Сколько я так просидела не знаю. Вдруг в шум дождя вплелись другие звуки, заставившие меня очнуться от наползающей дремы и насторожиться. Ливень, занавесом скрывал вход в пещеру, делая невозможным что-либо разглядеть. Какое-то время в уши лилась только дробь дождя. Не слыша ничего подозрительного, я решила, что мне померещилось, но тут, совсем близко, послышался вопль о помощи и грозное рычание. Не выдержав ночного концерта, я толкнула в бок гнома. Тот только всхрапнул, но даже не пошевелился. Крик повторился.
      — Да, блин, Крендель, сколько можно дрыхнуть! Там кого-то убивают, а ты спишь! — я обулась и со всей дури приложила его сапогом. Он застонал. Открыв глаза, несколько секунд бессмысленно таращился на меня.
      — Вставай, давай! Хватит дрыхнуть! — для верности я его еще потормошила. Он потер глаза, потряс головой и уже довольно осмысленно спросил.
      — Что-то случилось?
      — Пока не знаю! Там что-то происходит! — кивнув на дождевой полог, я подошла к выходу.
      — Судя по всему дождь! Ты грома испугалась? — улыбнулся гном.
      — Я что, похожа на припадочную барышню из высшего общества?
      Гном уже полностью проснулся, и демонстративно оглядел меня со всех сторон.
      Шутник, блин!
      — Да, вроде, нет!
      — И на том спасибо! — нетерпеливо хмыкнула я. — Ну? Ты посмотришь, что там происходит?
      Я кивнула на дождь. Красноречивые крики как назло не повторялись, и на мою просьбу он только покривился.
      — Я че головою маюсь? Охота ноги мочить! И ты меня за этим разбудила?
      — Но там что-то происходит! Я слышала крик.
      — Давно?
      Я пожала плечами.
      — Может минут пятнадцать назад. Тебя пока разбудишь!
      — Ага, — гном задумался и выдал, — ну, за пятнадцать минут от того, кто кричал, здесь могло ни ножек, ни рожек не остаться. Так что иди, покемарь! Я с утра тебя рано разбужу!
      Он зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.
      — Ну и ладно! — я махнула рукой, с удобством устраиваясь у очага, как вдруг ночь прорезал вой.
      Мы с Крендиным, не сговариваясь, подскочили.
      — Ты сиди здесь, а я пойду, посмотрю. Там и впрямь творится что-то странное, — приказал он, подхватывая топор.
      — Пойдем вместе, я тебе хоть посвечу!
      — Ага! А вдруг там опасно?
      — Тем более! Я не могу отпустить тебя одного! Кто меня тогда в Златогорье приведет?
      — Да ты не бойся! Я только выйду, посмотрю и назад! — утешил гном и шагнул в дождь.
      Несколько минут я стояла у входа, прислушиваясь к шуму воды, затем, не выдержав, выскользнула следом.
      Вначале густая темнота ослепила, затем короткий серпантин молнии высветил возню на нижней площадке. Осторожно, поскальзываясь на камнях, я начала спускаться. Очередной отсвет молнии, выхватил из темноты яростно размахивающего топором Крендина, рубившегося спина к спине с высоким худощавым незнакомцем. С кем они воевали, я толком и не разглядела, увидела только невысокие мохнатые фигурки и рядом с ними силуэты здоровенных волков или собак.
      Вдруг незнакомец, отражая атаку накинувшихся на него двух низкорослых фигур, поскользнувшись, упал на одно колено. Гном, пытаясь расчистить место вокруг себя, еще быстрее замахал топором. Только тварей, казалось, становилось больше. Чуя поживу, звери хватали за ноги, висли на руках. Не выдержав, я вскинула руку сотворяя большой яркий шар, куполом света накрывший все вокруг. Он медленно поплыл к месту схватки. Твари, тявкая и вереща, бросились врассыпную.
      Засунув за пояс топор, гном подскочил к незнакомцу, быстро взвалил его на спину и, спотыкаясь на мокрых камнях, потащил к пещере. Дождавшись, когда они ввалятся внутрь, я погасила шар и шагнула следом.
