Капитану показалось, что святые места обирратов выглядят такими же древними, как и сама цивилизация. Узкие и извилистые улочки бежали как тропинка, между двух-трехэтажными домами, стоящими так близко друг от друга, словно хотели обняться. Булыжники, которыми были вымощены улицы, уже давно стерлись временем и ногами. В некоторых местах не осталось даже этого каменного покрытия, и здесь дожди оставляли непролазную грязь. Почти на каждом перекрестке встречались скульптуры, изображавшие, в основном, молодых женщин и детей с каменными цветами в руках.
      "Здесь даже воздух пахнет древностью", – думал Кирк, пробираясь по лабиринту улиц. Путникам этот специфический аромат напомнил запах древних книг и земную Айову, где еще можно было встретить старинные каменные мосты.
      Капитана всегда тянуло в подобные места, окутанные тайной веков. Ему хотелось прикоснуться к древним камням, припасть к живым истокам, дарующим душевную чистоту. В таких местах капитан любил размышлять о прошлом и будущем, о бренности и суетности жизни.
      Вот и сейчас он с удовольствием подумал бы о вечном, если бы не враждебные взгляды и негромкие ругательства, сопровождающие группу на каждом шагу.
      – Чувствуешь беспокойство? – спросил проницательный Маккой. – И даже очень, Боунз, – кивнул капитан. – Я ожидал увидеть недовольные взгляды обирратов, которые желают узнать, что мы у них потеряли. Посмотри, как они нас разглядывают. Они готовы вцепиться нам в горло.
      – Это точно, капитан, – вступил в разговор Скотти. – Наверное, это из-за двух вооруженных мантилов, которых к нам приставили. Конечно, кому понравится, когда по твоим улицам., как на параде, шествуют вооруженные враги?
      – Честно говоря, – раздался голос Фаркухара, – я не вижу пользы в ваших разговорах. Первый Министр дал нам ясно понять, что не допустит наших передвижений без эскорта. Теперь, когда у нас появилась возможность самим осмотреть места, о которых столько говорилось, я даже рад, что Первый Министр настоял на своем.
      В душе Скотт не согласился, что их путешествие под охраной двух вооруженных мантилов на глазах у обирратов лишь подливает масла в огонь и еще больше усиливает неприязнь этой группировки к федерации.
      Кирк еще раз взглянул на двух охранников-мантилов, приставленных к ним. Неужели вот на этих самых улицах лилась кровь? Сколько же еще ее должно пролиться, пока враждующие стороны придут к соглашению?
      Когда группа дошла до очередного перекрестка, капитан увидел большую толпу обирратов, собравшихся, как ему показалось, на какой-то площади. Это было первое, встреченное путниками, открытое место, которое смогло вместить огромную толпу.
      – Что там происходит? – указав рукой в сторону собравшихся, спросил Кирк одного из охранников.
      – Рынок. На этой площади обирраты покупают себе продукты и одежду.
      Капитан с удовольствием посмотрел бы на местный базар. Это было бы гораздо интереснее, чем бесцельное хождение по улицам. Но вторжение чужеземцев и вооруженных мантилов может еще больше насторожить обирратов, а они уже и так косо смотрят на незваных гостей.
      – Может нам взглянуть на рынок? – внезапно спросил Фаркухар.
      Услышав просьбу посла, капитан стал клясть себя за несдержанность. К счастью, охранники оказались достаточно разумными.
      – Мы не советуем, – произнес один из них. – В такой толпе мы не можем гарантировать вам безопасность.
      – Верно, – согласился капитан. – По-моему, мы уже насмотрелись на все достопримечательности.
      – А я не согласен, – упрямился посол.
      – Он меня удивляет, – прошептал Маккой на ухо капитану.
      – Думаю, важно собрать всю информацию, какую только сможем, – продолжал, улыбаясь, фаркухар. – Не надо внедряться в толпу, мы постоим с края.
      Охранники посмотрели друг на друга и нахмурились.
      – Я беру на себя всю ответственность перед Первым Министром Трафидом, – заверил их посол. – Даю вам слово.
      Мантилы продолжали хмуриться. "О, Боже! – испугался Кирк. – Кажется, они собираются уступить".
