От колонны бронетранспортеров к нам шел Караджич. Его ребята проверяли берег реки на полкилометра вниз по течению. Подойдя вплотную, Радован глубоко вздохнул.

— Вот так. Никаких следов. Один труп отнесло метров на двести, еле выловили.

Я скрипнул зубами.

— Доигрались…

Утром следующего дня я засел у себя в комнате, кропая объяснительную записку, докладную и отчет разом. Мне приказали описать во всех подробностях предыдущий день и поминутно — с момента выезда в базы.

Злой, раздраженный, невыспавшийся — ночью разговаривал с начальством и отвечал на вопросы, — я испортил три листа бумаги, после чего понял, что нормально, с толком, разложить ситуацию по полочкам не смогу. К тому же по зданию бродили сотрудники горотдела из Мегара и местные штабные под командованием Гулетина. Они заглядывали в комнату, доставали расспросами, выпытывали подробности и вообще давили на нервы.

Моих парней тоже усадили за столы и вручили ручки. В результате база взвода превратилась в класс чистописания. Единственного уцелевшего из отделения Норина увезли на большую землю в больницу. У парня поехала крыша. Отделение Ральфа вышло на патрулирование — им приказали не выезжать за пределы города.

Отправив очередной лист в корзину для мусора, я прошел в соседний с лабединским кабинет, где стоял единственный компьютер. Через полтора часа вывел свой опус на принтер, положил в папку и отдал ее Гулетину лично. Тот мрачно кивнул, покачал папку на руке.

— Завтра заседание в горотделе. Будем разбирать дело.

— А Лабедин?

— Он отправлен в госпиталь, у него ранение.

— Лоб оцарапало.

— Врачи обнаружили контузию.

— Ага. Родовую. — Я вспомнил залитый кровью песок и не сдержал злости. — Мозги у него с детства контужены.

Гулетин хмуро глянул на меня, бросил папку на стол.

— Завтра в десять.

Когда все убрались, я позвал своих на обед, закрыл дверь на ключ и вытащил две бутылки водки. Терпеть эту гадость не могу, но тут дело не во вкусах.

— Помянем ребят. Пусть спят спокойно, они свое честно прожили.

Ледяная жидкость плеснула в граненые стаканы, скрипнули отодвигаемые стулья, на полминуты зависла напряженная тишина. Единым махом отправили сто граммов в нутро и разом сели. Обед прошел при поголовном молчании, ни у кого не было сил и желания вспоминать происшедшее, а трепать о другом язык не поворачивался. И только когда опустели тарелки и были допиты бутылки (всего

— Мне вчера приятель с горотдела рассказал. Лабедин отправился ловить боевиков на Жалейку.

— Зачем?

— Для отчетности. Мол, задержаны преступники, с оружием, замышляли нападение.

— Хрень! Они по городу в открытую шастают, со стволами и ксивами, никогда их не трогали.

— Да, — кивнул Свен. — А лейтенант решил отличиться. И пришить им дело. Он и Норина с собой прихватил, чтобы рядом был надежный человек. Пообещал, наверное, награды и продвижение по службе. Поэтому Лабедин и не отвечал на запрос горотдела и опоздал к фабрике. Приятель сказал, они взяли троих боевиков, те утверждают, что их сначала захватили на улице, а потом просто вытолкнули из БТРа.

— Решил наш лейтенант совершить еще один подвиг. Славы ему не хватало. — Влад покривил в горькой усмешке губы. — А когда дичь сорвалась, захотел другую поймать. Вот и попер через реку.

Я переварил новую информацию, мысленно проклял Лабедина и встал.

— Значит, так. Сейчас все по домам. Завтра в восемь здесь. В десять совещание в горотделе. Нас вызовут, будут душу мотать, как и почему… Меня на комиссию потащат как пить дать, вас могут и не трогать, но посидеть в коридоре придется.

— Ничего, прорвемся, — вставил Буен. — Я написал, что мы действовали по обстановке, а лейтенант сам на тебя налетел, ты только отвечал.

— И я, — вставил Свен.

— И я, — кивнул Влад.

