Упрямый ангел

И зачем это она анализирует поступки Уэйда? Этот человек – одна сплошная загадка. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы бежала от него как от чумы. Именно это она и собиралась сделать. Она может аннулировать их нелепый брак и запретить ему появляться в ее доме. Пусть ведет дела из своего лагеря, охраняя там свой клад. Господи, да почему это ее волнует?!

Шианна лежала, плотно закрыв глаза, а перед ней как живое стояло воспоминание: вот он лежит рядом с ней и улыбается, а она принимает его улыбку за знак искренней привязанности. А ведь в душе он тогда смеялся над ней, уже уверенный, что воспользуется ее покорностью в своих целях. А если нет? Так или иначе, она постарается быть объективной, оценивая поступки Уэйда Бердетта. Этот человек шел на смерть. Раньше она полагала, что его поведение объясняется войной, с которой он вернулся. Но это оказалось не совсем так. Уэйд пошел крестовым походом на Хедена Римса не только потому, что был расстроен поражением Юга. Возможно, Римсу и следовало бы подрезать крылья, но Уэйд был здесь чужаком, и это была не его проблема. Не его битва.

От размышлений у Шианны разболелась голова, и она принялась массировать виски. Она поклялась больше не думать о Бердетте, но продолжала анализировать мотивы его поступков. Кем бы и каким бы он ни был, он не ее мужчина. Тут Рамона ошибалась. Конечно же, Шианна была возмущена не тем, что венчание было не ее идеей. Но несомненно, что оно было самой большой нелепостью, которая когда-либо с ней происходила. Шианна сглотнула комок в горле. Неужели она такая упрямица? Не так ли она сама называла Уэйда за его решительность, желание настоять на своем? Может быть, он ее и раздражал потому, что она не могла вертеть им, как хотела? Хорошо, может быть, это так, с неохотой признала Шианна. Но черт возьми, она не могла не протестовать, когда в ее жизнь врывается мужчина и захватывает ее целиком вместе с ранчо. Не так легко оставить все дела, если вчера все держалось только на тебе. О, почему отец не приехал домой? Она так нуждалась в нем. Неужто он не позаботится о ней теперь? Как он мог толкнуть ее в объятия Уэйда? Проклятие, мужчины все одинаковы! От них одни неприятности!

Как только на асиенду спустились сумерки, Шианна услышала отдаленный крик совы. Проклятие, она просила Маманти, чтобы он и его воины держались подальше от асиенды. Если Бердетт тоже слышал этот крик, он понял, куда она отправится. Надо предупредить Пророка Совы о возможных неприятностях. Уэйд может втянуть в войну племена команчей и кайо-ва, которым и без того хватало хлопот.

Шианна быстро натянула бриджи и ботинки, спустилась по решетке вниз к загону. Когда из тени появился Бердетт, Шианна не удержалась от крика удивления.

– Я иду с тобой! – безапелляционно заявил Уэйд. Шианна проигнорировала его слова. Но когда она вспрыгнула на спину Дельгадо, Уэйд оказался перед ней.

– Я поеду одна! – прошипела Шианна, сползая на землю. Но он поднял и усадил позади себя брыкающуюся Шианну. Когда он погнал Дельгадо галопом, Шианна вынуждена была ухватиться покрепче за него.

Она негодовала, про себя и вслух, что ей приходится сжимать руки вокруг его талии.

– О Боже, неужели у вас нет для меня ни одного доброго слова! – хмыкнул Уэйд.

Дельгадо скакал по прериям, а Бердетт уже третий раз за этот день возвращал кольцо на ее палец. Но что поделаешь…

– Если вы изобразите перед Пророком Совы любящую жену, я раскрою вам тайну пещеры, – вдруг обронил он, как бы бросая на ветер.

Шианна не могла сопротивляться искушению. Уже много недель ее грызло любопытство. Если Уэйд наконец захотел раскрыть свою тайну, она уж проследит, чтобы Маманти не тронул его… по крайней мере в течение одной ночи.

– По рукам! – заявила она.

