Глава 15

— Мы больше не воюем против королевских советников, — провозгласил Кромвель. — То было в начале войны, пять лет назад, когда мы еще верили, что не будь король окружен этими себялюбивыми и злобными властолюбцами, он правил бы честно и справедливо. Теперь же мы видим, что это были только иллюзии, мираж.

Кромвель перевел дух, вновь отпил вино из кружки. Никто его не прерывал.

— Миражем стал и сам король, — продолжал он, со стуком опуская кружку на стол. — Ему никогда уже не стать справедливым правителем, ибо он всегда будет окружен неправедными советчиками. Никогда не откажется от мысли, что его власть — от Бога, а все, кто смеет отрицать это, предатели, которых ждет не дождется геенна огненная.

Кромвель оглядел мрачные лица соратников, сидевших за длинным столом. Дольше всего его взгляд задержался на одном из них.

— Гренвилл, вы наверняка будете по-прежнему настаивать, что конечной целью нашей войны является возвращение исправившегося короля на трон, который он уже успел опозорить? И что мы должны дать ему возможность и право вновь помыкать своими подданными, коим он никогда не сочувствовал и не сочувствует? Ведь так?

В тоне, каким он задавал эти вопросы, звучали раздражение и горечь.

Кейто поднял голову, слегка нахмурившись, посмотрел на генерала и неторопливо произнес:

— Да, пожалуй, я до сих пор питаю надежду, что короля можно склонить к добру. Пускай эта надежда неразумна, но я цепляюсь за нее, как за спасительный канат.

Присутствующие зашумели. В их голосах было и одобрение, и несогласие. Лицо Кромвеля побагровело.

— Если вы не с нами, — рявкнул он, — значит, против нас!

Кейто качнул головой, не соглашаясь с последним утверждением.

— Вы сами знаете, что это не так, Оливер, — сказал он. — И знаете, что не много выиграете, отталкивая друзей и превращая их во врагов. — Кейто резко встал. — Меня ждут мои ополченцы. Если мы станем проводить столько времени в спорах вместо того, чтобы воевать, эта проклятая война никогда не кончится и люди будут правы, считая, что мы не хотим ее конца. Уже и так ходят разговоры, что некоторые из нас воюют просто ради влияния, которое дает оружие.

Он схватил свой плащ и покинул огромную комнату, где заседали военачальники, оставив позади себя разнородный гул голосов.

В этот раз Кейто позволил себе говорить без обычной сдержанности и сделал это нарочно. Пускай Кромвель примет последние его намеки на свой счет, пускай. У Кейто уже не хватает терпения выслушивать грубые окрики главнокомандующего. Особенно сегодня, ибо, перед тем как прибыть в штаб, он поссорился с женой — пожалуй, так оно и есть, — с бедняжкой, которая столько вынесла, столько претерпела за свое пусть и не вполне разумное желание помочь этой чертовой целительнице. Какое у нее было лицо, когда он отчитывал ее! Обиженный ребенок… Раненый эльф… До сих пор он видит ее удивительные глаза, наполненные… нет, переполненные обидой, такие искренние в своем возмущении, в непонимании вины.

Только сейчас он начал отчетливо сознавать, чем могло кончиться утреннее происшествие — для Фиби, для его дочери, для их подруги. Тоже нашли себе подругу! Однако с этим ничего не поделаешь. Да и в глубине души он понимает их стремление помочь ближнему, попавшему в беду. Разве это не свидетельствует о благородстве натуры?

Он был с ней резок сегодня, куда более резок, чем с осточертевшим ему Кромвелем, заслуживающим еще не такого отпора за свои нудные и оскорбительные речи. А с викарием… Тоже не слишком приятно было дать распоряжение об изгнании его из прихода, но Кейто не мог поступить иначе: ведь тот, по сути, был прямым виновником вспышки народного гнева, которую иначе как бунтом не назовешь. Бунтом против его жены, а значит, и против него самого.

Но куда его заведет женщина, супруга, с таким независимым характером? — подумал он с горечью, уже подходя к конюшне, возле которой остановился его небольшой отряд во главе с Джайлсом. Ох, если бы она забеременела! Это, возможно, утешило бы ее порывы, и она перестала бы мотаться по фермам, предлагая свою бескорыстную помощь всем и каждому. Хорошо же ей отплатили за добро!

