Селия Фридман
      В завоеваниях рожденные
      Пер. - У.Удальцова
      1
      Застывший, словно статуя, Винир являл собой образец высокомерия. Его люди любят яркие краски? Он будет носить только серое и черное. Ах, они ценят удобства? Ему все равно. Пускай нескромная пышность одежд любима его людьми, пусть эта полуобнаженность несет в себе откровенный чувственный призыв... Его же тело сокрыто: облегающие перчатки, серый костюм, ботинки, высокий воротник. Кожа бледна, но даже этого показалось мало - налет белой краски скрывает лицо от любопытных глаз. Лишь волосы отпущены на свободу густая черная грива подобна царственной короне, возвещающей о праве на власть. Его люди всегда чисто выбриты - борода и усы украшают лицо Винира.
      Он устал, но никто не узнает об этом.
      Небольшой корабль Винира спускался с орбитальной базы, очерчивая небо спиралью, нижний конец которой впился в самый большой континент народа бракси. Рядом с Виниром - его слуга, управляющий кораблем, состоящим из одного отсека. С людьми низшего класса здесь принято держаться так, как будто они - другой расы, и это отношение неизменно, как серо-черная палитра, неразрывно связанная с обликом Винира, неизменно, как меч предков на его бедре.
      Слуга не узнает, что Винир устал, - в этом мире нет ничего, что смогло бы его заставить почувствовать усталость.
      "Что на уме сейчас у слуги? - задумался на минуту Винир. - Неужели верно то, что я и он принадлежат одной, человеческой расе? Нет, это вряд ли возможно".
      - Если вы хотите присесть, господин...
      - Нет.
      Он на самом деле был утомлен. Его нация любит войны, а мирные передышки расслабляют, и тогда правительства становятся не способными ни на что. Даже о внутренних проблемах есть смысл говорить только с учетом военной мощи сторон.
      Нет, сегодняшний день определенно был неудачен. Когда люди из рода Кеймири уже готовы были уйти, Мауар предложил временное перемирие для оценки событии. Вновь эти утомительные конфронтации сторон и переливание из пустого в порожнее. Они даже не успели обсудить самое главное: каким образом, когда и как должен быть нарушен договор с ациа.
      "Глупцы! - подумал Винир. - Все равно тот миг придет, будет ли он предугадан, или же никто не будет знать... Нет, мы все тогда будем знать время пришло. Так было всегда. Почему сейчас должно быть иначе?"
      Уже поздно. К счастью, корабль снижается на прекрасно оборудованную площадку у самого Дома. Винир небрежно кивнул слуге-пилоту и с наигранной легкостью спустился по ступенькам выдвижной лестницы. Скоро, скоро он сможет отдохнуть.
      Хозяйка Дома уже ждет, это - традиция. Она всегда выходит встретить его. Они проходят в большой зал, который отделяет служебные помещения от жилых комнат. В одной руке у Хозяйки поблескивает связка золотых информационных колец, а другой она подносит Виниру чашу, украшенную золотой резьбой. Он выпивает ее залпом, и ободряющий напиток позволяет забыть об усталости.
      - Сообщения? - спрашивает она.
      Он кивает головой.
      - Я просмотрю.
      Она кладет связку золотых колец на его протянутую ладонь. Раньше он имел обыкновение обходить весь Дом всякий раз, когда возвращался, но мирное время, текущее так медленно, принесло болезненное утомительное расслабление.
      Нет, это совершенно необязательно. Сенти вполне справляется с Домом, она доказала это уже тысячу раз. Но в клане браксана доверие - дорогое удовольствие, и Винир чувствовал себя спокойнее, зная, что все проверил сам. Слишком многое в ее руках: от домашних расходов до его неофициальных политических контактов. Здесь полезно присмотреть за всем самому.
