Глава 1

НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ ХОДЯТ ХМУРО…

— …Фамилия?

— Томилин.

— Имя, отчество?

— Артур Григорьевич.

— Год рождения?

— Э

— Образование?.. Место жительства?.. Прежний род занятий?..

Полноватый, с заметной проплешиной на макушке хозяин кабинета вытер взмокший лоб платком и протянул мне несколько листков.

— Вам необходимо заполнить анкету, приложить ксерокопии всех документов и четыре фотокарточки четыре на шесть. Ксерокопии можно сделать у нас, фотостудия через улицу. Если проверка не вызовет нареканий, вам необходимо будет пройти собеседование в отделе собственной безопасности и медкомиссию.

— Ясно.

Хозяин кабинета во второй раз за время нашего разговора взглянул на меня и чуть поморщился. Мой внешний вид вызывал раздражение.

— Можете приходить с девяти до восемнадцати часов.

— До свидания.

Он кивнул, едва слышно буркнул:

— Всего… гм… хорошего.

Я вышел из кабинета и направился по длинному коридору к выходу. У двойных дверей за пуленепробиваемым стеклом сидел капрал полиции. Он взял протянутый пропуск и открыл вертушку.

Неторопливо сойдя по длинному ряду ступенек на асфальт, я глянул по сторонам и вдохнул чистый воздух. Вот мы и в Ругии.

…Сутки, проведенные в Валдане, были наполнены суетой и спешкой, такой ненужной и такой приятной после сумасшествия Зоны. Мы попали на допрос в местный отдел полиции, где с нами разговаривали без малого три часа. Попутно проверяя наши документы. Первыми отпустили Валеира и Вячеслава — с форпостов пришел ответ на запрос. Потом закончили с девушкой. Со мной возились дольше всех. Перебежчик от мятежников не вызывал особого доверия. Но затем оставили в покое. Видимо, сыграли роль показания спутников. Кто

— Что будешь делать у нас? — спросил чин из штаба. — Работу искать?

— Да. В Мегаре.

Тот хмыкнул, повертел в руках мой паспорт и захлопнул его.

— Нужен новый документ. И вид на жительство.

— Как и где мне его получить?

— Обратись в паспортный отдел, там подскажут.

— Хорошо.

— И не затягивай с этим. Чтобы не было проблем.

— Благодарю. Так и сделаю.

А потом были недолгие прощания перед расставанием. Первой уехала Алиса. Ближе к вечеру город покинули Валеир и Вячеслав — ушли вместе с очередной колонной к форпостам. Я переночевал в гостинице и утром выехал в Мегар…

…Выйдя из комиссариата полиции, я около часа бродил по городу, привыкая к новой обстановке и новым ощущениям. И успокаивал взведенные месяцами постоянного стресса нервы.

Большой город был тих и спокоен. Даже излишне спокоен. Словно не стояли в пятнадцати километрах блокпосты, не полыхала пожаром необъявленной войны Зона и не отсюда уходили на юг караваны. Только повышенное количество людей в форме выдавало в Мегаре пограничный город.

Мегар по размерам превосходил Рязань, но народу жило раза в два меньше. Дома редко когда имели больше четырех этажей и стояли довольно далеко друг от друга, окруженные садами, аллеями и парками. Очень широкие улицы с просторной проезжей частью и тротуарами. Множество подземных переходов, кое

Город утопал в зелени, и только центр, выстроенный сплошь в стиле модерн, имел вид делового сити. Высотки из бетона, пластика и стекла, многоэтажные магазины, муниципальные учреждения, офисы фирм и компаний:..

Первым делом я зашел в банк и открыл два счета: рублевый и валютный, куда положил почти все деньги, получив взамен две карточки. Потом, вспомнив, что со вчерашнего дня ничего не ел, заглянул в кафе. Очистив тарелки, минут двадцать посидел, листая газету, а потом пошел дальше, продолжать знакомство с городом.

На меня косились прохожие, обходили стороной, бросали недовольные взгляды и что

Посмотрев вслед патрульным, я понял, что пора менять облик. Хватит ходить заросшим как пугало…

В соседнем торговом центре приобрел полный набор одежды: пару легких светлых брюк свободного покроя, рубашку с коротким рукавом, ремень, носки, белье, легкие кроссовки без шнуровки. Потом отыскал парикмахерскую. Молодая смазливая девица со следами плохо скрытого испуга повязала мне на шею накидку и робко поинтересовалась, как угодно постричь.

— Брейте бороду и усы… и стрижку короткую. Предельно.

Зажужжала машинка, снимая волосы с головы. Чувствуя приятные прикосновения теплых мягких женских рук, я закрыл глаза и погрузился в полудрему.

Над ухом пел моторчик машинки, потом защелкали ножницы, потом легкие касания помазка наносили пену на лицо, а затем с тихим скрипом лезвие стало сбривать остатки бороды и усов.

Девчонка, немного отошедшая от испуга, заработала свободнее, быстрее. Что

— Готово.

Я открыл глаза, поморгал, прогоняя дрему, и глянул в зеркало. Оттуда на меня смотрело знакомое лицо, окрашенное в два цвета. Там, где раньше была борода и волосы, кожа не загорела, а лоб и нос отливали коричневым оттенком.

Повертев головой, критически осмотрел стрижку, тронул рукой короткий ежик, почувствовал легкий укол.

— Может, помыть?

— Давайте…

Через десять минут парикмахерша высушила феном голову и отступила назад. Я довольно кивнул. Теперь меня вряд ли узнают знакомые в Зоне. Меньше проблем в дальнейшем…

На следующее утро в девять часов я был в штабе полиции. Клерк из отдела кадров удивленно взглянул на меня.

— Что вам?

— Я принес документы, как говорили.

— Так это вы? Я не узнал.

Он посмотрел на фотографию, взял бумаги и открыл первый лист.

— Та

— Да.

— Образование?

— Школа, потом самостоятельно изучал радиодело.

— Самостоятельно? Кем работали?

— Я написал, водителем.

— А еще?

— Техником в мастерской.

Клерк пролистал документы, что

— Проверка не займет много времени. Завтра после обеда в двадцатый кабинет. Вас ждет собеседование. Можете идти.

Я вышел из кабинета несколько ошарашенный. Слишком все просто. Взять на работу человека, только что приехавшего в страну из мятежной республики, возможного шпиона… Местные спецслужбы вряд ли столь наивны. Пусть даже за меня поручились армейские офицеры.

Видимо, дело в острой нехватке людей. Все города, расположенные на полуострове, наполовину пусты. Многие уехали после гражданской и не спешат обратно по вполне понятным причинам. Сюда же едут любители острых ощущений и в погоне за длинным рублем. Платят на полуострове в полтора раза больше, чем по стране.

Так что, имея некомплект личного состава, полиция принимала в свои рады даже перебежчиков из вражеского лагеря. Разумеется, после проверки…

Вечером в номере гостиницы я устроил себе небольшой ликбез. Ворох газет, несколько книг по географии, истории и два атласа мира заняли небольшой стол. Второй стол был уставлен тарелками с гамбургерами, бутербродами, салатами и бутылками с водой. Предстояла нудная работа по извлечению максимума информации из минимума источников. Я развернул первую книгу и взял с тарелки первый бутерброд…

…Первое потрясение — местный закон о кровной мести. То есть вполне законно можно убить убийцу твоего родственника. У нас этот закон существовал во времена «Русской правды», в веке X — XIII. Уцелел только на Кавказе.

А здесь четко прописано, кто, когда и за что. Если произошло умышленное убийство и вина преступника доказана, кровник — кто

Видимо, все дело в укладе жизни и традициях народа. И в религии. Христианство, утвержденное огнем и мечом на Руси и в Европе, здесь повторить сей маневр не смогло. Мощная ведическая культура устояла, во многом преобразившись, дополнив свои каноны взятыми из христианства обычаями и обрядами. В начале двадцатого века, после революции, прошла мощнейшая антирелигиозная кампания, практически добившая не только христианство и ислам, но и свою религию.

И сейчас, на пороге двадцать первого века, в Ругии к верующим себя причисляли не более шестой части четырехсотмиллионного населения. Половина верующих сохраняла преданность старым обычаям, четверть исповедовала христианство различных форм, а остальные поклонялись другим богам: ислам, буддизм и так далее…

Основная часть населения о религии как таковой вообще не думала, хватало дел и без того. Зато праздники, к какой бы вере они ни принадлежали, справляли все. Масленица, Купала, Перуновы игры, Пасха, Рождество, Навруз… Был бы повод погулять, отдохнуть от работы, собраться в компании.

Власти предусмотрительно не разрушали старинные храмы, и без того малочисленные. Наоборот, вкладывали деньги в реставрацию. И стояли огромные ведические храмы, христианские церкви, мусульманские минареты, буддийские пагоды во всей красе, привлекая огромную армию туристов со всего света.

…Я разложил несколько карт на столе, открыл учебник по истории и сравнивал все это с тем, что знал о своем мире.

Географически оба мира имели много схожего. Только Южная Америка была чуть поджата в нижней части, да в Евразии кое

Исчезли кавказские республики, как таковой исчез Кавказ, а на его месте возник огромный полуостров Ламакен. Аравийский полуостров большей частью отошел к Африке, ближневосточные страны сместились на запад. Черное и Каспийское моря — здесь Ругийское и Каретское — получили перемычку, которая отделяла север Африки от Ламакена. И там, на севере Африки, на месте Египта, Марокко и соседних стран возникло огромное государство — оплот ислама — Магриб. Больше географических отличий не было. Были политические. На месте старого Советского Союза и всех славянских стран было огромное государство Ругия. Оно подмяло под себя часть Германии, прихватило земли у Финляндии и Китая. Начало державе положили западные и северо

Великая Отечественная, как и у нас, началась 22 июня сорок первого, но здесь шла до июня сорок четвертого. После была смерть великого генералиссимуса и политический кризис. А затем скрытый заговор и свержение коммунистической верхушки. Новые правители отложили ленинские идеи в сторону и основательно занялись страной. На месте почившего социализма возник новый строй с сильным уклоном в капитализм. Но под жестким контролем сверху.

Кому

Такой пощечины Америка с сообщниками не стерпела. С их подачи весной семьдесят четвертого в Ругии вспыхнул мятеж, перешедший в гражданскую войну.

Я так и не понял, с чего все пошло и какие цели преследовали мятежники, пребывая в заведомом меньшинстве. Может, надеялись на помощь извне? В таком случае их легкомысленность поразительна. Огромные запасы ядерного оружия изначально сводили на нет все попытки внешнего вмешательства.

Через полгода после начала восстания мятежников оттеснили на юг и заперли на полуострове Ламакен. Но успех был оплачен большой кровью. И с той, и с другой стороны сражались профессионалы, не зря получавшие звания и должности.

Кто

Пока правительственные силы громили отряды ополчения, в тылу мятежников спешно строили укрепления. И когда передовые части Ругии перешли Ламанский хребет, их встретила неплохо организованная оборона. С боями дойдя до Мегара, армия встала. Сил и средств осталось мало, война здорово подорвала экономику. Класть на рубеже солдат бессмысленно, их и так немного.

И тогда в дело вступили ученые. Они предоставили в распоряжение армии «камонтат» — новейшее отравляющее вещество. Оно распространяется в воздухе с огромной скоростью и через двенадцать часов после применения распадается на безвредные составляющие.

Решение использовать «камонтат» приняло временное правительство после трехчасового совещания. И тяжелые бомбардировщики с так называемыми доновыми бомбами на борту взяли курс на Ламакен.

Ковровая бомбардировка передовых позиций и ближних тылов армии мятежников смела все живое с огромной площади. Но еще до этого предупрежденное по радио и телевидению население спешно ушло на юг. Таким образом, пострадали только мятежники и их приспешники.

Не желая погибать, повстанческие войска (кто выжил) тоже ушли. Передовые отряды армии Ругии заняли рубежи по руслу реки Маног и встали. У войск не хватило сил даже прислать подкрепления. К тому же перед ними лежала огромная территория, зараженная новой отравой.

А потом последовали кризис руководства, смена власти, затем Ругию захлестнули внутренние проблемы. Авангардные части форсировать Маног не смогли и встали, спешно возводя оборону.

Мятежники выразили готовность умереть, но не пустить врага дальше. И опять непонятно, кто и когда принял решение остановить наступление. Политика — дело темное, обычным людям непонятное.

В результате за спиной передовых частей возникло свободное пространство в 37 000 кв. км. У армии не хватило сил занять территорию, новое правительство протянуло время. К тому моменту «камонтат» распался и стал безвреден. А чуть позже свободные земли занял разный сброд. Бандиты всех мастей, маньяки, убийцы, дезертиры, отщепенцы, искатели приключений мощным потоком хлынули туда, мгновенно образуя банды и захватывая территории. Чуть позже за ними устремились подобные кадры из

Журналисты первыми использовали слово «Зона» по отношению к территориям. А чуть позже появилось официальное название — Зона Полного Отчуждения.

Шли годы. У власти в Ругии встали другие люди, была восстановлена экономика, жизнь наладилась. И многие стали забывать о том, что Ламакен когда

Юг полуострова жил под властью мятежников. Те спешно строили государство, рассчитывая закрепить де[2] новую страну. А севернее, на узкой, но широкой полосе, от моря до моря раскинулась Зона. И сколько она просуществует — не знал никто…

— …Военизированная полиция Ругии имеет следующую структуру. Служба охраны, как видно из названия, обеспечивает безопасность особо важных объектов и государственных учреждений. Патрульно

Мой собеседник — офицер управления кадров — нажал на кнопку пульта, и висевший под потолком кондиционер заработал в полную силу, охлаждая воздух в кабинете.

— Ты не против? — запоздало спросил он. — В самый раз. Мозги плывут…

— Продолжим. Самыми крупными по численности подразделениями являются конвойные части, патрульно[3] оружие, умеют грамотно рассечь толпу, погасить конфликт, выявить зачинщиков беспорядков… После появления Зоны сотрудников СОП привлекают для выполнения операций против боевиков. Но тут есть проблемы. У них другая специфика, и переобучение занимает долгое время.

— Точно, — вставил я, вспомнив сборные отряды милиции, направляемые в Чечню. Крутые парни из ОМОНов и СОБРов гибли там, имея совершенно иную подготовку. Слишком высокую цену заплатили супермены МВД, пока не научились бить боевиков.

— Служба охраны и ППС имеют свои задачи, там большой некомплект. Парни пашут в три смены. Их тоже иногда отправляют на операции. Либо в Валдан, на сопровождение караванов, либо на охрану блокпостов границы. — Офицер заглянул в бумаги на столе, что

Я усмехнулся. Офицер невольно напомнил мне слова знаменитого де Тревиля, когда тот объяснял д'Артаньяну правила поступления в мушкетерский полк. Ничто не ново под луной…

— Судя по словам лейтенанта Нокошмана, ты зарекомендовал себя хорошим стрелком и умелым бойцом. Да и твое прежнее… занятие… — Он едва заметно улыбнулся, так чтобы не обидеть меня. — Водители Зоны имеют репутацию хороших вояк, не уступают бандитам.

— В основном да. Причем зачастую они имеют больший навык боя, так как чаще приходится отражать внезапное нападение. У них своя тактика действий, и если противник не смог в начале боя задавить огнем, то потом водители успешно организуют отпор…

Он внимательно выслушал меня, кивнул, опять черкнул в блокноте. Доброжелательно добавил:

— Верно. Опыт бесценен. К сожалению, мы не всегда можем ознакомиться с ним и использовать. К нам переходит много людей из Ламакеи и даже из Зоны, но пока ни одного водителя не было, ты первый…

Я скривил губы в невеселой усмешке. Хреново у них обстоит дело с кадрами, раз готовы принять даже бывшего водилу из Зоны. Судя по всему, штат полиции укомплектован процентов на шестьдесят. Даже довольно высокая зарплата, премиальные, боевые и прочие надбавки не прельщают полицейских Ругии приезжать сюда, на полуостров. Риск обратного рейса в гробу слишком велик.

— У тебя есть возможность выбрать место работы. Единственное, что могу посоветовать… — Он сделал паузу, вполне логично ожидая моего «конечно», завуалировав это поиском бланка в ящике стола.

— Да?

— Для адаптации и спокойного вхождения в службу рекомендую батальон ППС. График удобный — два дня по двенадцать часов работаешь, два дня отдыхаешь. Будет время познакомиться с городом, ну и вообще…

— График удобный. Но, судя по всему, частые выезды сборного отряда на границу или в Валдан заставляют выходить на сверхурочные. Кроме того, наверняка есть и усиления, участие в перехватах, общегородских мероприятиях…

Он хмыкнул и удивленно покачал головой. Не ожидал таких слов.

— Вижу, ты в курсе повседневных проблем полиции. Удивительно для водителя Зоны.

— Успел ознакомиться с прессой.

— Ах да… наши масс

— Этого нет. Но о начале и конце операции, усилении и смене отрядов на границе пишут часто. И о сложностях службы трубят почти каждый день. Нетрудно сопоставить…

— Ну да, ну да… Имеющий уши да услышит… У тебя аналитический склад ума. Возможно, стоит попробовать себя на другой работе? Бегать с автоматом умеют многие, работать головой — единицы.

Зуб даю — в моем личном деле будет запись о склонности данного лица к сбору информации и анализу.

— Благодарю за совет, но у меня есть другая идея. Я хотел бы попасть в МОП.

— В МОП? — протянул офицер.

По голосу не понять, то ли он плохо расслышал и уточняет, то ли — удивлен странным названием.

МОП не тайная структура, но много о нем не распространяются. По какой причине — не ясно. В Зоне о подразделении знают точно, а значит — и в Ламакее. Возможно, срабатывает устаревшая директива, с которой по забывчивости забыли снять гриф «секретно».

— Мобильный отряд полиции. Те, кто охраняет караваны вместе с армейцами. Они, а не сводные отряды полиции, на самом деле ходят в Зону.

— Я смотрю, осведомленность у боевиков и водителей хорошая.

— Нормальная.

Офицер собрал все бумаги в папку, отложил ее в сторону. Ткнул пальцем в кнопку на клавиатуре компьютера и произнес:

— Мобильные отряды организованы пять лет назад. И только здесь, на полуострове. В городах: Дамас, Мегар, Даволга, Воротаевск. По два отряда на каждый. Они небольшие, по численности равны армейскому взводу. И берут туда в основном выходцев из армии. По крайней мере боевой опыт обязателен. Кроме охраны караванов, работают в Валдане и Топелене.

О Топелене я слышал — городок, как и Валдан, расположен в Зоне, но совсем близко от границы. И также под контролем Ругии.

— Ясно. Вот эти отряды меня и интересуют.

Офицер побарабанил пальцами по столу, глянул на экран компьютера, что

— Что тебя прельщает в МОП? Высокая зарплата? Возможность получить кредит на жилье?

— Чего?

— Кредит. С тридцатипроцентной скидкой. Жилье, деньги, льготы — из

— Хорошая идея… Значит, меня прельщают кредит, деньги и манна небесная по вторникам бесплатно.

Он оценил юмор. Дернул уголком рта, показывая улыбку.

— Ты уверен, что пройдешь отбор?

— Там еще и отбор? Что надо сделать?

Я вдруг вспомнил экзамен на «краповый» берет в суперэлитных частях типа «Витязя» и «Русича» — спецназа внутренних войск. Кросс с полной выкладкой, полоса препятствий, стрельбы, физподготовка и в апофеозе — несколько раундов рукопашного боя против инструкторов и опытных бойцов. Уцелевших после мясорубки торжественно принимают в братство.

Испытания, достойные уважения, и те, кто их выдержал, — молодцы, но если подходить сугубо профессионально — настоящим отбором в ряды элиты здесь и не пахнет. Точнее — отбор выходит односторонним. В результате берет получают парни с хорошей физподготовкой, хорошей выносливостью и силой воли (выдержать отбор без стержня в душе невозможно, многие ломаются). А психологическая совместимость и устойчивость, умение работать в коллективе, адаптация, интеллект и умение быстро соображать в экстремальной ситуации проверке не подлежат. Видимо, руководство подразделений подобная практика устраивает.

Не окажется ли отбор в местный вариант крутого подразделения подобным марафоном?

— Что мне надо сделать? Попасть мухе в глаз в прыжке со второго этажа с повязкой на глазах?

Офицер усмехнулся, с легким прищуром глянул на меня.

— Отстрелять из автомата, бросить гранату, пробежать три километра и вроде отжаться на время.

— Угу… Нормально.

— Тогда… — Офицер развел руками. — Тебе дорога на медкомиссию и в спортзал. Моя работа закончена.

— Благодарю.

— Не за что. Я тебе не пряник подарил.

— За то, что не зарубили на проверке.

Он покривил губы, встал. Словно нехотя сказал:

— Напрасно ты радуешься. Не думаю, чтобы человека, приехавшего из Зоны, приняли бы в такое подразделение. При всей нехватке кадров. И напоследок совет… — Он строго взглянул на меня. — Если откажут, не настаивай. Ты и так на учете в СБ[4]. А они относятся подозрительно даже к собственным родителям.

— Благодарю, учту.

— Ну иди, коллега… Успеха.

Он кивнул, прощаясь, и закрыл за мной дверь.

— …Так что с разведкой придется завязать. Только разовые операции и то по личному распоряжению начальства. А в остальном — предельно жесткий режим секретности и маскировки. Ущелье забаррикадируй, дорогу завали… Словом, никто не должен сюда попасть.

Свард легким движением вскрыл бутылку с пивом, сделал большой глоток. Бутылка долго лежала в руках и успела нагреться, пиво стало тепловатым. Уверан заметил недовольство на лице начальства, достал другую бутылку, стенки которой запотели от холода.

— Они что, ждут вторжения?

— Не знаю. Окончательного решения по планете так и не приняли. Хотят создать комиссию по расследованию и устроить тестирование аппаратуры.

— Она в порядке. Наши техники едва ли не на микросхемы все разобрали, никаких неполадок в «железе». И программы нормальные.

— Это ты им скажешь… — Свард вытер усы, скользнул взглядом по столу, отыскал среди тарелок небольшую посудину с рукранскими креветками, сваренными в соленой воде, натертыми чесноком и чуть высушенными, захватил горсть и бросил в рот. — Похоже, начальство испугалось.

— Неисправности?

— Возможности проникновения сюда противника. Делить такой мир с кем

— Не хочется… Да, мир богат и развит. Только… — Уверан последовал примеру куратора, прожевал креветки, сделал большой глоток и продолжил: — Как бы нам не получить здесь второй Кафти, но похлеще. Местные правители не постесняются в случае чего и термоядерными ракетами ударить. А от такого подарка никакая маскировка не спасет.

Свард пожал плечами. Рассуждать на тему «что может быть?» он не хотел. Хватало догадок и в Управлении. Глянул на электронные часы.

— Завтра к тебе прибудет новый взвод охраны, они привезут технику. Расставьте ее так, чтобы перекрыть все подступы к станции. А потом попробуйте запустить зонд.

— Зонд? Его снесут через полчаса после взлета. Как спутник.

— Не снесут. Новая технология, стопроцентная маскировка в любых диапазонах. Ни один радар не возьмет. И глазами не увидеть. Будешь поднимать его по мере необходимости. Попробуй просканировать Зону, выявить новые точки прорыва.

Уверан кивнул. В стопроцентную защиту зонда он не верил. Спутник новейшей конструкции «Венро» тоже был защищен отлично. Но успел сделать всего один виток в режиме ускорения. После чего был замечен космической станцией наблюдения Ругии и сбит ракетой с взлетевшего по тревоге истребителя. Оказывается, местные технологии кое в чем могли посоперничать с техникой будущего. Но если начальство хочет еще раз попытать счастья, то пусть.

— Значит, все работы в Зоне прекратить? Так выходит?

— Вплоть до особого распоряжения.

— Плохо. — Уверан швырнул бутылку в утилизатор, точно попав в горловину приемника. — Мы наработали связи, создали агентуру, нашли контакты с людьми из Зоны и Ламакеи. Потихоньку стали подбираться к спецслужбам Ругии. Если прервем связь — потеряем все, что сделали за эти годы.

— Таков приказ. — Было видно, что куратора такой поворот событий тоже не устраивает, но изменить ситуацию он не мог. — Думаю, там… в центре, скоро поймут, что сидеть с закрытыми глазами и ушами нельзя. А пока… пока выполняем команду «замри».

— Есть! — безо всякого энтузиазма отозвался Уверан. — Чтоб им пусто было.

Не ясно, кому был адресован сей выпад — руководству, врагам или неведомым силам, которые взбаламутили ситуацию и создали столько проблем. Скорее всего — всем сразу…

— …За леском дорога сворачивает и идет вдоль русла реки. Кроме моста, два брода. Один старый, другой новый, насыпной. Боевики года три назад щебенки навезли. Глубина всего по щиколотку. Так они его еще и заминировали. Погоню отсечь, на тот берег не пустить. Это Велик придумал. Знает, гад, место… А дальше Мединск, там бандитов как собак нерезаных… Впрочем, ты и сам знаешь…

Капрал мельком глянул на меня, отвернулся и буркнул:

— Больше показывать нечего, ты и так Зону наизусть… с закрытыми глазами…

— Не всю. — Я разглядывал лес и поле в бинокль. — И здесь был только раз.

— Ладно, хватит глазеть. Завтра будем торчать полдня, насмотришься. — Он глянул на часы. — Пошли.

Я вернул бинокль капралу, поправил автомат на плече и зашагал следом.

Солнце уже падало за темнеющие на горизонте деревья, окрасив западную часть неба в розово

— Что, командир, едем?

— Да. Возвращаемся в город. — Капрал достал из кармашка разгрузки радиостанцию, вызвал штаб и коротко доложил: — Объезд закончен, идем обратно.

Он первым залез на броню, я последовал за ним, сел рядом, упер ноги в поручень и положил руку на приваренный станок АГС. Машина дернулась и покатила вниз, набирая скорость.

Позади, задевая меня прикладом автомата, сидел Димид Товырин — молодой парень, мне ровесник, впереди капрал Младан Дувкович — седой мужчина лет сорока пяти, а у пулемета — весельчак и балагур Свен Ласкич. Они да еще двое бойцов внутри БТРа — все отделение взвода быстрого реагирования, где я служил с позавчерашнего дня. В моей трудовой книжке, которую завели в кадровом отделе городского управления УОП, появилась первая запись: «Принят на должность сотрудника военизированной полиции в отряд ОБР. 29.06.95».

Я долго вертел синий прямоугольник, рассматривая его со всех сторон. Глянул на фотографию, полистал страницы и вздохнул. Мои планы не сбылись. В МОП меня не взяли. Кто

Вместо этого предложили службу в только что организованном отряде быстрого реагирования при городском отделе полиции Валдана. Так что я все равно добился своего — был рядом с Зоной и даже внутри нее. И попал в самое пекло.

Громкое название отряда никак не соответствовало его сути. Кто

Меня взяли, видимо, только потому, что просто больше некого было брать. В горотделе повертели личное дело, потом махнули рукой и сплавили в ОБР. А здесь приняли без восторгов. Командир взвода Лабедин — молодой щеголеватого вида лейтенант — бегло просмотрел личное дело, недовольно сморщил нос.

— Да… кадр… по какому случаю к нам? Надоело баранку вертеть?

Я промолчал, игнорируя очевидную насмешку.

— Ладно… — Лейтенант махнул рукой и бросил папку на стол. — Во второе отделение. Там посмотрим, каков ты в деле.

На складе выдали комплект формы — два камуфляжа, берцы, кепку с козырьком, ремень и прочее. В оружейной вручили новый, в заводской смазке АКМС и четыре запасных магазина. Служи, парень…

Окинув скорбным взглядом выданное богатство, я глубоко вздохнул, сплюнул и пошел. Служить…

— …В «Заставу» сегодня свежее «Приморское» завезли. Можно сходить завтра, пока не разобрали.

— Откуда здесь «Приморское»? Опять бурду нальют, а потом с толчка не слезешь.

— Не гунди. Там никогда паленого не бывает. — Свен содрал с себя пропахшую потом, запыленную куртку и швырнул в угол, где стоял таз для грязной одежды. — Не хочешь идти — так и скажи. Обойдешься баночным. Эту гадость точно не разбавят — дальше некуда.

Его собеседник Буен Дескин — белоголовый крепыш с плечами кузнеца и повадками лисы — качнул головой, насмешливо ответил:

— Пивком я и сегодня побалуюсь, а завтра ты вместо бара можешь угодить на дежурство. Если будут готовить трассу, нас опять в усиление погонят.

Свен махнул рукой, тихо бурча под нос, попробовал развязать шнурки берц, но после пробежки по мелководью те намокли, и узлы встали намертво. Повозившись с ними минуты две, Свен резанул узлы ножом и сбросил ботинки с ног.

— Черт! Ведь хотел же обменять на другие, с липучками.

Он встал, сбросил штаны и в одних трусах выбежал в коридор — в душевую. Буен проводил его насмешливым взглядом, крикнул вдогонку: «Место займи!» и повернулся ко мне:

— Артур, ты как завтра пивка глотнуть?

— Как выйдет. — Я пожал плечами. — Если других планов не будет.

— Если Свен не соврал, действительно «Приморское» привезли. Давно я не пробовал настоящего…

Собрав вещи, Буен поспешил за Свеном в душевую, сильно хлопнув дверью. Ожило висевшее на стене радио, хриплый голос диктора заговорил низким голосом. Я невольно прислушался.

— …По информации из пресс

Официальная Арланда до сих пор самозваную Ламакею называет не иначе как мятежная территория. В крайнем случае — мятежная республика. Но радио передало новости трехдневной давности. Как всегда там, на материке, все, что связано с Зоной, идет во вторую или третью очередь.

Я снял форму, вытер полотенцем мокрую спину, достал из шкафчика пакет с мылом, мочалкой, зубной щеткой и пастой. Надо и мне посетить душ.