      Один из охранников покачал головой.
      – Не думаю, что это будет так важно для Первого Министра. Боюсь, что я должен...
      Мантила прервал леденящий душу вопль. Не раздумывая, капитан схватил Фаркухара за руку и повалил его на землю у какой-то деревянной тележки. Спустя мгновение он благодарил судьбу и свою реакцию: выглянув из-за укрытия, Кирк заметил, как двое юношей-обирратов пустили в их направлении несколько кроваво-красных фазерных лучей.
      Чуть поодаль, за постаментом статуи, спрятались Скотт и Боунз. "Жаль, – подумал Кирк, – что Совет запретил ношение личного оружия посланцам Федерации во время их миссий на другие планеты. Сейчас бы мы им показали!"
      Охранники-мантилы, лежа на земле, открыли ответную стрельбу. Кирк понимал, что тактически это неверно. За свою ошибку поплатился один из мантилов. Выстрелив практически наугад, он приподнялся, чтобы посмотреть на результат, но тут же был сражен лучом неприятеля.
      Второй охранник оказался более удачливым. Без всякого страха он целился, стрелял и, наконец, добился своего: один из обирратов был жестоко поражен его лучом.
      Увидев замертво упавшего товарища, другой обиррат выпустил на прощание два кровавых луча и пустился в бегство. Не успел он пробежать и несколько шагов, как в его спине появилась огромная обугленная дыра – это охранник-мантил, спокойно прицелившись, не оставил обиррату никаких шансов.
      Издав предсмертный стон, юноша упал у ног какой-то женщины. Обезумев от ужаса, она широко раскрытыми глазами уставилась на неподвижного обиррата.
      Секунду или две на улице стояла зловещая тишина. Затем окружившая место событий толпа обирратов пришла в движение.
      – Нам надо уходить отсюда, – прошептал посол, осознав надвигающуюся опасность.
      Фаркухар изо всех сил старался продемонстрировать свое хладнокровие, но в его глазах застыл безотчетный страх.
      – Он прав, – поддержал посла Кирк. Убедившись, что Боунз и Скотт целы и невредимы, капитан выразительно показал большим пальцем через плечо в направлении, откуда они пришли. Подняв Фаркухара с булыжной мостовой, Кирк отряхнулся и спокойно повел всю команду прочь от страшного места. Посол, подгоняемый страхом, бросился было бежать, но капитан решительно схватил его за руку.
      – Нет, – твердо произнес он. – Если вы побежите, то разбудите в толпе инстинкт погони, – взглянув на злых и решительно настроенных обирратов, Кирк продолжил:
      – Поверьте мне, будет гораздо больше пользы для всех, если мы вернемся отсюда живыми.
      Женщина, к чьим ногам упал сраженный юноша, громко причитала. Скоро ее вопль потонул в общем протяжном гуле негодования.
      Оставшийся в живых охранник-мантил взвалил погибшего товарища на плечо и понуро поплелся за остальными. Он по-прежнему держал свое оружие в руке, но без прежней воинственности и решимости применить его при удобном случае.
      – Капитан, – обратился Скотт, поравнявшись с Маккоем и Кирком, – вы в порядке?
      Обирраты группками слева, справа и сзади следовали за пришельцами, словно хищники за своими жертвами. Капитан продолжал крепко держать Фаркухара за руку: посол мог в любую минуту броситься бежать, а этого допустить было нельзя. Если он попадет в плен или пропадет без вести, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
      – Пока с нами все в порядке, мистер Скотт, – произнес Кирк. – Давайте смотреть только вперед.
      Поблизости раздался душераздирающий гортанный крик, но путники даже не повернули головы. Лишь капитан на мгновение оглянулся, чтобы убедиться в присутствии охранника, затем скользнул взглядом по преследующим их обирратам.
      Вдали показался конец улицы. За ней начнется другая, потом третья... Когда они выберутся из священного города, толпа преследователей, может быть, оставит, наконец, их в покое.