      Незнакомец, не шевелясь, лицом вниз лежал на Крендине, а тот, отчаянно матерясь, пытался выползти из-под безжизненного тела. Скинув груз, гном шипя, как дикий кот, поднялся, отряхнулся. От разлетевшихся брызг сердито зашипел костер. Скинув на пол топор, он стянул с себя куртку и с сожалением ее оглядел.
      — Порвали гады!
      На спине и на рукавах грубая кожа болталась тонко нарезанной лапшой.
      — Да ладно! Самое главное — ты жив, а куртку я тебе зачарую, пока новую не купишь! — утешила я его. Прислушиваясь к заунывному завыванию неподалеку от пещеры, передернула плечами. — Кто это был?
      — Горные гоблюки со своими псами. Во время битвы у Великограда их почти всех уничтожили, но за тридцать лет самодурства Барги они, видишь, расплодились! По горам в сумерках не пройдешь! — гном поморщился. — Ноги сильно погрызли! Залечишь? А то раны от их укусов долго заживают и гноятся. Можно лихорадку подхватить!
      — Конечно! Только дай я сначала ему помогу! — кивнула я на нашего гостя, пытаясь его перевернуть. — Давай вместе, а то он тяжелый!
      Гном подошел ко мне. Вдвоем мы подтащили раненого ближе к очагу и опрокинули на спину.
      — Не повезло парнишке! — хмыкнула я, разглядывая светловолосого симпатичного, чуть худощавого парня. Высокий лоб был рассечен и кровоточил, прямой нос теперь радовал явно приобретенной горбинкой, а тонкие губы разбиты. Плечо, сбитое о камни, алело содранной кожей, а из прокушенной на шее вены толчками вытекала темная кровь.
      — Крендин, есть какая-нибудь ткань?
      Гном, порывшись в мешке, выудил тряпку, служившую вчера скатертью, и кинул мне. Подхватив, я прижала ее к шее незнакомца, и быстро, стараясь не вдумываться, стала произносить всплывающие в мозгу незнакомые слова.
      Я долго сидела над раненым. Дождь стих. Крендин молча подкинул в очаг еще дров и огонь весело потрескивая, разгорелся, высушивая одежду и освещая нервными бликами темные своды пещеры.
      Вдруг незнакомец шевельнулся, закашлялся и открыл глаза. Подтянув его к стене, я помогла сесть и стала развязывать скрепленный у горла мокрый плащ. Поморщившись, парень обвел взглядом пещеру, надменно зыркнул на Крендина и, задержав взгляд на мне, тихо произнес.
      — Я благодарен вам, что сегодня спасли мне жизнь.
      — Да подожди ты, с благодарностями! Надо тебя до конца вылечить, — перебила я его, убрала с раны окровавленную ткань, и в изумлении уставилась на абсолютно чистую кожу.
      — Я чувствую себя отлично, только немного мутит, — пожаловался незнакомец, отстраняясь от меня.
      — Это потому, что ты потерял много крови. Жаль, у меня нет ни одного эликсира, чтобы дать тебе, — вздохнула я, забросив тряпку в огонь.
      — У меня… — незнакомец огляделся. — У меня были эликсиры и еда. Достань.
      Открыв дорожную сумку, я высыпала все ее содержимое на пол. Пара бутылок разбита, запасной плащ вымазан зельями, а вот четыре пузырька весело булькая, радовали глаз.
      — Тебе какой? — я покрутила их, рассматривая. — На вот, красненький. Если не ошибаюсь — эликсир здоровья? Тебе как раз самое-то будет!
      Блондин сколупнул наманикюренным мизинцем крышку, изящно сделал пару глотков и, поставив около себя, устало закрыл глаза. Оставив его в покое, я шагнула к угрюмо сидевшему у костра гному.
      — Ты как? Давай полечу?
      — Да ты за меня не боись, Великая, я и сам справлюсь. Ты вон, лучше эльфа в чувства приводи, а то они существа слабые, чуть что — сразу в обморок.
      Я внимательно посмотрела на казавшегося спящим незнакомца.
      — Так это — эльф?
      — Ну, ни гном, же!
      — Когда-то я видела эльфов, но они казались мне другими! А у этого еще и лицо такое — Рокки отдыхает!
      — Ты видела эльфов в Винлейне. На юге — они другие, на западе — третьи. Но у них у всех есть общие черты, по которым их ни с кем не спутаешь! Их фигура, заостренные уши, цвет волос, глаз.