…Для ОБР отвели двухэтажный особняк, бывший некогда спортшколой

По графику отделение один день дежурило, второй день сидело в казарме в состоянии готовности, а третий день отдыхало. В выходной отсек нашего отделения пустел — у кого

…День выдался беспокойным. Мы дважды выезжали по тревоге, и оба раза ложной. Второй раз, получив приказ взводного, махнули к старым складам на юге города. Ничего, кроме полуразрушенных кирпичных пакгаузов и ржавой техники, не нашли. Буен и Свен по своему почину решили осмотреть ближайшие гаражи и угодили в лужу на месте осмотровой ямы. Так что путь до казармы мы проделали под их дружный мат.

Я привыкал туго. В армии не служил, опыта казарменной жизни нет, и хотя местный вариант «защиты Отечества» здорово отличался от российского, с непривычки было сложно. А самое неприятное — некоторое расхождение моих планов и намерений с обязанностями бойца взвода быстрого реагирования.

…В комнате Свен и Буен продолжали спор о достоинствах и недостатках пива, изредка апеллируя ко мне, как к арбитру. Погруженный в собственные мысли, я неохотно откликался, но просто молчать было нельзя. С этими ребятами мне при случае в бой идти, надо налаживать контакт и строить взаимоотношения.

— И вообще, — заявил Свен, доставая из холодильника продукты. — Кроме «Приморского», я лично предпочитаю только две марки пива. Чешское и немецкое. Все остальное — так себе, пойло.

— Потому что не пробовал. Ты куда колбасу потащил?

— Жарить.

— Чего с ней возиться? Режь — и на хлеб.

Когда взвод сидел в казармах, нас кормили в столовой, а на выезды и дежурства продукты выдавали сухим пайком. Тогда готовили сами. Благо было где и на чем.

— Кушать, как говорится, подано. — Свен достал из холодильника пиво и первым сел за стол. — Сидайте, чего ждать? Ну что, по бутылочке перед сном?

— Давай…

Мы едва успели проглотить первый кусок, когда трель сигнала тревоги сорвала нас с места…

Район Батомка уже много лет имел весьма скверную репутацию. Жители покинули его еще до войны, а когда вернулись правительственные войска, мало кто захотел вновь заселить брошенные дома.

Со временем ближняя к городу часть района все

Редкие смельчаки, занявшие дома в дальней части района, после наступления темноты не показывали из дома носу, вполне обоснованно опасаясь за свои жизни.

…Два бронетранспортера летели по широким улицам города, распугивая редких прохожих и заставляя запоздавших автомобилистов уходить к обочине. Привычные к таким вещам жители не суетились, только с тревогой смотрели вслед машинам, гадая, что могло произойти на ночь глядя.

— Стрельба неподалеку от «Шторма», — кричал мне на ухо Дувкович. — Знаешь, где это?

Я кивнул — один раз там был.

— Патрульные услышали шум, пошли глянуть и попали под огонь. Кого

— А где эти… из МОП?

— Хрен их знает. Укатили куда

БТРы миновали центр, проскочили единственную в городе площадь Литую и въехали на Батомку. Высотные дома сменились частными, дороги стали уже, почти все фонари не горели. До бара оставалось меньше километра.

— «Комета», я «Заслон», — заговорила радиостанция в кармане разгрузки у капрала. — Перекройте мост и реку. И возьмите под контроль школу.

Дувкович быстро достал радиостанцию, торопливо крикнул:

— «Заслон», понял. Перекрываю. — Он нырнул в люк, и через несколько секунд БТР свернул вправо.

Машина лейтенанта помчалась дальше по прямой.

Асфальтовая дорога вскоре сменилась грунтовой и стала еще более узкой. БТР едва не задевал изгородь, ветки акаций, вишен и боярышника били по броне и норовили хлестнуть по глазам.

— Куда нас несет? — проорал Свен, закрывая лицо рукой. — Мост в другой стороне.

— Зайдем от реки.

Я наклонился к Буену, тот сидел спиной вперед, и ветки били его по плечам. При каждом ударе он вздрагивал и выдавал руладу мата.

— Где мы?

— Угловая. Дальше река и окраина. Черт! Надо было в отсек залезть. Все равно в темноте ничего не увидишь.

Сумасшедшая гонка сквозь строй деревьев внезапно закончилась, мы выскочили на небольшое поле. Впереди темнел железнодорожный мост, а слева и справа шли дома. БТР встал. Капрал первым спрыгнул на землю, глянул по сторонам и крикнул:

— Давайте вниз. Пройдем вдоль реки метров сто, до оврага. Здесь единственная дорога, где они могут проскочить.

В этот момент где

— Наши! — Капрал подскочил к машине, крикнул водителю. — Встаньте у моста и никого не подпускайте. Мы туда.

Он махнул рукой в направлении стрельбы и повернулся к нам.

— Пошли.

Бежать по полю в темноте, когда дорогу освещает ущербный месяц и слабый свет карманного фонаря, невесело. Я дважды попадал в небольшие ямки, и только реакция спасала от падения. Рядом пыхтел Свен, сзади бежал Буен, не переставая ругаться. Он уже пропахал носом землю и теперь на ходу вытирал лицо и руки.

Какого черта лейтенант раздробил наши и без того скудные силы, непонятно. В «Шторме», насколько я помню, бывало до сорока бандитов сразу, при желании они сметут семь человек вместе с БТРом. И куда исчезли другие отряды полиции?

Перестрелка у бара уже перешла в настоящий бой, и, судя по плотности огня, бандиты смогли протащить мимо блокпоста не только пистолеты. Но за каким им шум?..

Мы добежали до оврага — длинного рва, заросшего кустарником, — и встали у края. Капрал, тяжело дыша, перехватил автомат и показал рукой на темнеющую впереди коробку строения:

— Там школа. Свен и… ты, Артур. Давайте туда. Если мимо вас пойдут бандиты, дайте сигнал.

— Как?

— На. — Он протянул мне фонарик. — Помигаешь.

— Капрал, с такими силами мы не удержим ни школу, ни мост. Надо вызывать помощь.

— Это лейтенант решит. Топайте.

Чертыхнувшись, я побежал следом за Свеном к школе. Двухэтажное здание было обнесено штакетником и живой изгородью. Когда

Возле центрального входа мы встали. Я посветил фонариком по сторонам, луч выхватил кирпичную стену здания, разрушенную беседку и яму возле изгороди.

— Эта дорога к бару?

Свен огляделся, кивнул:

— Вроде. До него метров семьсот.

— К реке, они могут и там выскочить.

— Там обрыв и глубоко. А на противоположном берегу арматура торчит — хотели другой мост строить. В темноте налететь можно. Если уходить, только здесь или через Бранку. Но там наши в первую очередь перекроют.

— Не слишком

Я прислушался к стрельбе. Шум боя явно шел к нам. Грохотал крупнокалиберный пулемет БТРа, рвали воздух гранаты, гулко били автоматы. Сколько же их там?

— Давай к кустарнику. И дорогу видно, и подходы к школе. — Чувство боя уже захватило меня, я выбросил из головы лишние мысли и сосредоточился на главном. — И пока они не выскочат на пятачок перед школой — не стреляем.

— Угу.

Сидеть в темноте, слушать грохот боя и знать, что скоро эта катавасия дойдет до тебя, — не очень приятно. Место незнакомое, подходы не разведаны, данные о противнике туманные. Да еще лейтенант намудрил с решением.

…Офицеров в полиции дико не хватало. Половина штата не укомплектована, в ротах ППС и охраны взводами командуют старшины. Чтобы как

Выпускники института полиции не спешат приезжать сюда, всеми правдами и неправдами остаются в Ругии, а если кто и едет на полуостров, то прилагает все усилия, чтобы попасть на ту сторону границы.

В Валдане на блокпостах служат в основном выходцы из здешних мест. Впрочем, едут и романтики в военной форме, патриоты, считающие своим долгом защищать страну, любители острых ощущений. И те, кто хочет под шумок наварить капитал. Эти идут на контакт с боевиками, передают информацию, обеспечивают коридоры для поставки контрабанды по обе стороны, служат передаточным звеном между главарями банд и высокопоставленными чиновниками, замешанными в сделках с боевиками.

Чем дольше идет война, тем больше народу начинает получать от нее прибыль. Здесь противостояние длится двадцать лет, за этот срок вокруг Зоны сплетены такие паутины, что госбезопасность и полиция не раскрутят вовек.

Лейтенант Лабедин попал сюда по блату. Его родственник сидит в управлении кадров, он и обеспечил хорошее место молодому офицеру. Служба в таком подразделении здесь, на границе с Зоной, помимо материальных благ, позволяет в дальнейшем быстро продвинуться по карьерной лестнице. Командир отдельного отряда быстрого реагирования — звучит неплохо. У ОБРовцев полуострова репутация смелых и жестких бойцов. Имея такой багаж в начале карьеры, можно к сорока сесть в кресло регионального комиссара или получить должность в центральном аппарате Управления.

На беду, Лабедин слишком высокого мнения о себе, заносчив, высокомерен. А опыта никакого, только диплом получил. До сегодняшнего дня взвод в настоящем бою не был, а командовать в спокойной обстановке просто. Но как поведет он себя сейчас, под огнем, когда надо принимать быстрые, а главное — безошибочные решения?

…Стрельба немного стихла, единый клубок боя распался на несколько малых. Они затухали и вспыхивали вновь, всякий раз возникая в другом месте. Бандитов гнали к реке, думая прижать к обрыву и перещелкать, а те ужом ускользали из лап облавы и упорно шли к мосту и к улице Бранка.

— Слышишь? — Свен толкнул меня в плечо. — Вроде к нашим помощь пришла.

Впереди у дороги метрах в сорока негромко затрещали кусты. Щелкнула сломанная ветка, другая. Я лег на землю и выставил автомат вперед. Свен упал рядом. Прошипел:

— Идут…

Три неясные тени выскочили из кустов, замерли, оглядываясь, и медленно пошли к школе. За ними на дорогу вышли еще двое.

— Много… — едва шептал Свен. — Стреляем?

Я мгновение раздумывал, глядя, как боевики топают к изгороди. Понятно, они сначала разведают подходы к мосту, а потом дадут сигнал другим. Но сколько этих других?

— Гранаты есть?

— Две.

— Нормально. Я к школе, там встречу троих. Ты дай нашим сигнал, а потом глуши тех, двоих.

— Ага… — Голос Свена дрожал от возбуждения. — Давай…

Он прижал фонарик к груди, прикрывая его одеждой, и несколько раз нажал кнопку. Что решит капрал — идти к нам или ждать на месте?..

Я обогнул кустарник, пробежал метров тридцать и засел за кирпичной кладкой ступенек. Выглянул из

Свен все молчал. Наверное, никак не мог выбрать момента. Я беззвучно поставил переводчик огня на очередь и взял на мушку ноги крайнего слева. Еще секунду

Взрыв бухнул неожиданно. Яркая вспышка на миг высветила дорогу и напряженные лица боевиков. Заорал раненый, кто

— Засада!

Следом рванула вторая граната. Одновременно с ней я нажал на спусковой крючок.

Отдача подбросила ствол вверх и вправо, пули ударили по ногам первого боевика, прошили живот второго и разнесли грудь и голову третьего. Прервав очередь, я мгновенно отпрыгнул в сторону, за край кладки, и снова открыл огонь, добивая раненых.

Заработал автомат Свена, дав две очереди. Я выждал несколько секунд, наблюдая за дорогой. Тихо. Никто не спешил к месту боя.

Тогда, выйдя из

Подоспел Свен, светя фонариком под ноги.

— Как?

— Порядок. Что у тебя?

— Оба готовы… — Голос дрожал, тембр стал выше, звонче. — Одного аж разорвало.

— Отлично. Теперь…

Длинная автоматная очередь заглушила слова. Мы вскинули головы, одновременно глянули в сторону реки.

— Наши! Напали!

У оврага завязалась перестрелка. Значит, боевики пошли несколькими путями…

— Вырубай фонарь, давай туда. По дуге.

И мы рванули к берегу, забирая вправо, чтобы не попасть под огонь.

Капрал зря открыл стрельбу раньше времени, с большой дистанции. Кого

Мы подбежали к оврагу с другой стороны и обогнули его справа, у реки. Надо зайти бандитам во фланг. Благо огоньки стреляющих автоматов выдавали их позиции.

Однако добежать до наших не успели. Бандиты тоже пошли в обход, и мы столкнулись с ними почти нос к носу.

…Ветки кустарника вдруг затрещали, крупное тело вылетело на открытое место, хрипя и чертыхаясь. Я только вылез из низины, и бандит едва не наступил мне на руку. Слабого света месяца хватило, чтобы мы увидели друг друга. Бандит попробовал вскинуть оружие, но я резко выбросил автомат вперед, угодив стволом в горло. И тут же добавил ногой в пах. Бандит завалился назад, сломав несколько веток. За его спиной кто

Свен закричал, стрельнул от пояса, упал на землю и стал поливать кустарник из автомата.

— Засада! — заорал визгливый голос метрах в тридцати впереди. — Уходим!

Я тут же бросил на голос гранату, перекатился вбок и, едва прогрохотало, выдал очередь.

— Свен, в овраг!

Вторая граната взорвалась в воздухе — я сделал секундную выдержку и бросил ее по крутой траектории.

Ломая ветки, обдирая руки и лица, мы прорвались сквозь кустарник, выбежали на самое дно оврага и полезли наверх.

Капрал и Буен были зажаты с двух сторон. Плотный огонь не давал поднять головы. Они меняли позицию, но и там, дав одну

Во время перестрелки капрал получил пулю в плечо и ослабел от потери крови. Буен какое

— Свен, перевяжи капрала. — Я упал рядом с Буеном и глянул вперед.

Боевиков было не больше десяти, они залегли метрах в сорока — пятидесяти от нас и били короткими очередями наугад, не видя нас. Либо просто пугали, либо прикрывали выдвижение своей разведки.

— Как с гранатами?

— Одна.

— Ладно. Уходим отсюда.

— Куда?

— На ту сторону оврага. Пусть они сюда зайдут, а мы их встретим наверху.

— А они полезут сюда

— Куда денутся. Им так проще к мосту пройти.

Подполз Свен, сел рядом, вытирая руки о траву.

— Плохо дело. У него кость задета, крови много ушло. Надо в больницу. — Он посмотрел на меня. — Чего делаем?

— Радиостанция где?

— У него.

— Парни, берите капрала и волоките на ту сторону оврага. Я прикрою.

Я высунул голову из укрытия, засек автоматные вспышки, тщательно прицелился и сделал два выстрела. Огонек пропал. И тут же остальные боевики открыли ураганный огонь по замеченной позиции. Пока они тратят патроны, надо отходить.

— Давайте…

Потерявшему сознание капралу накинули на лицо кепку, чтобы сохранить глаза, и потащили на руках.

И опять сумасшедший бег сквозь кустарник. Одной рукой закрываешь лицо, второй держишь автомат. И через шаг спотыкаешься.

Тяжело дыша, мы вскарабкались наверх, добрели до ближайшей ямки и залегли. От нас до моста метров двести. Догадаются на БТРе подойти ближе и помочь огнем?

Боевики, не видя ответного огня, пошли вперед. Их подгоняли приближающиеся от города звуки боя. Там, в центре района, полиция добивала остатки бандитского отряда.

— Буен, давай к нашим, пусть выдвинутся вперед метров на сто и помогут. Как увидят вспышки, пускай лупят.

— А по нам не попадут?

— Наших они не увидят.

Буен побежал к мосту. Я снял с капрала радиостанцию, нажал тангетку.

— «Комета», «Комета», я «Заслон». Ответьте.

Эфир молчал.

— Мать! «Комета», ответьте.

— Артур. — Свен толкнул меня в локоть. — Идут.

Бандиты шли. Точнее, позли. Нашелся у них кто

Первого боевика мы засекли, когда тот успел подползти метров на семь. Ловко скользя по траве и умело используя ямки и кочки, он приблизился к нашему укрытию и замер. Сзади ползли еще двое. Нас они не видели, но чуяли, что мы где

Бандит прополз еще пару метров и замер. Я прикинул, где могут быть другие, вытащил гранату и наотмашь швырнул ее вперед. И тут же дал короткую очередь. Вспышка озарила окрестность, уцелевший боевик метнулся в сторону и попал под выстрелы Свена.

— Уходим. — Я отполз назад, меняя позицию. Остальные боевики, только выползшие из оврага, открыли ураганный огонь. Капрал, лежавший позади за большой кочкой, пришел в себя.

— Где мы?

— В поле.

— Меня сильно задело?

— Плечо, в кость. Свен, отползай с ним дальше.

По нам работали пять стволов. Боевики, понимая, что они в капкане, шли ва

От школы донесся звук мотора, мощный прожектор вспорол тьму и высветил тела на берегу. К нам шла помощь. Это был конец — боевики сообразили и, не желая сдаваться, рванули изо всех сил на нас, рассчитывая, что БТР замолчит из опасения попасть в своих.

Свен, занятый капралом, стрелять не мог, а я успел свалить только двоих. Третий налетел на меня, замахиваясь автоматом, как дубиной. Я упал на землю, снизу всаживая очередь в живот противнику. Бандит еще падал, а я перекатом ушел в сторону и налетел на другого. Что там у него в голове перемкнуло, не знаю, но вместо того, чтобы стрелять, он бросил в меня автомат и прыгнул следом.

Приклад описал короткую дугу и поддел его подбородок снизу. Раздался треск, и боевик рухнул в траву. Третий напал сбоку, ударил ногой. Я отпрянул, пропуская удар, подшагнул ближе, ткнул стволом автомата в горло и добавил прикладом сбоку по шее. Справа заработал автомат — подоспевший Буен заметил последнего боевика, решившего обойти место схватки.

Опустив оружие, Буен подбежал к нам.

— Свен, Артур, как вы? Я вовремя?

Свен опустил в траву капрала, вновь потерявшего сознание, сел рядом и обессиленно махнул рукой.

В этот момент по нам ударил яркий луч света. От школы в нашу сторону ехали два БТРа, следом бежали бойцы. Впереди них, уродливо изгибаясь, скользили длинные тени.

…Через час после окончания боя в Валдане стало тесно от полицейских всех чинов и рангов. Крупнейшая за последние пятнадцать лет стычка в пределах города наделала шуму. Когда мы, уставшие, в мокрой от пота и крови форме, грязные, как кочегары, сгрудились у старой колонки, вокруг школы уже гудел растревоженный улей.

Из отрывков фраз и коротких объяснений постепенно проступила картина происшедшего.

…Днем в Валдане была проведена грандиозная по размаху сделка между боевиками и некими дельцами из Ругии. Наркотики в обмен на оружие. Высшей очистки героин на новейшие образцы гранатометов, пулеметов, ПТУРов, ПЗРК, боеприпасов… Бартер провернули буквально под носом полиции.

Из

Когда веселье было в разгаре, в бар нагрянул патруль. Официальная версия гласила, что не в меру сознательные жильцы района вызвали полицию, но, судя по всему, кто

В результате усиленный патруль в составе аж десяти человек возник на пороге «Шторма» в тот момент, когда окосевшие бандиты в голос клялись резать и душить ругийских сволочей пока хватит сил.

Что сказали патрульные — «Здесь не курят» или «Ваши документы», — неизвестно, но боевики, взведенные удачей и алкоголем, открыли ураганный огонь. Патруль отступил и вызвал помощь. В городе на тот момент были два взвода МОП. Один проверял дорогу перед проводкой каравана, второй застрял на противоположном конце Валдана.

Раньше всех на помощь смог прийти наш взвод и взвод службы охраны. Они на полных парах рванули к Батомке выручать коллег.

Наш взводный, решив стать героем и завоевать славу грозы бандитов, понесся вперед, не предупредив никого, только вызвал дежурную смену, то есть наше отделение. В горотдел о бое доложил командир взвода охраны. Уже оттуда Лабедину поступил приказ перекрыть мост и подходы к нему — у кого

Лабедин, не желая отвлекаться на второстепенное дело, на мост сориентировал нас, а сам на всех парах попер к бару, не принимая в расчет ни количество людей под командованием, ни скудость вооружения.

Что за стратегический план у него был, сказать трудно, но БТР несся по узким улочкам на предельной скорости. Так же на предельной скорости он вылетел на пустырь перед баром, проскочив залегших за дорогой патрульных. Те отчаянно сигналили, но Лабедин, смотревший только вперед, не снизошел до них, а водитель просто не увидел.

Боевики к тому времени уже покинули бар, не забыв дать знать главарям о стычке, и пошли на прорыв, отвлекая внимание от спрятанного неподалеку груза.

Когда БТР вылетел на них, они опешили от наглости фараонов и встретили противника как следует — огнем. К счастью, ни гранатометов, ни пулеметов у них не было, иначе машина сгорела бы в мгновение ока.

Водитель, перед лицом которого заплясали огоньки рикошетов пуль, продемонстрировал хорошую реакцию и надавил на тормоз. БТР встал как вкопанный. Непонятно, как Лабедин сидел на броне и за что держался, но когда машина встала, он совершил небольшой полет по курсу борт — земля и разбил одновременно лоб и радиостанцию. Поэтому все попытки капрала и мои вызвать начальство пропали втуне. Таким образом, сражение для Лабедина закончилось.

Наводчик бронетранспортера вовремя открыл огонь и отогнал противника, а командир отделения Ральф Стармин дал команду вытащить лейтенанта и отойти. После выхода взводного из строя Ральф принял командование, наладил связь с патрулем и подоспевшим взводом охраны, и дела пошли лучше. А несколько позже подошел взвод МОП. Боевиков совместными усилиями стали выдавливать к реке и дробить на части.

К тому моменту главари бандитов, спасая груз, организовали нападение на блокпост с целью отвлечения сил полиции от бара. На их беду, возле блокпоста фланировал второй взвод МОП. Тертые, опытные бойцы мгновенно организовали оборону, вызвали на помощь единственную в городе батарею минометов и дали бандитам прикурить. Стечение обстоятельств позволило отбить нападение.

Тем временем бой от бара стал отодвигаться. Боевики, поняв, что дело плохо, начали отход по двум маршрутам: через блокпост и через мост.

Те, кто пошел к блокпосту, попали в капкан и были перебиты. А другие, выйдя из окружения, рванули к школе и мосту. И налетели на нас.

О том, что кто

…После боя я долго не мог оторваться от колонки. Во рту пересохло, в желудке словно полыхал огонь. В конце концов стащил разгрузку, стянул мокрую куртку и подставил под струю спину. Ледяная вода потекла между лопаток, остужая распаренное тело.

Рядом развалились Свен и Буен, а около бронетранспортера лежал экипаж машины боевой — Димид и Арнольд, одногодки из Дамаса, двоюродные братья, приехавшие сюда после гибели отца. Капрала уже увезли в больницу, бойцы из МОП и взвода охраны собирали трупы боевиков и их оружие, рядом кто

Когда кожа на спине достаточно заледенела, я отпустил рычаг и сел рядом со Свеном. Тот повернул лицо, и я увидел огромный синяк под глазом.

— Когда тащил, — пояснил он, видя мой взгляд. — Слушай… как ты с ними… здорово. Тренировался?

Не в силах говорить, я кивнул. Короткий вроде бой вымотал больше, чем сшибки в Аберене. Оно и понятно — от пули так не увернешься, как от меча.

— Эта… покажешь потом?

Я вновь кивнул. Буен, лежавший чуть дальше, нервно поглаживал ствол автомата и смотрел в небо.

— Ну, блин… ну, блин… во дали… — бубнил под нос одно и то же.

Чья

Его лицо показалось знакомым. Где

«Лейтенант Караджич…» — всплыли в памяти слова. Так однажды он отрекомендовался нам с Дижем. Когда мы забирали товар в Валдане. Мелькнула тревожная мысль — не узнал бы.

— Привет, бойцы. Ваша работа? — Он кивнул на поле.

— Угу. — Я сел, провел рукой по груди. Опять жарко.

— Здорово поработали. Я думал, уйдут.

— Да нам это раз плюнуть… — простонал Свен, тоже садясь рядом. — Мы же каждый день… пачками, одной левой.

Взъерошенный вид Свена и его голос заставили лейтенанта улыбнуться.

— Я так и понял. Накрошили шестнадцать боевиков. Здорово нас выручили.

Он присел на корточки.

— Я командир мобильного отряда Караджич. — Видя, что Свен и Буен начали вставать и поправлять одежду, махнул рукой. — Сидите, не до субординации. Ну, не буду мешать. Думаю, еще увидимся. Отметим дело.

— С удовольствием, — ответил Свен. — Можно и не откладывать надолго.

Лейтенант засмеялся, встал, кивнул нам и пошел к школе.

— Нормальный мужик, — заметил Свен. — С таким воевать удовольствие.

Я посмотрел вслед Караджичу и промолвил:

— Наверное…

…Утром следующего дня город бурлил. Проверяли блокпосты, трясли дежуривших на них бойцов — ведь кто

Закончив чистку, я собрал автомат, снарядил магазины патронами, а потом начал оттирать руки тряпкой, смоченной в керосине. Рядом пыхтел Свен — плотно позавтракал и постоянно икал. За соседним столом работали Буен и Арнольд.

Дверь в оружейную открылась, и комнату вошли два человека. Первый — высокий худощавый шатен лет пятидесяти, с небольшими аккуратными усами и бритой головой. Светло

— Добрый день. — Высокий подошел ближе.

Свен моментально встал, имитируя положение «смирно».

— Здравия желаем. — Он повернулся ко мне. — Это начальник горотдела полиции.

Я бросил тряпку на стол, медленно встал — не любил чинопочитания.

— Бригадир Годемир Гулетин, — представился высокий. — А это комиссар полиции Мегара Аскольд Дорич.

— Ё

— Кто вчера командовал боем у моста? — сразу перешел он к делу.

Свен кашлянул, глянул на Буена и на меня.

— Капрал Дувкович…

— А когда его ранили?

— Да вот… — Свен вновь глянул на меня.

— Бой шел сам собой, — вставил я.

— Да? — Дорич прошел вдоль стола, глядя на оружие, тронул ствол моего автомата, потер пальцы. — Успели почистить?..

Я отвел глаза — почистить оружие надо было вчера перед сном, но нового боя не предвиделось, а мы были не на передовой. Словом — прощелкал. Раньше за такое наши могли и по шее дать.

Дорич не обратил внимания на мое смущение, таких тонкостей он мог и не знать.

— Значит, бой шел сам по себе. Неплохо шел… Я правильно понял, вы бились врукопашную?

— Они насели плотно, а БТР стрелять не мог, чтобы своих не зацепить.

Дорич, видимо, хорошо информированный о подробностях, только кивал. Дойдя до конца стола, глянул на меня и спросил:

— Ты работал в штыковой?

— Я.

— Где научился?

Я пожал плечами — в голову не приходило никакого мало

— Давно в полиции?

— Три дня.

Он невольно поднял брови.

— Что делал раньше?

«Личное дело не читал. Не успел…»

— Был водителем… в Зоне.

Это его удивило. Брови чуть изогнулись, на лбу возникла вертикальная складка.

— Здорово вас готовят в Зоне… И как тебе здесь?

— Нормально.

Дорич вновь отошел к столу, глядя на оружие. За его вояжем следили настороженные взгляды бойцов и бригадира. Тот выглядел озабоченным — в его епархии ЧП и ждать похвалы не приходилось.

— Изложи ход боя. Коротко, самую суть.

— Кхм!.. — Комиссар умел ставить в тупик. — Коротко. Мы перекрыли ходы к мосту, насколько сил хватило. Благодаря внезапности завалили передовую группу у школы. Боевики шли по открытой местности, нас не видели. Еще удачная позиция в овраге. Спешка, нервы, хаос… у них не было выбора, перли напролом, без маневра и изысков. Ближнему бою не обучены, нас толком не видели, шли вслепую и автоматами махали, как дубинами… В общем, повезло. Мы отделались раненым плечом капрала.

— Везение — штука капризная. Долго у одного не задерживается. Могли бандиты пройти?

— Могли. Если бы пошли по берегу. Тихо, без стрельбы. Там поста не было. А потом по сваям на другой берег.

Дорич кивнул, словно услышал именно то, что хотел. Взглянул на бригадира, у того на лбу выступила испарина. С иронией спросил:

— Больше водителей из Зоны в полицию не приходило?

Бригадир слабо улыбнулся — шутка начальства была с подтекстом.

— Хорошо, молодой человек. Ваша оценка ясна. Кстати, как вас зовут?

— Артур Томилин.

— Спасибо за информацию. Всего доброго.

И Дорич ушел так же неожиданно, как и возник. Свен громко выдохнул и упал на стул.

— Ну и ну! Начальство…

— Да уж, — поддержал Арнольд. — Умеет поговорить…

Я пожал плечами, подхватил автомат, сгреб магазины и глянул на Свена.

— Ну что, пошли?..

— …Облом, конечно, у них полный! Только встали на блокпост, только первый куш сняли, а тут такое… Теперь трибунал и срок. Да еще штраф впаяют.

— За что?

— Нарушение контракта, преступная халатность, а если доведут до измены и предательства интересов страны — вообще кранты. Шлепнут или уран добывать отправят.

Я хмыкнул, качнул головой. Ральф достал платок и вытер вспотевший лоб. За десять минут, в течение которых он рассказывал мне последние вести, платок раз пять смахивал крупные капли с лица, так что успел намокнуть и не убирал, а лишь развозил влагу по лбу и щекам.

Наше отделение готовилось к выезду на патрулирование. А отделение Ральфа должно заступить на дежурство на базе, ожидая команды тревоги. Но сегодня ввели усиленный режим службы, и мы уходили в город вместе.

— Ну где его носит?! — Ральф глянул на часы, притопнул ботинком по земле. — Я скоро растаю в этом пекле…

— Да хрен с ним! В штаб умотал, там, видно, что

— Ничего. Пока новых волонтеров не наберут, на выезде из города будут стоять срочники

Я пожал плечами, глянул по сторонам. Неподалеку от ворот на небольшой лужайке, прячась в тени деревьев, сидели и лежали бравые бойцы взвода. В плотном камуфляже, с разгрузками на груди и в тяжелых берцах. Воротники расстегнуты, кепки сброшены, слабый ветерок едва остужает мокрые волосы, на спинах и под мышками темные пятна.

