Я люблю кино, особенно боевики, даже средние. Фильмы такого рода очень помогли мне в жизни, У меня была пара моментов, когда мне было очень плохо, и мне отвлечься от неприятностей, помогало именно кино со стрельбой.
      Мне нравится, что в этих фильмах всегда побеждает хороший парень.
      Мне даже нравятся диалоги такого плана:
      КОВБОЙ ДЖОН. Слушай, а зачем мы его пристрелили?
      КОВБОЙ СЭМ. Не заморачивайся, сынок, снимай с него сапоги и поехали.
      Моя жена говорит, что я люблю подобные фильмы потому, что мой интеллектуальный уровень совпадает с уровнем сапог, и мне не надо напрягаться.
      Когда жена говорит мне подобные фразы, я предлагаю ей найти свой мужской идеал и стать его женой. Но такой идеал ужены уже есть, и зовут его Джордж Клуни.
      Жена считает его идеалом по нескольким причинам.
      Он красавец.
      У него прекрасная вилла в Италии, на озере Комо. Жена там была и видела эту виллу, хотя издалека.
      Он великолепный актер и прекрасный режиссер.
      У него великолепная прическа с идеальным пробором.
      Ужасно то, что я ничего не могу жене возразить, кроме последнего пункта.
      Я ей напоминаю, что и у меня когда-то была пышная шевелюра. Но половину этой шевелюры я потерял в боях с тещей. Л вторую половину вырвали дети – они так развлекались.
      Когда мы с женой ссоримся, то она заявляет, что уйдет к Джорджу Клуни, поскольку тот никак не может определиться со своей подругой жизни. А мне будет уготована жалкая доля садовника Хосе-Игнасио на его вилле. Как в мексиканских сериалах, я буду садовыми ножницами подстригать кусты и жадно наблюдать, как они, с Джорджем, пьют коктейль с вишенкой.
      На. мой резонный вопрос, а зачем я нужен ей как садовник, ведь у меня нет такой атлетичной фигуры и магического взгляда, как у Хосе-Игнасио, жена поясняет, что. как ни крути, я отец наших детей и вообще неплохой муж. Звезды капризны, поэтому она не собирается выпускать меня далеко из поля зрения. Она договорится с Клуни, чтобы он купил мне яхту и маленький домик. Вечерами я буду в одиночестве кататься на яхте и плакать, что от меня ушла такая жена, а домик нужен, чтобы со мной были дети, когда они. с Джорджем, будут ездить в Лос-Анджелес, чтобы получить очередной «Оскар».
      Самое интересное, что я не возражаю, потому что Клуни нужен не только моей супруге, но и нам, чтобы поговорить о журналистике и об одной естественной черте человеческого характера, которая может погубить вас.
      О неуемном тщеславии.
      Причем тут Клуни?
      Дело в том. что он не только актер и мечта моей жены, но еще и великолепный режиссер, снявший несколько фильмов, из которых я хочу выделить один: «Спокойной ночи и удачи» («Good Night, and Good Luck»),
      Действие картины происходит в США 50-х годов, в эпоху развития телевидения – фильм рассказывает реальную историю противостояния репортера Эдварда Марроу и сенатора Джозефа Маккарти, обвинившего в рамках так называемой «охоты на ведьм» смелого журналиста в симпатии к коммунистическому режиму.
      У меня вызывает чувство уважения даже то, что Клуни решил сделать фильм на эту тему.
      Этот фильм должен быть введен во все учебные программы, потому что, во-первых, показывает, что такое настоящая журналистика, какого она требует мужества и профессионализма, как человеческое тут сплетено с профессиональным. Во-вторых, демонстрирует типичную правду взаимоотношений между властями, руководством телеканала и человеком, который решается смело высказать свое мнение. А в-третьих, честно говорит, что журналист может иногда выиграть, но ценой своей карьеры.
      Вы обязательно должны посмотреть этот фильм. Это учебник вашей профессиональной жизни.