      — Не поняла! — я уселась к нему поближе и, навострив уши, стала заговаривать раны.
      Гном с шумом выдохнул, наверное, удивляясь моей непролазной тупости и начал объяснять.
      — Ну, че непонятного? У всех гномов фигуры плечистые, кряжистые, невысокие. У эльфов наоборот — высокие, худощавые. У нас больше рыжих и шатенов, а эльфы сплошь блондины. У гномов глаза все больше черные, карие, у эльфов они или голубые или зеленые. Что не понятного?
      — А полукровки? — не удержалась я.
      Гном раздраженно на меня посмотрел.
      — У тебя, кажись, муж полукровка? Неужто не разглядела? — подколол он, но объяснения продолжил. — Полукровки людей и эльфов все с серебристо-белыми волосами и желто-зелеными глазами. А полукровки гномов и людей, редко гномов и эльфов, больше похожи или на гномов, или на низкорослых эльфов. По большей части ты даже не узнаешь что перед тобой полукровка.
      — А меня ты, почему назвал полукровкой?
      — Только из-за твоих глаз. Волосы можно и перекрасить, а вот с глазами труднее. По ним, как я уже сказал, эльфийских полукровок узнаешь сразу. Лечи, давай! Хватит балаболить!
      — Уже все! Не веришь — посмотри сам!
      Гном, задрав изорванные штанины, недоверчиво изучил абсолютно целые ноги и восторженно протянул.
      — Кла-асс!
      Я небрежно кивнула.
      — Если что — обращайтесь!
      Что ж, теперь я в этом мире не пропаду! Если что, всегда можно будет пристроиться целителем!
      Эльф сидевший беззвучно, вдруг застонал, вздрогнул и открыл глаза. Мы обернулись.
      — Эй, как тебя зовут?
      — Люминель.
      Я поперхнулась.
      — Какое звучное имя! И как ты с ним живешь? — Эльф недоуменно на меня покосился.
      — Ладно, забудь! Это я так шучу! Ничего личного! — и добавила, — меня зовут Тайна, его — Крендин. А ты откуда тут взялся? Один, ночью?
      Люминель опустил глаза.
      — Со мной были еще трое эльфов, но когда на нас напали, они сбежали, оставив меня одного.
      — Ясненько! — протянула я. — Значит, это их крики я слышала вначале? Выходит, у тебя больше нет спутников!
      — А вы? — он поднял на меня белесые глаза.
      — Мы? — опешив от такой наглости, я впервые задумалась на счет его возраста. — Мы идем в Златогорье. Не думаю, что тебе с нами по пути!
      — Ой, здорово! Я иду с вами. Мне именно туда и нужно! У меня личное письмо от Владыки Пентилиана к королю Гномьего Братства — Сбрендину Круталину.
      Выслушав, я только прицокнула языком, похвалив.
      — Хорошая у тебя артикуляция, да и память тоже!
      Эльф смущенно зарделся, а я нахально спросила.
      — Слушай, а что в том письме? А? Дашь почитать — возьмем с собой!
      Эльф покосился на меня, как благородная девица на дерьмо, прилипшее к ее ботинку.
      — Это секретная информация! Дядюшка мне строго на строго наказал письмо даже в руки не брать, а уж о том, чтобы дать прочесть его таким плебеям как вы, и вовсе речи быть не может! И вообще! Я конечно признателен, что вы спасли меня и излечили, но и только! В панибратские отношения с вами я вступать не собираюсь!
      Я обиженно нахмурилась и, фыркнув, отвернулась.
      Однако хамоватый нам попался эльф! Я тут, понимаешь ли, лечу этого гада, спасаю, а он…. Знала бы, палец о палец не ударила. Дождалась бы утра и без проблем прочитала письмо.
      — Да ладно, Великая! Не очень-то он нам нужен со своим письмом! — меня вдруг поддержал Крендин. — Сами как-нибудь Велиандра найдем! Без паршивых писем этого белобрысого выскочки!
      Он подкинул в огонь последние бревнышки. Удержав одно из них в своей лапе, он выразительно покачал им перед опухшим носом эльфа и продолжил.
