Глава 13

КОЛДУНЬЯ ХАРКИЯ

Келейос застыла с мечом в руке, но ничего не произошло. Она стояла возле треножника с вырезанной на полу пентаграммой. Прямоугольная комната была точь-в-точь такой, как она запомнила. Харкия была почти слепой к реальному миру уже шесть лет назад, а слепые не переставляют мебель у себя в комнатах. Колдунья сидела за письменным столом сбоку от Келейос. Харкия улыбалась, глядя на что-то в нескольких ярдах от себя возле книжных полок, покрывавших всю западную стену.

Харкия продолжала улыбаться, говоря с чем-то, видимым только ей.

— Я знала, что ты вернёшься испытать ещё раз свою демонами данную силу. — Она захохотала и не могла остановиться, пока не начала икать. — Я знала, что ты хочешь силы. — Она, казалось, потеряла из виду фантом и стала беспокойно оглядывать комнату. — Я хотела силу. Я её хотела, но ты взяла силу, ты взяла.

Харкия была высокой и все ещё сохраняла следы былой красоты, той, которую видела Келейос, когда пришла сюда с намерением её убить в прошлый раз. Теперь её согнули и скрючили годы. Нет, всего несколько лет не могли такого сделать. Женщина начала говорить сама с собой, подражая голосу Келейос прошлых лет. И спор двух голосов пошёл по накатанному кругу.

— Я отдала за силу юность, красоту и здоровье. А чем пожертвовала ты?

— Я рискнула жизнью и бессмертной душой — и выиграла. — Нет!

— Да, я сделала то, чего ты боялась, и теперь ты потеряла молодость и силу, что позволяли тебе идти за мной.

— Лгунья, ты пришла за силой, ты хотела отправиться в бездну.

— В бездну, куда боялась заглянуть даже Харкия Колдунья? Я была ребёнком. Я боялась.

Колдунья спрятала лицо в ладони, но все ещё говорила за Келейос:

— Ты убила мою мать. Я пришла ради мести, не за силой. И все же я, которая не искала, обрела её, а ты, которая искала, не можешь похвастаться находкой.

— Нет. Харкия заплакала, и голоса пропали.

Шесть лет назад Келейос могла бы её убить. Харкия была сильна, могущественна и зла. Теперь же у Келейос шевельнулась жалость, которой она и предположить в себе не могла. Вложив в ножны Ак Сильвестри, она повесила его на место; лезвие не хотело уходить. Келейос, по-эльфийски тихо, пробиралась вперёд, развернув на всю длину окровавленное ожерелье, и про себя пела заклятие, связывающее его. Оставить Харкию в живых было более жестоким наказанием. Ожерелье взлетело над седой головой, но колдунья метнулась, как молния.

Харкия соскользнула со стула и присела почти рядом с ним, лицо потекло. Оно было то же самое. но какой-то странной формы, и руки удлинились, вместо пальцев были когти.

Келейос расстегнула ножны Ак Сильвестри, отступила так, чтобы видеть обе двери комнаты и при этом не выпускать из виду демона-оборотня. Открылась дальняя дверь, и в комнату вошла Харкия, такая же высокая и такая же гордо-красивая. Глаза были прикрыты двумя кожаными лоскутами. Кремовое платье, неяркий серый плащ на плечах, приветственная улыбка.

— Как приятно, Келейос, увидеться вновь после стольких лет разлуки.

Открылась вторая дверь, и из неё вышли вооружённые люди. Их было всего шесть, но на их оружии посверкивала магия и по крайней мере с одного меча медленными тяжёлыми каплями стекал яд.

К ней прыгнул длиннорукий оборотень. Взмахнув ожерельем, она хлестнула его по лицу. Тот упал, оглушённый и окровавленный. Она накинула золотые звенья на его тощие плечи, шепнула заклинание и сказала:

— Помоги моим друзьям меня найти и следи, чтобы им не причинили вреда. Теперь иди.

