В местной полиции нет специальных званий. Пост главы Управления занимает директор. Региональный комиссар командует полицией региона — четырех

Внутренних войск как таковых нет. Есть военизированная полиция, о которой мне когда

Подобная структура отвечала своим требованиям вплоть до мятежа. С тех пор Управление выкручивается как может, увеличивая штаты подразделений и даже создав мобильный отряд. На этом пока изыскания встали…

— Артур! — Ральф толкнул меня в бок. — Идет.

От здания через лужайку к нам шел Лабедин. Отутюженный камуфляж, начищенные ботинки, рукава куртки аккуратно подвернуты. На левой стороне груди сверкает институтский значок, на ремне переливается всеми цветами радуги пряжка. Форменная кепка ловко заправлена под погон с изяществом завзятого щеголя. Столь фривольный ход был предпринят ради, несомненно, эффектного показа. На голове у лейтенанта белела повязка. Бинт, способный поспорить чистотой и стерильностью с хирургическим инструментом, узкой полоской аккуратно обрамлял голову, оставляя неприкрытыми уши.

Для завершения портрета героя не хватало небольшого красного пятна сбоку, дабы подчеркнуть значимость подвига. Видимо, лейтенант раздумывал об этом, но нежелание портить бинт перевесило. Да и царапина была небольшой, крови мало.

— Ох, ё! — присвистнул кто

Его примеру последовали другие. Ральф вскочил одним из первых, подал команду:

— Смирно! — Шагнул вперед. — Господин лейтенант, первое и второе отделения взвода готовы к выдвижению…

Лабедин небрежно махнул рукой, едва заметно скривил лицо — раны болят! — повел взглядом по сторонам.

— Готовы? Хорошо. Пойдете по обычному маршруту, только захватите еще блокпост у складов ГСМ. Особо не спешите. Жду вас… — он глянул на часы, — к двадцати двум часам.

И, видя недоумение в глазах Ральфа, добавил:

— Я останусь в штабе, есть срочные дела. Взвод поведете вы, Стармин. Приказ ясен?

— Да. Вести дежурство по обычному маршруту с заходом к складу. Срок возвращения — двадцать два ноль

— Правильно. Если что — докладывайте в штаб. — Лабедин оглядел бойцов, успевших привести себя в порядок. — Взвода МОП работают по своему графику, в случае необходимости связывайтесь с ними. Все, выступайте.

— Есть! — Ральф чиркнул кончиками пальцев по кепке. — Но, господин лейтенант. Один вопрос. Кто командует вторым отделением?

— Ах да. — Лабедин сделал значительное лицо. — Едва не забыл. Томилин, вы назначены командиром отделения. С этого момента. Поздравляю вас с повышением.

Лейтенант попробовал придать лицу доброе выражение, показывая радость за подчиненного, но вышло плохо. Однако я не обратил на это внимания, опешив от приказа. Буркнул:

— Есть.

Лабедин вновь взглянул на часы, козырнул и пошел к зданию.

— Ну, Артур! — Ральф стиснул мне руку. — Это дело надо отметить! Поздравляю!

— Вот так! Надо было мне идти врукопашную, — подошел Свен. — Глядишь, две лычки на погон упали бы.

Он скалил зубы, щуря глаза. Веснушки сбежались к носу, придав лицу комическое выражение.

— Поздравляю, сержант. Сегодня же обмоем. Чтоб не последние…

— Благодарю… — Я пожимал руки бойцов, глядя вслед лейтенанту. — Отмечать позже. А сейчас пора выезжать.

— Да, — Ральф махнул рукой, показывая на БТРы, — пора двигать.

Отделения быстро оседлали машины, и через минуту бронетранспортеры выскочили за ворота базы.

«Дорич устроил, — думал я, глядя на проносящиеся мимо дома. — Это после разговора. Сам Лабедин не поставил бы. Я у него не на лучшем счету. А после боя и вовсе в опале — как же кто

Неожиданное повышение застало меня врасплох, и я не знал, как реагировать на него. Стоило ли взваливать на себя такое дело? Впрочем… хуже не будет. Не должно быть…

…Ваэн вернул форменный бланк Уверану, спокойно заметил:

— Они готовы закрыть станцию. Видимо, опасаются вторжения противника.

