Глава 17

От мрачных размышлений Микаэлу отвлек звук шагов, приближавшихся к ее камере. Подняв голову, она увидела на пороге двух огромного роста надзирателей.

— Поднимайтесь, сеньорита.

Зарешеченная дверь со скрежетом распахнулась, и один из надзирателей, тяжело ступая, подошел к Микаэле. Ее повели по длинному коридору; по дороге они миновали камеры, в которых томились участники бунта. Микаэла вспомнила, что видела их в ту ночь, когда дона Антонио де Уллоа вместе с его приспешниками вышвырнули из Нового Орлеана.

— Ну, и куда же мы теперь? — осведомилась она, опасаясь в конце пути увидеть перед собой расстрельную команду.

Ответом ей было молчание: наверное, надзиратели просто не хотели объявлять ей ужасное известие.

Наконец Микаэлу вытолкнули наружу и повели мимо домов, окружавших плац. У одного из них ее конвоиры остановились и осторожно постучали в дверь; когда она открылась, Микаэла столкнулась лицом к лицу с Карлосом Моралесом. О Боже, неужели ее ожидает нечто еще более страшное, чем солдаты с винтовками наперевес? Очень может быть. Когда Моралес займется ею, о смерти можно будет только молиться.

Карлос грубо затащил ее внутрь и, велев солдатам оставаться снаружи, довольно оглядел покрывшееся пятнами грязи лицо Микаэлы и рассыпавшиеся по плечам сальные пряди волос.

— Ну что, теперь, отведав тюремной похлебки, вы, надеюсь, готовы выслушать мое предложение? — мрачно улыбаясь, спросил он.

— Что еще за предложение? — Микаэла испуганно посмотрела на испанца.

— В моих силах отнять у вас жизнь или сохранить ее. Все зависит от того, примете ли вы мои условия. — Зловещая улыбка вновь появилась на изрытом оспинами лице Моралеса.

Нетрудно было представить, какие условия способно выдвинуть это чудовище, однако Микаэла сдержала рвущийся из груди стон. Главное — хоть как-нибудь отделаться от него. Опыт общения с Люсьеном Сафером научил Микаэлу играть в шарады. Если Люсьену удалось прикинуться любящим мужем, в то время как на уме у него была совсем другая женщина, почему бы ей не разыграть такой же спектакль с Карлосом?

— И что же я должна сделать, чтобы избежать смерти? — с деланным спокойствием спросила она.

— Стать моей любовницей, — решительно заявил Карлос.

Ох уж эти мужчины! Микаэла вдруг вспомнила, почему ненавидела их — всех вместе и каждого в отдельности: от женщин им всегда было нужно только одно. Ну что же, теперь Моралесу самому предстоит получить урок, который он запомнит на всю жизнь, — ведь учитель у нее был из лучших!

— Вы что же, хотите, чтобы я легла с вами прямо сейчас? — Микаэла посмотрела на свое перепачканное платье, пришедшее за четыре дня пребывания в камере в совершенную негодность. — По-моему, ко мне даже прикоснуться страшно.

Карлос кивнул в сторону спальни:

— Это учтено: я позаботился, чтобы у вас была возможность привести себя в порядок.

Заглянув ему через плечо, Микаэла увидела ожидающую ее медную ванну и чистое белье, аккуратно разложенное на кровати. Когда Карлос жестом указал на уставленный блюдами стол, Микаэла поняла, что хитрый испанец нарочно морил ее голодом, чтобы в обмен на пищу и чистую одежду она приняла все его условия.

— Вы правы, Карлос, такое предложение отвергнуть невозможно…

Ее мучитель расплылся в торжествующей улыбке. Этого Микаэла и ожидала. «Ну теперь берегись, ублюдок!» — с презрением подумала она.

— Ванна ждет вас. — Карлос с преувеличенной вежливостью склонился перед ней.

Микаэла осторожно прошла в спальню. Прикрывая за собой дверь, она с досадой отметила, что на ней нет замка. От Карлоса всего можно ожидать, ведь он мужчина, а как мужчины умеют заставлять женщин исполнять свои прихоти, ей было хорошо известно.

