Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Однажды в лунную полночь

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Финч Кэрол / Однажды в лунную полночь - Чтение (стр. 10)
Автор: Финч Кэрол
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


— Тогда почему ты, черт возьми, никого не предупредил? — проворчал Адриан, устремив на Люсьена негодующий взгляд. — Мы тут чуть с ума не посходили.

— Извините, наверное, это я виновата, — проговорила Микаэла, неловко вылезая из экипажа. Чейни тут же бросился, чтобы поддержать ее.

Пока все вокруг суетились, наперебой предлагая свою помощь, Люсьен постарался успокоить деда.

— Неужели нельзя быть хоть немного повнимательнее? — бушевал Адриан. — Ты что, хочешь, чтобы со мной случился еще один удар? Пять лет мы были в ссоре, но это еще не причина, чтобы отправить меня на тот свет!

Люсьен обнял старика за плечи и повел его в дом.

— Слушай, дед, не помню, успел ли я поблагодарить тебя за то, что ты подыскал мне такую чудесную жену?

— Это ты меня благодаришь за Микаэлу? Меня? — Адриан чуть не споткнулся.

— Извини, если заставил тебя поволноваться, — ответил Люсьен, — мы просто замучили Микаэлу своей опекой. Я дал ей возможность ненадолго сменить обстановку, но не подумал, какой переполох может вызвать ее отсутствие.

Люсьен ожидал, что дед продолжит свои жалобы, но неожиданно Адриан довольно улыбнулся. Наконец-то этот сорванец понял, что от него требуется. Упрямства в нем, конечно, на десятерых хватит, и он, похоже, еще не вполне осознал, какое счастье ему привалило, но теперь ждать осталось недолго.

Свою возлюбленную Элизабет Адриан потерял десять лет назад, но память о совместной счастливой жизни не оставляла его. Хорошо бы и Люсьену довелось прожить век в атмосфере любви и взаимной привязанности, испытать с Микаэлой то же, что прежде испытал Адриан с женой, когда они оба в поте лица трудились, превращая крохотную ферму в процветающую плантацию. Конечно, и у них случались стычки, и они, бывало, ссорились, но любовь всегда брала верх.

Возможно, именно поэтому Адриан так привязался к Микаэле: она была наделена тем же неукротимым духом, что и Элизабет. После того как Микаэле удалось примирить Адриана с внуком, он окончательно поверил, что эта женщина способна исцелить раны Люсьена.

Адриан дал себе слово предоставить Люсьену возможность справиться со всеми возникающими трудностями. самому, пусть даже он окажется в ситуации более чем деликатной; оставалось только надеяться и молиться, чтобы Люсьен нашел удобный момент и нужные слова.

Адриан медленно побрел в гостиную — пора было дать отдых старым костям. Не хотел бы он сейчас оказаться на месте Люсьена! Найти эти самые слова и подходящий момент, Бог свидетель, будет нелегко!

Глава 14

Уже две недели, день за днем, Микаэла проводила в обществе Люсьена, привыкая к нему и все больше влюбляясь — как, наверное, была влюблена, прежде чем память оставила ее. Нынче ночью, решила Микаэла, она окончательно станет его женой.

Одернув нижнюю рубашку, она открыла дверь. Разглядев в залитой лунным светом комнате раскинувшуюся на кровати фигуру Люсьена, Микаэла почувствовала, как по всему ее телу пробежала дрожь. Внутренне она уже готовилась разделить близость, которая стерлась из памяти, хотела вновь испытать ее…


Услышав, как открылась дверь, соединяющая его временное жилище со спальней Микаэлы, Люсьен приподнялся. В своей белой сорочке, вполне прозрачной для того, чтобы дать полную волю воображению, Микаэла покачивалась на пороге, подобно ангелу; ее золотистые волосы рассыпались по обнаженным плечам. Боязливо улыбаясь, она словно поплыла по комнате и остановилась прямо у его кровати.

Люсьен боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть этот чудный призрак. Уже больше полутора месяцев он мечтал об этом моменте и теперь никак не мог поверить, что все происходит наяву, а не во сне.

