- Вау, старик, я тут ни при чем. У нас здесь Стефани главная.
      - Это не так. К тому же я понятия не имею, что произойдет в следующий момент.
      - Тогда зачем же вы взяли нас с собой? - спросил Чома.
      - Здесь вам не Мортонридж, - вмешался Мойо. - А Стефани сказала же вам: мы боялись.
      - И вот вам результат, - позлорадствовала Рена. - Полюбуйтесь на последствия вашей агрессии.
      - Необходимо перегруппироваться и объединить физические ресурсы, сказал Чома. - Быть может, наших энергистических сил хватит для возвращения в галактику.
      Сознание их образовало мини-Согласие. Сержанты согласились с предложением.
      - Мы хотим объединиться с нашими товарищами, - объяснил Сайнон Стефани. - Просим и вас примкнуть к нам. Думаю, ваши взгляды на ситуацию окажутся полезными.
      Стефани невольно представилась Эклунд, какой она запомнила ее в последний раз. Она запретила им появляться в Кеттоне. Но Кеттон прекратил свое существование. Теперь-то их не выгонят? Правда, в этом она была отнюдь не уверена. Единственная альтернатива - остаться самостоятельными. Без еды.
      - Спасибо, - сказала она.
      - Постойте, постойте, - изумился Кохрейн. - Уж не шутите ли вы, ребята? Конец света от нас в полумиле. Разве вам не интересно взглянуть, что там такое?
      Сайнон глянул на неровную кромку острова.
      - Хорошее предложение.
      Кохрейн широко улыбнулся.
      - Да вы, хиппари, привыкнете к ним, если будете иметь дело со мной.
      На краю острова дул сильный ветер. И дул он снаружи, что обеспокоило сержантов. Длинные ручейки грязи медленно скользили к краю и, переваливаясь через кромку, катились вниз по склону скалы, словно воск с горящей свечи. Больше ничего не было видно. В голубом пространстве Вселенной не было ни макро-, ни микрообъекта. Тут-то и пришло ко всем осознание, что остались они с космосом один на один.
      К кромке подошел только Кохрейн. Осторожно заглянул вниз, в бесконечность. Раскинул руки, отвел назад голову. Волосы летели по ветру.
      - А-а-а-а-а! - топая ногами, он кричал в восторге: - Я на чертовом летающем острове. Представляете? Мамочка, здесь драконы! И они все ПРИДУРКИ.
      11
      Спутанные клочья черного тумана расступались перед Валиском по неизвестной причине, пропуская его вперед. Ни один из них даже не прикоснулся к полипу. Личности обиталища никак не удавалось определить природу движения. Да и как узнать, если не было ни одной достоверной детали, за которую можно было бы уцепиться. Они не знали даже, движутся ли они в пространстве или это темнота скользила мимо них. Сама структура окружавшего их нового пространства была им неведома. Хотя бы материальна ли эта черная туманность? Одно они знали наверняка: за оболочкой обиталища был полный вакуум.
      Потомки Рубры приложили немалые усилия для модификации многофункциональных транспортных средств (МТБ) в автоматические сенсорные зонды. С помощью химических ракет в космос вывели уже пять таких щупов. С топливом проблем не было. А вот об электронных компонентах сказать этого было никак нельзя. Без защиты обиталища могли функционировать лишь главные системы, да и те разрушались при значительном от него удалении. Электросети выходили из строя уже на расстоянии в сто километров. Объем информации дошел почти до нуля, что, впрочем, само по себе служило информацией. Пространство существенно гасило электромагнитную радиацию, по-видимому, этим и объяснялся цвет туманности. Физики предполагали, что эффект этот оказывает влияние на движение электронов, а это в свою очередь объясняло возникновение электрических и биохимических проблем.
      Зондам черная туманность не поддавалась: пробы они взять не могли. Радар тоже оказался совершенно беспомощным. Прошло десять дней. Эксперименты и наблюдения окончились безрезультатно: точных данных не было, а без этого они не могли хотя бы теоретически представить себе, как вернуться домой.
