Глава 18

Машина оказалась большим "седаном", почти не уступающим по размерам автомобилю Хазелтайна. За рулем тихо и терпеливо поджидал водитель. Мак остановился рядом с машиной и повернулся ко мне.

- Это был всего лишь предлог, чтобы вывести тебя на улицу, - заявил он. - Я ничего не собирался тебе показывать.

- Да, сэр, - ответил я, чтобы что-нибудь сказать. Мак явно раздумывал, что мне сказать или каким образом это изложить теперь, когда Хэриет больше не смущала его своим присутствием.

Мак произнес:

- Эрик, в доме я сказал, что решение относительно возможных действий еще не было принято. Это не совсем так. Собственно говоря, приняты два решения. Одно на случай, если нам не удастся отыскать похитителей и их пленников. Другое вступает в силу, если нам это удастся. Ни в первом, ни во втором случае требования похитителей не будут удовлетворены.

- Понятно, - сказал я. - Наши союзники поддерживают этот вариант?

- У них нет выбора, - ответил Мак. - Никто из них не располагает на месте необходимым количеством живой силы и транспортных средств. Они не способны предпринять односторонние шаги, даже если бы того пожелали. В любом случае, решение остается за нами, а определенные причины дипломатического характера в настоящее время делают для нас совершенно недопустимым военное вмешательство в эту местную передрягу. Знающие люди заверили меня, что с политической точки зрения это совершенно немыслимо. Мы не можем согласиться выполнить требования этих шантажистов, даже если бы пожелали.

- Из-за тех осторожных переговоров, о которых вы упомянули раньше? - поинтересовался я. Мак не ответил. Я продолжал: - Что же случится, если нам не удастся отыскать похитителей?

Он слегка передернул плечами.

- По всей видимости, заложников убьют. Если это произойдет, мы будем вынуждены выследить и ликвидировать всех виновников. Мир должен понять - разумеется, неофициально - что такие номера с нами не проходят, и любой, кому вздумается предпринять подобную попытку, умрет.

Я глубоко вздохнул.

- Сделать это будет не так-то просто, сэр. Каким образом мы сможем распознать кучку ничем неприметных эстебанских paisanos после того, как они повыбрасывают оружие и опять возьмутся за свои рыболовные сети, сахарный тростник или маис. Не знаю уж, чем они занимаются там, на своем острове, который, по всей видимости, и называется-то не Сан-Эстебан. Во всяком случае, я такого названия на карте не замечал.

- Называется он иначе, - согласился Мак. - В случае необходимости мы попытаемся раздобыть для тебя настоящее название. Пока его не доверили и мне.

- Ох уж эта секретность! - вздохнул я. - От меня скрывают вещи, которые я могу узнать в течение часа. Достаточно взяться за телефон и выяснить, где родился этот самый Лео Гонсалес, который работал на Фиппса. Еще проще будет спросить об этом у Хазелтайна - думаю, он проплавал с этим парнем достаточно долго, чтобы знать, где тот родился. Если бы каждый не считал своим долгом приложить массу усилий, чтобы держать нас в неведении...

- Точное местоположение острова не столь важно сейчас, не так ли? Я не выдержал:

- При всем моем к вам уважении, сэр, откуда мне знать, что сейчас важно, а что нет? - Я быстро встряхнул головой. - Ладно. Итак, мы позволим им умереть, потом отомстим. Стало быть, Хазелтайну своей Лоретты не видать. Ему это не понравится.

- Это не понравится многим мягкосердечным людям, - согласился Мак. - В том числе и нашим союзникам. Но в Вашингтоне, по крайней мере сейчас, настроены положить конец набирающей обороты индустрии заложников. Случай как нельзя более подходящий, поскольку человеческие жизни не поставлены в зависимость от денег. Даже самый утонченный идеалист не в силах доказать моральную оправданность спасения нескольких человеческих жизней, если для этого требуется отправить морских пехотинцев уничтожать других, скорее всего, более многочисленных людей. Не могу сказать, чтобы меня особенно интересовали философские измышления кучки вашингтонских политиков.

- А если мы найдем место, где их прячут, сэр?