Последние ночи он почти не спал, сгорая от желания, и все равно терпеливо ждал в надежде, что Микаэла сама придет к нему. Теперь наконец желанный миг настал, и он едва мог поверить своему счастью.

Когда Микаэла отстегнула бретельку сорочки, у Люсьена перехватило дыхание. Словно завороженный смотрел он, как скользит вниз, подчеркивая соблазнительные изгибы тела, открывая постепенно все совершенство женской фигуры, ткань ночной рубашки; и вот уже Микаэла мягко опустилась на кровать рядом с ним.

Слов им не требовалось: все было сказано самим ее появлением. Микаэла была готова разделить забытую близость.

Почувствовав губами прикосновение ее тонких пальцев, Люсьен вздрогнул, но все же сумел заставить себя лежать спокойно. Когда Микаэла скользнула под простыню и прижалась к нему, ему показалось, будто он умирает и поднимается на небо. Он и вообразить не мог, что одно прикосновение Микаэлы, готовой добровольно отдаться ему, может возбудить в нем такую бурю переживаний.

— Люсьен, — ее негромкий голос обволакивал, как мягкий летний ветерок, — ну же, давай, покажи мне, как это было.

Люсьен приподнялся на локте, но не отважился прикоснуться к ней из страха, что сила его желания напугает его возлюбленную, — он понимал, как трудно Микаэле перейти пропасть, все еще разделяющую их. Воздержание доводило его до безумия, но все равно Люсьен готов был ждать до тех пор, пока не убедится окончательно, что он ей действительно нужен.

— Ты уверена? — хрипло прошептал он.

— А иначе как бы я оказалась здесь? — негромко рассмеялась Микаэла. — Зато ты, кажется, не очень уверен. — Микаэла на мгновение замерла, вопросительно глядя на Люсьена. — Возможно, беда в том, что я никогда тебе по-настоящему не нравилась, и теперь ты из сострадания отказываешься признать это после всего, что со мной стряслось?

— Отнюдь. — Люсьен положил ей голову на плечо. — Ты вышла замуж за нетерпеливого любовника, который держался подальше от тебя сколько мог. Мне так тебя не хватало, не хватало той волшебной искры, что пробегает между нами, когда я обнимаю тебя!

Люсьен нежно поцеловал ее, и Микаэла погрузилась в охватившее ее ощущение безграничного восторга. Пусть прожитые прежде дни исчезают в туманной дали, достаточно того, что сейчас она принадлежит этому голубоглазому красавцу, чья уверенная улыбка врачует ее растревоженную душу и наполняет сердце неописуемой радостью.

Люсьен принялся покрывать ее лицо жадными поцелуями. Микаэла тяжело задышала, а когда губы его скользнули вниз, устремляясь в ложбинку меж грудей, сердце ее затрепетало, как подстреленная птица. Люсьен положил ей ладонь на живот, потом стал передвигать ниже, ниже, и тело ее охватил всепожирающий огонь.

Он слегка раздвинул ей бедра, скользнул пальцами в увлажнившееся лоно, и Микаэле почудилось, что они оказались на краю бездны. Ее охватило немыслимое блаженство.

— Неужели так было всегда? — выдохнула она, страстно прижимаясь к Люсьену.

— Всегда… — прошептал он.

Микаэла вцепилась ему в плечи, и он легко, уверенно вошел в нее. Ей страстно хотелось вновь познать этого мужчину, испить его, проникнуть в самое его сердце, а еще хотелось, чтобы он испытал то же наслаждение, что и она, отдаваясь его страстной ласке.

Ее любящие руки и ищущие губы исследовали каждый дюйм его сильного тела. На место образовавшейся пустоты приходила возрождающаяся память. Микаэла инстинктивно приникала к тем местам, где это сулило Люсьену наибольшее наслаждение. Она заводила его, вновь и вновь возобновляя любовную игру, вспоминая его губами и ладонями, доводя Люсьена до сладостного изнеможения; она насыщала его страсть, пробуждала чувственность, и ему становилось все труднее и труднее сдерживаться.

