Фастиан. Ладно, ладно, мистер Трэпуит, освобождайте сцену, прошу вас!
      Трэпуит. Охотно, мистер Фастиан. Я уже и так запаздываю. Мне надо еще сегодня прочитать свою пьесу в шести светских салонах.
      Фастиан. Надеюсь, вы останетесь на репетицию трагедии?
      Трэпуит. К великому моему сожалению, не могу. Я лишаю себя большого удовольствия, но никак не могу. (В сторону.) Оставаться, чтобы слушать дикую чепуху, которую он там накропал!
      Снируэлл. Нет, дорогой Трэпуит, вы не должны уходить. Подумайте, ведь вы можете дать полезные указания мистеру Фастиану. К тому же ведь он присутствовал на репетиции вашей пьесы.
      Фастиан. Конечно, я все прослушал. (В сторону.) А каких трудов мне стоило не задремать!
      Трэпуит. Ну как вам отказать! Остаюсь. (В сторону.) Как бы не заснуть во время первого акта!
      Снируэлл. Если вы мне поведаете, каким именно знатным особам вы собираетесь читать свою пьесу, то, пожалуй, я вас отпущу.
      Трэпуит. Так я вам и сказал! Ха-ха-ха! Нет, я вас слишком хорошо для этого знаю, Снируэлл. Но послушай-ка, приятель Фастиан, скажи по совести, тебе нравится моя пьеса? Будет она иметь успех?
      Фастиан. Я уверен, что да.
      Tpэпуит. Ну, если так, то давай уговоримся: за каждое представление ты мне платишь гинею, а я тебе - крону.
      Снируэлл. Как, мистер Трэпуит, вы заключаете пари против самого себя?
      Трэпуит. Мне нужны гарантии, сэр.
      Фастиан. Джентльмены, прежде чем начать репетицию трагедии, я хотел бы знать ваше мнение о моем посвящении. Обычно посвящение - это чек на известную сумму; вся его ценность - в грубой, наглой лести. Все это мне отвратительно, я ненавижу лесть и всячески избегал даже малейшего намека на нее.
      Сниpуэлл. Посвящение, да еще не льстивое, стоит того, чтобы его послушать.
      Фастиан. Сейчас, сэр, вы его услышите. Прочитайте его, дорогой Трэпуит. Я терпеть, не могу читать свои произведения.
      Трэпуит (читает). "Вам известно, милорд, что все современные пьесы представляют собой жалкую смесь невежества, глупости и всякого рода мерзостей и непристойностей; поэтому я беру на себя смелость просить вашу милость взять под свое покровительство мое произведение, которое если и не обладает высокими достоинствами, то по крайней мере не разделяет недостатков остальных пьес. Может быть, вашей милости понравится это исключение на общем фоне пошлости и скуки. Не могу не прибавить, что публика всегда щедро награждает меня и мой пьесы рукоплесканиями..."
      Фастиан. Знаете ли, мистер Снируэлл, это место можно опустить, если оно встретит возражения со стороны критики. Поэтому я решил не опубликовывать посвящения, пока пьеса не будет поставлена.
      Трэпуит (читает). "Я охотно бы перечислил благородные черты характера вашей милости, но так как я боюсь, что меня могут заподозрить в лести, а ваша милость, я уверен, единственный джентльмен в нашей стране, который не любит слушать похвал, то я вынужден замолчать. Лишь одно позвольте мне сказать, а именно, что ваша милость обладает большим запасом умственных сил, остроумия, учености и моральных достоинств, чем все человечество вместе взятое, и что ваша особа воплощает в себе все прекрасное, что есть на свете; ваша осанка - само изящество, ваш взгляд - само величие, ваше сердце вместилище всех добродетелей и совершенств; что же касается вашего великодушия, то оно, подобно солнцу, своим блеском затмевает все прочие ваши достоинства... Это выше всего..."
      Снируэлл. Довольно, сэр. Это свыше моих сил!
      Трэпуит (читает). "Но я вынужден себя прервать. Примите уверение в преданности вашего покорнейшего, благороднейшего, преданнейшего, скромнейшего, почтительнейшего слуги".