      В самом обиталище жизнь приобретала некоторый порядок. Приятного, впрочем, было мало. Всем спасенным от одержания требовалась медицинская помощь. Тяжелее всех приходилось старикам: одержатели нещадно издевались над их телами, стараясь придать им молодой облик. Страдали те, кто отличался излишней полнотой, или худые, или маленькие, или те, чья кожа или волосы отличались цветом от кожи и волос одержателя. Черты лица изменили всем без исключения. Это для одержателей было естественно, как дыхание.
      Валиску не хватало медицинских нанопакетов для лечения населения. Да и те, что были, отличались очень слабой эффективностью. Медики, умевшие запрограммировать их, страдали психологической слабостью не меньше, чем их пациенты. Так что потомки Рубры крутились как белки в колесе, стараясь обеспечить обиталище энергией и оказывая помощь больным.
      Первоначальный оптимизм, вызванный возвращением света, сменялся угрюмым осознанием собственной беспомощности. Начался исход. Они пошли к пещерам северной оконечности обиталища. Длинные вереницы людей потянулись по дорожкам парков, окружавших звездоскребы, далее путь их шел по пустыне. Во многих случаях на эти двадцать километров уходило несколько дней. Они искали гавани, где медицинские нанопакеты работали бы нормально, поддерживался бы порядок. Они хотели приличной еды и не хотели шмыгающих повсюду призраков. И в окружавших звездоскребы свалках им было не сыскать этого Грааля.
      - Не понимаю, какого дьявола они от меня хотят, - пожаловалась личность обиталища Дариату (и другим потомкам), когда в путь вышли первые группы людей. - В пещерах еды совсем мало.
      - Тогда тебе нужно придумать, чем удержать их на месте, - откликнулся Дариат. - Потому что рассуждают они здраво. Звездоскребы их больше поддержать не могут.
      Энергия в башнях подавалась от случая к случаю с того самого момента, как они оказались в темном пространстве. Лифты не работали. Органы секреции, отвечавшие за еду, вырабатывали несъедобную слизь. Органы пищеварения не справлялись со своей функцией и не удаляли шлаки. Трубки, подававшие воздух, шипели и плевались.
      - Если уж звездоскребы не могут их поддерживать, так уж пещеры точно не смогут, - ответила личность.
      - Глупости. Половина твоих деревьев - плодовые.
      - Не половина, а четверть. К тому же все фруктовые сады находятся в южной оконечности.
      - Тогда организуй бригады. Пусть собирают фрукты, да проверь, что там у тебя осталось в кладовых звездоскребов. Уж это-то ты должен сделать. Ты же ведь правительство, или забыл? Они сделают все, что ты им прикажешь. Они всегда тебя слушались. Они будут даже рады, если ты возьмешь бразды правления в свои руки.
      - Хорошо, хорошо, незачем читать мне лекции по психологии.
      Восстановился своего рода порядок. Пещеры напоминали теперь помесь лагерей кочевников с палатами полевых госпиталей. Люди плюхались на землю и ждали, когда им скажут, что делать. Личность приняла на себя прежние обязанности и отдавала приказы. Онкологическим больным и людям, ослабленным анорексией, уделялось первостепенное внимание. Медицинские нанопакеты, как и фьюзеогенераторы, и лабораторное оборудование, работали лучше всего в глубоких пещерах. Были организованы бригады из самых здоровых. Им поручили обеспечение продуктами. Несколько групп работали в звездоскребах: добывали там оборудование, одежду, одеяла, все, без чего нельзя обойтись. Занялись транспортом.
      Призраки преданно следовали за старыми хозяевами. В сумеречные часы бродили по пустыне, днем укрывались во впадинах и расщелинах северной оконечности обиталища. Неприкрытая враждебность не давала им возможности войти в пещеры.
      К Дариату относились не лучше. Для людей все призраки были на одно лицо, что было даже к лучшему. Если бы они обнаружили, что он виновен в их сегодняшних бедах, то наверняка уничтожили бы его окончательно. Единственным его утешением было то, что он - часть личности обиталища. Она его, во всяком случае, не отринет и не будет с раздражением смотреть на его нужды.