      Может быть... Сейчас, когда обирраты шли сзади и не могли видеть всех манипуляций пришельцев, капитан достал переговорное устройство и быстро настроил его на связь. Конечно, у него была возможность воспользоваться прибором и раньше, но обирраты могли подумать, что это оружие, и тогда ситуация осложнилась бы.
      – - "Энтерпрайз"! Это Кирк.
      – "Энтерпрайз" на связи, – отозвался Зулу. – Что-нибудь случилось, капитан?
      Вот что значит прослужить с умным и проницательным человеком много лет: по одной интонации и каким-то своим чувствам Зулу догадался об опасности, которой подвергалась вся компания.
      – Да, лейтенант. Пусть Кайл запеленгует нас всех пятерых, включая двух малурианцев: одного живого и одного мертвого.
      Капитан мог вызвать к месту событий сотрудников безопасности, но посчитал это признаком трусости и отчаяния.
      После некоторой паузы вновь послышался голос Зулу.
      – Капитан, Кайл говорит, что в непосредственной близости от вас находится много малурианцев, и потребуется время, чтобы приборы смогли отделить ваших двоих.
      – Передай Кайлу, чтобы шевелился побыстрее, лейтенант. У нас очень мало времени, – предупредил Кирк, Выключив переговорное устройство, капитан спрятал его.
      Из всех зарешеченных окон домов показались головы недоумевающих обирратов, с любопытством взирающих на процессию. Из толпы, которая, казалось, все увеличивалась и увеличивалась, слышались угрожающие выкрики.
      Замедлив шаг, Кирк поравнялся с охранником, который, тяжело дыша, с трудом нес на плече тело убитого товарища.
      – Пожалуйста, разрядите свое ружье, – попросил капитан мантила.
      Охранник непонимающе взглянул на Кирка. Капитан повторил просьбу:
      – Разряди свое ружье, черт возьми! Сейчас же. Но если они нападут на нас и увидят, что мы не можем причинить им вреда...
      – Тогда мы причиним вред себе, – согласился капитан.
      – Поэтому я не буду... – качая головой, отказался мантил.
      – Что он там говорит? – подключился Маккой. Ему все равно, разорвут нас в клочья или нет? Пусть разрядит свое ружье, или я это сделаю сам.
      Охранник нехотя подчинился.
      Вдруг капитан заметил какой-то летящий в его сторону предмет. Инстинктивно убрав голову, Кирк отпрянул назад и чуть было не потерял равновесие. Пролетавшим предметом оказался кусок кирпича со старинной кладки.
      Еще один обломок со свистом упал на плечо Скотти. Схватившись за ушибленное место, бортинженер уже приготовился произнести гневную тираду, но капитан удержал его от этой затеи.
      Процессия приближалась к очередному перекрестку, вскоре по обе стороны стала видна еще одна, довольно пустынная улица. "Если есть Бог на свете, то нам удастся унести отсюда ноги. Эта переделка – настоящее испытание", – думал Кирк.
      Если бы капитан дал волю своим мыслям и чувствам, то он мгновенно потерял бы остатки хладнокровия, что было крайне опасно в сложившихся условиях. Пыхтя и морщась, он не терял присутствия духа. То же можно было сказать и о Маккое: всю дорогу он ругался, но делал это осторожно и тихо, чтобы не заметили преследователи.
      После очередного перекрестка внешний вид домов стал меняться. Насколько капитан понимал, до черты города оставалось не более двух кварталов.
      Внезапно на голову Фаркухара опустился еще один камень. Скользнув по виску, камень громко ударился о булыжную мостовую. Издав вопль, посол присел и обхватил голову руками. По его пальцам текла кровь. Кирк подошел к Фаркухару, обнял его за плечи и помог подняться.
      – Но и теперь не вздумайте бежать, – приказал капитан. – Оставьте даже мысли об этом.
      Кирк заметил, что нижняя губа посла задрожала. Фаркухар едва сдерживал себя от обиды и боли.
      В группу пришельцев не переставая летели камни и обломки кирпичей. Приходилось постоянно уклоняться и изворачиваться, чтобы не получить увесистый "подарок".
      На одной из улиц перед компанией, появился маленький мальчик и изо всей силы запустил в чужаков горсть гальки. На этот раз больше всех досталось Скотти. Радостно ухмыльнувшись, мальчик подпрыгнул на месте и бросился бежать.
