Перри Мейсон (№48) - Дело о позолоченной лилии

Эрл Стенли Гарднер

«Дело о позолоченной лилии»

Глава 1

Стюарт Г. Бедфорд, войдя в свой кабинет, повесил шляпу, подошел к огромному письменному столу из красного дерева — подарок жены ко дню рождения — и уселся в крутящееся кресло.

На столе уже лежала утренняя газета. Расторопная и преданная ему секретарша Эльза Гриффин предусмотрительно раскрыла ее на странице, с которой ему улыбалась миссис Бедфорд, его жена.

Фотография была удачной: она точно передавала блеск глаз и живость характера Анны Роанн.

Стюарт Бедфорд гордился женой. К этому чувству примешивалась радость от того, что он в свои пятьдесят два года не только женился на женщине моложе его на двадцать лет, но и сумел сделать ее бесконечно счастливой.

Сам Бедфорд, человек богатый, с обширными деловыми связями, окруженный влиятельными друзьями, не придавал большого значения светской жизни.

Его первая жена умерла двенадцать лет назад. После ее смерти друзья старались склонить его к холостяцкому образу жизни, но напрасно: он был целиком поглощен работой. Его финансовое положение год от года укреплялось, и он гордился своим растущим влиянием на деловой мир так же, как гордился бы сыном, если бы он у него был. Потом он встретил Анну Роанн, потерял голову, и бурный период ухаживания закончился свадьбой, которая состоялась в Неваде.

Анна радовалась своему новому общественному положению, которое дал ей брак, как ребенок радуется новой игрушке.

Бедфорд не утратил интереса к делам, но это уже не составляло смысла его существования. Он хотел, чтобы Анна Роанн получила от жизни все, что можно, и была счастлива. А у нее было много желаний…

Она была бесконечно благодарна ему, и это было столь очевидно, что порой он чувствовал себя любящим родителем в Рождественский праздник.

Бедфорд сел поудобней и стал читать газету, когда в кабинет неслышной походкой вошла Эльза Гриффин.

— Доброе утро, Эльза! Спасибо, что обратила мое внимание на репортаж о приеме, который устроила миссис Бедфорд.

В ответ она улыбнулась, принимая его благодарность. Это была добрая, хорошая улыбка.

Стюарт привык к Эльзе Гриффин, как привыкают к пижаме или шлепанцам. Она была его личным секретарем уже пятнадцать лет. Угадывала все его прихоти и желания и обладала необыкновенной способностью читать его мысли. Она нравилась ему, и после смерти жены между ними установились в некотором роде романтические отношения, во многом благодаря ее способности понимать его. Бедфорд даже думал жениться на Эльзе. Но это было до встречи с Анной Роанн.

Стюарт понимал, что выглядит смешным. Еще бы: влюбиться как мальчишка в женщину, которая только-только перешагнула тридцатилетний рубеж. Он знал, что причиняет боль Эльзе Гриффин, но это было уже не в его власти… Так бурный поток воды не может остановиться на краю пропасти. И, закрыв глаза, Стюарт связал себя супружескими узами.

Эльза поздравила его, пожелала счастья и снова заняла положение преданного секретаря. Если она и страдала (а он был уверен, что так и было), то не показывала этого.

— Вас ждет какой-то человек, — сказала Эльза.

— Кто он? Чего хочет?

— Его фамилия Денэм. Просил передать, что Бинни Денэм хочет вас видеть и будет ждать.

— Бенни Денэм? Не знаю никакого Бенни Денэма. Что ему надо? Пусть обратится к одному из моих заместителей…

— Он не Бенни, а Бинни, — поправила Стюарта Эльза. — Говорит, по личному делу и будет ждать до тех пор, пока вы его не примете.

Бедфорд жестом показал, что не намерен этого делать.

Эльза покачала головой.

— Думаю, он не уйдет. Он твердо намерен ждать. Бедфорд сердито нахмурился:

— Я не могу принимать каждого Тома, Дика или Гарри, который придет и скажет, что хочет видеть меня по личному делу.

— Знаю. Но мистер Денэм… В нем есть нечто… Это трудно описать… Настойчивость, которая настораживает.

— Настораживает! — воскликнул Бедфорд с раздражением.

— Не в буквальном смысле. Просто у него ужасающее терпение. Такое чувство, что лучше принять его. Он сидит на стуле совершенно неподвижно. Каждый раз, когда я бросаю на него взгляд, я вижу его странные глаза. Мне кажется, его нужно принять. У меня такое чувство, что вы должны это сделать.

— Ладно, — согласился Бедфорд. — Черт возьми! Посмотрим, что ему нужно, и пусть убирается. По личному делу… Может, старый однокашник, которому требуется…

— Нет-нет. Ничего подобного. Нечто такое… Я чувствую, это что-то важное.

— Хорошо! — Бедфорд улыбнулся. — Я доверяю твоей интуиции. Покончим с ним, а затем займемся почтой. Пусть войдет.

Эльза вышла, и тут же в дверях кабинета появился Бинни Денэм, кланяющийся и заискивающе улыбающийся. Но глаза выдавали его: твердый, оценивающий взгляд, как будто речь шла о жизни или смерти.

— Рад, что вы нашли возможным принять меня, мистер Бедфорд, — начал он. — Я боялся, что это будет трудно, а Делберт велел мне во что бы то ни стало встретиться с вами. Делберт очень суровый человек. С ним шутки плохи.

Бедфорд почувствовал невольную тревогу.

— Садитесь! Кто такой, черт возьми, этот Делберт?

— Один из моих компаньонов.

— Партнер?

— Нет-нет. Не партнер — компаньон.

— Хорошо, садитесь же. И скажите, по какому делу вы пришли. Будьте кратки: на утро у меня назначено несколько деловых встреч, и еще нужно заняться почтой.

— Да, сэр! Спасибо, сэр!

Бинни Денэм подошел и опустился на самый краешек стула, который стоял у стола. Снял шляпу и прижал ее к животу. Он не осмелился протянуть руку для пожатия.

— Ну, в чем дело? — спросил Бедфорд.

— Речь пойдет о капиталовложениях, — начал Денэм. — Дело в том, что Делберту требуются деньги для его предприятия. Ему нужно всего лишь двадцать тысяч долларов. Он сможет возвратить их в течение нескольких…

— Что все это значит, черт возьми? — перебил его Бедфорд. — Вы сказали моему секретарю, что хотите видеть меня по личному делу. Я не знаю вас. Я не знаю Делберта.

С какой стати я должен вкладывать деньги в его предприятие! Если это все, что вы…

— Но вы не поняли меня, сэр, — запротестовал этот казавшийся незначительным человечек. — Это касается вашей жены.

Бедфорд весь закипел от гнева, но чувство тревоги, охватившее его с самого начала, подсказало, что надо взять себя в руки и быть настороже.

— Что значит «касается моей жены»?

— Дело вот в чем, сэр. Конечно, вы понимаете, что такие вещи высоко ценятся… Эти журналы… Уверен, они вам так же противны, как и мне… Я и знать не хочу ничего подобного. Уверен, вы тоже. Но они существуют и пользуются большой популярностью…

— Какие журналы? О чем вы? Говорите прямо, что вы имеете в виду?

— Да-да, конечно. Нужно знать мистера Делберта, чтобы правильно оценить ситуацию. Делберт очень настойчив. Он всегда добивается своего…

— Продолжайте. — Бедфорд был резок. — При чем здесь моя жена? Почему вы упомянули ее?

— Я упомянул вашу жену, потому что… Видите ли… Я знаю Делберта и, хотя не поддерживаю его планов…

— Каковы они?

— Ему нужны деньги.

— Ему нужны деньги. Что дальше?

— Он думает, что вы можете дать ему эти деньги.