      И в этом он был отчасти прав, хотя представление о собственной исключительности осталось у него от прежних времен. В эти странные, ужасные времена были, однако, виды общественно полезных работ, которые могли выполнять объединившиеся друг с другом привидения. Личность дала ему в качестве партнера Толтона и предложила составить инвентарь имущества звездоскребов.
      - Его! - воскликнул в негодовании Толтон, когда Эренц объяснила ему его новые обязанности.
      Она перевела взгляд с шокированного и негодующего уличного поэта на толстого, ядовито улыбающегося призрака.
      - Вы хорошо работали вместе, - сказала она. - И я - доказательство этому.
      - Да, но...
      - Хорошо. Большая часть этих людей нуждается в помощи, - она указала на длинный ряд постелей вдоль стены полипа. В пещере таких рядов было восемь. Постели устроили из матрасов или приставленных друг к другу подушек. Больные, укутанные в грязные одеяла, похожи были на большие дрожащие куклы. Они стонали и бредили, в то время как медицинские нанопакеты с черепашьей медлительностью чинили их поврежденные клетки. Беспомощное состояние их означало, что они нуждаются в постоянном уходе. А людей, способных осуществлять такой уход, осталось чрезвычайно мало.
      - С какого звездоскреба начать? - спросил Толтон. Для проведения тщательной инвентаризации требовалось по три дня на каждый звездоскреб. Дойдя до третьего звездоскреба, выработали определенный порядок. Джерба пережил недавнее бедствие с минимальными потерями. Кира со своими людьми не успела заявить на него свои права Рубре. Поэтому и столкновений внутри звездоскреба между одержимыми и служащими было не слишком много. А это означало, что здесь должно было сохраниться много полезного. Нужно было лишь составить перечень.
      В памяти обиталища не сохранилось ясных воспоминаний о том, что же хранилось в комнатах Джербы, поэтому полагаться на него было нельзя.
      - Тут по большей части офисы, - решил Толтон, взмахнув фонариком.
      Один фонарь он держал в руке, а два других висели у него на груди. От всех трех было почти столько света, сколько раньше давал один.
      - Похоже, что так, - подтвердил Дариат.
      Они находились в вестибюле двадцать третьего этажа. Двери в нем были совершенно одинаковые. В больших кадках стояли растения, увядшие из-за отсутствия света. Желто-коричневые листья падали на синий с белым рисунком ковер.
      Они пошли по коридору, читая на дверях таблички. К существенным находкам поиски не привели. Вскоре убедились: если компания не поставщик оборудования или медицинских товаров, то и смысла нет входить в офис. Личность обиталища, правда, вспоминала иногда кое-что полезное, однако с каждым этажом нейросеть становилась все менее способной помочь им.
      - Тридцать лет, - задумался Толтон. - Не слишком ли долго для ненависти? - пока спускались по лестнице, пустились в воспоминания.
      Дариат улыбнулся.
      - Ты понял бы, доведись тебе увидеть Анастасию. Такой девушки, как она, на свете не было и не будет.
      - Ну что ж. Придется мне о ней когда-нибудь написать. Правда, рассказ о тебе был бы куда интереснее. Ты, старина, много страдал. И умер за нее. Так вот взял да и убил себя. А я-то думал, что такие вещи случаются лишь в стихах да в русских романах.
      - Не преувеличивай. Ведь самоубийство я совершил только после того, как уверился в существовании душ. Кроме того... - он показал на свой живот, - я и не слишком исхудал.
      - Да? Что до меня, то я держусь за то, что имею. Особенно сейчас, когда знаю о душах.
      - Не бойся потусторонья. Ведь при желании можно туда и не попасть.
      - Расскажи это привидениям там, наверху. Я, если хочешь, привязан к своему телу еще больше, пока мы здесь, в этом странном пространстве.
      Толтон остановился и бросил на Дариата проницательный взгляд.
