Автоматический грузовик тяжело прокатил по площади, направляясь к разрушенной башне. Воздух со свистом вылетал из пробитого отверстия. От задней части грузовика развернулись гидравлические руки, неся толстую металлическую плиту. Плита опустилась над отверстием, щелкнула и встала на место. Из шланга брызнула густая коричневая гудронная жидкость, смазывая плиту. Она мигом затвердела, завершив наложение заплаты.
      - Опять эти моздва атакуют, - сказал Баулона-ПВМ.
      Ионе показалось, что тиратка сейчас ударит Квантука-ЛОУ.
      - Это не они, - поспешно вмешалась она. - Это корабль людей. Он из того доминиона, с которым мы не являемся союзниками. "Леди Макбет" выдержала с ним бой и отогнала его прочь.
      - Разве у людей есть доминионы? - удивился Квантук-ЛОУ. - Вы нам этого не говорили.
      - Мы никак не ожидали, что они сюда прилетят.
      - Почему они здесь? Почему они на нас напали?
      - Они не соглашаются, чтобы тиратка и моздва дали двигатель для полетов быстрее света. Мы должны завершить соглашение и установить данные. Тогда они не смогут предотвратить наш обмен.
      - Моя семья усердно трудится, - сказал Баулона-ПВМ. - Мы выполняем свое соглашение с вами, позволяя вам раздумывать.
      - А мы выполним свое условие, чтобы вам не приносили вреда. Теперь пойдемте, мы выработали текст, который надо послать другим доминионам с городами-дисками. - Иона снова включила общую связь. - Вам придется дать нам еще время.
      - Постараемся, - заверила ее Сиринкс. - Джошуа, будь на посту.
      - Принято.
      Искривляющие поля детекторы "Леди Макбет" показали ему, как космоястреб открывает прыжковую яму.
      "Энон" расположился за пятьдесят километров от "Этчеллса". Сиринкс ожидала, что черноястреб сейчас же начнет палить в них лазерами. Она приняла как благоприятный знак, когда он не стал этого делать.
      - Я здесь, чтобы поговорить, - объявила она.
      - А я здесь, чтобы остаться в живых, - ответил "Этчеллс". - Нам известно, что вы хотите найти здесь что-то такое, чтобы можно было это использовать против нас. Я не допущу, чтобы это случилось.
      - Против вас ничего не будет использовано. Мы пытаемся решить вопрос так, чтобы польза была всем.
      - У меня вашего оптимизма нет.
      Черноястреб послал две боевые осы.
      "Энон" немедленно исчез с места своей стоянки, укрывшись по другую сторону от боевых ос, за двадцать километров от черноястреба. Он выпустил десять лазерных выстрелов на полиповый корпус противника.
      Тогда исчез "Этчеллс". Он отступил и поднялся на сто метров над одним из конусов, излучающих тепло в городе-диске. "Энон" появился у него позади. "Этчеллс" ожидал этого. Его мазерная пушка дала залп. "Энон" спланировал вниз за серебристый конус, затем развернулся, чтобы стрелять в "Этчеллса".
      Черноястреб дал ускорение в 8 g, мчась вдоль долины с цилиндрическими излучающими башнями. Вжатая в свою противоперегрузочную койку, Кира закричала от удивления и боли.
      - Уступи мне управление огнем, - бросил ей "Этчеллс". - Ты не сможешь программировать боевых ос по этому сценарию. А я смогу.
      - Тогда мне нечего будет делать, - не согласилась Кира. - Так не пойдет. Лучше лети и спаси нас от этого.
      - Ах ты, мать твою!
      "Этчеллс" перенес управление вспомогательным оружием в искривленное поле, что столкнулось с ускорением. Кира застонала, когда полные 8 g приковали ее к койке. Она начала сосредотачивать в себе энергию, чтобы тело сделалось сильнее. Лазеры ударялись в корпус, и "Этчеллс" сделал петлю вокруг спиральной стеклянной башни, развивая ускорение в 12 g. Для его оптических сенсоров излучающие механизмы были сплошным свинцовым пятном, он управлял полетом только с помощью ощущения искривленного поля. Так как он летел слишком быстро, в конце долины оказался резкий поворот, почти под прямым углом. Он взмыл над вершинами, неистово снижая ускорение во время поворота. На мгновение оба космических корабля оказались непосредственно в поле зрения. Лазеры и мазеры так и били по заливу. Затем "Этчеллс" снова нырнул вниз, в глубокое ущелье, окруженное вертикальными скалами с зеркальной поверхностью.