      — А вот когда ты станешь княжной, вот тогда ты этому Люминелю и устроишь веселую жизнь на рудниках!
      Крендин, закинув бревно в очаг, подошел ко мне, ободряюще хлопнул по плечу, и, подобрав с пола кусок хлеба, снова уселся к огню.
      Эльф недоуменно переводил взгляд с меня на гнома и обратно.
      — Великая, принц Велиандр? Ничего не понимаю! — пробормотал он себе под нос и решительно посмотрел на меня. — Ты — Великая?!
      Я скромно кивнула.
      — Воительница и Половинка наследного принца-полукровки?!
      Я снова кивком подтвердила его слова.
      — И вы ищете Велиандра, пропавшего наследника людского и эльфийского престолов?
      Тут мы с Крендиным кивнули уже вместе.
      Эльф ненадолго задумался и вдруг выпалил.
      — Я вам не верю! Где доказательства? Мне кажется, что вы просто бродячие аферисты, — он уставил на меня палец и обличительно заявил. — А ты, никакая не Великая! Ты — полукровка!
      — Ах ты, гад! — угрожающе поднялся гном. — Сейчас я тебе приведу доказательства.
      Он, подхватив топор, крутанул его в воздухе. Эльф испуганно вжался в стену. Устало, махнув рукой, я прикрикнула на разошедшегося гнома.
      — Ладно, Крендин! Отстань от него. Не верит и бог с ним. А довести, доведем, раз обещали. Тем более, он — существо подневольное! Дядюшка приказал — он выполнил, — я посмотрела на угрюмо насупившегося Люминеля. — А дядюшка-то у нас кто?
      — Владыка! — он угрожающе поднял голову.
      — Ты его племянник? — опешила я. (Вот блин, везет мне на эту царскую семейку)
      — Ну да, а что такого?
      Я вздохнула.
      — Ладно, вы как хотите, а я ложусь спать! Крендин, не забыл? Твоя очередь сторожить!
      Гном кивнул. Я привалилась к шершавой стене, закрыла глаза и не заметила, как уснула.

* * *

      Мне снова снился то же зал. Та же круглая, освещенная огнем площадка и стоявшая в середине высокая фигура закутанная в плащ. К ней тенями скользнули два невысоких широкоплечих гнома и, сняв накидку, исчезли. Мужчина качнул головой, убирая назад непослушные, рассыпанные по плечам волосы, и подняв руки, тихо запел.
      Откуда-то я знала, что это — заклинание-оберег от болезней и голода.
      Голос звучал все громче и громче, вплетая незнакомые слова в этот мир, изменяя его. Тем временем слуги поднесли ему небольшое, испуганно верещавшее животное, нечто среднее между крысой и зайцем. Не прекращая пения, колдун взял его в руки. Одно неуловимое движение и визг прекратился. В следующее мгновение в чашу потекла кровь.
      Пение оборвалось. Отбросив тушку, человек провел окровавленными руками по лицу. Все те же двое принесли ему плащ и, накинув на обнаженные плечи, куда-то повели.
      Я не выдержала.
      — Ве-ли-я!
      Обернувшись на мой отчаянный крик, он скривился как от боли и… на меня чем-то побрызгали.
      Машинально вытерев лицо руками, я открыла глаза. Надо мной склонился гном, озадаченно брызгая мне на лицо из бутылочки с эликсиром.
      Я отстранилась.
      — Хватит. Я уже проснулась! — я подозрительно покосилась на синюю бутылочку в руках гнома и поморщилась. — А больше ничем побрызгать не мог? Вдруг у меня от этой гадости прыщи пойдут?
      Гном, растянув губы в улыбке, с облегчением вздохнул.
      — Фу-у, а я думал ты не проснешься! Ты так кричала, ужас! Вот я и решил тебя разбудить. Вначале тормошил, потом по щекам хлопал, ну а потом бутылочку нашел. Вставай, Тайна! Уже утро. Нам пора двигать.
      Я отлепилась от стены, кряхтя, как столетняя бабка и села. За эти несколько часов сна моя спина отнялась окончательно. Немного размяв мышцы, я ненароком спросила.
      — А где наш белобрысый друг? Что-то я его не наблюдаю?
      Гном смущенно отвел глаза.