Когда малыш исчез, окружившие её люди нерешительно остановились. Ожерелье было у неё в руках — значит, Алхарзор мёртв, а победить его куда как непросто.

Комната была захлопнута, и телепортироваться отсюда она не могла. Магия поймала её в ловушку и слуги Тени приближались.

— Взять её! — прорезался нетерпеливый голос Харкии. Один ответил: — Так ведь она убила Алхарзора. — Чушь. Она — заклинательница и разбила связь. Алхарзор удрал домой, а ожерелье осталось у неё. Неужто ты думаешь, что его могла убить одна девчонка?

Они так не думали, и это их убедило, чего Келейос вовсе не хотела.

— Алхарзор умер, потому что она велела ему не убивать меня. Он мог спастись, сразив меня, но был связан и погиб. И… — Тут её голос изменился, стал глубже и мощнее, и она взмахнула серебряным мечом: — Он не ушёл от вас воистину. Сила его осталась во мне. — Келейос ощутила силу Алхарзора в пульсации меча, и эта сила подчинялась её вызову. Воины нервно и неуверенно затоптались. Харкия бросила в них горсть порошка, и те, в кого он попал, вскрикнули.

— Взять её живой! Все, кто выживет, получит неограниченную свободу пользоваться девчонками. Клянусь Тенью! Нерешительность исчезла. Келейос попробовала последний шанс: — Ни одна женщина не стоит смерти. Тот, кто был с отравленным мечом, ответил: — Эти стоят.

Они бросились, человек с поднятым мечом первый. Разящее серебро запело в её руках, ныряя под его поднятый клинок, находя сердце и проходя ребра, как масло. Это был Алхарзор, со своей великой и живой силой, он дрался вместе с ней и с её мечом. От клинка до плеч она окуталась голубым сиянием, с каждой смертью все заманчивее пел меч. Он кружил ей голову, как голос любовника, но говорил он о ранах и крови, и они манили. Люди в сером лежали у её ног, а она не помнила битвы после первого убитого.

И когда они все легли мёртвыми, она вздохнула, будто вынырнув из глубокой воды. В голове пел меч — сила не Алхарзора, а самого меча. Демон сидел в нем, и Келейос вдруг поняла, что с такой же лёгкостью меч поглотит и её. Один мучительный Образ показал ей, где истинная опасность. И Келейос поставила все свои защиты против заклинаний, овладевающих разумом. Как будто восстанавливала рухнувшие стены внутри себя самой. Она осталась отстранённой от всего мира, не осознавая ничего, кроме наступившего в голове молчания. Осторожно она стала открывать глаза и разум.

Харкия держала около рта серебряный свисток. Келейос не знала, как давно она зовёт, но что-то большое втискивалось через ближнюю дверь. Похожий на ходячую грязь демон втекал в комнату. Меч запел песню смерти. Такой демон ему ещё не доставался. Но Келейос не хотела так скоро снова пускать в дело меч.

Меч горько жаловался, но Келейос показала на студенистую массу рукой и подумала об огне. Огненный шар вылетел из её руки и разбрызгался без всякого вреда. Нужно было больше силы. Меч сулил силу, но Келейос не могла пока ему доверять. Автоматически она обтёрла меч перед тем, как сунуть его в ножны. Там он вёл себя тише, и она могла сосредоточиться на собственной магии. Огонь демону не повредил, может быть, его проймёт холод. Холод, холод, сжигающий лёгкие, раскалывающий кожу, холод, лёд. Все это она прогнала через руки в сторону демона. Ледяная молния белого света ударила тварь, и та завопила, раскрыв пасть. Она была наполовину покрыта льдом и вопила в боли и страхе.

Харкия дула в свисток, но тварь выползала обратно в дверь. На сегодня, она считала, ей хватит.

