Вовсе не полезно, горячо возразила Алиса. Я буду тоже страдать, зная, что все это из-за меня! А вдруг вы разойдетесь?
      Мы? Ни-ког-да, парировала Елизавета. Чтобы мы разошлись, надо более сильное потрясение, чем мой легкий флирт на стороне. Например, его легкий флирт.
      Алиса промолчала. Спорить с Елизаветой бестолковое занятие. Если уж она что придумала, все аргументы будут отметены.
      Алиска, да не переживай ты так из-за меня! Все будет нормально...
      Я могла бы сама...
      Нет! отрезала Елизавета. Во-первых, он тебя знает. Он за тобой следит. Так что ты сразу вызовешь у него подозрения своей внезапно вспыхнувшей любовью. А вовторых, у тебя это и не получится...
      Что не получится?!
      Обольщение, пояснила Лиза. Ладно, не спорь со мной. Все решено. Обольщать твоего преследователя буду я, и точка! Давай есть яичницу, пока она не стала холодной и противной!
      ***
      Алисе кусок в горло не лез. Она с завистью смотрела, как Елизавета доедает последний кусок, и думала, что ей отчего-то совсем не хочется, чтобы Елизавета жертвовала семейным счастьем ради Алисиной безопасности. Уж лучше все это дело свалить на ментов.
      Давай обратимся в милицию, высказала Алиса свою мысль вслух.
      Елизавета замерла, уставившись на нее с потрясенным видом.
      Куда мы обратимся? переспросила она.
      В милицию, повторила Алиса. В конце концов, туда все обращаются, когда такие ситуации.
      Какие? снова переспросила она. Вот перескажи мне, что ты намереваешься поведать ментам, дабы заручиться их поддержкой?
      Пожалуйста, сказала Алиса. В мои окна ночами кто-то смотрит. На моих руках умер неизвестный гоблин. Меня хотели убить. А еще меня преследует какой-то красавчик...
      Прекрасно, кивнула Елизавета с довольной улыбкой. Просто прекрасно... Не забудь добавить, что ты писательница. И тебя зовут Сара Мидленд... Картина станет для них гораздо яснее. О, как они впечатлятся! Я предвижу, какая неадекватная реакция у них последует после твоего рассказа.
      Она фыркнула и выразительно замолчала.
      Алиса представила мысленно все возможные реакции ментов на сбивчивый рассказ и ничего ужасного в них не нашла.
      Какая? осторожно поинтересовалась Алиса.
      Сначала они посмеются, а потом сообразят, что ты, верно, помешалась в рассудке, став свидетелем криминальной разборки... Что подтвердится, как только они ознакомятся с твоей профессиональной деятельностью Короче, привет тебе, сумасшедший дом! Вряд ли они бросятся дежурить под твоими окнами и отлавливать всех красавчиков, встретившихся тебе по пути.
      Подумав, Алиса с ней согласилась.
      Кстати, Нюша... задумчиво разглядывая Алису сказала Елизавета.
      Я не Нюша, осторожно сказала она, опасаясь, что Елизавета от бесконечных рассуждений и размышлений начала впадать в медитативно-психостеническое состояние, как она сама иногда определяла минуты забытья.
      При чем тут ты? Ты не вписываешься в мой план... Я думаю о Нюше. Вот кто нам сейчас нужен!
      Ход мыслей Елизаветы был покрыт для Алисы мраком неведения и тайны.
      Может, посвятишь меня? решилась Алиса на откровенный вопрос. Я же ничего не понимаю...
      Я думаю, что Нюша идеально подходит на роль нашего главного козыря, туманно ответила Елизавета.
      Впрочем, заметив, что недоумение у Алисы начинает превращаться в раздражение, решила объяснить поподробнее.
      Я вот думаю, как наши толстяки среагируют на появление в своем офисе некой особы?
      Если ты о Нюше, то вряд ли она способна их напугать.
      Нюша-то не напугает, а вот...
      Договорить она не успела. Дверь хлопнула. В прихожей послышались оживленные голоса.