Вот губы ее прикоснулись к напрягшейся затвердевшей плоти, заставив его задрожать всем телом, застонать от сладкой мучительной боли. Не переставая поглаживать все его тело, Микаэла осторожно сомкнула губы и принялась мягко проводить кончиком языка по трепещущей плоти.

Люсьен задрожал еще сильнее и стиснул зубы в последней безнадежной попытке удержать взрыв, но было уже поздно — вырвавшаяся на волю густая струя стала красноречивым свидетельством его утоленного желания. Громко застонав, он отстранился от Микаэлы и приподнялся на локтях.

— Если ты не можешь вспомнить былого рая, обещай по крайней мере, что не забудешь этой ночи, ибо ты — мои небеса и мой ангел. Люби меня, Мики, и пусть в этой ночи растворится время со всеми его бедами.

Они снова слились в одно целое, и Микаэла отвечала на его ласку лаской, столь же страстной и неудержимой. Она льнула к нему, как ко второй, потерянной половине своей души, то взмывая вместе с ним на гребень волны, то низвергаясь вниз, и, следуя за ним, как завороженная повторяла его имя.

Потом, когда схлынул первый могучий порыв страсти, Микаэла, поглаживая его спину и бедра, соблазнительно прижимаясь к его груди, прошептала:

— Кто я, мне объяснили, но откуда взялась — об этом ни слова не сказали. А мне так хотелось бы вернуться туда вместе с тобой.

Люсьен удивленно приподнял брови:

— Прямо сейчас?

— Когда у женщины нет прошлого, она тянется к настоящему… и к будущему.

— О Господи, мне и пошевелиться-то трудно, не то что повторить представление, отобравшее у меня все силы! Похоже, кое-что касающееся мужчин ты, моя требовательная женушка, изрядно подзабыла.

— Кое-что?

— Ну, например, то, что мужчинам после такого напряжения надо хоть немного отдохнуть, — все еще задыхаясь, сказал Люсьен.

— А мне показалось, ты называл себя самым нетерпеливым и самым неутомимым любовником на свете. — Микаэла положила ладони на бедра Люсьена и, слегка раздвинув их, принялась ласкать его естество.

Люсьен почувствовал, как в нем снова разгорается желание, и недоверчиво покачал головой. Только что ему казалось, что у него не хватит сил даже на то, чтобы просто пошевелиться, и вот уже он скова весь в огне.

— Так ты что-то сказал? — словно ласкающаяся кошка, проурчала Микаэла.

— Забудь эти слова, любимая, — улыбнулся Люсьен. — Ты только что доказала, что я ошибался.

— Это не я, а любовь творит чудеса. — Микаэла подставила ему губы для поцелуя. — Я люблю тебя, Люсьен, иначе зачем бы я пришла к тебе?

Едва до Люсьена дошел смысл этих слов, как он тут же снова заключил ее в объятия и они занялись любовью так, будто не было в этой жизни ни вчера, ни завтра — один только этот потрясающий бесконечный миг. Даже если Микаэла когда-нибудь припомнит, что только ненависть к нему погнала ее в ночь навстречу беде, ей уже не стереть из памяти восторг этой ночи, думал Люсьен в перерывах между слияниями и жаркими объятиями. Раньше или позже ему придется рассказать всю правду, но не сейчас, в миг обретения счастья им и этой женщиной.

* * *

После той ночи, когда Микаэла переступила порог комнаты Люсьена и доказала ему свою любовь, в поместье снова зазвенел ее смех: она словно вернулась в детство, шаг за шагом проходя забытые этапы жизненного пути. Думая о том, что их безмятежная любовь вскоре может рухнуть, Люсьен внутренне содрогался. Они просыпались в объятиях друг друга, чтобы провести день вместе на рыбалке, конной прогулке, занимаясь стрельбой из лука или отправляясь на вечеринку в Чарлстон. Они сделались неразлучны, и Люсьен велел, чтобы никто в поместье не заикался о прошлом. Оказываясь на шумных светских приемах, он тщательно следил за тем, чтобы не оставлять Микаэлу наедине с любителями сплетен, готовых разрушить их мир и гармонию, и, как наседка, хлопотал над своей молодой женой, порождая новые слухи, быстро распространявшиеся среди близких и дальних знакомых. Поговаривали, будто Люсьен настолько влюблен в Микаэлу, что не может ни на секунду оставить ее, даже танцевать ей запрещает с кем-либо кроме него. Временами он замечал, что Микаэла погружается в себя, так, будто обстановка, запах либо какая-нибудь неожиданная мысль вот-вот свяжут воедино разрозненные обрывки памяти. Тогда у него замирало сердце, и ему оставалось лишь надеяться, что даже после этого она его не оттолкнет.