— С какой стати? — Бедфорд с трудом подавлял желание схватить этого человечка и вышвырнуть его из кабинета. — И почему это касается моей жены?

— Это… Это касается ее прошлого.

— Что вы имеете в виду?

— Уголовное дело, отпечатки пальцев и… — продолжил Бинни все тем же тихим, заискивающим голосом.

Наступило молчание. Бедфорд, привыкший вести в делах сложную игру, постарался не выдать своего волнения, недействительно, а что он знал об Анне Роанн? Неудачное замужество, о чем она предпочитала не вспоминать? Самоубийство мужа, которое подвело итог его несостоятельности? Страховой полис, позволивший молодой вдове продержаться некоторое время и как-то приспособиться к новым условиям? Двухлетнее пребывание за границей? И, наконец, встреча со Стюартом Бедфордом.

— Выкладывайте карты на стол. Это что? Шантаж? — Бедфорд не узнал своего голоса.

— Шантаж?! — воскликнул Денэм, изображая испуг. — Боже упаси! Нет! Даже Делберт не опустился бы до этого.

— Тогда что это?

— Я рад, что вы предоставляете мне возможность объясниться… Уверяю вас, все это очень надежно, вы получите назад свои деньги… Делберт считает, через шесть месяцев. Я лично думаю — через год. Делберт всегда излишне оптимистичен.

— Что вы имеете в виду, когда говорите о моей жене?

— Безусловно, в этом-то все и дело. — В голосе Денэма появились извиняющиеся нотки. — Видите ли, сэр… Делберту очень нужны деньги, и он надеется на вас, думает, вы сможете одолжить их. Конечно, у него есть факты, и он знает, что определенные журналы высоко ценят такого рода информацию. Я с ним на эту тему разговаривал. Полагаю, они не заплатят больших денег, но Делберт уверен, что заплатят, если информация будет полностью подтверждена…

— А она может быть подтверждена? — задал вопрос Бедфорд.

— Да, конечно, сэр, конечно! Иначе я бы о ней не говорил.

— Чем?

— Тем, что полиция называет отпечатками пальцев и снимками.

— Разрешите посмотреть.

— Я бы предпочел продолжить разговор о капиталовложениях, мистер Бедфорд. Я не хотел преподносить все таким образом. Однако вижу, что вы проявляете нетерпение…

— Что это за информация? — настаивал Бедфорд. Мужчина оторвал правую руку от шляпы, полез во внутренний карман и извлек из него конверт.

— Поверьте, я не хотел преподносить все таким образом, — повторил он с огорчением и протянул Бедфорду конверт.

Тот взял его, раскрыл. Это была либо искусно выполненная подделка, либо подлинная фотография Анны Роанн… Фотография, сделанная несколько лет назад. Тот же самый бесстрашный взгляд, насмешливый изгиб губ, смелый наклон головы.

А внизу номер серии, отпечатки пальцев и код, обозначающий вид преступления.

— Этот код означает, что при страховании был допущен обман. Мне очень жаль, что приходится вас огорчать, мистер Бедфорд. Осознать это непросто. Мне тоже было не по себе, когда я все увидел, — звучал ровный, спокойный голос Денэма.

— Так что же она сделала? — спросил Бедфорд.

— Она застраховала драгоценности, заложила их, а потом заявила, что они украдены. Получила деньги. Потом обнаружилось, что драгоценности в ломбарде. Полиция в таких случаях землю роет…

— Какое было вынесено обвинение? Она была осуждена? Взята на поруки? Обвинение снято?

— Ей-богу, не знаю, — ответил Денэм. — Боюсь, даже Делберт не в курсе. Это все, что он мне дал. Сообщил, что собирается продать эту информацию прессе. Я сказал, что он совершит большую глупость, ему не заплатят нужной суммы. Честно говоря, мистер Бедфорд, мне все это не по душе. Мне не нравится эта затея. Я против копания в прошлом. Зачем кого-то дискредитировать? Мне это не нравится.

— Понимаю, — мрачно изрек Бедфорд.

Он продолжал рассматривать фотокопию. В деле были указаны возраст, рост, вес, цвет волос Анны Роанн, классифицированы отпечатки ее пальцев.

Итак, это шантаж. Раньше он только слышал о таких вещах, а теперь сам с этим столкнулся. Человек, сидевший на краешке стула и крепко прижимавший шляпу к животу, был шантажист, и Бедфорду были поставлены условия.

Он знал, как следовало бы поступить в сложившейся ситуации. Выставить этого подонка за дверь, встряхнув как следует, или отправить его в полицию. Он должен был бы сказать: «Убирайся! Продолжай свои темные делишки. От меня ты ничего не получишь». Или позвонить в полицию и рассказать обо всем инспектору, который проверил бы все факты, не предавая их огласке.

Он знал, как ведутся подобные дела. Они все сделают за определенную сумму денег. Затем арестуют Бинни Денэма и дело закроют. Но так ли это будет?

Существовал еще и Делберт. Вероятно, главарь. Но где он, этот таинственный Делберт? Делберт, который собирается содрать кучу денег за эту информацию в одном из тех журналов, что росли как грибы на выискивании компромата.

Неужели это копия с подлинного полицейского досье? Тогда он попал в ловушку. А если нет, если подделка?

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — наконец сказал он.

— Как долго?

Впервые в голосе Денэма послышались твердые нотки. Бедфорд поднял на него глаза, но увидел маленького человечка, который скромно сидел на краешке стула.

— Прежде всего я хочу проверить факты.

— Относительно нашего будущего предприятия? — оживился Денэм.

— К черту ваше предприятие! Вы знаете, что это такое на самом деле, и я знаю, что это такое. Теперь, черт возьми, убирайтесь отсюда и дайте мне подумать!

— Я все-таки хотел бы рассказать вам о нашем деле, — продолжал Денэм. — Делберт заверяет, что вы сполна получите свои деньги. Ему нужен наличный капитал, чтобы начать дело, мистер Бедфорд…

— Понимаю, понимаю, — перебил его Бедфорд. — Дайте мне немного времени.

Бинни Денэм быстро поднялся.

— Сожалею, что побеспокоил вас, мистер Бедфорд. Знаю, как вы заняты. Боюсь,» что отнял у вас слишком много времени. Я ухожу.

— Минутку, — остановил его Бедфорд. — Как с вами связаться?

Бинни Денэм повернулся к нему в дверях.

— Я сам свяжусь с вами, сэр, если не возражаете. И конечно, я должен поговорить с Делбертом. До свидания, сэр. Приоткрыв дверь, человек выскользнул из комнаты.

Глава 2

В этот вечер они обедали вдвоем. Анна Роанн Бедфорд сама принесла коктейли на серебряном подносе. Свадебный подарок…

Когда Анна Роанн вышла, чтобы распорядиться относительно обеда, Бедфорд, сгорая от стыда, перевернул поднос и сунул его под столик.

После обеда, во время которого он не мог избавиться от чувства неловкости, Бедфорд отнес поднос наверх, в свой кабинет. Закрепив его скотчем на дощечке, чтобы надежнее сохранились отпечатки пальцев, положил в коробку из-под рубашек.

Утром Анна Роанн удивилась, увидев коробку у него под мышкой. Стараясь быть как можно естественней, он сказал, что ему не нравится цвет рубашек и он попросит Эльзу Гриффин поменять их.

На какое-то мгновение Бедфорду показалось, что в темно-серых глазах жены промелькнуло недоверие, но она промолчала и поцеловала его. Поцелуй этот вернул ему ощущение счастья, счастья, которое так много значило теперь для него.

По дороге в офис в канцелярском магазине Бедфорд купил древесный уголек для черчения и верблюжью кисточку. Придя на работу, растер уголек в мелкий порошок и посыпал им дно подноса.