      - У тебя есть связь с личностью. Есть ли у нас шанс выбраться отсюда?
      - Трудно сказать заранее. Мы пока слишком мало знаем об окружающем нас темном пространстве.
      - Да ты забыл, с кем имеешь дело. Ведь я пережил всю оккупацию. Брось свои корпоративные замашки и говори начистоту.
      - Я и не собирался ничего утаивать. Единственное, о чем беспокоятся мои именитые родственники, - это горшок с лобстерами.
      - Горшок с лобстерами?
      - Ну да. Когда ты в него попадаешь, тебе уже не выбраться наружу. Все дело в уровнях энергии, понимаешь? Судя по тому, как окружающее пространство всасывает нашу энергию, его энергетический уровень сильно отличается от нашего. Мы сильнее, чем оно. И сила наша потихоньку убывает просто оттого, что мы здесь находимся. Это же закон сохранения энергии. В конце концов все выравнивается. Если взять в качестве метафоры высоту, то мы находимся на дне очень глубокой пропасти, а галактика наша - наверху. Все это означает, что нам необходимо приложить черт знает какое усилие, чтобы туда подняться. Логически рассуждая, нужно осуществить маневр, похожий на тот, что осуществляют космоястребы. Удрать отсюда, одним словом. Но если бы мы и рассчитали координаты, откуда взять столько энергии? Ведь это чертово пространство работает против нас. И энергия наша постоянно убывает, она рассеивается, не успевая достигнуть нужной величины.
      - Тьфу. Неужели ничего нельзя сделать?
      - Если эти рассуждения верны, лучше всего послать сигнал СОС. Над этим сейчас и работают и личность, и мои родственники. Если Конфедерация узнает, где мы сейчас находимся, то она, возможно, осуществит маневр, о котором я тебе толковал, со своей стороны.
      - Возможно?
      - Но ведь такого еще не было. Хорошо бы спустить нам этакую веревку, по которой бы мы отсюда выбрались.
      - План спасения... но ведь у Конфедерации сейчас своих забот полон рот.
      - Если они сообразят, как вытащить нас отсюда, проблема будет наполовину решена.
      - Это точно.
      Они дошли до конца коридора и повернули назад.
      - Здесь ничего, - отрапортовал Дариат. - Движемся вниз, к двадцать четвертому этажу.
      - Хорошо, - ответила личность. - Двумя этажами ниже находится гостиница "Брингал". Проверьте их главную кладовую. Нам нужны одеяла.
      - Ты что же, хочешь, чтобы команды тащили одеяла на двадцать четвертый этаж?
      - Запасы верхних этажей уже использованы. Сейчас гораздо легче найти новые одеяла, чем стирать старые. На стирку нет сил.
      - Хорошо, - Дариат посмотрел на Толтона и заговорил, стараясь произносить слова отчетливо. - Они хотят, чтобы мы нашли одеяла.
      - Похоже, это наша главная с тобой обязанность, - Толтон проскользнул через полуоткрытую мембрану и вышел на винтовую лестницу.
      Дариат последовал за ним. Он вообще-то мог бы пройти прямо через стену, если бы захотел. Но ощущение при этом не из приятных: словно в полынью ныряешь.
      В этот момент произошел неожиданный, как всегда, вброс энергии. Засияли электролюминесцентные лампы, ступени лестницы осветились голубоватым огнем. Из вентиляционных решеток, печально вздохнув, повалил густой туман. Толтон видел, как подымается струйкой собственное его дыхание. И ухватился покрепче за перила, боясь упасть.
      - Похоже, долго мы здесь не задержимся, - сказал Толтон, вытирая руку о кожаную куртку.
      - Посмотрел бы ты, в каком состоянии трубы.
      Уличный поэт лишь проворчал что-то нечленораздельное. Питался он куда лучше, чем большинство населения. Нынешние его обязанности таили много преимуществ. В квартирах имелись небольшие запасы высококачественной еды, модная одежда. И всем этим он мог воспользоваться. Команды-заготовители интересовались лишь большими продуктовыми запасами, находившимися в ресторанах и барах. Толтон более не боялся бесконечной череды темных этажей. И рад был, что он не в пещерах, с их страданиями и запахом.
