Глава 1

Стюарт Г. Бедфорд, войдя в свой кабинет, повесил шляпу, подошел к огромному письменному столу из красного дерева — подарок жены ко дню рождения — и уселся в крутящееся кресло.

На столе уже лежала утренняя газета. Расторопная и преданная ему секретарша Эльза Гриффин предусмотрительно раскрыла ее на странице, с которой ему улыбалась миссис Бедфорд, его жена.

Фотография была удачной: она точно передавала блеск глаз и живость характера Анны Роанн.

Стюарт Бедфорд гордился женой. К этому чувству примешивалась радость от того, что он в свои пятьдесят два года не только женился на женщине моложе его на двадцать лет, но и сумел сделать ее бесконечно счастливой.

Сам Бедфорд, человек богатый, с обширными деловыми связями, окруженный влиятельными друзьями, не придавал большого значения светской жизни.

Его первая жена умерла двенадцать лет назад. После ее смерти друзья старались склонить его к холостяцкому образу жизни, но напрасно: он был целиком поглощен работой. Его финансовое положение год от года укреплялось, и он гордился своим растущим влиянием на деловой мир так же, как гордился бы сыном, если бы он у него был. Потом он встретил Анну Роанн, потерял голову, и бурный период ухаживания закончился свадьбой, которая состоялась в Неваде.

Анна радовалась своему новому общественному положению, которое дал ей брак, как ребенок радуется новой игрушке.

Бедфорд не утратил интереса к делам, но это уже не составляло смысла его существования. Он хотел, чтобы Анна Роанн получила от жизни все, что можно, и была счастлива. А у нее было много желаний…

Она была бесконечно благодарна ему, и это было столь очевидно, что порой он чувствовал себя любящим родителем в Рождественский праздник.

Бедфорд сел поудобней и стал читать газету, когда в кабинет неслышной походкой вошла Эльза Гриффин.

— Доброе утро, Эльза! Спасибо, что обратила мое внимание на репортаж о приеме, который устроила миссис Бедфорд.

В ответ она улыбнулась, принимая его благодарность. Это была добрая, хорошая улыбка.

Стюарт привык к Эльзе Гриффин, как привыкают к пижаме или шлепанцам. Она была его личным секретарем уже пятнадцать лет. Угадывала все его прихоти и желания и обладала необыкновенной способностью читать его мысли. Она нравилась ему, и после смерти жены между ними установились в некотором роде романтические отношения, во многом благодаря ее способности понимать его. Бедфорд даже думал жениться на Эльзе. Но это было до встречи с Анной Роанн.

Стюарт понимал, что выглядит смешным. Еще бы: влюбиться как мальчишка в женщину, которая только-только перешагнула тридцатилетний рубеж. Он знал, что причиняет боль Эльзе Гриффин, но это было уже не в его власти… Так бурный поток воды не может остановиться на краю пропасти. И, закрыв глаза, Стюарт связал себя супружескими узами.

Эльза поздравила его, пожелала счастья и снова заняла положение преданного секретаря. Если она и страдала (а он был уверен, что так и было), то не показывала этого.

— Вас ждет какой-то человек, — сказала Эльза.

— Кто он? Чего хочет?

— Его фамилия Денэм. Просил передать, что Бинни Денэм хочет вас видеть и будет ждать.

— Бенни Денэм? Не знаю никакого Бенни Денэма. Что ему надо? Пусть обратится к одному из моих заместителей…

— Он не Бенни, а Бинни, — поправила Стюарта Эльза. — Говорит, по личному делу и будет ждать до тех пор, пока вы его не примете.

Бедфорд жестом показал, что не намерен этого делать.

Эльза покачала головой.

— Думаю, он не уйдет. Он твердо намерен ждать. Бедфорд сердито нахмурился:

— Я не могу принимать каждого Тома, Дика или Гарри, который придет и скажет, что хочет видеть меня по личному делу.

— Знаю. Но мистер Денэм… В нем есть нечто… Это трудно описать… Настойчивость, которая настораживает.

