Своенравная пленница

— Тебе известно, что твой хозяин — жалкая пародия на мужчину? — заплетающимся языком обратилась ока к лошади. — Смотри, как он накачивается этой дрянью? Ястреб — сущий дикарь, мужлан и грубиян!

Лошадь, заржав, кивнула, словно соглашаясь, и Розалин с еще большим вдохновением продолжала:

— Только ты меня понимаешь, лошадка! Твое здоровье!

— Ты себя ведешь не как леди, — не выдержал Ястреб издевательства над четвероногим другом. — Держись в рамках приличий!

— Я разговариваю не с тобой, а с конем! — пьяно улыбнулась Розалин. — И прошу меня не перебивать.

Лошадь учуяла запах спиртного и навострила уши.

— Так о чем это мы беседовали? Ах, о твоем отвратительном хозяине… — снова обратилась к гнедому Розалин, бессмысленно тараща на него хмельные глаза.

Ястребу пришлось по крайней мере не меньше часа выслушивать, как она поносит его последними словами. Язык у нее заплетался все сильнее, мысли путались; ей пришлось сесть на землю. Ястреб с трудом сдерживал смех: девчонка уже не держалась на ногах. Такой он видел Розалин впервые, и его страшно забавляло выражение ее лица.

Допив бутылку, Розалин, пошатываясь, отправилась за другой. Жеребец испуганно попятился. Розалии потеряла равновесие и упала, нелепо взмахнув руками. С жалобным стоном она попыталась встать. Но все кружилось у нее перед глазами: земля и небо, казалось, поменялись местами. ЕЙ чудилось: то ли наступила ночь, то ли она ослепла, перебрав спиртного.

Внезапно кто-то подхватил Розалин под мышки и придал ей вертикальное положение. Но у нее подкосились колени, и она точно бы упала, не обними Ястреб ее за талию.

— Тащи еще бутылку! — пробурчала Розалин и, глупо улыбаясь, посмотрела сквозь пустой сосуд на звезды. — Из этой почему-то все вылилось!

— По-моему, на сегодня с тебя довольно, — возразил Ястреб. — Завтра ты головы не поднимешь. А выпьешь еще бутылку, можешь вообще не проснуться.

Розалин пропустила его предостережение мимо ушей: она чувствовала, что ей море по колено.

— Один глоток мне не повредит! Я еще в своем уме!

— Разумеется, — кивнул Ястреб, взял ее под локоть и повел к тюфяку.

Он осторожно уложил ее на подстилку и усмехнулся, представив себе, как она будет выглядеть утром. Вспомнилась ночь, когда он напился до беспамятства, чтобы забыть Розалин. Попытка утопить печаль в вине обернулась наутро страшной головной болью. С тех пор он стал осмотрительнее и не позволял себе более одного-двух глотков. Выпив свое, Ястреб спрятал фляжку в сумку.

К своему удивлению, вернувшись к постели, он не обнаружил там Розалин. Она бесследно исчезла! Неужели ему придется разыскивать пьяную чертовку в темноте? Этого только не хватало! Вот идиотка! Напилась для храбрости и решила дать деру.

— Эй, Розалин! Где ты, черт бы тебя побрал? — крикнул он, озираясь по сторонам. Но беглянка не откликнулась.

Сверху, в густой кроне дерева, послышался подозрительный шорох. Ястреб замер с ружьем на изготовку. Под ноги ему упало несколько листьев. Он поднял голову и от удивления раскрыл рот: над ним на ветке качалась невиданная птица.

Ястреб опустил ружье и зло спросил:

— Что за дурацкие шутки? Спускайся немедленно, пока не свернула себе шею.

Но Розалин, мечтая воспарить, взмахивала руками, словно крыльями, готовясь оттолкнуться ногами от ветки, на которой пока чудом удерживалась.

— Замри! — крикнул Ястреб. — Ты совсем спятила, черт бы тебя побрал!

Однако Розалин его не слушала.

Времени для размышлений у Ястреба не оставалось. Он рванулся вперед и успел подхватить падающую девчонку прежде, чем она шлепнулась на землю.

— Проклятие! Ты могла разбиться насмерть! — тряс он ее за плечи.