      - Дариат.
      Испуганный возглас обиталища заставил его остановиться.
      - Что?
      - Там, снаружи, что-то есть.
      Сродственная связь позволила ему почувствовать испуг, охвативший родственников, большая часть которых находилась в космопорту и пещерах.
      - Покажи.
      В шестидесяти километрах от южной оконечности мерцали красные и голубые фосфоресцирующие вспышки. Когда они погасли, в отдалении расцвели еще несколько, послав волны пастельного цвета к оболочке гигантского обиталища. Личность не поверила в то, что внезапное увеличение частоты явилось совпадением, и сосредоточилась на наблюдении. Дариат огорчился из-за излишних, по его мнению, усилий, которые обиталище растрачивало на наблюдения.
      В темноте мелькало седое пятно: оно то ныряло в черноту, то выскакивало наружу. Плавные, изгибающиеся движения напомнили Дариату лыжника-слаломиста. Каждый поворот приближал это пятно к Валиску.
      - Туманность не уступает ему дорогу, - сказала личность. - Наоборот, это пятно от него увертывается.
      - Выходит, у него есть интеллект или, по меньшей мере, звериный инстинкт.
      - Это точно.
      Первоначальный ужас потомков Рубры сменился вспышкой активности. Те, что находились в космопорту, приводили в действие системы, нацеливая их на пришельца. Привели в готовность космический зонд с целью разведки.
      - Зонду за такой маневренностью не угнаться, - сказал Дариат. Пришелец совершил крутую спираль вокруг черного завитка и изменил направление, параллельное корпусу Валиска, на расстоянии пятнадцати километров от обиталища. Видимость улучшалась. Размеры пришельца составляли метров сто в поперечнике, и напоминал он диск с потрепанными лепестками. - Даже космоястребу пришлось бы трудно.
      Пришелец опять нырнул за черное покрывало. Когда они увидели его снова, он парил почти под прямым углом к первоначальному курсу. Лепестки его сгибалась и разгибалась.
      - Они напоминают мне паруса, - сказал Дариат.
      - Или крылья.
      - Если у этого пространства такая низкая энергия, как же ему удается так быстро двигаться?
      - Понятия не имею.
      За пришельцем устремились несколько летающих тарелок. Они начали передавать стандартный САВ-файл на мультиспектральном уровне.
      - Пойдем, - сказал Дариат хмурившемуся Толтону. - Нам надо найти окно.
      Пришелец на запрос не откликнулся. Импульсы радара он также словно бы и не заметил. Единственное, что бросилось в глаза, пока он крутился и приближался к обиталищу, это то, как сгущались вокруг него тени. Визуально он становился все меньше. Казалось, он удаляется от обиталища.
      - Это похоже на эффект оптического искажения. Им пользуются одержимые, чтобы защитить себя, - сказал Дариат.
      На двадцать пятом этаже они с Толтоном нашли уютный бар. Два больших овальных окна запотели, и Толтон вытер их грубой скатертью. Дыхание замутило холодное стекло, и на нем немедленно собрался конденсат.
      - Похоже, мы оказались в мире привидений, - сказала личность.
      - Никогда не слышал, чтобы привидения так выглядели.
      Пришелец вышел из туманности и находился теперь в пяти километрах от оболочки. Между ним и обиталищем была пустота.
      - Может, он боится подойти ближе, - сказала личность. - Я ведь намного больше его.
      - А ты попробовал общаться с ним по сродственной связи?
      - Да. Он не ответил.
      - Да ладно. Я просто так спросил.
      Пришелец понесся к обиталищу. Обманчиво загадочный на расстоянии, сейчас он был похож на розетку с некрасиво болтавшейся бахромой. Туманность словно бы прогибалась и плавилась под его напором.
