Глава 11

Два спортивных автомобиля с тонированными стеклами остановились перед домом. Задняя дверца одного открылась, и оттуда вышел мужчина, одетый в черное. Его густые растрепанные волосы были пронизаны серебряными нитями, обветренное лицо покрывали мелкие морщинки: следствие многих долгих ночей, проведенных на тропе славы. Руки свободно висели по бокам, словно он каждую минуту был готов выхватить... не шестизарядный «кольт», а сверкающий микрофон, в руках с которым он покорял мир. Хорошо, что Блу уже сидела, иначе ее колени наверняка бы подогнулись. Но горло и без того перехватило так, что воздух не попадал в легкие.

Джек Пэтриот.

Позади захлопали дверцы машин, откуда высыпались мужчины в темных очках. Последней вышла длинноволосая женщина с сумочкой от модного дизайнера и бутылкой воды. Все они остались у машин.

Каблуки сапог Джека застучали по кирпичной дорожке, и Блу мгновенно превратилась в вопящую фанатку, из тех, что до боли в израненных пальцах сжимали сетчатую ограду, пытались прорвать полицейские кордоны, гонялись за лимузином или стояли на страже перед пятизвездочным отелем, молясь о счастье увидеть рок-идола. Вот только вместо того, чтобы вопить, она окончательно онемела.

Он остановился в нескольких шагах. В мочках ушей поблескивали маленькие серебряные черепа. Под манжетой черной рубашки с открытым воротом виднелся кожаный браслет с окантовкой из чеканного серебра. Джек приветственно кивнул:

– Я ищу Райли.

О Боже! Это сам Джек Пэтриот! Джек Патриот обращается к ней!

Блу поспешно вскочила и стала кашлять, со свистом втягивая в себя воздух, захлебываясь, задыхаясь. Джек терпеливо ждал. Серебряные черепа горели на солнце. Глаза Блу заслезились. Она прижала пальцы к горлу, пытаясь отдышаться.

Легенды рока с пониманием относились к переживаниям чересчур эмоциональных женщин, и Джек терпеливо ждал, оглядывая дом. Она стиснула кулак и ударила себя в грудь. Он наконец заговорил знакомым хрипловато-надтреснутым голосом, в котором все еще звучали отголоски родной Северной Дакоты.

– Не могли бы вы позвать Райли?

Пока Блу старалась прийти в себя, дверь открылась, и на крыльцо вышла Райли.

– Привет, – угрюмо пробормотала она.

– Что все это значит? – не повышая голоса, спросил он.

Райли глянула в сторону молчаливой свиты, окружившей машины.

– Не знаю.

Он потянул себя за мочку уха. Серебряный череп на мгновение исчез.

– Ты хотя бы понимаешь, как все тревожились?

Райли чуть приподняла голову.

– Кто?

– Все. Я.

Она снова принялась изучать носки кроссовок. Судя по виду, она ни на секунду не поверила отцу.

– Кто еще дома? – осведомился он.

– Никого. Дин уехал, а Эйприл ушла к себе в коттедж.

– Эйприл, – протянул он, словно воскрешая не слишком приятные воспоминания. – Собирай вещи. Мы уезжаем.

– Я не хочу.

– Мне очень жаль. – бесстрастно бросил он.

– Я оставила куртку в коттедже.

– Пойди и возьми.

– Не могу. Уже стемнело. Я боюсь.

Джек поколебался, потер подбородок и буркнул:

– Где этот коттедж?

Райли рассказала о тропинке через лес. Он повернулся к Блу.

– Туда можно добраться на машине?

«Еще бы! Возвращайтесь обратно. Но перед тем, как оказаться на шоссе, увидите слева дорогу, вернее, тропу, ее легко проглядеть, так что держитесь начеку...»

Но она упорно молчала, и он оглянулся на Райли. Та пожала плечами:

– Не знаю. Наверное.

Блу должна сказать хоть что-то. Что-нибудь. Но она никак не могла: перед ней стоял мужчина, в которого она была влюблена с десяти лет. Позже она вспомнит, что он не обнял и не поцеловал дочь, но пока что пыталась заставить себя открыть рот.

