1

Поскольку Делла Стрит, доверенная секретарша Перри Мейсона, проводила двухнедельный отпуск у своей тети в Болеро-бич, адвокат, консультировавший клиента в Сан-Диего, по пути домой решил заглянуть к Делле.

Рабочая неделя закончилась, была суббота и Делла Стрит привела несколько доводов, чтобы убедить Мейсона немного отдохнуть. Тетя Мэй пригласила его на ужин, в результате чего адвокату пришлось остановиться в отеле «Болеро».

– И, кстати, – добавила Делла Стрит, – в понедельник утром ты отвезешь меня на работу.

– Так какую же на самом деле цель ты преследовала, приглашая меня в Болеро-Бич? – поинтересовался Мейсон. – Ты пытаешься найти попутную машину или вы с тетей Мэй решили заставить меня, наконец, отдохнуть?

– И то, и другое, – ответила секретарша. – Адвокату, рассматривающему субботний вечер и воскресенье, как отпуск, следует прочистить мозги. Тетя Мэй пообещала приготовить свою фирменную курицу и яблоки, запеченные в тесте. На пляже ты увидишь массу красоток в купальниках и, вдобавок ко всему, у меня для тебя есть тайна.

– Не нужно мне никаких тайн, – возразил Мейсон. – Стоит только представить море, песок, солнце, красоток в купальниках, курицу и яблоки в тесте, приготовленные тетей Мэй, как сразу же понимаешь, что заниматься правоведением скучно и неинтересно, воздух в конторе кажется затхлым, а изучение книг по праву – тяжкой обязанностью. Я останусь в Болеро-Бич.

– Значит, тайна тебя не интересует, – решила Делла Стрит.

– Я этого не говорил. Просто ты уже представила достаточное количество побудительных мотивов. Тайна – это глазурь на торте. В ней нет необходимости, но она всегда приятна. И гораздо лучше, если она есть.

– В таком случае надевай плавки и жди меня на пляже через полчаса. Я познакомлю тебя с этой тайной, – пообещала Делла Стрит.

– Она одушевленная?

– Одушевленная.

– На двух или на четырех ногах?

– На двух. Я еще послушаю, что ты скажешь, когда их увидишь.

– Буду на пляже через двадцать минут, – заявил Мейсон.

На самом деле он оказался там через восемнадцать.

Делла Стрит вытянулась на песке в тени пляжного зонтика.

– Что теперь? – спросил адвокат, с одобрением оглядывая загорелое тело своей секретарши.

– Она должна появиться с минуты на минуту, – сообщила Делла Стрит. – Уже полдень… Ты хочешь есть?

– Просто умираю с голода, однако в предвкушении фирменной курицы и яблок в тесте, приготовленных твоей тетей Мэй, я попытаюсь еще какое-то время сдерживать свой аппетит.

– Боюсь, что что-то съесть тебе все равно придется, – заметила Делла Стрит. – Подожди… Вот она. – Секретарша показала на пышнотелую блондинку, медленным шагом прогуливающуюся по мокрому песку рядом с кромкой воды. – Видишь?

– Очень ничего, – решил адвокат.

– Я правильно охарактеризовала ноги?

– Среди находящихся сейчас на пляже я отдал бы им второе место. После твоих, естественно. Тайна заключается в том, почему ее никто не сопровождает?

– Одна из тайн. Давай оставим здесь наши вещи и последуем за ней.

– А их не украдут? – забеспокоился Мейсон.

– Это частный пляж. Пока у меня здесь не возникало никаких проблем. Полотенец, сандалий и книг здесь, похоже, у всех в достатке.

– Тогда пойдем, – согласился Мейсон.

– Интересующая нас девушка направляется в кафе, – сообщила Делла Стрит.

– А мы идем следом?

– Да, шеф. Она идет открытое кафе, расположенное прямо на пляже, где отдыхающие могут перекусить. Там отлично кормят.

– Но я не взял с собой бумажник, – воскликнул Мейсон, опуская глаза на плавки.

– Если ты зарегистрирован в гостинице или являешься членом пляжного клуба, тебе достаточно расписаться на счете.

– Ты обещала познакомить меня с тайной, – заметил Мейсон,

когда они подходили к кафе.

– Обрати внимание, что я обещала познакомить тебя с тайной, а не девушкой, – возразила Делла Стрит.

– А какая разница?

– Очень большая. Как, например, между Корпус деликти[1] и трупом. Как ты сам многократно говорил,

средний человек считает, что Корпус деликти в деле об убийстве – это сам

труп, а на самом деле выражение Корпус деликти, если я все правильно

помню, относится к составу преступления, а не к телу жертвы.

– Таким образом, я делаю вывод, что маня знакомят с тайной, а не с телом, к которому она относится, – улыбнулся Мейсон.

– Считай, как хочешь, шеф. Однако, могу заметить, что наблюдаю за ней уже целых десять дней, и все это время она провела в одиночестве, что определенно означает, что к ней не так-то легко подступиться.

– Так в чем же все-таки заключается тайна? – спросил Мейсон.

– Что ты думаешь об ее фигуре?

– О таких обычно говорят «аппетитная».

– Ты предполагаешь, что ей приходится постоянно бороться с излишним весом?

– Я сказал бы, что у нее две основные проблемы в жизни: излишний вес и свистки вслед.

– Так, посмотрим, какую кабинку она заняла, – огляделась по сторонам Делла Стрит, заходя в кафе. – Если мы сядем вот здесь, то увидим, что она будет есть. Ты не поверишь своим глазам.

Мейсон и Делла Стрит заказали жареную ветчину с гренками и кофе, откинулись на креслах, обтянутых водонепроницаемым материалом и через несколько минут увидели, как интересующей их блондинке принесли стакан молока.

– Очень скромно, – заметил Мейсон.

– Для твоего сведения, шеф, стакан наполовину заполнен молоком, а наполовину – сливками. Я подкупила официантку и узнала массу интересного. Подожди, представление только начинается.

Блондинка в купальнике медленно выпила содержимое стакана. Затем официантка принесла ей горячий бифштекс, картофель «фри» и салат, за ними последовали яблочный пирог с мороженым и два шоколадных батончика.

– Как я предполагаю, шоколадные батончики должны помочь ей не умереть с голоду до следующего приема пищи? – усмехнулся Мейсон.

– Ты еще и половины не знаешь, шеф. В четыре часа она вернется сюда, чтобы попить чаю. Закажет шоколадное мороженое с орехами и фруктами, большой кусок торта и запьет все это молоком с шоколадом.

Мейсон в удивлении поднял брови.

– По-моему, ты в ней слишком заинтересована, Делла.

– Слишком! – воскликнула секретарша. – Я просто ничего не понимаю. Официантки подсчитали количество ежедневно потребляемых ею калорий. В Голливуде его назвали бы «суперколоссальным».

– Не исключено, что именно это количество требуется, чтобы поддерживать такую фигуру, как у нее, – предположил Мейсон.

– Ее фигура заметно увеличивается в размерах, – сообщила Делла Стрит. – Подожди, пока не увидишь, что будет после того, как она распишется на счете и выйдет из кабинки.

Блондинка закончила десерт, расписалась, взяла два шоколадных батончика и направилась к выходу. По пути она остановилась у весов.

– За последние восемь дней она прибавила почти пять фунтов, – сказала Делла Стрит.

– Ты за этим следишь?

– Слежу и поражаюсь, – призналась секретарша. – Девушка целенаправленно и упорно старается набрать вес, хотя у нее уже и так перебор по всем общепринятым меркам.

– И давно все это началось, мисс Шерлок Холмс? – поинтересовался Мейсон.

– Примерно две недели назад, как утверждают официантки, – ответила Делла.

– Тебе это добровольно открыли?

– После пяти долларов чаевых.

– С этой ситуацией стоит разобраться, – решил Мейсон.

– Ты уже начал, внимательнейшим образом оглядев главный персонаж, – улыбнулась Делла Стрит.

Блондинка вышла из кафе.

– Чего ждать теперь? – спросил Мейсон.

– Ляжет под зонтиком, вздремнет и немного почитает.

– Будет только лежать или походит?

– Погуляет для аппетита. Возможно, шеф, твой нетренированный мужской взгляд не замечает, что ее купальник растянут до предела. Он с самого начала плотно на ней сидел, а теперь готов разойтись по швам.

– Ты рассказывала тете Мэй об этом?

– Обсуждала с ней ситуацию два или три раза. Вчера она вместе со мной специально приходила на пляж, чтобы лично убедиться.

– Тетя Мэй к знакома с блондинкой?

– Наверное, да, – задумчиво кивнула Делла Стрит. – Она таинственно улыбалась, не снимала в кафе черных очков, а на пляже не высовывалась из-под зонтика. Мне кажется, тетя Мэй делала все возможное, чтобы блондинка не обратила на нее внимания и не узнала.

– Однако, она ничего тебе не открыла?

– Ничего. А вечером и сегодня с утра она уже занималась своими фирменными блюдами, на которые пригласила тебя.

Мейсон расписался на счете и сказал:

– Я считаю, что это какой-то рекламный трюк. Кто-то придумал что-то новенькое.

– Но что это может быть?

– Она всегда одна?

– Старается держаться подальше от всех пляжных покорителей сердец, – сообщила Делла Стрит. – Что, кстати, не так-то просто.

– Как я догадываюсь, у тебя не всегда получается? – улыбнулся адвокат.

– Не исключено. Однако, я не прилагала таких усилий, как блондинка. Правда, я поставила всех в известность, что в субботу и воскресенье я занята. Я ни на секунду не забывала, что ты приезжаешь на выходные.

– То есть ты была уверена, что тебе удастся уговорить меня остаться?

Делла Стрит лишь улыбнулась в ответ.

– Давай сформулируем это несколько по-другому, шеф. Я была уверена, что если ты не останешься, то мне не придется страдать в одиночестве днем и не танцевать вечером.

– Яблочный пирог с мороженым… молоко с шоколадом… – медленно произнес Мейсон. – Здесь определенно где-то зарыта собака. Пышное тело, заключенное в купальник, готовый в любой момент разойтись по швам. Что-то должно произойти.

– Мы, конечно, можем открыть филиал адвокатской конторы на пляже, – заметила Делла Стрит.

– Боюсь, что наши клиенты не согласятся так далеко ездить, Делла.

– Ладно, шеф, в конце концов, купальник монет растягиваться лишь до каких-то пределов.

2

Мэй Кирби сердечно приветствовала Мейсона.

– Мне кажется, мы с тобой практически никогда не видимся, – сказала она. – Да и Деллу ты заставляешь работать с утра до ночи.

– Знаю, Мэй, – кивнул Мейсон. – Дни летят очень быстро. Темп жизни постоянно ускоряется. Я не успеваю закончить одно дело, как приходится браться за следующее.

– Только не надорвись, – предупредила Мэй. – Не лучше ли немного сбавить скорость? Так тебя на долго не хватит. Проходи. У меня есть еще одна гостья, которая хочет с тобой встретиться.

Стоявшая в дверном проеме Делла Стрит улыбнулась Мейсону и быстро подмигнула, когда Мэй отвернулась в сторону.

– Дайанн Алдер. Перри Мейсон, – представила Мэй Кирби.

Адвокат увидел у окна ту же блондинку, за которой они с Деллой Стрит наблюдали на пляже.

Блондинка протянула Мейсону руку и обворожительно улыбнулась.

– Я просто не могу поверить, что сейчас разговариваю с вами, мистер Мейсон, – призналась она. – Вы не представляете, что это означает для меня. Я столько слышала и читала о вас! А тут познакомилась лично! Я очень рада, что миссис Кирби пригласила меня на ужин.

Мейсон и Делла Стрит переглянулись. Секретарша практически незаметно покачала головой.

– Вы мне льстите, мисс Алдер, – сказал Мейсон. – Я тоже рад познакомиться с вами.

– На прошлой недели я несколько раз видела на пляже вашу секретаршу, – продолжала Дайанн Алдер, – однако, понятия не имела, кто она, иначе набралась бы храбрости и подошла к ней. Она настолько красива, что все думают…

– Ой-ой-ой! – перебила ее Делла Стрит. – Вы нам всем льстите, Дайанн.

– Начнем с сухого мартини, – заговорила хозяйка дома. – А затем поужинаем. Вас ждет моя фирменная курица, а потом яблоки, запеченные в тесте.

– Я столько слышала о ваших фирменных блюдах, миссис Кирби! – воскликнула Дайанн Алдер. – Они также известны, как и Перри Мейсон.

– Вы хотите их попробовать? – обратилась к ней Делла Стрит.

– Хочу ли я их попробовать?! Да я просто умираю с голоду.

Мейсон и Делла Стрит опять быстро переглянулись.

Адвокату удалось незаметно перекинуться парой слов с секретаршей только после того, как все выпили по коктейлю и готовились сесть за стол.

– В чем дело? Это капкан? – спросил Мейсон.

– Не думаю, – покачала головой Делла Стрит. – Просто сюрприз, подготовленный для нас тетей Мэй. Она увидела, что я заинтересовалась Дайанн. Тетя Мэй пригласила Дайанн на ужин, чтобы та встретилась с тобой. Определенно, они с ней давно знакомы. Это исключение из правил. Тетя Мэй знает здесь десятки людей, желающих встретиться с тобой лично, однако, никогда никого не приглашает, если ты у нее ужинаешь.

– Ты выяснила в чем дело?

Делла Стрит покачала головой и уже собралась что-то добавить, но ее перебила тетя Мэй:

– Прекратите немедленно шептаться. Вы определенно говорите или о работе, или о любви. Ни то, ни другое нельзя делать на пустой желудок. Проходите и садитесь. Перри, ты – сюда. Делла, а ты вот здесь. Дайанн сядет рядом со мной.

Минут через тридцать, когда Мэй Кирби уже разлила всем кофе, Делла Стрит поблагодарила ее:

– Все было очень вкусно, тетя Мэй. Боюсь, что за этот ужин прибавила целый фунт, если не больше.

– И я тоже. По крайней море, надеюсь, что прибавила, – сказала Дайанн Алдер.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

Последовало молчание, а потом Делла Стрит обратилась к блондинке:

– Надеетесь, что прибавили?

– Да, – кивнула она. – Я стараюсь набрать вес.

Делла Стрит внимательно посмотрела на девушку. Дайанн смущенно рассмеялась.

– Я не имею права это обсуждать, – заявила она. – Я знаю, вы думаете, что у меня и так излишки веса, но мне… нужно набрать еще четыре фунта.

– Вы что, решили перейти в определенную весовую категорию, чтобы заняться борьбой? – спросила Делла Стрит. – Простите, Дайанн, я не желала вас обидеть, но из ваших слов мне показалось, что вы стараетесь набрать вполне определенный вес.

– Все правильно, – кивнула Дайанн Алдер.

Мейсон приподнял брови в немом вопросе.

Блондинка слегка покраснела.

– О, я не знаю, как мы вдруг перешли к этой теме… Я… Давайте ее оставим.

– Мы, конечно, не хотим показаться навязчивыми и совать нос в ваши дела, Дайанн, – продолжала Делла Стрит, – но мое любопытство возбуждено. И я точно знаю, что если возбуждено любопытство моего шефа, то он не успокоится, пока не докопается до сути вопроса. Объясните нам, пожалуйста, в чем тут дело – конечно, если это не секрет.

– В общем-то, в некотором роде да – то есть я не должна ни с кем обсуждать этот вопрос. Однако, я точно знаю, что миссис Кирби никому не откроет моей тайны. Она никогда не сплетничает. А вы… в данном случае я разговариваю с адвокатом и его секретаршей.

– Продолжайте, – подбодрила Делла Стрит.

– Суть дела в том, что я собираюсь рекламировать новый стиль.

– Новый стиль? – удивилась Делла Стрит.

– Конечно, звучит несколько абсурдно, – засмеялась Дайанн Алдер. – Но мне платят, чтобы я набрала вес и… В общем, это все.

– Минутку, – сказала Делла Стрит. – Я не уверена, что все правильно поняла. Вам платят за то, что вы набираете вес?

– Да, я должна набрать двенадцать фунтов.

– За определенный промежуток времени?

– Да.

– И кто-то вам за это платит?

– Да. Модельеры. Они… Я понимаю, что вам это кажется глупостью… Я сама не понимаю, как оказалась замешанной в эту историю… Группа модельеров разработала новый стиль. Они считают, что в наше время слишком много людей борются с излишним весом. Это неестественно. Люди были бы гораздо счастливее и чувствовали бы себя значительно лучше, если бы постоянно не думали о диетах и ели бы то, что хочется. Конечно, есть просто полные люди. Мои спонсоры работают не для них. Они искали девушку с определенной фигурой. Упитанную, как они сами выражаются. Она должна рекламировать новый стиль, который они разработали. Они собираются меня фотографировать и снимать для телевидения. Вот и все. Я – модель нового типа. Я открою людям новую тенденцию в моде. Вы сами знаете как проходят традиционные показы моделей одежды. Их демонстрируют очень худые манекенщицы. Но женщины, сидящие в зале, весят фунтов на двадцать, а то и на тридцать больше манекенщиц и прекрасно понимают, что те платья, в которых манекенщицы выходят на подиум, будут сидеть на обычных женщинах несколько по-иному. Мои спонсоры отправили меня к врачу. Он осмотрел меня. Они считают, что мои талия и походка не пострадают, если я наберу фунтов двенадцать-пятнадцать и… В общем, они пытаются ввести в моду пышные формы… Господи, зачем я все это разбалтываю?! – Дайанн внезапно закрыла раскрасневшееся лицо рунами. – О, вы меня смутили!

– Но почему? – не понял Мейсон. – Вы меня страшно заинтересовали. Я думаю, что в этой идее что-то есть. Вы упомянули каких-то спонсоров. Это дом моделей?

– Откровенно говоря, я не представляю, кто мои спонсоры, – призналась Дайанн Алдер. – Я имею дело с агентством… Я подписала контракт, который запрещает мне обсуждать эту новую тенденцию с кем бы то ни было.

– Понятно, – задумчиво сказал Мейсон.

– И вы набираете вес? – уточнила Делла Стрит.

– Боже, да! Последние пять лет мне приходилось считать калории, а теперь я просто наслаждаюсь, позволяя себе все, что мне хочется. У меня сейчас такой аппетит, что я просто не в состоянии отказаться от еды. Я не сомневаюсь, что наберу нужное количество фунтов, однако, боюсь, что мне будет не остановиться. Могут возникнут сложности, если я превышу нужную отметку.

– У вас сейчас восхитительные формы, – сделал комплимент Мейсон. – Женщины определенно станут покупать рекламируемые вами вещи.

– В этом-то все и дело. Дизайнеры хотят продавать одежду. Они уверены, что средняя женщина устала до смерти от всевозможных диет. Поэтому они и разработали новый стиль, а потом принялись искать подходящую модель.

– Я думаю, они ее нашли, – улыбнулся Мейсон.

Адвокат поднял кофейную чашку, повернулся к смущенной Дайанн Алдер и произнес тост:

– За успех вашего дела!

Однако, через пятнадцать минут, когда Мейсону удалось отвести Деллу Стрит в сторону, он заметил:

– Делла, в этой истории с Дайанн Алдер определенно что-то не так. Похоже на махинацию. Она утверждает, что подписывала контракт. Дайанн представляется мне милой девушкой, и мне не хотелось бы, чтобы она стала жертвой каких-то мошенников. Я сейчас принесу свои извинения и уйду, а ты постарайся по-женски поговорить с ней по душам и поподробнее выяснить все об этом контракте. Ты уже давно работаешь в адвокатской конторе и, не сомневаюсь, в состоянии уловить подвох, если он там имеется.

– Если ей на самом деле платят за то, что она набирает вес, то это просто идеальная жизнь, – вздохнула Делла Стрит.

– До тех пор, пока кто-то не вырвет коврик у нее из-под ног и она не останется только с лишними фунтами.

Секретарша улыбнулась.

– Я прекрасно знаю, как легко и быстро набирается вес и как мучительно и медленно его сгонять. Но что же от нее нужно, шеф? Я имею в виду, зачем кому-то потребовалось составлять подобный контракт?

– Раз Дайанн приятельница твоей тети Мэй, то, неплохо бы разобраться с этим вопросом, – ответил Мейсон.

3

На следующий день телефон Мейсона зазвонил в девять утра.

– Ты одет? – спросила Делла Стрит.

– Да, я уже давно проснулся и готов к действию. Где ты сейчас находишься?

– Внизу, в холле.

– Что-нибудь случилось?

– Контракт.

– Какой еще контракт? А, тот, что подписывала Дайанн Алдер?

– Да.

– Ты выяснила, в чем там дело?

– И не только. У меня с собой ее экземпляр.

– Прекрасно! – воскликнул Мейсон. – Поднимайся ко мне. Я встречу тебя у лифта.

Адвокат дождался Деллу Стрит и поинтересовался:

– Ты завтракала?

– Нет. А ты?

Мейсон покачал головой.

– Я умираю с голода, – заявила Делла Стрит.

– Заходи, – пригласил Мейсон. – Сейчас закажем что-нибудь в номер и позавтракаем на балконе с видом на океан.

Адвокат попросил ветчину, две порции яичницы, кофе и гренки. Делла Стрит подошла к большому зеркалу и критически оглядела себя с головы до ног.

– Боюсь, что меня вдохновил пример Дайанн Алдер и я в самом скором времени догоню ее, – заметила она.

– От этого завтрака ты не растолстеешь, – улыбнулся Мейсон.

– Я уже один раз доходила до точки, когда считала калории даже в стакане простой воды. Однако, теперь, познакомившись с Дайанн Алдер, которой платят за то, что она прибавляет в весе, мне хочется попросить тебя дополнительно заказать сладкие булочки и картошку.

– А следует? – спросил Мейсон, протягивая руку к телефону.

– Боже, нет! – воскликнула Делла Стрит. – Лучше прочитай этот контракт и готовься лишиться секретарши. Ну почему мне раньше никто не сказал об этом?!

– Ты мечтаешь оказаться на месте Дайанн Алдер?

– У нее просто идеальная работа, если, конечно, такую удастся получить. Я сейчас начала задумываться, как бы и мне заняться тем же самым. Гарантированный доход. Тебя ничто не беспокоит. Знай только – прибавляй фунты в нужных местах.

– О каких нужных местах идет речь? – уточнил адвокат.

– О тех, на которых останавливаются мужские взгляды.

Мейсон сел на стул, просмотрел контракт, нахмурился и принялся читать его во второй раз, теперь уже более внимательно.

К тому времени, как появился официант с заказом, Мейсон уже закончил изучение документа.

Делла Стрит подождала, пока официант не накрыл стол на балконе и только после того, как он ушел, а Мейсон сделал глоток кофе, секретарша обратилась к своему шефу:

– И что ты думаешь? – спросила она.

– Черт знает что такое, – воскликнул Мейсон.

– Я предполагала, что контракт тебя заинтересует.

– Самое странное заключается в том, что на поверхности все представляется очень разумным и даже щедрым. Первая сторона признает, что Дайанн может начать беспокоиться, что, набрав вес, она столкнется с проблемами при устройстве на секретарскую работу. Подтверждается факт работы Дайанн секретаршей в адвокатской конторе на момент подписания контракта, с заработком пять тысяч двести долларов в год. Так как первая сторона желает, чтобы Дайанн – вторая сторона контракта – уволилась с секретарского места и полностью посвятила себя работе моделью, ей гарантируется доход в размере ста долларов в неделю, который будет выплачиваться по субботам с утра. С другой стороны, Дайанн принимает на себя обязательства прибавить в весе двенадцать фунтов за десять недель, немедленно уволиться из адвокатской конторы после подписания настоящего контракта, а также проводить достаточно времени на пляже, чтобы как можно лучше загореть. По желанию первой стороны от Дайанн может потребоваться позировать в купальнике, однако, ни при каких условиях от нее не потребуют позирования в обнаженном виде. По желанию Дайанн, она имеет право пригласить другую женщину для сопровождения ее в тех случаях, когда ей придется позировать в бикини. И вот здесь мы подходим к очень странному положению, – продолжал Мейсон. – Стороны предполагают, что суммарный доход Дайанн может значительно превышать пять тысяч двести долларов в год. Пять тысяч двести долларов в год – это минимальная гарантированная первой стороной сумма. Дайанн имеет полное право на эту сумму и не обязана ее ни с кем делить. Однако, если ее суммарный доход за год превысит эту сумму, она обязана выплачивать пятьдесят процентов суммы, превышающей пять тысяч двести долларов в год, первой стороне. И поскольку первая сторона, в общем и целом, идет на риск, общий доход Дайанн будет учитываться с целью раздела любых средств, полученных Дайанн из любого источника на протяжении срока действия контракта. Срок действия контракта – два года. Первая сторона имеет право продлить срок действия контракта еще на два года, а по истечении вторых двух лет – еще на два года. На протяжении всего срока действия контракта все и любые средства, полученные второй стороной из какого бы то ни было источника, за исключением гарантированных ста долларов в неделю, составляют суммарный доход второй стороны и должны делятся на две равные части, независимо от того, откуда получены эти средства: от показа моделей одежды, выступлений с лекциями по вопросам здоровья, позирования, съемок на телевидении, в кино, а также из любого другого источника, включая конкурсы красоты, подарки поклонников и тому подобное, наследство, безвозмездную передачу средств и т. д. Поскольку первая сторона гарантирует определенный доход второй стороне на срок действия контракта и подготовила планы рекламной кампании, в результате которой Дайанн Алдер окажется в центре внимания общественности и у нее появятся возможности значительно увеличить доход, первая сторона имеет право на половину суммарного дохода второй стороны, независимо от источника дохода и/или того, является ли этот доход прямо или косвенно результатом усилий первой стороны или известности, полученной в процессе выполнения контракта.

Мейсон взял в руки нож и вилку и разрезал ветчину на две части, положил половину на тарелку Делла Стрит, а оставшуюся часть – на свою и принялся за еду.

– Итак? – спросила Делла Стрит.

– Дайанн – очень милая девушка.

– С прекрасной фигурой, – добавила секретарша.

Мейсон кивнул.

– Ее, наверное, можно назвать приманкой для свистков вслед, – продолжала Делла Стрит.

Мейсон снова кивнул.

– Как ты считаешь, шеф, первая сторона контракта осознает это?

– На протяжении своей адвокатской карьеры я видел немало различных подходов, однако, мне еще ни разу не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, если конечно, первая сторона это имеет в виду.

– На протяжении своей секретарской карьеры я испытала на себя все

подходы, однако, тут придумали что-то новенькое.

– В соответствии с положениями этого контракта, если Дайанн Алдер познакомится с миллионером, и получит от него в подарок сто тысяч долларов, или выйдет замуж, муж умрет и оставит ей наследство, то первая сторона имеет право на пятьдесят процентов подарка или наследства.

– Перспектива выйти замуж за миллионера, в общем-то, обычно не открывается перед секретаршей адвокатской конторы из маленького прибрежного городка, – заметила Делла Стрит.

Внезапно Мейсон щелкнул пальцами.

– Ты догадался? – у Деллы Стрит загорелись глаза.

– Могу предложить одно объяснение. Не уверен, правда, что оно соответствует истинной причине, лежащей в основе всего этого.

– Какое? Я, откровенно говоря, просто зашла в тупик.

– Давай предположим, что первая сторона, Харрисон Т.Боринг, кто бы он там ни был, знаком с неким богатым и несколько эксцентричным мужчиной, на которого оказывает большое впечатление определенный тип пышных блондинок. Давай также предположим, что Боринг специально рыскал по окрестностям в поисках девушки нужного типа. Он целое лето ходил по пляжам и разглядывал потенциальных кандидаток в купальных костюмах. В конце концов, он выбрал Дайанн, как наиболее подходящий вариант, однако, оказалось, что ей чуть-чуть не хватало пышности.

– Минутку, – перебила Делла Стрит. – Если Дайанн не хватает пышности, то меня просто можно назвать жердью.

– Ну и что, – отмахнулся Мейсон, – однако, мужчина, о котором идет речь, имеет вполне устойчивые и несколько своеобразные вкусы. Он богат и любит молоденьких девушек с волосами цвета кукурузы, не толстых, но пышненьких.

– Какой-нибудь старый чудак, – решила Делла Стрит, слегка прищурившись.

– Почему бы и нет? Старый чудак, мечтающий повернуть вспять стрелки часов. В Не исключено, что когда-то у него был роман с подобной блондинкой с такими же голубыми глазами и открытым лицом, как у Дайанн. Итак, Боринг подписывает контракт с Дайанн. Он уговаривает ее начать набирать вес. Она в точности выполняет его инструкции. В один прекрасный день Боринг познакомит Дайанн с этим стариком и возьмет дело в свои руки. Здесь возможны несколько вариантов. Старик влюбляется в Дайанн, Боринг принимается за шантаж, который в конце концов приводит к цели. Или старик начинает осыпать Дайанн подарками, Боринг проводит соответствующую работу и Дайанн оказывается замужем за богачом.

– В таком случае Боринг получает пятьдесят процентов того, что выделяется Дайанн на ведение хозяйства? При определенных обстоятельствах замужество оказывается совсем не тем, что от него ждешь, и единственные средства, выделяемые жене, это то, что необходимо для закупки продуктов.

– Теперь мы подходим к пункту о том, что любое наследство, безвозмездная передача средств, передача или переход имущества составляют часть суммарного дохода Дайанн. Боринг организует все таким образом, что богатый муж ведет счастливую, но короткую жизнь, и в результате Дайанн получает наследство. Боринг не отступает от нее ни на шаг с тем, чтобы немедленно урвать свою половину.

Делла Стрит какое-то время обдумывала слова адвоката.

– Может быть и так, – наконец, медленно произнесла она.

– Таким образом объясняются странные дополнительные положения контракта. Срок действия составляет два года, но может быть продлен еще на два, а потом еще на два года по желанию первой стороны. Очевидно, Боринг надеется, что ситуация разрешится в течение первых двух лет, но на тот случай, если муж окажется более живучим, чем Боринг предполагал изначально, он оставляет за собой право продлить срок действия контракта до тех пор, пока не добьется желаемого.

– А в каком положении в таком случае оказывается Дайанн Алдер? – поинтересовалась Делла Стрит. – Боринг планирует обустроить все так, чтобы ее обвинили в убийстве?

– Нет, нет, – покачал головой Мейсон. – Этого он не может себе позволить.

– Почему нет?

– Потому что убийца не имеет права получить наследство, оставленное ему жертвой, – объяснил адвокат. – Следовательно, Боринг разработал какой-то план, в результате которого богатый муж отправится на тот свет естественной смертью – по крайней мере, так покажется всем окружающим. А если его убьют, то обвинение предъявят совсем другому человеку и никак не Дайанн Алдер. Убитая горем вдова получает наследство в размере нескольких миллионов долларов. И тут Боринг, который в свое время помог Дайанн попасть в поле зрения общественности и организовал встречу с ее будущим мужем, предъявляет контракт и требует себе половину.

– В дело вовлечены большие деньги, – заметила Делла Стрит. – Разве контракт не будет оспариваться на основании использования влияния, предоставления ложной информации или чего-то еще в этом роде?

– Естественно, будет, – кивнул Мейсон. – Однако, получая в наследство такие деньги после подписания в прошлом контракта подобного содержания, Дайанн окажется вынужденной пойти на какое-то урегулирование вопроса с Борингом и выплатить ему определенную сумму. Если она в одночасье станет богатой вдовой с определенным социальным положением, а, следовательно, неплохими перспективами, ей, естественно, не захочется, чтобы эта глава ее жизни становилась достоянием общественности: как она специально набирала вес до нужного количества фунтов, специально пыталась поймать в ловушку своего будущего мужа и все остальное, связанное с этой историей.

– Другими словами, Харрисон Т.Боринг прогуливался по окрестным пляжам в поисках определенного типа женщины. Его взор остановился на Дайанн – потенциальной белокурой удаче, – сделала вывод Делла Стрит.

– Не забывай и о некоторых других вещах, – продолжал Мейсон. – Хотя у Дайанн фигура стриптизерши, она воспитывалась и до сегодняшнего дня вела себя, как порядочная девушка. Хочу обратить твое внимание на тот факт, что подобное соединение редко встречается в одном лице, так что Харрисон Т.Боринг нашел золотую жилу и планирует хорошо погреть руки. Обычно девушки с физическими данными Дайанн бывают искушенными жизнью, знают что по чем, по ним сразу же видно, что они прошли сквозь огонь, воду и медные трубы, в то время, как Дайанн скромна, неопытна, легко смущается и несколько наивна. К тому же, на нее просто приятно смотреть.

– Как я вижу, Дайанн произвела на тебя хорошее впечатление, – заметила Делла Стрит.

Мейсон глубоко задумался.

– Что Дайанн рассказала тебе о Боринге, если вообще хоть что-нибудь о нем говорила? – наконец, обратился он к Делле Стрит.

– Практически ничего. У нее самой нет никакой информации. Дайанн работала секретаршей в адвокатской конторе. Она, конечно, понимает, что ее фигура привлекает внимание и осознает, что если объем талии у нее увеличится, то создаваемый эффект будет испорчен. Поэтому она всегда много плавала и ходила. Работа в адвокатской конторе заканчивалась в пять. Летом, когда светло, Дайанн вечером надевала купальник и шла на пляж, чтобы погулять по берегу и поплавать.

– Без мужчин? – уточнил Мейсон.

– Без. Она занималась физическими упражнениями. Среднему мужчине не хочется перенапрягаться. На самом деле, практически никто не оказывался способным выдержать ее темп. Вначале она шла быстрым шагом, потом немного бегала, потом плавала. Естественно, она прекрасно загорела. Подобные женщины любят рассматривать себя в зеркало и им страшно не нравятся белые полоски от купальника, остающиеся на теле и портящие ровный загар в тех местах, где общепринятые нормы поведения требуют наличия одежды. Поэтому Дайанн соорудила у себя в заднем дворе закрытый уголок, где загорала по выходным, стараясь добиться ровного загара по всему телу. Примерно за три недели до подписания контракта она обратила внимание на то, что за ней по пятам следует вполне приличный мужчина лет тридцати с пронизывающим взглядом. Он изучал ее. Дайанн решила, что он похож на актера.

– И что произошло?

– Вначале ничего. Дайанн привыкла вызывать у мужчин интерес. Они часто пытаются с ней познакомиться, раздевают глазами, пристают, так что она особо не обращает на это внимание. В один прекрасный день Боринг подошел к ней и заявил, что у него есть для Дайанн деловое предложение, которое он хотел бы обсудить. Она послала его ко всем чертям. Он возразил, что все законно и есть возможность получения работы в Голливуде, если это ее интересует. Естественно, Дайанн заинтересовалась. Боринг рассказал ей о новой тенденции в моде, о том, что в наши дни женщины становятся неврастеничками, уделяя слишком много внимания диетам и пытаясь сохранить фигуры стройными. Одна из самых популярных среди женщин актрис – Мэй Вест. Если бы только Мэй Вест стала носить платья какого-то нового фасона, то его бы тут же переняла основная масса женщин. Природой не предусмотрено, чтобы женщина оставалась похожей на жердь по достижении зрелости. Дайанн утверждает, что он говорил очень убедительно и, конечно, сделал ей заманчивое предложение. От Дайанн требовалось только набирать вес, а также заниматься физическими упражнениями, чтобы тело оставалось упругим и ни в коем случае не стало жирным. Боринг обращал на это особое внимание.