      Когда от Валиска его отделяло пятьдесят метров, он изменил направление и, изгибаясь по-змеиному, двинулся вокруг, повторяя изгибы обиталища. Стремительные броски из стороны в сторону позволяли покрывать значительное расстояние.
      - Он ищет, - сказала личность. - А это означает какую-то мысль. Выходит, это существо чувствующее.
      - Ищет... но чего?
      - Вероятно, вход. Быть может, у него имеется способность к узнаванию или он хочет установить связь.
      - Работает ли все еще оборонная система космопорта? - спросил Дариат.
      - Да ты, наверное, шутишь.
      - Благодаря тебе здесь появилось до черта психованных ублюдков. Может, и сейчас ты держишь их при себе.
      - За все, что случилось, вини самого себя. Однако не волнуйся, я не собираюсь посылать сейчас корабль.
      - Благодари за это Тарруга.
      - Пришелец сейчас появится возле тебя. Посмотри-ка, возможно, твои глаза увидят его лучше, чем мои чувствительные клетки.
      - Протри еще раз окно, - попросил Дариат Толтона.
      Скатерть прошлась по стеклу, оставив длинные разводы. Крошечные льдинки, тускло поблескивая, повторяли линию большого овала. Толтон выключил два фонаря, и они напряженно уставились в окно. Пришелец огибал корпус, тонкие алые и синие лучи отмечали траекторию.
      Толтон нерешительно улыбнулся:
      - Или я параноик, или он идет прямо на нас?
      Было это в стародавние времена, и далеко отсюда. Тогда они называли себя Оргатэ. Имя это ныне утратило всякое значение, а возможно, и сами они превратились с тех пор в нечто другое. Многие виды в черном пространстве разделили их судьбу, отказавшись от раздельного существования. За последнее тысячелетие миллиарды расовых черт, слившись, превратились в единое целое.
      Осталась, правда, не претерпевшая изменений цель. Заключалась она в поиске света и силы, в возвращении к величественным высотам, с которых все они в свое время упали. Мечта сохранилась даже в этом так называемом меланже. Вне его существовали редкие виды. Процесс минимизации заставил все жизни погрузиться на дно. А вот этому скопищу удалось снова подняться по причине бушевавшего внутри него хаотического движения. Почувствовав силу, оно выскочило на поверхность. Способность к свободному полету досталась ему в наследство от Оргатэ, хотя к крыльям прилепилось много других жизней. Химерическая форма была лишь пародией на старину. Никто бы не вспомнил, глядя на него, знаменитых некогда повелителей воздуха.
      Вдруг он увидел экзотический объект, к тому же материальный. В воспоминаниях Оргатэ что-то смутно шевельнулось. Но как давно это было, еще до черного пространства.
      Это же материя, твердая, организованная материя. Оргатэ потребовалось время для адаптации к живому теплу, исходившему от объекта. Невероятно: под палящей поверхностью ощущалась яркая и сильная жизненная энергия. Да и весь объект представлял собой мощное единство. Хотя и пассивное. Уязвимое. Настоящее пиршество: меланж сможет, благодаря ему, просуществовать долгое время.
      Оргатэ подобрался поближе к поверхности объекта и ощутил, что внутри бьется мысль. Но как же проникнуть сквозь твердую поверхность, как прильнуть к источнику энергии? Пробравшись туда, он того и гляди заточит себя навеки. Да и вряд ли выдержит в течение длительного времени такую температуру. И все же близость источника вызывала бешеное желание добраться до него.
      Должен же быть сюда какой-то доступ. Отверстие или щель. Оргатэ метался вокруг объекта, пока не заметил выступавшие из центра возвышенности. На вид они были слабее и меньше, чем все остальное. Длинные плоские минареты выпускали энергию наружу, в черное пространство. Энергия здесь была слабее, да и температура не такая высокая. Поверхность каждого возвышения изрезана темными овалами, защищенными прохладными листами прозрачной материи. Временами за некоторыми из них мигал свет, а за одним овалом свет горел постоянно.