Келейос со стиснутыми кулаками повернулась к колдунье, как вдруг что-то ударило её сзади. Шилообразные зубы впились в незащищённое левое плечо. Келейос перекатилась, сведя руки на чьём-то теплом и мягком горле. По её лицу царапали чёрные когти, стараясь попасть в глаза. Поле зрения ей закрыл занавес огненного цвета волос, но она надавила, вонзая пальцы, ища. В горле что-то щёлкнуло, однако тварь продолжала драться. Келейос вывернулась из её слабеющей хватки. Это был суккуб, нагое сладострастное женское тело с кожистыми крыльями огромной летучей мыши и чёрными когтями вместо ногтей. Жёлтые глаза горели ненавистью. С наполовину раздавленным горлом демон полз за ней.

Меч кричал, что есть только один способ сразить демона по-настоящему. Но Келейос не имела никакого желания впустить внутрь себя естество суккуба. В ней бушевала сила демонов, так что она слышала их перебранку, будто им места не хватало. Сколько же демонов поглотил этот меч, когда она его подобрала? Сквозь гвалт в голове она услышала шаги за спиной. — Сзади! — крикнул меч.

Она нырнула в сторону. Направленный Харкией кинжал скользнул мимо, и колдунья покачнулась.

Суккуб схватил Келейос за лодыжку. Ак Сильвестри прыгнул в руку. Келейос отсекла руку с кинжалом, и она отлетела так, что её было не достать. Харкия и суккуб вскрикнули одновременно. Не думая, Келейос позволила мечу вонзиться в демона и ощутила, как мощь суккуба ползёт в меч. Она рванулась, чтобы освободиться, но меч держал.

В оцепенении она смотрела, как подползает к ней Харкия, рассыпая из оставшейся руки порошок. Взлетел топор, и голова колдуньи покатилась. Порошок рассеялся и сверкнул в воздухе, не причинив никому вреда.

Ноющие мышцы Келейос рванули лезвие назад, когда меч её освободил. Меч она бросила, но сквозь шум в голове не услышала, как он звякнул. Тобин, стоя около неё на коленях, поддерживал её, но она лишь видела, как шевелятся его губы. Слышен был только прибой голосов в мозгу, мощь смерти и шёпот соблазна.

Демон-оборотень, маленький и зелёный, стоял около неё, сверкая ожерельем повиновения. Келейос поняла, что это совсем даже не демон, а просто бесёнок. Бесенят ни один уважающий себя демон не признавал за родственников, такие они были маленькие и слабые. Он тянул за рукав Тобина. Над ней склонился Лотор, но они были где-то далеко. — Это меч… — сумела сказать она. Да, это был меч. Он старался взять верх, лишить её личности — душесосущий паразит. Она попробовала восстановить защиту в мозгу и отгородить его, но на этот раз магия не приходила. Голова гудела от присутствия в ней силы меча и сути только что убитого демона. Перед этой соединённой мощью её магия обращалась в ничто. Келейос сделала то, что требовалось, восприняла силу, обтекавшую её и меч, и поглотила зло и память о ритуалах, которые не видел ни один смертный.

Постепенно мир стал слышен снова, и меч замолчал, обидевшись, такой близкий, но все же недостаточно близкий. Тобин помог ей встать, и у неё подкосились ноги, когда она поняла, что ранена. Из раны на боку лилась кровь. Схватка в тумане не прошла даром. Лотор обтёр её клинок и вложил его в ножны, застегнув замок. — Где Эроар? — спросила она. — Разговаривает с золотым червём. Она вопросительно взглянула на него, и Лотор пояснил:

— Ты прошла лёгким путём. Нам пришлось миновать сторожевого червя.

— А он, — спросила она, показывая на зеленого бесёнка, — вам помог?

— Да, твой маленький друг нам помог. Но червь был подозрителен, и Эроар показал свой истинный вид. Теперь они сравнивают воспоминания за последние сто лет. — Что с демонами?

— Они сбежали после гибели Харкии. Разве не чувствуешь?

Келейос ощущала свободу, чистоту, и все же что-то было не так. Этим местом так долго владело зло, оно не сразу очистится.