      "Энон" приспособился к его маневру и выстрелил снова. "Этчеллс" шатался из стороны в сторону, то снижая, то повышая ускорение с неистовыми переходами. Его мазеры отвечали на обстрел. Энергетические лучи пропарывали длинные раны в поверхности скал, в то время как оба корабля кружились и разворачивались. По всей долине распространялись пурпурные испарения.
      "Этчеллс" выскочил из бурного тумана, циклонные порывы отходили от его корпуса. Он кружил вокруг скопления расширяющихся книзу черных расположенных пятиугольником колонн, затем воспользовался зданием какого-то промышленного предприятия, чтобы под его прикрытием снова ринуться вниз.
      То, как Сиринкс вцепилась в мягкое покрытие своей противоперегрузочной койки, не имело ничего общего с ужасающей силой ускорения, проносящейся над мостиком. Картина скалистой поверхности города-диска, проносящегося всего в нескольких метрах от нее, передавалась непосредственно ей в мозг. Ее глаза рефлекторно были плотно зажмурены, но в этом не было ни малейшей пользы. Убежать было невозможно. Твердое решение "Энона" преследовать черноястреб не допускало никаких поправок. Теперь сомневаться в своей любви было бы эгоистичным предательством. Она боролась с собственным страхом, чтобы обрести доверие и гордость.
      На другой стороне мостика Оски непрерывно тихо стонала от разочарования, ей не нужно было даже переводить дыхание.
      - Его решимость ослабевает, - бодро сообщил "Энон". - Он теперь медлит разворачиваться. Мы скоро его догоним.
      - Да.
      В тактической программе не было абсолютно ничего такого, что она могла бы применить, чтобы облегчить эту ситуацию. Если они поднимутся над искусственными долинами, черноястреб начнет стрелять прямо по ним боевыми осами. А они не смогут в ответ стрелять сверху вниз, потому что их выстрелы убьют тысячи представителей моздва. Так что охота продолжалась, что было полностью в их пользу. Она препятствовала черноястребу стрелять по Лаларину-МГ. За что Сиринкс ужасным образом расплачивалась своими нервами.
      Открылась новая прыжковая яма за сто километров над ними.
      - Привет, "Этчеллс", - позвал Росио.
      - Ты? - в шоке воскликнул "Этчеллс". - Застрели этих ублюдков, которые за мной гоняются, они что-то такое тут нашли, что нас уничтожит.
      "Миндори" выстрелил из трех лазеров в стеклянный конус теплообменника в двух километрах впереди "Этчеллса". Механизм взорвался, распавшись на кристаллические обломки внутри закрученного газового облака. "Этчеллс" послал в линию связи яростный крик и довел ускорение до 17 g, отчаянно пытаясь подняться над смертельными движущимися обломками мусора. Излучающийся газ ударял по полипу черноястреба. Вспыхнула энергетическая мощь, срывая кристаллы с дырявого щита белого огня. "Этчеллс" отошел вверх, подальше от раздувающегося нимба цвета индиго.
      Перед столкновением "Энон" выдержал несколько дополнительных секунд, он быстро подтянулся кверху, огибая границы завихряющихся кристаллов. "Этчеллс" находился всего в тридцати километрах впереди. Целящийся радар "Энона" устремился к черноястребу. Затем электронные датчики предостерегли Сиринкс, что "Миндори" целится им в корпус.
      - Не стреляй, - предупредил Росио.
      - Убей их, - потребовал "Этчеллс".
      Сиринкс прицелилась в "Миндори" пятью лазерами. "Этчеллс" тоже прицелился в противника тремя мазерами.
