Ее любящий жених сделал все возможное, чтобы невеста не сбежала.

Аннабелла Грейнджер Чампион молча смотрела на Дина, так внезапно появившегося в гостиной ее просторного современного чикагского дома на Линкольн-парк, в котором она жила вместе с мужем и двумя детьми. Дин все еще валялся на полу после самозабвенной возни с Тревором, ее трехлетним сыном, который сейчас спал.

– Ты что-то скрываешь от меня, – объявила Аннабелла, удобно устроившаяся на мягком диване.

– Мало ли, что я от тебя скрываю! И так будет впредь, – парировал он.

– Я профессиональная сваха и слышала всякое.

– Прекрасно. Значит, остальное тебе слышать ни к чему, – отрезал Дин и, поднявшись, шагнул к выходившим на улицу окнам.

Вечером ему предстоял полет в Нашвилл, и нужно еще успеть и аэропорт. Он не позволит выгнать себя из собственного дома, и, если будет держать Блу в качестве буфера, все еще может получиться.

Но Блу – это больше, чем просто буфер. Она...

Он не знал, кто она для него. Нельзя же назвать ее другом, хотя она понимала его лучше, чем люди, знавшие его много лет. Мало того, развлекала его не хуже, чем любой из них, а может, и лучше. Кроме того, ему в голову не приходило трахать друзей, а вот ее он определенно хотел трахнуть.

Да, ничего не скажешь, он настоящий жеребец.

Воспоминания об унизительной сцене вчерашней ночью были так постыдны, что Дин передернулся.

Он просто играл с ней, решив, что им обоим не помешает разогреться, но тут услышал эти гортанные стоны, ощутил, как она содрогается, и взорвался. В буквальном смысле. Как зеленый юнец! С самой первой встречи она выбивала его из колеи. Автогонщик чертов! Ничего, при первой же возможности он заставит ее проглотить эти слова!

Аннабелла как-то странно смотрела на него.

– С тобой что-то происходит. Тут замешана женщина. Я нюхом чую. Нечто большее, чем одна из твоих обычных бессмысленных сексуальных эскапад. Ты очень рассеян.

Дин насмешливо изогнул бровь.

– С каких это пор ты стала великим экстрасенсом?

– Сваха просто обязана быть экстрасенсом, – бросила она и, повернувшись к мужу, приказала: – Хит, немедленно убирайся. Пока ты тут торчишь, он слова мне не скажет.

Аннабелла встретила агента Дина вскоре после того, как унаследовала брачную контору своей бабушки, и Хит случайно нанял ее с заданием найти ему красивую, утонченную жену из высших кругов. Аннабелла совсем не походила на идеал Хита, но ее большие глаза, задорный характер и грива курчавых рыжих волос покорили его сердце. Их брак, по мнению Дина, был на редкость счастливым.

Хит, прозванный Питоном за привычку заглатывать врагов целиком, скривил губы в змеиной ухмылке. В общем, он был хорош собой, примерно одного роста с Дином, с дипломом одного из университетов Лиги плюща[24] и менталитетом уличного драчуна.

– А вот мне Бу рассказывает все. Если не считать тебя, он мой ближайший друг.

– Степень твоей дружбы, Хитклиф, – фыркнул Дин, – целиком зависит от величины твоего гонорара.

– Тут он припер тебя к стенке, Хит, – жизнерадостно заметила Аннабелла. – Дин, между нами говоря, ты сводишь его с ума своей непредсказуемостью.

Хит положил себе на плечо головку спящей крошки дочери.

– Ну-ну, Аннабелла, никаких разговоров по душам в присутствии моих крайне ненадежных клиентов.

Боже, как Дин любил эту парочку! Вернее, любил Аннабеллу и сознавал, что его профессиональная карьера во многом зависит от Хита и просто не может находиться в лучших руках.

К сожалению, стоило Аннабелле почуять нечто интересное, как она превращалась в настоящую гончую.

– Ты такой рассеянный, Дин. Я потеряла пять фунтов, а ты даже не заметил. Что случилось? И кто она?