Обрадовался, увидев несколько отпечатков пальцев. Теперь оставалось только сравнить их с отпечатками на копии полицейского досье, оставленной человечком с заискивающими манерами.

Бедфорд был так поглощен своим занятием, что не услышал, как в кабинет вошла Эльза Гриффин. Она молча заглядывала ему через плечо.

Увидев ее, Бедфорд вздрогнул.

— Не мешай мне, — сказал он с раздражением.

— Не мешаю. — В ее голосе он услышал полное понимание. — Наоборот, могу быть полезной.

— Нет, не можешь.

— В полиции используют прозрачную целлофановую планку, которую накладывают на скрытые отпечатки пальцев. Когда снимают, порошок прилипает к пленке. Тогда можно отпечатки поместить на картон и изучать их сколько угодно, не рискуя повредить.

Стюарт Бедфорд повернулся в кресле.

— О чем это ты?

— Вы оставили внутреннюю связь включенной, когда вчера разговаривали с Денэмом.

— Черт возьми, наверное, так оно и было. Эльза кивнула головой.

— Я не подумал об этом. Был уверен, что отключил ее.

— Нет, не отключили.

— Ну что ж, — вздохнул он. — Достань целлофановую пленку, попробуем.

— У меня здесь и ножницы.

Ловко орудуя длинными пальцами, она быстро проделала все, что нужно. На прозрачной ленте четко отпечатались все линии и узоры.

— А ты в этом деле кое-что понимаешь, — заметил Бедфорд.

Она засмеялась.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но я закончила заочные курсы для детективов.

— Зачем?

— Сама не знаю! Надо же чем-то заниматься, а меня всегда интересовала сыскная работа. Думала, это поможет развить наблюдательность.

Бедфорд нежно погладил ее по плечу.

— Ну, раз уж ты так хорошо в этом разбираешься, садись рядом и возьми лупу. Давай посмотрим.

Эльза, как оказалось, обладала талантом сравнивать отпечатки пальцев. Знала, на что следует обращать внимание и где искать совпадения.

Уже через пятнадцать минут Стюарту Бедфорду было абсолютно ясно, что отпечатки пальцев в полицейском досье идентичны четырем четким отпечаткам с серебряного подноса.

— Ну, тебе все известно, Эльза. И что, по-твоему, нужно делать?

— Решайте сами. Если заплатите один раз, этому не будет конца.

— А если не заплачу?

Она пожала плечами.

Бедфорд взглянул на серебряный поднос и увидел свое искаженное отражение.

Он знал что станет с Анной Роанн, если все откроется.

Сейчас она так полна жизни, так счастлива… Он ясно представлял, что произойдет, если один из журналов, ставших столь популярными в последнее время, опубликует историю о прошлом Анны Роанн, — историю о том, как она, чтобы иметь средства и котироваться на рынке невест, пошла на обман страховой компании. Он должен помешать этому во что бы то ни стало.

Стюарт Бедфорд знал, что за этим последует: вежливое выражение сочувствия, формальное осуждение «этих ужасных скандальных журналов». Одни попытаются проявить «милосердие» к Анне Роанн; другие надменно отвернутся — сразу же и навсегда. Постепенно круг знакомых сузится. Анна Роанн, ссылаясь на нервы, заговорит о поездке за границу. Она никогда не вернется назад. Она не захочет возвратиться.

Эльза Гриффин, казалось, читала его мысли.

— Можно потянуть время, — сказала она, — и попытаться узнать, что это за человек. Наверняка он тоже небезупречен. Я читала один рассказа, там герой сталкивается с подобной проблемой.

— Да?

— Это, конечно, всего лишь рассказ…

— Продолжай.

— Герой не мог противостоять шантажистам. И не мог допустить, чтобы дело получило огласку. Но он… ну… он был умным человеком. Конечно, это всего лишь рассказ. Их было двое, как в вашем случае.

— Продолжай! Что он сделал?

— Он убил одного из них и сумел сделать так, что все улики были против другого. Того обвинили в убийстве, он в диком отчаянии пытался рассказать правду, но присяжные только посмеялись над ним и отправили беднягу на электрический стул.

— Это все нереально. Такое происходит только в книгах, — сказал Бедфорд.

— Знаю, — согласилась Эльза. — Это всего лишь рассказ, но он написан так убедительно, что кажется правдоподобным. Он врезался мне в память.

Бедфорд удивленно посмотрел на нее: это была новая черта в ее характере, и она была для него неожиданной.

— Никогда не думал, что ты такая кровожадная, Эльза.

— Но это всего лишь рассказ.

— Да, но он остался у тебя в памяти. С чего начался твой интерес к работе сыщиков?

— С чтения журналов, которые печатают материалы о подлинных уголовных делах.

— И тебе это нравится?

— Да.

Он снова взглянул на нее.

— Это стимулирует работу, — объяснила она.

— Кажется, я начинаю познавать людей. — Бедфорд продолжал внимательно разглядывать ее.

— Когда женщина одинока, она должна чем-то занимать свой ум. — Эльза защищалась, но без вызова.

Он снова взглянул на поднос, затем осторожно опустил его в коробку.

— Нам остается только ждать, Эльза. Когда Денэм позвонит или попытается связаться со мной как-то иначе, постарайся отделаться от него. Если же он проявит чрезмерную настойчивость, придется с ним поговорить.

— А что делать с этим? — Она показала на ленту с отпечатками пальцев.

— Уничтожь, — распорядился Бедфорд. — Избавься от них. Но не бросай в мусорную корзину. Разрежь на мелкие кусочки и сожги.

Она кивнула в знак согласия и вышла из кабинета. Весь этот день Бинни Денэм не давал о себе знать. Нервы у Бедфорда стали сдавать. Дважды он вызывал Эльзу.

— Есть что-нибудь от Денэма?

Она отрицательно качала головой.

— Не стоит препятствовать ему. Когда позвонит, соедини сразу. Если придет, введи в кабинет. Я больше не могу оставаться в неведении. Лучше сразу поставить все точки…

— Может быть, прибегнуть к услугам частных детективов? Они проследят за ним, когда он выйдет от вас.

— Нет! К черту детективов! Откуда мне знать, можно ли им доверять?! Они выследят его и узнают то, что знает он. Тогда вместо одного придется платить нескольким шантажистам. Давай решать все сами. Не исключено, что этот тип не врет и речь идет всего лишь о займе. Возможно, его компаньону Делберту, на которого он ссылается, действительно нужен капитал, и он хочет добыть его таким оригинальным путем. Возможно, он действительно колеблется и не знает, что лучше — продать информацию или взять деньги у меня в долг. Эльза, если Денэм позвонит, немедленно соедини его со мной. Я должен договориться с ними раньше, чем они успеют продать материал в журнал. Иначе катастрофа!

— Хорошо, — пообещала она. — Я соединю, как только он позвонит.

Но Бинни Денэм не позвонил, и Бедфорд отправился домой, чувствуя себя преступником, чье прошение о смягчении приговора находится в руках у губернатора. Каждая минута превращалась в шестьдесят секунд невыносимого ожидания.

Анна Роанн встретила его в красивом платье с большим декольте в форме треугольника, отделанного вышивкой.

Она только что возвратилась из салона красоты. Ее тщательно уложенные волосы мягко блестели.

Стюарт надеялся, что они проведут вечер вдвоем, Анна сама приготовит коктейли. Но она напомнила ему, что скоро придут друзья и ему следует переодеться.

Бедфорд отнес коробку в кабинет, вынул поднос, оторвал скотч, которым прикреплял поднос к дощечке, спустился вниз и незаметно поставил поднос на место.