      Вот и Дедуля с Сарой, сказала Лиза. Легки на помине...
      Алиса уже хотела рвануться им навстречу, да так и застыла с открытым ртом, стоило им появиться на пороге.
      А вот и мои красавицы, сказал Дедуля своему спутнику. Знакомьтесь, это Игорь...
      Да мы уже знакомы, улыбнулся этот невыносимый тип, переводя взгляд своих серых глаз с Елизаветы на Алису. Встречались.
      И не раз, выдохнула Алиса.
      Что же все-таки это такое? Судьба? Или ее в самом деле преследуют? И если это судьба, то какая? Если она, как сумасшедший с бритвою в руке?
      Черт его знает, подумала Алиса. В себе бы разобраться, тогда и с судьбой справимся!
      ***
      Дед историчности момента не просек. Попросил сварганить кофе усталым путникам и преспокойно начал рассказывать о своей поездке. Игорь же, стоило только ему увидеть Деву, застыл в восторге, забыв, что Алиса существует на свете. Стоял и смотрел, затаив дыхание, словно ничего прекраснее не видел. Алиса даже немного обиделась.
      Все чудесатее и чудесатее, как говаривала твоя тезка, проворчала Елизавета на кухне. Похоже, тут воровской сход намечается... И ведь все это под эгидой православной церкви в лице твоего Дедули! Нет, пора уже в Синод жаловаться!
      Чего ты привязалась к своему Синоду? огрызнулась Алиса. И почему ты считаешь Игоря вором?
      Не просто вором, а в законе, ухмыльнулась Елизавета. Не из-за великой же любви к тебе он сюда притащился?
      Сердце Алисы сжалось. Сама того не ведая, подруга наступила прямо каблучищем на больную мозоль!
      Солью рану посыпала...
      Это еще ничего не доказывает, пробормотала Алиса. Он мог случайно встретиться с Дедулей. Просто они занимаются одним и тем же делом...
      Слу-чай-но?!
      Судя по тону вопроса, Алису окончательно посчитали сумасшедшей.
      А ты не веришь в случайности? не желала сдаваться она.
      В данном случае не верю, фыркнула Елизавета. Сначала он случайно торчит тут. Потом случайно ты встречаешь его возле гостиницы, в которой находится Сара. Затем он случайно разгуливает именно по тому залу в этнографическом музее, где выставлены дары твоего драгоценного Дедули. И случайно тот же наш простодушный Дедуля волочет его сюда! Получается целая цепь случайностей, в которую уже трудно поверить. В одну я бы поверила, но в цепь...
      Вам помочь, девочки?
      Алиса уже собиралась ответить достойным образом, но осеклась.
      Поскольку предмет спора высился теперь на пороге и сиял обаятельнейшей улыбкой. Сердце у Алисы слабое, вот и начало немедленно таять. Но она собрала остатки сил, мужественно мотнула головой и весьма сурово ответила:
      Сами справимся.
      Он стоял, прислонившись к стене, и не сводил с нее взгляда. Мучитель какой-то, подумала она, пытаясь не обращать на него внимания. Елизавета же явно не собиралась мириться с таким положением вещей, когда тонешь в неясности, и укоризненно взглянув на Алису, сказала:
      Не слушайте Алису. Она у нас очень стеснительная...
      Алиса от такой наглости остолбенела. Хорошо, что Елизавета не сказала она у нас немного не в себе, например, или еще что похлеще!
      Правда?
      Он удивленно приподнял брови и рассмеялся.
      А что, вам так не показалось?
      Тон у Алисы стал озлобленный, и ей заранее хотелось выразить протест. На все. Чтобы они не сказали.
      Скажут, например, какая Алиса у нас умница, или красавица и все равно получат отповедь гордой и одинокой души, которую сами ввергли в пучину отчаяния и раздражения!
      Нет, ответил нахальный тип.
      Интересно...
      Поставив кофейник на огонь, Алиса обернулась к нему, и, глядя прямо в глаза, холодно поинтересовалась:
      И каким же образом я дала вам понять, что мне чужда стеснительность?