– Ничего не случилось. Если так уж необходимо кого-то доставать, доставай вон того клоуна. Знаешь, что он собрался захапать пятнадцать процентов с той одеколонной сделки?

– Я хочу новую машину, – пояснила Аннабелла. – А теперь прекрати увиливать. Ты кого-то встретил.

– Аннабелла, я уехал из Чикаго менее двух недель назад и пока не прибыл на ферму, почти не вылезал из машины. Как я мог кого-то встретить?

– Не знаю, но уверена, что так и есть, – бросила Аннабелла, спуская на пол босые ноги. – И этого не случилось бы, будь я рядом. Тебя слишком легко сбить с толку красивым личиком! Я не утверждаю, что ты человек ограниченный и пустой, потому что это не так. Просто тебя вечно привлекают легкомысленные девицы, а потом ты расстраиваешься, когда очередная пассия не оправдала твоих ожиданий. Хотя я сумела найти превосходные партии и для некоторых отвергнутых тобой возлюбленных.

Дин ясно видел, к чему идет дискуссия, и попытался сменить тему:

– Так что, Хит, Феба уже подписала контракт с Гэри Кэндлиссом? Кевин вроде говорил, что дело решенное.

Но Аннабелла лишь набирала скорость.

– А вот когда я нахожу тебе подходящую пару, ты не даешь ей ни единого шанса. Взять хотя бы Джули Шеруин.

– Ну вот, началось, – пробормотал Хит.

Но Аннабелла, не обращая внимания на мужа, продолжала:

– Джули умна, успешна, красива – одна из самых милых женщин на свете, а ты бросил ее после двух свиданий.

– Я бросил ее, потому что она принимала все, сказанное мной, буквально. Признай, Аннабелла, это крайне неприятно. Бедняжка так нервничала, что не могла есть... впрочем, она и так почти ничего не ела. Это был акт милосердия.

– Просто ты всегда действуешь на женщин подобным образом. Я знаю, ты не специально, но так уж сложилось. Во всем виновата твоя внешность. Если не считать Хита, ты мой самый проблемный клиент.

– Я не твой клиент, Аннабелла, – парировал он. – И еще ни цента тебе не заплатил.

– Я делаю это из чистой благотворительности, – прощебетала она, настолько довольная собой, что мужчины рассмеялись.

Дин схватил с журнального столика ключи от прокатной машины.

– Слушай, Аннабелла, я приехал в город на уик-энд, чтобы собрать кое-какие вещи, вернуться на ферму и покончить с делами, которые навесил на меня твой муж. И в моей жизни не происходит никаких катаклизмов.

А вот это – сплошное вранье.

По дороге в аэропорт он думал о Блу. Похоже, зря он проявил темные стороны своего характера. И ради чего? Кража единственной сотни, лежавшей в ее бумажнике, еще не гарантирует, что она останется на ферме. Если она решит уйти, ничто ее не остановит, даже перспектива ночевки на парковой скамейке. Она и не сбежала до сих пор, потому что так много всего случилось. Оставалось надеяться, что в этот уик-энд Эйприл сумеет затащить ее на распродажу антиквариата в Ноксвилле, потому что Дин боялся представить, что будет, если он вернется на ферму и не застанет там Блу.

В понедельник утром Блу сидела на ступеньке крыльца, грея ладони о вторую кружку утреннего кофе, и пытаясь казаться спокойной при виде ехавшего по дорожке Дина. Спустившись сегодня вниз, она заметила на кухонном столе ключи от его спортивной машины, но он не пришел в кибитку и все утро пробыл неизвестно где. Он крутил колеса дорогого серого гоночного велосипеда, который мог бы доставить Лэнса Армстронга до Елисейских Полей и выглядел потрясающе, словно гость из будущего или актер из высокобюджетного фантастического фильма. Солнечный свет отражался от его обтекаемого серебристого шлема, сильные мышцы ног перекатывались под облегающими синими велосипедными шортами. Зато ноги Блу предательски ослабели, и совершенно неуместное желание пронзило сердце.