      Путники стоически выдерживали нападение, понимая, что раз обирраты применяют только камни, есть шанс на спасение.
      Через мгновение кто-то сзади запустил огромный булыжник, который попал прямо в лоб Маккою, посмотревшему в это мгновение назад и не сумевшему вовремя увернуться. Ноги Боунза подкосились, и Скотти едва удержал доктора. На время показалось, что Маккой потерял сознание. Но с помощью бортинженера доктору удалось собраться с силами и продолжать нелегкий путь. Все увидели, как со лба Боунза по лицу заструилась алая лента крови.
      "И все-таки Маккою повезло, – решил капитан. – Будь у камня чуть больше веса, он запросто убил бы доктора". Посмотрев умоляющим взглядом на небо, откуда Кайл должен был прислать спускаемую аварийную капсулу, капитан стал молить: "Давай же, Кайл! Что ты там возишься?"
      Камнепад усилился, камни летели все чаще и, казалось, уже со всех сторон. Один булыжник угодил капитану в затылок, вызвав обильное кровотечение. Еще один попал в колено, в самое уязвимое место – чашечку.
      Положение становилось угрожающим. Обирраты явно вошли во вкус: после каждого удачного броска они радовались, как дети, хлопали, пританцовывали и принимались за поиски нового камня.
      Но самое ужасное поджидало впереди. Очередной перекресток оказался перегороженным свирепого вида обирратом с камнями в руках. Идти было некуда. Кирк и его товарищи попали в западню.
      Неожиданно охранник-мантил опустил на мостовую своего мертвого друга и, выхватив фазер, направил его в сторону наседавших сзади преследователей. При виде оружия в толпе обирратов началось замешательство, переросшее в панику. С воплями и криками, расталкивая и давя друг друга, жители города пустились в бегство.
      Но перегородившие перекресток обирраты, как по команде, почти одновременно стали осыпать чужаков градом камней, улюлюкая при этом и выкрикивая ругательства.
      Мантил направил на них свое разряженное ружье, но один из булыжников угодил охраннику прямо в челюсть. Потеряв равновесие, мантил рухнул наземь, выронив ружье.
      Времени на то, чтобы подобрать фазер, не было ни у капитана, ни у кого другого: толпа обирратов с дикими криками бросилась на чужаков, "Мы не привыкли отступать", – сказал сам себе Кирк.
      Капитан попадал в своей жизни в различные ситуации и всегда с честью выходил из них. Но сейчас он вынужден был признать, что этот случай может стать исключением. Впрочем, подтверждающим правило.
      Никогда прежде Кирку не приходилось вступать в единоборство с толпой, именно с толпой, ужасной и разъяренной. Увидев, что обирраты со всех сторон окружили посланцев федерации и мантила, капитан принял единственное в этих условиях решение: бороться до конца.
      Огромный детина, очевидно, один из зачинщиков, швырнул в Кирка булыжник, но промахнулся и разбил голову своему собрату, который стоял у капитана за спиной.
      Внезапно перекресток погрузился в тень, и над местом побоища, закрыв солнце, зависла транспортная платформа с "Энтерпрайза". Платформа постепенно снижалась.
      Задрав головы, капитан и все остальные зачарованно уставились на необычную картину, и тут же потерявший бдительность Кирк получил сильный удар в лицо. Постарался все тот же детина. Собрав последние силы, капитан схватил обидчика за горло, но через мгновение его самого взяли за руки и втянули на платформу. Затем были подняты Скотт, Маккой и Фаркухар. Убитого мантила с трудом удалось вырвать у разъяренной толпы. Наконец, и его втянули наверх. Пока охранник поднимал тело своего товарища, в которого вцепились кровожадные обирраты, с платформы рассеивали толпу, с помощью направленного на нее теплового луча.
      Наконец, взяв на борт оставшегося в живых мантила, платформа взяла курс на "Энтерпрайз". По обшивке забарабанили камни.
      На борту корабля уже ждали: доктор М'Бенга, сестра Чэпел, Кайл и еще несколько медиков. С причалившей к "Энтерпрайзу" платформе, пошатываясь, выходили незадачливые "путешественники" и сразу попадали в заботливые руки своих товарищей.
