— Какой вы у-умный, — с сарказмом протянула она. — Нет, дейс-с-твительно!

— Позвонив мне из дома Колла, вы сели в машину, поехали в Лиловый Каньон, убили Линка и только потом приняли большую дозу веронала. Потом вы вернулись домой, поставили телефон на пол, проследив, чтобы трубка оставалась на месте, и отдались во власть снотворного, от которого у вас слипались веки. К тому времени, когда мы обнаружили вас, вы только что погрузились в глубокий сон.

— Это и есть ваша версия? — спросила она.

Мейсон кивнул.

— Что ж, можете пойти утопиться вместе с ней. Полагаю, вы были бы не прочь сделать из меня козла отпущения, чтобы вытащить из тюрьмы нанявшую вас женщину, которая отвалит вам за это кучу денег, но, к вашему сожалению, меня такая роль совсем не прельщает. Придется вам поискать дурака в другом месте.

Наступило молчание. Лейтенант Трэгг посмотрел со своего места на Эстер Дилмейер, потом отвел глаза. С задумчивым видом он принялся изучать рисунок на ковре.

— Ну? — произнесла Эстер, когда они просидели в молчании почти минуту. — Что это, новый вариант допроса третьей степени? Или вы просто сидите и любуетесь обстановкой?

— Мы ждем, — сказал Мейсон, — когда вы нам расскажете об убийстве.

— Можете ждать хоть до второго пришествия. И не пытайтесь затаить дыхание, чтобы не пропустить начала, а то помрете от удушья. Я ухожу. Теперь, если вы, ребята, меня извините, я начну одеваться.

— Вы никуда не уходите, — сказал Трэгг.

— Вот как?

— Да.

— Почему же это?

— Мейсон выстроил логически безупречное обвинение.

— Вы хотите сказать, что вас убедила эта галиматья? Он кивнул.

— Вы сошли с ума, — произнесла она среди полного молчания и через секунду повела рукой, показывая, что эти слова относятся к каждому. — Все вы.

В комнате опять повисла тишина, которая, видимо, действовала Дилмейер на нервы больше, чем все обвинения Мейсона.

— Боже мой, — заговорила она наконец, — ну что вы тут расселись и смотрите на меня такими глазами! Да что это, в конце концов, такое! Я в своей квартире. Я хочу одеться.

— Вы никуда не пойдете! — повторил Трэгг. — Можете считать себя под арестом.

— Хорошо, я арестована. Но это не значит, что я должна сидеть здесь и любоваться на ваши кислые рожи. Раз уж вы меня арестовали, то отведите куда-нибудь.

— Возможно, и отведу.

Она распахнула халат:

— Прямо так?

— Нет. Вы можете одеться.

— Пока вы, ребята, будете пялить глаза? Нет уж, спасибо. Мейсон закурил.

— Послушайте, кто-нибудь может мне сказать хоть слово?

— Попытайтесь хотя бы доказать что-то.

— Я?

— Доказывать нечего, — спокойно заметил Мейсон. — В деле с отравленными конфетами улики изобличают вас неопровержимо. Если вы не убивали Линка, самое время сказать нам об этом. У вас найдутся какие-то смягчающие обстоятельства?

— Знаю я ваши хитрости, — ответила она. — Пытаетесь вызвать меня на разговор. Вот что, братец, раз уж ты такой умный, скажу тебе одну вещь. Маленькая Эстер свои права знает. Она будет сидеть тихо-тихо и не ответит ни на один, даже самый крохотный вопросик. Если в полиции решат, что у них достаточно улик для моего ареста, я готова предстать перед судом присяжных, и у меня будет адвокат — настоящий адвокат, а не двуличный плут, как некоторые. Тогда посмотрим, что у вас выйдет.

— Что ж, — сказал Мейсон, — все это вполне разумно, если вы убили его намеренно и хладнокровно, но если вы стреляли в него в целях самозашиты или если это вышло нечаянно, то вам следует рассказать об этом сейчас.

— Почему именно сейчас?

— Потому что если вы теперь промолчите, а затем на суде попытаетесь построить защиту на несчастном случае или убийстве в целях самообороны, присяжные воспримут это как историю, сочиненную для вас вашим адвокатом.

— Вы мне здорово помогли.

