Симна нахмурился.
      - Значит, старик - хороший рыбак и смелый моряк. Ну и что из того?
      - Пока они переговаривались, я пригляделся к его лодке. Я, конечно, не великий знаток мореходного дела, но, по-моему, он не настоящий знаток ветров и течений. Он даже не смотрит по сторонам. Но без сомнения, наловил он немало. - Повысив голос, Эхомба окликнул рыбака: - Эй, ловец рыб! Что за стеклянный сосуд стоит у тебя рядом с румпелем? Он явно не для воды, ибо я угадываю внутри какое-то движение. Что в нем?
      От неожиданности старик выпустил сеть. Серебристый водопад чешуи побежал через планшир, и вода у борта сразу вскипела пеной.
      - Обычная бутыль, господин. Ну и зоркий же у вас глаз!
      - У того, кто ходит за стадом, должен быть зоркий глаз, - ответил Эхомба. - Так что же в бутыли?
      Все, кто был на палубе, уставились на Эхомбу, а старик ответил:
      - Ничего, добрый господин, - и, зацепив сеть за крючок, вделанный в борт, пояснил: - Эта бутыль сейчас пустая. Я собираю в нее дождевую воду.
      Симна тоже с интересом разглядывал предмет, о котором шла речь, и теперь, после слов Эхомбы, ему тоже почудилось какое-то движение внутри огромной бутыли причудливой формы, закрепленной возле румпеля. Казалось, в ней крутятся какие-то сгустки, похожие на луковицы. Горловина бутыли была заткнута свинцового цвета пробкой, и эта пробка привлекла особое внимание меченосца: она сплошь была покрыта замысловатой вязью каких-то символов.
      Эхомба, несомненно, разглядел их лучше и, видимо, они были ему знакомы, потому что голос его зазвучал увереннее:
      - Я вижу, что в ней что-то двигается. Для дождевой воды нужен сосуд с широким горлом. Уж я-то знаю - у меня на родине нам тоже приходится ее собирать, у нас такая сушь! Так что там внутри, рыбак? Зачем ты обманываешь нас?
      Рыбак снова взялся за сеть. Он молча вытащил ее, и когда она горой легла возле мачты, прошел на корму и положил руку на румпель. Только тогда он заговорил:
      - У тебя нет оружия, которым ты мог бы меня достать, иначе бы ты им уже пригрозил. Поэтому я скажу тебе, обладатель острых глаз. Только лучше тебе от этого не станет.
      Станаджер в растерянности подошла поближе к Симне.
      - Что за чепуха? По-моему, они оба несут полную чушь!
      Симна тихо шепнул ей на ухо:
      - Я не уверен, но... Эхомба - человек необычный. Отличный товарищ, в этом можешь не сомневаться. Надежный и честный. Но все равно он не такой, как ты или я. Он очень много знает. Я думаю, что он великий колдун.
      - Кто, он? - Станаджер едва не рассмеялась. Едва.
      - Лучше скажи, что он часто прикидывается простачком, чтобы ввести нас всех в заблуждение. Если он говорит, что в бутылке что-то есть, я ему верю, хотя сам не могу разобрать, что именно. - Северянин махнул рукой в сторону лодки. - Вон она, бутыль, на корме.
      - Вижу, вижу, - прошептала Станаджер. Она некоторое время разглядывала ее, потом разочарованно добавила: - По мне так она пустая.
      - А чего же тогда рыбак так волнуется? Почему заговорил об оружии? Может, в ней что-то ценное, и открывать ее надо с большой осторожностью?
      Продолжая говорить, Симна как бы невзначай обнял Станаджер за талию. Та широко раскрытыми глазами смотрела то на Эхомбу, то на рыбака и, казалось, не заметила этого жеста.
      Внезапно Крайс взял бутыль обеими руками и высоко поднял над головой. Стекло было отличного качества, прозрачное, без пузырьков, и самые зоркие матросы вроде бы тоже различили внутри какое-то шевеление.
      - Вот где ваши ветры, моряки! - воскликнул Крайс, подтверждая то, о чем Эхомба уже начал догадываться. - Вы думали, что вы - хозяева моря и всего, что над ним и под ним? Так нет! Я, Крайс, владею и управляю ветрами!