      – Со мной все в порядке, – попытался отказаться Кирк от помощи. – Нет, действительно, все нормально.
      – Об этом судить буду я, – заявил М'Бенга. – Ребята проводите капитана в медицинский отсек и не давайте ему командовать.
      – Ладно, – произнес Маккой, когда два медика взяли Кирка под руки, – будьте осторожны с ним – он сущий дьявол.
      Выразительно посмотрев на капитана и улыбнувшись, Боунз весело подмигнул заплывшим глазом. Кирк ответил доброй и искренней улыбкой, от души радуясь за своих коллег. Глубоко вздохнув, он позволил медикам препроводить себя в медицинский отсек.

      Маккой никогда не думал, что Первый Министр может так дрожать.
      – Я не могу найти слов, чтобы выразить сожаление о случившимся, – Трафид на мгновение замолчал, подыскивая подходящие слова. – Мне следовало бы предвидеть такой поворот событий. Я должен был распорядиться о большем количестве охранников для вашего сопровождения.
      Как и раньше в правительственном зале собралось восемь человек: Маккой, Джим, Скотти, посол и четыре малурианских министра. Переговоры еще не начались, а в воздухе уже чувствовалось напряжение.
      – Не вините себя. Вы же хотели, как лучше, – успокоил Фаркухар Первого Министра, потрогав огромный пластырь над рассеченной бровью – Поверьте, нет причин для самобичевания.
      – И не уменьшайте достоинств ваших воинов, – добавил капитан. – Даже две дюжины охранников не смогли бы сдержать толпу обирратов после того, что случилось с их двумя парнями.
      "Действительно, это так, – подумал Маккой. – Черт, может, присутствие охранников вызвало такое возбуждение толпы?"
      Трафид нахмурился.
      – Да, смерть этих юношей была очень некстати, – произнес он надтреснувшим голосом, – как и смерть нашего воина. Этот случай показал, что у обирратов есть в наличии фазерное оружие. Мы должны найти источник и ликвидировать его. – Итак, – заметил посол, – я думаю, мы увидели все, что необходимо. Пришло время сесть за стол переговоров и постараться найти приемлемое решение проблемы.
      Министры дружно повернули головы в сторону Фаркухара.
      – Конечно, – ответил Трафид. – Мы можем начать обсуждение в полдень.
      – Хорошо, – кивнул посол. – Но лучше, если мы начнем переговоры еще раньше.
      – Первый Министр, – вставил капитан, – я осмелюсь дать один совет.
      Посол по лисьи улыбнулся Кирку и ответил за Трафида.
      – Мы встретимся сегодня с Советом, капитан, и там представим все свои рекомендации.
      – Пока мы здесь препираемся, там, может быть, гибнут люди, – напомнил капитан. – Если мы хотя бы временно разрядим обстановку, то сможем предотвратить кровопролитие.
      Фаркухар собирался возразить, но Трафид поднял руку.
      – Я хотел бы услышать совет капитана. "Еще один прокол, – заметил доктор. – И когда этот посол научится вести себя?"
      – Первый Министр, я знаю, насколько ваш народ верит в религию, – начал Кирк. – И если бы ситуация не была столь взрывоопасной, я не осмелился бы поднять эту тему. Но разве не послужило бы общим интересам, включая даже кубайев, если бы вы держали этих несчастных животных подальше от святынь хотя бы некоторое время?
      Фаркухар покраснел.
      – Капитан...
      Не обращая внимания на протесты посла, Кирк продолжал говорить спокойно, но решительно.
      – Я знаю, Первый Министр, что говорю уж слишком много. Но это редкостная проблема, а такие проблемы требуют уникальных решений.
      Трафид и его коллеги слушали Кирка не перебивая, лишь иногда позволяя себе переброситься друг с другом парой фраз.
      Совсем иначе вел себя посол.
      – Капитан, мы уже перешли все границы приличия, – поучал он. – Мы приехали сюда не для того, чтобы навязывать другим свои мнения.