* * *

Когда Люсьену доложили, что Вэнс вернулся из Вест-Индии с грузом, он приказал подать экипаж, и они с Микаэлой вместе поехали к причалу. В тот самый миг, когда она увидела роскошное судно, в сознании у нее словно искра промелькнула. Пока Люсьен занимался разгрузкой, она бродила по палубе со странным чувством, будто когда-то уже была здесь, но когда именно и как все это происходило — вспомнить она так и не смогла.

Иногда ей казалось, что вот-вот все станет на свои места, но готовый материализоваться образ растворялся и уходил в небытие.

Все последние недели Микаэлу посещали смутные воспоминания из прошлой жизни. Перед ней вновь и вновь возникала фигура девочки, бродящей по просторному дому, вроде того, в котором она жила теперь; вокруг мелькали безымянные лица; ее сознание словно повторяло пройденный путь, преодолевая разрывы памяти.

Неожиданно дверь в каюту открылась. Микаэла круто обернулась, и, когда увидела на пороге знакомое лицо, ее внезапно молнией пронзило одно воспоминание: светловолосый мужчина перелистывал какую-то книгу. И опять у нее не хватило времени: едва возникнув, видение тут же исчезло. Вот невезение, так ведь и с ума сойти недолго!

Вэнс Кэвендиш дружески потрепал ее по плечу:

— О Господи, как я же я рад, что вам уже лучше! И выглядите вы прекрасно. — Он крепко прижал ее к себе и поцеловал.

Микаэла уже немало слышала об этом человеке от Люсьена и поэтому узнала его без труда.

— Мне все никак не выпадало случая поблагодарить вас, Вэнс, — улыбнулась она. — Отныне я ваша вечная должница.

— Начинаете потихоньку вспоминать прошлое? — осторожно осведомился Вэнс.

Микаэла задумчиво обвела взглядом просторную каюту.

— Честно говоря, это пока не очень получается: так, какие-то клочки, да и те никак не складываются в одну картину, — но эту каюту я припоминаю. Стоило мне увидеть вас на пороге, как в сознании что-то промелькнуло. Будто бы вы смотрите на меня, в руках у вас книга… Но тут все исчезло.

Вэнс неловко переступил с ноги на ногу:

— Видите ли, вы с Люсьеном поженились именно здесь, ну а я был вместо священника…

Вэнс говорил с видимой неохотой, и Микаэла ободряюще улыбнулась ему:

— Стало быть, мне следует быть вам вдвойне благодарной. Жаль только, что я никак не могу припомнить этот счастливейший день в моей жизни.

— Счастливейший? — Вэнс откашлялся. Интересно, подумал он, как же Люсьен представил своей жене все, что произошло тогда? Как бы то ни было, от правды он явно отклонился.

— Гм… Да, — после неловкого молчания кивнул он. — Это был для всех нас памятный день.

— В самом деле? В таком случае, раз уж мы вернулись к нему, не могли бы вы помочь мне восстановить в памяти весь ход событий?

Вэнс смущенно уставился на красавицу, исподтишка выжидательно поглядывавшую на него.

— Адриан говорил, что мы встретились на пристани, но о том, что было до этого, ему как будто ничего не известно. — Блестящие зеленые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, словно пронзали Вэнса насквозь. — Откуда же я, черт возьми, появилась? Не могу вам передать, до чего по-дурацки чувствуешь себя, когда помнишь только последние три месяца жизни.

— Вы приехали сюда из Нового Орлеана. Разве Люсьен вам об этом не рассказывал?

Вот негодяй! — подумал Вэнс. Что за игру Люсьен опять затеял с этой бедной женщиной? Ну ничего, как только они окажутся наедине, он выскажет этому типу все, что о нем думает.