Он доехал до конца старой кирпичной дорожки. И хотя еще не было восьми утра, судя по каплям пота, блестевшим на шее, и влажным пятнам на сетчатой майке, он успел немало потрудиться. Блу усилием воли взяла себя в руки и кивнула в сторону велосипеда:

– Милая штучка. Гляжу, тебе нелегко пришлось?

– Смотрите, кто говорит! Особа, которая выглядит так, словно живет в коробке для игрушек!

Дин перекинул ногу через раму и повел велосипед к ней.

– Я решил, что пора перестать валять дурака, нужно вернуть прежнюю форму.

– Ты потерял форму? – ахнула она.

– Скажем так: я слишком долго бездельничал после окончания сезона.

Дин снял шлем и повесил его на руль велосипеда.

– Я решил поставить тренажеры в одной из спален. Не желаю появляться в лагере разжиревшим и с дряблыми мышцами.

– По-моему, беспокоиться не о чем.

Дин улыбнулся и расчесал пальцами пропотевшие, прилипшие к голове волосы, что немедленно придало ему сексуальный вид.

– Эйприл прислала по электронной почте фото картин и антиквариата, которые вы отыскали в Ноксвилле, Спасибо за то, что поехала с ней. Все это будет прекрасно смотреться с новой мебелью, которую я заказал.

Блу серьезно подумывала о том, чтобы смирить свою гордость И попросить Эйприл о небольшом займе. Она без труда найдет клиентов в таком оживленном городе, как Ноксвилл, и, следовательно, в два счета вернет Эйприл долг.

Но она ни о чем не заикнулась. И вернулась назад, совсем как ребенок, играющий спичками. Ей хотелось узнать, что будет дальше.

– Ну как прошел уик-энд? – осведомилась она, умудрившись отставить кружку и не пролить ни капли.

– В алкогольном угаре и постельных забавах. А твой?

– Примерно так же.

Он снова улыбнулся.

– Я летал в Чикаго. Кое-какие дела. И если тебя это интересует, Аннабелла – единственная женщина, с которой я встречался.

Ее интересовало. Очень.

Блу презрительно скривила губы.

– Можно подумать, мне не все равно.

Он вынул из велосипедной сумки бутылку с водой и кивком показал на сарай.

– Я заказал в магазине два велосипеда. С доставкой. Второй – немного поменьше. Если захочешь прокатиться – он к твоим услугам.

Блу медленно поднялась и окинула его суровым взглядом.

– За это спасибо, но моя благодарность померкла, когда я обнаружила, что из бумажника пропали мои шлюшные деньги. Ты, кстати, ничего об этом не знаешь?

– Да, прости, пожалуйста. – Он поставил ногу на нижнюю ступеньку и присосался к бутылке. – Мне потребовалась мелочь.

– Пятьдесят долларов – это не мелочь.

– В моем мире это так и есть, – бросил он, закручивая крышечку.

– Ты омерзителен! Лучше бы я осталась в Ноксвилле!

– Почему же не осталась?

Блу неторопливо, ленивой походкой спустилась вниз... по крайней мере надеясь, что правдоподобно изобразила ленивую походку.

– Потому что ожидала возвращения Джека. Вот и говори о единственном в жизни шансе, который иногда дарит судьба. Я почти уверена, что наберусь храбрости попросить у него автограф.

– Боюсь, для этого ты будешь слишком занята, – парировал он. – Ублажать меня в постели – работа тяжелая и отнимает много времени.

Картина, промелькнувшая в мозгу, была так ослепительна, что и Дин, и его велосипед были на полпути к сараю, когда Блу обрела дар речи.

– Эй, Дин!

И когда он оглянулся, прикрыла ладонью глаза от солнца и громко крикнула;

– Если ты это всерьез, предупреди меня заранее, чтобы я успела схватить свой ежедневник и записать туда трехминутное свидание!

Он не рассмеялся. Впрочем, этого она от него и не ожидала. Не ожидала того, что он посмотрит на нее так, словно национальный гимн только что отзвучал и они начинают абсолютно новую игру.