— Не думаю. Здесь что

— Ничего. — На малоподвижном лице заместителя возникла легкая улыбка. — И быть ничего не может. Кроме догадок, версий и идей, есть только их страхи перед неведомым. Его

Уверан хмыкнул, бросил бланк в утилизатор, взглянул на хронометр. До отправления домой пять минут.

— Меньше всего к нашим начальникам подходит слово «боятся». Точнее сказать — опасаются. И я вполне разделяю их опасения. Но считаю, что прятать головы в песок нет причин. Попробую убедить их в этом.

— Только не слишком усердствуй. Не то я сяду в твое кресло надолго.

— И не надейся… Такого подарка я не сделаю даже к твоему дню рождения.

Он хлопнул заместителя по плечу, подхватил маленькую сумку и вышел из кабинета. Ваэн посмотрел ему вслед, обошел стол и сел в кресло. Легонько покачиваясь в уютном коконе, он задумчиво смотрел на противоположную стену с огромным экраном посредине. Но глаза не видели ни унылого пейзажа Ущелья, который показывал видеовизор, ни строчек информации о снимаемых датчиками параметрах местности.

Мысленно он улетел за пределы станции, туда, на простор Зоны, где в этот момент, возможно, происходило что

Первую ночь в своей квартире я провел в бессоннице, разбирая завал из старых газет и журналов, сваленных на антресолях шкафов. Работу затрудняли тонны пыли, накопившиеся за пять лет. Ближе к трем ночи я сидел с красными глазами и раздраженной от постоянного чихания носоглоткой. Простой перенос макулатуры перетек в просмотр периодики. Прежде чем бросить газету или журнал в кипу, я успевал просмотреть хотя бы передовицы и перечень содержания. И к концу работы накопил неплохой багаж информации, которой, как известно, много никогда не бывает.

…Моей квартиру можно назвать условно, покупать ее я не стал, хотя денег хватило бы. После небольшого поиска отыскал вариант съема жилья и спустя сутки перетащил сюда две сумки вещей — все наличное имущество.

Хозяйка, пожилая дама лет шестидесяти, обрадованная тем, что у нее будет жить сотрудник полиции, скороговоркой протараторила условия, упомянула о пятилетней незанятости квартиры, забрала задаток, положила на стол ключи и была такова.

Две комнаты, огромная кухня, отдельная ванная, туалет, две небольшие комнатки для одежды и обуви, лоджия — для одного даже много. И очень дешево. В месяц тридцать рублей плюс доплата за электричество и междугородный телефон. Спрос на жилье в Валдане крайне мал, цены драть некому.

Обзаводиться собственным жильем я посчитал излишним. Нет смысла привязывать себя к недвижимости и тратить деньги, хотя за такую квартиру здесь отдавали не больше шести тысяч рублей. А у меня только оклад восемьсот. Да надбавки за особые условия, за участие в боевых действиях, за выслугу, за звание, за специальность… В сумме выходило около полутора штук. Притом что цены в Ругии были немногим выше уровня советских времен, а средняя зарплата подходила к полутора тысячам. Ведущий инженер крупного предприятия получал около четырех тысяч, бизнесмен средней руки имел доход до десяти, крупный предприниматель — от ста. Сорокалетний опыт капитализма, построенного под строгим государственным контролем без политического надрыва и истерии, дал результат, о котором у нас нельзя было даже мечтать…

Старый «Sony» показывал новый боевик со знаменитыми актерами, массой перестрелок и любовных сцен. Под аккомпанемент стрельбы и чувственных признаний я быстро позавтракал, отскоблил скулы от двухдневной щетины, нырнул в необъятных размеров ванну и через десять минут досуха растерся махровым полотенцем. Спустя еще десять минут стоял перед большим зеркалом в прихожей, внимательно разглядывая отражение и прикидывая, видна ли кобура под рубашкой навыпуск. В оперативной кобуре коричневого цвета плотно сидел малогабаритный «макаров

…Единственный вид транспорта в городе, кроме такси, — автобус. Старые «корусты» обслуживали несколько маршрутов, развозя немногочисленных пассажиров. Я проехал несколько остановок, разглядывая в окно прохожих и дома, сошел у центральной площади и медленно пошел вдоль улицы, толком не зная, куда иду.

