Со взятой напрокат байдарки Перри Мейсон изучал поместье Элдера, как генерал изучает место предстоящего сражения.

Полная луна достаточно хорошо освещала цель — остров, соединявшийся с сушей железобетонным мостом длиной шестьдесят футов. Двухэтажный особняк Элдера выходил на пролив и напоминал замок, окруженный рвом с водой. Со стороны суши от любопытных прохожих поместье скрывала кирпичная стена с железными пиками, а со стороны залива стояли знаки, предупреждавшие, что нарушители будут преследоваться по закону. Песчаный карьер на северной стороне острова переходил в серповидный пляж с ухоженным газоном.

Положение Элдера, по крайней мере внешне, казалось прочным и внушительным, как и его поместье на острове. Но Перри Мейсон был далеко не заурядным юристом. Он всегда наносил удар там, где не ждали. Поэтому, собственно, они совершал ночной обзор поместья Элдера, которое значило для хозяина больше, чем вся его остальная немалая собственность.

В этот вечер Элдер развлекался. По всей видимости, основная часть гостей прибыла к нему на двух громадных яхтах, которые теперь стояли на якорной стоянке в четверти мили от берега. У причала поместья Элдера находились два мощных сторожевых катера. Поговаривали, будто бухта освещалась прожекторами с инфракрасным излучением, и, если какое-нибудь плавучее средство оказывалось ближе чем в десяти футах от границы владений, срабатывала автоматическая сигнализация, вспыхивали обычные прожектора и включалась мощная сирена.

Мейсон бесшумно подплыл поближе к песчаному карьеру. Там был установлен деревянный знак. Над ним висела лампа с козырьком, свет ее падал на написанные красной краской слова: «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ. ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА».

И тут Мейсон обнаружил пловца. Тот, очевидно, не замечая байдарки, делал сильные ровные гребки. Мейсон стал с любопытством следить за ним.

Пловец вышел у песчаного карьера в нескольких футах от освещенного знака. При свете луны и лампы Мейсон разглядел, что это была девушка. Она, по всей видимости, плыла голой, привязав к спине небольшой водонепроницаемый меток. Из этого мешка девушка достала полотенце и насухо вытерла свое стройное крепкое тело. Потом она извлекла туфли, чулки и открытое вечернее платье.

Зачарованный зрелищем, Мейсон положил весло в байдарку и поднес к глазам бинокль для ночного видения. Девушка была красивой блондинкой и вела себя совершенно спокойно. Она одевалась неторопливо, как будто стояла перед зеркалом в собственном доме. Надев платье, чулки и туфли, она стала краситься, смотрясь в зеркальце пудреницы.

Из дома доносились музыка и смех. Мейсон, проследив, как девушка прошла легкой походкой по тропинке газона и скрылась в тени особняка, стал ждать.

С четверть часа Мейсон наблюдал за домом, время от времени поднося к глазам бинокль. Разумеется, не исключалась возможность, что таинственная гостья была приглашена или хорошо знала хозяина и могла позволить себе опоздать, но в любом случае она вряд ли оставила бы полотенце и мешок на берегу.

Мейсон нетерпеливо взглянул на часы. Было поздно, а ему еще предстояло вернуть байдарку и добраться до города. Он уже достаточно тщательно осмотрел песчаный карьер на острове и выработал определенный план действий — на днях Джорджу С. Элдеру придется испытать сильный удар.

Вдруг Мейсон услышал отчаянный лай собаки. Тут же зажегся свет в задних комнатах особняка. Послышались голоса, затем снова собачий лай. Мейсон взял бинокль.

В одном из окон появилась девушка. Она вскочила на подоконник и соскользнула вниз. Длинный подол платья зацепился за подоконник, она быстро освободила его рукой и побежала. Сначала она бежала в сторону ворот, но потом, когда шум в доме усилился, повернула к воде. В бинокль было видно, как в комнате, из которой выскочила девушка, появились мужчины и женщины. Один из мужчин подошел к окну и что-то закричал.