      Фастиан. Как видите, сэр, достаточно лаконично и никакой лести.
      Сниpуэлл. Вы правы, сэр. Если было бы еще лаконичнее, пожалуй не было бы толку.
      Фастиан. Конечно, если бы я написал короче, было бы недостаточно учтиво: ведь посвящение предназначено для весьма знатного джентльмена.
      Снируэлл. Ну, Трэпуит, а где же ваше посвящение?
      Трэпуит. Ау меня его нет, сэр.
      Снируэлл. Нет посвящения? Как же так?
      Трэпуит. Видите ли, сэр, я написал на своем веку немало посвящений, но до сих пор еще за них ни гроша не получил. Теперь я уже никому не верю. Я не отпущу из своей лавочки никакой лести, пока у меня в руках не будет задатка.
      Фастиан. В настоящее время лесть очень плохо оплачивается, сэр. Вокруг каждой знатной персоны увивается с десяток присяжных льстецов. Они-то и профанируют высокое искусство лести. Но если я ничего не получу и за это посвящение, то в следующий раз я напишу сатирическое посвящение. Если мне не заплатят за то, что я говорю, то мне должны будут заплатить, чтобы я замолчал. Так как вам, джентльмены, понравилось мое посвящение, я рискну показать вам и мой пролог. (Обращаясь к актеру.) Сэр, будьте любезны, прочтите пролог, если вы его хорошо помните.
      Актер. Я изо всех сил постараюсь, сэр.
      Фастиан. Этот пролог написал один мой приятель.
      ПРОЛОГ
      Пускай взмахнула смерть своей косою
      Ведь Муза в силах воскресить героя:
      Стрелу судьбы она из сердца вынет
      И в новый бой героя снова двинет;
      Показывая зрителям былое,
      Небывшее представит им порою,
      Что в голову судьбе не приходило,
      То Муза в царстве грезы находила.
      Чтоб вас развлечь, монархи в этот вечер
      Из стран мечты выходят вам навстречу,
      И арлекин рвет страсть в клочки со сцены,
      И всходит Здравый Смысл ему на смену.
      Внемлите, бритты, Муза перед вами!
      Та, что в Афинах правила умами,
      Непобедимых римлян вдохновляла
      И в дни Шекспира нами чтима стала.
      Кто эти доказательства не ценит,
      Пусть внемлет необычному на сцене.
      За чудеса пусть любит эту пьесу,
      Кому другие чужды интересы.
      Снируэлл. Честное слово, Фастиан, ваш приятель написал превосходный пролог.
      Фастиан. Вы так думаете, сэр? В таком случае я открою вам секрет. Мой приятель не кто иной, как я сам. Однако приступим к трагедии. Джентльмены, попрошу всех вас очистить сцену. Некоторые эпизоды в моей трагедии требуют большой сцены.
      Входит второй актер и шепчет на ухо Трэпуиту.
      Второй актер. Сэр, вас спрашивает какая-то леди.
      Трэпуит. А что, она в портшезе или пешком?
      Второй актер. Нет, сэр, она в амазонке и говорит, что принесла вам чистую рубаху.
      Трэпуит. Сейчас иду. Прошу прощенья, мистер Фастиан, я отлучусь на несколько минут. Тут приехала за билетами одна знатная леди. (Уходит.)
      Суфлер. Здравый Смысл хочет поговорить с вами, сэр, и ждет вас в зеленой комнате.
      Фастиан. Сейчас иду!
      Снируэлл (в сторону). Еще бы тебе не спешить! Ведь ты в первый раз имеешь дело со Здравым Смыслом.
      Снируэлл и Фастиан уходят.
      Входит танцовщица.
      Танцовщица. Слушайте, господин суфлер. Партию первой богини должна танцевать я, а вовсе не мисс Менуэт. Вы же знаете, что я любимица публики.
      Суфлер. Мадам, я не решаю такие вопросы.