Народу на улицах было немного, хотя миновал полдень выходного дня. И совсем не видно боевиков. Те и раньше не жаловали центральные улицы, а после последней схватки и вовсе исчезли. В крайнем случае ходили в более

Я свернул на узкую улочку и пошел дворами, гадая, куда выведет тропка. Пешая прогулка по улицам необходима — надо знать город и уметь в нем ориентироваться.

Медленно шествуя мимо домов и глядя по сторонам, я миновал два перекрестка, а под конец забрел в тупик и вышел на Ладейную — длинную улицу, идущую почти через полгорода. И сразу попал под палящие лучи солнца. В июле температура воздуха на полуострове днем не опускается ниже тридцати в тени, а иногда зашкаливает за сорок пять. Прогулка по улице, где дома отстоят от дороги метров на тридцать и не дают возможности идти в их тени, — дело рисковое. Можно заработать тепловой удар.

Благо на каждом повороте стояли автоматы с газировкой — архаизм, давно забытый у нас. Я наменял мелочи и теперь останавливался возле автоматов, опрокидывая стакан ледяной шипучки.

Отойдя от центра на порядочное расстояние и почувствовав, что легкая рубашка промокла насквозь, решил зайти в первый встречный бар. Первый встречный попал на глаза минуты через две. Небольшая пристройка к семиэтажному зданию. Большие стекла, белая дверь и аккуратная вывеска.

Внутри было чисто, светло и прохладно. Под потолком висел прямоугольник кондиционера.

— …Я сказал вам — убирайтесь к чертовой матери! Ни хрена не получите, ублюдки патлатые!

Взгляд с кондиционера перекочевал в глубь зала. У дальней стены около стойки бара размахивал руками пожилой дядя с выпирающим животом и бритой головой. Поверх легкой майки и старых джинсов надет фартук, на ногах — сланцы. На лице гримаса злости и ненависти.

— Что смотрите? Не ясно сказал? Катитесь прочь, пока я полицию не вызвал!

Приветливые слова были обращены к двум здоровым молодцам, одетым так, что любой ребенок различит в них гостей из Зоны. Оба амбала растерянно топтались возле стойки и не знали, как реагировать на столь агрессивное поведение хозяина бара. Не привыкли, что их отшивают.

— Ты чего, дед? Мы попить зашли. Пива купить…

— Пошли вон, бандюги! Я не буду вас обслуживать. Такую мразь стрелять надо, а не кормить!

— Но

Второй легонько дернул товарища за безрукавку, примирительно сказал:

— Хватит! Мы зашли взять пива и закуски. И больше ничего.

— Да идите вы со своей закуской. Подождите, придет время, накормят вас свинцовой кашей!

От негодования лицо хозяина покрылось пятнами, руки ходили ходуном, изо рта вместе с ругательствами вылетали брызги слюны. К немалому удивлению, боевики довольно спокойно слушали ругань и терпеливо объясняли свои намерения.

Я так и не понял, чего старик взъелся и почему бандиты так скромны. Обычно они реагируют на подобные выпады несколько иначе, так, что трупы потом по кускам собирают.

Первый боевик наконец потерял терпение. Шагнув вперед, он прихватил хозяина за фартук и угрожающе произнес:

— Ты, старый пердун! Мы зашли мирно! Купить пива! Чего ты языком мелешь?!

Хозяин с неожиданным проворством вывернулся из захвата, отскочил за стойку и выхватил помповое ружье. Быстро передернув затвор, направил оружие в живот боевику.