Девушка мчалась к воде изо всех сил, забыв про полотенце и мешок. Человек в окне исчез, а через некоторое время вдруг смолк бешеный собачий лай. Мейсон перевел взгляд от девушки к окну и неожиданно понял, почему замолчала собака — мужчина отвязал ее. На мгновение в окне мелькнул доберман-пинчер, который спрыгнул на землю, понюхал ее несколько секунд и бросился к воротам. Тут же пес заметил девушку и кинулся за ней. Девушка вбежала в воду, неся в правой руке какой-то предмет, а левой придерживая подол платья. Сделав несколько больших шагов, она нырнула в воду и поплыла.

Собака пересекла газон и одним большим прыжком оказалась в воде, Мейсон был совсем близко и слышал нетерпеливое повизгивание пса. Девушка проплыла мимо байдарки, не заметив ее. Мейсон сделал несколько гребков веслом, и его байдарка оказалась между собакой и девушкой. Он вытянул руку и оттолкнул собаку веслом так, что та развернулась мордой к берегу.

Собака зарычала, повернулась и вцепилась зубами в конец весла. Мейсон крутанул весло, погрузив собаку на мгновение в воду, и та отцепилась.

Мейсон направил байдарку к обессилевшей девушке.

— Залезайте, — сказал он. — Только не сбоку, а то перевернете.

Девушка бросила предмет на дно байдарки, и, опершись руками о борт, скользнула следом.

— Не знаю… кто вы… но теперь надо… сматываться отсюда… ко всем чертям… — проговорила она, задыхаясь.

С берега донесся голос:

— Вон она плывет!

— Нет. Это собака.

Свет фонариков начал шарить по воде, выхватил из темноты байдарку.

— Там лодка!

Мейсон прекратил грести и шепнул девушке:

— Наклонитесь пониже.

Луч фонарика дрогнул и ушел в сторону. Мейсон взялся за весло, и байдарка помчалась вперед.

— Спасибо за помощь, — произнесла девушка.

— Куда надо плыть?

— К моей яхте «Кэти-Кэйт». Там я…

— Мы останемся здесь, пока я не узнаю, в чем дело. Я действовал неосознанно. За вами гналась собака.

— А что вы хотите знать?

— Кто вы и что вы затеяли?

— Вообще-то я известная похитительница драгоценностей. Там, в бутылке, то, что я похитила.

— Хотя вы и пошутили, я все же должен проверить…

— Хорошо, хорошо. Я вам расскажу, только отдышусь немного. — Она явно пыталась потянуть время. В свете луны Мейсон разглядел правильные черты лица, темные глаза, небольшой нос и хорошую фигуру. — Мне кажется, я совсем голая. Это платье липнет к телу.

— По-моему, вы уже отдышались и можете рассказать о своей добыче.

Она опустила руку и извлекла предмет. Это была обыкновенная, тщательно закупоренная стеклянная бутылка. Внутри что-то белело, похожее на плотно свернутую бумагу.

— Ладно. Вот вам драгоценность.

— Что это? — спросил Мейсон.

— Разве вы не видите, бутылка с бумагой.

— Возможно, вы еще что-то прихватили: колечко с бриллиантом или часики, а?

— В этом платье? Да в нем даже почтовой марки не спрячешь.

Со стороны причала послышался шум мотора.

На катере с прожектора сняли чехол, и луч света начал шарить по воде.

— Ой! Скорей! Только бы успеть!

В этот момент свет прожектора ослепил их.

— Ой! Они нас увидели! — вскрикнула девушка. — Ради бога, скорей!

Катер сделал полукруг и, набирая скорость, помчался к ним. Какая-то яхта, стоявшая на якоре перпендикулярно их движению, на мгновение перекрыла луч прожектора. Перри Мейсон направил байдарку к яхте.

— Хватайтесь за что-нибудь на яхте! — крикнул он.

Девушка последовала его совету.

Байдарка развернулась на девяносто градусов, и Мейсон прижал ее к противоположному борту яхты. Катер пошел на широкий разворот, чтобы осветить другой борт.

— Моя яхта вон там, в ста ярдах отсюда, — сказала девушка, оглядывая несколько яхт, стоявших на якорной стоянке. — Ой, они плывут сюда!

Мейсон быстро оценил ситуацию.

— Держитесь крепче, мы поплывем вон к той большой яхте.