— Новый Орлеан… — задумчиво повторила Микаэла. Снова в ее сознании промелькнул образ девочки: на сей раз она карабкалась на огромный дуб. Так-так. Еще одна ниточка, связавшая ее с прошлым. — Извините, мне не хотелось поставить вас в неловкое положение. Люсьен говорит, я слишком непосредственна.

— Да ничуть вы меня не смутили, дорогая, — от души рассмеялся Вэнс. — Я всегда готов прийти на помощь женщине.

Микаэла внимательно посмотрела на него:

— Так, стало быть, вы и есть тот знаменитый ловелас, о котором на раутах шепчутся женщины, когда думают, что я их не слышу.

— Нет, это не то…

Вэнс внезапно замолк. Речь явно шла о Люсьене и о том периоде его жизни, рассказывать о котором он вряд ли стал бы жене. Ну и плут!

Предложив Микаэле руку, Вэнс повел ее к двери.

— Здесь, на судне, есть еще одно место, которое, вероятно, поможет вам кое-что вспомнить.

Микаэла охотно последовала за ним. Разумеется, Вэнс понимал, что ей больше всего на свете хочется восстановить во всех подробностях свою жизнь, и его страшно раздражало то, что Люсьен ловко обошел все рифы, связанные с их поспешной женитьбой.

Если она сама вспомнит прошлое — а дело к тому идет, — его ждет заслуженный гнев Микаэлы.

Вэнс никак не мог понять, чего добивается Люсьен, скрывая от жены правду, но он решил во что бы то ни стало положить конец этой нечестной игре, иначе в один прекрасный день Микаэла, очнувшись, обнаружит, что ее водят за нос; и участвовать в этом обмане у него не было никакого желания.

* * *

Вернувшись к себе в каюту и никого там не увидев, Люсьен встревожился. Он уже собрался было на поиски Микаэлы, когда на пороге появился Вэнс.

— Ты не видел мою жену? — озабоченно спросил Люсьен.

— Ну как же, как же? И должен признаться, выглядит она столь же ослепительно, как и прежде. Я сдал ее на попечение Тимоти Тогглу и Джереми Ивзу — пусть покажут ей судно. А мы с тобой тем временем кое о чем потолкуем.

— Какие-нибудь трудности? — Они вернулись в каюту, и Люсьен плеснул себе и своему спутнику немного бренди.

— Будет неплохо, если в Бостон с грузом отправишься ты, а то я уже два месяца берега не видел, пока ты выхаживал Микаэлу. Теперь она поправилась, так что берись-ка за дело сам, а мне дай немного отдохнуть.

Люсьен протянул Вэнсу бокал и пристально посмотрел на него:

— Надеюсь, ты понимаешь, что с нее глаз спускать нельзя? Адриану я не доверяю, для старика она слишком шустра.

— Я с радостью займусь ею, — успокоил друга Вэнс.

— Только прибереги свои ухаживания для кого-нибудь другого, — сурово предупредил Люсьен. v — Ты же мой лучший друг. Неужели думаешь, что я способен увести у тебя жену?

— Иногда и с лучшими друзьями такое случается.

— Можешь не беспокоиться: твои интересы и интересы Микаэлы для меня святы, — торжественно заявил Вэнс. — Ну и мои собственные, конечно, тоже. Как бы я ни любил море, на берегу время от времени не мешает поразвлечься. Ну а поскольку ты тоже скучаешь по морю, я подумал, это будет для тебя хорошим предлогом, чтобы снова отправиться в плавание.

— Хорошо, в Бостон корабли поведу я, но только прежде мне следует кое о чем тебя предупредить. — Люсьен отхлебнул бренди. — Сейчас у нас мир и покой, и мне не хотелось бы, чтобы он был нарушен. Поэтому ты не должен тревожить Микаэлу разговорами о прошлом.

Стало быть, Вэнс не ошибся — Люсьен, используя амнезию жены, действительно затеял хитрую игру, надеясь на этот раз удержать ее в узде. Заставляя Микаэлу думать, будто брачная ночь — счастливейшее событие в ее жизни, он лжет, ставя на карту чужую жизнь.

