Глава 2

— Вы с самого начала знали, что я не стрипушка, не так ли?

Бобби Том плотно закрыл дверь кабинета.

— Я не был в этом уверен.

Грейси Сноу не была дурочкой.

— Зато я уверена, что вы это знали, — сказала она твердо.

Он показал жестом на ее блузку, и опять в уголках его глаз собрались морщинки.

— Ты неправильно застегнулась. Хочешь, я тебе помогу? Нет? Неужели ты действительно не хочешь, чтобы я тебе помог?

Все шло вкривь, вкось и абсолютно перпендикулярно ее планам. На что намекал Бобби Тому его рыжий дружок? Надеюсь, эта ласточка не беременна? Она вспомнила, как Уиллоу говорила с кем-то об одном человеке, которого постоянно привлекали к суду с целью установления отцовства. Она, возможно, имела в виду Бобби Тома. Он вполне мог быть одним из тех мерзких мужчин, которые охотятся за доверчивыми женщинами и, вдоволь натешившись, бросают их. Она устыдилась того, что еще минут пять назад испытывала к нему симпатию.

Грейся отвернулась от Бобби, чтобы правильно застегнуть пуговицы и привести себя в порядок. Бегло оглядев обстановку, она поняла, что столкнулась с колоссальной культивацией комплекса Нарцисса.

Кабинет Бобби Тома Дэнтона был храмом, посвященным футбольной карьере Бобби Тома Дэнтона. Большие фотографии корифея американского футбола глядели на нее с каждой стены. На некоторых из них Бобби был снят в костюмчике студента Техасского университета, на большинстве остальных преобладала голубая форма «Чикагских звезд». Фотографы, очевидно, любили снимать его знаменитый прыжок. Изящно выгнувшись буквой «S», он выхватывал из воздуха мяч. Да, это он, куда ни кинь взгляд, везде только он, наш несравненный, гибкий, подвижный, элегантный, несокрушимый Бобби Том Дэнтон в небесно-голубом шлеме, украшенном тремя золотыми звездочками. Широкие деревянные полки просто ломились от спортивных трофеев, кубков и памятных сувениров.

Он сел с ленивой грацией в кожаное кресло у огромного кабинетного стола, словно сошедшего с карикатур Флинстона. На его просторной поверхности выглядели сиротливо даже такие шикарные вещи, как современный компьютер и телефонный аппарат последней модели. Грейси облюбовала кресло-бочонок, стоявшее у стены с забранными под стекло журнальными обложками, на которых ее визави, стоя на боковых линиях, целовал очаровательную блондинку. По иллюстрированной статье из недавно попавшего ей в руки журнала «Люди Америки» Грейси узнала в ней Фэб Сомервиль-Кэйлбоу, владелицу «Чикагских звезд».

Голубые глаза скользнули по ее лицу, и уголок надменного рта искривился:

— Я не хочу задеть твоих чувств, дорогуша, но как в некотором роде эксперт могу заметить, что тебе лучше найти себе работенку от звонка до звонка, чем продолжать карьеру профессиональной раздевашки.

Она не терпела подобного тона, но не позволила себе расслабиться:

— Вы намеренно хотите задеть меня?

Он изобразил глубокое отчаяние:

— О нет, никогда не позволил бы себе так грубо вести себя с леди.

— Мистер Дэнтон, вы, наверное, догадываетесь, что я представляю здесь студию «Уиндмилл». Продюсер Уиллоу Крейг поручила мне…

— Уг-гу. Хотите выпить шампанского, коки или еще чего-нибудь?

Зазвонил телефон, но он его проигнорировал.

— Нет, спасибо. Вы должны были четыре дня назад приехать в Техас, чтобы принять участие в съемках, а также…

— А как насчет пива? Я где-то слышал, что число поклонниц пива в Америке увеличилось.

— Я вообще не пью.

— Неужели?

Она почувствовала, что выглядит занудой, и попыталась исправить положение:

— Я не пью сама, мистер Дэнтон, но не имею ничего против тех, кто употребляет алкоголь.