— Но она же…

— Мы используем ее как укрытие. Они нас потеряли из виду. Если мы не попадемся им на глаза, они решат, что мы поднялись на какую-нибудь из больших яхт.

Мейсон заработал веслом, и они проскочили к яхте, прежде чем катер развернулся. Теперь они опять прятались от прожектора за бортом яхты.

Катер начал описывать большой круг около якорной стоянки, и за это время Мейсон сумел догрести до яхты «Кэти-Кэйт».

— Быстрей, — сказала девушка, взбираясь на борт. — Надо что-то делать с байдаркой.

— Затолкнем нос в кабину, остальное пусть торчит.

— Ладно. Мы ее поднимем?

— Разумеется, она же из алюминия.

Они подняли байдарку и, открыв кабину, засунули часть внутрь.

— А теперь, — сказала девушка, — я выпью виски. Мое мокрое платье стало просто ледяным. Вы пока отвернитесь.

— Мне бы хотелось быть уверенным, что, кроме этой бутылки, вы ничего не прихватили, — заметил Мейсон.

— Сидите, сидите. Я вам брошу мокрую одежду, и вы ее осмотрите. Вы чересчур подозрительны.

— Трудно не быть подозрительным, когда видишь, как девушка выпрыгивает из окна…

— Так вы все видели?

Мейсон кивнул.

— Закройте глаза, — сказала девушка. — Вот вам мое мокрое платье.

Сейчас я накину халат… черт!.. где же он?.. Ах, вот. Ну все, можете открыть глаза. Теперь выпьем, а то я промерзла до костей.

Мейсон услышал звон, затем девушка сунула ему в руку стакан.

— Может быть, осмотрим бутылку? — спросил Мейсон.

— Но вы ее уже видели?

— Я хочу посмотреть, что там внутри.

— Послушайте. Вы мне очень помогли, и я вам благодарна. Завтра я как следует приоденусь, свяжусь с вами и лично выражу вам свою признательность. А пока…

— А пока, — перебил Мейсон, — я адвокат. Насколько я понимаю, вы проникли в дом. И теперь я должен убедиться, что вы ничего не украли. В противном случае я буду вынужден сдать вас полиции.

— А вы действительно адвокат?

— Да.

— Тогда вы, наверное, сможете мне Помочь, Слышите?

Катер с ревом подплыл совсем близко.

Сердитый голос с одной из яхт крикнул:

— Эй, пьянчуги! Убирайтесь отсюда!

В ответ с катера спросили:

— Вы здесь не видели лодку с людьми?

— Да нет тут никого! — устало ответил голос с яхты. — И чего вы тут рыщете? Шли бы лучше спать.

Катер с минуту постоял, очевидно, там обдумывали, что делать. Потом взревел мотор, и катер умчался.

Девушка облегченно вздохнула:

— Слава богу, они уехали.

— Они поехали заявлять в полицию.

— Ну и что, — сказала девушка, — пока они это делают, вы могли бы… мы могли бы вытащить байдарку и…

— И вы могли бы продолжить рассказ, — вставил Мейсон. — Допустим, я сейчас поплыву. Не успею я добраться до берега, как меня подберет полиция. И что я тогда им скажу?

— Но это сугубо личное дело, — сказала девушка, — оно касается только меня.

— А когда им начнет интересоваться полиция, оно перестанет быть личным. Я не хочу оказаться соучастником преступления.

— Тогда давайте завесим иллюминаторы одеялами, возьмем фонарь и вместе посмотрим, что там внутри бутылки.

— Но ведь наши друзья не будут сидеть сложа руки, пока мы этим занимаемся, — сказал Мейсон.

— Они же не знают, что мы на этой яхте.

— Не знают, пока мы здесь, — объяснил Мейсон. — Я уже сказал, если меня подберет полиция, я буду вынужден объяснить, где я был и что делал.

— Ну тогда… тогда вы останетесь здесь до утра. А утром мы спокойненько отправимся на рыбалку с удочками и…

— Давайте завешивать иллюминаторы. Я хочу узнать, что же в этой бутылке, — перебил ее Мейсон.

— Ладно.

Через несколько минут иллюминаторы были, завешены, и Мейсон достал из бутылки плотно свернутые листки бумаги. Девушка поднесла поближе фонарь.