- Тогда нам отведут определенное время для осуществления спасательной операции, - сказал Мак.

- И сведения счетов с так называемыми повстанцами?

- Этого не потребуется. По истечении отведенного нам периода времени, вне зависимости от территориальных прав и прочих относящихся к делу обстоятельств, в точке с некими координатами прозвучит весьма впечатляющий взрыв. Разумеется, он будет не ядерным и легко объяснимым. Все мы искренне ужаснемся гибели местных бедолаг. Но подобное не так уж редко случается, когда относительно примитивные, необученные островитяне пытаются обращаться с современным оружием и взрывчаткой, в которых совершенно не разбираются.

Последовала короткая пауза.

- Фуф! - наконец тихо выдохнул я. - Кого-то по-настоящему задело за живое. Интересно было бы узнать почему.

- На то есть причины, - ответил Мак. - К сожалению, подобные настроения недолговечны. Немцы однажды попытались приструнить арабских террористов на Олимпийских играх, помнишь? Конечно, при атом здорово напортачили - стрелки они никудышные - но способ выбрали правильный. Тем не менее, уже за одну попытку на их головы обрушилась ожесточенная критика. Люди не желают понимать очевидного: чтобы окончательно и бесповоротно искоренить подобные случаи, необходимо ясно и недвузначно продемонстрировать, что они больше не приносят ни политической, ни финансовой выгоды, что мгновенная и неизбежная смерть настигнет любого, кто попытается шантажировать общество в целом, угрожая отдельным личностям.

На что я спокойно заметил:

- Оно-то может и очевидно, да вот тем, над кем нависла угроза, придется туго.

- Конечно, - согласился Мак, - но в конечном итоге пострадает значительно большее число людей, если мы спасуем перед шантажистами и тем самым поощрим других следовать их примеру, а не пресечем их потуги раз и навсегда, невзирая на возможные жертвы. - Он пожал плечами. - Ладно, все это теория. На практике же, в данном конкретном случае, в высшей степени секретные дипломатические и политические соображения вынуждают действовать решительно и безжалостно. Увы, боюсь, в наши сентиментальные времена это вряд ли будет воспринято в качестве примера для подражания. Как ни жаль.

- Да, сэр, - сказал я. - Не сомневаюсь, что, если бы существовало непреложное правило немедленно сбивать захваченный террористами самолет, невзирая на пассажиров, мы мгновенно излечились бы от этого недуга.

- Вот именно, - подтвердил Мак.

Я в большей или меньшей степени шутил, он же говорил совершенно серьезно. Иногда ему все еще удается меня удивить, даже после стольких лет совместной работы. С другой стороны, предлагаемое им решение несомненно сработало бы, согласись люди платить такую цену...

- Покончим с общемировой теорией и перейдем к местной практике, - сказал я. - Думается, мне потребуется Морган, предпочтительно живой.

Мак нахмурился.

- Заполучить его будет непросто. Даже если нам удастся его отыскать, местная полиция не замедлит предъявить на него свои права, поскольку он совершил здесь убийство.

- Держите их в неведении, - предложил я. - Просто дайте знать нашим местным "подпольщикам". Главное - быстрота. Найдите его, но не трогайте. И сообщите мне, а не полиции. Он мне нужен живым, а учитывая размеры этого мерзавца, лучше мне взяться за это дело самому.

- Отлично. - Мак поколебался. - Эрик. Еще одна вещь.

- Да, сэр.

Голос его изменился. Нельзя сказать, что он смягчился, это было бы преувеличением. Но намек на изменение в этом направлении присутствовал. Я внезапно ощутил холод где-то в районе диафрагмы - слишком уж редко Мак смещается в этом направлении.

- Это личное дело, - медленно произнес он. - Боюсь, у меня плохие новости. - Он помолчал, потом продолжил: - Занимаемая мной должность иногда вынуждает решать, стоит или нет передавать задействованному в операции агенту неблагоприятные сведения личного характера, которые могут снизить эффективность его работы, но... Ладно, к черту оговорки.

Теперь я понял, что речь идет о чем-то серьезном. В отличие от некоторых наших сотрудников Мак ругается крайне редко. Я попытался припомнить личные вопросы, по которым Мак мог получить "неблагоприятные сведения".