Поздно. Он жестом велел Райли и свите оставаться на месте и зашагал по указанной дочерью тропе. Блу подождала, пока он не исчезнет, и плюхнулась на верхнюю ступеньку.

– Я идиотка.

Райли села рядом.

– Не волнуйтесь. Он к этому привык.

Когда на землю спустились сумерки, Эйприл сделала последний звонок, сунула сотовый в расшитый бисером карман джинсов и пошла на берег пруда. Ей нравилось сидеть здесь по ночам, слушая мерный плеск воды, гортанное кваканье лягушки, державшей басовую ноту под аккомпанемент хора цикад. По ночам от пруда пахло по-другому, чем-то мускусным и диким, как от большого хищника.

– Привет, Эйприл.

Она обернулась. Перед ней стоял мужчина, разбивший вдребезги ее мир.

Прошло тридцать лет с тех пор, как она в последний раз видела его, но в полумраке каждая черта угловатого, изборожденною морщинами лица была так же знакома, как ее собственная: длинный орлиный нос, глубоко посаженные глаза с золотисто-коричневыми, обведенными черной каймой зрачками, смуглая кожа и высокие скулы. Серебро просвечивало в темных волосах, когда-то развевавшихся на голове подобно полуночной штормовой туче. Теперь они стали короче: чуть-чуть не доходили до воротничка. Короче и жестче... но по-прежнему оставались густыми. Она не удивилась тому, что он не пытался скрыть седину: тщеславием Джек не отличался. Хотя для рокера он всегда был слишком высок, теперь из-за худобы он казался еще выше. Глазные впадины были еще глубже, чем она помнила, морщины в уголках рта стали более резкими. Он выглядел на все свои пятьдесят четыре года.

– Эй, малышка, твоя мать дома?

Его голос, пропитанный виски, звучал, как всегда, чуть надрывно и хрипловато. На кратчайший миг она задохнулась, как в молодости. В этом человеке когда-то заключалась вся ее жизнь. Стоило ему позвать – и она летела через океан. Лондон, Токио. Западный Берлин, словом, не важно куда. Ночь за ночью, когда он уходил за кулисы, она снимала с него облегающий, пропитанный потом костюм, приглаживала длинные влажные волосы, раздвигала губы, разводила бедра и позволяла ему чувствовать себя богом.

Но в конце, как всегда, победил рок-н-ролл.

Их последний разговор состоялся в тот день, когда она сказала ему о своей беременности. Отныне всякое их общение шло через посредников, включая требование Джека сделать тест на отцовство после рождения Дина. Как же она возненавидела за это Джека!

Все это пронеслось перед глазами Эйприл за несколько мгновений, после чего она постаралась взять себя в руки.

– Только я и лягушки. Как ты?

– Глуховат стал в последнее время, и ничего нельзя сделать. В остальном...

Вот первой части фразы она поверила сразу.

– Забудь о выпивке, сигаретах и молодых девчонках. Сам поразишься, насколько легче станет.

Упоминать о наркотиках не имело смысла. Джек сумел отказаться от них гораздо раньше Эйприл.

Джек подался вперед, и кожаный с серебром браслет соскользнул на запястье.

– Никаких девочек, Эйприл. И сигарет тоже. Я пару лет как бросил. Пережил адские муки. Что до выпивки... – Он пожал плечами: – Полагаю, истинному рокеру необходим хотя бы один порок. Ну, у меня есть еще несколько. Как насчет тебя?

– Несколько месяцев назад я так спешила в общество по изучению Библии, что превысила скорость и получила штрафную квитанцию, но на этом все.

– Вранье. Ты, конечно, изменилась, но не настолько же!

Джек не всегда так легко видел ее насквозь, но теперь он стал старше и, возможно, мудрее. Она откинула волосы с лица.

– Пороки меня больше не слишком интересуют. Работы много. Нужно же зарабатывать на хлеб.

– Выглядишь потрясающе, Эйприл. Клянусь.

