Век Дракона - Триумф душ (Странствия законоучителя - 3)

      Потом корабль окружили мириады мелких морских рачков, называемых крилем. Каждое из этих миниатюрных созданий тоже излучало свет разной яркости и оттенка.
      По зову волшебного меча приплыли и светящиеся киты. Напоминающие одновременно огромных дельфинов и тюленей, они сияли чистым пурпурным светом. Были здесь и ночные пингвины, мерцающие, как изумруды, и морские львы, чьи гривы горели лавандовым цветом. Заметив Алиту, они приветствовали своего сухопутного сородича печальным ревом.
      За ними появились глубоководные крабы, украшенные чередующимися лазурными и изумрудными полосами. Всплыли диковинные черепахи, чьи панцири были усыпаны сверкающими диадемами, похожими на бриллиантовые. Подобно разрядам молний скользили между ними угри, можно было увидеть кальмаров и каракатиц - одни были размером с ладонь, другие просто гиганты; эти вполне могли состоять в родстве с Кракеном. Скоро появился и он сам, играя всеми цветами радуги.
      Морские бабочки, оказывается, могли похвалиться более богатой расцветкой, чем их сухопутные родственницы. Они порхали в воде, и крылья их были окрашены в изумрудные, топазовые, турмалиновые тона. А когда эти существа выскакивали из воды, то казались лучезарной россыпью драгоценных камней.
      Все эти невиданные и таинственные создания, призванные из своих убежищ голубовато-стальным сиянием клинка из небесного металла, разогнали черную муть тумана. На полмили вокруг все стало ясно, как в солнечную погоду. Теперь можно было не только без опаски работать на палубе, но и продолжать плавание.
      - Териус! - закричала Станаджер. - Всех наверх! Ставить нижние паруса! Мы должны проскочить это варево, пока наш пастух не выдохся и твари, приплывшие по его зову, не ушли назад, на глубину.
      В эту минуту, освещенная разноцветным сиянием, она была особенно прекрасна.
      Симна по-прежнему стоял у фальшборта.
      - Ты бы сказала матросам, - посоветовал он Станаджер, - чтобы они поменьше глазели за борт. Этиоля сейчас лучше не отвлекать.
      Это чудо никогда не забыть тем, кто был в тот день на палубе корабля. Зрелище было ошеломляющее: изящный "Грёмскеттер" под всеми парусами, окутанный многоцветным переливающимся сиянием, стремительно шел на юго-запад. Даже старые морские волки были поражены окружающим великолепием и многообразием обитателей океана. Станаджер приходилось то и дело напоминать своим людям, что нужно работать, а не глазеть за борт.
      А туман тем временем начал съеживаться и таять. Но вместе с ним таяли и силы Эхомбы. Сначала самые мелкие обитатели океана ушли назад в глубину, за ними - и более крупные. Последним морской человек на своей колеснице из раковины взлетел на гребень волны, отсалютовал "Грёмскеттеру" и исчез, уйдя под воду.
      Но к этому времени солнце развеяло последние клочья тумана. Эхомба, кряхтя, поднялся на палубу и попросил принести льда. На корабле был ледник: в самой нижней и холодной части трюма. Напряжение, которое он испытал, борясь с мечом из небесного металла, не прошло даром: вся правая рука у него онемела и пальцы почти не сгибались. Лед, завернутый в полотенце, не мог, конечно, сравниться с лечением магией, но все же ему стало легче.
      Пока Этиоль охлаждал руку, Симна стоял рядом и с величайшей осторожностью держал меч из небесного металла.
      - Как тебе удалось справиться с ним, Этиоль, если ты, как все время твердишь, не являешься колдуном? Меч ведь такой тяжелый!
      Пастух попытался пожать плечами, но мускулы не слушались.
      - Тренировка, мой друг, обычная тренировка. Кузнец Отжиханья научил меня кое-каким приемам, и старейшины нашей деревни тоже дали пару советов. Это нелегко объяснить... Ты должен почувствовать правильное движение, путь, которым тяжелый металл пронзает воздух, преодолевая притяжение Земли.