      Я бы дал этому фильму все «Оскары».
      Но у этого фильма нет наград, и я понимаю, как Клуни это обидно, даже если он это не показывает.
      Это всегда обидно, когда ты что-то делаешь от души, а этот фильм сделан именно так, но это не находит должного, по твоему мнению, признания публики и специалистов.
      Но обратим внимание, что не делал Клуни, после подобного отношения к его фильму
      Он не впал в черную меланхолию, не ушел в буддийский монастырь и не писал писем протеста.
      Что он стал делать? Он широко улыбнулся и стал работать дальше, снявшись в очередных «Оушенах» и прочих фильмах, которые публике поправились значительно больше, чем история про времена Маккарти.
      Теперь от Клуни перейдем к вам.
      Сразу, после первой публикации, эфира или еще чего-нибудь в этом роде, у вас появятся поклонники. Вначале это будет ваша мама, которая приготовит вам что-то особенно вкусное. Потом ваша девушка, которая наконец скажет «да", потом соседи и несколько школьных друзей. Кто-то узнает вас на улице и попросит сфотографироваться вместе. Пусть в ограниченном кругу вы станете популярным.
      И именно в этот момент судьба всех журналистов, расходится.
      Они начинают делиться на тех, кто не съедает сладкую наживку популярности, и тех, кто съедает и потом ею давится.
      Привыкнуть к горячей воде легко, а отвыкнуть невозможно. Легко бросить курить – моя жена легко бросала раз двадцать. Но потерять популярность – самое болезненное. Человек обожает, куда-то войти и услышать, как все восхищенно шепчут: «Это он!» Войдя туда же и не услышав этот шепот вновь, человек воспринимает это как трагедию. Об этом сняты десятки фильмов и написаны сотни книг, но все повторяется.
      Я видел, как люди, потеряв популярность, мрачнели и ругались с детьми. Они становились стойкими ипохондриками и впадали в депрессию.
      Я не забуду, как одного популярного шоумена, в годы моей студенческой юности, вычеркнули из списка, награждаемых правительственной наградой. Его коллег наградили, а его нет. Он пришел домой, лег на диван и умер. Замечу, что звание никак не могло отразиться на его заработках, зрители его любили и так. Вы скажете: ну что ж, его, конечно, жалко, но разве это имеет отношение к журналистике?
      Имеет, и самое прямое.
      Посмотрите любой гламурный журнал или подобную программу на телевидении. Вы обязательно услышите или прочитаете словосочетание «модный журналист». Когда я слышу эти два слова, то сразу мрачнею.
      Что значит «модный журналист»? Что он законодатель какой-то моды? Да нет, просто парень торчит на всех модных тусовках. Ему приятно, он ходит на них, как на работу, а тех, кто восхищенно шепчет о нем, он снимает на камеру мобильника, обещая опубликовать. Это феномен нашего удивительного времени – быть звездой, не делая ничего, а только блистая, в основном, за папины деньги. Например, как Пэрис Хилтон. Я еще представляю, что может быть «модный писатель», как Дэн Браун, но он хоть пишет толстые книги.
      Но не буду анализировать эту ерунду, скучно. Я лучше расскажу вам пару поучительных историй.
      Более 20 лет назад меня пригласили на какое-то публичное мероприятие. Я пил кофе, и вдруг ко мне подошел какой-то молодой человек, поздоровался, а потом меня сфотографировал.
      – Ну вот, – сказала моя приятельница, – теперь и ты у него в коллекции.
      – А кто это? – спросил я.
      – Никто, – немного подумав, ответила приятельница. – Какой-то модный журналист. Он проникает на любое мероприятие, всех фотографирует, а потом фотографии где-то публикует.
      Я пожал плечами и мог бы забыть об этом человеке, да не получилось.
      Потому что, даже сейчас, спустя 20 лет, его, уже постаревшего и несколько обрюзгшего, я встречаю на всех мероприятиях, на которых изредка бываю. На нем, по-моему, тот же серый костюм.