Да уж, куда лучше, чем он. Последние десять лет она из кожи вон лезла, чтобы исправить причиненный себе вред. Выводила из организма яд бесчисленными чашками зеленого чая, часами занятий йогой, словом, боролась, как могла.

Он дернул себя за маленькую серебряную сережку-череп.

– Помнишь, как мы смеялись над самой идеей рокера, которому уже за сорок?

– Мы вообще смеялись над всяким, который имел наглость достичь сорока.

Он сунул руки в карманы.

– Американская ассоциация пенсионеров просит сняться на обложку их гребаного журнала.

– Проклятие их черным сердцам!

Его кривоватая улыбка не изменилась, но она не собиралась брести вместе с ним по дорожке памяти.

– Ты видел Райли?

– Пару минут назад.

– Славная девочка. Мы с Блу просто в восторге от нее.

– Блу?

– Невеста Дина.

Он вынул руки из карманов.

– Райли приехала, чтобы повидаться с ним?

Эйприл кивнула.

– Дин пытался держаться от нее подальше, но она очень настойчива.

– Это не я рассказал о нем Марли. В прошлом году она переспала с моим бывшим бизнес-менеджером и все из него вытянула. Но я понятия не имел, что Райли все знает, пока не получил твое сообщение.

– Ей тяжело приходится.

– Понимаю. Но у меня были неотложные дела. За девочкой должна была присмотреть сестра Марли.

Он поглядел в сторону коттеджа.

– Нет. Когда она приходила сюда, на ней не было куртки.

– Значит, тянула время.

Он похлопал себя по карману рубашки, словно искал сигареты.

– Я не отказался бы от пива.

– Боюсь, тебе не повезло. Я полностью отказалась от спиртного.

– Быть не может!

– Просто лишилась потребности умереть.

– Полагаю, не все так плохо.

Он умел смотреть на людей, словно действительно их видел, и сейчас включил свое обаяние на полную мощность.

– Я слышал, ты многого добилась.

– Не жалуюсь.

Она кропотливо строила свою карьеру, стараясь заполучить влиятельных клиентов, поскольку полагаться, кроме как на себя, было не на кого. И теперь Эйприл имела все основания гордиться собой.

– Как насчет Безумного Джека? Чем ты теперь подогреваешь кровь, когда все рок-войны уже выиграны.

– Вот тут ты ошибаешься. В этих войнах нельзя победить, и ты это знаешь. Всегда найдется другой исполнитель, другой альбом, который взлетит на вершину хит-парадов, так что приходится держать ухо востро.

Он подошел к самой кромке воды поднял камешек и запустил в пруд. Послышался тихий всплеск.

– Я хотел бы перед отъездом увидеть Дина.

– И напомнить ему о добрых старых временах? Тебе повезло: он ненавидит тебя почти так же сильно, как меня.

– В таком случае что ты здесь делаешь?

– Это долгая история.

Которой она не собиралась делиться с ним. Он повернулся к ней.

– Да, ничего не скажешь, все мы большая дружная семья.

Прежде чем она успела ответить, темноту прорезал луч фонарика, и на тропинку выскочила Блу.

– Райли сбежала!

Чтобы не онеметь снова, Блу притворилась, будто Джека тут нет, и сосредоточилась исключительно на Эйприл.

– Я обыскала дом, кибитку и сарай с мышами, – сообщила она, передернувшись при одном воспоминании. – Не могла же она уйти далеко.

– Давно она пропала? – встревожилась Эйприл.

– Где-то с полчаса. Сказала, что перед отъездом хочет докончить свой рисунок. Я вышла, чтобы сжечь мусор, как вы меня учили, а когда вернулась, ее уже не было. Я раздала фонарики людям, которые приехали с...

И что дальше? С мистером Пзтриотом? Звучит по-дурацки. С Джеком? Чересчур фамильярно.

– ...с отцом Райли, и теперь они обыскивают округу.

– Как она могла решиться на такое? – поразился Джек. – Она всегда была таким тихим ребенком. Никогда никому не причиняла неприятностей.

– Она напугана, – коротко пояснила Эйприл. – Бери мою машину и поезжай по дорожке. Может, перехватишь ее.