      — Там… под вещами. Спит еще.
      Я подозрительно прищурилась.
      — Крендин, что ты с ним сделал?
      Он неопределенно махнул рукой.
      — Ну? — грозно потребовала я, и тут его прорвало.
      — А что этот хмырь себе позволяет? Уж на что я эльфов не люблю, но этот меня просто бесит! Убил бы! Что, раз родственные связи имеются, так все можно что ли? Мы его, понимаешь ли, от смерти спасли, накормили, вылечили. Можно сказать, с того света вытащили! А он?
      — Что — он?
      — Говорит, что мы все врем насчет того, кто мы есть. Что ты моя подружка, а я просто бандит дорожный, и таким оригинальным способом вымогаем у путников деньги. Еще сказал, что принц крови не мог польститься на такую тощую, грязную, одетую в рвань девку, а уж насчет того, что ты воительница — он просто расхохотался!
      Я вздохнула.
      — Крендин, ну нарвались мы на чистопородного идиота, так от этого ж никто не застрахован! Ну что ты его слушаешь? Просто в голову раненый боец!
      Крендин кивнул, соглашаясь, и продолжил.
      — А еще…
      — Что?
      Гном, искоса глянув на меня, опустил глаза.
      — Он надеется, что мы проводим его до Златогорья, а после он сдаст нас стражникам за разбой на дорогах и за ложь на царствующих особ! А за это, дают два года каторжных работ.
      — Вот козел! — не удержалась я.
      — Да, кстати! — гном вытащив из-за пазухи, протянул мне помятый свиток. — Почитай коли охота, пока этот — не проснулся!
      Он кивнул на кучу вещей у порога.
      Приглядевшись повнимательней, я разглядела очертания нашего ночного гостя. Переведя взгляд на гнома, я выразительно помолчала.
      — Ну а я что? — пошел он в наступление. — Разбуянился, вот и пришлось усыпить. Сейчас надо решить, что с ним делать. Брать его с собой или еще снотворного добавить?
      Крендин сжал свою лапу в огромный кулак, показывая, как именно он его усыплял. С опаской, покосившись на его «снотворное», я снова перевела взгляд на тихо лежавшего эльфа и заволновалась.
      — А ты уверен, что он очнется?
      Гном насмешливо фыркнул.
      — Да куда он денется! Вот ежели б я его стукнул, он бы не очнулся, а я его так — пригладил только.
      Поджав губы, я только покачала головой. Молча взяла свиток, сломала печать и впилась глазами.
       Дорогой Сбрендин! Не могу открыть к тебе портал вот уже неделю, потому и шлю к тебе с оказией, в лице моего семиюродного племянника — письмо! Во-первых, сообщаю: дела в моих землях идут хорошо, чего и тебе желаю! Мастер порталов обещался к празднику все сделать, так что может завтра и увидимся.
       Нет ли каких вестей от моего непутевого сына? Как поживают Лендин и Ларинтен? Не утруждай себя ответом. Если портал сделают, завтра ты мне все расскажешь сам. Очень хочу попасть на праздник Оракула, но все в руках Всевидящего!
       И еще. Пора что-то делать с Великоградом. Что-то там нечисто! Ну ладно, увидимся — перетрем. Всегда твой друг — Владыка Эльфийского союза, Пентилиан.
 
      Я скатала письмо. Плюнув на печать, снова слепила ее, усилив заклинанием. Дня два продержится и ладно.
      «Нда-а и тут пусто! Уж если даже Владыка не знает где Велия, дело — труба!»
      — Ну, буди отдыхающего! Не терпится мне попасть в вашу столицу! — я кивнула на слабо постанывающего эльфа. — Да, и вначале письмо засунь туда, откуда взял! А то ему и так не повезло, что встретился с нами, еще и от Владыки влетит! Он и так на голову больной. Жалко же!
      Крендин удивленно поморгал на меня черными бусинами глаз. Пожав плечами, хмыкнул и пошел приводить в чувство Люминеля.
      Эльф, очнувшись, вел себя на редкость покладисто, на раз выполняя все команды гнома. Тот, воспользовавшись этим, свесил на него все мешки, и мы дружно двинулись в путь.