Они смели все со стола и уложили Келейос. Поти прыгнула к ней с вопросительным мяуканьем, но Лотор приказал ей спрыгнуть. Она послушалась.

— Теперь никаких вопросов, пока я не осмотрю рану.

Тонкие пальцы Лотора исследовали рану, лицо его стало пустым, а дыхание редким и поверхностным. Знакомое тепло потекло через её тело, и целитель согнулся от боли в своей новой ране. Залечив самые глубокие царапины и остановив кровь, он выпрямился, сверкая выступившими на лице бисеринками пота. — Жить будешь.

— Это утешительно, целитель. — Она села, осторожно прислушиваясь к ощущениям в излеченном боку. — Мы должны освободить узников тюрьмы. — Нет времени, — покачал головой Лотор. — Харкия мертва, демоны сбежали. — Время есть. Я не оставлю никого голодать в подземных камерах.

Он был зол, но очень хорошо сумел это скрыть и отошёл осмотреть комнату. Подскочил зелёный бесёнок:

— Я хорошо сделал, да, госпожа? — Да, Грогх, ты хорошо поработал.

Тощая грудь раздулась от гордости. — Что дальше делать, госпожа? — Принеси мне ключи от тюрьмы. Ты можешь нас туда провести? Знаешь дорогу? Он был готов заплакать. — Нет, госпожа, о нет, я не знаю. — Ничего страшного. Просто принеси ключи и посмотри, нет ли кого, кто мог бы быть проводником. Но не приводи его сюда. Просто посмотри и скажи нам о нем — или о ней. Понимаешь? — Да, о да, госпожа. — Тогда иди.

Келейос соскользнула со стола и начала осматривать книжные полки. Тобин прислонился к двери, нервно стискивая рукоять меча. Поти свернулась в троноподобном кресле Харкии, жёлтыми глазами следя за Келейос.

Позади неё оказался Лотор, вытаскивая из поясной сумки неимоверно длинный свиток эльфийской кольчуги.

— Вот, возьми. С этой штукой, может быть, не так часто будешь получать раны.

Она медленно провела рукой по свитку. Колечки отзывались на прикосновение звоном дождевых капель. —Это щедрый дар.

— Просто я хочу, чтобы ты осталась жива и выполнила наш договор, а для этого нужно что-то получше рваного кожаного доспеха.

Она взяла кольчугу, нежно её погладила и вернулась к столу. Начав сдирать остатки доспеха, она поняла, как мало под ним осталось. Она повернулась, чтобы попросить Лотора отвернуться, но он смотрел на неё с улыбкой.

— Цена кольчуги. Считай это авансом в счёт будущего.

— Урлов горн, чёрный целитель, тебе надоест когда-нибудь меня дразнить? — Нет.

Тобин, не дожидаясь просьбы, отвернулся к двери. Келейос повернулась к ним спиной и стала переодеваться. Большинство кольчуг делалось без подкладки, но эта была валлерийской работы. Она была легка, как ткань, и прохладна и приятна коже, как шёлк. Эльфийская броня оказалась будто на неё сделанной. Келейос застегнула пояс с мечом и почувствовала себя в безопасности. — Тебе она идёт, Келейос. — Спасибо, принц Лотор. Тобин повернулся:

— Никогда не видал такой тонкой работы. — И не увидишь вне эльфийских царств. Что-то коснулось её магии. Что-то чужое. Вернулся бесёнок-оборотень с ключами, висящими на запястье. Келейос похвалила его за успех.

— Я обернулся Харкией, и главный тюремщик сам отдал мне ключи.

— А ты можешь обернуться Харкией и сохранять этот вид? Он кивнул и стал меняться. Что-то снова коснулось её. Оно шепнуло: — Найди меня. Возьми меня с собой. Перед ней стояла совершенная копия колдуньи. Келейос обошла её кругом и подошла к небольшому деревянному ящику. Он был заперт. Келейос разбила дерево и открыла его. Внутри лежал прямоугольный свёрток, покрытый серым шёлком. Она вытащила его и судорожно вздохнула. — Что ты нашла? — спросил Лотор. — Точно не знаю, но оно меня позвало. Не хотело здесь оставаться.