Оба бронетранспортера застыли у ворот, постепенно накаляясь под лучами злого солнца до температуры плавления. Когда поступит команда на выезд, сидеть на броне будет очень приятно. Почти как на сковородке.

— Слушай, чего комиссар хотел от тебя?

— Да ничего. Поговорили о бое. А потом он исчез.

— Бывает. — Ральф снова полез за платком. Достал его, критически осмотрел, .вздохнул и убрал обратно. Пот вытер рукавом. — Я слышал, он всегда так… набегами. Никого не предупреждает, нагрянет внезапно, и все. Если что не так — снимает. При нем два бригадира потеряли посты в Мегаре. А один ушел в военизированную полицию. Пришлось переаттестацию проходить.

По спине потек ручеек пота, скользя по позвоночнику холодной змейкой. Разгрузку я давно стащил и расстегнул куртку до пупа. Но от жары ничто не спасало. Лучшим средством было бы нырнуть в реку или Лучное озеро — небольшой водоем на севере города, — но о таком можно только мечтать. Если повезет, на обратном пути свернем на полчаса к реке.

— …А переаттестацию ему не засчитали. И вместо майора дали капитана, — продолжал Ральф.

Я кивнул, хотя слушал краем уха. Хитросплетения здешней табели о рангах меня уже не удивляли.

В местной полиции нет специальных званий. Пост главы Управления занимает директор. Региональный комиссар командует полицией региона — четырех

Внутренних войск как таковых нет. Есть военизированная полиция, о которой мне когда

Подобная структура отвечала своим требованиям вплоть до мятежа. С тех пор Управление выкручивается как может, увеличивая штаты подразделений и даже создав мобильный отряд. На этом пока изыскания встали…

— Артур! — Ральф толкнул меня в бок. — Идет.

От здания через лужайку к нам шел Лабедин. Отутюженный камуфляж, начищенные ботинки, рукава куртки аккуратно подвернуты. На левой стороне груди сверкает институтский значок, на ремне переливается всеми цветами радуги пряжка. Форменная кепка ловко заправлена под погон с изяществом завзятого щеголя. Столь фривольный ход был предпринят ради, несомненно, эффектного показа. На голове у лейтенанта белела повязка. Бинт, способный поспорить чистотой и стерильностью с хирургическим инструментом, узкой полоской аккуратно обрамлял голову, оставляя неприкрытыми уши.

Для завершения портрета героя не хватало небольшого красного пятна сбоку, дабы подчеркнуть значимость подвига. Видимо, лейтенант раздумывал об этом, но нежелание портить бинт перевесило. Да и царапина была небольшой, крови мало.

— Ох, ё! — присвистнул кто

Его примеру последовали другие. Ральф вскочил одним из первых, подал команду:

— Смирно! — Шагнул вперед. — Господин лейтенант, первое и второе отделения взвода готовы к выдвижению…

Лабедин небрежно махнул рукой, едва заметно скривил лицо — раны болят! — повел взглядом по сторонам.

— Готовы? Хорошо. Пойдете по обычному маршруту, только захватите еще блокпост у складов ГСМ. Особо не спешите. Жду вас… — он глянул на часы, — к двадцати двум часам.

И, видя недоумение в глазах Ральфа, добавил:

— Я останусь в штабе, есть срочные дела. Взвод поведете вы, Стармин. Приказ ясен?

— Да. Вести дежурство по обычному маршруту с заходом к складу. Срок возвращения — двадцать два ноль

— Правильно. Если что — докладывайте в штаб. — Лабедин оглядел бойцов, успевших привести себя в порядок. — Взвода МОП работают по своему графику, в случае необходимости связывайтесь с ними. Все, выступайте.

— Есть! — Ральф чиркнул кончиками пальцев по кепке. — Но, господин лейтенант. Один вопрос. Кто командует вторым отделением?

— Ах да. — Лабедин сделал значительное лицо. — Едва не забыл. Томилин, вы назначены командиром отделения. С этого момента. Поздравляю вас с повышением.

Лейтенант попробовал придать лицу доброе выражение, показывая радость за подчиненного, но вышло плохо. Однако я не обратил на это внимания, опешив от приказа. Буркнул:

— Есть.

Лабедин вновь взглянул на часы, козырнул и пошел к зданию.

— Ну, Артур! — Ральф стиснул мне руку. — Это дело надо отметить! Поздравляю!

— Вот так! Надо было мне идти врукопашную, — подошел Свен. — Глядишь, две лычки на погон упали бы.

Он скалил зубы, щуря глаза. Веснушки сбежались к носу, придав лицу комическое выражение.

— Поздравляю, сержант. Сегодня же обмоем. Чтоб не последние…

— Благодарю… — Я пожимал руки бойцов, глядя вслед лейтенанту. — Отмечать позже. А сейчас пора выезжать.

— Да, — Ральф махнул рукой, показывая на БТРы, — пора двигать.

Отделения быстро оседлали машины, и через минуту бронетранспортеры выскочили за ворота базы.

«Дорич устроил, — думал я, глядя на проносящиеся мимо дома. — Это после разговора. Сам Лабедин не поставил бы. Я у него не на лучшем счету. А после боя и вовсе в опале — как же кто

Неожиданное повышение застало меня врасплох, и я не знал, как реагировать на него. Стоило ли взваливать на себя такое дело? Впрочем… хуже не будет. Не должно быть…

…Ваэн вернул форменный бланк Уверану, спокойно заметил:

— Они готовы закрыть станцию. Видимо, опасаются вторжения противника.

— Не думаю. Здесь что

— Ничего. — На малоподвижном лице заместителя возникла легкая улыбка. — И быть ничего не может. Кроме догадок, версий и идей, есть только их страхи перед неведомым. Его

Уверан хмыкнул, бросил бланк в утилизатор, взглянул на хронометр. До отправления домой пять минут.

— Меньше всего к нашим начальникам подходит слово «боятся». Точнее сказать — опасаются. И я вполне разделяю их опасения. Но считаю, что прятать головы в песок нет причин. Попробую убедить их в этом.

— Только не слишком усердствуй. Не то я сяду в твое кресло надолго.

— И не надейся… Такого подарка я не сделаю даже к твоему дню рождения.

Он хлопнул заместителя по плечу, подхватил маленькую сумку и вышел из кабинета. Ваэн посмотрел ему вслед, обошел стол и сел в кресло. Легонько покачиваясь в уютном коконе, он задумчиво смотрел на противоположную стену с огромным экраном посредине. Но глаза не видели ни унылого пейзажа Ущелья, который показывал видеовизор, ни строчек информации о снимаемых датчиками параметрах местности.

Мысленно он улетел за пределы станции, туда, на простор Зоны, где в этот момент, возможно, происходило что

Первую ночь в своей квартире я провел в бессоннице, разбирая завал из старых газет и журналов, сваленных на антресолях шкафов. Работу затрудняли тонны пыли, накопившиеся за пять лет. Ближе к трем ночи я сидел с красными глазами и раздраженной от постоянного чихания носоглоткой. Простой перенос макулатуры перетек в просмотр периодики. Прежде чем бросить газету или журнал в кипу, я успевал просмотреть хотя бы передовицы и перечень содержания. И к концу работы накопил неплохой багаж информации, которой, как известно, много никогда не бывает.

…Моей квартиру можно назвать условно, покупать ее я не стал, хотя денег хватило бы. После небольшого поиска отыскал вариант съема жилья и спустя сутки перетащил сюда две сумки вещей — все наличное имущество.

Хозяйка, пожилая дама лет шестидесяти, обрадованная тем, что у нее будет жить сотрудник полиции, скороговоркой протараторила условия, упомянула о пятилетней незанятости квартиры, забрала задаток, положила на стол ключи и была такова.

Две комнаты, огромная кухня, отдельная ванная, туалет, две небольшие комнатки для одежды и обуви, лоджия — для одного даже много. И очень дешево. В месяц тридцать рублей плюс доплата за электричество и междугородный телефон. Спрос на жилье в Валдане крайне мал, цены драть некому.

Обзаводиться собственным жильем я посчитал излишним. Нет смысла привязывать себя к недвижимости и тратить деньги, хотя за такую квартиру здесь отдавали не больше шести тысяч рублей. А у меня только оклад восемьсот. Да надбавки за особые условия, за участие в боевых действиях, за выслугу, за звание, за специальность… В сумме выходило около полутора штук. Притом что цены в Ругии были немногим выше уровня советских времен, а средняя зарплата подходила к полутора тысячам. Ведущий инженер крупного предприятия получал около четырех тысяч, бизнесмен средней руки имел доход до десяти, крупный предприниматель — от ста. Сорокалетний опыт капитализма, построенного под строгим государственным контролем без политического надрыва и истерии, дал результат, о котором у нас нельзя было даже мечтать…

Старый «Sony» показывал новый боевик со знаменитыми актерами, массой перестрелок и любовных сцен. Под аккомпанемент стрельбы и чувственных признаний я быстро позавтракал, отскоблил скулы от двухдневной щетины, нырнул в необъятных размеров ванну и через десять минут досуха растерся махровым полотенцем. Спустя еще десять минут стоял перед большим зеркалом в прихожей, внимательно разглядывая отражение и прикидывая, видна ли кобура под рубашкой навыпуск. В оперативной кобуре коричневого цвета плотно сидел малогабаритный «макаров

…Единственный вид транспорта в городе, кроме такси, — автобус. Старые «корусты» обслуживали несколько маршрутов, развозя немногочисленных пассажиров. Я проехал несколько остановок, разглядывая в окно прохожих и дома, сошел у центральной площади и медленно пошел вдоль улицы, толком не зная, куда иду.

Народу на улицах было немного, хотя миновал полдень выходного дня. И совсем не видно боевиков. Те и раньше не жаловали центральные улицы, а после последней схватки и вовсе исчезли. В крайнем случае ходили в более

Я свернул на узкую улочку и пошел дворами, гадая, куда выведет тропка. Пешая прогулка по улицам необходима — надо знать город и уметь в нем ориентироваться.

Медленно шествуя мимо домов и глядя по сторонам, я миновал два перекрестка, а под конец забрел в тупик и вышел на Ладейную — длинную улицу, идущую почти через полгорода. И сразу попал под палящие лучи солнца. В июле температура воздуха на полуострове днем не опускается ниже тридцати в тени, а иногда зашкаливает за сорок пять. Прогулка по улице, где дома отстоят от дороги метров на тридцать и не дают возможности идти в их тени, — дело рисковое. Можно заработать тепловой удар.

Благо на каждом повороте стояли автоматы с газировкой — архаизм, давно забытый у нас. Я наменял мелочи и теперь останавливался возле автоматов, опрокидывая стакан ледяной шипучки.

Отойдя от центра на порядочное расстояние и почувствовав, что легкая рубашка промокла насквозь, решил зайти в первый встречный бар. Первый встречный попал на глаза минуты через две. Небольшая пристройка к семиэтажному зданию. Большие стекла, белая дверь и аккуратная вывеска.

Внутри было чисто, светло и прохладно. Под потолком висел прямоугольник кондиционера.

— …Я сказал вам — убирайтесь к чертовой матери! Ни хрена не получите, ублюдки патлатые!

Взгляд с кондиционера перекочевал в глубь зала. У дальней стены около стойки бара размахивал руками пожилой дядя с выпирающим животом и бритой головой. Поверх легкой майки и старых джинсов надет фартук, на ногах — сланцы. На лице гримаса злости и ненависти.

— Что смотрите? Не ясно сказал? Катитесь прочь, пока я полицию не вызвал!

Приветливые слова были обращены к двум здоровым молодцам, одетым так, что любой ребенок различит в них гостей из Зоны. Оба амбала растерянно топтались возле стойки и не знали, как реагировать на столь агрессивное поведение хозяина бара. Не привыкли, что их отшивают.

— Ты чего, дед? Мы попить зашли. Пива купить…

— Пошли вон, бандюги! Я не буду вас обслуживать. Такую мразь стрелять надо, а не кормить!

— Но

Второй легонько дернул товарища за безрукавку, примирительно сказал:

— Хватит! Мы зашли взять пива и закуски. И больше ничего.

— Да идите вы со своей закуской. Подождите, придет время, накормят вас свинцовой кашей!

От негодования лицо хозяина покрылось пятнами, руки ходили ходуном, изо рта вместе с ругательствами вылетали брызги слюны. К немалому удивлению, боевики довольно спокойно слушали ругань и терпеливо объясняли свои намерения.

Я так и не понял, чего старик взъелся и почему бандиты так скромны. Обычно они реагируют на подобные выпады несколько иначе, так, что трупы потом по кускам собирают.

Первый боевик наконец потерял терпение. Шагнув вперед, он прихватил хозяина за фартук и угрожающе произнес:

— Ты, старый пердун! Мы зашли мирно! Купить пива! Чего ты языком мелешь?!

Хозяин с неожиданным проворством вывернулся из захвата, отскочил за стойку и выхватил помповое ружье. Быстро передернув затвор, направил оружие в живот боевику.

— А ну выметайтесь, твари уголовные! Живо, иначе продырявлю!

Двенадцатый калибр, да если десятимиллиметровая картечь — с двух шагов в теле проделает дырку размером с кулак великана. С таким аргументом не поспоришь.

Бандит сунул было руку вниз, под безрукавку, но остановил ее на полпути. Ствол, несомненно, торчавший за спиной, мгновенно не достать, старик успеет нажать спусковой крючок. Второй боевик, более уравновешенный, прихватил товарища за локоть, оттащил назад.

— Ладно, дед, мы уходим. Пей свое пиво сам, пока не лопнешь. Все, уходим.

Под пристальным взглядом хозяина боевики пересекли зал, пятясь задом и едва не свалив крайний столик. Старик шел следом за незваными гостями, не отводя оружия. Странная процессия дошагала до дверей.

Второй боевик глянул на меня и по какой

— Шухер, братан! Нас здесь не ждали…

— Быстрее, выродки! — поторопил хозяин. — На улице поговорите, если вас полиция не застукает!

Боевики вышли из бара, стукнула дверь, отрезая их растерянно

— А ты чего? Особого приглашения ждешь?

— Я вообще

— В другом месте поешь.

Я покачал головой, думая, как поступить. Почему

— Оглох? Топай, пока цел!

Небольшая победа, видать, вдохновила и окрылила хозяина. Прогнав двух боевиков, он ощутил себя могучим воином. И готов был продолжить наведение порядка, невзирая на лица. Эйфория — дело опасное…

— У вас креветки есть? Вареные или копченые? — вежливо осведомился я, сдерживая улыбку. Слишком комично выглядел старик. — И строганина?

— Сейчас будет тебе строганина! — Ствол ружья уперся мне в грудь. — И вареная, и копченая. А ну!..

Невелика честь грозить безоружному. Старик несколько перешел границу разумного и потерял чувство здравого смысла. А заодно и осторожность. Нельзя подходить к объекту угрозы ближе, чем на четыре метра.

Я схватил ствол, рванул в сторону, скрутил корпус и до смешного легко выхватил оружие из его рук. Ружье сменило владельца раньше, чем прежний хозяин смог сообразить, что произошло.

— Эк!..

Хозяин испуганно отпрянул назад и расширенными глазами смотрел на ствол. Тот, в свою очередь, смотрел в лицо бывшему владельцу.

— Ты что

— Почему выгнал парней?

— А?.. — Глаза завороженно смотрели в дуло. — Они

— А раньше? Тоже на порог не пускал?

— Да… нет… то есть пускал… но…

— Ясно.

— Что тебе ясно? Ты сам

— Это на Батомке? Когда перестрелка была?

— А

— Сочувствую. Но бросаться на людей с оружием… особенно когда не знаешь, кто они… Не стоит.

Я дернул цевье, затвор громко лязгнул и выбросил патрон. Старик вздрогнул, отступил назад. Лицо посерело, воинственный пыл угас, руки начали мелко дрожать.

Новый лязг затвора и новый патрон вылетел на пол, покатился к столикам и замер под ногами хозяина. Я выбросил из ружья все патроны, швырнул оружие на стол.

— Будь здоров, хозяин. Благодарю за гостеприимство.

Под изумленным взглядом переставшего что

…Бандиты уже ушли, видимо, конфликт в центре города их не прельщал. Я глянул по сторонам, взгляд зацепил растерянную физиономию хозяина бара за стеклом. Тот прильнул к окну, трясущейся рукой крутя диск телефона. В полицию звонит, бдительный хрыч…

Чувствуя, что на лице еще блуждает глуповатая улыбка, я пошел вдоль улицы, подальше от негостеприимного места. Однако припекало все сильнее. По спине тек ручеек пота, пояс легких брюк промок, рубашка прилипла к телу. Получасовой отдых в тени под кондиционером просто необходим, иначе я опустошу все встречные автоматы с водой.

Я успел миновать Ладейную и дойти до узкой улочки, когда за спиной раздался вой полицейской сирены и визг тормозов. Не иначе, как приехал наряд ППС. По вызову. В Валдане, впрочем, как и вообще в этом мире, полиция на звонки граждан реагирует серьезно и быстро.

Второй бар был закрыт, а в маленьком кафе поблизости шел ремонт. Не везет, так во всем. Я вздохнул, вытер платком пот со лба и пошел дальше.

Очередной автомат выдал порцию ледяного лимонада, аж стакан запотел. Я опустошил стакан и пошел к небольшому скверику, надеясь хоть там получить отдых и прохладу.

Под невысоким раскидистым кленом уцелела скамейка с обшарпанной спинкой. К счастью, в сквере было пусто, жители явно пренебрегали куцым укрытием от солнца, предпочитая более комфортабельные.

Я свернул с дороги к двум киоскам. Один торговал мороженым и водой, второй медикаментами. Взял полулитровую бутылку колы и упал на скамейку. Мысли сами собой свернули на службу.

Это не совсем то, что мне надо. Хочешь не хочешь, но привязан к городу. И риск… Лезть под пули по приказу не есть здорово. Как ты ни будь подготовлен, но от случайности никто не застрахован.

Да и Ворота молчат… Теперь хоть понятно почему. Эти… инопланетяне исчезли. Либо потеряли след, либо?.. В Зоне война утихла, однако спокойнее от этого не стало. Видимо, гости из другого мира решили не рисковать. Значит, у меня небольшой запас времени для… Для чего? Чтобы исправно ходить на службу? Сидеть в Валдане? Гулять по улицам, попивая воду?

Плохо даже не это, плохо, что ничего иного предпринять нельзя. Не лезть же в логово врага! Полная безвыходность положения. В Аберене я хоть и не знал, когда заработают Ворота, но жил сам по себе. Здесь такой вариант не пройдет, не та эпоха.

Выходит, врастать в жизнь всерьез? Неужто визит в новый мир затянется надолго? Невесело… Но если врастать, так по

Сквер, наверное, был популярен у молодежи. Тихо, пустынно, ларек рядом — пиво взять. По соседству густые кусты для особо нетерпеливых парочек.

По противоположной стороне улицы прошла молодая девушка. Фигуристая, с красивым лицом, длинной косой, в короткой юбке и легкой маечке. Я с интересом посмотрел вслед, прикидывая, подойдет ли она на роль подружки. Кандидатура хорошая, только, видимо, не я один прикидываю и у нее наверняка есть приятель. Попробовать?

Я несколько секунд размышляя, провожая фигурку пристальным взглядом. Девушка, кажется, почувствовала взгляд — они и вправду чувствуют! — на ходу обернулась, безошибочно отыскала меня. Миг рассматривала и… пошла дальше. Н

Бутылка опустела, я бросил ее в урну и встал. Попытка, как говорил товарищ Берия, не пытка. Хотя он этого никогда не говорил.

Девушка уже исчезла за домом, придется нагонять. Я сделал первый шаг и вдруг заметил еще одну. Девушку. Причем совсем близко, у киоска. На ловца, как молвит пословица.

Девчонка имела не менее яркую внешность, чем исчезнувшая за поворотом. И юбка не длиннее, и волосы красиво обрамляют лицо, и глаза хороши… Особо хороши глаза. Оба. Пара, так сказать. И та пара, что пониже и скрыта обтягивающей майкой, тоже хороша. Ох как хороша!.. А та пара, что под юбкой ходит из стороны в сторону, вообще… Черт, откуда она взялась, ведь минуту назад никого не было?

Девица, что примечательно, смотрела на меня. То есть смотрела — не совсем верное слово. Скорее пялилась. Расширенными глазами. Я вообще

Мельком глянув вниз, убедился, что с одеждой полный ажур, и пошел вперед. На штурм.

Девчонка медленно шла от киоска вдоль дорожки, на меня теперь не глядела. Видимо, поняла, что я не Ален и вообще без шпаги. Ну ладна. Я обогнул тропинку и потопал следом, на ходу придумывая первую фразу, от которой во многом зависит начало знакомства. Банальные — который час и где женская библиотека — не пройдут. Хотя как преподнести…

Она свернула от сквера к кустарнику, замедлила шаг и несколько раз махнула рукой, словно что

Девчонка стояла у молоденького деревца, держа руки у пояса юбки, словно поправляя. Понятно: столь резкий рывок прочь говорил, что она не склонна к знакомству. Ладно, найдем другой вариант. Не такой пугливый. И я пошел дальше по тропинке. Девушка вела себя несколько странно. Она, несомненно, слышала мои шаги, но отвернулась к дереву, продолжая легонько встряхивать рукой. И определенно косить на меня.

Дорога вела вниз, мимо старого памятника какому

Я успел пройти киоски и миновать сквер, когда за спиной торопливо застучали каблучки.

— Эй!

Девичий голос был несколько натужным. Словно говорила через силу. Я повернул голову и вздрогнул. Она стояла в трех шага позади и целилась в меня из пистолета!

Даже если бы за спиной возник Ролка собственной персоной с гранатометом наперевес, я не был бы так поражен, как видом изящной девушки с пистолетом. Ствол смотрел мне в грудь.

— Ты! Подними руки!

— Ч

— Руки подними. Живо!

«Привет из Зоны? Или это гостья из иного мира? Вот влип…» Я замер, не зная, как быть. Девица держала «курц», такой же, как и у меня. Ствол порядочно подрагивал, выписывая сложные кривые, но глядел в мою сторону. При известной сноровке можно успеть отлететь вниз и в сторону, под правую руку, одновременно вытягивая свой пистолет. Вряд ли у нее натренированная реакция на начало движения. А я успею сделать все одновременно: отлететь, выхватить, выстрелить. Шансы — процентов семьдесят, достаточно, тем более если альтернативой пуля в живот. Но что за фокусы?..

— Красавица, ты меня ни с кем не спутала?

— Подними руки, — как заученное твердила она. Лицо сосредоточенное, серьезное, но какое

— А?!

Оба

— За что?

Она не ответила, одной рукой перехватила пистолет, а второй достала из крохотного кармана на юбке удостоверение. Показала мне и вновь скомандовала:

— Руки!

— По какой причине я арестован?

— По подозрению в убийствах.

Даже так — в убийствах! Значит, не в одном…

Видя, что я не спешу выполнять приказы, девушка шагнула вперед, встряхнула левой рукой и на миг отвела взгляд от меня. Посмотрела на запястье. Из

«Связь, — вдруг осенило меня. — Устройство скрытой связи. А на поясе в футляре блок радиостанции. И аппаратура у нее барахлит…»

— Ты задержан и должен пройти со мной в полицию.

Теперь, когда ситуация стала ясна, я успокоился и с интересом ждал продолжения. Что она будет делать?..

— Повернись спиной и иди вперед. И не вздумай шутить, я хорошо стреляю.

Я еще раз взглянул на нее и сообразил, что шансов уйти у меня не семьдесят, а все сто. Несомненно, она новичок и, как все новички, поначалу выполняет все инструкции по службе. И в моем мире, и здесь полиция строго

«Какой козел выпустил ребенка одного без прикрытия? Любой боевик уже завалил бы ее. Мать вашу, неужели людей не хватает?»

Ни о какой операции я не слышал, хотя нас как особый отряд предупреждают обо всех мероприятиях, тем более мы по роду работы должны участвовать в них. Или это игры горотдела?

— Ну? Или выстрелю… — Она сжала зубы и скорее попросила, чем приказала: — Иди.

И сама шагнула, сократив и без того невеликую дистанцию до предела. Один рывок — и она окажется в моих руках. Я не против… Правда, в другой обстановке.

В этот момент нога, обутая в туфлю на довольно высоком каблуке, чуть подвернулась, и девчонка вскрикнула.

— Ай!

Едва не потеряв равновесие, переступила с ноги на ногу и закусила губу, удерживая стон. Большие васильковые глаза наполнились слезами, руки задрожали.

— Мамочка!

Лихое задержание окончательно пошло прахом. Вид беспомощной девчонки с пистолетом в руке вызывал смех и сожаление.

Бравый агент полиции попробовала выпрямиться, но больная нога не позволяла стоять прямо. Я шагнул вперед, отвел руку с пистолетом в сторону и подхватил ее под локоть.

— Что ты делаешь?..

— Тихо. Не шуми. Сильно болит?

— Да. То есть нет. Не трогай меня, не то выстрелю.

— Обязательно.

От нее пахло цветами. Такой ненавязчивый тонкий аромат, словно попал на луг с ромашками, васильками… и чем там еще… До скамейки метров двадцать, она не доковыляет.

— Ты задержан, — напомнила агентесса. — Не смей сопротивляться.

— Конечно. Подчиняюсь и обещаю вести себя хорошо. Но сначала…

Я поднял ее на руки, девчонка вздрогнула, попробовала освободиться, уперла пистолет мне в грудь.

— Если попробуешь пристать, я выстрелю.

— Спокойно.

Со стороны это выглядело комично — парень несет девушку, а она держит его на мушке. И кто кого взял в плен — еще вопрос.

Она немного притихла у меня на руках, обеспокоенно глядя по сторонам. Ситуация явно вышла из

Я усадил девчонку на скамейку, присел рядом и осторожно положил ее ногу себе на колено.

— Ты что?

— Посмотрю ногу. Как ты умудрилась?

— Когда за тобой пошла.

— А зачем? Что я тебе сделал?

Туфелька слезла легко — хорошо хоть надела не новую обувь. По такой жаре колготок девчонка не носила, и я ощутил тепло и нежность кожи.

— Ты похож на одного человека… или ты — это он.

— Кто?

Ступня у щиколотки слегка распухла — вывих. Несильный, но день

— Ой! Больно.

— Знаю. Так на кого я похож?

— Это секретная информация.

— Но ведь обвинение мне все равно предъявили бы…

— Ты маньяк. Похитил, изнасиловал и убил трех девушек.

— Да? — Я осторожно повращал ступню, помял мякоть у шишки. — Вот гад! И когда же я успел?

— За три недели… Ой! Больно же!

— Их нашли?

— Кого?

— Похищенных и изнасилованных.

— Два трупа.

— Ясно. — Я поднял голову, ствол пистолета все еще направлен в лицо. — У тебя, милая моя, вывих и растяжение.

— Да? А как же теперь я тебя доведу до отдела?..

— Проблема. Придется, раз ты ранена, тебя похитить и… для начала хватит.

Я встал, посмотрел на нее и улыбнулся. Гнев, растерянность, боль, раздумье, смущение — весь букет на лице, отчего оно стало особенно прелестным. Кой черт занес ее в полицию?

— Ты куда? Стой! — Видя, что я отошел на пару шагов, она вновь вскинула пистолет. — Нельзя.

— Вон аптечный киоск. Я куплю эластичный бинт, иначе ты неделю с ногой просидишь.

— Ты хочешь удрать. Я не позволю.

— Можешь стрелять. Только целься получше. И дошли патрон в патронник.

Девчонка глянула на пистолет, быстро передернула затвор и ошарашенно глянула на меня.

— А зачем ты сказал?

— Как законопослушный преступник спешу помочь полиции. Сиди спокойно, я скоро.

Она не ответила, но пистолет опустила. Видимо, сообразила, что мое поведение несколько выбивается за рамки действий маньяка.

Бинт в киоске был, я взял рулон и поспешил обратно, на ходу снимая обертку. И заодно решая, что делать дальше.

Девчонка несколько настороженно следила за тем, как я присел у скамейки и вновь положил ее ногу на свое колено. Нажал на стопу, максимально оттягивая назад.

— Больно.

— Потерпи, надо зафиксировать стопу в таком положении. Как тебя зовут, госпожа полицейский?

— Дарья.

— Красивое имя. Подходит к твоему характеру[5].

Она недоверчиво глянула на меня, смутилась.

— А тебя как?

— А что, имя маньяка неизвестно?

— Нет.

— Хм… Артур.

Бинт летал вокруг ступни, затягивая в надежный кокон травмированную конечность. Я едва касался ее ноги, но каждое прикосновение вызывало легкую дрожь. Слишком она была близко. Я на миг поднял глаза, глянул на ее ноги, юбка едва прикрывала верхнюю часть, открывая взору превосходной формы бедра.

Дарья поймала мой взгляд, торопливо прикрыла рукой низ юбки, попробовала стянуть ее вниз и покраснела.

Туфля наделась с некоторым натягом, бинт белел на щиколотке, надежно зафиксировав ногу.

— Вот и все. Можно продолжать дело.

— Спасибо, — тихо проговорила Дарья.

Она спрятала пистолет в сумочку, встала. Попробовала шагнуть.

— Ну как?

— Больно.

— Понятное дело. Ладно, госпожа полицейский детектив…

— Я не детектив.

— А кто?

— Курсант.

Я вздохнул.

— Ладно, господин курсант. Теперь в отдел?

— Да. Артур, ты ведь не?.. — Она проглотила последнее слово, посмотрела на меня.

— Не. Я не тот маньяк. Я другой.

Дарья слабо улыбнулась, и у меня по спине пробежал холодок. От удовольствия.

— Нам дали приметы преступника. Ты подходишь…

— Понял. Посиди немного, я машину поймаю.

— Хорошо, — окончательно смирилась Дарья с проваленным заданием.