      Симна покивал.
      - Ты знаешь, это забавно... В молодости для меня в этом был вызов, и в результате, боюсь, я делал глупости.
      Левгеп, свернувшийся клубком возле возвышения, на котором помещался штурвал, поднял голову и заявил:
      - На мой взгляд, с годами мало что изменилось.
      - Я не принимаю критики от пожирателей падали!
      Большой кот не удостоил его ответом, и Симна вновь повернулся к Эхомбе.
      - Я не раз видел, на что способно это оружие, и могу сказать: я лично мог бы владеть им не в большей степени, чем резцом ваятеля или лютней.
      Эхомба добродушно усмехнулся.
      - Ты однажды пытался.
      Симна искоса взглянул на него.
      - Я тогда думал, что ты спишь.
      Тот глянул вдаль.
      - Я спал.
      Смущенный северянин хотел что-то ответить, но ничего разумного в голову ему не приходило, поэтому он решил промолчать. Ни слова не говоря, он осторожно положил чудесный меч рядом с Эхомбой и подтянул повыше одеяло, в которое кутался пастух. Лед облегчил его боль, но пастух замерз и теперь весь дрожал.
      - За меня не волнуйся, - улыбнулся Эхомба встревоженному Симне. Возле нашей деревни океан куда холоднее, чем здесь, а я часами там плавал и бродил по отмелям.
      - Я не волнуюсь, - ответил Симна, - но схватить простуду может любой. - Он глянул на море. - Подобное тянется к подобному... Свет тянется к свету. Это было необыкновенное зрелище. Я никогда не думал, что в море живет столько существ. Надо же! И все они излучают колдовское свечение.
      - Не колдовское! - поправил его Эхомба. - Тот свет, что ты видел, имеет природное происхождение, его испускают сами эти существа. Никакого колдовства тут нет.
      Северянин нахмурился.
      - Откуда ты знаешь?
      - Море выбрасывало на берег возле моей деревни трупы похожих существ. Даже после смерти они светились, хотя, конечно, гораздо слабее. - Этиоль посмотрел на прояснившееся небо. - Океан возле нашего побережья очень глубок. У самого дна, должно быть, царит непроглядный мрак, что-то вроде вечной ночи, и поэтому обитающим приходится самим заботиться об освещении.
      - Удобное свойство, - согласился Симна и мечтательно добавил: - В свое время мне бы очень пригодилось умение извлечь из своего тела хотя бы немного света.
      Пастух с упреком посмотрел на него.
      - Все живое излучает свет, Симна. Его, правда, трудно разглядеть. Нужен опыт, чтобы отделить его от окружающего нас естественного дневного освещения.
      Симна рассмеялся.
      - Ты хочешь сказать, что я сияю, как эти рыбы или медузы?
      - Нет, не так. Свет, излучаемый человеком, или по крайней мере большинством людей, имеет совершенно другую природу. Но так или иначе, дружище, ты тоже светишься. Не так, как ты хотел бы, но более ярко в ином смысле. Существует много разновидностей света.
      - Я хотя бы не темен, и это уже хорошо. - Симна ничего не понял из объяснений Эхомбы, но почему-то его обрадовали слова приятеля. - А как насчет остальных? - Он обвел рукой палубу.
      Эхомба положил подбородок на колени и долго молчал. Потом он сказал:
      - Вот капитан. Ее свет имеет немного оттенков, но все они сильны и насыщенны, что редко встречается у людей. Пригет излучает свет вспышками, словно искры костра. Матрос рядом с ней светится тускло, но все-таки светится. - Эхомба обвел взглядом палубу. - Первый помощник, - продолжал он, - отличается сильными и чистыми цветами, хотя его свет не такой интенсивный, как у Станаджер. У Алиты отсутствуют некоторые оттенки и полутона, которые есть у людей, зато те, что есть, ослепительны.
