После короткой паузы посол продолжил:
– Тем не менее, вы, кажется, отказываетесь это делать. Что ж, я буду вынужден занести этот факт в рапорт федеральному Совету.
Кирк казался настолько отрешенным, словно сидел не за столом переговоров, а загорал на пляже. Он даже бровью не повел, услышав слово "рапорт" и "Совет". Но его задели рассуждения посла о существующих порядках.
– Хорошо, – неохотно произнес Кирк. – Приношу вам свои извинения.
После этих слов на лице капитана появилась кислая мина, Скотт тихо выругался, а Боунз покачал головой.
Посол же удовлетворенно кивнул. – Наконец-то, вы спустились с небес на грешную землю.
В памяти Кирка почему-то всплыли кусочки его разговора с Кэрол. Она спросила тогда, счастлив ли он и как он отнесся бы к идее подобрать другую, более спокойную профессию. Интересно, что бы он ответил ей сейчас?
Фаркухар сидел за столом, расправив плечи и упиваясь своей маленькой победой.
– С вашего позволения я узнаю, почему задерживают наш обед. Дипломатия всегда обостряет у меня чувство голода.
С этими словами посол вышел из зала, оставив после себя гнетущую тишину.
Первым нарушил ее Скотт.
– Самый упрямый тип, которого я когда-либо встречал в своей жизни, и очень самоуверенный.
– Можешь повторять это снова и снова, если тебе нравится, – ответил Маккой, – только вряд ли этим поможешь делу. Лично я раскусил посла, как только увидел его в первый раз.
– А я еще пытался убедить тебя, Боунз, что этот парень – хороший малый, – с сожалением протянул Кирк.
– Фаркухар, кажется, уже забыл, как ты спас его никчемную шкуру, – заметил Маккой, обращаясь к капитану.
– Уж точно, никчемную, – подтвердил Скотт.
– Меня не волнует мое личное унижение. Жаль, что судьба этой планеты в его руках. Неужели мы не найдем ничего такого, что могло бы разрядить ситуацию еще до того, как над страной раздастся погребальный звон? – нахмурившись, капитан продолжил:
– А если нам попробовать войти в контакт с теми двумя министрами-обирратами, как их там зовут? Меникки и...
– Омалас, – подсказал бортинженер.
– Точно, – подхватил Кирк. – Меникки и Омалас. Если бы мы нашли их, поговорили, взглянули на проблемы с их точки зрения, тогда, может, появились бы свежие идеи.
Боунз задумчиво посмотрел на капитана.
– Никчемная шкура... Черт, может, это, действительно, выход? – загадочно произнес Маккой.
– О чем вы, доктор? – не понял Скотти. Маккой повернулся к бортинженеру, мечтательно посмотрел вверх и хмыкнул.
– Интересно...
– Боунз, – перебил капитан, – если в твоей голове возникли идеи, то давай выкладывай их.
– Знаете, – обратился Маккой ко всем сразу, – а ведь это, действительно, неплохая идея.
Не дожидаясь очередных вопросов, доктор поведал товарищам о своем замысле.
* * *
Щурясь от ярких лучей белесого солнца, Лутек рукавом вытер пот со лба. "Сколько еще понадобится времени? – с раздражением подумал он. – Ладно, еще немного. Сядет же когда-нибудь это дурацкое солнце. Потерпим еще немного".
Перебравшись за отвесный скалистый выступ, Лутек увидел еще один песчаный склон, точно такой же, по которому он только что взобрался. Выругавшись, клингон продолжил свое восхождение.
С самого начала затея с поимкой детей Лутеку показалась сомнительной, и теперь его раздражение с каждой минутой усиливалось. С какой стати он должен сейчас карабкаться по сыпучим пескам в поисках этих человеческих выкормышей? Ни славы, ни даже мало-мальского вызова!
Лутек возненавидел это суровое место, проклятое солнце, обжигающее лицо и вызывающее нестерпимую резь в глазах, воздух, холодный и чуждый для клингонского организма, который заставляет легкие трудиться на всю мощь.