      Он еще выше поднял бутыль.
      - Здесь я прячу все ветры, которые живут в этой части океана. Я нашел ее в сундуке в каюте давным-давно погибшего корабля. Должно быть, она пролежала там много тысячелетий, наполняясь гибелью и колдовством. Пробка была нетронута, и я - да, я! - разобрался, как открывать ее и закрывать. Когда нужно, я немного вытаскиваю пробку и выпускаю тот ветер, какой захочу. Остальные в это время остаются в бутыли.
      Он кивком указал на безбрежную зеркальную гладь, расстилающуюся вокруг.
      - Штиль - самое удачное время для рыбалки, Рыба как на ладони, бери сколько влезет. А заполнив свою лодчонку, я выпускаю ветер и он гонит ее домой. Ха-ха-ха!
      - Теперь понятно, почему он не боится рыбачить так далеко от суши, прошептал Симна и еще крепче обнял Станаджер.
      - Конечно, если он владеет всеми ветрами в этой части океана, кивнула она и крикнула старику: - Рыбак, не мог бы ты поделиться с нами каким-нибудь слабеньким ветерком?
      - Каждый корабль должен отыскать свой собственный ветер, - безжалостно повторил Крайс. - Если я поделюсь с вами, то мне меньше достанется. Вы что, думаете, что бутыль бездонная? Я ее нашел, я завладел ветрами, и теперь это мое! Ясно вам?! Так что ищите собственный ветер.
      Он уселся на корме, направил горлышко бутыли прямо на мачту и очень осторожно вытащил пробку из бутыли.
      Вырвавшись на волю, ветер сразу наполнил парус. Лодка по широкой дуге начала разворачиваться на восток. Матросы на "Грёмскеттере" невольно бросили взгляд на собственные паруса, но те по-прежнему безвольно висели на реях. Лодка Крайса между тем на глазах набирала ход, и старый рыбак уже успел снова заткнуть пробкой горло бутыли.
      - Этиоль, сделай что-нибудь! - воскликнул Симна. Тут Станаджер наконец заметила, что он обнимает ее за талию, и резко отступила в сторону. На ее лице ясно отразился гнев... и какое-то иное чувство.
      - Если он унесет все ветры, нам придется торчать здесь еще несколько недель.
      - Я понимаю. - Эхомба не отрывал взгляда от рыбака и бутыли у него в руках. Тяжелогруженая лодка двигалась медленно. - Мне нужен камень.
      - Камень? - переспросила Станаджер.
      Что касается Симны, то он ничуть не удивился. Если бы Эхомба сказал, что ему нужна пурпурная свинья, он сделал бы все, чтобы ее найти.
      Впрочем, возможно, отыскать свинью на борту корабля было бы проще. На суше камней было навалом - но, как назло, они понадобились Эхомбе только сейчас!
      - Балласт! - крикнул северянин. - В трюме ведь должен быть балласт?!
      Но Станаджер разочаровала его:
      - Трюмы загружены слитками железа и меди. Это ходовой товар у жителей противоположного берега Семордрии. Откуда камни на "Грёмскеттере"?
      - Но хотя бы один камешек должен найтись? На камбузе, например?
      Станаджер отрицательно покачала головой:
      - Печь сложена из кирпича.
      - Да любой же сгодится! Может, у кого-то в сундучке завалялся? Память о доме, амулет, все равно какой, лишь бы камень. Если Эхомба говорит, что ему нужен камень, значит, ему нужен...
      Он посмотрел на Эхомбу и запнулся.
      Пока Симна разглагольствовал, Этиоль достал из кармана килта мешочек с галькой - память о родной деревне. Симна во все глаза смотрел, как пастух выбирает самый большой окатыш - чистейшей воды алмаз нежнейшего голубоватого цвета; остальные он ссыпал обратно в мешочек. В следующий миг он бросился к Эхомбе.
      - Нет, долговязый братец! Только не этот! Мы найдем тебе камень. Должен же найтись на корабле обыкновенный булыжник. Что бы ты там ни задумал - этот оставь!..