Еще три кивка подтвердили догадку, что парни писали под копирку, выгораживая меня в стычке с Лабединым. Черт, в принципе мелочь, а на душе приятно. Значит, пока командую нормально, не борзею, коли ребята так дружно вступились.

— Ладно, — строгим тоном скрыл смущение. — Давайте на отдых. Завтра посмотрим, кому и сколько отвесят…

— …Артур! Светлое небо! — Дарья встретила меня на пороге, повисла на шее, губами дыша в ухо. — Живой.

— Ну да. — Я придержал ее за талию, поцеловал и немного отстранил. — Что с тобой?

— Это с тобой что?! Я места не нахожу, голову потеряла! К вам не дозвониться, телефон занят, в отделе вообще запретили вас тревожить. И никто толком не знает, что и как.

Я буквально внес Дарью в комнату, сел в кресло и усадил ее на колени. Ругнул себя — совсем из головы вылетело, где работает моя подружка. Они же первыми все узнают. А позвонить действительно забыл.

— Ладно, не шуми. Все нормально, все живы

Услышав последние слова, Даша вскочила на ноги.

— Ой! Я же все приготовила, стынет.

— Да нет, правда сыт. — Я поднялся, схватил ее за руки. — Только пообедали. Зато соскучился.

Даша прильнула, поцеловала в губы.

— Ты мне расскажешь, что было?

— Нельзя, служебная тайна. Курсантам не положено.

— Ах ты!

Она притворно замахнулась, я легко перехватил руку, поцеловал мягкую кожу и внимательно посмотрел в ее глаза. Несмотря на показное веселье, очи у девчонки грустные, испуганные. Видно, здорово нервничала и еще не отошла от переживаний.

Она хотела слышать подробности, но мне было тяжело вспоминать бойню, да и не хотел пугать и без того перепуганную девочку. Я поднял ее на руки, отнес на кровать и постарался сделать так, чтобы о вчерашнем больше никто не вспоминал…

«…А снимут — и хрен с ними! Уйду в Ругию. Там как выйдет. В Арзан к Воротам можно и через восточное побережье пробраться, были бы деньги и силы. Рано или поздно они все равно заработают. Не вышло с полицией — и ладно. Придумаем что

У дверей приемной остановился, глянул на себя. Новый, один раз надеванный камуфляж, форменная кепка с кокардой, на погонах две лычки сержанта, на поясе справа кобура ПММ. Ботинки начищены, пуговицы блестят. Это мне когда

Одернув куртку и поправив кепку, потянул дверь на себя. Секретарь, молодая женщина лет тридцати с лицом фотомодели, повернула ко мне голову:

— Здравствуйте. Вы к кому?

— Здравствуйте. Доложите, пожалуйста, бригадиру, сержант Томилин прибыл по вызову.

— А его сейчас нет… — Она потянулась к блокноту. — отмечу, что вы приходили.

В этот момент за спиной скрипнула дверь, и в приемную вошел Дорич.

— Доброе утро!

Я изобразил положение «смирно».

— Здравия желаю.

— Пошли, — он показал на вторую дверь в кабинет заместителя бригадира, — поговорим.

Дорич пропустил меня вперед и сказал секретарше:

— Скажите бригадиру, когда он придет, я в кабинете его зама.

Мы вошли в просторное помещение с длинным столом в центре и двумя рядами кресел у стен. В дальнем конце стоял диван и маленький столик. Комиссар указал на диван, сам подвинул стул и сел рядом.

— Ну что, пришел на заседание?

— Да.

Дорич непонятно чему усмехнулся, провел рукой по коротким волосам. Глянул на часы.

— Заседание закончилось двадцать минут назад.

— Но…

Он поднял руку, останавливая меня.

— Ничего, все нормально. Просто мы решили изменить регламент, а вас не успели поставить в известность. Так что в курс дела введу сам.

Я напрягся, ожидая услышать что

— Комиссия пришла к выводу, что гибель третьего отделения ОБР произошла в результате встречного боя с отрядом боевиков, которые напали внезапно. Вина командира ОБР лейтенанта Лабедина в том, что он не успел организовать оборону, так как получил ранение. Действия второго отделения под командованием сержанта Томилина признаны правильными и своевременными. Благодаря им боевики были отброшены и понесли серьезные потери…

Дорич сделал паузу, добавил:

— Остальное — незначительные подробности, которые можно опустить. Все ясно?