Внезапно перед ней возникло мужественное лицо Люсьена, и на душе у нее стало совсем нехорошо. Это надо же быть такой идиоткой! Сначала она заподозрила, будто в первое время брак их складывался не совсем удачно, потом влюбилась отчаянно и безоглядно. Ей было больно, когда он не отозвался на ее сердечные признания. Теперь понятно, почему Люсьен так и не сказал этих трех коротких слов: «Я люблю тебя». Его сердце принадлежит другой женщине, женщине, его обманувшей, хотя он и не знает этого, а она всегда оставалась для него лишь неким обязательством, пешкой в игре против Адриана. О да, теперь Микаэла вспомнила всю эту историю от начала до печального конца.

Однако стоило пленнице погрузиться в долгожданную ванну, как все ее грустные мысли куда-то улетучились. Сейчас не время раздумывать о предательском поведении Люсьена, лучше сосредоточиться на том, как перехитрить Карлоса. Одного взгляда на окна было достаточно, чтобы понять: испанец принял необходимые меры предосторожности, заперев ставни снаружи. Если Микаэла использует окно как путь к бегству, ей придется разбить стекло, а это то же самое, что поднести к пушке горящий фитиль. На шум прибежит Карлос, вслед за ним солдаты…

Обдумывая способы спасения, Микаэла яростно смывала с себя въевшуюся в кожу грязь. Она от души надеялась, что Карлос, развалившись в кресле, коротает время за бокалом мадеры. Чем больше он выпьет, тем лучше: справиться с пьяным ей будет гораздо легче.

Микаэла с наслаждением погрузилась в ванну, намереваясь дать Карлосу как можно больше времени — пусть себе пьет, пока окончательно не захмелеет.

Четыре дня и семь часов — время пути до Нового Орлеана — Люсьен не находил себе места, а когда, поспешно сбежав с трапа, увидел на пирсе Вэнса Кэвендиша, он уже едва сдерживал себя. Именно Вэнс — так, во всяком случае, считал Люсьен — был виноват во всех свалившихся на него несчастьях.

— О Боже, наконец-то ты здесь! — воскликнул Вэнс, устремляясь навстречу Люсьену, однако тот сразу «поприветствовал» его двойным апперкотом. Не ожидавший такой встречи, Вэнс пошатнулся, очередной удар бросил его на землю.

— Идиот! Кретин! — прошипел сквозь стиснутые зубы Люсьен, грозно сверкая глазами. — Мы о чем договаривались? Ты должен был присматривать за Микаэлой, а не сбегать с моей женой только для того, чтобы она угодила в тюрьму. Прежде я считал тебя другом, однако если это и есть дружба, то что же тогда называется предательством?

У Вэнса все поплыло перед глазами, когда Люсьен рывком поднял его на ноги.

— Где она? И что ты успел выболтать Карлосу?

Потерев распухшую скулу, Вэнс немного потоптался на месте, а затем увлек Люсьена подальше от команды, ставшей свидетельницей столь яростного проявления чувств.

— Микаэла в камере уже около недели, — начал он, с трудом двигая челюстью. — Посетителей к ней Карлос не допускает, так что я даже не могу сказать, вспомнила ли она все, что было с ней раньше, или нет. Какие-то обрывки воспоминаний у нее мелькали, но, когда мы виделись в последний раз, от амнезии она еще не избавилась. О твоей женитьбе я не сказал Карлосу ни слова: он считает, что я случайно оказался на улице, когда Микаэлу схватили. Ну а теперь запомни, — Вэнс снова потер челюсть, — если ты еще раз ударишь меня, получишь сдачи. Может, пару тумаков я заслужил, но это все.

Люсьен с силой выдохнул воздух из легких.

— Извини, что не сдержался, но дела обстоят еще хуже, чем ты думаешь. Именно от Карлоса Моралеса Микаэла скрылась на моем судне. Отчим хотел выдать ее замуж, чтобы укрепить связи с испанцами. Хорошо еще, что у тебя хватило ума не сказать Карлосу, что у Микаэлы есть муж.