      Пастух виновато улыбнулся ему. Камень, который он держал в руке, стоил таких денег, каких Симна не смог бы заработать и за всю жизнь. За две жизни... Но меченосец понимал, что Эхомба никогда не собирался обращать эту драгоценность в деньги.
      - Прости, дружище, но времени нет, - сказал Эхомба. - Скоро он будет вне досягаемости.
      Пастух повернулся и бросил взгляд на удаляющуюся лодку. Она на глазах набирала скорость.
      - Я что-то не понял, - пробормотал Симна. - Вне досягаемости чего?
      - Камней, - сказал Эхомба, но столь краткое объяснение вряд ли можно было счесть объяснением. Потом он заорал: - Эй, хозяин ветров! Ты лжешь!! Ты не можешь владеть ветрами, не зная заклятий и заговоров. В твоей бутыли всего только воздух. Обычный воздух, как во всяком пустом сосуде!
      - Ошибаешься, путешественник! - Рыбак повернулся к кораблю, одной рукой придерживая румпель. - Ты очень удивишься, когда узнаешь, что в ней на самом деле.
      - Она слишком маленькая, - крикнул Эхомба. - Я даже не верю, что она сделана из стекла, наверняка это какая-то алхимия.
      - О, это стекло, самое настоящее! Может, и алхимическое, но точно стекло. Гляди!
      Старик поднял бутыль - на ее боку заиграл солнечный отблеск - и легонько пощелкал по ней свайкой. Послышался характерный для стекла звон.
      Едва Крайс начал поднимать бутыль, Эхомба сунул алмаз в рот. Симна испугался, что он решил его проглотить. Но зачем? Станаджер тоже удивленно уставилась на пастуха. На ее красивом лице застыло несколько глуповатое выражение, свойственное маленьким девочкам, когда они видят что-то диковинное.
      А Этиоль тем временем принялся втягивать в себя воздух. Симна ибн Синд уже это видел однажды - в море Абокуа. Там пастух таким же образом вобрал в себя навалившегося на них эромакади. Только в тот день их корабль обняла беспросветная мгла, в которой порой вспыхивали два маленьких кроваво-красных глаза, а сейчас над морем ярко светило солнце.
      Грудная клетка пастуха необычайно раздулась - и продолжала расширяться. Казалось, еще немного, и Эхомба лопнет. Матросы придвинулись ближе, во все глаза глядя на это зрелище, а Станаджер, стоявшая возле Эхомбы, начала потихоньку пятиться. Она была храбрая женщина, но не могла понять, что происходит, и это ее пугало. Хункапа Аюб безразлично поглядывал на пастуха, Алита по-прежнему спал, безразличный к человечьим причудам.
      И вот когда кожа на груди у пастуха уже готова была лопнуть, Этиоль выдохнул. Правда, звук этого выдоха был похож скорее на звук выстрела, произведенного из старинного гладкоствольного ружья. Сила выдоха была такова, что Эхомбу отбросило назад, словно отдачей. Он упал на палубу, и Хункапа тут же кинулся к нему, чтобы убедиться, что с пастухом все в порядке.
      Что касается Симны, тот остался у фальшборта. Он знал, что Эхомба выпустил изо рта не только воздух.
      Крайс даже не успел понять, что произошло, когда алмаз прошиб бутылку насквозь, и она развалилась у него в руках.
      В следующее мгновение все ветры, царствующие в этой области океана, вырвались на волю.
      - Этиоль, ты цел?
      Волосатое лицо Хункапы Аюба склонилось над пастухом. Эхомба сел и посмотрел через фальшборт.
      - Я... - Но тут раздался нарастающий свист, и Этиоль закричал что было мочи: - Держитесь! Хватайтесь за что угодно и дер...
      Освобожденные ветры взревели, словно тысячи обезумевших гоблинов, сумевших выбраться из бездны, куда их заточили, и обрушились на "Грёмскеттер", стремясь разорвать паруса и сломать снасти. Корабль завалился на правый борт, и Станаджер испугалась, что он перевернется. Однако в следующее мгновение давление ветра ослабло, и с ужасающей медлительностью корабль выровнялся.
      Насквозь промокшая от брызг Станаджер, крепче ухватилась за леер и начала выкрикивать команды. Матросы бросились по местам. Каким-то чудом паруса и реи выдержали удар шквала, и первый помощник Териус Кемарх про себя возблагодарил корабельщиков, построивших "Грёмскеттер".
