— Туда нельзя! — глухо произнес один из них.
      Я молчала, не сводя глаз с масок, вспоминая последний сон. Тут вперед вышел Лендин и с почтением поклонился.
      — Э-э, многоуважаемые! Мы задержим вас всего на один вопрос! Дело в том, что мы ищем человека по очень важному делу. Нам сказали, что он жрец. Короче! У вас есть колдун с белыми, будто седыми волосами, высокий, а глаза…, - гном запнулся, помолчал, и решительно выпалил. — Он полукровка.
      Маски переглянулись, и все тот же голос спросил.
      — Какое у вас дело к нему?
      Лендин смутился.
      — Ну-у, не могли бы вы ему передать, что к нему пришли его давние друзья и….
      — Просто друзья! — поспешно перебила я Лендина, выходя вперед.
      Фигуры опять переглянулись и, отойдя на пять шагов, зашушукались. Вскоре от них отделился широкоплечий, высокий мужчина и неторопливо пошел к нам. В метре от нас он остановился, поклонился и тихо произнес.
      — Я — жрец-полукровка. Что вы хотите от меня?
      Мне стало трудно дышать. На ватных ногах я сделала к нему шаг и протянула руку, не решаясь дотронуться. Он посторонился и снова участливо спросил.
      — У вас ко мне какое-то дело?
      Голос искажала маска.
      — Вел, ты меня не узнаешь? — мои руки сами потянулись к маске.
      Мужчина отступил еще на шаг, и заметно нервничая, спросил.
      — Что вам от меня нужно? Говорите, у меня мало времени. Скоро начнется представление на Нижней арене.
      — Велия, это же я, Тайна! — я сорвала с себя подаренную Крендиным шляпу, и, рассыпав по плечам волосы, решительно уставилась в темные глаза безучастной маски.
      — Вы, наверное, меня с кем-то путаете, госпожа. Я конечно тоже полукровка, но меня зовут не Велия. Сожалею, но вы нашли не того!
      Я в отчаяние оглянулась на стоявших позади друзей и снова повернулась к жрецу.
      — Пожалуйста, снимите маску, чтобы я точно знала, что вы не он. Пожалуйста! — я протянула руки к маске, но мужчина вновь отступил, решительно качая головой.
      — Вставая на путь жреца, мы теряем имя, лицо и жизнь для этого мира. Я поклялся никогда не снимать маску перед живыми. Простите, но я не смогу выполнить вашу просьбу.
      — Тогда скажи свое имя!
      Жрец в нерешительности помолчал, оглянулся на ожидающих его в отдалении товарищей и неуверенно произнес.
      — Я не тот, кого ты ищешь! Прости!
      — Тогда ответь на последний вопрос. Сколько лет ты здесь?
      Мужчина пожал плечами.
      — Десять, — повернулся и зашагал по коридору к тихо переговаривающимся жрецам.
      Я смотрела ему в спину, и что-то не давало мне покоя.
      — Как тебя зовут? — в отчаяние крикнула я.
      — Лиандр. — донеслось в ответ. Он присоединился к жрецам. От них отделился еще один и вместе с ним скрылся за поворотом. Двое остались стоять, охраняя вход.
      Я шагнула за ним, но Крендин удержал меня за руку. Ларинтен, все это время, простояв у стенки, задумчиво протянул.
      — В сердце этого человека я почувствовал боль и смятение. Мне кажется с ним не все чисто, но точно узнать мы не сможем. Жрецы нам не дадут. Надо бы увидеться с ним наедине! Но как?
      — Нет! — Лендин с сомнением покачал головой. — Он напоминает Велию только ростом. Фигуры разные. Велия маг, а не воин. А у этого жреца вон какие плечи, почти как у гнома. Такие можно заработать, только горбатясь на рудниках, а я сомневаюсь, чтобы Вел добровольно туда пошел!
      — А если не добровольно? — с бьющимся сердцем я повернулась к гному.