Розалии молча повисла у него на плечах. Проклиная судьбу, Ястреб уложил ее на тюфяк и укрыл одеялом.

— Добро бы ты только меня ненавидела, так еще и напилась до бесчувствия! — в сердцах воскликнул он, воздев глаза к небу. Но ответа оттуда не последовало, и он улегся рядом со спящей проказницей. Глядя на ее ангельское личико с пухленькими губками и непослушным локоном черных волос на лбу, он смягчился. Нежно поцеловав девушку, он пробормотал:

— Спокойной ночи, принцесса! Сладких тебе снов!

Он спрятал заряженные пистолеты под тюфяк и вытянулся на нем, решив вздремнуть. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел Розалин: она беседовала с лошадью, махала руками, словно птица крыльями. Невольный смешок сорвался с его губ: любопытно, вспомнит ли она утром, что вытворяла накануне?..

Наутро Розалин открыла глаза с громким, стоном. Яркое солнце ее слепило, причиняя резкую боль глазам, и она прикрыла лицо руками. Но тут у нее закружилась голова и к горлу подступила тошнота, словно от морской болезни.

— Доброе утро, спящая красавица! — Ястреб сочувственно наблюдал за ее страданиями. — Не желаете ли выпить чашечку кофе перед долгой дорогой?

Его участливый голос привел Розалин в чувство. Она осторожно приподнялась на локтях и села, чувствуя, что желудок грозит извергнуть вчерашний ужин. В голове стучит, сердце вот-вот разорвется, а во рту пылает пожар. Но она решила не подавать виду, что ей плохо, не то Ястреб будет подшучивать над ней весь день. Она натянуто улыбнулась и, милостиво приняв из его рук чашку дымящегося кофе, пробормотала:

— Спасибо!

— Немного штормит? — улыбнулся Ястреб.

— Нет, я отлично себя чувствую!

— Странно! Вид у тебя неважный! Отведай вяленого мяса: оно тебя подкрепит.

Розалин через силу проглотила скудный завтрак, чтобы Ястреб не подтрунивал над ней до вечера. А он спросил:

— Ты помнишь, какие выкидывала вчера фокусы? Розалин с опаской взглянула на него: он ухмылялся, и ей стало ясно, что вчера она действительно вытворяла черт знает что. Единственное, что она припоминала, был ее задушевный разговор с конем. Однако она ответила:

— Разумеется, я все помню!

— В таком случае объясни, почему тебе вздумалось забраться на дерево? Чтобы взлететь? — рассмеялся Ястреб. — Мне это показалось слишком оригинальным!

Розалин собралась с мыслями и встала.

— Я проводила опыт, — заявила она, хлопая ресницами.

Ястреб смерил ее недоверчивым взглядом: уж не тронулась ли бедняжка умом? Какому здравомыслящему человеку придет в голову пытаться взлететь?

— Лучше признайся, что напилась до чертиков и накуролесила, — дружелюбно пробурчал он. — А ведь могла бы разбиться!

Розалин резко обернулась и смерила его взглядом. Она не собиралась терпеть его насмешки. Боже, как ей плохо! Нет, впредь она никогда не притронется к бренди: это зелье напрочь отбивает память.

— Что бы я вчера ни вытворяла, тебя это не касается! Мне безразлично, нравится тебе мое поведение или пет. Я могу выкинуть что-нибудь похлеще, и ты мне не указ.

С этими словами она направилась к лошади.

— Ты, конечно, будешь делать вид, что ночью между нами ничего не было, — ухмыльнулся Ястреб. — Но я надолго запомню эту ночку! Ты была бесподобна, крошка! Я не устоял перед столь бурным натиском.

Розалин застыла в недоумении. Боже, неужели она соблазнила этого мерзавца, взявшего ее в заложницы, чтобы заставить пойти на уступки ее отца? Пусть она и перебрала бренди, но ведь не настолько же, чтобы утратить над собой контроль! Или все же… Тогда Ястреб не оставит ее в покос! Неужели она повисла у пего на шее, словно бесстыжая потаскуха, и соблазнила его? А может, она призналась, что питает к нему глубокие чувства? Какой позор!