      Беда была в том, что освободившиеся ветры дули сразу во всех направлениях, и паруса не могли поймать хотя бы один. Териус, борясь с порывами ветра, пробрался на квартердек и закричал Станаджер и Пригет, которые изо всех сил пытались удержать штурвал:
      - Капитан! Корабль дал течь! Нужно убираться отсюда!
      - Хватайтесь за снасти фока, мистер Кемарх! Держитесь обеими руками!
      Станаджер посмотрела туда, где, поддерживаемый Симной и Хункапой, стоял Этиоль Эхомба. Рядом, крепко вцепившись когтями в доски, возвышался Алита.
      - Господин Эхомба! - во всю силу крикнула Станаджер. - Вы вырвали нас из штиля, чтобы швырнуть прямо в пасть ветров, дующих со всех четырех сторон света? Теперь постарайтесь вызволить нас из этой ловушки, иначе корабль будет вертеться здесь, как волчок, пока не пойдет ко дну!
      Эхомба попросил друзей отойти в сторону и обнажил клинок, выкованный из небесного металла.
      Симна с сомнением и тревогой посмотрел на него и крикнул, стараясь перекрыть вой ветра:
      - Эй, долговязый братец, ты что это задумал? Нам надо поменьше ветра, а не побольше!
      - Как раз наоборот, Симна. - Эхомба смахнул с лица соленые брызги. Мы получили то, что нам было нужно. Теперь осталось только правильно этим распорядиться.
      Друзья помогли ему добраться до кормы. Там Этиоль постарался встать потверже, но корабль так бросало, что он никак не мог найти устойчивое положение.
      Он ухватился за вант, но в следующее мгновение нос "Грёмскеттера" резко взлетел вверх, и Эхомба едва не перевалился через фальшборт.
      - Так ничего не получится! - громко крикнул он.
      - Ясное дело! - откликнулся Симна. Он стоял рядом, тоже держась за ванты. - Что нужно сделать?
      - Прибить мои ноги к палубе! - Эхомба осмотрелся и взгляд его задержался на огромном коте, вцепившемся когтями в доски палубы. Левгеп стоял неподвижно, как статуя.
      - Алита! Ты мне нужен!
      - Что на этот раз?
      - Надо, чтобы кто-то меня держал. Сможешь?
      Левгеп помолчал. Его огромные желтые глаза светились в штормовой мгле, словно две лампы.
      - Неудобно. У меня лапы, а не руки.
      Эхомба задумался, потом позвал человекозверя.
      - Хункапа! Ухватишься покрепче за Алиту, а другой рукой будешь держать меня. Изо всех сил, понимаешь?
      - Да, Этиоль! Хункапа понимает, Хункапа сделает!
      Левгеп пробрался на корму, встал возле фальшборта и крепко вцепился в доски. Хункапа уселся на него и сплел ноги под брюхом у левгепа. Закрепившись таким образом, Аюб своей огромной волосатой ручищей обхватил Эхомбу за пояс и поднял. Несмотря на ветер и качку, эта невероятная пирамида, состоящая из кота, человекозверя и пастуха, стояла твердо.
      Эхомба обеими руками взял чудесный меч и поднял его над головой, нацелив клинок в самое сердце бури. Едва покрытое странным узором лезвие вспыхнуло глубоким синим светом, Симна бросился искать укрытие: он хорошо знал, что сила, таящаяся в этом оружии, страшнее любого шторма.
      Сильный порыв ветра ударил в разгорающееся лезвие - и тут же сник, развалился на части. Буря вновь обрушилась на Эхомбу, но он взмахнул мечом, и этот шквальный порыв тоже распался на тысячу смирных и ласковых ветерков. Размахивая волшебным мечом, Эхомба сражался с ветрами.
      Станаджер подползла к Симне и с изумлением проговорила:
      - Похоже, я ошиблась насчет твоего дружка. Он и вправду колдун!
      - А если спросить его, он ответит, что это не он обладает магией, а только меч. А меч он ковал не сам, ему его подарили. Нет, я не волшебник, будет он повторять снова и снова. Просто пастух, - Симна хмыкнул, которому повезло с друзьями.