      Через зал они прошли к массивной лестнице из лучших древесных пород, украшенной полированными камнями. Это - своего рода памятник первоначальной, варварской природе браксана: в Домах запрещено пользоваться лифтом. И возражать бессмысленно, это - закон; есть и другие, подобные этому, предусматривающие постоянную физическую нагрузку для представителей Клана. Винир обычно поддерживал эту точку зрения, но сегодня он не возражал бы, чтобы какое-нибудь подъемное устройство доставило его на верхние этажи Дома, где по традиции располагались покои хозяина.
      Они прошли мимо слуг - обычных темноволосых и светлокожих бракси. Нет, у них нет отличительных признаков браксана, которые делают клан кланом, расу расой. Бракси восхищенно расступались перед Виниром.
      Их господин и вообще род Кеймири - красивые люди, вскормленные для власти и красоты. Если обычный бракси поклоняется богам, он без труда может причислить к ним Винира и других, подобных ему, в безуспешной попытке понять невозможное, постигнуть непостигаемое. Все браксана безупречно красивы, несравненно высокомерны, неподвластны наплывам чувств. Какого другого владыку или бога может желать простой человек?
      - Я хотел бы пройти в свои комнаты, - мягко сказал Винир. Хозяйка кивнула головой, и вооруженная стража отворила большие створки двери, отделяющей личные покои господина от остальной части дома. Здесь Винир тоже предпочитал следовать традициям: никаких этих бездумных современных приспособлений. Стражники тщательно сомкнули створки двери...
      - Ну, вот мы и одни, - он перешел тот рубеж, за который мог ступить только представитель его клана. Здесь можно было расслабиться, никто не будет пытаться увидеть признаки утомления на безупречной маске лица. Расовое превосходство настолько въелось в кровь, что никто не выдаст сородича, тем более людям низшего ранга.
      - Мы обсуждали договор две десятых периода, - он произнес это с насмешкой в голосе. - И мы будем обсуждать его завтра, послезавтра...
      Он говорил сейчас на упрощенном языке - языке низшего класса, который был лишен утомительной величавости диалекта браксана.
      - Я лично считаю, что ациа предвидят наши действия... Следует выбрать момент, когда выступление покажется неожиданным.
      Он снял информационное кольцо со стены и укрепил его на проекторе.
      - Это колония на Лийс, участок под номером три, маркер - красный. Она может быть нашей, стоит только захотеть. Неплохой запас минералов, хорошая база для форпоста, но недостаточно привлекательна для того, чтобы ациа предполагали наше нападение.
      - Вы так считаете?
      Винир пожал плечами:
      - А почему бы и нет? Пора брать инициативу в свои руки. Теперь уже ясно, что договор не даст никакого результата...
      Одно за одним он складывал золотые кольца на проектор и выводил информацию на экран. Рука в перчатке остановилась на цифрах прироста населения.
      - Не так уж много браксана, - резко сказал он, - особенно чистокровных.
      - Но их стало больше, Кеймири, - Хозяйка Дома улыбнулась. - Касива родила сегодня. У тебя сын, господин.
      Он был поражен. Потомство для браксана - редкое явление, сохранить чистоту расы не так просто. Конечно, он знал, что Касива беременна; уже во время ритуала Уединения он знал, что зачал ребенка. Но слишком много детей браксана не выживают, поэтому о беременности, как правило, никогда не говорят.
      - Значит, ребенок жив, - прошептал Винир.
      - И здоров. Они ждут тебя.
      Он забыл о кольцах. Как долго пришлось ждать этого дня! От людей его рода гораздо чаще рождались дочери. И вот - сын! Его надежда, его мечта об изменении генетической традиции!
      Хозяйка привела Винира в одну из гостевых комнат и оставила наедине с женщиной, чья красота заставила его когда-то повторить ошибку предков. Но теперь, быть может, отпадут всякие опасения... Касива из родовой ветви Царвати, как и он сам, но их союз оказался успешным. Если бы ребенок был умственно или физически неполноценным, то его бы уже умертвили... Чистокровный ребенок Царвати! Каким могущественным может стать этот малыш!
