И Вейман, который вернулся к себе сразу же после инсценировки аварии, отправился в дом Прескотта. Розалинда уже успела уехать, а Рита еще не приехала. Вейман надел перчатки, достал револьвер из бюро, отправился в спальню к Пре-скотту и всадил в него три пули, после чего положил револьвер На место и вернулся домой.

Понимаешь, преступление могло произойти только после того, как Джимми Дресколл отдал револьвер Розалинде Прескотт. Но это если верить показаниям Рея. У нас нет никаких оснований в них сомневаться. Другими словами, Прескотт был еще жив в одиннадцать пятьдесят пять. Ну, а каждая минута в жизни Дресколла после этого времени нам хорошо известна. Конечно, он мог отойти от телефона и убить Прескотта, но я считаю его неспособным быть убийцей совсем по другим соображениям.

Обрати внимание, как был убит Прескотт: в собственной спальне, без признаков не только борьбы, но и без признаков какого-либо сопротивления. Иначе говоря, его мог убить человек, с которым он был в дружеских отношениях. Поэтому-то Вейману и удалось с такого близкого расстояния сделать по нему три выстрела.

Прескотт до этого как раз сообщил в полицию, что кто-то следит за его домом. Он вполне резонно считал, что его собираются убить. Не исключено, что он видел Брауна, когда тот делал предварительные расследования. Так или иначе, но Дресколл, его лютый враг, не мог бы так спокойно застрелить Прескотта.

Рита Свейн могла бы это сделать, так же как и Стелла Андерсон. Впрочем, миссис Вейман тоже. Только ни одна из них не взялась бы за такое дело. Рита ни за что на свете не взяла бы револьвер из укрытия после того, как она претерпела столько мук, чтобы обмануть миссис Надоеду. А у миссис Надоеды и миссис Вейман не было абсолютно никакого мотива. Не говоря уже о том, что никто из всей этой троицы не мог приблизиться к Вальтеру Прескотту, не возбудив у него подозрений.

Всего лишь один человек знал, где был спрятан револьвер, — это был мистер Вейман. Его жена не могла ему не сообщить о столь сенсационном событии и не спросить у него совета, как ей следует поступить: звонить ли в полицию и так далее.

Когда начинаешь рассуждать таким образом, все становится ясным и очевидным.

Итак, Прескотт участвовал в шайке, узнавая, где можно застраховать имущество на большую сумму и как заранее вывезти оттуда все самое ценное, чтобы после пожара, вызванного поджогом, получить солидную компенсацию. Я понял, что у шайки должен быть какой-то способ реализации похищенных товаров.

Рыженькая секретарша в конторе Прескотта не внушала мне никакого доверия. Нет, в ней не было ничего от работника солидного учреждения. Как только Пол Дрейк мне сообщил о ее двойной жизни, я понял, что мои первоначальные подозрения подтвердились. Под видом Дианы Морган, богатой разведенной женщины, она вполне могла приказать относить к себе в номер чемоданы и картонки, которые доставлял ей Трейдер. В них находился «товар». Ее роскошные апартаменты на Велифонтоне служили великолепным складом краденого. Позднее, когда гангстеры находили покупателя, «товар», аккуратно уложенный в чемоданы и коробки, выносился из номера, когда его хозяйка собиралась в очередное заграничное турне.

— А как же Джимми Дресколл? — поинтересовалась Делла.

— Дресколл или его адвокат Родней Кафф наверняка подозревали, что происходило. Я думаю, Джимми пытался подвести под подозрение Риту, чтобы освободить себя и Розалинду и потом уже вдвоем распутать дело. К сожалению, у меня не было времени, чтобы предоставить Каффу удовольствие пожинать плоды. Не выяснил я и того, откуда Кафф брал все сведения, которыми он пользовался.

— Значит, Вейман и Трейдер должны были сначала украсть машину, потом на ней отвезти тело Джексона Брауна в горы Санта-Моники и сбросить с обрыва так, чтобы можно было предположить аварию и невозможно было опознать погибшего. Верно?

— Верно. Только я думаю, что деформация лица Брауна была осуществлена в фургоне Трейдера еще по дороге в больницу. О подобных вещах неприятно думать, но…

Несколько минут они ехали молча, потом Делла сказала:

— Почему вы хотели, чтобы сержант Голкомб заинтересовался багажом рыженькой?

— Надеялся иметь доказательства. Я не хотел начинать разоблачение Веймана, пока в моем распоряжении не будет чего-нибудь примечательного. Вейман удивительно умно играл роль законченного осла. Когда мне стала ясна правда, я решил, что он уклонится от вызова в суд, так что мне придется обвинить его совершенно открыто. Понимаешь, Вейман боялся одного человека: доктора Болласа. Зная, что доктор наверняка будет присутствовать на дознании по поводу обнаружения тела Джексона Брауна, я не мог поверить, что у Веймана хватит наглости тоже туда отправиться. Но Вейман оказался куда более умным, чем я предполагал. Если бы он игнорировал повестку, это было бы правонарушение. Тогда Вейман перехитрил всех, заявив, что у него воспалились рубцы, и забинтовал всю голову до неузнаваемости.

Я подумал, конечно, что, если только сержант Голкомб нападет на след, он вцепится в Трейдера и Розу Хендрикс и не отстанет от них до тех пор, пока не получит от них все данные. Но меня поджимал вопрос отплытия на «Президенте Монро». И тогда я решил действовать иначе. В общих чертах я объяснил Скэнлону, чего я хочу, и тот согласился предоставить мне свободу действий в разумных пределах.

— Но почему бы вам было не пойти к Голкомбу и не рассказать ему всю правду?

Мейсон хохотнул:

— Прежде всего, Голкомб присвоил бы себе все лавры, затолкав меня куда-нибудь на задний план. Во-вторых, он никогда не стал бы со мной сотрудничать. Понимаешь, он ни за что бы не согласился осмотреть багаж Дианы Морган, если бы не надеялся, что в нем есть нечто компрометирующее меня и тебя.

— Когда вы заподозрили Веймана, шеф?

— Не забывай, ведь они с Прескоттом одновременно переехали в дома по соседству. Этот факт сам по себе примечателен. Зная, что замена жертвы была произведена в фургоне, я решил, что у двойника Брауна обязательно должны быть физические увечья, с которыми он мог обратиться в больницу. Отсюда прямая ниточка к Вейману.

— Участвовал ли Трейдер в убийстве Прескотта?

— Нет, лишь уже из газет выяснил про смерть Прескотта, в гараж которого он привез очередной груз «товаров». Он перепугался не на шутку и быстренько переправил его в апартаменты Дианы Морган, где она все сложила в дорожные чемоданы, с которыми собиралась отправиться в Рино.

Нахмурившись, Делла спросила:

— Но зачем же Вейман подтвердил показания Дресколла в отношении телефонного разговора?

Мейсон рассмеялся:

— Чудачка, он старался создать себе алиби. Это был умный ход. И как ловко он воспользовался болтливостью собственной супруги, которая моментально побежала с интересными новостями к миссис Надоеде, которую, как рассчитывал Вейман, непременно будет допрашивать адвокат Дресколла. Да, Да, он всех обманул. Я долгое время был убежден, что Вейман стоял на улице против дома Прескотта, а не ехал в фургоне Трейдера.

— Теперь я знаю достаточно, чтобы разобраться в случившемся и самостоятельно собрать разрозненные звенья. А вы занимайтесь машиной.

Посмотрев на часы, Мейсон нахмурился и прибавил газу:

— Ну, старушка, выручай!