На каждом листе вверху было выдавлено: «Яхта „Теербелл“. Владелец Джордж С. Элдер».

Мейсон разгладил листки на коленях, и они начали читать текст, написанный твердым, четким почерком.

«Мы находимся у острова Каталина. Я, Минерва Дэнби, пишу об этом на случай, если со мной что-нибудь случится. Мне известно нечто, из-за чего Джордж Элдер лишится значительной части своего состояния, и поэтому он может пойти на все, лишь бы заставить меня молчать. Боюсь, я сама вела себя слишком беспечно, если не сказать глупо. Отец Джорджа Элдера после смерти оставил всю свою собственность в виде акций корпорации „Элдер ассошиэйтс инкорпорейтед“ частично своей падчерице Коррине Лансинг, частично сыну Джорджу С. Элдеру. Если кто-то из них умрет, то его часть перейдет к тому, кто останется. Брат отца, Дорлей X. Элдер, должен был владеть одной третью акций с гарантированным пожизненным доходом. Но в дела корпорации он не должен был вмешиваться, пока молодые наследники были живы. Дивиденды делились поровну, на три части. Правда, было еще десять акций, которыми владела Кармен Монтеррей. Все это я пишу, чтобы стала ясной опасность моего положения.

Коррина Лансинг уехала в Южную Америку, У нее было нервное расстройство, перешедшее в болезнь. Я познакомилась с ней в самолете, когда летела из Чили в Аргентину. Она ужасно нервничала, и я пыталась хоть как-то успокоить ее. В результате я неожиданно ей очень понравилась, и она настояла на том, чтобы я стала путешествовать вместе с ней, при этом все расходы она брала на себя. Поскольку я была ограничена в средствах и к тому же полагала, что хоть чем-то ей помогу, я приняла ее предложение, ничего не зная толком ни о ней, ни о ее болезни.

Вместе с Корриной была ее прислуга — Кармен Монтеррей. Она работала в их семье много лет и была любимицей отчима Коррины. Со временем я многое узнала о семье Коррины, о ее брате, о завещании отца. Кармен Монтеррей, разумеется, тоже обо всем этом было известно. К ней относились как к члену семьи, и Коррина Лансинг не стеснялась обсуждать в ее присутствии свои дела.

Несмотря на очень хорошие финансовые условия, наступило время, когда я уже не могла мириться с создавшимся положением, С каждым днем болезнь Коррины прогрессировала. Коррина все чаще не могла владеть собой. Кармен сообщила, что Коррина грозилась убить меня, если я попытаюсь уехать от нее. При таком положении вещей я не могла пойти на открытый разрыв, боясь вспышки гнева. А Коррина все крепче привязывалась ко мне и требовала моего постоянного присутствия. Мне показалось, что у нее развилась мания преследования.

Случилось так, что Джордж Элдер должен был прилететь в Южную Америку и привезти какие-то бумаги на подпись Коррине. В день его приезда, пока Коррина была в косметическом салоне, я собрала свои вещи, написала ей записку, в которой сообщала, что получила телеграмму о серьезной болезни родственника, и улетела в Северную Америку, Я решила, что освободилась от этого странного соглашения, уже стала забывать обо всем, когда через несколько недель прочла в газетах, что Коррина исчезла в тот самый день, когда я от нее уехала. И никто ее с тех пор не видел. Полагали, она могла погибнуть в результате несчастного случая. Нанятые детективы безуспешно пытались отыскать ее. Однако все признавали, что в день исчезновений она находилась в психически ненормальном состоянии.

Естественно, узнав обо всем этом, я встретилась с Джорджем С. Элдером и рассказала ему все, что мне было известно. Меня мучили угрызения совести, поскольку я считала, что Коррина могла пойти искать меня. Элдер отнесся ко мне по-дружески. Вскоре он предложил поездку на яхте, и я с радостью согласилась. Однако перед самым отплытием мне довелось побывать в лечебнице для душевнобольных в местечке Лос-Мерритос. Я уже уходила оттуда, когда увидела во дворе женщину, похожую на привидение. Это была Коррина Лансинг! Она смотрела безумным взглядом, но все же узнала меня.