— Ты хорошо понял меня, Вэнс? — Люсьен нахмурился.

— Чего уж тут не понять?

— И я могу твердо рассчитывать, что, пока меня нет, ты приглядишь за Микаэлой? — настаивал Люсьен. — Я не шучу, Вэнс. То, чего она не знает о прошлом, ей и не нужно знать.

— Слушай, а почему ты держишь ее в неведении? — решился все же задать вопрос Вэкс.

Люсьен посмотрел куда-то вдаль.

— Помнишь, как твои провокационные вопросы и мои необдуманные ответы на вечеринке у деда привели к беде? Тебе не кажется, что после всего случившегося лучше оставить прошлое прошлому, насколько это будет возможно?..

— Выходит, вся эта таинственность объясняется жалостью и раскаянием? — Вэнс фыркнул. — Что-то не очень верится.

— Скажем просто: для всех будет лучше, если Микаэла начнет отсчет жизни с сегодняшнего дня.

— Для тебя — пожалуй, но, черт побери, Люсьен, я и не думал, что ты такой трус. Люсьен вспыхнул:

— Я просто пытаюсь сохранить мир.

— Ты пытаешься уйти от неизбежного, и сам это прекрасно понимаешь. Подумай-ка лучше хорошенько, иначе всю оставшуюся жизнь жалеть будешь. Микаэла начинает вспоминать прошлое, и если ты не скажешь ей правды как можно скорее, вся эта интрига обернется для тебя сплошным кошмаром.

Люсьен в ответ только покачал головой.

— Я знаю, ничто не длится вечно. Именно поэтому надо дорожить каждым днем радости.

— Удобная философия, — презрительно заметил Вэнс. — Тогда приготовься к тому, что настанет день и этот карточный домик рассыпется. Когда Микаэла вспомнит все то, что ты от нее скрываешь, тебе не удастся выбраться из пропасти, в которую ты неизбежно рухнешь. В этой шулерской игре как бы тебе самого себя не обмануть.

Услышав шелест шелковой юбки и легкий переливчатый смех, Люсьен поднял голову. На пороге стояла Микаэла. Словно солнце пробилось сквозь шторы, когда она вошла в каюту. Микаэла стремительно бросилась к нему, обвила руками шею и нежно поцеловала. Заметив, что она тут же перевела взгляд на кровать, Люсьен довольно улыбнулся.

— Если ты не против, Вэнс, — проговорил он, не отрываясь от горящих глаз жены, — мы бы хотели ненадолго остаться одни.

Вэнс с упреком посмотрел на друга и вышел, Люсьен же поспешил выбросить из головы воспоминания о неприятном разговоре. Сейчас его занимала только Микаэла. Может, Вэнс и не понимает, что нельзя нарушать райское блаженство, но он-то знает это отлично. Так счастлив он уже давно не был. К тому же исцелять раны, нанесенные Микаэле, — разве это преступление?

— Я во все уголки заглянула на этом судне, — сообщила Микаэла, расстегивая пуговицы на его кремовой рубашке, — кроме капитанской кровати…

Люсьен задержал ее руку, уже подбиравшуюся к самым чувствительным местам.

— Здесь сейчас вся команда. К тому же меня ждут на складе клиенты…

— Ну так подождут еще несколько минут, капитан. Ваше присутствие и мастерство требуются немедленно в другом месте. — Микаэла покончила с пуговицами и осыпала его грудь поцелуями.

«А, к черту все!» — подумал Люсьен. Впереди дорога в Бостон, потом обратно, и все это время он будет лишен восторга беззаветной любви Микаэлы. Глупо упускать такой момент.

Люсьен подхватил Микаэлу на руки и понес к кровати, но, наклонившись, чтобы поцеловать ее, не удержался, и жена слегка ударилась головой о спинку кровати.

— Надеюсь, я не сделал тебе больно? — встревожился Люсьен.

— Нет-нет, дорогой, не беспокойся, — прошептала она. — Все хорошо… Или, вернее, сейчас будет все хорошо.