      Кирк, не глядя на посла, продолжал:
      – Более того, здесь уже подразумевается безопасность животных. Представьте, вдруг обирраты решатся уничтожить кубайев вместо того, чтобы ждать и надеяться, что кто-то там наверху за них примет решения. Да они просто поголовно вырежут этих животных. И я думаю, они так и сделают в скором будущем.
      Маккой в знак согласия с Кирком энергично закивал.
      – Капитан, – прервал Фаркухар и сделал многозначительную паузу. – По-моему, уже достаточно, – он перевел глаза на Трафида. – Первый Министр, я вынужден извиниться за оскорбление этим человеком ваших традиций. Это непростительно, и, уверяю вас, такого больше не повторится.
      Отчеканив последнюю фразу, посол демонстративно посмотрел на капитана. Кирк ответил ему таким же взглядом.
      "Все-таки Фаркухар и здесь вставил свое слово", – подумал доктор.
      Трафид издал громкий гортанный звук, чем привлек всеобщее внимание.
      – Как вы уже сказали, – обратился он к капитану, – уникальные проблемы требуют таких же решений. Охотно соглашусь.
      Маккой не переставал удивляться. "Неужели Кирк разрушил средневековое мышление малурианцев?" – думал он.
      – Капитан, – продолжал Первый Министр, – посол прав в одном: вы, действительно, не понимаете наших традиций. Для нас кубайи – не просто, животные. В них переселяются души наших наиболее достойных предков. Поэтому и речи быть не может о притеснении кубайев, ограничивании их среды обитания или регулировании их численности. Ни на один день, ни на минуту.
      Надежды доктора на перемену взглядов мантилов рассыпались так же быстро, как и возникли. "Следовало бы получше узнать этих странных малурианцев", – подумал Боунз.
      – А что насчет их безопасности, – продолжал Трафид, – мы серьезно волнуемся. И поэтому намерены предпринять любые меры, чтобы не пострадало ни одно священное животное. Я первый готов признать, что это не идеальное решение. Оно дает повод для беспокойства в районах, населенных обирратами. Но идеального решения пока не найдено, а мы не можем поступиться своими верованиями.
      Выслушав Первого Министра, Маккой тихо выругался: "Другими словами, спасибо за совет, но в следующий раз придержите его у себя".
      Капитан прикусил губу. Казалось, Кирк вот-вот не сдержится и прервет Трафида каким-нибудь едким замечанием. Но ему удалось попридержать свои эмоции.
      – Вероятно, я был не столь усерден в выполнении своего долга, раз допустил неприятные для вас выражения.
      – Понимаю, – извиняюще произнес Трафид и обратился к послу:
      – Итак, до полудня.
      – До полудня, – радостно отозвался Фаркухар.

* * *

      Когда в помещение вошел клингон, сердце Кэрол бешено заколотилось. Она испугалась, что он объявит о поимке и уничтожении детей колонистов, спрятавшихся в холмах, и пригласит на опознание трупов.
      Но клингона интересовал другой человек.
      – Кто из вас Ив Будро? – неожиданно спросил он.
      Клингон произносил слова отрывисто и как-то гортанно, но достаточно разборчиво для понимания.
      Администратор колонии поднял голову. В уголке его рта виднелся темно-красный след, а под глазом – огромный синяк.
      – Что еще? Я уже все рассказал, – проворчал доктор.
      Это была не правда. Будро лишь в самых общих чертах рассказал о характеристиках и результатах работы прибора "Джи-Семь". Да и в подробностях и не было особой необходимости, так как захватчики все еще не завладели прибором.
      Кэрол об этом не знала, но догадывалась. Когда она увидела колонистов, доставленных сюда с разных концов поселка, Спока среди них не оказалось. Значит, если кто-то и спрятал "Джи-семь", то это мог быть только вулканец.
      Разумеется, Кэрол не могла подойти к клингонам и спросить, где пропадает ее знакомый мистер Спок, как не могла узнать и о судьбе Дэвида и ребят. Если офицеру Звездного флота, действительно, удалось обвести клингонов вокруг пальца, то, может быть, ему удастся связаться с "Энтерпрайзом". А если он с ребятами?