      Я понимаю этого несчастного. Он никто, но когда он ходит на эти тусовки, отблеск ламп, бесплатных бутербродов и богемы падает и на него. Он счастлив, как может быть счастливо отражение в зеркале.
      Другая история.
      Ко мне на эфир пришел великий модельер Пако Рабан.
      Он сел в кресло, как океанский корабль у пристани. Каждое его движение излучало величие.
      Эфир был посвящен новым духам, которые он выпустил.
      Я уже говорил, что всегда спрашиваю о том, что мне интересно, так я и сделал.
      – Скажите, – спросил я, – меня всегда интересовало, как придумываются духи. Япредставляю это так: вы выходите на берег моря, вдыхаете его аромат, потом вдыхаете запах полевых цветов, потом еще чего-нибудь. Л уж потом говорите, как это все смешать в духах. Я прав?
      – Частично. – он царственно улыбнулся. – Правильно то. что я отдаю указание. Но я ничего не вдыхаю. Я просто сразу придумываю аромат вот здесь.
      И он постучал пальцем по идеально стриженой голове.
      Для меня, не умеющего не то, что придумать духи, но даже нарисовать на бумаге простую вазу, Пако Рабан – проявление божественного.
      Я привел эти два примера, чтобы напомнить, что у вас есть два пути: жить в отблесках и отзвуках или самому светить и звучать. Пако Рабан не боится потерять популярность, потому что он сам ее производит. Как и духи.
      Почему это имеет отношение к журналистике? Потому что, если вас назвали «модный журналист», вы должны насторожиться.
      Вы не должны перепутать два слова – мода и стиль. Стильный журналист – это человек, обладающий своим почерком, языком и манерой.
      Модный – это вторичный, без своего лица.
      Популярность журналиста сродни популярности некоторых политиков – сами они могут быть [пустушками, но их поднимает толпа. Политика поднимают глупые избиратели, а журналиста – популярные издания, куда удалось пролезть. Конечно, приятно протянуть визитку, где над твоим именем стоит лейбл популярного гламурного журнала. Но если в нем ты пишешь всякую обезличенную ерунду, то помни – тебя легко заменить, потому что написать о том, как втирать кремы, может любой.
      Бросьте визитку, бегите из этого издания. Ваш первый день работы в нем – это начало конца. Вы тут не эксклюзивны. Вас заменят, как только вы откажетесь, после работы, обсудить некоторые профессиональные вопросы наедине с шефом в его рабочем кабинете. Или потому, что, из-за ваших морщин, шефу обсуждать с вами эти вопросы стало уже неинтересно. И немедленно на вашем месте появится более молодая и, соответственно, более талантливая журналистка, особенно талантливая размером груди.
      Если вы «модный», то вам придется либо уйти с сегодняшней модой, либо мучительно привыкать к другим обстоятельствам, словам и людям, которые модны завтра. Но завтра вы будете уже старым для тех, кто стал моден. И вы будете бегать среди молодых все в том же сером костюме, под их насмешливыми взглядами, потому что так и не нашли что сказать от себя, а только умеете повторять чужие слова, в надежде снова услышать фразу: «Это он!»
      Вы уверены, что переживете момент, когда о вас забудут, потому что о вас нечего вспомнить, кроме совместных тусовок?
      Однажды у русской рок-певицы Земфиры брали интервью. Ее спросили, как она относится к своей популярности.
      – Спокойно, – ответила она, – ведь что такое популярность? Это просто ответ на вопрос, насколько твои мысли совпадают с мыслями других.
      Запомните эту фразу, возможно, она убережет вас от депрессии.
      Когда вам покажется, что вы теряете популярность, и это бьет по вашему самолюбию, а это бывает у всех, не спешите ложиться под вкусы толпы. Она все равно предаст вас, а вы потеряете профессию, – Не меняйтесь.