— Значит, виноваты бандиты? — хмуро спросил я. — А Лабедин герой… с раной?

— Выходит, так, — подтвердил Дорич, но его глаза при этом так сверкнули, что я очень не захотел быть на месте «героя».

— Шесть убиты, один в психушке — всего ничего. — Я прикусил язык. Спорить и обвинять без толку, решение принято. — И что теперь?

Дорич помедлил, встал, подошел к столику и налил из графина в бокал воды. Выпил до дна, покатал бокал в руке.

— А теперь о взводе. Его решено восстановить. Очень уж продуктивно он работал.

Я машинально кивнул, уловив некоторый сарказм. Дорич что

— Были разные мнения относительно будущего ОБР, но здравый смысл перевесил.

«Перевесило слово начальника. А все „мнения“ согласились…»

— Поэтому взвод в скором времени будет пополнен людьми и оружием.

Я вновь кивнул, подавляя желание спросить, кого поставят командиром. Хорошо, если толкового парня вроде Караджича, тогда хлопот не будет.

— Также был решен вопрос с кандидатурой командира. Большинством голосов им назначен… командир второго отделения Томилин.

Я так и сел.

— …Но ведь ясно, что Лабедин преступник. Мало того что он гонялся за бандитами по городу, желая записать на себя поимку, так еще и подвел под пули ребят. Он убийца! Я не удивлюсь, если родственники погибших подадут в суд. Или объявят кровную месть. А его — в распоряжение отдела кадров.

— Не все так просто, — проговорил Дорич. — У этого гаденыша двоюродный дядя в центральном аппарате. Просто так не возьмешь. Пока подождем.

В словах Дорича сквозили горечь и ярость. И обещание поквитаться с подонком, какая бы родня у того ни была.

Мы ехали по городу в его «маноге» на заднем сиденье. Комиссар специально повез меня на базу в объезд, желая поговорить с глазу на глаз.

…Когда оцепенение, вызванное словами Дорича, сошло, я осторожно высказал сомнение в своей компетенции. На что получил ответ:

— Кто мне пел об идеях пощипать бандитов? Одним отделением хотел воевать?

— Нет…

— То

— Но мне потребуется оборудование, амуниция, оружие…

— Будет тебе оружие.

…Мы проехали центр города, миновали площадь Литую и свернули на Батомку. В глаза бросились усиленные патрули ППС и отсутствие боевиков. После недавних событий они благоразумно залегли на дно или вообще покинули город.

— Что ты думаешь о ситуации в городе? Справляется полиция?

«Караджич, несомненно, передал ему наш разговор на берегу. Ладно, будем считать это зондированием обстановки и личности сержанта Томилина…»

— При желании город можно взять в любой момент. Ничего особенного.

— По

— Не только. У них в городе есть тайники, схроны, свои точки. На Батомке сидит не меньше сотни человек. Когда надо — ударят в спину.

Дорич вздохнул, щелкнул пальцем по обивке переднего сиденья. Словно раздумывая, произнес:

— Запретить им въезд — значит посадить город в чем

— Лучше сидеть на голодном пайке и построить укрепления вдоль дороги, чем однажды потерять Валдан. А здесь пятьдесят тысяч человек — армия заложников, мечта любого террориста. Выдвигай любые условия — с таким багажом можно луну выторговать. И потом, чтобы начинать бить бандитов, надо сперва изгнать их из города.

Дорич не ответил, надолго задумался и вышел из этого состояния, только когда мы приехали на базу ОБР.

…Малый зал отдыха, реконструированный два месяца назад, больше походил на кабинет релаксации в психологическом центре столичного медицинского комплекса — крупнейшего в мире учреждения по изучению психики человека.

Мебель зеленого и изумрудного цвета, столы из прозрачного стекла, многочисленные аквариумы разной конфигурации, вделанные в ниши стен, картины, искусственные водопады, кондиционеры под потолком, домашний кинотеатр, стереосистема с квадрофоническими колонками.

Считалось, что здесь президент страны отдыхает от государственных дел и приводит в порядок нервы под руководством опытнейших психологов.