      Обычно Симна в ответ на подобные россказни начинал либо хохотать, либо добродушно вышучивать Этиоля. Однако сейчас в знак уважения к его усталости он только едва слышно хихикнул. Симна не сомневался, что его друг шутит. Люди и кошки не могут светиться; если бы они светились, он, Симна, обладающий отличным зрением, давным-давно бы это заметил. И все равно приятно послушать Эхомбу, воображение у него богатое, и рассказывает он увлекательно!
      - Ну-ка, расскажи еще о ком-нибудь, - попросил Симна. - Например, что насчет Хункапы?
      Эхомба бросил задумчивый взгляд на своего лохматого друга.
      - Он светится очень странно. Мне даже трудно это описать. Вспышки, которые он излучает, размыты, я с трудом их улавливаю. - Пастух чуть усмехнулся. - Может, это из-за его волосатости. Вообще-то волосы не задерживают этого света, но Хункапа такой обросший, что все может быть. Он помолчал и неожиданно сменил тему: - Похоже, остаток дня пройдет без приключений. Интересно, сколько еще до Дорона?
      Симна встал:
      - Пойду спрошу у Станаджер.
      - Давай, - согласился Эхомба. - Я смотрю, вы с капитаном начали лучше ладить друг с другом, чем в первые дни.
      Симна подмигнул.
      - Кто-кто, а ты должен знать, братец, что я очень настойчивый парень. И не только когда речь идет о сокровищах.
      Он многозначительно ухмыльнулся и направился туда, где Станаджер о чем-то разговаривала с Пригет.
      - Будь осторожен, - бросил ему вдогонку пастух.
      - Почему? - Симна усмехнулся через плечо. - Боишься, что научусь видеть ее "свет"?
      - Вот именно, - кивнул Эхомба. - Тебя слишком легко ослепить, Симна ибн Синд.
      VIII
      После стольких дней, проведенных в море вдали от земли (приключение на архипелаге Тило было настолько ужасным, что каждый на борту "Грёмскеттера" постарался вычеркнуть этот кошмар из памяти), неудивительно, что все матросы при виде мыса Куонекуот, возникшего на западном горизонте, разразились криками ликования. Это была скала, отвесно поднимавшаяся из моря на тысячу футов. Волны били в основание утеса, словно пытаясь утянуть этот ослепительной белизны мыс в глубину океана. Скала отмечала вход в залив Килс-Бей. Там лежал Дорон, легендарный торговый город.
      Станаджер, доверив штурвал могучим рукам Пригет, которой уже доводилось вводить "Грёмскеттер" в залив, направилась к самому загадочному пассажиру из всех, кто когда-либо поднимался на борт ее корабля. Этиоль стоял у правого борта и задумчиво разглядывал меловые обрывы, напоминающие крепостные стены. В небе скользили драконы всех цветов и размеров: на этих отвесных скалах они, по-видимому, могли безопасно гнездиться. И не только они. Истошные крики, карканье, шипение свидетельствовали о не прекращающемся ни на минуту сражении за лучшие места, которое вели между собой драконы, буревестники, чайки и крачки. Когда Станаджер подошла к Эхомбе, солнце на миг закрыла стая остеодонторнидов.
      - О чем задумался на сей раз? - спросила Станаджер.
      Эхомба ответил не сразу.
      - Помнится, когда мы договаривались о переправе через океан, я рассказывал тебе, что в путешествие мне пришлось отправиться по воле умиравшего воина. Он наказал мне отыскать страну, называемую Эль-Ларимар, и вызволить из плена женщину по имени Темарил. Она прорицательница, и ее необходимо вернуть на родину, в страну Лаконда. Эль-Ларимар лежит к западу от Дорона. - Он посмотрел на Станаджер и улыбнулся. - Я очень долго в пути, уже и не помню, сколько дней прошло с тех пор, как вышел из дому. Мне хочется верить, что путешествие на запад не затянется до бесконечности и мне не придется встретиться с самим собой, обогнувшим мир.
      Станаджер засмеялась, но тут же стала серьезной.
      - Это глупо, Этиоль! Никому не дано встретиться с самим собой.
      Эхомба вздохнул, потом вновь глянул на разбивающиеся о скалы морские валы.