Бердетт облегченно выдохнул. Но его настороженный взгляд выхватил на фоне подлеска фигуру человека. Даже в лунном свете было заметно, что гордая фигура индейца с напряженной спиной не предвещала ничего хорошего. Хотя Уэйд не мог видеть выражение лица Пророка Совы, он чувствовал на себе его пытливый взгляд. Заставив Дельгадо остановиться, Бердетт ответил индейцу смелым взглядом. Не успел он ссадить Шианну с коня, как она уже неслась в объятия Маманти. Потемневшими от гнева глазами Уэйд смотрел на трогательную встречу Шианны с индейцем. Его раздражало, что Шианна так летела в руки шамана, а ему, Бердетту, приходилось уговаривать ее. Как же заработать такую же преданность Шианны? – в который раз задавался горьким вопросом Уэйд.

– Зачем ты взяла с собой этого человека? – спросил Маманти, не сводя глаз с высокого мускулистого незнакомца. – Действительно ли он появлялся в моих видениях?

Шианна почувствовала, как руки Пророка Совы напряглись, намереваясь защитить Шианну. От кого?..

– Это он… – ответила девушка.

Уэйд вначале хотел попросить Шианну представить его индейцу, но не попросил. А теперь Маманти продолжал держать Шианну в объятиях, и Уэйд хотел дать ему понять, что он этого не одобряет.

– Меня зовут Уэйд Бердетт. Я – муж Шианны. – Уэйд смело шел к обнаженному по пояс пророку. В уголке его рта мелькнул слабый намек на улыбку. Не таясь, Бердетт оценивал индейца, отмечая своеобразное дикое благородство в каждой черте его загорелого лица.

Мужчины осматривали друг друга сверху донизу, и Шианна почувствовала, что в воздухе запахло грозой. Они были во многом схожи, оба источали силу, с которой нельзя было не считаться. А что дальше? Как поступить с соперником? После бесконечно долгой паузы Маманти заговорил.

– Шианна вам про меня рассказывала? – спросил Пророк Совы.

– Я знаю о ее связях с вашими людьми и о ее преданности вам, – небрежно сообщил Уэйд. Затем его голос стал твердым и настойчивым. – Я не ссорился с вами и вашими людьми. Во многом я похож на вас. Понимаю ваше негодование, когда белый человек отбирает землю, которая была на протяжении не одного поколения вашим домом. До начала Гражданской войны мой дом был в Луизиане. Поскольку члены моей семьи придерживались твердых взглядов, мой дом был разрушен, а земля поделена и роздана другим.

Помолчав, Уэйд продолжил:

– Я привык принимать то, что не могу изменить, но и за свое постоять могу. – Пристальный взгляд Бердетта скользнул со строгого лица индейца на фигурку Шианны. – Она – моя женщина, Маманти. Она носит мое кольцо как символ клятвы. Я не хочу другой женщины и не позволю ей встречаться ни с одним мужчиной.

Если бы Шианна не знала, что это всего лишь игра, то была бы тронута словами Уэйда, но она знала его. Бердетт играл на ее связях с команчами и кайова, чтобы получить покровительство Маманти. Но это дорого обойдется Уэйду.

На бронзовом лице Маманти появилось подобие улыбки.

– Вы мне угрожаете, Бердетт? Зная, кем я являюсь, вы дерзнули назвать ее своей женщиной? Вы должны знать, что я чувствую к Шианне. Или вы полагаете, что я разлюблю ее, только потому, что вы взяли ее в жены?

Шианна вздрогнула. Маманти никогда не говорил эти слова… по крайней мере так открыто. Он показывал свою привязанность нежностью и заботой. Она настороженно посмотрела на Уэйда, задаваясь вопросом: знает ли он, что делает, бросая вызов такому человеку, как Пророк Совы?

Темная бровь Бердетта насмешливо поднялась.