      — Ну, если он попал на каторгу, то да, мог бы там так измениться, если бы выжил.
      — Да говорю вам, он живой! Вот! — я протянула руку и уставилась на слабо светящееся в полумраке пещеры кольцо. — Оно светится! И не снимается. Значит Велия — жив и где-то рядом.
      Я замолчала, вспоминая малейшие детали нашего разговора. Лендин тяжело вздохнул.
      — Да-а, если это и впрямь Вел, то он крупно влип! — я подняла на него непонимающий взгляд. Гном пояснил. — От жрецов еще никто не мог уйти. Главный жрец связывает их всех своей магией, подавляющей волю, чувства и желания. Только умерший, может считать себя свободным от обязательств. И не каждый может попасть к жрецам. У них там какой-то особый отбор. Толи по физическим, толи по магическим данным.
      — А если это он, то почему меня не узнал? Или может, сделал вид, что не узнал! У-у, проклятая маска! — в отчаянии я топнула ногой.
      — А просто взять и украсть его невозможно? — деловито поинтересовался Крендин.
      Лендин покачал головой и с сомнением предложил.
      — Может, мы его выкупим?
      — Точно! Нужно посоветоваться с Повелителем! — вспомнила я. — Он хотел прибыть сегодня в Златогорье.
      — Слушай, Великая, а почему ты думаешь, что тебе снилась Жертвенная арена именно этого города? Ведь гномьих городов много и в каждом есть своя арена?
      Я пожала плечами.
      — Не знаю. Что-то тянет меня именно сюда! И оказалась я ближе к этому городу, наверное, не случайно!
      Лендин вздохнул.
      — Ну ладно, пойдемте. Мы еще успеем добраться до Нижней Жертвенной арены. Насколько я знаю, там сегодня выступит Оракул, и пройдет жертвоприношение с обрядом для улучшения жизни и богатства нашего города.
      — Жертвоприношение?! — у меня по спине пробежал холодок.
      — Ну да! А что такого?
      — А людей у вас приносят в жертву?
      Гном хмыкнул.
      — Да, но это только бродяги, пойманные в окрестностях гор или преступники. Короче, совмещаем полезное с уместным — умасливаем удачу и казним разный сброд… — недоговорив, Лендин в изумлении уставился на меня и даже чуть отступил. — Эй, Великая, тебе нехорошо? Что это у тебя с глазками-то? Ой, мамочка! А я думал это наследственное и проявляется только у полукровок? Ой, припоминаю я такой взгляд…. Все хорошо, Тайна, спокойно. Спокойно! А ты уверена, что у вас с Велией не было этого… самого… ну, брачной ночи? Нет? Жа-аль! Тогда бы наличие у тебя таких глаз можно было бы хоть как-то объяснить! Ай, ой, все, молчу, молчу! Ну и ручка у тебя! Ай, бороду отпусти, и топор не трогай — святое! Что ты взбесилась? Просто пытаюсь понять, как он наградил тебя такими глазами?
      Надавав, хихикающей в кулак троице, тумаков и подзатыльников, я вцепилась в Лендина.
      — Мой последний сон!
      — И что с ним?
      — Я знаю, как произойдет жертвоприношение. Мы должны остановить его. Там двоих обезглавят, и это сделает Велия! Я его сегодня ночью видела!
      — Кого Велию?
      — Сон, болван!
      — Да-да, она так орала, что я минут десять ее разбудить не мог! — подтвердил Крендин.
      — А зачем ты ее будил? — подозрительно нахмурился Лендин.
      — Жизнь спасал, — отмахнулся гном.
      — Где находится ваша Нижняя арена? — нетерпеливо перебила я.
      Крендин тут же с охотой объяснил.
      — Ну, помнишь, когда мы в город вошли, там внизу еще перекресток был? Вот, а я тебе и говорю там — жрецы, а там — шахты? Помнишь?
      — Так это же далеко! — выдохнула я.
      — Так нечего лясы точить! — отрезал Лендин. — Пойдем, успеем!