      Станаджер недоверчиво глянула на него.
      - Так кто же он, Симна? Где правда?
      - Правда? - Симна задумался, потом ухмыльнулся. - Правда внутри загадки, а иногда - внутри свежей краюшки хлеба, только что из печи. Таков мой друг Этиоль.
      Станаджер Роуз была исключительно красива и очень умна, но с чувством юмора у нее было туговато.
      - Другими словами, ты не знаешь, то ли твой друг великий алхимик, то ли проводник чужой магии?
      Симна кивнул:
      - Точно. Но кое-что я все-таки знаю: я видел, как человек бьется с дюжиной противников одновременно; я видел, как человек вступает в схватку с когтистым и клыкастым зверем; я видел, как человек сражается с комарами величиной с твою руку, - но никогда я не видел человека, который сражается с ветрами.
      Но Эхомба не просто отражал удары ветров, кружащих вокруг него, а старался делать это с таким расчетом, чтобы направить их в корму корабля. И постепенно сверкающий меч и синее зарево вокруг него сделали свое дело. Шторм продолжал бушевать, но паруса "Грёмскеттера" наконец поймали ветер, и корабль устремился на запад.
      Но даже с помощью чудесного меча Эхомба не мог ослабить натиск ветров. Корпус "Грёмскеттера" содрогался, мачты трещали, и Станаджер, вместе с Пригет стоящая за штурвалом, понимала, что долго корабль не протянет.
      - Нужна передышка! - крикнула она, всем телом наваливаясь на штурвал. - Удар за ударом! Корабль не выдержит! - Она тряхнула головой, чтобы отбросить с лица мокрые волосы. - Встретить бы остров и укрыться на подветренной стороне... - Она оглядела затянутый тучами горизонт. - Только мы здорово сбились с курса. Похоже, нас сильно отнесло к северу.
      - Спусти меня обратно, Хункапа, - сказал Эхомба, и когда зверочеловек выполнил его просьбу, улыбнулся ему. - Молодец, волосатый друг!
      Мокрое лицо Аюба осветилось широкой улыбкой.
      - Хункапе нравится помогать. Хункапа сильный!
      Он вскинул могучие руки и развел их в стороны, словно хотел заключить в объятия небо и океан.
      - Очень сильный, - кивнул Эхомба и посмотрел куда-то вдаль. Симна проследил направление его взгляда, но ничего, кроме туч и бушующих волн, не увидел.
      - Что там, братец? Ты что-то видишь? Остров?
      Его голос был полон надежды. Как всякий человек, выросший на открытой равнине, в прериях, он недолюбливал море. Ему хотелось почувствовать под ногами твердую землю.
      - Нет, не остров, - настолько тихо, насколько позволял ветер, ответил Эхомба. - Кое-что другое... - И добавил, обращаясь к Станаджер: - Капитан, по-моему, если вы подвернете градусов на пятнадцать влево, то получите передышку, о которой просили.
      Станаджер поглядела туда, куда указывал удивительный пассажир.
      - Я ничего не вижу, господин Эхомба.
      - Пожалуйста, зовите меня Этиолем. Если вы ничего видите, значит, видите это.
      Станаджер повернулась к Симне.
      - Симна! Что за чепуху он мелет?
      Воин пожал плечами.
      - Колдуны говорят на только им понятном языке, но я давно убедился, что к его советам стоит прислушаться. Если он говорит, что надо править туда, где ничего не видно, я первый брошусь к штурвалу.
      Станаджер на мгновение задумалась. Потом пожала плечами:
      - Не вижу вреда в том, чтобы плыть туда, где нет ничего. Чуть-чуть подвернуть несложно... Лево на борт!
      Только к вечеру они достигли того места, которое Эхомба разглядел в глубине бури. Как и сказал Этиоль, это был не остров. Во всяком случае, не суша. Это был островок спокойствия и умиротворения посреди яростно бушующего океана! Но это не значило, что перед "Гремскеттером" открылись врата рая. Картина, которую увидели матросы, была неестественной и внушала тревогу. Это была долина. Долина посреди океана.