– Хорошо, она подписала контракт. Она консультировалась у кого-нибудь? Она же работала в адвокатской конторе и…

– Нет, – покачала головой Делла Стрит. – Боринг настаивал, чтобы она держала все в тайне, никто не должен знать о новой тенденции в моде до поры до времени и, увольняясь с работы, она ни при каких обстоятельствах не имела права никому открывать истинную причину своего ухода. Боринг объяснил, что хочет сделать этот новый стиль очень персонифицированным, чтобы женщины видели красоту Дайанн до того, как они начнут понимать, что им представляется новая тенденция в моде. Женщины обычно сопротивляются новому стилю до тех пор, пока он не становится основной тенденцией современной моды, а потом выходят из себя, стараясь ему следовать. Боринг считает, что Дайанн привлечет внимание общественности. Став известной, она выступит с несколькими лекциями по вопросам здоровья. Боринг сам составит нужные речи и разработает сценарий. Дайанн будет говорить о том, что природой женщине предписывается иметь определенные формы, мужчины предпочитают пышных женщин, а худые манекенщицы – это искусственный побочный продукт работы модельеров. Боринг сказал, что при правильном подходе вся страна увлечется этой идеей, женщины забудут о диетах, начнут набирать вес и станут беспокоиться лишь о том чтобы тело оставалось плотным, а не дряблым. В дальнейшем планируется открытие нескольких комплексов имени Дайанн Алдер, где женщины смогут работать над своими фигурами и получать консультации.

– Черт, побери, Делла! – воскликнул Мейсон. – Ведь он прав!

– Работа задумана колоссальная. Но ты рискнул бы ста долларами в неделю ради осуществления этой идеи?

– Зависит от обстоятельств. Ставки достаточно высоки. Ладно, что произошло после подписания контракта? Боринг настаивал на интимных отношениях?

– Вот здесь начались странности. Дайанн предполагала, что секс является частью контракта, а поэтому колебалась, подписывать его или нет. Как только Боринг выяснил причину ее сомнений, он заверил Дайанн, что после заключения контракта, она с ним практически не будет видеться, так как у него накопилась масса дел в Голливуде, Нью-Йорке и Париже: необходимо закладывать основу для подготовки новой рекламной кампании. Так что, в конце концов, Дайанн согласилась. С тех пор она не виделась с Борингом, только разговаривала с ним по телефону. Он периодически звонит ей, и из его слов ей понятно, что он внимательно следит за всем, что она делает.

– Интересно, – медленно произнес Мейсон.

– Дайанн, в общем-то, находится в замешательстве.

– Кстати, Делла, а как она получает причитающиеся ей сто долларов в неделю?

– Каждую субботу по утрам по почте приходит конверт с чеком, подписанным Харрисоном Т.Борингом, президентом «Голливудского Агентства по поиску талантливых манекенщиц».

– Меня, конечно всегда интересуют тайны, Делла, и я не хочу отказываться от дела, пока убийство еще даже не совершено, однако, в данном случае, как мне кажется, есть шанс, что игра ведется по-честному. Идеи Боринга представляются обманом и мошенничеством, когда читаешь сухой язык юридического документа, однако, чем больше думаешь об их обосновании, тем более естественными они представляются. Я надеялся, что мы вышли на след потенциального убийства, пока потенциальный труп еще не попал даже в опасную зону. Я уже представлял, как появлюсь на сцене после того, как Харрисон Боринг представит Дайанн старому миллионеру, и доставлю массу неудобств мистеру Борингу, а также, не исключено, помогу Дайанн свить уютное гнездышко.

– Что касается последнего, не стоит забывать, что каждый раз, когда Дайанн получает два перышка, чтобы опустить в гнездо, Борингу достается одно из них, – напомнила Делла Стрит.

– Это утверждает контракт, – сказал Мейсон, – однако, на практике ситуация частенько складывается так, что приходит в несоответствие с юридическим документом… Не будем пока безоговорочно осуждать мистера Харрисона Т.Боринга, дадим ему возможность проявить себя. Ты можешь вернуть Дайанн ее экземпляр контракта. Однако, мы не станем выпускать девушку из нашего поля зрения.

– Да, – кивнула Делла Стрит. – Я так и предполагала.

Мейсон резко поднял голову и посмотрел на секретаршу, она улыбнулась ему с невинным видом.

Внезапно зазвонил телефон. Делла Стрит подняла трубку.

– Алло! – тихо сказала она. – Это номер мистера Мейсона.

На другом конце провода послышался возбужденный голос Дайанн Алдер:

– О, Делла, как я рада, что застала вас!… Ваша тетя сообщила мне, где вас можно найти… Делла, верните мне, пожалуйста, контракт. Мне очень жаль, что я отдала его вам. Я надеюсь, вы никому о нем ничего не говорили? Мне немедленно нужен мой контракт.

– Но почему такая спешка? – не поняла Делла Стрит.

– Потому что… наверное, мне не следовало его вообще никому показывать. В контракте есть положения, утверждающее что я должна прилагать все усилия, чтобы избежать предварительной огласки и… Боже, Делла, я, наверное, уже нарушила контракт, передав его вам и объясняя вам новую тенденцию в моде. Правда, вы – единственная, кому я все рассказала. Мистер Боринг несколько раз повторил мне, чтобы я не делилась даже со своими самыми близкими друзьями, потому что они что-то обязательно упомянут своим друзьям, информация просочится в газеты, в результате чего потерпит крах так тщательно разрабатываемая рекламная кампания. Мистер Боринг объяснял, что, как только они будут готовы представлять новые модели, они обеспечат мне известность. Я выступлю по телевидению, потом сделаю кинопробу, однако, ничего не следует предпринимать, пока все не подготовлено полностью. Дизайнеры не позволят безответственным репортерам снимать сливки с их кампании.

– Вы хотите, Дайанн, чтобы я переслала вам контракт по почте? – уточнила Делла Стрит.

– Если вы не возражаете, то я сама его заберу.

– Где вы сейчас находитесь?

– В трех кварталах от гостиницы.

– Тогда заходите к нам, – пригласила Делла Стрит.

Секретарша повесила трубку, повернулась к Мейсону и заметила блеск у него в глазах. Он явно заинтересовался.

– Дайанн?

– Она самая.

– Желает получить контракт назад?

– Да.

Мейсон в задумчивости уставился в потолок.

– Она сейчас за ним приедет?

– Да, – кивнула Делла Стрит.

– Почему девушка внезапно забеспокоилась?

– Она ничего не объясняла.

– Когда она появится в гостинице, пригласи ее зайти в номер, Делла. Мне надо с ней поговорить.

Мейсон закурил и стал наблюдать за поднимающимся вверх дымом сигареты.

– Мне очень хотелось бы посмотреть на этого Харрисона Т.Боринга, – наконец, признался адвокат. – Он может оказаться гораздо хитрее, чем я предполагал.

Мейсон замолчал и оставался в задумчивости, пока в дверь не постучали. Делла Стрит встала со стула и пошла открывать.

– Я не буду заходить, Делла, – заявила Дайанн Алдер. – Спасибо. Просто отдайте мне контракт, и я побегу.

– Заходите, – пригласил Мейсон.

Дайанн все еще оставалась на пороге. Делла Стрит широко распахнула дверь.

– О, спасибо, мистер Мейсон, спасибо, – поблагодарила Дайанн. – Не хочу вас беспокоить. Я побегу.

– Пройдите, пожалуйста. Мне надо с вами кое-что обсудить, – сказал Мейсон, жестом показывая на стул.

Дайанн Алдер вошла в номер с явной неохотой, очевидно, не придумав, как уклониться от приглашения, не обидев тем самым адвоката.

– Я, в общем-то, тороплюсь, – начала она. – Мне очень неловко, что я вас побеспокоила и… Я дала Делле просмотреть подписанный мной контракт. Она заинтересовалась и… мне самой требовалось убедиться, что там все в порядке. Он для меня крайне важен. От него многое зависит.

– У вас есть иждивенцы? – спросил Мейсон.

– Больше нет. Мама умерла полгода назад.

– Оставила вам что-нибудь в наследство? – осторожно задал вопрос Мейсон.

– Боже, нет! – воскликнула девушка. – Она, конечно, написала завещание, в соответствии с которым все переходит ко мне, но переходить-то, в общем, нечему. Я ее содержала. Именно поэтому мне нужна была постоянная работа. Я давно мечтала переехать в большой город, но маме нравилось жить здесь, я не могла оставить ее одну, а ездить каждый день в Лос-Анджелес далековато.

– Ваш отец жив?

– Нет. Он умер, когда мне было десять лет. Мистер Мейсон, мне очень неловко отнимать ваше время и… меня ждут.

– Понятно, – сказал адвокат и повернулся к своей секретарше: – Принеси контракт, Делла.

Дайанн взяла документ, поблагодарила Деллу Стрит и робко протянула Мейсону руку.

– Большое спасибо, мистер Мейсон. Мне было очень приятно познакомиться с вами.

Девушка повернулась, вышла из комнаты и чуть ли не бегом направилась по коридору к лифту.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросила Делла Стрит, закрыв дверь.

Мейсон покачал головой.

– За этой девушкой следует присмотреть, – решил он.

– А разве с контрактом не все в порядке?

– А с Борингом все в порядке? – ответил Мейсон вопросом на вопрос.

– Понятия не имею.

– Сейчас он выдает ей по сто долларов в неделю. Он согласился платить ей по пять тысяч двести долларов в год. Предположим, он не выплатит эту сумму. Что тогда?

– Но он обязан это сделать, не так ли?

– А если у него нет никакой собственности? В контракте об этом не говорится ни слова. О Боринге практически ничего не известно. Дайанн Алдер уволилась с работы. Она набирает вес – это подобно движению на лодке по волнам, когда отходишь от берега вместе с отливом: тебе легко и ты практически не прилагаешь никаких усилий. Однако, если ты вдруг решишь повернуть и плыть назад к берегу, то придется сражаться за каждый дюйм пути. Предположим, в какое-то субботнее утро Дайанн Алдер не получит чека по почте. Она позвонит в агентство Харрисона Т.Боринга и выяснит, что телефон отключен?

– В таком случае Дайанн окажется в крайне затруднительном положении. Однако, если бы она имела постоянную работу, ее шеф в один прекрасный день мог бы всучить ей зарплату за две недели вперед и заявить, что больше не нуждается в ее услугах.

– Мог бы. Но если он сам нанимал ее на работу и она должным образом выполняла свои обязанности, у него не было бы оснований увольнять ее.

– Не исключено, что и Боринг не станет отказываться от услуг Дайанн, – заметила Делла Стрит.

– Все зависит от того, что ему требуется на самом деле. Если Дайанн выйдет замуж за миллионера, ей придется выплатить Борингу половину всего, что она получит на протяжении первых шести лет. Если Боринг прекратит посылать ей чеки, то Дайанн окажется у разбитого корыта с лишними двенадцатью фунтами веса и никому не нужным листом бумаги. – Внезапно адвокат принял решение: – Набери, пожалуйста, номер Пола Дрейка, Делла.

– Ну, началось, – вздохнула секретарша.

– Да, началось, – подтвердил Мейсон. – Мне любопытно выяснить, где тут собака зарыта. Как адвокат, я не могу позволить себе стоять в стороне, положив руки в карманы, и наблюдать, как молодой девушке дурят голову. Я понимаю, что бегу впереди паровоза, но готов поспорить, что в самое ближайшее время Дайанн обратится к нам за помощью. Мне хочется быть на один шаг впереди Боринга, а не наоборот.

– Ты стал бы также беспокоиться о благополучии Дайанн, если бы она оказалась худой, как жердь? – ехидно спросила Делла Стрит.

– Если честно, Делла, – улыбнулся Мейсон, – я не знаю. Однако, скорее всего, в настоящий момент мной, в первую очередь, движет любопытство, а также желание преподнести Борингу урок, чтобы в будущем ему не хотелось обманывать доверчивых девушек.

– Хорошо, я позвоню Полу, – согласилась Делла Стрит. – По воскресеньям он обычно заходит в это время к себе в агентство чтобы проверить отчеты, подготовленные его оперативниками в пятницу и субботу.

Делла Стрит набрала номер «Детективного агентства Дрейка».

– Алло, Пол, – поздоровалась она. – Шеф хочет с тобой поговорить.

Мейсон взял трубку.

– Привет, Пол. У меня есть для тебя задание. Имеется некий джентльмен по имени Харрисон Т.Боринг. У него есть свое дело – «Голливудское агентство по поиску талантливых манекенщиц». Оно расположено в Голливуде. Это все, что мне известно.

– Что требуется от меня? – уточнил детектив.

– Выясни, что он из себя представляет. В особенности меня интересует, не крутится ли он вокруг какого-нибудь богатого старика с пунктиком насчет молоденьких девушек. Если возле Боринга маячит некий миллионер, мне необходимо об этом знать. Очень важно, чтобы объект не догадался, что им кто-то занимается.

– Понятно. Я все сделаю, – пообещал Дрейк.

– Есть еще один аспект, – продолжал Мейсон. – Дайанн Алдер, из Болеро-Бич, двадцать четыре года, все на своих местах, блондинка, голубые глаза, пышное тело. Ее мать умерла полгода назад, отец – когда ей было десять лет. Работала секретаршей в адвокатской конторе. Она меня интересует. Она уже какое-то всеми живет здесь, поэтому, как я предполагаю, у тебя не возникнет особых сложностей с деталями ее прошлого. Мне важно узнать, находится она под наблюдением в настоящий момент или нет.

– Я могу спросить, кто твой клиент? Мне нужно четко уяснить ситуацию.

– Клиент – я, – ответил Мейсон. – Отправляй людей на задания.

Мейсон повесил трубку.

– Ты считаешь, что за Дайанн следят, шеф? – обратилась к Мейсону Делла Стрит.

– Не исключено. Необходимо выяснить, знает ли кто-нибудь, что она разговаривала с нами. Возможно, что ей сделали предупреждение. Она казалась страшно обеспокоенной, когда появилась здесь. Если кто-то играет в игры, я хочу выяснить кто именно. А если и меня пригласят принять участие, то я намерен занять такое положение, где смогу сам раздавать карты.

– Однако, – улыбнулась Делла, – я все еще думаю о том, заинтересовался бы ты так делом Дайанн, если бы она походила на жердь.

4

В понедельник утром у Мейсона было назначено слушание дела в суде. Он провел во Дверце Правосудия большую часть рабочего дня и вернулся к себе в контору только к половине четвертого.

– Пол уже подготовил предварительный отчет по твоему другу Харрисону Т.Борингу, – сообщила Делла Стрит.

– Прекрасно.

– Я скажу Полу, что ты здесь, и он сам тебе все объяснит.

Делла Стрит позвонила в «Детективное агентство Дрейка», и через пару минут в дверь кабинета Мейсона, выходящую прямо в общий коридор, послышался кодовый стук сыщика.

Делла Стрит впустила Пола.

– Привет, красотка, – поздоровался он. – Ты просто очаровательна с бронзовым загаром.

– Ты еще его весь не видел, – скромно ответила Делла.

– Даже я загорел, – вставил Мейсон, – пока сидел на пляже и рассматривал Дайанн Алдер. Подожди рассыпаться в комплиментах, пока ее не увидишь, Пол.

– По рассказам моих оперативников я уже понял, что эта Дайанн очень ничего, – сообщил Дрейк.

– Да, фигура прекрасная, – согласилась Делла Стрит.

– Она – милый ребенок, – добавил Мейсон, – но, боюсь, что кто-то задумал сыграть с ней злую шутку. Что ты выяснил?

– С Дайанн, конечно, никаких проблем не возникло, – начал отчет Дрейк. – Мои оперативники раскопали все, что требовалось, в Болеро-Бич. Она трудилась в адвокатской конторе «Корнинг, Честер и Корнинг», причем не очень долго. Опыта работы с юридическими документами у нее практически нет, однако, она высококвалифицированная машинистка и стенографистка. Ее все любят. Она нравилась членам партнерства, клиентам и двум другим секретаршам. Затем что-то произошло и она уволилась, не объясняя никому причины. Она просто подала заявление, уведомляя нанимателей, что через две недели она от них уходит. До недавнего времени на иждивении у Дайанн находилась ее мать, которая была прикована к постели последние полтора года своей жизни. Она умерла шесть месяцев назад. Девушка тратила практически все, что зарабатывала, на дневных сиделок. Возвращаясь вечером с работы, она сама ухаживала за матерью. Это было тяжело как физически, так и материально.

– В адвокатской конторе так никто и не в курсе, почему она уволилась? – уточнил Мейсон.

– Нет, – покачал головой Дрейк. – Она вела себя довольно таинственно, заявила, что хочет немного отдохнуть, что в последние месяцы много работала и вообще находилась под напряжением. Люди, знавшие, через что ей пришлось пройти, симпатизировали ей и радовались, что хоть теперь она немного расслабится. Одна из девушек в конторе решила, что Дайанн собралась замуж, однако, не хочет до поры до времени никому об этом рассказывать. У нее создалось такое впечатление, потому что Дайанн уходила от вопросов о том, что она собирается делать и переходит ли на другое место. Отец Дайанн утонул, когда ей было десять лет. Они с приятелем отправились в круиз на Каталину и, как неопытные мореплаватели, не предполагали, с какими проблемами им придется столкнуться. Очевидно, они попали в шторм, горючее закончилось, они дрейфовали какое-то время, а потом яхта пошла ко дну. Береговая охрана обнаружила ее выброшенной на песок.

– А трупы? – поинтересовался Мейсон.

– Тело приятеля нашли, а Джорджа Алдера – нет. В связи с этим появились сложности. В то время у их семьи было достаточное количество собственности, однако, с наследованием возникли кое-какие проблемы, потому что труп Алдера так и не всплыл. Через какое-то время суд все-таки принял во внимание косвенные улики, признал Алдера усопшим, и собственность, большая часть которой составляла общее имущество супругов, перешла к жене. Тут выяснилось, что необходимо сделать выплаты по ряду обязательств Джорджа, у него имелись долги и, в результате, после того, как жена урегулировала все вопросы, от наследства практически ничего не осталось. Мать какое-то всеми работала секретаршей. Дайанн закончила школу и колледж. Потом несколько лет они обе трудились и были неплохо обеспечены материально, затем матери пришлось оставить работу в связи с болезнью. Последние годы жизни она была финансовым бременем для Дайанн. Теперь о Харрисоне Т.Боринге. Здесь совсем другая история. Если разузнать сведения о Дайанн Алдер не представляло труда, с Борингом все наоборот. У него есть счет в банке «Голливуд», на котором лежит небольшая сумма денег. В банках, естественно, не любят распространяться о своих клиентах, но мне удалось выяснить, что он представил рекомендательные письма из Риверсайда. Я начал расследование с того конца и нашел след Боринга в Риверсайде. Он занимался там какой-то деятельностью, но никто не в состоянии точно сказать, какой именно. Конторы он там не открывал. Снимал квартиру с телефоном, держал счет в одном из местных банков, однако, в банке или не интересовались его родом деятельности, или не хотят предоставлять информацию. Нам требуется еще дополнительное время, чтобы подготовить для тебя полный отчет, Перри. В настоящий момент Боринг находится где-то в Голливуде. Он арендует офисную площадь, но это не личная контора, а фирма, предоставляющая секретарские услуги клиентам. С ним, в случае необходимости, связываются по телефону. «Голливудское агентство по поиску талантливых манекенщиц» зарегистрировано в телефонном справочнике. Фамилия Боринга там также указана. Однако, этим номером пользуются еще несколько клиентов, нанимающих одного секретаря, который также отвечает на корреспонденцию. Ты просил меня узнать о миллионерах, знакомых с Борингом. Не исключено, что один такой имеется. Боринг вступал в деловые отношения с Джорджем Д.Винлоком. К сожалению, я не в состоянии сказать, какого рода сделку они заключали. Винлок – один из первых лиц Риверсайда, однако, мало появляется на публике, с ним практически невозможно встретиться. В основном, он работает через секретарей и адвокатов. У него несколько близких друзей. Большую часть времени живет на яхте, стоящей у причала в Санта-Барбаре.

– Ты тщательно занимался Винлоком? – спросил Мейсон.

– Пока нет. Знаю о нем очень мало. Он неведомо откуда появился в Риверсайде, занялся покупкой и продажей недвижимости, напряженно работал, добился успеха. Начинал с участков в Палм-Спрингс, сделал на этом неплохой доход, потом расширил сферу деятельности и через несколько лет уже продавал и покупал недвижимость по всей округе. У него определенно есть внутреннее чутье: точно знает, какие участки поднимутся в цене. Конечно, в наше время пустыня во всю осваивается. Кондиционеры позволяют жить там круглый год, чистый воздух и сухой климат привлекают все больше людей, следовательно, цены на недвижимость поднимаются. Винлок одним из первых стал покупать участки в пустыне, вкладывал в них каждый свободный доллар. Он даже на какое-то время влез в долги. Теперь же только снимает сливки. Он давно выплатил суммы, причитающиеся по данным им обязательствам, и стал богатым.

– Женат?

– Да, на женщине, которая раньше уже была замужем и имеет взрослого сына, Марвина Харви Палмера. Пожалуй, это все, что мне удалось раздобыть за такое короткое время.

– Когда Винлок появился в Риверсайде? – уточнил Мейсон.

– Точную дату назвать не могу. Лет четырнадцать назад.

Мейсон постучал кончиками пальцев по столу, поднял глаза и попросил:

– Постарайся, пожалуйста, выяснить все, что только возможно, о Винлоке, Пол.

– Что конкретно требуется, Перри? Мне посадить кого-нибудь ему на «хвост»?

– Пока нет. Борингу – да, а Винлоку не надо.

– По Борингу уже сейчас работает один мой парень. Объект в настоящий момент находится где-то в Голливуде, и, как только мы точно определим, где, мой человек его не отпустит. Если нужно, слежка будет вестись двадцать четыре часа в сутки.

– Наверное, одного человека на настоящий момент достаточно, – решил Мейсон. – Главное, чтобы у Боринга не возникло подозрений, что за ним наблюдают. Я не хочу, чтобы он знал, что им кто-то заинтересовался. А что там с «Голливудским агентством по поиску талантливых манекенщиц», Пол? Что ты о нем можешь рассказать?

– Просто официально зарегистрированная компания, – сообщил Дрейк. – Имеется юридический адрес, совпадающий с адресом ряда других подобных компаний, телефонный номер, по которому отвечает секретарша, обслуживающая нескольких клиентов. Одна женщина снимает офисную площадь, а потом предоставляет услуги по обработке корреспонденции, отвечает на телефонные звонки и передает информацию дюжине клиентов.

– Понятно, Пол. Продолжай заниматься этим делом, пока не выяснишь все детали. Не забывай, что официально клиента у меня в данном случае нет. Я удовлетворяю собственное любопытство, поэтому шею особо не подставляй.

– Ладно, – сказал Дрейк, встал с кресла и вышел из конторы Мейсона.

Не прошло и десяти минут после ухода детектива, как на столе у Деллы Стрит зазвонил телефон. Секретарша сняла трубку и сообщила Мейсону:

– В приемной ждет Дайанн Алдер.

Мейсон прекратил хмуриться и расплылся в улыбке.

– Так-так! – воскликнул он. – Она попалась на приманку, кто-то дернул за леску и теперь она чувствует, как крючок царапает ей горло. Приглашай ее, Делла.

Секретарша кивнула, вышла в приемную и через несколько секунд вернулась с Дайанн Алдер.

– Мистер Мейсон, я знаю, что мне не следовало появляться у вас, не договорившись предварительно о встрече, и мне страшно неудобно за вчерашнее, но… Произошло нечто ужасное, и мне просто необходимо с вами посоветоваться, что мне теперь делать.

– Что случилось? – спросил адвокат.

– Я получила заказное письмо с распиской в получении.

– Вы подписались на квитанции?

Дайанн кивнула.

– Письмо от Боринга? – уточнил Мейсон.

Она опять кивнула.

– В нем говорится, что контракт расторгнут?

– Не совсем. Вам лучше самому его прочитать.

Девушка вынула письмо из конверта, развернула лист и протянула Мейсону.

Адвокат прочитал письмо вслух, чтобы Делла Стрит тоже знала его содержание:

«Уважаемая мисс Алдер!

Я уверен, что вы, как любая красивая молодая женщина, понимаете, что стили и тенденции в моде нестабильны. Мода капризна.

Несколько недель назад мы говорили с вами о нашей идее создания нового стиля. Мы считали, что перед нами открываются огромные возможности и, более того, за нами стоял богатый спонсор, разделявший наше мнение.

К великому сожалению, в настоящий момент произошли большие изменения в разработке определенных тенденций, в результате чего наш спонсор охладел к идее и мы сами осознаем, что уже появились признаки существования полностью противоположной тенденции.

При сложившихся обстоятельствах и прекрасно понимая, что вы идете на жертвы, набирая вес, который будет сложно согнать, зная, что вы уволились с постоянной работы, и считая, что вам следует или вернуться на старое место работы, или найти новое, подобное ему, мы с большой неохотой сообщаем вам, что мы не сможем в дальнейшем осуществлять вам выплаты по контракту.

Если вы не исключаете возможности сотрудничества с нами в дальнейшем и в тенденциях снова наметятся изменения, мы обязательно будем иметь вас в виду, как нашу модель номер один. Однако, мы думаем, что было бы несправедливо по отношению к вам не информировать вас о том, что происходит, и о том, что мы не в состоянии продолжить еженедельные выплаты вам.

Искренне Ваш, Харрисон Т.Боринг, Президент

«Голливудского агентства по поиску талантливых манекенщиц».

Мейсон с минуту задумчиво изучал письмо, а потом обратился к Дайанн:

– Дайте мне конверт, пожалуйста.

Она выполнила его просьбу, а Мейсон принялся рассматривать почтовый штемпель.

– Вы получили причитающиеся вам деньги в прошлую субботу? – поинтересовался он.

Девушка кивнула.

– Это письмо отправили в субботу утром. А теперь объясните мне, Дайанн, почему вы горели таким желанием получить ваш контракт назад?

– Потому что я внезапно поняла, что не должна никому предоставлять информацию о том, чем и занимаюсь и…

– И кто-то позвонил вам и напомнил об этом положении контракта?

– Нет. Я сама вспомнила, что говорил по этому поводу мистер Боринг.

– И что?

– Вы знаете, что я работала секретаршей в адвокатской конторе. Мистер Боринг объяснил, что не хочет, чтобы идеи, касающиеся новой тенденции в моде и отраженные в контракте, предавались огласке. Я не имею права ни с кем обсуждать кампанию, в которой принимаю участие, он особо подчеркнул, что я не должна показывать контракт адвокатам. Если же я отнесу документ юристу, то это будет рассматриваться, как серьезное нарушение условий контракта.

– Понятно, – медленно произнес Мейсон.

– Так что после того, как я отдала контракт Делле, я внезапно поняла, что если она вдруг покажет его вам, то это будет невыполнением инструкций с моей стороны и нарушением положений подписанного мной документа. Как вы считаете, мистер Мейсон, мистер Боринг мог откуда-то узнать, что произошло? Я имею в виду, что я встречалась с вами в субботу, дала Делле Стрит контракт и…

Мейсон покачал головой.

– Письмо отправлено в одиннадцать тридцать утром в субботу, – заметил он.

– О, да, все правильно. Я… я просто чувствую себя виноватой, потому что кому-то показала документ.

– Какое-нибудь письмо было вложено в конверт вместе с чеком, который вы получили в субботу утром?

– Нет. Только чек. Они никогда не посылали мне писем – кроме чека, там ничего не было.

– Вы обратили внимание на почтовый штемпель?

– Нет.

– Конверт у вас сохранился?

– Нет.

– Скорее всего, его отправили в пятницу вечером, если вы получили его в субботу утром. Это означает, что между вечером пятницы и субботним утром произошло что-то, заставившее мистера Боринга изменить свои планы.

– Наверное он узнал о какой-то новой тенденции в стилях и…

– Чушь! – перебил Мейсон. – Он и не думал ни с каких стилях. Этот контракт – ловушка, Дайанн.

– Какая ловушка? – не поняла девушка.

– Пока не знаю. Обратите внимание на то, как он составлен. Боринг платит вам по сто долларов в неделю и получает половину вашего суммарного дохода из всех источников за период, не превышающий шесть лет, если он захочет, чтобы срок действия контракта растянулся на эти шесть лет.

В голосе Дайанн послышались слезы.

– Я даже не предполагала, что все так получится, – призналась она. – Я думала, что в этом контракте все оговорено и у меня будет по сто долларов в неделю, по крайней мере, следующие два года.

– Именно так определяется контрактом.

– Тогда по какому праву он его расторгнул?

– Боринг не имел на это права, – заявил Мейсон.

– Я очень рада, что вы так считаете! – воскликнула девушка. – Я именно так и понимаю содержание положений, но письмо… письмо кажется окончательным.

– Кажется, – кивнул Мейсон. – Окончательным, деловым и бесповоротным и предназначено, чтобы вы запаниковали.

– А что мне делать, мистер Мейсон?

– Дайте мне один доллар, – велел адвокат.

– Доллар? – переспросила Дайанн.

– Да. В качестве аванса. А также оставьте свой экземпляр контракта, если он у вас с собой.

Дайанн с минуту колебалась, потом рассмеялась, открыла сумочку, вручила адвокату доллар и сложенный документ.

– Мистер Мейсон, я могу… я могу заплатить вам за консультацию.

Он покачал головой.

– Я возьму с вас только доллар. Таким образом вы становитесь моей клиенткой. Остальное получу с Боринга и даже если мне это не удастся, с вас я ничего не буду требовать. – Мейсон повернулся к Делле Стрит: – Открой, пожалуйста, телефонный справочник. Посмотри, что там значится под «Голливудским агентством по поиску талантливых манекенщиц».

Делла Стрит пролистала несколько страниц и сообщила:

– Их номер: Голливуд тридцать один пятьсот.

– Звони, – велел Мейсон.

Делла Стрит вышла на городскую линию, потом набрала нужный номер, а через несколько секунд кивнула Мейсону.

Адвокат поднял трубку у себя на столе и услышал, как женский голос на другом конце провода говорил:

– Голливуд – три – один – пятьсот.

– Будьте добры мистера Боринга, – попросил Мейсон.

– С кем вы хотите поговорить?

– С мистером Борингом.

– Борингом? Борингом?… По какому номеру вы звоните?

– Голливуд тридцать один пятьсот.

– Что?… О, да, мистер Боринг, да, да. «Голливудское агентство по поиску талантливых манекенщиц». Минутку. Мне кажется, что мистера Боринга сейчас нет на месте. Вы хотите оставить сообщение?

– Передайте, что звонил адвокат Перри Мейсон. Я прошу его связаться со мной по чрезвычайно важному делу. Мне необходимо как можно скорее с ним поговорить.

– Я постараюсь, чтобы он в самое ближайшее время получил ваше послание, – пообещала женщина.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон и повесил трубку.

Несколько минут адвокат молча смотрел на Дайанн.

– Как вы считаете, мистер Мейсон, есть шанс, что мне все-таки удастся что-нибудь с этого получить? – наконец, спросила она.

– Пока не знаю. Многое зависит от того, что представляет из себя это «Голливудское агентство по поиску талантливых манекенщиц». Мне также требуется найти что-то, на чем можно основывать иск в связи с обманом или получением денег мошенническим путем, созданием заведомо неправильного представления о фактах с намерением ввести вас в заблуждение.

– В связи с обманом? Мошенническим путем? Ввести в заблуждение?

– Я не считаю, что Боринг действовал в рамках закона и на самом деле собирался рекламировать вас в качестве модели. То, что он планировал для вас, совсем не касалось тенденций современной моды. Он не думал при помощи вас представлять никакие новые стили. Скорее всего, все эти разговоры о пышных молодых женщинах с красивыми телами и необходимости прибавить двенадцать фунтов – только блеф. Реальной целью контракта, как мне кажется, было связать вас таким образом, чтобы вы отдавали Борингу пятьдесят процентов своего суммарного дохода.

– Но у меня нет никакого дохода, кроме ста долларов в неделю! – воскликнула Дайанн. – Если, конечно, у меня не появятся новые предложения по рекламе моделей одежды, я не снимусь для телевидения или что-то в этом роде.

– Вот именно. Боринг предполагал, что у вас должны появиться какие-то дополнительные источники дохода. Между вечером пятницы и субботним утром произошло что-то, что привело его к мысли, что с ними ничего не получится. Вопрос в том, что именно произошло?

– Но что-то он должен был планировать, мистер Мейсон! – закричала Дайанн Алдер. – Намечался или какой-то контракт на телевидении, или контракт на демонстрацию моделей одежды, или что-то в этом роде.

– Все правильно. Он раскопал какую-то информацию и решил погреть на ней руки. Он был настолько уверен в успехе, что платил вам свои деньги, только бы вас не упустить. Но затем выяснилось, что ничего не получится.

– И что теперь? – спросила Дайанн Алдер.

– Можем сделать две вещи. Вначале, естественно, следует выбить какие-то деньги из Боринга для урегулирования вопроса, а потом постараться выяснить, что он планировал, и самим заняться разработкой этой идеи. Выслушайте меня очень внимательно, Дайанн. Если вы заключили контракт, а вторая сторона его расторгла, то у невиновной стороны есть несколько вариантов выбора. Вы можете или согласиться признать контракт недействительным, или продолжать рассматривать его, как действующий и требовать выполнения другой стороной своих обязательств. Вы также можете считать, что вторая сторона нарушила контракт и требовать у нее возмещения ущерба. Я перечислил обычные случаи расторжения контракта одной стороной, в которых не присутствует элемент мошенничества. Если доказан обман, то у вас появляются еще дополнительные варианты. Учтите, что в том, что касается вас, действие контракта закончено. У вас больше нет никаких обязательств по нему. Однако, мы предъявим иск Борингу с требованием компенсации ущерба в связи с нарушением контракта. Если кто-то станет задавать вам вопросы по этому поводу, отсылайте всех ко мне. Просто отказывайтесь обсуждать какие-либо вопросы, связанные с контрактом. Если кто-то поинтересуется, как обстоят дела с программой набора вами веса, говорите, что лицо, с которым вы заключали договор, нарушило его, и дело в настоящий момент находится в руках адвоката. Вы запомнили?

Девушка кивнула.

– Куда вы сейчас направитесь? Останетесь в Лос-Анджелесе или вернетесь в Болеро-Бич?

– Я планировала ехать назад в Болеро-Бич.

– У вас есть машина?

– Да.

– Возвращайтесь в Болеро-Бич. Продиктуйте Делле свой адрес и номер телефона. Я хочу знать, где смогу вас найти, если вы мне срочно понадобитесь. Какое урегулирование вопроса вас устроит?

– В каком смысле?

– Назовите сумму.

– То, что удастся получить.

– Именно это я и хотел знать. Не волнуйтесь, Дайанн, и, кстати, сократите потребление сладкого. Вам следует сесть на более разумную диету.

Девушка улыбнулась Мейсону.

– Я с трудом влезаю в свои вещи, – сообщила она. – Я… я собиралась полностью обновить свой гардероб.

– Я думаю, что будет дешевле сбросить вес, – заметил Мейсон.

– Да, – неохотно согласилась она. – Наверное. Но сколько усилий придется приложить!

5

Незадолго до пяти часов Герти позвонила Делле Стрит. Секретарша повернулась к Мейсону и сообщила:

– У нас в конторе появился Харрисон Т.Боринг собственной персоной.

– Черт побери! – воскликнул Мейсон.

– Приглашать его?