— Я — Бобби Том, голубушка, и не отзываюсь на другие имена.

Он разыгрывал из себя простака-ковбоя, только что вернувшегося с кочевой тропы; однако то, как хитро он выстроил свою викторину и обвел вокруг пальца бедняжку Джули, говорило о том, что с ним надо держать ухо востро.

— Хорошо, Бобби Том. Контракт, который вы заключили со студией «Уиндмилл»…

— А вы совсем не похожи на женщину из Голливуда, миз Сноу. Давно вы там отираетесь?

Она нервным движением поправила бусы. Снова зазвонил телефон, и снова он его проигнорировал.

— Я работаю ассистентом продюсера.

— А нельзя ли поточнее — как долго?

Можно было, конечно, соврать, но это шло вразрез с принципами Грейси. Вскинув подбородок, она сказала:

— Около месяца.

— Это срок! — Беседа его явно забавляла.

— Я вполне компетентна, мистер Дэнтон. Я пришла на эту работу с опытом менеджмента и межличностного общения.

Она была также крупным специалистом по части изготовления подставок для цветочных горшков, размалевывания керамических хрюшек и разухабистого бренчания на фортепьяно.

Он тихонько свистнул:

— Я поражен. А где вы работали прежде?

— Я… хэкм… курировала дом призрения «Шэди Экрз».

— Дом призрения? Это интересно. И долго вы этим занимались?

— Я выросла там.

— Воспитанница дома призрения? Чрезвычайно интересно. Я знавал одного защитника, тот рос прямо в тюрьме — его отец служил там охранником, но, кажется, мне не встречались воспитанники заведении, подобных вашему. Там работали ваши родители?

— Мои родители содержали его. Отец умер десять лет назад, и с тех пор я помогала матери вести все дела по дому. Она продала его совсем недавно и перебралась во Флориду.

— И где же находится этот дом?

— В Огайо.

— Кливленд, Колумбус?

— Нью-Гранди.

Он улыбнулся:

— Кажется, я ничего не слышал о Нью-Гранди. И как же вы перешли в Голливуд?

Его убийственная улыбка не давала ей сосредоточиться, но она решительно настроилась не уходить от темы разговора:

— Уиллоу Крейг, продюсер студии, предложила мне работать с ней, потому что нуждалась в надежном человеке. Ей понравилось, как я вела хозяйство в «Шэди Экрз». Ее отец постоянно жил у нас, пока не умер месяц назад.

Когда Уиллоу Крейг, возглавляющая студию «Уиндмилл», предложила ей работу, Грейси долго не могла поверить такому везению. Должность, конечно, не ахти, и ставка невысока, но место сулило перспективы. Грейси решила проверить себя в новом деле.

— А по какой причине, мистер Дэн… о, простите, Бобби Том, вы не объявились на студии и не приступили к работе?

— О-у, тому есть масса причин! Хотите «Джелли-Белли»? Где-то в столе у меня спрятан целый мешочек. — Он принялся дергать ящики стола за ручки. — Почему-то не открываются. Мне, наверно, потребуется стамеска или небольшой ломик.

Грейси улыбнулась. Он снова ушел от ответа на ее вопрос. Однако она привыкла общаться с людьми, чей ум зачастую витал в эмпиреях, и решила повернуть разговор в другую сторону:

— У вас такой необычный дом. Вы давно здесь живете?

— Два года. Мне самому он не нравится, но архитектор гордится им. Она называет этот стиль городским пещерным с японо-таитянским уклоном. Впрочем, журналистской братии он нравится. Его фотографировали миллион раз. — Отказавшись от намерения найти «Джелли-Белли», он положил руку на клавиши компьютера. — Я совсем не удивляюсь, когда нахожу коровий череп в ванной или каноэ в гостиной: они вечно таскают с собой такие штуки, чтобы их снимки получше смотрелись, хотя нормальные люди, конечно, не держат в своем жилье подобных вещей.

— Наверное, тяжело жить там, где тебе неуютно?

— У меня целая куча других домов, так что этот не играет особой роли.