      Помните, что если у вас есть что сказать, то обязательно найдутся люди, мысли которых совпадают с вашими. Они будут фанатами ваших идей, а идеи всегда вне моды.
      Есть люди, которые не любят Пако Рабана или Клуни, но этим гигантам все равно.
      Потому что один из них придумывает духи, и их кто-то обязательно купит, а другой снял фильм, фанатом которого стал, как минимум, я.
      У больших людей есть своя большая тема в жизни.
      Хотите популярности Джорджа Клуни? Станьте им.
      Но не забудьте, что, в нагрузку, вы получите мою жену, двух капризных детей и меня, с яхтой и маленьким домиком. И я буду ходить в шортах по вашему саду, злобно подстригая кусты.
      Вы видели меня в шортах?
      Незабываемое зрелище!..

      Певицу Мадонну всегда ставят в пример, как образец работоспособности. Я помню один из первых ее концертов в Италии. Она прыгала по сцене, пела между нот, но уже тогда поражала свей неуемной энергией.
      Недавно я смотрел концертную запись ее последнего всемирного тура. Холодная, стильная женщина на фоне экранов и звероподобных прыгающих красавцев мужчин. Каждая песня имеет визуальное решение, бесконечно меняются костюмы, обалдевшая публика смотрит, как Мадонна, оседлав вертящуюся стилизованную лошадиную сбрую, под кадры падающих лошадей, делает двусмысленные гимнастические упражнения, исполняя свою песню «Like a Virgin».
      В этом весь парадокс. Делает что хочет, под аплодисменты собравшихся.
      Мадонна уже давно из певицы превратилась в понятие.
      Совершенно не имеет значения, что она поет, или кого, в очередной раз, наверное, пользуясь связями своего мужа, играет в кино.
      Есть просто Мадонна, которая усыновляет детей и, в очередной раз, переезжает из Америки в Лондон, и наоборот,
      Я, например, несколько раз переезжал с места на место, но этим интересовались только мои кредиторы. А переездом Мадонны интересуются все. Трудно сказать, каким образом, просто человек превращается в символ чего-либо, но ясно одно – это происходит не просто так.
      Но есть общий закон: хочешь взойти на вершину – пакуй рюкзак и начинай восхождение.
      Я часто слышал, как мои друзья критиковали Мадонну, но никто не подвергал сомнению ее работоспособность и настойчивость.
      В этой главе я просто приведу вам два примера, чтобы доказать – если к своим амбициям вы приложите эти качества, то результат обеспечен.
      Я пошел на концерт, в котором пел Элл Джар-ро, а играли Джордж Дьюк и Стенли Кларк.
      После концерта, его продюсер, мой друг, Александр Иванов, пригласил меня в ресторан, чтобы выпить в узком кругу с гостями.
      Я очень люблю выпивать с Александром после концертов. Мы выпиваем и говорим музыкантам бесчисленные комплименты, а когда порядком пьянеем, то уверяем друг друга, что и мы могли бы спеть и сыграть не хуже, если бы не судьба и наши жены.
      В концерте также пела Лариса Долина. Она. кстати, вернулась из Лос-Анджелеса, где с Джорджем Дюком писала новый альбом, к которому он написал все песни и лирику.
      На вечеринке мы сидели рядом. Мы с Долиной давно знакомы, так что разговорились о разном.
      К этому времени принесли еду, и американцы принялись радостно поглощать аргентинскую говядину.
      – Л почему тебе не принесли? – спросил я Ларису.
      – Я не ем после шести, – грустно сказала Лариса. – Яем глазами.
      Мы разговорились на животрепешущую тему диеты.
      Я сказал, что не могу выдержать, и ем. Мне стыдно, но ничего не получается. Мясо сильнее.
      – Лариса тоже любит мясо, – вмешался в разговор муж и продюсер Долиной, Илья. – Но, у нее есть воля, и она умеет считать.