– Веди себя так, словно это самый обычный посетитель, – велел Мейсон. – Спроси, договаривался ли он заранее о встрече со мной, запиши его фамилию, адрес, номер телефона и цель визита и только потом веди сюда. Незаметно передай Герти записку, что ей следует позвонить Полу Дрейку, сообщить ему, что Боринг находится у меня в кабинете, и мне нужно, чтобы кто-то сел ему на «хвост», как только он выйдет отсюда.

– Предположим, он откажется сообщить мне номер телефона и цель визита?

– Выгоняй его вон в таком случае, только немного потяни время, чтобы Пол успел послать оперативника. Боринг или будет делать то, что говорю я, или я вообще не стану с ним иметь никаких дел. Думаю, что он напуган.

Делла Стрит вышла в приемную и отсутствовала минут пять. Вернувшись, она сообщила:

– Он определенно напуган. Продиктовал мне свою фамилию, номер телефона, адрес и сказал, что ты хотел поговорить с ним по важному делу. Он решил заглянуть к нам лично, а не перезванивать, потому что у него была другая встреча в нашем районе.

– Прекрасно. А теперь приглашай его.

Делла Стрит привела посетителя в кабинет адвоката.

Боринг оказался широкоплечим мужчиной представительного вида, с короткими баками и проницательными серыми глазами. Он держал себя с достоинством. При широких плечах и тонкой талии он выглядел худощавым. Коротко подстриженные усы делали линию губ более четкой. Ему можно было дать лет тридцать с небольшим.

– Добрый день, мистер Мейсон, – поздоровался он. – Я приехал, чтобы встретиться с вами. Вы просили меня связаться с вами и, раз уж я оказался поблизости от вашей конторы, то решил заглянуть лично.

– Присаживайтесь, – пригласил Мейсон.

Боринг опустился в большое кожаное кресло, предназначенное для клиентов, откинулся назад, положил ногу на ногу и улыбнулся.

– Я хотел поговорить с вами о Дайанн Алдер, – сказал Мейсон.

На лице Боринга промелькнуло легкое удивление.

– О, да! – воскликнул он. – Очень милая девушка. Мне жаль, что наши планы в отношении нее не осуществились.

– У вас были планы?

– О, да, грандиозные.

– Вы заключили с ней контракт, – продолжал Мейсон.

– Все правильно. Насколько я понимаю, вы ее представляете, мистер Мейсон?

– Да.

– Мне жаль, что она посчитала необходимым обратиться к адвокату. Мне этого совсем не хотелось.

– Я понимаю.

– Я вкладывал совсем другой смысл в свои слова, – быстро вставил Боринг.

– А я – именно этот, – возразил Мейсон.

– Она ничего не добьется, консультируясь у адвоката, и в таком случае, естественно, ей придется потратить дополнительное время, усилия и средства.

– Мое время и ваши средства, – заметил Мейсон.

Боринг расплылся в улыбке, словно фраза адвоката его здорово позабавила.

– Боюсь, мистер Мейсон, что вы не понимаете некоторые аспекты жизни Голливуда.

– Продолжайте, – предложил Мейсон.

– В Голливуде все делается с помпой, ярко, на основе связей с общественностью. Если, например, срок действия контракта писателя или актера заканчивается и контракт не продлевается, то человек сразу же начинает швырять деньги во все стороны. Покупает новую машину или яхту, появляется в дорогих ночных клубах, сообщает всем, что думает отправиться в круиз по Южным морям, потому что ему необходимо отдохнуть перед тем, как он примется за новую работу. Возможно, ему едва хватило денег, чтобы сделать первый взнос за яхту, или он только что продал свою старую машину, чтобы внести аванс за новую. Он тратит последние деньги на дорогие ужины, на которых всегда появляется в сопровождении очаровательных дам. Несмотря на то, что он полон отчаяния, он создает впечатление преуспевающего человека. В это время нанятый им специалист по связям с общественностью сообщает всем и вся, что у его клиента все прекрасно и безоблачно, а агент дает знать, что, хотя писатель или актер запланировал длительный отдых на Южных морях, его, при желании, все-таки можно убедить согласиться выполнить кое-какую работу, конечно, при условии, что гонорар окажется достойным. Таков Голливуд, мистер Мейсон.

– И что из этого?

– А просто то, что я живу в Голливуде. Я работаю там. У меня были грандиозные планы. Я вкладывал в их разработку все свободные деньги, что у меня имелись. Мне удалось заинтересовать в них спонсора. Поздно вечером в пятницу мой спонсор охладел к идее. Я надеюсь, что мне удастся снова возбудить у него интерес, однако, я ни в коем случае не должен ему показывать, что впал в отчаяние. Мне нужно представлять ему и всем окружающим, что у меня все складывается прекрасно, и что эта потеря, в общем-то, для меня не играет роли, потому что я участвую одновременно в нескольких проектах, а лишняя работа по продвижению этой идеи отнимала бы у меня дополнительное время.

– И? – спросил Мейсон.

– И если бы у меня все получилось, Дайанн разделила бы мой успех, а так, к сожалению, нам обоим не повезло. Если она не готова к категоричному отказу, намерена набрать тот вес, о котором мы говорили, то есть добиться тех форм, что требовались для продвижения нового стиля, я надеюсь, что нам удастся еще претворить в жизнь эту идею.

– Как скоро?

– Через несколько недель, может, даже дней.

– Вы надеетесь, что спонсор изменит свое решение? – уточнил Мейсон.

– Да.

– У вас есть основания считать, что он его изменит?

– Я думаю, что могу… Я буду откровенен с вами, мистер Мейсон. Я считаю, что в состоянии гарантировать, что он снова заинтересуется моей идеей.

– Если вы так уверены, то продолжайте еженедельные выплаты Дайанн Алдер.

– Я не могу.

– Почему?

– У меня нет денег.

– Нас не интересуют ваши неудачи. Вы заключили контракт. Для вашего сведения, в связи с его нарушением, моя клиента может выбрать несколько вариантов действий. Она решила рассматривать невыполнение вами контракта, как прекращение каких-либо обязательств с ее стороны. Она намерена предъявить вам иск с связи с понесенным ею ущербом.

– Я ей, естественно, симпатизирую, – заявил Боринг. – И если бы это было в моих силах, я прямо сейчас выписал бы ей чек для компенсации понесенного ей ущерба. Я ни в коей мере не отказываюсь от своих обязательств. Я просто обращаю ваше внимание, мистер Мейсон, на то, что занимаюсь продвижением идей. Я человек идеи. Мне приходит в голову интересная мысль – и я пытаюсь ее продать. В данном случае спонсор вдруг охладел. Я думаю, что мне удастся вновь его убедить. Если нет, то я постараюсь найти нового спонсора. Каждый свободный доллар я вкладываю в осуществление своих идей. У меня ничего не отложено на черный день. Какие бы то ни было запасы отсутствуют.

– То есть вы хотите мне сказать, что у вас нет денег? – переспросил Мейсон.

– Вот именно, – кивнул Боринг.

Мейсон задумчиво посмотрел на посетителя.

– Вы – продавец.

– Все правильно.

– Агент?

– Да.

– Вы продаете идеи, используя личное обаяние?

– Да.

– И поэтому, вместо того, чтобы перезвонить мне по телефону или отослать меня к своему адвокату, мы пришли лично ко мне в контору и постарались убедить меня в том, что у вас нет денег, а, следовательно, для моей клиентки бессмысленно предъявлять вам иск.

– Вы абсолютно правы, мистер Мейсон.

– У вас есть адвокат?

– Нет.

– Вам лучше его нанять.

– Зачем?

– Потому что я заставлю вас заплатить за то, что вы сделали с Дайанн Алдер.

– Кровь из репы не выжать, мистер Мейсон.

– Не выжать, но сахар из свеклы получается – если знаешь, как это делается. И в процессе свекла подвергается различным видам обработки.

Боринг задумчиво посмотрел на Мейсона.

– Поэтому я советую вам нанять адвоката. Я буду обсуждать положение вещей уже с ним, а не с вами.

– У меня нет адвоката. У меня нет денег, чтобы нанять адвоката. При всем уважении к вам, мистер Мейсон, вы и цента с меня не получите, по крайней мере, при нынешнем вашем отношении.

– У вас есть другое предложение?

– Если честно, да.

– Давайте послушаем.

– Моя идея не потеряла смысла. Рано или поздно я найду другого спонсора. Тогда Дайанн будет как сыр в масле кататься. Я уверяю вас, мистер Мейсон: это великолепная мысль. Люди устали морить себя голодом. Диеты всем надоели. Как только появится упитанная манекенщица, с прекрасной пышной фигурой и горящими от радости глазами, потому что она не истязает себя диетами, люди за один день проникнутся новым стилем.

– Я не являюсь экспертом по женской моде, – признался Мейсон. – Я – адвокат, специалист по праву и защищаю интересы своих клиентов.

– Ну и защищайте себе на здоровье.

– Хорошо. Моя клиентка намерена предъявить вам иск в связи с причиненным ущербом. Сейчас мы не станем спорить о сумме компенсации. Моя клиента также рассматривает нарушение вами положений контракта, как прекращение каких-либо обязательств с ее стороны в будущем.

– Я не адвокат, мистер Мейсон, но то, что вы сейчас сказали, кажется мне справедливым.

– Следовательно, независимо от того, что будет сделано нами в дальнейшем, вы не имеете больше никаких притязаний к Дайанн Алдер или на ее доходы.

– Я предпочел бы сохранить статус кво, – заявил Боринг.

– Статус кво предполагает выплату вами ста долларов в неделю.

– Я не в состоянии это делать.

– В таком случае, ни о каком статус кво не может быть и речи, – возразил Мейсон.

Боринг протянул руку Мейсону, широко улыбаясь.

– Большое спасибо, мистер Мейсон, что потратили на меня столько времени. Я рад, что мы обсудили с вами эти вопросы. Дайанн – очень милая девушка. Делайте все возможное для защиты ее интересов, однако, я просто хотел вас предупредить, что пытаясь получить что-то с меня, она просто выкинет деньги на ветер. Если у меня у самого когда-нибудь появятся средства, мистер Мейсон, то вам не потребуется предъявлять мне иск, потому что я вложу все до последнего цента в продвижение разработанной мною идеи. Я не сомневаюсь, что она отзовется в сердцах людей и принесет неплохой доход. Я прекрасно понимаю, что сейчас чувствует Дайанн, однако, уверен, что раньше или позже моя идея претворится в жизнь. Через несколько месяцев Дайанн окажется в центре внимания общественности и станет самым известным человеком в городе.

– Давайте будем осторожными, чтобы случайно не обжечься, – предупредил Мейсон, подталкивая Боринга к двери.

– Я заверяю вас, мистер Мейсон, что очень глубоко переживаю за Дайанн и все, что я делаю, я делаю в ее интересах.

– Вы можете быть уверены, что я также приложу все усилия, чтобы защитить ее интересы.

Мейсон открыл дверь Борингу. Посетитель еще раз широко улыбнулся, повернулся и пошел по коридору.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Тебе удалось связаться с Полом Дрейком?

– Да. Человек Дрейка сядет ему на «хвост», как только он покинет здание. Скорее всего, кто-то из оперативников поедет вместе с ним в лифте.

– Очень хорошо.

– Ну и тип! – воскликнула Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

– А что с контрактом?

– Хотел бы я знать, чего добивался Боринг. Что заставило его изначально составить этот документ?

– Ты не веришь его объяснениям насчет манекенщицы нового типа и…

– Я ничему не верю из того, что касается Боринга, – перебил Мейсон. – По-моему, и усы у него могут оказаться приклеенными. Дай мне, пожалуйста, этот контракт, Делла. Я хочу на него еще раз взглянуть.

Делла Стрит принесла папку. Мейсон принялся за чтение документа.

– Ну? – спросила секретарша.

Мейсон покачал головой.

– Не могу разобраться. Здесь…

Внезапно адвокат замолчал.

– Ну?! – подбодрила Делла Стрит.

– Ах, вот что ввело меня в заблуждение! – воскликнул Мейсон.

– Так что же, наконец?

– Диета, двенадцать фунтов за десять недель, пышная фигура.

– Цель контракта совсем не в этом?

– Нет, черт побери. Это все внешнее.

– Я не понимаю, – призналась секретарша.

– Давай вычеркнем все это из контракта. Что остается? Мы и раньше видели подобные документы, Делла.

– А поподробнее?

– Поиск пропавшего наследника, – объяснил Мейсон.

У Деллы Стрит округлились глаза.

– Человек умирает и оставляет после себя внушительное состояние. Родственников нет. Никто не интересуется имуществом, кроме назначенного управляющего. Затем появляются мошенники и принимаются за сбор подробнейшей информации по усопшему. Они выясняют, что где-то в другой части страны живут дальние родственники, не поддерживавшие связи с усопшим при жизни. Мошенники связываются с потенциальными наследниками и заявляют: «Мы в состоянии сообщить вам кое о какой собственности, о существовании которой вы даже не подозревали. Вы готовы предоставить нам половину? Мы оплатим все расходы, наймем адвокатов – все из нашей доли. Вы получаете половину и не предъявляете больше никаких претензий».

– А кто родственник в данном случае? – спросила Делла Стрит. – С семьей Дайанн все ясно. Отец давно умер, имущество перешло к матери Дайанн, после смерти матери оставшееся перешло к Дайанн.

– Но она могла что-то унаследовать от дальних родственников, – заметил Мейсон. – Мошенники интересуются именно такими вариантами.

– Тогда почему, в таком случае, Боринг прекратил еженедельные выплаты и отказался от своей доли в ее суммарном доходе?

– Или потому, что выяснил, что она не имеет прав на это наследство, или потому, что понял, что заходя с какого-то другого угла, он получит большую выгоду, – решил Мейсон.

– Предположим, он сейчас обрабатывает какого-то другого человека?

– Значит, мы обязаны выяснить, чем конкретно он занимается в настоящий момент, остановить его и помочь Дайанн получить наследство, не выплачивая Борингу ни единого цента.

– Но ведь это потребует огромных усилий! – воскликнула Делла Стрит.

– Естественно, – согласился Мейсон. – Во-первых, нужно расспросить Дайанн обо всех ее родственниках как со стороны матери, так и со стороны отца, двоюродных и троюродных братьях и сестрах, дядях и тетях и всех остальных. После этого мы примемся за розыски каждого из них, выяснением даты смерти, причины смерти, места смерти, содержания завещания, оставленного имущества и его распределения. Правда, есть один способ значительно облегчить себе работу.

– Какой? – загорелась Делла Стрит.

– Сесть Борингу на «хвост», проверить, куда он ездил, чем занимался, с кем встречался и, самое важное, с кем переписывался. Это мы поручим Полу и подождем, пока он не раскопает что-нибудь важное. Ладно, Делла, давай закрывать контору. Забудем о делах на какое-то время. Хватит на сегодня.

Секретарша кивнула.

Мейсон встал и направился к выходу в общий коридор. Внезапно он остановился.

– Делла, кто-то стучит в дверь приемной, – заметил адвокат. – Выйди, пожалуйста, и скажи этому человеку, что наш рабочий день закончился, и если он захочет, запиши его на завтра.

Секретарша вернулась в кабинет Мейсона через несколько минут и сообщила:

– Я думаю, что ты решишь принять этого посетителя шеф.

– Кто это?

– Его зовут Монтроз Фостер. Он хочет поговорить с тобой о Харрисоне Т.Боринге.

– Так-так! – воскликнул адвокат. – Пои сложившихся обстоятельствах, Делла, мы отложим закрытие конторы до тех пор, пока не обсудим ряд моментов с мистером Монтрозом Фостером, а после этого поужинаем в каком-нибудь уютном ресторанчике и пригласим Пола Дрейка присоединиться к нам. Пригласи посетителя, Делла.

Через несколько секунд Делла Стрит вернулась в сопровождении худощавого мужчины с вытянутым лицом, глубоко посаженными, темными, неспокойными, маленькими, как бусинки, глазками, высокими скулами, длинным острым носом и резкими нервными движениями.

Он заговорил очень быстро:

– Добрый вечер, мистер Мейсон, добрый вечер! Я узнаю вас по вашим фотографиям. Давно хотел познакомиться с вами лично. Вы достигли вершины в избранной сфере, самой вершины. Всегда приятно познакомиться с лидером.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил Мейсон, оценивая посетителя.

– Не исключено, что мы оба можем быть полезны друг другу, – заявил тот.

– Присаживайтесь, – пригласил адвокат. – Рабочий день у нас закончился и мы уже закрывались, однако, если вы вкратце опишите мне суть дела, я постараюсь дать хотя бы предварительную оценку ситуации.

– Меня интересует Харрисон Т.Боринг, – сообщил Фостер. – Насколько мне известно, вы также им занимаетесь.

– И что из этого?

– Я думаю, что мы можем поделиться имеющейся у нас информацией друг с другом. Я считаю, что в состоянии помочь вам, а вы – мне.

– С чего начнем? – спросил Мейсон.

– Я знаю – не станем выяснять, откуда – что вы звонили Харрисону Борингу и просили сказать ему, что вы хотели бы с ним связаться. Мистеру Борингу передали ваше послание и, вместо того, чтобы перезвонить вам по телефону, чего вы, видимо, от него ждали, он лично появился у вас в конторе. Он совсем недавно ушел от вас. Поэтому я не сомневался, что вы все еще находитесь у себя в кабинете, и продолжал настойчиво стучать в дверь вашей приемной, за что, я надеюсь, вы меня извините.

– Понятно, – медленно произнес Мейсон.

– Если вы сообщите мне имя вашего клиента, мистер Мейсон, я практически уверен, что смогу вам помочь.

– А зачем вам имя моего клиента? – решил выяснить адвокат.

– Я должен удостовериться, что нахожусь на правильном пути.

Мейсон слегка прищурился.

– Не понимаю, зачем мне открывать вам имя моего клиента. Однако, если вы желаете рассказать мне что-нибудь о Боринге, я готов вас выслушать.

– Боринг – авантюрист, скользкий тип и пройдоха. К тому же, он очень хитер.

– Он неразборчив в средствах?

– Этого я неговорил.

– Я могу поинтересоваться, откуда вам столько о нем известно?

– Он два года работал на меня, – сообщил Фостер.

– Кем?

– Ну… можно сказать, был у меня своего рода детективом.

– А чем вы занимаетесь?

Фостер сразу же начал осторожничать:

– У меня несколько сфер деятельности, мистер Мейсон. Я – человек разнообразных интересов.

– Основным из которых является поиск пропавших наследников, – добавил Мейсон. – Я прав?

Фостер был определенно потрясен.

– О! – произнес он упавшим голосом. – Вы это знаете?

– Догадался.

– Но на основании чего?

– Того, что вас интересует имя моего клиента.

– Наверное, я сразу же взял быки за рога, мистер Мейсон, но ведь я пытаюсь помочь вам. Именно это было моей целью.

– Но в то же время вы пытаетесь и сами отхватить себе лакомый кусочек, – заметил Мейсон. – Сейчас я постараюсь обрисовать ситуацию. Вы возглавляете агентство, занимающееся поиском пропавших наследников. Боринг работал на вас. Внезапно он уволился и сам, не афишируя, начал вести какое-то расследование. Вы уверены, что, работая на вас, он раскопал какую-то информацию, что дало ему основания считать, что он может на ней разбогатеть. Вы пытаетесь выяснить, о чьем имуществе идет речь, кто этот пропавший наследник, причем понимаете, что вам необходимо получить эти сведения до того, как Боринг успеет подписать контракт с наследником.

Казалось, что Монтроз Фостер уменьшался в размере, пока Мейсон говорил.

– Или вы сами выяснили то, что требовалось, или поставили Боринга в такое положение, что ему пришлось все выложить, – решил Фостер.

– Над чем работал Боринг, когда уволился от вас? – спросил Мейсон. – Не исключено, что это и есть ключ к разгадке тайны.

– Да, это ключ, мистер Мейсон, – согласился посетитель. – Однако, мы подошли к точке, где нам придется обменяться товаром. Вы называете мне имя своего клиента, а я вам – наследователя, чьим имуществом занимался Боринг.

Мейсон какое-то время обдумывал предложение Фостера, а потом покачал головой.

– Это сэкономит вам массу времени, – начал уговаривать его посетитель.

– Я готов его тратить, – усмехнулся Мейсон.

– Это сэкономит вам массу денег.

– У меня они есть.

– Вы называете мне имя своего клиента, мистер Мейсон, и, если он еще ничего не подписывал с Борингом, я займусь этим делом всего за двадцать пять процентов. Несомненно, мистер Мейсон, вы не можете рассчитывать на большее. Обычно мы берем пятьдесят процентов, да и то только в тех случаях, где не требуется проводить колоссального объема работ.

– Я рассмотрю ваше предложение, мистер Фостер.

– Времени нет! – воскликнул посетитель. – Нужно действовать немедленно.

– Я никогда ничего не покупаю, пока не увижу товар.

– Я выложил свои карты на стол.

– Нет, не выложили, – покачал головой Мейсон. – Вы ничего не рассказали мне о себе, кроме как то, что пока вам удалось только раздобыть информацию, на которой руки не погреешь.

– Хорошо, хорошо, – быстро заговорил Фостер. – Вы очень умны, мистер Мейсон. Вы читаете мои мысли. Я вам все открою. Если бы мне удалось узнать имя наследника, я занялся бы расследованием с другой стороны и у меня все получилось бы. В настоящий же момент, как вы совершенно правильно предположили, я еще ничего не добился, проверяя дела, по которым работал Боринг в последнее время.

– А вы разговаривали с самим Борингом? – поинтересовался Мейсон. – Предлагали ему поделиться информацией? Предлагали ему большие комиссионные, чем обычно?

– Да. Он рассмеялся мне в лицо.

– И что произошло?

– Я вышел из себя. Я сказал ему все, что о нем думаю, не скупясь в выражениях.

– А именно?

– Что он лжец, обманщик, негодяй, предпочитает действовать исподтишка, готов любому всадить нож в спину и не разборчив в средствах. Он умеет себя подать, но на самом деле он обычный мошенник. Он работал на меня, и мне неоднократно приходилось помогать ему выпутываться из всяких переделок, а, как только он нашел лакомый кусок, он тут же решил, что сам его съест и никому ничего не оставит.

Мейсон быстро переглянулся с Деллой Стрит.

– Насколько я понимаю, вы не заключали с Борингом никакого контракта, – сделал вывод адвокат. – Поэтому он имел полное право закончить работать на вас и начать свое дело. Почему вы пришли в такое негодование?

– Разве вы не понимаете, мистер Мейсон? Он докопался до чего-то, пока работал на меня. Я платил ему зарплату и комиссионные. Стоило ему натолкнуться на что-то, что, как он предположил, даст ему прекрасную возможность обогатиться лично, как он тут же послал мне уведомление об уходе и дальше уже самостоятельно принялся за исследование вопроса.

– Если вы не знаете, о чем идет речь, то почему вы думаете, что он раскопал информацию, работая на вас?

– Вы пытаетесь выудить из меня сведения, мистер Мейсон. Я прекрасно осознаю, что вы делаете. У меня нет выбора, я вынужден это терпеть в надежде, что вы увидите преимущества сотрудничества со мной.

– Боюсь, что в настоящий момент я их не вижу, – заметил Мейсон.

– Обдумайте этот вопрос, мистер Мейсон. Если вы сообщите мне имя своего клиента, я начну работать над делом по-новому. У меня есть все средства, необходимые для проведения подобных расследований. Я на них специализируюсь.

– Но вы потребуете пятьдесят процентов того, что причитается моему клиенту?

– Я же уже говорил вам, мистер Мейсон, что согласен на двадцать пять. За эти деньги я сделаю все, что требуется. Вы тоже получите двадцать пять процентов в качестве гонорара. Вашему клиенту достанется пятьдесят. Это справедливо.

– Нет.

– Почему вы считаете, что это несправедливо?

– Если я не работаю, я не беру с клиента двадцать пять процентов причитающейся ему суммы.

– Но жить-то вам надо! – воскликнул Фостер.

– Это касается только меня.

– Хорошо. Обдумайте мое предложение. Вам все равно рано или поздно придется иметь со мной дело.

– Как так?

– Потому что я раскопаю, над чем работает Боринг, даже если мне придется потратить на это все свои сбережения до последнего цента. Я прослежу, чтобы ему ничего не досталось. Я отомщу за то, что он меня предал.

– Если у вас, конечно, есть масса времени и денег, – заметил Мейсон.

– Время у меня есть, деньги тоже, и я не пожалею сил, – ответил Фостер. – Я еще раз предлагаю вам обдумать мое предложение, мистер Мейсон. Вот моя визитка. Моя контора находится в Риверсайде. Звоните в любое время дня и ночи. Днем – по рабочему телефону, а для звонков в ночное время на визитке указан мой домашний телефон.

– Спасибо, – поблагодарил адвокат. – Я подумаю над вашим предложением.

Делла Стрит открыла дверь Монтрозу Фостеру. Он остановился в проеме, резко повернул голову, изобразил подобие улыбки и быстро выскочил в коридор.

Когда дверь за посетителем закрылась, Делла повернулась к Мейсону.

– Дело запутывается все больше и больше, – заметила секретарша.

– Однако, становится все интереснее и интереснее.

– Что ты хочешь сказать?

– Давай проанализируем ситуацию. Фостер – это мозг организации, занимающейся поиском пропавших наследников. Он находит заказы и берет на себя расходы. Боринг, умеющий себя подавать, вступает в личный контакт. Если бы они столкнулись с каким-то необычным случаем, то можно предположить, что в сути дела скорее бы разобрался Фостер, а не Боринг.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Но именно Боринг что-то раскопал, несмотря на то, что он работал под руководством Фостера. Последний даже не представляет, о каком деле идет речь. В настоящий момент Фостер отчаянно пытается выяснить, кто же этот наследник, чтобы подойти к делу с другой стороны.

– Очко в твою пользу, потому что ты догадался, в чем суть, просто внимательно изучив контракт.

– Я не собираюсь вручать себе никаких букетов, Делла. Мне следовало додуматься еще раньше… Очевидно, Фостер следит за передвижениями Боринга.

– В противном случае, он не знал бы, что Боринг заходил к нам?

Мейсон кивнул.

– И мы тоже приставили к Борингу «хвост», – заметила Делла Стрит.

– «Хвост» на «хвосте», – усмехнулся Мейсон. – Ладно, Делла, пошли ужинать, и отнесем его стоимость на счет конторы, а я пока обдумаю ситуацию. Потом я подвезу тебя до дома.

– Начнем с коктейлей? – спросила Делла Стрит.

– Да, ужинаем по полной программе. Мне почему-то хочется попраздновать. Люблю оказываться в ситуации, где все игроки пытаются обмануть друг друга.

– А как насчет Дайанн, шеф? – спросила секретарша. – Мы будем ей звонить и сообщать, что нам удалось раскопать?

– Пока нет, – покачал головой Мейсон. – Вначале необходимо все обдумать, причем очень тщательно.

6

Самое обычное слушание дела в зале суда во вторник утром переросло в настоящую битву, которая продолжалась и после обеденного перерыва. Мейсон вернулся к себе в контору только в половине четвертого.

– Привет, Делла, – поздоровался адвокат. – Что нового?

– Одна рутина, – сообщила секретарша. – Как прошло слушание?

Мейсон улыбнулся:

– Вначале все казалось мрачнее тучи, потом адвокат противной стороны начал спорить с судьей по незначительному вопросу, спор стал очень горячим. К окончанию слушания судья полностью принял нашу версию и решил все в пользу моего клиента.

– А что делал ты? – поинтересовалась Делла Стрит, изображая саму невинность. – Как я предполагаю, ты просто стоял, заложив руки в карманы, пока другой адвокат спорил с судьей?

– Я пытался восстановить мир. Ну и подлил немножко масла в огонь.

Делла Стрит расхохоталась.

– Это как раз в твоем стиле, – заметила она.

– А что новенького в нашем деле о пышной блондинке, Делла?

– Бурная активность сконцентрирована вокруг Риверсайда. Пол Дрейк позвонил с отчетом и сообщил, что туда отправился Харрисон Боринг. Он зарегистрировался в мотеле «Реставайл». Оперативник Дрейка сказал, что за Борингом также следят еще из одного агентства.

– То есть к нему приставлены два «хвоста» и он ни об одном не подозревает?

– Очевидно, нет. Конечно, при сложившихся обстоятельствах, человек Дрейка проявляет максимум осторожности и, по большей части, полагается на электронные приспособления, используемые в работе сыскных контор. Они прикрепляются к машине объекта и посылают сигналы в автомобиль, в котором находится детектив. Оперативник Дрейка считает, что человек из другого агентства работает без использования какой-то техники. Пока Боринг ни о чем не догадывается. Пол утверждает, что объект бегает кругами, охватывая все большую и большую территорию.

Мейсон откинулся назад на вращающемся стуле.

– Бегает кругами? – переспросил он.

– Пришло несколько писем, – Делла Стрит перевела разговор на другую тему и протянула Мейсону пачку корреспонденции.

Мейсон взял верхнее письмо, начал читать, потом положил обратно на стол, отодвинул всю пачку в сторону и несколько минут сидел молча, глубоко задумавшись.

– В чем дело? – поинтересовалась Делла Стрит.

– У меня появилась одна идея и, чем больше я размышляю на эту тему, тем более вероятной мне представляется моя версия.

– Хочешь со мной поделиться?

– Да, – кивнул адвокат. – Ты как раз послушаешь, логично ли все звучит. Боринг работал по потерявшимся наследникам и распределению наследства. Однако, когда Фостер попытался проверить его деятельность, ему ничего не удалось найти. Фостер – очень дотошный человек, к тому же, он сам из этой сферы, а, следовательно, знаком со всеми методами расследования, применяемыми в подобных случаях, и, во-вторых, он точно знает, куда ездил Боринг и какими конкретно наследниками он занимался. Однако, Фостер до сих пор не разобрался, что именно заставило Боринга так резко порвать с ним.

Делла Стрит, понимая, что адвокат просто думает вслух, тихо сидела за своим столом, не пропуская ни одного слова.

– Внезапно Харрисон Т.Боринг связывается с Дайанн Алдер, – продолжал Мейсон, – и уговаривает ее подписать контракт, истинная цель которого так завуалирована, что ни Дайанн, ни кто-либо другой не в состоянии догадаться, что в документе речь идет о пропавшей наследнице. Оболочка полностью скрыла таблетку, так что она всем представляется леденцом.

Делла Стрит молча кивнула.

– Вернемся к Монтрозу Фостеру. Хотя вид у него совсем не впечатляющий, в отличие от Боринга, Фостер умен и хитер. Он решает, что стоит попытаться начать работу с другой стороны, поэтому его интересует, с кем встречается Боринг.

Делла Стрит снова кивнула.

– Он приставил «хвост» к Борингу. Несомненно, Фостеру известно, что Боринг виделся с Винлоком. Но, очевидно, Винлок не является решением проблемы, по крайней мере, той, что волнует Фостера. Мы на один шаг впереди Монтроза Фостера, потому что в курсе, что Харрисон Боринг раскопал что-то, что вывело его на Дайанн Алдер. Она – конечная цель в этом деле. – Мейсон помолчал несколько секунд, а потом добавил: – Но, тем не менее, найдя Дайанн Алдер и уговорив ее подписать с ним контракт, Боринг внезапно спустил ее с крючка. Почему?

Делла Стрит просто смотрела на своего шефа, не высказывал никаких комментариев.

– Причина, несомненно, заключается в том, что преимущества, которыми Боринг планировал воспользоваться в результате заключения контракта с Дайанн – а он определенно считал, что получит значительную прибыль, поскольку выкладывал по сто долларов в неделю – перекрыло что-то другое, гораздо более выгодное для Харрисона Боринга.

– Что например?

– Шантаж, – ответил Мейсон.

– Шантаж?! – воскликнула Делла Стрит.

– Все правильно. Он начал с пропавшей наследницы и внезапно переметнулся на шантаж. Это единственное объяснение всех его усилий убедить Дайанн стать моделью нового типа, чтобы заключить с ней контракт, по сути своей являющийся документом, обычно подписываемым с пропавшими наследниками, и дальнейшего отказа иметь с ней какие-либо дела.

– Но каким образом шантаж связан с пропавшей наследницей? – не поняла Делла Стрит.

– Мы неправильно рассматриваем ситуацию. Нет никакой пропавшей наследницы.

– Но, если я тебя правильно поняла, ты только что утверждал, что Дайанн как раз ею и является.

– Мы начали с разработки этой идеи, но она оказалась ложной, именно поэтому нам не удалось прийти ни к каким выводам, а Монтроз Фостер не нашел то, что искал. Дайанн Алдер – не пропавшая наследница. Мы имеем дело с пропавшим наследователем.

– Что ты хочешь сказать?

– Отец Дайанн погиб четырнадцать лет назад – трагически утонул, путешествуя на яхте, однако, его тело так и не нашли.

– Значит…

– Его тело не нашли, потому что он не погиб. Он спасся каким-то образом, однако, решил оставить впечатление, что отправился на тот свет. Он замел следы, где-то начал новую жизнь и, не исключено, сильно разбогател. Наверное, он устал от жизни с матерью Дайанн, как и многие мужчины, давно мечтал исчезнуть, а тут ему представилась прекрасная возможность.

– А дальше? – спросила возбужденная Делла Стрит.

– Нам следует искать богача, причем такого, у которого нет прошлого. Он в состоянии отчитаться за последние четырнадцать лет, но не более. Он не мог развестись со своей женой, потому что считался мертвым, не исключено, что он снова женился, а, следовательно, уязвим для шантажа. Дайанн, как его дочь, имеет полное право предъявить претензии.

– Но разве все имущество не перешло к матери Дайанн? – спросила Делла Стрит.

– Все, о котором она знала, – поправил Мейсон. – То, что отец Дайанн оставил НА МОМЕНТ СВОЕГО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ. Однако, юридически он все еще оставался женат на матери Дайанн. Юридически, все, приобретенное им после его исчезновения и до момента смерти матери Дайанн, является общей собственностью супругов.

– В таком случае, ключом к разгадке является Джордж Д.Винлок, – пришла к выводу Делла Стрит.

– Вот именно, – кивнул Мейсон. – Винлок – богатый человек, вокруг которого в настоящий момент крутится Харрисон Боринг. Винлок появился в Риверсайде примерно четырнадцать лет назад и занялся покупкой и продажей недвижимости, разбогател, а теперь является одним из ведущих граждан города, занимает высокую ступеньку на социальной лестнице, у него есть жена, которая на самом деле не жена и… Не удивительно, что Боринг спустил Дайанн с крючка. Ему удалось поймать рыбу значительно большего размера.

– Как я предполагаю, мы отправляемся в Риверсайд? – спросила Делла.

Мейсон улыбнулся в ответ:

– Собирайся, Делла. Бери с собой пару блокнотов и карандаши. Да, мы едем в Риверсайд.

– И наносим визит Джорджу Д.Винлоку?

– Проводим очень тщательное расследование. Мы должны быть крайне осторожны, чтобы не спутать все карты, не выступить ни с какими обвинениями, не прийти к ложным выводам. Однако, мы обязательно встретимся с Джорджем Д.Винлоком.

– А дальше?

– Мы придем к нему, как представители Дайанн Алдер. Я – ее адвокат. И, как только мы поговорим с Винлоком, я думаю, что источник денежных поступлений к Харрисону Т.Борингу, как шантажисту, иссякнет. А, раз Боринг отказался от своего контракта с Дайанн, то она будет рада всему, что нам удастся для нее выбить в качестве урегулирования вопроса. Сколько времени тебе нужно, Делла, чтобы собраться?