      - Теперь убей их, - сказал он.
      - Я не буду стрелять, если и ты перестанешь, - обратился Росио к Сиринкс. Два его лазера повернулись к "Этчеллсу". - По крайней мере узнай сначала, зачем мы сюда прилетели.
      - Так скажи это нам, - потребовала Сиринкс.
      Джед и Бет прижались носами в иллюминатору на мостике, почтительно глядя на судно ксеноков, расположившееся под космоястребом. Особенно много было не разглядеть в такой темноте, но обод был достаточно близко, чтобы видеть силуэт соблазнительной конфигурации в обратном рассеянии красного огня. Джеральд Скиббоу сидел на противоперегрузочной койке позади консоли, управляющей оружием. Лорен Скиббоу внимательно изучала тактические дисплеи, пристально наблюдая за космоястребом и черноястребом, быстро поднимающимися с темной стороны.
      - Предатель, - "Этчеллс" сплюнул, вложив весь свой гнев в это слово.
      - А что я такое предал, назови точнее? - спросил Росио. - В чем цель твоего похода, "Этчеллс"? Что тебя заботит, кроме тебя самого?
      - Я пытаюсь остановить этих людей, чтобы они не запихивали нас назад в потусторонье. Может, вы все этого добиваетесь.
      - Не будь дурнем.
      - Тогда, ко всем чертям, помоги же мне уничтожить этот проклятый цилиндр. За чем бы они сюда ни прилетели, но оно там.
      - Оружия там нет, - вмешалась Сиринкс. - Я вам уже говорила.
      - Может быть, я попозже взгляну, - сказал Росио.
      - Дерьмо собачье, - взъярился "Этчеллс". - Да я тебя на растраханные куски всего разорву, если ты не поможешь мне убрать этого космоястреба.
      - Для того-то я и здесь.
      - Что-о? О чем это ты своим трахальным языком треплешь?
      Росио явно наслаждался раздражением и растерянностью "Этчеллса".
      - О смерти, - ответил он. - Ты такой умный, когда смотришь, как умирают другие, правда? Ты ни разу не дал шанса Прану Су.
      - Да ты обгадить меня хочешь. Ты что, ради него сюда и прилетел?
      - И еще из-за Киры. У меня тут есть кое-кто на борту, кто хотел бы увидеть нашу экс-предводительницу.
      - Кира на борту? - спросила Сиринкс.
      - Да, - сказал Росио.
      - Слушай ты, полудурок с затраханными мозгами, мы же на одной стороне, - сказал "Этчеллс". - Я знаю, этот черноястреб нашел еще один источник питательной жидкости. Это просто блеск. Мы свободны, чтобы драться с такими, как Капоне и Кира. Вот чего я хочу.
      - Ты же был первым болельщиком за Киру. И все еще делаешь все, что она хочет.
      - Даже когда шантаж прекратился.
      - Я смотрел, что лучше для меня. Так же, как и ты смотришь, что лучше для тебя. У нас разные методы, но мы хотим одного и того же ради самих себя. Вместе мы сможем разбить все эти конфедератские корабли и уничтожить цилиндр.
      - А потом что?
      - А потом, конечно, все, что мы захотим.
      - Ты на самом деле не думаешь, что мы разделим с тобой нашу питательную жидкость? После всего того, что ты натворил?
      - Ты уже начинаешь меня обгаживать.
      Джед и Бет увидели, как чудовищная птица поднялась и пролетела мимо иллюминатора, угольно-черная тень на темно-красном фоне. Зловещие глаза сверкнули алым, глядя прямо на них. Они вместе так и отпрянули от иллюминатора. Сбоку от птицы виднелась другая тень, продолговатый овал.
      - Джеральд, - нервно позвал Джед. - Друг, там такое творится!
      - Да, - откликнулся тот. - "Энон" и "Миндори". Разве это не удивительно? - Он фыркнул, смахивая влагу со своих ввалившихся, налитых кровью глаз. И его голос снова сделался высоким: это был голос Лорен:
      - Она там. И этой сучке теперь некуда бежать.