Немногочисленные таксисты в основном кружили в центре города, изредка заезжая на восточную и южную части, и никогда не бывали на Батомке. И каждый водитель был вооружен не хуже иного полицейского. Тот, что подвозил нас, имел гипертрофированное понятие о безопасности движения. Заднее сиденье от переднего отделяла перегородка из, несомненно, бронированного стекла. На поясе у него висел пистолет, на правой руке кожаная перчатка с металлическими шипами — удобно бить наотмашь направо, по соседу. Пулемет он, видимо, прятал под сиденьем, а пушку — в багажнике…

Он подозрительно проследил за тем, как я донес Дарью, быстро стартовал с места, но повез нас довольно медленно. Тоже, наверное, из соображений безопасности.

— Что ты делала одна на улице? Где прикрытие, где связь?

— Прикрытие отстало, у них машина заглохла. А связь… не знаю, я не могла их вызвать…

Мы сидели очень близко, я чувствовал прикосновение ее руки и влекущий запах женского тела. Не перебивая ее, осторожно положил руку на спинку сиденья и обнял девчонку. Она вроде и не заметила, увлечена рассказом.

— Кто же тебя догадался послать?

— Что значит кто? Я сама вызвалась. Нас пять женщин работают под видом гражданских. Две отсюда, с отдела, и три с нашего курса… Тут такое!.. Этих девчонок сначала избили, потом… — Она смущенно опустила голову. — И убили.

«Это с ведома бригадира начали операцию. И даже нас не предупредили. Хоть мы больше на боевиков ориентированы, но о таком могли бы и сказать. Или Гулетин не хочет нас отрывать?..»

Машина свернула с Ладейной и подъехала к трехэтажному зданию горотдела. Я попросил шофера встать у самого входа, отдал деньги и помог Дарье вылезти из машины. Она кое

— Веди, госпожа курсант. Теперь я под арестом, задержание проведено успешно.

Дарья порозовела, озабоченно стрельнула глазами по сторонам — у входа стояло несколько машин, с десяток полицейских в форме и в гражданке. Некоторые с любопытством смотрели на нас.

— Давай я тебя донесу…

— Нет, — испуганно ответила она. — Я сама.

Опираясь на мою руку и заметно прихрамывая, Дарья повела меня к входу. На пропускной показала дежурному удостоверение и пропуск, кивнула на меня, мол, со мной, и свернула к коридору.

— Тебя допросят, надо все проверить, — извиняющимся тоном произнесла она.

— Конечно, милая. Я в твоем полном распоряжении. Только не убегай надолго.

Дарья одарила меня внимательным взглядом, хотела что

— Явилась наконец! Мы тебя по всему городу ищем! Уже выслали поисковые команды и дали тревогу на блокпосты. А ты здесь гуляешь. А это еще кто?

— Извините, Всеволод Олегович, но у меня радиостанция сломана. А прикрытие отстало…

— Знаю. Не могла позвонить нам? — Всеволод Олегович посмотрел на меня внимательнее. — Кто это?

— Это… он… я задержала его. Он подходит… подходил по словесному портрету. Я решила его задержать.

Глаза Дарьиного начальника сузились, на скулах возникли желваки.

— Он?.. Похож

— Ну… — Дарья запнулась, не зная, как объяснить все произошедшее.

— Что с ногой? — вновь спросил начальник.

— Подвернула.

Тот глянул в глубь кабинета, махнул рукой.

— Стас, давай сюда. Похоже, наша практикантка поймала кое

— Всеволод Олегович, это не совсем тот, который…

— Что? Не тот? Ладно, разберемся. Невиновных мы не трогаем. Постой, а как ты его довела, если нога травмирована?

— Он помог. Донес до машины.

— Доне

В коридор вышел еще один сотрудник — молодой парень лет двадцати пяти. Выслушав Всеволода Олеговича, подхватил Дарью под локоть и повел прочь. Та бросила на меня взгляд — благодарность, тревога и смущение одновременно — и послушно пошла по коридору.

— Заходи, маньяк. — Начальник показал мне на дверь. — Поговорим.

Я молча шагнул внутрь помещения.

— Ну, что скажешь?

— Вывих и небольшое растяжение. Два дня прикладывать холод плюс тугая повязка, потом тепловые компрессы и растирать мазью.

— Вообще

— Познакомились на улице. Она решила, что я маньяк, и попробовала задержать.

— И как, задержала?

— Как видите. Правда, нога… пришлось сначала лечить, а потом везти сюда.

— С чего это такая доброта?

— Кодекс маньяка, профессиональная честь…

Начальник, надо отдать ему должное, сообразил, что если я и маньяк, то нестандартный. А раз сам пришел да еще сотруднице помог, то особенно прессовать меня не стоит. Пока.

— А с теми тремя — тоже кодекс?

— С двумя, если быть точнее. Третья не найдена, значит, не доказано. — Сам не знаю почему, но заканчивать представление не хотелось. Настроение было такое… игривое — реакция на события последних дней, недель и месяцев.

— Значит, в курсе… Документы есть?

Открылась дверь, в кабинет вошел давешний парень.

— Проводил?

— Да. «Скорая» приехала, врач осмотрел, сказал, что простое растяжение и немного вывихнута стопа. Мол, ничего страшного, несколько дней посидит дома. Прописал холод, компрессы и дал мазь.

— Ясно. — Начальник глянул на меня. — Уже просветили.

— Отвезли в больницу, на осмотр и перевязку, а потом домой.

— Хорошо. А мы пока побеседуем с этим господином, что так здорово разбирается в медицине.

Затрезвонил телефон, Всеволод Олегович схватил трубку.

— Да. Я. Где?.. И когда?.. Сиди там, я ребят пошлю. Сам позвоню, ты, главное, не упускай… — Он швырнул трубку, бросил сотруднику: — Давай с группой на Корнежную. Там труп, наши сообщили. Посмотрите и сразу мне звоните.

Вновь открылась дверь, в кабинет вошел полицейский в камуфлированной форме. Я взглянул на него и узнал лейтенанта Караджича из МОП. Вот так встреча!

Лейтенант поздоровался с Всеволодом и его помощником.

— Привет, Радован. По делу? Я сейчас, договорю…

— Давай, давай.

Он глянул на меня, удивленно вскинул брови.

— А ты чего здесь?

— Да вот попался. Задержан.

— Чего? Как это? — Караджич изумленно выпучил глаза. — Какого хрена?

— Да выходит, тот маньяк, что ведет охоту на женщин, я и есть.

Инспектор, увлеченный инструктажем, только сейчас обратил внимание на наш разговор.

— Постой. Ты его знаешь?

— Хэ!.. Это командир отделения из ОБР.

Лицо Всеволода Олеговича вытянулось.

— Как командир? Ты кто?

Пожалев, что спектакль так рано подошел к концу, я встал.

— Сержант Томилин, ОБР. По совместительству — маньяк. Но только в свободное от работы время.

— Инспектор Чудорин, — автоматически представился он. — А чего же ты тогда здесь представление устраиваешь?

— Так… под настроение. Смотрю, как вы ловите маньяков.

— Тьфу, черт! Я время на тебя трачу!

— Сева, я чего зашел, — сказал Караджич. — Что накопали твои на складе?

— А? Склад? Да ничего, пусто там. Никакого схрона. Тебе лапшу на уши вешали. Потряси свой источник, пусть колется.

Караджич вздохнул, качнул головой.

— Его уже не потрясешь… ладно, и на том спасибо. Пошел я. — Он посмотрел на меня. — Бывай, маньяк. На днях заскочу к вам, поговорим.

— Угу.

Когда Караджич и помощник инспектора ушли, Всеволод предложил мне сесть и спросил:

— Почему сразу не сказал? Девчонка только время теряла.

— Кстати о ней. Какого хрена вы выпустили ребенка в город одну, с раздолбанной радиостанцией и без надежного прикрытия? Вам трех мало? Да ее любая пьянь прихлопнет.

— Прикрытие было. У них машина встала. А связь… какая есть. Нам должны на следующей неделе поставить новые станции.

— А если бы ее прихватили?

Инспектор недовольно глянул на меня, почесал подбородок. Глухо произнес:

— А что делать? Как его ловить? Если он, мразь, в разных районах действует. У меня никаких сил не хватит. И так весь штат задерган. Хоть троих девчат прислали для подставы, а то на весь горотдел четыре женщины и только две в возрасте до тридцати.

— Почему нас не известили? Мы могли сработать на подстраховке.

— Вас… — Инспектор зло усмехнулся. — Вы подчинены бригадиру, а он запретил трогать ОБР. В отделе некомплект сотрудников. Старших детективов трое, много стажеров. Опыта нет.

— Ну, об этом мы еще поговорим. С Гулетиным.

— Попробуй, коли такой смелый.

— Мне пора. — Я встал. — Да. Дай адрес Дарьи.

— Зачем?

— Маньяк я или нет? Должен закончить начатое.

Инспектор нахмурился, недовольно бросил:

— Нашел забаву…

Продиктовал адрес.

— Благодарю. Бывай, инспектор. До следующей встречи.

— Давай, маньяк. Забегай…

…Обшитая кожей железная дверь открылась, Дарья выглянула в коридор.

— Ой, ты?!

— Привет, госпожа курсант. В гости можно?

— Да… проходи. — Она отступила.

Скинув кроссовки, я прошел внутрь. Дарья обитала в трехкомнатной квартире с двумя балконами и огромной гостиной. Мебель везде не новая, но со вкусом подобранная и в хорошем состоянии. Всюду цветы, на стенах картины, книжный шкаф заставлен книгами. У окна в гостиной пианино.

Я вошел в комнату, глянул на хозяйку. Она успела переодеться и теперь была в коротком, до колен, халате цвета морской воды. Недавно вымытые волосы распущены, еще не успели высохнуть.

— Тебя освободили?

— Да. В ходе долгого и упорного расследования выяснилось, что я не маньяк, а сержант полиции.

— Правда? — На ее лице мелькнула улыбка. — А ты еще и в полиции работаешь?

— Есть немного… — Я кивнул на забинтованную ногу. — Как ранение?

— Ерунда. Врач сказал два дня посидеть дома и холод прикладывать. Я уже пальцы себе отморозила.

Слегка прихрамывая, она подошла ближе.

— Так ты издевался надо мной? Не мог сразу сказать. А я ведь задание провалила…

— Ничего не провалила. Мы с инспектором пришли к выводу, что ты действовала по обстановке и заслуживаешь похвалы. Одна, с травмой, задержать опасного преступника… так что благодарность заслужила.

— Смеешься? А я места себе не нахожу. Поиграл и рад…

— Извини. Но я потерял дар речи при виде красавицы. Ты была так прекрасна в своем стремлении задержать маньяка, глаз не оторвать.

Дарья смутилась, надула губки и строго произнесла:

— Не смейся. Я правда переживала.

— Понятно. И я переживал. Думал, вдруг не застану тебя дома. Вот была бы катастрофа.

— Почему?

Я улыбнулся, глядя ей в глаза, осторожно провел рукой по чуть влажным волосам, тронул шею. Тихо повторил.

— Это была бы катастрофа…

— …Не семени! Беги. Просто беги. Только не взлетай, это не аэродром… И ствол при фронтальном движении держи обеими руками.

Свен сделал последний шаг, выстрелил и упал на колено, спешно доставая запасную обойму и при этом крича хриплым голосом:

— Замена!

Загнав обойму в пистолет, вскочил и рванул вправо по диагонали, стреляя в мишень, потом сменил направление на девяносто градусов и побежал влево. Затем сделал прыжок вперед, упал на бок и в падении всадил две пули в мишень. Эхо последнего выстрела еще не смолкло, а он вновь крикнул:

— Стрельбу закончил!

Почти одновременно с ним на соседних направлениях отстреляли Димид и Буен. Я глянул на секундомер.

— Двадцать секунд. Плохо, две секунды лишние. Встать! Разряжай!

Бойцы быстро вытащили обоймы из пистолетов, несколько раз передернули затвор и поставили его на затворную задержку.

— К осмотру! Осмотрено… осмотрено… осмотрено. Оружие в положение для ношения. Мишени осмотреть.

Троица подошла к мишеням, осматривая их и отмечая попадания мелом. Я глянул на часы — занятие подходило к концу, еще одна смена отработает упражнение, и все. На сегодня стрелковая подготовка закончена. Если не будет никаких заданий, после обеда занятие по армейскому фехтованию[6]. А потом — тактика и инженерная.

— Ну, как с целкостью?

— Одиннадцать, — доложил Свен. — Одна с краю, наверное, не в счет.

— Двенадцать, — подошел Буен.

— Одиннадцать, — добавил Димид. — И почти все в ногах.

— Не важно, главное — в силуэт попал. — Я обернулся к стоящим в нескольких шагах позади огневого рубежа трем бойцам. — Вторая смена, на исходный.

Арнольд и два новичка — Гнат и Влад — встали на одной линии в двенадцати метрах от мишеней.

— Заряжай. Оружие в положение для ношения, спиной к мишени. Норматив — восемнадцать секунд, минимум пятьдесят процентов попаданий. Внимание! Огонь!

Парни в развороте выхватывали стволы, снимали с предохранителя и мчались вперед, стреляя на бегу. Я внимательно наблюдал за ними, отмечая погрешности в технике исполнения, не забывая следить за секундомером. Впрочем, чем дальше, тем меньше было ошибок и неточностей. И результат попаданий уже перешагнул пятидесятипроцентный рубеж. Девятая тренировка как

…Свен, оказывается, не забыл своей просьбы и в первый же день моего назначения спросил:

— Покажешь, как ты тогда автоматом… — Свен изобразил мельницу, взмахнув руками. — Всех…

Я почесал затылок, озадаченный просьбой.

— Ну

— Почему?

— Чтобы это применить в бою, надо загнать технику ведения боя на уровень рефлекса. А пару раз махнуть — бесполезное занятие.

— Но ты

— Да при чем тут это? Я имею в виду, что для освоения нужен… процесс обучения.

Свен покачал головой, и мне показалось, что он отстанет. Но тот неожиданно выпалил:

— Давай!

— Чего?

— Давай тренироваться. Я не против, Буен тоже. Остальные… как хотят. Я в таком бою был впервые и хочу иметь побольше шансов выжить. Если… — Он сделал паузу, глядя на меня, тихо добавил: — Если, конечно, ты не держишь это в секрете.

Я задумался. Тратить время на подготовку местных ребят вряд ли имело смысл. С другой стороны… попав в полицию, я вошел в коллектив. И моя жизнь теперь зачастую зависит от того, кто стоит рядом. Если мои товарищи, а теперь — мои подчиненные сваляют дурака, я могу не дожить до нового возникновения Ворот. К тому же иметь надежных и проверенных людей ни в одном мире не бывает лишним.

— Лады. Будут вам тренировки. Но только! — Я глянул на Свена. — Если начали — не останавливаться. И не ныть, что трудно.

— Да мы…

— Погоди. Тренировки — это не прогулка… больше всего они похожи на работу. Нудную, довольно однообразную, скучную. И тяжелую.

— Артур, — усмехнулся Свен. — Мы не дети. Надо так надо.

— Да? Хорошо, завтра начинаем.

И начали. Второй день работы, когда отделение сидело в расположении, теперь проходил в тире, на стрельбище и в общем зале. И половину выходного мы теперь тоже проводили там.

«Вот и у меня появились подопечные, — с грустной улыбкой думал я. — Посмотрим, смогу ли быть инструктором…»

Полдня тогда прошло в размышлениях.

«У меня два выхода. Либо ждать, пока не заработают Ворота в Арзане, либо идти в гости к пришельцам. Ждать — значит продолжать службу. В этом случае хорошо подготовленный отряд под рукой лишним не будет. А если идти в Ущелье… одному там делать нечего, то есть и здесь без помощи не обойтись. Значит, выход один — готовить отделение по полной программе. А там как кривая вывезет…»

И я взялся за процесс всерьез. Тем более ничего нового создавать не пришлось. Все уже давно создано, отработано и обкатано на нас самих. Надо только воспроизвести.

…Если сложить воедино все книги, которые мы в свое время штудировали, можно легко достать до пика Эйфелевой башни. Боевые уставы, наставления, методики, разработки, сборники… Советская армия, германская, английская, американская… Литература по боевым искусствам, единоборствам, борьбе, боксу, фехтованию. Методики стрелковой подготовки всех стран и разных направлений. Методики подготовки спортсменов, медицинские исследования, новейшие достижения в деле подготовки чемпионов, разработки для скорейшего обучения и достижения пиковой формы…

И постоянный отбор. Приемов, принципов движения, построения тренировочного процесса… И проверка результатов на практике. Когда цена ошибки и неверного обучения — смерть. Не одного — всех.

В конце концов мы создали то, что хотели, — единую методику подготовки. И на себе испытали, насколько она работоспособна.

«Главное — методика, — любил говорить наш главный специалист в этом деле Сергей. — Так что я не воин и не боец и даже не учитель. Я — методист».

И добавлял со скромной улыбкой: «Хороший методист».

То, что этот методист отправил в небытие не одного врага и по многим параметрам, пожалуй, превосходил нас всех, он по скромности умалчивал.

…После прохождения Ворот моя память работала как необъятный источник данных, так что я без труда восстановил планы занятий и план

На первом же занятии было все отделение, включая двух новичков. Я поймал взгляд Свена — тот довольно улыбался. Полный штат — его работа. Сагитировал.

…У ворот базы нас встретил командир первого отделения Ральф.

— Вовремя прикатили. У нас телевидение в гостях.

— Какое телевидение?

— Самое крутое. О Гонтановой слышал? Она и пожаловала…

— Гони в гараж, — крикнул я Димиду и сказал остальным: — Оружие почистить, пообедать и отдыхать. Потом инженерная…

— А с репортерами пообщаться?

Я глянул на Свена. Тот стоял рядом с обиженным выражением лица. Увидеть знаменитую теледиву — его заветная мечта.

— Телефончик попросишь или свой дашь?

— Там решим, командир. Главное — начать, — потер он руки и спросил Ральфа: — Где сейчас репортеры?

— Лейтенанта пытают. Он не хотел их пускать сюда, а девка какой

«Она может, — подумал я, направляясь к оружейной комнате. — Если уж Лабедина уломала…»

Я проследил, как парни сдали оружие, расписался в журнале за израсходованные боеприпасы и пошел к столовой. Дора не шла из головы. Она единственная, кто знает меня довольно давно. И расстались мы нехорошо. Может, до сих пор ненавидит за то, что я бросил ее в деревне?

Вспоминая старое, я дошел до столовой и почти нос к носу столкнулся с репортерами. Дора разговаривала с Лабединым. Тот стоял возле окна, сложив руки на груди, и вальяжно вещал, глядя в камеру, которую держал оператор. Рядом в окружении бойцов стояла Дора.

— Красиво поет, — заметил подошедший сзади Свен. — О своих подвигах.

— Ты откуда заешь?

— А ты глянь на него. Генерал…

— Ладно. Пошли есть.

О чем говорили Дора и лейтенант, нетрудно догадаться. О последнем бое с бандитами в Батомке. Лабедин ради такого случая зачесал волосы назад, показывая едва заметный шрам на лбу. Видимо, он сожалел, что репортеры так поздно приехали, не то бы застали на его героической многострадальной голове бинты.

Официантка быстро расставила тарелки, и мы набросились на обед с аппетитом голодных волков. Бойцы, работая ложками, успевали кидать любопытные взгляды на репортеров. Особое внимание, само собой, было адресовано Доре.

Она стала другой. Улыбка, раньше так легко возникающая на губах, исчезла. Поперек лба пролегла морщинка. Что

Лабедин заметил нас, легкое облачко недовольства прошло по его лицу. Появление тех, кто мог разрушить образ героического офицера, снизило его настроение. Он прервал рассказ, улыбнулся Доре и взмахнул рукой, видимо, предлагая пройти на свежий воздух. Небольшая процессия пошла к выходу.

— Испортили мы ему сказ.

— Продолжит на улице. Буен, подай хлеб. — Арнольд протянул руку. — Ральф сказал, что он не хотел пускать репортеров, пока Гонтанова не пояснила, что хочет снять сюжет о героическом бое ОБР. И что сюжет покажут по центральному телевидению. Тут он и растаял.

Я первым опустошил тарелки, залпом выпил вишневый ко пот и встал.

— Свен, час на отдых, потом в зал. Подготовьте матбазу. Пройдусь.

— Понял. Они, наверное, к гаражу пошли, броню смотреть.

— Это ты к чему?

Свен хитро улыбнулся, подмигнул ребятам.

— Да я так. Подсказываю. Взгляд у тебя, командир, был слишком пристальным, когда на девчонку смотрел.

Я погрозил ему пальцем и пошел к выходу. Надо было забрать распечатку плана занятий. В комнате ненадолго застрял, листая свежую газету, а когда пошел обратно, свернул к лестнице на второй этаж. И наткнулся на процессию. Впереди шел лейтенант, рядом Дора, а за ними командир третьего отделения Норин и оператор.

Дора что

— Скажите, а как часто вы сталкиваетесь с боевиками в городе и как они себя ведут? — подняла голову Дора.

Ее взгляд случайно скользнул по мне, и я чертыхнулся. Узнает!..

Нет. Голубые глаза только на миг задержались на мне и ушли дальше. Я был в камуфляже с надвинутым на лоб кепи, скрывавшим пол

— Ну, с боевиками у нас разговор короткий, — услышал я удаляющийся голос лейтенанта. — Что не так, сразу скрутим…

— Артур, — раздалось за спиной. Из дверей выскочил Буен. — Мы готовы.

— Идем, — вздохнул я. — Пора начинать…

…Огромные лопасти вентилятора неторопливо месили плотный перегретый воздух, разгоняя его по углам кабинета вместе с окосевшими от жары большими зелеными мухами. Самые назойливые упорно лезли на стол, попадая под удары свернутой в тугой рулон газеты.

— Хоп! — Капрал взмахнул рукой, припечатывая к стеклу очередную муху, брезгливо скинул расплющенные останки на пол и протянул мне новую папку. — Вот еще сводки. За последние две недели.

Я кивнул, пододвинул папку к себе и раскрыл первую страницу.

«Список задержанных в Валдане и его окрестностях с… по…» Ниже шли данные на задержанных, фотографии, пояснения.

«…Синелько Игорь Тарасович, 1969 г.р. Задержан 4.07 по подозрению в совершении грабежа имущества по адресу… Перевезен в Мегар согласно постановлению… 6.07 сего года».

«…Куларин Мирослав Владимирович, 1975 г.р. Задержан по подозрению в совершении группового ограбления 5.07… Переведен…»

«…Лагурина Ольга Яромировна, 1971 г.р. Задержана по подозрению в соучастии… Переведена…»

С черно

Это уже девятая папка за последние недели. Пользуясь положением сотрудника ОБР, я внимательно просматривал все сводки о задержанных здесь, в Валдане, и в других приграничных с Зоной городах. Я читал все документы, которые мог получить. Я искал своих студентов.

…Вероятно, они давно дома. Вероятно, они грызут гранит науки в родной радиоакадемии и вспоминают о прошлом только в страшных снах. Но!..

Но был Хорте, утверждавший, что их аппаратура засекла несколько проникновений. Мог и напутать покойничек, но следовало проверить все версии. Чтобы не мучил вопрос «Один ли я здесь?».

Жаль, что документы полиции Ламакеи мне недоступны. И что не могу опросить главарей банд на предмет появления чужаков.

— Ну что? — спросил капрал, увеличивая личный счет убитых мух. — Нашел?

Я покачал головой, отложил папку и встал с заскрипевшего стула. Повел затекшими плечами и ощутил спиной мокрую рубашку.

— Ничего. Ты заходи через несколько дней, придет новая сводка.

— Конечно, благодарю.

— Не за что. — Капрал поднял руку с газетой, примериваясь расплющить очередную жертву.

— Купил бы липкую ленту. Или новомодную химию.

— Да ну. — Удар размазал муху в кашу. — С ними не так скучно…

Я закрывал дверь, когда из кабинета донесся новый удар и торжествующий вопль капрала.

…Утром перед выездом на дежурство меня вызвал Лабедин. Я быстро пересек коридор, спрятал кепи под погон и стукнул в дверь.

— Разрешите?

— Твоя заявка? — не здороваясь, спросил тот.

— Не знаю, отсюда не видно…

— Заявка на пневматическое оружие. — Лейтенант потряс в воздухе листком.

— А

— За каким тебе пневматика?

— Отрабатывать упражнения со стрельбой друг в друга. Воевать, стреляя только по мишеням, не научишься.

— Да ну? — Губы лейтенанта поехали в стороны. — Ты что, на большую войну собрался?

— На обычную. Не хочу, чтобы повторилась бойня у моста.

Лабедин прищурил глаза, зло глянул на меня. Только вчера по региональному телевидению прошло его интервью, а чуть позже передачу в несколько урезанном виде показал и центральный канал. Сюжет вышел залихватским: герой

Дело несколько подпортили комментарии репортеров, давших в конце общую картину боя. Для более

Лабедин, не будучи круглым дураком, это заметил, и несвоевременное упоминание о произошедшем задело его самолюбие.

— Во сколько обойдется закупка, представляешь?

— Это не мое дело. Нас обязаны обеспечить всем необходимым, так сказано в правилах.

Лейтенант недовольно поморщился, побарабанил пальцами по столу. Вальяжно сказал:

— Ладно. Я подумаю, потом выскажу решение, стоит ли тратить государственные деньги.

— Хорошо. Но если я получу отказ, то обращусь к вышестоящему начальству… В Мегар.

Лабедин кинул на меня свирепый взгляд, набрал воздуха в грудь, намереваясь что

— Зачем тебе документы и сводки? Тоже для тренировки?

— Как сотрудник особого подразделения я имею право на получение всей необходимой информации. — Я почувствовал, что теряю над собой контроль, но поделать ничего не мог. — Или мне и на это спрашивать разрешение в Мегаре?

Лейтенант побледнел, встал. Сдавленно, сквозь зубы проговорил:

— Свободен…

И пока не закрылась дверь, мою спину сверлил тяжелый ненавидящий взгляд.

— …Ты куда в такую рань? У вас же дежурство только через час?

— Надо пораньше приехать. Утром занятие.

— Ну

— Могу и днем.

Край тонкого покрывала пополз вниз, на меня глянуло заспанное лицо Дарьи. Один глаз еще закрыт, второй смотрит сонно.

— Не. Днем я буду на работе.

— Ладно, вечером.

Я встал, почистил зубы, наскоро сбрил щетину и быстро собрался. Дарья, непрестанно зевая, вышла за мной в коридор.

— А чего не поел? Я салат твой любимый сделала.

— Там перекушу.

Она подошла вплотную, ткнулась головой в грудь. Я погладил ее по волосам, ощутил влекущий запах тела и тепло кожи. Как всегда, хотелось сжать ее в объятиях.

После нашего несколько странного знакомства мы… подружились. Близко. Настолько, что я иногда ночевал в ее необъятной квартире, если была возможность уйти со службы. Отношения перешли из разряда знакомства в отношения любовников, что устраивало и меня, и ее.

— Будь осторожнее… — Мягкие губы скользнули по моей щеке.

Я поймал их своими, обхватил талию и притянул к себе.

— Опоздаешь… — Даша попробовала отстраниться, но вышло только с третьей попытки. Слегка задыхаясь, сказала: — Я жду звонка.

Я подмигнул ей, закрыл дверь и быстро выскочил на улицу.

…Ближе к вечеру отделение выехало на юго

Отношения наши испортились окончательно, особенно когда пришел ответ на мой запрос о пневматическом оружии. «Выдать требуемое» — вердикт и подпись Дорича поставили последнюю точку в нашем противостоянии.

«Этого он мне никогда не простит, — думал я, выходя от лейтенанта. — Лишь бы не начал ставить палки в колеса…»

На окраине города мы встретили взвод МОП. Те возвращались из окраинной деревушки, где искали схроны и тайники боевиков. В результате одним отрядом двинули к реке.

— …Новости знаешь?

— Какие?

— За последние три дня восемь раз фиксировали машины боевиков неподалеку от блокпостов и пять раз видели пеших бандитов около дорог к городу.

— Думаешь, разведывают пути подхода?

— А чего их разведывать? Боевики город знают наизусть.

Я пожал плечами, промолчал. Носком ботинка поддел комок земли, тот полетел вниз и с громким всплеском упал в воду. Караджич поднес бинокль к глазам, глядя вдаль.

Мы стояли с ним на крутом берегу Ламанки, глядя на падающее за гряду холмов солнце. Позади в небольшом заливчике плескались бойцы, затеяв игру в водное поло небольшим резиновым мячом, непонятно откуда взявшимся. Их крики и хохот долетали до нас, распугивая птиц. Дневная жара спала, было душно, как перед дождем. Но небо синело бескрайним простором, и только на горизонте плыло маленькое облако.

— Хрен их знает, чего они задумали. Но если и вправду готовят что

Я кивнул. Сил действительно не хватало. На город площадью тридцать три квадратных километра с населением под пятьдесят тысяч одна рота ППС, рота охраны, наш взвод и два взвода МОП. И вдобавок оперативники криминальной полиции, участковые, личный состав горотдела. У всех стрелковое оружие, самое мощное вооружение — АГСы на блокпостах. Да еще в расположении ППС стояла батарея минометов. И это против почти тысячной группировки бандитов, сидящей неподалеку от Валдана!

— Чем в Мегаре думают? — словно читая мои мысли, проговорил Радован. — Уповают на армейские части, на маневренные группы?

— Думаешь, Дорич не понимает?

Караджич пожал плечами. Вид у него был недовольный.

— Дорич не все решает сам. Тут большая политика. Нельзя показывать страх перед бандитами, нельзя усиливать без причин полицию… А! — Он махнул рукой, закрывая неприятную тему. — Ждут, когда запахнет паленым…

Я глянул назад. Мои парни уже вылезли из воды. Бойцы Караджича еще плавали, кто

— Иногда хочется выехать в Зону и показать этим сволочам, кто есть кто. Но как только заикаешься об этом, начальство дребезжит. «Не положено. Опасно. Запрещено…»

— Я тоже думал выехать в Зону. Вечно сидеть в обороне нельзя. Боевиков блокпостами и патрулями не остановить. Но у меня всего отделение, да и то неполное. Максимум, что мы сможем, завалить пару машин, снять семь

Радован повернул ко мне голову.