Обед прошел прекрасно. Анна Роанн произвела на всех большое впечатление. Бедфорд с удовлетворением заметил, что мужчины часто поглядывали в его сторону: он предстал перед ними в другом свете. Казалось, они увидели в нем то, о чем раньше и не подозревали. В их взглядах можно было прочесть и зависть, и восхищение. Стюарт почувствовал себя моложе, невольно распрямил плечи, подтянул живот и гордо вскинул голову.

В конце концов мир не так уж плох. Безвыходных ситуаций нет.

Неожиданно появился дворецкий и доложил, что звонит мистер Д, по очень важному делу и просит мистера Бедфорда взять трубку.

Бедфорд проявил большую выдержку.

— Скажите ему, что я не могу подойти к телефону. Пусть позвонит мне завтра в офис или же оставит номер своего телефона, я перезвоню ему часа через два.

Дворецкий, кивнув, удалился. На какое-то мгновение Бедфорд почувствовал, что одно очко он выиграл. В конце концов он показал этим проклятым шантажистам, что не собирается плясать под их дудку.

Но дворецкий вернулся.

— Извините, сэр. Мистер Д, уверяет, что у него крайне важное сообщение, и просит передать, что его компаньон выходит из-под контроля. Говорит, что перезвонит через двадцать минут. Это все, что он может сделать.

— Хорошо! — Бедфорд старался сохранить внешнее спокойствие, но чувствовал, что его охватывает паника.

— Позовите меня, когда он позвонит.

Не отдавал себе отчета, часто поглядывал на часы в течение следующих пятнадцати минут, пока не перехватил устремленный на него внимательный взгляд Анны. «Да, нужно было сразу же подойти к телефону», Никто из гостей не заметил ничего необычного. Лишь глубокие серые глаза Анны не переставали следить за ним. Она, казалось, о чем-то напряженно думала.

Ровно через двадцать минут в дверях появился дворецкий. Он поймал взгляд Бедфорда и кивнул.

Стараясь сохранять спокойствие, Бедфорд направился к двери.

— Гарвей, я возьму трубку у себя в кабинете. Как только начну разговаривать, положите трубку внизу.

— Слушаюсь, сэр, — кивнул дворецкий. Бедфорд извинился перед гостями, торопливо поднялся в кабинет и снял трубку.

— Хэлло, говорит Бедфорд.

В ответ послышался извиняющийся голос Денэма:

— Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас так поздно, сэр. Но я думаю, вы должны все знать. Дело в том, что Делберт разговаривал с кем-то, кто знает людей из одного журнала, и, кажется, они готовы поместить…

— С кем он разговаривал?

— Не знаю, сэр. Право, не знаю. С кем-то имеющим связь с этим журналом. Они действительно хорошо платят за материал, который публикуют, и…

— Чепуха! — перебил его Бедфорд. — Ни в одном журнале не заплатят больших денег за подобного рода информацию. Кроме того, я подам на них в суд за клевету.

— Да, сэр. Понимаю. Жаль, что вы не можете поговорить с Делбертом. Думаю, вы смогли бы убедить его. Дело в том, что я не смог этого сделать. Завтра утром он собирается связаться с этим журналом. Думаю, когда они узнают, какой у него материал, ему много не заплатят. Но я счел своим долгом сообщить обо всем.

— Послушайте, — сказал Бедфорд. — Будем благоразумны. Делберту не следует обращаться в журнал. Пусть свяжется со мной.

— О нет! Делберт не отважится на это… Он ужасно вас боится.

— Боится меня?

— Да, конечно, сэр. Вот почему я… я думаю… вы понимаете, сэр. Я считал, что мы должны были сказать вам… Я считал, что из уважения к вашему положению мы должны это сделать. Обратиться к вам — это моя идея. Делберт, видите ли, хочет продать этот проверенный материал. Он говорит: иметь дело с вами небезопасно. Вы можете заманить его в ловушку. Он не хочет иметь дело с вами, он предпочитает передать информацию журналу и получить на законном основании ту сумму, которую ему предложат. Он пытался удержать меня от визита к вам. Говорит, нет гарантии, что вы не заманите его в ловушку.

— Послушайте, ваш Делберт — дурак. Я не собираюсь выслушивать, что мне следует делать и чего не следует.

— Да, сэр.

— Меня никто не может запугать.

— Да, сэр.

— Я знаю, ваши сведения фальшивы. Это подделка!

— О, мне жаль это слышать, сэр. Потому что Делберт…

— Одну минуту, — перебил его Бедфорд. — Не горячитесь. Не вешайте трубку. Я изложил вам свою позицию. Но я не хочу никаких неприятностей и готов поступить так, как вам угодно. Вам ясно?

— О да, сэр. Если я скажу об этом Делберту, он пересмотрит свое решение. Да. Я надеюсь на это. Конечно, он боится, что вы нас перехитрите. Он боится попасть в ловушку.

— Никаких ловушек! — отрезал Бедфорд. — Давайте все расставим по местам. Если я принимаю решение, я веду честную игру. Мое слово твердое. Никаких ловушек! Скажите Делберту, чтобы он придерживался той же линии.

Приходите завтра вместе ко мне в офис, и мы обо всем договоримся.

— Боюсь, что все должно решиться сегодня, сэр.

— Сегодня вечером невозможно!

— Ну, раз вы так считаете, тогда…

— Одну минуту, подождите, не вешайте трубку, — закричал Бедфорд. — Я просто хотел сказать, что сейчас сделать это практически невозможно.

— Не знаю, смогу ли я удержать Делберта…

— Я выпишу чек, — предложил Бедфорд.

— Ради Бога, сэр! Никаких чеков. Делберт и слушать не хочет об этом, сэр. Он усмотрит в этом попытку заманить его в ловушку. Нужные наличные. Вы понимаете, что я имею в виду. Это должны быть деньги, которые нельзя будет идентифицировать. Делберт очень подозрителен, мистер Бедфорд. И он считает вас весьма умным бизнесменом.

— Давайте прекратим игру в кошки-мышки, — сказал Бедфорд. — Давайте все обсудим по-деловому. Завтра я отправлюсь в банк, возьму деньги, и вы можете…

— Одну минутку, — послышался голос Денэма. — Делберт предлагает прекратить дело.

— Подождите, подождите, не вешайте трубку! — закричал Бедфорд.

С другого конца провода до него донеслись голоса. Один — просящий, Денэма. Другой, как ему показалось, — грубый бас. Потом снова извиняющийся голос Денэма. Слов он не мог разобрать. Наконец в трубке раздался голос Денэма.

— Я скажу, что вам нужно делать, мистер Бедфорд. Вероятно, это самый лучший способ все уладить. Итак, завтра утром, как только откроется ваш банк, возьмите двадцать тысяч долларов в туристских чеках. Чеки должны быть достоинством в сто долларов каждый. Принесите их в офис. Извините, что пришлось побеспокоить вас так поздно, мистер Бедфорд. Я сожалею, что нам приходится поступать таким образом. Я говорил Делберту, что это нехорошо. Он очень нетерпелив и подозрителен. Понимаете, эта сделка значит для него очень много… Чтобы это понять, его нужно знать. Я стараюсь все сделать как можно лучше, мистер Бедфорд. Я чувствую себя неловко, что побеспокоил вас.

— Послушайте, Денэм. Не давайте этому Делберту, кто бы он ни был, развернуться. Я постараюсь, чтобы завтра вы получили деньги. Пока последите за ним. Не оставляйте его одного.

— Хорошо, сэр.

— Постарайтесь пробыть с ним весь вечер. Не выпускайте его из виду. Я не хочу, чтобы он совершил какую-нибудь глупость.

— Постараюсь.

— Хорошо. Оставайтесь с ним. Встретимся завтра.

— До свидания.