      Он молчал и ухмылялся, как Чеширский котяра. В глаза ему смотреть холодным взглядом было довольно трудно: уж больно они у него были красивыми, с длинными ресницами и потаенным огнем в глубине. Господи, за что Ты меня так наказываешь, тоскливо подумала Алиса. Единственный раз в жизни мне повстречался человек, почти полностью отвечающий моему идеалу, и оказался банальным преступником! За что, Господи? Почему Ты не сделал преступником того занудного типа Гришу, который встретился мне первым на жизненном пути и почти полностью отвратил меня от мужчин?
      Словно в насмешку Елизавета нажала кнопку плэй на магнитофоне, и Бутусов запел:
      Под колесами любви...
      Алиса не была раньше тормозом и обломом, но теперь явно собиралась пополнить их ряды.
      Но их тоже намотало на колеса любви, напевала Елизавета, насмешливо так, не сводя с парочки глаз.
      Собственно, Алисе было наплевать. Что-то с ней происходило, как будто иммунитет кончился, умер, и она самым кретинским образом стояла и таяла там, в его глазах. Он ТАК смотрел мамочки мои!
      Что вы так смотрите? тихо спросила Алиса.
      Он пожал плечами и ответил:
      У вас кофе убегает...
      Ну, это Алиса уже не раз замечала за мужчинами... Когда они не могут ответить, предпочитают переключить твое внимание на другую проблему... Поэтому она только презрительно хмыкнула, и взгляд от его прекрасных глаз не отпустила.
      Кофе... напомнил он.
      Я знаю, в Алисиной душе поднялась буря, и бестактные замечания о такой тщете, как кофе, начинали выводить ее из себя.
      Черт! завопила Елизавета, и, оттолкнув Алису от плиты, выключила газ.
      Алиса обернулась. Коричневая жижа медленно расползалась по плите. Почему-то эта омерзительная лужа подействовала на нее куда сильнее, чем умирающий на моих руках гоблин. Кофе вдруг приобрел сходство с засохшей кровью, в Алисиных глазах потемнело и она рухнула прямо на руки Игорю, выдохнув при этом:
      Не-на-ви-жу...
      Очнувшись, Алиса обнаружила себя на диване, и особенного труда догадаться, кто ее туда отнес, не составляло. Елизавета с Алисой бы не справилась, и уж, во всяком случае, Алиса очнулась бы гораздо раньше, стукнувшись головой о ножку стола: ее миниатюрной подружке пришлось бы тащить такую тушу волоком.
      Значит, это он. Принц прекрасный.
      Господи, какой идиотизм, простонала Алиса. Шмякнуться в обморок при виде убежавшего кофе... На это только я способна!
      В комнате она была совершенно одна, остальные, судя по приглушенным голосам, доносящимся из кухни, именно там и находились. Напротив стояла плита с Девой, так что вернее сказать, были мы с ней вдвоем. Только Дева продолжала свою вечную молитву, а Алиса валялась на диване. Всеми брошенная. Всеми покинутая. Глупое положение, не правда ли, Алиса?
      А у меня планида такая, ответила самой себе Алиса. Если уж есть на белом свете человек, которому упадет на голову кирпич, это буду именно я...
      От жалости к себе хотелось заплакать, но она мужественно сдержалась. Еще этого не хватало заходит в комнату вся честная компания, а Алиса лежит на диване и ревет в голос! Что после этого подумает о ней Игорь?
      А не все ли равно, что он подумает? В конце концов, Елизавета права, все они подозрительные...
      Конечно, рожа в окне принадлежала не Игорю, если, конечно, он ее не корчил. Поскольку его лицо рожей назвать трудно. Значит, это был его сообщник, скорбно подумалось Алисе. Но зачем? Что может так привлекать в их с Дедулей скромном бунгало целую банду злодеев и аферистов?
      Ну, нет у нас с Дедулей ничего! Только идиот задумает грабить людей, так явно неприспособленных к жизни! Разве что Дева Несравненная, но она появилась только что, позже, чем в окнах появились рожи, и гоблины начали мертвыми валиться на мои хрупкие руки... Да и кто ж ее вынесет из дома, такую тяжелую?