      Танцовщица. А кто же их решает? Во всяком случае публика лучше всех может оценить достоинства балерины. Я уверена, что публика отдаст мне предпочтение. Если же вы мне не дадите эту роль, я брошу театр и уеду во Францию. Все их балерины перекочевали к нам, и французы, наверное, с восторгом меня встретят.
      Шум за сценой.
      Суфлер. Боже мой, что случилось?
      Входит актер.
      Актер. Автор пьесы и Здравый Смысл ссорятся в зеленой комнате.
      Суфлер. Ого, на это стоит посмотреть! Это пожалуй, самая интересная сцена во всей пьесе! (Уходит.)
      Танцовщица. Черт подери эту пьесу и все пьесы на свете! Театр держится только нами, балеринами. Если бы не мы, они давно бы уже прогорели со своим Шекспиром.
      ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
      Входят Фастиан и Снируэлл.
      Фастиан. Да, мистер Снируэлл, чего только не бывает с драматургом! Сколько мучений испытывает он, пока доживет до премьеры. Сперва его терзают капризные музы, - ведь это взбалмошные особы, за которыми приходится ухаживать: вдруг им взбредет в голову покинуть автора, и тогда бедняге ничего не выдавить из своих мозгов. Затем начинаются терзания с хозяином театра, которому автор иной раз докучает своей пьесой добрые три месяца, пока не добьется окончательного ответа, да вдобавок может услыхать, что пьеса не пойдет, хозяин вернет ему рукопись, а фабулу и название использует для своей собственной пантомимы. Но допустим, что пьеса принята театром, тут автору предстоит еще переписать и распределить роли и репетировать пьесу. Но вот, сэр, начались репетиции, тут новые мучения - с актерами, которые недовольны своими ролями н то и дело требуют всяческих переделок. Наконец, после всех этих треволнений пьеса появляется на сцене. И вот ее освистывают: одни потому, что не любят автора пьесы; другие потому, что им не по вкусу этот театр; третьи недовольны игрой актеров; четвертые осуждают самую пьесу; пятые свищут смеха ради; шестые - чтобы не отстать от остальных. И вот, пьеса провалена, враги издеваются над автором, друзья отворачиваются, автор уничтожен. Таков конец фарса.
      Снируэлл. Это уж перестает быть фарсом, а становится трагедией, мистер Фастиан. Но что же сталось с Трэпуитом?
      Фастиан. Вероятно, он ушел. Я так и думал, что он не останется. Он так захвачен своей постановкой, что ему нет дела до других. Но послушайте, господин суфлер, не пора ли начинать трагедию?
      Входит суфлер.
      Суфлер. Все готово, сэр. Поднимайте занавес!
      Занавес поднимается.
      На сцене жрец Солнца, Законник и Медик.
      Снируэлл. Скажите, пожалуйста, Фастиан, что это за люди?
      Фастиан. В середине - Файрбрэнд - жрец Солнца. Тот, что направо, представляет закон, а слева - представитель медицины.
      Жрец.
      Прочь знаменья! Их отвратите, звезды!
      Фастиан. Что это за знаменья! Где же гром и молния, черт побери?!
      Суфлеp (за сценой). Эй, вы там! Почему не гремит гром? почему не жгут смолу?
      Гром и молния.
      Фастиан. Сэр, начните снова. Слушайте, сэр: к представлению непременно нужно достать покрупнее шар для грома и Ц истратить на два пенса больше на молнию. Прошу вас, продолжайте, сэр.
      Жрец.
      Прочь знаменья! Их отвратите, звезды!
      Внемлите мне, о Медик и Законник!
      Священным ладаном я храм окутал.
      Храм зашатался. Призраки явились:
      Кот в сапогах плясал передо мной,
      А страшный пес наигрывал на скрипке.
      Я, трепеща, стоял у алтаря
      И слушал голоса, что мне вещали:
      "Проснитесь, спящие, довольно спать!"
      Что это значит?
      Законник.
      В этом есть значенье!
      Мы тоже наблюдали чудеса:
      На днях поток в судебный зал ворвался.
      Казалось, он законы хочет смыть!