Стюарт Бедфорд полез в карман за носовым платком, чтобы вытереть холодный пот, и услышал, что Денэм положил трубку; мгновение спустя раздался второй щелчок. В ужасе он пытался вспомнить, слышал ли он, как дворецкий положил трубку внизу, но не мог.

Неужели телефон не был отключен во время разговора? Неужели его подслушивали? Кто?

Как давно у них служит этот дворецкий? Его наняла Анна Роанн. Что известно о нем? Неужели все это подстроено людьми, которые служили в его доме?

Кто этот Делберт? Существовал ли он вообще? Возможно, он имел дело лишь с Денэмом, с ним одним?

Охваченный негодованием, Бедфорд решительно выдвинул ящик стола, извлек из него пистолет 38-го калибра и положил его в свой портфель.

Черт возьми! Если шантажисты затеяли грязную игру, они ее получат.

Он вышел из кабинета, тихо спустился по лестнице и… остановился, увидев Анну Роанн в помещении дворецкого. Она держала серебряный поднос так, что свет падал на дно. Поднос не был вымыт, и там остались слабые отпечатки пальцев, выявленные древесным углем и метки от скотча.

Глава 3

Стюарт Бедфорд был уже вне себя, когда в последний, двухсотый раз удостоверил своей подписью получение чеков на сумму в двадцать тысяч долларов.

Попытки банкира завязать разговор не изменили его настроения.

— Собираетесь совершить приятное путешествие или отправляетесь в деловую поездку, мистер Бедфорд?

— Ни то, ни другое.

— Да?

— Да.

Бедфорд, злясь, подписывал чеки в молчании. Понимая, что его поведение может вызвать излишнее любопытство, все-таки добавил:

— Хочу иметь при себе чеки, которые в любую минуту можно превратить в наличные деньги. На всякий случай.

— Да, понимаю, — отозвался банкир.

На этом разговор прекратился.

Бедфорд взял чеки и покинул банк.

«Черт возьми, хорошо еще, что не попросили купюры по десять и двадцать долларов. Так, кажется, в кино берут выкуп. Так мне и надо! Позволил себе пойти на поводу у шантажистов».

Бедфорд вошел в кабинет. Там его уже ждала Эльза Гриффин.

— Вас ожидает мистер Денэм с девушкой, — доложила она.

— С девушкой? — удивился Бедфорд. — Что она из себя представляет?

— Совсем молоденькая.

— Любовница?

— Трудно сказать. Очень привлекательная.

— Опиши ее.

— Блондинка, хороший цвет лица, красивые ноги, прекрасные формы, огромные прозрачные глаза, пустой взгляд, тонкие духи. Вот и все.

— Что, действительно больше нечего сказать?

— Да. Это все.

— Пусть войдут. Внутреннюю связь я оставлю включенной, можешь слушать.

— Вы хотите… чтобы я предприняла что-нибудь?

Он покачал головой.

— У меня нет другого выхода! Я должен дать им деньги. Эльза Гриффин вышла, и сразу же в кабинете появились Бинни Денэм и блондинка.

— Доброе утро, мистер Бедфорд. Разрешите представить вам Геральдину Корнинг.

Блондинка, хлопая ресницами, смотрела на Бедфорда огромными глазищами.

— Можно просто Гери, — кокетливо проворковала она гортанным голосом.

— Дела обстоят так, — начал Бинни Денэм. — Вы поедете с Гери.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что вы поедете со мной, — пояснила Гери.

— Послушайте, — Бедфорд начал терять самообладание, — я намерен…

Он замолчал под взглядом Денэма. — Так велел Делберт, — отрезал тот. — Он все предусмотрел, мистер Бедфорд. У нас много разногласий с мистером Делбертом. Много! Я не смог поколебать его решения.

— Хорошо же, — рассердился Бедфорд. — Переходите к делу.

— Чеки с вами?

— Да, в портфеле.

— Очень хорошо! Просто замечательно! Я заверил Делберта, что на вас можно положиться. Но он боится. А когда человек боится, он совершает неразумные поступки. Вы согласны со мной, мистер Бедфорд?

— Не могу знать, — угрюмо ответил Бедфорд.

— Не знаете? Я не правильно поставил вопрос, мистер Бедфорд. Я говорил о Делберте. У него, несомненно, очень своеобразный характер.

Гери с улыбкой смотрела на Бедфорда.

— Думаю, нам пора, — заявила она.

— Куда мы поедем? — спросил Бедфорд.

— Гери покажет. Если не возражаете, я спущусь вместе с вами в лифте. Затем оставлю вас вдвоем. Все будет хорошо.

Бедфорд заколебался.

— Мне очень жаль, — продолжил Денэм, — что приходится действовать таким образом. Мы уже доставили вам много неудобств. Я хочу, чтобы вы знали: я с самого начала был против этого, мистер Бедфорд. Я знаю, ваше слово закон, и хотел бы действовать с учетом этого. Но понять Делберта, не столкнувшись с ним, очень трудно. Он ужасно подозрителен. Понимаете, он боится. Он хочет, не теряя времени, продать информацию. Говорит, это вполне законно и никто не может…

— Ради Бога! — не выдержал Бедфорд. — Давайте прекратим эту комедию. Я готов заплатить. У меня с собой чеки. Вы хотите их получить? Тогда отправляемся.

Гери подошла к нему и фамильярно взяла под руку.

— Ты слышишь, Бинни? Он готов ехать.

Бедфорд направился к двери, которая вела в приемную.

— Мы должны выйти в дверь, ведущую непосредственно к лифту.

— Мне нужно предупредить секретаря о том, что я уезжаю, сделал последнюю попытку Бедфорд. — Она должна знать, что меня не будет в офисе.

Бинни многозначительно кашлянул:

— Извините, сэр. Делберт в этом плане был очень настойчив.

— Послушайте… — начал было Бедфорд, но замолчал.

— Лучше поступать так, как того хочет Делберт, мистер Бедфорд.

Геральдина Корнинг подвела Бедфорда к двери, Бинни Денэм открыл ее; все трое вышли в коридор и на скоростном лифте спустились вниз.

— Сюда, — Бинни показал на новую желтую машину, которая стояла у тротуара перед самым зданием.

— Вы не боитесь женщин за рулем? — спросила Геральдина.

— А вы хорошо умеете это делать? — поинтересовался в свою очередь Бедфорд.

— Водить машину?

— Да.

— Не очень.

— Тогда машину поведу я.

— Не возражаю.

— А Денэм?

— А Бинни не едет. Его миссия окончена.

Бедфорд сел за руль.

Блондинка грациозно впорхнула в машину и уселась рядом. Она, признался себе Бедфорд, была очень привлекательна. Все при ней! В одном он не был уверен: она на самом деле глупа или это игра?

— Пока, Бинни, — попрощалась она.

Маленький человечек поклонился и улыбнулся, снова поклонился и снова улыбнулся.

— Счастливого пути! — пожелал он, услышав, что Бедфорд завел мотор.

— Куда ехать? — спросил Бедфорд.

— Прямо, — скомандовала блондинка.

И тут он увидел на тротуаре знакомую фигуру. Эльза Гриффин! Благодаря внутренней связи она узнала об их планах и успела выйти на улицу раньше их. У нее в руках карандаш и блокнот. Значит, она записала номер машины.

Он, стараясь не смотреть в ее сторону, влился в общий поток.

— Послушайте, куда мы все-таки направляемся? — спросил Бедфорд.

— Но меня-то вы не боитесь?

— Я хочу знать дальнейшие планы. Какая мне отведена роль?

— Поступайте, как вам говорят, и все будет ол райт.

— Я не привык вести дела подобным образом.

— Тогда возвращайтесь назад и забудьте обо всем.

Бедфорд молча продолжал вести машину. Блондинка повернулась к нему, выставив голые колени.