— Келейос, только великие реликты и сильнейшее оружие заботятся о своей судьбе. — Я это знаю.

Она положила книгу на стол и медленно развернула. Переплёт был серым. На обложке не оказалось рун, остережений, инструкций. Она осторожно открыла книгу и увидела странно пожелтевшую страницу, по которой змеились строки, написанные коричнево-ржавыми чернилами. Келейос шагнула назад, потирая руку и тряся головой:

— Она меня ударила. — Мир будто наклонился, и Келейос упала на колени, ожидая, пока это пройдёт. Когда она смогла встать, она произнесла: — Книга Серого. — Так ведь это легенда.

— И Лёд был легендой, и меч — убийца демонов. Он не ответил.

— Слишком много реликтов вертится вокруг последнее время.

— Думаешь, кто-то их выдаёт, как награды? — Или как оружие. Тобин шагнул ближе: — Что это за книга?

Келейос заговорила голосом поющего песнь барда: — Когда-то, давным-давно, когда Госпожа Теней ещё не потеряла ни имени, ни тела своего, когда Верм не лишился милости за насилие над сестрою своею, когда Лот не был богом кровопролития, сошлись вместе эти три бога. И Лот был заклинателем, и Госпожа Теней — травной колдуньей, и Верм — чародеем. И соединили они силы свои для работы великой. И Верм, и Госпожа много влили в работу силы своей, ибо вместе они были сильнее, чем порознь. Но Лот лишь песнопением, заклинанием заключил их силу в книгу, в страницы, страницы, созданные обрядами Верма и Тени. Ибо страницы вырезали они из кожи самых преданных адептов своих, чернилами стала кровь жертв на алтарях их, и начали они работу.

И была она создана, но таково было величие её, что даже среди богов пробудила она зависть. И увидел Верм, сколь могуча книга, ибо суть зла вложил он в неё, суть распада — его, Верма, суть. И Госпожа вложила в книгу суть свою — ложь и силу её. И создана была эта книга, дабы добыть силу великую, но каждый из них смотрел на других ныне со страхом. Ибо книга могла принести одному крушение остальных. Слишком много сути своей вложили они в книгу.

И в одну ночь Лот похитил книгу и дал обет, что никто не будет иметь её: ради страха, что обратит её против других. И боялись они вначале, что Лот встанет на них, но не было так. И книга исчезла. До сего дня. Демон в обличье Харкии сказал: — Госпожа, мы должны спешить. Начальник тюрьмы может прийти искать колдунью.

— Он прав. Лотор, пойдите с Тобином и освободите пленников. А я проверю, позволит ли она мне взять её снова.

— Я пойду, если ты обещаешь не читать её, пока нас не будет. Келейос рассмеялась:

— Мне не так уж хочется, чтобы у меня ум отшибло. Не буду её читать, даю тебе слово.

Они ушли вслед за лже-Харкией. Через секунду в комнате появился Эроар:

— Колдунья плохо содержала Сторожевого Червя. У него гноится глаз, хотя чуть почистить — и этого бы не случилось. В стойле грязь. — Перед уходом посмотрим, что можно сделать. Он улыбнулся, показав прекрасные белые зубы своей человеческой формы: — Я ей обещал, что мы так поступим.

— Ей? — Да.

Он давал ей возможность о чем-то догадаться. Келейос не стала.

Поти обнюхивала руку обезглавленного тела Харкии и вдруг зашипела. С костей стало сходить мясо, и кости были зелёными. Келейос наклонилась.

— Проклятие Верма, заколдованная наживка! Харкия жива. Демоны не сбежали, а спрятались. Надо предупредить остальных.

Эроар потянулся умственным взором наружу, но не пробился. Щит вернулся на место, и комната снова оказалась под колпаком.