– А вы ожидаете, что я разлюблю Шианну только потому, что она вырывается из моих объятий, чтобы на крик совы исчезнуть в ночи? – Уэйд смело шагнул вперед. Его рука скрылась в черных завитках волос, ниспадающих на плечи Шианны. – Я знаю, что она восхищается вами, и завидую этому. Мне жаль, что я не обладаю даром волшебства. Я хотел бы вырвать вас из ее мыслей, чтобы она была только моей. – Он смотрел теперь не мигая в лицо Маманти. – Но поскольку не могу этого сделать, предпочел встретиться с мужчиной, который столь же трепетно относится к ней, как и я. Я пришел, чтобы предупредить вас – есть другой мужчина, злой белый человек, который хочет отнять ее у нас обоих и причинить ей зло.

– Как его имя? – резко спросил Маманти.

– Хеден Риме. Когда я женился на Шианне, он поклялся отомстить. Поклялся уничтожить нас обоих, потому что Шианна стала его навязчивой идеей. Я скорее умру, чем отдам Шианну человеку, который наряжает и раскрашивает своих людей под индейцев, чтобы увести мое стадо. Риме кичится тем, что смог переложить вину на команчей и кайова.

Пророк Совы устремил куда-то вдаль потемневший взгляд. Он вдруг понял смысл видения, которое мучило его несколько недель подряд. Оно говорило о неприятностях для Шианны, именно поэтому он часто сворачивал на ее ранчо, чтобы убедиться: она в безопасности. И еще замыслил набег, который бы принес его людям больший достаток.

– Земля этого злого белого человека находится около дома Шианны. Его судьба была предопределена, когда крылатый оракул послал мне видение, – бормотал он как бы в трансе. – Этой ночью мы совершим набег… именно туда.

Уэйд потрясенно смотрел на Пророка Совы. Похоже, что Маманти действительно обладает пророческим даром.

– У Хедена много рогатого скота и лошадей. Но когда солнце взойдет, он станет намного беднее. Мы застанем их врасплох, и они не справятся с нами. Убитых среди нас не будет, с его же стороны двое воинов падут. Среди них есть один смельчак, который будет бороться как лев, но его час умереть еще не пробил. Он еще сыграет свою роль… – Голос Маманти затих. Жуткий крик совы в отдалении разорвал тишину.

Какое-то мгновение Уэйд не мог пошевелиться, глядя на Пророка Совы. Он не раз слышал, как Шианна расхваливала пророческий дар Маманти, но относился к ее рассказам скептически… по крайней мере до сих пор.

Когда дымка в глазах Маманти рассеялась, он с вызовом ухмыльнулся, смело прижал к себе Шианну и, бросив на Уэйда торжествующий взгляд, поцеловал ее. Разжимая объятия, он подтолкнул Шианну к Уэйду, который изо всех сил пытался сохранить самообладание. Бердетт понимал, что индеец подсмеивается над ним, демонстрируя свою власть над Шианной. Но у Уэйда был такой же ершистый характер, если не более задиристый.

Не будучи намерен отступать, даже если это и усложнит их отношениях Пророком Совы, Бердетт положил руку на талию Шианны и демонстративно подарил ей страстный поцелуй.

Шианну возмущало, что эти гордецы делали ее разменной монетой в своих играх. Маманти показывал свою привязанность к ней, чтобы бросить вызов Уэйду, а шикарный поцелуй Уэйда означал: вызов принят. Шианне очень хотелось повернуться и уйти. Пусть тогда они подкалывают друг друга, сколько захотят.

Уэйд покровительственно обнял Шианну за талию. Улыбка, так бесившая ее, подняла уголки его губ, и белые зубы сверкнули в лунном свете.

– Это моя женщина, Маманти, – непринужденно сказал Уэйд. – И телом, и душой.

Пророк Совы шагнул, чтобы закинуть Шианну в седло ее черного жеребца. Его длинные тонкие пальцы задержались на ее бедре, и Бердетт впился в них взглядом.

– Наша женщина, – поправил он Уэйда.

Чтобы не отставать, Бердетт вспрыгнул на спину Дельгадо и, обхватывая Шианну руками, взялся за уздцы. Он прижался грудью к ее спине, сжал ноги, вынуждая Маманти убрать руку.

– У вас и так две жены, Маманти. Я же остановлюсь на одной, на ней. Полагаю, мы лучше поладим, если не будем спорить из-за женщины.