— Послушайте, старина, почему бы нам не поладить? Так было бы лучше.

Бедфорд промолчал. Она состроила недовольную гримасу.

— А мне нравятся общительные люди.

Потом выпрямилась, закрыла колени и сказала:

— О'кэй! Если вам так нравится дуться, пожалуйста. На следующем перекрестке сверните налево, бука. Он свернул налево.

— Теперь направо и по прямой на север, — скомандовала она.

Бедфорд влился в общий поток, инстинктивно взглянув на указатель расхода горючего. Бак был полон. Он понял, что предстоит дальняя дорога.

— На следующем перекрестке поверните направо и съезжайте с автострады.

Бедфорд точно следовал ее инструкциям. Блондинка снова повернулась к нему, оголив колени и положила руку ему на плечо. Бедфорд понял, что она внимательно и очень осторожно следила за машинами сзади.

Бедфорд поднял глаза и посмотрел в зеркало: за ними, сохраняя дистанцию, следовала машина.

— Направо, — скомандовала Геральдина. Он успел рассмотреть водителя — это был Бинни. Начиная с этого момента по команде Геральдины он сделал несколько поворотов — направо, налево… Она явно старалась запутать его.

Все это время от них не отставала машина, то приближаясь, то снова отдаляясь. Убедившись, что за ними не следят, машина исчезла.

— Теперь прямо вперед, — приказала Геральдина. — Я скажу, где остановиться.

Они выехали из Уилшира, и она дала команду повернуть на север.

— Сбавьте скорость, — велела она. Бедфорд сбросил скорость.

— Теперь поищем хороший мотель. Мы отъехали довольно далеко.

В этот момент с левой стороны показался мотель. Но он был таким непрезентабельным, что Бедфорд проехал мимо. Примерно через полмили увидели еще один мотель — «Стейлонгер».

— Этот подойдет? — спросил Бедфорд.

— Думаю, да. Свернем сюда, возьмем номер и будем ждать.

— Как мне регистрироваться?

Она пожала плечами.

— Я должна оставаться с вами до конца. Бинни считает, что со мной вам будет спокойнее.

— Послушайте! Я женатый человек и не позволю себя компрометировать.

— Поступайте как находите нужным. Мы просто подождем здесь. Вот и все. Никакой ловушки! Все будет так, как вы захотите.

Бедфорд вошел в мотель. Управляющий улыбнулся ему, обнажив золотые зубы. Никаких вопросов не последовало.

Бедфорд зарегистрировался как С. Г. Уилфред из Сан-Диего. И тут же придумал историю.

— Мы ждем друзей из Сан-Диего. Приехали раньше их. У вас есть двойной номер?

— Конечно, есть, — ответил управляющий. — У нас есть все, что ни пожелаете.

— Нам нужен двойной номер.

— Если вы хотите двойной номер, вам придется платить за оба. Если возьмете один, я зарезервирую второй до шести часов. А ваши друзья приедут, зарегистрируются и заплатят за него.

— Я плачу за все!

— С вас двадцать восемь долларов.

Бедфорд попытался было возмутиться: плата была слишком высока, но, взглянув из окна на молодую блондинку в машине, решил, что лучше промолчать. Он выложил двадцать восемь долларов и получил два ключа.

— Ваши номера пятнадцатый и шестнадцатый в самом конце, между ними гараж на две машины. Номера — раздельно-смежные.

Бедфорд поблагодарил управляющего, возвратился к машине, поставил ее в гараж.

— Что дальше? — спросил он Геральдину.

— Ждать!

Бедфорд отомкнул один из номеров; держа дверь открытой, пропустил Геральдину вперед и вошел вслед за ней.

Номер был достаточно комфортабельный: двуспальная кровать, небольшая кухонька, холодильник. Туалет и душ. Смежный номер точно такой же.

— Ожидаем компанию? — с изрядной долей иронии спросила девушка.

— Там — ваша комната, — ответил Бедфорд. — Эта — моя.

Она взглянула на него почти с укоризной, затем спросила:

— Привезли туристские чеки? Бедфорд кивнул.

— Начинайте подписывать, — указала она на стол.

Бедфорд расстегнул молнию на портфеле и увидел пистолет, о котором совсем забыл.

Он поспешно повернул портфель, чтобы она не успела заглянуть туда, и вынул туристские чеки. Сел за стол и стал их подписывать.

Геральдина сняла жакет и рассматривала себя в зеркале. Выставила ноги, поправила чулки и через плечо взглянула на Бедфорда.

— Хочу немного освежиться.

Через общую дверь девушка прошла в смежный номер. До Бедфорда донесся шум льющейся воды. Потом он услышал, как закрылась дверь, открылся и закрылся шкаф и хлопнула наружная дверь.

Забеспокоившись, Бедфорд пошел к ней в номер.

Геральдина в лифчике, панталонах и чулках наклонилась над открытым чемоданом. Она спокойно, без тени смущения повернулась, вскинула брови.

— Уже все подписано? Так быстро?

— Нет, — сердито ответил Бедфорд. — Я услышал, как открылась и закрылась дверь, и подумал, не улизнули ли вы.

Она засмеялась.

— Я просто взяла свой чемодан из багажника. Я не собираюсь вас бросать. Кончайте подписывать чеки. За ними очень скоро приедут.

Она не была смущена, и в ее поведении не было ничего вызывающего. Она просто стояла и внимательно изучала его. Бедфорд поймал себя на том, что невольно засмотрелся на ее фигуру.

Он повернулся и возвратился в свой номер. Уже второй раз в этот день ему пришлось поставить свою подпись двести раз. Потом Бедфорд подошел к полуоткрытой двери и спросил:

— Можно?

— Да не будьте же таким щепетильным. Входите! Он вошел в комнату. На Геральдине были габардиновая юбка, удачно подчеркивающая линию бедер, мягкий розовый свитер, облегающий пышную грудь, на тонкой талии дорогой широкий пояс.

— Принесли чеки?

Бедфорд протянул их.

Девушка внимательно посмотрела, на всех ли чеках правильно поставлена подпись. Затем, взглянув на часы, сказала:

— Я на минутку выйду к машине. Вы оставайтесь здесь. Выйдя, она заперла дверь снаружи, оставив Бедфорда одного в номере. Бедфорд вынул записную книжку, вырвал из нее листок и написал на нем номер своего незарегистрированного телефона, который непосредственно был соединен со столом Эльзы Гриффин, и следующие слова:

«Позвоните по этому номеру и скажите, что я в мотеле „Стейлонгер“. Затем вынул из бумажника двадцатидолларовую купюру, сложил ее вместе с запиской и засунул в карман жилета. Потом подошел к чемодану, пытаясь что-либо узнать о хозяйке на основании его внешнего вида.

Чемодан и дорожная сумка были абсолютно новыми. На коже золотыми буквами были выбиты инициалы: Г.К. И это все, что ему удалось узнать.

Услышав ее шаги на деревянной лестнице, он спокойно отошел от багажа. Через минуту девушка открыла дверь.

— У меня есть бутылочка виски. Выпьем?

— Для меня слишком рано.

Она закурила сигарету, томно потянулась и уселась на постели.

— Нам придется ждать довольно долго, — сказала она.

— Почему?

— Чтобы убедиться, что все спокойно, глупый. Вы не должны выходить без меня. Мы остаемся здесь.

— Когда я смогу возвратиться к себе, чтобы заняться делами?

— Когда станет ясно, что все спокойно. Наберитесь терпения.

Бедфорд возвратился в свой номер и опустился на стул, сидеть на котором было не очень удобно. Время тянулось медленно. Наконец он не выдержал и пошел к Геральдине.

Девушка удобно устроилась в мягком кресле, положив красивые ноги на поставленный рядом стул.