Закашлявшись, Лутек едва не потерял равновесие. В горле пересохло. Выругавшись еще раз, клингон продолжил свой путь. "Когда же я снова увижу милую родину? – думал он. – Тепло, туманы и вечнозеленые растения... Неужели все это было? Неужели я дышал воздухом, которым можно надышаться?
Внезапно его нога соскользнула с каменного уступа, и через мгновение Лутек на животе поехал вниз по склону. Казалось, сама природа была против его нелепых поисков.
Через некоторое время, осторожно ступая по каменистому склону, клингон взобрался на вершину холма. Яркое солнце мешало осмотреться. Приложив ладонь к глазам, Лутек, наконец, увидел внизу глубокую долину с каким то водоемом. Повсюду царил красно-коричневый цвет. Скалы, песок, огромные валуны в долине – все было окрашено в этот унылый, неприветливый тон.
Лутек заметил, что склон одного из холмов буквально утыкан зияющими отверстиями. "Должно быть, пещеры, – подумал он. – Там, наверняка, и спрятались дети".
Сердце клингона забилось в ожидании неминуемой встречи. Если дети там, то он не только выполнит свою задачу, но и получит поощрение от капитана. А похвала всегда ведет к повышению.
Выхватив дисраптор, Лутек рассмеялся. Как оказывается, мало надо для того, чтобы заработать поощрение: всего лишь справиться с шайкой малолетних гаденышей!
С другой стороны, зачем все усложнять, зачем терзаться и мучиться? Один хороший залп из дисраптора – и надеждам сосунков на спасение уже никогда не сбыться. Спрятавшись за выступ, клингон стал выбирать наилучший маршрут. Если спуститься в долину со стороны пещер, то его, несомненно, заметят. Быть может, его уже увидели.
Клингонские дети в таком случае обязательно организовали бы наблюдательный пост где-нибудь в глубине пещеры, но так, чтобы можно было обозревать большое пространство за ее пределами. Но это клингоновские дети, которые знают толк в охоте и жизни среди стихии.
Лутек выбрал путь к водоему, в правую от пещер сторону. Не обращая внимания на слепящее белое солнце, он стал быстро спускаться по невидимому со стороны пещер склону, обходя острые выступы.
Спустившись в долину, Лутек быстро подобрался к подножию холма, во чреве которого, очевидно, спрятались человеческие детеныши. Через некоторое время клингон взобрался на один уровень с пещерами.
Никаких звуков, никакого движения. Возможно, его все-таки не заметили. Лутек не исключал, что пещеры могли оказаться и пустыми. Но он не хотел в это верить. Стоя по ветру, клингон не чувствовал никаких запахов, но интуиция подсказывала ему, что кто-то в этих черных отверстиях прячется.
Лутек подобрался еще ближе. По-прежнему никаких признаков, что его заметили. Почему человеческих детенышей не учат прятаться? Или люди думают, что вся галактика сама упадет к их ногам?
Лутек подошел еще ближе. На его пути оказался большой выступ скалы, за ним еще один, поменьше. Осторожно передвигаясь, чтобы ничем себя не выдать, Лутек, наконец, почти добрался до входа в пещеру. Как он все быстро проделал и не уронил ни единого камешка! А почему бы и нет? Ведь он клингон, не так ли? И не просто клингон, а Гевиш'ре! Вдруг до ушей Лутека донесся какой-то странный негромкий звук, это не было завыванием ветра или перекатыванием камней. Так же внезапно все стихло.
Повернув голову, клингон внимательно обвел глазами всю долину и противоположный холм, на котором он совсем недавно находился. Вокруг не было ничего подозрительного, ничего, что могло бы вызвать столь странный звук.
Успокоившись, Лутек опустил дисраптор. И все-таки, что это было? Или кто? Все колонисты в плену. Животного мира на этой планете нет совсем... "Наверное, переутомление, – вздохнул клингон. – Яркое солнце и тяжелый воздух. Мало ли, что может почудиться".