На самом деле психолог был в зале один раз, когда консультировал группу проектирования. А зал в основном использовали для проведения совещаний в очень узком кругу.

…Радомилов расстегнул две верхние пуговицы рубашки и провел рукой по затылку. Несмотря на работу двух кондиционеров, он вспотел. Разговор шел уже час. Обсудили несколько тем по внутренней ситуации в стране, поговорили о финансах. Осталась последняя, самая неприятная и тяжелая.

— Итак, господа, что вы можете сказать о проблеме Зоны? Не кажется ли вам, что кое

Он обвел взглядом собеседников. Те сидели вокруг низкого овального стола, перед каждым лежала большая папка с документами и стоял ноутбук.

Справа от президента сидел глава ДНБ Станислав Эскер, пятидесятилетний мужчина внушительного вида, бритый наголо, с густыми бровями и тяжелым подбородком. Среди подчиненных его называли Сыч за удивительную способность долго смотреть не мигая.

Он поймал взгляд президента, негромко кашлянул и первым ответил:

— Господин президент, по нашим данным, ЦРУ и ДИБ действительно активизировали работу по созданию в Зоне двух станций слежения. К тому же они усиленно начиняют Зону своими агентами. Мятежная Ламакея восстанавливается на их деньги, понятно, что там пляшут под дудку американцев. Я полагаю, что в скором времени следует ждать новых акций противника.

Радомилов кивнул, перевел взгляд на директора УОП Младана Локтева, тот сидел с другой стороны.

Директору недавно минуло пятьдесят пять, был он среднего роста, плотного телосложения, с малоподвижным лицом и темными, почти черными глазами, за что давно заслужил кличку Колдун. Говорят, в бытность Локтева инспектором криминальной полиции тот загипнотизировал свихнувшегося громилу, державшего под прицелом двух детишек во дворе дома. С тех пор за ним закрепилась слава ведуна. Локтев руководил Управлением восемь лет, и пришедший сравнительно недавно Радомилов решил не трогать влиятельного чиновника, тем более что тот был на своем месте.

Локтев переглянулся с Эскером, раскрыл свою папку.

— Наши данные в основном совпадают с данными Департамента. Разведка Ламакеи вместе с заокеанскими и африканскими друзьями готовят мощный плацдарм в Зоне, чтобы предотвратить в будущем любые попытки Ругии вернуть территории полуострова. Бандиты практически перешли под полный контроль спецслужб и теперь выполняют их поручения. Недавнее нападение на Валдан только подтверждают это.

— Кстати, что там в Валдане? Заявление вашего пресс

Локтев изобразил намек на улыбку.

— Таково официальное видение ситуации. На самом деле была стычка между взводом ОБР и группой боевиков. Из

— Ладно. — Радомилов махнул рукой. — Не следует слишком откровенничать… тем более в таком деле. Позже доложите мне подробности боя.

— Слушаюсь, господин президент.

Радомилов сел удобнее, потом встал. Он и так заставил себя просидеть почти все совещание, но теперь решил размять ноги. Собеседники попытались встать следом, но президент жестом остановил их.

— Сидите. Я погуляю, ноги затекли. И вообще в узком кругу можно обойтись и без излишнего чинопочитания. Не так ли?

Согласно кивнул один Эскер. Он знал Радомилова лет двадцать пять и некогда был с ним в приятельских отношениях. И даже смена общественного положения не внесла особого изменения в них.

— Ну хорошо, с точкой зрения безопасности и полиции я знаком. А что скажут военные? Какое у них мнение?

Сидевший на противоположном конце стола начальник ГРУ министерства вооруженных сил генерал

Нкурич возглавил ГРУ практически в то же время, когда Радомилов сел в кресло главы государства, и до сегодняшнего дня президента не видел. Оттого нервничал больше других, но умело это скрывал.

Свою карьеру военного Нкурич начинал в армейской разведке, дойдя до поста начальника разведуправления округа, а потом перешел в центральный аппарат ГРУ. Со старых времен у него осталась выправка и стать спортсмена, а подтянутая фигура генерала вызывала зависть у коллег и подчиненных. К сорока семи годам он бегал десятикилометровый кросс наравне с бойцами разведрот и мог выстоять спарринг с лучшими рукопашниками.