— Я не могу сидеть без дела весь день. — Бедфорд был всерьез рассержен.

— Но вы же хотите, чтобы все прошло нормально.

— Конечно, иначе меня здесь не было бы. Но есть вещи, с которыми я не намерен мириться.

— Ну зачем ворчать? Нам предстоит пробыть здесь некоторое время. Вы играете в карты? Не сыграть ли нам в кункен[1]?

— Хорошо! Сколько будем ставить?

— Сколько хотите.

Бедфорд подумал и предложил цент за очко.

За час он проиграл двадцать семь долларов.

— Ей-богу, хватит хитрить, — взорвался Бедфорд. — Когда я смогу уехать отсюда?

— Сегодня, когда закроются банки.

— Этого слишком долго ждать!

— Перестаньте об этом думать. Расслабьтесь. В конце концов я тоже человек. Мне тоже все надоело. Вы уже расстались со своими деньгами. Уже поздно что-либо изменить. Успокойтесь, снимите пиджак, снимите ботинки. Почему бы нам не выпить?

Она подошла к холодильнику, открыла морозилку и вынула кубики льда.

— Ну хорошо, — сдался Бедфорд. — Что там есть?

— Виски со льдом или виски с водой.

— Виски со льдом.

— Это другой разговор! Вы могли бы мне понравиться, если бы не были так угрюмы. Со мной многие не отказались бы провести время. И мы бы поладили, окажись вы немного общительнее. Вы знаете какие-нибудь забавные истории?

— Сейчас они не покажутся забавными, — ответил он. Она откупорила виски, налила полные бокалы и посмотрела на него поверх них.

— За вас!

— За преступление!

— Это уже лучше, — отозвалась она. Он решил начать словесную игру.

— Знаете, вы очень привлекательная девушка. У вас великолепная фигура.

— Я заметила, как вы разглядывали меня.

— Вас совсем не смущало, что на вас почти ничего не было…

— Мне не привыкать.

— Чем вы занимаетесь? Я имею в виду, как вы зарабатываете себе на жизнь?

— Главным образом, — она улыбнулась, — выполняю инструкции.

— А от кого исходят эти инструкции?

— Это зависит от многих причин.

— Вы знаете человека, которого зовут Делберт?

— Только по имени.

— Что он собой представляет?

— Я знаю только то, что говорит о нем Бинни Денэм. Он эксцентричен, умен. Нервный, неуравновешенный.

— А вы хорошо знаете Бинни?

— Да, конечно.

— Что вы можете сказать о нем?

— Он в общем-то неплохой человек.

— Чем вы занимались до того, как встретились с ним?

— Выл соответчицей.

— Профессиональной?

— Да. Приходила с мужчиной в отель, раздевалась и ждала, когда нас застанут вдвоем.

— Я не знал, что это практикуется и в наши дни.

— Это было в другом штате.

— В каком?

— В одном.

— Вы не очень откровенны.

— Почему бы не поговорить о вас? Чем вы занимаетесь?

— Долго рассказывать. Она зевнула.

— Вы до скуки правильный человек.

— Я женат.

— Давайте еще поиграем в карты.

Они играли до тех пор, пока Геральдине не захотелось вздремнуть.

Она стала расстегивать молнию на юбке, а Бедфорд направился в смежную комнату.

— Может, об этом не очень приятно говорить, но я должна быть уверена, что вы не исчезнете.

— Вы что, собираетесь запереть дверь?

— Она заперта.

— Неужели?

— Да, — она откровенно зевнула. — У меня есть ключи. Я ее заперла с наружной стороны, когда выходила к машине. А вы что, считаете меня дурочкой?

— Я об этом не думал.

— У вас никогда не возникает желания вздремнуть?

— Днем — нет.

— Тогда придется немного пострадать. Сыграем еще или выпьем? А может, то и другое?

— У вас нет журнала?

— Ну и задали вы мне задачу. Они и не предполагали, что мне не удастся вас развлечь. Конечно, есть нюансы, которые трудно учесть, — засмеялась она.

Бедфорд отправился на свою половину. Она последовала за ним. Спустя некоторое время его начало клонить ко сну от ничегонеделания. Он вытянулся на кровати, задремал на несколько минут.

Проснулся, почувствовав запах духов. Девушка в свободном полупрозрачном одеянии стояла рядом и смотрела на него. В руках она держала небольшой листок бумаги.

Бедфорд вскочил.

— Что это? — спросил он.

— Послание. Ситуация осложняется. Нам придется задержаться.

— На сколько?

— Они не сказали.

— Не мешало бы перекусить, — сказал Бедфорд.

— Они это предусмотрели. Мы можем перекусить. Я выбрала место. Вы не должны отходить от меня. Никаких телефонных звонков. Если вам надо кое-куда сходить, идите сейчас. Если попытаетесь начать двойную игру, потеряете деньги, а Делберт обратится в журнал. Мне поручено сказать вам об этом. Поступайте, как я вам велю. Они хотят, чтобы вы были довольны и не нервничали. Когда узнали, что вас не так просто развеселить, разрешили нам отлучиться из мотеля. Но никаких звонков.

— Как вы связались с ними?

— С помощью почтовых голубей. Они у меня в лифчике. Разве вы их не видели? — усмехнулась она.

— Ну что ж, давайте прокатимся и где-нибудь перекусим.

Он удивился, почувствовав к ней дружеское расположение. Девушка уселась рядом с ним, изогнулась, и ее правое колено оказалось на его ноге, а руки со сплетенными пальцами — на плече.

— Привет, красавчик, — сказала она.

— Привет, блондинка, — в тон ей ответил Бедфорд.

— Вот так-то лучше. — Она улыбнулась. Бедфорд медленно вел машину в сторону побережья, держась поближе к обочине.

— Ну, — сказал он наконец, — думаю, вы тоже проголодались.

— Спасибо!

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Вы относитесь ко мне как к человеку, — объяснила она. — В конце концов я тоже человек.

— Как случилось, что вы стали выполнять такую работу? — вдруг спросил он.

— Это зависит от того, какой смысл вы вкладываете в эти слова.

Наступило молчание. Бедфорд хотел развить свою мысль, но воздержался.

Немного погодя она сказала:

— Однажды вы попадаете в поток, который подхватывает вас и уносит все дальше и дальше, а вы уже не можете повернуть и поплыть против течения… А, все это философия. Вы от меня этого не ожидали?

— Не знаю, чего можно ожидать от вас.

— Чего хотите. Вас за это не арестуют. Бедфорд задумался.

— Прежде всего, зачем попадать в этот поток?

— Потому что сначала вы этого не осознаете. А когда до вас все доходит, то начинает казаться, что лучше плыть, чем сидеть на месте. Ну хватит. Я не собираюсь больше философствовать на пустой желудок.

— Здесь есть место, где подают хорошие бифштексы. — Бедфорд начал было замедлять ход, потом вдруг передумал.

Он поднял глаза и увидел, что Геральдина смотрит на него с удивлением, смешанным с презрением.

— Вас здесь знают, да?

— Я бывал здесь.

— Увидят со мной, и ваша репутация испорчена, так?

— Нет, не так, — ответил он зло. — И вы должны это знать. Но при сложившихся обстоятельствах я не хочу оставлять следы. Я не знаю, кто ведет со мной игру или с кем я веду игру.

— Конечно, не со мной, — ответила девушка. — И не забывайте, что место выбираю я, а вы оплачиваете счет. Он проехал еще мили две.

— Попробуем здесь, — она показала на закусочную.

Они заняли кабинет в зале с видом на океан. Оттуда дул свежий, пропитанный солью ветер. Ласково светило солнце. Они съели солидный шницель с поджаренным луком, чесночный хлеб, выпили пиво. На десерт им подали бренди и ликер бенедиктин, и Бедфорд оплатил счет.

