отвечает. Я послал ей больше дюжины.

— Что вы от меня хотите? — спросил Мейсон.

— Чтобы вы решили вопрос с властями, которые требуют или изъять журнал из продажи, или представить им эту женщину.

Мейсон с минуту подумал и сказал:

— Для вас, возможно, будет дешевле изъять журнал.

— Мне бы очень не хотелось этого делать — столько затрат и…

— Однако, дешевле, чем мои услуги.

— Но это будет признанием вины! — воскликнул Каддо. — К тому же есть еще один момент. Предположим, мы имеем дело с настоящей наследницей. Я заключил с ней соглашение и обязан печатать ее объявление. Я изымаю журнал — она подает на меня в Суд. Что тогда?

— Принесите мне с десяток экземпляров вашего журнала и чек на пятьсот долларов, — сказал Мейсон. — Посмотрим, что можно сделать. Потребуются услуги частных детективов.

— Мне нужна какая-то гарантия, — Каддо сузил глаза.

— Что вы имеете в виду?

— Чтобы вы гарантировали мне, что эти пятьсот долларов для меня окупятся.

— Хорошо, — улыбнулся Мейсон. — Я дам вам расписку в получении чека, а также отчитаюсь, как будут расходоваться ваши деньги. А если вы, как я подозреваю, попытаетесь использовать меня в качестве одного из способов увеличения тиража в соответствии с каким-либо придуманным вами планом, я выставлю вам счет на пять тысяч долларов и заставлю их выплатить. Не получится у вас загрести чужими руками жар, если эти руки — мои.

— Вы довольно грубо все представили, мистер Мейсон, — Каддо потер подбородок.

— Я этого и хотел.

— Пожалуйста, поверьте мне, господин адвокат. Я честно… А зачем вам журналы?

— Хочу их просмотреть, — ответил Мейсон.

— Но у вас уже есть один, — улыбнулся Каддо. — А если вы задумали поймать наследницу на удочку, то у меня есть с собой последние страницы, вырванные из старых журналов. Вы ими можете воспользоваться.

Каддо открыл дипломат и вынул пару дюжин чистых бланков для писем.

— Подпишите чек на пятьсот долларов и передайте его мисс Стрит, а я посмотрю, что можно сделать, — сказал Мейсон.

Каддо вздохнул и достал чековую книжку.

— Вы правы, дело оказывается дорогостоящим.

Когда издатель ушел, Мейсон взял в руки журнал и начал его листать.

— Вот послушай, — обратился он к Делле Стрит, и начал читать рассказ Артура Анселла Ашланда:

Делла Стрит присвистнула.

— В какой-то мере это преступление, — сказал Мейсон. — С другой стороны, подобное, возможно, приносит какое-то утешение одиноким сердцам.

Если наш друг Каддо честен, мы ему поможем. Если нет — он может надеяться только на Бога.

Глава 2

Перри Мейсон продолжал листать журнал, периодически зачитывая вслух отрывки Делле Стрит, затем он резко закрыл его и бросил на стол.

— Делла, — обратился он к секретарше, — сейчас мы будем сочинять любовное послание.

Делла Стрит кивнула и приготовила карандаш и блокнот.

— Черновик сделаем на машинке, — продолжал адвокат, — потом я его перепишу на последней странице журнала и отправим его в издательство.

— Я бы сказала, что наша обстановка мало подходит для сочинения признаний в любви, — улыбнулась Делла.

— Не уверен, что она хочет признаний, — в задумчивости заметил Мейсон.

— Что же ей тогда надо?

— Давай подумаем. Это очень важно. Она дала объявление в журнале одиноких сердец. Она утверждает, что наследница, и говорит, что сыта по горло теми, с кем общается. Заметь, Делла, эта женщина явно не одинока.

Она просто хочет перемен.

— А ты не думаешь, что они уже произошли в ее жизни?

— Мы все равно должны попробовать, — твердо заявил Мейсон. — Она ведь — женщина и поэтому станет читать поступающие письма. Если нам удастся придумать что-то, что ее заинтересует, то ответ придет.

— Но Роберт Каддо на свои послания не получил ни одного.

— Мы будем учиться на его ошибках. Каддо, наверняка, действовал не правильно.

— Все, что он сказал, показалось мне вполне приемлемым.

— Обрати внимание: в каждом ответе он подчеркивал свою незаинтересованность в ее деньгах.

— Ну и что здесь такого? — спросила Делла. — Какой бы девушке понравилось письмо от мужчины, в котором бы говорилось: «Дорогая мисс а/я девяносто шесть, я вами заинтересовался, так как вы — наследница»?

— Пожалуй, я не согласен с тобой, — задумчиво произнес Мейсон.

— Шеф, что ты имеешь в виду? Конечно, она…

— Она ведь специально упомянула, что наследница, — прервал Мейсон. Если она не хотела, чтобы люди принимали это во внимание, то зачем вообще было об этом говорить?

Делла Стрит нахмурилась и задумчиво сказала:

— Да, конечно, она заявила, что наследница, но сделала это просто, чтобы возбудить интерес.

— Значит, мужчина, который написал, что его не волнуют ее деньги, сразу же поставил на себе клеймо лицемера.

— Наверное, ты прав.

— Давай отправим ей два письма, — предложил Мейсон. — Пусть одно будет таким:

— И это все? — спросила Делла.

— Да.

— Какое туманное письмо!

— А такое и нужно, — ответил Мейсон. — Я думаю, что Каддо потерпел неудачу, потому что все очень точно выразил. Давай предположим, что наследница — интриганка. Возможно, она совсем не одинока, а просто хочет найти подходящего человека, которого можно было бы использовать для какой-то определенной цели.

— Какой?

— Не знаю. Нам придется это выяснить.

— Тогда почему же она не действует, как принято в подобных случаях?

— Потому что не заинтересована в тех, кто ответит на объявление типа:

«Ищу лицо, умеющее то-то и то-то» или «Нужен человек для того-то и того-то». Вспомни, Каддо говорил, что среди его читателей есть молодые люди, только что приехавшие в город из провинции.

— Молодые люди из провинции в наше время не такие уж простофили, шеф, — заметила Делла.

— Большинство из них, — согласился Мейсон. — Но среди них остаются еще впечатлительные неопытные натуры. Предположим, наша наследница ищет какого-нибудь зеленого дурака?

— Маловероятно, — высказала свое мнение Делла Стрит.

— Все может быть. Давай писать второе послание:

— Ты ей не сообщаешь, как выглядишь, сколько тебе лет, да и вообще практически ничего о себе не говоришь, — заметила Делла.

— Так и было задумано, — ответил Мейсон.

— Если женщина ищет друга, то она, в первую очередь, хочет узнать именно эти вещи, — сказала Делла.