      - Леди, - нежно сказал он. Браксана редко бывают нежны, но сейчас он мог себе это позволить. - Нет слов даже в нашем языке, которые могли бы выразить мою радость, мою благодарность...
      Она улыбалась, чуть приоткрыв сверток, который держала в руках, чтобы Винир мог разглядеть крошечное личико.
      - Он - само совершенство, - она протянула ребенка. - Твой сын, Кеймири.
      Неуклюже он взял у нее из рук маленькое тельце. Но инстинкт оказался сильнее, и через секунду казалось, что он уже не раз держал детей на руках.
      - Скажи, чего ты хочешь. Мы сделаем все. Ты можешь остаться в моем Доме, если пожелаешь.
      - У меня есть свой Дом, - ответила Касива, но ее улыбка сказала ему, что она готова загадать желание - чуть позже, хорошо все обдумав. Обещание, данное при рождении ребенка, будет выполнено.
      Отпустив Касиву кивком головы, Винир вынес сверток - своего сына - на широкую террасу, залитую звездным светом. Над головой сияли блестящие точки, озаряя Темную Пустошь, завоеванную бракси. Одна из лун, Зене, только что взошла и сверкала отраженным блеском солнца. Защитное поле казалось маленькими серебряными кружками, щедро рассыпанными в пространстве. И далее, выше, там, где человеческий глаз был уже не властен, расстилался космос - великое и огромное поле боя.
      - Я дарю тебе Это, - прошептал Винир, охваченный новым, странным чувством. - Когда ты подрастешь и потребуешь, оно станет твоим. Как безгранична сила, которой может обладать один человек, столь же безгранично это звездное пространство. Большего я не смог бы тебе дать.
      Неожиданно он ощутил пустоту под собой. Космос, дремлющий в темноте, объят покоем. Война еще не бросила свой вызов...
      - Жаль, что ты родился в мирное время, - тихо сказал Винир, - плохой знак. Если бы я знал...
      Он жил среди людей, которые ценили войны.
      - Я не хочу давать тебе имя сейчас. Нет, не в мирное время.
      Может быть, он добьется того, чтобы началась война, и тогда даст имя своему сыну? Винир засмеялся. Казалось, сама темнота впитывает его радость. А почему бы и нет? Это был хороший повод. Ациа вряд ли бы догадались об истинном положении вещей.
      - Я подарю тебе войну в честь твоего рождения, и кровью ациа напишу два твоих имени: одно - для браксана, второе - для других. И пускай ни один чужак не узнает твоего первого имени, и никто не смутит твою душу. Конечно, за исключением женщин. - Легкая улыбка пробежала по губам Винира. - Ты скоро все сам узнаешь.
      Дикие предки посвящали своих детей звездам - той неведомой силе, что блеском заливает небо. И теперь он стоит под теми же звездами и держит сына. Конечно, далеко то время, но все же... И тишина показалась заклинанием, она напоминала о том мирном небе, которое царит над головой. Мир, оскорбляющий традиции его народа, бросающий тень на рождение его чистокровного первенца... Скоро все изменится. Скоро.
      Бросив последний презрительный взгляд на умиротворенное небо, Винир отнес новорожденного в дом.
      Император бушевал:
      - Что они сказали?
      Гонец терпеливо повторил:
      - Бракси захватил ацийскую колонию на Лийс. Это свидетельство нарушения 985-го мирного договора между бракси и ациа.
      - Да, да, я понимаю. Но какова причина?
      Посланец прочел сообщение:
      - Кеймири Винир, сын Ланата и Кирлы, хочет дать своему сыну имя Затар. Поэтому Кеймири решили, что действующий мирный договор не имеет силы.
      Император откинулся в кресле:
      - Да, именно это я и предполагал.