— А это вам. — Он протянул официанту сложенную двадцатидолларовую купюру с вложенной в нее запиской.

Он поспешно отодвинул свой стул, чтобы позволить Геральдине подойти к двери раньше, чем официант успеет развернуть купюру.

Бедфорд знал, что совершил глупость, решив заплатить двадцать тысяч долларов шантажистам.

А сейчас ему казалось, что он может обхитрить их.

Но когда они возвращались назад, он пожалел о своем поступке. Это могло и не принести никакой пользы, а напротив все испортить.

Интуиция подсказывала ему, что теперь они не побегут в журнал со скандальной репутацией: им повезло, и они могут стричь купоны в двадцать тысяч долларов.

И чем больше он размышлял, тем больше приходил к убеждению, что Делберт являлся вымышленной фигурой. А банду составляли Бини Денэм и блондинка. Неужели эта девушка, располагающая к себе, была главной? Так или иначе, но он воспринимал ее как нормального человека. Ему хотелось думать о ней как о хорошем скауте, оказавшемся во власти Бинни, зловещего типа, скрывающегося за маской робкого человека.

Молчание между Бедфордом и девушкой было спокойным и естественным.

— Вы хороший человек! — вдруг сказала она. — Это понимаешь, когда узнаешь вас лучше. Вначале вы задеваете самолюбие девушки. Думаю, так ведут себя некоторые женатые мужчины. Они целиком заняты своими женами.

— Спасибо, а вы хороший скаут, когда узнаешь вас ближе.

— Давно вы женаты?

— Около двух лет.

— Счастливы?

— Угу.

— Это история связана с вашей женой, да?

— Если не возражаете, я предпочел бы не обсуждать нюансы.

— Хорошо! Пожалуй, нам пора возвращаться.

— Они дадут знать, когда все будет кончено?

— Требуется время, чтобы обменять двести туристских чеков, вы сами это знаете, и сделать все как следует.

— И вы не отпустите меня, пока они не совершат эту операцию?

Она посмотрела на него долгим взглядом.

— Что-то в этом роде.

— Почему это поручено не Бинни?

— Они думали, что он будет действовать вам на нервы.

— Они?

— Я и мой длинный язык, — ответила она. — Давайте поговорим о политике, или сексе, или бизнесе — словом, о том, где мы могли бы прийти к согласию.

— Вы думаете, что у нас общие политические взгляды?

— Конечно. Я умею широко мыслить. Знаете что?

— Что?

— Я хотела бы выпить.

— Можно остановиться у одного из придорожных баров, — предложил Бедфорд.

— Им это не понравится. Пора возвращаться в мотель. Я не должна оставлять вас одного, а мне нужно забежать кое-куда. Как вы впутались во все это?

— Давайте не будем обсуждать это.

— О'кэй. Поехали назад. Думаю, вы попались таким же образом, как и я. Они диктуют условия, вы уступаете. Если уступили один раз, в дальнейшем сопротивляться становится все труднее и труднее. Так было со мной. Нужно однажды поплыть против течения. Лучше всего сразу же, так только попадаешь в поток. Я не должна вам это говорить. Это не имеет отношения к моей работе. Им это не понравилось бы. Наверное, я так поступаю, потому что вы очень правильный. Думаю, вы честный игрок.

— Вы правы. Я всегда шел по пути наименьшего сопротивления. Думаю, мне не хватает решимости выступить против и встретиться с трудностями лицом к лицу.

Некоторое время ни ехали молча. Наконец она сказала:

— Есть только один выход.

— Для кого?

— Для нас обоих. Я уже забыла, насколько порядочным может быть порядочный человек.

— Ну и какой же вы предлагаете выход?

Она отрицательно покачала головой и замолчала. Потом придвинулась к нему поближе.

Бедфорд, который все время отчаянно искал выход из тупика, начал расслабляться. Он признал, что совершил глупость, оказавшись во власти Бинни Денэма и некоего таинственного субъекта, о котором он знал только то, что его зовут Делбертом. Теперь, когда они завладели его деньгами, они не захотят огласки. Но не остановятся на этом и будут тянуть из него деньги снова и снова.

Бедфорд знал, что рано или поздно этому придется положить конец. На некоторое время, вероятно, наступит передышка, и он сможет разработать план ответного удара.

Они подъехали к мотелю. Из дверей выглянул управляющий. Вероятно, узнал машину, помахал рукой в знак приветствия и скрылся.

Бедфорд поставил машину в гараж. Геральдина, у которой были оба ключа, открыла дверь и вместе с ним вошла в его номер. Достала бутылку виски, взяла колоду карт. Вдруг засмеялась и выбросила карты в мусорную корзинку.

— Обойдемся без них. Никогда еще мне не было так скучно. Вот как трудно приходится зарабатывать деньги.

Девушка подошла к холодильнику, достала кубики льда, положила их в бокалы, налила виски. Потом на кухне добавила в виски воды. Вернувшись, своим бокалом дотронулась до его бокала со словами:

— За преступление!

Они сели и начали медленными глотками пить виски. Геральдина сбросила туфли с ног, кончиками пальцев провела по чулкам, посмотрела на свои ноги, совершенно открыто любуясь ими. Потянулась, зевнула, еще раз приложилась к бокалу и сказала:

— Меня что-то клонит ко сну. Ногой она подтянула к себе стул, положила ноги на его спинку и улеглась на высоком мягком кресле.

— Знаете ли, — начала она, — в жизни девушки бывают моменты, когда она оказывается на перепутье, и все происходит так легко и естественно, что она не успевает сообразить, что наступил кризис.

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Как вас зовут… ваши друзья?

— Стюарт.

— Какое ужасное имя! Они наверняка зовут вас Стю.

— Угу.

— Хорошо. Буду звать вас Стю. Послушайте, Стю, вы мне кое-что продемонстрировали.

— Что именно?

— Что ничего нельзя добиться, если будешь плыть по течению. Я должна либо повернуть назад, либо доплыть до берега. Я сыта всем по горло. И не хочу, чтобы кто-то распоряжался моей жизнью. Расскажите мне что-нибудь о своей жене.

Бедфорд растянулся на кровати, положив под голову обе подушки.

— Давайте не будем говорить о ней.

— Вы хотите сказать, что не желаете говорить о ней именно со мной?

— Не совсем так.

— Интересно, — сказала Геральдина несколько мечтательно, — какой должна быть женщина, чтобы ее любили так сильно, как любите вы свою жену.

— Она замечательная девочка!

— Черт возьми! Я знаю это. Не стоит тратить время, чтобы рассказывать об этом. Я хочу знать, как она относится к жизни… Я хотела бы знать, что у Бинни есть против нее.

— Зачем?

— Сама не знаю. Думаю, что, может быть, могла бы ей помочь.

Она откинула назад голову и широко зевнула:

— Меня клонит ко сну.

Наступило молчание. Бедфорд стал думать об Анне Роанн; ему захотелось рассказать Геральдине о ее живом характере, об умении быть остроумной, но при этом никогда не задевать чужого достоинства…

Бедфорд услышал тихий вздох и увидел, что Геральдина заснула.

И его самого охватила странная дремота. Бедфорд расслабился, и это было совершенно невероятно. Исчезло нервное напряжение. Он закрыл глаза, открыл их, и на мгновение у него перед глазами все стало двоиться. Ему стоило больших усилий, чтобы два предмета слились в один. Бедфорд сел, и у него закружилась голова. Он упал на подушки. Понял, что в спиртное добавлено снотворное. Но исправить что-либо было поздно. Он попытался сделать усилие, чтобы встать с постели, но тщетно: сладкая дремота охватила его.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.