- Лорна, - сказал я. - Вы говорили, что она должна вскоре вернуться. Ей это не удалось. Мак кивнул.

- Мне сообщили сегодня вечером. Мне очень жаль.

- Как и где? - спросил я. Мак покачал головой.

- Ты не хочешь этого знать.

Он был прав. Я не хотел этого знать. В нашем деле такое может случиться где угодно и как угодно. Лучше сохранить в памяти высокую женщину, которая не оглядываясь направляется к самолету.

- Спасибо, что сообщили мне, сэр, - сказал я. - Я свяжусь с вами, как только появится что-то новое.

Большая машина уехала, а я какое-то время не двигался с места. Потом шагнул в сторону коттеджа, но остановился. Глубоко вздохнул и заставил свое лицо принять выражение бодрое и, возможно, несколько мечтательное, как и подобает мужчине, который поздней ночью возвращается в комнату мотеля, где его ждет привлекательная женщина...

Глава 19

Хэриет навела в комнате порядок, аккуратно скатала карты и завязала резинками, которые я использовал для этой цели. Получившийся длинный бумажный рулон лежал теперь на полу, недалеко от двери. Сама же она расположилась на софе, облокотившись о подушку в углу и сжимая в руке полупустой бокал.

- Я наткнулась на твою бутылку, - сообщила она, - а в холодильнике на кухне нашелся лед. Хотела было приготовить выпивку и на твою долю, но побоялась, что у тебя возникнут сомнения на мой счет, учитывая то, что оказалось в твоем бокале в прошлый раз. Я улыбнулся.

- Какая разница? Пока меня не было, ты вполне могла подсыпать цианистый калий прямо в бутылку.

Я отправился на кухню. Когда я вернулся, вооружившись наполненным бокалом, Хэриет поплотнее обмотала юбку вокруг ног, освобождая для меня место рядом.

- Давненько это было, - проговорил я, присаживаясь на софу.

- Этот тип, на которого ты работаешь, сущий лед, - сказала она.

- Не заговаривай мне зубы. Хэриет улыбнулась.

- Ладно, Мэтт. Это и правда было давно. Я... иногда я жалею...

- О чем?

- Что поспешила угостить тебя снотворным той ночью.

Я окинул ее изучающим взглядом. Затем сделал долгий глоток из своего бокала, отставил его и вновь перевел взгляд на нее. Женщина она была чрезвычайно эффектная, что еще больше подчеркивали гладкие черные волосы и загорелая кожа на фоне белой шелковой блузки. В некотором отношении, если рассматривать женщин, как представительниц определенного типа, а не как индивидуальные личности, она очень напоминала другую высокую женщину, которую я недавно знал, но я постарался отбросить эту мысль. Ко всему прочему мне предстояла серьезная работа. Долг есть долг.

- Я тебя прекрасно понимаю, - заверил я. - Меня и самого время от времени посещают беспокойные мысли на этот счет. Я-то прекрасно знал, что ты не утонула. Ты прыгнула за борт так быстро, что я не успел привязать тебе на шею кирпич. Свинцовый кирпич.

- Ты умеешь растрогать женщину, - пробормотала она. - Люблю мужчин, которые не боятся показаться немного сентиментальными.

Она, улыбаясь, протянула мне свой бокал, и я осторожно поставил его на пол рядом с моим. Потом вытянула руки. Я воспользовался приглашением и прильнул к ее губам. Оба мы знали, куда девать носы, так что представление получилось на славу. Не сомневаюсь, что со стороны это выглядело как самая пылкая в мире страсть. Правда, не исключено, что в какой-то степени так оно и было. Страсть зарождается различными путями, как от истинных чувств, так и от притворства, причем за определенной чертой трудно отличить одно от другого.

- Ладно, дорогой, - наконец прошептала она, - ладно, ладно, будь хорошим мальчиком и выключи свет, пока я... Нет, нет, ты порвешь... Я сама, выключи только этот проклятый свет!