      Трудно оспаривать тот факт, что планета Ация враждебна человеку. Нет, она не похожа на те планеты, где нет атмосферы, или температура приближается к абсолютному нулю, но все равно Ация противостоит человеку, выбравшему ее поверхность для своего жилья. Ядовитые ветры сеют смерть, растения ядовиты для человеческого организма, животные, вскормленные мутной водой, вдыхающие отравленный воздух, могут быть употреблены в пищу только после тщательной обработки.
      Люди, живущие на этой планете, научились приспосабливаться. Такова их судьба. Они овладели законами наследственности, научились избегать биологических конфликтов.
      Единственное желание ациа - выжить на своей земле. Другой народ начал бы культивировать сельское хозяйство, привез бы семена с других планет, дабы бросить их в отравленную ацийскую почву. Но ациа вместо этого разработали систему пищеварения, которая выводит из организма отравляющие вещества. Потомки генетически унаследовали это свойство.
      Другой народ выстроил бы дома и вечно жил бы за их стенами, непроницаемыми для ядовитого воздуха, опасаясь лишь какой-нибудь катастрофы, способной уничтожить любую защиту. Ациа же разработали модель легких, которые должны стать неотъемлемой частью каждого человека. Генетика ациа мучительно делала первые шаги, и многие умерли, не дождавшись обещанного. И трудно сказать - было ли это победой или поражением, но оставался факт: Ацию заселили люди.
      Ациа - народ с золотистой кожей, его представители очень похожи друг на друга. Мужчины выбирают себе подруг одной с ними расы; семьи, как правило, моногамны. И все это тоже запрограммировано предками. Ушли в прошлое дефекты рождения, наследственные болезни. Ациа живут теперь дольше, чем многие другие народы, - своего рода насмешливая компенсация за слишком короткую жизнь их предков.
      Генетика их достигла совершенства. Правительство финансирует множество институтов, цель которых - ускорить эволюцию. Ученые перерабатывают груды данных, чтобы обнаружить и закрепить генетические модели - телепатию, жизнестойкость - любое свойство, способное оказаться полезным. Ничем нельзя пренебрегать, если нужно найти песчинку желаемого в безбрежных песках человеческой нормы. Найденный генетический признак может быть запрограммирован и далее - введен в ряд наследственных признаков новых поколений.
      Дармел ли Тукон и Суан лир Асерин были типичными представителями своей расы. У них золотистая кожа (когда-то ученые посчитали, что это - образец красоты), белые волосы (потому что их враги - народ племени бракси черноволосы). Родился их первый ребенок, окончены домашние торжества, и супруги послушно направились в Центр Анализа и Ассимиляции на обследование. Если вдруг с ребенком что-нибудь не так, все знают ацийская наука исправит дефект еще до рождения. Если только наука захочет...
      В институтских лабораториях, знавших лишь академический покой, царил переполох. Наука, которая почти никогда не допускает промахов, допустила оплошность. С главной планеты летели сообщения, ответная информация обратно.
      Ребенок - не ациа!
      Нет, так сказать нельзя; ребенок, конечно, ацийский. Девочка. Но модели наследственности вылились в непривычную форму - генетическая линия, определившая генофонд ребенка, оказалась не столь чистой, как рассчитывали его родители.
      На аналитическом мониторе мелькнул образ юной девушки. Хрупкая, похожая на женщину иной расы, ростом намного ниже, чем обычный мужчина. Ее мать, которая, подобно всем ацийским женщинам, была одного роста с мужем, задрожала. Светлая кожа дочери вызывала в памяти блеклую кожу народа бракси! Отец, офицер Охраны, отвернулся от монитора, фиксирующего еще одно непривычное свойство: волосы - рыжие, почти красные, сверкающие, рассыпанные по плечам. Нет, непонятно. Ни на что не похоже! В ацийской части галактики нет таких генетических признаков. Чью отметку несет на себе ребенок - будущая женщина среди чуждого ей народа?
      Мать и отец должны пройти обследование.