— Настораживает! — воскликнул Бедфорд с раздражением.

— Не в буквальном смысле. Просто у него ужасающее терпение. Такое чувство, что лучше принять его. Он сидит на стуле совершенно неподвижно. Каждый раз, когда я бросаю на него взгляд, я вижу его странные глаза. Мне кажется, его нужно принять. У меня такое чувство, что вы должны это сделать.

— Ладно, — согласился Бедфорд. — Черт возьми! Посмотрим, что ему нужно, и пусть убирается. По личному делу… Может, старый однокашник, которому требуется…

— Нет-нет. Ничего подобного. Нечто такое… Я чувствую, это что-то важное.

— Хорошо! — Бедфорд улыбнулся. — Я доверяю твоей интуиции. Покончим с ним, а затем займемся почтой. Пусть войдет.

Эльза вышла, и тут же в дверях кабинета появился Бинни Денэм, кланяющийся и заискивающе улыбающийся. Но глаза выдавали его: твердый, оценивающий взгляд, как будто речь шла о жизни или смерти.

— Рад, что вы нашли возможным принять меня, мистер Бедфорд, — начал он. — Я боялся, что это будет трудно, а Делберт велел мне во что бы то ни стало встретиться с вами. Делберт очень суровый человек. С ним шутки плохи.

Бедфорд почувствовал невольную тревогу.

— Садитесь! Кто такой, черт возьми, этот Делберт?

— Один из моих компаньонов.

— Партнер?

— Нет-нет. Не партнер — компаньон.

— Хорошо, садитесь же. И скажите, по какому делу вы пришли. Будьте кратки: на утро у меня назначено несколько деловых встреч, и еще нужно заняться почтой.

— Да, сэр! Спасибо, сэр!

Бинни Денэм подошел и опустился на самый краешек стула, который стоял у стола. Снял шляпу и прижал ее к животу. Он не осмелился протянуть руку для пожатия.

— Ну, в чем дело? — спросил Бедфорд.

— Речь пойдет о капиталовложениях, — начал Денэм. — Дело в том, что Делберту требуются деньги для его предприятия. Ему нужно всего лишь двадцать тысяч долларов. Он сможет возвратить их в течение нескольких…

— Что все это значит, черт возьми? — перебил его Бедфорд. — Вы сказали моему секретарю, что хотите видеть меня по личному делу. Я не знаю вас. Я не знаю Делберта.

С какой стати я должен вкладывать деньги в его предприятие! Если это все, что вы…

— Но вы не поняли меня, сэр, — запротестовал этот казавшийся незначительным человечек. — Это касается вашей жены.

Бедфорд весь закипел от гнева, но чувство тревоги, охватившее его с самого начала, подсказало, что надо взять себя в руки и быть настороже.

— Что значит «касается моей жены»?

— Дело вот в чем, сэр. Конечно, вы понимаете, что такие вещи высоко ценятся… Эти журналы… Уверен, они вам так же противны, как и мне… Я и знать не хочу ничего подобного. Уверен, вы тоже. Но они существуют и пользуются большой популярностью…

— Какие журналы? О чем вы? Говорите прямо, что вы имеете в виду?

— Да-да, конечно. Нужно знать мистера Делберта, чтобы правильно оценить ситуацию. Делберт очень настойчив. Он всегда добивается своего…

— Продолжайте. — Бедфорд был резок. — При чем здесь моя жена? Почему вы упомянули ее?

— Я упомянул вашу жену, потому что… Видите ли… Я знаю Делберта и, хотя не поддерживаю его планов…

— Каковы они?

— Ему нужны деньги.

— Ему нужны деньги. Что дальше?

— Он думает, что вы можете дать ему эти деньги.

— С какой стати? — Бедфорд с трудом подавлял желание схватить этого человечка и вышвырнуть его из кабинета. — И почему это касается моей жены?

— Это… Это касается ее прошлого.

— Что вы имеете в виду?

— Уголовное дело, отпечатки пальцев и… — продолжил Бинни все тем же тихим, заискивающим голосом.