– Пять минут. Мне так часто приходится срываться с места без какого-либо предварительного уведомления, что я теперь всегда держу в конторе сумку с вещами, которые мне могут понадобиться, если придется нестись в другой город, не успев заскочить домой.

7

Сид Най, помощник Пола Дрейка, поджидал Перри Мейсона и Деллу Стрит, в гостинице «Мишн Инн» Риверсайда.

– Привет, Сид, – поздоровался Мейсон, пожимая руку детективу. – Вы знакомы с Деллой Стрит. Что новенького?

– Мне надо с вами кое-что обсудить. Я звонил Полу и он мне сообщил, что вы направляетесь сюда.

Делла Стрит заполнила карточки регистрации и Мейсон, Най и Делла поднялись в номер Мейсона. Адвокат заказал выпить. Най удобно устроился в кресле и заявил:

– Колеса закрутились.

– Что произошло? – спросил Мейсон.

– Я, конечно, не знаю всех деталей, но, если не ошибаюсь, вы хотели, чтобы за Харрисоном Т.Борингом было установлено наблюдение?

– Все правильно.

– Очевидно, он понял, что кто-то сидит у него на «хвосте», однако, это не наша вина. За ним следил еще один человек. У Боринга возникли подозрения, потому что тот парень пользовался дедовскими методами, без применения каких-либо современных технических средств.

– Продолжайте.

– Вы помните Муза Дилларда? – спросил Най.

Мейсон нахмурился, а потом воскликнул:

– О, да! Теперь понял, о ком идет речь. Здоровенный детина, которого я представлял. Он еще лишился лицензии…

– Все правильно. Он вышел из себя и врезал одному политику за то, что тот начал нецензурно выражаться. Лично я считаю, что политик заслужил то, что получил, но к моему мнению никто не прислушивался. Политик обладал определенным влиянием, а у Дилларда отвратительный характер. В общем, за Борингом поехал Муз Диллард. Он прикрепил к машине Боринга электронный «жучок», чтобы можно было следить за объектом, не вызывая у него никаких подозрений. Боринг никогда не догадался бы, что кто-то сидит у него на «хвосте», если бы не парень из другого агентства со своими дедовскими методами. Боринг заметил «хвост» из другого агентства и быстро от него избавился. Тот парень остался где-то в Голливуде, однако, теперь Боринг стал гораздо более внимательным. Естественно, у Муза Дилларда проблем не возникло, потому что он пользовался электронными приспособлениями. Однако, Диллард – очень крупный мужчина, он сразу же выделяется из общей массы. «Хвостами» обычно работают ничем не примечательные ребята, которые легко смешиваются с толпой. У Дилларда всегда были с этим сложности из-за его роста, но он – лучший спец по слежке из машины. Он отличный водитель. Диллард кладет свои огромные ручищи на руль и создается впечатление, что он составляет единое целое с машиной.

– И что произошло?

– Боринг решил съездить в Риверсайд. Понятия не имею, почему. Возможно, в результате какого-то телефонного разговора. По крайней мере, он бросил чемодан в машину и включил чуть ли не максимальную скорость. По пути из Голливуда он быстренько сбросил второй «хвост». Диллард его не отпускал. Когда они выбрались на скоростную автостраду, Диллард специально отстал, чтобы, не дай Бог, не привлечь к себе внимания, и полагался только на электронный «жучок».

– А дальше?

– Вначале Боринг отправился в контору Винлока, потом зарегистрировался в мотеле «Реставайл», в домике номер десять. Диллард подождал какое-то время и тоже зарегистрировался. Он оказался в пятом, как раз напротив десятого. Из его окон отлично просматривается домик, в котором устроился Боринг. Потом произошло непонятное. После того, как Диллард оказался в отведенном ему домике он сразу же задернул занавески, оставив лишь маленькую щелочку, чтобы наблюдать за происходящим. Через некоторое время Боринг вышел на улицу, направился прямо к автомобилю Дилларда, открыл дверцу и начал рыться внутри.

– Как отреагировал Диллард?

– Сидел у себя. У него возникло страшное желание схватить Боринга за шиворот и хорошенько потрясти, однако, Диллард не забыл свои прошлые неприятности после выяснения отношений с политиком, так что предпочел не высовывать нос.

– Что искал Боринг?

– Предположительно, он почему-то заподозрил Дилларда и, наверное, решил проверить, на кого зарегистрирован автомобиль.

– Он выяснил что-нибудь?

– Об этом можно только догадываться. Машина числится на Поле Дрейке, как на частном лице, и, естественно, в соответствии с законами штата Калифорния, регистрационное свидетельство, обтянутое целлофаном, прикреплено в углу лобового стекла.

– Так что Диллард не стал ничего предпринимать? – уточнил Мейсон.

– Нет. Он боялся, что Боринг его заметил, и поэтому решил подождать дальнейших указаний.

Мейсон думал с минуту, а потом приказал:

– Пусть Диллард остается в домике и следит за Борингом. Мне необходимо знать, с кем Боринг встречается, а если объект куда-то отправится, Диллард должен записывать точное время.

– Предположим, Боринг уезжает. Дилларду садиться ему на «хвост»?

– Нет, – покачал головой адвокат. – При сложившихся обстоятельствах это слишком опасно. Боринг заметит его, даже несмотря на электронного «жучка». Дилларду придется оставаться на месте.

– Диллард еще не обедал, – заметил Най. – Он – крупный мужчина и очень быстро начинает испытывать чувство голода.

– Я не хочу рисковать, позволяя Дилларду выйти на улицу. По крайней мере, пока Боринг остается у себя. У тебя здесь есть надежная женщина-оперативница, Сид?

– Здесь нет, но мы можем ее сюда вызвать. А что требуется?

– Пусть симпатичная женщина зайдет в домик Дилларда, играя роль замужней дамы, украдкой встречающейся с любовником. Она и принесет ему ужин. Конечно, не ресторанные блюда, но несколько гамбургеров и термос с кофе она ему доставит. В таком случае, если Боринг следит за домиком Дилларда, мы убьем сразу же двух зайцев. Увидев женщину, украдкой пробирающуюся к Дилларду, Боринг успокоится, подумав, что ошибся, приняв его за детектива, а на самом деле он тайный любовник замужней женщины. Во-вторых, мы принесем Дилларду что-нибудь перекусить.

– Сделаем, но на это уйдет пара часов, – сказал Сид Най.

– Что еще нового?

– Пока все, однако, вам, наверное, лучше позвонить Полу и сообщить, что вы на месте и я с вами связался. Или вы предпочитаете, чтобы я отчитывался перед Полом?

– Нет, – покачал головой Мейсон. – Я сейчас сам с ним поговорю. Делла, набери, пожалуйста, номер Дрейка. – Мейсон повернулся к Сиду Наю. – Откинься в кресле, расслабься и расскажи мне о Джордже Винлоке, потому что я планирую с ним встретиться.

– В общем-то, особо говорить нечего. Он появился в этих местах лет четырнадцать назад и стал покупать и продавать недвижимость. Он много работал и умеет подать товар лицом. Он получал большие комиссионные. Потом ему представилась возможность купить огромный участок, который он в дальнейшем разделил на несколько мелких и продал по отдельности. В ту сделку Винлок вложил все, что у него было, до последнего цента. Он здорово сработал и получил в результате сто тысяч долларов прибыли. С тех пор он быстро пошел в гору. Винлок умен, обладает отличной деловой хваткой, однако, предпочитает оставаться в тени.

– А о его жене вам что-нибудь известно?

– Задирает нос, воображает из себя невесть что и свысока смотрит на местное общество. Хотя с ней считаются из-за занимаемого ею социального положения, я уверен, что конкурсов на самую популярную жительницу города она никогда не выиграла бы, если бы проводилось тайное голосование. А если поспрашивать местных женщин, то мнения определенно будут высказаны не в ее пользу.

– А ее сын?

– Его зовут Марвин Харви Палмер. Современный молодой человек. Очевидно, считает, что ему никогда не потребуется зарабатывать себе на хлеб и даже не собирается работать. Обожает спортивные машины, дамский угодник, его несколько раз арестовывали за вождение в пьяном виде, однако, ему всегда удается выкрутиться и… О, черт побери, Перри, вы сами знаете этот тип молодых людей.

– Пол Дрейк на проводе, шеф, – сообщила Делла Стрит.

Мейсон взял трубку.

– Привет, Перри. Слушай описание человека, потом скажешь мне, если узнаешь, о ком идет речь.

– Стреляй.

– Пять футов восемь или девять дюймов ростом, вес – сто тридцать пять фунтов, костлявые плечи, высокие скулы, очень темные маленькие глазки, острый нос. Около сорока, нервные, быстрые движения…

– Мистер Монтроз Фостер, – перебил Мейсон. – Президент компании «Пропавшие наследники и невостребованная собственность», он заходил ко мне сегодня и пытался выудить из меня информацию. Харрисон Боринг раньше работал на него.

– Фостер нашел Дайанн Алдер.

– Черт побери!

– Все правильно.

– Как ему это удалось?

– Понятия не имею, Перри. Как-то добрался до нее. Не исключено, что он очень умен. Во всяком случае, он быстро оборачивается. Думаю, что он выяснил, что Харрисон Боринг появлялся в Болеро-Бич. Фостер отправился туда же и узнал, что Боринга интересовала Дайанн Алдер. О том что было дальше, можно только догадываться. Или Фостер раскопал, какую сделку с Дайанн заключил Боринг, и уже дальше начал работать сам, или он с самого начала решил потрясти Дайанн, чтобы послушать, что она ему расскажет. В одном можно не сомневаться: Дайанн страшно расстроилась. Вскоре после его ухода она прыгнула в машину и понеслась куда-то на полной скорости.

– Ты послал кого-то за ней? – спросил Мейсон.

– Нет. Ты мне этого не велел. Я отправил в Болеро-Бич одного оперативника, который занимался выяснением того, что там делал Боринг. Он узнал, что этот Фостер тоже наводил справки о Боринге и столкнулся с Фостером, когда тот выходил от Дайанн. Не прошло и десяти минут, как она сама вылетела из дома и куда-то уехала.

– Давно?

– Час или полтора назад.

– Похоже, что твой парень, Муз Диллард, обратил на себя внимание Боринга. Боринг быстро вычислил «хвост» из другого агентства. На Дилларда он обратил внимание, когда тот регистрировался в мотеле «Реставайл». Боринг осматривал автомобиль твоего человека, который зарегистрирован на тебя, Пол.

– Я знаю. Я уже получил отчет. Что ты думаешь делать с Диллардом, Перри?

– Я только что обсуждал это с Сидом Наем. Сид сейчас находится в моем номере. Пусть Диллард никуда не высовывается. Пошлем к нему какую-нибудь женщину-оперативницу с бутербродами и термосом с кофе. Она притворится, что идет на тайную встречу с любовником. Диллард, конечно, следит за теми, кто приходит и уходит от Боринга, однако, все, что нам требуется, он выполнить не может.

– Может, приставить к Борингу еще один «хвост»? – предложил Дрейк.

– Не знаю. Не считаю это необходимым. Я решил разрубить гордиев узел, связавшись с человеком, вокруг которого закручено все это дело.

– Кого ты имеешь в виду? – не понял Дрейк.

– Джорджа Д.Винлока.

– Винлока?! – удивился сыщик.

– Все правильно.

– Ты считаешь, что Дайанн подбирали для него?

– Нет. Теперь я смотрю на проблему с другой стороны, Пол. Я пришел к выводу, что Винлок – это ключ к разгадке тайны.

– Ты можешь объяснить мне по телефону?

– Нет. Я планирую действовать по ситуации.

– Ладно. Ты находишься в том же городе, что и объекты. Сид Най тоже там, он отвечает за моих ребят. Поступай, как считаешь нужным. Если тебе потребуется какая-то помощь, просто связывайся с Сидом… Мне направлять еще кого-нибудь в Болеро-Бич?

– Нет, отзывай всех оттуда, – велел Мейсон. – А с Сидом я сам договорюсь.

Мейсон повесил трубку.

– Я сейчас займусь поиском какой-нибудь симпатичной оперативницы, чтобы она отнесла ужин Дилларду, – заявил Сид Най. – У него в домике есть телефон, однако, придется выбирать выражения, потому что звонки идут через коммутатор и, не исключено, что администратор мотеля подслушивает, о чем говорят постояльцы.

– Как я могу с тобой связаться, если ты мне срочно понадобишься? – спросил Мейсон.

– Через детективное агентство «Три округа». Это наши представители в Риверсайде. Они выполняют здесь наши задания, а мы сотрудничаем с ними, если им требуется что-то в Лос-Анджелесе.

– Хорошо, я свяжусь с тобой, Сид, если возникнет необходимость.

– Вы планируете встречу с Винлоком?

– Попытаюсь увидеться с ним, – ответил Мейсон.

– Он очень ловок и хитер, – заметил Сид Най. – К нему не особо-то подступишься.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Попробуй дозвониться до Винлока, Делла, – попросил он.

– Наверное, мне лучше подождать здесь, пока ваши планы не определяться точно, – решил Най.

Делла Стрит открыла телефонный справочник, нашла нужный номер, набрала его и, когда на другом конце провода ответили, сказала:

– Мистер Винлок, это секретарь мистера Перри Мейсона, адвоката из Лос-Анджелеса. Мистер Мейсон хотел бы поговорить с вами. Я сейчас передам ему трубку.

Делла Стрит кивнула Мейсону.

– Алло! Мистер Винлок? Это Перри Мейсон.

– Я слышал о вас, мистер Мейсон, – заговорил Винлок холодным и осторожным тоном. – Мне приходилось даже видеть вас один раз, когда вы представляли обвиняемого по делу, слушавшемуся здесь, в Риверсайде. Я тогда заходил в зал суда.

– Понятно, – ответил Мейсон. – Мне хотелось бы попросить вас, мистер Винлок, уделить мне несколько минут вашего времени.

– Когда?

– Как можно скорее.

– Вы можете объяснить мне, в чем дело?

– Речь идет о деле, касающемся меня лично. Я считаю, что не стоит обсуждать его суть по телефону, даже в общем и целом.

– Где вы сейчас находитесь, мистер Мейсон?

– В гостинице «Мишн Инн».

– На более позднее время у меня назначена важная встреча, однако, я в состоянии уделить вам полчаса, если вы немедленно приедете ко мне.

– Буду у вас через десять минут, – пообещал адвокат.

– Прекрасно. Вы знаете, где я живу?

– У меня есть ваш адрес. Надеюсь, что такси доставит меня по назначению. – Мейсон повесил трубку и обратился к секретарше: – Тебе пока придется принимать здесь огонь на себя, Делла. Действуй, как посчитаешь нужным. Я позвоню тебе перед уходом от Винлока.

– Я отвезу вас, Перри, – предложил Сид Най. – Я знаю, куда. Я подожду, пока вы не закончите разговор, а потом доставлю вас обратно.

Мейсон колебался несколько секунд, а потом согласился:

– Хорошо, Сид. Так мы сэкономим несколько минут, а они в дальнейшем могут сыграть роль. Я хочу максимально использовать предоставившуюся возможность встретиться с Винлоком.

8

Особняк Джорджа Д.Винлока расположенный на возвышенности, представлял из себя внушительное строение на фоне живописной местности.

Ной припарковал машину у входной двери.

– Я подожду вас, – пообещал он.

– Хорошо. Постараюсь особо долго не задерживаться.

Мейсон взбежал по ступенькам на крыльцо, нажал на жемчужную кнопку и услышал, как звонок раздается в глубине дома. Практически сразу же дверь открыл молодой человек лет двадцати и принялся нагло и оценивающе разглядывать Мейсона.

– Да? – спросил он.

– Меня зовут Перри Мейсон, – представился адвокат. – У меня назначена встреча с Джорджем Винлоком.

– Проходите, – пригласил юноша.

Мейсон проследовал вслед за ним в холл. Молодой человек показал жестом на дверь справа.

– Вам вон туда, – сообщил он и крикнул: – Джордж, к вам пришли.

Молодой человек повернулся и скрылся за другой дверью, которую закрывала портьера.

Мейсон направился туда, куда указал молодой человек и оказался в большой комнате, которая явно использовалась для приема гостей. В центре стоял стол, возле камина – несколько кресел, по стенкам была расставлена дюжина стульев.

Мейсон принялся осматривать комнату. Через минуту появился высокий мужчина лет пятидесяти с небольшим в темных очках. Он с достоинством протянул руку адвокату.

– Как поживаете, мистер Мейсон? Я – Джордж Винлок.

Мейсон подал руку хозяину дома.

– Простите, что беспокою вас в вечернее время, однако, я пришел по делу, которое считаю крайне важным.

– Я полагаюсь на ваше мнение насчет важности вопроса, – ответил Винлок.

Мейсон задумчиво посмотрел на собеседника.

– Это личное дело и мне несколько неудобно обращать на него ваше внимание.

– В таком случае, мистер Мейсон, я предлагаю вам переходить прямо к сути, не теряя времени на вступления. Пожалуйста, садитесь вот сюда. На более позднее время у меня назначена еще одна встреча. Мой опыт показывает, что с вопросами, приводящими кого-то в смущение, лучше разбираться немедленно, не пускаясь в долгие объяснения. Надо сразу же брать быка за рога.

– Перед тем, как позвонить вам и договориться о встрече, мистер Винлок, я попытался выяснить кое-что из вашего прошлого.

– Это просто правильный деловой подход, – заметил хозяин дома. – Я часто сам поступаю именно таким образом. Если я хочу представить кому-то на рассмотрение свое предложение, я предпочитаю что-то знать об этом человеке, о том, что он любит, а что не любит.

– Я выяснил, что на протяжении последних четырнадцати лет ваши дела в Риверсайде складывались весьма успешно, – продолжал Мейсон.

Винлок молча кивнул, показывая тем самым свое согласие.

– Однако, мне не удалось раскопать о вас никакой информации до момента вашего появления в Риверсайде.

– Я живу здесь уже четырнадцать лет, мистер Мейсон, – ответил Винлок. – Если вы планируете обсудить со мной какую-нибудь сделку, то я уверен, что вы в состоянии получить обо мне достаточно сведений, касающихся моей активности в этом регионе за этот период времени, чтобы у вас сформировалось обо мне должное представление и вы уяснили для себя мои пристрастия и вкусы.

– Все правильно, – согласился Мейсон. – Однако, то дело, которое я хочу обсудить с вами, как раз касается вашего более раннего прошлого. Именно поэтому оно меня интересует.

– В таком случае, вам, наверное, лучше объяснить мне суть дела. И тогда, не исключено, необходимость копаться в моем более раннем прошлом отпадет сама собой. Не забывайте, что времени в нашем распоряжении не так много.

– Хорошо. Вы знаете Дайанн Алдер? – обратился Мейсон к хозяину дома.

– Алдер, Алдер, – произнес Винлок, в задумчивости поджав губы. – Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что мои деловые интересы охватывают чрезвычайно широкий круг людей, к тому же, я активно участвую в местной светской жизни. У меня плохая память на имена. Обычно в таких случаях я отсылаю посетителей к своему секретарю, у которого хранится список важных имен в алфавитном порядке… Я могу спросить, является ли эта Дайанн Алдер вашей клиенткой, мистер Мейсон?

– Да, – кивнул адвокат.

– Дело как-то связано с интересами еще одного клиента?

– Вы пытаетесь провести перекрестный допрос, мистер Винлок, – засмеялся Мейсон.

– А почему бы и нет?

– Если вы не знакомы с Дайанн Алдер, то у вас нет для этого оснований.

– А если знаком?

– В таком случае, все зависит, от того, насколько хорошо вы ее знаете.

– Вы намекаете, что мы вступали в интимные отношения, в которые нам не следовало вступать? – холодно спросил Винлок.

– Ничего подобного, – возразил Мейсон. – Я пытаюсь получить ответ на простой вопрос: знаете ли вы Дайанн Алдер?

– Боюсь, что в настоящий момент я не смогу с определенностью ответить на него, мистер Мейсон. В дальнейшем, не исключено, я удовлетворю ваше любопытство.

– Тогда я сформулирую его по-другому. Это имя что-нибудь означает для вас в настоящий момент? Или вы не знаете, знакомы ли вы с ней, пока ваш секретарь не проверил его по картотеке?

– Я утверждал не совсем это, – заметил Винлок. – Я говорил в общем и целом о своем прошлом, о людях и именах, а потом задал вам несколько вопросов, касающихся характера и степени вашей заинтересованности и желания узнать, знаком или не знаком ли я с лицом, о котором идет речь.

– Хорошо, мистер Винлок. Мне кажется, что пора прекратить словесную дуэль и начать выкладывать карты на стол. Отец Дайанн Алдер пропал четырнадцать лет назад. Предполагалось, что он утонул. Вы случайно никогда не страдали потерей памяти, в особенности, до вашего появления в Риверсайде? Может, в результате какой-то травмы или по какой-то другой причине вы не в состоянии вспомнить обстоятельства своей жизни до приезда сюда? Есть ли вероятность того, что у вас раньше была семья и дочь? Я задаю вопросы, мистер Винлок. Я не делаю заявлений, я не выступаю с обвинениями, я не вношу никаких предложений. Я формулирую вопросы, потому что меня интересуют ответы на них. Если вы ответите «нет», то наш разговор окончен, потому что, в таком случае, для меня, по крайней мере, он теряет смысл.

– Вы действуете на основании предположения, что Дайанн Алдер – моя дочь? – уточнил Винлок.

– Повторяю, что я не делаю никаких заявлений и не вношу предложений. Я просто спрашиваю вас, есть ли у вас провал в памяти, в связи с травмой или чем-либо в этом роде, касающийся времени до вашего появления в Риверсайде?

Винлок поднялся с кресла.

– Мне очень жаль разочаровывать, вас, мистер Мейсон, но у меня нет никаких провалов в памяти. Я никогда не страдал ее потерей и в мельчайших подробностях помню свою прошлую жизнь. Вот мой ответ на ваш вопрос. А теперь, как вы сами выразились, наша дальнейшая беседа, по крайней мере, для вас, теряет смысл.

– Все правильно, – согласился Мейсон, поднимаясь. – Я просто хотел удостовериться.

– Я могу поинтересоваться, почему вы обратились ко мне с этим вопросом? – обратился к адвокату Винлок, провожая его к двери.

– Потому что, если бы такой вариант не исключался я помог бы вам избежать некоторых неприятностей и попадания в крайне неудобное положение.

– Понятно, – медленно произнес Винлок, слегка замедляя шаг.

Мейсон остановился и посмотрел прямо в глаза собеседнику.

– У меня есть еще один вопрос, мистер Винлок. Знакомы ли вы с Харрисоном Т.Борингом, в настоящий момент зарегистрированным в мотеле «Реставайл», в домике номер десять?

– Боринг, Боринг… – нахмурился хозяин дома. – И снова я хочу обратить ваше внимание на тот факт, мистер Мейсон, что у меня отвратительная память на имена. Это, можно сказать, мое больное место. Я просто теряюсь, если кто-то спрашивает: «А ты знаешь такого-то или такую-то?» Мои деловые интересы очень разнообразны и…

– Знаю, знаю, – перебил Мейсон. – Вы также ведете светскую жизнь. Однако, если вы знакомы с Харрисоном Т.Борингом и имели с ним такие деловые отношения, как я предполагаю, то вам не потребуется просить вашего секретаря искать это имя в картотеке.

– А что конкретно вы предполагаете, мистер Мейсон?

– Харрисон Боринг убедил Дайанн Алдер подписать с ним контракт, в результате чего он получал бы пятьдесят процентов суммарного дохода Дайанн из любого источника на протяжении последующих шести лет. Затем он отказался от этого контракта и забыл про Дайанн, а это указывает на то, что он нашел более лакомый кусок, поняв, что сможет использовать имеющуюся у него информацию в другом месте, где получит большую выгоду.

Винлок весь напрягся и стоял, не двигаясь.

– Вы точно знаете, что подобный документ был подписан? – наконец спросил он.

– Да.

– Я могу узнать источник информации, мистер Мейсон?

– Я лично видел контракт и знаю, что Боринг от него отказался. Следовательно, мистер Винлок, если вы и не хотите открывать мне свои карты, вы должны понимать, что означает расторжение Борингом контракта с Дайанн. Он решил, что ему удастся получить больше половины того, на что Дайанн имеет право. Значит, он нашел другой источник дохода, который планирует использовать, пока тот не иссякнет.

– Я думаю, что нам лучше вернуться в кресла, мистер Мейсон, – сказал Винлок. – Сложилась гораздо более запутанная ситуация, чем я предполагал.

Винлок опустился в то же кресло, на котором сидел ранее и жестом указал Мейсону на второе.

Мейсон молча сел и стал ждать заявлений собеседника.

Последовало долгое молчание.

В конце концов Мейсон вынул из кармана портсигар и протянул Винлоку, но тот покачал головой.

– Вы не против, если я закурю? – спросил Мейсон разрешения.

– Курите. Пепельница на столе.

Мейсон щелкнул зажигалкой.

– То, что вы сейчас сказали, шокировало меня, – наконец, признался Винлок.

Адвокат молчал.

– Хорошо. Я понимаю, что вы начали расследование. Я прямо сейчас могу открыть вам несколько фактов, до которых вы все равно докопаетесь. Я надеялся, что мне никогда не потребуется никому рассказывать о том, что я собираюсь поведать вам. Моя настоящее имя Джордж Алдер. Я был женат на Юнис Алдер. Немногим более четырнадцати лет назад я на яхте отправился в круиз на остров Каталину. Начался шторм. У нас закончилось горючее. Какое-то время мы дрейфовали, потом яхта перевернулась. Несчастный случай произошел ночью. Я прекрасно плаваю. Я пытался найти своего приятеля, но это оказалось невозможным в темноте. Мне удалось продержаться на воде около двух часов. После этого начало светать, и я заметил, что ко мне приближается яхта. Я стал махать рукой и кричать. Одна из девушек, находившихся на борту, заметила меня. Она сообщила об этом мужчине, стоявшему у штурвала. Он развернул яхту, и они меня подобрали. Я уже начал терять силы. Моя семейная жизнь складывалась неудачно. Как выяснилось вскоре после женитьбы, когда страсть уже поутихла, у нас с Юнис не было практически ничего общего. Мы оба оказались несчастливы. Она выражала свое недовольство, критикуя все, за что бы я ни брался. Если я садился за руль автомашины, то ехал или слишком быстро, или слишком медленно. Если я принимал какое-то решение, она всегда его оспаривала. Я выражал свое недовольство по-иному – все реже и реже появляясь дома. Через некоторое время у меня появились другие интересы. Оставаясь несколько часов в воде, я много думал. Я понял, что ситуация безнадежна. Вся моя жизнь прошла передо мной. Я осознал, что нам следовало развестись, пока она еще была молода и привлекательна, чтобы снова выйти замуж. Я решил, что не стоит жертвовать двумя нашими жизнями лишь для того, чтобы создавать видимость семьи в глазах маленькой девочки.

– В таких делах сложно принимать решения, – заметил Мейсон. – Человек смотрит со своей колокольни и оценивает ситуацию в собственных корыстных интересах.

– То есть вы со мной не согласны? – уточнил Винлок.

– Я просто сделал общее замечание. Однако, это все в прошлом. Если вы хотите оправдать свои действия, я с радостью выслушаю вас. Однако, в виду того, что вы только что мне открыли, я делаю вывод, что у нас осталось мало времени.

– Вот именно. Итак, подобравшая меня яхта направлялась на Каталину. Я объяснил им, что поехал в круиз в веселой компании. Я поспорил со своими приятелями, все из которых были в стельку пьяными, что доплыву до Каталины раньше, чем они окажутся там на яхте. Ничего не соображая, я прыгнул за борт, а другие отпустили меня, давая вслед напутствия. Я сказал своим спасителям, что занимаю высокое положение и не могу допустить огласки подобного происшествия. Они дали мне одежду, которую я пообещал вернуть, и высадили меня на острове Каталина. Совсем недавно Харрисон Т.Боринг каким-то образом выяснил, что тогда произошло, и что я на самом деле – Джордж Алдер.

– Он просил у вас денег? – поинтересовался Мейсон.

– Я уже платил ему четыре раза. Сегодня Боринг снова приехал в Риверсайд за отступными. Он сказал, что это последний платеж, поэтому потребовал очень крупную сумму.

– Сколько?

– Десять тысяч долларов наличными.

– Вы в состоянии позволить себе выплачивать шантажисту такие суммы? – удивился Мейсон.

– Я не могу позволить себе не платить. Боринг готов лишить меня всего. Я не сумел предоставить необходимые бумаги для получения разрешения на вступление в брак, поэтому я убедил женщину, которую все сейчас считают моей женой, что у меня есть причины, сдерживающие меня от новой женитьбы. Она сама разведена и на момент начала нашей совместной жизни еще не было принято окончательное судебное решение по расторжению ее брака. Поэтому мы объявили нашим друзьям, что ездили на выходные в Неваду и поженились там. В те времена круг моего общения был значительно менее широким, чем теперь. То, что мы сделали – вернее, не сделали – не привлекло никакого внимания. Если не ошибаюсь, в колонке светских новостей в местной газете появилась маленькая статейка.

– Вы испытываете какие-нибудь чувства к Дайанн? – спросил Мейсон. – Вы просто ушли из ее жизни. Она лишилась отца, и вы даже ни разу…

– Но я немог дать ей знать! – воскликнул Винлок. – Мне

требовалось полностью порвать со старым. Половинных мер нельзя было

допустить. Однако, я всегда оставался в курсе дел Дайанн, хотя она об этом

не догадывалась. Если бы ей когда-нибудь по-настоящему понадобились

деньги, я нашел бы способ ей их предоставить. Она нашла прекрасную работу

секретарши в адвокатской конторе «Корнинг, Честер и Корнинг» в Болеро-Бич.

Наверное, она не представляет, как она туда попала. Ее рекомендовала

другая адвокатская контора, расположенная здесь, в Риверсайде, которая

кое-чем обязана мне. Если бы они не замолвили за Дайанн словечко, я

сомневаюсь, что она получила бы такое место, не имея никакого опыта.

Однако, это, в общем-то, к делу не относится. Я не пытаюсь оправдаться

перед вами, мистер Мейсон. Я просто показываю вам, что ваши заявления

явились шоком для меня, потому что, как теперь очевидно, Боринг не

собирается останавливаться на последней полученной от меня крупной сумме,

а планирует вытянуть из меня все, до последнего цента. Это убьет мою жену.

Скандал на данном этапе, огласка незаконности наших отношений, потеря

общественного положения… Мне страшно подумать, во что эта история может

вылиться.

– У вашей жены есть сын от первого брака? – уточнил Мейсон.

– Все правильно, – кивнул Винлок. – Что касается меня, а… Ладно, я не стану о нем ничего говорить. Если что-то случится и… Если бы этому молодому человеку самому пришлось зарабатывать себе на жизнь… Но, оставим этот вопрос. Нет смысла его обсуждать.

– Вы можете мне открыть, что вам сказал Боринг, требуя последние десять тысяч долларов наличными? – обратился к Винлоку Мейсон.

Хозяин дома пожал плечами.

– Вы, наверное, уже много раз слышали подобные истории, мистер Мейсон. Боринг позвонил мне и заявил, что искренне раскаивается, до этого времени он действовал, как самый низкий шантажист, таким образом портится его характер, он превращается в дешевого мошенника. Теперь у него появилась возможность заняться каким-то делом на законных основаниях, а для того, чтобы колеса закрутились, ему требуется начальный капитал в сумме десять тысяч долларов. Если он получит их от меня, то вложит куда-то там и обеспечит себе в дальнейшем стабильный доход, а я о нем никогда в жизни больше не услышу. Он клялся и божился, что если я предоставлю ему десять тысяч долларов наличными, то он никогда от меня ничего не попросит. С момента получения этих денег он начнет честную жизнь. А я, в свою очередь, с удовлетворением буду вспоминать, что поставил его на путь истинный, одновременно обезопасив себя от необходимости каких-либо выплат в дальнейшем.

– Вы ему поверили? – удивился Мейсон.

– Я заплатил ему десять тысяч, – сухо ответил Винлок. – У меня не было выбора.

– Тактика Боринга по отношению к вам – стандартная программа действий некоторых шантажистов, – заметил Мейсон.

– А что вы намерены предпринять, мистер Мейсон?

– Пока не знаю. Не забывайте, что я представляю вашу дочь, и что она даже не подозревает об истинных фактах дела, по крайней мере, пока. Как ее адвокат, я поставлю ее о них в известность. А вы что намерены предпринять, мистер Винлок?

– Мне остается только одно – сдаться на милость Дайанн. Я попрошу ее принять денежную компенсацию и не лишать мою жену ее социального статуса. Наверное, на большее надеяться не приходится.

– Предположим, вы урегулируете вопрос с Дайанн, но проблема с Борингом таким образом все равно не решается, не так ли?

У Винлока опустились плечи.

– Если б я только знал, что делать, мистер Мейсон, – вздохнул он. – А теперь, если вы меня извините, мне просто необходимо встретиться с другим человеком, с которым я договаривался заранее.

Мейсон подал руку хозяину дома.

– Мне очень жаль, мистер Винлок, что я принес вам плохие новости, – сказал адвокат.

– Мне следовало их ожидать, – ответил Винлок, провожая адвоката к

двери.

Мейсон покинул дом и направился к поджидающему его автомобилю.

– Ситуация близится к разрешению? – поинтересовался Сид Най, когда Мейсон открыл дверцу машины и опустился на сиденье.

– Семимильными шагами, – сообщил Мейсон. – Я думаю, что стоит принять кое-какие меры в интересах справедливости.

– Какие например?

– Испугать до смерти шантажиста. Поехали в гостиницу. Я позвоню Полу Дрейку, выясню, что ему удалось раскопать, поговорю с Деллой Стрит, а потом начну готовить сцену.

Най улыбнулся.

– Насколько я понимаю, вы удовлетворены своей встречей с Винлоком? – спросил детектив.

– Она открыла кое-какие возможности, – сообщил Мейсон.

– Молодой парень вылетел отсюда на спортивной машине на полной скорости минут семь-восемь назад, – отчитался Сид Най о том, что видел, дожидаясь адвоката. – А минуту или две тому назад выехала дама сногсшибательной внешности. Это что-нибудь означает?

Какое-то время Мейсон сидел с задумчивым видом. Когда Сид Най завел мотор, адвокат, наконец, ответил:

– Думаю, да.

9

Сид Най отвез Мейсона в гостиницу «Мишн Инн».

– Я займусь своими делами, Перри, – сказал детектив. – Выясню, что произошло за это время. Буду держать с вами связь. Вы пока останетесь в гостинице?

– Какое-то время, – ответил Мейсон.

– Если я вам потребуюсь, вы можете меня найти через детективное агентство «Три округа». Наверное, я даже буду в их конторе.

– Спасибо, – поблагодарил адвокат.

Мейсон подождал, пока Сид Най не отъехал, потом вошел в гостиницу и поднялся к себе в номер.

– Как насчет ужина, Делла? – обратился он к секретарше.

– Я надеялась, что ты все-таки о нем вспомнишь. У меня есть для тебя новости.

– Какие?

– Дайанн здесь.

– Где здесь?

– Где-то в Риверсайде. Я предложила ей подъехать в гостиницу и подождать тебя, однако, она была очень взволнована.

– Что она хотела?