Она поджала губы с непроницаемым видом. Пожалуй, разумнее всего оставить эту сомнительную тему. Все равно не угадаешь, говорит Ястреб правду или обманывает. Любое неосторожное слово может обернуться против нее.

Ястреб понимал, что поступает дурно, разыгрывая Розалин. Но ведь и она оскорбляла его, целый час беседуя с жеребцом. Пусть немного успокоится и поломает голову, вспоминая, отдалась она ему в подпитии или нет. Это отучит ее от вольностей с бренди и отобьет желание взлететь с дерева. Увидев ее на дереве, он постарел на добрый десяток лет! У пего едва не разорвалось сердце, пока он бежал, чтобы успеть ее подхватить! А прыгни он с тополя — она бы и с места не двинулась? Скорее всего рассмеялась бы и обрадовалась, что он ушибся или свернул себе шею. Он ее спас от неминуемой гибели, она же никогда не отплатит ему за это добром!

Ястреб вскочил в седло и тронул коня. Но совесть его замучила, и он сказал:

— Прости меня, Розалин, я солгал, Вчера ты, конечно, вела себя отвратительно, однако соблазнить меня все же не пыталась.

Украдкой с облегчением вздохнув, девушка гордо расправила плечи и возмущенно воскликнула:

— Это довольно подлый трюк, месье! Мне и так очень стыдно за свои пьяные выходки. Но зачем выдумывать, что я еще и вешалась тебе на шею?

— Я не стал бы возражать, — улыбнулся Ястреб. — Но ты не пожелала забавляться со мной. Тебе захотелось полетать, и ты едва не упала с ветки. В другой раз советую заранее натянуть под деревом сетку. Опоздай я на мгновение, и ты улетела бы в мир иной: в рай либо в ад.

— Мне показалась, что вчера рядом со мной был настоящий Люцифер. Значит, я попала бы прямиком в ад! — огрызнулась Розалин.

— Каждому из нас воздастся по заслугам, ~ усмехнулся Ястреб и пришпорил коня.

Розалин скорчила ему вслед гримасу и подумала, что пора поставить этого самодовольного самца на место. Как он злорадствует по поводу ее выходок, как ликует, когда она теряет самообладание! А вчера уж точно хохотал до слез, когда она пыталась взлететь с ветки тополя. Все! Впредь — ни капли спиртного! Она больше не притронется к бутылке: все равно бренди не избавит ее от навязчивых воспоминаний…

Розалин думала только о Ястребе. Бренди понемногу выветривался у нее из головы, и обида на коварного обманщика опять завладела ею. Она пыталась успокоиться, внушая себе, что забудет о нем, когда их пути наконец разойдутся. Рано или поздно это непременно случится. А еще лучше — постараться при первой же возможности удрать от него и вернуться в Сент-Луис. Там, дома, она заживет как прежде. Но уже никогда никого не полюбит. С нее довольно!

Едва лишь первые лучи солнца проникли сквозь кроны деревьев на берегу реки Норт-Платт, Ястреб проснулся, заслышав в отдалении голоса. Кого занесло сюда в такую рань? Он чертыхнулся и прислушался: неужели погоня? Вот уже вторую неделю они ехали на северо-запад. До сих пор им везло: никто не заметил беглецов. Ястреб осторожно выглянул из кустов и посмотрел на реку. По ней стремительно и бесшумно скользила лодка-каноэ с тремя гребцами весьма воинственного вида. Проклятие! Это была явно погоня, посланная Обри из Сент-Луиса.

Ястреб узнал в одном из преследователей охотника Джарвиса Рейнса по прозвищу Полголовы. Этот отъявленный разбойник и негодяй был его заклятым врагом. Отвратительную физиономию Рейнса обезображивали страшные шрамы, а на левой половине головы отсутствовал скальп. О чем думал торговец пушниной, поручая этому подлому ублюдку догнать и вернуть в Сент-Луис Розалин? Да окажись бедняжка в руках этого головореза, подумал Ястреб, она предпочла бы мгновенную смерть. Двое других гребцов были индейцы из племени черноногих, враждебного как соседним племенам, так и белым охотникам. Эти дикари привечали лишь Рейнса, о жестокости которого ходили легенды.