— Вот черт! — Вэнс посмотрел на Люсьена округлившимися Глазами. — Выходит, у Моралеса теперь как минимум две причины мстить Микаэле — ее участие в бунте и разорванная помолвка.

— Достаточно и одной, — мрачно пробурчал Люсьен и, круто повернувшись, двинулся по причалу. Вэнс последовал за ним. — На этой неделе я трижды встречался с Карлосом. Насчет пошлин и всего такого он говорит с большой охотой, но при одном лишь упоминании о Микаэле моментально замолкает. Не пойму, что этот мерзавец задумал.

Для Люсьена это тоже оставалось загадкой; из опыта личного общения ему было известно, что Моралес обожает всякие подлости. Остановив наемный экипаж, он велел кучеру ехать в штаб испанского гарнизона. При этом он даже отдаленного представления не имел, что скажет Карлосу при встрече, не говоря уж о том, что его вообще могли не допустить до этого сукина сына.

Однако, к облегчению Люсьена, все обошлось — часовой узнал Вэнса, который появлялся здесь уже далеко не в первый раз. Слава Богу, хоть какая-то от него польза! Едва они вошли внутрь, как Вэнс обратил внимание Люсьена на тускло освещенный домик, у которого, небрежно прислонившись к двери, стояли два гориллообразных часовых. Люсьен нахмурился: зачем это, интересно, Карлосу понадобилось выставлять здесь стражу? Он шагнул к двери, и солдаты немедленно взяли ружья на изготовку.

— Неужели Карлос Моралес находится под домашним арестом? — насмешливо поинтересовался Люсьен. — Мы с Вэнсом его давние знакомые. Что касается меня, я только что приехал в город и хотел бы перекинуться с ним парой слов. Много времени это не займет, буквально несколько минут.

Часовые переглянулись и отступили в сторону. Едва Люсьен постучал в дверь, как на пороге тут же появился пышно разодетый испанец — в руке он сжимал бокал вина. Не ожидая приглашения, Люсьен прошел внутрь.

Беглого взгляда ему было достаточно, чтобы понять: у Карлоса гости, скорее всего женщина. Стол был накрыт на двоих, горели свечи, хозяин, нацепив парадный мундир, явно собирался произвести неотразимое впечатление на гостью.

— Боюсь, мой дорогой, вы выбрали неудачное время для визита, — заплетающимся языком пробормотал Моралес.

— Видите ли, я только что приехал, и мне не терпелось узнать, как вы ладите с новым начальством. Между, прочим, — добавил Люсьен, — я был очень огорчен, узнав о том, что случилось здесь минувшей осенью.

Цепкий взгляд Люсьена мгновенно заметил стоявшую на дубовом столе наполовину опорожненную бутылку вина. Многое бы он отдал за то, чтобы узнать, по какому поводу праздник. Лишь бы только это не была тризна по Микаэле!

В этот момент дверь в спальню широко распахнулась, и Люсьен едва не разразился проклятиями. На пороге стояла, одетая в испанское платье с большим вырезом, подчеркивающим всю прелесть ее пышной груди, его исчезнувшая жена. Люсьен почувствовал, как в его жилах закипает кровь: он-то изводил себя, думая, что Микаэла томится в вонючей тюрьме, а она, судя по всему, в обмен на свободу предлагает Карлосу свое роскошное тело.

Взгляды их встретились, и в том же миг Люсьен понял, что Микаэла все вспомнила. Она обнаружила, что он обманывает ее, и теперь отдается Карлосу, чтобы, унизив его, добыть себе ту самую драгоценную свободу, которой всегда так жаждала.

В наступившей призрачной тишине Вэнс сделал шаг вперед и стал между Микаэлой и Люсьеном.