      Джед и Бет растерянно переглянулись. Джеральд приводил в действие какие-то кнопки на пульте.
      - Ты что это делаешь? - спросил Росио.
      - Привожу в готовность к действию оставшиеся генераторы, - ответил Джеральд. - Ты можешь вложить их силу в лазеры. Убей их одним выстрелом.
      - Я не очень уверен, что это подходящая мысль.
      - ПОДХОДЯЩАЯ! - выкрикнул Джеральд. - Не пытайся теперь отступать. Он крепко стиснул край панели, в растерянности мигая.
      - Джеральд? - дрожащим голосом воззвала к нему Бет. - Пожалуйста, не делай ничего в спешке!
      Лицо Лорен промелькнуло поверх измученного выражения Джеральда:
      - Джеральд в прекрасной форме. Просто в прекрасной. Не волнуйтесь.
      Бет начала всхлипывать, ухватившись за Джеда. Он обнял ее и с несчастным видом уставился на безумного, склонившегося над пультом. Когда Скиббоу начинала сводить с ума Джеральда, это было скверно. Эту новую объединенную комбинацию можно было сравнить разве что со стражем самого ада.
      Лорен игнорировала обоих подростков.
      - Росио, попроси космоястреба помочь. Это в их же интересах. Мы не хотим теперь снова допустить ошибку.
      - Хорошо, - он с трудом скрывал тревогу, чтобы она не прорвалась в голос.
      - У меня предложение, - обратился он к Сиринкс по специальному каналу.
      - Валяй.
      - Я с вами не ссорился, и мне плевать на вашу миссию. Этчеллс и Кира угрожают нам обоим.
      - Тогда почему вы нас остановили и не дали в них стрелять?
      - Потому что мне нужно захватить Киру живьем. Отец и мать тела, которое она одержала, у меня на борту. К несчастью, они командуют моими боевыми осами. Моя энергистическая мощь способна дезактивировать ракеты, но Скиббоу могут помешать мне в моем намерении. Невозможно предсказать, как они станут реагировать, они не постоянное твердое сочетание. Они могут выбрать судьбу камикадзе, а в этом случае я не уверен, что смогу заблокировать их команды боеголовкам вовремя.
      - Понятно. Так что вы предлагаете?
      - С этого расстояния мои лазеры вполне способны уничтожить одним выстрелом центральную управляющую часть. "Этчеллса" швырнет обратно в потусторонье, а Кира останется здесь в целости. Я с ними состыкуюсь и предоставлю ее в распоряжение Скиббоу.
      - Так что вы хотите от нас?
      - Ничего. Не вмешивайтесь, когда я выстрелю. Это все, о чем я прошу.
      - А как насчет того, что Кира распоряжается боевыми осами "Этчеллса"?
      - Второй лазерные залп уничтожит боевых ос в гнездах. Я могу действовать быстро. У нее не будет времени, чтобы взорвать или выпустить их.
      - Вы на это надеетесь.
      - А вы можете снабдить нас альтернативой?
      Через общий канал связи заговорил "Этчеллс":
      - Росио, я вижу, что ты зарядил свои генераторы и привел в готовность оружие. Так знай, что мы с Кирой настроили моих боевых ос. В результате удара любого энергетического луча по мне или по модулю моего жизнеобеспечения все боеголовки взорвутся одновременно. Оба ваши корабля окажутся внутри радиуса смертельного взрыва.
      - Ладно, - ответил Росио. - Все мы тут хорошие хитрецы и друг друга заблокировали. Теперь никто не сможет победить, так не отступить ли нам всем?
      - Нет, - сказала Сиринкс. - Если любой из вас начнет ускоряться и полетит, чтобы скрыться, или попытается открыть прыжковую яму, я открою огонь. Я не дам вам возможности свободно вернуться к цилиндру.
      - Так какого же дьявола мы должны сейчас делать? - спросил Росио.
      - Мы договоримся о том, чтобы перевезти этот цилиндр, - объявила Сиринкс. - Когда уйдут все тиратка, я позволю нам троим одновременно отступить. Не прежде того. Вы не убьете невинные существа ради удовлетворения собственной паранойи.