      Оргатэ рванулся к нему. За прозрачным щитом горели два огонька жизненной энергии. Один из них был обнажен, а другой окутан горячей материей. Оргатэ немедля ринулся вперед.
      - ЧЕРТ! - завопил Толтон. И бросился в сторону, с грохотом роняя столы и стулья.
      Дариат отпрыгнул в противоположный угол. На лопнувшем стекле расцвели диковинные морозные узоры. За окном шевелились покрытые белым пушком змеи, толщина которых превышала размеры человеческого торса. Вероятно, то были щупальца или языки неведомого чудовища. Треск разрываемой оболочки заглушил вопли Толтона.
      - Сделай что-нибудь! - заорал Дариат.
      - Скажи, что, и я сделаю.
      Толтон пятился на четвереньках, не в силах оторвать взгляд от окна. Змеи, извиваясь, с неистовой агрессией прокладывали себе путь внутрь здания. За обледеневшим стеклом появилась тонкая темная тень. Мебель, содрогнувшись, свалилась на пол и покатилась к дверям. Бокалы и бутылки сверзились с мраморной полки и, зазвенев, последовали за мебелью.
      - Он лезет сюда! - кричал Дариат.
      Хотел подняться на ноги, но почувствовал, что у него нет сил. Ноги словно отнялись.
      - Убей его! - выл Толтон.
      - Мы можем попытаться его уничтожить, - сказала личность, - так же, как уничтожали одержимых.
      - Ну и чего же ты ждешь?
      - При этом можете погибнуть и вы. Откуда мне знать?
      - Я же твоя часть. Неужто тебе хочется, чтобы он меня схватил?
      - Ну ладно.
      Личность начала перераспределение энергии: забрала электричество из центральной световой трубки и пещер, включила на полную мощность фьюзеогенераторы. Ток хлынул в органические проводники Джербы. Сначала засияли золотом окна первого этажа. Механические и электронные системы пришли в движение. Тысячная доля секунды, и к жизни возродился второй этаж, третий, четвертый...
      Ослепительные потоки света хлынули из окон Джербы, рассекая темноту за стеклами. Свет спускался этаж за этажом и дошел до осажденного двадцать четвертого. Мыслительные процессы личности устремились к звездоскребу: ощущение сродни прыжку в черный бездонный колодец. Биотехническая сеть быстро возродилась.
      Возле окна бара Хорнера образовалась мертвая зона. Внешняя сторона полипа была такой холодной, что личность не могла провести ее калибровку. Находившиеся внутри живые клетки замерзли. Личность ощущала вибрацию пола в баре: Оргатэ ломился в окно.
      Отключили ограничители безопасности. Энергию, выработанную фьюзеогенераторами, всю до эрга, направили в бар. Потолочные светильники залили помещение ослепительно белым светом. Проложенные в стенах органические проводники выжгли в полипе длинные полосы, каскадом сыпались янтарные искры. Наружную стену поразил смертельный заряд электронов.
      Электронный молот обладал неслыханной мощью. Неведомая энергия обожгла тело, и Оргатэ отскочил от окна. Желтовато-черные щетинистые щупальца с острыми, как бритва, когтями бешено задергались в попытке прикрыть выпуклое брюхо. Ослепительные вспышки заставили Оргатэ убраться восвояси. Всего несколько секунд, и он скрылся в туманности.
      Дариат отвел от лица руку. Все стихло, и свет в баре померк, лишь из глубоких выжженных отверстий выскакивали кое-где искры. Электролюминесцентные ячейки, скрючившись, дождем просыпались на пол, осколки загибались и пускали струйки дыма.
      - С тобой все в порядке, мальчик мой? - поинтересовалась личность.
      Дариат оглядел себя. В слабом желтоватом свете толтоновского фонарика увидел, что спектральное тело его осталось без изменений. Хотя, пожалуй, он стал более прозрачным. Слабость, однако, дикая.
      - Да вроде бы все нормально. Хотя ужасно холодно.
      - Могло бы быть и хуже.