— Рад новой встрече, мадам, — проговорил он, незаметно бросив на нее предостерегающий взгляд. — Не уверен, помните ли вы меня, но в тот несчастный день, когда вас арестовали, я случайно оказался рядом. Все это время я очень беспокоился о вас. — Он повернулся к испанцу, и на лице его появилось подобие улыбки. — Рад также отметить, что все это оказалось досадной ошибкой. Насколько я понимаю, Моралес, вы на свой лад хотите расплатиться с этой юной красавицей за ложное обвинение.

Несколько смущенный словами Вэнса, Карлос неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Действительно, как я только недавно выяснил, произошла ошибка. Ради того, чтобы исправить ее, я и пригласил сеньориту отужинать со мной.

Одна мысль о том, что Микаэла готова лечь с этим испанским недоумком в постель, приводила Люсьена в бешенство. Судя по всему, тюрьма ей больше не грозит, а впереди у нее — кровать Карлоса. Предательница, будь она проклята!

Поскольку Вэнс, да благослови его Бог, откровенно подсказывал, как ей играть свою роль, Микаэла охотно подчинилась. Карлос явно выпил достаточно, чтобы утратить способность трезво мыслить. Что ж, прекрасно, тем легче ей будет улизнуть.

Что же касается внезапного появления Люсьена, то в результате у Микаэлы даже живот заболел, словно она проглотила что-то несъедобное. Если бы он с самого начала был с ней искренен и рассказал все, что ему было известно о ее прошлом, она никогда бы не отправилась в Новый Орлеан, во всяком случае, сначала убедилась бы, что это ничем ей не грозит. Проклятый интриган, именно он во всем виноват; так пусть катится ко всем чертям! Для начала ей надо избавиться от Моралеса, а там подойдет очередь и этого жгучего брюнета, за которого она имела несчастье выйти замуж. Она и приблизиться ему не позволит и будет жить отдельно от него, чем дальше, тем лучше.

Даже если Адриан попробует вмешаться, это ничего не изменит: Люсьен Сафер никогда не узнает, что у него есть ребенок, как она не узнала от него о своем прошлом.

— Не желаете ли присоединиться к нам, господа? — предложила Микаэла, не обращая внимания на кислое выражение, появившееся на лице Моралеса. — Мне кажется, нас еще не представили. — Она повернулась к Вэнсу, своему единственному спасителю и верному другу.

Тот галантно склонился в поклоне:

— Вэнс Кэвендиш, к вашим услугам. А это мой друг Люсьен Сафер.

Люсьен не подошел к ней — не посмел. Микаэла метнула на него взгляд, от которого ему стало не по себе. Впрочем, она заметила, что в его глазах полыхал настоящий огонь.

— Рад познакомиться. — Вот и все, что он сумел выдавить из себя.

Микаэла все еще никак не могла поверить, что у Люсьена хватило наглости явиться сюда; разве что он не подозревает о возвращении к ней памяти. Зато теперь она способна с одного взгляда распознать в нем коварную, скользкую змею.

— Карлос искренне сожалеет о случившемся недоразумении, — небрежно заметила Микаэла, расхаживая по гостиной. — Уверена, что всего имеющегося на столе вполне хватит на четверых. Присаживайтесь, господа, я налью вам чего-нибудь выпить.

Принимая предложенную игру, Вэнс уселся за стол, и Моралес нетвердыми шагами последовал за ним. Люсьен выбрал себе место напротив того, что было предназначено для Микаэлы, хотя уверенности в том, что вид жены не испортит ему аппетит, у него вовсе не было.

Плеснув себе немного вина, Люсьен перегнулся через стол, чтобы наполнить бокал Карлоса.

— Коль скоро испанцы восстановили контроль над Новым Орлеаном, хотелось бы вернуться к нашим договоренностям насчет торговли американскими товарами. Не сомневаюсь, Вэнс уже обсуждал это с вами, пока меня не было.

Карлос кивнул и отпил вина.

— Давайте договариваться, — невнятно пробормотал он. — Только имейте в виду, что О'Рейли ужасно свиреп, так что понадобятся… э-э… дополнительные расходы, как и дополнительные меры предосторожности с моей стороны.