— Ты тоже доехал до этого?

— А чего доезжать? Элементарно. Но просто так в Зону не выйдешь.

— В смысле?

— В смысле, что свободная охота не подойдет. Нужна информация. О базах боевиков, о численности банд, вооружении, тактике действий. О путях передвижения, транспорте, связях с другими бандами. Словом, нужна разведка.

Караджич помолчал, вертя в руках бинокль и глядя, как солнце исчезает за горизонтом. Потом спросил:

— У тебя и план есть?

— Только наметки. Но в принципе пощипать бандитов можно. И здорово.

— Интересно… — Он глянул на часы. — Ну что, пора ехать. Время.

— Пора. Ты в город?

— Да. Только заскочим на склады ГСМ. Говорят, там вертятся некие личности. Проверим.

— Опять? Не склады, а пещеры Аладдина. Ни пуха.

— К черту.

— …Встали напротив друг друга, руки вытянули… Внимание! Огонь!

Оба бойца почти одновременно метнулись в стороны, на лету доставая пистолеты. Щелкнул первый выстрел, второй… Один боец упал на колено, перебросил пистолет в левую руку, выстрелил. Его соперник, рваным темпом двигавшийся метрах в пяти, упал на землю и замер. Первый встал, подошел ближе и сделал контрольный выстрел. Стальной шарик звонко щелкнул по стеклу забрала.

— Прекратить стрельбу, оружие в положение для ношения, на исходный рубеж.

Победитель и «убитый» встали рядом. Дыхание тяжелое, неровное, за стеклом масок видно, как по лицу катят капли пота.

— Разряжай.

Лязгнуло железо, глухо щелкнули холостые выстрелы, из

— Разряжено, поставлено на предохранитель.

— Разряжено…

— К осмотру. — Я подошел ближе.

Новый лязг — оружие встало на затворную задержку.

— Осмотрено… осмотрено. Оружие в положение для ношения. Снять маски.

Показались красные, мокрые от пота, распаренные лица. Жадно дыша, Влад и Буен затянутыми в перчатки пальцами расстегивали пуговицы комбинезонов.

— Кто убит?

— Я, — вяло махнул рукой Буен. — Вторым шариком в лицо.

— У меня задет правый локоть, — сказал Влад.

— Нормально сработали. Движения быстрые, не застывали. Только когда разбегаетесь в стороны, стреляйте. Как только ствол в руке и виден противник — бейте. Работать без стрельбы, только маневром можно, когда противник полный ноль с оружием. Но таких в Зоне нет.

Я повернулся назад, махнул рукой.

— Вторая пара на исходный, третья приготовиться. Первая — снаряжаем обоймы.

Пока парни менялись местами, я глянул на часы. Еще минут сорок — и можно заканчивать. По такой жаре долго не поработаешь. А на бойцах, кроме плотных комбинезонов, шапки

…Можно до бесконечности палить по мишеням, выбивая десятки, и выполнять на «отлично» все упражнения, но только дуэль дает более

Сам когда

…Отработав один на один, парни перешли к боям группа на группу. Расставляли укрытия, быстро готовили план боя и по команде «огонь» начинали «войну».

Помимо стрельбы, отрабатывали и тактику ближнего боя. Били пистолеты, щелкали по фанерным укрытиям шарики, изредка доносились голоса.

— Левое укрытие — один!

— Давим его!

— Справа пошли!..

Занятия подходили к концу, когда меня окликнул Свен:

— Артур, обернись.

Я повернул голову. От одноэтажного здания — оружейной и раздевалки одновременно — к нам шел комиссар полиции Мегара Дорич.

— Зачастил что

— Не накаркай. — Свен опустил маску, накинул капюшон комбинезона, застегнул пуговицы. Глухо буркнул: — Хуже, чем есть, не будет.

Дорич подошел ближе, выслушал мой короткий доклад, поздоровался. Бойцы встали в неровную шеренгу, взирая на высокое начальство из

— Продолжайте, я не помешаю.

— Тогда прошу сюда. — Я указал на огромное укрытие из оргстекла.

Дорич перешел туда, а я проверил оружие и амуницию бойцов и дал команду разойтись по местам.

— Расставляйте укрытия по усмотрению, готовьте план. — Понизил голос: — Покажите гостю, на что способны.

— Сделаем.

Я встал рядом с Доричем, поднял секундомер.

— Готовы? Внимание. Бой!

Дорич внимательно наблюдал, как бойцы разбежались по местам, занимая позиции, и начали работать. Ближняя к нам группа действовала от обороны. Двое сосредоточили огонь на крайнем слева стрелке противника, а третий держал остальных. Другая группа пошла вперед по флангу.

Комиссар смотрел на поле, слегка прищурив глаза и сжав губы. Когда о стекло перед ним ударил шарик, он едва заметно вздрогнул и наклонил голову.

— Как вы отмечаете попадания?

— По факту поражения. Голова, корпус — убит, нога — ранен. Падаешь, но можно стрелять. Рука — продолжаешь бой, но только перекладываешь оружие в другую руку.

— Никто не жульничает?

— А смысл?

Дорич скосил на меня глаза, на лице возникла легкая усмешка. В этот момент первая команда завалила одного соперника, пошла вперед и тут же потеряла двоих. Уцелевший — это был Влад, — видя, что его могут обойти, схватил пистолет лежащего рядом товарища и рванул по флангу вперед, к следующему укрытию.

Он выбрал удачный момент — один из соперников стоял за дальним укрытием, а второй проверял «убитых» и проморгал старт. Когда Влад добежал до места, ему навстречу выскочил первый соперник. При столкновении лоб в лоб побеждает тот, кто раньше пришел в себя от неожиданности.

Не снижая скорости, Влад упал влево вниз, под руку с пистолетом, стреляя из обоих стволов. Дистанция не превышала трех шагов, однако половина шариков прошла мимо — сказывалась скорость и стресс. Но вторая половина угодила в цель. Соперник упал, Влад тут же перелетел за него, залег и повернулся лицом ко второму.

— Ловко, — похвалил Дорич. Еще два шарика щелкнули перед его носом, но комиссар словно не заметил. — Хорошая реакция и соображает быстро. Сколько всего было тренировок?

— Шестнадцатая. Половина курса.

— Все так могут?

— Кто

Между тем бой принял позиционный характер. Соперники работали из

Пока бойцы разряжали оружие, а потом снимали амуницию, Дорич вышел из

— Что дает такой тренинг?

— Навык боя. Один на один; группа на группу. Отрабатывается тактика боя, маневр. И еще — психологическая подготовка. Кто прошел курс, гораздо легче адаптируется к бою. Они уже не думают, как держать оружие, целиться, двигаться… Все забито на уровень рефлекса, бессознательного действия. В том числе и тактические приемы.

Дорич взял пистолет, осмотрел, передернул затвор.

— Полная копия «Макарова»…

— Да. Это большой плюс — сразу привыкают к обычному оружию.

Комиссар положил ствол на место, потер руки. Подошел к сложенному снаряжению, поднял маску и шапку. Та промокла почти насквозь.

— Комбинезон тоже мокрый. В таком панцире жирок не нагуляешь. Больно бьют… пульки?

Стоявший рядом Арнольд ткнул пальцем себе на спину. На правой лопатке у позвоночника наливались синевой два желвака с красными круглыми ранками в центре.

— Да… — протянул Дорич.

Арнольд так же молча продемонстрировал руку. Еще два кровавых круга украшали большой и указательные пальцы.

— Чувствительно? — поинтересовался комиссар.

— Терпимо. Лучше здесь, чем в бою.

Дорич согласно кивнул. Отозвал меня в сторону.

— Что ты им еще даешь?

— Тактика, фехтование на штыках, ножах и пехотных лопатах, немного инженерной…

— И как ты оцениваешь уровень подготовки отделения?

— Средне. Парни прошли только половину курсов, многому предстоит научиться. К тому же надо расширить перечень дисциплин. Пока это невозможно.

— Самокритично… А как, по

Я взглянул на него, пытаясь понять, с чего это он проявляет такой интерес к подготовке. Странным выглядит внимание руководителя такого ранга к проблемам отделения какого

— Взвод подготовлен… хреново. — Я следил за реакцией гостя. — Ральф пытается подстегнуть своих, а так…

— Ясно, — не моргнул глазом Дорич. — А вся военизированная полиция Валдана?

Ну и вопросик! Еще бы про Ругию спросил!

— Стреляют неплохо. Тактическая выучка есть… Хватает, чтобы бить бандитов. Да дисциплина получше, сплоченность. Но больше порыва, желания и патриотизма, чем подготовки. МОП организованы лучше. Видимо, держали в руках уставы и наставления, изучали их.

— Угу.

Опять странное спокойствие, словно мы говорим о вкусе арбузов. Или он ничего другого не ожидал?

Дорич посмотрел, как бойцы уносят амуницию и оружие в оружейку, ткнул пальцем в фанерный щит, тронув вмятину от шарика.

— Что за отверстия в щите?

— Имитация окон, проемов и дверей. Мы отрабатываем работу в помещении. Штурм, оборону, осмотр, захват помещений.

Комиссар кивнул, медленно пошел к машине. Я шагал рядом, гадая, в чем причина его внимания ко мне. Что

Мы подошли к «маногу», водитель увидел начальство и завел мотор. Дорич неожиданно повернулся:

— Что за идеи относительно действий в Зоне?

Я на миг опешил, поражаясь осведомленности комиссара.

Неуверенно проговорил:

— Так… надо менять подход к системе работы против боевиков. Хватит сидеть в обороне, пора самим наносить удары… Там, где они не ждут. У них дома.

— Так

«Караджич, блин, — соображал я. — Ну, лейтенант!.. Разболтал…»

— И как это будет выглядеть? Ты прикинул?

— Нет… то есть да… Пока в голове.

— Оформи и отдай мне. Я буду здесь через несколько дней. Успеешь?

— Да…

Он протянул мне руку и сел в машину. Я с некоторым обалдением смотрел вслед крытому «маногу», ошарашенный столь странным поворотом разговора.

«С его подачи Караджич завел разговор. Обстановку и мое настроение выяснял. Только для чего? Что замыслил большой начальник? И почему я попал в сферу внимания комиссара полиции, за какие грехи или заслуги? Загадка…»

Не придя к какому

…На следующее утро Лабедин непонятно с чего изменил график дежурств. В результате мы вместо выходного вновь засели на базе, Ральф с отделением получил выходной, а Норин опять угодил на патрулирование.

Что руководило лейтенантом, когда тот менял очередность, — тайна за семью печатями. Я молча выслушал приказ, переглянулся с Ральфом и ответил:

— Есть.

— Есть, — повторил Ральф.

— Идите, — ожег меня взглядом Лабедин.

Мы вышли из здания и встали около старой беседки. У ворот третье отделение садилось на БТР. Ральфовы парни топали к лужайке, оживленно разговаривая.

— Не с той ноги встал, что ли? Или перепил?

— Он не пьет. — Я расстегнул куртку до пояса, подставляя грудь и живот слабому ветерку.. — Репутацию бережет.

— В гробу я видел его репутацию. Это мне теперь завтра на дежурство, а я с подружкой договорился. Все к черту летит. Да! — Он хлопнул себя по лбу. — Чего тебя вчера комиссар искал?

— Ты откуда знаешь?

— Так он при мне Норина спрашивал. Тот и сказал. А потом бегом к Лабедину докладывать. Видел бы ты его рожу.

Я усмехнулся. Столь пристальное внимание к подчиненному, с которым и так плохие отношения, лейтенанту не по нраву. Вдруг решу подсидеть его?..

— Хрен с ним.

— С ним — да, — согласился Ральф. — А мне теперь встречу отменять… ба, к нам гости! Наш несчастный собрат по оружию.

Я обернулся. От здания к нам шел Норин в полном снаряжении: автомат на плече, разгрузка, радиостанция выглядывает из кармашка.

— Сочувствуем горю.

— Ничего, нормально. — Норин изогнул тонкие губы в усмешке. — Послужим Родине внеурочно.

Командир третьего отделения Мирослав Норин был среднего роста, худощавый, подвижный, с мелкими чертами лица и глубоко посаженными маленькими почти бесцветными глазками. На смуглом лице выделялся только нос. Прямой, немного длиннее нормы. Этот нос он любил совать во все дырки, желая узнать, о чем говорят бойцы. Услышанное Норин докладывал лейтенанту, которого слушал беспрекословно. Особым уважением бойцов он не пользовался, но это его волновало мало. Главное, к нему благоволил Лабедин.

— О чем разговор, парни?

— Так. Трем о сосках. Какие лучше в постели: блондинки или с татуировками.

Норин растянул тонкие губы в усмешке.

— Лучше те, что дешевле.

— Верно, — кивнул Ральф. — Можешь поделиться этой мыслью с лейтенантом, он оценит.

Я незаметно ткнул того в ногу, но он продолжал беспечно скалить зубы. Норин перевел водянистые глаза с меня на Ральфа, кашлянул.

— Ну, бывайте, парни! Нам пора.

— Желаем успеха. — Ральф помахал ему рукой, потом повернул ладонь и поднял средний палец, согнув остальные.

— Чего задираешь? Доложит Лабедину.

— Да хрен с ним. Терпеть не могу крысиную рожу. Лижет задницу в надежде сделать карьеру шестерки.

— Пусть. Ему не обломится. Лабедин такой же мудак, но не настолько дурной, чтобы пригреть этого пристебая.

— Верно, — вздохнул Ральф. — Ладно, потопал я. Может, уговорю подружку на сегодня.

— Ни пуха.

— К черту, к черту, — пробурчал Ральф, направляясь к воротам. — К нему самому…

До обеда я успел провести два занятия: фехтование и тактику, а после дал парням отдых. Очередной антициклон встал над городом, разогнав немногочисленные облака, и ударил по земле солнечным кулаком сорокаградусной жары. По такой погоде мозги плавились не хуже асфальта, и проводить тренировки было настоящей пыткой.

Отделение засело в зале, благо здесь работали два кондиционера да в углу журчал самодельный водопад. Из десятилитровой кастрюли широким потоком в таз низвергалась вода и потом по шлангу через насос шла обратно в кастрюлю. Эстетика на уровне пещерного века, зато эффект превосходный. Прохлада, сдобренная влагой.

Отделение развлекало себя как могло. Арнольд, Буен и Димид резались в покер, Гнат смотрел телевизор, поглощая попкорн. Свен и Влад вслух читали газеты, отыскивая политические новости, и комментировали их. Комментарии по большей части были нецензурными.

Я, как и положено командиру, надзирал за процессом, то есть сидел на подоконнике, не спеша уничтожая запасы пепси

— Искоренение коррупции в своих рядах — основная задача полиции на сегодня, — цитировал Влад и добавлял от себя: — А прочая мелочь вроде бандитов, воров и боевиков Зоны — ерунда, не достойная внимания. Бей своих, чтобы чужие боялись.

— Бей всех, кто берет и не делится, — вторил ему Свен, листая газету в поисках новой сенсации. — И вообще, липкие руки, сгоревшее сердце и отмороженные мозги — главная сила полиции!

Я фыркнул, одним глотком наполовину опустошил бутылку и вытер губы. Хорошо. Влад между тем продолжал:

— Новое правительство намерено пересмотреть взгляды на проблему Зоны и мятежных территорий. Двадцатилетнее затишье не должно никого успокаивать.

— Правильно. Хватит торговать с ними исподтишка. Пора честно и открыто ввозить наркотики в страну. А то довели народ, покупают дурь в подворотне. Даешь нормальный сервис и высококачественное обслуживание всем «нарикам», «дурикам» и прочим «ширанутым». Полный «баян» и широкую дорожку[7]!

Я смотрел на бойцов, думая, насколько они похожи друг на друга. Свен во взводе с самого начала, молод, успел повоевать, до службы работал водителем. Хочет заочно поступить в институт. Балагур и весельчак, всеобщий любимец.

Влад мне ровесник — двадцать пять лет. Перед армией окончил техникум. Срочником попал в погранвойска. Здесь армия комплектовалась на двойной основе. Боевые части и подразделения состояли из волонтеров

Влад после полугодичного обучения высказал пожелание перейти в боевое подразделение и попал на границу с Китаем. Нарушители перли косяками, успевай отлавливать. И Влад успевал. За что и был отмечен начальством. Имея хорошие технические знания, кроме основной специальности, получил смежную — стал сапером.

Родом был из Девянска и по окончании службы решил пойти в контрактники. А заодно учиться в университете на инженера. Парень сообразительный, бывалый. Инженерное дело знал не хуже меня и помогал вести занятия. Вдвоем мы быстро натаскали бойцов, обучая работать со смертоносными игрушками.

Я внимательно приглядывался к нему, решив назначить своим заместителем. У него хватит ума и знаний командовать, если… если мне надо будет исчезнуть.

…Отделение небольшой толпой топало в столовую, рассчитывая чего

— «Комета», как слышите меня!

Я торопливо вытащил радиостанцию и нажал тангетку.

— «Комета» на связи.

— Я — «Заслон», «Комета», слышу вас.

В динамике зашуршало, треснуло, потом чей

— «Комета», мать вашу! Не слышу! Ответьте, «Комета».

Я подошел к окну, раздельно и четко произнес:

— «Комета» на связи, слышу вас хорошо.

«Заслон», точнее — Лабедин, торопливо прокричал:

— «Комета», немедленно на Арзанское шоссе! К развилке дорог! Как понял?

— Понял, «Заслон», на развилку.

Голос Лабедина пропал. Между тем парни, не дожидаясь команды, махнули на второй этаж, за амуницией и оружием, а Димид побежал вниз, к БТРу.

Размышляя над очередной загадкой Лабедина, я быстро вбежал в комнату, схватил в охапку разгрузку и автомат и побежал вниз. Бойцы успели выбежать на улицу, где поджидал заведенный бронетранспортер. Я почти миновал проходную, когда меня окликнул дежурный из местных добровольцев — внештатный сотрудник полиции:

— Горотдел на проводе.

— Черт, не вовремя! — Схватил трубку. — Да?

— Алло, алло!

— Слушаю.

— Это ОБР? — срывался на фальцет невидимый абонент.

— Да, слушаю.

— Нападение на мукомольный завод. Охрана перебита. Нужна срочная помощь!

— Выезжаем.

Ну, вот и разгадка внезапного вызова. Бандиты напали на фабрику, стоящую на отшибе города, у реки. Только почему из горотдела позвонили сюда, у них же прямая связь с лейтенантом? И почему тот сразу не сказал, в чем дело?

Бросив ломать голову, я поспешил к машине. Одним махом взлетев на броню, крикнул Димиду:

— На Арзанское шоссе, к развилке. Быстрее!

БТР, взревев мотором, вылетел за ворота, свернул направо и пошел по дороге, набирая скорость.

Будь это в моем мире, мы бы обязательно зацепили несколько машин. Но здесь проезжие части улиц были почти в два раза шире, а машин меньше. К тому же жители, привычные к подобным гонкам на бронетехнике, загодя сворачивали к обочине и тормозили.

«По прямой около четырех кэмэ, с поворотами и объездами набежит шесть. Минут через пятнадцать — двадцать прибудем», — подсчитывал я, напяливая разгрузку и готовя оружие к бою. Автомат снять с предохранителя, патрон — в патронник, в фанаты ввинтить запал и слегка разогнуть усики. Проверить, легко ли выходят магазины из карманов, не мешает ли что

Мы проскочили крайние дома и свернули налево, к реке. Я попробовал выйти на лейтенанта, но в эфире творилось что

Машина снизила скорость — пошли частные дома, асфальт сменился грунтовкой, дорога стала уже. Под колеса попадали то ямы, то горки песка, щебенки и мусора.

Впереди замаячил курган. За ним посадка, а метрах в пятистах фабрика. Странно, но никакой стрельбы не слышно. Возможно, боевики ушли…

В этот момент справа от нас показался бронетранспортер Лабедина.

— «Комета», следуйте за нами.

Его БТР на полной скорости обогнул курган и полетел вниз.

— Понял вас…

— Вот дурак, — сплюнул Влад. — А если там засада?

Мы выскочили из

Машина лейтенанта проскочила во внутренний двор и резко затормозила. Бойцы попрыгали вниз, разбегаясь по сторонам. Мы встали у проходной.

— Свен, Гнат — проверить ближний корпус. Влад, Буен — в помещение охраны. Посмотрите, может, кто жив. Я к лейтенанту.

Я быстрым шагом пересек дорогу и пошел во двор, внимательно глядя по сторонам. Судя по всему, боевики покинули фабрику. Было тихо, только ветер рвал пламя пожара да выла где

Лабедин с Нориным на пару заглядывали в окна первого этажа корпуса, что

— Что у входа?

— Два трупа нашли.

— Их было восемь.

В этот момент из

— Кто вы? — спросил Лабедин.

— Старший смены охраны. Они ушли! — Он кричал, видимо, не в силах терпеть боль. Лицо скривилось, по щекам лили слезы. — Налетели минут сорок назад, всех перебили, пальнули по окнам из огнеметов и уехали. Мы продержались сколько могли.

Норин дал приказ оказать помощь раненому. Кто

— Сколько их было?

— Не знаю. На трех машинах… Они только отъехали.

— Да? — Лабедин глянул на часы. — Тогда они пошли к реке или к гаю. Взвод! По машинам!

— Без толку, — вставил я. — Не догоним. Они эти места знают, уйдут тихо.

— По машинам, я сказал! — Лабедин выпучил глаза. — Догоним.

Глянув в его обезумевшее лицо, я не стал спорить и поспешил к своим. Парни успели осмотреть соседние здания, нашли за трансформаторной будкой труп боевика и двух убитых собак.

— По местам. Едем в погоню.

— В будке охраны еще один лежит, — садясь рядом, доложил Влад. — Врезали из гранатомета, голова снесена. А в корпуса не пройти — пожар. Надо пожарных вызвать.

— Уже, — вставил Свен. — Обещали приехать.

Мы пропустили Лабедина и пошли за ним по шоссе, все глубже забирая в Зону.

— Артур, куда нас несет? — крикнул Буен. — Я места знаю, там одни овраги и завалы. Единственный путь — к реке, к броду.

— Он решил поймать их.

Буен покрутил пальцем у виска, я пожал плечами — что делать?! Он командир, ему решать. Проехав по дороге с километр, мы свернули направо и пошли краем Глухого гая — места паскудного и мрачного.

Как ни странно, но лейтенант оказался прав. Не доезжая до очередного кургана, мы заметили машины противника. Они шли по склону метрах в восьмистах от нас. Не успел я вслух удивиться прозорливости Лабедина, когда с его бронетранспортера ударила длинная очередь КПВТ.

Видимо, судьба благоволила Лабедину. На таком расстоянии, из неустойчивого положения, взлетая вверх

— Оба

Окрыленный первым успехом Лабедин приказал увеличить скорость и идти наперерез врагу. Теперь стало ясно, что бандиты спешат к броду.

— «Комета», обойдите их слева. По прямой, через гай. Перехватите на подъезде к реке.

Я не успел ответить, Буен тронул за рукав.

— Там не пройти, сплошные овраги и завалы. Машина застрянет.

— «Заслон», я — «Комета», через гай не пройти.

— Я сказал — идите наперехват. Там можно пройти, есть дорога.

Лейтенант у нас герой, может, и вправду дорогу знает. Я приказал свернуть влево. Машина пошла вниз, и вскоре БТР Лабедина и джипы боевиков исчезли с глаз.

Мы поехали краем гая и свернули к первому просвету в деревьях. И едва не сверзились с трехметрового обрыва, закрытого от наблюдения сплошным занавесом зелени. Гай оказался ловушкой — деревья росли в центре целого архипелага оврагов глубиной от двух до пяти метров. На дне самых больших небольшие болотца. Свободного пространства как такового не было — под ногами завалы из стволов. Пройти вглубь можно только с бригадой лесорубов и мелиораторов.

— Давай вдоль края! — крикнул я, тщетно вглядываясь в чащобу.

БТР, ревя мотором, катил по ухабам, перемалывая под колесами сухостой, гнилые стволы и корни деревьев.

Глухо! Ни просвета, ни щелочки. И никакой дороги. Бронетранспортер прошел вдоль гая и уткнулся в очередной овраг с крутыми берегами. На дне журчал большой ручей.

— Обратно! — скомандовал я, в душе проклиная самоуверенного лейтенанта. — Гони на полной!

Потеряв минут десять, мы возвращались к кургану. Связь опять забарахлила, я несколько раз вызывал «Заслон», но без толку.

— Буен, сколько до брода?

— Десять минут. Если пойдем через хутор — сократим путь вдвое.

— Через хутор.

Машина миновала дорогу, съехала в низину и выехала к маленькому заброшенному хутору, утопавшему в зелени. Ветки вишен и яблонь хлестали нас по головам, карканье ворон забивало уши. Снеся напоследок ветхий плетень, БТР выскочил к лугу, за которым была река.

И тут мы услышали стрельбу. Рискуя выбить глаза, я взглянул в бинокль. Лабедин уже подъезжал к берегу, пулемет БТРа бил по успевшим проскочить брод машинам боевиков. Те натужно лезли в гору, пробуксовывая на песке. На этот раз пулеметчик мазал, боевики исчезли за холмом без потерь.

Охваченный азартом и окрыленный первым успехом Лабедин в угаре погони позабыл об осторожности и приказал идти через брод. Отделение Норина спешилось, бойцы побежали к воде. БТР медленно шел сзади.

Когда мы подъехали к берегу, трое бойцов уже были на середине течения. Впереди шел огромный сержант Шапохин — заместитель Лабедина — с ручным пулеметом наперевес. Норин подгонял остальных, стоя на мелководье. Лабедин следил за переправой от бронетранспортера.

Лезть на другой берег, не прикрыв толком переход, да еще всем сразу, — идиотизм, непростительный первокурсникам военных училищ. Лабедину уже мнились лавры победителя бандитов, и он упустил из виду азбучные истины.

Не успел я об этом подумать, как на вершине холма на противоположном берегу возник «мустанг» боевиков, и с его кузова ударил НСВ.

Первыми накрыли тех, кто был в воде. Рухнул как подкошенный один боец, второй присел, ответил очередью и через мгновение схлопотал пулю в грудь. Его швырнуло назад и накрыло фонтаном брызг. В этот момент из

— В укрытие! — рявкнул я, прыгая с брони на землю.

Упал на бок, дополз до валуна и огляделся. Мои парни сообразили мгновенно — заняли позиции и выставили стволы, ища цели. Димид увел БТР в низину, выставив только башню с пулеметом. Арнольд немедленно открыл огонь. Чуть позже заработали автоматы. От нас до противника было метров четыреста, далековато для «Калашникова», но мы стреляли одиночными, прикрывая ребят и давя бандитов, заставляя замолчать. КПВТ лупил длинными, сгоняя вражеские машины с насыпи.

Шапохин, уцелевший в первые секунды боя, пятился назад, стреляя от бедра. Пули ударили ему в грудь, потом подрубили ноги. Большое тело умирало медленно, руки нехотя выпустили пулемет, он шагнул в сторону, словил еще пару пуль и упал в воду. Течение подхватило его и не спеша понесло вниз.

Лабедин, впавший в ступор, сидел за БТРом, выглядывая из

Норина пули нагнали у чахлого кустарника, с размаху швырнув в песок. Потом, видно, попали из крупнокалиберного пулемета. Затылок вдруг разнесло на куски, кровь забрызгала листья.

БТР третьего отделения стоял на открытой площадке, метрах в двадцати от берега, и стрелял длинными очередями. Вольдемар кого

Я помянул чертей, сменил магазин и приник к прикладу. Мои парни, отлично знавшие, что и как делать, потихоньку, прикрывая друг друга, стали продвигаться вперед, от укрытия к укрытию. И давили бандитов огнем, загоняя обратно за холм, мешая расстреливать уцелевших ребят третьего отделения, как в тире.

Димид успел переставить БТР в новое укрытие, ближе к реке, и оттуда Арнольд сшиб «мустанг». Сначала там рванул полупустой бак, огонь охватил всю машину, а потом взорвались боеприпасы.

Бандиты, поняв, что больше ловить нечего, стали отходить. А через несколько секунд за спиной послышался гул моторов — к нам спешили оба взвода МОП.

…Кровь на песке успела застыть коричневой коркой. Рядом чернело пятно масла. Тело Норина с обрубком вместо головы лежало в центре пятна. Автомат воткнулся в песок, рука замерла на стволе.

Я кинул на убитого короткий взгляд и прошел мимо. Рядом работали бойцы из взвода МОП, снося убитых в одну кучу и собирая оружие. Одно отделение переправилось на тот берег, прикрывая нас.

В отделении Норина уцелел только один человек — молоденький парень, успевший нырнуть в какую

Последним вытащили Шапохина. Три бойца с трудом выволокли тяжелое тело из воды и опустили на берег. Песок мгновенно потемнел от крови.

Ко мне подошел Влад.

— Раненые есть?

— Никого. Гнат руку обжег о ствол.

— Сильно?

— Фигня, помазали мазью, через день пройдет. Мы завалили пятерых и одну машину. Других бандиты увезли.

На берегу стало тесно от бойцов. Прикатил Радован и его коллега со своим взводом. Узнав о бойне на берегу, бригадир Гулетин прислал вертолет, в него грузили убитых и их оружие.

Я взглянул на тело Шапохина, вспомнил, как он пятился под пулями назад и падал в воду, нашпигованный сталью. И почувствовал, как в груди нарастает тяжесть. Из

Впереди чадил БТР, внутри которого обугливались два тела. Неподалеку стоял Лабедин, командир второго взвода МОП и два его бойца.

— Боевики ушли, мы видели только хвост пыли. Два джипа. Не догонишь.

— Да, — заявил Лабедин. — Мы их отогнали. И подбили один джип.

На левой щеке у него пламенела свежая ссадина, нос слегка поцарапан, рукав куртки порван. Вид бравый, боевой. Словно не он несколько минут назад стоял с потерянным видом, держа автомат за ремень.