А еще его приемный сынок Брайан Морс, каждый день напоминающий своим присутствием, что ждет не дождется получить подтверждение в неспособности Фиби рожать и, таким образом, окончательно утвердить себя в качестве законного наследника. Но это мы еще посмотрим…

— Обратно, в Вудсток, милорд? — Вопрос Джайлса прервал его малоприятные размышления.

Кейто взглянул на небо. Скоро стемнеет. Ему хотелось действовать. Делать что-нибудь, чтобы изгнать из головы безрадостные мысли, дать работу мышцам.

— Немного повременим, Джайлс, покрутимся вокруг да около, разведаем обстановку. Может, заодно спугнем кого-либо из сторонников короля.

Джайлс одобрительно улыбнулся и, повернувшись к отряду, отдал команду готовиться к выступлению.

— Поедем по дороге на Оксфорд, милорд? — осведомился он.

— Да, только не слишком приближаясь к городу. В общем, домой, но обходным путем.

Джайлс был не прочь проникнуть и в самое логово роялистов, его душа жаждала подвигов, однако никого из противников они не встретили — ни на самой дороге, ни в близлежащих полях и перелесках.

— Та женщина, милорд, — сказал Джайлс, когда они были уже недалеко от Вудстока, — которую объявили колдуньей, она во-он там живет. — Он показал хлыстом направление. — Может, подъедем глянем, дом ей не подожгли, не дай Бог?

Кейто кивнул. Джайлсу тоже хотелось какого-то действия, а Кейто подумал, что интересно взглянуть на жилище, где Фиби проводит так много времени. И снова перед глазами возникло ее лицо: огромные глаза, наполненные слезами и болью, удивленно-страдальческий изгиб бровей. Почему он не смог сдержать гнева, пускай справедливого, в такой неподходящий момент — когда она чудом вышла целой и невредимой из тяжелейшего испытания? И надо сказать, Брайан оказался на высоте. Даже не верится, что он мог сознательно совершить доброе деяние…

— Кис-кис… Где ты?

Фиби кружила вокруг дома Мег с фонарем в руке, надеясь выхватить из темноты блеск кошачьих глаз. Но кота нигде не было, а Мег очень беспокоится о своем любимце. Фиби на всякий случай поставила у входной двери миску с едой, хотя была уверена, что пропитание он найдет себе сам.

И вот кот в конце концов появился, да так внезапно, что Фиби чуть не выронила фонарь из рук.

— Как ты напугал меня, котище!

Она нагнулась, чтобы погладить его, и он стал, урча, тереться о ее ноги, всем своим видом давая понять, что все злоключения, если и были, окончились и жизнь снова вошла в свое привычное русло. Фиби взяла его на руки, он не вырывался. Позволит ли он унести себя отсюда, из привычных для него мест?

Словно в ответ на ее мысленный вопрос он соскочил на землю и, запрыгнув на подоконник, шмыгнул в кухню через оставленную для него щель.

Вероятно, здесь ему будет спокойнее, решила Фиби. Да и ей не надо нести целую милю до своего дома визжащее и царапающееся существо. А завтра она придет сюда снова, принесет еды.

Фиби подхватила корзинку, куда положила всякие снадобья, взятые с полок на кухне, название которых перечислила Мег. Среди них были свежая мята для компрессов на истерзанное тело подруги, а также листья просвирника для припарок и набор трав, из которых можно приготовить различные микстуры, укрепляющие сон, снимающие лихорадку и жар.

Мег не нуждалась во врачебной помощи, она лечила и лечилась сама, и Фиби была ей неплохим помощником.

С корзинкой в руке, высоко подняв фонарь, она направилась к калитке. Уже стемнело, но в воздухе явственно веяло весной, и Фиби не чувствовала страха. Все ужасы остались позади, словно случилось это не сегодня, а в незапамятные времена.

Выйдя за калитку, она услышала глухой конский топот, звяканье уздечек, негромкие голоса и замерла — к ней вернулись утренние страхи. Кто это так поздно?

Она кинулась обратно в сад и побежала к дому, нащупывая в кармане ключ от двери, но вдогонку ей донесся знакомый голос:

— Постой, что тебе там надо?