* * *

      Крендин вел нас пологим, каменистым, одному ему видимым путем. Подражая горным козлам (если они есть в этом мире) мы хмуро прыгали с камня на камень. Причем Люминель, обреченно скакал самым последним. На все мои вопросы о том: «Откуда у тебя на лбу выросла такая красивая шишка, похожая на рог единорога, я же тебе все ссадины вчера залечила?» — эльф отмалчивался. В конце концов, устав от насмешливых взглядов Крендина он буркнул, что ударился о стену.
      — Давай залечу? — предложила я. — А то некрасиво! Весь вид портит, а ты ведь чуть ли не наследник Эльфийского союза!
      От моих слов Люминель гордо выпрямил спину, вскинул подбородок и бросил на меня недоверчивый взгляд.
      — Ну да, я этот…, как его…, племянник! Если принц Велиандр не найдется, то я, это… буду наследником! Да! — Люминель с царским видом посмотрел на меня.
      — Ну-ка, а в профиль? Похож! — одобрила я, купившегося на мои насмешки эльфа.
      Люминель уже с одобрением на меня поглядывая, предложил.
      — А ты ничего! Знаешь как себя вести с царственными особами. И почтение в тебе есть. Если хочешь, могу во дворец пристроить. Будешь вначале полы мыть, потом до горничной дослужишься, а там глядишь, кто-нибудь заметит! Станешь какому-нибудь знатному эльфу постель греть, ни о чем не заботясь!
      — Ваше предложение — честь для меня, о мой Владыка! — чуть не расхохоталась я, глядя на этого напыщенного болвана. Лесть — великое оружие в борьбе с недалекими искателями власти.
      Гном, дожидаясь нас на небольшой площадке, с ухмылкой прислушивался к разговору. Добравшись, Люминель, чувствуя себя, по меньшей мере, императором, смерил того презрительным взглядом.
      — А тебя, я даже близко к дворцу не подпущу! Холоп!
      — От холопа слышу! — парировал гном и от души, так, что затрещала рваная косуха, потянулся, как бы невзначай сжав кулаки. Люминель затормозив, пропустил меня вперед, настороженно поглядывая на гнома из-за моей спины.
      — Ладно, хватит нашего будущего Владыку пугать! — я подмигнула Крендину.
      — Ага, а то вот брошу вас здесь и один пойду! — напыщенно выпалил эльф, явно ощущая тяжесть короны на своей голове.
      Гном насмешливо фыркнул.
      — Эльф с возу — гному легче! Тебе помочь?
      До Люминеля начало доходить, что желаемое от действительного еще ох как далеко и осуществиться ли оно — неизвестно. Отступив на шаг, он настороженно поинтересовался.
      — В чем?
      Не выдержав, я расхохоталась.
      — Ну, это, — гном снова продемонстрировал пудовый кулак, — определиться с выбором: на возу ты или нет?
      Люминал как-то сразу погрустнел. Его восторженные светло-голубые глаза потухли. Он смерил нас укоризненным взглядом, сообразив, что над ним всю дорогу попросту смеялись.
      — Да ладно тебе, Крендин! Видишь, беда у него с головой. Нечего над убогими потешаться. Пошли уже! — и, обернувшись к Люминелю, невзначай спросила. — Тебе сколько лет-то?
      Эльф вздохнул.
      — Сто пятьдесят.
      — Сколько?! — гном изумленно обернулся. — Сто пятьдесят?!! Так выходит ты на сто лет младше меня? Охренеть! Теперь понятно! Ты это… прости за шишку! Больше не буду кулаком в лоб. Так, только ремнем по заду и хватит!
      Эльф, вспыхнув до кончиков волос, кинул на гнома уничтожающий взгляд и резво пошел вперед.
      — Вообще-то с эльфами надо быть поосторожней. Они, гады, злопамятные… — хихикнул Крендин и бросился его догонять.

* * *

      Солнце оранжевым колобком стояло в зените, когда мы подошли к отвесной скале. Путь оборвался, выведя нас на небольшую полукруглую, льдисто поблескивающую площадку.
      — Из тебя проводник — никакой, и за что я согласился отдать тебе два золотых грабня? — недовольно заворчал на гнома Люминель. — У нас крыльев нету. Куда теперь? Назад? Да и до пещеры к ночи не вернуться.