      - Ну, мать твою так и разэтак, - сказал "Этчеллс". - Росио, встань на мою сторону, мы взорвем к чертям этот космоястреб и не допустим, чтобы они добрались до того оружия.
      - Нет там оружия, - настойчиво сказала Сиринкс.
      - Я тебе кое-что сообщу, "Этчеллс", - произнес Росио. - Если уж речь о выборе, так я с капитаном Сиринкс.
      - Предатель ты дерьмовый! Ты бы лучше молился, чтобы их оружие сработало, да молился бы как следует, потому что, если это не выйдет, я лично буду за тобой гнаться до самого конца вселенной.
      - Тебе не придется за мной гоняться.
      Сиринкс взглянула на Рубена и надула губы:
      - Может, нам просто стоит предоставить их друг другу?
      - Славная мысль. Интересно, что обо всем этом думают моздва?
      - Пока они не начали в нас стрелять, плевать мне.
      - Мы кое-что имеем, - доложила Оски. - Это не все хроники, но я добираюсь до файлов с записями местоположения планет-колоний; они обозначены со ссылками на звездные карты.
      - Ты можешь проникнуть в файлы их звездных карт? - спросила Сиринкс.
      - Загружаю справочник, - сказала Оски. - Постой тут.
      Сиринкс и "Энон" с нетерпением ждали, и вот информация начала потихоньку просачиваться в коммуникационный канал. Первые карты, которые предоставил им справочник, показывали неизвестные звездные миры, а на третьей они увидели часть туманности Ориона. Туманность покрывала добрую четверть изображения. "Энон" сравнил это изображение с навигационным планом туманности, который он составил во время полета к Мастрит-ПД, инстинктивно делая поправки к координационным формулам тиратка, приближая их к собственным астрономическим понятиям. Далее последовали другие звездные карты, позволяя космоястребу расширить и уточнить координаты, привести в соответствие с узнаваемыми звездными узорами. Через восемь минут можно было видеть глобус космоса протяженностью в пять тысяч световых лет, с Мастрит-ПД в центре. Тиратка обозначили все созвездия с их названиями.
      Мысли Сиринкс поплыли по ее мозгу, переполненные спокойной гордостью, в то время как она была погружена в созерцание подробной конфигурации.
      - Это было нетрудно, - скромно сказал "Энон".
      - Ты справился великолепно, - оценила Сиринкс. - Надо это сказать.
      - Спасибо.
      Сиринкс сделала попытку сдержать грусть.
      - Но ты же понимаешь, что мы, вероятно, туда не доберемся.
      - Понимаю. Нам нужно сдерживать черноястребов.
      - Мне так жаль. Я знаю, как ты хотел туда полететь.
      - И ты тоже. Но мы не должны быть эгоистичными. На кон поставлено больше, чем чувства. И мы все-таки исследовали куда больше, чем другие.
      - О, да!
      - Джошуа прекрасно справится.
      - Я знаю. - Это ее позабавило. - Год тому назад я бы так не сказала.
      - И не только ты переменилась.
      - Тебе он всегда нравился, правда?
      - Он был тем, чем ты боялась сделаться. Твоя зависть стала презрением. Ты никогда не должна была пугаться того, что ты собой представляешь, Сиринкс. Я всегда буду тебя любить.
      - А я тебя, - она довольно вздохнула. - Джошуа, "Свантик-ЛИ" обнаружил Спящего Бога на звезде класса F, за триста двадцать световых лет отсюда. Координаты прилагаются.
      Она приказала процессору передать файл бортовому компьютеру "Леди Макбет".
      - Ну, "Энон", прекрасная работа.
      - Спасибо, Джошуа.
      - О'кей. Как ты думаешь уничтожить это самодовольство? Если я дам отсюда залп боевыми осами, они будут вынуждены отступить и исчезнуть. Мы можем объединиться, чтобы защитить цилиндр. Может быть, нам повезет, и они уничтожат друг друга до того, как вернутся за ним.
      - Нет, Джошуа. Мы можем справиться с ситуацией. Теперь ты устранишься.