Микаэла прекрасно понимала, что Карлос имеет в виду, однако он не хотел прямо говорить об этом в ее присутствии. Но даже если Люсьен потребует освобождения Микаэлы на том основании, что она его жена, Карлосу может не понравиться, что кто-то мешает осуществлению его планов мести. Учитывая место этого человека в Высшем совете, он может швырнуть в тюрьму не только ее, но всех троих — и никто о них больше ничего не услышит. Да, положение складывалось не из приятных. Как бы там ни было, пока Вэнс с Люсьеном обдумывают план налаживания с испанцем деловых отношений, ей необходимо позаботиться о бегстве. В самом деле, не сидеть же сложа руки, дожидаясь, когда Люсьен придет ей на помощь.

— Еще вина, господа? — Играя роль гостеприимной хозяйки, Микаэла не спеша двинулась к стойке. — Ужин был отменный, Карлос, а в сравнении с тюремной похлебкой это настоящий пир.

Возвращаясь к столу с бутылкой вина в руках, Микаэла остановилась у стула, где сидел Моралес, и, выполняя заранее обдуманный план, неожиданно стукнула его бутылкой по голове. Испанец обмяк, ударился подбородком о край стола и без сознания рухнул на пол.

Две пары изумленных глаз уставились на Микаэлу.

— Не сидеть же тут всю ночь в ожидании того, когда вы проанализируете ситуацию и придете наконец к какому-нибудь решению, — хладнокровно заметила она. — Может, вам и хочется скрестить шпаги с этим испанцем, но мне-то что до того? — Микаэла демонстративно небрежно швырнула бутылку Вэнсу: — Если он очнется, пока меня не будет, угостите его еще разок.

— Быстрые решения — это в твоем вкусе, — иронически проговорил Люсьен, не отводя глаз от Карлоса, который лежал на полу в нелепой позе. — Но все же, если это не чрезмерная просьба, может быть, ты посвятишь нас в свой гениальный план? Надеюсь, ты помнишь, что снаружи нас поджидают двое охранников и, между прочим, они неплохо вооружены.

— Да, кажется, припоминаю, — ничуть не смутившись, ответила Микаэла. — Кто, как ты думаешь, приволок меня сюда, прямо в объятия Карлоса? Этот тип держал меня в грязи и морил голодом целую неделю, чтобы заставить согласиться на его гнусные предложения. Но как видишь, я неплохо справилась с этим мерзавцем.

— Тише, Микаэла. — Люсьен слегка наклонил голову. — Вообще-то мне не хотелось бы вмешиваться в твои планы, но, видишь ли, если они сорвутся, твоя чудесная шейка может переломиться пополам.

Микаэла решила, что позже ответит Люсьену, как он того заслуживает, а пока им все-таки лучше поговорить о деле.

— Для начала я вышвырну что-нибудь тяжелое через окно. Поднимется шум, прибегут эти двое голиафов, что сейчас стерегут вход. Дальше — ваша очередь: кричите, зовите на помощь, а тем временем я выскользну через дверь и смешаюсь с толпой. Стена, окружающая военный городок, всего четыре фута высотой, так что я без труда перелезу через нее, особенно если надену бриджи. — Микаэла бросила быстрый взгляд на Вэнса: — Надеюсь, экипаж ждет вас у ворот?

Вэнс кивнул.

— Вот и отлично. Буду весьма признательна, если вы отвезете меня в порт. Встретимся за углом, там солдаты меня не заметят.

Не дожидаясь реакции мужчин, Микаэла бросилась в спальню. Вскоре послышался звон разбитого стекла, и тут же Микаэла снова появилась на пороге, одетая в запасной мундир Карлоса; сдвинутая на лоб шляпа скрывала ее длинные волосы. Она быстро направилась к выходу, а Люсьен с Вэнсом кинулись в спальню, оглашая дом истошными выкриками.

— Вот увидишь, ее схватят, — пробормотал Вэнс, выглядывая через разбитое окно.