— Военная разведка отмечает активность вербовочных пунктов Магриба и Испании. Там набирают волонтеров для службы в Юго

— Так. — Радомилов прошел вдоль стола, сложив руки за спиной. — Выходит, полуостров у нас намерены отнять окончательно. Понятно, такой плацдарм многие хотят заполучить. Богатые недра, удобные порты, хороший мягкий климат, стратегическое положение… Непонятно одно…

Президент встал за своим креслом, положил на спинку локти. Обвел собеседников пристальным взглядом.

— Насколько далеко готовы зайти США, Магриб и их союзники, дабы захватить Ламакен? И способны ли они развязать полномасштабную войну? С ядерным оружием? Мне кажется, что ни в Вашингтоне, ни в Усмутуне доводить дело до открытого противостояния не хотят. Но точной информации у нас пока нет. Я думаю, всем понятно, что сейчас выходит на первый план вашей работы?

— Так точно, господин президент, — все

— Крайне необходимо выяснить все их планы и намерения. И попробовать расстроить, смешать… а в идеале заставить полностью отказаться от самой мысли влезать к нам.

Президент обвел всех взглядом, помолчал, а потом положил руку на красную папку с золотой каймой по краям.

— А что касается вашего доклада о возможном вторжении инопланетян… Имеет ли это под собой хоть какое

Силовики обменялись многозначительными взглядами. Эскер как самый авторитетный для Радомилова человек не очень уверенно произнес:

— Последнее время у нас нет никаких данных о деятельности указанных лиц в Зоне. Возможно… возможно, мы допустили поспешность в выводах…

— Ну и отлично, — улыбнулся Радомилов. — Тогда отложим эту загадку до лучших времен. И перейдем к делам насущным. Думаю, проблема братьев по разуму может подождать…

— …Сколько ты можешь не спать? Сутки? Двое?

— Может быть… Однажды мы не спали трое суток… Не спали, почти не ели и все время шли. Или бежали.

— А потом? — Дарья мягко перекатилась с дальнего конца кровати ближе к столу, легла на живот, сложив руки на маленькую подушку. Сверху уместила подбородок.

— А потом мы вернулись домой и рухнули где попало. Я, например, на охапку сена. Спали по двадцать шесть — двадцать семь часов подряд. Только обувь скинули…

— Зачем вам это надо было?

Ее рука погладила мою спину, тонкий пальчик тронул края длинной царапины, идущей поперек позвоночника.

— Не больно?

— Нет. — Я сидел за столом, не отрывая глаз от экрана ноутбука.

— Зачем вы так мучились?

— Тренировки… Проверяли способность организма испытывать длительные перегрузки…

— А

Я отвел взгляд от ноутбука, глянул назад. Восходящая звезда полиции хитро посматривала на меня, продолжая легонько щекотать спину. На Дарье была тоненькая маечка, едва закрывающая ягодицы. Длинные скрещенные ноги лежали поперек кровати, приковывая взгляд.

— Да так… было время.

Дарья послала мне коварный взгляд и дразняще высунула язычок. Провела им по губам.

— Не отвлекай! — как можно строже сказал я. — Еще недолго.

— Интересно, где ты там, в Ламакее, тренировался?

— При желании все можно… — протянул я, мысленно ругая себя за треп. Распустил язык!..

Дарья, видя, что я не отреагировал должным образом на ее прелести, фыркнула, переползла на другую сторону кровати и стала разглядывать журнал мод. В отражении небольшого зеркала на стене я видел, как она бросала на меня насмешливые взгляды, ожидая, когда мой интерес к ней перевесит интерес к работе.

Через полчаса, когда я дописал текст и вырубил компьютер, она переключила внимание на другой журнал, погрузившись в мир нарядов, косметики, гороскопов.

Я осторожно сел рядом, провел рукой по стройной ноге. Дарья повела плечом.

— Не мешай. Я скоро.

— Да? — шепнул ей на ухо. — И много там интересного?

— Не меньше, чем в твоем компьютере.

Она попробовала стряхнуть мою руку с ноги, но я проник выше, тронул ягодицу. Потом впадину живота, потом… Журнал полетел на пол, Даша глянула на меня.