Грейси удивленно заморгала глазами. Большинство ее знакомых были едва способны оплатить счета за муниципальные квартиры. Она хотела было спросить, сколько у него таких домов, но вовремя прикусила язык. Снова зазвонил телефон, но Бобби Том опята не притронулся к трубке.

— Это ваша первая проба в кино, не так ли? Вы, наверное, давно мечтали стать киногероем?

Он рассеянно посмотрел на нее:

— Киногероем? Угу, довольно давно.

— Вы, наверное, не знаете, что каждый день простоя обходится студии в тысячи долларов. «Уиндмилл» — небольшая независимая кинокомпания, которой такие затраты не по карману.

— Они снимут деньги с моего счета.

Казалось, его эти вещи не волновали. Он играл с плюшевой мышкой, которая валялась на куске поролона возле компьютера. Его ногти были коротко подстрижены.

— Поскольку у вас нет актерского опыта, я подозреваю, что вы просто немного нервничаете по поводу всего этого. Если вы боитесь выйти на съемочную площадку…

Он выпрямился и встал. И заговорил тихо, но с затаенной силой, которой она не замечала в его голосе раньше:

— Бобби Том Дэнтон ничего не боится, дорогуша. Запомни это;

— Каждый чего-то боится.

— Только не я. Когда ты провел лучшую часть жизни в схватках с хорошо тренированными громилами, готовыми выдрать из тебя кишки через твои собственные ноздри, никакие киношные штучки тебя не испугают.

— Я понимаю. И все же вы больше не футболист.

— Я всю жизнь останусь футболистом в той или иной степени.

Грейси показалось, что она уловила в его глазах тоску, но это ощущение быстро прошло. Бобби обошел стол и встал рядом с ней:

— Может быть, вы наберете номер и скажете своей начальнице, что я на днях к ней заеду?

Ему все-таки удалось разозлить ее. Она резко поднялась, демонстрируя все свои пять футов и четыре с хвостиком дюйма.

— Если я и скажу что-нибудь моей начальнице, так это то, что мы завтра днем летим в Сан-Антонио, а затем катим в Теларозу.

— Так нужно?

— Именно так. — Она знала, что должна держаться с ним твердо с самого начала, иначе он подчинит ее себе. — В противном случае вы окажетесь втянутым в тягомотный судебный процесс.

Он потер подбородок:

— Я подозреваю, что ты выиграешь его, киска. Когда мы вылетаем?

Она посмотрела на него подозрительно:

— Наш рейс назначен на двенадцать сорок девять.

— Годится.

— Я заеду за вами в одиннадцать.

Это было скорее утверждением, чем вопросом.

— Может, будет проще, если мы встретимся в аэропорту?

— Нет, я заберу вас отсюда.

— Очень мило с вашей стороны, леди.

В следующий момент Бобби Том твердо взял ее за локоть и вывел из кабинета. Он изображал из себя вежливого хозяина и обратил ее внимание на потемневший от времени гоне из старинного храма, украшавший стены прихожей, но ровно через девятнадцать секунд она оказалась в одиночестве на тротуаре.

Из ярко светящихся окон «пещерного» дома неслась музыка. Она бодро вдохнула свежий ночной воздух, но взгляд ее был печален. Первая «дикая» вечеринка в ее жизни не состоялась. Если она не ошибается, ее попросту вышвырнули за дверь.

Грейси подкатила к дому Бобби Тома в восемь утра. Прежде чем покинуть мотель, она заказала телефонный звонок в «Шэди Экрз» и справилась о здоровье миссис Феннер и мистера Маринетти. Ей было приятно узнать, что здоровье обоих пошло на поправку. Она также позвонила матери, но Фрэн Сноу уже собралась ехать на занятия аэробикой в свою Сарасоту, и разговор не получился.

Грейси припарковала машину за деревьями так, чтобы ее нельзя было видеть от дома, но сама отлично просматривала подъездную дорожку, внезапная уступчивость Бобби Тома ее насторожила, и она не хотела рисковать.