— В таком случае у нас есть достаточно времени, чтобы подумать, как вызволить нашу красавицу из ловушки, куда она непременно попадет, — откликнулся Люсьен.

— Женщина сбежала! — крикнул Вэнс выскочившим охранникам. — По-моему, в этом направлении.

Испанцы кинулись в сторону, указанную Вэнсом, а Люсьен тем временем вернулся в помещение, рывком усадил Моралеса на стул и пару раз хлестнул по щекам, доставив себе этим большое удовольствие.

Карлос с тяжелым стоном приоткрыл глаза:

— Что? Что случилось?

— Дама, которую вы обвинили в участии в бунте, видно, решила вам отомстить, — пояснил Люсьен. — Для начала она ударила вас бутылкой по голове, а потом так проворно выскочила через окно, что мы с моим другом и пошевелиться не успели. Сейчас ее ищут.

— Вот чертовка, — пьяно прохрипел Карлос. — Уже второй раз выскакивает у меня прямо из постели. — Я… — Голос его прервался, глаза закатились.

— Вам бы лучше прилечь, — вежливо заметил Вэнс, — а то вид у вас совсем никуда. Мы с Люсьеном пока попробуем отыскать эту мерзавку.

С трудом кивнув, Карлос позволил перенести себя на кровать.

— Ну ничего, с этой сучкой мы еще когда-нибудь поквитаемся, — пробормотал он и вновь погрузился в забытье.

Остановившись у двери, Люсьен убедился, что их крики привлекли внимание чуть не всего гарнизона. Преследуя беглянку, солдаты рассыпались в разные стороны.

Увидев, что Люсьен собирается возвратиться в спальню, откуда доносился мощный храп Карлоса, Вэнс удивленно поднял на него глаза:

— Что тебе там понадобилось? У нас же нет ни секунды времени. Скорее к воротам!

— Сейчас, только взгляну напоследок на нашего друга, — беспечно бросил Люсьен. Вскоре он вернулся, но, когда они вышли наконец из дома, почему-то направился в противоположную от ворот сторону.

— Ну а теперь ты куда? — недоуменно спросил Вэнс.

— Да так, нужно сделать еще одно дело. Встретимся у ворот.

Когда несколько минут спустя Люсьен появился вновь, Вэнс уже поджидал его в экипаже.

— В общем, мероприятие прошло довольно гладко, — заметил он.

— Не говори раньше времени, — откликнулся Люсьен, усаживаясь рядом. — Все еще может кончиться петлей на шее.

— А у тебя было на уме что-нибудь лучшее?

— Да нет. — Люсьен понурился.

Признаваться в этом было неприятно, но Микаэла справилась с проблемой без их с Вэнсом помощи — стало быть, у них по-прежнему оставалась возможность торговать с Новым Орлеаном, так как отношения с испанскими властями не испортились; однако после всего, что случилось, у Люсьена не было ни малейшего намерения иметь дело с этим негодяем Моралесом. Люсьен уже придумал, как посчитаться с ним раз и навсегда, и даже предпринял к тому некоторые шаги.

Проехав примерно милю, они увидели вышедшую из-под сени виноградника Микаэлу: на ней было платье, подаренное Карлосом в качестве платы за ночь наслаждений, которая так и не наступила. Не обращая ни малейшего внимания на Люсьена, она поднялась в экипаж и села рядом с Вэнсом.

В полном молчании они ехали по Французскому кварталу, направляясь в порт, как вдруг, не говоря ни слова, Микаэла выхватила у Люсьена вожжи и остановила лошадей.

— Эй, какого черта!..

Микаэла выскочила из экипажа и бросилась к темноволосому господину, который отпрянул от нее в таком испуге, словно ему явилось привидение.

— Микаэла, ты? — Анри Рушар с трудом пришел в себя. — А я думал, тебя уже давно на свете нет. Как же я счастлив видеть тебя живой! — Анри крепко прижал к себе сестру. — Отец говорил, что тебя схватили во время осеннего мятежа против испанцев. По его словам, он прочесал весь город, но так и не нашел тебя. Где ты пропадала все это время?