      III
      Чашевидная впадина в океане с ровными, словно стеклянными стенками была хорошо видна сквозь брызги и клочья тумана. Станаджер без колебаний приказала изменить курс, чтобы обогнуть ее, но времени уже не оставалось. Подгоняемый бурей, "Грёмскеттер" взлетел на кромку этой немыслимой чаши и заскользил вниз по водяному склону.
      Нижняя точка "чаши" была приблизительно на сотню футов ниже уровня океана. Вверху по-прежнему свирепствовали сирокко и мистрали, но сюда, в эту зеленоватую равнину, им хода не было. Здесь царило спокойствие, и только мирные волны лениво плескались о борт корабля.
      Станаджер подошла к Эхомбе и сказала, глядя ему в лицо:
      - Послушай, приятель, для того, кто ни разу не бывал в море, ты знаешь слишком много его секретов.
      Эхомба смущенно улыбнулся.
      - Я всю жизнь провел на побережье. Наумкибы учатся плавать раньше, чем начинают ходить, и у нас в деревне многие чувствуют себя в воде увереннее, чем на суше. Они заплывали далеко в океан, а потом рассказывали о том, что увидели. Мудрый человек как губка впитывает опыт других.
      Станаджер понимающе усмехнулась и обвела взглядом окружавшие корабль водяные стены, круто вздымающиеся к небесам.
      - Я предпочла бы укрыться на острове.
      - Это было единственное убежище, которое я смог найти, - вежливо ответил пастух.
      - Да нет, я не жалуюсь! - сказала Станаджер и повернулась ко второму помощнику: - Териус! Найди плотника Аппина, пусть берет людей и приступает к ремонту. А ты лично осмотри паруса и снасти. И пошли двоих матросов навести порядок на нижних палубах.
      - Есть, капитан!
      Станаджер вновь принялась изучать странное место, куда попал ее корабль, и чем дольше она смотрела по сторонам, тем больше мрачнела.
      - Эта долина, куда мы скатились... Она надежна? Что, если стены вдруг схлопнутся? Нас раздавит в лепешку.
      - Старики из нашей деревни, которым доводилось попадать в похожую переделку, говорили, что в такой яме можно просидеть достаточно долго. Я думаю, опасности нет. Сколько времени понадобится твоим людям, чтобы отремонтировать корабль?
      Станаджер ненадолго задумалась.
      - Ущерб, в общем, не очень велик, но если вовремя не позаботиться, то потом какая-нибудь мелкая поломка может привести к беде. Пару дней, не больше.
      - Отлично! - вставил Симна. Из всех, кто был на борту, только его радовала эта вынужденная остановка. Перегнувшись через борт, он посмотрел на неподвижную воду, в которой прочно увяз корабль. - Хотя бы два дня я буду знать, куда в следующее мгновение встанет моя нога. - Он бросил на Эхомбу полный надежды взгляд. - Если, братец, эта яма в воде и впрямь не исчезнет через минуту, может, спустить шлюпку и наловить рыбы?
      - Почему бы и нет? - пожал плечами Эхомба.
      - А разве нельзя ловить прямо с "Грёмскеттера"? - нахмурилась Станаджер.
      - С корабля моя снасть не достанет до воды.
      - Твоя снасть? - Она недоверчиво глянула на Симну. - Среди ваших вещей я не заметила никаких рыболовных снастей.
      Симна подмигнул ей.
      - Ты не туда смотрела, - ответил он и, повернувшись в сторону грот-мачты, окликнул развалившегося под ней огромного темного зверя: - Эй, киска! Не желаешь ли свежей рыбки?
      Левгеп лениво зевнул.
      - Я просил не называть меня "киской". Впрочем, от свежей рыбки я никогда не отказывался.
      - Тогда я жду в шлюпке, - сказал Симна и, проходя мимо Станаджер, смотревшей на него круглыми глазами, объяснил: - Это и есть моя удочка.
      Послышались удары молотков и визг пил - это столяр и его помощники приступили к работе. Неожиданно позади Эхомбы и капитана выросла, закрыв солнце, грузная лохматая фигура.
      - Хункапа тоже хочет ловить рыбу.