      Носильщиков юристы оседлали,
      Спасаясь от потока, но свалился
      Один из нас и вмиг пошел ко дну,
      А с ним его - о, знаменье! - бумаги.
      Смысл этого нетрудно угадать.
      Вас не разгневают мои догадки?
      Жрец.
      Без страха говори. Клянусь богами,
      Хотя бы ты самих богов задел,
      Покуда нас, жрецов, ты не задел,
      Тебе ничто не угрожает.
      Законник.
      Небо
      Являет знаменья лишь для того,
      Чтоб вывести нас всех из летаргия,
      В которую нас ввергла королева.
      Неоспоримы доводы небес;
      Пока она у власти, что мы стоим?
      Meдик.
      Милорд Законник, я согласен с вами.
      Хоть с виду я и предан королеве,
      Под маскою лойяльности таю,
      Клянусь богами, ненависть и злобу,
      Хочу орлом подняться в небеса,
      Чтоб сверху миру прописать рецепты,
      А королева топчет мою гордость!
      Законник.
      Ты знаешь, Медик, та же королева
      Меня лишила древних привилегий.
      Я не могу, как прежде, издавать
      На непонятных языках законы.
      Теперь законы понимают все
      И власть моя заметно сократилась.
      Медик.
      Милорд Законник, до меня дошло,
      Что с королевой вы в родстве и Разум
      Был общим предком ваших двух семейств.
      Законник.
      Пусть так. С тех пор наш род ушел вперед,
      Поднявшись высоко над этим предком,
      - И редко мы снисходим до того,
      Чтобы признать, откуда происходим.
      Жрец.
      Милорды Медик и Законник, вас
      Я выслушал с полнейшим одобреньем.
      Поскольку оба вы давно известны
      Как честные и преданные люди,
      Я вам откроюсь. Знайте, что под маской
      Она нужна, чтоб простаков дурачить,
      Я ненависть скрываю к королеве.
      Не по греховным, суетным причинам:
      Хочу усилить поклоненье Солнцу,
      Дабы с его жрецами поделились
      И властью и доходами страны.
      При вашей помощи, милорд Законник,
      Нам королева помешать не сможет.
      Законник.
      Но чем помочь?
      Жрец.
      Взгляните в этот список.
      Здесь те, кто королеве Здравый Смысл
      Всегда служили преданно и верно.
      Мы перед ней их выставить должны
      Врагами неба и ее врагами.
      Но тише! Королева на пороге.
      Входит королева в сопровождении двух фрейлин.
      Фастиан. Как! У королевы только две фрейлины?
      Суфлер. Сэр, третью упекли в долговую тюрьму. Но спектаклю я раздобуду еще несколько фрейлин.
      Королева Здравый Смысл.
      За вами посылала я, Законник.
      Я получила странное прошенье
      Два человека обратились в суд;
      Спор был из-за какого-то поместья,
      Но не досталось ничего истцам
      Поместье адвокаты разделили.
      Законник.
      В судах такие случаи бывают.
      Королева Здравый Смысл.
      Тогда нам лучше не иметь судов!
      Но мне пропела птичка сверх того,
      Что часто неимущих должников
      У нас бросают в тюрьмы долговые
      И там гноят, покуда не заплатят.
      Законник.
      Но это слишком мелкие людишки,
      Чтоб занимать вниманье королевы.
      Королева Здравый Смысл.
      Милорд, пока еще я королева
      Нет слишком малых для моей защиты.
      Сверх этого рассказывали мне,
      Что с каждым днем растет число законов
      И век Мафусаила слишком краток.
      Чтоб все статуты ваши перечесть.
      Жрец.
      Мадам, у вас есть дело поважнее.
      Все говорят о знаменьях чудесных,
      Виденья видят, слышат голоса.
      Умилостивить следует богов.
      И лучший способ избежать их гнева
      Жрецов умилостивить для начала:
      Мы жаждем власти и о славе плачем.
      Королева Здравый Смысл.
      Да, у богов для гнева есть причины,
      И жертвы будут им принесены.
      Но чтоб они богам угодны были,
      Должны жрецы мягкосердечней стать:
      О милосердии не забывайте.