* * *

      Когда мы спустились к ярмарке, я решила кое-что выяснить.
      — Лендин, а где у вас королевский дворец?
      Гном кивнул на сверкающую невдалеке радужными отсветами башенку.
      — Там, а что ты хотела?
      — Да я подумала, если вдруг сегодня в городе будет Владыка, надо бы заручиться его поддержкой!
      — Если он будет, — возразил гном, — а если нет? Мы только зря потеряем время! Конечно, жертвоприношение будет в конце, но нам еще нужно разведать обстановку. Занять место у арены. Потому что скоро там будет столько народу — не протолкнешься!
      Я кивнула, пробираясь сквозь веселящуюся толпу.
      — Слушай, Ленд, а почему они не торопятся на Арену? Им что, не интересно?
      — А чего им торопиться? На Арене соберутся жители нижнего города, а наша элита с комфортом все увидит через окомаговизор. Он развернется в нужное время прямо над их головами. А ты, если не хочешь все посмотреть здесь, должна поторопиться и задавать поменьше вопросов!
      «Н-да, даже Велия не выдерживал моего любопытства, что уж взять с Лендина!» — вздохнула я и чуть ли не бегом бросилась догонять друзей.
      Вскоре мы прошли уровень, где жила гостеприимная тетушка Буча. Здесь тоже царило оживление. Толпы гномов со жбанами, наполненными плещущимся элем, радостно горланя, торопились, как и мы вниз. У развилки на нижнем этаже, все поворачивали в ярко-освещенный длинный коридор, венчающийся аркой, открывающей подобие амфитеатра. Многочисленные ступени-лавки поднимались по конусообразным стенам, скрываясь в клубящейся темноте. Вниз от входа тоже шли ступени, заканчивающиеся площадкой с круглой каменной ареной.
      Шагнув через арку, я невольно застыла, разглядывая величие местной церкви, пока меня не заставил очнуться увесистый кулак, толкнувший в бок. Сзади напирали недовольные задержкой гномы. Рыкнув на кого-то, Лендин подхватил меня под руку и потащил по ступеням вниз.
      — Интересно, — пытаясь отдышаться от этой гонки, пропыхтела я. — А как сами жрецы ходят с утра до вечера вверх и вниз? Это же убийство!
      Позади насмешливо фыркнул Крендин, а Ларинтен шагая впереди, вдруг заботливо пояснил.
      — У них порталы, глупая! И пока мы сюда добирались, те жрецы, — он кивнул наверх, — уже давным-давно здесь!
      — А почему мы, не прошли сквозь портал? — задала я не менее умный вопрос.
      — Потому что мы не умеем их строить!
      — Это вы не умеете! А я точно — дура! — я огляделась в поиске чего-нибудь твердого, чтобы от души побиться головой.
      Видя мои страдания, Крендин сжал кулак.
      — Помочь?
      — Спасибо. В другой раз! Что-то уже не хочется, — тут же скривилась я в улыбке.
      Вдруг внизу по кругу площадки вспыхнул огонь.
      — Лендин, я это тоже видела во сне!
      Возле окруженной огнем сцены толпилось множество гномов. Ступени закончились и мы, усиленно заработали локтями, расчищая себе путь к возвышающейся впереди арене.

* * *

      Высящаяся над возбужденной толпой площадка находилась в центре, одной стороной примыкая к скале. Темная ткань, словно занавесом скрывала таящуюся в ней пещеру. С двух сторон к окруженной огнем арене вели сложенные из белых плит ступени. А на ее гладком, будто льдистом полу в центре стояло небольшое возвышение.
      Мы пробились к ступеням.
      — Пойду, осмотрюсь! — подмигнул мне Лендин.
      Быстро взбежав на арену, он юркнул за полог. Следом за ним, тенью скользнул Ларинтен.
      — А если их поймают? — запоздало испугалась я.
      — Не поймают! — махнул рукой Крендин, поднимаясь на пару ступеней.
      Секунду спустя на арену вышел высокий жрец в знакомой маске и в белом до пят балахоне.
      — Уважаемые! — его голос, усиленный магией горы, колоколом разнесся над нами, заставляя стихнуть недовольные вопли разгоряченной элем толпы. — Сегодня в честь праздника и как завершение оного, будет явлено пророчество нашего многомудрого оракула и совершено жертвоприношение для умилостивления подземных богов.
      Жрец поклонился и, обнажив широченные плечи, сдернул с плеч хламиду, оставшись в коротких белых штанах. Траурная занавесь вновь шелохнулась, и на сцену вышел другой жрец. Он бережно нес на руках худую, укрытую темной тканью фигуру. Посадив на возвышение, он аккуратно снял скрывающую ее накидку. Оказавшийся под нею старец, удобно устраиваясь, повозился на камне. Поведя бельмами глаз, он робко улыбнулся и благодарно кивнул.
      — Это и есть Оракул? — я пихнула Крендина в бок.
      Он не оборачиваясь, буркнул.
      — Да хрен его знает, думаешь, я его хоть когда-нибудь видел?
      Тем временем народ в зале заметно оживился. Оглянувшись по сторонам, я увидела, как охраняемые напротив арены гномами-стражниками сидения, наполняются худощавыми фигурами эльфов. Среди них мелькнули ветвистые рога на чучеле головы медведя.
      — Владыка! Он пришел! — не раздумывая, я, спрыгнув со ступеней, кинулась к королевской ложе и тут же об этом пожалела. Меня оттерли, загородили проход и чуть не затоптали. Благословенная лапа Крендина сцапав за шиворот, как нашкодившего щенка втянула наверх и поставила рядом на безопасную ступеньку. Я благодарно ему улыбнулась, сообразив, что случайно избежала участи лягушки на скоростном шоссе.
      — Сдурела что ли? Мало того, что тебя к нему не пропустят, так ты туда еще и не дойдешь.
      — Но мне нужно чтобы он меня увидел! — я облизнулась и скривилась, ощутив на языке привкус крови. От бессилья искусав губы, я даже этого не заметила.
      Гном рассудительно пожал плечами.
      — Подождем! А там видно будет!
      Махнув рукой, я стала, не отрываясь смотреть на Владыку, пытаясь включить свои новые способности и «телепнуть» ему пару приветственных фраз — бесполезно! Как ни старалась толку — ноль! Не обращая ни на что внимания, он увлеченно разговаривал с низкорослым ярко-рыжим гномом в массивной короне.
      Меж тем действо началось. Жрецы уселись позади старика. Из-под белоснежной накидки в руках второго появился инструмент, напоминающий маленькую арфу. Прижав его одной стороной к подбородку, он опустил голову и неспешно начал перебирать пальцами струны, рождая необычную красивую мелодию со странным, изломанным ритмом.
      Секунду спустя в струнные переливы вплелся на удивление молодой и высокий голос Оракула.
 