— А ну выметайтесь, твари уголовные! Живо, иначе продырявлю!

Двенадцатый калибр, да если десятимиллиметровая картечь — с двух шагов в теле проделает дырку размером с кулак великана. С таким аргументом не поспоришь.

Бандит сунул было руку вниз, под безрукавку, но остановил ее на полпути. Ствол, несомненно, торчавший за спиной, мгновенно не достать, старик успеет нажать спусковой крючок. Второй боевик, более уравновешенный, прихватил товарища за локоть, оттащил назад.

— Ладно, дед, мы уходим. Пей свое пиво сам, пока не лопнешь. Все, уходим.

Под пристальным взглядом хозяина боевики пересекли зал, пятясь задом и едва не свалив крайний столик. Старик шел следом за незваными гостями, не отводя оружия. Странная процессия дошагала до дверей.

Второй боевик глянул на меня и по какой

— Шухер, братан! Нас здесь не ждали…

— Быстрее, выродки! — поторопил хозяин. — На улице поговорите, если вас полиция не застукает!

Боевики вышли из бара, стукнула дверь, отрезая их растерянно

— А ты чего? Особого приглашения ждешь?

— Я вообще

— В другом месте поешь.

Я покачал головой, думая, как поступить. Почему

— Оглох? Топай, пока цел!

Небольшая победа, видать, вдохновила и окрылила хозяина. Прогнав двух боевиков, он ощутил себя могучим воином. И готов был продолжить наведение порядка, невзирая на лица. Эйфория — дело опасное…

— У вас креветки есть? Вареные или копченые? — вежливо осведомился я, сдерживая улыбку. Слишком комично выглядел старик. — И строганина?

— Сейчас будет тебе строганина! — Ствол ружья уперся мне в грудь. — И вареная, и копченая. А ну!..

Невелика честь грозить безоружному. Старик несколько перешел границу разумного и потерял чувство здравого смысла. А заодно и осторожность. Нельзя подходить к объекту угрозы ближе, чем на четыре метра.

Я схватил ствол, рванул в сторону, скрутил корпус и до смешного легко выхватил оружие из его рук. Ружье сменило владельца раньше, чем прежний хозяин смог сообразить, что произошло.

— Эк!..

Хозяин испуганно отпрянул назад и расширенными глазами смотрел на ствол. Тот, в свою очередь, смотрел в лицо бывшему владельцу.

— Ты что

— Почему выгнал парней?

— А?.. — Глаза завороженно смотрели в дуло. — Они

— А раньше? Тоже на порог не пускал?

— Да… нет… то есть пускал… но…

— Ясно.

— Что тебе ясно? Ты сам

— Это на Батомке? Когда перестрелка была?

— А

— Сочувствую. Но бросаться на людей с оружием… особенно когда не знаешь, кто они… Не стоит.

Я дернул цевье, затвор громко лязгнул и выбросил патрон. Старик вздрогнул, отступил назад. Лицо посерело, воинственный пыл угас, руки начали мелко дрожать.

Новый лязг затвора и новый патрон вылетел на пол, покатился к столикам и замер под ногами хозяина. Я выбросил из ружья все патроны, швырнул оружие на стол.

— Будь здоров, хозяин. Благодарю за гостеприимство.

Под изумленным взглядом переставшего что

…Бандиты уже ушли, видимо, конфликт в центре города их не прельщал. Я глянул по сторонам, взгляд зацепил растерянную физиономию хозяина бара за стеклом. Тот прильнул к окну, трясущейся рукой крутя диск телефона. В полицию звонит, бдительный хрыч…

Чувствуя, что на лице еще блуждает глуповатая улыбка, я пошел вдоль улицы, подальше от негостеприимного места. Однако припекало все сильнее. По спине тек ручеек пота, пояс легких брюк промок, рубашка прилипла к телу. Получасовой отдых в тени под кондиционером просто необходим, иначе я опустошу все встречные автоматы с водой.