Повернувшись к пещере, Лутек попытался определить расстояние до нее. Оп решил, что менее дюжины шагов. Если пещера пуста, в чем клингон сильно сомневался, он ничего не потеряет, а если там дети, то его старания будут вознаграждены.
Еще несколько шагов, еще несколько усилий, и скучная охота закончится. Лутек вернется на "Кад'нру" и сразу же отметит сегодняшнее похождение.
Крепко сжав дисраптор, клингон вошел в темноту. Ничего, что указало бы на ее заселенность. Одна лишь тишина. Конечно, дети могли спать где-нибудь в укромном местечке. В таком, случае, они, действительно, не видели его.
После ослепительного солнечного света Лутек попал в кромешную тьму. Для того, чтобы глаза привыкли к темноте, требовалось время. Проходили секунды. Воздух в пещере оказался на удивление свежим и приятным. Дышать здесь было одно удовольствие.
Стараясь не терять бдительность, Лутек сделал несколько шагов вперед. Глаза уже настолько привыкли к темноте, что удалось рассмотреть несколько неподвижных предметов с размытыми, очертаниями.
Держа дисраптор наготове, клингон направился в ту сторону. Предметы по-прежнему не двигались. Подойдя к ним ближе, Лутек догадался о причине их неподвижности. Это оказались обычные валуны.
Клингон усмехнулся при мысли о том, что даже камни напоминают человеческие существа. Поддев самый маленький валун ногой, Лутек откатил его в сторону.
Обследовав всю пещеру, клингон не нашел в ней ничего интересного. Очевидно, дети спрятались в других местах, если они вообще находились в холмах.
Но уходить не хотелось. Сев на камень, Лутек расслабился. Ноги гудели от усталости. Дышалось легко, как на "Кад'нре". Закрыв глаза, клингон представил себя на родной планете, в своем благоухающем саду. Как приятно было бы сейчас скинуть тяжелые ботинки, кожаную форму и окунуться, хотя бы на мгновение, в теплую воду своего маленького пруда.
Но долг есть долг. Отбросив грезы и встав, Лутек направился к выходу за которым царил слепящий солнечный свет.
Выйдя из пещеры, клингон почувствовал сильное давление на глаза, по щекам рекой текли слезы. Оказывается, каждый выход из света в темноту и назад требовал, по меньшей мере, двадцать минут, чтобы привыкнуть.
У Лутека не было времени. Единственный выход – переходить из пещеры в пещеру с закрытыми глазами – не выполним. Лутек представил на своем месте других, хотя бы того же самого Гидриса, который ходит от пещеры к пещере, как слепой котенок, и усмехнулся.
Проклятые пещеры! Какая ужасная планета! Обследовав следующую пещеру, Лутек подошел к выходу и, прищурившись, стал обозревать местность. Неожиданно что-то огненное и страшное пронзило его правый висок. От боли клингон упал на колени. Через мгновение еще один огромный силы удар пришелся в затылок. Распластавшись на острых камнях и превозмогая боль, Лутек потянулся к дисраптору.
Он должен посмотреть, он обязан увидеть, кто напал на него. Сквозь мутную пелену, затянувшую глаза, клингон различил маленькие фигурки детей.
Лутек попытался навести дисраптор на самого ближнего из них, но ощутил сильнейший удар по ребрам.
Клингон погрузился во тьму, и так и не увидел еще одной, массивной и атлетической фигуры вулканца.
Глава 13
Лицо клингона было залито кровью. Его распластанное тело время от времени подергивалось в конвульсиях, пугая окруживших Лутека ребят. Иногда раненый издавал слабый звук, похожий на стон.
Вокруг клингона, испуганно прижавшись друг к другу, стояли три мальчика и две девочки в вымазанной красноватой грязью одежде. Каждый из них держал в руке увесистый камень;
– Маленькие хитрецы! Так ловко подстроить ловушки... – похвалил ребят Спок.