      — А малолеткам вообще слова не давали! — повернувшись, лениво сплюнул тому под ноги гном. — Еще скажи спасибо, что с тобой возимся! Если бы ни милость Великой, еще бы утром тебя в той пещере забыл!
      Я, словно не замечая их перебранки, скромно колупала скалу. Эльф покосился на меня и неохотно промямлил.
      — Э-э, прости Великая, я вчера себя после эликсира плохо вел, да? Ничего не помню!
      — Да, ладно! Я давно знаю побочное действие эликсиров на вашу расу. Так что ты ими не сильно увлекайся, хорошо? И имей в виду! Если я на тебя обижусь, то всего лишь отрублю твою пустую башку, а он, — я кивнула на Крендина изучающего пролетающие в небе облака, — тебе сначала по ней настучит, и будет долго вправлять мозги, а уж потом отрубит. Понимаешь разницу?
      Люминель обреченно кивнул.
      — Я больше не буду пить зелья!
      — Нет, ну совсем от них отказываться, конечно, не стоит — время сейчас трудное. Но вот умеренно их потреблять, по мере необходимости — очень даже, пожалуйста!
      — Нет, ну я не понял, мы идем? — гном нервничая, поторопил. — Боюсь, что с такими спутниками я точно на праздник опоздаю!
      — Да ладно, тебе! — возмутилась я. Ехидно осмотрелась. — Куда идти-то?
      Тот с видом фокусника нажал неприметную пластину. Полстены с грохотом провалилось вниз, открывая потайной ход. Он шагнул в темноту.
      — Прошу, господа! Со мной не потеряетесь! — донесся из пещеры его голос.
      Мы с Люминелем переглянулись, и шагнули следом, но не сделали и пяти шагов, как скала задрожала и глухо пророкотав, сомкнулась за спиной, утопив нас в полной тишине и темноте.
      — Ой, мама! — прошептал рядом со мной эльф. — Как в могиле!
      — Не боись, прорвемся! — успокоил его Крендин. — Гляди!
      Он чем-то прошуршал, щелкнул и вдоль прямого, будто прорубленного в скале коридора, один за другим вспыхнули яркие светильники.
      — Ну, салага, полегчало? — гном довольно ухмыльнулся и, крикнув напоследок, зашагал вперед. — Не отставайте! Еще заблудитесь в тайном пути!
      Люминель со всех ног припустил за ним. Я, усмехнувшись, пошла следом.
      Идти по «тайному пути» — оказалось легко и приятно. Мы не встретив ни души, шли по ровному коридору, иногда спускаясь или поднимаясь по высоким лестницам. Когда входили в темные коридоры, Крендин всегда находил выключатель.
      Вопреки ожиданиям здесь не летали мыши, не пылились кости. Что говорить, тут не было даже пыли, чтобы запечатлеть наши следы.
      Шли мы довольно долго. Эльф, торопливо шагающий вслед за гномом, теперь еле плелся.
      — Выпей зелье выносливости! — сжалилась я над ним, но тот решительно мотнул головой.
      — Нет, спасибо, — покосился он на меня. — До города потерплю.
      Я пожала плечами.
      — Ну, как хочешь! Дай тогда мне чего-нибудь. Ваши настойки на этой… как ее… найгопле, только настроение мне поднимают.
      Гном хохотнул.
      — Дай мне тоже, так сказать, для настроения.
      Мы с Крендиным выудили из сумки Люминеля склянку с эликсиром, и распили его под грустные взгляды глотающего слюну эльфа.
      — Слушай, а может у тебя, и пожрать есть? — в каштановую голову гнома пришла умная мысль.
      Эльф, угрюмо кивнул и покорно достал буханку белого хлеба.
      — Фу, эльфийский! — разочарованно скривился Крендин.
      — Какая разница? — удивилась я.
      Гном хмыкнул.
      — Эльфийский хлеб сдобный, сладкий с кучей трав. Бр-р-р. В принципе если больше жрать нечего, то и этот сгодится. А так, в охотку, его есть нельзя, — и, отломив полбулки, в две секунды ее умял, запив остатками зелья.
      — Не нравится — не ешь! — запоздало обиделся Люминель, отщипывая небольшой кусочек от того, что осталось.