Хлынула магия, и в комнату влетела эскадрилья суккубов. Как взбесившиеся мотыльки, они ныряли вниз, кто с оружием, кто, полагаясь только на когти и зубы.

Келейос выдернула из ножен Разящее Серебро. Эроар набросил на демонов зонтик холода, и они рассыпались, визжа тонкими голосами. Суккубы исчезли. В тишине раздался женский голос:

— Добро пожаловать, Келейос Заклинательница, дочь Элвин. Надеюсь, мы тебя позабавили.

Харкия оказалась рядом, вдалеке от всех дверей. Она была высокая, стройная и красивая. Там, где были когда-то глаза, сверкали красные гранёные камни. — Как и всегда, колдунья, у тебя не скучно. Харкия улыбнулась:

— Я так рада. Тебе приятно будет узнать, что мои крылатые подруги уже полетели к твоим компаньонам. — Она обошла комнату и остановилась перед разбитым ящиком. — Я вижу, ты нашла книгу. — Да.

— Что ж, маленькая заклинательница, пусть тебе повезёт больше, чем мне. Я чуть с ума не сошла, годами расшифровывая заклинания поменьше. — Её улыбка стала задумчивой. — Как велика цена знания!

Она посмотрела на Келейос, и полуэльфийка заметила игру жизни за каменными глазами. Харкия была здесь, и камни выдавали её настроение, как настоящие глаза.

— А какую цену ты дашь за свободу для тебя и твоих друзей? — А какую цену ты просишь? — Смотри ты, как ты переменилась; ты научилась осторожности. Да, для некоторых шесть лет — долгий срок. — Она продолжала шагать по комнате, легко касаясь предметов. — Какую цену за свободу? Будешь меня сопровождать, когда я пойду в бездну. Келейос не успела скрыть удивление. — Удивляешься? — хмыкнула Харкия. — И правильно. Ну как, Келейос Заклинательница, будем договариваться или драться? — Это опасно? — тихо спросил Эроар. — Да, — ответила Келейос, — но не так страшно, если идущий имеет сильную волю. Сильна сейчас твоя воля, Харкия?

— Я готова пойти за своей силой, Келейос поморщилась в ответ на такую формулировку.

Поверх разбитого ящика лежала бархатная подушка, а на ней — полированный хрустальный шар. Харкия взяла его в руки.

— Посмотри-ка на своих друзей, может быть, это тебе поможет решиться.

В сфере крутились туманные образы, но Келейос искала Тобина и нашла. Он был обнажён и утопал в объятиях двух суккубов. Он не ощущал опасности, и Келейос быстро двинулась дальше.

Харкия рассмеялась, встряхнула шар и дала ему успокоиться. — Теперь — чёрный целитель. В хрустале собиралось изображение. Лотор сидел в клетке и пятился от медноволосого суккуба. Он отбивался, но топор его лежал далеко. Его коснулся другой демон, и он отскочил в испуге. Повернувшись спиной, он стал биться об стенку, выбивая дыры в камне.

— Этот видал, что делают суккубы. Он очень боится, и воля его сильна. — Харкия улыбнулась чарующей улыбкой, и каменные глаза тут же вспыхнули. — Суккубы могут высосать мужчину до смерти или научить на всю жизнь воздержанию. Она вернула хрусталь на подушку. — Там полно ещё других демонов и людей, которые хотят посетить твоих товарищей, очень много. — И она лучезарно улыбнулась. — Ну, ты это знаешь лучше всех других, полуэльфийка.

— Да, я помню, Харкия. Освободи их, и я пойду с тобой.

— Нет, их я освобожу, когда вернусь из бездны. Келейос смотрела на неё в упор, сжав рукоять; меч запел тихую песню.

— Харкия, твой поход будет долгим. За это время с ними может случиться много плохого. Я не буду спасать развалины с разрушенным разумом и телом.

— Это правда, но если я их освобожу, ты не будешь со мной честно договариваться. — Тогда мы не договоримся. Вмешался Эроар:

— Может быть, запретить демонам причинять им вред, пока Харкия будет проходить бездну?