      Надо, чтобы дома никого не было, рассуждала Алиса сама с собой. Тогда, может быть, получится... А такого, чтобы никого не было в доме, почти не случается... Я работаю дома, а Дедуля исчезает только утром и вечером. Получается, что дома всегда кто-то торчит. Есть, конечно, выход, но уж больно экстремальный. Надо убить того, кто сидит дома. А дома сижу как раз я. Значит, именно меня и придется убивать!
      Споткнувшись о последнюю мысль, Алиса притихла. Последняя мысль ее напугала... Быть убитой Алиса не хотела. Может быть, я бестолковая особа, но ведь вреда от этого никому, кроме меня, нет!, подумала она. Алиса попыталась встать, но голова еще кружилась, окружающие предметы, стоило ей приподнять голову от подушки, мигом собрались и поплыли куда-то, и она вынуждена была вернуться в исходное положение.
      Закрыв глаза, она немного полежала в тишине и покое, но безмятежное счастье длилось несколько секунд. И снова в голове появились мысли о бренности существования. Алиса схватила со столика газету, оставленную Елизаветой, и наобум открыв ее, решила отвлечься от дурных мыслей.
      Отвлечься ей не удалось.
      На первой же открытой странице бедняжку повергла в шок большая цветная фотография убиенной девушки. Девушка показалась Алисе просто вылитой ее копией такие же светлые волосы, вот только лица не было видно.
      Но она не сомневалась, что и лицом девушка тоже походит на Алису. Голова закружилась еще больше, и остатки здравого смысла куда-то улетучились. На прощание они попытались намекнуть, что газета эта принадлежит Елизавете, а Алисина подруга ничего не читает, кроме как Мир криминала, так что очень даже нелепо связывать воедино Елизаветины увлечения и собственную планиду, но было уже поздно. Мысль о будущей печальной участи уже успела завладеть Алисиным воображением. В уголках глаз появились слезы жалости к самой себе, и, закрыв газету, она пробормотала:
      Это судьба...
      Словно в ответ на горестные мысли из кухни донесся мощный бас Дедули:
      О горе мне грешному, воспел он вдохновенно и громко. Паче всех человек окаянен есмь...
      Алиса вздрогнула.
      Обычно Дедуля исполнял на кухне романсы, а не покаянный канон! Конечно, он мог преисполнится раскаяния за флирт с иностранной мамзелькой, но сейчас все приобретало в ее голове особенный, трагический смысл.
      Даждь ми, Господи, слезы, да плачуся дел моих горько, проникновенно пропел Дедуля.
      Судя по громкости и искренности исполнения, он находился на кухне один.
      Голова от горя и печали кружиться перестала, Алиса поднялась и направилась в кухню. Ее еще немного шатало, поэтому, когда она появилась на пороге, дед вздрогнул, замолчал и уставился на Алису, как на призрак.
      А где все? поинтересовалась она.
      Скоро придут, успокоил Дедуля. Они за сахаром отправились... Алиса, что с тобой? Почему ты так нас пугаешь, девочка моя?
      Алиса попыталась изобразить мужественную улыбку, но воспоминания о злоключениях, свалившихся на ее несчастную голову, заставили ее всхлипнуть. Дедуля обернулся и недоуменно посмотрел на Алису.
      Потом он обнял ее за плечи, и пробормотал:
      Ну, вот... Да что же это такое, в самом деле?
      Не обращай на меня внимания, дед, сказала Алиса, вымучивая улыбку. Просто какие-то напасти валятся, и я ничего не могу понять... То кто-то в твоей комнате ходит, то рожи в окно на Елизавету смотрят...
      Все, подумала Алиса. Теперь меня окончательно признают сумасшедшей.
      Но остановиться она уже не могла. Слезы вырвались наружу.
      А тут еще этот гоблин, простонала она. Как ты думаешь, дед, нормальный человек вынесет эту картинку без последствий для нервной системы?
      ***
      Алиса, надо думать. Не плакать, а думать!