Я шел к ним, понимая, что сейчас сорвусь и наговорю лишнего. Или снесу этому кретину голову…

— Еле догнали, так они удирали… Спешили.

— Ты бы так в толчок спешил… — Голос вновь начал срываться на низкий рык. — Подставил ребят под пули.

Моя физиономия в этот момент, наверное, представляла собой застывшую маску, а глаза горели. Лабедин испуганно отшатнулся, дернул руку с автоматом, словно желая поднять его.

— Ч

— Отсиделся за машиной, вояка…

Видя, что он готов направить на меня ствол, я шагнул вперед, зверея, и почувствовал, что сносит планку.

— Отставить! — повысил голос командир мобильного взвода. Он первым прибыл на помощь и видел, что произошло на самом деле. Его взгляд, брошенный на лейтенанта, был красноречив.

— Господин лейтенант, вы ранены. Пройдите к вертолету, вам окажут помощь. Брустин, проводи.

Один из бойцов подхватил лейтенанта за локоть, увлек за собой. Лейтенант бросил на меня злобный и затравленный взгляд.

— Я тебе это припомню, Томилин.

Комвзвода откашлялся, качнулся на носках.

— Чего не поделили?

— Все.

— Ясно…

Мы проследили, как Лабедина сажают в вертолет, а за ним грузят чье

— Собирай отделение, скоро поедем.

От колонны бронетранспортеров к нам шел Караджич. Его ребята проверяли берег реки на полкилометра вниз по течению. Подойдя вплотную, Радован глубоко вздохнул.

— Вот так. Никаких следов. Один труп отнесло метров на двести, еле выловили.

Я скрипнул зубами.

— Доигрались…

Утром следующего дня я засел у себя в комнате, кропая объяснительную записку, докладную и отчет разом. Мне приказали описать во всех подробностях предыдущий день и поминутно — с момента выезда в базы.

Злой, раздраженный, невыспавшийся — ночью разговаривал с начальством и отвечал на вопросы, — я испортил три листа бумаги, после чего понял, что нормально, с толком, разложить ситуацию по полочкам не смогу. К тому же по зданию бродили сотрудники горотдела из Мегара и местные штабные под командованием Гулетина. Они заглядывали в комнату, доставали расспросами, выпытывали подробности и вообще давили на нервы.

Моих парней тоже усадили за столы и вручили ручки. В результате база взвода превратилась в класс чистописания. Единственного уцелевшего из отделения Норина увезли на большую землю в больницу. У парня поехала крыша. Отделение Ральфа вышло на патрулирование — им приказали не выезжать за пределы города.

Отправив очередной лист в корзину для мусора, я прошел в соседний с лабединским кабинет, где стоял единственный компьютер. Через полтора часа вывел свой опус на принтер, положил в папку и отдал ее Гулетину лично. Тот мрачно кивнул, покачал папку на руке.

— Завтра заседание в горотделе. Будем разбирать дело.

— А Лабедин?

— Он отправлен в госпиталь, у него ранение.

— Лоб оцарапало.

— Врачи обнаружили контузию.

— Ага. Родовую. — Я вспомнил залитый кровью песок и не сдержал злости. — Мозги у него с детства контужены.

Гулетин хмуро глянул на меня, бросил папку на стол.

— Завтра в десять.

Когда все убрались, я позвал своих на обед, закрыл дверь на ключ и вытащил две бутылки водки. Терпеть эту гадость не могу, но тут дело не во вкусах.

— Помянем ребят. Пусть спят спокойно, они свое честно прожили.

Ледяная жидкость плеснула в граненые стаканы, скрипнули отодвигаемые стулья, на полминуты зависла напряженная тишина. Единым махом отправили сто граммов в нутро и разом сели. Обед прошел при поголовном молчании, ни у кого не было сил и желания вспоминать происшедшее, а трепать о другом язык не поворачивался. И только когда опустели тарелки и были допиты бутылки (всего

— Мне вчера приятель с горотдела рассказал. Лабедин отправился ловить боевиков на Жалейку.

— Зачем?

— Для отчетности. Мол, задержаны преступники, с оружием, замышляли нападение.

— Хрень! Они по городу в открытую шастают, со стволами и ксивами, никогда их не трогали.

— Да, — кивнул Свен. — А лейтенант решил отличиться. И пришить им дело. Он и Норина с собой прихватил, чтобы рядом был надежный человек. Пообещал, наверное, награды и продвижение по службе. Поэтому Лабедин и не отвечал на запрос горотдела и опоздал к фабрике. Приятель сказал, они взяли троих боевиков, те утверждают, что их сначала захватили на улице, а потом просто вытолкнули из БТРа.

— Решил наш лейтенант совершить еще один подвиг. Славы ему не хватало. — Влад покривил в горькой усмешке губы. — А когда дичь сорвалась, захотел другую поймать. Вот и попер через реку.

Я переварил новую информацию, мысленно проклял Лабедина и встал.

— Значит, так. Сейчас все по домам. Завтра в восемь здесь. В десять совещание в горотделе. Нас вызовут, будут душу мотать, как и почему… Меня на комиссию потащат как пить дать, вас могут и не трогать, но посидеть в коридоре придется.

— Ничего, прорвемся, — вставил Буен. — Я написал, что мы действовали по обстановке, а лейтенант сам на тебя налетел, ты только отвечал.

— И я, — вставил Свен.

— И я, — кивнул Влад.

Еще три кивка подтвердили догадку, что парни писали под копирку, выгораживая меня в стычке с Лабединым. Черт, в принципе мелочь, а на душе приятно. Значит, пока командую нормально, не борзею, коли ребята так дружно вступились.

— Ладно, — строгим тоном скрыл смущение. — Давайте на отдых. Завтра посмотрим, кому и сколько отвесят…

— …Артур! Светлое небо! — Дарья встретила меня на пороге, повисла на шее, губами дыша в ухо. — Живой.

— Ну да. — Я придержал ее за талию, поцеловал и немного отстранил. — Что с тобой?

— Это с тобой что?! Я места не нахожу, голову потеряла! К вам не дозвониться, телефон занят, в отделе вообще запретили вас тревожить. И никто толком не знает, что и как.

Я буквально внес Дарью в комнату, сел в кресло и усадил ее на колени. Ругнул себя — совсем из головы вылетело, где работает моя подружка. Они же первыми все узнают. А позвонить действительно забыл.

— Ладно, не шуми. Все нормально, все живы

Услышав последние слова, Даша вскочила на ноги.

— Ой! Я же все приготовила, стынет.

— Да нет, правда сыт. — Я поднялся, схватил ее за руки. — Только пообедали. Зато соскучился.

Даша прильнула, поцеловала в губы.

— Ты мне расскажешь, что было?

— Нельзя, служебная тайна. Курсантам не положено.

— Ах ты!

Она притворно замахнулась, я легко перехватил руку, поцеловал мягкую кожу и внимательно посмотрел в ее глаза. Несмотря на показное веселье, очи у девчонки грустные, испуганные. Видно, здорово нервничала и еще не отошла от переживаний.

Она хотела слышать подробности, но мне было тяжело вспоминать бойню, да и не хотел пугать и без того перепуганную девочку. Я поднял ее на руки, отнес на кровать и постарался сделать так, чтобы о вчерашнем больше никто не вспоминал…

«…А снимут — и хрен с ними! Уйду в Ругию. Там как выйдет. В Арзан к Воротам можно и через восточное побережье пробраться, были бы деньги и силы. Рано или поздно они все равно заработают. Не вышло с полицией — и ладно. Придумаем что

У дверей приемной остановился, глянул на себя. Новый, один раз надеванный камуфляж, форменная кепка с кокардой, на погонах две лычки сержанта, на поясе справа кобура ПММ. Ботинки начищены, пуговицы блестят. Это мне когда

Одернув куртку и поправив кепку, потянул дверь на себя. Секретарь, молодая женщина лет тридцати с лицом фотомодели, повернула ко мне голову:

— Здравствуйте. Вы к кому?

— Здравствуйте. Доложите, пожалуйста, бригадиру, сержант Томилин прибыл по вызову.

— А его сейчас нет… — Она потянулась к блокноту. — отмечу, что вы приходили.

В этот момент за спиной скрипнула дверь, и в приемную вошел Дорич.

— Доброе утро!

Я изобразил положение «смирно».

— Здравия желаю.

— Пошли, — он показал на вторую дверь в кабинет заместителя бригадира, — поговорим.

Дорич пропустил меня вперед и сказал секретарше:

— Скажите бригадиру, когда он придет, я в кабинете его зама.

Мы вошли в просторное помещение с длинным столом в центре и двумя рядами кресел у стен. В дальнем конце стоял диван и маленький столик. Комиссар указал на диван, сам подвинул стул и сел рядом.

— Ну что, пришел на заседание?

— Да.

Дорич непонятно чему усмехнулся, провел рукой по коротким волосам. Глянул на часы.

— Заседание закончилось двадцать минут назад.

— Но…

Он поднял руку, останавливая меня.

— Ничего, все нормально. Просто мы решили изменить регламент, а вас не успели поставить в известность. Так что в курс дела введу сам.

Я напрягся, ожидая услышать что

— Комиссия пришла к выводу, что гибель третьего отделения ОБР произошла в результате встречного боя с отрядом боевиков, которые напали внезапно. Вина командира ОБР лейтенанта Лабедина в том, что он не успел организовать оборону, так как получил ранение. Действия второго отделения под командованием сержанта Томилина признаны правильными и своевременными. Благодаря им боевики были отброшены и понесли серьезные потери…

Дорич сделал паузу, добавил:

— Остальное — незначительные подробности, которые можно опустить. Все ясно?

— Значит, виноваты бандиты? — хмуро спросил я. — А Лабедин герой… с раной?

— Выходит, так, — подтвердил Дорич, но его глаза при этом так сверкнули, что я очень не захотел быть на месте «героя».

— Шесть убиты, один в психушке — всего ничего. — Я прикусил язык. Спорить и обвинять без толку, решение принято. — И что теперь?

Дорич помедлил, встал, подошел к столику и налил из графина в бокал воды. Выпил до дна, покатал бокал в руке.

— А теперь о взводе. Его решено восстановить. Очень уж продуктивно он работал.

Я машинально кивнул, уловив некоторый сарказм. Дорич что

— Были разные мнения относительно будущего ОБР, но здравый смысл перевесил.

«Перевесило слово начальника. А все „мнения“ согласились…»

— Поэтому взвод в скором времени будет пополнен людьми и оружием.

Я вновь кивнул, подавляя желание спросить, кого поставят командиром. Хорошо, если толкового парня вроде Караджича, тогда хлопот не будет.

— Также был решен вопрос с кандидатурой командира. Большинством голосов им назначен… командир второго отделения Томилин.

Я так и сел.

— …Но ведь ясно, что Лабедин преступник. Мало того что он гонялся за бандитами по городу, желая записать на себя поимку, так еще и подвел под пули ребят. Он убийца! Я не удивлюсь, если родственники погибших подадут в суд. Или объявят кровную месть. А его — в распоряжение отдела кадров.

— Не все так просто, — проговорил Дорич. — У этого гаденыша двоюродный дядя в центральном аппарате. Просто так не возьмешь. Пока подождем.

В словах Дорича сквозили горечь и ярость. И обещание поквитаться с подонком, какая бы родня у того ни была.

Мы ехали по городу в его «маноге» на заднем сиденье. Комиссар специально повез меня на базу в объезд, желая поговорить с глазу на глаз.

…Когда оцепенение, вызванное словами Дорича, сошло, я осторожно высказал сомнение в своей компетенции. На что получил ответ:

— Кто мне пел об идеях пощипать бандитов? Одним отделением хотел воевать?

— Нет…

— То

— Но мне потребуется оборудование, амуниция, оружие…

— Будет тебе оружие.

…Мы проехали центр города, миновали площадь Литую и свернули на Батомку. В глаза бросились усиленные патрули ППС и отсутствие боевиков. После недавних событий они благоразумно залегли на дно или вообще покинули город.

— Что ты думаешь о ситуации в городе? Справляется полиция?

«Караджич, несомненно, передал ему наш разговор на берегу. Ладно, будем считать это зондированием обстановки и личности сержанта Томилина…»

— При желании город можно взять в любой момент. Ничего особенного.

— По

— Не только. У них в городе есть тайники, схроны, свои точки. На Батомке сидит не меньше сотни человек. Когда надо — ударят в спину.

Дорич вздохнул, щелкнул пальцем по обивке переднего сиденья. Словно раздумывая, произнес:

— Запретить им въезд — значит посадить город в чем

— Лучше сидеть на голодном пайке и построить укрепления вдоль дороги, чем однажды потерять Валдан. А здесь пятьдесят тысяч человек — армия заложников, мечта любого террориста. Выдвигай любые условия — с таким багажом можно луну выторговать. И потом, чтобы начинать бить бандитов, надо сперва изгнать их из города.

Дорич не ответил, надолго задумался и вышел из этого состояния, только когда мы приехали на базу ОБР.

…Малый зал отдыха, реконструированный два месяца назад, больше походил на кабинет релаксации в психологическом центре столичного медицинского комплекса — крупнейшего в мире учреждения по изучению психики человека.

Мебель зеленого и изумрудного цвета, столы из прозрачного стекла, многочисленные аквариумы разной конфигурации, вделанные в ниши стен, картины, искусственные водопады, кондиционеры под потолком, домашний кинотеатр, стереосистема с квадрофоническими колонками.

Считалось, что здесь президент страны отдыхает от государственных дел и приводит в порядок нервы под руководством опытнейших психологов.

На самом деле психолог был в зале один раз, когда консультировал группу проектирования. А зал в основном использовали для проведения совещаний в очень узком кругу.

…Радомилов расстегнул две верхние пуговицы рубашки и провел рукой по затылку. Несмотря на работу двух кондиционеров, он вспотел. Разговор шел уже час. Обсудили несколько тем по внутренней ситуации в стране, поговорили о финансах. Осталась последняя, самая неприятная и тяжелая.

— Итак, господа, что вы можете сказать о проблеме Зоны? Не кажется ли вам, что кое

Он обвел взглядом собеседников. Те сидели вокруг низкого овального стола, перед каждым лежала большая папка с документами и стоял ноутбук.

Справа от президента сидел глава ДНБ Станислав Эскер, пятидесятилетний мужчина внушительного вида, бритый наголо, с густыми бровями и тяжелым подбородком. Среди подчиненных его называли Сыч за удивительную способность долго смотреть не мигая.

Он поймал взгляд президента, негромко кашлянул и первым ответил:

— Господин президент, по нашим данным, ЦРУ и ДИБ действительно активизировали работу по созданию в Зоне двух станций слежения. К тому же они усиленно начиняют Зону своими агентами. Мятежная Ламакея восстанавливается на их деньги, понятно, что там пляшут под дудку американцев. Я полагаю, что в скором времени следует ждать новых акций противника.

Радомилов кивнул, перевел взгляд на директора УОП Младана Локтева, тот сидел с другой стороны.

Директору недавно минуло пятьдесят пять, был он среднего роста, плотного телосложения, с малоподвижным лицом и темными, почти черными глазами, за что давно заслужил кличку Колдун. Говорят, в бытность Локтева инспектором криминальной полиции тот загипнотизировал свихнувшегося громилу, державшего под прицелом двух детишек во дворе дома. С тех пор за ним закрепилась слава ведуна. Локтев руководил Управлением восемь лет, и пришедший сравнительно недавно Радомилов решил не трогать влиятельного чиновника, тем более что тот был на своем месте.

Локтев переглянулся с Эскером, раскрыл свою папку.

— Наши данные в основном совпадают с данными Департамента. Разведка Ламакеи вместе с заокеанскими и африканскими друзьями готовят мощный плацдарм в Зоне, чтобы предотвратить в будущем любые попытки Ругии вернуть территории полуострова. Бандиты практически перешли под полный контроль спецслужб и теперь выполняют их поручения. Недавнее нападение на Валдан только подтверждают это.

— Кстати, что там в Валдане? Заявление вашего пресс

Локтев изобразил намек на улыбку.

— Таково официальное видение ситуации. На самом деле была стычка между взводом ОБР и группой боевиков. Из

— Ладно. — Радомилов махнул рукой. — Не следует слишком откровенничать… тем более в таком деле. Позже доложите мне подробности боя.

— Слушаюсь, господин президент.

Радомилов сел удобнее, потом встал. Он и так заставил себя просидеть почти все совещание, но теперь решил размять ноги. Собеседники попытались встать следом, но президент жестом остановил их.

— Сидите. Я погуляю, ноги затекли. И вообще в узком кругу можно обойтись и без излишнего чинопочитания. Не так ли?

Согласно кивнул один Эскер. Он знал Радомилова лет двадцать пять и некогда был с ним в приятельских отношениях. И даже смена общественного положения не внесла особого изменения в них.

— Ну хорошо, с точкой зрения безопасности и полиции я знаком. А что скажут военные? Какое у них мнение?

Сидевший на противоположном конце стола начальник ГРУ министерства вооруженных сил генерал

Нкурич возглавил ГРУ практически в то же время, когда Радомилов сел в кресло главы государства, и до сегодняшнего дня президента не видел. Оттого нервничал больше других, но умело это скрывал.

Свою карьеру военного Нкурич начинал в армейской разведке, дойдя до поста начальника разведуправления округа, а потом перешел в центральный аппарат ГРУ. Со старых времен у него осталась выправка и стать спортсмена, а подтянутая фигура генерала вызывала зависть у коллег и подчиненных. К сорока семи годам он бегал десятикилометровый кросс наравне с бойцами разведрот и мог выстоять спарринг с лучшими рукопашниками.

— Военная разведка отмечает активность вербовочных пунктов Магриба и Испании. Там набирают волонтеров для службы в Юго

— Так. — Радомилов прошел вдоль стола, сложив руки за спиной. — Выходит, полуостров у нас намерены отнять окончательно. Понятно, такой плацдарм многие хотят заполучить. Богатые недра, удобные порты, хороший мягкий климат, стратегическое положение… Непонятно одно…

Президент встал за своим креслом, положил на спинку локти. Обвел собеседников пристальным взглядом.

— Насколько далеко готовы зайти США, Магриб и их союзники, дабы захватить Ламакен? И способны ли они развязать полномасштабную войну? С ядерным оружием? Мне кажется, что ни в Вашингтоне, ни в Усмутуне доводить дело до открытого противостояния не хотят. Но точной информации у нас пока нет. Я думаю, всем понятно, что сейчас выходит на первый план вашей работы?

— Так точно, господин президент, — все

— Крайне необходимо выяснить все их планы и намерения. И попробовать расстроить, смешать… а в идеале заставить полностью отказаться от самой мысли влезать к нам.

Президент обвел всех взглядом, помолчал, а потом положил руку на красную папку с золотой каймой по краям.

— А что касается вашего доклада о возможном вторжении инопланетян… Имеет ли это под собой хоть какое

Силовики обменялись многозначительными взглядами. Эскер как самый авторитетный для Радомилова человек не очень уверенно произнес:

— Последнее время у нас нет никаких данных о деятельности указанных лиц в Зоне. Возможно… возможно, мы допустили поспешность в выводах…

— Ну и отлично, — улыбнулся Радомилов. — Тогда отложим эту загадку до лучших времен. И перейдем к делам насущным. Думаю, проблема братьев по разуму может подождать…

— …Сколько ты можешь не спать? Сутки? Двое?

— Может быть… Однажды мы не спали трое суток… Не спали, почти не ели и все время шли. Или бежали.

— А потом? — Дарья мягко перекатилась с дальнего конца кровати ближе к столу, легла на живот, сложив руки на маленькую подушку. Сверху уместила подбородок.

— А потом мы вернулись домой и рухнули где попало. Я, например, на охапку сена. Спали по двадцать шесть — двадцать семь часов подряд. Только обувь скинули…

— Зачем вам это надо было?

Ее рука погладила мою спину, тонкий пальчик тронул края длинной царапины, идущей поперек позвоночника.

— Не больно?

— Нет. — Я сидел за столом, не отрывая глаз от экрана ноутбука.

— Зачем вы так мучились?

— Тренировки… Проверяли способность организма испытывать длительные перегрузки…

— А

Я отвел взгляд от ноутбука, глянул назад. Восходящая звезда полиции хитро посматривала на меня, продолжая легонько щекотать спину. На Дарье была тоненькая маечка, едва закрывающая ягодицы. Длинные скрещенные ноги лежали поперек кровати, приковывая взгляд.

— Да так… было время.

Дарья послала мне коварный взгляд и дразняще высунула язычок. Провела им по губам.

— Не отвлекай! — как можно строже сказал я. — Еще недолго.

— Интересно, где ты там, в Ламакее, тренировался?

— При желании все можно… — протянул я, мысленно ругая себя за треп. Распустил язык!..

Дарья, видя, что я не отреагировал должным образом на ее прелести, фыркнула, переползла на другую сторону кровати и стала разглядывать журнал мод. В отражении небольшого зеркала на стене я видел, как она бросала на меня насмешливые взгляды, ожидая, когда мой интерес к ней перевесит интерес к работе.

Через полчаса, когда я дописал текст и вырубил компьютер, она переключила внимание на другой журнал, погрузившись в мир нарядов, косметики, гороскопов.

Я осторожно сел рядом, провел рукой по стройной ноге. Дарья повела плечом.

— Не мешай. Я скоро.

— Да? — шепнул ей на ухо. — И много там интересного?

— Не меньше, чем в твоем компьютере.

Она попробовала стряхнуть мою руку с ноги, но я проник выше, тронул ягодицу. Потом впадину живота, потом… Журнал полетел на пол, Даша глянула на меня.

— Соскучился?

— Да.

Хитрые глазенки сощурились, изучая мое лицо. Тонкие руки обвили шею, потянули вниз.

— Ты мне потом расскажешь, как жил в Ламакее?

— Зачем?

— Я хочу знать о тебе все…

Наши губы слились воедино. Я прижал девчонку к себе, целуя, и подумал, что интерес к моему прошлому может перекликаться со служебным заданием. И хотя это было из разряда излишней подозрительности, но беспокойная мыслишка засела где

— …Пулеметы ПКМ, гранатометы, взрывчатка, радиомины… — Начальник склада боепитания снял очки и посмотрел на меня. — Зачем тебе все это? Ты что, на большую дорогу выходишь?

— Возможно.

Начальник покачал головой, пробегая список в третий раз. На лбу собрались морщины.

— Да у нас и половины в наличии нет. Гранатометы!.. Да еще сто штук. Где я их возьму?

— Не знаю. Комиссар сказал, что взвод будет обеспечен всем необходимым.

— Комиссар. — Начальник покачал головой, положил заявку на стол. — Не знаю, с чего он взял, что здесь все есть… Он не сказал, где я ему достану столько оружия?

— Нет. Но он сказал, что, если будут проблемы, можно обращаться к нему лично.

Начальник склада уловил в словах угрозу и поднял голову. На широком, как сковородка, лице появилось недовольное выражение.

— Круто начинаешь, лейтенант. Что, поджимают?

— Вроде того.

— Ну

— Понимаю. Думаю, ситуация изменится…

— Оптимист, — покачал тот головой, — где тебя только откопали?..

Я двинул за ним, в глубь огромного помещения, пропитанного запахом оружейной смазки, металла и масла.

С трудом добытое добро едва влезло в два БТРа, вспотевшие рабочие оббили руки о ящики, загружая их в недра бронетранспортеров, а мы с начальником склада скрупулезно подсчитывали загружаемые наименования, сверяя со списком.

— После твоего нашествия надо полностью восстанавливать запасы, — ворчал он напоследок. — Жадный ты, Томилин.

— Не жадный, — скользил я по ящикам придирчивым взглядом. — Домовитый. Жадный толкнул бы это железо боевикам, а на вырученные деньги закатился бы на Канары.

Начальник фыркнул, поставил под заказом подпись и махнул рукой.

— Ладно. Но только раньше чем через год не появляйся, все равно пусто.

— Буду через две недели. А все вопросы по поставкам в Мегар.

Я запрыгнул на броню второй машины, и мы не спеша покатили на базу, увозя с собой большую часть запасов местного арсенала. Воевать — так с размахом.

…В мире ежегодно вспыхивают и заканчиваются десятки военных конфликтов разной интенсивности и масштабов. От разборок между племенами Африки за шкуры издохших слонов до власти в нефтеносных землях Ближнего Востока. Каждый день стучат пулеметы, ахают гранаты, воют моторы танков и бронетранспортеров; льется на землю, в траву, на лианы и на воду алая кровь, падают буйные головушки, простреленные от виска до виска.

Воюют зеленые новички, только вчера получившие изношенные, с поблекшим воронением, «Калашниковы», толком не умеющие ни прицелиться, ни нажать на спусковой крючок. Воюют битые, видавшие виды профи

И никому нет дела, если на отдельно взятой территории идет война, а смерть собирает богатый урожай. Для всего мира — это будни, серые, пресные, приевшиеся. Но для тех, кто каждый день рискует жизнью, — это самое важное, самое значимое и самое главное на сегодняшний день. Им, подставляющим голову под пули, не важно, что об их войне никто на планете не слышал. Так было всегда, так есть и так будет, пока в необъятных просторах космоса пылает небольшая раскаленная звездочка с прозаическим именем Солнце.

Войны идут по всей планете, подумаешь невидаль. Но в этой, местной войне увяз я, и для меня эта война самая важная и главная. Пусть знаю, что пахнет порохом не только здесь, но и в других пространствах и измерениях, сей факт ничего не меняет. И пока я не найду дорогу домой, буду воевать в данной реальности.

— …Слушай, какой из меня командир? Я в отряде без году неделя! Не знаю толком, что делать. Это же полиция, а не погранвойска!

— Ничего. Справишься. Больше мне некого ставить. Ральф на своем отделении, Свен принял мое. Нет у меня других кандидатур.

Влад фыркнул, пожал плечами. Во взгляде сквозила растерянность и неуверенность.

— Я толком уголовный кодекс не знаю…

— И я тоже. ОБР не обычная военизированная полиция. Да и не будет наш отряд полицейским.

— Ну не знаю.

— Я знаю. Все, хватит терзаний. У тебя теперь восемь человек в подчинении, график занятий есть, вперед! Что не выйдет — подскажу. Времени и так в обрез. Приказ ясен, господин сержант?

Влад встал по стойке «смирно». И с чувством отчеканил:

— Так точно, господин лейтенант! Разрешите идти?

— Топай. Вечером после занятий — ко мне.

— Зачем?

— Будем проводить разбор полетов. Или ты думаешь, я все знаю и умею? Такой же новичок.

Влад вздохнул, развернулся и пошел в кабинет, где его ждало вновь образованное третье отделение. По расписанию у них тактическое занятие. Пока в теории.

…Одному мне в Ущелье не пройти. А если Ворота в Арзане не заработают, прогулка в живописное местечко обеспечена. Так вот штурм станции пришельцев в одиночку — из разряда мечтаний шизофреника. А вот со взводом можно попробовать. Особенно если придать визиту к гостям из ниоткуда более

А раз так, то и готовить отряд, то бишь взвод, следует по соответствующей программе. Нечто среднее между диверсионным подразделением и штурмовой группой. А значит, бойцы должны досконально знать тактику засад, налетов, тактику боя в городе, на пересеченной местности, тактику ближнего боя, штурма здания… ну и так далее. Вдобавок пройти соответствующую подготовку по другим курсам и темам. В общем, мне следовало их подтянуть до моего уровня, прямо скажем, не очень высокого… Но все[8], нашей и импортной. И впитывали информацию о последних разработках и достижениях. И неплохо воплощали изученное на практике.

…Разница между сентябрем и августом здесь только в количестве осадков и обилии фруктов. Апельсины, мандарины, абрикосы, черешня и прочие наименования, даже бананы есть. Климат позволяет выращивать в изобилии и объедаться круглый год. Почти тропики. И даже череда дождей, зарядивших на неделю, не помеха. По крайней мере дышать стало легче и не надо менять носовые платки по пять раз в день.

— …Вчера еще двоих арестовали. Прямо в кабинетах. Обвинения в связях с боевиками, торговля оружием, передача информации. Только что

Я промолчал, сплевывая косточки под колеса БТРа и вытирая руки о тряпку. Говорить было лень, да и набитый рот мешал. Что за сорт вывели здешние Мичурины, не знаю, но черешня поспевала как раз к началу осени и была лучше, чем все остальные сорта, вместе взятые.

— Рыла, рыла комиссия, а толку? Поймали с десяток мелких чинуш, потрясли кое

Караджич вновь запустил руку в тазик, потащил очередную порцию ягод. Я удивленно покачал головой — тазик литров на пять мы опустошали дважды, а ему все мало. Обедает он ею, что ли?

— Чего молчишь?

— Я не молчу, я слушаю. Здорово рассуждаешь.

Караджич хмыкнул, повернулся ко мне и ехидно спросил:

— Не лопнешь? Второй таз доедаем. Я

— Не лопну.

Мы приехали к мосту час назад, завершая совместное патрулирование округи. Отправили бойцов отдыхать к школе, а сами сидели на броне, глядя на реку и разговаривая. Говорил в основном Радован, я больше слушал. Да и тема слишком скользкая.

Что такое коррупция, я знал. Что такое коррупция в эшелонах власти — слышал. Но здесь впервые столкнулся с коррупцией в таком масштабе. Война, как это повсеместно бывает, если идет больше нескольких месяцев, порождает определенный круг лиц, заинтересованных в ее продолжении. Поставки боеприпасов, вооружения, продовольствия, техники, запчастей, одежды, горючего и прочая и прочая — дело невероятно выгодное для тех, кто этим занимается.

И чем больше он занимается, тем больший кусок хочет отхватить. Тогда заинтересованные лица находят подходы к противоборствующей стороне и начинают торговать с ними. Помимо всего перечисленного, торгуют еще и самым важным — информацией.