Маманти через силу улыбнулся. Он восхищался смелостью этого бледнолицего. В глазах Уэйда горел огонь, от него исходили сила, упрямство и гордость.

– Полагаю, мы бы лучше поладили, если бы вы, Уэйд Бердетт, не стремились с такой настойчивостью увезти Шианну.

Лицо Уэйда украсилось улыбкой.

– Я буду отпускать ее к вам. Но знайте, Маманти, она выше того, чтобы вступать в близость с другим мужчиной. Вы можете прикасаться к ней, но мне это не по душе.

Мужчины довольно долго мерили друг друга взглядами, а Шианне так хотелось накричать на них обоих. Наконец, когда Уэйд отошел, ведя под уздцы Дельгадо, Шианна не удержалась от реплики.

– Клянусь, вы мне напомнили двух самцов оленей, – с негодованием сказала она. – О, мужчины! Я не уверена, что вы в состоянии защитить нас, женщин, словом и делом.

– И часто вы обращаетесь за защитой к Маманти? – насмешливо спросил Уэйд.

– Только не надо притворяться, что вы заботитесь обо мне! – отрезала Шианна. – Вы наговорили Маманти столько пылких слов в мой адрес. Вы любите меня?! Вы не хотите, чтобы к вашей женщине прикасался другой мужчина?! – саркастически усмехнулась она. – Я уже начинаю думать, что вы когда-то играли в театре. Это ваше представление, безусловно, заслуживало бурных и продолжительных аплодисментов.

– Мой слух меня не обманывает? – засмеялся Бердетт. – Вы решили наконец сделать мне комплимент?

Шианна сжала зубы, пытаясь сохранить хладнокровие. За эту ночь она уже довольно натерпелась отУэйда и не намерена была доставлять ему такое удовольствие вновь. Когда они достигли конюшни, она спрыгнула с лошади, намереваясь без лишних слов поскорее избавиться от общества Бердетта.

– Шианна? – Тихий голос Уэйда заставил ее приостановиться. Она нерешительно обернулась и замерла, столкнувшись с его кроткой улыбкой. Несмотря на свое твердое решение, Шианна чувствовала, что начинала таять. Его жадный взгляд наполнил ее душу нежностью, касаясь потаенных струн души.

– Да?.. – Тонкая арка ее бровей вопросительно поднялась.

– Завтра я возьму тебя в пещеру и отвечу на все вопросы, которых преднамеренно избежал сегодня. А сейчас, когда мы здесь одни, я скажу тебе о моих мотивах. – Его взгляд ушел в тень. – Я знаю, что не помог тебе стать заботливой женой, но мне так хотелось, чтобы однажды… – Уэйд тяжело вздохнул. Его проникновенный взгляд смущал Шианну. – Чтобы однажды ты, моя жена, побежала ко мне… так же как сегодня устремилась навстречу Пророку Совы.

Когда Уэйд пошел к своей лошади, Шианна задумчиво смотрела ему вслед. Неужели он не понимал, что она полетела бы в его объятия, подобно почтовому голубю, устремившемуся в родную голубятню, если бы была уверена, – она желанна и любима? О, как бы ей хотелось всем сердцем поверить в то, что Уэйд говорил Маманти. Но подозрительность стала ее второй натурой. Шианна боялась, что он причинит ей боль – большую, чем уже была. И если бы она действительно открыла свое сердце перед ним, то он мог бы просто уничтожить ее гордость. И что бы у нее осталось? Уэйд уже прибрал к своим рукам ранчо и ее свободу. Если бы он завладел и ее душой, то у нее не осталось бы вообще ничего.

Шианна гордо вскинула подбородок и направилась к террасе. Когда-то она полагала, что самое трудное время – военные годы, но оказалось, что теперь стало намного хуже. Радикалы взяли правительство под свой контроль. Преступники терроризировали штат Техас, а затем скрывались с награбленным на индейской территории. На горизонте маячила война между Уэйдом Бердеттом и Хеденом Римсом. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы упаковала свои вещи и поехала искать отца.