Джек согласился. После его отъезда женщины обыскали коттедж и отправились к дому, где обнаружили свиту Джека, бессмысленно слонявшуюся по саду. Женщина сидела на крыльце, курила и разговаривала по сотовому.

– Здесь есть тысяча мест, где можно спрятаться, – заметила Эйприл, – даже при условии, что она еще на ферме.

– А куда еще она могла пойти?

Эйприл снова обшарила дом, пока Блу проверяла кибитку и инструментальную кладовую. Они встретились на крыльце.

– Никого.

– Она взяла рюкзак, – сообщила Эйприл.

К дому подъехал «сааб», из которого выбрался Джек. Блу ретировалась в тень, чтобы снова не опозориться перед ним. В конце концов, не ей, а Дину следовало бы решать возникшие проблемы.

– Никаких признаков Райли, – сообщил Джек, подходя к крыльцу.

– Бьюсь об заклад, она следит за домом, – тихо ответила Эйприл. – Ждет, пока ты уедешь, прежде чем появиться.

Джек рассеянно запустил пальцы в жесткие волосы и огляделся.

– Мы уедем. А потом я приду пешком.

Только после того, как рев моторов затих вдали, Блу выглянула из своего угла.

– Где бы Райли ни была, уверена, что она сильно боится.

Эйприл потерла виски.

– Как по-твоему, не стоит ли позвонить в полицию... шерифу... кому-то из властей?

– Не знаю. Райли прячется. Ее не похитили, и если она увидит патрульную машину...

– Именно это меня и беспокоит.

Блу всмотрелась в темноту.

– Дайте ей время одуматься и прийти в себя.

Дин сбросил скорость, увидев в свете фар человека, медленно шагавшего к дому. Услышав шум, незнакомец повернулся и прикрыл глаза ладонью. Дин всмотрелся пристальнее. Безумный Джек Пэтриот...

Он не верил глазам. Неужели Джек самолично соизволил приехать за Райли? Дин не разговаривал с ним добрых два года да и сейчас не желал разговаривать. Пришлось подавить вполне естественный порыв нажать на акселератор и рвануться вперед. Много лет назад он выработал стратегию общения с отцом, которую не видел причины менять.

Остановившись, он опустил стекло машины и оперся локтем о раму.

– Джек.

Сукин сын кивнул!

– Дин! Давно не виделись.

Дин кивнул в ответ. Никаких разглагольствований. Никакого сарказма. Полное безразличие. Джек положил ладонь на крышу машины.

– Я приехал за Райли, но она, увидев меня, сбежала.

– В самом деле?

Дин не совсем понимал, какое отношение имеет побег Райли к одиноким прогулкам Джека, но спрашивать не стал.

– Полагаю, ты ее не видел.

– Нет.

Оба замолчали. Если не предложить подвезти его до дому, эта скотина поймет, как сильно сын его ненавидит. Но Дин все же выдавил необходимые слова:

– Тебя подбросить?

Джек поспешно отступил.

– Не хочу, чтобы она меня видела. Лучше пройдусь.

– Как хочешь.

Он поднял стекло и медленно отъехал. Никакого визга тормозов и летящего из-под колес гравия. Ничего, что могло бы выдать глубину его гнева.

Он сразу прошел в дом. Сегодня электрик успел установить большую часть светильников, так что освещение было. Над головой послышались шаги.

– Блу!

– Я наверху.

Странно, но от звуков ее голоса ему стало легче. Она отвлечет его от тревоги за Райли, от злости на Джека. Заставит его улыбнуться, выведет из себя, возбудит желание... Он должен удержать ее здесь...

Он нашел ее во второй по величине спальне, стены которой уже были выкрашены желтовато-коричневой краской. Правда, из обстановки только кровать и комод: ни ковров, ни занавесей, ни стульев, хотя Блу где-то отыскала заляпанную краской офисную лампу на длинной ножке и поставила на комод. Она только что застелила постель и сейчас разглаживала одеяло. Просторная майка отвисла, когда она подалась вперед, а пряди черных как смол! волос, выбились из хвостика и рассыпались по шее.

Она устало глянула на него. Между бровями пролегли тонкие тревожные морщинки.