Затем свет погас, и время пустой болтовни прошло. Не стану утверждать, что я вел себя как хороший мальчик, да и ей было далеко до хорошей девочки, видимо, в нас обоих порядком накопилось ярости, которая искала и наконец обрела какой-то выход. Затем мы долго лежали в темноте, восстанавливая изрядно сбившееся дыхание. Хэриет тихо и несколько натянуто рассмеялась.

- Подумать только, - прошептала она, - подумать только, что я всю жизнь прилагала столько усилий, чтобы быть настоящей леди!

Она слегка пошевелилась, показывая, что хочет освободиться, и я ее отпустил. Мгновение спустя вновь загорелся свет. Я бы предпочел остаться в темноте. Я ощущал некоторую неловкость, чувствуя, что изо всех сил стараюсь отомстить за неудавшееся некогда обольщение. Не исключено, что я пытался отыграться и за то, в чем она была вовсе не виновата - заглушить тоску и чувство вины за то, что занимаюсь этим, не желая отдать дань уважения покойной так, как это принято у людей.

С некоторым облегчением я заметил, что Хэриет, похоже, не затаила обиды. Нагая, стройная и загорелая, она остановилась перед зеркалом. Вероятно, загорала она без купальника, потому что следов на теле не осталось. Я с интересом представил ее катер, медленно дрейфующий по Гольфстриму, тогда как капитан, сбросив одежду, принимает на мостике солнечные ванны. Тем временем Хэриет извлекла оставшиеся шпильки из основательно потрепанной прически и встряхнула головой, разбрасывая волосы по плечам.

- Ну что, доволен? - не оглядываясь, спросила она. - Действуешь по особой системе? Кстати, что же он поведал тебе там, на улице? Выглядел ты просто ужасно, когда вернулся сюда с этой застывшей улыбкой на лице. - Я ничего не ответил, и она сказала: - Мэтт.

- Что?

- Мы с тобой ведем грязную игру. Пожалуйста, давай это прекратим.

В комнате воцарилась полная тишина. На мгновение я возненавидел ее. Все шло так хорошо. Хитроумный и изобретательный секретный агент, выполняя профессиональный долг, завлекает в постель очаровательную женщину, располагающую полезными связями среди врагов. Оба разыгрывают отвратительный спектакль, причем каждый руководствуется только ему известными мотивами, весьма далекими от секса... Или по меньшей мере, удаленными от секса настолько, насколько это возможно. Теперь она вышла из игры и все испортила.

Я окинул взглядом стоящую передо мной стройную женщину, тело которой не прикрывало ни клочка одежды. Медленно и отрешенно она распутывала руками сбившиеся волосы. Чересчур отрешенно.

- Хэриет, - проговорил я, - если ты задумала меня перехитрить, брось эту затею. Сегодня тут и без тебя хватает хитрецов.

- О чем я и говорю, - Она по-прежнему не оглядывалась в мою сторону. - Твой шеф явился сюда, чтобы разразиться высокопарной речью о том, какое доверие внушает ему проявленная мной верность. Боже мой! Да этот человек не станет доверять самому себе, разве что станет перед зеркалом, где можно не спускать с себя глаз! И он говорит о доверии! За кого он меня принимает? За неопытную девчонку?

Я протянул руку за некоторыми предметами ее туалета, лежащими неподалеку.

- Пока ты не накинешь блузку, это и в голову никому не придет, малышка.

- Да прекрати! - раздраженно бросила она. - Не такой уж ты девственник. Не сомневаюсь, сейчас тебе глубоко наплевать, голая я или в скафандре. К чему это притворство?

- Ладно, я прекращу, - согласился я, - но и ты прекрати делать вид, что не замечаешь, в каком виде красуешься перед человеком, который только что занимался с тобой любовью.

После короткой паузы Хэриет рассмеялась, повернулась и наконец посмотрела на меня.

- Ладно, дорогой, один ноль в твою пользу. Подбрось мне с пола эти тряпки и приготовь что-нибудь выпить, пока я приведу себя в порядок.

Когда я вернулся из кухни с двумя наполненными бокалами, она сидела на краю софы, вновь полностью одетая, и колдовала над своей прической. Она сунула расческу в сумочку, приняла у меня бокал и похлопала по софе рядом с собой.