Люсьен уложил ее на кровать: ему не терпелось вновь овладеть любимой, чтобы сладостные воспоминания об их близости взять с собой в Бостон. Они занялись любовью с той всепоглощающей страстью, которая уничтожает само время. Пусть Люсьен и переписал прошлое, но ради нескольких недель счастья, что они пережили вместе, это стоило сделать. Блаженство рая облегчит ожидающие его впереди муки ада. Успокоив себя этой мыслью, Люсьен погрузился в волны неслыханного восторга…

Глава 15

— О Господи, как же я люблю тебя! — шептала Микаэла, обессиленная последним объятием. — Ты и представить себе не можешь, насколько пустой была моя жизнь до того, как ты в ней появился.

Люсьен слегка прикоснулся к ее припухшим от поцелуев губам, словно для того, чтобы слизнуть с них последнюю каплю меда, а затем поднялся. Микаэла молча наблюдала за тем, как он одевается, собираясь на встречу с покупателями; она собиралась сказать Люсьену, что он будет отцом, но сначала хотела услышать от него признание в любви. Увы, слов, которых она так жаждала, он пока не произнес. А может, Люсьен раньше говорил их и она просто забыла? Или этот человек привык выражать свои чувства иначе, не на словах?

Люсьен ведь все равно любит ее, разве не так? После того несчастья он проводит с ней целые дни. Они веселятся, поддразнивают друг друга, занимаются любовью. Отправляясь в город, он неизменно возвращается с подарками. Он купил ей изумрудное ожерелье, а три дня спустя появился с обручальным кольцом взамен того, которое она носила прежде, и украшено оно было такими яркими бриллиантами, что она даже зажмурилась! Разве эти подарки не являются свидетельством любви? А может, наоборот, это компенсация ее отсутствия или знак сострадания к несчастной, потерявшей память?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Микаэлы, заставив серьезно задуматься.

— Мне на днях придется уехать, дорогая, — нехотя сказал Люсьен, надевая башмаки. — Я и так засиделся на берегу. Вэнс просится на несколько дней в отпуск, так что в Бостон отправлюсь я.

Микаэла не сводила глаз с широкой спины мужа, с удовольствием наблюдая, как перекатываются на ней мышцы, однако то, что Люсьен не предложил взять ее с собой, ей вовсе не понравилось. Но и навязываться она ни в коем случае не хотела. Ей уже было известно, что до случившегося с ней несчастья Люсьен был занят морской торговлей, и пока он оставался на берегу, целиком поглощенный ее персоной, дело стояло. Гордость не позволяла Микаэле становиться камнем на шее мужа; к тому же, оставаясь вдали от нее, Люсьен, быть может, лучше поймет, насколько она ему нужна.

— И долго тебя не будет? — Она с трудом подавила желание снова прикоснуться к нему.

— Неделю, а может, чуть больше.

— Ну что ж, думаю, я найду чем заняться в твое отсутствие. — Микаэла лукаво улыбнулась.

— Только смотри, чтобы это было действительно «чем», а не «кем», особенно если это «кем» — мужского рода. Мне будет весьма печально узнать, что на моем месте появился другой.

— А ты сам-то, часом, не из тех мужей, что ни одну юбку не пропускают? А то мне приходилось слышать разговоры, будто многие аристократы заводят себе любовниц.

Люсьен наклонился и положил ей ладони на обнаженные плечи.

—Может, оно и так, но мне среди этих джентльменов делать нечего — моя ненасытная женушка из меня все соки выпивает. И запомни: кроме тебя, мне никто не нужен. — Он слегка прикоснулся к ее щеке губами. — Надеюсь, ты будешь все время повторять себе это, пока меня не будет.

— Люсьен, ты действительно… — Микаэла запнулась — ей вовсе не хотелось силой вытягивать у него признание в любви. — Когда ты отправляешься в Бостон? — спросила она.

— На рассвете. — Люсьен выпрямился и двинулся к двери. — Если хочешь вернуться в город, Вэнс тебя проводит.

— Послушай…

— Да? — Он обернулся, выжидая.