Наступило молчание. Бедфорд, привыкший вести в делах сложную игру, постарался не выдать своего волнения, недействительно, а что он знал об Анне Роанн? Неудачное замужество, о чем она предпочитала не вспоминать? Самоубийство мужа, которое подвело итог его несостоятельности? Страховой полис, позволивший молодой вдове продержаться некоторое время и как-то приспособиться к новым условиям? Двухлетнее пребывание за границей? И, наконец, встреча со Стюартом Бедфордом.

— Выкладывайте карты на стол. Это что? Шантаж? — Бедфорд не узнал своего голоса.

— Шантаж?! — воскликнул Денэм, изображая испуг. — Боже упаси! Нет! Даже Делберт не опустился бы до этого.

— Тогда что это?

— Я рад, что вы предоставляете мне возможность объясниться… Уверяю вас, все это очень надежно, вы получите назад свои деньги… Делберт считает, через шесть месяцев. Я лично думаю — через год. Делберт всегда излишне оптимистичен.

— Что вы имеете в виду, когда говорите о моей жене?

— Безусловно, в этом-то все и дело. — В голосе Денэма появились извиняющиеся нотки. — Видите ли, сэр… Делберту очень нужны деньги, и он надеется на вас, думает, вы сможете одолжить их. Конечно, у него есть факты, и он знает, что определенные журналы высоко ценят такого рода информацию. Я с ним на эту тему разговаривал. Полагаю, они не заплатят больших денег, но Делберт уверен, что заплатят, если информация будет полностью подтверждена…

— А она может быть подтверждена? — задал вопрос Бедфорд.

— Да, конечно, сэр, конечно! Иначе я бы о ней не говорил.

— Чем?

— Тем, что полиция называет отпечатками пальцев и снимками.

— Разрешите посмотреть.

— Я бы предпочел продолжить разговор о капиталовложениях, мистер Бедфорд. Я не хотел преподносить все таким образом. Однако вижу, что вы проявляете нетерпение…

— Что это за информация? — настаивал Бедфорд. Мужчина оторвал правую руку от шляпы, полез во внутренний карман и извлек из него конверт.

— Поверьте, я не хотел преподносить все таким образом, — повторил он с огорчением и протянул Бедфорду конверт.

Тот взял его, раскрыл. Это была либо искусно выполненная подделка, либо подлинная фотография Анны Роанн… Фотография, сделанная несколько лет назад. Тот же самый бесстрашный взгляд, насмешливый изгиб губ, смелый наклон головы.

А внизу номер серии, отпечатки пальцев и код, обозначающий вид преступления.

— Этот код означает, что при страховании был допущен обман. Мне очень жаль, что приходится вас огорчать, мистер Бедфорд. Осознать это непросто. Мне тоже было не по себе, когда я все увидел, — звучал ровный, спокойный голос Денэма.

— Так что же она сделала? — спросил Бедфорд.

— Она застраховала драгоценности, заложила их, а потом заявила, что они украдены. Получила деньги. Потом обнаружилось, что драгоценности в ломбарде. Полиция в таких случаях землю роет…

— Какое было вынесено обвинение? Она была осуждена? Взята на поруки? Обвинение снято?

— Ей-богу, не знаю, — ответил Денэм. — Боюсь, даже Делберт не в курсе. Это все, что он мне дал. Сообщил, что собирается продать эту информацию прессе. Я сказал, что он совершит большую глупость, ему не заплатят нужной суммы. Честно говоря, мистер Бедфорд, мне все это не по душе. Мне не нравится эта затея. Я против копания в прошлом. Зачем кого-то дискредитировать? Мне это не нравится.

— Понимаю, — мрачно изрек Бедфорд.

Он продолжал рассматривать фотокопию. В деле были указаны возраст, рост, вес, цвет волос Анны Роанн, классифицированы отпечатки ее пальцев.

Итак, это шантаж. Раньше он только слышал о таких вещах, а теперь сам с этим столкнулся. Человек, сидевший на краешке стула и крепко прижимавший шляпу к животу, был шантажист, и Бедфорду были поставлены условия.