– С ней связывался Монтроз Фостер.

– И она после этого расстроилась?

– Страшно. Он объяснил ей факты жизни.

– Какие, например?

– Что Боринг старался что-то из нее вытянуть в своих корыстных целях. Фостер поинтересовался, удалось ли Борингу заставить ее что-то подписать, она сообщила, что удалось, тогда Фостер захотел взглянуть на контракт, но тут у него ничего не вышло.

– А потом?

– Фостер принялся расспрашивать Дайанн об ее семье, пытаясь выяснить, на чем же он сможет погреть руки, не дав Дайанн понять, в чем же тут дело.

– А дальше?

– Выдал ей старый проверенный номер. Описал в красках торговлю женщинами. Дайанн сама об этом много читала и смотрела голливудские фильмы, так что быстро попалась на крючок и поверила ему. Фостер объяснил ей, что Боринг пытался завлечь ее для аморальных целей, он очень скоро поставил бы ее в такое положение, в котором она не смогла бы уже сопротивляться, она начала бы принимать наркотики, превратилась бы в развалину – как физически, так и морально. Содержание подписанного ей контракта не имеет значения – он все равно заключен с Дайанн после того, как она была введена в заблуждение, следовательно, она должна его немедленно расторгнуть. Боринг – бабочка-однодневка, ничего хорошего от него ждать нельзя, он авантюрист, пройдоха, скользкий тип, он уже заставил ее уволиться с работы, в самое ближайшее время она потеряла бы контакт с друзьями, и оказалась бы во власти Боринга всего за несколько сотен долларов, а затем он щелкнул бы кнутом.

– И Дайанн поверила Фостеру?

– Она так расстроилась, что не представляет, что делать. Она ничего не сообщила Фостеру о том, что Боринг отступил от условий контракта.

– А откуда она узнала, что мы находимся здесь? – поинтересовался Мейсон.

– Случайно. Она самостоятельно приехала сюда и услышала, как в холле гостиницы кто-то говорил, что в ней остановился Перри Мейсон, адвокат. Она позвонила из ближайшего телефона-автомата.

– Но почему она приехала в Риверсайд, Делла?

– Она выяснила, что Боринг сейчас здесь. Она спросила у меня, не стоит ли ей лично встретиться с ним и потребовать объяснений. Она хотела, чтобы он вернул ей второй экземпляр контракта, на котором стоит ее подпись. Она теперь думает, что его смысл в том, чтобы заставить ее располнеть, а потом отправить в Южную Америку для работы проституткой. Бедняжка просто доведена до истерики. Я пыталась ее успокоить, но до нее, как мне показалось, смысл слов сейчас не доходит. Я велела ей немедленно подниматься в твой номер.

– Она пообещала это сделать?

– Она ничего не обещала, а только повторяла, что попала в ужасную ситуацию и неизвестно, чего ей еще ждать, если кто-то узнает, какой контракт она подписала с Борингом. Она не сомневается, что Боринг задумал ее продать.

– При сложившихся обстоятельствах нам следует оставаться в номере, пока здесь не появится Дайанн, – решил Мейсон. – Фостер говорил ей что-нибудь об ее отце?

– Фостер явно просмотрел очевидное, – ответила Делла Стрит. – Он просил Дайанн рассказать ему о братьях и сестрах отца и родственниках матери. Он ищет какую-то дальнюю связь, кого-то, с кем Дайанн совсем потеряла контакт. Он думает, что какой-то забытый девушкой родственник умер и оставил огромное наследство, о котором она и не подозревает. А как прошла твоя встреча с Винлоком? Что-нибудь удалось выяснить?

– Вот здесь нам страшно повезло, Делла, – сообщил адвокат.

– Значит, Дайанн на самом деле его дочь?

– Да, – кивнул Мейсон. – И шантажист пытается это использовать.

– Что ты планируешь? – спросила секретарша.

– У меня три задачи. Во-первых, я должен защищать интересы Дайанн, во-вторых, не позволить Фостеру докопаться до истинных фактов, а в-третьих, напугать шантажиста до смерти, чтобы он бросился в бега, скрываясь от правосудия.

– А потом?

– Боринг получил десять тысяч долларов наличными в качестве отступных. Я не уверен, что мы в состоянии доказать в суде все таким образом, чтобы ему вынесли соответствующий приговор, однако, я практически не сомневаюсь, что эти деньги у него сейчас при себе. Не думаю, что он сможет предоставить какое-нибудь объяснение, удовлетворяющее правоохранительные органы. Винлок сидит на вулкане. Не знаю, насколько он богат, но предполагаю, что мы договоримся с ним не меньше, чем на полмиллиона долларов для Дайанн. Она, в свою очередь, поклянется не разглашать тайну. Однако, перед тем, как решать вопрос с Винлоком, нам следует выяснить, что здесь все-таки ставится на кон. Я думаю, что Дайанн поведет себя благородно, но нельзя исключать эмоциональный шок. Наш долг – преподнести ей все как можно мягче.

– Когда ты откроешь ей правду? – спросила Делла Стрит.

– Как только увижусь с ней. Она – моя клиентка. Я – ее адвокат. Мои знания – ее знания. Я должен сообщить ей то, что мне известно, а потом мы вместе начнем разрабатывать оптимальную тактику. Однако, я не могу не учитывать эмоциональное потрясение, которое вызовут мои слова.

– Если не ошибаюсь, ты что-то говорил об ужине, – напомнила Делла Стрит.

– В гостинице прекрасная кухня, они приносят заказы в номер. Попросим бифштекс из филейной части, жареный картофель, салат из помидоров и авокадо. Потом…

– Боже праведный! – воскликнула Делла Стрит. – Ты что, решил превратить меня в Дайанн Алдер? Хочешь, чтобы и я тоже прибавила двенадцать фунтов?

– Ты работаешь на беса в человеческом облике. Я готовлю тебя на продажу в Южную Америку.

– Мое сопротивление ослабевает. Эти мысли о еде сводят меня с ума… А если, предположим, Дайанн появится, пока мы ждем или пока едим?

– Именно поэтому я и хочу заказать бифштекс из филейной части. Обычно приносят очень большие порции, так что попросим еще одну тарелку и поделимся с Дайанн.

– Если ты планируешь и ее накормить, то тогда следует подумать еще и о молоке с шоколадом, а также сладких пирожках с изюмом и миндалем.

– А вдруг Дайанн не объявится? Тогда тебе придется…

– Прекрати! – замахала руками Делла Стрит. – Не исключено, что я не смогу устоять.

Мейсон взглянул на часы.

– Позвони, пожалуйста, портье, Делла, и узнай, в гостинице ли Дайанн, а если нет – забронирован ли у нее номер? Потом позвони в ресторан и попроси принести заказ через сорок пять минут.

Делла Стрит набрала номер портье, выяснила, что Дайанн в гостинице не зарегистрирована, а потом заказала ужин.

Пока они ждали, Мейсон связался с Полом Дрейком.

– Тебе удалось что-нибудь раскопать, Пол? – поинтересовался адвокат.

– У нас тут страсти поулеглись.

– Дайанн в Риверсайде, – сообщил Мейсон. – Оставайся у себя в агентстве, Пол. Ситуация близится к разрешению. Закажи гамбургер к себе в кабинет.

– У тебя есть сердце, Перри? – взмолился сыщик. – От сухомятки у меня боли в желудке и сегодня я уже принимал таблетки.

– Наверное, Пол, ты все-таки сможешь выйти ненадолго, чтобы нормально поужинать, однако, возвращайся не позже, чем через час, и предупреди в конторе, где тебя искать в случае необходимости. Я встретился с Винлоком и теперь знаю ответы на все вопросы.

– Ты хочешь сказать, что он признался…

– Я хочу сказать, что все в порядке, – перебил Мейсон. – Однако, это не следует обсуждать по телефону.

– Сколько времени моим парням еще оставаться на задании? – уточнил Дрейк.

– Пока я не скажу их снять. Я думаю, что дело практически завершено – по крайней мере, эта его стадия. Диллард застрял в мотеле. Очевидно, Боринг его заподозрил.

– Что ты планируешь насчет Боринга?

– После встречи с Дайанн съезжу в мотель и поговорю с ним по душам.

– Ты предполагаешь, что разговор ему не понравится?

– Совсем не понравится.

– Ты с ним справишься, Перри? – забеспокоился Дрейк.

– Не волнуйся. Не родился еще такой шантажист, с которым мне не удалось бы справиться. Я поставлю его в такое положение, что он посчитает себя скрывающимся от правосудия. А если после этого он решит обратиться в бегство и представляться под другим именем – тут я уже ничего не смогу предпринять.

– Естественно, нет. Ты – образец добродетели, Перри, – усмехнулся Дрейк. – Я пошел ужинать. В конторе будут знать, где я, однако, постарайся, пожалуйста, не отрывать меня от бифштекса и картофеля «фри».

– Закажи лучше вареной картошки, чтобы опять не мучиться с желудком, – посоветовал Мейсон. Он повесил трубку и взглянул на часы. – Ну почему не появляется Дайанн? Я хочу держать в руках все поводья перед тем, как пускать лошадь вскачь.

Робкий стук в дверь послышался только через двадцать минут.

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Наверное, Дайанн, – заметил он.

Секретарша открыла дверь.

Дайанн Алдер стояла на пороге.

– Заходите, – пригласила Делла Стрит. – Мистер Мейсон здесь.

Дайанн проследовала за Деллой Стрит в номер, натянуто улыбнулась Мейсону и выдохнула:

– О, слава Богу!

– Присаживайтесь, – предложил адвокат. – Мы заказали бифштекс, а по вашему внешнему виду мне кажется, что вам требуется выпить.

– Причем двойную порцию, – заметила девушка.

– Даже так? – удивился Мейсон.

Она кивнула.

– Послушайте, Дайанн, – обратился к ней Мейсон. – Давайте уясним некоторые вещи. Вы заплатили мне аванс. Я – ваш адвокат. То, что вы мне говорите – конфиденциально. Вы можете открыть мне, что угодно. Если я, в свою очередь, узнаю что-либо, что каким-то образом относится к вам, я сразу же сообщу вам. Я обязан это делать. Вы меня понимаете?

– Да.

– Сейчас вы будете шокированы, – продолжал Мейсон. – К сожалению, информация, которую я должен вам передать, заденет вас за живое… Что бы вам хотелось выпить?

– Бренди.

– Нет, бренди не стоит пить перед ужином. Лучше манхэттен[2] или мартини.

– Мне ничего не хочется есть.

– Что случилось, Дайанн? – удивился Мейсон. – Что-то вас беспокоит. А теперь ответьте мне на несколько вопросов. Зачем вы ни с того ни с сего все бросили и приехали в Риверсайд?

– Я… я решила встретиться с одним человеком.

– С кем именно?

– С мистером Борингом.

– Вы узнали, что он находится здесь?

– Да.

– Откуда?

– Мне это сообщил один человек.

– Кто?

– Хороший знакомый мистера Боринга. Мистер Боринг раньше на него работал.

– Монтроз Фостер?

– Да.

– Что еще вам рассказал Фостер?

– Что я вела себя, как полная дура, что мистер Боринг пытался меня использовать, контракт о работе моделью – очковтирательство, он добивался совсем другого.

Мейсон задумчиво посмотрел на посетительницу и поинтересовался:

– А Фостер объяснил вам смысл контракта, Дайанн?

– Торговля женщинами. Вынужденная проституция.

Мейсон подошел к девушке и обнял ее за плечи.

– У вас был очень трудный день, Дайанн, – сказал адвокат. – Вы уже узнали массу непонятных вещей, но, к сожалению, впереди вас ждет еще один шок. Вы насмотрелись голливудских фильмов. Прекратите беспокоиться насчет Боринга. Оставьте его мне.

Зазвонил телефон.

Мейсон кивнул Делле Стрит и снова повернулся к своей клиентке.

– Послушайте, Дайанн, вы дрожите, как лист на ветру. Что случилось?

Девушка расплакалась.

– Я сейчас позову его, Сид, – сказала Делла Стрит в трубку.

Секретарша обратилась к Мейсону:

– Сид Най. Говорит, что у него есть важная информация.

Мейсон бросился к аппарату.

– Да, Сид? В чем деле?

– Не знаю. Мне только что звонил Муз Диллард. Очень странный звонок.

– А поподробнее?

– Он спросил: «Сид, ты понял, кто это говорит?». Я сразу же узнал его голос и ответил, что понял. После этого он произнес всего одну фразу:

«Гей, Руб!»[3] и повесил трубку.

– Он сказал только это? – уточнил Мейсон.

– Да, – подтвердил Сид Най. – Он когда-то работал в цирке.

– Где ты сейчас находишься?

– В агентстве «Три округа».

– Сколько тебе нужно, чтобы подъехать к входу в «Мишн Инн»?

– Несколько минут.

– Я спускаюсь вниз, – сказал Мейсон и повесил трубку.

Адвокат повернулся к секретарше.

– Делла, объясни все Дайанн, – велел он. – Постарайся помягче. Поговорите по душам, как две подружки. Когда принесут заказ, угости ее и отложи мне кусочек на потом. Надеюсь, что я долго не задержусь. Правда, с уверенностью ничего утверждать не могу.

– Двойной мартини для Дайанн? – спросила Делла Стрит.

Мейсон повернулся к своей клиентке.

Дайанн посмотрела на него, а потом опустила глаза.

– Ни одного, – решил Мейсон. – И она не должна ни с кем разговаривать, пока я не вернусь. Понятно? Ни с кем.

Адвокат закрыл за собой дверь.

10

Сид Най встретил Мейсона у входа в гостиницу «Мишн Инн».

– Что ты думаешь, Сид? – спросил адвокат.

– Что-то, определенно, произошло. Муз не из тех, кто легко теряет голову. Явно случилось что-то серьезное, и Муз боялся объяснять по телефону потому, что звонок шел через коммутатор мотеля. Он подобрал фразу, понятную мне, но которая не дойдет до другого человека. Муз – неординарный парень. Он какое-то время работал в цирке и в курсе, что я тоже кое-что знаю из циркового жаргона.

– Что именно означает «Гей, Руб!»?

– Призыв к бродячим артистам объединиться против чужаков. Он может сигнализировать начало драки, а может просто давать знать, что надо расчистить себе дорогу, сметая все на своем пути. Одним словом, старый цирковой боевой клич.

Сид умело вел машину, маневрируя в потоке движения.

– Значит, Дилларду требуется помощь?

– Совершенно точно, но что конкретно произошло, я сказать не могу. Он попал в какую-то переделку и просит нас срочно приехать.

– Меня это устраивает, – сообщил Мейсон. – Я как раз собирался поговорить по душам с Харрисоном Т.Борингом.

– Боринг будет в восторге от вашей беседы? – улыбнулся Сид Най.

– Я надеюсь, что после нашей беседы у мистера Боринга появятся совсем другие идеи, полностью отличающиеся от засевших у него в голове и, не исключено, что он решит сменить обстановку.

Сид Най завернул на боковую улочку и внезапно притормозил.

– Там стоит полицейская машина, Перри, – воскликнул он.

– В каком домике остановился Диллард? – уточнил Мейсон.

– В пятом.

– В таком случае подъезжай прямо к нему. Если Диллард попал в беду, мы поможем ему выкрутиться. Если полиция приехала к кому-то другому, мы не станем обращать на них никакого внимания и просто зайдем к Дилларду.

Най заехал на территорию мотеля, нашел место для парковки, выключил фары и зажигание и повернулся к Мейсону, ожидая указаний.

– Прямо идем в пятый коттедж, – сказал Мейсон.

Мужчины подошли к двери.

– Для начала попробуй ручку, – велел адвокат.

Най еще не успел за нее взяться, как дверь распахнулась.

Электричество внутри не горело. Высокий крупный мужчина, маячивший в проеме, шепотом пригласил посетителей:

– Заходите.

– А свет? – спросил Най.

– Никакого света, – ответил Диллард, закрывая за ними дверь. – Постарайтесь ни на что не наткнуться. Ваши глаза через пару минут привыкнут к темноте. Я сижу вон там у окна, слегка раздвинув занавески, и слежу за происходящим.

– И что происходит?

– Понятия не имею. Примчалась полиция. Несколько минут назад уехала скорая.

– Скорая? – переспросил Най.

– Да. Они его увезли.

– Кого? Боринга?

– Да.

– Ты знаком с Перри Мейсоном, Муз?

– Конечно, – ответил Диллард, протягивая руку адвокату. – Как поживаете, мистер Мейсон? Давно вас не видел. – Диллард повернулся к Сиду Наю и объяснил: – Когда-то мистер Мейсон вытащил меня из одной переделки.

– Я знаю. Я просто хотел убедиться, что ты понял, кто это, а то здесь темно. Так что же все-таки случилось?

– Полно всего, – сообщил Диллард. – Однако, я никак не могу разобраться в сути дела. У Боринга, похоже, был приемный день. Приходили и уходили разные люди. Последней появлялась девушка, она очень быстро ушла, а примерно через десять минут примчались полицейские. Я не мог передавать информацию по телефону, потому что не хотел, чтобы администрация что-нибудь заподозрила: звонки здесь идут через коммутатор. Прямой связи нет. Я минут пять поднимал и опускал трубку, пока на коммутаторе не ответили: что-то отвлекло администрацию, потому что они не реагировали на сигналы с моего аппарата.

– Итак, они ответила. Они извинились, дали какое-нибудь объяснение?

– Ни слова. Просто кто-то сказал: «Администратор», я заявил, что мне нужно выйти на городскую линию. Мне объяснили, что я должен продиктовать им номер телефона, а они меня соединят. Я дал номер агентства «Три округа» и попросил позвать тебя, Сид. Я не сомневаюсь, что на коммутаторе подслушивали, потому что в трубке все время слышалось дыхание. Я произнес «Гей, Руб!» зная, что ты поймешь эту фразу и примчишься сюда. Я не хотел просить тебя об этом открытым текстом, потому что тогда ты начал бы задавать вопросы, мне пришлось бы отвечать, и потом мы были бы вынуждены покинуть этот домик, что, наверное, делать не стоит – это прекрасный наблюдательный пункт.

– Ты здорово сработал, Муз, – похвалил Мейсон. – Что ты еще видел?

– Сразу же после того, как я повесил трубку, приехала скорая. Они вынесли его на носилках.

– В таком случае, он жив, – решил Мейсон.

– Да, это точно была скорая, а не катафалк. Я, конечно, не знаю, что у них здесь за система, но, насколько я понимаю, скорая возит живых.

– Ладно, давайте разбираться дальше, – сказал Мейсон. – Кто к нему приходил?

– Фамилий я назвать не могу, – ответил Диллард. – Я записал номер одной машины, других людей просто опишу. Пока это все.

– Ты смотрел в окно?

– Да, выключил свет, слегка раздвинул занавески и достал бинокль с увеличением в два с половиной раза. Потом я начал использовать другой бинокль – с увеличенном в восемь раз для ночного видения. Я его обычно беру на подобные задания.

– Ладно, что ты можешь нам сообщить?

– Мне придется зажечь свет, чтобы прочитать свои записи. Писал я в темноте.

– Расскажи, что помнишь.

– Первым появился тот худой мужчина с быстрыми движениями, что рыскал по Болеро-Бич…

– Монтроз Фостер, – перебил Мейсон. – Президент компании «Пропавшие наследники и невостребованная собственность». Боринг работал на него, пока внезапно не уволился. Фостер считает, что Боринг нашел какую-то золотую жилу и не желает ни с кем делиться.

– Не исключено, – согласился Диллард. – Короче, он появился здесь около восьми и пробыл у Боринга минут пятнадцать. Точное время у меня записано.

– Ты отчетливо видел всех входящих и выходящих? – уточнил Мейсон.

– Конечно. К тому же, когда прибыл Фостер, еще не совсем стемнело. Потом зажгли фонари на стоянке, так что я разглядел всех посетителей достаточно хорошо, чтобы идентифицировать.

– Прекрасно. Продолжай.

– В течении примерно пяти минут после того, как Фостер ушел, ничего не происходило. Я ждал, что объект отправится куда-нибудь поужинать, но он оставался в домике. Похоже, он ждал кого-то или чего-то. Примерно в двадцать минут девятого появился молодой парень на спортивной машине. Ну и несся! На полной скорости влетел на территорию мотеля и притормозил прямо перед домиком номер десять. Выскочил из машины, хлопнул дверцей и скрылся внутри – все за одну секунду. К тому времени уже стемнело.

– Он стучал? – уточнил Мейсон.

– Да.

– Сколько ему лет?

– От двадцати одного до двадцати трех. Приехал на дорогой спортивной машине иностранного производства. Он припарковал ее таким образом, что номер мне записать не удалось.

– Предполагаю, что это Марвин Харви Палмер, – решил Мейсон. – Сколько он пробыл у Боринга?

– Минут пятнадцать. После того, как он умчался, появилась женщина лет сорока. Ну и дамочка! Разодета в пух и прах и держалась очень высокомерно. Оставалась там минут десять. Сразу же после нее зашел мужчина. Он ждал, пока не уйдет женщина. Он увидел машину женщины и узнал ее, или видел саму женщину, или что-то еще, по крайней мере, он вначале заехал на территорию мотеля, припарковал свой автомобиль в дальнем конце стоянки, затем заметил машину женщины, выехал с территории мотеля и поставил автомобиль где-то за ее пределами. Сам вернулся, встал в тени вон там под деревьями и ждал, пока не уедет женщина. Мужчина представительной внешности в темных очках. Он уверенно направился к домику, громко постучал в дверь, зашел и провел там минут пять. Потом десять минут все было спокойно. Затем прилетела сногсшибательная блондинка. Ну и куколка! Я записал номер ее машины.

– Ты ее хорошо рассмотрел?

– Еще как! Она припарковала автомобиль и быстро вылезла. Ее не волновало, что обнажаются ноги – ей хотелось как можно скорее выйти из машины. Ей требовалось обойти автомобиль, чтобы добраться до двери Боринга. Несколько шагов она сделала прямо на меня. У нее подвернулась юбка и… О, Боже праведный, ну и ножки!

– Ты рассмотрел ее лицо? – поинтересовался Мейсон.

– Года двадцать четыре, высокая блондинка. А фигура… Господи, прости мою душу грешную. Пышное тело.

– В какое время она вошла и сколько времени она провела внутри?

– Вошла примерно через десять минут после того, как уехал мужчина. Оставалась там минут десять или пятнадцать. Когда снова оказалась на улице, она была страшно возбуждена. Она бежала со всех ног и прыгнула в машину. Открыла правую дверцу и проскользнула через сиденье на водительское место. Дала задний ход и помчалась отсюда. Даже забыла включить фары. Точное время записано у меня в блокноте.

– А после нее?

– На какое-то время все затихло. Затем к двери Боринга подошла администраторша, постучала, потом еще раз погромче, распахнула дверь и вошла. Она практически сразу же выбежала наружу. Через несколько минут приехала полиция.

– Итак, давайте все уточним, – сказал Мейсон. – Муз, с какого времени ты следил за коттеджем Боринга?

– С тех пор, как он сюда приехал.

– Ты видел всех, кто к нему заходил?

– Да, видел.

– А черный ход в этих коттеджах имеется?

– Нет, только одна дверь. Конечно, можно проверить, но я практически уверен, что никакого черного хода здесь нет, по крайней мере, в обычных мотелях… Кстати, Сид обещал прислать ко мне кого-то с ужином. Боже, как я проголодался!

– Оставим пока тему еды, – перебил Мейсон. – Сколько времени там находилась блондинка?

– Минут пятнадцать.

– Она заходила последней?

– Все правильно. С Борингом что-то случилось. Если ему врезали кулаком – это дело рук мужчины. Если в него выстрелили или воткнули нож – то могла и девчонка постараться. Не исключено, что именно так и есть: она ведь была последней.

Мейсон отвел Сида Ная в сторону и заговорил вполголоса:

– С полной уверенностью можно определить первого посетителя: Монтроз Фостер. Вторым, предположительно, появлялся Марвин Харви Палмер, третьей, не исключено, миссис Винлок. Что касается мужчины в темных очках, то я практически уверен, что это Джордж Винлок… В какое время мы от него уехали, Сид?

– В восемь двадцать пять, – ответил детектив.

– Сколько займет дорога сюда от дома Винлоков?

– Не более пяти минут, если не плестись черепашьим шагом. И мотель, и дом Винлоков расположены в одной части города.

– Значит, как только я от него ушел, Джордж Винлок прыгнул в автомобиль и понесся сюда. Он увидел машину своей жены, припаркованную перед домиком, занимаемым Борингом. Если вторым здесь появлялся Марвин Харви Палмер, то он уехал из дома незадолго до того, как мы покинули территорию Винлоков. Ты сам говорил мне про спортивную машину.

– Я имею право спросить у вас, мистер Мейсон, как прошла встреча с Винлоком? Во время нее взорвалась бомба?

– Да, – кивнул Мейсон.

– В таком случае ответ прост, – решил Сид Най. – В комнате, в которой вы разговаривали с Винлоком, имеется потайной микрофон. Парень подслушивал, о чем вы беседовали, и решил оказаться самым умным, поэтому прыгнул в машину и понесся сюда.

– И что произошло?

– За ним последовала мать. Она бы отправилась вместе с парнем, однако, захотела навести макияж и припудрить нос. Муж вылетел из дома, как только уехали мы. Он оказался здесь и понял, что супруга его опередила. Вот и все.

Мейсон и Сид Най присоединились к Дилларду.

– Что бы там ни произошло, – кивнул Диллард в сторону домика под наблюдением, – это дело рук блондинки.

– Минутку, Муз, – обратился к нему Мейсон. – Мне кажется, что ты делаешь поспешные выводы. По всей вероятности, речь идет о моей клиентке.

– Ого! – воскликнул Диллард.

– Если ты просто говоришь, что она зашла в домик в такое-то время, а вышла в такое-то – это одно, однако, не стоит строить догадки и рассуждать о том, что случилось, пока она там находилась.

– Простите, – извинился Диллард. – Наверное, я поспешил, но… Других объяснений я предложить не в состоянии.

– Есть и другой угол зрения, – заметил Мейсон. – Например, молодому человеку требовалось что-то от Боринга и он решил показать свою силу. После ухода парня, Боринг остался без сознания лежать на полу. Появившаяся следом за парнем женщина могла оказаться его матерью. Она зашла в дом и обнаружила умирающего Боринга на полу. Она также нашла какой-то предмет, прямо указывающий на то, что это дело рук ее сына. Она оставалась в домике достаточно долго, чтобы замести следы и изъять улики, связывающие убийство с ее сыном. Она взяла орудие убийства и уехала. Следующий мужчина мог быть ее мужем. Он ждал в сторонке, пока она не уйдет, поскольку не хотел, чтобы она его видела или не хотел ставить ее в неловкое положение. Как ты сам говорил, заехав на территорию мотеля, он заметил ее машину и отправился обратно, чтобы припарковать свою где-то на одной из боковых улочек.

– А как только он заметил ее машину, – добавил Сид Най, – он сразу же понял, что в комнате, в которой он разговаривал с вами, мистер Мейсон, установлен потайной микрофон и его жена подслушивала.

– Давайте предположим, что парень на самом деле стукнул Боринга по голове рукояткой револьвера, мать обнаружила Боринга на полу без сознания, затем муж, вошедший вслед за женой, понял, что Боринг умирает. Он осмотрелся, чтобы удостовериться, что жена не оставила никаких улик, то есть и он мог забрать револьвер. Затем он тоже уехал.

– А вы в состоянии привязать имена к сыну, матери и мужу? – поинтересовался Диллард.

– Думаю, да, – ответил Мейсон. – Я не называю их пока, потому что тебе, Диллард, придется выступать свидетелем. Для тебя же лучше не знать их до поры до времени.

– Решайте, что лучше для вас. Я знаю только, что блондинка заходила последней. Если она ваша клиентка, мистер Мейсон, то я не стану гадать, что она там делала пятнадцать минут, но вы сами прекрасно понимаете, к каким выводам придет полиция. Убедить в своей версии присяжных вам удастся, но только не полицию. Они посчитают, что, если она обнаружила серьезно раненого или умирающего мужчину на полу, она не пробыла бы в доме пятнадцать минут.

– Диллард, я хочу задать тебе один прямой вопрос, – обратился к детективу Сид Най. – Тебе приходилось когда-нибудь терять страницы из блокнота?

– Но только не в деле об убийстве. У меня и так было полно неприятностей с законом.

– Ты прав, – согласился Мейсон.

– Однако, от меня не потребуют ничего рассказывать, если мне будет некому это рассказывать.

– Что ты имеешь в виду?

– Можно сделать так, что меня будет трудно найти.

Мейсон обдумал предложение Дилларда, а потом заявил:

– Это не решение вопроса.

– Тогда что вы предлагаете?

– Черт побери, не представляю, – признался Мейсон, – однако, мне необходимо поговорить со своей клиенткой, пока до нее не добралась полиция и пока они не допрашивали тебя, Диллард.

– В таком случае, вам нужно действовать очень быстро, – заметил Диллард, – потому что до меня, по крайней мере, они доберутся в самое ближайшее время.

– Почему ты так думаешь?

– Я зарегистрировался сразу же после Боринга и поселился в домике, из которого виден его домик.

– И как тебе удалось получить именно его?

– Я специально попросил дать мне такой, из которого открывается определенный вид.

– М-да, – вздохнул Сид Най. – Естественно, полиция заинтересуется.

– А почему ты специально попросил такой коттедж? – спросил Мейсон.

– Потому, что мне не хотелось сидеть в машине на стоянке. Я привлекал бы к себе ненужное внимание. Я сказал администраторше, что мне нужен домик, из которого просматривается стоянка. Она предложила мне несколько вариантов. Я выбрал пятый номер.

– Она спрашивала у тебя, почему именно его?

– Вопросов она никаких не задавала, но очень внимательно меня разглядела. Как только она сообразит, что к чему, она обязательно расскажет полиции обо мне. Вначале полиция спросит у нее, происходило ли в мотеле что-нибудь необычное, она ответит, что нет. Потом они начнут интересоваться другими постояльцами и не регистрировался ли кто-нибудь одновременно с Борингом или сразу же после него, тут она, несомненно, вспомнит меня. Полиция направится в этот домик, чтобы допросить меня, если я все еще останусь здесь, а если нет, то они возьмут у администрации карточку регистрации, где записан номер автомашины. Она числится за Полом Дрейком. В общем-то, найти меня не составит труда.

– Мне нужно немедленно поговорить со своей клиенткой, – обратился Мейсон к Сиду Наю. – Диллард, оставайся пока здесь и не включай свет. Если ты мне понадобишься, я тебе позвоню.

– Не забывайте, что если вы позвоните мне после того, как полиция допросит администраторшу, то кто-то, определенно, будет подслушивать на коммутаторе, – предупредил Диллард.

– Я никогда не исключаю возможность, что кто-то подслушивает, откуда бы я ни звонил, – ответил Мейсон.

– Если вы со мной не свяжетесь, что тогда? – уточнил Диллард.

– Сматывайся отсюда. Вообще-то, я думаю, что тебе имеет смысл смотаться прямо сейчас… Ты ведь, кажется, не ужинал?

– Нет. Они обещали прислать ко мне какую-то дамочку с бутербродами.

Сид Най щелкнул пальцами.

– Мне нужно немедленно позвонить в агентство, – сообщил он, – а то она ведь может появиться с минуты на минуту. Если она теперь приедет сюда, то возникнут нежелательные осложнения.

– Почему бы тебе не поужинать? – обратился Мейсон к Дилларду. – Теперь нет смысла держать десятый домик под наблюдением. Полиция его опечатает и, наверняка, оставит на ночь кого-то из своих людей, чтобы отвечать на телефонные звонки, если вдруг кто-то решит связаться с Борингом.

– Ладно, я пошел ужинать, – решил Диллард.

– Вначале я отвезу Мейсона в гостиницу, а потом приеду за тобой, – сказал Сид Най Дилларду.

Мейсон кивнул, соглашаясь.

11

– Шеф, вот этот кусок бифштекса мы оставили для тебя, – сообщила Делла Стрит. – Я боялась держать его на раскаленной сковородке, чтобы он не пережарился. Поэтому он остыл.

– Ничего страшного. Съем и холодный, – ответил Мейсон.

– Давай лучше закажем еще один, – запротестовала Делла Стрит. – Я…

– Времени нет, – перебил Мейсон. – Дайанн, вы практически ничего не съели.

– Я не… В общем, я не голодна.

– Вы изменились со времени нашей первой встречи, – заметил Мейсон.

– Да, я…

– Что-то случилось? – спросил Мейсон беззаботным тоном, отрезая кусочек бифштекса. – Вы не испытываете постоянного чувства голода, как опасались, думая, что вам будет не остановиться?

– Я… я не знаю. Похоже, у меня пропал аппетит.

– Зачем вы сюда приехали?

– В Риверсайд?

– Да.

– Встретиться с мистером Борингом.

– Вы встретились?

– Пока нет. Делла велела мне зайти сюда. Выслушав все, что она мне рассказала, я считаю, что разговаривать с ним должны вы.

Последовало молчание.

– Кофе горячий, шеф, – наконец, сказала Делла Стрит. – Я не давала ему остыть, подставив спиртовку, однако, он не свежезаваренный. Заказать кофе не отнимет больше нескольких минут…

Мейсон покачал головой и повернулся к Дайанн.

– Сейчас Боринг находится или в больнице, или в морге, – сообщил он.

– Что?! – воскликнула она с округлившимися от удивления глазами. – С ним что-то случилось?

– Случилось, – подтвердил Мейсон.

Дайанн поднесла руку к горлу. Делла уставилась на Мейсона.

– С ним что-то случилось, пока вы с ним разговаривали, – продолжал Мейсон.

– Я… я… – у Дайанн в глазах появились слезы.

– Послушайте, Дайанн, – взорвался Мейсон, – вы играете в опасную игру. Не исключено, что она закончится пожизненным заключением. Своему адвокату нельзя врать. А теперь откройте мне правду. Что произошло?

– Что вы имеете в виду?

– Вы отправились в мотель «Реставайл». Вы знали, что Боринг находится в десятом коттедже. Вы зашли к нему. Вы обнаружили его лежащим на полу или…

– Лежащим на полу! – воскликнула она. – Что вы хотите этим сказать?

– Мне нужно знать правду. И не врите мне, Дайанн, никогда больше мне не врите. Если еще раз попытаетесь меня обмануть, я откажусь представлять вас.

– Хорошо, мистер Мейсон, я вам все открою. Я с самого начала думала вам во всем признаться. Да, я виделась с Борингом. Я знала, что он в Риверсайде.

– Откуда?

– Один мужчина мне много всего о нем рассказал. Он объяснил, где его можно найти и что единственным для меня возможным вариантом, чтобы выкрутиться, остается попытаться отобрать у Боринга второй экземпляр контракта. Боринг обманул меня, ему было наплевать, наберу я фунт или целых пятьдесят. Разговоры о работе моделью и изменениях фигуры – просто очковтирательство. Боринг планировал использовать подписанный мной контракт, чтобы продать меня в Южную Америку. Он оставил меня без средств, чтобы мне пришлось… торговать собой. Этот мужчина объяснил, что пока контракт с моей подписью находится у Боринга, он в любой момент может испортить мне репутацию.

– Вы говорили тому мужчине, что Боринг отступил от условий контракта, а, следовательно, он расторгнут? – уточнил Мейсон.

– Нет, – покачала головой Дайанн, – потому что считала, что это просто уловка со стороны Боринга, чтобы заполучить меня в свои лапы.