«Кто же из них меня дурачит?» – спрашивала себя Шианна.

Направляясь в свою комнату, она думала о том, что не смогла бы сейчас оставить ранчо, даже если бы очень этого захотела. Кроме того, она не могла уехать, пока ее любопытство не было удовлетворено. Она просто обязана была узнать, почему Уэйд так рвался в бой с Хеденом. Это вопрос гордости – или нечто большее? Что двигало Бердеттом, стремившимся втянуть Хедена в настоящую войну?

Проклятие, она ужасно хотела узнать ответы на свои вопросы, но пока что ничего не знала. Мысленно составляя список вопросов, которые хотела бы задать Уэйду, Шианна прилегла на кровать. Когда она вспомнила, как Маманти и Уэйд издевались друг над другом, на ее губах заиграла улыбка. В душе они были мальчишками, боровшимися за нее только затем, чтобы она не досталась другому. «Какая глупость», – со вздохом подумала Шианна. Не будь этого вызова, оба, вероятно, потеряли бы к ней интерес. Пока не появился Уэйд, Маманти был доволен дружбой с ней. А Уэйд поначалу лишь защищал свои владения… Наверное, он хотел получить помощь от этого индейца. Если бы Уэйд мог бы набрать армию, разбить Хедена и нанять ковбоев для перегона скота в Канзас, он не нуждался бы ни в ней, ни в Маманти. А она влюбилась в человека, который лгал ей о заботе только для того, чтобы получить желаемое.

Шианна была очень расстроена. Гнев переполнял ее, и она с силой стукнула кулаком в подушку, посылая вверх облако перьев. Наверное, ей следовало бы собрать всех знакомых мужчин и сделать так, чтобы они перестреляли друг друга. Тогда она могла бы вновь взять в свои руки дела своего ранчо… или ранчо Уэйда… Черт возьми, он клеймил все, к чему прикасался! Этот Бердетт ничуть не лучше Римса, но не мог понять этого. Его главная ошибка состоит в том, что он не способен признавать собственные грехи. Даже если ему на них прямо указывали!

Хеден Риме осмотрелся, еще раз убеждаясь, что все внимательно слушают его. Перед ним стояли прирожденные воины, все в оленьих шкурах и с колчаном стрел… Все, кроме Хуана Мендеса, который отказался скрываться за боевым окрасом. По странному стечению обстоятельств самый опытный наемник в последнее время стал противоречить ему. Хеден не мог и предположить, что именно так внезапно разбудило совесть Хуана, но это чертовски раздражало его. Если бы Хеден знал, что на Мендеса так подействовали тонкие замечания Уэйда, он бы пришел в ярость.

– Сегодня вечером я намереваюсь сломать Уэйда Бердетта раз и навсегда, – объявил Хеден своим людям. – Он сумел поймать и оклеймить более двух тысяч голов. Я непременно покончу с ним, и я хотел бы, чтобы он знал, что это я, Хеден Риме, стал причиной его разорения. – Он выпрямился в седле, сжимая поводья. – Последнее слово будет за мной. Как только мы перегоним его скот в северную часть моего ранчо, сразу же начнем собирать стадо для перегона в Чизхолм. Половина прибыли от этого перегона будет поровну поделена между вами. Без сомнения, каждый из вас мысленно поблагодарит Бердетта за то, что он избавил нас от необходимости собирать скот и клеймить его.

Когда его люди выехали за ворота, направляясь к ранчо Бердетта, Хеден пришпорил коня и не спеша проследовал за ними. Этот ночной налет – месть Уэйду за то, что тот тайно женился на Шианне и завалил камнями источник воды. Когда Римсу сообщили, что ручей внезапно высох, ему не надо было доказательств, чтобы понять, почему так произошло. Прошлой ночью, во время фиесты, Уэйд сам намекнул на это. Но Хеден понял намек слишком поздно. Теперь же он намеревался принять ответные меры. Когда он покончит с Уэйдом Бердеттом, тот будет купаться в глубоком пруду на своей же собственной земле, и у него будет только один теленок.