В голосе офицера сквозило удивление, даже восхищение. "Но нельзя выставлять свои чувства напоказ", – решил он.
Первым на похвалу отозвался мальчик с черными волосами и тонкими чертами лица.
– Конечно, сэр, – затараторил он так быстро, что Спок едва успевал улавливать смысл сказанного. – Мы издалека заметили клингона и поэтому успели приготовиться к встрече с ним. Мы нарочно испачкались грязью и спрятались в этой пещере, потому что знали, что он начнет с самой большой. Мы думали, что ему будет лень обходить все пещеры, но если бы клингон зашел сюда, то ему не поздоровилось бы. А вас мы сразу узнали...
Спок поднял руку.
– Все ясно. Можете не объяснять. Какие же вы все-таки хитрецы!
Мальчик был явно разочарован тем, что ему не дали дорассказать до конца, и Спок это заметил. Но сейчас были дела поважнее. Даже находясь в бессознательном состоянии, Лутек не выпустил из рук оружия. Опустившись на колени, вулканец вырвал у истекающего кровью клингона дисраптор и повесил себе на плечо. Затем, подхватив раненого под подмышки, Спок почти поставил его на ноги, В довершение, офицер Звездного флота положил руку врага на свое плечо.
– Что вы делаете? – изумилась темнокожая девочка.
– Надо убрать его с глаз долой, – объяснил Спок. – Было бы неплохо и нам спрятаться получше. Очень скоро исчезновение клингона обнаружат и тогда будут его искать, поверьте, всей командой.
С этими словами вулканец буквально потащил клингона в глубь пещеры, где наклонные своды соединялись с грязным и пыльным потолком. Положив раненого, Спок проверил его пульс, который, несмотря на страшные раны, оказался достаточно сильным. Значит, клингон вне опасности. "Сколько же времени он будет находиться в бессознательном состоянии? Наверное, три-четыре часа, – решил Спок. – Интересно, есть ли у него при себе еда?"
Обычно клингонские воины во время службы в полевых условиях брали с собой немного пищи, когда шли на какое-нибудь задание или находились далеко от своего корабля.
Проверив кожаную сумку раненого, Спок нашел в ней несколько пшеничных галет. Они выглядели не очень аппетитно, но были довольно кстати.
Прихватив галеты, Спок вылез из пещеры и присоединился к детям, которые уже расселись на большом плоском камне напротив пещеры. Не успел он подойти к ребятам, как пять пар голодных глаз впились в найденную пищу. "Как справились бы эти голодные грязные дети со взрослым вооруженным клингоном?" – думал вулканец, раздавая галеты. Себе он не оставил ничего.
Глядя, как жадно ребята набросились на еду, Спок заметил, что светловолосый мальчик отломил часть своей галеты и явно не торопился отправлять ее в рот.
– Вы тоже должны поесть, – сказал он и протянул отломленную часть офицеру. Спок покачал головой.
– Я не ем такой пищи, – объяснил он, говоря совершеннейшую правду.
Вероятно, мальчик никогда прежде не видел вулканцев и еще не знал их особенностей. Пожав плечами, он быстро справился с остатком галеты.
– Кажется, вы очень давно не ели? – с жалостью в голосе спросил Спок.
– У нас было с собой немного пищи, – стал объяснять рыжеволосый веснушчатый мальчик. – Мы всегда берем еду, когда собираемся на игровую площадку. Но бутерброды давно закончились, и с тех пор мы, действительно, ничего не ели.
– А что сейчас происходит в колонии? – спросил мальчик с темными волосами. – Как там наши родители?
Споку хотелось найти успокаивающий ответ.
– Я знаю совсем немного, потому что покинул поселок сразу же после того, как его захватили клингоны.
Самая младшая, как показалось вулканцу, девочка уже открыла рот, чтобы о чем-то спросить, но вдруг прикусила губу и уставилась на землю.