Я успел миновать Ладейную и дойти до узкой улочки, когда за спиной раздался вой полицейской сирены и визг тормозов. Не иначе, как приехал наряд ППС. По вызову. В Валдане, впрочем, как и вообще в этом мире, полиция на звонки граждан реагирует серьезно и быстро.

Второй бар был закрыт, а в маленьком кафе поблизости шел ремонт. Не везет, так во всем. Я вздохнул, вытер платком пот со лба и пошел дальше.

Очередной автомат выдал порцию ледяного лимонада, аж стакан запотел. Я опустошил стакан и пошел к небольшому скверику, надеясь хоть там получить отдых и прохладу.

Под невысоким раскидистым кленом уцелела скамейка с обшарпанной спинкой. К счастью, в сквере было пусто, жители явно пренебрегали куцым укрытием от солнца, предпочитая более комфортабельные.

Я свернул с дороги к двум киоскам. Один торговал мороженым и водой, второй медикаментами. Взял полулитровую бутылку колы и упал на скамейку. Мысли сами собой свернули на службу.

Это не совсем то, что мне надо. Хочешь не хочешь, но привязан к городу. И риск… Лезть под пули по приказу не есть здорово. Как ты ни будь подготовлен, но от случайности никто не застрахован.

Да и Ворота молчат… Теперь хоть понятно почему. Эти… инопланетяне исчезли. Либо потеряли след, либо?.. В Зоне война утихла, однако спокойнее от этого не стало. Видимо, гости из другого мира решили не рисковать. Значит, у меня небольшой запас времени для… Для чего? Чтобы исправно ходить на службу? Сидеть в Валдане? Гулять по улицам, попивая воду?

Плохо даже не это, плохо, что ничего иного предпринять нельзя. Не лезть же в логово врага! Полная безвыходность положения. В Аберене я хоть и не знал, когда заработают Ворота, но жил сам по себе. Здесь такой вариант не пройдет, не та эпоха.

Выходит, врастать в жизнь всерьез? Неужто визит в новый мир затянется надолго? Невесело… Но если врастать, так по

Сквер, наверное, был популярен у молодежи. Тихо, пустынно, ларек рядом — пиво взять. По соседству густые кусты для особо нетерпеливых парочек.

По противоположной стороне улицы прошла молодая девушка. Фигуристая, с красивым лицом, длинной косой, в короткой юбке и легкой маечке. Я с интересом посмотрел вслед, прикидывая, подойдет ли она на роль подружки. Кандидатура хорошая, только, видимо, не я один прикидываю и у нее наверняка есть приятель. Попробовать?

Я несколько секунд размышляя, провожая фигурку пристальным взглядом. Девушка, кажется, почувствовала взгляд — они и вправду чувствуют! — на ходу обернулась, безошибочно отыскала меня. Миг рассматривала и… пошла дальше. Н

Бутылка опустела, я бросил ее в урну и встал. Попытка, как говорил товарищ Берия, не пытка. Хотя он этого никогда не говорил.

Девушка уже исчезла за домом, придется нагонять. Я сделал первый шаг и вдруг заметил еще одну. Девушку. Причем совсем близко, у киоска. На ловца, как молвит пословица.

Девчонка имела не менее яркую внешность, чем исчезнувшая за поворотом. И юбка не длиннее, и волосы красиво обрамляют лицо, и глаза хороши… Особо хороши глаза. Оба. Пара, так сказать. И та пара, что пониже и скрыта обтягивающей майкой, тоже хороша. Ох как хороша!.. А та пара, что под юбкой ходит из стороны в сторону, вообще… Черт, откуда она взялась, ведь минуту назад никого не было?

Девица, что примечательно, смотрела на меня. То есть смотрела — не совсем верное слово. Скорее пялилась. Расширенными глазами. Я вообще

Мельком глянув вниз, убедился, что с одеждой полный ажур, и пошел вперед. На штурм.