— Нет, так, ничего…

Люсьен закрыл за собой дверь, и Микаэла, встав с постели, принялась собирать разбросанное белье. При взгляде на деревянную спинку кровати ей начали вспоминаться странные подробности. В этот момент Микаэла готова была поклясться, что когда-то уже лежала в этой каюте, только не на кровати, а под ней. Странные шутки играет с ней ее воображение!

Недоверчиво обводя взглядом каюту, Микаэла сделала открытие, что может назвать любую вещь здесь не только по-английски, но также по-французски, по-испански и на латыни. Разве она знает так много языков?

Микаэла потерла виски. Может, это от удара о спинку кровати, когда Люсьен споткнулся, открылись какие-то потайные шлюзы памяти? Чего бы только она не отдала, лишь бы узнать побольше о своей жизни до брака — никто вокруг не мог понять, как мучительно жить без воспоминаний.

Почему-то ей казалось, что Люсьену не хочется, чтобы она помнила свое прошлое, а может, для него лучше, чтобы она все забыла?

Стараясь прогнать назойливые мысли, Микаэла поспешно натянула на себя платье. Пожалуй, она не была бы столь подозрительна, если бы знала наверняка, что Люсьен любит ее. А вдруг у нее была интрижка, пока ее муж находился в плавании, и именно поэтому он так настаивает, чтобы она держалась в его отсутствие подальше от мужчин?

Микаэла наказала себе не забыть расспросить обо всем этом Вэнса; хоть что-то о ее прошлом ему непременно должно быть известно — не зря же он говорит на эту тему так неохотно. А может, именно с Вэнсом у нее был роман и этот ребенок, что растет у нее в чреве, вовсе не от Люсьена?

Микаэла поспешно сошла с трапа и села в экипаж. Мучительные вопросы приводили ее в совершенное смятение. Но как ни печальна могла оказаться на поверку истина, она узнает все до конца — в этом Микаэла уже поклялась себе, и она ни за что не отступит!

* * *

Люсьен и Микаэла приехали в порт с первыми лучами солнца. Накануне Люсьен много раз порывался растопить внезапно возникший между ними лед отчуждения, но это ему так и не удалось.

— Ты расстроилась оттого, что я не беру тебя с собой в Бостон? Если хочешь, мы можем поехать вместе…

— Нет, я остаюсь. — Микаэла, дав Люсьену выйти, поудобнее устроилась на сиденье и поплотнее закуталась в плащ. — Я и так шагу не даю тебе ступить. Думаю, нам обоим надо немного отдохнуть друг от друга. — Она задумчиво опустила голову.

— А по мне, так все идет хорошо. — Люсьен порывисто коснулся ее руки. — Я буду скучать по тебе…

— Правда? Почему-то мне показалось, что тебе не терпится уплыть от меня. — С этими словами Микаэла дернула вожжи, и экипаж отъехал.

Какое-то время Люсьен напряженно смотрел ей вслед. Неизвестно откуда у него возникло твердое ощущение, что жизнь в очередной раз готова круто повернуться и ничего хорошего этот поворот ему не сулит. Чувство покоя таяло с каждой минутой. О Господи, она на прощание едва взглянула на него! И это какое-то непонятное выражение, промелькнувшее в ее зеленых глазах…

Люсьену казалось, будто он стоит на зыбком песке и земля каждое мгновение готова разверзнуться, чтобы поглотить его. Позднее, поднявшись на капитанский мостик и глядя на исчезающие за горизонтом шпили монастыря Святого Михаила, он с сожалением подумал о том, насколько же коротка дорога от рая до распахнутых врат ада.

* * *

Встретившись на большом балу в Чарлстоне с доктором Торли, Микаэла заставила себя улыбнуться. На вопрос о здоровье она ответила, что у нее все в полном порядке: ссадины зажили, шрамы затянулись. Но душа ее продолжала болеть.

Последние несколько дней ей вновь и вновь являлась девочка, разгуливающая по смутно знакомым местам, а порой, в самые неподходящие моменты, перед ней возникали и иные лица. Откуда они? Может, это родственники? Но о ее семье и детских годах, похоже, никто ничего не знал. Тогда каким образом она очутилась в Чарлстоне?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16