– Когда вы встречались с Борингом?

– Перед тем, как прийти сюда.

– Он разорвал контракт?

– Он… вернул его мне.

– А потом?

– Я ушла.

– Сколько времени вы пробыли у него?

– Не больше пяти минут.

– А затем вы ушли? – уточнил Мейсон.

– Да, и направилась сюда.

– Так все-таки сколько времени вы пробыли у него?

– Я уверена, что не больше пяти минут.

– А это не могло на самом деле оказаться пятнадцать или двадцать минут?

– Нет, что вы, мистер Мейсон. В думаю, что даже меньше пяти. Такие вещи быстро решаются. Наверное, я провела у него минуты две. Я заявила ему, что все о нем знаю, что мне объяснили суть контракта, что это фальшивка, я не считаю его действительным, и потребовала назад второй экземпляр.

– А потом?

– Мистер Боринг ответил, что не представляет, кто со мной разговаривал, моя подпись стоит под контрактом и я связана по рукам и ногам, как он выразился.

– А дальше?

– Мистер Мейсон, это было последней каплей. Я ответила, что не только контракт, но и сам он – фальшивка, документ не имеет силы, сам Боринг не планировал для меня никакой карьеры модели, а хотел просто получить меня в свою власть. Мистер Боринг расхохотался и заметил, что я уже нахожусь в его власти, я возразила, что нет, что он глубоко заблуждается и что его ждут неприятные сюрпризы. Я сообщила, что наняла вас в качестве адвоката, это его, во всей видимости, испугало, и он вернул мне контракт.

– Послушайте, Дайанн, мы должны подойти к этому вопросу очень серьезно. Если вы во время разговора с Борингом подняли стул и стукнули его по голове в целях самообороны, или воспользовались каким-то оружием, в результате применения которого Боринг упал на пол, от вас требуется только одно: признаться мне в этом. У вас прекрасная репутация, вы создадите у присяжных хорошее впечатление и вам поверят. Однако, если вы врете и вас в этом уличат, вас обвинят в неоправданном лишении человека жизни, или непредумышленном убийстве, или даже умышленном второй степени.

Девушка постаралась встретиться взглядом с Мейсоном, но у нее это не получилось.

– Дайанн, вы врете, – решил Мейсон.

– Я вынуждена, мистер Мейсон! – воскликнула она. – Правда просто кошмарна.

– Вы уже и так потеряли массу времени, пытаясь меня обмануть. У вас это не пройдет, Дайанн. Вы не умеете лгать. А теперь откройте мне правду, пока еще не слишком поздно.

– Что вы имеете в виду – не слишком поздно?

– Полиция будет здесь в любую минуту.

– Боюсь, что вы мне не поверите.

– Говорите правду и не тяните резину.

– Ладно, – вздохнула девушка. – Я отправилась в мотель. Я была страшно возбуждена, расстроена, я негодовала и…

– О пустите это. Что вы сделали?

– Я подошла к двери домика, занимаемого Борингом. Она оказалась приоткрытой на дюйм или два. Внутри горел свет. Я постучала, никто не ответил, так что я просто толкнула дверь. Он лежал на полу. В помещении сильно пахло виски, и я решила, что он в стельку пьян.

– Вы ничем его не ударяли?

Она покачала головой.

– Боже, нет! Он валялся на полу. Я думала, что он пьян, поэтому решила осмотреться и попробовать найти подписанный мной экземпляр контракта.

– Нашли?

– Да.

– Где?

– У него в портфеле.

– И забрали с собой?

– Да.

– А потом?

– Я нагнулась над мистером Борингом и только тогда поняла, что он ранен. Он не пил виски, а был облит спиртным.

– А дальше?

– Я выбежала из домика, нашла ближайшую телефонную будку – она оказалась в трех кварталах от мотеля – позвонила администраторше и сказала ей, что мужчина в десятом домике ранен. Я повесила трубку, пока она не успела задать никаких вопросов. Потом я поехала к вам.

– Дайанн, вы все равно лжете. Поиски контракта отняли у вас много времени. Вы увидели Боринга, лежащего на полу без сознания. Вы принялись осматривать его вещи по всей комнате. Вам удалось разыскать контракт только спустя пятнадцать минут. Вы также нашли десять тысяч долларов наличными и решили и их прихватить в придачу к контракту.

Девушка покачала головой.

– Все было так, как я описала. Я забрала контракт. Никаких денег я не видела.

– Сколько времени вы находились в домике?

– Думаю, что чуть больше двух минут.

– Почему вы наврали мне вначале?

– Я боялась… Я надеялась что мне удастся избежать ответственности, если я представлю, что он был жив и здоров, когда я уходила…

– Он к вам приставал?

– Он был без сознания. Лежал на полу.

– Мне еще ни разу не приходилось представлять клиентку, которая мне постоянно врет, – заявил Мейсон. – Для вашего сведения, полиция сможет доказать, что вы находились в домике Боринга целых пятнадцать минут.

– Но это не так! – воскликнула Дайанн. – Я… О, мистер Мейсон, почему вы мне не верите? Теперь я говорю правду. Клянусь всем святым.

Мейсон холодно посмотрел на нее.

– Вы на меня сердитесь, – решила девушка. – Вы откажетесь меня представлять. Вы…

– Я получил от вас аванс и буду вас представлять. Однако, я намерен дать вам хорошую взбучку и вытрясти из вас правду. Делла рассказала вам о том, что ваш отец жив?

Дайанн кивнула со слезами на глазах.

– Вы попали в переделку…

В дверь постучали.

Мейсон нахмурился и обратился к Делле Стрит:

– Посмотри, пожалуйста, кто там.

Секретарша открыла дверь.

На пороге стоял полицейский в форме.

– Простите меня, – извинился он. – Мне хотелось бы поговорить с мисс Дайанн Алдер.

– Что вам от нее нужно? – спросил Мейсон, делая шаг вперед.

– Кто вы? – поинтересовался полицейский.

– Меня зовут Перри Мейсон. Я – адвокат Дайанн Алдер. Я представляю ее в связи со спором, возникшим по одному контракту. Итак, что вам от нее нужно?

– Допросить ее об убийстве.

– Убийстве кого?

– Харрисона Т.Боринга. Его смертельно ранили сегодня вечером. Нам требуется выяснить у Дайанн Алдер, не знает ли она чего-нибудь, что могло бы нам помочь.

– Вы считаете, что это ее рук дело? – уточнил Мейсон.

– Мы проводим расследование, пытаясь разобраться, что же произошло на самом деле.

– А почему вы хотите допросить Дайанн Алдер?

– К нам поступила определенная информация.

– Информация к вам поступает постоянно, – возразил Мейсон.

– Шеф послал меня сюда, чтобы доставить мисс Алдер в Управление.

– Мисс Алдер не поедет в Управление. Она расстроена, она понервничала и пережила эмоциональный шок.

– В связи с этим делом?

– Не дурите. Она лишилась контракта на работу моделью, который, как она предполагала, приведет к съемкам в кино и на телевидении. Она на грани истерики.

Полицейский колебался.

– Это может оказаться очень важным, – наконец, сказал он. – Меня послали сюда за мисс Алдер. Я…

– Вы ее никуда не повезете, – перебил Мейсон. – В настоящий момент она не будет ни с кем разговаривать. Сейчас она примет что-нибудь успокоительное. После того, как она полностью придет в себя, она поговорит и с вашим шефом, и с представителем окружной прокуратуры, и с теми, кто там еще пожелает ее выслушивать. Однако, пока она этого делать не станет.

– Таким образом, она оказывается в несколько затрудненном положении. Подозрение падает на нее, – заметил полицейский.

– Да пошло это подозрение к чертям собачьим! – взорвался Мейсон. – Вы хотите мне сказать, что в этом городе полиция настолько негуманна, что допрашивает полуистеричных женщин, испытавших эмоциональный шок и находящихся в таком состоянии, в котором обычно остаются под наблюдением врача?

– Я отчитаюсь перед шефом, – сказал полицейский. – Ему это совсем не понравится.

– Отчитайтесь и передайте ему от меня лично, что до завтрашнего утра Дайанн Алдер не будет ни с кем разговаривать. Она не станет отвечать на вопросы журналистов, полиции и кто там еще захочет ее видеть, пока не приведет в порядок свои нервы и не восстановится после перенесенных переживаний.

– Но вы же понимаете, что мы можем ее арестовать, – возразил полицейский.

– Это ваше право, – согласился Мейсон. – Если вам удастся получить ордер – приходите обратно. Однако, я точно знаю, что у вас нет против нее никаких доказательств. Вы здесь только потому, что в полицейском Управлении прозвучал анонимный звонок – какой-то недоброжелатель решил еще добавить проблем мисс Алдер. Для вашего сведения, эта молодая женщина стала жертвой хитроумного заговора. Она только что обнаружила, что произошло на самом деле и шокирована. Если вы сейчас заверите меня, что у вас имеются против нее фактические доказательства, я немедленно вызову врача, чтобы успокоить ее, и мы попробуем получить у нее заявление. Однако, если вы действуете только на основании анонимного звонка, потому что вам посоветовали найти мисс Алдер и допросить ее, я не сомневаюсь, что звонил кто-то из тех лиц, кто претендовали на имущественные права мисс Алдер, играл на ее эмоциях и совсем не думал о том, что произойдет с самой мисс Алдер. Итак, что вам нужно?

Полицейский улыбнулся.

– Я уяснил вашу позицию, мистер Мейсон. Мы подождем, пока она придет в нормальное состояние.

Полицейский посмотрел на заплаканную испуганную девушку.

– Это и есть мисс Алдер? – поинтересовался он.

– Да, – подтвердил Мейсон, – а это моя секретарша, Делла Стрит. Я – Перри Мейсон, адвокат представляющий Дайанн Алдер.

– Вы проследите, чтобы она не уехала из города?

– Я отвечаю за нее, – ответил Мейсон.

– Простите, мисс Алдер, – извинился полицейский и вышел в коридор.

– Быстро сними еще один номер, Делла, – приказал Мейсон секретарше. – Отведи туда Дайанн. Переночуешь вместе с ней. Никто не должен знать, где она.

Адвокат повернулся к Дайанн Алдер.

– Что бы вы ни делали – не врите, – велел он. – Говорите только правду. Когда вам станет лучше, расскажите все подробно Делле Стрит. Если вас начнет допрашивать полиция, говорите, что будете делать заявления только в присутствии своего адвоката и немедленно связывайтесь со мной. Вы поняли?

Дайанн кивнула.

– Пойдемте, Дайанн, – позвала Делла Стрит.

12

Не прошло и пяти минут после ухода Деллы Стрит, как в дверь номера Мейсона раздался кодовый стук: один громкий, четыре тихих и вновь два громких удара.

Адвокат убедился, что дверь в спальню закрыта, затем подошел к выходу в коридор, щелкнул замком и увидел на пороге Сида Ная.

– Привет, – поздоровался детектив. – Я хотел сообщить, что в полицию поступил анонимный звонок. Им посоветовали обратить внимание на Дайанн.

– Я уже в курсе. А кто звонил?

– Скорее всего, Монтроз Фостер. Я также должен сообщить, что вам не нужно больше беспокоиться насчет времени прихода и ухода посетителей Боринга.

– Что ты имеешь в виду?

– Муз Диллард долго боролся со своей совестью, а потом решил, что от него не требуется делать какие-либо заявления полиции. Конечно, если они сами его найдут и начнут допрашивать – это совсем другое дело.

– У него возникли какие-нибудь проблемы?

– Нет. Он спокойно уехал из мотеля.

– Каким образом?

– Все оказалось очень просто. Я припарковал свою машину в квартале от мотеля, пешком проследовал до административного здания, сделал вид, что собираюсь зайти, потом завернул за угол и проскочил в пятый домик.

– Тебя никто не видел?

– Уверен, что никто.

– А дальше?

– Я огляделся, снова вышел на улицу и сел в машину Дилларда. Он дал мне ключи. Я завел мотор, когда машина разогрелась, я подал сигнал Музу. Он немедленно присоединился ко мне и мы выехали с территории.

– Что вы сделали с ключом от домика?

– Муз оставил его внутри.

– А дальше?

– Какое-то время мы ехали вместе и разговаривали. Потом я пересел в свою машину и направился сюда. Муз поехал своей дорогой.

– Итак, вы разговаривали?

– Все правильно.

– О чем?

– А вы как думаете?

– Ты случайно не предлагал ему смыться?

– Боже, нет! Ну разве я способен на такое? Конечно, я обратил его внимание на тот факт, что если у полиции возникнет желание его допросить, они могут это сделать, однако, он сам не обязан проявлять инициативу. Он должен только отчитываться перед Полом Дрейком. И, кстати, Диллард потерял свой блокнот.

– Потерял свой блокнот! – воскликнул Мейсон.

– Вот именно. Наверное, он где-то выпал у него из кармана. Я заметил, что он будет представлять из себя жалкое зрелище, если у него при себе не окажется блокнота.

– Давай будем откровенны, Сид. Ты украл этот блокнот и спрятал его?

– Ни в коем случае. По крайней мере, не совсем в том смысле, что вы вкладываете в свои слова мистер Мейсон. Диллард считает, что блокнот выпал у него из кармана, когда он садился в машину. Он держал плащ в руке и кинул его на заднее сиденье.

– Полиция сможет найти блокнот?

– Не думаю. Я видел, как блокнот падал на пол машины. У меня также остались смутные воспоминания о том, как что-то выпало на машины, когда я открывал дверцу, чтобы выпустить Дилларда. Я не обратил на это особого внимания. Естественно, я могу вернуться к тому месту и обыскать канаву.

Мейсон нахмурился.

– Наверное, не стоит так рисковать в деле об убийстве, Сид, – заметил адвокат.

– Конечно, я понимаю. С другой стороны, я не охраняю Дилларда. Он ведь может обратиться в полицию, если его начнет здорово мучить совесть. А к чему в результате привел анонимный звонок в полицию насчет Дайанн? Полиция ее допросила, мистер Мейсон?

– Нет.

– Почему?

– Я им не позволил.

– Полиция в Риверсайде очень мягкая, как я посмотрю, – усмехнулся Сид Най.

– Просто я оказался очень жестким. Если бы у них имелись хоть какие-то доказательства против Дайанн, они, несомненно, арестовали бы ее, однако, тянуть симпатичную девушку в Управление просто потому, что к ним поступил анонимный звонок, представляется плохой рекламой. Общественность может возмутиться. Кстати, а ты в курсе, куда отправился Диллард?

– Понятия не имею, – ответил Сид, глядя в потолок.

– Предположим, что он нам понадобится? Мне срочно нужно будет задать ему несколько вопросов?

– Где бы он ни находился, я не сомневаюсь, что он станет читать газеты, выходящие в Риверсайде. Его особенно интересуют тематические объявления.

– Понятно, – медленно произнес Мейсон.

– Ну, мне пора, – заявил Сид Най. – У меня еще масса дел. К тому же, я не удивлюсь, если полиция в самое ближайшее время возьмет под наблюдение ваш номер. Наверное, нам лучше держать связь по телефону.

– Но звонки идут через коммутатор, – заметил Мейсон.

– О, я знаю, однако, я не собираюсь говорить ничего такого, что нельзя слышать любому заинтересованному лицу. Например, начну рассуждать об охоте на американских лосей[4]. Вы сразу же поймете, о чем идет речь.

– Конечно.

– И я, например, стану обсуждать с вами предстоящую охоту и скажу, где наиболее вероятно повстречать американского лося.

– Я уверен, что эта информация заинтересует меня только в том случае, если мне вдруг захочется отправиться на охоту на лося. В данный момент меня беспокоят совсем другие проблемы.

Най улыбнулся в ответ.

– Вы знаете, где меня найти, мистер Мейсон.

Детектив попрощался и вышел.

Минут десять адвокат ходил из угла в угол комнаты, склонив голову, и в задумчивости курил сигарету.

Внезапно в дверь постучали.

Мейсон распахнул ее.

На пороге стоял Джордж Винлок.

– Я могу зайти? – спросил он.

– Конечно. Проходите, – пригласил Мейсон.

Винлок сел и внимательно посмотрел на Мейсона сквозь затемненные стекла очков.

– Вы можете их теперь снять, – заметил адвокат.

– Я ношу их уже четырнадцать лет, – возразил Винлок. – Теперь они мне на самом деле нужны.

– Что у вас на уме?

– Меня волнует одна проблема.

– Какая?

– Дайанн.

– И что с Дайанн?

– Я вел себя по-свински в отношении нее.

– Вы думаете, что я стану с вами спорить?

– Если честно – то нет. Однако, мне хотелось бы как-то урегулировать вопрос, предоставив ей кое-какую компенсацию.

– Как например?

– Выделить ей собственность.

– Девочка, привязанная к отцу, а затем считавшая, что он мертв, но в дальнейшем внезапно обнаружившая, что он все это время оставался жив и палец о палец не ударил, чтобы хоть как-то ей помочь, наверняка, не склонна проявлять дочернюю любовь.

– Я понимаю. Однако, если вы и я обсудим денежную сторону вопроса, то, не исключено, что в дальнейшем Дайанн сможет понять и мою точку зрения и то, что при сложившихся обстоятельствах у меня не оставалось выбора.

– Боюсь, что ваша точка зрения окажется ей не по душе.

– Однако, я не вижу необходимости освещать все эти вопросы в прессе.

– Но что-то все равно всплывет, – заметил Мейсон.

– Не думаю.

– Я с вами не согласен. Монтроз Фостер, президент компании «Пропавшие наследники и невостребованная собственность», вышел на ваш след.

– Я в курсе, – подтвердил Винлок.

– Вы в курсе? – переспросил Мейсон.

– Да, теперь.

– Если Фостер занялся вашим прошлым, то скрыть вам ничего не удастся.

– Вы не правы, мистер Мейсон. Фостер основывается на предположении, что у Дайанн умер дальний родственник и оставил какую-то собственность, на которую может претендовать Дайанн. Такой родственник имеется на самом деле – с моей стороны. Правда, наследство совсем невелико. Фостера можно направить по ложному следу.

– Понятно.

– Остаетесь вы.

– И Дайанн, – добавил Мейсон.

– Дайанн – очень внимательная и тактичная девушка. Она не сделает ничего, что разрушит жизнь других людей.

– Вы имеете в виду женщину, считающуюся вашей женой?

– Да. Я повторяю, мистер Мейсон, что остаетесь вы.

– И что вы предлагаете?

– Вы получите очень крупный гонорар за то, что представляли интересы Дайанн, например, сто тысяч долларов.

– Вы правы, я представляю Дайанн и сделаю то, что считаю лучшим в ее интересах.

– Для нее не будет лучшим раскрытие моего прошлого и ее родственных связей со мной.

– Почему вы так думаете?

– Это просто усложнит ситуацию.

– Вы обладаете здесь большим влиянием, мистер Винлок. В полицию поступил анонимный звонок о том, что им следует допросить Дайанн. У вас должно быть достаточно власти, чтобы организовать все таким образом, что полиция не примет этот звонок во внимание. Вам не нужно, чтобы ее допрашивали.

Винлок думал пару минут, а потом заявил:

– Увозите ее из города.

– А затем?

– Этого достаточно.

– Вы в состоянии контролировать действия полицейского Управления?

– В разумных пределах и не напрямую.

– Остается вопрос имущественных прав Дайанн, – продолжал Мейсон.

– Ее законные права на какую-либо собственность очень туманны, – заметил Винлок.

– Я с вами не согласен. В штате Калифорния собственность, приобретенная после вступления в брак, считается общей собственностью супругов.

– Но я не жил со своей первой женой более четырнадцати лет! – воскликнул Винлок.

– Забудьте выражение «первая жена». У вас была только одна жена.

– Какой отношение это имеет к обсуждаемому вопросу?

– Большое.

– Боюсь, что не понимаю вас, мистер Мейсон. Юнис Алдер умерла. Собственность, приобретенная после вступления в брак, считается общей собственностью супругов, однако, после смерти жены она автоматически переходит к мужу, при условии соблюдения определенных формальностей, конечно. Если бы вы обратились ко мне до смерти Юнис, то могла бы сложиться совсем другая ситуация. Теперь же я нахожусь в седле.

– Это вы так думаете, – возразил Мейсон. – Однако, вы едете на взбрыкивающемся мустанге и в любой момент можете оказаться на земле. По закону, доля жены в общей собственности супругов автоматически переходит к мужу, если она не оставила завещание, в котором распорядилась ею каким-то иным образом. Ваша жена оставила подобное завещание. Бенефициаром по нему является Дайанн.

Винлок нахмурился в задумчивости.

– Сколько вы хотите для Дайанн? – наконец, спросил он.

– На сколько оценивается ваше имущество?

– Все зависит от того, как его оценивать.

– Как вы его оцениваете?

– Миллиона три, если брать все вместе.

– Хорошо, что вы предлагаете?

– Я продам достаточное количество акций, чтобы дать Дайанн пятьсот тысяч долларов. Пятьдесят тысяч она получит наличными и сразу же. Через девяносто дней – еще сто тысяч. Остальное – в течение года.

– Что вы хотите взамен?

– Полное молчание о наших родственных связях и моем прошлом.

– Вы – совершеннолетний. Предполагается, что вы отдаете себе отчет в том, что делаете. Пока я не дам вам никакого ответа и не сделаю никакого предложения. Я все обдумаю и поступлю так, как считаю наилучшим в интересах Дайанн Алдер. Если полиция докопается до ее связи с Харрисоном Т.Борингом и начнет ее об этом допрашивать, то ей, наверное, стоит рассказать о своих взаимоотношения с вами и обо всем, что окружает эту историю.

– Чтобы мне уяснить все детали, не могли бы вы вкратце описать суть дела с Борингом? – попросил Винлок.

– Боринг откуда-то выяснил про вашу родственную связь. Он разыскал Дайанн и задурил ей голову, обещая сделать ее моделью нового типа, обеспечить ей съемки в кино и на телевидении. Он говорил, что она будет рекламировать какой-то, совершенно отличный от предыдущих, стиль в женской моде. Однако, за всеми этими сладкими речами и приманками в виде обещаний известности, прятался крючок: он получал пятьдесят процентов ее суммарного дохода, независимо от источника, будь то наследство или что-либо еще. На себя он брал обязательство выплачивать ей по сто долларов в неделю. В прошлую субботу она получила уведомление, что еженедельные выплаты прекращаются, из чего следует, что Боринг решил, что для него выгоднее запустить свои когти в вас и шантажировать, чем позволить Дайанн получить наследство, а затем судиться с ней, не будучи уверенным в исходе процесса, потому что она, естественно, настаивала бы, что Боринг ввел ее в заблуждение и так далее, и тому подобное. Дайанн обратилась ко мне в связи с отступлением Боринга от условий контракта и прекращением еженедельных выплат по сто долларов. Она даже не догадывалась об истинней цели подписания этого документа. У меня возникли подозрения. Я приставил «хвост» к Харрисону Борингу. Сегодня вечером я попросил встречи с вами, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Дайанн понятия не имеет о том, что я делал. До нее добрался Монтроз Фостер и убедил ее в том, что для того, чтобы защитить свое доброе имя, ей необходимо раздобыть второй экземпляр контракта, находившийся у Боринга. Не посоветовавшись со мной, она решила взять инициативу в свои руки.

– Что она сделала? Она встречалась с Борингом?

– Я не стану отвечать на эти вопросы, однако, могу заявить, что в полицию поступил анонимный звонок, после которого они решили допросить Дайанн о Боринге. Они уже приезжали сюда и намеревались отвезти ее в Управление. Я отказался предоставить им такую возможность. Если им удастся ее допросить – последствия непредсказуемы. Я и дальше буду делать только то, что считаю лучшим в интересах Дайанн.

– А если им не удастся ее допросить? – спросил Винлок.

– В таком случае я обдумаю ваше предложению и обсужу его с Дайанн.

– Я могу позвонить? – попросил разрешения Винлок.

Он набрал номер Управления полиции, а когда на другом конце провода ответили, представился:

– Это Джордж Д.Винлок. Позовите, пожалуйста, начальника Управления мистера Престона. Это очень важно… О, правда? Передайте ему, пожалуйста, трубку.

Последовало молчание, а потом Винлок заговорил снова:

– Алло, шеф? Джордж Винлок беспокоит. Ты посылал кого-то в гостиницу «Мишн Инн» допросить Дайанн Алдер. Что там случилось?

Винлок молча слушал пару минут.

– Просто анонимный телефонный звонок?… Хорошо, шеф, а теперь я тебе кое-что скажу. Я знаю Дайанн Алдер. Она подписала контракт на работу моделью, съемки в кино и на телевидении. В этой сфере большая конкуренция и, естественно, ей многие завидуют. Я не сомневаюсь, что этот телефонный звонок – попытка доставить ей лишние беспокойства и неприятности. От ее допроса тебе не будет никакой пользы, ты только еще больше расстроишь ее и… О, спасибо, шеф. Я просто хотел тебе сообщить… Ты поговоришь со своими ребятами?… Огромное спасибо. Спокойной ночи.

Винлок повесил трубку.

– Это ответ на ваш вопрос, Мейсон?

– Да, – кивнул адвокат.

– Увозите ее из города.

– Она только что приняла успокоительное.

– Тогда пораньше утром.

– Вы хотите с ней встретиться?

– Она все обо мне знает? – уточнил Винлок.

– Теперь – да.

– Я хочу с ней поговорить, но не здесь. Пусть она сейчас возвращается в Болеро-Бич. Я свяжусь с вами, чтобы договориться о встрече и обсудить условия имущественного урегулирования вопроса и с ней, и с вами. А пока я оставляю все на ваше усмотрение, мистер Мейсон.

– Вы можете рассчитывать, что я сделаю все, что только в моих силах, в интересах Дайанн.

– Передайте ей, пожалуйста, что я заходил, когда она уже спала и что это, в любом случае, было не место и не время для нашей встречи. Передайте ей, что я использую все свое влияние, чтобы уберечь ее от ненужной известности, и мне очень хотелось бы, чтобы она не принимала в отношении меня никаких решений, пока не выслушала мою сторону дела. Также не забудьте сказать, что я лично звонил начальнику Управления полиции с просьбой не беспокоить ее.

– Это я вам обещаю, – сказал Мейсон.

Винлок протянул руку.

– Спасибо, мистер Мейсон. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – попрощался Мейсон и проводил посетителя до двери.

13

Не прошло и трех минут после ухода Джорджа Винлока, как в дверь номера Мейсон снова постучали. Адвокат распахнул ее. На пороге стояла удивительно красивая женщина и лучезарно улыбалась.

– Мне можно зайти, мистер Мейсон? – спросила она. – Меня зовут миссис Винлок. Я знаю, что мой муж только что был у вас. Я ждала в холле, спрятавшись за пальмы, пока он не ушел. Я хочу с вами кое-что обсудить.

– Проходите и садитесь, – пригласил Мейсон.

– Спасибо. Я пройду, но садиться не стану. Я в нескольких словах объясню вам, что мне требуется и что я готова предложить взамен.

– Что вы готовы предложить? – решил выяснить Мейсон.

– Свободу Дайанн Алдер.

– А что хотите?

– Чтобы мое положение в обществе, респектабельность и имущественные интересы остались нетронутыми. Вам это ясно?

– Ясно. А теперь объясните, пожалуйста, все поподробнее. Почему вы решили, что свобода Дайанн Алдер поставлена на кон?

– Не притворяйтесь наивным, мистер Мейсон. Дайанн приехала в Риверсайд, чтобы встретиться с Борингом, и она с ним встретилась. Скорее всего, она – последняя, кто видел его живым.

– Откуда вы знаете?

– В полицию поступил анонимный звонок, в котором сообщалось именно это.

– Откуда вы знаете? – опять спросил Мейсон.

– От друга, имеющего определенные связи.

– Похоже, что вы владеете массой информации, – заметил Мейсон.

– Кто обладает знаниями, тот обладает властью.

– А вы хотите власти?

– Власти и еще власти. Не буду даже стараться обмануть вас, мистер Мейсон. В нашей гостиной есть скрытый микрофон. Мой сын находится сейчас в романтическом возрасте. Уже имели место случаи, когда девушки пытались его шантажировать. Я посчитала необходимым установить в доме «жучки» чтобы записывать разговоры.

– И вы сегодня вечером слышали весь мой разговор с вашим мужем.

– Каждое слово.

– Итак, что вы предлагаете?

– Если вы сможете доказать, чтоб Харрисона Боринга смертельно ранили до того, как у него в домике появилась Дайанн, то вы полностью оправдаете свою клиентку, не так ли?

– Предположительно, да.

– Я в состоянии предоставить вам эти доказательства.

– Наверное, вам лучше сесть, миссис Винлок, – сказал Мейсон.

– Хорошо, – согласилась она.

Женщина опустилась на стул, положила ногу на ногу и поправила юбку таким образом, что она легла, соблазнительно показывая пару стройных ног, обтянутых в нейлоновые чулки. Миссис Винлок откинулась назад и уверенно посмотрела на Мейсона. Она улыбалась.

– И как вы намерены это доказывать? – поинтересовался адвокат.

– Это детали, которые мы обсудим позднее. Сейчас нам следует выяснить, согласны ли вы со мной в принципе. Я надеюсь, что вы четко уяснили мое предложение: вы получаете доказательства, а в замен мое положение в обществе, респектабельность и имущественные интересы остаются нетронутыми.

– Что еще вы готовы предложить взамен, миссис Винлок?

– Что вы имеете в виду под словом «еще»?

– Например, имущественные права Дайанн.

– А разве они у нее есть?

– Да.

– Что хотел мой муж?

– Я считаю, что этот вопрос вам лучше обсудить лично с ним.

– В таком случае то предложение, которое сделал мой муж относительно раздела имущества, приемлемо для меня.

– Мне требуется получить более подробную информацию о том, как вы намерены представлять доказательства, о которых упоминали, а потом обсудить ваше предложение с моей клиенткой.

– Хорошо. Харрисон Т.Боринг был шантажистом, мошенником и авантюристом. Интересы оказались переплетены чрезвычайно сложным образом. Сегодня вечером он вступил в стычку с человеком, который тоже хотел урвать для себя лакомый кусочек, в результате чего Боринг получил смертельное ранение. Предположим, что мой сын приехал на встречу с Борингом и увидел, что тот лежит на полу. Он не стал осматривать тело, решив, что Боринг в стельку пьян, и просто уехал. Далее предположим, что я приехала к Борингу вслед за своим сыном и увидела, что Боринг серьезно ранен. Я пришла к выводу, что они из-за чего-то подрались. Я покинула территорию мотеля, а через какое-то время позвонила администрации и посоветовала заглянуть к постояльцу, занимающему десятый домик. После меня к Борингу приехал мой муж, увидел, что Боринг лежит на полу с серьезными ранениями и решил, что я их нанесла. Он тоже уехал.

– В таком случае потребуются показания вашего мужа, сына и ваши собственные, а вам также может быть вынесен обвинительный приговор, потому что вы не вызвали помощь к раненому, – заметил Мейсон.

– Дачу показаний можно устроить. Скажите мне только, каков, в самом худшем случае, будет приговор?

– Если ваш сын думал, что Боринг пьян и у него имелись на это основания, то в данном случае никакого нарушения закона нет. Если вы знали, что совершено преступление и не сообщили об этом, ситуация значительно осложняется.

– Предположим, я тоже думала, что он пьян?

– В таком случае пострадает правдоподобность представляемой вами версии. Два подобных совпадения – это уже чересчур.

– Предположим, мой муж признается, что понял, что Боринг ранен, и решил, что его ударила я. Он подумал, что я не в состоянии нанести сильный удар, и Боринг скоро должен прийти в себя. Это очень серьезно? Мой муж может получить условный приговор, или предостережение суда, или что-то в этом роде?

– Не забывайте, что человек умер, – сказал Мейсон. – Все зависит от характера ранений, от того, могла бы немедленная врачебная помощь спасти ему жизнь. Вы также не должны забывать, что я представляю Дайанн и не имею права давать советы ни вам, ни вашему мужу.

– В таком случае я временно отменяю свое предложение, – заявила миссис Винлок. – Я также хочу обратить ваше внимание еще на один факт, мистер Мейсон, факт, который вы, как мне кажется, даже не осознаете: комната, и которой нашли мистера Боринга, вся пропахла виски.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

– Насколько я понимаю, вы этого не знали?

– Всегда опасно приходить к преждевременным выводам, – сказал адвокат. – Однако, мне интересно, что вы обратили на это внимание, миссис Винлок.

– Как я заметила, мистер Мейсон, вы только получаете информацию. Из вас никаких сведений не вытянешь, не так ли?

– Я считаю подобный подход более предпочтительным, – ответил адвокат.

Женщина внезапно поднялась со стула.

– Я объяснила вам ситуацию в общем и целом, – сказала она. – Обдумайте мое предложение. Как я предполагаю, Дайанн не будет в ближайшее время выступать ни с какими заявлениями, о которых может пожалеть в дальнейшем, потому что они осложнят урегулирование ряда вопросов?

– Вы предлагаете мне заняться подстрекательством к лжесвидетельству?

– Конечно, нет, мистер Мейсон, – улыбнулась миссис Винлок. – И сама я тоже не намерена совершать лжесвидетельство. Я просто рассуждаю вместе с вами о том, что произошло бы при определенных обстоятельствах, и нет ли возможности создать ситуацию, которая докажет существование этих обстоятельств.

– Очень интересные предположения, – заметил Мейсон. – А не могли бы вы теперь рассказать мне, что произошло на самом деле, когда вы вошли в домик, занимаемый Харрисоном Т.Борингом?

– Я никогда не говорила, что была там.

– Я знаю, что были, – возразил Мейсон.

Она игриво улыбнулась и ответила:

– В таком случае, вы не знаете, что я там обнаружила, когда вошла.

– Вы абсолютно правы.

– При обычных обстоятельствах, когда вы должны получить ответ на этот вопрос, мистер Мейсон?

– Когда вы окажетесь в месте дачи свидетельских показаний в суде, вас допросит представитель окружной прокуратуры, а мне предоставится возможность провести перекрестный допрос.

– И вы считаете, что вам удастся докопаться до истинных фактов через перекрестный допрос?

– Я попытаюсь.

– Интересная мысль, – заметила миссис Винлок. – А теперь, мистер Мейсон, вкратце объяснив вам цель своего визита, я не позволю вам поймать меня в капкан, продолжая беседу. – Она подошла к Мейсону с видом грациозной королевы, оказывающей милость подданному, протянула руку и улыбнулась. – Приятно было познакомиться, мистер Мейсон.

– Думаю, что нам придется встретиться вновь, – заметил адвокат.

– Не сомневаюсь. Мой телефон значится в телефонном справочнике. Вы можете звонить в любое время. Для вас я всегда дома.

Мейсон смотрел ей вслед, пока она шла по коридору, а потом медленно закрыл дверь с задумчивым видом.

14

В три часа ночи Мейсона разбудил телефонный звонок.

Еще полностью не проснувшись, адвокат протянул руку к аппарату и услышал голос Сида Ная:

– Отоприте дверь. Я иду к вам и не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел.

На другом конце повесили трубку, пока Мейсон не успел произнести ни слова.

Адвокат встал и щелкнул замком.

Через несколько минут Сид Най проскользнул в комнату.

– Вам не понравятся мои новости, – предупредил он.

– Выкладывай!

– Они поймали Муза Дилларда, видимо, уже несколько часов назад.

– Что ты имеешь в виду под «поймали»?