Девчонка медленно шла от киоска вдоль дорожки, на меня теперь не глядела. Видимо, поняла, что я не Ален и вообще без шпаги. Ну ладна. Я обогнул тропинку и потопал следом, на ходу придумывая первую фразу, от которой во многом зависит начало знакомства. Банальные — который час и где женская библиотека — не пройдут. Хотя как преподнести…

Она свернула от сквера к кустарнику, замедлила шаг и несколько раз махнула рукой, словно что

Девчонка стояла у молоденького деревца, держа руки у пояса юбки, словно поправляя. Понятно: столь резкий рывок прочь говорил, что она не склонна к знакомству. Ладно, найдем другой вариант. Не такой пугливый. И я пошел дальше по тропинке. Девушка вела себя несколько странно. Она, несомненно, слышала мои шаги, но отвернулась к дереву, продолжая легонько встряхивать рукой. И определенно косить на меня.

Дорога вела вниз, мимо старого памятника какому

Я успел пройти киоски и миновать сквер, когда за спиной торопливо застучали каблучки.

— Эй!

Девичий голос был несколько натужным. Словно говорила через силу. Я повернул голову и вздрогнул. Она стояла в трех шага позади и целилась в меня из пистолета!

Даже если бы за спиной возник Ролка собственной персоной с гранатометом наперевес, я не был бы так поражен, как видом изящной девушки с пистолетом. Ствол смотрел мне в грудь.

— Ты! Подними руки!

— Ч

— Руки подними. Живо!

«Привет из Зоны? Или это гостья из иного мира? Вот влип…» Я замер, не зная, как быть. Девица держала «курц», такой же, как и у меня. Ствол порядочно подрагивал, выписывая сложные кривые, но глядел в мою сторону. При известной сноровке можно успеть отлететь вниз и в сторону, под правую руку, одновременно вытягивая свой пистолет. Вряд ли у нее натренированная реакция на начало движения. А я успею сделать все одновременно: отлететь, выхватить, выстрелить. Шансы — процентов семьдесят, достаточно, тем более если альтернативой пуля в живот. Но что за фокусы?..

— Красавица, ты меня ни с кем не спутала?

— Подними руки, — как заученное твердила она. Лицо сосредоточенное, серьезное, но какое

— А?!

Оба

— За что?

Она не ответила, одной рукой перехватила пистолет, а второй достала из крохотного кармана на юбке удостоверение. Показала мне и вновь скомандовала:

— Руки!

— По какой причине я арестован?

— По подозрению в убийствах.

Даже так — в убийствах! Значит, не в одном…

Видя, что я не спешу выполнять приказы, девушка шагнула вперед, встряхнула левой рукой и на миг отвела взгляд от меня. Посмотрела на запястье. Из

«Связь, — вдруг осенило меня. — Устройство скрытой связи. А на поясе в футляре блок радиостанции. И аппаратура у нее барахлит…»

— Ты задержан и должен пройти со мной в полицию.

Теперь, когда ситуация стала ясна, я успокоился и с интересом ждал продолжения. Что она будет делать?..

— Повернись спиной и иди вперед. И не вздумай шутить, я хорошо стреляю.

Я еще раз взглянул на нее и сообразил, что шансов уйти у меня не семьдесят, а все сто. Несомненно, она новичок и, как все новички, поначалу выполняет все инструкции по службе. И в моем мире, и здесь полиция строго

«Какой козел выпустил ребенка одного без прикрытия? Любой боевик уже завалил бы ее. Мать вашу, неужели людей не хватает?»

Ни о какой операции я не слышал, хотя нас как особый отряд предупреждают обо всех мероприятиях, тем более мы по роду работы должны участвовать в них. Или это игры горотдела?

— Ну? Или выстрелю… — Она сжала зубы и скорее попросила, чем приказала: — Иди.

И сама шагнула, сократив и без того невеликую дистанцию до предела. Один рывок — и она окажется в моих руках. Я не против… Правда, в другой обстановке.

В этот момент нога, обутая в туфлю на довольно высоком каблуке, чуть подвернулась, и девчонка вскрикнула.

— Ай!

Едва не потеряв равновесие, переступила с ноги на ногу и закусила губу, удерживая стон. Большие васильковые глаза наполнились слезами, руки задрожали.