Сидевшая рядом девочка постарше все-таки задала вопрос, который, видимо, волновал всех.
– Скажите, они убили кого-нибудь? – Несмотря на то, что девочка дрожала как осиновый лист, ее взгляд был тверд. Вулканец покачал головой.
– Нет. Клингоны не такие кровожадные, как мы о них думаем, – Спок глубоко вздохнул. Ему было неприятно говорить о зверствах клингонов. Тем не менее, ребята заслужили правды. – Но я не исключаю возможности расстрелов или издевательств.
Дети переглянулись друг с другом. Кто-то смог спрятать свой страх, кто-то нет. Мальчик-блондин казался самым хладнокровным из всех детей. Что-то в нем Споку было знакомо: то ли его манера держаться, то ли привычка слушать и щуриться.
– А зачем клингоны прилетели на нашу планету? – спросил мальчик-блондин. – Они здесь что-нибудь ищут?
– Эта планета находится совсем рядом с границами их Империи, и, возможно, клингоны прилетели, чтобы заявить о своих правах на нее и показать федерации, кто хозяин в этой части галактики.
После некоторой паузы Спок добавил:
– Но скорее всего, до клингонов дошла информация, что здесь испытывается новая технология по терраформингу, и им самим захотелось убедиться в результатах, а заодно пресечь всю работу колонистов.
– В этом есть смысл, – по-взрослому заключила самая младшая девочка.
– Что не имеет смысла, – подхватил Спок, – так это ваше нападение на клингона, которого послали на поиски.
Дети посмотрели на Спока так, словно видели перед собой клингона. Возможно, вулканец резко сменил тему. Возможно, он сказал что-то не то. Это и неудивительно: Спока, как и всех жителей его планеты, с детства приучали тщательно скрывать свои мысли, и в ведении бесед он был далек от совершенства.
– Но мы же приготовились к встрече с ним, – запротестовал рыжеволосый. – Клингон не ушел бы от нас. У него не было шансов спастись.
– Кто знает, чем бы все закончилось, если Бы я не вмешался, – задумчиво произнес офицер. – Мы все повторим снова без посторонней помощи. Пусть только сунутся! – горячился темноволосый. – Вы сами увидите, как это легко!
– Я не допущу больше такого, – покачав головой, твердо произнес Спок. – Это слишком опасно. Малейшая ваша ошибка, замешательство или испуг – и все мы погибнем.
Выражение лиц и глаз ребят оставалось решительным.
– Наши родители борются сейчас за свои жизни и жизнь колонии, – гордо подняв голову, произнесла темнокожая девочка. – Почему мы не можем делать то же самое?
– Я уверен, – настаивал вулканец, – что ваши родители предпочли бы, чтобы вы сейчас находились в безопасности. Вы должны прятаться до тех поре пока не придет помощь.
– А вы? – спросил блондин, как показалось Споку, лидер в детской компании. – Что вы собираетесь делать дальше?
Прозвучал единственный вопрос, на который у вулканца не было ответа.
– Еще не знаю, – честно ответил он.
– Наверное, вы попытаетесь помочь колонистам? – с надеждой в голосе спросил темноволосый.
– Если позволят обстоятельства, – кивнул Спок, – я попытаюсь.
– Может, вам пригодится наша помощь? – послышался голос блондина.
Вулканец благодарно посмотрел на мальчика.
– Конечно, с вашей помощью я быстрее помог бы колонистам, но тогда мы быстрее можем потерять и вас.
– Мы не собираемся больше отсиживаться в этих холмах, – твердо произнес блондин. – Мы поможем нашим родителям, пусть даже вы откажетесь. – Спок озадаченно приподнял брови. Такую решимость и твердость духа, которую демонстрировал этот мальчик, редко можно было найти и среди взрослых. Более того, своей решительностью он вдохновлял и других детей.
Вулканец тяжело вздохнул: у него не оставалось выбора. Раз уж он не смог убедить ребят спрятаться в более надежном месте, то придется объединяться с ними.