      Надменность ваша оскорбляет Солнце,
      И не дойдут к нему молитвы ваши.
      Входит офицер.
      Королева Здравый Смысл.
      В твоих глазах я новости читаю.
      Офицер.
      Мадам, язык мой возвещает вам
      То, что душа моя стерпеть не в силах:
      К нам вторглась вражеская королева
      По имени Невежество, а с нею
      Полки певцов, шутов и скрипачей,
      Французских плясунов и итальянских.
      Королева Здравый Смысл.
      Так передай моим войскам приказ
      Немедля приготовиться к сраженью.
      Я поведу их в бой. А вы, милорды,
      Охотно нам поможете, надеюсь.
      Отпор врагу - вот ваш священный долг.
      Забыть ты должен, жрец, свои виденья.
      Пугать толпу - вот их предназначенье.
      А боги с Здравым Смыслом в соглашенье.
      (Уходит.)
      Жрец.
      Нет, боги сами знают, что им нужно,
      Или, верней, жрецы их это знают.
      Невежество, которую сейчас
      Такою черной краской малевали,
      Богобоязненная королева.
      Она столь набожна, что доверяет
      Всему, что б ей жрецы ни говорили.
      Клянусь, что лишь такая вера - вера!
      При ней непогрешимым стану я!
      При Здравом Смысле это невозможно.
      Поэтому перехожу немедля
      На сторону Невежества! Милорды,
      Все по местам! Я к алтарю пойду.
      К своим делам, Законник, обратитесь,
      А вы идите к королеве, Медик,
      Пульс щупайте, микстуры ей готовьте.
      Медик.
      О, если бы внимала Королева
      Моим советам и пила микстуры,
      Не нужно было б чужеземных армий.
      Клянусь богами! Маленькой пилюлькой
      Я выдернул бы душу ей из тела.
      Но Здравый Смысл не верит в медицину
      Ни мне не верит, ни моим рецептам.
      Публично отрицала королева,
      Что размазня - отличное лекарство.
      Да, если мы признаем Здравый Смысл,
      Мы сами будем пить свои микстуры.
      Жрец.
      От всей души сочувствую вам, Медик!
      Клянусь богами! Все во мне ликует!
      Мы свергнем королеву Здравый Смысл!
      Лукавство королеву победит:
      Тех, что сегодня трон ее шатают,
      Народ своей опорою считает.
      Жрец, Законник и Медик уходят.
      Фастиан. На этом заканчивается первый акт, сэр.
      Снируэлл. Ваша трагедия, Фастиан, весьма аллегорична. Как вы думаете, будет она понята публикой?
      Фастиан. Сэр, я не могу ручаться за публику. Но мне кажется, что мой панегирик весьма уместен и будет всем понятен.
      Снируэлл. Какой это панегирик?
      Фастиан. Да нашему духовенству, сэр, во всяком случае лучшим его представителям. Я показываю разницу между языческим жрецом и христианским священником. Я старался писать как можно абстрактнее и избегать всяких намеков. Надеюсь, никто не сможет обвинить меня в том, что я непочтителен к религии.
      Снируэлл. Ну, а ваша сатира на закон и медицину не слишком ли уж абстрактна?
      Фастиан. Моя сатира отнюдь не направлена против честного адвоката или хорошего врача. Ведь такие все-таки бывают. Но встречаются они редко, и это уж не моя вина. К тому же я питаю личную неприязнь к представителям этих двух профессий, ибо однажды они составили форменный заговор против меня.
      Снируэлл. Как это так?
      Фастиан. Не так давно аптекарь принес мне объемистый счет за лекарство, а адвокат заставил меня его оплатить.
      Снируэлл. Ха-ха-ха! Вот уж подлинно заговор!
      Фастиан. Сейчас, сэр, начнется второй акт. В моей трагедии всего три акта.
      Снируэлл. А я думал, что трагедии не подобает быть трехактной.
      Фастиан. Быть может, вы и правы. Но мне никак не удалось далее протянуть существование Здравого Смысла, даже ее призрака. Однако пора начинать второй акт.