У нее сразу отлегло от сердца. Джайлс Кремптон! Но к чувству облегчения примешался испуг: Кейто уезжал вместе с Джайлсом. Значит, он тоже здесь. Значит, снова она встретит его осуждающий взгляд, услышит холодные, недобрые слова.

Она повернула голову:

— Это я, Джайлс.

И тут же увидела Кейто, и сердце ее дрогнуло.

— Фиби, во имя Господа, что ты опять здесь делаешь? — Он соскочил с коня. — Ведь только сегодня… — Он хотел обнять ее, но она шарахнулась в сторону. Он вгляделся в ее побледневшее лицо. — Что с тобой? Кого ты сейчас боишься?

— Вас. — Она старалась не смотреть на него. — Разве у меня нет для этого причин?

Боже, до чего же она трогательна с этой нелепой корзинкой в руке!

— Нет, — произнес он, стараясь смягчить тон. — Тебе не нужно меня бояться. — Фиби стояла молча, по-прежнему избегая его взгляда. Кейто посуровел. — Ты не ответила, зачем сюда пришла.

Глядя в сторону, она нехотя произнесла:

— Мег нужны лекарственные травы. Кроме того, я искала кота.

— Господи! Какого еще кота?

— Который удрал, когда сюда ввалились те люди. Но он вернулся, слава Богу.

— Очень рад, — сквозь зубы процедил Кейто. — Значит, можно возвращаться домой. Садись на коня.

— В этом нет необходимости. Я не хочу вам мешать и вполне могу дойти пешком.

— Садись! — рявкнул Кейто. — Поставь эту чертову корзинку на землю!

Она послушно опустила корзинку и фонарь, вставила ногу в стремя, он поднял ее в седло. Потом погасил фонарь, повесил у ворот, а корзинку подал ей. После чего сам вскочил на коня.

— Вперед! — скомандовал он, и конники один за другим двинулись по узкой тропе через рощу.

Как хотелось Фиби прижаться к нему, коснуться его руки, поддерживающей ее за талию! Но нет, ни за что!

— Там кто-то впереди, — прошептала она, потому что услышала вдруг — или ей показалось? — бряцание уздечек, лошадиное ржание. — Послушайте!

Кейто натянул поводья, сделал остальным знак остановиться. В наступившей тишине они прислушались к лесным шорохам. Потом Джайлс показал пальцем направо. Да, там кто-то был. Треснул сухой сучок, затем другой, после чего снова повисла мертвая тишина. Как в могиле.

Стало ясно: поблизости кто-то затаился. Кейто, нахмурившись, смотрел в глубь темной рощи. Если там солдаты короля, нужно атаковать их, не дожидаясь, пока они опомнятся. При других обстоятельствах он так и поступил бы, но сейчас, когда рядом с ним Фиби…

Она все поняла, откинулась назад и прошептала ему прямо в ухо:

— Я сойду и взберусь, если смогу, на дерево. Недавно я уже делала так.

Губы Кейто тронула легкая улыбка.

— Да, — шепнул он в ответ, — я помню. Слезай.

Он спустил ее на землю. Джайлс одобрительно кивнул. Не выпуская из рук корзинку, Фиби бросилась к высоким деревьям слева от тропы.

Сейчас, наверное, разыграется бой. Однако беспокойства она не чувствовала. Напротив, была уверена, что Кейто выйдет победителем, а значит, и его люди тоже. И его не коснется ни пуля, ни шпага, ни кинжал. Она верила в это: ведь он такой спокойный и смелый в бою. Если бы таким же спокойным он был по отношению к ней, к ее взглядам, к ее поведению и знакомствам…

Она поставила корзинку с лекарствами к стволу большого дуба и попыталась взобраться хотя бы на нижние ветви. Маневр удался, однако платье лопнуло под мышками. Ну и пусть! Пора избавиться от старой одежды, как, наверное, и от старых взглядов. Например, на замужество. Впрочем, это уже в далеком прошлом. Или на то, что нужно подождать с рождением ребенка. Но как же может она забеременеть и родить от человека, который ее с трудом терпит, смотрит как на обузу, ставит ей в пример сестру, которая его никогда не любила — хотя бы оттого, что просто не умела любить? И наверняка так оно и было. К тому же рассказы Оливии подтверждают ее суждение.