Она провела большую часть сегодняшней ночи в переходах от беспокойных эротических сновидений к состоянию каменной полудремы. Утром, принимая душ, она прочитала себе строгую нотацию, но все же не смогла убедить себя в том, что Бобби Том не самый красивый, сексуальный и привлекательный мужчина из всех, кого она встречала!

Ее мысли были прерваны урчанием старомодного красного лимузина, который задним ходом подруливал к ней. Готовая к такого рода предательству со стороны Бобби Тома, она вставила ключ в замок зажигания, нажала на газ и рванула машину вперед, чтобы перекрыть беглецу путь. Затем, выключив зажигание, она прихватила свою сумочку и выскочила из машины.

Ключ от нее она сунула в кармашек своего последнего приобретения — не по размеру большого горчичного цвета платья типа балахона, которое, как она надеялась, выглядело строго и элегантно. На дорожке послышалось цоканье ковбойских сапожек. Бобби Том, чуть прихрамывая, шел к ней. Шелковая рубашка, расписанная пурпурными пальмами, была заправлена в изрядно выцветшие джинсы; они плотно облегали его аккуратные бедра.

Она вытянулась в струнку, когда он вежливо приподнял свой жемчужно-серый стетсон:

— Приветствую вас, миз Грейси.

— Доброе утро, — ответила она сухо. — Я не ожидала, что после бурного вечера вы встанете так рано.

Он несколько секунд молчал, глядя на нее, и, хотя его глаза были полуприкрыты, она уловила в них легкий холодок.

— Не предполагалось, что вы приедете сюда раньше одиннадцати.

— О да, я, кажется, поторопилась.

— Я понимаю. И был бы вам признателен, если бы вы откатили вашу машину с моего пути. — Его ленивый говорок не согласовывался с раздраженными черточками в уголках губ.

— Мне жаль, но я не могу этого сделать. Я здесь для того, чтобы эскортировать вас в Теларозу.

— Я не хочу быть невежливым, киска, но факт в том, что мне не нужен телохранитель.

— Я не телохранитель, а почетный эскорт.

— Кем бы ты ни была, дорогуша, мне хотелось бы, чтобы ты передвинула свою тачку.

— Я все понимаю, но, если я не доставлю вас в Теларозу в понедельник утром, я, без сомнения, буду уволена.

Он вяло махнул рукой:

— Это твои проблемы. Даю тебе тысячу долларов за то, чтобы ты слиняла отсюда и больше не показывалась. — Глаза Грейси округлились. — Хорошо, добавлю еще пять сотен — за моральный ущерб.

Она всегда гордилась своим чувством юмора, но сейчас оно что-то не приходило ей на помощь. То, что он попытался купить ее, потрясло Грейси больше, чем вчерашнее приключение.

— Я не способна на такие вещи, — сказала она медленно.

Он устало вздохнул:

— Я тебе сочувствую. Не имеет значения, возьмешь ты у меня эти деньги или нет. Я все равно не полечу с тобой никуда.

— Вы хотите сказать, что намерены расторгнуть договор?

— Нет. Я просто имею в виду, что доберусь до Теларозы и сам.

Она ему не поверила.

— Вы подписали контракт по собственной воле. Вы взяли на себя обязательство выполнить его. Вас ждут люди. Как же вы можете игнорировать их интересы?

— Миз Грейси, вы похожи на учительницу воскресной школы.

Она потупилась.

Он засмеялся и качнул головой:

— Но это и вправду так. Телохранитель Бобби Тома Дэнтона — учительница чертовой воскресной школы.

— Я уже сказала вам, что я ваш сопровождающий, а не телохранитель.

— Боюсь, что вам придется сопровождать кого-то другого, потому что я решил ехать в Теларозу, а не лететь. И я знаю наверняка, что такая славная женщина, как вы, не будет чувствовать себя комфортно рядом со скандалистом вроде меня. — Он подошел к ее машине и заглянул в салон. — Мне неловко признаться, миз Грейси, но, когда дело доходит до женщин, у меня отказывают тормоза.