— Мамочка!

Лихое задержание окончательно пошло прахом. Вид беспомощной девчонки с пистолетом в руке вызывал смех и сожаление.

Бравый агент полиции попробовала выпрямиться, но больная нога не позволяла стоять прямо. Я шагнул вперед, отвел руку с пистолетом в сторону и подхватил ее под локоть.

— Что ты делаешь?..

— Тихо. Не шуми. Сильно болит?

— Да. То есть нет. Не трогай меня, не то выстрелю.

— Обязательно.

От нее пахло цветами. Такой ненавязчивый тонкий аромат, словно попал на луг с ромашками, васильками… и чем там еще… До скамейки метров двадцать, она не доковыляет.

— Ты задержан, — напомнила агентесса. — Не смей сопротивляться.

— Конечно. Подчиняюсь и обещаю вести себя хорошо. Но сначала…

Я поднял ее на руки, девчонка вздрогнула, попробовала освободиться, уперла пистолет мне в грудь.

— Если попробуешь пристать, я выстрелю.

— Спокойно.

Со стороны это выглядело комично — парень несет девушку, а она держит его на мушке. И кто кого взял в плен — еще вопрос.

Она немного притихла у меня на руках, обеспокоенно глядя по сторонам. Ситуация явно вышла из

Я усадил девчонку на скамейку, присел рядом и осторожно положил ее ногу себе на колено.

— Ты что?

— Посмотрю ногу. Как ты умудрилась?

— Когда за тобой пошла.

— А зачем? Что я тебе сделал?

Туфелька слезла легко — хорошо хоть надела не новую обувь. По такой жаре колготок девчонка не носила, и я ощутил тепло и нежность кожи.

— Ты похож на одного человека… или ты — это он.

— Кто?

Ступня у щиколотки слегка распухла — вывих. Несильный, но день

— Ой! Больно.

— Знаю. Так на кого я похож?

— Это секретная информация.

— Но ведь обвинение мне все равно предъявили бы…

— Ты маньяк. Похитил, изнасиловал и убил трех девушек.

— Да? — Я осторожно повращал ступню, помял мякоть у шишки. — Вот гад! И когда же я успел?

— За три недели… Ой! Больно же!

— Их нашли?

— Кого?

— Похищенных и изнасилованных.

— Два трупа.

— Ясно. — Я поднял голову, ствол пистолета все еще направлен в лицо. — У тебя, милая моя, вывих и растяжение.

— Да? А как же теперь я тебя доведу до отдела?..

— Проблема. Придется, раз ты ранена, тебя похитить и… для начала хватит.

Я встал, посмотрел на нее и улыбнулся. Гнев, растерянность, боль, раздумье, смущение — весь букет на лице, отчего оно стало особенно прелестным. Кой черт занес ее в полицию?

— Ты куда? Стой! — Видя, что я отошел на пару шагов, она вновь вскинула пистолет. — Нельзя.

— Вон аптечный киоск. Я куплю эластичный бинт, иначе ты неделю с ногой просидишь.

— Ты хочешь удрать. Я не позволю.

— Можешь стрелять. Только целься получше. И дошли патрон в патронник.

Девчонка глянула на пистолет, быстро передернула затвор и ошарашенно глянула на меня.

— А зачем ты сказал?

— Как законопослушный преступник спешу помочь полиции. Сиди спокойно, я скоро.

Она не ответила, но пистолет опустила. Видимо, сообразила, что мое поведение несколько выбивается за рамки действий маньяка.

Бинт в киоске был, я взял рулон и поспешил обратно, на ходу снимая обертку. И заодно решая, что делать дальше.

Девчонка несколько настороженно следила за тем, как я присел у скамейки и вновь положил ее ногу на свое колено. Нажал на стопу, максимально оттягивая назад.

— Больно.

— Потерпи, надо зафиксировать стопу в таком положении. Как тебя зовут, госпожа полицейский?

— Дарья.

— Красивое имя. Подходит к твоему характеру[5].