Немного погодя, когда Блу убирала кухню, за окном послышался шум отъезжающей машины, Очевидно, Дину не сиделось на месте. Тут вошла Эйприл в старой одежде, таща груду полиэтиленовых подстилок, которыми полагалось закрывать пол и мебель.

– Похоже, Дину так и не удалось связаться с подрядчиком в пятницу, потому что и сегодня рабочих нет. Но я не стану сидеть сложа руки, в ожидании, когда они примутся за кухню. Краска у меня есть. Хочешь помочь?

– Конечно.

Они едва принялись за дело, когда Эйприл позвонили, и она тут же исчезла для таинственных переговоров, а когда вернулась, поставила диск Гвен Стефани. Вскоре выяснилось, что ее танцевальные способности значительно превосходят умение красить стены, поэтому командование перешло к Блу.

Когда они заканчивали подготовительные работы, к дому подкатила машина, и через несколько минут на кухне появился Джек Пэтриот в потертых джинсах и облегающей футболке с логотипом последнего турне. Блу, не ожидавшая его возвращения, от неожиданности споткнулась. Он подхватил ее как раз в тот момент, когда она едва не наступила на малярный валик. Эйприл, непристойно извивавшаяся под «Возвращение малышки», тут же замерла. Джек поставил Блу на ноги.

– Есть идеи насчет того, как бы вам поскорее излечиться? – осведомился он.

– Я... да... я... о Господи, – бормотала Блу, заливаясь красой. – Простите. Уверена, что множество людей считают себя вашими преданными фанатами, и я – одна из них. – Она прижала руки к горящим щекам. – Я... детство у меня было довольно одиноким, зато со мной всегда были ваши песни, не важно, где бы я ни находилась и с кем бы ни жила.

Теперь, когда она разговорилась, слова так и лились сами собой, и она никак не могла остановиться, хотя видела, что он отошел к плите и взялся за кофейник.

– У меня все ваши альбомы, даже «На обочине дороги», хотя критики разнесли его в пух и прах. Но они ошибаются, потому что он замечательный, а «Вопли» – одна из моих любимых песен. Вы словно заглянули в мое сердце, поняли, что меня тревожит, и... о, черт, я знаю, что несу чушь, но в реальном мире у вас просто нет шансов встретиться с Джеком Пэтриотом. То есть поймите: разве можно быть к этому готовой?

Он положил в кофе ложечку сахара.

– Может, расписаться на вашей руке?

– В самом деле?

– Шучу, конечно, – рассмеялся он. – Вряд ли Дину это понравится.

Блу ойкнула и нервно облизала губы.

– Вряд ли, – согласилась она.

– Эйприл, может, ты найдешь выход?

Эйприл взмахнула волосами.

– Переспи с ним, Блу. Это быстро вернет тебя на землю. Он одно огромное разочарование.

Медленная улыбка приподняла уголки его губ.

– Я еще покупаю «огромное», но...

Эйприл многозначительно уставилась на его ширинку.

– Есть вещи, которые мужчина не может купить ни за какие богатства. – Он прислонился плечом к косяку и жарким взглядом скользнул по ее телу. – Меня все еще возбуждают ехидины. Принеси мне листок бумаги, Эйприл. Я чувствую, как на свет просится новая песня.

Сексуальное электричество так и потрескивало между ними. Пусть им обоим за пятьдесят, но сейчас в этой кухне кипела подростковая похоть. Блу почти ожидала, что стены начнут потеть. Она стала пятиться из кухни, но, к несчастью, налетела на гору полиэтилена.

Шум тут же развеял чары, и Эйприл поспешно отвернулась. Джек принялся изучать потолок, который начала красить Блу.

– Сейчас выгружу вещи и помогу вам.

– Вы умеете красить? – удивилась Блу.

– Мой па был плотником, и в юности я вместе с ним ремонтировал дома.

– Пойду поздороваюсь с РаЙли, – пробормотала Эйприл, протискиваясь мимо него к боковой двери.

Блу громко сглотнула слюну. Они с Джеком Пэтриотом собираются красить кухню!

Ее жизнь с каждой минутой становилась все причудливее.