— Нет, Эроар, у демонов странные понятия о вреде. Они никому ещё не причинили вреда — с их точки зрения. — Келейос подошла к колдунье, оставив между ними два шага: — Что, если я дам клятву? Ты их освободишь тогда до того, как направишься в бездну? — Зависит от клятвы.

— Я поклянусь гончими Верма и коршунами Лота. — Странная клятва для почитательницы Сиа. — Времена теперь странные. Согласна? Харкия достала золотой свисток и поднесла к губам. Появился рыжеволосый суккуб.

— Освободишь этих людей, как только она даст клятву. Рыжая демоница надулась: — Это моим подругам не понравится. Они уже в очередь построились к беловолосому. Очень уж давно не попадался нам принц крови из Лолта или Мелтаана.

— А почему они стали в очередь к беловолосому? — Он самый искусный в обращении с демонами. Харкия махнула рукой в сторону шара, и он завертелся, показывая изображение Лотора с тремя суккубами. Келейос отвернулась, вспыхнув от стыда и гнева. Харкия засмеялась:

— Он не боится любовных объятий, он боится собственной извращённости. Похоже, что ему это нравится.

— Нет, госпожа, — сказал суккуб, — он не предаётся самозабвенному удовольствию, как большинство мужчин в наших объятиях. Он отлично работает, как хорошо обученное животное, но без истинного наслаждения, не так, как мелтаанский принц. Харкия скривила губы: — Не важно, он более не страдает. — Это вопрос определения страдания, — заметил суккуб. — Да замолчишь ли ты!

Демоница наклонила голову и больше ничего не говорила. Колдунья вспомнила о зрителях и улыбнулась:

— Несколько дней им ничего не грозит. — Тогда мы не договорились. — Ничего, договоримся.

Свет погас. Темнота ослепила Келейос, хотя это была не темнота. — Келейос! — позвал Эроар. Свет снова зажёгся. Там, где стоял Эроар, была дыра, зияющая чернотой, и оттуда дуло тёплым ветром. Серебристый меч прыгнул в руку. — Нет, полуэльфийка, если будешь мне грозить, они погибнут. Их жизнь висит на волоске твоего поведения.

Келейос задрожала, борясь со своим гневом и рвением меча.

— Положи меч на стол. Ты мне не веришь? Мне убить одного из них, чтобы ты убедилась?

Келейос разумом прикоснулась к мечу, попросила его быть терпеливым, и тогда они напьются крови демона. Он лежал на столе, красивый, серебристый. Келейос провела руками по кольчуге, заставляя себя успокоиться.

— Отлично. Теперь посмотри на своего дракона. Краем глаза Келейос заметила движение. Поти кралась вокруг комнаты. Шанс, ещё есть шанс. — Покажи мне его, и покончим с этим, колдунья. — Ага, так под спокойным фасадом таится прежняя Келейос. Я тебе покажу твоего дракона. — Она снова обратила взор внутрь хрусталя, и Келейос посмотрела вслед.

Эроар в человечьей форме стоял по колено в чёрной слизи. Какие-то неясные формы вились вокруг, будто извивалась сама темнота. Келейос осторожно коснулась его разума. Харкия, кажется, не возражала.

«Эроар, ты можешь телепортироваться ко мне?» «Нет, меня держит какая-то магия». Изображение пропало, и Келейос, моргая, посмотрела в лицо колдунье.

Поти подбиралась сверху по книжным полкам и ждала.

Харкия полуобернулась к полкам, и Поти прыгнула. Харкия взвизгнула от вцепившихся в лицо когтей. Поти яростно шипела, плевалась, кусалась. — Сейчас, сейчас? — спросил меч. — Сейчас.

Клинок прыгнул в руку, и Келейос ударила. Харкия отшвырнула Поти и повернула к Келейос окровавленное лицо: — Будь ты проклята!