— Соскучился?

— Да.

Хитрые глазенки сощурились, изучая мое лицо. Тонкие руки обвили шею, потянули вниз.

— Ты мне потом расскажешь, как жил в Ламакее?

— Зачем?

— Я хочу знать о тебе все…

Наши губы слились воедино. Я прижал девчонку к себе, целуя, и подумал, что интерес к моему прошлому может перекликаться со служебным заданием. И хотя это было из разряда излишней подозрительности, но беспокойная мыслишка засела где

— …Пулеметы ПКМ, гранатометы, взрывчатка, радиомины… — Начальник склада боепитания снял очки и посмотрел на меня. — Зачем тебе все это? Ты что, на большую дорогу выходишь?

— Возможно.

Начальник покачал головой, пробегая список в третий раз. На лбу собрались морщины.

— Да у нас и половины в наличии нет. Гранатометы!.. Да еще сто штук. Где я их возьму?

— Не знаю. Комиссар сказал, что взвод будет обеспечен всем необходимым.

— Комиссар. — Начальник покачал головой, положил заявку на стол. — Не знаю, с чего он взял, что здесь все есть… Он не сказал, где я ему достану столько оружия?

— Нет. Но он сказал, что, если будут проблемы, можно обращаться к нему лично.

Начальник склада уловил в словах угрозу и поднял голову. На широком, как сковородка, лице появилось недовольное выражение.

— Круто начинаешь, лейтенант. Что, поджимают?

— Вроде того.

— Ну

— Понимаю. Думаю, ситуация изменится…

— Оптимист, — покачал тот головой, — где тебя только откопали?..

Я двинул за ним, в глубь огромного помещения, пропитанного запахом оружейной смазки, металла и масла.

С трудом добытое добро едва влезло в два БТРа, вспотевшие рабочие оббили руки о ящики, загружая их в недра бронетранспортеров, а мы с начальником склада скрупулезно подсчитывали загружаемые наименования, сверяя со списком.

— После твоего нашествия надо полностью восстанавливать запасы, — ворчал он напоследок. — Жадный ты, Томилин.

— Не жадный, — скользил я по ящикам придирчивым взглядом. — Домовитый. Жадный толкнул бы это железо боевикам, а на вырученные деньги закатился бы на Канары.

Начальник фыркнул, поставил под заказом подпись и махнул рукой.

— Ладно. Но только раньше чем через год не появляйся, все равно пусто.

— Буду через две недели. А все вопросы по поставкам в Мегар.

Я запрыгнул на броню второй машины, и мы не спеша покатили на базу, увозя с собой большую часть запасов местного арсенала. Воевать — так с размахом.

…В мире ежегодно вспыхивают и заканчиваются десятки военных конфликтов разной интенсивности и масштабов. От разборок между племенами Африки за шкуры издохших слонов до власти в нефтеносных землях Ближнего Востока. Каждый день стучат пулеметы, ахают гранаты, воют моторы танков и бронетранспортеров; льется на землю, в траву, на лианы и на воду алая кровь, падают буйные головушки, простреленные от виска до виска.

Воюют зеленые новички, только вчера получившие изношенные, с поблекшим воронением, «Калашниковы», толком не умеющие ни прицелиться, ни нажать на спусковой крючок. Воюют битые, видавшие виды профи

И никому нет дела, если на отдельно взятой территории идет война, а смерть собирает богатый урожай. Для всего мира — это будни, серые, пресные, приевшиеся. Но для тех, кто каждый день рискует жизнью, — это самое важное, самое значимое и самое главное на сегодняшний день. Им, подставляющим голову под пули, не важно, что об их войне никто на планете не слышал. Так было всегда, так есть и так будет, пока в необъятных просторах космоса пылает небольшая раскаленная звездочка с прозаическим именем Солнце.

Войны идут по всей планете, подумаешь невидаль. Но в этой, местной войне увяз я, и для меня эта война самая важная и главная. Пусть знаю, что пахнет порохом не только здесь, но и в других пространствах и измерениях, сей факт ничего не меняет. И пока я не найду дорогу домой, буду воевать в данной реальности.