      Дармел ли Тукон - имперский служащий Охраны высшего ранга. Он - крупный специалист по общению между бракси и ациа. В Империи найдется лишь дюжина специалистов, подобных Тукону. Его нередко называют Великим Следователем. Задача Тукона - использовать психологию бракси; чаще всего его знания применяются с целью извлечения информации - пленные бракси порой слишком упрямы, и даже физические пытки не могут их сломить! Тукон известен также своей родословной - он первородный потомок преподобного Хаши, в честь которого в его имени есть добавление "ли", что значит "рождение" на староацийском языке. Этот знак, сопровождавший имена его предков, будет гордо сиять в имени его первого сына. Среди его родных не было чужаков.
      Суан тоже служит в системе Охраны, как ее родители и многие поколения прародителей. Может быть, кто-то из них вступил в тайную связь с представителем неацийской расы? Возможно, хотя и маловероятно.
      "Избавьтесь от ребенка! Начните все сначала!" Они не слушали этих советов.
      Мир редко приходит на Ацию, а в разгар войны нет времени заниматься зачатиями и тайнами рождений. Когда идет война, родители даже не могут нормально ухаживать за новорожденным. Нет, они ждали годы, и больше ждать они не желают.
      "Ребенок непохож на ациа", - предупредили их.
      "Но эта девочка - наш ребенок, мы уверены. И этого достаточно".
      Собрался Совет Справедливости, чтобы обсудить вопрос. Народ, чья гражданская принадлежность основана на генетической программе, должен уметь решать проблемы генетических отклонений. И решение было принято.
      "Ребенок не может быть гражданином Империи".
      Лица родителей побледнели, но они не отказались от дочери.
      "Ребенок не имеет права пользоваться основной системой защиты".
      Это был удар для тех, кто всю свою жизнь посвятил службе Охраны. Но отступать поздно. Ребенок родится, они так хотят.
      И последовали постановления: ребенок не должен жить на Ации, девочка не будет пользоваться достижениями ацийской генетики - ее внешность не будет изменена...
      Нет, все было бесполезно, все усилия Совета заставить родителей отказаться от ребенка.
      Девочка родилась в мирное время. Но вновь Ация на пороге войны нарушен 985-й мирный договор между бракси и ациа. И вновь звезды будут мерцать, тусклым светом заливая человеческую кровь, как неизбежное предзнаменование грядущих человеческих битв.
      2
      Витон: Мы считаем, что желание угнетать других - будь
      то женщины или представители иной расы - изначально
      присуще человеку. Возможно, умением удовлетворять это
      желание измеряется сила индивидуума.
      "Происхождение племени бракси" (выдержка из беседы
      Харкура Великого и Витона Безжалостного).
      Дом Макота, Курат. Примечания к диалогам:
      неприменимо в Ацийской Звездной Империи.
      Дорогая сестра!
      Сейчас ты, наверное, обнаружила мое отсутствие. Да, Ниар, я ушла и возвращение невозможно - не только домой, но и в тот мир, где живут бракси.
      Надеюсь, ты простишь меня. Мне многое приходилось скрывать от тебя, но, прочтя это письмо, ты Поймешь, что у меня не было выбора. Благодарю за поддержку, хотя тебе, наверное, трудно понять, как она была мне необходима.
      Я все объясню.
      Ты помнишь, конечно, тот ужасный год, когда Джинар начал преследовать меня. Его грубость, моя беззащитность - все это было невыносимо. Когда ему надоело и он, наконец, ушел, я почувствовала облегчение. Я была уверена можно найти способ избегать мужчин. Невзирая на закон, требующий подчинения каждому, пожелавшему женщину.
      Каждый день я торопилась домой после работы и ждала, пока стемнеет. Лишь далеко за полночь я осмеливалась выйти на малолюдные улицы. Ты напоминала мне о том, что это опасно, но я тогда предпочла бы смерть встрече с человеком, подобным Джинару.
      Однажды ночью, прогуливаясь вдоль вод Туэли, я увидела фигуру на пляже. Человек сидел спиной ко мне. Я готова была повернуться и убежать, но что-то остановило. В нем было нечто странное, непохожее на других мужчин.