«Минерва, — сказала она. — Что ты здесь делаешь? Минерва, Минерва, Минерва!» Она начала кричать и была почти в истерике, когда появился санитар и увел ее.

Я осторожно разузнала о том, что эту женщину нашли на одной из улиц Лос-Анджелеса. Она была невменяемой и не могла назвать ни своего имени, ни имен родственников.

Я поспешила на яхту, чтобы рассказать обо всем Джорджу Элдеру. Но его там не оказалось, и никто не знал, где он. Прождав до десяти часов вечера, я оставила ему записку с просьбой зайти ко мне и ушла в свою каюту.

Там и уснула.

Проснулась от шума двигателей и качки. Поняла, что мы в открытом море. Вызвала стюарда и попросила его пригласить ко мне Джорджа Элдера.

Элдер пришел лишь через час. Я все ему рассказала, а он несколько раз поинтересовался, говорила ли я об этом кому-нибудь еще. Тогда я была слишком глупа и не поняла, что он задумал. Я уверила его, что никому об этом не рассказывала.

Джордж Элдер долго сидел в моей каюте, и я почувствовала беспокойство. Он смотрел на меня странным взглядом. Потом резко поднялся, подошел к двери, что-то повернул в замке, еще раз как-то странно взглянул на меня и вышел.

Я бросилась к двери — она была закрыта. Я начала стучать в нее кулаками, дергать ручку и кричать. Никто не отзывался. Шторм заглушал мои крики. Я пыталась вызвать стюарда — безрезультатно. Мне необходимо было каким-то образом рассказать кому-нибудь о случившемся. Оставался только один способ — написать все, засунуть в бутылку и выбросить в море через иллюминатор каюты. Когда Джордж вернется, я расскажу ему про бутылку и про то, что ее рано или поздно обязательно найдут. Таким образом я надеялась хоть как-то образумить его. И все же, мне кажется, этот человек способен на все, лишь бы заставить меня замолчать.

Минерва Дэнби».

Мейсон почувствовал, что девушка сжала ему руку.

— Теперь он попался! — воскликнула она.

— А кто эта Минерва Дэнби? — спросил Мейсон.

— Не знаю. Мне только известно, что она утонула. Ее смыло за борт с яхты Элдера полгода тому назад.

— Вы могли бы рассказать, что же все-таки произошло?

— Я всегда подозревала, что с этой Корриной Лансинг что-то не так. Я была уверена, что она жива. А теперь… Теперь дело принимает совсем иной оборот.

— И какой же? — спросил Мейсон.

— Я родственница Коррины…

— Пожалуй, вам следует рассказать об этом поподробнее, — заметил Мейсон.

— А чего тут рассказывать, письмо говорит само за себя.

— Но оно не говорит о вас.

— А с какой стати я должна вам все рассказывать?

— Потому что я видел, как вы совершили кражу, и обстоятельства сложились так, что я вам помог.

— Вы же сказали, что вы адвокат.

— Да, адвокат. И может быть, Джорджу Элдеру будет особенно приятно обвинить меня в соучастии в похищении.

— Разве вы не понимаете, — сказала она, — что Элдер никого ни в чем не обвинит? Он не захочет, чтобы об этом письме стало известно.

— Ну хорошо, — проговорил Мейсон. — А что вы собираетесь делать с письмом?

— Я его опубликую.

— А как вы объясните появление этого письма у вас?

— Ну-у… Я могу сказать, что нашла его на пляже.

— А Элдер представит свидетелей, которые подтвердят, что видели это письмо у него дома, и вас обвинят в даче ложных показаний и в краже.

— Я об этом не подумала, — сказала она расстроенным голосом.

— Пожалуй, вам все-таки следует рассказать мне, кто вы, как вы узнали о письме, и все остальное.

— А если я не захочу?

— Тогда остается обратиться в полицию.

Она несколько секунд обдумывала свое положение, а потом неохотно заговорила.