Затаившись в зарослях, Ястреб надеялся, что лодка промчится мимо. Но голоса преследователей разбудили Розалин. Она вскочила и выбежала на берег, наивно полагая, что незнакомцы придут ей на помощь. Ей казалось, что хуже Ястреба в этой глуши никого быть не может. А своим спасителям она посулит щедрое вознаграждение за то, что они доставят ее в Сент-Луис.

Он выскочил из кустов и зажал Розалин рот, по было уже поздно: лодка скрылась за поворотом, но гребцы услышали женские крики о помощи и стали причаливать к берегу. Не мешкая Ястреб усадил Розалин на лошадь, вскочил в седло и погнал маленький караван прочь от берега, на ходу приговаривая:

— Идиотка! Безмозглая дура! Да я просто ангел рядом с этими подонками! Знал бы твой отец, кого он отправляет за нами в погоню! Из-за твоих воплей нас могут убить!

— Да мне сейчас любой черт лучше, чем такой ангел, как ты! — огрызнулась Розалин. — Я сыта тобой по горло.

— Полголовы даже не черт, а сущий дьявол, — нахмурился Ястреб. — Сомневаюсь, что ты обрадуешься знакомству с ним. Впрочем, его подручные не лучше.

— Ну, это мы еще поглядим! — фыркнула Розалин.

— Ты и глазом не успеешь моргнуть, как эта троица тебя изнасилует. Я видел, что сталось с индианками из племени кроу, побывавшими в грязных лапах этих мерзавцев. Даже у меня мороз пробежал по коже, — глухо произнес Ястреб. — Нам повезло, что мы верхом, может, сумеем унести ноги.

Розалин зябко поежилась, пожалев о своем необдуманном поступке, и решила впредь не спешить с криками о помощи. Но в ее сердце закралось сомнение в правдивости его слов: не сгущает ли он умышленно краски? Такой ли и в самом деле негодяй этот Полголовы, каким его описывает Ястреб? Да и другие, возможно, тоже не дикари из племени черноногих, как он утверждает.

Ястреб заметил, что лошади выбились из сил, и пустил их рысью. Сделать привал он пока не решался, понимая, что выносливые индейцы и бывалый охотник не прекратят их преследовать. Полголовы знал, кто похитил у торговца пушниной дочь, и с радостью принял предложение догнать беглецов и наказать Ястреба, — он мечтал свести с метисом старые счеты.

Розалин заметила, что Ястреб не на шутку встревожен, и решила, что пришло время над ним поиздеваться.

— Уж не боишься ли ты этого самого Полголовы, герой? — с издевкой спросила она, так как Ястреб то и дело оглядывался. — Кстати, почему его так прозвали?

— Однажды он лишился в драке половины скальпа, — неохотно ответил Ястреб, озираясь, — Полголовы давно точит на меня зуб. Он опасен и вынослив, с ним нужно быть начеку. Его подручные тоже не робкого Десятка. Все они — мои кровные враги.

— Многовато у тебя врагов, Ястреб. А не ты ли в этом виноват? — прищурилась Розалин. — Любопытно, почему здесь столько желающих отлить для тебя именную пулю?

Ястреб не торопился с ответом, его зеленые глаза холодно блеснули, а по бронзовым скулам заходили желваки. Розалин смекнула, что ему сейчас совсем не до смеха, и помрачнела. Ястреб покосился на притихшую спутницу и процедил сквозь зубы:

— Не помешай мне тогда дружки Полголовы, я снял бы с него скальп целиком. Этот негодяй убил двоих моих приятелей, польстившись на их добычу, а потом надругался над их женами. Он не заслуживает пощады! Я бы с радостью посмотрел, как он захлебнется собственной кровью.

Розалин оглянулась, дрожа от ужаса. Ей казалось, что три зловещие фигуры могут с минуты на минуту вынырнуть из зарослей. Ястребу виднее, когда лучше сделать привал, подумала она. Главное — оторваться от погони.

Переглянувшись, беглецы поняли друг друга без слов. Никто не заикнулся о привале, хотя уже целые сутки, выбиваясь из сил, они продолжали двигаться.