- Игры! - с горечью произнесла она, когда я уселся. - Этот человек играет свою роль, ты играешь свою роль, а возможно, и я сама играю свою роль, но я от этого устала. Неужели нельзя покончить с этим? Кто подаст пример? Кто стиснет зубы и разнообразия ради прекратит лгать? - Не дождавшись моего ответа, она сказала:

- Ладно, я начну. Это запутанная, грязная интрига и направлена она против тебя. Вернее, сначала присутствовал еще человек по фамилии Минск, но ты избавился от него. Поэтому остался только ты.

- Кто же ее организовал? - спросил я. - Я имею в виду, кроме тебя?

- Ты их знаешь. Это парни, до которых дошел слух, что некоторые, весьма важные люди здесь устали составлять досье на некоего заморыша по имени Мэтт Хелм. На него уходит слишком много бумаги. Они предпочитают завязать папку и пометить ее "устранен". Как я уже говорила, одновременно намечалось устранить еще одного человека - тут все прошло как по маслу, но вот тебе удалось ускользнуть. А ты и сам знаешь, каковы эти бюрократы. Даже если работа не представляла особого значения - вряд ли в Москве трясутся от страха при упоминании неподражаемого Мэтта Хелма - признать поражение они не согласятся. Поэтому был задействован план номер два, в котором роль наживки вместо Минска должна была сыграть я. Собственно говоря, он не многим отличался от исходного плана. Первоначально предполагалось, что эта маленькая дрянь, Рени Шнейдер завоюет твое доверие, а при необходимости и заберется к тебе в постель здесь, в Киз, тогда как мне предстояло разыгрывать коварную злодейку, которую вы вместе пытаетесь отдать в руки правосудия - пока ей не подвернется случай покончить с тобой. Теперь, когда Рени сошла со сцены, главная роль перешла ко мне. Мне надлежало разыгрывать несчастную, неправильно понятую женщину - в действительности кристальной души человека - а затем нанести мгновенный неотразимый удар. Вот таким образом. Теперь ты перестанешь стесняться?

Я с любопытством наблюдал за ней. Разумеется, теоретически предполагалось, что поскольку она рассказывает о том, как собиралась меня убить, то, стало быть, отказалась от этой мысли. Хотя последнего она даже не говорила.

- Да, именно так мы и предполагали, - сказал я. На лице у нее отразилось некоторое разочарование.

- В самом деле?

- В противном случае, зачем тебе было околачиваться здесь после провала в Нассау, если любой из твоих катеров мог за несколько часов доставить тебя на Кубу? Напрашивается ответ - ты ждала меня. Честно говоря, первым моим побуждением было оставить тебя ждать до скончания века, но начальство решило иначе. Именно поэтому ты и поспешила мне сообщить о бедняжке Лейси Роквелл, настоящая Лейси Роквелл все еще жива и томится в некоем месте. В случае, если я возьмусь за дело слишком круто, ты могла использовать ее в качестве заложницы. Но я несколько смутил тебя своим мягким обращением, не так ли? Да еще повесил на тебя кучу каких-то похищений, к которым ты не имела ни малейшего отношения и о которых вообще ведать не ведала. Но теперь, после того, как у тебя было время обо всем пораздумать и посоветоваться со своими тайными друзьями, ты пришла к выводу, что все это как нельзя более кстати. Тебе достаточно просто рассказать мне, где находятся люди, которых я ищу, и позаботиться, чтобы на месте меня поджидала надежная западня.

Ну а тем временем, разумеется, не помешает развеять мои сомнения с помощью секса и откровенных излияний...

Я услышал, как Хэриет порывисто вздохнула, потом тихо рассмеялась.

- Дорогой мой! Похвальная готовность снизойти к женской просьбе и перестать притворяться. Ладно, теперь твоя очередь. Предположим, мы хотели попытаться устроить тебе ловушку. Что же ты намеревался предпринять в этом случае? Я жажду услышать правду, дорогой. Последуй моему примеру.

- Предпринять? - переспросил я. - Конечно, я намеревался сделать то, ради чего я здесь. То, ради чего я наведался к даме - даже переспал с ней - которая дважды пыталась меня убить. Я намерен позволить заманить себя в ловушку.