      Широкие плечи окутывал темно-серый плащ, на ногах - высокие черные ботинки. На руке я разглядела черную перчатку. "Что за глупец, - подумала я, - носит подобную одежду в разгар лета?".
      Потом я вдруг вспомнила: только люди из клана браксана, представители высшего ранга, одеваются так и не любят яркие цвета. Испугавшись, я хотела бежать, но тут он повернулся ко мне.
      Темные волосы обрамляли его бледное лицо. Черты были совершенны, словно выточенные умелым скульптором. Нет слов, моя дорогая сестра, чтобы передать совершенство этого высокомерного взгляда, пропорций тела. Я - в соответствии с законом - хотела отвернуться, но не смогла оторвать глаз от незнакомца.
      Я хотела его.
      Клеймо изменницы горело на моем лбу. И кто я такая, чтобы желать этого человека - образец красоты? И хотя он мог предать меня смерти, я смотрела на него. Пусть хоть глаза вкусят от того источника, к которому мое тело не может приникнуть.
      Изящный меч покачивался на его бедре - Цхаор, поняла я, родовое оружие браксана! Он приближался медленно, с непередаваемой грацией высокородного; было больно смотреть на это совершенство движений. Воротник его плаща стягивал знак с печатью Кеймири.
      Помню, я встала перед ним на колени, но была не в силах оторвать глаз от его лица. Мне казалось, что прошла вечность. В его глазах закипала ярость, нет, он не был зол на меня. Какие чувства привели его сюда, в Сулос, район бедноты?
      - Кто был изменником? - спросил он, и в его голосе не было чувства.
      - Моя мать, - слова застревали у меня в горле.
      - Ее имя?
      - Шерре, господин.
      Бровь его поползла вверх.
      - Не помню. Напомни мне.
      - Она пыталась... оставить бракси ради алдоузсца, служить в Межзвездном Центре, в космосе.
      - В ней было много чужеродной крови - поэтому она так стремилась к алдоузсцу?
      - Она так думала, господин.
      - И каким именем нарекли тебя, маленькая изменница?
      - Ниен, мой господин, - никогда еще мне не было так больно произносить свое имя.
      - Зачатая изменницей - понятно. Постой, женщина, почему ты так смотришь на меня?
      Я стояла на коленях, мой страх не был для него очевиден.
      - Вы прекрасны, господин, - прошептала я.
      Он слегка улыбнулся.
      - Мне часто это говорят. Но женщины моей расы не испытывают желания спать со мной. Существует долг, и я выполняю свой.
      Долг? Расовый долг каждой женщины браксана рожать чистокровных детей?
      Он посмотрел на меня и рассмеялся. Должно быть, угадал мои мысли.
      Я потупила глаза и вдруг ощутила его руки на моих плечах. Он поднял меня с колен, прижал к себе, и я задрожала - нет, не от страха, а от голода...
      - Ты желаешь меня, - судя по тону, это казалось ему забавным. - А знаешь ли ты, что я сегодня сбежал от троих из рода Кеймири: Уайрила, Винира и Секхавея? Они пытались соблазнить меня женщинами. И так получилось, что я оскорбил трех самых могущественных людей из Межзвездного Центра, среди них - своего отца. Потому что ни одна из этих женщин не желала ничего, кроме того, чтобы быть рядом с Высокородным или иметь ребенка от браксана; они только выполняли долг. Какое удовольствие я мог получить?
      Он тихо рассмеялся, но в его смехе слышалась боль.
      - Они посчитали меня импотентом. Пускай так. Это все равно, что сказать - он безвреден. Пускай они утешаются этой мыслью - зато я свободен.
      Он поцеловал меня, потом еще раз. Я была готова отдаться ему тотчас же. О чувственности браксана ходили легенды.
      - Где мы можем быть вместе? - спросил он.
      Вопрос удивил меня - куда можно и должно пойти?