      - Смотря как далеко на запад может зайти путник и что понимать под словом "запад". Послушай, Дорон больше Хамакассара?
      Станаджер отрицательно покачала головой.
      - Я хорошо знаю гавань, но в городе не бывала: у нас, моряков, нет времени на прогулки. Но я слышала, что Дорон гораздо меньше. Как почти все приморские города, это всего лишь перевалочный пункт для товаров, отправляемых в глубь страны. У них не часто бывают гости из-за океана. Она улыбнулась. - Всем известно, что только глупцы могут осмелиться пересечь Семордрию.
      Эхомба положил руку ей на плечо и сказал с подчеркнутой торжественностью:
      - Как один глупец другому, должен заявить, что для меня большая честь путешествовать на твоем корабле, капитан Роуз.
      Станаджер кивнула. Было видно, что ей неловко. Для нее было куда легче иметь дело со штормом или бунтом, чем с похвалой.
      - Благодарю, - наконец сказала она. Некоторое время они молча стояли, глядя на море, на птиц и драконов. Между тем Пригет и Териус умело обогнули мыс и ввели корабль в залив Килс-Бей. Эхомба уже видел вдали шпили и остроконечные крыши Дорона.
      - Теперь, - нарушила молчание Станаджер, - мы будем курсировать вдоль побережья, распродавая наши товары и покупая те, что пользуются спросом у нас на родине. Я не могу сказать, сколько это займет времени, потому что тут ничего невозможно спланировать. Отсюда мы двинемся на юг, заглянем в Ооз, Ксемон-скэп, Полаб, Сэмбли и Каленакс. Пойдем ли дальше, не знаю. Южнее Каленакса погода очень изменчива. - Она повернулась к пастуху и накрыла ладонью его руку. - Но если ты будешь в любом из этих городов, поспрашивай о нас. И если, когда ты исполнишь обет и закончишь поход, мы еще не отправимся в обратный путь, то прихватим тебя. Я, правда, даже не знаю, где этот Эль-Ларимар... - Она усмехнулась. - И не транжирь камешки, что у тебя в мешочке. Ты мне нравишься, Эхомба. Ты заставил меня восхищаться тобой... Хотя многое в тебе меня смущает.
      И все равно, знаешь, мне приятно думать, что в моем сердце, оказывается, еще сохранилась нежность. Просто раньше ей не было выхода. Он кивнул.
      - Насчет камешков. Твой грузовой помощник молодеет, когда вспоминает о них.
      - Броч - хороший парень. Быстро соображает, предан мне и кораблю. Таковы его обязанности - искать выгоду. А иначе как же мне содержать в порядке "Грёмскеттер"? Хотелось бы скрасить твои последние мгновения на корабле, Этиоль Эхомба. Он теряет тебя, как, впрочем... - Станаджер отступила на шаг, - и я. На пути к Дорону ты увидишь еще много интересного, поэтому, надеюсь, ты простишь, меня ждут дела.
      Эхомба смотрел ей вслед. Прямая и целеустремленная, она была замечательной женщиной. Солнце придало ее коже бронзовый оттенок, а море заменило всякие благовония привкусом соли. Этиоль решил, что Миранье она бы понравилась.
      Потом Эхомба вспомнил, что скоро вновь ступит на твердую землю, и поймал себя на мысли, что ему будет трудно привыкнуть к тому, что палуба не переваливается с боку на бок, не уходит из-под ног... Он с грустью подумал, что если бы его с детства не сделали пастухом, он непременно стал бы моряком.
      Однако питомцы Наумкиба не плавали по морям. Испокон веков они принадлежали той земле, на которой родились. Если бы их мужчины разбредались по белу свету или отправлялись за моря, кто бы стал присматривать за деревней, пасти стада? Этиоль глубоко вдохнул свежий, пропитанный запахом соли морской воздух. Кто знает, когда он вновь сможет наполнить легкие этой живительной радостью?
      Наконец они подошли к Дорону. В доках кипела работа, однако того столпотворения и буйства, с которыми путникам пришлось столкнуться в Хамакассаре, не наблюдалось. Здесь собрались люди деловитые, знающие, что к чему; ни надрывного отчаяния, ни бесшабашного безрассудства тут и в помине не было. Они привыкли делать деньги, но никто не собирался жертвовать ради них головой. Здесь жил народ непритязательный, далекий от всяких безумств, да и сам город казался приветливым и спокойным, местом, где можно без всяких хлопот провести время, особенно чужестранцам.
      Эхомбе неожиданно пришло в голову: если таков Дорон, каким должен быть Эль-Ларимар?
      Путешественники переночевали на корабле. А утром Этиоль с изумлением увидел, что Хункапа Аюб несет по трапу Симну ибн Синда. Рядом мягко ступал суровый Алита. Териус и Пригет махали им с борта корабля. Станаджер нигде не было видно. Это не удивило Этиоля. Она простилась с ним еще вчера.
      - Симна, что случилось? Ты не заболел? - спросил пастух.
      - Заболел? - переспросил северянин. Веки у него чуть задергались, слабая беспомощная улыбка проступила на лице. - Ничего страшного, братец! Он дрожащей рукой указал на свои ноги. - Что-то ноги перестали меня слушаться, вот и все. Немного отдохну, и они будут как новенькие.
      Он закрыл глаза и почти мгновенно заснул.
      Хункапа без всяких усилий снес товарища на берег, и все четверо, миновав доки, двинулись в город. Заинтригованный Эхомба попытался добиться от Аюба разъяснений по поводу непонятной хвори, поразившей Симну, хотя и подозревал, что это бесполезно. Скорее всего это была очередная уловка северянина.
      - Что же с ним все-таки случилось? - допытывался он у звероподобного человека.
      - Не знаю.
      Лохматые, выступающие вперед, как два кустика, брови Аюба сошлись на переносице: размышления Хункапе давались с трудом.
      - Друг Симна говорил сегодня мало.
      Неожиданно лицо зверочеловека вспыхнуло от радости. Он что-то вспомнил и тут же выложил это Эхомбе:
      - Симна говорил, что он всю ночь беседовал с капитаном об искусстве мореплавания.
      - Искусст... - хотел переспросить пастух, но тут до него дошло, что это значит, и он решил промолчать. Какие бы сюрпризы ни приготовил для них Дорон, по крайней мере у его друга Симны от прибытия в этот порт останутся приятные воспоминания.
      Они добрались до неширокой площади, где был фонтан, из которого горожане брали воду. Эхомба оглядел ряд лавчонок, выходящих на площадь, и заявил:
      - Прежде всего нам нужен проводник. Хункапа кивком указал направление:
      - Эхомба хочет идти на запад. Хункапа поведет! На запад - туда.
      Алита демонстративно отвернулся.
      Опираясь на копье, пастух улыбнулся своему звероподобному товарищу.
      - Хорошо, Хункапа, я рад, что ты знаешь, в какой стороне запад. Но прежде чем отправиться в путь, нам надо побольше узнать о стране, по которой нам предстоит путешествовать.
      В конце концов у одного из местных жителей хватило смелости остановиться и ответить на вопросы пастуха. Он направил четверку в большой дом, возле которого скопилось много повозок самых разных размеров и конструкций. Все они были оснащены парусами. В городе путникам уже довелось встречать похожие экипажи. По словам доброжелательного горожанина, почтовая станция - самое лучшее место, где можно не только выяснить, как добраться до внутренних районов страны, но и подыскать проводника.
      Но все попытки узнать, как добраться до Эль-Ларимара, здесь, на почтовой станции, наталкивались на то же сбивающее с толку, а порой и насмешливо-скептическое отношение, с которым Эхомбе уже приходилось встречаться. Это начало ему надоедать. Неужели он, Этиоль Эхомба, единственный человек, который верит, что для того, чтобы достичь намеченной цели, необходимо просто двигаться в нужном направлении? В конце концов какой-то старый высохший следопыт разъяснил им, в чем дело.