– Он пытался скрыться.

– Как им это удалось?

– Полиция решила проверить постояльцев из соседних домиков и выяснить, не слышали ли они или не видели ли чего-нибудь странного. Все было в порядке, пока они не добрались до пятого номера. Внутри никого не оказалась, дверь они нашли не запертой, ключ лежал на столике, кровать была не смята, занавески слегка раздвинуты, перед окном стоял стул, на котором сидел Диллард, пепельница, полная окурков, осталась на полу рядом.

– Продолжай, – попросил Мейсон, когда Най остановился.

– Получилось, что Диллард оставил чуть ли не письменное заявление о тем, чем он занимался. Количество окурков в пепельнице вообще показывает, как долго он оставался на задании.

Мейсон кивнул.

– Полиция проверила номер автомашины, на которой приехал Диллард, зарегистрированной на Пола Дрейка. Они связались с дорожным патрулем, сообщили номер машины и дали описание Дилларда. Они разослали сообщения всем постам. Полиция остановила Дилларда на автозаправочной станции на выезде из города.

– Что произошло потом?

– Они проверили водительское удостоверение, выяснили, что он работает частным детективом, поинтересовались, почему он пытается уехать из города, а потом намекнули, что его ждут большие неприятности, если он откажется сотрудничать с полицией. Большего и не требовалось. Дилларда уже один раз пропустили через мясорубку. Ему этого хватило.

– И он все выложил? – уточнил Мейсон.

– Да, – кивнул Сид Най. – Даже отвез их на то место, где мы «потеряли» блокнот. Он все еще валялся там у обочины. Таким, образом, Дайанн оказывается последней, кто видел Боринга живым, или предположительно живым, и она выбежала из домика в возбужденном состоянии. Самое плохое то, что Диллард настаивает, что она находилась там почти пятнадцать минут. Полиции это совсем не понравилось.

– И мне тоже, – сказал Мейсон. – Она клянется, что меньше.

– Если она что-то искала, время для нее прошло незаметно, – заметил Най.

– Но не настолько же, – нахмурился Мейсон. – А Муз Диллард случайно не мог ошибиться?

– Черт побери, нет. Не в таком деле. Иногда Муз туго соображает. Иногда он выходит из себя и допускает ошибки, но как оперативник он – высший класс. Он прекрасно знает, что делает, ведет записи и очень внимателен. На раздобытые им сведения можно спокойно положиться.

Мейсон глубоко задумался.

– Ну и история, – вздохнул Сид Най.

– Да, ситуация непонятная, – согласился Мейсон, – однако, мы должны смотреть фактам в лицо, даже если они нам совсем не по душе. С фактами не спорят. Почему они еще не арестовали Дайанн, Сид?

– Понятия не имею. Не исключено, что они ждут…

Зазвонил телефон.

Мейсон поднял трубку.

– У нас в комнате находится женщина-полицейский, – сообщила Делла Стрит. – У нее есть ордер на арест Дайанн.

– Пусть Дайанн уходит с ней, – велел Мейсон. – И предупреди ее, чтобы не делала никаких заявлений, кроме как в моем присутствии. Повтори ей несколько раз: никаких.

– Не беспокойся.

– Протяни время, Делла. Я буду у вас, как только что-нибудь на себя надену.

– Постараюсь, – пообещала секретарша.

Одеваясь, Мейсон продолжал разговаривать с Сидом Наем:

– Сид, мне требуется чтобы ты уехал из города, пока это еще возможно. Ты не являешься свидетелем, поэтому твое исчезновение не будет сокрытием улик. Однако, в настоящий момент мне совсем не нужно, чтобы полиция интересовалась моими делами после моего появления в Риверсайде.

– Вы не хотите, чтобы кто-либо пронюхал о вашей встрече с Винлоком?

Мейсон застегнул рубашку.

– Совершенно верно. К тому же, я предпочел бы, чтобы полиция также не узнала о том, что Винлок заезжал к Борингу… Как ты считаешь, Сид, Диллард догадывается, что это были сам Винлок, его жена и сын жены?

– Нет. У него не записано их номеров машин. Фамилий он не знает. Он в состоянии предоставить описание двух машин из трех и самих посетителей. Он видел только один номер – автомобиля Дайанн. Он, естественно, идентифицирует семью Винлока, если их ему покажут, однако, в этом городе Винлоки – последние, на кого падет подозрение.

Мейсон затянул ремень.

– И помни, Сид, если начнут допрашивать тебя, ты не в курсе, кто заходил к Борингу. У тебя имеются только догадки – и то же самое касается меня.

Мейсон поспешил в комнату Деллы Стрит. Дверь открыла женщина-полицейский.

– Доброе утро, – поздоровался Мейсон. – Я – Перри Мейсон, адвокат Дайанн Алдер. Насколько я понял, вы пришли, чтобы ее арестовать?

– Да.

– Я хочу поговорить с ней.

– Она не одета. Она уезжает со мной. Вы поговорите с ней уже в Управлении.

– В таком случае, я поговорю с ней сквозь дверь, – возразил Мейсон, повышая голос. – Не делайте никаких заявлений, Дайанн, совсем никаких. Не называйте полиции своего имени, не рассказывайте о своем прошлом, родителях…

Дверь захлопнулась у Мейсона перед носом.

Мейсону пришлось ждать в коридоре десять минут. Наконец дверь распахнулась и женщина-полицейский в сопровождении Деллы Стрит и Дайанн Алдер вышла в коридор.

– Вы выдержите, Дайанн? – обратился к ней адвокат. – Вы сможете не произнести ни слова?

Девушка кивнула.

Женщина-полицейский повернулась к Мейсону.

– Я не позволю никаким адвокатам разговаривать с арестованной, – заявила она. – Если желаете проконсультировать свою клиентку, приходите в тюрьму и делайте все, как положено.

– А что я сделал не так?

– Вы мешаете мне выполнять приказ. Если вы будете настаивать, я предъявлю вам обвинение в попытке помешать аресту.

– Разве преступление давать советы клиентке в присутствии представительницы службы правопорядка, производящей арест, говоря ей о том, что если она начнет отвечать на вопросы, то место, на котором она остановится, будет считаться чрезвычайно важным, однако, если она сразу же откажется отвечать на какие-либо вопросы по совету своего адвоката и потребует немедленного слушания дела в суде…

– Хватит, – злобно закричала женщина-полицейский. – Я не позволю вам с ней разговаривать.

– Я разговариваю не с ней, а с вами.

– Ваши слова предназначаются для нее. Я прошу вас с мисс Стрит покинуть нас. Это приказ.

Мейсон улыбнулся.

– Да, с вами сложно договориться, – заметил адвокат.

– Естественно, – сердито ответила она.

Дайанн Алдер сделала шаг назад и оказалась за спиной женщины-полицейского. Девушка встретилась глазами с Перри Мейсоном и приложила указательный палец к губам, показывая тем самым, что поняла его наставления.

Мейсон поклонился представительнице службы правопорядка.

– Я выполню ваши пожелания, мадам. Пошли, Делла.

15

Картер Леланд, прокурор округа Риверсайд, обратился к судье:

– Сейчас проводится предварительное слушание, Ваша Честь. Мы намерены показать, что обвиняемая по этому делу вступила в деловые отношения с погибшим, Харрисоном Т.Борингом, убедилась в том, что Боринг обманул ее, пришла в возмущение, отправилась в мотель «Реставайл», чтобы встретиться с ним лично, и встретилась. Она последняя, кто видел Боринга живым. Когда она уходила из домика, Боринг находился при смерти. Это все, что от нас требуется, фактически, даже более того, что требуется для того, чтобы дело передали в следующую судебную инстанцию.

– Представляйте вашу версию, – велел судья Уоррен Талент.

– В качестве своего первого свидетеля я хотел бы пригласить Монтроза Фостера, – объявил Леланд.

Монтроз Фостер вышел вперед, поднял правую руку, принял присягу и с беспокойным видом опустился на стул, предназначенный для свидетелей.

– Вас зовут Монтроз Фостер, последние два года вы проживаете в Риверсайде и являетесь президентом компании «Пропавшие наследники и невостребованная собственность», не так ли?

– Все правильно, – подтвердил Фостер.

– В прошлый вторник, день убийства, разговаривали ли вы с обвиняемой?

– Да.

– Где?

– В Болеро-Бич.

– Делала ли обвиняемая какие-либо заявления относительно своего отношения к Харрисону Т.Борингу?

– Да.

– Что она говорила?

– Что готова его убить.

Леланд резко и неожиданно повернулся к Перри Мейсону.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – предложил окружной прокурор.

– Вы не собираетесь больше ничего показывать через допрос этого свидетеля? – поинтересовался Мейсон у Леланда.

– Этого достаточно, – ответил окружной прокурор. – Я не намерен превращать предварительное слушание в цирк.

Мейсон обратился к свидетелю:

– Говорили ли вы что-нибудь обвиняемой, что было рассчитано на то, чтобы она сделала подобное заявление?

– Я возражаю, – встал со своего места Леланд. – Для ответа на заданный вопрос требуется вывод свидетеля. Свидетель не имеет права давать показания о том, что думала обвиняемая, или предполагать что могло вызывать определенные эмоции.

– Возражение принимается, – постановил судья Талент. – Измените формулировку вопроса, мистер Мейсон.

– С радостью, Ваша Честь, – ответил Мейсон и повернулся к Фостеру. – Вы пытались сказать что-нибудь, что должно было привести обвиняемую в гнев по отношению к погибшему?

– Ваша Честь, это тот же вопрос, – воскликнул Леланд. – Адвокат защиты, несмотря на постановлении Суда, повторяет то же самое. Для ответа требуется вывод свидетеля.

– Нет, это уже другой вопрос, – возразил Мейсон. – Он относится к ходу мыслей и настрою свидетеля.

– А это несущественно, – заметил Леланд.

– То есть вы утверждаете, что я не имею права показать пристрастность свидетеля? – улыбнулся Мейсон.

– Вопрос очень умело перефразирован. Возражение отклоняется, – постановил судья Талент.

– Я говорил ей определенные вещи о Боринге, – заявил Фостер.

– Вопрос заключался в том, пытались ли вы, мистер Фостер, сказать что-нибудь, что вызывало бы гнев обвиняемой по отношению к Борингу, – напомнил Мейсон.

– Хорошо, я отвечу. Да.

– Вы преднамеренно пытались возбудить у обвиняемой гнев?

– Да, я же уже сказал вам.

– Вы говорили ей, что Боринг хотел поставить ее в такие условия, что она была бы вынуждена торговать собой?

– Ну… она сама пришла к такому выводу.

– И вы с ней согласились?

– Я не стал ее переубеждать.

– И ни разу во время вашего разговора с обвиняемой, вы не упоминали, что у Боринга были аморальные цели в отношении обвиняемой?

– Она сама подняла эту тему.

– А вы поддержали ее в этом мнении?

– Да.

– И объяснили ей, что Боринг обманул ее, чтобы заставить подписать контракт, который позволит ему продать ее в рабство и заставить торговать собой?

– Я ей этого не говорил. Она сама пришла к такому выводу.

– И вы с ней согласились?

– Да.

– А потом вы заявили ей, что это и было целью Боринга?

– Хорошо, заявил.

– Но вы-то знали, чего добивался Боринг, не так ли, мистер Фостер? Разве вы не говорили мне, что Боринг обнаружил какую-то собственность, на которую могла претендовать обвиняемая?

– Да, он добивался именно этого, – согласился Фостер.

– И вы знали, чего он добивается?

– Конечно, знал.

– Значит, это было его истинной целью?

– Да.

– Следовательно, заявляя обвиняемой, что целью заключения Борингом контракта было заполучить ее в свою власть с совсем другими намерениями, вы ей наврали?

– Я позволил ей ввести в заблуждение саму себя.

– Отвечайте на вопрос, – велел Мейсон. – Вы ей наврали?

– Я возражаю, – встал со своего места Леланд. – Перекрестный допрос ведется не должным образом. Он предполагает факты, не представленные в качестве доказательств.

– Возражение отклоняется, – постановил судья Талент.

– Хорошо. Я ей наврал, – застал Фостер.

– Вы сделали это, чтобы получить преимущества для себя лично?

– Да.

– Значит, вы готовы врать, вступая в деловые отношения, чтобы получить какие-то преимущества для себя?

– Я этого не говорил.

– Но я вас спрашиваю об этом.

– В таком случае мой ответ: нет.

– Обычно вы не врете, чтобы получить для себя преимущества?

– Вношу протест. Это спорный вопрос, – заметил Леланд.

– Согласен. Протест принимается, – постановил судья Талент.

– Однако, вы наврали, чтобы получить преимущество в том случае? – спросил Мейсон.

– Да, – рявкнул свидетель.

– В тот вечер, когда было совершено убийство, вы сами встречались с Харрисоном Т.Борингом в мотеле «Реставайл», не так ли?

– Да.

– И разговаривали с ним?

– Да.

– Ваша Честь, я возражаю против представления всего, что имело место во время того разговора, – встал Леланд. – Никаких вопросов о том разговоре не задавалось во время допроса свидетеля выставившей стороной, то есть нами. Если адвокат защиты хочет допросить мистера Фостера о содержании того разговора, то ему следует пригласить мистера Фостера, как своего собственного свидетеля.

– Я пытаюсь показать мотивацию и пристрастность, – заявил Мейсон.

– Я склонен согласиться с вами, господин адвокат, – решил судья Талент. – По крайней мере, как мне кажется, вы, таким образом, покажете пристрастность и заинтересованность свидетеля, а если затем вы еще покажете, что в день смерти погибшего он сам с ним встречался, это добавит силы вашим аргументам.

Мейсон повернулся к свидетелю.

– Вы врали Борингу, когда разговаривали с ним в день убийства? – спросил адвокат.

– Нет.

– Вы не говорили Борингу, что обвиняемая намерена отказаться от всех сделок, по которым у нее с Борингом была достигнута договоренность, однако, если Боринг откроет вам секрет, до которого докопался, вы станете с ним сотрудничать, постараетесь удержать обвиняемую в руках и поделитесь с Борингом, после получения обвиняемой имущества, на которое она имеет право?

– Это, в общем и целом, суть сделанного мной Борингу предложения.

– Однако, вы не подписывали с обвиняемой никаких соглашений?

– Я чувствовал, что смогу убедить ее заключить со мной контракт, – заявил Фостер.

– Но, вы сказали Борингу, что уже заключили?

– Что-то в этом роде.

– Значит, вы наврали Борингу?

– Хорошо! – застал свидетель. – Я наврал Борингу. Он наврал мне, а я ему.

– Если только вы можете получить преимущество, вы готовы лгать?

– Я возражаю, – встал со своего места Леланд. – Это вопрос, по которому Суд уже принимал решение.

– Возражение принимается, – постановил судья Талент.

– Таким образом, в прошлый вторник, – продолжал Мейсон, – вы врали на двух встречах, в процессе осуществления своей обычной деятельности, чтобы получить преимущества для себя лично, не так ли?

– У меня то же возражение, – заявил Леланд. – Это тот же вопрос, Ваша Честь.

– Я так не считаю, – сказал судья Талент. – Это вполне определенный вопрос о двух встречах с двумя людьми. Однако, я принимаю возражение на основании того, что этот вопрос уже задавался и на него получен ответ. Свидетель признавался, что врал этим двум лицам в тот день.

– Вы сейчас врете? – спросил Мейсон у Фостера.

– Нет.

– Вы стали бы врать, если бы это пошло вам на пользу?

– Я возражаю, – закричал окружной прокурор. – Перекрестный допрос ведется не должным образом. Задан спорный вопрос.

– Возражение принимается, – постановил судья Талент.

– Имело ли место физическое столкновение во время вашей встречи с Борингом?

– Я… Все зависит от того, что вы имеете в виду под выражением «физическое столкновение».

– Боринг вас ударил?

– Нет.

– Боринг схватил вас за шиворот или за какую-то часть одежды?

– Он меня толкнул.

– Он вышвырнул вас вон?

– Пытался.

– Однако, у него не хватило сил?

– Не хватило.

– Потому что вы оказали сопротивление?

– Да.

– А каким образом вы оказали сопротивление?

– Я один раз его ударил.

– Итак, в день смерти Боринга, во вторник вечером, вы отправились к нему незадолго до его смерти, – сделал вывод улыбающийся Мейсон. – Вы наврали обвиняемой, вы наврали Борингу, вступили в драку с Борингом и нанесли ему удар. Все правильно?

– Все правильно, – подтвердил Фостер.

– У вас имелись основания считать, что у Боринга в тот момент была при себе большая сумма денег наличными и вы потребовали отдать часть их вам, то есть, чтобы он поделился с вами?

– Я возражаю. Перекрестный допрос ведется не должным образом, – заявил Леланд.

Подумав, судья Талант постановил:

– Возражение принимается.

– Вы получили от Боринга какие-нибудь деньги?

– У меня то же возражение, – сказал Леланд.

– Возражение принимается.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Я приглашаю Муза Дилларда в качестве своего следующего свидетеля, – вызвал окружной прокурор.

Муз Диллард направился вперед, опустив плечи. Казалось, что он хотел бы уменьшиться в размерах. Он опустил глаза и старался не встречаться взглядом с Мейсоном.

– Как вас зовут? – обратился Леланд к свидетелю.

– Муз Диллард.

– Чем вы занимаетесь?

– Я – детектив.

– Частный детектив?

– Да, сэр.

– Вы работали частным детективом в прошлый вторник?

– Да.

– Вы были знакомы с погибшим, Харрисоном Т.Борингом?

– Мне доводилось его видеть.

– Когда вы впервые его увидели?

– В понедельник.

– Где?

– Он выходил из конторы мистера Мейсона.

– И что вы сделали по отношению к Харрисону Т.Борингу?

– Установил электронный «жучок» на его автомашину.

– Под словом «жучок» вы имеете в виду электронное приспособление, помогающее следить за машиной?

– Да.

– Вы в состоянии описать это приспособление?

– Оно работает на батарейках, прикрепляется к какой-нибудь части машины и посылает сигналы, которые принимает другое приспособление, устанавливаемое в машине, из которой ведется слежка, в данном случае в той, в которой ехал я. Таким образом, отпадает необходимость постоянно держать в поле зрения машину, за которой следишь.

– И вы следили за мистером Борингом?

– Да.

– Вы приехали в мотель «Реставайл» в Риверсайде вслед за ним?

– Да.

– И сняли коттедж, расположенный прямо напротив занимаемого мистером Борингом?

– Совершенно верно.

– В какое время вы вселились в коттедж в прошлый вторник?

– Около шести вечера.

– Вы держали под наблюдением десятый коттедж, который снял Харрисон Боринг, не так ли?

– Да.

– Вы видели обвиняемую в тот вечер?

– Да.

– В какое время?

– Я вел записи. Я могу в них взглянуть?

– Эти записи сделаны вашей рукой?

– Да.

– Это ваш почерк?

– Да.

– Вы делали их когда вели наблюдение?

– Да.

Окружной прокурор кивнул.

– Вы можете взглянуть в ваши записи, чтобы освежить память.

– Обвиняемая вошла в домик в девять часов вечера, а вышла в двенадцать минут десятого, – сообщил Диллард.

– Вы уверены насчет времени, мистер Диллард?

– Абсолютно.

– Ваши часы шли правильно?

– Я всегда ношу точные часы и регулярно проверяю их по сигналам, передаваемым по радио.

– Вы обратили внимание на поведение обвиняемой, когда она выходила из коттеджа Боринга? Что-нибудь указывало на эмоциональное возбуждение?

– Она страшно торопилась. Она вылетела из домика и бросилась к своей машине, припаркованной перед ним.

– Вы узнали обвиняемую?

– Да.

– Вы записали номер машины, на которой она приехала?

– Да.

– Назовите его.

– TNN-148.

– Вы проверили, на кого зарегистрирована машина?

– Да.

– И чья фамилия значится на регистрационном свидетельстве прикрепленном к лобовому стеклу?

– Дайанн Алдер.

– После того, как обвиняемая уехала, кто еще заходил к Борингу?

– Через какое-то время появилась администраторша мотеля, приоткрыла дверь, заглянула внутрь и поспешила прочь.

– А кто-нибудь после нее был?

– Двое полицейских.

– А после них?

– Санитары с носилками.

– Санитары появились, пока полицейские находились внутри?

– Да.

– Значит, после того, как обвиняемая вышла из домика, никто не заходил внутрь до появления полиции, не так ли?

– Все правильно.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Леланд и Мейсону.

– Не исключено, что я не понял ваших слов, мистер Диллард, – обратился Мейсон к свидетелю. – Вы сказали, что после того, как обвиняемая уехала, никто не заходил в коттедж до появления полиции, не так ли?

– Все правильно.

– А как насчет администраторши мотеля? Разве она не заходила туда?

– Она просто заглянула внутрь.

– Что вы имеете в виду под словами «заглянула внутрь»?

– Открыла дверь и заглянула внутрь.

– Она заходила в коттедж?

– Все зависит от того, что вы имеете в виду под словом «заходила». Она стояла в дверном проеме.

– Она делала шаг внутрь?

– Да.

– Она закрывала за собой дверь?

– Я… не думаю.

– У вас с собой блокнот, в который вы записывали время?

– Да.

– Я могу на него взглянуть? – спросил Мейсон.

Свидетель протянул блокнот адвокату.

– У вас здесь записано, что в коттедж заходил мужчина, приехавший на спортивной машине, – заметил Мейсон.

– Это было раньше.

– Затем в домик заходил еще один мужчина в темных очках.

– Ваша Честь, я возражаю против подобного ведения перекрестного допроса, – встал со своего места Леланд. – Целью моего вызова этого свидетеля было только показать, что обвиняемая заходила в коттедж, занимаемый Борингом, и она последняя видела погибшего живым. Она провела внутри двенадцать минут, а, выйдя на улицу, находилась в крайне возбужденном состоянии. Свидетель освежил свою память по заметкам, сделанным во время наблюдения. Мистер Мейсон имеет право допрашивать его по этим записям только с целью подтвердить их истинность. Он не может выходить за рамки допустимого законом и допрашивать свидетеля по аспектам, не поднятым во время допроса свидетеля выставившей стороной.

– Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах – это ненужное ограничение в отношении перекрестного допроса, – решил судья Талент.

Леланд продолжал стоять.

– Ваша Честь, – снова обратился он к судье, – я не хочу с вами спорить, однако, это чрезвычайно важный момент. Мы можем уйти в сторону от главного, если во время перекрестного допроса будет обсуждаться масса побочных вещей. Сейчас проводится предварительное слушание, на котором нужно только показать, что совершено преступление и есть достаточно оснований считать, что его совершила обвиняемая. Это единственная цель предварительного слушания, и от меня, как представителя окружной прокуратуры, больше ничего не требуется.

– Вы желаете выступить по этому вопросу, господин адвокат? – обратился судья Талент к Мейсону.

– Да, – кивнул тот. – Я считаю, что показания этого свидетеля теряют силу без его записей. Я намерен доказать, что его записи неточны, и на этом основании требовать вычеркнуть из протокола все его показания.

– В настоящее время, допрашивая его о других лицах, заходивших в домик, занимаемый Борингом, вы пытаетесь только показать истинность и обоснованность его записей?

– Это основная цель моего перекрестного допроса.

– Возражение отклоняется, – постановил судья Талент. – Вы, несомненно, имеете право допросить его по этим записям.

– Отвечайте на вопрос, – велел Мейсон.

– Мои записи показывают, что один мужчина зашел в домик в восемь вечера и вышел в восемь пятнадцать, другой зашел в восемь двадцать и вышел в восемь тридцать пять, женщина зашла в восемь тридцать шесть и вышла в восемь сорок пять, мужчина в черных очках зашел в восемь сорок шесть и вышел в восемь пятьдесят, обвиняемая зашла в девять и вышла в девять двенадцать.

– Когда вы в последний раз видели погибшего?

– Когда он заходил в десятый домик.

– Вы не видели, чтобы он лично подходил к двери и впускал кого-либо из упомянутых вами лиц?

– Нет… Минутку. Я видел, как Боринг выходил на стоянку и осматривал мою машину, припаркованную там. Это было вскоре после того, как мы оба зарегистрировались в мотеле, еще до того, как он принял кого-либо из посетителей.

– Сейчас я вас об этом не спрашиваю, – заметил Мейсон. – Как я вижу, в ваших записях ничего не указано о том, что происходило после двенадцати минут десятого.

– В то время обвиняемая вышла из домика.

– И в ваших записях больше ничего не отмечено?

– Я тогда прекратил делать записи.

– Почему? Вы знали, что Харрисон Т.Боринг мертв?

– О, Ваша Честь, я возражаю, – вскочил со своего места Леланд. – Вопрос просто абсурден.

– У свидетеля должна была быть причина, почему он перестал вести записи, – заметил судья Талент. – Я считаю, что адвокат защиты имеет право допросить его насчет сделанных записей. Возражение отклоняется.

– Ну, я прекратил вести записи, когда уехала обвиняемая, потому…

– Почему? – спросил Мейсон.

– Потому что вы, мистер Мейсон, и мой шеф приехали лично в тот домик, в котором я сидел, и вы сами могли видеть, что происходит.

– О, понятно, значит, вы прекратили делать записи, когда я появился в домике, не так ли?

– Все правильно.

– И вы хотите убедить нас в том, что до того момента все записи велись очень точно?

– Да.

– Однако, ваши записи не показывают время прибытия полицейских. Они также не показывают, в какое время приехала скорая.

– Ну, я же рассказал вам об этом.

– Вы не знали, что мы приедем, – заметил Мейсон.

– Я вас ждал.

– Таким образом, вы прекратили вести записи, когда начали ждать нашего приезда?

– Я решил, что нет необходимости записывать, когда приехала полиция и когда приехала скорая. Я не за этим следил, а за объектом.

– В ваших записях также не указывается, когда администраторша мотеля вошла в домик, сколько она там пробыла и когда вышла.

– Она просто заглянула внутрь и вышла, поэтому я не посчитал это важным.

– О, значит, вы записывали только то, что считали важным, – сделал вывод Мейсон. – Другими словами, если в домик Боринга входил человек, появление которого вы не считали важным, вы ничего не записывали по этому поводу в свой блокнот?

– Ну, я… Хорошо, я допустил здесь промах, – признал Диллард. – Я не записал время, когда внутрь заглядывала администраторша мотеля.

– А также время ее ухода?

– Это произошло практически одновременно.

– Она вошла и вышла одновременно? – с неверием в голосе переспросил Мейсон.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, мистер Мейсон. Она вошла и… пробыла там не больше секунды, а потом выбежала на улицу.

– В коттедже, который вы занимали, был телефон?

– Да.

– Вы упоминали, что ваш шеф находился в Риверсайде?

– Человек, перед которым я отчитываюсь по месту своей работы.

– Вы имеете в виду Сиднея Ная?

– Да.

– Вы звонили Сиднею Наю?

– Да.

– Когда?

– Сразу же после того, как администраторша мотеля выбежала на улицу. Я понял, что что-то случилось.

– Мне хотелось бы, чтобы вы точно описали комнату, из которой вели наблюдение. Там была кровать?

– Да.

– Стул?

– Да.

– Окно выходило на стоянку для автомашин и из него вы могли наблюдать за входом в десятый коттедж?

– Да.

– И телефон тоже был?

– Да.

– Где он стоял?

– Рядом с кроватью.

– После того, как вы увидели, что администраторша выбежала из домика Боринга, вы сняли трубку телефонного аппарата и позвонили с отчетом Сиду Наю, не так ли?

– Это нельзя назвать отчетом. Я просто произнес одну фразу: сигнал, что что-то случилось.

– Что именно вы сказали?

– Когда он взял трубку и понял, что звоню я, я произнес: «Гей Руб!»

– Вы раньше работали в цирке?

– Да.

– И клич «Гей, Руб!» означает призыв к циркачам объединяться против всех, кто не работает в цирке?

– Примерно так, да.

– Вам было сложно дозвониться до Сида Ная?

– Нет, он сразу же поднял трубку.

– Я спросил: вам сложно было дозвониться до Сида Ная?

– Ну, да. Администраторша в это время, естественно, звонила в полицию и…

– Вы не знаете, чем в это время занималась администраторша, – перебил Мейсон. – Вы же не видели ее в тот момент?

– Нет.

– В таком случае, вы не знаете, что она делала.

– Я предположил, что она делала, потому что мне пришлось довольно долго сидеть у аппарата и поднимать и опускать трубку, пока на коммутаторе не ответили.

– Вы знали, что звонки идут через коммутатор, находящийся в административном здании мотеля?

– Да.

– И администраторша или оператор коммутатора соединяет звонящих с городской линией?

– Мне пришлось продиктовать ей нужный номер, а она уже с ним связывалась.

– Когда вы разговаривали по телефону, вы стояли спиной к окну?

– Я не мог находиться в двух местах одновременно.

– Вот именно, – подтвердил Мейсон. – А раньше в тот вечер вы звонили Сиду Наю?

– Нет… Ой, минутку. Да, звонил. Я сообщил ему, что меня срисовали.

– Что вы имеете в виду?

– У объекта возникли подозрения. Он вышел из своего домика, осмотрел мою машину и прочитал, что написано на регистрационном свидетельстве.

– Это был последний раз, когда вы видели погибшего?

– Да.

– А пока он осматривал вашу машину, вы позвонили Сиду Наю?

– Нет, я подождал, пока мистер Боринг не закончит и не вернется в свой домик.

– Вы имеете в виду коттедж номер десять?

– Да.

– И после этого вы позвонили Сиду Наю и сообщили, что вас срисовали?

– Да.

– О чем-нибудь еще вы говорили с Сидом Наем?

– Нет, это все.

– Разве вы не говорили ему, что проголодались?

– Да, все правильно. Я спросил у него, нельзя ли мне сходить поужинать.

– Что он ответил?

– Что нельзя. Чтобы я оставался на месте. Он… По-моему, он тогда находился в вашем номере, мистер Мейсон, и передавал мне ваши указания.

– И все это время вы находились у телефонного аппарата?

– Естественно.

– Повернувшись спиной к окну?

– Да.

– Таким образом, ваши записи являются неточными и неполными, потому что не показывают, что происходило после того, как уехала обвиняемая.

– Тогда уже ничего не происходило. Только приехала полиция.

– А как насчет администратора мотеля?

– Да, появлялась администраторша.

– А за время вашего телефонного разговора и того времени, что вы потратили, чтобы дозвониться, и стояли спиной к окну, в домик могло войти и выйти несколько человек, не так ли?

– Ну… Как я уже говорил, мистер Мейсон, я не мог находиться в двух местах одновременно.

– Значит, Боринга вообще могло не быть в десятом домике, когда туда заходила обвиняемая.

– Как так? – не понял Диллард.

– Боринг мог уйти, пока вы звонили Сиду Наю, чтобы сообщить, что вас срисовали, как вы выразились, и вернуться после того, как туда заходила администратор, пока вы снова звонили Сиду Наю, чтобы сказать: «Гей, Руб!»

– Хорошо, я держал домик Боринга под наблюдением, однако, я не в состоянии находиться в двух местах одновременно. Естественно, если я звонил по телефону, то не мог сидеть у окна. Когда я ходил в туалет, я тоже не смотрел на домик Боринга.

– Значит, вы не вели наблюдение все время.

– Я вел за ним наблюдение – то, что от меня требовалось. Однако, разумно предположить, что, например, естественные потребности заставляют человека отлучиться на какое-то время.

– Следовательно, ваши записи неточны, поскольку не показывают всех, кто заходил в домик Боринга, и всех, кто из него выходил.

– Мои записи точны.

– Они показывают лиц, которых вы видели, – поправил Мейсон, – однако, вы не знаете, сколько человек зашло и вышло, пока вы не сидели у окна.

– Я увидел бы их, – возразил Диллард.

– Вы, по крайней мере, один раз ходили в туалет?

– Да.

– Не исключено, что и два раза?

– Не исключено.

– И вы не записали время, когда администратор заходила в домик Боринга?

– Нет.

– Или когда она уходила?

– Нет.

– Это все, – объявил Мейсон.

– Я планировал закончить представление своей версии допросом только что выступавшего свидетеля, – сказал Леланд, – однако, при сложившихся обстоятельствах и в связи с поднятым адвокатом защиты техническим аспектом, я хотел бы пригласить администратора мотеля. Миссис Кармен Бради, пройдите, пожалуйста, вперед и примите присягу.

Миссис Бради приняла присягу и идентифицировала себя, как администратора мотеля.

– Заходили ли вы в коттедж номер десять во вторник вечером? – обратился к свидетельнице окружной прокурор.

– Да.

– В какое время?

– Я специально его записала. Ровно в девять двенадцать.

– Почему вы туда пошли?

– Мне позвонили и женский голос посоветовал проверить постояльца из десятого домика, потому что, похоже, ему плохо. Я зашла в домик и увидела, что мистер Боринг лежит на полу. Он с трудом дышал. Я бросилась назад в административное здание и вызвала полицию.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Леланд к Мейсону.

– В какое время поступил звонок?

– В двенадцать минут десятого.

– И вы отправились в домик Боринга?

– Да.

– Сколько вы там находились?

– Практически нисколько. Я открыла дверь, увидела, что он лежит на полу, повернулась и бросилась назад, чтобы вызвать полицию.

– Сразу же?

– Сразу же.

– Вы закрывали за собой дверь, когда заходили в домик Боринга?

– Я… я не помню, мистер Мейсон. По-моему, я уже начала ее закрывать, но тут заметила мужчину на полу. Я удивилась, подошла к нему, склонилась над ним, поняла, что он все еще жив, и бросилась звонить в полицию.

– Как вы фиксируете время поступившего звонка?

– Я его записала.

– По предложению полиции?

– Да.

– В таком случае, вы его записали не тогда, когда звонок поступил, а несколько позднее, – заметил Мейсон.

– Всего через несколько минут.

– Через сколько?

– Я сообщила в полицию, что в мотеле находится раненый, они поинтересовались, откуда мне это известно. Я объяснила, что мне позвонили и сказали об этом. Тогда полиция посоветовала мне записать время.

– И вы последовали их совету?

– Да.

– А в какое всеми вы разговаривали с полицией?

– Было чуть больше, чем девять тринадцать.

– Значит, вы записали время «девять двенадцать», когда было уже чуть больше, чем девять тринадцать?

– Я решила, что звонок поступил минуту назад.

– Вы получили информацию от той женщины, повесили трубку и сразу же направились в десятый домик?

– Да.

– А затем вернулись назад, подняли трубку и позвонили в полицию?

– Да.

– Десятый коттедж расположен далеко от административного здания?

– Не больше, чем в семидесяти пяти футах.

– Полиция сказала вам, что вы позвонили им в девять тринадцать?

– Тогда нет.

– Как вы определили время?

– По электрическим часам у меня в конторе.

– На тех часах было девять тринадцать?

Свидетельница колебалась.

– Так что показывали часы?

– Девять семнадцать.

– Однако, вы только что поклялись, что было девять тринадцать.

– Да.

– На каком основании?

– Данные в полиции показывают, что я позвонила им в девять тринадцать. Их часы идут с точностью до секунды. Позднее, когда я проверила свои часы, я выяснила, что они спешат.

– Когда вы их проверяли?

– На следующий день.

– Вы решили их проверить, обнаружив, что имеется несоответствие между временем, записанным в полиции, и временем, записанным вами?

– Да.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Я хотел бы пригласить доктора Пауэрса для дачи показаний, – объявил Леланд.