      Далее он рассказал то, чего я не знал, но то, что приходится учитывать звездам. Оказывается, у Ларисы, как и подобает певице такого уровня, есть множество костюмов, среди них, более сорока, непосредственно для сцены. Костюмы эти стоят немалые деньги – есть экземпляры, от модельеров, по 10 тысяч долларов за костюм, есть и значительно дороже.
      Представим себе, что Лариса на вечеринках излишне обращала внимание на говядину, и у нее изменился размер с ее, нынешнего, многолетнего, 38-го на 40-й.
      Возникает простой вопрос – что делать с гардеробом?
      Хорошо, бросили туда все деньги, и пошили все новое на новый размер. Но после этого, предположим, она снова худеет или полнеет. Что, все опять шить наново?
      Но и это, как оказалось, не все. Такое количество костюмов не прихоть. Зритель все видит, поэтому, если ты часто выступаешь по телевидению, как Лариса, то один костюм не может быть использован чаще, чем раз в полгода. При этом нужно помнить, чем ярче костюм, чем он выразительней, тем реже в нем можно выступать. То есть потратил огромные деньги на что-то новогоднее с перьями – будь готов, что потом эта красота будет висеть не менее двух лет.
      То есть простая экономика бизнеса требует простой, но неожиданной вещи – диеты.
      Но дело даже не в костюмах, их можно все же пошить. Дело в самой Долиной, в ее феноменальном упорстве и настойчивости, которую подкрепляло желание быть первой.
      Господь подарил ей феноменальный голос. Она безумно любила джаз, но с кем. тогда, можно было петь джаз в славном городе Харькове. Она перебирается в Москву и поет джаз с лучшими музыкантами, становясь номером один в джазовом вокале. Но джаз, в то время, был в России не очень популярен. Тогда Лариса начинает пробовать себя, как поп-певица, но для этого, как я понимаю, приводит свою внешность в соответствие с жанром. И это правильно. В джазе певица – это часть музыки. На эстраде певица – это часть декораций. Она понимала – правила не изменить. Что было дальше, мы знаем.
      чтобы стать звездой российского телевидения, ей пришлось, как мы понимаем, сделать несколько вещей: убрать сильный грузинский акцент, поработать над внешностью и найти свой стиль на экране. Когда я вижу, что каждый день, в своем шоу она в новом костюме и с новой феерической прической, я понимаю: она заботится об этом, она понимает, что это необходимо, что это является частью профессии. Она терпеливо обсуждает модели костюмов и изобретает новые прически.
      Когда, в своем вечернем шоу, она весело и свободно болтаете Брюсом Уиллисом, я понимаю, что ей нужно было хорошо выучить английский. И она его достойно выучила.
      Я знаю ее учителя. Это парень, который долго жил в Америке, говорит, во время урока, только по-английски и, с упорством маньяка, заставляет тебя повторять фразы еще и еще.
      Вы можете спросить, а при чем тут журналистика?
      Поясню.
      Однажды, почти случайно, мы пригласили Тину на «Эхо Москвы» вести линейку политических передач. Она согласилась, ей было интересно попробовать себя па новой территории. Но, как мы понимаем, эта территория минирована опасностями.
      Нужно знать кучу новых фамилий. Нужно понимать, кто па политиков что сказал, и какая у них сейчас позиция. Кроме того, понятно, нужно быть в курсе последних новостей и горячих социальных тем.
      Теперь она входит в пятерку самых популярных поп-певиц, занимая также главное место в джазовом вокале.
      Влюбить в себя народ не просто. Ей это удалось.
      Она рассказала мне, как писала новый альбом в Лос-Анджелесе. Всю музыку и лирику писал Джордж Дьюк. Он же делал аранжировки. Симпатичный Джордж не зря считается одним из самых больших музыкальных продюсеров мира. За его внешностью ласкового мишки скрывается железная хватка.