Клинок скользнул в тело, ища сердце. Келейос вдвинула его глубже, когда колдунья упала на колени. Они стояли на коленях лицом к лицу, и Келейос глядела в горящие каменные глаза.

— Будь ты проклята, будь ты проклята, — шептала Харкия, но в этих словах не было магии. Келейос глядела, как вытекает жизнь и гаснет свет в глазах колдуньи, как это было много-много лет назад с матерью Келейос.

Из раны хлестала кровь сердца, расплёскиваясь по серебряной цепи и запекаясь почти чёрной. Келейос выдернула меч из живых ещё ножен. Тело постояло мгновение на коленях и завалилось на бок. И осталось, скорчившись, лежать на пустом каменном полу.

— Мы приносим смерть и месть! — звенела в ушах монотонная песня меча.

Годы прошли с тех пор, как она впервые пришла сюда, чтобы принести гибель колдунье, а нашла боль и поражение. В этот раз она пришла, как жертва, а нашла отмщение. Хватит ли этого в уплату за дни страдания матери? Нет. Она обтёрла меч углом серого плаща Харкии. Нет, не хватит. Но хорошо. Но хорошо.

Глава 14

ЗВУК МЕДНОГО ГОРНА

Вложив меч в ножны, она не застегнула замок, a склонилась около Поти. Кошке досталось, но пальцы не нащупали сломанных костей, да и Поти не жаловалась ни на что, кроме синяков. Она начала слизывать с когтей кровь колдуньи и приводить в порядок шерсть. Если она вылизывается, значит, ничего с ней страшного не случилось.

Около дальней стены лежал моток хорошей верёвки и несколько пустых мешков. Похоже, Харкия планировала путешествие.

Келейос подошла к дыре, куда провалился Эроар, и склонилась над ней. Оттуда дул тёплый ветер. Она попыталась установить мысленный контакт и коснулась дракона. Там было темно и жарко. Твари потихоньку смелели. «Их гонит голод?» «Так я думаю».

«Осторожно! Я брошу туда труп, а потом спущу верёвку».

Выбрав одно из мёртвых тел поближе к яме, Келейос подхватила его под мышки, встала и почувствовала, как застонали все мышцы. Ей часто приходилось работать без волшебных браслетов, и она знала свою истинную силу — немалую для полуэльфийки. Но мужик весом в двести фунтов — это мужик весом в двести фунтов, и когда она сумела скатить его вниз, она порядком вспотела.

Взяв моток верёвки, она привязала один конец её к ножке письменного стола. Проверив прочность узла и самой ножки, она стала опускать другой конец верёвки. И молча молилась Урлу, чтобы верёвки хватило. «Эроар, едят они тело?» «Просто пожирают. Боюсь, что это для них всего лишь разминка». «Можешь достать до верёвки?» «Не в этом виде. Брось им другой кусок, а я попробую подрасти».

Она подтащила тело поменьше и сбросила вниз. Через несколько секунд верёвка у неё под руками натянулась. Схватившиеся за край ямы руки были здоровенными и не такими, как те, что туда упали. Она попятилась от огромного бородатого лица, которое ей усмехнулось, вылезая из ямы. — Эроар?

— Да. — Заставляешь нервничать.

— Надо было стать повыше, пришлось принять эту форму.

Поти подошла к яме, заглянула и зашипела, пятясь. — Согласен, миссис Потия, не слишком приятное место. — Ты не ранен? — Нет. А где остальные?

— В казематах. Надо спешить. — Она стала вытягивать верёвку. — Я думала, что ты там не можешь применять магию.

— Перекидываться — врождённая способность а не выученное волшебство.

Когда показался конец верёвки, дыра начала закрываться, и иллюзия становилась все твёрже, пока Келейос сворачивала верёвку.

Эроар принял более знакомый человеческий вид и потянулся.

— В этом виде я провёл больше времени, чем в своём собственном, он очень удобен.

Стремясь побыстрее освободить друзей, она приказала дракону: