Кевин улыбнулся под шлемом. — «Типично британская манера — ни одного лишнего слова».

«Рапиеры», «Рапторы», «Ферреты» и «Хорнеты», летевшие в авангарде, уже схлестнулись с первыми кораблями килрафи. От красной стены отделилось множество желтых точек.

— Синие, на вас направлен аннигиляционный удар, — мгновенно среагировал лидер группы. — Маневр уклонения!

Звенья истребителей изменили курс, разворачиваясь под прямым углом. Корабельные ракеты рванулись вслед за ними, постепенно сокращая дистанцию. Первая ракета исчезла, породив ослепительную вспышку, за ней сразу же стали взрываться и остальные. Яркие вспышки, накладываясь одна на другую, и вскоре слились в один гигантский огненный шторм. Четыре корабля замыкающие группу в последний момент включили форсаж, видя, что их настигает ударная волна, но все равно были захвачены краем разрастающейся огненной сферы.

Вспышки озаряли пространство, а истребители снова вернулись на прежний курс, следуя за лидером группы. Теперь разрывы вспыхивали и гасли где-то сбоку, не причиняя вреда.

Еще не угасли зарницы от корабельных ракет, когда появились истребители килрафи. Кевин с трудом подавил панику. Самое крупное сражение, в котором ему довелось участвовать, была битва за Монро. На фоне разгорающейся битвы за Сириус, то сражение казалось лишь легкой прогулкой. Даже симуляторы академии никогда не программировались на бой с тем количеством вражеских истребителей, которое сейчас шло прямо на них. От обилия кораблей рябило в глазах, и трудно было разобраться даже, какую именно цель захватил радар. Обе армады неотвратимо неслись на встречу друг с другом.

Сначала редкие, а по мере приближения противника, все более и более частые залпы орудий расчертили черноту космоса. Сотни ракет разом оказались в космосе, и через несколько секунд множество кораблей с обеих сторон были уничтожены. От «Броадсвордов» и «Сэйбров» во все стороны протянулись длинные пунктиры разрядов протонных пушек. Четыре легких корвета, сопровождавших корабли Конфедерации, заполонили космос дипольными отражателями, глушителями и тепловыми имитаторами, стараясь затруднить наведение ракет. Завертелась невиданная по своим размерам карусель боя.

Через несколько секунд основное сражение сместилось куда-то в сторону и Кевин с трудом перевел дыхание. С ужасом для себя, он осознал, что за все это время не сделал ни одного выстрела. Он оглянулся на «Броадсворды», которые сопровождало его звено. Один корабль бесследно исчез, другой, беспорядочно кувыркаясь выпал из строя. Его левый двигатель был полностью разбит, а правый заклинило на форсаже, заставляя корабль выписывать замысловатые фигуры. Кевин видел как от «Броадсворда» отделились спасательные капсулы, и корабль, пролетев еще немного, взорвался.

Из образовавшейся свалки вырвалась большая группа «Дральтши» и рванулась на них, стреляя из всех орудий.

— Синие, эти коты наши. Атакуем!!!

Кевин включил форсаж, обгоняя «Броадсворды». Впереди уже невооруженным взглядом можно было увидеть атакующие истребители. Кевин взял в прицел головной «Дральтши», и выпустив неуправляемую ракету, сразу же рванул в сторону, уходя от летящих лазерных разрядов. Уйдя в вираж, Кевин не мог разглядеть, как его ракета, пробив щиты, попала прямо в кабину истребителя и долей секунды спустя, взорвалась, разметав корабль на части. В это время его уже беспокоили другие два корабля, пристроившиеся в хвост его ведомому.

Вражеская атака быстро захлебнулась, три «Дральтши» были уничтожены в первые же секунды завязавшегося боя, остальные, сломав строй беспорядочно отступали. Кевин, взглянув на экран, и заметил, что Синий-три куда то пропал.

— Синий-три ответьте. Прием. Синий-три…

— Держать курс! Идем на максимальной, — скомандовал лидер ударной группы. — Нам нужны авианосцы!

Кевин, мотнув головой, передал приказ по эскадрилье.

Вокруг проносились снаряды линейных ускорителей, сверкали протонные и лазерные разряды, мелькали ракеты. Бой не затихал ни на секунду. Синий-пять еле успел катапультироваться, перед тем, как его истребитель был протаранен истребителем килрафи, не сумевшем уклониться от набирающего скорость корабля конфедерации.

Кевин пристроился справа от одного из «Броадсвордов». Передовые корабли авианосного эскорта мелькнули совсем рядом. Килрафи открыли огонь. Два корвета, сопровождавших ударную группу, сразу же получили множественные попадания и потеряли ход.

Истребители в мгновение ока оказались среди сторожевых кораблей и эсминцев килрафи. Снова космос снова заполнился роем ракет. Два оставшихся корвета включили помехи и начали разбрасывать дипольные отражатели. Большинство ракет ушло за приманками, но некоторые все же нашли свои цели.

Кевин поднял щиток шлема и провел рукой по вспотевшему лбу. Хоть температура в кабине оставалась обычной, но Кевину было жарко. Тело горело, рубашка вся пропиталась потом, во рту же было сухо, будто он пару дней без воды брел по пустыне. Внезапно Кевина осенило, откуда у Хантера появилась привычка во время боя жевать сигару.

В центре тактической карты засветились пять больших красных точек, но компьютер уже был не нужен. Серебристые силуэты первых трех авианосцев были уже хорошо различимы, два оставшихся шли в отдалении, но их тоже было отлично видно.

— Первое и второе звено торпедоносцев, ваша цель головной, — скомандовал командир группы. Кевин видел, что машина лидера подбита, шлем командира был едва виден сквозь дым, заполнивший кабину, — звенья три и четыре — левый авианосец ваш. Звенья пять и шесть — вы займетесь… правым. В девятистах кликах от авианосцев максимальное торможение.

— Одинокий Волк! Ты слышал?

— Да, берем головной. Поджарь их!

— Вас понял. Поджарить, сломать, сжечь, уничтожить и вызвать команду для сбора утиля! — улыбнулся Раундтоп, отдавая честь в шутливом салюте.

— Дистанция тысяча четыреста, тысяча двести, тысяча. Торможение!

Раскрыв маневровые стабилизаторы, Кевин включил реверс. Истребитель, задрожал, сбрасывая скорость, и завис менее чем в двухстах пятидесяти кликах от цели. Истребители килрафи быстро их настигали.

Перед носом авианосца сверкнула вспышка. Кто-то, не рассчитал скорость и протаранил вражеский корабль. Но даже на полной скорости пробить щиты авианосца оказалось не под силу. Истребитель мгновенно развалился на части, столкнувшись с мощными силовыми полями авианосца.

— Есть первичный захват, — доложил Раундтоп. — Тридцать секунд до полного захвата.

Через секунду второй торпедоносец доложил, что и его торпеды захватили цель.

Корабли легли в дрейф, приближаясь к цели лишь по инерции. Текли секунды ожидания, и Кевину казалось, что его сердце не выдержит и сейчас вырвется из груди. Корабль килрафи был воистину огромен. Он более чем вдвое превосходил размерами все когда-либо виденное им. Но рядом уже были сотни вражеских истребителей.

За несколько секунд безумной схватки Кевин потерял почти всю свою эскадрилью. Он безжалостно крутил штурвал, стараясь остаться в живых и в то же время хоть как-то защитить «Броадсворды», которые висели практически неподвижно в ожидании полного захвата цели.

Один за другим «Броадсворды» исчезали, разлетались на сотни частей, горели яркими факелами беззвучно превращаясь в ничто.

Три «Гратхи» рванулись к Раундопу.

Зайдя в хвост головному истребителю Кевин с кинжальной дистанции выпустил управляемую ракету, и переключился на второго, изрешетив его залпами из своих орудий. Третий истребитель успел выпустить очередь, попавшую в хвост «Броадсворда». Кевин успел только заметить, как полыхнуло в том месте, где была хвостовая турель «Броадсворда». Без сомнения стрелок погиб на месте.

— Отгони его! — вскрикнул Раундтоп. — Десять секунд до запуска!

Расстояние до авианосца уменьшилось до восьмидесяти кликов, когда из его орудий вырвались первые залпы. Казалось, что в космосе выросла сплошная стена из снарядов линейных ускорителей.

Еще три «Броадсворда» распались на части. Кевин с трудом удерживал штурвал. Истребитель задрожал, и щиты правого борта, перегрузившись, отключились. Красная воронка от попадания лазерного луча засветилась у него на крыле.

Кевин моментально рванул в сторону, выпустив тепловой имитатор, который на мгновение сбил с толку систему прицеливания, и следующая очередь лазерных разрядов пронеслись мимо, лишь слегка опалив броню его истребителя.

— Три, две, одна, Пуск!!!

Пятнадцать уцелевших «Броадсвордов» разом освободились от своих торпед. Раундтоп и еще несколько пилотов, чьи машины были оборудованы лазерными устройствами наведения, остались на прежнем курсе. Ведя торпеды по лучу наведения.

Пространство между авианосцами и атакующими его истребителями превратилось в безумное месиво взрывающихся противоракет, разрывов снарядов зенитных систем и сошедшихся в схватке истребителей.

— Захват! Удерживай! — прикрикнул Раундтоп на своего второго пилота.

Кевин развернул свой истребитель. Облетая по окружности «Броадсворд» Раундтопа. Приближались новые звенья истребителей килрафи, идущие на перехват. В сторону уцелевших «Броадсвордов» полетели ракеты.

— Раундтоп, поворачивай! Поворачивай!!!

— Немогу! Я держу торпеды только лазером, три секунды, две, одна…

Кевин вскрикнул, когда сразу пять ракет взорвались вокруг «Броадсворда» его друга. Торпедоносец исчез, скрывшись в огненной вспышке.

Слева по борту расцвел фейерверк огненных вспышек, словно отдавая последний салют ушедшему другу. Все четыре торпеды выпущенные Раундтопом пробились сквозь щиты и поразили авианосец. В тишине космоса картина выглядела завораживающе, будто показывали фильм лишенный звука. На мгновение корабль заслонила серия взрывов от попаданий аннигиляционных торпед. Кевин затаил дыхание, наблюдая последние секунды жизни корабля.

— Один готов! — выкрикнул кто-то по общему каналу.

Через несколько секунд сияние стало угасать, и вдруг, из него медленно выплыл авианосец. После носового попадания вся передняя часть превратилась в страшное месиво из развороченной и оплавленной брони, вплавившихся конструкций и ставших теперь бесполезными, остатков оборудования, но корабль продолжал двигаться.

Убедившись, что видеокамеры работают, Кевин развернул истребитель в сторону авианосца.

Корабль двигался сквозь облако своих же обломков, Кевин видел пламя, бушующее посреди останков верхней летной палубы. Он пролетел над верхней частью авианосца, и тут вдруг заработали зенитные системы корабля. На пути «Рапиера» вспыхнули разрывы.

Корабль до сих пор сохранил источники энергии даже после попадания четырех торпед! Кевин завертелся, с трудом уходя от огня орудий. Заложив опасный вираж ему не на долго удалось сбить с толку орудийных наводчиков. Истребитель рванулся вдоль авианосца. Пролетая мимо кормовых летных палуб, Кевин зафиксировал свои камеры на одной из них.

На экране мелькнуло изображение: некогда стоявшие шеренгой истребители разметало по взлетной полосе, но непохоже было, что они сильно повреждены. Свет внутри горел как ни в чем ни бывало, и хотя многие килрафи лежали на палубе, оглушенные взрывом, но спасательная команда уже находилась рядом, а кое-кто поднимался и сам. Да, корабль был поврежден, но выходить из боя явно не собирался.

Изображение исчезло, когда истребитель пронесся мимо.

Кевин оглянулся, и увидел, что с полдюжины истребителей уже сидят у него на хвосте. Бросив свою машину под невообразимым углом, Кевин попытался скрыться за кормой авианосца. Истребитель страшно тряхнуло, когда он попал под выхлоп двигателей корабля. С трудом удержав машину на курсе, Кевин нажал кнопку связи.

— Белый Волк, я Синий-один. Ничего не вышло, задание провалено. Авианосец ведет бой. Авианосец ведет бой! Передаю видеоматериал.

Послав сообщение, Кевин бегло взглянул на тактический дисплей. Только красные отметки светились на экране, лишь на мгновение мигнула одна синяя точка и тут же погасла.

Практически вся атакующая группа была уничтожена, не сумев причинить ощутимого вреда флоту килрафи.

С болью в сердце, адмирал Толвин просматривал последние сообщения. Он снова закашлялся, смахивая слезы из глаз. Боевая рубка все еще была заполнена дымом, вентиляция вышла из строя после попадания торпеды.

— Сообщение с борта «Москвы».

— Да. Выведите на экран.

На экране засветилось дрожащее изображение незнакомого офицера, из раны на его лице сочилась кровь.

— Где Чинг?

— Мертв. Последним попаданием мостик был уничтожен.

Толвин тяжело вздохнул.

— Адмирал! Нам придется оставить корабль. Главные двигатели вышли из строя. Мы пока еще движемся на двух вспомогательных, но и они скоро встанут. Аварийные генераторы теряют мощность. Целостность корпуса нарушена, системы повреждены на шестьдесят три процента. Еще одного попадания корабль просто не выдержит.

— Хорошо, эвакуируйте людей. Я прикажу Половски подобрать, спасательные шлюпки.

— Мне жаль адмирал.

— Не утруждайте себя извинениями лейтенант. Вы сражались до последнего, и никто не посмеет обвинить вас в трусости!

Он отвернулся к монитору, на котором продолжали возникать сухие строчки сообщений. По трем авианосцам был нанесен удар. Тяжелый авианосец старой постройки был уничтожен, но новые казались неуязвимыми. Они шли вперед вместе с основным флотом, казалось, не заметив торпедных попаданий. А его флот уже понес серьезные потери. Все четыре авианосца были повреждены. «Верден» погиб вместе со всем экипажем. «Москву» теперь тоже можно списывать со счетов. У «Гульф Лейте», который смог присоединиться только сегодня утром, в результате прямого попадания одна летная палуба была выведена из строя. Из пятисот ударных машин, выпущенных три часа назад, теперь могли взлететь лишь менее двухсот двадцати. Хуже всего была потеря торпедоносцев. Меньше одной трети из тех, что стартовало три часа назад, вернулось на свои корабли. Потери килрафи приблизительно оценивались в семьсот истребителей. Это число значительно уменьшится, когда будут разобраны все полетные записи. Но однозначно сказать можно было лишь одно: сражение было проиграно.

Он взглянул на экран. Только двадцать девять «Броадсвордов» и тридцать два модифицированных «Сэйбра» были готовы для повторной атаки.

Килрафи уже выпускали истребители, готовясь контратаковать. Их вторая атакующая группа превосходила первую почти в полтора раза. Это было значительно больше, чем то, что Толвин мог выделить для обороны.

— Последнее местонахождение «Саратоги»?

— В шести часах двадцати одной минуте от прыжковой точки Солнечной системы.

Толвин подошел к голографической карте сектора. Прыжковая точка, ведущая из системы Сириуса к Солнечной системе, была в часе хода. «Саратога» никак не успеет появиться и оказать помощь в отражении следующей атаки, не говоря уже о помощи с нанесением повторного удара. Осознав это, адмирал не стал более раздумывать.

— Передайте всем кораблям: отходить к точке гиперпрыжка. Мы оставляем систему Сириуса.

Все находившиеся на мостике вопросительно смотрели на адмирала. Толвин понимал, что в этой ситуации нельзя просто приказывать людям.

— На повторную атаку у нас нет кораблей. Если бы была хоть какая-то вероятность, что повторный удар сможет нанести им хоть какой-то вред, я бы не раздумывая повторил атаку. Оставаясь здесь, мы только потеряем флот, и для Конфедерации будет все кончено.

— Что же будет с Сириусом? — забывшись воскликнул рулевой. Там же мой дом, семья!

— Сириус мы все равно не сможем удержать, даже если все здесь погибнем. Нам нужно время, чтобы починить поврежденные машины, восстановить повреждения на «Лейте» и подготовиться к еще одной атаке. Если мы отступим и к нам присоединится «Саратога», наша мощь удвоится.

Мичман замотал головой, понимая, что идет против приказа адмирала, но все равно не собирался сдаваться. Он снова открыл рот, что бы возразить, но стоящий рядом лейтенант схватил его за плечо и выпроводил, прочь с мостика.

Гилеада — меньший из двух миров системы, уже пылала. Главная планета системы Сириуса, проплывавшая по левому борту, теперь была совершенно открыта. Группа крейсеров килрафи начала разворот, направляясь к планете. Толвин не хотел даже думать, сколько людей там осталось.

— Рулевой, приготовиться к развороту. Уходим отсюда! — резко приказал он.

— Отзовите эти крейсера немедленно!

Обернувшись на возглас, Принц Тракатх презрительно взглянул на барона Джукагу.

— Откуда такая мягкотелость, дорогой барон?

— Ваше бессмысленное варварство только разжигает в них ненависть. Мы показали, на что мы способны, теперь лучше пощадить вторую планету. Проявите милосердие, и вы увидите как ослабнет их желание сопротивляться!

— Террор порождает страх, барон.

— Террор также порождает ненависть и фанатизм. Уничтожение Варшавы не сломило у людей духа к сопротивлению. Напротив, это вызвало прекращение стычек между ними, все они предпочли объединиться перед лицом общего врага. Вы совершенно не понимаете людей. Бессмысленное уничтожение мирных поселений всегда сплачивало их. Целенаправленное уничтожение миров скорее заставит их драться голыми руками, нежели капитулировать.

— А что вы хотите барон? Их капитуляцию? Именно этого вы так добивались?

Барон с трудом удерживал себя от того, что бы не наброситься на принца.

— Глупец! — задыхаясь от гнева, прошипел он. — Мы могли заставить их сдаться, сыграв на их естественных слабостях. Вы же, пошли на поводу у собственных страстей уничтожили одиннадцать миров, а результат?! Их флот по-прежнему существует!

— Разве вы не заметили? Только что мы нанесли им серьезное поражение.

— Они до сих пор способны драться. Не забывайте, Принц, новый флот должен служить двум целям: выиграть эту войну, и потом встретить Манту, когда они рискнут вернуться. Вы сейчас губите флот, чтобы просто преподнести людям урок!

— Нет, не урок барон. Полное уничтожение!

Джукага демонстративно отвернулся. Пожалуй, сейчас он понял. Те, кто корил его в слабости, были правы. Если слишком долго изучать врага, то в конце концов становишься похожим на него. Нет, он не желал добра людям, все его существо противилось этому, но он научился понимать людей, он познал их страсти и горести, силу и слабость; и уже при все желании не мог рассматривать их как зверей, каким то чудесным образом научившихся делать космические корабли.

Его план, если бы ему суждено было осуществиться, предусматривал бескровную победу над Конфедерацией. Одна демонстрация мощи Империи Килра должна была заставить людей капитулировать. Но теперь доверие людей подорвано и они уже никогда не будут верить килрафи. Барон проиграл.

— Это вы позволили этому разведчику людей проскользнуть в пространство Хари, а затем уйти. Вы жаждали войны!

— Несмотря на весь ваш интеллект барон, иногда ваши глупые заявления меня действительно удивляют.

— Вы хотите превратить войну в кровавое побоище! Это вы приказали уничтожить высшее Земное командование!

— Довольно барон! — оскалился Принц, с удовольствием наблюдая за вышедшим из себя Бароном. — Остыньте! Похоже вас слегка пьянит корабельный воздух. Вы слишком долго сидели во дворце и давно не участвовали в сражениях.

И сверкнув глазами, Принц возвысил голос и продолжил. Шерсть на его гриве непроизвольно встала дыбом. Джукага даже внутренне съежился, глядя на Принца.

— Вы никогда не знали человеческого плена! Вы не теряли стольких друзей, сколько потерял я в этой войне! И я взойду на Имперский Трон, провозглашаемый как победитель людей! Что же касается вас…

Принц нажал кнопку на своем пульте. Открылись двери, и четыре имперских гвардейца показались в проходе.

— Проводите Барона в его каюту и убедитесь, что ему там удобно, — приказал гвардейцам Тракатх.

— Я арестован?!

Принц Тракатх позволил себе улыбку.

— Как можно барон?! Вы заслужили свой отдых. Вы славно потрудились на благо Империи. Теперь вы можете отдохнуть. Ваши заслуги не будут забыты. Когда война завершится полной победой, я прослежу, что бы вам полностью воздалось за все ваши заслуги.

— Не стоит недооценивать Толвина и его людей. С ними еще не покончено!

— Не беспокойтесь Барон, я позабочусь о них, — изобразив милую улыбку, ответил Принц.

— А теперь оставьте меня барон, вы меня утомили, — внезапно холодным тоном промолвил Тракатх, делая знак охранникам.

— Что? Плохи дела Джефф?

Адмирал Толвин удивленно поднял взгляд. Дюк Греко, настолько тихо подобрался к адмиралу, что тот даже не услышал ни шагов, ни шума открывающейся двери.

Толвин начал подниматься, готовый приветствовать главнокомандующего, но тот деланным жестом отмахнулся, давая понять, что не нуждается в формальностях.

— Дюк! Что вас сюда привело в столь поздний час? Что-то стряслось?

— Да нет, я не собирался мешать тебе. Знаешь, чертовски тяжело сидеть в штабе, когда рядом идет такая драка. Вот я и решил пройтись.

— Вы получили рапорт о результатах сражения? — Дюк кивнул.

— Да, я получил его пару часов назад.

— Похоже, я совершил серьезную ошибку. Надо было сразу же уходить из системы Сириуса и объединиться с «Саратогой». В этом случае удар получился бы сильнее.

— Это не было ошибкой Джефф. Нельзя было оставлять Сириус без боя. Это окончательно подорвало бы боевой дух Конфедерации.

— Ну а теперь мы потеряли два авианосца и все равно оставили Сириус.

— По крайней мере ты потрепал их. Это даст нам еще немного времени на подготовку Земли к обороне.

— Один авианосец уничтожен, один поврежден, и один из их новых авианосцев считается тяжело поврежденным. Мне не удалось уничтожить ни одного суперавианосца, а я очень на это надеялся.

— Мы сообщили, что один из этих гигантских авианосцев уничтожен, — тихо сообщил Дюк.

— Не люблю я этого, — начал Толвин, но Дюк прервал его.

— Иногда приходится так поступать. Лучше, если люди будут считать, что он уничтожен.

— Так зачем ты прилетел, Дюк? Сообщить мне это? — спросил Толвин, переходя прямо к сути.

— Я приказываю вам возвращаться к Земле.

— Что?! Проклятье, Дюк, если они хоть ненадолго пробьют оборону у Солнечной системы они уничтожат Землю за несколько минут!

— Знаю, знаю Джефф. Но мы тоже не сидели сложа руки. Ко времени вашего подхода из доков выйдут «Лексингтон» и «Арк Ройал».

— Как они выйдут? Гипердвигатели «Лексингтона», и «Арк Ройала» демонтированы для ремонта, а реакторы полностью заглушены.

— Если мы собираемся драться не выходя за пределы Солнечной системы, то нам не понадобится никуда бежать. А для движения внутри системы хватит и аварийных генераторов.

— На них далеко не улетишь. Они будут легкими мишенями.

— В доках они будут еще более легкими мишенями. А так они хоть смогут запустить истребители.

Никто из них не хотел признавать, что эти два корабля будут в основном служить в качестве отвлекающего фактора, вынуждая килрафи распылять свои силы.

— Самая близкая от прыжковой точки планета — это Марс, — продолжил Дюк. — Мы до отказа забили все космодромы. Согнали туда все что может подняться в космос. Здесь все, от только что сошедших с конвейера истребителей, до самых завалящих и десять раз устаревших учебных кораблей. Собрано все, даже легкие гражданские суда и частные яхты.

— Да вы, должно быть, шутите, Дюк! Уходя из Солнечной системы, я собрал все мало-мальски подходящее. Запустите это в космос, и от них в момент ничего не останется!

— Да это будут почти что смертники, — не стал возражать Греко. — Но это отвлечет килрафи и заставит их впустую растрачивать боеприпасы, и возможно кому-то из твоих пилотов удастся уничтожить еще один лишний корабль.

— Даже так, — опустив глаза, промолвил Толвин.

— Да, так, — отозвался Греко. — Наши аналитики считают, — продолжил он, — что даже если мы откажемся от защиты этой ключевой прыжковой точки, то Тракатх не станет отвлекаться на другие миры, пока не уничтожит наш флот и Землю. Вы его смертельно оскорбили, и теперь он жаждет взять реванш. Он не может простить те горькие поражения, что терпел от вас на протяжении всей войны. Он хочет твоего унижения наверно даже сильнее чем просто завершить войну победой. Поэтому он будет преследовать тебя, пока не загонит в ловушку. Так уж лучше мы подстроим ему нашу, чем будем ждать, пока он расставит свою.

— Ты же знаешь Дюк, — Толвин взглянул ему в глаза, — даже с дополнительными Земными силами и орбитальными боевыми платформами, нам не сравняться с ними ни в количестве кораблей, ни в огневой мощи.

— Ты же видел, что случилось во время последней атаки, а ведь эти ребята были лучшие.

— Знаю. Все знаю. Но есть еще один момент. Об этой идее я еще никому не говорил, но это может существенно повысить наши шансы на успех.

— Что ты задумал?

Как только Дюк начал рассказывать, Толвин тут же вскочил на ноги.

— Да ты с ума сошел! Это же неслыханная глупость! Нужно по-настоящему свихнуться, чтобы додуматься до такого!

— Именно поэтому это и должно сработать, — криво улыбнулся тот.

— Мой лорд.

Принц повернул голову, вглядываясь в изображение капитана своего корабля.

— Самые последние данные, сир.

— Продолжайте, хантар.

— Флот Конфедерации отходит к Солнечной системе.

— Вы уверены?

— Да, мой лорд.

Сообщение застало Принца врасплох. Он был уверен, что Толвин останется в этой системе для решающего сражения. Из этой системы, находящейся всего в одном прыжке от Сириуса, сразу восемь прыжковых линий расходились к внутренним мирам Конфедерации. Само обладание этой системой было величайшим достижением за всю историю войны с Конфедерацией. Взятие этой системы практически гарантировало полную победу над людьми. И в тоже время Толвин сдает ее без боя. Проклятый Толвин! Что он задумал?!

— Что докладывает разведка?

— В составе Земного Флота по-прежнему находятся три авианосца. Наша разведка пока еще не смогла расшифровать последний флотский код, но мы смогли перехватить передачу по гражданскому каналу. Там говорится, что четвертый авианосец покинул базу на орбите Земли шесть часов назад, и еще один идет навстречу их флоту.

«Глупцы!» — подумал Тракатх. — «Кого они пытаются обмануть?!»

— Доложите о наших потерях. — потребовал он.

— «Тарвакх» все еще продолжает бороться с огнем, три из шести летных палубы уничтожены. «Ю'ба'тук» ведет работы по восстановлению основного генератора силового поля, одна из летных палуб так же получила серьезные повреждения и не может принимать истребители.

— Резервные генераторы?

— Выдают мощность девяносто один процент от номинальной, в течение часа техники обещают поднять мощность до девяноста трех.

— Потери истребителей?

— Тяжелые, сир. Сегодня потеряно четыреста шестьдесят четыре истребителя. В общей сложности флот потерял пятьсот девяносто четыре машины.

Это уже были тревожные новости. Империя могла вкладывать сколько угодно средств в постройку новых авианосцев, которые могли быть почти неуязвимы, но в сущности судьба сражения все равно сводилась к тому, что нужны истребители, равные по качеству или лучшие, чем стоящие на вооружении Конфедерации, и пилоты, которые будут летать на них. Это издавна было слабым местом Империи. Если не считать нескольких истребителей-невидимок, оставшихся в Империи после подавления бунта на Горах Каре, то по боевым качествам истребителей и подготовке пилотов Империя всегда отставала от людей. Череда критических ситуаций последних двух лет неоднократно заставляла руководство Империи забирать из академий и бросать в бой полуобученных кадетов. Большинство из них погибали в первые несколько дней. Уцелевшие были неплохими пилотами: но их всегда было слишком мало.

Взглянув на список потерь, Принц принял решение.

— Приказ «Тарвакху»: передать оставшиеся на борту истребители на мой флагман. Это компенсирует наши потери. Далее, — он взглянул на доклад о состоянии трех уцелевших авианосцев стандартного образца, — «Нотакгак» и «Дартука» вместе с кораблями сопровождения будут сопровождать «Тарвакх» в пространство Империи. Обоим уходящим авианосцам — передать все тяжелые машины на «Тарвакх». Приказываю эскадрам тяжелых крейсеров, идущим на флангах, присоединиться к главному флоту в следующем секторе. Их истребители компенсируют то, что мы потеряем с уходом «Нотакгака» и «Дартуки». Приказ флоту: преследовать врага на максимальной скорости. Когда мы достигнем следующей точки гиперпрыжка — пустить вперед легкие сторожевые корабли и корветы, затем крейсера, на случай, если люди устроят засаду.

Прочитав полученное сообщение, офицер связи почтительно поклонился.

— Эскадра крейсеров, отправленная к главной планете этой системы, подавила планетарные оборонительные системы, мой лорд. Они ждут вашего приказа.

Принц Тракатх улыбнулся.

— Уничтожить планету! Я поведу вас к окончательной победе. Победе над Землей, победе над Толвином!