Последовала короткая пауза. Потом Хэриет, не глядя в мою сторону, сказала:

- Ты все еще продолжаешь хитрить. Ты разочаровываешь меня, Мэтт. Я была с тобой откровенна.

- Напротив, Хетти, это чистая правда, - заверил я. - Я должен отыскать этих проклятых ricos, которые позволили похитить себя кучке чокнутых революционеров, передравшихся между собой. Если для этого понадобится сунуть шею в петлю, придется рискнуть.

- Не сомневаюсь, что у тебя в рукаве припрятан туз, о котором ты мне не говоришь.

- Разумеется, - подтвердил я. - А у тебя его нет? Если тебе и твоим друзьям вздумалось заглянуть в обмен на свои, подскажи, куда мне направить стопы. Не на некое таинственное пустынное место на побережье Кубы, а в настоящее укрытие с похитителями или, по меньшей мере, с настоящими похищенными. А дабы убедиться, что ты потрудилась отыскать то самое место, а не просто упражняешь свое воображение за мой счет, мне хотелось бы получить маленький задаток. Передай ребятам, что для игры в открытую им придется внести и свою долю. Скажем, Лоретту Фиппс. Пожалуй, сойдет и любая другая кандидатура, но Лоретта позволит мне избавиться от Хазелтайна, так что я предпочел бы ее.

- Они на это не пойдут, - сказала Хэриет. - Слишком уж это просто, прямолинейно и глупо. Они будут уверены, что ты задумал их провести. Я улыбнулся.

- Разумеется. Именно это я и задумал. Я намерен заставить их дать то, что мне нужно. Сведения, которые они могут раздобыть у кубинцев, а я не могу. И конечно, когда дело дойдет до платежа - моей головы - я приложу все усилия, чтобы нарушить условия соглашения. Мне не совсем безразлична моя голова, так что я намерен по возможности сохранить ее в целости и сохранности. Это само собой разумеется, малышка, они будут об этом знать, даже если бы я ничего не говорил. Смутить их может разве то, что следуя нашим условиям честной игры, я через тебя предупреждаю их об этом. Ладно, предположим, я тоже внесу свой аванс. Скажем, Морган против Лоретты Фиппс. Это их устроит?

- У тебя есть Морган?

- Тот человек вывел меня на улицу специально, чтобы сообщить об этом, - соврал я в надежде, что это станет правдой, прежде чем понадобится подтверждение. - Это и еще некоторые вещи, не предназначавшиеся для твоих ушей.

Хэриет заколебалась.

- Ты был недалек от истины в том, что говорил о Моргане, - медленно проговорила она. - Он совершенно утратил голову после того, как в Нассау пристрелили эту глупую девчонку. Их и до этого бессмысленного убийства несколько тревожило его поведение. Не исключено, что они согласятся сделать его предметом соглашения, чтобы устранить парня, прежде чем он наделает глупостей. Как бы там ни было, я попытаюсь с ними переговорить. - Она глубоко вздохнула. - ... Надеюсь... надеюсь, что ты правда знаешь, что делаешь, Мэтт.

- А ты?

Она бросила на меня пронзительный взгляд и рассмеялась.

- Не стану этого утверждать. Одна надежда на то, что ты всего лишь глупый зарвавшийся шпик, которому кажется, что его просто невозможно поймать ни в какую ловушку.

- Ставь свои капканы и сама во всем убедишься, милая, - сказал я. - Приманка - Лоретта Фиппс. Покажи мне блондинку, и я последую за тобой хоть на край света.

Хэриет встала, отряхнула юбку и посмотрела на меня. Немного помолчав, произнесла:

- Мэтт?

- Да?

- Надеюсь, ты не считаешь, что твой туз в рукаве - это я? Что когда ловушка захлопнется и твоей жизни действительно будет угрожать опасность, я брошусь тебя спасать из-за того, чем мы занимались этой ночью? Ведь ты не настолько глуп, правда? - Она слегка улыбнулась. - Нет, конечно, нет. Оставайся здесь. Если проголодаешься, позавтракай в кафе и возвращайся сюда, чтобы я знала, где тебя искать.