      Да мы с Елизаветой уже все думы передумали! И скифские чашки были, и бриллианты Сары... Черт тебе что на ум приходило!
      А Дева? Приходила?
      Приходила, призналась Алиса. Только как ее можно вынести? Она ведь тяжелая, дед!
      Если очень захотеть... А тут, похоже, сильны желания. Одно не укладывается: откуда эти самые бесы мелкие могли узнать, что она будет здесь?
      Может быть, кто-то из вашей экспедиции...
      Вот я и думаю. Кто-то из экспедиции...
      Он поставил чайник и неожиданно подмигнул Алисе.
      Алиса, перестань трепетать, как осиновый лист. Нет на свете проблемы, которую без помощи Божией нельзя решить!
      Алиса в Божию помощь верила относительно. Вот только Богу и дел, чтобы ее проблемами заниматься! Но Дедуля придерживался другого мнения на сей счет.
      Сейчас крепкого чайку выпьем, и мысль Господь пошлет, веселым голосом пообещал он. Переберем всю нашу гвардию... Были там неприятные личности, были да вот только вся беда в том, что иногда преступники приятными на вид бывают...
      Еще как, вздохнула про себя Алиса. Очень даже бывают... Вот Игорь, например...
      Мысли о коварстве некоторых личностей действуют иногда хуже размышлений о смерти. Слезы снова предательски скопились в уголках глаз, и чувствовала она себя полнейшей идиоткой, поскольку только идиотка может долгое время хранить стойкое хладнокровие по поводу мужчин, а потом банальным образом воспылать к отпетому мошеннику.
      Чем плакать, Алиса, лучше подумать с Божьей помощью, назидательно изрек Дедуля.
      Я уже думала, повторила Алиса. Всю голову сломала...
      Вот и сломала, потому что не все мысли толковыми бывают, отпарировал дед. Есть мысли глупые, и, кажется мне, именно эти самые мысли вам с Елизаветой в голову и хлынули мутным потоком... Поэтому давай попьем чаю, успокоимся и начнем с тобой размышлять. Согласна?
      Алиса-то была согласна, но в дверь начали трезвонить.
      Дедуля вздохнул и отправился открывать дверь.
      Вот и поразмышляли с Божьей помощью, усмехнулась она про себя. Только собрались, как они тебе и заявились. Только не мысли, а ...
      Алиса с трудом удержалась от соблазна окрестить всю компанию плохими словами. Хотя именно эти слова ей на ум и пришли.
      ***
      Как вы себя чувствуете, Алиса?
      В его глазах было столько неподдельной тревоги, что Алиса ему почти поверила.
      Нормально, произнесла она слабым голосом, и сама удивилась.
      Вот уж никогда ей не было свойственно так жеманничать!
      Вы очень напугали нас с Лизой, серьезно сказал он и дотронулся своей прохладной ладонью до Алисиного лба.
      С Лизой?!
      Ох, и кольнуло же Алису это самое с Лизой!
      Она чуть снова не свалилась в обморок, на сей раз, правда, от разочарования!
      Я и сама напугалась, усмехнулась она холодно.
      Что же с вами было?
      Напугалась, хотелось ответить ей. Уж очень эти пятна кофе были похожи на кровь, растекающуюся по куртке гоблина...
      Но Алиса только передернула плечами и довольно невразумительно сослалась на перепад давления.
      Что, мол, со мной такое частенько случается. Слишком много времени провожу за компьютером и так далее.
      Да, Лиза мне говорила, что вы переводите Сару, сказал он. Правда, зачем ей переводчик? Мне показалось, что она неплохо знает русский...
      Алиса замерла.
      Взгляд серых глаз был пристальным и внимательным.
      Пе-ре-вод-чи-ца?
      Если Елизавета обозначила Алису именно так, значит, так нужно...
      У Сары корни русские, ответила Алиса. И потом, люди могут говорить на каком-то языке, а писать нет.
      Такое бывает...
      Он посмотрел на нее с мягкой иронией. Как на наивную дурочку, которую собираются обставить в покер.