Громко рассмеявшись, Хеден погнал коня быстрее. Ему очень хотелось увидеть, как Уэйд будет пытаться предотвратить паническое бегство стада. Для Хедена не было бы более чудесного зрелища, чем этот негодяй, растоптанный собственным стадом.

Впрочем, Бердетт не первый, кто посмел бросить вызов Хедену Римсу. Еще прошлой весной Хеден столкнулся с человеком, который был столь же бесстрашен и непокорен, как и Уэйд Бердетт. Но Хеден и его люди быстро справились с воинственным гринго. Хеден тогда так и не потрудился узнать, как его звали. Для него он был просто чужестранцем. Хеден поклялся, что найдет способ устранить любого чужака, а сам останется вне подозрений. Уэйд так или иначе станет жертвой несчастного случая. Он просто пропадет без вести, как тот странник, который тогда, прошлой весной, пришел с войны. Покончив с тем странником, Хеден завладел его дорожным сундуком, полным золотых монет и драгоценностей.

Хеден уже давно покончил бы с Уэйдом Бердеттом. Но этому мерзавцу просто повезло, когда его спасли. Что ж, на сей раз ему уже не помогут. Уэйда ждала та же судьба, что и его предшественника.

Глава 13

В вечернем небе поднималось облако пыли, и Хеден сразу же его заметил – в этот момент он со своими людьми как раз пересекал границу между своим ранчо и землями Бердетта. Мысль о чужом отряде, разъезжающем по его землям, не могла не вызвать тревоги. Ему лишь оставалось гадать, не Уэйд ли это со своими ковбоями решил расплатиться за столь неожиданный визит прошлой ночью.

Подавляя тревожные мысли, Хеден приказал своим людям остановиться и указал на запад. Неожиданно у него родилась идея. Его губы расплылись в усмешке. Уэйд шел прямо к нему в руки! Если он, Хеден, поймает этого ублюдка, то у ближайшего крепкого дерева состоится линчевание. А когда Уэйда не станет, Шианна со своим ранчо перейдет к нему.

Предвкушая сладкую месть, Хеден рассмеялся. Но ему стало не до смеха, когда он понял, что имеет дело не с ковбоями Бердетта, а с отрядом команчей. Индейские всадники кружили вокруг его скота. Мексиканцы Хедена ринулись к ним, но это не остановило индейцев.

Испуганный таким поворотом событий, Хеден развернул коня. Он боялся индейцев, ненавидел их. Риме не пожалел бы своих капиталов, чтобы увидеть, как эти язычники будут окружены и согнаны в резервации.

Засев в подлеске, Хеден наблюдал за происходящим на его землях сражением. Как он и боялся, его люди были просто не способны справиться с индейцами. На своих мустангах индейцы творили чудеса: они прятались на полном скаку от пуль под брюхом лошадей, а мексиканцы не могли попасть в цель.

Когда пыль осела и стрельба прекратилась, выяснилось, что налетчикам удалось угнать более ста голов лошадей и рогатого скота; к тому же Хеден потерял двоих ковбоев.

– Проклятие, – проворчал он, запрыгивая в седло. Было ясно, что набег на ранчо Бердетта придется отложить. Этой ночью, после столкновения с дикарями, его люди были не в состоянии что-либо делать. Если бы Хеден знал, что индейцы совершили набег на его ранчо сознательно, он обвинил бы в этом Уэйда, но никто из белых здесь не имел дел с индейцами, кроме команчеро – испанцев, занимающихся торговлей оружием. Эти потомки испанцев были столь же беспощадны, как и их краснокожие кузены.

Во время Гражданской войны Хеден не раз сталкивался с ними. Команчеро стали одной из причин, заставивших Хедена окружить себя наемниками. Когда большая часть мужчин сражалась против армии Союза, Техас заполонили метисы. Конечно, серьезной угрозы они не представляли, но создавали неприятности. Если человек не был готов к встрече с ними, он мог лишиться всего, что имел. Но Хеден предусмотрел все. Одно лишь его имя вызывало ужас у соседей и бродячих преступников, что защищало его от набегов. И только Уэйд Бердетт и команчи могли посягнуть на собственность Хедена Римса.