Лишь под утро второго дня пути они решились передохнуть. Розалин так устала, что без возражений съела кусок ненавистного вяленого мяса и молча улеглась рядом с Ястребом на тюфяк, накрывшись волчьей шкурой. Положив голову ему на плечо, она прижалась к нему, чтобы поскорее согреться и уснуть.

Удивленный ее кротостью, он радостно рассмеялся:

— А я собирался заткнуть тебе кляпом рот и связать по рукам и ногам!

Розалин уже разомлела в уютном меховом коконе и, томно вздохнув, прошептала, обнимая его за плечи:

— Многое мне в тебе не по нутру, но ты вполне заменяешь мне тюфяк.

От ее нежных прикосновений и мелодичного голоса Ястреб возбудился, ему захотелось припасть к губам и выпить мед поцелуя. Но чутье подсказывало бывалому горцу, что в любую минуту можно ждать нападения. И все же чувства побороли осторожность. Ястреб не совладал с собой и сжал ногами Розалии, жадно вдыхая ее запах. Сохранять спокойствие и хладнокровие было невмоготу. Он готов был дать волю своим желаниям, по увидел, что Розалин уснула, и не решился ее разбудить. Он бодрствовал, размышляя над мучительным вопросом: идут ли по их следам коварные враги?

Ночь не принесла успокоения — Ястреб не сомкнул глаз. Он боялся пошевелиться или кашлянуть и до рассвета пролежал, не двигаясь, чтобы не разбередить желание плоти прикосновением к Розалин. А при малейшем шорохе в темноте он пристально, до рези в глазах всматривался в кусты: не затаились ли там незваные гости?

Розалин чуть слышно стонала, нехотя просыпаясь, когда Ястреб на руках нее ее к лошади и усаживал в седло. Вскочив на коня, он слегка пришпорил вороного и повел караван на северо-запад. Взглянув на его лицо, Розалин озабоченно нахмурилась: темные круги под покрасневшими глазами свидетельствовали о том, что он не спал всю ночь. Его выносливость ее изумляла: как он умудрялся оставаться бодрым без отдыха целых двое суток? Сама Розалин была готова на все ради пуховой постели и горячей ванны! За исключением, разумеется, встречи с заклятым врагом Ястреба — бандитом Полголовы. И дернуло же ее подать голос тогда, на берегу! Прикуси она вовремя язычок, им не грозила бы сейчас смертельная опасность!

— Не сердись, Ястреб! — прошептала она, покосившись на спутника. — Из-за моей глупости нас преследуют, как зверей на охоте.

— Ерунда! — пожал он плечами. — Полголовы все равно рано или поздно напал бы на наш след! Зато теперь я знаю, кого нанял твой отец, чтобы со мной разделаться.

— А почему он ненавидит вашу семью?

— Это мне неведомо, — ответил Ястреб. — Но рано или поздно я все узнаю.

Они замолчали, понимая, что теперь не время бередить прошлое.

Глава 14

К вечеру пятого дня Ястреб едва держался в седле от усталости. Утешала его лишь надежда, что они оторвались от погони и могут спокойно отдохнуть несколько часов.

Прислонившись спиной к тополю, Розалии наблюдала, как Ястреб стягивает пропотевшую рубаху и идет к реке умыться. Она любовалась его широкой мускулистой спиной и невольно задавалась вопросом: почему этот отчаянный горец волнует ей кровь после всего, что она испытала по его милости? И почему ей жаль его, такого измученного, хотя он сам во всем виноват?

Она отвернулась, чтобы не видеть его бронзовой кожи и выпуклых мускулов, и тяжело вздохнула. Бог определенно покарал ее за безрассудные выходки, послав в наказание Ястреба. Будь она более спокойной и рассудительной, то сумела бы укротить этого льва. Если бы не ее вздорный характер, Ястреб не обращался бы с ней так грубо и непочтительно. Впрочем, что толку думать о невозможном? Ястреб — простой горец, ему не нужна заботливая жена. Пора навсегда выбросить его из головы, иначе можно свихнуться. Лучше думать о другом.

Розалин решила думать о еде, вернее, о чем-либо съедобном. Порывшись в сумке, она обнаружила несколько кусков вяленого мяса и принялась его жевать, с тревогой озираясь по сторонам. Мысль о преследователях не давала ей покоя.