      - Послушайте, вы, - заикаясь, проговорил он. Ходить бедняга уже не мог, а вот учить других уму-разуму - сколько угодно. - Здесь каждый знает, где Эль-Ларимар.
      Старик ткнул пальцем, высохшим до такой степени, что стал похожим на полоску седельной кожи, в сторону заходящего солнца. Хункапа, стоявший позади Этиоля, радостно захлопал в ладоши.
      - Видишь, Этиоль, видишь? Хункапа знает! Хункапа поведет!
      - Угомонись, Хункапа, - с легким раздражением бросил ему Этиоль. Аюб замолчал, и Эхомба обратился к старику:
      - Если каждый знает, где Эль-Ларимар, почему никто не соглашается проводить нас туда?
      - Потому что каждый хочет вернуться обратно, - пояснил старик и принялся внимательно разглядывать светлые волосы Эхомбы. - Слушай, почему ты носишь косичку? Это пристало женщинам, а не мужчинам.
      - Так принято у меня на родине. Так что же такого на пути в Эль-Ларимар, что никто не хочет вести нас туда?
      Древние глаза старика, глубоко упрятанные в глазницы, казалось, живут своей жизнью. Куда он смотрит, что привлекает его внимание, понять было трудно. Не глядя на Эхомбу, он сказал:
      - Там, на западе, водятся опасные существа - одни огромные, другие клыкастые, третьи - ядовитые. - Старик выпятил нижнюю челюсть и несколько раз щелкнул остатками зубов. - Прежде всего нужно перебраться через Хексенские горы. Там живут демоны и существа, непохожие на людей. За ними лежат Выжженные земли, а после них - Каридгианские горы, где полным-полно ледников и скалистых обрывов.
      - А дальше? - спокойно спросил Эхомба.
      - Дальше?! - воскликнул старик и с нескрываемой печалью и обреченностью повторил: - Дальше!.. - Он пожевал губами, глубоко вздохнул и продолжал: - Ну, дальше и есть этот самый Эль-Ларимар, а там уж - океан Аурель.
      - Опять океан? - Симна неожиданно проснулся и соскочил с рук Хункапы. - Во имя зубов Гуизела, Этиоль, хватит морских путешествий! Умоляю тебя!
      Эхомба невольно вскинул брови.
      - Мне казалось, море тебе понравилось. Симна подозрительно глянул на него.
      - Эй, долговязый брат, это путешествие меня доконает. Мы же только-только добрались до суши.
      Эхомба равнодушно пожал плечами.
      - Вряд ли, выйдя к другому океану, мы окажемся в той же ситуации, что и на восточном берегу, но я постараюсь учесть твое желание. Пока я не вижу, зачем нам вновь отправляться в плавание, ведь тот океан лежит за Эль-Ларимаром.
      Он вновь повернулся к старику-следопыту, который после своей бурной речи впал в мрачное уныние, и поблагодарил его за полученные сведения.
      Им так, и не удалось найти проводника, зато они уговорили хозяина почтовой станции продать им парусную повозку, а также необходимые припасы. Правда, много усилий для этого не понадобилось, стоило только достать из мешочка один из камешков, и хозяин сразу же согласился. Эхомба до сих пор поражался тому, какое впечатление производят на людей эти скромные цветные камешки, которые он набрал на побережье к северу от деревни. И все же хорошо, что пока их запас не исчерпан, путники сумеют расплатиться за все, что им может понадобиться на пути до Эль-Ларимара.
      Несмотря на то что в обществе Хункапы и черного левгепа в повозке было тесновато, они решили обойтись одним экипажем. После многих дней, проведенных на корабле, путешественники легко освоили управление повозкой. Оно производилось с помощью рычага, соединенного с осью, которая поворачивала единственный квадратный парус. И вот наконец под радостные и язвительные выкрики работников почтовой станции четверо путешественников подняли парус и отправились в путь на гораздо более маленьком, но куда более шумном корабле, чем оставшийся в прошлом "Грёмскеттер".