Такая сеть двурушников хорошо замаскирована, имеет обширные связи, и вычистить их невероятно трудно. Все попытки сенатской комиссии выяснить, куда ведут нити коррупции, пока ни к чему не привели. Кто

Сколько ни выступает президент, сколько ни пашет комиссия, но пока толку мало. Бороться с хорошо отлаженным механизмом коррупции внутри государственной власти тяжелее, чем с внешним врагом. Хотя бы потому, что этот механизм не виден и умеет защищать себя. Любыми способами…

— Не нравится мне это затишье. Уже второй месяц никаких попыток проникновения. Никаких нападений, провокаций. Даже товары практически не везут. Затаились, гады…

Я молчал. Мое мнение совпадало с мнением Радована. Да и мысли витали несколько в другой области.

Хватило полутора месяцев, чтобы превратить взвод в единый организм, подготовленный к бою. И хотя только дважды и то по мелочи вступали в дело, но я видел, что затея удалась. Не зря вкалывали до седьмого пота. Значит, можно попробовать что

— Что

— Дорич в Мегаре безвылазно сидит. Комиссия в гостях, на границе проблемы…

— Ты его не видишь?

— С чего это? У меня своя работа, у него своя.

— Ну, МОП вроде как подчиняется ему напрямую.

Радован уловил в моих словах некий намек, выплюнул пригоршню косточек и повернулся ко мне.

— Это ты намекаешь на то, что я передавал содержание наших разговоров?

— Да нет…

— Да! — Он вытер руки, хлебнул из пластмассовой бутылки воды. — Я действовал по приказу комиссара, это правда. Он заинтересовался тобой еще после боя у моста. Я высказывал ему свое мнение. И не фискалил.

Он не на шутку завелся, видимо, задетый намеком.

— А доносительством сроду не занимался. Понял?

— Угу. Ничего такого я не думал.

— Врешь!

— Правда. И так понятно. Да и наоборот, благодарен тебе. Иначе бы не был взводным…

— Не виляй. И вообще я считал, что Дорич тебе рассказал, что я работал по его заданию.

— Не говорил. Ладно, проехали. Я же говорю, ничего подобного в мыслях не держал. Иначе бы стал с тобой общаться?

Караджич замолчал, отвернул голову. Задело. Ладно, не мальчик, переживет.

— Как думаешь, в городе бандиты еще сидят?

Он пожал плечами, нехотя ответил:

— Возможно. Бандитам тоже информация нужна.

— Хреново. Они знают о нас все, дислокацию, расположение, состав, численность, вооружение, график работы… Пути и маршруты патрулирования, режим поверок, места тайных постов. А мы о них ничего не знаем.

Радован выплюнул очередную порцию косточек и сказал:

— И что ты предлагаешь?

— Поискать тех, кто сидит в городе. И поговорить с ними.

— Без оснований никто их арестовывать не позволит. Иначе тут же набегут адвокаты, журналисты, миротворцы…

— Кто?

— Ну, эти… — Радован сделал жест, словно стряхивал что

— Почему? Неужели на них ничего нет?

— Было бы, давно бы поймали.

— Надо поговорить с бригадиром. Неужели ни одного факта?

— Попробуй. Только мутное это дело.

Я вспомнил кое

— Попробую. Думаю, одного

— А не рано?

— Нормально. Пока тихо…

Очистив тазик и запив черешню ключевой водой, мы отдохнули минут десять и дали команду на выдвижение. Подошло время возвращения…

…Его доставили на базу во втором часу ночи. В небольшое подвальное помещение впихнули связанного человека с черным целлофановым пакетом на голове. Резким грубым движением усадили на табуретку, сорвали пакет. Мужчина прищурил глаза — свет лампы бил в лицо.

Я облокотился на край стола, разглядывая гостя. Чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, черты лица грубоваты, за левым ухом след от ожога. Волосы коротко острижены, маленькая борода типа эспаньолки. Вид ошарашенный, но не испуганный. Полиция без оснований не тронет, а этих самых оснований нет и быть не может. Значит, нечего попусту нервы тратить.

Доставивший гостя Караджич встал рядом, вопросительно взглянул: мол, он? Я так же молча подтвердил. Захват проводили парни из криминальной полиции, знакомые Радована. Я в этом деле вообще не светился. Мое время еще не пришло.

— Ну? Поговорим?

Мужчина, кряхтя, повел руками, стянутыми за спиной тонкой веревкой. Довольно спокойным голосом сказал:

— Руки затекли, снимите.

— Не надо, — вставил Радован. — Руки у тебя нормальные, вязали спецы. Но если будешь упрямиться, свяжу я. Тогда запоешь.

Тот пожал плечами, сплюнул на пол. Попробовал рассмотреть нас, но свет бил в глаза, увидеть что

— Так что, будем говорить?

— Давайте поговорим, раз такая охота.

Надо отдать ему должное — держался твердо, самообладания не потерял. Это не рядовой боевик, не мелкий посредник. Сидит в городе давно и прочно. Видимо, местный, вышел на бандитов давно, оброс знакомствами, завел контакты. Гонит по обе стороны границы оружие, наркотики, фальшивые деньги, торгует информацией. И конечно, имеет прикрытие. Но какое?

— У тебя один выход — рассказать нам все, что знаешь. Контакты с боевиками, каналы поставки, способы связи, места схронов. Тогда будешь жить.

Он вскинул лицо, оскалился.

— Вот как?! Полиция начала хватать всех подряд, без разбору. Значит, по

— Не валяй дурака! — насмешливо проговорил я. — Честные люди не торгуют наркотой. И не продают оружие боевикам.

— А доказательства, что я торгую, есть?

Караджич глянул на меня: мол, начинай, твоя идея.

— Оставь нас одних, — попросил я Радована. — Хочу тет

Тот пожал плечами, нехотя встал.

— Смотри. Только… не очень его. А то потом проблем не оберешься.

Я проследил, как за лейтенантом закрылась дверь, подошел, ближе к пленнику.

— Как тебя зовут?

— А вы даже не знаете, кого взяли? Совсем полиция оплошала… — с наигранным сочувствием произнес он.

— Чего честному гражданину скрывать свое имя? Или боишься?

Он тщетно ломал глаза в попытке разглядеть мое лицо. Странность ситуации выбивала его из колеи. К тому же отлично понимал, что за молчание может здорово огрести, а получать по шее никому не охота.

— Зови Карпом.

— Пусть Карп… Значит, так, Карп. Никакие доказательства твоей связи с боевиками особо и не нужны. Хотя они есть…

Он фыркнул, презрительно протянул:

— Треп. Болтовня. Нет у вас ничего на меня, иначе бы давно сунули бумажки под нос.

— Да? Хорошо. — Я подошел вплотную, понизил голос. — Два с половиной месяца назад ты толкнул Дижу партию пулеметов. Двадцать штук.

Он отшатнулся, на лице мелькнул испуг.

— Да еще предлагал АГСы. Мол, новенькие, с завода. Что, забыл?

Карп молчал, лихорадочно обдумывая ситуацию. О встрече, конечно, помнил, но не понимал, кто и как узнал о ней. Перебирал в уме всех, кто тогда присутствовал, и прикидывал, у кого оказался длинный язык.

— Ночь, Жалейка, пустая улица. Ты, два твоих парня, Диж и его напарник… а в конце ты предложил заходить еще. Вспомнил?

— Темнишь, начальник. Наговариваешь… — скрывая волнение, протянул Карп. — Что за Диж, какой товар?.. Брехня.

— Ну

— А что делать

— Лады, — согласился я. — Отпущу. Правда. И ни разу по уху не съезжу. Честно.

Карп недоверчиво глянул, попробовал встать. Я не мешал, отошел в сторону. Надо дать ему вздохнуть спокойно.

— Спасибо, что разобрался, начальник. Тебя, наверное, подставили свои. Ты подумай.

— Подумаю.

— И руки развяжи, правда затекли.

— Угу. Да… — я отпустил веревку, не успев развязать первый узел, — слышал, что с Дижем на обратном пути произошло?

— Что? — машинально спросил он, на миг потеряв бдительность. Что делать, человек, когда чувствует себя в безопасности, ослабляет контроль.

— Перехватили караван. Неподалеку от Валдана. Исчезли все. Люди, машины, товар… Как в воду канули.

Карп замер, слушая. Лицо побледнело. Немного.

— Виконт рвал и метал, искал по всей Зоне. Перетряс всех торговцев и посредников. Послал на поиски своего помощника, Глеба. Тоже слышал?

Карп побледнел сильнее, глаза беспокойно бегали по мне в тщетной попытке увидеть лицо. О руках он забыл.

— И Глеб исчез. Вместе с поисковой группой. По Зоне слухи пошли, что дело нечисто. Что завелась крыса, которая сдает своих и работает на проклятых фараонов Ругии. Парни обещали ремней нарезать из этой крысы.

— И что? — дрожащим голосом спросил Карп. — Нашли?

— Найдут. Парни правы, своих продавать западло. За это яйца отрывают и заставляют сожрать. Они докопаются… Особенно если им помочь.

— Что ты имеешь в виду?

— А? — Я толкнул его в плечо, и он упал на табуретку. — Имею? Я много чего имею. Например, имею намерение помочь вольным бродягам Зоны разобраться с крысой. Тем более у меня есть кандидатура на эту роль. Не улавливаешь?

— Ты про что? — Голос у торговца определенно сел. И дрожи добавилось. Не дурак, сообразил, к чему я клоню. — Ты что думаешь?..

— Ну посуди сам. — Мои пальцы с силой сжали его плечо, прищемив кожу и надавив на нерв. Карп скорчился. — Ну, посуди. Толкаешь ты Дижу партию пулеметов, выручку в карман, а потом сдаешь его с потрохами полиции. А те наводят своих людей на караван. И двадцать пулеметов и прочее попадает в карман фараонов. Нет?

— Нет! — выкрикнул Карп, пробуя встать.

Моя рука надавила сильнее, Карп согнулся от боли. Боль — хорошая подмога беседе, сбивает с мысли, путает, не дает сосредоточиться.

— Да! А когда Виконт послал Глеба, ты и его сдал. И завалили крутого парня почти там же, где и Дижа. Понимаешь, какая картина получается? Ты — сука и стукач, предатель. Сколько, по

— Сука

Я подсек опорную ногу, и он рухнул обратно, придавленный моей рукой. Мощный удар в подбородок выбил из его глаз искры, зубы клацнули, прищемляя язык.

— У

— Что, мразь, не нравится перспектива?

— Тебе никто не поверит. Проклятому фараону никто не поверит. Я своих не закладываю, все знают.

— Все? Вся Зона? Все знают, что Карп честно сбывает стволы и закупает наркоту?! Что гонит информацию в обмен на баксы?! Да?

Последние слова я проорал ему на ухо, ухватив за горло. Под пальцами заскрипел кадык, лицо Карпа посинело, глаза полезли из орбит.

— Ты, тварь, работаешь на бандитов! На кого конкретно? С кем связан? Кто за твоей спиной крутит дела?

— Хэ

Я намеренно не давал ему вставить слово, давил сильнее, выбивая последний вздох.

— Ты, сука, скажешь мне все. Иначе завтра же от Сетижа до Баюра будут знать, что Карп сдает всех и вся. Понял?!

Я чуть ослабил хватку, Карп судорожно вздохнул, упал телом вперед, ловя воздух. Из глаз лились слезы, кашель сотрясал все тело. Сильный толчок откинул корпус назад, голова врезалась в стену.

— Сейчас тебе под нос сунут микрофон, и ты, как суперзвезда, споешь арию. Соло о грехопадении. И главное — скажешь, кто и как связан с тобой там, в Ругии. Уяснил, невиновный человек?

— Да…

— А попробуешь вильнуть, я тебя лично Виконту доставлю. На заклание.

Карп немного отдышался, со всхлипом втянул воздух и поднял голову. Взгляд затравленный, упавший. Сломлен. Страх перед своими больше страха перед полицией. Сдал или нет, бандиты особо разбирать не будут. Обернут собственными кишками и бросят собакам.

Не боятся местные дельцы полицию, не считают препятствием. Закон хоть и лучше нашего, но все равно оставляет много лазеек для проходимцев и преступников. А это неправильно. Это — не верно! Ситуацию надо менять…

Я отошел к столу, поправил лампу и глянул на часы — два ровно.

— Кто ты? — прохрипел Карп. — Ты не фараон…

— Да? С чего взял?

— Полицейские так себя не ведут… так не делают…

— Много ты о полицейских знаешь, — усмехнулся я. — Настоящих ментов ты не видел.

— Кого? — не понял выходец этого мира.

— Так… не важно.

— И что будет со мной?

— Наконец о себе вспомнил… Сядешь. Надолго и надежно. Но не здесь, а в Ругии. Там тебя никакая братва не достанет. Не слышал о закрытых зонах?

— Слышал, — угрюмо ответил Карп.

— Вот. Будешь перевоспитываться. И если станешь законопослушным дядей, отпустят раньше. Под надзор.

Я толкнул дверь и позвал агента полиции.

— Забирайте. Он готов к беседе. Только, — я придержал агента за локоть, — не забудьте информацией поделиться.

— А как же! Как закончим, копию пленки тебе.

— По рукам.

Карпа вывели в коридор, он вытянул шею, пытаясь разглядеть меня, но я отвернул голову в другую сторону. Рано им знать меня в лицо. Рано…

Дело пойманного торговца наделало шуму. Затихшее было расследование сенатской комиссии вспыхнуло с удвоенной силой и высветило новые лица в бесконечной цепочке замазанных на контактах с боевиками ответственных персон. Вновь запестрела броскими заголовками центральная и местная пресса, по телевизору несколько раз гоняли сюжет о задержании высокопоставленного чиновника из УОП. Взяли кого

Через неделю до нас дошла новость — в Валдан едет глава сенатской комиссии сенатор Авьялин. С ответственной миссией. Новость дошла через телевизор и прессу. А по каналам ведомства довели — что

…На экране компьютера сверкала богатством красок карта Зоны — результат моих стараний. Пунктиром отмечены области влияния банд, рядом короткая строчка. Главарь, тип банды, состав. Другой файл содержал более подробную информацию о бандах. Хотя зачастую, кроме имени главаря и приблизительного числа бандитов, ничего не было.

Я скрупулезно собирал информацию, особенно интересуясь территориями вокруг Арзана и Ущелья. Там, где действуют Ворота и станция инопланетян. Там, куда мне предстоит вояж.

— …Ход по червям, куда ты бубны кидаешь!

— Если сегодня не позвонит, я её куда подальше пошлю!.. Тоже мне принцесса!

— Кто

Миновав лестничный пролет, я поднялся на второй этаж, встал у дверей и обвел помещение взглядом. Картина под названием «взвод на отдыхе».

Несколько бойцов сидели вокруг телевизора, увлеченно глядя на экран и поглощая большой запас гамбургеров и бигмаков. Еще двое под предлогом ремонта доламывали старый транзистор, вытащив из него половину деталей. Несмотря на варварскую вивисекцию, приемник работал, выдавая в эфир жуткие вопли некой певицы.

Свен, Влад, Буен и Гнат резались в карты за большим столом. Возле каждого двухлитровая бутылка воды, бутерброды, чипсы. Парни обустроили игру с большим комфортом, явно желая провести здесь не только день, но и вечер.

Я постоял у входа, пересчитал личный состав и глянул на часы. Свен заметил меня, приветливо махнул зажатыми в руке картами.

— Все в порядке, командир.

— Где остальные?

— В оружейке и в столовой. Никаких новостей, никаких вызовов. Тишь да благодать.

Я кивнул, вытащил из огромного холодильника запотевшую бутылку «швепса», достал пару бутербродов и сел в свободное кресло. Механически пережевывая хлеб с огурцами и колбасой, уставил взгляд в экран телевизора. Там шла популярная викторина, что

— Дежурный на связи.

— Иду.

Я прошел в свою комнату и взял трубку. Из Мегара звонил Караджич.

— Привет.

— Салют. Как дела?

— Потихоньку. Чего случилось?

— Да ничего особенного. У тебя тихо?

— Да.

— Ага… Тут понимаешь какое дело… — Радован помедлил. — В общем, взяли неподалеку от границы джип с боевиками. Те без оружия, уверяют, что просто отдыхали.

— Ну и?

— Да так… Они торчали напротив блокпоста… у трассы, знаешь?

— Знаю. И чего?

— Ничего такого. Но как раз над теми местами обычно пролетают «вертушки», когда идут в Валдан. А к вам сегодня прибывает… помнишь?

— Да.

Я потер подбородок, оценивая сообщение. Буквально с минуты на минуту город должен посетить сенатор Авьялин, глава комиссии. По этому случаю у нас отменили патрулирование и оставили в городе оба взвода МОП.

— Боевики выбрали странное время и место для отдыха.

— И что ты полагаешь?

— Да ничего. — Голос Радована выдавал некоторое раздражение. Видимо, успел кому

— Понял.

— Ну, бывай…

Разговор оставил неприятный осадок. Радован немного перебрал. Боевиков и раньше ловили, ничего особенного. Но сегодня… Поломав голову, я набрал домашний телефон Дарьи, но не успел микрофон отщелкать цифры номера, бросил трубку. Моя подружка уехала по делам в город и будет только вечером.

В холле продолжалось веселье. Парни докурочили транзистор и теперь склонили буйные головы над схемой, решая, что делать с деталями. Свен и Гнат вчистую переиграли соперников, и те, пока шла раздача, спешно решали, как строить новую игру. Телевизор гнал блок рекламы.

Я окинул холл взглядом, пытаясь изгнать странное чувство неустроенности и беспокойства. Хорошее настроение парней почему

Реклама надоела, кто

— …Визит сенатора, возможно, поставит точку в двухмесячной работе комиссии и позволит сделать окончательный вывод о ее деятельности в целом. А пока вертолет Авьялина совершил посадку на аэродроме Валдана. Сенатора встречали первые лица города…

— Ой и ё

Я перевел взгляд на телевизор. Шел прямой репортаж с места встречи сенатора. Мелькнули знакомые лица бригадира полиции, мэра, местных чиновников. Вокруг сновали бойцы роты ППС. Ближе к Авьялину стояли три высоких шкафоподобных здоровяка в одинаковых серых пиджаках и футболках под горло. На лицах очки, подбородки воинственно выдвинуты, фигуры напряженные. Бодигарды, блин. Супермены из личной охраны.

Но восклицание Влада относилось не к ним. С левой стороны от сенатора к картежу машин шла молодая особа женского пола в довольно строгом прикиде. То есть почти строгом. Светло

— Ну, сенатор!.. Ну, артист. Надо же, приволок секретаршу, — покачал головой Влад.

— С чего ты взял, что она секретарша?

— Ну, потому что на советника по экономическим вопросам она не тянет. И на секретного агента тоже.

Я хмыкнул. Авьялин — человек смелый. Вытащить под взгляды телекамер свою… советника не каждый посмеет. Неужели он холостой?

— Эх! — притворно вздохнул Свен. — Воюешь здесь, не щадя живота своего, а такие кисы почему

— Кто же тебе мешает? — ехидно спросил Гнат. — Становись сенатором.

— Да вы без меня пропадете.

Мы проводили сенатора и его спутницу пристальными взглядами и дослушали репортаж до конца.

— Все, — вздохнул Влад. — Выходных не будет. Пока его высочество со своей кисой не покинут город. А я хотел на рыбалку махнуть.

— Будешь ловить по старинке: гранату в воду — и ведро рыбы за минуту. А то удочка!.. Вчерашний день.

— То

— Он их тоже выловит. Железный лом сейчас в большой цене. Разбогатеет, выйдет в сенаторы, ему эта красуля по наследству от Авьялина достанется, — с серьезным выражением лица сказал Гнат. — Только ты потребуй доплату за срок использования и амортизацию…

Последние слова потонули в хохоте. Влад погрозил приятелю кулаком и ловко разбросал карты, успев под шумок подсмотреть масть последней.

Я прихватил воду и пошел к себе, намереваясь немного покемарить. Судя по всему, деньки будут тяжелыми, надо хорошенько отдохнуть…

Нудное зудение комаров прорвало тонкую пленку дремы и заставило открыть глаза. Я на ощупь отыскал выключатель лампы, достал из ящика тумбочки прямоугольник фумигатора и вставил в розетку. Через полчаса работы маленького приборчика комары передохнут. Жаль забыл поставить его сразу, не пришлось бы вставать.

Глянул на часы — начало третьего. За окном ночь, расцвеченная блеском звездного неба, сиянием полной луны и огнями города. В распахнутую форточку задувает ветерок, донося насыщенный влагой воздух — вечером прошел небольшой дождик.

Я встал, включил радио, неторопливо оделся, закатал рукава куртки и вышел в коридор. В холле еще сидели любители карт.

— Кому не спится в ночь глухую?

— Доброе утро, командир, — сквозь зевание проговорил Свен. — Как почивалось?

— С каких это пор два часа ночи стало утром? Вода есть?

— Есть еще.

Я вытащил бутылку и глотнул ледяной воды.

— Хорошо…

Телефон забренчал, когда я сосредоточенно затягивал шнуровку на кроссовках. Встав, пристукнул подошвой о пол и взял трубку.

— Да.

— Томилин, ты? — Я узнал хрипловатый голос заместителя командира роты ППС Вранковеца. — У вас тихо?

— Нормально… Это ты к чему?

Лейтенант помолчал, был слышен тяжелый вздох и покашливание.

— Наши с южного блокпоста звонили. У них под носом кто

Барахлил, конечно, прибор ночного видения, один из пяти на весь город. Но что могло казаться бойцам?

— А ракеты осветительные не пробовали запускать?

— Ракет нет, — огорошил Вранковец. — Я им сказал, чтобы были настороже. Позвонил Хварову, тот со своими умотал на восточную окраину. Ладно… бывай.

В трубке запищали гудки отбоя. Я положил ее, вытер рукавом куртки пот со лба и вышел в коридор. Настроение было паршивым. Полчаса назад звонили из горотдела. Охрана электростанции засекла странные передвижения неподалеку от дороги к городу. До этого на связь выходил начальник криминальной полиции Чудорин — его парни видели неподалеку от Батомки нескольких человек, переодетых боевиков. Попробовали проследить — те как в воду канули. Хваров — командир взвода МОП — куда

Дойдя до поворота, я встал у раскрытого окна. Свежий воздух приятно холодил кожу, тревожа мокрые после душа волосы. Тянуло влагой от небольшого озерца, запах воды и тины дробил тяжелый аромат из столовой.

Валдан погружен в полутьму, цепочки фонарей вдоль дорог и фары машин немного разгоняют мрак ночи. Где

Что

Час назад я отправил Ральфа с отделением на Маховую — поступил сигнал о нападении на склад магазина. Ограбление — дело криминальной полиции, но меня заинтересовало применение автоматического оружия, так доложили из горотдела.

С тех пор от Ральфа ни слуху ни духу, как в воду канул. Тот район — в зоне непрохождения радиосигналов, но почему не позвонит по телефону?..

В холле еще играли любители карт, да трое бойцов смотрели какой

Несмотря на то что ночью похолодало, парни сидели полуголые, куртки висели на спинках кресел. Под ногами у каждого стояли наполовину опустевшие бутылки с водой.

— Ничего не слышали?

— Нет, — несколько озадаченно протянул Свен. — А что?

— Да так… настроение паршивое.

Влад открыл было рот, желая что

— Господин лейтенант, — донесся голос дежурного, — вас с поста охраны.

На посту у ворот сейчас дежурная смена — трое полицейских из отдельной роты охраны. Они сидели в небольшой кирпичной пристройке, обеспечивая пропускной режим и охрану ОБР.

— Давай.

Тихий щелчок в трубке, и уже другой, более низкий голос крикнул:

— Господин лейтенант, капрал Бариш.

— Слушаю, капрал.

— Тут такое дело… — Он помедлил, подбирая слова. — В общем, движение какое

— Конкретнее. Что наблюдаете?

Капрал опять замолчал, раздумывая. Видимо, тяжело облечь в слова свои неясные подозрения и умозаключения, тем более что сам не уверен, видел кого или нет.

— Там, на другой стороне, кто

Место действительно тихое. Случайно или нет, но база ОБР расположена на отшибе, жилые дома метрах в четырехстах, соседние строения через дорогу, до них больше двухсот метров. Незаметно подойти трудно. Но кому надо играть в прятки ночью?..

Капрала я знал — далеко за сорок, местный, в полицию пришел недавно. Добросовестный служака, исполнительный, внимательный. Выдумывать не станет.

— Вот они, — воскликнул капрал в трубку. — Господин лейтенант, прямо перед нами, около кустарников! Метров сто пятьдесят.

— Понял. Капрал, оставь в помещении одного человека, а сами займите позиции у ворот. Докладывайте каждые полчаса. Ясно?

— Так точно.

Покатав трубку в руке, я бросил ее на телефон и пошел вниз. В коридоре горело дежурное освещение — две неяркие лампочки под потолком разгоняли темень по углам. Через окна на пол падал желтоватый свет луны.

Скрипнула дверца, из своего кабинета вышел дежурный. Хоть и вольнонаемный, он носил обычный камуфляж, только оружие у него было свое, личное. Большая кобура «стечкина» оттягивала пояс.

— Как у тебя?

— Охрана у ворот нервничает. Кто

— Да…

Я подошел к окну, прилип носом к стеклу. Метрах в тридцати темнели ворота, горел свет в пристройке охраны, там маячил силуэт полицейского.

«Зря мельтешит… Капрал с напарником где

С первого этажа был виден только кусок улицы, дорога и дома, стоящие на противоположной стороне. Там кто

У дежурного зазвонил телефон, тот торопливо схватил трубку.

— Дежурная часть ОБР. Да. Опять?.. Где?.. Доложу… — Не отрывая трубки от уха, доложил: — Охрана. Вновь зафиксированы перемещения. Докладывают, что кто

В этот момент где

Я вырвал трубку у дежурного, позвонил по внутреннему на второй этаж. Ответил Свен:

— Слушаю…

— Свен, это я. Поднимайте своих, полное вооружение. Сбор в холле.

— И броню брать? — несколько игриво спросил тот.

— И броню. И вырубите свет в коридоре.

— Понял, — уже серьезно ответил Свен. — Мигом.

Я набрал номер охраны, в окно увидел, как дернулся к телефону полицейский.

— Это Томилин. Покинуть будку, быть готовым к отражению нападения. Заблокируйте ворота.

Не дожидаясь ответа, бросил трубку и побежал на второй этаж. По паркету уже стучали литые подошвы берц, хлопали двери комнат, лязгали затворы автоматов. Бойцы споро и без суеты заполняли холл. Кто

— Свен, запроси Ральфа. Вызывай постоянно.

— Ясно, командир. — Свен махнул рукой в направлении города. — Думаешь, там…

Договорить он не успел. Сдвоенный мощный взрыв сотряс воздух, яркий столб пламени взвился в километре от нас, на миг высветив дома, деревья, улицы… И тут же словно по команде в городе рвануло еще несколько взрывов. А следом яростно застрекотали пулеметы и автоматы.

— Тревога! По местам! — проорал я, прыгая к окну.

И не успели бойцы дослушать команду, как с другой стороны здания ударили один за другим три взрыва. «Ворота! — мелькнуло в голове. — Штурм!..»

— Свен, троих к входу! Влад, экипажи БТР в гараж! Подготовить к маршу!

Застучали по ступенькам подошвы, мелькнули и пропали силуэты. Не так давно мы отрабатывали схему обороны базы при внезапном нападении, бойцы знали, что и кому делать, и сейчас работали споро, не паникуя.

— Влад, двоих со мной! И свяжись с охраной.

Не дожидаясь ответа, я скакнул сразу через весь пролет, кинул взгляд в окно и увидел зарево пожара. Полыхало в центре города.

На первом этаже звено из отделения Свена — три человека — уже заняло оборону. Ствол ПКМ смотрел в окно, автомат второго бойца следил за дальним углом площадки перед зданием. Третий боец в бинокль наблюдал за городом.

Дежурный в своей каморке крутил диск телефона, вызванивая горотдел и штабы рот ППС и охраны.

Я перевел взгляд на вход. Ворота были практически снесены, одна половина висела на уцелевшей петле, вторая, сильно вогнутая, с большой дырой, лежала метрах в пяти. Из стены вылетели несколько кирпичей, землю лизал огонь.

«Из РПГ тандемной[9] шибанули… Будка охраны тоже… Вовремя они оттуда слиняли…»

Полицейские действительно уцелели и остервенело отстреливались, поливая дальний кустарник из автоматов. Им отвечало по меньшей мере пять стволов. Еще несколько человек ползли от домов к дороге. Нападавшие просчитались — уничтожить одним ударом охрану не вышло, а преодолеть под огнем двести метров трудно. Огромная благодарность тому, кто выбрал место базирования ОБР. Иначе нас… как и остальных.

Я водил биноклем по сторонам, оценивая обстановку. «Налет на город… Одновременно со всех сторон… Взрывы повсюду, значит, штабы ППС и роты охраны и взвода МОП… И горотдел под огнем… Впервые напали открыто. Но как прошли блокпосты?..»

В городе гремели взрывы и били пулеметы. Всполохи пламени мигали со всех сторон. Где

— Командир, — подскочил сзади Влад. — Нападение со стороны озера. Попробовали подойти, но мы их отогнали. БТРы готовы, стоят в гараже.

Он замер, ожидая команды, а я лихорадочно соображал. Здесь мы просидим долго, штурмом не взять. Подойти ближе, чем на сто пятьдесят — двести метров, невозможно, а долбить из РПГ — дохлое дело. Сначала сносить стену, потом здание. Выстрелов не хватит. Здание добротное, крупнокалиберные пулеметы не возьмут. А пока подтащат «Клест», пока установят, пока начнут работать… Вряд ли боевики намерены долго удерживать город. Словом, здесь мы в безопасности. Но сидеть на базе?..

Зачем бандиты полезли в Валдан? Впервые, нарушив все негласные правила, нарушив договор между собой, рискуя попасть в ловушку. Бросив значительные силы — чтобы надежно перекрыть город, надо иметь под командой не менее четырехсот человек… Чего их понесло в ночь?

Я смотрел на пожарища, на взлетавшие к черному небу лоскуты пламени, на отсветы огня, слушал беспрерывную стрельбу и взрывы гранат и прикидывал, что могло послужить толчком. Или кто…

И догадка меня не радовала. Потому что, если я прав, нам придется покинуть убежище и идти на прорыв. Потому что медлить нельзя ни минуты.