Внезапно на нее упала тень Ястреба. Как он сумел неслышно к ней подойти? Далеко ее слуху до волчьего, а глазу — до зоркости орла. А Ястреб, казалось, нутром чуял приближение зверя. Это он заметил пуму у нее за спиной! Она тогда не слышала ничего, кроме щебетания птиц, и, не будь Ястреба, наверняка свирепая лесная кошка поужинала бы ею.

— Можешь искупаться, если хочешь, — сказал он. — А я присмотрю за лошадьми.

Розалин кивнула и побежала к реке, не заботясь о том, что Ястреб увидит ее нагишом. Ей хотелось поскорее окунуться в чистую воду и расслабиться. Вряд ли Ястреб осмелится на нее наброситься — он слишком озабочен преследующими их головорезами, нанятыми ее отцом.

Она сбросила кожаные бриджи, стянула рубаху и вошла в воду. Глаза Ястреба потемнели, из его груди вырвался сладострастный стон. Как хотелось ему ласкать ее соблазнительное тело в сверкающих каплях воды! Зачем он остался на берегу? В лучах закатного солнца ее силуэт казался обманчивым, ускользающим видением. И несмотря на усталость, Ястреб неукротимо желал эту соблазнительную наяду. Но он был вынужден только любоваться ею, теряя от вожделения разум.

Розалин точно загонит его в гроб раньше срока! Ястреб присел на ствол упавшего дерева и сжал ладонями виски. Ему предстоит либо мучительная смерть от неутоленной страсти, либо мгновенная гибель от руки наемного убийцы. И зачем он только увез эту чертовку из Сент-Луиса? Розалин так глубоко вошла в его сердце, что ему не было покоя ни днем, ни ночью.

Не лучше ли покончить с этим наваждением, оставив ее во власти Полголовы и его подручных? Или и дальше мучиться желанием обладать ею? Он посмотрел на реку, где резвилась в воде его спутница: грациозным лебедем она разрезала высокой грудью волны. Ястреб тряхнул головой; неизвестно, как она себя поведет, если, не дай Бог, преследователи настигнут их раньше, чем они укроются в его зимовье! А вдруг она станет подзадоривать этих мясников сделать из него отбивную? Ведь она ненавидит его всей душой. И как он мог впутаться в этот дурацкий спектакль!

Самонадеянный болван! Он тешился надеждой растопить ее холодное сердце. А она лишь посмеивалась, позволяя ему ласкать ее роскошное тело. Голубоглазая ведьма так и не раскрыла ему душу и осталась свободной! Эту птичку не сумели заманить в свои сети самые блистательные женихи Сент-Луиса. На что же рассчитывал он, житель диких гор? Покорить ее за одну неделю! Только безмозглый тупица мог рассчитывать обвести вокруг пальца эту взбалмошную красотку.

Розалин вышла из воды на берег, и Ястреб не сдержал стон, вырвавшийся у него при виде ее обнаженных плеч и розовых сосков. Капли воды переливались на ее божественных формах, которые дразнили Ястреба, причиняя ужасные страдания. Лишь осыпав ее с головы до ног поцелуями, он мог бы утолить свою жажду. Видеть эту полную грудь, стройный стан и длинные ноги было для него пыткой: ведь он не мог к ним прикоснуться.

Розалин ясно дала ему понять, что не намерена ублажать его, советуя поискать утешения у местных красоток. Пока эта черноволосая ведьма с голубыми глазами его не околдовала, Ястреб был совершенно свободным и счастливым, беспечно меняя любовниц. А теперь все осталось в прошлом. Не в силах смотреть на обнаженную Розалин, он отвернулся.

Она разочарованно нахмурилась: он не проявлял к ней прежнего интереса, значит, напрасно она пыталась его помучить. Она стала легкой добычей и потому быстро ему наскучила. Розалин натянула охотничий костюм и направилась к лошадям, кусая губы. Довольно с нее такой любви, внушала она себе, прекрасно понимая, что жаждет ласк этого зеленоглазого дьявола. В его ледяном сердце нет места для настоящего чувства, с этим пора смириться. Но разве она не заслуживает хотя бы уважения, не имеет права на дружбу? Неужели он останется к ней безразличен, как и родной отец? В чем же дело?