      Ладно, оставим Сару в покое, смилостивился он. В конце концов, это не мое дело. Меня куда больше пугаете вы...
      Чем?
      Скажем так, вы очень хрупкое существо. Практически воздушное. Как вы умудряетесь не взлетать при каждом шаге, ума не могу приложить!
      А у меня на ногах кирпичи привязаны, парировала Алиса. Так что не получится из меня прекрасной Ремедиос, не надейтесь.
      Или Девы несравненной, сказал он, не отводя от Алисы задумчиво-рассеянного взгляда. Хотя...
      Он усмехнулся.
      Что? спросила Алиса.
      Да так. Думаю. Знаете, Алиса, если бы я не был так занят, я бы в вас, пожалуй, влюбился...
      С этими словами он развернулся и быстро вышел. Алиса же осталась сидеть, и губы ее сами собой расползались в идиотской улыбке, застряв на его словах, хотя и пытаясь внушить себе здравую мысль о том, что изреченное есть ложь.
      И все-таки, если бы я не был так занят, сказал он.
      Я бы влюбился... повторила Алиса шепотом, закрыв глаза.
      Ее душа танцевала, как Несравненная, и Алисе не хотелось останавливать этот танец. Уж на это-то охотники всегда найдутся, чтобы вернуть Алису с небес на грешную землю!
      ***
      В гостиной царили мир и покой.
      Дедулин пирог произвел на публику магическое действие: уж чего-чего, а пироги у Дедули получались такими душистыми, красивыми и вкусными, что Алиса и в самом деле начинала верить, что печь ему их помогает его Господь. Дедуля же ничего без Его благословения не делал, даже пироги! Так что все забыли даже о Деве: бедняжка так и застыла, в легком одеянии, несмотря на начинающиеся холода, со взмытыми к небесам руками!
      Бьютифул, тараторила Сара, словно почувствовав подозрения в том, что она куда лучше знает русский язык, чем английский.
      Игорь молчал, маленькими глотками отпивая из бокала красное вино, и смотрел на Алису своими мерцающими глазами. Она делала вид, что не замечает его многозначительных взоров, хотя ее щеки периодически вспыхивали багрянцем, отказываясь повиноваться Алисиной воле.
      Елизавета старательно заигрывала с Игорем, игнорируя его явный интерес к Алисе, а Дедуля... Дедуля пребывал в задумчивости. То есть он поддерживал светскую беседу, улыбался, иногда даже реагировал на шутки своевременным смехом, но обмануть он мог кого угодно, только не Алису! Она-то знала эту его способность разговаривать и думать.
      Вечером концерт, объявила Елизавета. В консерватории...
      Алиса удивленно посмотрела на нее. Елизавета никогда не любила концерты, особенно в консерватории.
      И что исполняют? поинтересовался дед.
      Малера, брякнула Елизавета. Обожаю Малера!
      При этом она так выразительно посмотрела на каждого из присутствующих, что никто не рискнул объявить громко о своей нелюбви к этому композитору.
      Елизавета некоторое время молчала, собираясь с духом, и сообщила:
      Давайте сходим.
      Особенно Алису удивило то, что все это было сказано громким голосом. А ей Елизавета незаметно подмигнула, чтобы Алиса не сопротивлялась внезапно посетившему ее острому желанию послушать Малера.
      Может не оказаться билетов, робко заметил Дедуля.
      Ерунда, парировала Елизавета. Билеты будут. А Сару надо непременно сводить в нашу консерваторию.
      А то она может подумать, что мы тут только и делаем, что предаемся чревоугодию. Мы же не можем подставлять родное отечество!
      С чего это Елизавете взбрело в голову тащить бедную Сару на Малера?!
      Тогда лучше сводить ее на Глинку, задумчиво предложила Алиса. Или на Чайковского... Почему ты хочешь предложить ее вниманию австрийского Малера?
      Потому что он СЕГОДНЯ, пояснила Елизавета, сделав выразительное ударение на последнем слове.
      Понимаешь? Сегодня играют Малера. Значит, придется его слушать.