— Но я основываюсь на предположении, что она ищет себе не любовника, ей нужен кто-то другой.

— Кто?

— Черт побери, понятия не имею.

— Как ты собираешься подписывать письма?

— Со вторым проще, — ответил Мейсон. — Предлагаю — Ирвин Б.Зеленый.

По-моему, прекрасно подходит.

— А первое?

— Давай считать, что его написал Черный. Посмотрим, какой цвет ей больше нравится — черный или зеленый. Знаешь, Делла, нам ведь придется их писать двумя разными почерками. Сходи в контору к Полу Дрейку, пусть он напишет за Черного, а Зеленого я возьму на себя. Пол арендует на почте несколько абонентских ящиков для корреспондентов, которым не хочет давать адрес офиса. Пусть он сообщит тебе пару номеров, которые можно использовать, как обратные адреса Черного и Зеленого, а затем проследи, чтобы письма поступили к Каддо.

— Ты хочешь, чтобы Каддо знал, что эти письма от тебя?

— Нет, — покачал головой Мейсон. — Пусть их обрабатывают, как обычно.

Чем меньше Каддо знает о наших действиях, тем лучше. Мы отчитаемся перед ним по результатам, а методы ему понимать незачем.

Глава 3

Послышался один громкий, четыре тихих и вновь два громких удара в дверь кабинета Мейсона.

— Кодовый стук Дрейка, — сказал адвокат Делле Стрит. — Впусти его, пожалуйста.

Делла Стрит отперла дверь в коридор, и высокий сыщик по-братски улыбнулся ей:

— Привет, красотка. Что нового?

— То, что у тебя в руке, — улыбнулась она, бросив взгляд на письмо, которое принес Пол.

Дрейк вошел и кивнул адвокату.

— Ну вот, Перри, нам пришел ответ.

— Какой ответ? — спросил Мейсон, подняв глаза от дела, которое изучал.

— Помнишь, ты позавчера попросил меня отправить два письма?

— А, ты про эти. Кто же счастливчик?

— Мистер Зеленый. Похоже, мистера Черного прокатили.

Мейсон задумался, прищурившись.

— Интересно, — сказал он. — Она ищет кого-то совсем неопытного, впечатлительного и легковерного. Давай посмотрим, что она там написала.

Мейсон взял письмо, которое протянул ему Дрейк, разрезал конверт и вынул лист бумаги, на котором стоял вензель с изображением двух букв «М».

Адвокат поднес лист к носу, уловив запах духов, улыбнулся и сообщил:

— Наследница соизволила ответить.

— Что она пишет? Я сгораю от любопытства, — воскликнула Делла.

Мейсон начал читать вслух:

— Что все это значит? — спросил Пол Дрейк.

— Работа для тебя, Пол, — улыбнулся Мейсон. — У тебя в агентстве есть сотрудник лет двадцати четырех или двадцати пяти, крупный, высокий, ширококостный, который мог бы изображать неловкого и стеснительного верзилу и все тому подобное? Я хочу, чтобы он оделся в какой-нибудь старый костюм, лучше немного тесноватый, с короткими рукавами и брюками. Ему придется представлять уже более несуществующий тип — совсем зеленого деревенского парня.

— А почему, Перри, ты считаешь, что они больше не существуют?

— По трем причинам, — улыбнулся Мейсон. — Радио, автомобили и кино.

Дрейк подумал, а затем сказал:

— Да, наверное, ты прав.

— Горожане всегда удивляются, — продолжал объяснения Мейсон, — когда им говорят, что провинциалы не такие пресыщенные и циничные, как они, хотя также осведомлены обо всем происходящем и обо всех новшествах. Мне кажется, что таинственная М.М. — убежденная урбанистка, которая слабо представляет себе жизнь в деревне.

— И ей хочется попробовать провинциала? — спросил Дрейк.

— Вероятно. Пол, ты можешь найти человека для этой роли?

Дрейк задумался, перебирая в памяти своих сотрудников, которые бы соответствовали требуемому типу, и, наконец, сообщил:

— Да, могу. У меня есть парень подходящей внешности. Он сам из деревни и работал на ферме.

— Прекрасно, — воскликнул Мейсон. — Она может начать расспрашивать его о ферме, чтобы удостовериться, хотя не думаю, что сама особенно разбирается в подобных вопросах. Но мне от тебя нужны еще человека три, а то и четыре.

— Зачем?

— Может статься, она решит не подходить к провинциалу у стойки информации, но, несомненно, станет его рассматривать. Она, конечно, посчитает, что он слишком зелен, чтобы разобраться в ее игре, но я хочу, чтобы поблизости находилось несколько человек, которые в состоянии ее обнаружить, а потом, если она не подойдет к поджидающему парню, проследят, куда она направится.

— Скажи точно, что ты хочешь?

— На сегодняшний день мне необходимо узнать, кто такая эта М.М. Ее имя, фамилию, адрес. Неплохо бы познакомиться и с ее прошлым.

— Хорошо, — ответил Дрейк, — это несложно. Если она и не подойдет знакомиться к моему парню, то, определенно, станет бродить где-то поблизости, чтобы оценить его, а тут-то мои оперативники ее и засекут.

— Прекрасно.

Мейсон повернулся к Делле Стрит и попросил ее:

— Позвони, пожалуйста, Роберту Каддо и скажи, что мы надеемся получить ответы на его вопросы к завтрашнему дню. Договорись с ним о встрече часов на десять.

Делла кивнула, записывая время в ежедневник на столе.

Пол Дрейк задумчиво крутил письмо в руках.

— Перри, как ты думаешь, есть шанс, что это все-таки честная игра?

— Шанс всегда есть, Пол, — снисходительно ответил Мейсон.

— Какой?

— Вот так экспромтом я бы сказал, что один из миллиона.

Глава 4

Перри Мейсон и Делла Стрит вошли в здание железнодорожного вокзала.

Мейсон нес пустой чемодан и небольшую сумку, а Делла — дорожную сумку и пальто, перекинутое через руку. Часы показывали без пяти шесть.

— Мы не опаздываем? — спросил Мейсон.

— Нет. Пойдем сядем. Вон там слева — два свободных места.

Мейсон последовал за Деллой Стрит к креслам, поставил чемодан и сумку у ног, демонстративно достал расписание движения поездов и, слегка нахмурившись, стал его внимательно изучать.

Делла Стрит приняла вид усталой путешественницы и начала информировать Мейсона о развитии событий.

— Если Пол Дрейк прислал сюда людей, я такая идиотка, что не могу их заметить.

— Естественно, — ответил Мейсон, не поднимая глаз от расписания, разве Пол стал бы нанимать сыщиков, по которым сразу же можно понять, кто они?

— А, по-моему, всегда считалось, что умный человек обязательно отличит детектива, — заявила Делла.