      - Господи, да ты шутишь!
      - Мы не можем тратить время, которое потребуется на защиту цилиндра, очень похоже, что понадобится много дней. И мы, безусловно, не можем рисковать тем, что будем оба повреждены или уничтожены в борьбе с черноястребами. Ты должен улететь. Как только это противостояние закончится, мы можем последовать за тобой.
      - Очень уж холодный и логический расчет.
      - Он разумен, Джошуа. Я же в конце концов эденистка.
      - Ладно. Если ты уверена...
      - А кто может быть больше уверен?
      Она торжественно расслабилась на противоперегрузочной койке, разделяя восприятие местного космоса "Эноном". Ожидая прыжка "Леди Макбет", сопровождаемого резким сдвигом в пространстве-времени, которое произойдет в наносекунды.
      Сиринкс оглядела свой экипаж, потянувшись к ним, так что их мысли и сожаления могли перемешаться с ее. Склоняясь к тому, чтобы достигнуть этого желанного равенства их цивилизаций. Должно быть, это подействовало, потому что через некоторое время она спросила:
      - Есть у кого-нибудь колода карт?
      27
      Два друга шагали рядом к вершине скалы острова Кеттон, чтобы побыть вдвоем несколько минут и попрощаться. Они расстаются навсегда. Чома решил остаться с Колокольчиком, путешествуя с этим существом по вечности, а Сайнон, почти уникум среди сержантов, решил вернуться в Мортонридж.
      - Я обещал жене, что вернусь, что еще раз присоединюсь к Согласию, сказал он. - Я сдержу слово, которое ей дал, потому что мы вместе верим в эденизм. Поступая так, я сделаю нашу цивилизацию сильнее. Не намного, я первый это признаю, но моя убежденность в нас и в пути, который мы избрали, добавит к сверхубежденности и к вере в Согласие. Мы должны верить в себя самих. Сомневаться теперь - это значит допускать, что мы вовсе никогда не существовали.
      - И все-таки то, что мы делаем, это вершина эденизма, - добавил Чома. - Перенося себя в вариант Согласия Колокольчика, мы расширяем возможности развития человечества, мы с доверием и восхищением продвигался все дальше от наших истоков. Это и есть эволюция, постоянная учебная кривая, и нет предела тому, что мы сможем обнаружить в этой реальности.
      - Но ты останешься один, в изоляции от нас, всех остальных. Каков смысл знания, если тебе не с кем его разделить? Если им нельзя воспользоваться, чтобы кому-нибудь помочь? Потусторонье - это нечто такое, перед чем род человеческий должен предстать в единении, нам нужно знать ответ и принять его всем вместе. Если Мортонридж ничему другому нас не научил, мы усвоили из него хотя бы это. К концу я уже не испытывал к одержимым ничего, кроме сочувствия.
      - Мы оба правы. Вселенная достаточно велика, чтобы это допускать.
      - Это так. Хотя я сожалею о том, что ты делаешь. Необычное развитие. Думаю, я теперь сделался чем-то большим, чем предполагалось существованием в этом теле. Когда я присоединялся к Освобождению, я считал такие эмоции невозможными.
      - Их развитие было неизбежным, - сказал Чома. - Мы несем с собой семена человечества, и неважно, в каком сосуде путешествуют наши мозги. Они были приговорены к процветанию, к тому, чтобы отыскать свой собственный путь вперед.
      - Тогда я больше не тот Сайнон, который выделился из множественности.
      - Нет. Всякое разумное существо, которое жило, изменилось.
      - Значит, теперь у меня будет душа. Новая душа, она отличается от того Сайнона, которого я помню.
      - Да, она у тебя есть. И у всех нас.
      - Тогда, опять-таки, мне придется умереть, прежде чем я вернусь к множественности. То, что я несу в обиталище, - это приобретенный опыт, какой я сумел обрести в пути. Моя душа не соответствует моим воспоминаниям, как говорят киинты.
      - Ты боишься того дня?