      Они начали писать вокал, но Дюкостановил запись. Он сказал, что либо Ларисе придется идеально петь по-английски, либо альбом никто не купит. Она должна убрать акцент. Это в России, – сказал он, – можно на каждом углу кричать, что мы победим Америку. Но тут Америка, а значит, есть свои, которые поют без акцента, и тут нужно победить на самом деле.
      Лариса английский очень хорошо знает – она его учила всю жизнь, плюс помог огромный джазовый репертуар, который она пела. Но. понятно, непросто петь, как американцы. Она оказалась в необычной конкурентной среде. Иначалась мучительная работа. Дюк останавливал на каждой фразе, которая ему не нравилась, объяснял, как нужно произнести данное слово, и как правильно, в жанре, это все спеть. Она все спела, и Джордж Дюк остался доволен.
      Второй пример.
      Телеведущая Тина Канделаки жила в Тбилиси и работала на местной радиостанции. Для того
      Обратите внимание, независимо от таланта, ей просто нужно было сделать очень тщательную подготовку, потому что она появлялась там, где было полно своих авторитетов.
      Кроме того, она должна была подготовиться так, чтобы те, кто ее не любит, кто считает ее только ведущей светских ток-шоу. не иронизировали над ней.
      Не забудем и сотрудников самой радиостанции, Они тоже ревниво относятся к подобным ситуациям. Они понимают, что, с одной стороны, это правильная политика: телезвезды приводят за собой новую аудиторию телезрителей, которые потом остаются с нами. Но, с другой стороны, каждый журналист в конце концов хочет своего личного продвижения. Кто-то, возможно, надеялся, что ему наконец дадут именно этот эфир, но тут пришла эта залетная звезда, и ее сразу посадили вести передачу.
      Я уверен, что Тина это понимала. И ее задачей было соответствовать эфиру. И она очень хорошо справилась с этой задачей. Каков вывод из этих примеров? То, что в понятие «лучший», кроме таланта, входит еще и твое умение этот талант реализовать, это не открытие.
      Мы знаем десятки людей, которые прорвались наверх, благодаря своей чудовищной работоспособности.
      На этих примерах видно, что как только вы ступаете на чужую территорию, то выясняется, что там все занято. И это неудивительно, о вашем существовании на этой территории никто не знает. Ну что ж, придется их всех немного раздвинуть. Это, как мы видим, непросто. Но не невозможно.
      Итак, вы считаете себя лучше? Но какие усилия вы приложили к своему продвижению, кроме усиленного выделения зависти?
      Я понимаю ваше возможное раздражение при чтении этой главы.
      Конечно, скажете вы, легче всего учить людей, как правильно жить.
      И будете правы, потому что советы и назидания раздражают.
      Но я не виноват, что журналистика так свя-зака не только с жизнью ваших будущих героев, но и с вашей личной жизнью,
      Поэтому герои моих примеров должны стать для нас объектами для подражания.
      Безусловно, вы можете воскликнуть: «Но как же нам все это осилить, для этого же нужно немыслимое упорство!» Именно так.
      И я могу привести доказательства такого упорства.
      Например, мотоциклист моей дочери может часами стоять у нас под домом, ожидая, пока объект его увлечения не накрасит губки и наконец выйдет.
      Кроме того, есть прекрасный рецепт, как справиться с задачей, даже если вам поначалу кажется, что она вам не по силам.
      Ее сказал один из героев моего любимого сериала «C. S. I. – Место преступления – Лас-Вегас.
      Однажды сыщики столкнулись с запутанным делом, где было много работы, и не былопонятно с чего начать.
      – И как мы будем с этим разбираться? – спросил один криминалист другого. На что другой ответил:
      – Так же. как едят слона. Откусывая понем-ногу.

      Я вспоминаю ужаснуюисторию. Как вы помните, однажды, в Москве, террористы захватили театр, где шел мюзикл «Норд-ост». Спецслужбы применили газ, всех усыпили и освободили заложников, а террористов убили. Но газ был применен неправильно, антидота рядом не было, и, уже освобожденные, люди умирали от действия газа.