Она умоляюще взглянула на него:

— У нас нет времени, чтобы добраться до Теларозы на машине. Уиллоу Крейг ждет нас сегодня вечером.

Он выпрямился и улыбнулся:

— Вам придется передать ей мои сожаления. Скажите, вы собираетесь откатить свою машину?

— И не подумаю.

Он с сожалением покачал головой, а затем, резко шагнув к Грейси, сорвал с ее плеча сумочку.

— Сейчас же отдайте! — Она попыталась выхватить ее.

— Я буду рад отдать ее вам — как только найду ключи от вашей машины.

Он начал рыться в сумке.

Она не могла бороться с ним и поэтому произнесла самым суровым тоном, на какой только была способна:

— Мистер Дэнтон, немедленно верните мою сумочку. Вы должны быть в Теларозе в понедельник. Вы подписали контракт, который…

— Извините меня, что прерываю вас, миз Грейси, но у меня нет времени. — Он отдал ей сумочку и пошел к дому.

Грейси бросилась за ним:

— Мистер Дэнтон, о-у, Бобби Том…

— Бруно, ты мог бы выйти сюда на минутку?

Бруно вышел из гаража с промасленной тряпкой в руке.

— Тебе что-то нужно, Би Ти?

— О да. — Бобби Том повернулся к Грейси: — Прошу меня простить, миз Сноу.

Без дальнейших церемоний он просунул свои руки ей под мышки и стал ощупывать ее.

— Прекратите сейчас же!

Она попыталась вырваться из его рук, но эти попытки не увенчались успехом.

— Успокойтесь, мы обойдемся без лишнего кровопролития. — Его пальцы исследовали ее лифчик. В ошеломлении она шумно вдохнула и выдохнула:

— Мистер Дэнтон!

В уголках его глаз появились морщинки:

— Между прочим, у вас хороший вкус. Ваше белье просто великолепно. Я не мог этого не заметить… вчера вечером.

Он добрался до бедер.

Ее щеки зарделись от смущения:

— Перестаньте, прошу вас!

Его руки замерли в районе кокетливого кармашка. Широко улыбнувшись, он вытащил из него связку ключей.

— Верните мне ключи!

— Бруно, ты, кажется, хотел отогнать в сторону ту развалюху? — Он бросил Бруно ключи, а затем приподнял шляпу в знак прощания. — Приятно было познакомиться с вами, миз Сноу.

Ошеломленная, она смотрела, как он шагает по влажному гравию к своему лимузину. Она пустилась было за ним, но тут же сообразила, что за ее спиной Бруно имеет наглость впихивать свой зад в ее автомобиль.

— Не смейте! — закричала она, повернувшись в его сторону.

Моторы машины взревели. Грейси беспомощно озиралась, как затравленный зверь. Она знала, что если даст Бобби Тому сбежать, то никогда его больше не увидит. У него куча роскошных домов и армия подручных мордоворотов. Она должна его остановить, иначе ей придется смириться с крушением всех надежд.

Ее машина подалась вперед и освободила проезд. Грейси кинулась к машине Бобби:

— Не уезжайте, прошу вас! Нам надо ехать в аэропорт!

— Желаю успехов в труде и счастья в личной жизни! Вы слышите? — Элегантно взмахнув рукой, Бобби Том проплыл мимо нее, подавая машину обратным ходом.

Перед Грейси в один миг раскрутилось ее будущее. Она увидела себя в «Шэди Экрз». Она хорошо работает, и новые хозяева ею довольны. От нее за милю несет лизолом, она питается одними консервами. Пролетают годы; она сидит в эластичных лечебных чулках и в джемпере с огромными пуговицами; непослушными пальцами она пытается извлечь «Харвест мун» из разбитого пианино, которое не держит звука; она выглядит довольно бодрой старухой.

— Н-нет! — Этот крик вырвался из самой глубины ее существа — оттуда, где рождаются сны.