Доктор Пауэрс занял свидетельскую ложу.

– Вы проводили вскрытие трупа в среду утром? – обратился окружной прокурор к доктору.

– Да.

– Вам доводилось раньше видеть этого человека?

– Я лечил его, когда его привезла скорая.

– Опишите, пожалуйста, его состояние, когда его привезла скорая.

– Человек умирал.

– Когда он умер?

– Примерно через двадцать минут после поступления к нам.

– Вы знаете причину смести?

– Черепно-мозговая травма. Его ударили по затылку каким-то тупым предметом.

– Ударили каким-то тупым предметом? – переспросил окружной прокурор.

– Да, я так считаю.

– В результате чего он получил черепно-мозговую травму?

– Да.

– Которая привела к смерти?

– Да.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – обратился Леланд к Перри Мейсону.

– Имело ли место наружное кровотечение?

– Нет.

– Внутреннее кровотечение?

– Да. Внутри черепной коробки.

– Можно ли получить подобную травму в результате падения, доктор?

– Нет. По участку черепной коробки, о котором идет речь, нанесли сильный удар каким-то тяжелым предметом.

– Например, дубинкой?

– Возможно.

– Молотком?

– Я сказал бы, что, скорее, каким-то бруском.

– Трубой?

– Возможно.

– Вы заметили еще какие-нибудь травмы?

– Ушиб на лице сбоку, несильный, но, тем не менее, ушиб.

– Вы имеете в виду синяк?

– Да.

– Иначе говоря, гематома, полученная в результате травмы?

– Да.

– Еще что-нибудь?

– Больше никаких травм не было.

– У меня все, – объявил Мейсон.

– Я приглашаю Герберта Кнокса в качестве своего следующего свидетеля, – вызвал Леланд.

Кнокс вышел вперед, принял присягу, идентифицировал себя, как полицейского, сообщил, что в девять пятнадцать вечера во вторник получил по рации приказ ехать в мотель «Реставайл», прибыл на место примерно в девять восемнадцать, его направили в коттедж номер десять, там он обнаружил раненого мужчину. Это тот же человек, которого в дальнейшем отвезли в больницу и передали доктору Пауэрсу, свидетелю, только что покинувшему место дачи показаний. Мужчина, по мнению Кнокса, находился при смерти. В дальнейшем он опознал его тело в морге. Это был тот же мужчина, которого он впервые видел в домике номер десять в мотеле «Реставайл».

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Леланд к Мейсону.

– Вы почувствовали запах виски в домике? – спросил Мейсон.

– Конечно. Виски был разлит по одежде раненого. Запах оказался очень сильным.

– Вы сделали опись находившихся в комнате вещей?

– Позднее, да.

– Там были чемодан и одежда?

– Небольшой чемодан и дорожная сумка.

– Вы нашли в домике какие-нибудь деньги?

– В домике – нет.

– Вы обыскивали раненого?

– Только после того, как его доставили в больницу. Я лично осмотрел снятую с него одежду.

– Вы нашли какие-нибудь деньги?

– Сто пятнадцать долларов двадцать два цента бумажными деньгами и мелочью.

– И все?

– И все. На нем был пояс для хранения денег, однако, он оказался пустым.

– Вы обыскали автомобиль Боринга?

– Да.

– Нашли там деньги?

– Нет.

– Насколько вам известно, найденные вами деньги – это все наличные, что имелись у Боринга?

– Да.

– У меня больше нет вопросов, – объявил Мейсон.

– Мы закончили представление нашей версии, – сказал окружной прокурор. – Мы просим, чтобы слушание дела по обвинению Дайанн Алдер передали в следующую судебную инстанцию.

– Защита намерена приводить какие-нибудь доказательства? – обратился судья Талент к Мейсону. – Если нет, то мы прямо сейчас примем решение. Это только предварительное слушание и уже установлено, что совершено преступление, и имеется достаточно оснований считать, что обвиняемая связана с его совершением.

– Сейчас половина двенадцатого, – сказал Мейсон. – Могу я попросить Суд отложить слушание до двух часов? За это время защита решит, будем ли мы представлять свою версию или нет.

– Хорошо. Слушание откладывается до двух часов, – постановил судья Талент. – Вам хватит этого времени, мистер Мейсон?

– Думаю, да, Ваша Честь.

После объявления перерыва газетные репортеры бросились к Мейсону и Леланду.

– Я прекрасно знаю, что адвокат защиты любит превращать предварительные слушания в дискуссию века, – холодно заявил Леланд. – Это неправильно. Я не хочу критиковать других окружным прокуроров, но, как мне кажется, они слегка побаиваются мистера Мейсона. Они не представляют достаточного количества доказательств, что дает возможность защите повернуть дело в свою пользу.

Репортеры обратились к Мейсону.

– Вы готовы как-то прокомментировать слова окружного прокурора, мистер Мейсон?

Мейсон улыбнулся и ответил:

– Я выступлю с комментариями в два часа дня.

16

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк заказали обед в номер Мейсона в гостинице «Мишн Инн».

Вскоре после того, как Мейсон поговорил с администратором ресторана, зазвонил телефон.

Делла Стрит сняла трубку и кивнула адвокату:

– Тебя, шеф, – а потом добавила шепотом: – Миссис В.

– Алло! – сказал Мейсон.

На другом конце провода послышался ровный, бесстрастный голос миссис Винлок:

– Добрый день, мистер Мейсон. Как прошло слушание?

– Как я и предполагал, – осторожно ответил адвокат.

– Вы хотите кое-что предпринять в интересах своей клиентки?

– Естественно.

– Если вы согласитесь на сделку, предложенную мной, вы одержите еще одну победу над окружной прокуратурой, а обвиняемую выпустят из-под стражи. И мой сын, и я готовы дать показания, что, войдя в домик Боринга, мы обнаружили его лежащим на полу и тяжело дышащим. Мы оба решили, что он пьян. Я поклянусь, что именно я звонила администратору мотеля.

– Предположим, я просто вручу вам повестку о явке в суд и приглашу вас занять свидетельскую ложу?

Миссис Винлок рассмеялась в ответ.

– Мистер Мейсон, вы же опытный адвокат! Вы не допустите подобную оплошность. Подумайте, что произойдет, если я поклянусь, что Боринг оставался жив и здоров, когда я уходила?

– А ваша цена?

– Вы ее знаете. Полное молчание по всем вопросам, обсуждение которых может повлечь за собой какие-либо изменения моего положения в обществе или навредить моим имущественным интересам. До свидания, мистер Мейсон.

На другом конце послышались короткие гудки.

Делла Стрит приподняла брови в немом вопросе.

– Пол, тебе придется пообедать на ходу, – обратился Мейсон к детективу. – Отправляйся в мотель «Реставайл». Раздобудь где-нибудь секундомер. Попроси администраторшу быстрым шагом пройтись от коммутатора до десятого коттеджа. Пусть зайдет внутрь, вернется обратно и позвонит в полицию. Выясни, сколько точно времени займет вся процедура, и свяжись со мной.

– Хорошо. Во сколько я должен быть у тебя?

– Предварительно позвони. Не исключено, что у меня еще появится для тебя задание.

– Я пошел, – сказал Дрейк.

Через пять минут после ухода сыщика, в дверь постучали. Делла Стрит открыла ее. На пороге стоял возбужденный Джордж Д.Винлок.

– Добрый день, – поздоровался он. – Мне можно войти?

– Конечно. Проходите, – пригласил Мейсон.

Винлок посмотрел на Деллу Стрит и сказал:

– Мы хотелось бы поговорить с вами строго конфиденциально, мистер Мейсон.

– Это невозможно, – возразил адвокат. – При сложившихся обстоятельствах я не намерен разговаривать с вами о чем-либо без свидетеля. Мисс Стрит – мой доверенный секретарь и работает на этой должности уже довольно длительное время. Вы можете ей полностью доверять, Она останется и, более того, будет стенографировать наш разговор.

– Это очень деликатный вопрос, мистер Мейсон, – заметил Винлок. – Очень личный.

– Мисс Стрит и раньше приходилось слышать обсуждение деликатных вопросов об очень личных проблемах.

Винлок с минуту обдумывал слова адвоката, а потом сдался:

– Вы не оставляете мне никакого выбора, мистер Мейсон.

– Садитесь и переходите к делу.

– Моя жена заявила вам, мистер Мейсон, что она и ее сын, Марвин Харви Палмер, готовы дать показания о том, что они заходили в домик номер десять между восемью и девятью часами во вторник, что в то время Боринг лежал на полу и тяжело дышал, они почувствовали запах виски и решили, что он пьян. Марвин Палмер ждал несколько минут в надежде, что Боринг придет в себя и они смогут поговорить. Моя жена находилась в домике совсем непродолжительное время.

– И? – спросил Мейсон.

– Это ложь, – в возбуждении сказал Винлок. – Боринг был жив и здоров, когда они заходили в домик.

– Откуда вам это известно?

– Потому что я заходил к нему вслед за ними.

– Вы не говорили мне о сути своего разговора с Борингом, – заметил Мейсон.

– Я заявил, что добьюсь его ареста за шантаж, что теперь уже нет возможности сохранить в тайне наши родственные отношения с Дайанн, вы раскопали мою тайну и самой Дайанн стало все известно. При сложившихся обстоятельствах, если он не уедет из города до утра, я приложу все усилия, чтобы он оказался за решеткой.

– Вы потребовали у него вернуть десять тысяч долларов?

– Да. Он их вернул.

– И не сопротивлялся?

– Я его страшно напугал. Ему не хотелось расставаться с деньгами, но еще больше не хотелось садиться в тюрьму за шантаж.

– Вы передали Борингу десять тысяч долларов наличными? – уточнил Мейсон.

– Да.

– Когда?

– Около пяти вечера. Он заезжал ко мне в контору перед закрытием. Находился там очень недолго. Деньги у меня были приготовлены заранее.

– А из вашей конторы он направился прямо в мотель?

– Наверное. Вам лучше знать. Насколько я понял, вы приставили к нему «хвост».

– Ваши слова подтверждает отчет детектива.

– Меня очень беспокоит вся эта история, мистер Мейсон, – признался Винлок. – Я не могу допустить, чтобы моя жена пошла на лжесвидетельство только ради того, чтобы спасти нашу репутацию. Это слишком дорогая цена.

– А откуда вы знаете, что это будет лжесвидетельство?

– Потому что Боринг оставался жив и здоров, когда я уехал!

– Это утверждаете вы, – ответил Мейсон, прищурившись, – но есть и другое объяснение.

– Какое?

– Вы убили его.

– Что?!

– Вот именно. Вы отправились к Борингу и пригрозили ему, что добьетесь его ареста, Боринг заявил, что ему плевать на ваши угрозы, пусть его арестовывают. Он не позволит вам на него давить. Вы начали с ним спорить, ударили его, нанесли смертельное ранение и забрали деньги, которые передали ему раньше в качестве отступных. В таком случае, целью показаний вашей жены, в первую очередь, является спасение вас, а не Дайанн. Умирающий Боринг лежал на полу, когда в домик вошла Дайанн. Перед Дайанн к Борингу заходили вы. Как только вы заявите, что он был жив и здоров, когда вы виделись с ним, вы сразу же переведете подозрение на себя.

– Я ничего не могу поделать, – возразил Винлок. – Я намерен сказать правду. Я уже и так по уши погряз в обмане. Хватит.

– А что случится, если ваша жена и ее сын займут свидетельскую ложу и поклянутся, что когда они заходили в десятый домик, Боринг лежал на спине, тяжело дышал и от него разило виски?

– Если я займу место дачи показаний, я все равно скажу правду, – заявил Винлок.

– Предположим, вас никто не пригласит в качестве свидетеля?

Винлок встал и принялся ходить по комнате, сжимая и разжимая кулаки.

– Да поможет мне Бог! – воскликнул он. – Не представляю, что делать. Наверное, мне стоит уехать из страны, туда, где меня никто не сможет допросить и…

– Вы уедете из страны с целью избежать обвинения в убийстве?

– Не дурите, мистер Мейсон. Если бы я его прикончил, я с радостью согласился бы с планом, придуманным моей женой, чтобы купить молчание Дайанн. Я сам совершил бы лжесвидетельство и поклялся, что Боринг был без сознания и, очевидно, в стельку пьян.

– Если только то, что вы мне сейчас говорите, не является частью хитроумно разработанной вами стратегии, нацеленной на спасение вашей собственной шкуры… Сообщив, что Боринг оставался жив и здоров, когда вы уходили, вы делаете меня подстрекателем к лжесвидетельству, если я допущу выступление в суде вашей жены и ее сына, как свидетелей со стороны защиты, и они заявят, что Боринг лежал на полу, предположительно, в стельку пьяный.

– Я ничем не могу вам помочь, мистер Мейсон. Я не хочу и дальше идти по скользкой дорожке обмана. Я дошел до точки, когда больше не в состоянии спокойно спать по ночам.

– А как ко всему этому относится миссис Винлок? – поинтересовался Мейсон.

– К сожалению или к счастью – тут я не знаю, как точно определить – она не разделяет моих чувств. Очевидно, ее беспокоит только одно: что предпринять, чтобы факты не всплыли наружу, чтобы ее окружение не прослышало о том, что вся ее жизнь на протяжении последних четырнадцати лет – обман, и что она на самом деле не является моей законной женой. Ее волнуют лишь последствия в отношении положения в обществе и финансовая сторона дела.

– Хорошо, возвращайтесь домой и обговорите все с ней, – решил Мейсон. – И не забывайте, что, как адвокат, я обязан делать то, что будет в интересах моей клиентки. Вы заявляете мне, что Боринг оставался жив, когда вы уходили. Ваша жена и ее сын утверждают, что он был смертельно ранен и только благодаря сильному запаху виски, они решили, что он пьян. Я не могу поверить вам и не поверить им. Я должен действовать в интересах Дайанн.

– Вы – адвокат, дорожащий своей репутацией. Вы не можете подстрекать кого-либо к лжесвидетельству.

– Вы думаете, что ваша жена пойдет на лжесвидетельство?

– Я знаю это.

– Вы исключаете возможность, что Боринг играл роль, когда ваша жена и ее сын появлялись у него? Что он специально полил свои вещи виски и лег, притворившись пьяным? А потом он встал, чтобы обсудить дела с вами?

– От него не разило виски, когда я с ним разговаривал, – сказал Винлок.

– В таком случае, Боринга убили вы.

– Не дурите, Мейсон.

– При сложившихся обстоятельствах… – задумчиво начал Мейсон. – Дело невесть как запутано, черт побери. Никто не представляет, что произошло. Общественность будет потрясена.

– Если моя жена и ее сын займут место дачи показаний и совершат лжесвидетельство, то у меня, наверное, не останется выбора, – заявил Винлок. – Мне придется подтвердить их версию, но я говорю вам, Мейсон, это ложь.

– Я не стану приглашать вас в качестве свидетеля, однако, ничто не удерживает меня от того, чтобы пригласить миссис Винлок и Марвина Харви Палмера.

Винлок посмотрел на Мейсона, но быстро отвел взгляд.

– Хотелось бы мне знать истинный ответ на этот вопрос, – признался Джордж Винлок.

– Также, как и мне, – сказал Мейсон, задумчиво глядя на посетителя.

– Я, естественно, могу вывести свою жену за пределы юрисдикции наших судов, – заметил Винлок.

– Естественно, однако, я хочу вас кое о чем предупредить. Если я все-таки решу представить версию защиты и вызвать вашу жену и ее сына в качестве свидетелей, а они окажутся для меня недосягаемыми, я расскажу суду обо всех разговорах с вашей женой и о выдвинутом ею предложении дать определенные показания. Я буду настаивать на продолжении слушания и добьюсь вызова вашей жены и ее сына в качестве свидетелей. Ни они, ни вы не сможете всю жизнь оставаться за пределами юрисдикции наших судов. У вас здесь слишком много имущественных интересов.

Винлок покачал головой.

– Выбора у меня нет. Я попал в капкан.

Он направился к двери, повернул ручку и вышел из номера.

Делла Стрит вопросительно посмотрела на Мейсона.

Через пять минут зазвонил телефон.

– Миссис Винлок, – сообщила секретарша.

Адвокат взял трубку.

– Вы приняли какое-нибудь решение, мистер Мейсон? – снова прозвучал холодный голос.

– Пока нет.

– Я дома, мистер Мейсон. Мне потребуется всего несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Мой сын со мной.

– И вы дадите показания, как обещали? – уточнил Мейсон.

– Я дам показания, как обещала, при условии, что вы дадите мне слово джентльмена и адвоката, что вы и Дайанн сохраните в тайне родственную связь Дайанн с моим мужем и согласитесь на финансовое урегулирование вопроса, предложенное мистером Винлоком. До свидания, мистер Мейсон.

На другом конце провода послышались короткие гудки.

В этот момент появились два официанта с обедом.

– Итак, шеф, – сказала Делла Стрит, как только официанты ушли, – похоже, что перед тобой встала серьезная дилемма.

Адвокат кивнул, несколько минут посидел над тарелкой, потом отодвинул ее от себя, встал и принялся ходить из угла в угол.

– Ты решил, что будешь делать? – спросила секретарша.

– Черт возьми! – воскликнул Мейсон. – Доказательства указывают на то, что убийца – Джордж Винлок.

– Наверное, он, – согласилась Делла Стрит. – Если только Дайанн не врет.

– Я должен верить рассказу своей клиентки и принимать ее заявления за чистую монету. Однако, она, наверняка, лжет насчет звонка администрации мотеля. Скорее всего, звонила миссис Винлок. Это подтверждают показания Дилларда насчет времени ухода Дайанн. У нее просто не оставалось времени, чтобы добраться до телефона. Важным фактором является то, что миссис Винлок не стала звонить, пока ее муж не вышел от Боринга и не сообщил ей, что напугал Боринга и заставил его вернуть деньги.

– Все равно получается, что убивал Джордж Д.Винлок, – заметила Делла Стрит.

– Он все очень ловко обставил. Если я попытаюсь представить его убийцей, я окажусь подлецом. Если же, с другой стороны, я вызову миссис Винлок и ее сына для дачи свидетельских показаний, они поклянутся в том, что предложили, Дайанн спрыгнет с крючка, на который попала, а я могу ждать обвинения в подстрекательстве к лжесвидетельству, когда Винлоку заблагорассудится щелкнуть кнутом.

– А все это случайно не хитроумный план, тщательно разработанный и отрепетированный этой семейкой? – высказала предположение Делла Стрит.

– Очень может быть, – согласился Мейсон.

– И что ты собираешься предпринять?

– Понятия не имею. Вначале я допускал вариант лжесвидетельства – и будь, что будет. Теперь я считаю, что это заговор с целью провалить мою защиту и поставить меня в такое положение, чтобы я никогда не узнал, что же произошло на самом деле.

Адвокат снова принялся ходить из угла в угол.

– Конечно, Делла, моей обязанностью не является доказывать, кто совершил убийство, – обратился он к секретарше через несколько минут. – Этим должно заниматься обвинение. Мой долг – доказать невинность Дайанн.

– Тебе это удастся?

– С такими показаниями – раз плюнуть.

Снова зазвонил телефон.

– Пол Дрейк, – сообщила Делла Стрит.

– Привет, Перри, – поздоровался сыщик. – Я закончил в мотеле «Реставайл».

– Что ты выяснил?

– В обе стороны надо пройти футов по сто. Пои нормальной скорости движения это занимает по тридцать секунд. Быстрым шагом, естественно, меньше. Зайти в контору и позвонить – семь секунд. В общем и целом, она дала точные показания. Самое большее, у нее на все ушла минута и десять секунд.

– У меня есть еще для тебя задание, Пол. Съезди к телефонной будке, расположенной в трех кварталах от мотеля. Засеки время от выезда с территории мотеля. Позвони мне из той будки и скажи, сколько времени прошло до того момента, как ты услышишь мой голос. Я жду у аппарата.

– Ладно. А потом я отправляюсь обедать. Я умираю с голоду. А вы с Деллой, как я предполагаю, уже сидите там сытые и довольные.

– Мы и не довольные, и не сытые. А сижу я на краю сука и не уверен, что в ближайшее время не появится кто-то с огромной острой пилой. Приступай к заданию, Пол.

Сыщик перезвонил через четыре минуты.

– Привет, Перри. Дорога от въезда на территорию мотеля до будки занимает ровно две минуты. Я припарковал машину, зашел, набрал твой номер и ты ответил.

– Значит, звонила не Дайанн, – резюмировал Мейсон. – Или здесь что-то не так с временным фактором.

– Она последняя видела Боринга живым, – сухо заметил Дрейк. – Ты, конечно, можешь запутать Дилларда, но это будет лишь техническая промашка. Факты говорят сами за себя.

– Конечно, время ухода Дайанн можно проверить еще через несколько моментов, а время прихода фиксируется только по часам Дилларда, – размышлял вслух Мейсон. – Предположим, Диллард ошибся, проверяя часы не по радиосигналу, а по настенным часам в административном здании мотеля?

– А это поможет, если ты докажешь подобное? – спросил Дрейк.

– Все поможет, Пол. Я имею в виду все, что прояснит ситуацию.

– Или запутает ее. Ладно, я пошел обедать, – заявил Дрейк.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит.

– Две минуты, – сообщил адвокат.

– Таким образом, временной график Дилларда смещается на четыре минуты?

– Где-то так.

– Он смотрел на часы в темноте и, в общем-то, мог допустить ошибку, – заметила Делла Стрит.

– Это жизненно важно – что касается Дайанн.

– Конечно, появляются сомнения, – заметила секретарша, – но ведь она находилась в домике, по меньшей мере, десять минут, даже если Диллард и ошибся.

– Дайанн утверждает, что нет.

– Но она признает, что оставалась достаточно долго, чтобы найти контракт. Она только предполагает, сколько времени ушло на поиски.

– Меня раздражает полная уверенность окружного прокурора, действующего на основании мнения о том, что это просто еще одно рутинное дело об убийстве, по которому проводится предварительное слушание, и нет резона не разобраться с ним за полдня.

– Основная проблема заключается в том, врет ли Винлок, – решила Делла Стрит. – Не исключено, что вся их семейка пытается защитить сына миссис Винлок, который и нанес смертельный удар. В общем-то, несоответствия в записях Дилларда не играют особой роли.

– Мне предоставляется возможность разбить версию окружного прокурора в пух и прах, добиться оправдания Дайанн и в то же время получить для нее кругленькую сумму в качестве урегулирования имущественных споров. Если я пойду на это, Винлок заявит, что я занимался подстрекательством к лжесвидетельству – или окажется в таком положении, что в любой момент сможет щелкнуть кнутом, поскольку я попаду в его власть.

– А что произойдет, если ты не сделаешь того, что тебе предлагается? – спросила Делла Стрит.

– Дело Дайанн передадут в следующую судебную инстанцию. Она останется в тюрьме до нового слушания – теперь уже перед присяжными. Ни о каком залоге в деле об убийстве не может идти и речи. Ко времени следующего слушания миссис Винлок не только снимет с повестки дня свое предложение, но и поклянется, что никогда его не делала. Это будет слово Дайанн против большого количества косвенных улик и против слова очень влиятельного человека, Джорджа Д.Винлока. Затем я представлю драматическую новость, которая удивит всех: Винлок – отец девушки и дает показания против нее, чтобы спасти свою шкуру. Я выступлю перед присяжными с массой аргументов – и, скорее всего, Дайанн обвинят в непредумышленном лишении человека жизни, а не в убийстве третьей степени. Это лучшее, на что я могу надеяться. Черт побери!

Делла Стрит, понимавшая, в каком положении оказался адвокат, с беспокойством смотрела на него.

17

– Продолжается предварительное слушание по делу по обвинению Дайанн Алдер, – объявил судья Талент. – Вы обещали дать знать Суду, мистер Мейсон, намерены ли вы представлять свою версию.

– Рассматривается трудный вопрос. Возникли кое-какие осложнения, о которых я в данный момент не могу говорить. Они вызывают беспокойство у защиты относительно пути, который следует избрать.

Окружной прокурор Леланд вскочил на ноги.

– Я возражаю против того, чтобы защите предоставлялось дополнительное время. Его и так уже было достаточно, – закончил он.

– Я не прошу дополнительного времени, – заявил Мейсон, – однако, мне хотелось бы прояснить один вопрос, касающийся временного фактора. Мне необходимо продолжить перекрестный допрос свидетеля Муза Дилларда.

– У вас есть возражения? – повернулся судья Талент к Леланду.

– Несколько, Ваша Честь. Диллард, фактически, является враждебно настроенным свидетелем. Он работает на адвоката защиты. Он неохотно давал показания и делал это таким образом, чтобы представить все факты в пользу защиты. Перекрестный допрос закончен, я возражаю против повторного вызова свидетелей мистером Мейсоном. Это противоречит общепринятой процедуре.

– Вопрос остается на усмотрение Суда, – заметил судья Талент. – Вы не могли бы обосновать свое заявление, мистер Мейсон?

– Конечно. Диллард утверждает, что обвиняемая находилась в домике, который занимал Боринг, с девяти до девяти двенадцати. Однако, в учетной документации зафиксировано, что в полицию позвонили в девять тринадцать, что означает, что администратор мотеля заходила в домик, по крайней мере, в девять двенадцать. Администрацию, в свою очередь, о происшедшем поставила в известность какая-то женщина, позвонившая…

– Достаточно, мистер Мейсон, – перебил судья Талент. – Суд заинтересован в отправлении правосудия. Я удовлетворяю вашу просьбу. Мистер Диллард, вернитесь, пожалуйста, на место дачи показаний.

Диллард снова оказался в свидетельской ложе.

– Взгляните, пожалуйста, в ваши записи, мистер Диллард, потому что я хочу задать вам несколько вопросов относительно временного фактора. Я попрошу окружного прокурора передать вам блокнот.

Леланд неохотно выполнил просьбу Мейсона.

Адвокат встал рядом с Диллардом.

– Это какие-то каракули, а не цифры, – заметил Мейсон. – Как вы объясните, что они так неаккуратно нацарапаны?

– Я сидел у окна и писал цифры в темноте, – ответил Диллард. – Я не включал свет.

– И вы также в темноте смотрели на часы, чтобы определить время?

– У меня циферблат с подсветкой.

– Вы полностью исключаете возможность, что могли ошибиться на пять минут?

– Конечно. Я прекрасно видел стрелки часов.

– А на две минуты?

– Нет.

– На одну?

– Я сформулирую свой ответ следующим образом, мистер Мейсон: я не видел секундную стрелку, однако, часовую и минутную видел прекрасно. Я мог – повторяю, мог – ошибиться на полминуты или три четверти минуты, но никак не на целую.

– Если обвиняемая вышла из домика, села в машину, доехала до телефонной будки, позвонила администрации мотеля, администраторша направилась в домик Боринга, чтобы лично убедиться, что с постояльцем случились неприятность, вернулась и сообщила в полицию, совершенно очевидно, что полиция не могла зарегистрировать звонок в девять тринадцать, если Дайанн вышла из домика в девять двенадцать.

Диллард молчал.

– Я вижу, что, хотя остальные цифры у вас в блокноте – просто неразборчивые каракули, слова «блондинка заходит в домик», номер ее автомашины – TNN-148, и время – 21:00, написаны очень аккуратно. Также аккуратно выведено «блондинка выходит из домика» и время – 21:12. Вы в состоянии это объяснить?

– Ну… я, наверное, подвинулся к тому месту, где было лучше освещение.

– В таком случае, вы не писали эти цифры, когда обвиняемая выходила из домика. Не исключено, что вы внесли их в блокнот гораздо позднее.

– Нет, я записал их примерно в то время.

– Примерно в то время или в то время?

– В то время.

– Ваша Честь, – поднялся со своего места Леланд, – перекрестный допрос выходит за рамки допустимого законом. Вопрос уже задавался, на него получен ответ, адвокат защиты пытается спорить со свидетелем и давить на него.

– Сложилась несколько странная ситуация, – заметил судья Талент. – Я хотел бы поинтересоваться у адвоката защиты, на самом ли деле он считает, что именно обвиняемая звонила администрации мотеля и сообщила, что с постояльцем десятого коттеджа не все в порядке?

– Я считаю, что, не рискуя интересами обвиняемой, я могу ответить на этот вопрос таким образом, что представляется, что именно обвиняемая звонила администрации мотеля, а даже если звонило и другое лицо, в любом случае временной фактор является решающим.

– Она не могла звонить администратору, – заявил Леланд. – Это определенно сделал кто-то другой, а адвокат защиты пытается воспользоваться сложившейся странной ситуацией в отношении временного фактора, и настаивает, что звонила его клиентка.

Мейсон, изучавший блокнот Дилларда, казалось, не обратил никакого внимания на слова окружного прокурора.

– Мистер Мейсон, прозвучало возражение, – заметил судья Талент. – Вы намерены сказать что-нибудь по этому поводу?

– Нет, Ваша Честь.

– Я считаю, что вопрос уже задавался и на него получен ответ. Возражение принимается, – постановил судья Талент.

Мейсон повернулся к Дилларду:

– Хорошо, я задам вам вопрос, который еще не задавался и на который ответ пока не получен, мистер Диллард. Разве не является фактом то, что вы внесли эту запись касательно обвиняемой, номер ее автомашины и время ухода до того, как обвиняемая вышла из домика? И вы в то время сидели за столом под лампой, а, следовательно, написали эти цифры четко и аккуратно?

Диллард помедлил, а потом покачал головой:

– Нет.

– А разве не является фактом, что вы быстро выходите из себя? – продолжал Мейсон. – После того, как мужчина в темных очках покинул десятый коттедж, погибший, Харрисон Т.Боринг, заметивший, что вы следите за ним, слегка раздвинув занавески, явился в занимаемый вами коттедж, пригрозил вам, а вы вышли из себя, ударили его, в результате чего он упал. Боринг ушибся головой о камень и остался лежать без движения. Вы поняли, что серьезно ранили человека, подняли его на руки, отнесли в занимаемый им коттедж, оставили там на полу, полили его одежду виски, вернулись к себе и, пока вы размышляли, что же вам теперь предпринять, увидели, как в коттедж Боринга заходит обвиняемая. Вы прекратили наблюдение, теперь вас волновало только то, как спасти собственную шкуру. Вы услышали звук отъезжающей машины, а вскоре, пока вы все еще сидели за столом и размышляли, звук полицейской сирены, и в это время вы записали в блокнот данные о появлении и уходе обвиняемой – примерные, а не точные данные – и после этого позвонили своему начальнику, Сиду Наю, и попросили его о помощи. Не так ли?

Леланд поднялся с места с высокомерной улыбкой на губах.

– О, Ваша Честь, это полный абсурд…

Окружной прокурор внезапно замолчал, увидев выражение лица судьи Талента, подавшегося вперед и внимательно рассматривающего Муза Дилларда.

Крупный мужчина в свидетельской ложе сжимал и разжимал огромные кулаки. Мускулы его лица исказились, как у человека, который хочет расплакаться и забыл, как это делается.

Диллард вытер пот со лба.

– Отвечайте на вопрос, мистер Диллард, – сурово приказал судья Талент. – И говорите правду.

– Да, все произошло именно так. Я его ударил. Только он стоял у меня в дверном проеме и оскорблял меня. Он первый бросился на меня, но я его опередил. Он упал назад и ударился об угол крыльца, а потом скатился на землю. Я не знал, насколько серьезны его ушибы, но мне уже и так хватило неприятностей. Я поднял его и отнес в десятый домик и полил его одежду виски. Тут я понял, что он серьезно ранен. Я вернулся к себе и стал обдумывать, что делать. Пока я сидел, приехала девушка.

– Обвиняемая? – уточнил судья Талент.

– Да, – кивнул Диллард. – Я не записывал время ее появления. Я сел за стол и схватился руками за голову. Я услышал, как она уехала, а вскоре прозвучала полицейская сирена. Тут я понял, что попал в переделку. Я позвонил Сиду Наю и сказал: «Гей, Руб!». Он понял, что я зову на помощь. Я знал, что вскоре мне пришлют подкрепление. Я собирался признаться во всем Сиду, однако, вместе с ним появился Перри Мейсон. Это меняло дело. До их появления я внес ложную запись в блокнот. Я просто хотел зафиксировать посещение девушки, однако, я точно не знал ни время ее приезда, ни отъезда. Я записал приблизительные данные. Затем я решил скрыться, уехав из города. Я не думал подставлять девушку. Я пытался спасти собственную шкуру.

Судья Талент посмотрел на Леланда.

Выражение лица окружного прокурора показывало его крайнее удивление. Потом он опустился на стул, словно у него подкосились ноги и не осталось больше сил стоять.

Судья Талент повернулся к Мейсону:

– Объясните, пожалуйста, Суду, как вы догадались, что произошло на самом деле? Очевидно, вы сами не так давно это поняли, мистер Мейсон?

– От меня требовалось только верить словам своей клиентки. Тогда сразу же становилось ясно, что с показаниями этого свидетеля что-то не так. Я принялся искать возможные объяснения. Как только я увидел, как аккуратно в блокноте Дилларда записаны данные о посещение Боринга мисс Алдер, я мгновенно догадался, что подобная запись не могла быть сделана в темноте. Я виню себя в том, что только сейчас понял, что произошло на самом деле.

– Суд хочет похвалить вас за прекрасно проведенный перекрестный допрос и сделать комплимент вашей наблюдательности, – сказал судья Талент и повернулся к окружному прокурору: – Дело по обвинению Дайанн Алдер прекращено, – постановил он. – Я считаю, мистер Леланд, что необходимо арестовать Дилларда в связи с лжесвидетельством и по обвинению в убийстве. Честно говоря, мне кажется, что он говорит правду, утверждая, что нанес удар в целях самообороны. Объявляю заседание закрытым.

18

Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Дайанн Алдер сидели в спальне номера Мейсона в гостинице.

– Я не в состоянии больше сдерживать журналистов, шеф, – обратилась к Мейсону Делла Стрит. – Они собрались в гостиной и коктейлей им уже недостаточно. Им нужна информация.

– Что вы решили, Дайанн? – повернулся Мейсон к своей клиентке.

Дайанн глубоко вздохнула.

– Что касается моего отца – он от меня отказался. Когда-то я его очень любила. Я и сейчас испытываю к нему симпатию, однако, вижу его слабости. Что касается женщины, которая живет с ним… Что ж, она – женщина. У нее есть свои проблемы. Она обладает здесь определенным положением в обществе, и я не собираюсь отнимать его у нее. – Дайанн помолчала, а потом улыбнулась Мейсону. – Я возвращаюсь в Болеро-Бич, – объявила она. – Я приехала сюда, как Дайанн Алдер, и вернусь в Болеро-Бич, как Дайанн Алдер. Вы можете урегулировать все вопросы с моим… отцом?

– Вы не желаете с ним встречаться?

Девушка смахнула с ресницы слезу.

– Он не хочет видеть меня и, насколько я понимаю, для него это опасно. Я не собираюсь лишать счастья других людей.

Мейсон кивнул Делле Стрит.

– Выходим в гостиную. Сейчас я сделаю заявление для прессы.

1

Corpus delicti– состав преступления (лат)

2

коктейль из вермута и виски

3

традиционный призыв циркачей объединиться против жителей города, в котором они гастролируют, например, если горожане недовольны выступлениями и готовы затеять драку, считая себя обманутыми; выражение используется исключительно циркачами и служит призывом для сплочения рядов против всех, не работающих в цирке

4

имя сыщика, наблюдавшего за домом Боринга– Муз – может быть также переведено с английского языка, как «американский лось»