      - Да. - Дариат почувствовал, что мысли уже личности переключились в другом направлении.
      Свет на верхних этажах погас, а автономные биотехнические устройства перестали функционировать.
      Он с трудом поднялся на колени. Тело сотрясала дрожь. Оглянувшись, увидел, что все поверхности помещения обледенели. Бар превратился в ледяной грот. Электрический разряд не смог его растопить. Может, поэтому они и спаслись. Ледяная корка на окне была толщиною в несколько сантиметров. А дыра в окне - не для слабонервных.
      Толтон корчился на полу, на губах пенилась слюна. Волосы покрылись инеем. Белой струйкой поднимался в воздух каждый слабый выдох.
      - Вот черт! - Дариат склонился к нему, но вовремя спохватился: нельзя дотрагиваться до раненого. - Вызови сюда медицинскую команду.
      - Я распоряжусь. Они прибудут к вам часа через три.
      - Черт, - он присел рядом с Толтоном и заглянул в лихорадочно блестевшие глаза. - Эй. - Призрачные пальцы щелкнули возле носа Толтона. Эй, Толтон, ты меня слышишь? Попытайся успокоить дыхание. Сделай глубокий вдох. Давай! Ты должен успокоиться. Дыши.
      Зубы Толтона застучали. В горле заклокотало, щеки раздулись.
      - Ну вот. Давай дыши. Глубоко. Всасывай воздух. Ну, пожалуйста.
      Губы уличного поэта слегка сжались, и он издал что-то вроде свиста.
      - Хорошо. Хорошо. И еще. Давай.
      Прошло несколько минут. Толтон начал резко заглатывать воздух.
      - Холодно, - проворчал он. Дариат ему улыбнулся.
      - Эй, парень. Ну и напугал же ты меня. Пожалуй, хватит нам на сегодня летающих призраков.
      - Сердце. О Господи! Я думал...
      - Ничего. Все прошло.
      Толтон кивнул и попытался приподняться.
      - Подожди! Полежи пока минуту-другую. У нас ведь уже нет парамедицинской службы, вспомнил? Прежде всего тебе надо поесть. По-моему, на этом этаже должен быть ресторан.
      - Ну уж нет. Как только смогу встать, тут же уходим. Хватит нам звездоскребов, - Толтон кашлянул и оглянулся по сторонам. - Господи Иисусе, - нахмурился. - Мы в безопасности?
      - Да. Во всяком случае, на данный момент.
      - Мы его убили?
      Дариат скорчил гримасу.
      - Пожалуй, нет. Зато здорово напугали.
      - Так разряд молнии его не убил?
      - Нет. Он улетел.
      - Черт. А я так чуть не умер.
      - Да. Но все же ты жив. И радуйся этому.
      Толтон медленно привел себя в сидячее положение, морщась при каждом движении. Потом, прислонившись спиной к ножке стола, вытянул руку и осторожно провел пальцами по льду, облепившему стул. Мрачно взглянул на Дариата налитыми кровью глазами.
      - Добром это дело не кончится.
      Семь черноястребов, откликнувшись на запрос сенсоров стратегической обороны, шли к Монтерею.
      - Оборона Севильи оказалась гораздо сильнее, чем нам говорили, сообщили они Джуллу фон Холгеру, когда он спросил, как прошла операция. Потеряно семь фрегатов, а из эскадры черноястребов остались только мы.
      - Состоялась ли инфильтрация?
      - По нашим расчетам, туда проникло более сотни.
      - Отлично.
      Разговор на этом закончился. Джулл фон Холгер чувствовал сдержанный гнев выживших черноястребов. Он решил не докладывать об этом Эммету Мордену: ведь черноястребы - проблема Киры.
      - Отправляйтесь к причалам, - распорядился Хадсон Проктор. Пьедесталы мы вам уже подготовили. Как только причалите, вас накормят, - и посмотрел в лицо Киры. Она улыбалась, словно беззаботная юная девушка, и в слова свои старалась вложить величайшую благодарность, которую Хадсон должен был передать черноястребам.