Она недоверчиво глянула на меня, смутилась.

— А тебя как?

— А что, имя маньяка неизвестно?

— Нет.

— Хм… Артур.

Бинт летал вокруг ступни, затягивая в надежный кокон травмированную конечность. Я едва касался ее ноги, но каждое прикосновение вызывало легкую дрожь. Слишком она была близко. Я на миг поднял глаза, глянул на ее ноги, юбка едва прикрывала верхнюю часть, открывая взору превосходной формы бедра.

Дарья поймала мой взгляд, торопливо прикрыла рукой низ юбки, попробовала стянуть ее вниз и покраснела.

Туфля наделась с некоторым натягом, бинт белел на щиколотке, надежно зафиксировав ногу.

— Вот и все. Можно продолжать дело.

— Спасибо, — тихо проговорила Дарья.

Она спрятала пистолет в сумочку, встала. Попробовала шагнуть.

— Ну как?

— Больно.

— Понятное дело. Ладно, госпожа полицейский детектив…

— Я не детектив.

— А кто?

— Курсант.

Я вздохнул.

— Ладно, господин курсант. Теперь в отдел?

— Да. Артур, ты ведь не?.. — Она проглотила последнее слово, посмотрела на меня.

— Не. Я не тот маньяк. Я другой.

Дарья слабо улыбнулась, и у меня по спине пробежал холодок. От удовольствия.

— Нам дали приметы преступника. Ты подходишь…

— Понял. Посиди немного, я машину поймаю.

— Хорошо, — окончательно смирилась Дарья с проваленным заданием.

Немногочисленные таксисты в основном кружили в центре города, изредка заезжая на восточную и южную части, и никогда не бывали на Батомке. И каждый водитель был вооружен не хуже иного полицейского. Тот, что подвозил нас, имел гипертрофированное понятие о безопасности движения. Заднее сиденье от переднего отделяла перегородка из, несомненно, бронированного стекла. На поясе у него висел пистолет, на правой руке кожаная перчатка с металлическими шипами — удобно бить наотмашь направо, по соседу. Пулемет он, видимо, прятал под сиденьем, а пушку — в багажнике…

Он подозрительно проследил за тем, как я донес Дарью, быстро стартовал с места, но повез нас довольно медленно. Тоже, наверное, из соображений безопасности.

— Что ты делала одна на улице? Где прикрытие, где связь?

— Прикрытие отстало, у них машина заглохла. А связь… не знаю, я не могла их вызвать…

Мы сидели очень близко, я чувствовал прикосновение ее руки и влекущий запах женского тела. Не перебивая ее, осторожно положил руку на спинку сиденья и обнял девчонку. Она вроде и не заметила, увлечена рассказом.

— Кто же тебя догадался послать?

— Что значит кто? Я сама вызвалась. Нас пять женщин работают под видом гражданских. Две отсюда, с отдела, и три с нашего курса… Тут такое!.. Этих девчонок сначала избили, потом… — Она смущенно опустила голову. — И убили.

«Это с ведома бригадира начали операцию. И даже нас не предупредили. Хоть мы больше на боевиков ориентированы, но о таком могли бы и сказать. Или Гулетин не хочет нас отрывать?..»

Машина свернула с Ладейной и подъехала к трехэтажному зданию горотдела. Я попросил шофера встать у самого входа, отдал деньги и помог Дарье вылезти из машины. Она кое

— Веди, госпожа курсант. Теперь я под арестом, задержание проведено успешно.

Дарья порозовела, озабоченно стрельнула глазами по сторонам — у входа стояло несколько машин, с десяток полицейских в форме и в гражданке. Некоторые с любопытством смотрели на нас.

— Давай я тебя донесу…

— Нет, — испуганно ответила она. — Я сама.

Опираясь на мою руку и заметно прихрамывая, Дарья повела меня к входу. На пропускной показала дежурному удостоверение и пропуск, кивнула на меня, мол, со мной, и свернула к коридору.

— Тебя допросят, надо все проверить, — извиняющимся тоном произнесла она.