Она со всех ног бросилась к лимузину. Бобби Том притормозил и повернул голову, наблюдая за уличным движением, он не видел ее. Сердце выпрыгивало из груди Грейси. В любой момент он мог исчезнуть и оставить ее наедине с безнадежно скучными перспективами…

Он рулил задом на улицу и переключил передачу. Она побежала еще быстрее. Когда лимузин стал плавно набирать скорость, Грейси настигла его. Дико вскрикнув, она рванула на себя дверцу и грудью упала на сиденье.

— О-у, хелл.

От резкого торможения ее сбросило на пол, и коленки Грейси больно стукнулись об асфальт. Холодный воздух упруго толкнул в бедра, и она поняла, что юбка ее задралась. Испытывая острое чувство стыда, она пыталась оправить юбку, одновременно стараясь вползти в машину.

Ужасное, непристойное, очень скверное ругательство прогрохотало над ней. Оно, без сомнения, было в ходу среди футболистов, но только не в «Шэди Экрз». Впрочем, Грейси знала, что это ругательство обычно произносится как одно слово, но южный выговор Бобби Тома разделил его на два, что окончательно прояснило его неприличный смысл. Пропустив брань мимо ушей и укротив наконец свою юбку, она, задыхаясь, вскарабкалась на сиденье.

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем она решилась вскинуть ресницы.

Он смотрел на нее задумчиво, локоть его руки лежал на руле.

— Хочу тебя спросить просто из любопытства, дорогуша, ты когда-нибудь просила своего психиатра выписывать тебе транквилизаторы покруче?

Она отвернулась и теперь тупо смотрела прямо перед собой.

— Понимаете, какое дело, миз Грейси: я прямо сейчас еду в Теларозу, и притом один.

Она вздрогнула:

— Вы едете туда сейчас?

— Моя дорожная сумка лежит в багажнике.

— Я вам не верю.

— Это правда. Не могли бы вы открыть дверь и выйти вон?

Грейси отрицательно покачала головой, надеясь, что он не заметит, что она выжата как лимон и совсем обессилела.

— Я должна ехать с вами. Это моя обязанность — постоянно находиться при вас, пока вы не приедете в Теларозу. Это моя работа.

У него на щеке задергалась мышца, и она с трепетом подметила, что пробила брешь в его имидже деревенского простачка.

— Не вынуждай меня к тому, чтобы я выбросил тебя из машины, — сказал он тихо, но решительно.

Она постаралась справиться с дрожью в районе копчика:

— Я всегда думала, что для решения споров лучше подходит компромисс, чем грубая сила.

— Я играл в НФЛ, милая. Я считаю действенным только насилие.

С этими словами Бобби Том потянулся к ручке своей дверцы. Грейси поняла, что он сейчас обойдет машину, возьмет ее за шиворот и вышвырнет на тротуар. И проделает это гораздо быстрее, чем вчера. Она вцепилась в его локоть.

— Не прогоняйте меня, Бобби Том. Я знаю, что раздражаю вас, но обещаю, что вы не прогадаете, если разрешите мне ехать с вами.

Он медленно повернулся к ней:

— Что ты имеешь в виду?

Она и сама не знала, что имела в виду. Ее реплика была импульсивной. Просто она хорошо представляла, что скажет Уиллоу Крейг, когда узнает, что Бобби Том едет в Теларозу самостоятельно.

— Я имею в виду то, что сказала, — ответила она, надеясь с помощью блефа выкрутиться из трудного положения. Возможно, Бобби Том не станет вдаваться в детали.

— Обычно, когда люди говорят, что окажутся полезными тебе, они предлагают деньги. Ты это хочешь сделать?

— Конечно, нет! Я презираю подкупы! К тому же мне кажется, денег у вас столько, что вы просто не знаете сами, что с ними делать.

— Это верно. И все же — о чем конкретно идет речь?

— Я… — Она лихорадочно пыталась что-то придумать. — Я сяду за руль, когда вы устанете! А вы сможете расслабиться на какое-то время. Я, между прочим, очень неплохо вожу машину. У меня водительские права с шестнадцати лет, и меня еще ни разу не оштрафовали.