– Райли убежала.

– Я слышал. Встретил Джека на дороге.

– И как прошла встреча?

– Прекрасно. Подумаешь, большое дело. Он ничего для меня не значит.

– Ну да, как же.

– Не считаешь, что ее следовало бы поискать? – спросил он.

– Мы повсюду искали. Она выйдет сама, когда немного опомнится.

– Ты уверена?

– Относительно оптимистична. План «Б» включает вызов шерифа, а тот окончательно ее напугает.

Он заставил себя произнести вслух то, о чем до сих пор боялся подумать:

– Что, если она выйдет на шоссе и попросит ее подвезти?

– Райли не настолько глупа. И все фильмы, которые ей не следовало бы смотреть, уже вселили в нее страх перед незнакомыми людьми. Кроме того, мы с Эйприл считаем, что она еще не окончательно отказалась от мысли подружиться с тобой.

Он попытался скрыть угрызения совести, поспешно подойдя к окну. Не годится одиннадцатилетней девочке разгуливать одной в такой темноте.

– Не хочешь еще раз осмотреть двор? На кухне есть фонарик. Если она увидит тебя, может и выйти из укрытия, – заметила Блу, недовольно оглядывая комнату. – Хоть бы коврик успели постелить! Он наверняка не привык к такой спартанской обстановке.

– Он?! – Дин резко вскинул голову. – Забудь! Джек не будет ночевать в моем доме! – заорал он и выскочил в коридор, хлопнув дверью.

Но Блу не задумываясь пошла за ним.

– А что ты предлагаешь? Уже довольно поздно, и его телохранители уехали. В Гаррисоне нет отелей, а он с места не сдвинется, пока не отыщется девочка.

– Не рассчитывай на это.

И тот момент Дин желал только одного: чтобы все это поскорее закончилось. Зачем он вообще вернулся сегодня вечером?

Сотовый Блу зазвонил. Выхватив его из кармана джинсов, она поспешно нажала кнопку.

– Вы нашли ее? Где она?

Дин глубоко вздохнул и облокотился о косяк.

– Но мы и там смотрели.

Блу прошла в спальню и села на край кровати.

– Да. Хорошо. Обязательно.

Она закрыла флип и взглянула на него.

– Орлица приземлилась. Эйприл нашла ее спящей в глубине своего чулана. Мы туда заглядывали, так что она, должно быть, подождала, пока мы ушли, чтобы без помех забраться в дом.

Внизу открылась входная дверь. В прихожей зазвучали мерные тяжелые шаги. Блу настороженно подняла голову, вскочила и поспешно затараторила:

– Эйприл велела передать отцу Райли, что сегодня она уложит девочку у себя, а он пусть останется здесь и подождет до утра, Чтобы поговорить с ней.

– Сама и скажи.

– Не думаю... Дело в том...

Снова шаги.

– Кто-нибудь есть в доме? – окликнул Джек.

– Не могу, – прошипела она.

– Почему нет?

– Просто не могу.

– Эйприл! – донесся голос Джека.

– Черт!

Руки Блу взлетели к щекам. Она выскочила из комнаты, но вместо того, чтобы спуститься вниз, заскочила в хозяйскую спальню.

Несколько секунд спустя – слишком короткий срок, чтобы раздеться, – включился душ. И только сейчас Дин сообразил, что бесстрашная Блу нырнула в укрытие. И отнюдь не из-за него.

Блу проторчала в ванной, сколько могла. Почистила зубы, умылась и потихоньку пробралась к себе за штанишками для занятий йогой и оранжевой майкой. Наконец ей удалось незаметно выбраться из дома. Завтра, если Джек все еще будет здесь, весь этот идиотизм закончится, и она снова сможет вести себя, как взрослая женщина. Что же, по крайней мере появление Джеки Пэтриота ненадолго отвлекло ее от реальных проблем.

Она вошла в кибитку и оцепенела. Самая большая реальная проблема предпочла явиться в гости.