      У реки, залитой мерцающим светом Цитадели, мы нашли небольшой брошенный домик, в котором пол заменял-ковер травы.
      Чего еще желать? Я посмотрела на него, ожидая решения.
      - Глупая! - он улыбнулся. - Браксана спят со своими женщинами.
      Невольно я содрогнулась. Быть в распоряжении мужчины всю ночь, не имея возможности уклониться от его требований... спать с мужчиной?!
      Воистину, браксана - варвары. Но место было найдено.
      Когда я утром проснулась одна, то была поражена - как же я проспала мгновения его теплоты? Спала, когда его рука касалась меня...
      Рядом с собой я обнаружила сорок золотых синаев - традиционный подарок от человека высшего класса. Мелочь для него, но такого количества денег не проходило через мои руки и за год. Только эти монеты были свидетелями того, что встреча с незнакомцем - реальность, а не сон. Но я бы без сожаления рассталась с ними, если б смогла вновь ощутить его близость.
      Покидая домик, мне пришлось перешагнуть через мертвое тело. Видно, какой-то глупец попытался ночью украсть плащ моего господина и нашел свой конец, забыв, что Цхаор любого браксана всегда под рукой. И, улыбнувшись, я готова была признать правдой легенду: нет ничего сильнее страсти браксана, только что совершившего убийство...
      Потом он пришел. Ты была готова уйти на работу. Помнишь ли ты его?
      На нем была неприметная обычная одежда, он покрасил волосы, был без меча, но можно ли скрыть совершенство? Ты прошла мимо него тем вечером, неужели ты не заметила его?
      Без слов, без вопросов я бросилась к нему в объятья.
      Той ночью, лежа рядом с ним, подчиняясь его желаниям, я рассказала ему о своем прошлом. Ты вряд ли поверишь мне, но он относился ко мне по-доброму, с большой нежностью. Эти чувства не типичны для браксана, эмоции могут погубить их. Как я была рада, что рядом со мной мужчина, способный слушать. В свою очередь он рассказал мне о войнах и политике, о своем клане, рожденном для ненависти и удовольствий, но разучившемся их находить. Я мало что поняла, даже не могла осознать, зачем он мне это говорит. Возможно, ему хотелось преодолеть одиночество, ощущавшееся в нем, - то чувство, в котором не признается ни один браксана.
      Начало светать, и он собрал свою одежду. Я знала: он уйдет, и воцарится пустота, но я также знала, что ничем не могу его задержать. Я никогда еще не испытывала Такого острого чувства боли. Мне хотелось хотя бы словами заполнить пространство, которое должно было стать прибежищем моего отчаяния, и, стараясь не выдать своих чувств, я спросила:
      - Как зовут тебя?
      - Затар. Меня еще называют Затар Великолепный. Придет день, когда это имя станет правдой.
      Великолепный.
      - Правда ли, что у тебя есть и другое имя?
      Я слышала, что у браксана есть еще одно - тайное имя, плод давней традиции. И известно оно лишь самым близким и доверенным людям. Я знала, что спросить это имя - значило навлечь на себя гнев Цхаора. Но я только хотела узнать - правда ли, что у него есть другое имя. Он меня не понял.
      Гнев исказил его лицо, но вскоре сменился выражением боли.
      - Я не уверен, что я такой, как все браксана, - прошептал он. - Я и так слишком много доверил тебе, может быть, это повредит мне. Неужели тебе этого мало?
      У меня не было времени возразить. Знать имя браксана - это ответственность, которую может взять на себя не каждая женщина, и я промолчала.
      - Я ухожу, - тихо сказал он. - Возможно, я должен был произнести для тебя мое имя. Может быть, хоть раз в жизни... Но почему именно ты... Нет, молчи, я просто думаю вслух.
      Он замолчал. Казалось, ему хотелось побыть в полной тишине, но я не удержалась:
      - Куда ты отправляешься, мой господин?
      - На Ацию, малышка.
      - На Ацию! Но...