      — Поздняк метаться! И, моли Всевидящего, чтоб у меня живот не вспучило! — Крендин сыто рыгнув, пояснил. — Смертельно для здоровья!
      Эльф брезгливо покривил губы, но смолчал.
      — Ладно, передохнули и будя! Если здесь ночевать не станем, то часа через четыре уже будем в городе.
      — А чего тормозить? Пошли! — согласилась я, поднимаясь.

* * *

      Через некоторое время мы вышли к массивным, с огромным кольцом посередине, железным дверям, преграждающим коридор.
      — Ну, хвала Всевидящему, дошли! Радуйся убогий! — гном от души хлопнул по спине мрачно разглядывающего преграду эльфа и тут же озаботился. — Ничего, не зашиб? Ну, вот и славно!
      Подойдя к двери, он гулко застучал кольцом.
      — Эй, засони, открывайте! Нам в город надо!
      В полутора метрах от пола неожиданно распахнулось незаметное окошко, оттуда высунулась темная, всклоченная борода с вкраплениями седых волос, и недовольный голос рявкнул.
      — Ну и кого бесы тащат? Да еще в канун праздника? Время, знаете сейчас какое?
      Мы с Крендиным покаянно выдохнули.
      — Тревожное!
      — Тьфу, да я не про это! Ночь на дворе! Рассвет уж скоро, а вы тарабаните! Че, невмоготу до утра подождать?
      — А мы вам три грабня дадим! Золотых! — заинтересовал его Крендин, позвякивая монетами на ладони.
      В темной бороде блеснул ржавый зуб.
      — Золоты-ых? — радостно протянул стражник и тут же зевнул. — А че не больше?
      — Так нас трое! — возмутился Крендин. — А налог по одному золотому на брата считают.
      — А-а-а, — разочарованно вспомнили за дверями и тут же, видать, надумав как содрать больше, голос повеселел. — А за то, что ночью пришли? Надбавить бы надо!
      Гном нахмурился.
      — У меня больше нет!
      — Ну, ежели нет, так и стойте до утра! — окошко захлопнулось.
      Крендин беспомощно оглянулся на меня. Посмотрел на опустившего взгляд Люминеля и, потянув блестевшую на шее цепочку, вытащил из-за пазухи золотой медальон.
      — Папка подарил, — пояснил он, с сожалением разглядывая бляшку. — На двухсотлетие, как раз в тот год его в шахте завалило. Но делать нечего. В город же надо попасть, а то у этого изверга ума хватит нас до утра продержать.
      Кивнув на закрытую дверь, он потянул медальон, но я удержала его руку.
      — Папка говоришь, подарил? Ну-ка, погоди! Дай мне поговорить с вашей таможней.
      Злясь на крохобора-стража, я подошла к двери и постучала. Гном ждал. Окошко тут же распахнулось.
      — Ну, как? Нашли? Ну, то-то! Будете знать, как среди ночи шастать!
      Молниеносно цапнув его за бороду, я неторопливо, с сознанием дела начала наматывать ее на кулак.
      Страж завопил, как молодой поросенок.
      — А-а-а-а, помогите, спаси-и-ите! Гномы добрые, да что же это делается, убивают, обезбораживаю-ю-ю-ют!
      — Я тебя щаз под панка побрею, если ты нам сию секунду не откроешь эту дверь! Ты меня хорошо понимаешь?
      На меня испуганно уставились маленькие черные глазки, после чего звуковые волны накрыли меня с новой силой.
      — А-а-а-а, чего я тебе такого сделал, сгинь, сгинь!
      Мужичек, наверное, спутал меня с каким-нибудь местным чертом, и держать бородача стало вообще трудно. Он очень желал поплевать себе через плечо, видимо ожидая, что я быстрее сгину, но так как его голова торчала в окошке, он просто начал плевать перед собой.
      В конце концов, мне это надоело.
      — Эй, верблюд! Я не сгину, а если и сгину, то заберу твою продажную душонку с собой, особенно если ты сейчас же не откроешь мне дверь!
      Мой грозный рык убедил его в моих далеко не мирных намерениях. Он, наконец, поняв, что от него хотят, забренчал цепями и громко звякнул щеколдой. Дверь приоткрылась.