Он знал, как следовало бы поступить в сложившейся ситуации. Выставить этого подонка за дверь, встряхнув как следует, или отправить его в полицию. Он должен был бы сказать: «Убирайся! Продолжай свои темные делишки. От меня ты ничего не получишь». Или позвонить в полицию и рассказать обо всем инспектору, который проверил бы все факты, не предавая их огласке.

Он знал, как ведутся подобные дела. Они все сделают за определенную сумму денег. Затем арестуют Бинни Денэма и дело закроют. Но так ли это будет?

Существовал еще и Делберт. Вероятно, главарь. Но где он, этот таинственный Делберт? Делберт, который собирается содрать кучу денег за эту информацию в одном из тех журналов, что росли как грибы на выискивании компромата.

Неужели это копия с подлинного полицейского досье? Тогда он попал в ловушку. А если нет, если подделка?

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — наконец сказал он.

— Как долго?

Впервые в голосе Денэма послышались твердые нотки. Бедфорд поднял на него глаза, но увидел маленького человечка, который скромно сидел на краешке стула.

— Прежде всего я хочу проверить факты.

— Относительно нашего будущего предприятия? — оживился Денэм.

— К черту ваше предприятие! Вы знаете, что это такое на самом деле, и я знаю, что это такое. Теперь, черт возьми, убирайтесь отсюда и дайте мне подумать!

— Я все-таки хотел бы рассказать вам о нашем деле, — продолжал Денэм. — Делберт заверяет, что вы сполна получите свои деньги. Ему нужен наличный капитал, чтобы начать дело, мистер Бедфорд…

— Понимаю, понимаю, — перебил его Бедфорд. — Дайте мне немного времени.

Бинни Денэм быстро поднялся.

— Сожалею, что побеспокоил вас, мистер Бедфорд. Знаю, как вы заняты. Боюсь,» что отнял у вас слишком много времени. Я ухожу.

— Минутку, — остановил его Бедфорд. — Как с вами связаться?

Бинни Денэм повернулся к нему в дверях.

— Я сам свяжусь с вами, сэр, если не возражаете. И конечно, я должен поговорить с Делбертом. До свидания, сэр. Приоткрыв дверь, человек выскользнул из комнаты.

Глава 2

В этот вечер они обедали вдвоем. Анна Роанн Бедфорд сама принесла коктейли на серебряном подносе. Свадебный подарок…

Когда Анна Роанн вышла, чтобы распорядиться относительно обеда, Бедфорд, сгорая от стыда, перевернул поднос и сунул его под столик.

После обеда, во время которого он не мог избавиться от чувства неловкости, Бедфорд отнес поднос наверх, в свой кабинет. Закрепив его скотчем на дощечке, чтобы надежнее сохранились отпечатки пальцев, положил в коробку из-под рубашек.

Утром Анна Роанн удивилась, увидев коробку у него под мышкой. Стараясь быть как можно естественней, он сказал, что ему не нравится цвет рубашек и он попросит Эльзу Гриффин поменять их.

На какое-то мгновение Бедфорду показалось, что в темно-серых глазах жены промелькнуло недоверие, но она промолчала и поцеловала его. Поцелуй этот вернул ему ощущение счастья, счастья, которое так много значило теперь для него.

По дороге в офис в канцелярском магазине Бедфорд купил древесный уголек для черчения и верблюжью кисточку. Придя на работу, растер уголек в мелкий порошок и посыпал им дно подноса.

Обрадовался, увидев несколько отпечатков пальцев. Теперь оставалось только сравнить их с отпечатками на копии полицейского досье, оставленной человечком с заискивающими манерами.

Бедфорд был так поглощен своим занятием, что не услышал, как в кабинет вошла Эльза Гриффин. Она молча заглядывала ему через плечо.

Увидев ее, Бедфорд вздрогнул.

— Не мешай мне, — сказал он с раздражением.

— Не мешаю. — В ее голосе он услышал полное понимание. — Наоборот, могу быть полезной.

— Нет, не можешь.