Ворча по поводу потерь, Хеден приказал своим мексиканцам возвращаться на ранчо, чтобы перегруппироваться и залечить раны. Прошедшие два дня казались просто бедствием. С тех пор как появился Бердетт, дела шли все хуже и хуже. Но Хеден заверил себя, что Бердетт здесь ненадолго. Уэйд стал бы очередным призраком – точно так же, как тот парень, который заявлял, что посещал пещеру близ лагеря чужака. Хеден презрительно фыркнул. Суеверная чушь!

Рамона заглянула в спальню Шианны, чтобы сообщить ей, что прибыл ее муж и зовет ее. Игнорируя самодовольную улыбку на лице служанки, Шианна захватила шляпку и вышла в холл.

– Ведь твой муж скоро переедет на асиенду, да? – Рамона была восхищена браком Шианны, но ее чрезвычайно волновал вопрос: почему Уэйд настаивал на ночевке под открытым небом в прериях, когда можно было разделить постель с Шианной? – Ты, конечно, не была бы против, если бы он жил здесь, с нами?

– Мой муж делает то, что ему нравится, – заявила Шианна. – А вам не следует совать нос в чужие дела.

Рамона нахмурилась и пробормотала что-то неразборчивое. Шианна всегда была скрытной, но с тех пор как появился Уэйд Бердетт и внес неразбериху в ее спокойную упорядоченную жизнь, она стала просто невыносимой.

– Полагаю, ты печешься о нем больше, чем хотела бы признать. Тебе хочется быть с ним, но гордость не позволяет просить, чтобы он переехал.

Шианна подняла встревоженный взгляд на пухлолицую служанку.

– Вчера вы меня отчитывали за то, что я слишком упряма. Сегодня объектом вашей критики стала моя гордость. Иногда я спрашиваю себя: раз я такая плохая, то почему вы работаете здесь, а не в другом месте? И неужели я такая ужасная? – Веселое хихиканье сорвалось с губ Районы.

– Ну почему же? Не такая уж ты плохая. Но твои собственные ошибки мешают тебе получить то, что ты хочешь больше всего на свете. – Рамона подняла пухлый палец и показала в сторону холла, где ждал Бердетт.

– Над этим стоит задуматься, – ухмыльнулась Шианна, временно уступая Рамоне. – Меня не будет почти весь день, так что не ждите меня.

– Это не новость, – фыркнула Рамона. – Ты не первый раз исчезаешь на много часов, и никто не знает, что с тобой случилось.

Рамона топнула ногой, на что Шианна только загадочно улыбнулась. Казалось, что Рамона хотела защитить их брак, будто точно знала, что было между ними. От мысли, что все на ранчо происходит под ее присмотром, Рамона просто расцветала. Она вмешивалась во все, но тем не менее Шианна нежно любила ее. Ведь она заменила ей мать.

Шианна посмотрела на Уэйда и невольно смутилась. Его взгляд был настолько странным, что Шианна даже оглядела себя.

– Что-то не так? Я перепутала ботинки? – осведомилась она. – Вы на меня смотрите так, как будто что-то не в порядке.

Уэйд с усмешкой ответил:

– Все в порядке, дорогая. – Он окинул взглядом ее стройную фигуру. – Полагаю, вы хорошо спали без меня этой ночью, моя прекрасная женушка.

Шианна немного помедлила, затем спустилась с лестницы. Теперь она стояла прямо перед Уэйдом.

– Я спала как убитая. Спасибо. А вы, мой дорогой муж?

– Я спал один. – Он ухмыльнулся и, взяв Шианну за руку, направился к двери.

Уэйд помог жене забраться на коня. Затем, вскочив на своего Галаада, проговорил:

– Я узнал, что сегодня ночью был совершен набег на ранчо Хедена. – Резкая смена темы заставила Шианну поднять голову. – Он потерял более ста голов скота и двоих людей.

Пока они ехали через пастбище, Шианна хранила молчание. Наконец Уэйда прорвало:

– Почему ты молчишь?! Ты не собираешься мне говорить, что предупреждала меня?