      Из Дорона вела не одна дорога и колея, оставленная повозками. В основном они убегали на север или на юг, в другие торговые города и деревни, расположенные на плодородной приморской равнине. Ведущих на запад было значительно меньше. Путешественники выбрали самую накатанную, и скоро город скрылся за горизонтом. Теперь вокруг лежали возделанные поля и деревни. Остановившись в нескольких из них, путники убедились, что в отличие от суетливого населения развитых, но забывших о простоте больших городов вроде Хамакассара или Либондая люди, жившие по эту сторону Семордрии, были более сдержанны и ненавязчивы, хотя вместе с тем и более радушны. После бесед с ними Эхомба и его товарищи начали лучше представлять себе опасности, о которых предостерегал их старый следопыт на почтовой станции.
      - Лучше бы вам вернуться, - многозначительно глядя на Эхомбу, предупредил кузнец, которого они попросили подремонтировать их повозку.
      - Почему? - спросил Эхомба и, прищурившись, глянул на запад.
      Дорога, по которой они ехали, терялась среди холмов, заросших буками и дубами.
      - Мы с товарищами не раз поднимались в горы, - добавил пастух. - А те холмы вдали не выглядят особо опасными.
      - Ты о Хексенских горах? - Кузнец принялся насаживать на ось колесо. Они и впрямь невысокие, хотя, конечно, на перевалах вам придется попотеть. И дорога там есть. Я сам там не был, но слышал от тех, кто был.
      Эхомба не смог скрыть удивления.
      - Тогда чем же они опасны?
      Кузнец вытащил из кармана фартука молоток и принялся подбивать чеку.
      - Горы-то? Да сами по себе - ничем. - Он поднял голову и долго смотрел на долговязого чужестранца. - Опасны те твари, что там живут, тебе еще придется с ними столкнуться. Они обитают в долинах, где почти весь день лежит туман. - Кузнец пожал плечами и отвернулся. - По крайней мере так говорили те, кому посчастливилось оттуда вернуться.
      - Эй, мы не из пугливых! - заявил Симна. Алита неподалеку играл с выводком шустрых белых и бурых котят. Эхомба взял с него обещание, что он никого из них не съест. Котята с упоением набрасывались на гриву и хвост левгепа, а тот мягко отшвыривал их лапой, одним ударом которой мог свалить быка.
      - Сходим и сами посмотрим, - добавил северянин. Кузнец прекратил работу.
      - Ты что, в самом деле собираешься туда отправиться?
      Симна небрежно кивнул на Эхомбу.
      - Моего друга так и тянет на запад. Так что придется. Может, безопаснее сначала идти на север или на юг, а потом повернуть в нужном направлении?
      Кузнец задумался.
      - Я не бродяга, как вы. - Он указал на крепкий дом и магазинчик, стоявшие у дороги. - Я - мужчина семейный. Устроился здесь, у подножия Хексенских гор, видите, обзавелся хозяйством. Но я видел немало путешественников. Если направитесь к северу, можете нарваться на плохую погоду. К югу? Если двинуть туда и затем повернуть на запад, вам удастся обойти горы. - Он вернулся к работе и добавил: - Но там путников подстерегают другие опасности.
      Эхомба решил выяснить все, что возможно.
      - Сколько дней нам надо идти на юг, чтобы обогнуть горы?
      - Месяц, может, два - смотря какие там дороги, какая будет погода. В это время года лучше путешествовать в Ооз или страну Девяти Гаваней. Туда можно добраться без приключений.
      - А оттуда мы сможем повернуть на запад? - спросил Эхомба.
      Симна тихонько вздохнул. Он слишком хорошо знал друга и готов был держать пари, что тот уже принял решение. Поэтому он спросил кузнеца:
      - Ты собирался рассказать о тварях, что живут в Хексенских горах.
      - Тут толком-то объяснить трудно, - задумчиво ответил кузнец. - Многие пересекали горы и возвращались на побережье, и ничего с ними не случилось. Торговец, решившийся на такое путешествие, может хорошо заработать.
      - Могу представить, если таких смельчаков раз-два и обчелся. Но что случилось с теми, кто не вернулся? Бандиты? - Северянин вспомнил о том, что творилось на границах у него на родине.