Возможно, ей не следовало откровенно его дразнить своей наготой, вздохнула Розалин. Ястреб, пожалуй, кос в чем прав. Она сама во всем виновата! Мужчин отпугивают слишком темпераментные женщины. Но что еще, кроме пылкого сердца, она могла ему дать? Разве она не призналась, что влюблена? С тех пор минула целая вечность! Она не обманывала Доминика, не лукавила, не дразнила, но так и не сумела его завоевать! Проклятие!

Ястреб обернулся на звук ее шагов и вновь испытал мучительное чувство. Боже, какой же он идиот! Понадеялся, что костюм из оленьей кожи скроет ее прелести! Но одежда восхитительно облегала ее фигуру, а влажные, черные как смоль волосы подчеркивали красоту лица, водопадом ниспадая на плечи. Как ему хотелось зарыться лицом в эту шелковистую гриву и вдохнуть ее запах! Ястреб вздохнул и понурился.

Розалин насторожилась, видя, что могучие плечи Ястреба поникли. Неужели горный лев поджал хвост? Ястреб всегда выглядел непобедимым, целеустремленным и неподвластным ударам судьбы. Сейчас его явно охватила апатия: задорная улыбка исчезла, обычно веселые глаза потухли.

Ястреб вытащил из-за пояса и протянул Розалин кремневый пистолет:

— Держи! Уверен, что ты сумеешь этим воспользоваться при случае.

Розалин недоумевала: он отдает ей пистолет? После того как связал ее по рукам и ногам и сунул кляп в рот, опасаясь побега или мести?

— В чем дело? — спросила она.

Ястреб скользнул по ней взглядом и понурился, стараясь не глядеть на распахнутый ворот ее рубахи. Она еще спрашивает! Он устало вздохнул и пробубнил:

— С тех пор как наши пути пересеклись, моя жизнь пошла под откос. Посуди сама: Полголовы и твой отец жаждут моей крови. Ты мечтаешь посмотреть, как меня разрубят на куски и скормят волкам. Порой я задумываюсь: не лучше ли застрелиться? Ты не желаешь облегчить мои страдания?

— Мне не нужен пистолет! — нахмурилась Розалин.

— Ага, понимаю! — усмехнулся Ястреб. — Мадемуазель решила проявить великодушие. Благодарю! Или вам угодно полюбоваться, как я сам спущу курок?

— Надеешься на жалость? — фыркнула Розалин, решив его подразнить. Не хватало еще, чтобы ее спаситель разнюнился в минуту опасности. — Затащил меня в эти дебри, а теперь хочешь покончить с собой, оставив меня на растерзание негодяям, что кровожаднее зверей? Нет, уволь! Я не собираюсь ждать появления Полголовы и его индейцев. Будь я трусихой, то давно бы прыгнула с кручи в пропасть. И хотя будущее мне не сулит ничего хорошего, я все еще надеюсь на лучшие дни. Поэтому, пожалуй, возьму пистолет. Он мне еще пригодится.

Она заткнула пистолет за ремень, расправила рубаху и пошла к лошадям. Ястреб улыбнулся ей вслед: сам напросился, вот и схлопотал по заслугам. Догнав девушку, он сказал, тщательно подбирая слова:

— Если Полголовы нас догонит и со мной что-нибудь случится, то у тебя будет лишь один шанс выстрелить. Целься хорошенько! И не промахнись, если тебе дорога жизнь!

Розалин сглотнула от волнения и снова молча упрекнула себя за легкомыслие при случайной встрече с преследователями. Она желала Ястребу всяческих бед, но только не смерти от рук бандита. Тяжело вздохнув, Розалин принялась развязывать вьюки, размышляя о том, действительно ли ей хочется увидеть мучительную смерть своего обидчика? Ястреб ее унизил и должен быть наказан! Но так ли уж велика его вина? Откуда в ней такая жестокость? Может, она унаследовала ее от отца? Тогда нечего и удивляться, что Ястреб в нее не влюбился! Кто возьмет в жены такую злобную эгоистку? Что она сделала для того, чтобы заслужить его верность? Может ли он ее уважать, если она постоянно над ним издевается, превращая их путешествие в ад? Она откровенно высмеивает его еду, тюфяки и одеяла, грубую одежду! Попрекает его тем, что приходится спать на голой земле. Да что говорить, она и грозу поставила ему в вину!