— Кстати, совет действительно хорош, — сказал ей Мейсон. — В вашем плане есть слабые места. Рано или поздно полиция на них наткнется. И тогда вам уже не удастся спасти себя, рассказав, что же произошло в действительности.

— О, в самом деле? И что же это за слабые места?

— Отсутствие конфетных оберток в коробке, идентичные карточки, ваш носовой платок, телефон на полу с трубкой на рычаге и все, что еще обнаружит полиция.

— Что, например?

Мейсон улыбнулся:

— Вспомните сами свои действия. Не забывайте, что полиция знает, где и как все происходило. Им нужно будет только найти подтверждение.

— Что ж, пусть ищут, — с вызовом сказала она.

— К тому времени будет поздно рассказывать свою историю.

— Почему?

— Газеты напишут, что все это уловки вашего адвоката. Она посмотрела на него затуманенным взором человека, который отчаянно пытается на что-то решиться.

— А если предположить, что я расскажу все сейчас?

— Ваш рассказ будет звучать убедительнее, особенно если вы сразу выложите все до конца.

Она внимательно рассматривала кончик сигареты.

— Что ж, может быть, здесь вы и правы.

Трэгг опять открыл рот, но короткий повелительный жест Мейсона призвал его к молчанию.

— У Колла есть ключ от вашей квартиры? — помог ей Мейсон.

— Да.

— Значит, именно там он держал Боба Лоули на следующий день после убийства, пока вы лежали в больнице.

— Наверное. Откуда мне знать.

— Вы любите Колла?

— Теперь нет. Когда-то я была без ума от него. Ничего, с этим я справлюсь. Все сотрется. Стиралось раньше, сотрется и в этот раз.

Мейсон посмотрел на часы.

— Ну что же, если вы намерены…

— О, да ладно. Слушайте. Я обслуживала игорный дом. Моя работа состояла в том, чтобы поощрять мужчин к игре и следить, чтобы они не уходили сразу, как только начинают проигрывать. Я получала комиссионные. Некоторое время назад Колл и Линк предложили мне заняться Бобом Лоули, сказав, что он плейбой из богатых. Я должна была помочь им освободить его от части материальных благ, под тяжестью которых он сгибался.

Я сделала все, что от меня требовалось.

Когда дело уже подходило к тому, чтобы делить прибыль, они решили прокатить меня, отдав мое место новой девушке Колла.

Я в принципе не возражала. Такая жизнь мне уже порядком надоела, но стоять и смотреть, как меня дурачат, я не собиралась. И я решила нанести кое-какие незапланированные визиты.

Этот револьвер Боб Лоули возил в отделении для перчаток своего автомобиля. Думаю, он даже не заметил пропажи, когда я его вытащила. Конечно, я понимала, что подозрение падает в первую очередь на меня, поэтому мне нужно было железное алиби.

Мне пришла в голову мысль послать себе конфеты со снотворным. Я приготовила всё четыре дня назад: вынула несколько штук из коробки и положила в бумажный пакет, который можно было взять с собой, начинила снотворным остальные, упаковала коробку в бумагу и держала наготове для отправки по своему адресу сразу же, как только Линк предоставит мне возможность завладеть сертификатом. Итак, все было готово и ждало своего часа.

Когда Линк отправился в Лиловый Каньон, я узнала, что сертификат будет у него. По моим расчетам, сделка должна была состояться именно тогда. Затем меня нашла мисс Фолкнер и сообщила многое из того, чего я не знала раньше. Она также попросила меня прийти в час ночи к вам в контору. До этого я собиралась звонить в полицию, чтобы обеспечить себе алиби, но вы для этой цели подходили больше. Колл знал, где я живу, и у него был ключ от моей квартиры. Я хотела быть уверенной, что его не будет дома. Я знала, что он должен встретиться с Линком в Лиловом Каньоне. Я следила за его домом, пока не увидела, как он уехал, потом вошла в холл, позвонила вам, сказала, что меня отравили, и отправилась в Лиловый Каньон. По дороге я съела неотравленные конфеты из бумажного пакетика, чтобы в желудок попал шоколад. Прямо перед тем, как войти к Линку, я приняла большую дозу веронала и надела маску и плащ.

По тому, как Линк ответил на стук, я поняла, что он ожидал женщину. Когда он увидел мою маску и черный глаз револьвера, его чуть не хватил удар. Я приказала ему достать сертификат Лоули и положить его на стол.