— Меня зовут Дороти Феннер. Я работаю секретарем в маклерской конторе. После смерти матери у меня осталось немного денег. Я приехала сюда из Колорадо два года тому назад. Моя мать была сестрой Коры Лансинг. Кора вышла замуж за Джека Лансинга. У них родилась Коррина. Брак оказался неудачным. Кора вышла замуж за Самюэля Натана Элдера. У них родился сын Джордж С. Элдер. Коррина на пять лет старше Джорджа. Поэтому, несмотря на разность в возрасте, я двоюродная сестра Коррины. Тетя Кора умерла десять лет назад. Потом умер отец Джорджа и оставил собственность Коррине, Джорджу и Дорлею Элдеру, дяде Джорджа.

— А в каких вы отношениях с Элдерами?

— С дядей Дорлеем мы в прекрасных отношениях. А вот с Джорджем я совсем не общаюсь. С ним никто не сближается, разве только те, кто согласен полностью ему подчиниться.

— А как вы узнали про письмо?

— Я услышала о нем.

— Каким образом?

— Дядя Дорлей намекнул.

— Вот как? — с интересом спросил Мейсон.

— Вообще-то он просто спросил, известно ли мне, что Пит Кадиз нашел бутылку с письмом Минервы Дэнби, и говорил ли мне об этом Джордж.

— А вы знаете Пита Кадиза?

— Разумеется. По-моему, его знают все яхтсмены. Он вроде пляжного мусорщика.

— Значит, Дорлею известно про письмо?

— Да. Он что-то знает о нем.

— А почему вы не пошли к Джорджу Элдеру и прямо не спросили его о письме?

— Сразу видно, что вы не знаете Джорджа Элдера. Он собирался уничтожить письмо. Он бы уже его уничтожил, если бы был уверен, что Пит или кто-то еще не прочитали его. Я и сама хотела только прочитать письмо.

Мне было известно, что у Джорджа сегодня вечеринка. Вы, наверное, не знаете, что вся его территория напичкана разными ловушками и сигнализацией. Единственная возможность попасть в дом была та, которой я воспользовалась. Вечернее платье я брала на случай, если меня увидит прислуга. Тогда бы они решили, что я приглашена.

— А вы знаете прислугу?

— Разумеется.

— А собаку? Похоже, ее вы не знаете.

— У нее какой-то инстинкт. Она как будто поняла, что я что-то украла из дома. Это армейская собака, и она вряд ли когда-нибудь отвыкнет от своих привычек. Коррина взяла ее, когда собаку забраковали. Содержала и кормила ее Кармен, но Джордж после исчезновения Коррины забрал собаку себе.

— У вас есть на яхте фотоаппарат? — спросил Мейсон.

— Нет, А зачем он вам?

— Я хочу сфотографировать письмо.

— У меня есть портативная пишущая машинка. Но зачем вам копия, если у нас есть оригинал?

— У вас есть оригинал, — поправил Мейсон. — А если мне придется рассказывать о случившемся, я хочу быть уверенным, что все достоверно. Сейчас вы отпечатаете два экземпляра письма. Один оставите у себя, другой дадите мне.

— А что же делать с оригиналом?

— Вернете Джорджу Элдеру вместе с вашими извинениями.

— Вы с ума сошли!

— Подумайте хорошенько, — сказал Мейсон. — У вас я у меня будут копии письма. Вы вернете письмо Элдеру, извинитесь и сообщите ему, что хотели только прочитать его, но в суматохе унесли. Потом вы спросите, что он намерен делать с этим письмом, Девушка долго молчала, а потом довольным голосом произнесла:

— А вы не так уж глупы, я вам скажу.

— Благодарю вас, — быстро проговорил Мейсон. — А то я уже было начал сомневаться.

Байдарка бесшумно опустилась на воду.

Дороти Феннер тихо сказала:

— Спасибо за все.

— Не стоит.

— Мне бы хотелось знать, кто вы.

— Зачем?

— Я бы чувствовала себя спокойней.

— Все, что от вас требуется, это вернуть бутылку и сказать Элдеру, что есть свидетель, у которого имеется копия письма.

— Вам легко говорить. Вы его не знаете.

— Вы сделаете то, о чем я вас прошу? — спросил Мейсон.

— Не знаю. Я подумаю. Может быть, лучше хранить у себя оригинал. Так будет надежнее, — Советую вам прочитать закон об ответственности за шантаж. Во всяком случае, мне некогда спорить с вами. До свидания, Дороти.