Однако стоит ли забивать себе голову подобными мыслями в тот момент, когда вот-вот начнется схватка не на жизнь, а на смерть, и кто знает, чем все это кончится? Господи, пусть все будет хорошо!

Вечернюю тишину разорвали звуки голосов, бряцание оружия, топот копыт; раздалось несколько мушкетных выстрелов, запахло порохом. Фиби пыталась представить, что происходит по ту сторону тропы, за деревьями, но воображение оказалось бессильным.

Внезапно ей невмоготу стало пребывать в неведении, и, раздвигая руками ветви, она начала спускаться. Но, не ступив еще на землю, замерла. Мимо нее, видимо, выйдя из боя, проехали три всадника. Совсем близко. Порыв ветра, а может быть, какая-то ветка сорвали шляпу с головы одного из них, и Фиби увидела длинные вьющиеся волосы, знакомое лицо. Еще мгновение — и всадники исчезли.

Нет, она не ошиблась! Чуть не упав, она спрыгнула на землю, подхватила корзинку и устремилась к своим. А те уже ехали ей навстречу.

— Король! — были первые слова Фиби.

— Что? — выкрикнул Кейто, резко осаживая коня. — Что ты сказала?

— Король! Только что проскакал мимо меня. Вон туда. Их было трое.

— Вы уверены? — переспросил Джайлс.

— Да, я видела его величество раньше не один раз на улицах Лондона.

— Тогда нужно догнать его, милорд! За мной! — крикнул Джайлс своим воинам и пришпорил коня.

— Им его не поймать, — сказала Фиби, обращаясь к Кейто, который не принял участия в погоне.

— Я сразу понял, тут что-то не так, — произнес он, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Фиби. — Увидев, что трое из их отряда стремятся избежать схватки, я подумал о присутствии среди них какой-то весьма важной персоны. Но что это король, не пришло мне в голову.

— Я видела его так же отчетливо, как сейчас вас, сэр.

— Что ж, ручаюсь, его и след простыл и направляется он не иначе как к границе с Шотландией.

Если все так, как он думает, это важный поворот в ходе гражданской войны: значит, король Карл окончательно решил покинуть свою ставку в Оксфорде и уехал просить защиты и помощи в Шотландии. Что, в свою очередь, означает, что он оставил всякую надежду взять верх над парламентом и готов в обмен на поддержку Шотландии учредить в своей стране пресвитерианскую церковь взамен англиканской и пойти на другие уступки шотландцам. Впрочем, неплохо зная короля, Кейто был уверен, что в отношении церкви тот дальше обещаний не пойдет. Будет сулить, торговаться, вроде бы соглашаться. И в конце концов ничего не выполнит. Так уже бывало в его делах с Ирландией и с той же Шотландией.

— Мы не нашли их, — сообщил Джайлс, вернувшись со своими людьми после неудачной погони. — Будто в воздухе растворились. Обыскать всю местность, сэр?

— У нас не хватит людей для этого, — ответил Кейто. — Кроме того, есть раненые, их надо поскорее доставить в селение. Пусть двое займутся изготовлением носилок, а остальные сопроводят пленного к нам в штаб.

— Слушаюсь, сэр.

Кейто протянул руку Фиби, и она вновь оказалась на его коне.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, милорд. А что случилось, если бы схватили короля?

— Интересный вопрос, — ответил Кейто не то иронически, не то раздраженно, и у Фиби пропала всякая охота продолжать разговор. Тем более они с Джайлсом уже тронулись в путь.

— Как думаете, сэр, — спросил тот, — как в штабе воспримут то, что мы упустили самого короля? Ведь пленные все расскажут.

В его голосе звучала тревога.

— Что тут думать, Джайлс? Мы же знать не знали, что это за люди.

— А ходят такие слухи, сэр, — продолжал помощник, — будто не все у нас хотят избавиться от короля, будто желают, чтобы он остался. Я сам слышал такие разговоры.

— Хочешь сказать, Джайлс, эти разговоры идут про меня?

— Вроде так, сэр.