Перспектива носиться с детьми среди головорезов-клингонов казалась Споку малопривлекательной, но и предоставить ребят самим себе тоже было нельзя. Неизвестно, что они натворят самостоятельно.
– Хорошо, – согласился вулканец. – Будем вместе, но при одном условии: вы должны слушаться и выполнять все мои указания. Если мы будем устраивать ловушки, то они должны быть продуманнее и эффективнее, чем та, которую вы приготовили для этого клингона, – Спок кивнул в сторону пещеры, где сейчас без сознания лежал их раненый пленник.
Ребята многозначительно переглянулись, а темнокожая девочка радостно закивала.
– Кажется, вы предлагаете то, что нужно, – отметил блондин.
– Для начала мне хотелось бы узнать ваши имена, – произнес офицер. – Меня зовут...
– Мистер Спок. – перебил мальчик-блондин.
– А как зовут тебя? – спросил вулканец.
– Дэвид, – после небольшой паузы последовал ответ.
– А я Пфеффер, – сказал рыжеволосый.
– Медфорд, – представилась темнокожая девочка.
– Ван, – назвала свою фамилию вторая девочка. Спок обратил внимание, что все дети сказали свои фамилии, а Дэвид назвался по имени. Почему? Эту особенность офицер Звездного флота решил запомнить.
* * *
Круг пожирал глазами искренне недоумевающего Будро.
– Не понимаю, чего вы от меня хотите? Я уже все объяснил Маллоту.
Нахмурившись, клингон ткнул своим длинным пальцем в костлявую грудь администратора колонии.
– Может, ты и объяснил все Маллоту, человек, но ты ничего еще не рассказал нам.
Стоя на ледяном ветру, клингон казалось, не испытывал никакого дискомфорта, и единственное, что его сейчас по-настоящему волновало, – это пресловутый прибор. Надо было срочно выяснить, является ли "Джи-Семь" оружием. Круг хотел узнать о свойствах прибора от человека, который его создал, а не от Маллота, который будучи клингоном, сам преследовал какие-то свои цели.
– Хорошо, – хитро произнес Будро. – Скажите, что именно вас интересует? Если вы расскажите, что вам уже известно о приборе, то я, отталкиваясь от этого, дам вам новые сведения.
Крут не увидел в предложении доктора подвоха.
– Я знаю, – начал он, – что исчезли несколько ваших детей. Молодой человек по имени Риордан уже многое нам рассказал.
Круг внимательно следил за выражением лица доктора. Он заметил, как после его слов администратор изменился в лице. Клингон догадался, что Будро было известно о детях.
После некоторой паузы Второй Офицер продолжал:
– Я уверен, что дети выкрали прибор "Джи-Семь" – сердце всей вашей колонии. И нам известно, что этот прибор имеет двойное назначение: научное и военное. Именно поэтому вам очень не хотелось бы, чтобы он попал в наши руки, – Кругу показалось странным, что на лице собеседника появилась лукавая улыбка. "Очевидно, притворная, – подумал клингон. – Для того, чтобы сбить меня с толку". – А теперь твоя очередь просветить меня, – произнес он.
– Как ваше имя? – неожиданно спросил Будро.
– Круг, – удивленно ответил клингон. – А почему ты спрашиваешь?
– Хочу знать имя того, кто убьет меня.
– Почему ты думаешь, что я тебя убью? – прищурил глаза Круг.
– Потому что вам не понравится то, что, я скажу. Начнем с того, что все ваши сведения – миф. В колонии нет других детей, кроме Тима Риордана. Без сомнения, он солгал вам от страха, но я не могу упрекать его из-за этого.
Круг с подозрением смотрел на доктора.
– Нет детей? Не может быть. Наши сенсоры уже обнаружили их.
Клингону показалось, что доктор смутился.
– Это всего лишь эхо. Вторичные отраженные сигналы. Мы их называем привидениями. Ложные сигналы тоже улавливаются радарами и часто мешают правильной ориентации кораблей.