      - Не думаю. Потусторонье не для всякого, если знать, что существует путь через него или вокруг него, как уверяет Латон, этого достаточно, чтобы дать мне уверенность. Хотя какая-то тревога во мне и шевелится.
      - Ты ее преодолеешь, я уверен. Никогда не забывай, что возможно преуспеть. Одна только эта мысль должна руководить тобою.
      - Я буду помнить.
      Они остановились возле вершины и посмотрели оттуда на остров. Длинные ряды людей проделывали путь по исковерканной земле, последние беженцы из засыпанного города, направляющиеся к вершине скалы, где к камню прижалась Колокольчик. Опаловый свет гигантского кристалла посылал волны светлого оттенка поверх грязновато-бурой земли. Воздух собрался вокруг него топазовым нимбом.
      - Как подходяще выглядит, - заметил Сайнон. - Как будто они все вливаются прямо в заходящее солнце.
      - Если я о чем-то сожалею, так только о том, что не узнаю, чем кончатся их жизни. Странную группу они составят, эти души, которые собираются занять тела сержантов. Их человечность всегда останется вне времени.
      - Когда они прибыли из потусторонья, они клялись, что все, что им нужно, - это снова иметь ощущения. Теперь они их получили.
      - Но они не имеют рода. Не говоря о том, что лишены секса. Они никогда не познают, что такое любовь.
      - Физическая любовь - возможно. Но ведь это безусловно не все содержание любви. Так же, как случилось с тобой и со мной, они станут более целостными в своем собственном роде.
      - Я уже ощущаю их тревогу, а ведь они еще не достигли Мортонриджа.
      - Они должны приспособиться к тому, что ждет их впереди. Обиталища будут их только приветствовать.
      - До сих пор никто еще не стал эденистом вопреки собственной воле. А теперь ты имеешь двенадцать тысяч растерянных, рассерженных чужих людей, ворчащих на линии общей связи. И многие из них имеют культурный опыт, который будет противиться легкому восприятию нового.
      - Зато с терпением и добротой, которые они снова обретут сами. Подумай только, через что они прошли.
      - Наконец-то мы разобрались, в чем разница между нами. Я по натуре беспокойный, я с жадностью думаю о будущем, я путник. А тобою руководит сострадание, ты целитель душ. Теперь ты понял, почему нам придется расстаться?
      - Разумеется, и я желаю тебе всего наилучшего в твоем великолепном путешествии.
      - И я тебе. Надеюсь, ты обретешь покой, в котором нуждаешься.
      Они повернулись и медленно пошли назад вдоль линии утесов. Над головой быстро проносились кристаллические создания, не задерживаясь в одном и том же месте больше одного мгновения. Они покрыли собою весь остров, уверенные, что все одержимые теперь знают, что есть путь назад и что означает остаться здесь. Это был конец власти Эклунд. Ее войска покинули свою начальницу и демонстративно держались все вместе, собираясь покинуть Кеттон. Ее угрозы и ярость только поторопили их с отъездом.
      Перед мерцающей поверхностью Колокольчика ждало пять длинных очередей, извиваясь по разбросанным остаткам главного лагеря. Две из них состояли из сержантов. Остальные (державшиеся на расстоянии) были одержимые. Они ожидали в странном подавленном состоянии, их предчувствия и облегчение от того, что этот кошмар скоро кончится, умерялись неуверенностью в том, что им предстоит.
      Стефани ждала в хвосте длинной очереди вместе с Мойо, Макфи, Франклином и Кохрейном. Тина и Рена стояли среди первых. Кристаллические существа подлечили Тину, приведя в порядок ее поврежденные внутренние органы, но все они соглашались, что тело этой женщины должны осмотреть врачи-люди - и как можно скорее. Что касается ее самой, Стефани решила, что она должна быть среди последних. Это было опять ее чувство ответственности, она хотела убедиться, что со всеми остальными все в порядке.
      - Но ведь ты за них не несешь никакой ответственности, - сказал ей Макфи. - Они все собирались под знаменем Эклунд. И только по собственной дурацкой вине они оказались здесь.