      Кузнец отрицательно покачал головой:
      - Бандиты тоже люди, с ними можно договориться или, на худой конец, откупиться. Это все из-за Братства скелетов.
      На последних словах его голос упал до едва слышного шепота.
      - А что это за Братство?
      Голос кузнеца оставался таким же тихим:
      - Я не могу говорить об этом. По крайней мере открыто. Я гляжу, вы спешите, так что желаю вам удачи и доброго пути. - Он указал на Алиту и на Хункапу, который дремал у крыльца. - Вы, я вижу, опытные путешественники, и друзья ваши тоже не люди. Может, вам повезет. - Кузнец развел руками и смущенно улыбнулся. - Я все могу выковать, все кроме удачи. Уж не взыщите!
      - Ты сказал, "тоже не люди", - заметил Эхомба. - Ты имеешь в виду, что эти, из Братства скелетов, не люди?
      Кузнец встал, сложил инструмент и, вытирая руки, ответил:
      - В чем-то люди, а в чем-то - нет. Надеюсь, вам не доведется встретиться с ними. Пойдемте в дом, выпьете на дорожку чего-нибудь холодненького, да и заплатите. - На его лице вдруг отразилась тревога. - А деньги-то у вас есть?
      - Как грязи! - усмехнулся Симна.
      Оказавшись в горах, путешественники едва не забыли предостережения, на которые не поскупились кузнец и старик-следопыт, - настолько красив был пейзаж. Не беда, что могучий лес с обеих сторон подступал к дороге, это не угнетало. Толстый слой опавших листьев покрывал землю - на радость оленям и лосям, сиватериумам и рогатым пеловорисам. Белки рылись в этом ковре и тут же относили добычу в свои жилища на деревьях. Эхомбу особенно заинтересовала одна разновидность: короткохвостые, серовато-коричневые зверьки сооружали легкие и очень длинные лестницы, которые перекидывали на самые высокие ветви. Кроме того, они не скакали вверх-вниз, а нагружали на земле особые короба и с помощью тонких, но крепких веревок поднимали их на деревья.
      Здесь было множество кроликов, и Алите не составляло труда добывать обильную пищу; кроме того, охотой он пополнял запасы продовольствия и путешественникам не было нужды тратить те, что они прихватили с собой.
      Повсюду журчали полноводные ручьи. Утром и вечером на горы опускался туман; по ночам было прохладно, но путники, успешно одолевшие великий Хругарский хребет, не обращали внимания на такие мелочи.
      Эхомба не уставал поражаться обилию птиц всех пород и расцветок; их пронзительный хор не смолкал от зари до зари. Однажды путников атаковал археоптерикс в надежде стащить какой-нибудь из свертков, в которых хранились припасы, но его отогнали. Археоптерикс гневно закаркал и, неуклюже перепархивая с дерева на дерево, некоторое время следовал за повозкой - но скоро отказался от своего намерения что-нибудь стянуть и пропал. Археоптерикс был таким же плохим летуном, как гоацин* [птица отряда куриных, ведёт древесный образ жизни, летает очень мало], и не мог долго преследовать путников.
      Потеря бдительности изначально была чужда Хункапе и Алите. Эхомба тоже постоянно был настороже. Но Симна, которому всегда была свойственна некоторая легкомысленность, после нескольких спокойных дней совершенно расслабился.
      Лежа в повозке, он удовлетворенно посматривал, как его долговязый друг управляется с парусом.
      - Люди с побережья много потеряли, ограничивая себя только низинами. Симна сделал рукой круговое движение. - Какая чудесная страна эти предгорья! Чистый, бодрящий воздух, много дичи, опасных хищников нет, земля плодородная... А деревьев тут хватит на тысячи домов и кораблей размером с "Грёмскеттер".
      Услышав последние слова, Эхомба невольно поглядел на лес, стоящий по обе стороны от дороги.
      - Тебе не кажется, что эти, из Братства скелетов, были бы против? Если они нападают на путников, что может помешать им совершать набеги на деревни? Может, поэтому здесь никто и не селится.