      - В следующий раз, мой друг. - Эхомба сочувственно улыбнулся. - Путь долгий, и ты еще успеешь себя проявить. Но я уже вижу, как ты от радости переворачиваешь шлюпку... Лучше помоги плотникам. Пара сильных рук им не помешает.
      Огромные зубы сверкнули среди густой шерсти.
      - Хорошо придумано, друг Эхомба! Хункапа сильный! Хункапа поможет!
      Зверочеловек одним прыжком достиг главной палубы. Станаджер проводила его взглядом и вновь повернулась к Эхомбе:
      - Когда-нибудь я заставлю тебя рассказать, каким образом ты завоевал дружбу двух таких замечательных созданий.
      Эхомба усмехнулся.
      - Симна будет разочарован, что ты не включила его в их число.
      Станаджер усмехнулась.
      - Мне приходилось иметь дело с напыщенными, самодовольными бездельниками и проходимцами, называющими себя купцами. Твой Симна под стать им. Он слишком много о себе воображает.
      - Ты его недооцениваешь. Конечно, порой он ведет себя как петух в курятнике, но на самом деле это храбрый, благородный и в определенной степени, которую мне еще предстоит определить, правдивый человек.
      - Я знаю, кто он такой, - резко парировала Станаджер. - Вопрос в другом: кто такой ты, Этиоль Эхомба? - При этом она то ли нарочно, то ли случайно подтолкнула пастуха сильным, но удивительно мягким плечиком.
      - Я, капитан, простой пастух. У меня есть любимая жена и двое детишек. Не проходит и дня, чтобы я их не вспоминал. Мое путешествие затянулось надолго, и порой оно кажется мне бесконечным.
      Станаджер пристально посмотрела на Эхомбу. Глаза у нее были цвета морской волны.
      - Не проходит и дня? - многозначительно переспросила она.
      Эхомба кивнул. Станаджер отвела взгляд и долго рассматривала склоны удивительной впадины, в которой они так неожиданно очутились.
      - Обычно я не трачу время на сухопутных крыс, даже на тех, кто знает море, как ты. Вот Териус, это другое дело. Это мужик!
      - Замечательный парень! - согласился Эхомба, но как-то излишне быстро.
      Она заметила это и резанула его взглядом:
      - Что, пастух, не по себе в моем обществе?
      Он ответил осторожно, но искренне:
      - Капитан, до сей поры я не думал, что цветок может выжить на одной лишь морской воде. И не только выжить, но и расцвести так же ярко, как на суше, в самом лучшем саду.
      Станаджер улыбнулась.
      - В этом и разница между тобой и твоим другом. - Она кивком указала на шлюпку, где веселился Симна ибн Синд, глядя, как Алита одну за другой вытаскивает из воды рыб. - Я всегда предпочитала нахалу искусного мастера. - Станаджер взглянула Эхомбе прямо в глаза. - Мне нужно пойти проследить, как идет работа. Есть много мужчин, готовых восхвалять родной порт, пока у слушателей не завянут уши; но когда их застигнет шторм, они рады любой, самой маленькой, бухте.
      Эхомба улыбнулся.
      - Я, конечно, не моряк, но могу считать себя в этом деле опытным навигатором.
      - Тогда тебе должно быть известно, что в опасном плавании хорошим моряком считается тот, кто предпочитает привычный и надежный причал случайной швартовке.
      С этими словами Станаджер повернулась и, пройдя мимо него, спустилась на главную палубу, а Эхомба принялся наблюдать за Симной и Алитой.
      Небо постепенно начало проясняться. Освобожденные ветры разбежались по всем четырем сторонам света, унося с собой нерастраченные до конца силы. Оглядывая полную тишины и спокойствия впадину в океане, так похожую на оазис в пустыне, Этиоль подумал, что человек мог бы провести в таком благодатном месте всю жизнь. Оно напомнило ему его родное далекое побережье.
      Этиоль бросил взгляд влево. Станаджер расхаживала среди членов команды, отдавала приказы, хвалила, ругала. Он подумал, что расстояние, которое пролегло между ним и родным домом, становится слишком опасным, грозит забвением. Вздохнув, он постарался отогнать прочь эти грустные мысли и вновь стал смотреть, как два столь непохожих друг на друга приятеля стремятся отнять у моря как можно больше рыбы.