      Открывается занавес. Видна спящая королева Здравый Смысл.
      Снируэлл. Скажите, пожалуйста, сэр, кто это там лежит на кушетке?
      Фастиан. Как кто? Неужели же вы ее не узнали, сэр? Ведь это спящая королева Здравый Смысл!
      Снируэлл. А я-то думал, что она повела свои войска на врага!
      Фастиан. Так и должно было быть. Но, я вижу, сэр, вы не знакомы с правилами драматургии. Главное из них - это умение медленно, постепенно развивать действие пьесы. Его необходимо как можно больше растягивать, иначе вся пьеса уложится в какие-нибудь полчаса, а что потом делать автору? Я вижу, мистер Снируэлл, вы придерживаетесь мнения, что в пьесе следует выводить только самые необходимые для действия персонажи. А я, наоборот, считаю, что пьеса должна прежде всего развлекать зрителя. Всякий персонаж, который забавляет зрителей, совершенно необходим для развития действия.
      Снируэлл. Но почему королева Здравый Смысл заснула? Как бы это объяснить публике?
      Фастиан. Дело в том, сэр, что она размышляла над судьбами Европы и так углубилась в европейскую политику, так ломала себе голову, выискивая в ней смысл, что под конец не выдержала этого напряжения и заснула. Но где же первый призрак? Позвать его сюда!
      Появляется призрак.
      Вы с ним знакомы?
      Снируэлл. Честное слово, я вижу его в первый раз.
      Фастиан. Это меня крайне удивляет, сэр, ведь вы должны бы его хорошо знать. Это Дух Трагедии. Он уже много лет подвизается на сценах всех лондонских театров. (К призраку.) Но почему вы не загримированы? Где цирюльник, черт его побери?
      Призрак. Сэр, он пошел в королевский театр Дрюри-Лейн брить султана для нового спектакля.
      Фастиан. Прошу вас, господин призрак, начинайте.
      Призрак.
      Из царства тьмы, скача на почтовых,
      Я, Дух Трагедии, сюда явился.
      Тебе скажу я много, Здравый Смысл,
      Что стоит королевского вниманья.
      Кричит петух.
      Чу! Прибыл слишком поздно я сюда
      Меня опередил проклятый кочет.
      Отложим дело до другого раза. (Исчезает.)
      Снируэлл. Должно быть, этот персонаж выведен только для развлечения публики, иначе к чему он в этой пьесе?
      Фастиан. Где второй призрак?
      Снируэлл. Но ведь петух уже пропел.
      Фастиан. Да, но второй призрак ведь мог и не слышать петуха, правда? Проследите, господин суфлер, за тем, чтобы первый призрак уходил, а второй приходил в одно и то же время. Они - как звезды в созвездии Близнецов.
      Появляется второй призрак.
      Второй призрак.
      О королева Здравый Смысл, проснись!
      Взгляни! Те руки, что меня убили,
      И над тобой сейчас занесены.
      Не думай пережить меня надолго,
      Ты многим стала поперек дороги:
      Врачам клиентов убивать мешаешь;
      Жрецы не могут на собор собраться;
      Законникам людей опасно грабить;
      Льстецам придворным хода не дают;
      Банкроты свой кредит не восстановят;
      Газеты, где ни новостей, ни толку
      Их тысячи таких, - не проживут;
      Театры не в почете, там искусство
      Пошлейшей ерундою подменяют;
      Шекспир и Джонсон, Драйден, Ли и Роу *
      Вознесены тобой над Седлерс-Уэллсом *;
      Ты умным с голоду не дашь погибнуть;
      Ты дураков не наградишь за глупость;
      Ты не потерпишь наглости кастратов,
      Которые сюда понаезжали.
      Появляется третий призрак.
      Третий призрак.
      Петух пропел. До наступленья дня
      Под землю предстоит тебе спуститься.
      Второй призрак.
      Остаться здесь я дольше не могу!
      (Исчезает.)
      Фастиан. Гром и молния! Где гром и молния? Смотрите не забудьте про них на представлении.