      Почему придется? удивленно спросила Сара. Вы же его любите...
      Просто к слову пришлось, вывернулась Елизавета не очень-то ловко.
      Мы могли бы завтра пойти...
      Завтра нет вообще никаких концертов, безжалостно отрезала Елизавета. Так что надо идти. У нас потрясающий камерный оркестр, я не допущу, чтобы вы с ним не познакомились!
      Елизаветиному напору противостоять трудно. Если ей взбрело в голову потащить всех в консерваторию, можете не сомневаться, все пойдут, как миленькие!
      Дедуля, правда, вышел из положения быстро, сославшись на необходимость находиться именно в этот момент на службе.
      Возразить ему Елизавета не могла, так как служить-то должен был именно Дедуля, так что с его непокорством она смирилась.
      Но остальные доводы она проигнорировала. Сара, впрочем, и не сопротивлялась. Равно как и Игорь.
      Сопротивлялась исключительно Алиса. Причем с таким упорством, что Елизавета вытащила ее в другую комнату.
      Ты что? прошипела она, глядя на Алису с таким возмущением, что в ее груди зароились подозрения, что подруга и впрямь любит этого скучного Малера. У нас же может не быть другого случая все выяснить!
      Какая глупость, фыркнула Алиса. Как же мы что-то сможем выяснить, если нас не будет дома?
      Вот ты-то как раз будешь! объяснила она. У меня уже план готов! Мы выходим, Дедуля идет в свой драгоценный храм обслуживать Господа Бога, мы движемся по направлению к храму искусств, и вдруг ты хватаешься за сердце и говоришь: Ах! Мне нехорошо! И остаешься дома...
      Бред! Тогда злоумышленник узнает, что дома кто-то есть!
      Но ведь оповестить сообщника он не успеет! прошипела Елизавета. Поэтому ты преспокойно вернешься и ляжешь в кроватку, предварительно выключив везде свет.
      Будешь лежать и дожидаться...
      Смертного часа, перебила ее Алиса. С какой стати рисковать жизнью должна почему-то всегда именно я?
      А кто же тогда? развела руками Елизавета. Я не могу. Широко оповестив общественность о своей страстной любви к Малеру, я обязана идти! Иначе народ осудит. Кстати, еще неизвестно, что лучше слушать Малера или пытаться поймать вора...
      Я уступаю тебе свою роль, великодушно сказала Алиса. Послушаю Малера, помучаюсь, так и быть... А ты лежи себе, поджидая удара по голове тяжелым предметом!
      Не получится, покачала головой Елизавета. Это же я кричала, что обожаю Малера! Ты по поводу Малера ничего не говорила, так что выйдет очень подозрительно, если я останусь!
      Так если тебе вдруг станет плохо, не сдавалась Алиса.
      Если мне станет плохо, все останутся.
      Какая самоуверенность, хотела возразить Алиса. Значит, из-за ее недомогания никому и в голову не придет остаться возле Алисиного одра, а Елизавета сразу вызовет переполох?
      Потому что никто на этого Малера не хочет идти, словно прочитала ее мысли Елизавета. Все обрадуются, скажут: Ну, если она плохо себя чувствует, так зачем нам туда тащиться? И останутся!
      Злоумышленник, конечно, расстроится...
      И хорошо, сказала Алиса. Вот тот, кто огорчится, что вы не идете на Малера, и получится у нас подозреваемым номер один! Зачем тогда оставлять меня в темной комнате дожидаться удара по голове?
      А если он, например, прекрасно владеет собой? А другой, ни в чем не повинный человек, просто поклонник Малера, и расстроится, что ему обломали кайф?
      Что-то я в нашей компании никаких меломанов не встретила, хотела снова возразить Алиса, но промолчала.
      Елизавету не переспоришь. Придется смириться и надеяться только на одно. Что все Елизаветины идеи насчет сегодняшнего вечера глупые фантазии, и Алиса спокойно и мирно проведет вечер в тишине и темноте.