      - Тс-с. Запечатай свои уста! Даже мой отец не знает этого. Я годами изучал наших врагов. Я говорю на их языке без акцента, думаю, как они, двигаюсь, как они. У меня есть средства, чтобы обесцветить волосы, и чтобы не росла борода. Краска для кожи может сделать ее золотистой. Все продумано, как ты видишь.
      - Ты будешь жить среди них?
      Он кивнул:
      - Да. Чтобы поразить врагов их же оружием. Ассимиляция - лучший способ и средство для любых политических интриг...
      - Зачем это, мой господин?
      Его глаза стали холодными - как в ту ночь, когда я встретила его.
      - Власть. Вот единственная цель. Межзвездный Центр должен служить моим целям. Оружие они подсказали мне сами, и возможно Затар Великолепный начнет диктовать свои законы.
      Я испугалась: его гнев, его ненависть и его страстная тяга к этому народу... Я боялась его поражения, но его победа, возможно, вызывала у меня еще больший страх.
      Он снял массивный золотой перстень с левой руки, плотно обтянутой перчаткой. Подбросил на ладони.
      - Я украл у отца достаточно яда, чтобы совершать убийства. Зачем мне жизнь, если нет власти? Я рожден, чтобы править, невзирая на эту кучку глупцов!
      Он положил перстень мне на ладонь, сжал мои пальцы.
      - Маленькая изменница, я не могу больше обладать тобой. Возможно, мы никогда не встретимся. Я знаю, через что ты прошла - часто именно насильственное обладание ведет к тому, что женщина больше не хочет мужчину: Этот перстень - знак браксана, люди будут удивляться, но никто не задаст тебе ни одного вопроса. Ты будешь носить его?
      Я кивнула. Я боялась, что сейчас он поцелует меня в последний раз, и это будет началом вечной разлуки.
      - Ты вернешься. Я буду ждать.
      Он поцеловал меня и развел мои, обнимающие его, руки.
      - Ты - бракси, Ниен, не забывай этого, - резко сказал он. - Пускай не будет больше ошибок - оставим их врагам. Будь горда и знай, что жизнь полна соблазнов, а не мертвых воспоминаний.
      Он покинул меня. Да, ты прав, мой Господин. Но что же делать, если только воспоминания доставляют мне радость?
      Еще до того, как я увидела людей, я знала, что за мной кто-то крадется. Я слышала шаги за спиной, видела скользящие тени.
      Сквозь материю я нащупала перстень Затара, висящий на цепочке у меня на груди. Старалась идти спокойно, не бежать, но не смогла не оглянуться, ощущая невидимую угрозу.
      Увидев их, я все поняла.
      Ярко-голубые шарфы с печатями Кеймири. Центральная Служба! Остановившись, я повернулась к ним лицом и встала на колени. Что еще мне было делать?
      Их было трое, и я страшилась их приближения. Боль пронзила меня, унося в темноту; его имя тихо слетело с моих губ, словно слова молитвы...
      Темнота. Острое чувство голода, затем - боль. Источник света вдали. Голоса надо мной - мужские. Акцент браксана. И вновь боль, очень сильная боль и возвращение в темноту.
      Я жаждала смерти.
      - Она в сознании?
      В лицо плеснули холодной водой, я очнулась. В темнице? Мои руки в цепях, прикованы к стене. Тело дрожит от сырости. Что это за ужасный кошмар?
      Передо мной стояли трое из рода Кеймири. Один - старше других, то же лицо, что и у Затара, только более жесткое выражение глаз. Другой средних лет, с лицом, способным к состраданию. Третьего я узнала по описанию Затара. Именно он, скорее всего, был повинен в моих страданиях. Я вспомнила, как Затар говорил мне: "Секхавей - настоящий садист. Его жизненная цель - разрушение. Будь это народы, планеты, женщины. Когда его посылают на войну, он возвращается с добычей - рабами и драгоценностями, но после него остаются только голые камни..."