Солнце пламенно — белый шар. Ангел раненый вышел к нам,
И вещая нам глас святой, указал на путь под горой.
Было трое лишь нас тогда. Стало ветрено. Вдруг гроза
Кошкой черной ворвалась в дом, ангел белым стал серебром.
Раскрылатился молний бег — было трое лишь человек.
Им в той долгой войне годин не добавилось бы седин.
И один на пути меж гор, позабыл про тот разговор.
Он сбежал на изломы скал, там и сгинул. Стал нем и стар.
Двое вышли из тех невзгод. Вечность помнит про тот поход.
Вечность знает про тень венца и хранит всю печаль отца.
Двое вышли из темных стран, двое вынесли горе ран.
Утешали друг другу боль, пили, ели глазную соль.
И один светлой птицей стал, он парит над простором скал.
Он поет о другом святом, тот, что был за любовь казнен.
За того, кто вознесся в свет, за кого плачет быль и бред.
Ангел вспомнился им во сне, в той заоблачной стороне.
Повелев им идти опять, за любовь — умирать!
 
      Пророчество или скорее песня закончилась, но звуки струн еще несколько мгновений, словно туманом окружали арену, пока не растаяли в звенящей тишине.
      На площадку вышли еще два жреца. Их невысокий рост с лихвой компенсировали широченные плечи. Судя по всему — гномы. Молча подхватив, они поволокли старика за занавес. Народ отмер, и в ожидании кровавого обряда зашумел.
      Жрецы, сидевшие изваянием, поднялись. Забрав из рук товарища «арфу», обнаженный по пояс жрец исчез за занавесом и вскоре, с каменным грохотом выкатил большой неровный диск, одну сторону которого скрывала темная ткань. Взгромоздив его на возвышение, он немного повозился, что-то щелкнуло, и круг остался стоять как влитой.
      Снова исчезнув, он тут же появился, неся большой тесак с широким, скошенным, словно у гильотины лезвием. Неторопливо подойдя к одиноко стоявшему товарищу, здоровяк что-то тихо сказал, всунул тому в руки топор, и напоследок сдернув с него балахон, вышел со сцены.
      Наверно чтобы плащик кровью не забрызгало.
      Человек в маске остался один.

* * *

      Хм, а ничего у жрецов фигуры! Даже жалко, что такая красота пропадет в этих пещерах…. Хотя кто его знает, зачем им маски? Вдруг под ними они скрывают жуткие рожи мутантов?
      Развлекая себя такими мыслями, я, любовалась красивой фигурой стоявшего к нам спиною жреца, единственной одеждой которого были все те же белые бриджи.
      В широком лезвии топора отразилось мерцающее пламя. Он широким шагом прошелся по арене, ловко вертя его в руках.
      О, а спереди еще лучше! Просто не жертвоприношение, а мужской стриптиз.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.