— В полиции используют прозрачную целлофановую планку, которую накладывают на скрытые отпечатки пальцев. Когда снимают, порошок прилипает к пленке. Тогда можно отпечатки поместить на картон и изучать их сколько угодно, не рискуя повредить.

Стюарт Бедфорд повернулся в кресле.

— О чем это ты?

— Вы оставили внутреннюю связь включенной, когда вчера разговаривали с Денэмом.

— Черт возьми, наверное, так оно и было. Эльза кивнула головой.

— Я не подумал об этом. Был уверен, что отключил ее.

— Нет, не отключили.

— Ну что ж, — вздохнул он. — Достань целлофановую пленку, попробуем.

— У меня здесь и ножницы.

Ловко орудуя длинными пальцами, она быстро проделала все, что нужно. На прозрачной ленте четко отпечатались все линии и узоры.

— А ты в этом деле кое-что понимаешь, — заметил Бедфорд.

Она засмеялась.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но я закончила заочные курсы для детективов.

— Зачем?

— Сама не знаю! Надо же чем-то заниматься, а меня всегда интересовала сыскная работа. Думала, это поможет развить наблюдательность.

Бедфорд нежно погладил ее по плечу.

— Ну, раз уж ты так хорошо в этом разбираешься, садись рядом и возьми лупу. Давай посмотрим.

Эльза, как оказалось, обладала талантом сравнивать отпечатки пальцев. Знала, на что следует обращать внимание и где искать совпадения.

Уже через пятнадцать минут Стюарту Бедфорду было абсолютно ясно, что отпечатки пальцев в полицейском досье идентичны четырем четким отпечаткам с серебряного подноса.

— Ну, тебе все известно, Эльза. И что, по-твоему, нужно делать?

— Решайте сами. Если заплатите один раз, этому не будет конца.

— А если не заплачу?

Она пожала плечами.

Бедфорд взглянул на серебряный поднос и увидел свое искаженное отражение.

Он знал что станет с Анной Роанн, если все откроется.

Сейчас она так полна жизни, так счастлива… Он ясно представлял, что произойдет, если один из журналов, ставших столь популярными в последнее время, опубликует историю о прошлом Анны Роанн, — историю о том, как она, чтобы иметь средства и котироваться на рынке невест, пошла на обман страховой компании. Он должен помешать этому во что бы то ни стало.

Стюарт Бедфорд знал, что за этим последует: вежливое выражение сочувствия, формальное осуждение «этих ужасных скандальных журналов». Одни попытаются проявить «милосердие» к Анне Роанн; другие надменно отвернутся — сразу же и навсегда. Постепенно круг знакомых сузится. Анна Роанн, ссылаясь на нервы, заговорит о поездке за границу. Она никогда не вернется назад. Она не захочет возвратиться.

Эльза Гриффин, казалось, читала его мысли.

— Можно потянуть время, — сказала она, — и попытаться узнать, что это за человек. Наверняка он тоже небезупречен. Я читала один рассказа, там герой сталкивается с подобной проблемой.

— Да?

— Это, конечно, всего лишь рассказ…

— Продолжай.

— Герой не мог противостоять шантажистам. И не мог допустить, чтобы дело получило огласку. Но он… ну… он был умным человеком. Конечно, это всего лишь рассказ. Их было двое, как в вашем случае.

— Продолжай! Что он сделал?

— Он убил одного из них и сумел сделать так, что все улики были против другого. Того обвинили в убийстве, он в диком отчаянии пытался рассказать правду, но присяжные только посмеялись над ним и отправили беднягу на электрический стул.

— Это все нереально. Такое происходит только в книгах, — сказал Бедфорд.

— Знаю, — согласилась Эльза. — Это всего лишь рассказ, но он написан так убедительно, что кажется правдоподобным. Он врезался мне в память.

Бедфорд удивленно посмотрел на нее: это была новая черта в ее характере, и она была для него неожиданной.

— Никогда не думал, что ты такая кровожадная, Эльза.

— Но это всего лишь рассказ.