      Снируэлл. Объясните мне, пожалуйста, мистер Фастиан, почему появление и исчезновение духа обязательно должно сопровождаться громом и молнией? Я много читал о духах, но нигде не упоминалось об этом обстоятельстве.
      Фастиан. Может быть, и так. Но без грома и молнии никак нельзя обойтись. В самом деле, это неотъемлемые аксессуары всякого духа.
      Снируэлл. Но скажите, что это был за призрак?
      Фастиан. Кто же еще, как не Дух Комедии? Я думал, вы и сами догадаетесь, поскольку прежде появлялся Дух Трагедии! Слушайте, Здравый Смысл, вам пора просыпаться! Протрите ваши глазки.
      Королева Здравый Смысл
      (просыпаясь).
      Кто там?
      Входит фрейлина.
      Скажи, ты что-нибудь слыхала?
      Фрейлина.
      Нет, ничего не слышала, мадам!
      Королева Здравый Смысл.
      Во сне подслушала я речи духа.
      Фрейлина.
      Я бодрствовала в комнате соседней.
      И слышала бы, если б дух вошел.
      Входит жрец.
      Королева Здравый Смысл.
      Жрец Солнца, как ты во-время пришел!
      Сейчас мне было страшное виденье.
      Спала я, и во сне мне дух явился.
      Жрец.
      Веротерпимость ваша, королева,
      Разгневала богов, и этот двор
      В двор духов не замедлит превратиться.
      Костры зажгите и спалите всех
      Неверующих! Тотчас духи сгинут.
      Королева Здравый Смысл.
      Людей насильно верить не заставишь
      И набожность им не навяжешь пыткой.
      Жрец.
      Так хочет Солнце.
      Королева Здравый Смысл.
      Кто докажет это?
      Жрец.
      Моя непогрешимость подтвердит.
      Королева Здравый Смысл.
      Кто подтвердит твою непогрешимость?
      Жрец.
      Ну, если усомнились вы и в ней,
      Я ничего не докажу. Но долг
      Внушает мне сказать вам, королева,
      Что сами вы - смертельный Солнцу враг,
      И все жрецы желают одного:
      Чтоб никогда на свет вы не рождались.
      Королева Здравый Смысл.
      Так вот какие песни ты запел!
      Знай, жрец, что я обожествляю Солнце.
      Его тепло, его лучи во мне
      Любовь и благодарность вызывают.
      Но я жреца обожествлять не стану:
      Под маской веры ты надменность прячешь;
      Ты хочешь у людей украсть свободу,
      Вот для чего шумиху поднял ты.
      Пока жива, ты власти не получишь!
      Жрец.
      Нет, королева, власть дана жрецам
      Не вами. Солнце нам ее послало.
      В тот день, когда неловкий Фаэтон *
      Низверг в пучину колесницу Солнца,
      В ней ящик был с пергаментом о власти.
      Королева Здравый Смысл.
      Что ж, покажи и дай прочесть пергамент.
      Жрец.
      О, вы его не сможете прочесть:
      Он сильно поврежден морской водой
      И только нам, жрецам, теперь понятен.
      Королева Здравый Смысл.
      Ты думаешь, я верю этим сказкам?
      Жрец.
      Я вам приказываю в них поверить!
      Королева Здравый Смысл.
      Не буду верить, дерзкий властолюбец!
      Религия, закон и врачеванье
      Даны богами людям в обладанье.
      Но медик, жрец и адвокат-сутяга
      Присвоили общественное благо;
      Они себе карманы набивают
      И тем добро в проклятье обращают.
      Фастиан. Сейчас выход Законника и Медика. Где же Законник?
      Входит Медик.
      Медик. Сэр, Законника задержал у входа в театр судебный пристав.
      Жрец. Ну, так обойдемся без него.
      Фастиан. Нет, нет, постойте! Нужно заменить его кем-нибудь, чтобы прорепетировать его роль. Черт бы подрал всех этих судейских! Если бы я знал, что это случится, я бы еще не так над ними посмеялся!
      ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
      Входят Фастиан, Снируэлл, суфлер, жрец, Законник
      и Медик.