— Розалин! — вывел ее из раздумий голос Ястреба. — Тебе помочь? — Он виновато улыбнулся. — Прости, что я втянул тебя в эти злоключения! Мне следовало оставить тебя в Сент-Луисе. Ты вправе на меня сердиться. Но вот что я предлагаю: когда испытания останутся позади, давай начнем все сначала, по-настоящему. Может быть, тогда будет по-иному?

Он погладил ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, и поклонился, чтобы поцеловать. Сердце Розалин затрепетало. Горечь обиды сменилась радостью, сладкое тепло смягчило тупую боль. Ястреб ни в чем ее не обвинял, и ненависть нему начала ослабевать. Но сможет ли она вновь его побить? Этот суровый горец пробудил в ней противоречите чувства: и гнев, и жажду мести, разочарование и необузданную страсть. Воспоминания о пережитом будут с ней всегда, несмотря ни на что. И пора признать, что весь свет сошелся для нее на Ястребе клином. Время способно притупить боль, но оно не может изгнать из ее сердца любовь. Ей суждено страдать до самой смерти, а потом будет мучиться от воспоминаний о нем ее душа.

Розалин судорожно вздохнула и погладила Ястреба по лицу. Между ними возникло удивительное взаимопонимание. Гнев ушел, и ей захотелось расцеловать любимого и прижаться к нему.

— Поцелуй меня! — простонала она, растворяясь в его объятиях, — Я вновь хочу оторваться от земли. Унеси меня за облака, туда, где можно забыть обо всем на свете.

Он заглянул в ее глаза и нежно поцеловал. По телу Розалин пробежала сладостная дрожь. Его легкие поцелуи разбудили в ней острое желание, и когда он прижал ее к своей груди, она едва устояла на ногах. От терпкого мужского запаха у нее закружилась голова. Она обвила руками его шею и прижалась к нему еще теснее, чувствуя, что вот-вот лишится самообладания.

Поцелуи Ястреба становились все требовательнее и жарче. Огонь охватил всю Розалин, она сама словно превратилась в пламя. И когда его рука, скользнув под рубаху, коснулась ее груди, она не отпрянула, а, сладостно застонав, еще крепче прижалась к нему.

— Ты сводишь меня с ума! — не выдержал Ястреб. — Не надо, не делай этого!

— Обними меня! — жарко выдохнула она.

В следующий миг над ее головой просвистела стрела. Розалин вскрикнула; стрела впилась Ястребу в плечо! Обернувшись, она увидела двоих индейцев — спутников Полголовы и его самого, выходящих из прибрежных зарослей. Как им удалось их настичь? Ведь Ястреб опережал погоню на несколько часов! И если бы не она…

Ястреб подхватил с земли винтовку и выстрелил навскидку. Один из индейцев упал, не успев метнуть свой топорик. Но второй прыгнул на Ястреба, не дав ему выхватить пистолет, и повалил его на землю. Стрела глубже вонзилась Ястребу в плечо, и тот зарычал, словно раненая пантера. В его глазах Розалин увидела бешенство, как в тот вечер, когда Ястреб схватился с Джеффри у театра. И потом — когда они попали в засаду, возвращаясь из портовой таверны. Но Харви с приятелями польстились на деньги, сейчас же его враги намеревались заполучить кое-что поценнее монет. Краснокожий не уступал Ястребу ни в силе, ни в сноровке. Их тела напряглись, готовые к жестокой схватке.

Ястреб выбил нож из руки нападавшего, но Полголовы ударил его прикладом ружья по раненому плечу. Рубаха Ястреба покраснела от крови, он застонал, но, придя в себя, обрушил на свирепого великана сокрушительный удар.

Полголовы пошатнулся, и Розалии разглядела его жуткую физиономию. Кривой шрам тянулся от левого глаза по виску и дальше, вокруг лишенной скальпа половины черепа. На остальной части головы сохранились отметины множества схваток. Розалин побледнела. Уцелеет ли Ястреб в драке с двухметровым гигантом весом не менее сотни килограммов и его кровожадным напарником?