— Да, но он остался у тебя в памяти. С чего начался твой интерес к работе сыщиков?

— С чтения журналов, которые печатают материалы о подлинных уголовных делах.

— И тебе это нравится?

— Да.

Он снова взглянул на нее.

— Это стимулирует работу, — объяснила она.

— Кажется, я начинаю познавать людей. — Бедфорд продолжал внимательно разглядывать ее.

— Когда женщина одинока, она должна чем-то занимать свой ум. — Эльза защищалась, но без вызова.

Он снова взглянул на поднос, затем осторожно опустил его в коробку.

— Нам остается только ждать, Эльза. Когда Денэм позвонит или попытается связаться со мной как-то иначе, постарайся отделаться от него. Если же он проявит чрезмерную настойчивость, придется с ним поговорить.

— А что делать с этим? — Она показала на ленту с отпечатками пальцев.

— Уничтожь, — распорядился Бедфорд. — Избавься от них. Но не бросай в мусорную корзину. Разрежь на мелкие кусочки и сожги.

Она кивнула в знак согласия и вышла из кабинета. Весь этот день Бинни Денэм не давал о себе знать. Нервы у Бедфорда стали сдавать. Дважды он вызывал Эльзу.

— Есть что-нибудь от Денэма?

Она отрицательно качала головой.

— Не стоит препятствовать ему. Когда позвонит, соедини сразу. Если придет, введи в кабинет. Я больше не могу оставаться в неведении. Лучше сразу поставить все точки…

— Может быть, прибегнуть к услугам частных детективов? Они проследят за ним, когда он выйдет от вас.

— Нет! К черту детективов! Откуда мне знать, можно ли им доверять?! Они выследят его и узнают то, что знает он. Тогда вместо одного придется платить нескольким шантажистам. Давай решать все сами. Не исключено, что этот тип не врет и речь идет всего лишь о займе. Возможно, его компаньону Делберту, на которого он ссылается, действительно нужен капитал, и он хочет добыть его таким оригинальным путем. Возможно, он действительно колеблется и не знает, что лучше — продать информацию или взять деньги у меня в долг. Эльза, если Денэм позвонит, немедленно соедини его со мной. Я должен договориться с ними раньше, чем они успеют продать материал в журнал. Иначе катастрофа!

— Хорошо, — пообещала она. — Я соединю, как только он позвонит.

Но Бинни Денэм не позвонил, и Бедфорд отправился домой, чувствуя себя преступником, чье прошение о смягчении приговора находится в руках у губернатора. Каждая минута превращалась в шестьдесят секунд невыносимого ожидания.

Анна Роанн встретила его в красивом платье с большим декольте в форме треугольника, отделанного вышивкой.

Она только что возвратилась из салона красоты. Ее тщательно уложенные волосы мягко блестели.

Стюарт надеялся, что они проведут вечер вдвоем, Анна сама приготовит коктейли. Но она напомнила ему, что скоро придут друзья и ему следует переодеться.

Бедфорд отнес коробку в кабинет, вынул поднос, оторвал скотч, которым прикреплял поднос к дощечке, спустился вниз и незаметно поставил поднос на место.

Обед прошел прекрасно. Анна Роанн произвела на всех большое впечатление. Бедфорд с удовлетворением заметил, что мужчины часто поглядывали в его сторону: он предстал перед ними в другом свете. Казалось, они увидели в нем то, о чем раньше и не подозревали. В их взглядах можно было прочесть и зависть, и восхищение. Стюарт почувствовал себя моложе, невольно распрямил плечи, подтянул живот и гордо вскинул голову.

В конце концов мир не так уж плох. Безвыходных ситуаций нет.

Неожиданно появился дворецкий и доложил, что звонит мистер Д, по очень важному делу и просит мистера Бедфорда взять трубку.

Бедфорд проявил большую выдержку.

— Скажите ему, что я не могу подойти к телефону. Пусть позвонит мне завтра в офис или же оставит номер своего телефона, я перезвоню ему часа через два.