— Распространенное мнение, не всегда верное.

— А вот и приманка, — выпалила Делла. — Боже, он симпатичный парень!

Мейсон поднял глаза от расписания.

Высокий, неуклюжий молодой человек лет двадцати четырех или двадцати пяти, с доверчивым взглядом широко открытых глаз, в костюме, из которого он уже вырос, неуверенно подошел к стойке информации. Из правого нагрудного кармана торчала гвоздика. Лицо казалось смуглым от загара.

— Он идеально подходит на эту роль, — прошептала Делла.

— Посмотрим, понравится ли он нашей наследнице, — сказал Мейсон. Кстати, ты ее еще не обнаружила?

— Нет, хотя смотрю во все стороны.

— Не переусердствуй, — предупредил Мейсон.

— Не волнуйся. Я просто усталая домохозяйка, которая целый день упаковывала вещи, чтобы вырваться из рутины и поехать в Сан-Франциско к тете Матильде. Я очень устала, но меня все равно интересуют снующие вокруг люди, и я возбуждена от предстоящего путешествия.

— Но, пожалуйста, не будь уж слишком заинтересована в окружающих.

Мейсон сложил расписание, поднялся с кресла и отнес одну из сумок в камеру хранения, положил ее в запирающийся шкафчик, опустил монету, вынул ключи и отправился назад к Делле. Он сел и раскрыл вечернюю газету.

— Если что-нибудь заметишь, сообщи мне, — сказал он и углубился в последние новости о скачках.

Вокзал был полон снующих во все стороны пассажиров. Люди бесцельно направлялись к выходам на перрон, поворачивались и шли обратно, кто-то кого-то провожал или встречал. Другие устало опускались на сиденья, пытаясь скоротать время между поездами. По отдельным лицам можно было заметить, что они с нетерпением ждут друзей или родственников. Спешили деловые люди, проявляли оживление отдыхающие, посылали телеграммы, напоследок звонили кому-то, сдавали вещи в багаж. Полную противоположность этим энергичным, решительным путешественникам составляли усталые и сонные фигуры, рухнувшие на жесткие скамейки.

— Ой! — внезапно зашептала Делла. — Я ее, кажется, заметила. Брюнетка в клетчатой юбке. Шеф, посмотри на нее!

— Не торопись. Переводи взгляд на кого-нибудь другого, а я осторожно выгляну из-за краешка газеты. Она ведь может ожидать подвоха.

— Она стоит напротив камеры хранения, — сообщила Делла. — Повернись немного налево.

Мейсон опустил газету и начал зевать. Слегка откинув голову назад, и, не переставая зевать, стал изучать девушку, замеченную Деллой.

Пока Мейсон наблюдал за ней, она приняла решение, внезапно направилась к мужчине у стойки информации, дотронулась до его руки и мило улыбнулась.

Оперативник Пола неуклюже коснулся шляпы огромными пальцами, снял ее и смущенно улыбнулся.

Они с минуту беседовали, затем девушка быстро осмотрелась, что-то сказала мужчине и вместе с ним направилась к дверям, в которые постоянно входили и выходили люди.

— Шеф, они уходят! — в отчаянии воскликнула наблюдавшая за ними Делла.

— Ну и что?

— А за ними никто не идет.

— Откуда ты знаешь?

— Никто не обращает на них внимания. Наверное, люди Дрейка не справились с заданием.

— Не волнуйся, они знают свое дело, — успокоил ее Мейсон.

— А разве им не говорили, что следует попытаться выяснить…

— Вероятно, нет, — Мейсон еще раз потянулся, устало зевнул, а затем снова принялся читать газету.

— Иногда ты становишься самым несносным человеком в мире! воскликнула Делла. — Я сгораю от любопытства.

— Я так и понял.

— Но мы о ней знаем не больше, чем раньше.

— Мы посмотрели, как она выглядит, — ответил Мейсон. — Это было моей основной целью.

— Мы только раз взглянули на нее. Ты же не сможешь сделать из этого никаких выводов.

— Попытаюсь, — улыбнулся Мейсон. — Точность, конечно, не гарантирую, но это все равно хоть что-то.

— Ну, например?

— Во-первых, — начал Мейсон, — я не думаю, что она авантюристка.

Скорее всего, здесь все по-честному. Во-вторых, она чего-то боится. Эта встреча означала для нее больше, чем я предполагал. На ее лице можно было прочитать облегчение, когда она поняла, что ожидавший ее парень — как раз такой человек, которого она искала.

Делла Стрит обдумала слова адвоката, а потом заявила:

— Да, похоже, ты прав… Я могу кое-что добавить об ее одежде. Это дорогие вещи. Интересно, а какая у нее машина?

— Девять из десяти, что на этот раз она приехала на такси, — уверенно сказал Мейсон. — Она не станет рисковать и показывать свой номер незнакомому человеку, пока у нее не будет возможности поговорить с ним и оценить его. Ладно, Делла, спектакль закончился. Перекусим?

— Ну наконец-то ты заговорил о деле!

Сидевшая рядом с ним усталая женщина, которой Делла посочувствовала, слегка оттолкнула четырехлетнего мальчика, вцепившегося ей в колени.

Сопровождавший ее мужчина поднялся и сказал:

— Кажется, поезд опаздывает. Пойду куплю меньшому мороженое.

Без всякого энтузиазма он направился к стойке мороженщика и вскоре вернулся. Затем внезапно он обратился к Перри Мейсону и Делле Стрит:

— Я должен отчитаться перед Полом Дрейком, но объект и наш оперативник уехали на такси. Поскольку один человек с ней, мы последовали указаниям и не стали предпринимать попытки оставаться на хвосте. Пожалуй, это все, что вы хотели знать, не так ли?

Мейсон улыбнулся Делле Стрит.

— Это как раз то, что хотела узнать мисс Стрит, — ответил он.

Глава 5

— Заходите и садитесь, мистер Каддо, — пригласил Мейсон.

Казалось, что Каддо очень нервничает.

— У вас есть для меня новости? — спросил издатель.

— Есть. Могу вас успокоить по поводу того, с чем вы ко мне обратились.

— Так быстро?

Мейсон кивнул.

Каддо сел и почти сразу же начал нервно тереть подбородок длинными, сильными пальцами.

— Вашу одинокую наследницу под номером девяносто шесть зовут мисс Марлин Марлоу. Она получила около трехсот пятидесяти тысяч долларов от своей матери. Надо сказать при довольно странных обстоятельствах. Ее мать была медицинской сестрой и ухаживала за покойным Джорджем П.Эндикоттом во время болезни, оказавшейся для него последней. Эндикотт оставил завещание.

Огромный, старомодный особняк, где он жил, достался его двум братьям и сестре, каждому из них он завещал также по десять тысяч долларов. Все остальное, после выплаты долгов и обязательств, он оставил Элеоноре Марлоу, матери Марлин. В завещании оговаривалось, что если кто-нибудь из наследников станет оспаривать законность подарков, сделанных им при жизни Элеоноре Марлоу, — деньги и собрание семейных драгоценностей — то этот наследник теряет право на свою долю имущества. Элеонора Марлоу погибла в автокатастрофе вскоре после смерти Эндикотта. Марлин — ее единственная дочь. Она тянет где-то тысяч на триста долларов, может, больше и, бесспорно, подходит под определение наследницы. Все вопросы с наследством еще окончательно не решены, точно так же, как и с имуществом покойного Эндикотта. В Оклахоме ему принадлежал земельный участок с возможными залежами нефти. Завещание было официально утверждено Судом, но братья и сестра собираются его оспаривать. Свидетельницами во время подписания завещания Эндикоттом выступали две медсестры, Роза Килинг и Этель Фурлонг.

Чем закончится дело — неизвестно, потому что во время составления завещания Эндикотт был частично парализован и подписывал его левой рукой.

Каддо вздохнул с огромным облегчением.

— Мистер Мейсон, не знаю, как и благодарить вас. Вы просто не представляете, какой груз упал с моих плеч.

Мейсон кивнул.

— Но почему тогда, — продолжал Каддо, — такая женщина — молодая, красивая и богатая — использует мой журнал для завязывания новых знакомств?

— Если не ошибаюсь, в объявлении говорится, что она устала от людей, с которыми ей приходится общаться, — сухо пояснил Мейсон. — Устала от охотников за богатыми невестами и других подобных типов.

— Но, если я вас правильно понял, — сказал Каддо, — у нее должны оставаться и старые друзья — те, кого она знала до получения наследства.

Ведь оно ей досталось не так давно, не так ли?

— Так, — кивнул Мейсон.

— У нее обязательно должны быть друзья, с кем она познакомилась до…

А она давно живет здесь, мистер Мейсон?

— Где-то около пяти лет.

— Не понимаю, — заявил Каддо.

— А вам это обязательно нужно?

— Что вы имеете в виду?

— Насколько я знаю, вас обвиняют в том, что вы пытаетесь увеличить тираж своего журнала при помощи ложного объявления.

— Правильно.

— В нем есть хоть доля лжи?

— Нет, — ответил Каддо, потирая подбородок.

— Вот именно.

По лицу Каддо медленно расплывалась улыбка.

— Теперь, мистер Мейсон, благодаря вам я могу спокойно жить.

Мейсон кивнул.

— А ответы все поступают и поступают, — продолжал Каддо. — Бог мой!

Сколько писем приходит этой девушке! Я изначально напечатал журналов, которых при обычном раскладе хватило бы месяца на два, но они уже кончаются!

— Значит, вам придется делать новый выпуск, — заметил Мейсон.

— Зачем? — удивился Каддо. — Я просто перепечатаю этот. Объявление наследницы работает на меня. Я буду его продавать, пока есть спрос. Я нашел себе золотую жилу. Она ведь получает ответов по сто в день.

Каддо поднялся с кресла, затем помедлил.

— Мы с вами в расчете, мистер Мейсон?

— Да, — ответил адвокат. — У меня были кое-какие расходы, но я покрою их из ваших пятисот долларов, остальное — мой гонорар.

— Прекрасно! А вы не расскажете мне, как вытащили этого кролика из шляпы?

— Пришлось немного поработать головой и немного ногами. Вот и все.

— Я подозреваю, что вы кого-то нанимали, чтобы поработать ногами?

— Обычно моя цель — добиться результатов. Мне кажется, мистер Каддо, что я их добился.

— Все правильно, — согласился издатель, — добились.

Он пожал руку Мейсону, улыбнулся Делле Стрит, а затем, уже на полпути к двери, спросил:

— Кстати, где живет эта Марлин Марлоу?

Мейсон взглянул в папку и ответил:

— Авеню Нестлер, семьсот девяносто шесть. Если вам потребуется более подробная информация, вы можете получить ее у секретаря отдела утверждения завещаний. Скажите, что вас интересует завещание покойного Джорджа П.Эндикотта.

Каддо достал из кармана ручку, записал что-то на обратной стороне конверта, еще раз широко улыбнулся и вышел из кабинета.

— Пора забыть о наследнице, Делла, — обратился Мейсон к секретарше, и приниматься за работу над следующим делом. Оно кажется теперь таким прозаичным. Но постой-ка, а почему все-таки Марлин Марлоу поместила это объявление? Ладно, давай работать.

Мейсон сходил пообедать, вернулся в два часа и трудился до трех, пока не позвонил Пол Дрейк.

— Перри, — начал частный детектив, — ты намерен переговорить с Кеннетом Барстоу?

— А кто такой этот Барстоу, Пол?

— Оперативник, который встречался с Марлин Марлоу.

— Дело закрыто, теперь мне вся эта история безразлична.

— Я думал, что ты собирался получить отчет от Барстоу. Есть кое-какие странности. Ему показалось, что она ищет человека определенного типа для каких-то своих целей.

— Ну и что? — спросил Мейсон.

— Я имел в виду, что она, возможно, хочет, чтобы он выполнил какое-то сомнительное поручение.

— Где Барстоу?

— У меня в конторе. Он мне все рассказал и я решил, что у тебя может быть к нему пара вопросов, чтобы занести информацию в дело на случай нового развития событий.

Мейсон взглянул на часы и сказал:

— Хорошо, Пол, веди его сюда. Послушаем его отчет.

— Будет у тебя через пару минут, — пообещал Дрейк и положил трубку.

— Открой Полу дверь, Делла, — обратился Мейсон к секретарше. — Он идет вместе с тем оперативником, который вчера работал с Марлин Марлоу.

— Неотразимый мужчина, — заметила Делла. — А ты не собирался меня с ним познакомить?

— Не знаю, зачем я еще теряю время на это дело, — засмеялся Мейсон. Клиент удовлетворен, гонорар получен. Но, все равно, давай послушаем Барстоу. Мне любопытно.

Делла Стрит открыла дверь и через минуту вошли Дрейк в сопровождении своего сотрудника.

— Это Кеннет Барстоу, — представил Дрейк молодого парня. — Садись, Кеннет. Перри Мейсона, насколько я знаю, ты видел, а это его секретарь, мисс Стрит. Расскажи им то, что сейчас говорил мне.

Барстоу уже не казался неуклюжим деревенским парнем. На нем прекрасно сидел двубортный костюм, подогнанный точно по фигуре. Густые, вьющиеся черные волосы были зачесаны со лба назад, голубые глаза на мгновение оценивающе остановились на Делле Стрит, затем он повернулся к Мейсону.

— Я вступил в контакт с объектом в семь минут седьмого, — начал он. Мы взяли такси и поехали в ресторан. Она оплатила счет и большую часть вечера говорила. Я притворялся застенчивым и лишившимся дара речи. Она вначале порасспрашивала меня о деревне и жизни на ферме. Оказалось, что сама она о них слабо осведомлена, не в пример мне, так что для меня это было плевое дело. От ресторана мы пешком направились на стоянку, где она оставила машину. Я запомнил номер и тут понял, что первый этап закончен.

Мы поездили с ней по городу, остановились в парке, где немного пообнимались и поцеловались.

— Как далеко вы зашли? — спросил Дрейк.

Барстоу виновато посмотрел на Деллу Стрит и сказал:

— Вся предварительная игра.

— А затем?

— Я поехал вместе с ней к ее дому. Она предложила мне зайти, угостила виски и на этом вечер закончился.

— Больше любовью не занимались? — спросил Дрейк.

— В ее квартире? Нет. Она стала очень деловой. Заявила, что у нее может быть работа для меня. Она хотела со мной встретиться сегодня во второй половине дня. Я сказал ей, что сейчас временно не работаю, решив, что это лучше, чем врать про какое-то место, которое она может проверить.

Понимаете, я не знал, одноразовое это задание или мне придется встречаться с ней еще.

Мейсон кивнул.

— Я пришел к ней сегодня в половине второго, как она и приглашала. Мы собирались поиграть в теннис. Я ее предупредил, что играю плохо, но она все равно настаивала, объясняя это тем, что ей надо следить за фигурой.

— Вы играли?

— Нет.

— Почему?

— Что-то произошло.

— Что?

— Вот этого-то я и не могу понять. Я поднялся к ней, она предложила мне выпить, мы немного поговорили, затем она пошла в спальню переодеваться. Несколько раз звонил телефон и она отвечала.

— Вы целовались?

— Да, немного, — признался Барстоу, — и, честно говоря, я начал задумываться, чего же она хочет. После второго телефонного звонка я решил пойти дальше и получил такую оплеуху, что у меня в ушах зазвенело. Не успел я очухаться, как оказался на улице, а как меня перед этим отчитали!

Она заявила, что я такой, как все, думаю только о том, чтобы затащить девушку в постель, а она-то считала, что я милый, неиспорченный деревенский мальчик. Я оказался сердцеедом-любителем, но должен понять, что действую неумело.

— Может, ты опередил события? — предположил Мейсон.

— А, может, наоборот, слишком долго собирался, — добавила Делла.

Барстоу улыбнулся Делле, а затем нахмурился.

— После вчерашнего начала я был абсолютно уверен, что не превышаю скорость. Все шло прекрасно, но затем что-то случилось. Я готов поклясться, что она специально подтолкнула меня к шагу, после которого могла дать оплеуху и выставить вон. Может, я где-то не так сработал и она обнаружила, что я — фальшивка. Меня это здорово волнует, потому что техника у меня не так уж плоха.

— Как только ты позвонил и сообщил номер машины и адрес, мы все перепроверили, — заговорил Дрейк. — Мы получили, что хотели. Наследница знает, как с тобой связаться?

— Да, я дал ей телефон приятеля. Она может оставить для меня сообщение.

— Думаешь, позвонит? — спросил Дрейк.

— Один шанс из ста. Она здорово рассвирепела, когда выгоняла меня.

— Звучит так, как будто первый раз она дала сама, а во второй ты попытался украсть, — усмехнулся Дрейк.

— Ничего, все в порядке, — немного нетерпеливо сказал Мейсон. — Все закончено. Забудьте об этом.

— Мне очень неприятно думать, что я завалил дело, — вздохнул Барстоу.

— Когда-то это со всеми происходит, — успокоил его Дрейк и с виноватым видом повернулся к Мейсону. — Я решил, что ты захочешь узнать подробности, Перри.

— Спасибо, Пол, — поблагодарил его адвокат. — Прекрасно, Барстоу. Ты хорошо поработал. Мы получили нужную информацию.

Барстоу неохотно поднялся, снова взглянул на Деллу Стрит и сказал:

— Обычно у меня таких проколов не бывает. Хотел бы я знать, что сделал не так.

Когда сыщики ушли, Делла Стрит повернулась к Мейсону:

— Что ты обо всем этом думаешь, шеф?

Мейсон поднял голову от документов, в которые снова углубился:

— О чем?

— Случай с Барстоу.

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Парень, возможно, не понял посылаемые сигналы и стал не правильно действовать.

— Сомневаюсь.

— Он определенно допустил оплошность, — утверждал Мейсон. — Она внезапно разозлилась, а для этого должна быть причина.

— Но, по-моему, причина заключается не в его действиях, — заявила Делла. — Я сейчас анализирую свои впечатления от этой Марлин Марлоу, с женской точки зрения. Вспомни, она помещает объявление в журнале для одиноких сердец, встречает Кеннета и решает, что он ей подходит. Она оценила его в ресторане, а затем, несомненно, подстрекала к боевым действиям.

Мейсон отложил папку в сторону.

— Делла, к чему ты клонишь?

— Я думаю, — ответила секретарша, — что причина заключается в телефонном звонке.

Мейсон нахмурился, присвистнул и сказал:

— Возможно, ты права.

— Телефонный звонок, — уверенно продолжала Делла, — ее предупредили, что она играет с огнем. А кто мог позвонить?

Мейсон, задумавшись, прищурился.

— Подожди, — сказал он. — Давай вначале разберемся с фактором времени. — Он показал на телефон. — Позвони Дрейку и узнай, не ушел ли Барстоу. Спроси, во сколько он оказался на улице.

Делла набрала номер конторы Дрейка, выяснила, что требовалось, и повернулась к адвокату.

— Где-то без десяти два.

Мейсон нахмурился и начал барабанить пальцами по столу.

— Ты знаешь больше, чем я? — спросила Делла.

— Просто делаю выводы из известных фактов.

— Так какой же ответ? — спросила Делла.

— Думаю, что поступил несколько беспечно, — признался Мейсон.

— Каким образом.

— Если бы я знал, что все произойдет именно так, то содрал бы с него на тысячу больше.

— Ты имеешь в виду Роберта Каддо?

— Да, — ответил Мейсон.

— Боже мой! Думаешь, это он? Но зачем?

— Это был Каддо, — уверенно заявил Мейсон. — А причина в том, что наш друг Роберт Каддо хочет получить кусок пирога и, очевидно, старается удостовериться, чтобы он оказался лучший — с глазурью.

Глава 6

В пять часов Герти и две машинистки ушли из приемной домой. В десять минут шестого помощник Мейсона Джексон смущенно просунул голову в дверь кабинета адвоката.

— Если на сегодня больше ничего нет, мистер Мейсон, то я, наверное, пойду.

Мейсон улыбнулся, взглянул на часы и сказал:

— Уже пора — ты и так на десять минут задержался.

— Для меня рано, — признался Джексон. — Мне кажется, я никак не могу вникнуть в суть дела.

Он казался таким серьезным, что Мейсон рассмеялся и кивнул.

В двадцать минут шестого Мейсон отодвинул юридическую литературу и дело, которое изучал, в сторону и обратился к Делле Стрит:

— Давай заканчивать, Делла. Я отвезу тебя домой, а если у тебя нет сегодня никаких планов, предлагаю вместе выпить коктейль и поужинать.

— С удовольствием, — согласилась Делла. — Может, заедем в тот маленький бар в Испанском квартале, а потом поужинаем у твоего китайского друга. Хочется кисло-сладких свиных ребрышек, жареных креветок и супа с лапшой.

— Другими словами, ты умираешь с голоду, — улыбнулся Мейсон.

— Нужна сила, когда работаешь без передышки, особенно, если всякие наследницы то появляются, то исчезают из нашей жизни.

— Теперь уже исчезают.

Они закрыли двери офиса и направились на машине Мейсона в Испанский квартал, где выпили «Бакарди», закусывая кукурузным печеньем.

— Ты на машине, а железнодорожный вокзал всего в нескольких кварталах отсюда. Можем, заедем забрать сумку, которую ты вчера оставил в камере хранения, — предложила Делла. — Мы были так заняты наследницей, что совсем о ней забыли.

— Прекрасная идея, — согласился Мейсон. — Надеюсь, мы закончили с этими представлениями. Терпеть не могу, когда клиент надувает.

— Но ты же не уверен в том, что это был именно Каддо.

— Только один человек знал адрес Марлин Марлоу и то, что Барстоу частный детектив, — объяснил Мейсон. — Наш глубокоуважаемый Роберт Каддо.

Он выяснил у меня имя, фамилию и местожительство наследницы, вышел из нашего офиса, час или два потратил на то, чтобы уточнить детали, связанные с завещанием, составил план действий, позвонил ей и сказал, что у нее на хвосте сидит детектив.

— Но ведь сыщика нанял он сам, хотя и косвенно!

— Ей он этого, естественно, не сообщал. Он представился, как друг, искренне желающий ей добра, проявляющий отеческую заботу, потому что она поместила объявление в его журнале.

— Да, возможно, звонил Каддо, — согласилась Делла.

— Поступок как раз в его стиле, — продолжал Мейсон. — Этот «Зов одиноких сердец» — сплошное жульничество. Ругаю себя, что не понял все с самого начала. Каддо вызвал во мне симпатию, рассказав о своих бедах.

Всегда проявляю слабость по отношению к клиентам… Который час, Делла?

— Шесть.

— Рановато для ужина. Давай съездим и заберем сумку, затем отведаем китайской кухни и, может, сходим куда-нибудь в кино.

Мейсон оставил на столе два доллара, они вышли из бара и направились на стоянку. Притормозив у вокзала, Мейсон припарковал машину.

— Люблю наблюдать за людьми на вокзалах, — признался он. Удивительная картина. Здесь проявляется человеческая натура. Внимание людей усыпляется и их можно застигнуть врасплох, когда они смертельно устали или находятся в непривычной обстановке. Человек, живущий в городе, чувствует себя не в своей тарелке в единственном месте — на вокзале. За его пределами все прекрасно, а как только он переступает порог вокзала, если можно так выразиться, происходит полная смена обстановки и теряется бдительность. Он… Делла, ты ты тоже заметила?

— Что?

— Вон там, у стойки информации.

— Ничего не вижу. Я… Ой! У него белая гвоздика.

— Теперь уже в правом нагрудном кармане, — рассмеялся Мейсон.

— Еще один кандидат?

— Очевидно, — ответил Мейсон. — А почему бы и нет? Она выбрала великолепную точку, чтобы иметь возможность предварительно оценить потенциальных поклонников. Какой смысл менять ее? Это в самом деле лучшее место для ее цели, в других такой возможности нет. Давай скорее возьмем сумку и сядем там, где все будет видно.

На этот раз свободные места оказались на три ряда дальше, чем в предыдущий, но бюро информации отлично просматривалось.

Делла Стрит внимательно разглядывала молодого человека, смущенно стоявшего у стойки.

— Он далеко не так привлекателен, как Кеннет Барстоу, — наконец решила она.

— Кажется крепким мужчиной, — высказал свое мнение Мейсон.

— Но ему далеко до Барстоу. Шеф, а ты знал Кеннета раньше?

Мейсон покачал головой.

— Один из детективов Дрейка. Они то появляются, то исчезают.

Возможно, парень вернулся с войны и работает у Пола не больше полугода. У меня просто не было возможности с ним встретиться, так что не могу ответить на твой вопрос.

— На какой вопрос? — нахмурилась Делла Стрит.

— Женат ли он.

— Я его не задавала, — улыбнулась Делла.

— А я просто сказал, что не знаю ответа.

Они с минуту помолчали, а затем Мейсон снова заговорил:

— Интересно, а к этому она подойдет? Возможно, она сейчас рассматривает его из какого-то укромного угла вокзала. Но я не хочу привлекать к нам внимание, курсируя мимо бюро информации. Подожди-ка!

Смотри — вон она выходит из телефонной будки. Прекрасно выбрала место: сидишь себе спокойно и оцениваешь кандидата.

— Она прилагает столько усилий, чтобы выбрать подходящего партнера, заметила Делла Стрит.

— Боюсь, что она не партнера ищет, — задумчиво произнес Мейсон.

— Кого же тогда?

Мейсон пожал плечами.

— Может, и будущего убийцу, — сказал он.

Марлин Марлоу огляделась вокруг, а затем направилась к стойке информации.

— Фигура, бесспорно, классная, — заметил Мейсон.

— И она это отлично знает, — язвительно добавила Делла. — Специально одевается так, чтобы ее подчеркнуть и… ну что, снова смотрим спектакль?

Марлин Марлоу подошла к молодому человеку с гвоздикой. К этому времени он уже погрузился в свои собственные мысли. Она коснулась его руки, он резко дернулся, повернулся к ней, улыбнулся и одним легким, грациозным движением снял шляпу.

— Это не деревенский парень, — высказала свое мнение Делла. Посмотри на его манеры. Интересно, что он написал ей в письме?

— Что-то, что привлекло ее внимание, а это, насколько мы знаем, не так-то просто сделать. Сто кандидатов в день! Хорошие ставки — один шанс из ста.

Парочка у стойки информации с минуту побеседовала, мужчина легко и приветливо улыбался.

Девушка, казалось, сомневалась. Ее большие, темные глаза критически осмотрели его с головы до пят, потом, очевидно, она приняла решение, кивнула и они вместе покинули вокзал.

— Ну что? — спросила Делла Стрит. — Опять такси и…

— Проверим, — сказал Мейсон, резко встал и направился к выходу.

— Хочешь, чтобы я составила тебе компанию?

— Конечно, так мы будем привлекать меньше внимания. Когда подойдем к дверям, приостановись и начни со мной спорить, что надо позвонить тете Мертль, а я скажу, что не хочу. Это будет повод встать там и осмотреться.

Делла кивнула и они направились к выходу.

Марлин Марлоу с молодым человеком стояли перед зданием вокзала. Они молчали.

— Давай вернемся, — громко попросила Делла Мейсона. — Мы просто обязаны позвонить тете Мертль, она ведь нам никогда не простит, если узнает, что мы были в городе и даже ей не позвонили.

— Выкинь это из головы, — ответил Мейсон. — Тогда нам придется все время между поездами провести в душной гостиной и говорить о семейных делах. Лучше город посмотрим. Мы ведь здесь впервые.

— Нет, мы должны позвонить тете Мертль, а затем можем погулять.

Они все еще спорили, когда недалеко орт Марлин Марлоу и нового кандидата остановилась машина.

— Черт побери! — тихо сказала Делла так, что слышал только Мейсон. Здесь ведь такси не поймаешь. Чего они ждут? Все автомобили стоят в противоположном конце…

Внезапно Мейсон резко произнес:

— Ладно, пошли звонить твоей тете Мертль.

Он обнял Деллу за плечи и быстро потащил ее обратно в здание вокзала.

— Что случилось? — быстро спросила Делла.

— Попробуй оглянуться через плечо, — предложил Мейсон.

Делла Стрит последовала его совету и заметила, как Марлин Марлоу с высокомерным видом направляется к остановившейся машине. Молодой человек забежал вперед, открыл дверцу и помог ей сесть, а потом сам проследовал за ней. Дверца захлопнулась и машина отъехала.

— Кто за рулем видела? — спросил Мейсон.

— Боже мой, да! — воскликнула Делла. — Роберт Каддо! Причем одетый в форму шофера: кепка и ливрея!

Глава 7

Мейсон посмотрел на почти нетронутую тарелку Деллы.

— Ты не голодна?

Она покачала головой.

— Ты, наверняка, думаешь о том же, что и я, — высказал предположение адвокат.

Она кивнула.

— Терпеть не могу, когда клиент обманывает, — продолжал Мейсон. — Но давай забудем об этом хотя бы на время ужина. Может, потанцуем?

Делла кивнула и они встали их-за столика, но танцевали без удовольствия. Девушка оставалась в напряжении, а по лицу Мейсона сразу же становилось ясно, что он полон решимости действовать.

— Конечно, — снова заговорил Мейсон, — нас не должно интересовать, зачем ей нужен парень, но очевидно, что она задумала найти совсем зеленого идиота, которого ей удастся обвести вокруг пальца. Я сейчас думаю об этом завещании. Может, оно липовое?

Делла Стрит засмеялась.

— Ты просто читаешь мои мысли, да еще и анализируешь их.

— Хорошо, давай выбираться отсюда. Вернемся в контору и еще раз изучим отчет Дрейка, — предложил Мейсон.

Подозвав официанта, адвокат оплатил счет. Они сели в машину, оставленную на стоянке, и отправились в офис.

Ночной сторож, также выполнявший и функции лифтера, улыбнулся, когда Мейсон расписывался в книге регистрации.

— Вы не видели Пола Дрейка, мистер Мейсон? — спросил он.

— Последний раз я разговаривал с ним днем.

— Он вас разыскивает. Просил, если вы зайдете, чтобы сразу же с ним связались, прежде, чем что-либо делать.

— Спасибо, — поблагодарил Мейсон сторожа. — Я обязательно найду его.

Лифт пошел вверх.

— Вы не могли бы повторить еще раз, что передавал Дрейк, — попросила Делла сторожа.

— Чтобы мистер Мейсон позвонил ему по телефону прежде, чем что-то делать.

— Значит, он дома?

— Нет, — ответил сторож, — в офисе.

Делла и Мейсон переглянулись.

— Идеальная секретарша, — похвалил Мейсон. — Я сразу же не уловил смысла.

— Какого смысла? — не понял сторож, останавливая лифт.

— Не берите себе в голову, — сказал Мейсон.

Адвокат и Делла Стрит проследовали по длинному коридору мимо комнат, занимаемых частным сыскным агентством Дрейка, из-под дверей которого пробивался свет, и завернули за угол. Мейсон отпер дверь своего кабинета и не успел еще зажечь свет, как Делла уже набирала номер Дрейк.

— Мистер Дрейк на месте? — спросила она. — Говорит секретарь мистера Мейсона.

Пол Дрейк почти сразу же взял трубку.

— Привет, Пол, — обратилась к нему Делла. — Шеф хочет с тобой переговорить… Что?.. Да, в нашей конторе… Хорошо, сейчас скажу ему.

Она повесила трубку и повернулась к Мейсону:

— Пол направляется к нам.

— Случилось что-то важное, раз Пол так себя ведет, — высказал предположение Мейсон. — Я не уловил важности его сообщения. Ты молодчина, Делла. В его офисе, должно быть, кто-то есть…

Шаги Дрейка четко послышались в ночной тишине большого здания. Делла открыла ему дверь личного кабинета Мейсона. Детектив вошел, улыбаясь своим друзьям.

— Привет, ребята!

— Привет, Пол.

— Тебе передали послание, Перри?

— Да. Почему ты хотел, чтобы я тебе позвонил? У тебя в конторе кто-то есть?

— Да.

Дрейк удобно уселся в большое кожаное кресло, предназначенное для клиентов, уперся спиной в одну из закругленных ручек и свесил длинные ноги через другую.

— Что у тебя был за клиент, по которому работал Кеннет Барстоу?

— Это как раз то, что меня сейчас беспокоит, — ответил Мейсон. — Мне кажется, он пытается отхватить себе лакомый кусочек.

— Причем обманным путем, — вставил Дрейк.

— Как так? — спросил Мейсон.

— Наследница сидит у меня в конторе.

Мейсон присвистнул.

— Что ей надо?

— Не знаю, чего она хотела изначально, думаю, что Кеннета Барстоу, а теперь ей нужен ты.

— И она ждет?

— Да, я сказал ей, что рано или поздно смогу с тобой связаться и оставлю для тебя сообщение на вахте на случай, если ты решишь заскочить в офис, а также буду пытаться дозвониться тебе домой.

— Это так важно? — спросил Мейсон.

— Думаю, да. Ее рассказ довольно любопытен. Хочешь ее послушать, Перри?

Мейсон кивнул.

— Но дело в том, — продолжал Дрейк, — что может возникнуть конфликт интересов с твоим клиентом.

— Каким клиентом?

— Который пытался получить о ней информацию.

— Отношения адвоката и клиента по тому вопросу закончены. Он хотел, чтобы я выполнил определенное поручение. Я его выполнил. Я выставил ему счет. Он его оплатил. Что касается меня, на этом дело закончено. К тому же, я терпеть не могу, когда клиент оказывается обманщиком.

— Хорошо, — сказал Дрейк. — Сейчас я ее приведу.

Мейсон кивнул.

Глаза Деллы Стрит горели от возбуждения.

— Я знала, что она влюбилась в Кеннета Барстоу. Сегодняшний даже по внешности не идет с ним ни в какое сравнение. И я тебе еще кое-что скажу.

Он не такой зеленый, как пытался себя представить. Этот парень знает, что почем. Я бы не стала ему доверять.

Мейсон достал из пачку сигарету, закурил и заметил:

— Этот Каддо начинает действовать мне на нервы.

Несколько секунд он курил молча, затем в коридоре снова раздались шаги Дрейка. Они сопровождались постукиванием женских каблучков, владелица которых явно пыталась не отставать от детектива.

Дрейк открыл дверь и пропустил вперед Марлин Марлоу.

— Мисс Марлоу, мистер Мейсон, мисс Стрит, его секретарь, — представил он. — Проходите, пожалуйста.

Дрейк проследовал за девушкой в комнату. Марлин Марлоу кивнула, отвечая на представления. Никакого дружелюбия в ее темных глазах не было видно.

— Ну, впутали меня в хорошенькое дельце? — обратилась она к Перри Мейсону. — Теперь давайте выпутывайте.

— Я думаю, вам лучше сесть и расслабиться, когда вы станете мне об этом рассказывать, — улыбнулся Мейсон.

Она опустилась на стул с прямой спинкой напротив стола адвоката, а Пол Дрейк снова устроился в кресле для клиентов в своей любимой позе.

— Итак? — спросил Мейсон.

— Вы сочинили мне письмо, — начала она, — а я ответила, как полная дура, а потом вы подослали ко мне своего сыщика.

— Вы делаете заявления, — сказал Мейсон.

— Вы все запутали!

— А почему вы вдруг захотели со мной встретиться?

— Чтобы вы все распутали, — улыбнулась она.

— Вы пришли ко мне, как к адвокату, и хотите, чтобы я взялся за определенное дело. Думаю, будет честно с моей стороны предупредить вас, что, возможно, я не смогу согласиться представлять вас. Но давайте прекратим ходить вокруг да около и уточним некоторые факты. Ваша мать была медсестрой у покойного Джорджа П.Эндикотта перед его кончиной. Эндикотт долгое время болел, и у вашей матери оказалась нелегкая работа. Очевидно, она хорошо выполняла свои обязанности. Когда Эндикотт умер, он оставил завещание, по которому ваша мать получила большую часть имущества. Его братья Ральф Эндикотт и Палмер Е.Эндикотт и сестра Лоррэн Эндикотт Парсонс унаследовали дом и кое-какие денежные суммы. Завещание уже представлено к утверждению. Имущество оценено на сумму триста семьдесят пять тысяч долларов. Известно, что братья и сестра собираются оспаривать завещание, выставляя в качестве причины мошенничество, злоупотребление влиянием и тому подобное. Ваша мать погибла в автокатастрофе. Вы — ее единственная дочь. Вы…

— К вам обращался кто-то из Эндикоттов? — прервала его Марлин.

— Нет.

— Кто-то от Розы Килинг?

— Розы Килинг? — переспросил Мейсон. — Не могу вспомнить, где я слышал это имя… Ах, да, Роза Килинг — одна из свидетельниц подписания завещания Эндикоттом.

— Вы ее не знаете? Никогда с ней не встречались?

— Нет.

— И вы не знаете Эндикоттов?

— Нет.

Казалось, Марлин Марлоу обдумывает свой следующий шаг. Затем она внезапно импульсивно сказала:

— Вы мне поможете?

— Давайте какое-то время продолжим разговор на общие темы, предложил Мейсон. — Вероятно, я нахожусь в таком положении, что не смогу это сделать. Не исключен конфликт интересов. Объясните мне, чтобы вы хотели.

— Я практически уверена, что Эндикотты предлагают Розе Килинг крупную сумму, и думаю, что она готова согласиться. Я использовала все возможности, чтобы выяснить ситуацию, и застряла. Если она продастся Эндикоттам, то я оказываюсь в затруднительном положении.

— Почему вы поместили объявление в этом журнале?

— Мне нужен был человек определенного типа.

— Зачем?

— Роза Килинг романтична. Она сразу же влюбляется. Я хотела найти мужчину, которого смогу контролировать, о котором все буду знать и который меня не обманет. Я бы уговорила его познакомиться с Розой Килинг, но во все дела посвящать меня.

— Вы решили подыскать человека, который так приглянется Розе Килинг, что она станет с ним всем делиться и…

— Да. Я ее хорошо знаю и видела, какие мужчины ей нравятся. Она подозрительно относится ко всем городским, а высокий деревенский парень, скромный, но в котором достаточно непроявившейся сексуальности, мог бы вскружить ей голову. Я бы, конечно, сама занялась организационными моментами, чтобы она встретилась с ним как раз при тех обстоятельствах, что нужно.

— Вы дружны с ней?

— О, да. Она достаточно общительна, но теперь хочет получить на лапу.

Последнее время она намекает, будто моя мать сказала ей, что она может рассчитывать на вознаграждение после утверждения завещания.

— А вы считаете, что ваша мать ничего подобного не говорила?

— Знаю, что нет, — вспыхнула Марлин Марлоу. — Мать была честным человеком и хорошим работником. Она пригласила этих двух медсестер с единственной целью — выступить в роли свидетельниц. Она ведь могла выбрать двух любых из полдюжины обслуживающих этаж. Отношение же Розы Килинг наводит на мысль, что с этим делом не все чисто. А ведь все было сделано по закону, никакого мошенничества.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Я… просто знаю!

— Необходимы доказательства.

— Но они есть! Роза Килинг давала свидетельские показания под присягой и рассказала все, как было на самом деле.

— А теперь она хочет изменить свои показания?

— Она готова пойти на это, если будет уверена, что ей все сойдет с рук и она к тому же получит кругленькую сумму. Насколько я понимаю, у нее просят заявить, что она на секундочку вышла из палаты перед тем, как Эндикотт подписал документ.