Там, в центре города, на Литой, неподалеку от здания горотдела, в соседнем доме сейчас сидит Авьялин. Сенатор, глава комиссии, приехавший наводить порядок железной рукой. Тот, чья деятельность кому

Возможно, мы опоздали, потому что налет спланирован и осуществлен прекрасно, я никогда не думал, что боевики способны на такое, но, видимо, недооценивал. И все равно, даже если шансов ноль, надо идти туда. Надо!

— Опять полезли… — гудел над ухом Влад, — нагло идут, прямо на выстрелы…

Он разглядывал дорогу в бинокль. Там плясали огоньки рикошетов — бойцы выщелкивали боевиков, благо отсвет огня давал неплохую подсветку. Из каморки вышел дежурный:

— Стармин на связи!

— Давай!

Ральф пробил связь по радиостанции, значит, покинул район непрохождения сигнала.

— Артур! — Он пренебрег позывными, благо на радиостанциях стояли блоки кодирования. — Как слышишь?

— Нормально. Где ты? Как ситуация?

— Что? — Шорох и треск, сильный шум и крик Ральфа. — …вам? Как понял? Я на углу Маховой и Тропной. Здесь полно боевиков. Мы отбились и отошли во двор.

— Ральф, тебя не обнаружили?

— Нет пока. Они ушли на Тропную, к центру. К штабу ППС.

Я жестом показал дежурному, чтобы тот раскрыл карту города. Тот мигом развернул лист. Мой палец скользнул по бумаге, нашел Тропную. До нас около двух километров, сейчас это многовато. Но и сидеть на месте опасно…

— Ральф, попробуй дворами пройти к нам ближе. Мы скоро выйдем. Встретимся… у библиотеки. У черного хода. Иди осторожно, не лезь в бой. Если впереди закрыто, дуй к блокпосту, там хоть кто

— Понял. Я пройду.

Ральф исчез. Шорох и треск в наушнике стал сильнее. Я перевел взгляд на дежурного.

— Свяжись с горотделом и штабами рот. Выясни обстановку.

— Нет связи. Телефон отключен.

Короткая тирада в адрес боевиков, связь — их работа. Вызвав Свена и Влада, я склонился над картой. Через минуту оба командира отделений встали передо мной.

— Как обстановка?

— Хреново. В городе ад кромешный. Огонь со всех сторон.

— А у нас?

— Относительно тихо. С двух сторон бьют из пулеметов. Но на штурм не пойдут — мы их положим. — Влад вытер мокрый лоб рукавом куртки. — Артур, может, переждем?

Я глянул на него, перевел взгляд на Свена. Они не боялись, они не хотели рисковать людьми напрасно. Все верно. И мне не в кайф лезть на рожон. Мне

Но работа… Это неписаный кодекс наемника, кем я, по сути, и был последние годы. Начал дело — закончи. Даже если ты в ином мире, если здесь нет своих, нет причин совать голову под топор.

Там, на Литой, погибает человек, которого знает Дорич. А именно Дорич поставил меня на взвод. Он помогал мне все время. И если я вытащу сенатора, то и в дальнейшем могу рассчитывать на покровительство важного чиновника. Вот такой циничный расчет. Вот такой я негодяй. Лезу под пули ради выгоды. В необозримой дали от дома иду вытаскивать кого

Еще несколько секунд я молчал, оценивая обстановку и прикидывая путь. А потом кашлянул.

— Идем к горотделу. Надо вытащить сенатора.

Влад одарил меня цепким взглядом, вздохнул и выглянул в окно.

— Можем завязнуть.

— Пройдем. Со стороны озера…

Стрельба у ворот стала сильнее, боевики лезли вперед, им было необходимо достичь глубокой канавы метрах в восьмидесяти от стены, там хорошая позиция.

Взяв с собой Влада и Свена, я залез на крышу здания. Здесь уже сидели двое бойцов, один смотрел в бинокль, второй лежал за пулеметом. Невысокий бордюр прикрывал обоих от огня противника.

Зрелище с крыши открывалось захватывающее. Практически со всех сторон трещат выстрелы, ревут моторы машин, гремят взрывы, пылают здания, взлетают к небу языки пламени и снопы искр.

По очагам боя я примерно составил картину нападения. Бандиты блокировали все подразделения военизированной полиции, горотдел, районные участки и другие важные объекты: телеграф, центр связи, здания обоих банков. Самый ожесточенный бой шел в центре.

— К нам не сильно

— Они нас хотят удержать на месте. Атаковать сил не хватает.

Я прикинул план прорыва и повернулся назад.

— С тыльной стороны у нас стена слабая, на той неделе ремонт только начали. Бронетранспортер пройдет. Выскочим там и пойдем вдоль аллеи, а потом свернем к центру. Влад.

— Да.

— Ты первый, мы за тобой. Идем на полной скорости, в стычки не встревать, давим огнем все встречное — и дальше. Если прижмут — свернем. У библиотеки нас ждет Ральф. Все, по коням!

— А кто здесь будет?

— Охрана… и дежурный. Оставим им пулемет. Когда мы уйдем, сюда никто не полезет. Позиция хорошая, удержат всю ораву. Все, пора.

…Мы вылетели из пролома в стене прямо перед боевиками, обстреляли их из пулеметов и АГС, закрепленного на броне БТРа, и быстро свернули на светофоре. За спиной работал установленный на крыше ПКМ охраны, давя противника огнем и не давая поднять головы.

Бронетранспортеры проскочили половину улицы, опять свернули и пошли вдоль домов. Бойцы сидели на броне машин, глядя по сторонам. В бронежилетах, в касках, увешанные разгрузками, в тусклом свете луны и зареве пожаров они казались выходцами из преисподней.

Мы удачно маневрировали, минуя боевиков, благо те, увлеченные грабежом, не особо смотрели по сторонам, пролетели насквозь узкий переулок и уже на выезде лоб в лоб столкнулись с двумя джипами.

Первый БТР открыл огонь еще до того, как я заметил противника. КПВТ хлестнул по «мустангу» и увел очередь дальше, на второй джип. Заговорил АГС, бойцы попрыгали со вставшей машины, отбегая в стороны и занимая позиции. Щелчки автоматных выстрелов тонули в грохоте крупнокалиберного пулемета.

Когда бронетранспортер Свена подошел ближе, оба джипа боевиков пылали, а сами бандиты лежали на асфальте, толком не успев понять, что произошло. Весь бой занял меньше минуты. Влад хотел было осмотреть трупы, но я остановил:

— Брось! Не до них. Сворачивай к Корлина, пройдем мимо банка и через арку. Как раз к библиотеке выйдем.

— Там могут быть боевики.

— Слышишь — тихо? Они уже ушли искать новую жертву.

Я спешил, опасаясь застрять где

У банка и впрямь было тихо. Только входные двери снесены с петель, на асфальте осколки витражей, а рядом трупы двух охранников. Их буквально располосовали очередями. Чуть дальше лениво горит небольшой магазинчик, рядом чадит легковая машина, за ней еще два трупа.

Вдалеке вновь заработала огнеметная установка. Если «Клест» притащат к горотделу, нам там делать нечего. Понадобится экскаватор и бригада строителей.

Когда здание библиотеки уже замаячило впереди, я вызвал Ральфа.

— Слушаю, командир.

— Где ты?

— У Монетной. Скоро подойду.

— Боевики есть?

Радиостанция вдруг захрустела, словно Ральф перемалывал зубами печенье, потом динамик щелкнул.

— Справа! Бей, мать!.. Асмунд, с брони!..

Крик заглушил рокот пулемета, что

— Не лезть!.. Уходим, уходим, скорее! — Ральф забыл вырубить связь, и я напряженно слушал отголоски боя, сжимая черный прямоугольник до хруста в пальцах. — Тащи его внутрь!.. Севка, промедол! Коли сквозь одежду! Уходим скорее!

Мы встали внутри небольшого дворика метрах в пятидесяти от библиотеки, я выслал разведку вперед, приказав просмотреть подходы, другую группу отправил через дорогу, проверить второй маршрут. А сам прикидывал, как там у Ральфа. Ясно, что налетели на боевиков. Но ушли ли? И кого зацепило?..

Стрельба в городе немного стихла, и только в центре огонь, напротив, стал сильнее. Значит, все силы скоро стянут к горотделу, и тогда нам не пройти… Ждать больше нельзя.

Я вызвал Ральфа и едва не подпрыгнул от радости, когда взвинченный голос ответил:

— Что у тебя?

— Нарвались. Командир, их тут как собак нерезаных. Они к Литой идут. Штаб ППС штурмуют человек тридцать. Там сидят плотно, не пустят, но по зданию лупят из гранатометов.

Я сжал зубы. Штаб роты ППС окружен домами со всех сторон, заблокировать и расстрелять его не составляет труда.

— Потери есть?

Ральф ответил с небольшой заминкой:

— Вольдемара зацепило. Остывает.

Перед глазами возникло смешливое, совсем юное лицо парня. Вольдемар Корошин, самый молодой во взводе, заводила и юморист. Остывает…

— Через пять минут я подойду к библиотеке.

— Я тебя встречу.

Отключив связь, я сказал Свену:

— Двигаем вперед.

Черт знает, откуда и куда сновали боевики, но их машины то и дело возникали у нас под самым носом. В тот момент, когда мы заезжали во внутренний двор библиотеки — старого двухэтажного здания с выпуклой крышей, — юркий «маног» выскочил буквально под колеса БТРа Влада. Боевики опешили от такой встречи и промедлили буквально несколько мгновений. Собранные, взведенные стрессом, готовые ударить в любой момент бойцы искрошили бандитов за пару секунд. Повезло только одному, он слетел с кузова и, петляя, рванул к дороге, но пробежал метров двадцать. Из

Три бронетранспортера встали почти нос к носу на небольшом пятачке за зданием. С брони посыпались бойцы, несколько пар исчезли в темноте. Главную заповедь — постоянное наблюдение — соблюдали истово.

Я подошел к Ральфу. У того лицо в копоти, левая щека исцарапана, один погон оторван. Руки слегка подрагивают, но автомат держат крепко.

— Что у вас?

— Нормально… — Он запнулся, бросил взгляд на машину. — Почти нормально. Повезло, что первые заметили боевиков, к тому же те шли мимо нас. К центру шли. Знаешь…

Ральф кашлянул, поправил разгрузку, что съехала набок.

— Знаешь, что

Я кивнул. Если догадка относительно истинной причины нападения верна, значит, под видом боевиков к нам пожаловали гости из Ламакеи. А то и откуда подальше. Например, из

— Ладно, разбор полетов потом. Все в сборе, времени на разговоры нет. Сейчас идем к горотделу. Попробуем по Белой, там тихо, да и объектов интересных нет.

— Каких?

— Интересных с точки зрения боевиков. Грабить нечего, да и никто из важных персон не живет.

— Только если дворец бракосочетания, — заметил Влад.

— Там брать нечего. Не днем же, невест нет, — скривил губы Свен.

Я машинально кивнул. Улица получила свое название из

— Идем до площади, там посмотрим. Если завязнем на подходе, то… пойдем напролом.

Неподалеку вновь заработал пулемет, ему вторили автоматы, потом загукал АГС. Боевики продолжали разгром.

— Все, по коням. Кто на нас выскочит — бить с брони. Влад, ты первый, я со Свеном за тобой, Ральф — в конце.

Запищала радиостанция, я тронул тангетку.

— Артур, Буен на связи. По Монетной в нашу сторону идет колонна. Машин семь. До них метров восемьсот.

Буен оседлал крышу пристройки и с высоты в десять метров видел все вокруг.

— Понял.

Не успел отключиться Буен, на связь вышел заместитель Ральфа Асмунд.

— От Тропной едут боевики. По кому

— Ясно.

Я убрал радиостанцию и крикнул к парням:

— По местам, уходим!

Вспрыгнул на броню, положил автомат на колени и сглотнул, чувствуя, как в груди растет холодный ком. Организм, реагируя на сильное волнение, выбрасывал в кровь огромное количество адреналина, отчего меня слегка заколотило. В ожидании свистопляски я почувствовал то особое состояние преддверия событий, какое возникает у многих опытных бойцов. Состояние начала…

А потом мозг отключил все эмоции, и время понесло вскачь.

Белая действительно была нетронута, только в конце, неподалеку от площади, поперек дороги стояли три сгоревшие машины и среди них одна полицейская. Два трупа лежали у стены соседнего дома лицами вниз. Третий свесил голову из дверцы машины, с руки на искореженный асфальт капала кровь.

Литая гремела и блистала огнем. Огромное здание мэрии лизали языки пламени, супермаркет на углу стоял без единой витрины, у входа в свете пожара хорошо видны трупы. У фонарного столба на дороге перевернутый грузовик, другой упер капот в стену дома.

Основное внимание было уделено горотделу. Его обстреливали с трех сторон, благо соседние строения позволяли подойти близко. Били гранатометы, пулеметы, автоматы, АГС. Горотдел отвечал довольно плотной автоматной стрельбой. Защитники пока успешно отражали штурм.

— От супермаркета работают два НСВ с джипов, — говорил мне на ухо Ральф. — С угла дома еще два, а там, у мэрии, — АГС.

— А за гостиницей — гранатометчики, — вторил я ему. — Обложили со всех сторон.

— И пока не взяли.

Мы лежали на земле возле старого дерева, наблюдая за боем в бинокли. Отсюда площадь была как на ладони.

— Командир, — позвал меня Сева Товак, командир звена у Ральфа. — По общей частоте говорит Гулетин.

Я торопливо включил радиостанцию, поймал волну.

— …ем, кто меня слышит, всем подразделениям полиции. Необходима помощь! Горотделу необходима помощь! Требуется поддержка.

Гулетин замолчал, ожидая ответа. Я тоже напряг слух. Кто жив? Но в эфире, кроме слабого шороха, было тихо. Потом вдруг прорезался чей

— Штаб роты охраны… окружены противником, понесли тяжелые потери. Выйти не можем.

Я представил себе здание их штаба, стоящее по соседству с жилым домом. Бандиты, конечно, работали из него. Там метров семьдесят. А с другой стороны — гаражи. Тем более в штабе не больше десяти человек, остальные либо на объектах, либо дома.

Голос исчез, тут же возник другой:

— …готовим прорыв… Мы готовим прорыв. Минут двадцать продержитесь…

Это голос Валича — командира взвода МОП. Выжили, значит, и то хорошо. Чтобы их сдержать, боевикам надо много сил. Больше в эфир никто не вышел. Значит, остальные либо не могут помочь, либо… некому помогать…

— Будешь говорить? — спросил Ральф.

— Не сейчас. Когда начнем.

Тем временем боевики пошли на штурм, благо огонь из здания ослаб. С нескольких сторон наступали шесть групп по три

— Ральф, отходим.

Мы вернулись к машинам, загнанным в узкий проход между двумя домами. Место поганое: если здесь засекут — конец. Не уйти, не ответить. Но сюда вряд ли кто решит заглянуть, да и мы не намерены ждать до утра…

— Так, начинаем. Ральф, ты к супермаркету. Встань за пристройкой, расчисти проход. И держи. Будем уходить по нему. Влад — на тебе гранатометчики. Свен — мы за горотдел. Снимаем осаду и вытаскиваем сенатора. И ходу.

— Куда?

— По Ладейной на север. К границе. Начинаем через… две минуты. По местам.

Буен перехватил меня у бронетранспортера.

— Командир, боевики подтащили «клест».

— Ёп! Где?

— У гаражей. Готовят к залпу.

— Свен! — Я обернулся назад. — Это на нас. Живее!

Я успел увидеть, как исчезает за углом здания БРТ Влада, а потом повернул голову вперед и покрепче обхватил ногами поручень. Рядом сидел Буен с одноразовым гранатометом в руках. В отсеке бронетранспортера лежала целая куча РПГ и РПО, без них у нас шансов сбить боевиков с позиций мало. Слишком неравны силы. А так хоть уравняем плотность огня.

Первый поворот, рывок брони под ногами, скрежет внутри машины, короткий бросок вдоль домов, второй поворот. Стены пляшут перед глазами, в ушах грохот стрельбы и рев мотора. Из

В динамике стук очереди и грохот взрыва. Впрочем, я и так его слышу — до Ральфа метров семьсот.

— Ральф, удержи место! Отойди в глубь домов и удержи.

— Понял, — неожиданно спокойно отвечает тот и исчезает. Я сунул радиостанцию в кармашек, вытер потное лицо. Если мы зависнем, нас расшлепают поодиночке. А до горотдела надо еще дойти.

Машина встала у угла дома, я показал Свену позиции и спрыгнул вниз. Бойцы молниеносно заняли места, бронетранспортер откатил немного назад и навел КПВТ на стоявших метрах в шестидесяти бандитов. В свете пожаров и они были хорошо видны.

Вновь запищала радиостанция.

— Артур, мы на месте. Бандиты на прицеле, можем начинать. Это Влад.

— Бей! Бей и отходи к Ральфу, на него уже насели. Помоги ему!

— Ясно…

С другой стороны площади один за другим раздались несколько взрывов. И тут же яростно заработали автоматы и пулеметы.

— Свен, звено Буена со мной. Как только мы уйдем — начинай.

Свен кивнул, махнул рукой Буену и показал на меня. Я сгреб два гранатомета и побежал между строениями. Сзади затопали ботинки парней. Едва миновали два сарая, в спину ударила канонада разрывов.

Нельзя толком описать, что видит и чувствует человек в бою. И о чем думает. Это как смотреть на что

Мелькает кирпичная стенка сарая, хлещет по лбу ветка дерева, возникает и исчезает высокий штакетник, а впереди в неровном свете пламени — черные силуэты людей. И чуть в стороне два джипа, а между ними громоздкая конструкция на колесах.

Я упал в траву раньше, чем сообразил, что там враги, — тело сработало само. Рядом рухнул Торм, тут же навел ствол ПКМ на боевиков. Позади упали Буен и Вадим. У них в руках гранатометы.

— Свен, мы с тобой по огнемету, Вадим и Торм, вам стрелки… Огонь!

Мгновенно вскочив на колено, бросаю короткий взгляд назад, дабы убедиться, что там нет стены (иначе реактивная струя сожжет спину), ловлю в прицел огнемет и жму на пуск. Граната, оставляя дымный след, пошла вперед. Рядом с ней — вторая. Они еще летели к цели, а мы упали в траву и подхватили автоматы.

Взрыв! Установка исчезла в огне, тут же сдетонировали заряды, и среди ночи на миг возник ясный день. А пулемет и автомат уже долбили по боевикам.

— Буен, Вадим — к канаве.

Они вскочили и побежали мимо охваченной огнем установки и лежащих рядом трупов. В брониках, касках, разгрузках, с автоматами в руках, с гранатометом за спиной, бойцы на ходу успевали сканировать местность, готовые открыть огонь в любую секунду. Не зря я их гонял как рабов на плантации.

Мы выбежали к дороге, перед нами метрах в пятидесяти забор, а за ним — здание горотдела. Слева и справа перестрелка, на другой стороне площади ожесточенный бой — Влад сшибает группу боевиков с позиций у гостиницы. Чуть в стороне, ближе к супермаркету, отделение Ральфа удерживает единственный подход к северной части города.

Слаженное внезапное нападение выбило боевиков из колеи и позволило нам перехватить инициативу. Но сейчас те, кто руководит налетом, придут в себя, и начнется самое интересное.

Я достал радиостанцию и нашел канал общей связи.

— Внимание в горотделе! Говорит лейтенант Томилин. Мы на площади, боевики отброшены. Сейчас подойдем к вам со стороны гаражей.

Несколько секунд никто не отвечал, видимо, соображали, не уловка ли бандитов. Потом чей

— Понял, лейтенант. Встречаем.

— Поддержите огнем, если что. Идем.

От аллеи медленно идет БТР Свена, сворачивает к забору, с брони слезают бойцы и занимают позиции.

— Артур, — заговорила радиостанция, — боевиков сшибли, проход чист, но они сейчас полезут.

— Понял, Ральф. Влад с тобой?

— Метрах в ста, фланг прикрывает.

— Все, жди. Мы быстро. — Я жестом подозвал Свена. — У нас минуты две от силы. Я за сенатором. Если протянем — зажмут. Возьми на прицел дорогу от мэрии, они оттуда могут полезть…

Свен молча выслушал, кивнул и побежал к БТРу, а мы вчетвером нырнули в пролом забора.

Горотделу досталось. Окна первого и второго этажей выбиты, козырек снесен прямым попаданием из гранатомета, кирпичная кладка выщерблена, видны следы огня. Прямо у входа трупы полицейских из роты охраны, на стоянке из четырех машин уцелела одна. Здание погружено во тьму. Пахнет гарью и порохом.

На ступеньки вышли несколько человек, среди них я узнал бригадира.

— Томилин? — с вопросительными интонациями произнес тот.

— Я.

— Хвала богам, мы думали, что никто не выжил.

Виду Гулетина потрепанный. Запыленный, запачканный грязью и кровью пиджак с полуоторванным рукавом, брюки на коленях черные, одна штанина порвана, на виске царапина, лицо в копоти. В руках автомат, за ремнем брюк — запасной магазин.

— Сенатор у вас?

— Да.

— Где он? У нас мало времени, вот

— Что ты хочешь?

— Увезти его.

Нас окружила небольшая толпа полицейских и сотрудников горотдела. У многих повязки, кто

— А может, отобьемся? Сил теперь хватит.

— Через пятнадцать минут они подтащат вторую огнеметную установку и сровняют горотдел с землей. Им нужен сенатор, и пока они не похоронят вас, не уйдут.

— Мы по радиостанции передали информацию в Мегар. Оттуда вышлют помощь.

Со стороны гостиницы заработал крупнокалиберный пулемет, ему вторили несколько автоматов, потом грохнула граната. И тут же послышалась стрельба от мэрии. У меня запищала радиостанция.

— Артур, они пошли снова. Двумя группами от гостиницы и мэрии. Могут перекрыть дорогу.

— Идем. — Я повернулся к Гулетину. — У нас нет времени, если сейчас же не выехать — поляжем здесь. А помощь… у них хватит ума перекрыть дорогу у границы. Поставят отсечные засады, и помощь увязнет. Или по край ней мере запоздает.

— А ты уверен, что вывезешь его отсюда? Да еще по городу?

— Попробую. Здесь его точно завалят.

Заработали стволы за спиной метрах в ста от нас. Теперь на связь вышел Свен.

— Со стороны Белой замечены перемещения. Они охватывают нас в кольцо.

— Ясно. — Я вдавил тангетку и сплюнул. — Ну?

Гулетин все еще колебался, но звуки нарастающей стрельбы заставили его действовать быстрее. Видимо, дошло, что здесь будет в скором времени.

С заднего двора здания к нам подъехал бронированный джип сенатора. А спустя несколько секунд из здания вышел Авьялин в сопровождении своей секретарши. Их окружала охрана — три молодца в одинаковых пиджаках с пистолетами в руках. Один из них прихрамывал — видимо, зацепило пулей или осколком.

Авьялин подошел к нам, и я впервые рассмотрел важного чиновника вблизи. Чуть выше меня, плотного телосложения, с короткой стрижкой светло

Он внимательно посмотрел на меня, сильным мелодичным голосом спросил:

— Вы командир подразделения?

— Лейтенант Томилин. Господин сенатор, у нас нет времени. Надо немедленно уходить. Это единственный шанс. Слышите? Боевики вновь пошли на штурм. Я не уверен, что мы продержимся больше получаса.

Сенатор стрельбу слышал, и перспектива погибнуть под развалинами здания его не прельщала. Он повернул голову к Гулетину. Тот торопливо вставил:

— Да, господин сенатор, уезжайте.

— А как же вы, бригадир? Вы погибнете?

— Нет. Боевики не пойдут на штурм, если поймут, что вас здесь нет.

Не знаю, сознательно или нет бригадир нес чепуху. Боевики, конечно, могут догадаться, что произошло, но это не факт. В моих интересах, чтобы они и дальше атаковали горотдел, бросая силы на него, а не на погоню.

— Командир! — загремела радиостанция. — Боевики обходят нас по дворам. Их здесь человек тридцать. Мы отходим в глубь улицы. Если через пять минут вы не появитесь — проход будет закрыт.

— Идем, — бросил я в микрофон. — Все. Господин сенатор, садитесь в машину. Кто за рулем?

Вопрос был телохранителям. Один из них шагнул вперед.

— Идешь вплотную за броней. С вами поедет наш боец. Все, что скажет, — выполняешь тут же. Ясно?

Я махнул Буену.

— Вадима с радиостанцией к ним.

Авьялин, понятное дело, не привык, чтобы с ним разговаривали таким тоном, но, видимо, он мужик правильный, знает, когда нельзя качать права. Молча проследовал в джип. Огромный специальной сборки «мустанг» имел семь посадочных мест. И броню, способную выдержать автоматные пули.

Пока я разговаривал, Буен успел передать бойцам охраны несколько гранатометов и оставить пару пулеметных лент. Защитники поспешили на свои места, готовясь отражать очередную атаку.

Джип миновал запасные ворота и встал за нашим БТРом. Увидев нас, Свен скомандовал сбор, и бойцы быстро полезли на броню. Я залез последним, вызвал Влада и Ральфа.

— Мы идем вдоль гаражей. Встречайте.

…С выездом немного запоздали. Те, кто руководил боевиками, быстро пришли в себя и постарались перекрыть все пути отхода. Но, видимо, у них не было времени подтянуть дополнительные силы в нужном количестве, по нам почти не стреляли, пока мы катили к супермаркету.

Там уже шел бой. Бандиты поспешили окружить площадь, налетели на Ральфа, стали отходить к гостинице и попали под огонь Влада. Зажатые с двух сторон, они засели в небольшом доме, вызвали помощь и стреляли во все стороны.

От разрыва гранаты за углом дома у меня на миг заложило уши. Пока я мотал головой, прогоняя шум, с другого конца улицы вдарил крупнокалиберный пулемет. Пули прошли в метре над головой и влетели в железный рекламный щит на стене дома. Резкий металлический стук пронзил нервы. Я лег на броню, коснувшись щекой нагретой стали.

На миг пробил холод — пройди очередь чуть ниже, и все. Пули калибра четырнадцать с половиной миллиметров способны оторвать конечность или голову, вырвать позвоночник, столочь в порошок внутренности. КПВТ — страшная сила.

В шестьдесят девятом во время конфликта с китайцами на Даманском один офицер получил Героя за то, что остановил волну атакующих огнем из КПВТ. Тогда их только начали ставить на бронетранспортеры, и далеко не все солдаты умели с ними обращаться. Лейтенант умел. Вывел БТР на рубеж и бил из пулемета, круша противника. Китайцы шли так плотно, что одна пуля прошивала три

БТР влетел в переулок, проскочил несколько домов и встал. Следом, едва не клюнув его в зад, тормознул джип. За спиной тут же заговорил пулемет, отсекая боевиков. Из арки соседнего дома выскочил Влад.

— Где вас носит? Боевики на другой стороне домов.

— Ральф где? И где броня?

— Ральф дальше, держит проход по Ладейной. Броня там. У них тут вроде штаба было, три машины, связь…

— Ладно, потом. Уходим.

За спиной, на площади, вновь заработали пулеметы и автоматы — получив помощь, бандиты пошли на новый штурм горотдела. Судя по плотности огня, руководители налета спешили закончить дело как можно быстрее — скоро рассвет.

Два БТРа стояли в глубине домов, изредка постреливая из пулеметов. У крайних домов залегли бойцы, высматривая противника. Впереди на перекрестке пылал джип боевиков, неосторожно выехавший на дорогу. Пламя огня и отсвет пожаров неплохо освещали дорогу и помогали бойцам засекать бандитов.

— Ральф, как слышишь меня? Мы сзади. Давай к нам.

— Понял, иду.

Он прибежал через минуту, запыленный, в грязном камуфляже, в съехавшей каске, в бронежилете похожий на перекачанного спортсмена. Куртка на локтях протерта, виден белый пластик налокотников. Я заставил парней носить налокотники и наколенники вместе с бронежилетом, едва стал комвзвода. Это здорово облегчало любые перемещения на поле боя и защищало конечности.

— Двигаем к окраине. Сначала по Ладейной, потом свернем налево. Ральф, ты первый, мы за тобой, следом джип сенатора, потом Влад. Влад, замыкаешь. Смотри в оба, отсекай погоню, но не увлекайся. Надо проскочить окраину и выйти из города. Не думаю, что у боевиков на севере большие силы, никаких важных объектов там нет. Да и ловить нас пока не станут, они думают, что сенатор в горотделе. Все ясно?

Командиры отделений кивнули.

— Если впереди засада и плотный огонь, сворачиваем. В затяжные бои не ввязываться. Пошли.

Машины встали на дороге, встроив цепочку. Ральф приказал дать залп из всех видов оружия, чтобы разогнать, подавить противника, и пошел вперед.

Луна медленно падала к земле, пожары остались позади, высотные дома скрыли огни, и на дороге потемнело. Различить человека на расстоянии семи

Небольшая колонна успела проскочить два перекрестка и свернуть на узкую дорогу, когда за спиной один за другим прогремели три мощных взрыва. Огненные столбы взмыли к небу, озарив все ярким светом. Следом с удвоенной силой затарахтели пулеметы. Мы со Свеном глянули друг на друга.

— «Клест» вдарил.

— Вроде… Если через несколько минут последует второй залп… Хана горотделу.

— Ральф, впереди поворот на Ханорку. Давай туда.

— Понял.

— Там мост, смотри внимательнее.

— Идем…

И тут впереди ахнула граната и разом заработали несколько пулеметов.

— Стой! — взревел я в радиостанцию.

— Казимир, вправо выворачивай! — орал Ральф.

— Там узко, встанем. Тупик!

— В доме двое! В доме! Второй этаж, над козырьком! — донесся приглушенный расстоянием крик Асмунда.

— Влад, прикрой джип. Димид, вперед, — скомандовал я, доставая гранату. — Гнат со мной.