— До свидания, мистер Загадочный Незнакомец. Вы мне нравитесь… Вы придете, если вдруг потребуется свидетель?

— Кто знает, — ответил Мейсон и опустил весло в воду.

Байдарку Мейсон взял на весь вечер и заплатил вперед. Его удивило, что у причала лодочной станции никого не было. Он привязал байдарку, надвинул шляпу на глаза и быстро пошел к тому месту, где оставил машину.

Делла Стрит, доверенный секретарь Перри Мейсона, сидела в машине и слушала радио. Когда Мейсон открыл дверцу, она взглянула на него с улыбкой, выключила приемник и сказала:

— Здорово вы попутешествовали.

— Вы позвонили, куда я просил?

— Да. И с тех пор сижу здесь уже два часа.

— У меня было небольшое приключение, — признался Мейсон.

— Что-нибудь услышали о краже?

— О какой краже?

— Наш друг Джордж Элдер был ограблен сегодня. У него из дома похитили драгоценности на пятьдесят тысяч долларов.

— Черт побери! — воскликнул Мейсон.

Она засмеялась.

— Я подумала, что вы уже занялись этим делом.

— Может, и занялся, — буркнул Мейсон.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Тогда выкладывайте.

— Сначала вы, — сказал Мейсон.

— Я знаю только то, что передали по радио несколько минут назад. Какая-то женщина подплыла к острову на небольшой лодке и оттуда проникла в дом. На ней было вечернее платье, и прислуга приняла ее за гостью. Ее обнаружили случайно, когда она рылась в письменном столе хозяина. Она выпрыгнула в окно и побежала к воде, где в лодке ее ждал сообщник. Им удалось уйти. Полиция считает, что преступники могли укрыться на одной из яхт. Сейчас устраивается полицейский кордон в бухте и на дорогах.

— Что-нибудь еще?

— Полиция нашла на острове полотенце, купальную шапочку и водонепроницаемый мешок, который женщина оставила на берегу.

Мейсон вывел машину на шоссе.

— Вы почему-то относитесь ко всему этому очень серьезно. Что случилось? — спросила Делла Стрит.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но я тот самый мужчина, который помог ей скрыться.

— Вы?!

— Да, она укрылась от погони в моей байдарке.

Делла посмотрела на него, а потом рассмеялась.

— Все понятно. Вы все это сочинили, чтобы я не уснула, пока мы едем в город.

— Я все это сказал для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что мужчина не должен действовать необдуманно, когда сталкивается с незнакомой женщиной.

— И когда же вы с ней столкнулись?

— Когда она уплывала с острова, а за ней гнался пес.

— И что вы сделали?

— Я предложил ей свою байдарку.

— Я, конечно, ценю ваш поступок, но вы должны были заставить ее поделиться драгоценностями.

— У нее не было никаких драгоценностей, — сказал Мейсон. — Она взяла некое вещественное доказательство, но Элдер слишком хитер, чтобы говорить об этом. Вот он и заявил, что у него похитили драгоценности.

— А откуда вы знаете, что она их не похитила?

— Она… э-э… дала мне осмотреть свою одежду.

— В байдарке?!

— Нет, на яхте. Она сказала, что это ее яхта.

— Она раздевалась при вас?

— Там было темно. Она сняла платье и бросила его мне.

— И только поэтому вы решили, что она не крала драгоценностей?

— Да.

Делла Стрит поцокала языком.

— Было бы лучше взять меня с собой. Хотя бы для осмотра женщин.

— Зато я кое-что узнал об Элдере, — проговорил Мейсон. — Элдер заплатил за этот остров огромную сумму. Он хочет быть полным его хозяином.

Если случится так, что хотя бы один квадратный дюйм острова окажется не под его контролем, Элдер сойдет с ума. Теперь я знаю, что посоветовать синдикату.

— А разве он не владеет островом целиком?

— Владеет. Но когда углубляли пролив, то построили насыпь. В результате образовался полукруглый песчаный карьер с северо-восточной стороны острова.

— Я, конечно, не знаток законов, — улыбнулась Делла Стрит, — но, по-моему, всякое приращение земли считается собственностью того, кто владеет примыкающим участком.