– Привидения? – повторил клингон. – Вы считаете, что наши сенсоры ошибаются?
– Вот именно ошибаются, – обрадовался доктор. – Сенсоры улавливают то, чего в реальности не существует. Это связано с аномалиями магнитных полей. Вы можете смотреть на размытые очертания детей хоть несколько часов, но вы никогда их не найдете, потому что их нет.
Круг надолго задумался. Тогда кто же унес этот проклятый прибор?
– Не знаю. Очевидно, тот, кого нет сейчас в поселке.
Клингон нахмурился.
– Кроме детей, которых, как вы утверждаете, не существует, все остальные здесь. Все посчитаны и учтены, – продолжал Крут, облизывая губы. – Возможно, мальчик все время врал. Может быть, он сам спрятал этот прибор.
– Не думаю, – сказал Будро. – Вы же видели его. Разве он похож на человека, у которого хватит смелости спрятать что-либо от вас?
Крут нахмурился.
– Хорошо. Допустим, что не он. Тогда кто же?
– К сожалению, – ответил доктор, – ничем не могу вам помочь. Скажу только, что я не очень озабочен судьбой "Джи-Семь", потому что он не является оружием.
Слова доктора показались Кругу малоубедительными. "За какого глупца он меня принимает? – подумал он. Неужели этот человек считает, что все его слова я приму за чистую монету?"
– Тогда почему прибор стащили, да еще подвергая себя смертельному риску?
– Не могу сказать точно, – пожав плечами, ответил Будро. – Осмелюсь предположить, что это было сделано для того, чтобы скрыть от вас технологии, которые носят стратегический характер. В области терраформинга мы достигли такого прогресса, что смогли бы за короткое время изменить облик целой планеты. Если Клингонская империя завладеет прибором, то в ее силах будет приостановить экспансию федерации в галактике.
– Это не для клингонов, по крайней мере, не для Гевиш'ре.
"Нужно проинформировать Веледа о значимости прибора", – решил Круг и в сердцах плюнул на землю, словно пытался показать доктору, что он думает о приборе, технологии и прочей ерунде.
– Если бы мы хотели потеснить федерацию, то давно бы уже это сделали, – гордо произнес клингон. – Но политика нашей империи достаточно миролюбива.
– Честно говоря, – продолжал разговор Будро, – вы сказали удивительные вещи. Вашим словам поразился бы и тот человек, который спрятал "Джи-Семь". Как вы понимаете, дело далее не в том, что вы сделали бы, завладев прибором, а в том, что подумал бы о ваших намерениях тот, кто украл "Джи-Семь".
Крут надолго задумался над витиеватой мыслью администратора. Видимо, малопонятные слова доктора достойны самого тщательного анализа.
– Можете возвращаться в свой дом, – наконец, произнес озадаченный клингон.
– Как вы скажете, – без видимого энтузиазма откликнулся доктор Будро.
Глава 14
Идея перекраситься в темный цвет и украсить лица накладной татуировкой, чтобы выглядеть как настоящие малурианцы, принадлежала Маккою. Пришлось пошарить в кладовых "Энтерпрайза", чтобы найти подходящую просторную одежду, так любимую обирратами.
Теперь поведение местных жителей резко изменилось. После враждебности, с которой столкнулась делегация в священном городе обирратов всего лишь день назад, никто не бросал в сторону пришельцев презрительных взглядов, никто не перешептывался за их спиной, никто даже не смотрел на них, будто гости были невидимы.
Теперь самое главное – вытерпеть страшный зуд на лице, вызываемый накладной сеткой-паутиной. О своих ощущениях капитан с удовольствием рассказал бы Боунзу. И что нашли эти обирраты в столь странных украшениях?
– Как вы себя чувствуете? – спросил Кирк у своего бортинженера.
– Как будто мое лицо зажато в тиски, – ухмыльнулся Скотт. – Если бы я знал, что это будет так неудобно...