— У вас не возникло с Линком каких-либо трудностей? — спросил Мейсон.

— Только то, что он перепугался до полусмерти и руки у него дрожали, я даже начала беспокоиться, сможет ли он вообще открыть ящик стола, где хранил сертификат. Потом, когда удалось это сделать, я услышала позади себя шум и оглянулась через плечо.

— Другая девушка? — спросил Мейсон.

— Да. Видите ли, втолкнув Линка в комнату, я не позаботилась закрыть за собой входную дверь. Девушка оказалась особой решительной. Я навела на нее револьвер и попыталась ее испугать. Но она и не думала пугаться. Бросилась на меня, как дикая кошка. Схватив обеими руками мою правую руку, она стала выкручивать у меня револьвер. Получилось, что на курок мы нажали вместе. Палец у меня застрял в скобе. Она тянула его назад. Я крикнула ей, чтобы она прекратила. Она не прекратила. Револьвер выстрелил. Это ее наконец испугало, и она отпрыгнула в сторону Револьвер упал на пол. А потом мы увидели Харви Линка.

Маска по-прежнему была на мне. Она не знала, кто я. Мы обе бросились к двери. Она забыла в доме свою сумку, я — револьвер.

Дорога домой была каким-то кошмаром. Веронал уже начал действовать. Последнюю часть пути меня уже осаждала всякая чертовщина. Мне чудилось, что все происшедшее мне просто приснилось. Не помню, как я сумела поставить машину в гараж и добраться до квартиры. Здесь все уже было расставлено по местам и готово к вашему приходу. Падая, я заснула прежде, чем ударилась об пол. Остальное вы знаете.

Придя в себя в больнице, я вспомнила, что оставила маску и плащ в машине. Маска могла меня выдать. Я собиралась избавиться от нее сегодня вечером.

Мейсон кивнул Трэггу:

— Пожалуйста, лейтенант, теперь ваша очередь.

— Вы обе убежали с места преступления, даже не взглянув, насколько серьезно он ранен? — спросил Трэгг.

— Все было ясно и так. Он осел, как проколотая шина.

— А что он делал, пока вы боролись за револьвер?

— Пытался засунуть сертификат назад в ящик. Стоял он к нам спиной, но я видела, как он с ним возился. А теперь я хочу, чтобы вы сделали одну вещь.

— Какую? — спросил Трэгг.

— Возьмите ту, другую девушку, и пусть она вам все расскажет до того, как узнает, кто я и что я вам сообщила.

— Кто она? — спросил Мейсон. Эстер горько рассмеялась.

— Это будет вам на десерт. Пустоголовая дурочка, которая считает, что вертеть задом перед мужчинами в игорном доме и получать за это деньги лучше, чем честно зарабатывать себе на жизнь. Ей нужна моя работа, а мне — ее.

В этом-то и беда всех глупеньких восторженных девочек, у которых только и есть что молодость и красота. Они думают, что останутся молодыми навсегда. Годы для них ничего не значат, они оставляют следы только на других. Я помню время, когда и сама так думала. А ведь в том деле, которым я занимаюсь, нас ненадолго хватает. Конечно, вам тридцать. В клубе — это все равно что быть сорокалетней в любом другом…

— Кто она? — оборвал ее Трэгг.

У Эстер Дилмейер вырвался хриплый смешок.

— Лоис Карлинг, — объявила она. — И это расплата.

Мейсон снял трубку с телефона и протянул ее лейтенанту Трэггу.

— Позвоните в полицейское управление и распорядитесь, чтобы отпустили Карлотту Лоули.

Трэгг принял трубку с легким поклоном в сторону Мейсона.

— Вы выиграли, — сказал он. Ожидая, пока его соединят, он заметил:

— А вы, мисс Фолкнер, когда в другой раз попытаетесь увести меня от своей сестры, не палите так нечаянно из револьвера и не будьте столь явно подозрительны. Какое-то время вам удавалось морочить мне голову, но, как только я смог оценить ваш незаурядный ум, я понял, что вы переигрываете… Хэлло! Хэлло! Управление? Лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств. Мы отпускаем Карлотту Лоули. Перри Мейсон устраивает ее в частный санаторий. Займитесь этим немедленно, и чтобы никакой волокиты.