Мрачный, как туча, цыганский принц развалился на постели в глубине кибитки. Керосиновая лампа на столе отбрасывала ни него золотистые отблески. Он прислонился спиной к стенке кибитки, согнул одну ногу в колене и небрежно болтал другой. Когда он поднес к губам бутылку с пивом, майка задралась, обнажив тугой клин мышц над низко сидящими джинсами.

– Подумать только, чтобы именно ты... – презрительно прорычал он.

Изображать непонимание не имеет смысла. Каким это образом человек, знавший Блу всего несколько дней, видит ее насквозь, и никакие уловки не помогают?!

Блу надменно подняла брови.

– Мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть, вот и все.

– Клянусь Богом, если попросишь у него автограф...

– Для этого мне хотя бы нужно заговорить с ним. Пока что

мне это не удавалось.

Дин фыркнул и приложился к бутылке.

– К завтрашнему дню я постараюсь взять себя в руки, – заверила она, задвигая стул под разрисованный столик. – Вижу, ты убрался оттуда на полной скорости. Хотя бы потолковал с ним?

– Рассказал о Райли, ткнул пальцем в сторону спальни и вежливо извинился, сказав, что мне нужно разыскать невесту.

Блу мигом насторожилась.

– Здесь ты спать не будешь.

– И ты тоже. Будь я проклят, если доставлю ему радость выгнать меня из собственного дома!

– И все же ты здесь.

– Пришел за тобой. На случай, если ты не заметила, в этих спальнях нет дверей, и я не позволю ему увидеть, что возлюбленная со мной не спит.

– На случай, если ты забыл, я не твоя возлюбленная.

– Ошибаешься. На данный момент именно так и есть.

– Похоже, мой обет целомудрия выскользнул у тебя из памяти.

– Хрен с ним, с твоим обетом целомудрия Ты работаешь на меня или нет?

– Я твоя кухарка. И не делай вид, будто не ешь дома. Я видела, как ты опустошил холодильник прошлой ночью.

– Да, верно, но кухарка мне не нужна. Зато нужна женщина, с которой можно провести сегодняшнюю ночь. – Он уставился на нее поверх горлышка бутылки. – Я тебе заплачу.

Блу недоуменно моргнула.

– Заплатишь за то, что буду с тобой спать?

– До сих пор еще никто не обвинял меня в скупости.

Она прижала ладонь к груди.

– Постой. Это такой счастливый момент, что я хочу им насладиться.

– А в чем проблема? – с невинным видом осведомился он.

– Мужчина, которого я когда-то уважала, предлагает деньги, чтобы спать со мной. Начнем хотя бы с этого.

– Спать, Бобри. Отврати свои мысли от сточной канавы.

– Ну да, еще бы. В точности, как мы спали в прошлый раз?

– Не понимаю, о чем ты?

– Ты лапал меня!

– Размечталась!

– Сунул руку мне в джинсы.

– Разыгравшееся воображение сто лет как лишенной секса девицы.

Она не позволит собой манипулировать!

– Ты спишь в одиночестве.

Он поставил бутылку на пол, перенес свой вес на одно бедро вытащил бумажник и молча вытащил две банкноты, которыми и принялся обмахиваться.

Две пятидесятки...

Глава 12

С полдюжины негодующих ответов пронеслись в голове Блу, прежде чем она пришла к очевидному заключению. Ее можно купить. Да, она ставит себя в двусмысленное положение, но разве это не часть игры, которую они ведут? Зато цель оправдывает средства, и деньги в ее бумажнике уравновешивают риск. Кроме того, Блу получает верный шанс показать Робийару, насколько она безразлична к его чарам.

– Ладно, ублюдок, ты выиграл, – буркнула она и, схватив деньги, поспешно сунула в задний карман. – Но я беру их только из жадности и отчаянного положения, в котором очутилась. И еще потому, что в комнате нет двери и, следовательно, ты не станешь чересчур распускать руки.

– Вполне справедливо.

– Я не шучу, Дин. Если ты только полезешь...

– Я?! Как насчет тебя? – Его взгляд скользнул по ней, как прохладная глазурь по горячему торту с пряностями. – Так как насчет тебя? Предлагаю следующее: двойная плата или ничего!