      Фастиан. Я рад, что вам удалось вырваться, сэр. Но надо уладить это дело до начала спектаклей. Продолжайте, пожалуйста, господин жрец. В тот момент, когда королева Здравый Смысл уходит со сцены, должны появиться Законник и Медик.
      Жрец
      Любезнейшие Медик и Законник!
      Приди вы раньше, вы бы услыхали
      Всю брань, что королева Здравый Смысл
      Обрушила на нас.
      Законник
      Давно известно,
      Что ненависть она ко мне питает.
      Но перейдем к другому. Королева
      Невежество со свитою из тех,
      Кто издавна не любит Здравый Смысл,
      Сегодня прибывает в Ковент-Гарден.
      Мы срочно с ней должны соединиться.
      Из Темпля Клиффорд, Тевис и Фернваль
      С полками наступают к Дрюри-Лейну.
      Там стряпчие и пристава, а с ними
      Ходатаи, закованные в латы,
      Констебли, адвокаты, стражи, судьи.
      Медик
      Мои войска нас ждут в Уорвик-Лейне.
      Там душегубы славные сидят
      В бессчетных колесницах. Каждый врач
      Зажал в руке гусиное перо
      Стрелу, что бьет без промаха больного.
      За ними полк аптекарей стоит;
      Его оружье - яды и пилюли.
      Хирурги-живорезы - в арьергарде;
      Любой из них готов убить сначала,
      А вскрытие произвести потом.
      Жрец.
      Милорды, я предсказываю вам,
      Что королева не забудет помощь.
      Она употребит свое влиянье,
      Чтобы возвысить ваши гонорары
      До непомерной цифры. Люди будут
      Платить вам за свою погибель деньги.
      От всей души желаю вам успеха!
      Молить я буду Солнце о победе!
      Жрецам сражаться не велит обычай,
      Но я вам помогу делить добычу.
      Жрец, Законник и Медик уходят.
      Фастиан. Сейчас, мистер Снируэлл, начнется третий и последний акт. Я смело могу сказать, что ничего равного ему нет и не будет в нашей драматургии! Там, сэр, столько барабанного боя, литавр, грома, молнии, бряцания оружием, битв и призраков, что публика будет в полном восторге. Это так же занимательно, как "Пещера Мерлина". Что касается остроумия, то это почти так же смешно, как фокусы жонглеров и кувыркание акробатов. Итак, начинаем.
      Слышится веселый марш. Входит королева Невежество в сопровождении певцов и скрипачей, канатных плясунов, акробатов и т. д.
      Королева Невежество.
      Здесь водружаем знамя! Что за местность?
      Первый приближенный.
      Ей имя Ковент-Гарден, королева.
      Королева Невежество.
      Мы выдвинулись слишком далеко.
      В театрах здешних держит Здравый Смысл
      Срои войска. Их вылазки опасны,
      Пока врачи с юристами не с нами.
      Бьет барабан.
      Что означает барабанный бой?
      Первый приближенный.
      Сигнал переговоров, а не битвы!
      Входит арлекин.
      Арлекин.
      Я прихожу к тебе, о королева,
      Послом от двух прославленных театров,
      Которые приветствуют тебя
      И заключить с тобой союз стремятся.
      В залог они сокровища прислали.
      Храни их все, пока не убедишься,
      Что Здравый Смысл мы тоже ненавидим.
      Королева Невежество.
      Где ваш залог?
      Арлекин.
      Вот списки, королева.
      По твоему приказу мы доставим
      Все обозначенное в них. Заметь,
      Здесь подлинные ценности. В обмен
      Дадим своих актеров и поэтов.
      Королева Невежество.
      Читай же списки!
      Арлекин (читает). "Великан и великанша, нанятые за высокую плату; чрезвычайно дорогой силач; две собаки, которые ходят на задних лапах и столь искусно изображают людей, что легко могут быть приняты за таковых; человек, который столь искусно изображает собаку, что вполне может быть принят за таковую; два человекообразных кота; набор щенят; пара голубей; труппа канатных плясунов из Седлерс-Уэллса".