      - Я знаю, но мы ведь были те, кто пытался остановить Эклунд и безнадежно провалились. - Стефани вздрогнула, сознавая, как слабо звучит этот аргумент.
      - Я подожду с тобой, - сказал Мойо. - Мы пройдем вместе.
      - Спасибо.
      Макфи, Франклин и Кохрейн переглянулись и сказали: какого черта. Все они встали в очередь позади Хой Сона. Старый партизан был в своей военной форме для походов в джунгли, разбойничья фетровая шляпа лихо заломлена назад, как будто бы он только что закончил очередную тяжелую работу. Он посмотрел на них с насмешливым удивлением и поклонился Стефани.
      - Я вас поздравляю с тем, что вы остались верны своим принципам.
      - Не думаю, что это имеет какое-то значение, но все равно спасибо. Стефани присела на один из булыжников, чтобы ее раненое бедро пребывало в покое.
      - Из всех нас вы были единственной, кто более всего достиг.
      - Это вы удержали сержантов.
      - Ненадолго, и только до увлечения следующим идеалом.
      - Я думала вы цените идеалы.
      - А я и ценю. Вернее, раньше ценил. Тут-то и есть проблема данной ситуации. Старые идеалы здесь не имеют значения. Я прибегал к ним, как делали политические силы, стоявшие за Освобождением. Мы были отчаянно не правы. Посмотрите, что мы натворили с людьми, как много жизней и семей разрушили. Все эти усилия вылились в конфликт и разрушение. Я прежде говорил, что принадлежу стране.
      - Убеждена, вы считали, что это верно.
      - В самом деле, я так и считал, Стефани Эш. К несчастью, я недостаточно подумал, потому что это было не то, что требовалось делать. Совершенно не то.
      - Ну, дружище, так ведь это теперь совсем неважно, - вмешался Кохрейн. - Толстое дитя теперь некоторое время попоет громко.
      Он предложил Хой Сону свой бычок.
      - Нет уж, спасибо. Не хочу начинять ядом это тело. Я ведь всего лишь его постоялец. Скоро меня могут начать считать ответственным за все зло, которое я совершил. В конечном итоге, когда настанет конец этой очереди, мы опять окажемся лицом к лицу с тем же самым злом, разве не так? И будем только квиты.
      Кохрейн окинул его унылым взглядом, бросил окурок и затоптал его пяткой в грязь.
      - Да, дружище, это верно, - пробурчал он.
      - А что же Эклунд? - спросила Стефани. - Где она?
      - Опять на своем командном посту. Она отказалась от предложения вернуться.
      - Как? Да она спятила?
      - К несчастью, да. Но она искренне убеждена, что как только сержанты уйдут, эта страна будет свободной. Она намерена найти здесь свой рай.
      Стефани оглядела кусок грубой неровной земли, которая была Кеттоном.
      - Нет, - твердо сказал Мойо. - Она сделала свой собственный выбор. И она, безусловно, не собирается слушать тебя - ты для этого последняя из всех людей.
      - Полагаю, что нет.
      Даже при скорости по одному одержателю за несколько секунд понадобилось свыше семи часов, чтобы репатриировать их всех. Когда Колокольчик дотронулась до поверхности скалы, в ней открылись семь овальных туннелей, ведущих глубоко внутрь. Их стены светились мягким аквамариновым светом, который постепенно становился ярче, пока окончательно не наполнил ущелье.
      Стефани вошла внутрь не самой последней. Мойо и Макфи спокойно и настойчиво стояли позади нее. Стефани улыбнулась своему дружественному окружению и переступила порог. Консистенция воздуха сгустилась вместе со светом, замедляя ее движения. Вскоре у нее появилось ощущение, что она пытается пройти насквозь через сам кристалл. На каждую часть ее тела сильно увеличилось давление. Аквамариновое сияние растаяло, и она увидела, что ее тело сделалось прозрачным в свете, испускаемым кристаллом. Когда Стефани обернулась, она убедилась, что тело, которое она одерживала, стоит сзади нее. Эта женщина протянула руки кверху, лицо ее напряглось в выражении отвращения и, вместе с тем, удовлетворения.