Фиби внимательно прислушивалась к их беседе. Опять в ее памяти всплыла вчерашняя ночь и то, что она подслушала, лежа на узкой солдатской койке. Тогда все это ей показалось лишь небольшой размолвкой между Кейто и Кромвелем, теперь же она ощутила настоящую тревогу.

Мужчины, словно позабыв о ее присутствии, продолжали разговор.

— По правде говоря, Джайлс, — со вздохом сказал Кейто, — я и сам толком не знаю, что думать. Но не тороплюсь с выводами. Слишком много поставлено на карту.

— Слыхал я, некоторые хотят отправить его в ссылку. Вот только куда…

— Да, возможно, так оно и будет. Однако я пока не знаю, что было бы лучше для страны.

— Значит, думаете, нас не очень будут бранить за то, что упустили? — повторил прежний вопрос Джайлс.

— Как знать. — Кейто пожал плечами. — Меня это не слишком трогает. Я отвечаю первым делом перед собственной совестью, Джайлс.

В ответ тот начал что-то насвистывать сквозь зубы.

— Я, пожалуй, напишу донесение об этом, Джайлс, — сказал Кейто после долгого молчания, когда уже подъезжал к дому. — Через полчаса зайди за ним, отправь в штаб.

— Слушаюсь, сэр.

Джайлс повернул коня к конюшне.

У дверей Кейто спешился, nonior сойти Фиби. И почему-то не отнял рук от ее плеч. Фиби, впрочем, не оставляло ощущение, что он забыл о ней и думает о чем-то своем. Тем более что взгляд его был устремлен куда-то поверх ее головы, в темную даль.

Затаив дыхание, она ожидала, что он все же заговорит первым.

— Да, милорд… — пробормотала она, наконец теряя терпение.

— Я хотел бы… — услышала она тотчас.

Но больше он не произнес ни слова, качнул головой, разжал руки и прошел в раскрытую перед ними дверь. Фиби медленно двинулась за ним. Чего же он хотел?

Глава 16

Кейто закончил писать донесение в штаб, но из-за стола не встал. Сидел, барабаня пальцами по его полированной поверхности, уставившись в совершенно темное окно.

В самом деле, чего он хотел? Что за фраза вырвалась у него помимо воли?

Согласия? Спокойствия на душе? Счастья в браке? Жену, которая не станет вопреки опасности и здравому смыслу лезть на рожон и тянуть за собой других?

Он потер виски ладонями. Нет, он не мог с определенностью сказать, чего бы хотел… Ребенка? Это — да.

Он вскочил с кресла и отправился на поиски Фиби. Все-таки он должен ей что-то сказать!

В малой гостиной было пусто. Его взгляд упал на столик, где в беспорядке лежали тонкие листы пергамента, исписанные неряшливым почерком, с чернильными пятнами. Наверное, та самая пьеса, о которой она часто упоминала, беспокоясь уже о распределении ролей, о костюмах.

Да, это ее произведение, понял он, наклонившись к листкам и увидев, что на полях она излагает свои соображения по поводу декораций и всего прочего.

Попутно он начал читать, ему вдруг сделалось интересно. Это был диалог между юной королевой Елизаветой и Робертом Дадли, графом Лестером. Любовная сцена. Он увлекся, даже стал бормотать вслух строчки, что были вкривь и вкось написаны на пергаменте. Когда-то он читал так отрывки из пьес Шекспира и Бена Джонсона.

О королева моя, ты благородства светильник!

Доброй ко мне пребудь и задержись на мгновенье,

Чтобы голодный мой взор вдоволь насытиться мог

Дивной красою твоей!

Быть от тебя вдалеке — вот настоящая мука!

Всю мою страсть прими, сердце, и душу, и тело -

И пусть во веки веков станут они твоими!..

Бесспорно, мой верный друг, эти дары неземные

Примет твоя королева и тем же чувством ответит.

Ведь пред тобою сейчас не королева,

Но женщина, любовь которой сильней и бесценней

Всех тронов, порфир и корон,

А также сокровищ подземных!..

Кейто резко повернулся, заслышав тихий голос Фиби, отвечавшей ему словами королевы Елизаветы. Он смотрел на нее так, словно видел в первый раз, — ее одухотворенное, сияющее лицо, глаза, сверкающие чудным светом, погруженную в себя, в рожденную ее фантазией роль.