– У меня нет никакого настроения злорадствовать, – заявила Шианна. – Я задолго до этого знала о способности Маманти предсказывать будущее. Сейчас меня больше занимает ваша тайна. Мне не терпится узнать, как вы делаете деньги из воздуха.

Шианна проехала вперед, а Бердетт попридержал Галаада, любуясь ее осанкой. Почему она не воспользовалась возможностью уколоть его? Это было совсем не похоже на нее. Шианна просто расцветала, когда ей удавалось задеть его гордость.

Уэйд горестно вздохнул. Проживи он с этой женщиной еще сотню лет – и то не был бы уверен, что научится предсказывать ее капризы. Он строил предположения относительно ее реакции и готовил себя к этому, но Шианна всегда вытворяла что-то неожиданное, и Уэйд был вынужден менять свои взгляды.

Господи, почему же его так влечет к этой женщине?! За прошедшие недели он несколько раз пытался найти с ней общий язык и каждый раз получал только головную боль. Шианна казалась сплошным противоречием. Что ж, так было и так будет всегда, решил Бердетт.

Отбросив неприятные мысли, Уэйд погнал коня вслед за скачущей перед ним красоткой. Услышав стук копыт за спиной, Шианна погнала Дельгадо галопом. Она получала удовольствие от этого состязания. Ей уже давно не представлялась такая возможность.

Когда Шианна обернулась, Уэйд заметил блеск в ее глазах. Он пришпорил коня, и Галаад со скоростью молнии догнал Дельгадо. Приблизившись к вороному жеребцу, Уэйд приподнялся в стременах и попытался перетащить жену к себе на колени.

– Это несправедливо. Я выиграла! – протестовала Шианна, обвивая руками шею жеребца, чтобы удержаться в седле.

– Но ты раньше стартовала, – с усмешкой возразил Уэйд. Его улыбка растаяла, когда он посмотрел в темные глаза Шианны. Таинственная темнота в их глубинах все больше затягивала его. – Послушай, Шианна… – Бердетт внезапно умолк.

В следующее мгновение ее губы раскрылись, чтобы принять его поцелуй. Мускусный аромат овладел ее чувствами, мучительно напоминая о мужчине, который был сейчас так близко от нее. Она чувствовала мускулатуру его бедер, она почти физически ощущала, как ей не хватает его ласк. На мгновение гордость и заранее подготовленные отговорки отошли на задний план, и Шианна ближе придвинулась к мужу. О Господи, она никогда не преодолеет безумное влечение к этому мужчине. Он держал ее в своих руках, и она таяла подобно снегу над пылающим походным костром. Уэйд. целовал ее, и ей почему-то было жаль, что этот поцелуй не может длиться вечно.

Когда Шианна пришла в себя, она увидела, что Галаад уже остановился. Уэйд отпустил поводья и соединил руки вокруг ее талии. Чувствуя себя немного виноватой из-за того, что слишком легко сдалась, Шианна покраснела. Она попробовала отодвинуться от его коленей, но Бердетт еще крепче прижал жену к себе.

– Послушай, Шианна…

В его голосе было столько нежности, что она затрепетала. Уэйд же улыбнулся и сказал:

– Вот и все, что я хотел знать. Я все понял, дорогая.

Она вспыхнула от гнева. Проклятие! Он всего лишь проверял ее реакцию на его ласки. Чем она была для него? Забавой? Непокоренной женщиной? Играл ли он со всеми своими женщинами так, как с ней?

Уэйд снова улыбнулся и сказал:

– Не стоит обижаться, моя милая. Знаете, вы влияете на меня так же, как я на вас.

– Неужели? – Сердце Шианны на мгновение замерло. – Я вовсе не хочу заставлять вас думать, что меня надо завоевывать. Не надо со мной хитрить. Я всего лишь хочу, чтобы вы видели во мне человека, у которого тоже есть чувства. Я не хочу быть игрушкой в руках мужчины.

– Иногда ты настолько выводишь меня из себя, что… – С этими словами Уэйд спрыгнул на землю и поспешил приложить палец к ее губам.