— …Слушай, какой из меня командир? Я в отряде без году неделя! Не знаю толком, что делать. Это же полиция, а не погранвойска!

— Ничего. Справишься. Больше мне некого ставить. Ральф на своем отделении, Свен принял мое. Нет у меня других кандидатур.

Влад фыркнул, пожал плечами. Во взгляде сквозила растерянность и неуверенность.

— Я толком уголовный кодекс не знаю…

— И я тоже. ОБР не обычная военизированная полиция. Да и не будет наш отряд полицейским.

— Ну не знаю.

— Я знаю. Все, хватит терзаний. У тебя теперь восемь человек в подчинении, график занятий есть, вперед! Что не выйдет — подскажу. Времени и так в обрез. Приказ ясен, господин сержант?

Влад встал по стойке «смирно». И с чувством отчеканил:

— Так точно, господин лейтенант! Разрешите идти?

— Топай. Вечером после занятий — ко мне.

— Зачем?

— Будем проводить разбор полетов. Или ты думаешь, я все знаю и умею? Такой же новичок.

Влад вздохнул, развернулся и пошел в кабинет, где его ждало вновь образованное третье отделение. По расписанию у них тактическое занятие. Пока в теории.

…Одному мне в Ущелье не пройти. А если Ворота в Арзане не заработают, прогулка в живописное местечко обеспечена. Так вот штурм станции пришельцев в одиночку — из разряда мечтаний шизофреника. А вот со взводом можно попробовать. Особенно если придать визиту к гостям из ниоткуда более

А раз так, то и готовить отряд, то бишь взвод, следует по соответствующей программе. Нечто среднее между диверсионным подразделением и штурмовой группой. А значит, бойцы должны досконально знать тактику засад, налетов, тактику боя в городе, на пересеченной местности, тактику ближнего боя, штурма здания… ну и так далее. Вдобавок пройти соответствующую подготовку по другим курсам и темам. В общем, мне следовало их подтянуть до моего уровня, прямо скажем, не очень высокого… Но все[8], нашей и импортной. И впитывали информацию о последних разработках и достижениях. И неплохо воплощали изученное на практике.

…Разница между сентябрем и августом здесь только в количестве осадков и обилии фруктов. Апельсины, мандарины, абрикосы, черешня и прочие наименования, даже бананы есть. Климат позволяет выращивать в изобилии и объедаться круглый год. Почти тропики. И даже череда дождей, зарядивших на неделю, не помеха. По крайней мере дышать стало легче и не надо менять носовые платки по пять раз в день.

— …Вчера еще двоих арестовали. Прямо в кабинетах. Обвинения в связях с боевиками, торговля оружием, передача информации. Только что

Я промолчал, сплевывая косточки под колеса БТРа и вытирая руки о тряпку. Говорить было лень, да и набитый рот мешал. Что за сорт вывели здешние Мичурины, не знаю, но черешня поспевала как раз к началу осени и была лучше, чем все остальные сорта, вместе взятые.

— Рыла, рыла комиссия, а толку? Поймали с десяток мелких чинуш, потрясли кое

Караджич вновь запустил руку в тазик, потащил очередную порцию ягод. Я удивленно покачал головой — тазик литров на пять мы опустошали дважды, а ему все мало. Обедает он ею, что ли?

— Чего молчишь?

— Я не молчу, я слушаю. Здорово рассуждаешь.

Караджич хмыкнул, повернулся ко мне и ехидно спросил:

— Не лопнешь? Второй таз доедаем. Я

— Не лопну.

Мы приехали к мосту час назад, завершая совместное патрулирование округи. Отправили бойцов отдыхать к школе, а сами сидели на броне, глядя на реку и разговаривая. Говорил в основном Радован, я больше слушал. Да и тема слишком скользкая.

Что такое коррупция, я знал. Что такое коррупция в эшелонах власти — слышал. Но здесь впервые столкнулся с коррупцией в таком масштабе. Война, как это повсеместно бывает, если идет больше нескольких месяцев, порождает определенный круг лиц, заинтересованных в ее продолжении. Поставки боеприпасов, вооружения, продовольствия, техники, запчастей, одежды, горючего и прочая и прочая — дело невероятно выгодное для тех, кто этим занимается.