      Никто не появится, Алиса останется жива и невредима, и будет злорадствовать потом, слушая Елизаветины стоны по поводу бесформенной музыки, от которой у Елизаветы чуть не выпали волосы, заболели зубы, уши и так далее.
      Елизавета молчание Алисы истолковала по-своему.
      Не расстраивайся, сказала она участливо, дотрагиваясь до ее руки. Я постараюсь вернуться пораньше...
      Ты же должна понимать, что надо во всем разобраться как можно скорее. Пока эти бандиты и впрямь кого-нибудь не...
      И она провела со зловещим видом рукой по горлу.
      Может быть, это все-таки не так экстремально? спросила Алиса. Может быть, нам повезло, и мы имеем дело не с убийцами и ворами?
      А гоблин? напомнила бестактная подруга.
      Вот уж кого Алисе совсем не хотелось вспоминать сейчас, когда в перспективе у нее вечер в темном доме!
      Это могло быть случайностью...
      Думай, как тебе больше нравится, снисходительно бросила Елизавета. Я что-то не верю в такие вот случайности. Мне кажется, что этот гоблин встретился тебе совсем не просто так...
      После такой жизнеутверждающей фразы Алиса, признаться, немного приуныла. Жил себе человек спокойно, тихо, никого не трогал и вот, пожалуйста!
      Так как виноватыми в своем теперешнем бедственном положении Алиса считала Деву и Сару, именно в их сторону она и бросила по неодобрительному взгляду, когда пришло время вернуться в гостиную.
      Сара стояла перед зеркалом, прихорашиваясь. Одета она была в черные узкие джинсы и красный свитер.
      И все.
      Как ты потрясающе выглядишь! проворковала Елизавета. Знаешь, только украшений не хватает... Сюда бы очень подошли драгоценности, тебе не кажется?
      Сара только головой покачала:
      Я не люблю драгоценности, сказала она. Да и нет их у меня... Моя бабушка говорила, что женщина в золоте и бриллиантах похожа на рождественскую елку... Единственная вещь, которую я очень-очень ценю и берегу это часы-браслет...
      И она протянула нам свою изящную ручку.
      Увидев, что там за браслет, Алиса обомлела.
      Потому что Сара носила на своей руке часы работы Фаберже!
      ***
      Вздох, который вырвался у Алисы, Сара расценила, как восхищенный. Хотя на самом деле это был вздох облегчения, если честно. Все встало на свои места. Никому Дева не нужна, а дело все в Сариных часиках! Стоят они ненамного меньше, чем Девв, а танцующая появилась куда позднее.
      Алису так и подмывало показать Елизавете язык мало того, что ей придется слушать своего дорогого Малера, так еще и риск выпадает именно ей!
      О, я знаю, они ценятся, тихо сказала Сара, томным взором глядя на Дедулю. Такие вот вещицы... Это досталось мне от моей бабушки... А ей тоже от кого-то досталось. Кажется, их подарил прадеду сам государь...
      Мой прадед ведь был лейб-медиком... Я правильно сказала?
      Правильно, кивнул Дедуля.
      Откуда он знал, кем был прадед этой мамзельки, Бог весть...
      Сейчас попробую сказать правильнее...
      Сара очаровательно наморщила лобик и задумалась.
      Его императорского величества, наконец разродилась она полноценной фразой. Вот кем был мой дорогой прадедушка.
      При этом нечестивица продолжала обольщать дорогого дедушку. Слава Богу, он уже готовился к службе, и суетность мира в лице Сары его не занимала.
      Он ответил ей только улыбкой, и, попрощавшись, исчез в темноте.
      Остальные вышли из дома чуть позже. Елизавета захватила внимание Игоря и, надо отметить, этот тип ничуть не протестовал! Напротив, смеялся ее плоским остротам, изящно склоняя голову, дабы услышать, какие еще глупости может придумать Елизавета!
      В груди Алисы сладко ныла ревность, и бороться с ней она не собиралась. Нет, Алиса должна вырвать из сердца рождающееся чувство, вырвать с корнем, без жалости, и дабы это у нее получилось, она должна была убедиться, сколь мерзок тот, кого она избрала своей Судьбой!