      Помогая доктору Будро подняться на ноги, Кэрол встала между ним и клингоном. Администратор уже не молод, еще один сильный удар может навсегда свалить его с ног.
      – Отойди, женщина! – рявкнул клингон.
      – Что вы от него хотите? – встревожилась Кэрол.
      Клингон поднял в удивлении бровь.
      – Это тебя не касается. Отойди, не то ты пожалеешь.
      – Все в порядке, Кэрол, – примирительно сказал Будро. – Не надо меня защищать.
      Он был прав, и Кэрол это знала, но легче ей не стало.
      Рявкнув что-то еще, клингон повел администратора к выходу. Прихрамывая и пошатываясь, доктор Будро Несколько раз оглянулся назад, словно хотел навсегда попрощаться с Кэрол.

* * *

      Зал, в котором разместились участники переговоров, был таким же просторным, как и зал заседаний правительства, с такими же высокими окнами из цветного стекла. Длинный стол был уже заставлен столовыми приборами, но блюда еще не подали.
      – Как вы могли сделать такое? – сквозь зубы процедил посол, обращаясь к Кирку. – Как вы только додумались до этого?
      – Просто пришла в голову хорошая идея, вот и все, – пожав плечами, спокойно ответил Кирк.
      Капитан рассеяно рассматривал великолепие зала, но обратил внимание на неприятные нотки в голосе посла, Фаркухар важничал даже в частных, располагающих к откровенности разговорах.
      – Хорошая идея! – передразнил он. – Это была самая худшая идея! И вообще, как только офицеры Звездного флота начинают лезть в дипломатические переговоры, всегда проблемы.
      – Да ну?! – издевательски вставил Скотт. Маккой тоже не оставил выпад посла без внимания.
      – В самом деле, – сел на любимого конька Фаркухар, даже не удостоив бортинженера взглядом. Внимание посла было полностью обращено на капитана. – Мы уже потеряли всякую возможность встретиться с обирратами по вашей милости. Теперь вы хотите рассорить нас с мантилами? Наша задача, капитан, – объединить два враждующих народа. А по-вашему получается, что для этого их нужно сначала настроить против нас, не так ли?
      Капитану за много лет стало стыдно: за недостойную мужчин перепалку, да еще на глазах у самого Первого Министра правительства огромного и развитого во многих отношениях государства. Кирку не хотелось больше поддерживать препирания, и он принялся молча разглядывать цветные стекла. Казалось, капитан пропустил мимо ушей все слова посла.
      Он отрешенно рассматривал живописную картину с изображением отвратительных священных животных мантилов. Ему показалось сначала, что художник изобразил кубайев в момент спаривания, но приглядевшись, решил, что ошибся, хотя и не был в этом до конца уверен.
      – Вы слушаете меня?! – взорвался посол. В ответ капитан глубоко вздохнул и лениво посмотрел на Фаркухара.
      – Мне кажется, в последнее время я только тем и занимаюсь, что слушаю вас, и должен заметить, мне все больше не нравится то, что вы говорите.
      – Я предлагаю извиниться перед Первым Министром и его коллегами и открыть заседание.
      Кирк почувствовал приступ злости.
      – Извиниться? – медленно переспросил он. – Что ж, хорошо. Мне тоже хотелось бы, чтобы в самом начале переговоров мантилы не таили ни зла, ни обиды на нас.
      Капитан посмотрел на Маккоя, а затем на Скотта. Офицеры с нескрываемой симпатией глядели на своего капитана. В их глазах Кирк читал сочувствие и поддержку.
      – Извините за наше поведение, джентльмены, – произнес капитан и обратился к послу. – Вы, конечно же, считаете, что мы недостаточно извинились за нашу запоздалую помощь, за то, что захотели посмотреть этих несчастных животных и святые места, за то, что оказались в центре волнений, даже за то, что отняли у мантилов драгоценное время своими дурацкими предложениями. И, конечно же, вы не думаете, что они уже немного устали от наших извинений.
      Фаркухар прищурил глаза.
      – Капитан, еще несколько дней назад вы питали уважение к нашим порядкам. Ваша задача сейчас – помогать мне в переговорах.