— Все верно. Только в том случае, если приращение вызвано естественными причинами. Но мне кажется, где-то наверняка лежит решение Верховного суда о том, что собственность, образовавшаяся в результате государственных работ, таких, как углубление или очистка водоемов, является государственной собственностью. А если это так и кто-нибудь поселится на карьере, то можно себе представить реакцию Элдера. Он же…

Мейсон неожиданно умолк, увидев на мотоцикле офицера дорожной службы, который взмахом руки останавливал машину. Мейсон съехал на обочину. Впереди уже стояло с дюжину машин. Несколько офицеров дорожной службы проверяли водительские права и задавали вопросы. Мейсон и Делла Стрит переглянулись Один из офицеров подошел к машине Мейсона.

— Ваше водительское удостоверение, пожалуйста.

Мейсон протянул ему документ.

— Вы здесь были… Вы Перри Мейсон, адвокат.

— Совершенно верно.

Офицер улыбнулся и сказал:

— Прошу прощения за то, что вас остановили. Все в порядке, можете ехать. Мы ищем похитителей драгоценностей. Еще раз извините… Да, раз уж мы вас остановили, я проверю вашу пассажирку. Дело в том, что именно женщина…

— Мисс Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона, — проговорила Делла Стрит, протягивая офицеру свое водительское удостоверение.

Тот проверил его, вернул и сказал:

— Извините, но мы выполняем распоряжение. Вы здесь по делам, мистер Мейсон?

— Искал одного свидетеля, — ответил Мейсон, Выехав на шоссе, Мейсон погнал машину.

— Шеф, — спросила Делла Стрит, — вы полагаете, что девушка все же похитила драгоценности?

— Не думаю, Я ее хорошо осмотрел, Делла. У нее в правой руке была бутылка с письмом. Очевидно, бутылка была брошена с яхты Элдера женщиной, боявшейся, что ее убьют. Позже нашли труп этой женщины.

— А вы смотрели под резинками чулок? — после некоторого раздумья спросила Делла Стрит.

— Нет, под резинками чулок я не смотрел. Но когда она забиралась в байдарку, мокрое платье так облегало ее, что я бы сразу заметил любую выпуклость. Тем более если речь идет о драгоценностях на сумму в пятьдесят тысяч долларов. А кроме платья и чулок, на ней ничего не было.

— Вы узнали ее имя?

— Дороти Феннер — так она назвалась. Сказала, что она родственница Коррины, сводной сестры Элдера, которая исчезла несколько месяцев тому назад.

— Она красивая?

— Пожалуй, да.

— Фигура?

— Прекрасная.

— Мужчины всегда мужчины, — заметила Делла Стрит.

— Теперь я вам дам что-то почитать, — сказал Мейсон и передал ей копию письма.

Делла Стрит с интересом прочла и проговорила:

— Шеф, разве это не отличная петля для Джорджа Элдера?

— Или для меня, — проворчал Мейсон.

— Вы хотите сказать, что все это подстроено?

— Это меня больше всего и беспокоит. Элдер знает, что я консультирую синдикат. Он мог догадаться, что я поеду осматривать его остров, и вполне мог подставить мне эту девицу.

— А потом он заявляет, что она похитила у него драгоценности и с ней был мужчина-сообщник, — продолжила его мысль Делла Стрит. — И что тогда, шеф?

— Если бы я назвался ей, было бы еще хуже, — проговорил Мейсон. Впрочем, если это ловушка, она прекрасно знала, кто я. Может быть, поэтому она и «забыла» свое полотенце. На нем наверняка метка прачечной. По этой метке легко найдут владелицу.

— Да-а, — протянула Делла Стрит. — А вообще-то это письмо — бомба.

— Бомба, если в нем правда, — заметил Мейсон, В понедельник утром, когда Мейсон вошел в контору, Делла Стрит посмотрела на него, приставила палец к губам и проговорила в телефонную трубку:

— Да, миссис Броули. Вы бы не могли подождать одну минутку? Кто-то звонит по другому телефону. — Она зажала микрофон трубки ладонью и быстро прошептала Мейсону:

— Это миссис Броули, смотрительница тюрьмы в Лас-Алисас. У нее там некая Дороти Феннер, которая подозревается в краже. Эта Феннер хочет нанять адвоката. Именно вас.