Все равно пришлось бы перекраситься и стянуть лицо этой дурацкой сеткой.
Кирк попытался улыбнуться, но все лицо внезапно зачесалось.
– Может, вы и правы, капитан, – согласился бортинженер. Впереди показался открытый рынок, гораздо менее людный, чем во время их первого визита. Многие торговцы уже начали собирать свои товары. Время близилось к вечеру. Очевидно, ночью рынок замирал.
– Похоже, отсюда и надо начинать, – решил капитан.
Шотландский акцент гостей и вид заправских малурианцев гармонировал так же, как мед и бифштексы, поэтому Кирк и Скотти старались поменьше говорить.
Медленно проходя мимо торговцев, капитан внимательно разглядывал их нехитрые товары. Некоторые торговцы предлагали свежие овощи, перед другими прямо на земле была разложена украшенная цветной вышивкой широкая одежда. Многие торговали металлической и глиняной кухонной утварью. Если у торгового места высилась какая-нибудь статуя, то и она использовалась, служила, например, чем-то вроде манекена.
Как и на любом базаре, отовсюду доносились самые разнообразные запахи, от аппетитных и приятных до самых отвратительных. На краю рынка высилась огромная куча мусора и пищевых отходов, которая, казалось, не убиралась годами и уже давно стала местной достопримечательностью.
Возможно, именно мусорные свалки, раскиданные по всему городу, и привлекали, в первую очередь, голодных кубайев. "Хотя я мало знаю об этом, – подумал капитан. – Я всего лишь пришелец из другого мира".
Шедший рядом Скотт дернул Кирка за рукав и показал на открытую дверь небольшого павильона, откуда доносился нескончаемый пьяный гул и где время от времени показывались люди с кружками в руках. – Что-что, – признался бортинженер, – а питейные заведения я чувствую за много миль.
– "И речь твоя польется рекой, когда добрая пинта пива твой острый развяжет язык", – процитировал, усмехаясь, Кирк.
– Джеймс Джойс? – попытался угадать Скотт. Капитан покачал головой.
– Монтгомери Скотт с Гаммы Теридиана-Двенадцать. Есть там одно местечко на берегу живописной речушки, с барами и хорошенькими барменшами. А как там поют птицы!..
– Да-да, – подхватил лирическое настроение капитана Скотт. – Я не помню ни этого поэта, ни его стихов, но барменши там незабываемы.
– Ну что ж, хоть здесь не Гамма Теридиана, – произнес Кирк, – но попробуем завязать с кем-нибудь разговор.
Друзья переступили порог заведения как заправские завсегдатаи. Завидев чужаков, несколько обирратов прервали свои беседы и дружно уставились на капитана и Скотти. Но никто не проявил ни малейшей враждебности.
В заведении гости нашли все характерные для таких мест черты: полумрак, множество деревянных столов и ровное, приглушенное бормотание.
Но было и существенное отличие: это заведение нельзя было назвать баром в прямом смысле этого слова. Никто никому ничего здесь не приносил. Не было ни барменов, ни официантов. Люди приходили сюда со своей посудой и, очевидно, со своими напитками.
– Капитан... – пробормотал Скотти.
– Знаю, – тихо ответил Кирк. – Интересно, где они достают выпивку?
Это был далеко не праздный вопрос. Без кружек в руках Кирк и Скотти выглядели как белые вороны. Подозрительные личности, да и только. Где уж тут разговорить кого-нибудь!
На пришельцев стали поглядывать и из-за дальних столиков. Капитан почувствовал на себе тяжелые и подозрительные взгляды. Необходимо было срочно что-то предпринять. Еще минута-другая, и Кирк со Скотти станут центром внимания для посетителей.
Трезво оценив обстановку, капитан уже собирался было предложить бортинженеру покинуть негостеприимное заведение, но вдруг перед ними, как из-под земли, выросла худощавая фигура какого-то юноши.