Я проследил, как дверь закрывается у нее за спиной, после чего скорчил себе рожу в зеркале напротив, потому как был именно настолько глуп. На самом деле тузов у меня имелось только два: женщина, которая меня ненавидела, и взрыв, которому предстояло прогреметь в определенный час и в определенном месте. Если мы найдем это место.

Глава 20

Стояло яркое, солнечное, почти безветренное флоридское утро. Отличная погода для рыбалки, подумал я. Выходя из коттеджа, я задумался, какая погода сейчас у берегов Кубы. Интересно, куда направилась Хэриет, чем она там занимается и с кем. Следующей мыслью было, где скрывается Морган, как скоро его отыщут для меня и насколько трудно будет с ним управиться. И наконец я задумался, можно ли рассчитывать на стоющую еду в местном придорожном кафе - потому как экзотический ресторан над водой работал только по вечерам.

Перешагнув через порог упомянутого заведения, я тотчас заметил своего техасского друга-миллионера, подобно обычному человеческому существу восседающего на табурете за стойкой. И все-таки заметил я его слишком поздно. Он меня уже увидел. Я упустил возможность тихо ретироваться и позавтракать в каком-нибудь другом, более спокойном месте. Кроме того, Хэриет просила меня выходить из коттеджа только сюда. Хазелтайн королевским жестом пригласил меня занять место рядом.

- Я подыскал подходящий для тебя катер, - сообщил он, когда я уселся. - Он стоит на Ки Ларго: тридцать шесть футов в длину и двигатели такие, что ахнешь. Хозяин заверяет, что при легком кормовом ветре он разгонится до сорока узлов. Может идти целый день на тридцати пяти, но, естественно, на такой скорости горючее жрет со страшной силой. Однако, если сбавить скорость до десяти узлов, пройдет на одном баке все четыреста - пятьдесят миль. Сдается мне, конструктор помышлял о кое-каких экспортно-импортных операциях, когда создавал эту махину.

- Превосходно, Билл, - сказал я. - Ты управишься с этим катером сам?

- Конечно, управлюсь. Днем и при хорошей погоде я, возможно, даже смогу отыскать Кубу. Но когда дело доходит до бортовой аппаратуры - "Лорана", радара и прочей чепухи, - я пасую. К сожалению моих знаний хватает разве что на обращение с компасом и глубиномером.

- Как и моих, - сказал я. - Похоже, нам придется обзавестись навигатором. - Я поколебался. - Да, у меня есть к тебе один вопрос. Насчет Гонсалеса. Ты случайно не знаешь, откуда он родом?

- Лео? - взгляд мужчины внезапно стал менее дружелюбным, но голос продолжал звучать приветливо и доброжелательно:

- Нет, пожалуй, я понятия не имею, откуда появился этот hombre. Это важно? Я могу навести справки... Ты кому-то понадобился.

Я последовал за его взглядом и увидел симпатичную девушку из администрации курорта, которая остановилась у двери и подзывала меня знаками. Я сказал Хазелтайну, что сейчас вернусь и направился к ней.

- Я видела, как вы сюда заходили, мистер Хелм, - сказала она. - Вас просят подойти к платному телефону в администрации.

Я последовал за ней, зашел в кабинку и закрыл за собой дверь. Затем приложил трубку к уху, испытывая смутное беспокойство, характерное для тех решающих мгновений, когда еще не знаешь, каких новостей ожидать, хороших или плохих.

- Хелм слушает, - сказал я.

- Готовы немного поразмяться с утра, дружище? - голос принадлежал связному из Майами, с которым я уже разговаривал по телефону, но никогда не встречался лицом к лицу. - Ваш длинноволосый приятель со здоровенными лапами только что стащил для себя катер. Направляется на юг, как говорят у нас во флоте, с маршевой скоростью. Вышел из Дак Ки, это к востоку от вас. Сейчас, судя по последнему сообщению с вертолета, он должен миновать Сомбреро Лайт. Ребята просят разрешения спуститься и заняться им, но настаивают на праве ответить огнем, если начнется стрельба. Они не любят церемониться.