Дворецкий, кивнув, удалился. На какое-то мгновение Бедфорд почувствовал, что одно очко он выиграл. В конце концов он показал этим проклятым шантажистам, что не собирается плясать под их дудку.

Но дворецкий вернулся.

— Извините, сэр. Мистер Д, уверяет, что у него крайне важное сообщение, и просит передать, что его компаньон выходит из-под контроля. Говорит, что перезвонит через двадцать минут. Это все, что он может сделать.

— Хорошо! — Бедфорд старался сохранить внешнее спокойствие, но чувствовал, что его охватывает паника.

— Позовите меня, когда он позвонит.

Не отдавал себе отчета, часто поглядывал на часы в течение следующих пятнадцати минут, пока не перехватил устремленный на него внимательный взгляд Анны. «Да, нужно было сразу же подойти к телефону», Никто из гостей не заметил ничего необычного. Лишь глубокие серые глаза Анны не переставали следить за ним. Она, казалось, о чем-то напряженно думала.

Ровно через двадцать минут в дверях появился дворецкий. Он поймал взгляд Бедфорда и кивнул.

Стараясь сохранять спокойствие, Бедфорд направился к двери.

— Гарвей, я возьму трубку у себя в кабинете. Как только начну разговаривать, положите трубку внизу.

— Слушаюсь, сэр, — кивнул дворецкий. Бедфорд извинился перед гостями, торопливо поднялся в кабинет и снял трубку.

— Хэлло, говорит Бедфорд.

В ответ послышался извиняющийся голос Денэма:

— Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас так поздно, сэр. Но я думаю, вы должны все знать. Дело в том, что Делберт разговаривал с кем-то, кто знает людей из одного журнала, и, кажется, они готовы поместить…

— С кем он разговаривал?

— Не знаю, сэр. Право, не знаю. С кем-то имеющим связь с этим журналом. Они действительно хорошо платят за материал, который публикуют, и…

— Чепуха! — перебил его Бедфорд. — Ни в одном журнале не заплатят больших денег за подобного рода информацию. Кроме того, я подам на них в суд за клевету.

— Да, сэр. Понимаю. Жаль, что вы не можете поговорить с Делбертом. Думаю, вы смогли бы убедить его. Дело в том, что я не смог этого сделать. Завтра утром он собирается связаться с этим журналом. Думаю, когда они узнают, какой у него материал, ему много не заплатят. Но я счел своим долгом сообщить обо всем.

— Послушайте, — сказал Бедфорд. — Будем благоразумны. Делберту не следует обращаться в журнал. Пусть свяжется со мной.

— О нет! Делберт не отважится на это… Он ужасно вас боится.

— Боится меня?

— Да, конечно, сэр. Вот почему я… я думаю… вы понимаете, сэр. Я считал, что мы должны были сказать вам… Я считал, что из уважения к вашему положению мы должны это сделать. Обратиться к вам — это моя идея. Делберт, видите ли, хочет продать этот проверенный материал. Он говорит: иметь дело с вами небезопасно. Вы можете заманить его в ловушку. Он не хочет иметь дело с вами, он предпочитает передать информацию журналу и получить на законном основании ту сумму, которую ему предложат. Он пытался удержать меня от визита к вам. Говорит, нет гарантии, что вы не заманите его в ловушку.

— Послушайте, ваш Делберт — дурак. Я не собираюсь выслушивать, что мне следует делать и чего не следует.

— Да, сэр.

— Меня никто не может запугать.

— Да, сэр.

— Я знаю, ваши сведения фальшивы. Это подделка!

— О, мне жаль это слышать, сэр. Потому что Делберт…

— Одну минуту, — перебил его Бедфорд. — Не горячитесь. Не вешайте трубку. Я изложил вам свою позицию. Но я не хочу никаких неприятностей и готов поступить так, как вам угодно. Вам ясно?

— О да, сэр. Если я скажу об этом Делберту, он пересмотрит свое решение. Да. Я надеюсь на это. Конечно, он боится, что вы нас перехитрите. Он боится попасть в ловушку.

— Никаких ловушек! — отрезал Бедфорд. — Давайте все расставим по местам. Если я принимаю решение, я веду честную игру. Мое слово твердое. Никаких ловушек! Скажите Делберту, чтобы он придерживался той же линии.

Приходите завтра вместе ко мне в офис, и мы обо всем договоримся.

— Боюсь, что все должно решиться сегодня, сэр.

— Сегодня вечером невозможно!

— Ну, раз вы так считаете, тогда…

— Одну минуту, подождите, не вешайте трубку, — закричал Бедфорд. — Я просто хотел сказать, что сейчас сделать это практически невозможно.

— Не знаю, смогу ли я удержать Делберта…

— Я выпишу чек, — предложил Бедфорд.

— Ради Бога, сэр! Никаких чеков. Делберт и слушать не хочет об этом, сэр. Он усмотрит в этом попытку заманить его в ловушку. Нужные наличные. Вы понимаете, что я имею в виду. Это должны быть деньги, которые нельзя будет идентифицировать. Делберт очень подозрителен, мистер Бедфорд. И он считает вас весьма умным бизнесменом.

— Давайте прекратим игру в кошки-мышки, — сказал Бедфорд. — Давайте все обсудим по-деловому. Завтра я отправлюсь в банк, возьму деньги, и вы можете…

— Одну минутку, — послышался голос Денэма. — Делберт предлагает прекратить дело.

— Подождите, подождите, не вешайте трубку! — закричал Бедфорд.

С другого конца провода до него донеслись голоса. Один — просящий, Денэма. Другой, как ему показалось, — грубый бас. Потом снова извиняющийся голос Денэма. Слов он не мог разобрать. Наконец в трубке раздался голос Денэма.

— Я скажу, что вам нужно делать, мистер Бедфорд. Вероятно, это самый лучший способ все уладить. Итак, завтра утром, как только откроется ваш банк, возьмите двадцать тысяч долларов в туристских чеках. Чеки должны быть достоинством в сто долларов каждый. Принесите их в офис. Извините, что пришлось побеспокоить вас так поздно, мистер Бедфорд. Я сожалею, что нам приходится поступать таким образом. Я говорил Делберту, что это нехорошо. Он очень нетерпелив и подозрителен. Понимаете, эта сделка значит для него очень много… Чтобы это понять, его нужно знать. Я стараюсь все сделать как можно лучше, мистер Бедфорд. Я чувствую себя неловко, что побеспокоил вас.

— Послушайте, Денэм. Не давайте этому Делберту, кто бы он ни был, развернуться. Я постараюсь, чтобы завтра вы получили деньги. Пока последите за ним. Не оставляйте его одного.

— Хорошо, сэр.

— Постарайтесь пробыть с ним весь вечер. Не выпускайте его из виду. Я не хочу, чтобы он совершил какую-нибудь глупость.

— Постараюсь.

— Хорошо. Оставайтесь с ним. Встретимся завтра.

— До свидания.

Стюарт Бедфорд полез в карман за носовым платком, чтобы вытереть холодный пот, и услышал, что Денэм положил трубку; мгновение спустя раздался второй щелчок. В ужасе он пытался вспомнить, слышал ли он, как дворецкий положил трубку внизу, но не мог.

Неужели телефон не был отключен во время разговора? Неужели его подслушивали? Кто?

Как давно у них служит этот дворецкий? Его наняла Анна Роанн. Что известно о нем? Неужели все это подстроено людьми, которые служили в его доме?

Кто этот Делберт? Существовал ли он вообще? Возможно, он имел дело лишь с Денэмом, с ним одним?

Охваченный негодованием, Бедфорд решительно выдвинул ящик стола, извлек из него пистолет 38-го калибра и положил его в свой портфель.

Черт возьми! Если шантажисты затеяли грязную игру, они ее получат.

Он вышел из кабинета, тихо спустился по лестнице и… остановился, увидев Анну Роанн в помещении дворецкого. Она держала серебряный поднос так, что свет падал на дно. Поднос не был вымыт, и там остались слабые отпечатки пальцев, выявленные древесным углем и метки от скотча.