      Станаджер оказалась права: к полудню следующего дня ремонт корабля был закончен. Приняв душ у себя в каюте, Роуз вышла к пассажирам, собравшимся на верхней палубе.
      - Все готово! - объявила она. - Можно отправляться. Я определила наше местоположение. Нас отнесло в тот район океана, который мне незнаком, но если мы пойдем на запад, по пути слегка забирая к югу, то, по моим расчетам, будем в Дороне лишь с недельным опозданием. Припасов у нас хватит, но мне неясно одно. - Она задумчиво оглядела зеленую гладь, окружающую корабль. - Мне приходилось входить в узкости, пробираться сквозь рифы, вести "Грёмскеттер" вплотную к гигантским водоворотам, которые в мгновение ока засасывали корабли помельче. Однажды ночью у нас на борту случился пожар. Но мне никогда еще не случалось на корабле взбираться по стенам. - Она многозначительно посмотрела на Эхомбу и добавила: - Нам повезло с этим убежищем. Но как теперь отсюда выбраться?
      Эхомба поглядел на нее задумчивым взглядом. Симна, откинувшись на фальшборт, расплылся в улыбке и неотрывно следил за Станаджер, с нетерпением ожидая, когда на ее красивом личике отразится неподдельное изумление - обычная реакция на очередной фокус Этиоля.
      - Не знаю, - просто ответил Эхомба.
      - Что? - Голос Станаджер чуть дрогнул. Симна заулыбался еще шире.
      - Он тебя разыгрывает! - воскликнул он и повернулся к Эхомбе: - Чем больше они помучаются своими страхами, тем веселее потом будут над ними смеяться. Верно, братец?
      - Я сказал правду, Симна, - ответил Эхомба. - Я не знаю, как нам выбраться из этой впадины.
      - Да ладно тебе! - Симна, словно извиняясь за друга, подмигнул Станаджер. - Знаешь, когда-то я был уверен, что у него, - северянин показал на Эхомбу, - нет чувства юмора. Объясни, Этиоль, как нам выбраться отсюда. Скажи ей!
      - Я уже сказал, - тихо ответил пастух. Он огляделся, потом добавил: Понятия не имею.
      Симна сразу помрачнел.
      - Это уже не смешно.
      Эхомба мельком посмотрел на товарища.
      - А почему это должно быть смешно? Как ты сам только что сказал, у меня нет чувства юмора.
      - Зачем же ты завел нас сюда? - с угрозой спросила Станаджер.
      - Потому что ты говорила: нужна передышка, долго корабль не протянет. Это место было единственным убежищем, которое мне удалось отыскать. Я надеялся, что потом мы что-нибудь придумаем.
      - Так давай придумывай! - воскликнул Симна. Он уже не улыбался. - Как раз самое время.
      - Я пытаюсь, дружище, - ответил Этиоль и с надеждой глянул на Станаджер. - Может, у тебя есть какие-нибудь мысли?
      Станаджер окинула взглядом зеленую впадину. Скоро закат, потом придет ночь. Что можно сделать ночью?
      - Териус и его матросы - ребята крепкие, но вряд ли у них хватит сил тянуть судно вверх. - Она посмотрела на паруса. - Ветерок есть, какое-то время мы можем двигаться под парусами, но потом все равно начнем скользить назад. Заклятое место. Твой друг сказал, что ты колдун. - Ее взгляд посуровел. - Давай примени свое умение или мы здесь и состаримся.
      - Мой друг значительно преувеличивает мои способности.
      - Как-то ведь надо отсюда выбираться, - тихо напомнил Симна. Его голос чуть подрагивал. - Ты же умеешь разговаривать с дельфинами. Я сам видел! Вызови их, пусть возьмут нас на буксир.
      - Да, я умею разговаривать с этими изящными обитателями моря, - кивнул Этиоль. - Но, Симна, мне не дано вызвать их. Поверь, я уже искал дельфинов, но не увидел ни одного.
      - Так вызови рыб! Или каких-нибудь других существ! Договорись с ними!..
      Пастух ответил ему печальным взглядом.
      - Я уже пробовал, дружище. Но рыбы не так умны, как дельфины, и способны выговаривать лишь несколько слов.