— Милорд, мы действительно не можем терять ни минуты. Вдруг в это самое время бедняжка Люси умирает от голода и холода. Нам надо спешить! — Она развернулась, залезла в кеб и уже оттуда снова обратилась к виконту: — Если вы не хотите ехать на козлах, милорд, наймите себе отдельный кеб.

Люсьен гневно посмотрел на нее, но Джулиана делала вид, что не замечает этого, и продолжала:

— Прошу вас, милорд, поспешите. Если я поеду в Маршалси одна, его светлость будет вправе сердиться на меня. А если мы поедем туда вместе, он, как вы изволили совершенно верно заметить, останется в дураках.

Это возымело действие. Люсьен с недовольным видом все же залез на козлы и сказал кучеру:

— В Маршалси.

Кучер щелкнул кнутом, и в тот миг, когда кеб тронулся, лакей вскочил на подножку и схватился за специальную кожаную петлю.

— Почему ты так настаивала, чтобы мы наняли кеб, Джулиана? — спросила Лили, обмахиваясь веером в душной тесноте, причем ее пристальный взгляд говорил о нарочитости беспечного тона. — Клянусь, что дело тут не только в бедняжке Люси.

— Возможно и так, — невозмутимо ответила Джулиана. — Но главная причина все же в ней.

Розамунд молча сидела в самом углу, муслиновый воротник ее короткой накидки поднимался так высоко, что наполовину скрывал голову. Когда же она заговорила, ее голос звучал тише, чем обычно:

— Прости, Джулиана, мне не хотелось бы проявлять излишнее любопытство, но… человек, который сопровождает нас, действительно твой муж?

— Да, к большому моему прискорбию, — поморщившись, ответила Джулиана.

— Но он, по-моему, болен, — задумчиво продолжала Розамунд. — Я, конечно, не знаю…

— У него сифилис, — прямо заявила Лили. — И нечего ходить вокруг да около, Розамунд. Все признаки налицо. Ты спала с ним, Джулиана?

— Нет, не спала и не буду, — ответила она. — Это одно из условий нашего соглашения с графом.

— Господи, какое счастье! — с облегчением сказала Эмма. — А я уже и не знала, что сказать… как предупредить тебя.

— В этом нет необходимости. — Джулиана высунулась в окно, чтобы скрыть от спутниц выражение своего лица. — Мне не грозит никакая опасность… во всяком случае, с этой стороны.

— Надеюсь, мы ничего подобного не подхватим в Маршалси, — пробормотала Розамунд. — Я слышала о какой-то тюремной лихорадке. Говорят, там сам воздух заразен.

— Если боишься, оставайся в кебе, — сказала Джулиана. — Мы с виконтом сами пойдем к начальнику и добьемся освобождения Люси.

— Я пойду с вами, — откликнулась Лили. — Люси не знает тебя и побоится вам довериться.

— Да, это верно, — со вздохом согласилась Эмма. — Она так много претерпела бед из-за своей доверчивости.

Кеб, замедляя ход, прогрохотал по неровной мостовой и остановился перед уродливым зданием, обнесенным высоченной стеной. Сквозь огромные железные ворота, еле волоча ноги, тянулась вереница оборванных людей, дышащих злобным отчаянием и ненавистью ко всему миру.

— Кто это? — спросила удивленная Джулиана, глядя на измученные, изувеченные болезнями и страданиями лица.

— Это должники, — ответила Лили, выпрыгивая из кеба на мостовую.

— Но они же без охраны.

— Их выпускают утром, чтобы они могли просить милостыню или работать, если посчастливится. А вечером снова запирают в камеры, — объяснила Эмма. — К некоторым приходят посетители и приносят еду. Случается, что в тюрьме сидят целыми семьями: женщины, старики, дети.

Люсьен с трудом сполз с козел и, уже оказавшись на земле, несколько минут простоял, опираясь на кеб рукой, тяжело дыша и вытирая со лба испарину.

— И зачем я только согласился участвовать в этой безумной затее! — пробормотал виконт. — Мадам, давайте поступим так: вы отправитесь по своим делам, а я тем временем промочу горло в ближайшей таверне. — Он показал рукой на обшарпанное здание с дверью, висевшей на одной петле, и вывеской, с которой уже давно стерлись все буквы. — Зайдите за мной, когда покончите с этим актом благотворительности.

Джулиана, опустив глаза, сделала книксен, но виконт, не обращая внимания на этот знак вежливости, заспешил к дверям таверны, предвкушая выпивку.

— Я думала, что виконт будет вести переговоры от нашего имени, — разочарованно сказала Розамунд.

— Сейчас виконт Эджкомб нам вовсе ни к чему, — уверенно возразила Джулиана, подобрала юбки и решительно направилась к воротам, не забывая глядеть себе под ноги.

Привратник с удивлением вышел из сторожки, когда эта стайка разряженных дам остановилась у ее дверей. От него за версту несло джином. Его маленькие, покрасневшие глазки еще больше прищурились, когда он вальяжно приблизился к возглавлявшей компанию Джулиане и высокомерно выслушал ее вопрос.

— Люси Тибет? — Он медленно почесал в затылке. — Вы говорите, Тибет? А кто засадил ее сюда?

— Миссис Хэддок, — сказала Лили.

— А, эта старая сводня! — Привратник запрокинул голову и от души рассмеялся, обдавая девушек зловонной смесью перегара и дешевого табака. — Черт меня побери, но она та еще пройдоха! Похлеще, чем ее покойный муженек Ричард. Прости Господи, мерзавец был и скряга.

— Если вы имеете в виду, что он безжалостно обирал девушек, то я с вами полностью согласна, — вставила Лили. Она отличалась более крутым нравом и была гораздо смелее в речах, чем ее подруги, которые предпочитали оставаться в тени и внимательно следили за тем, чтобы их накрахмаленные юбки не касались пыльной мостовой и унавоженной соломы, которой она была густо усеяна.

— А вы что же, тоже из них, красотки? — усмехнулся привратник. — Может, договоримся, а?

— Может, вы нам все-таки скажете, где найти Люси Тибет? — выступила вперед Джулиана. Привратник отпрянул, пораженный яростным блеском ее гневных глаз и той решимостью, которая проявлялась в плотно сжатых губах и гордой осанке. Похоже, эта леди не привыкла встречать сопротивление на своем пути, и держалась она с таким достоинством и самоуверенностью, которая не была свойственна шлюхам.

— Ну что ж, я помогу вам, миледи… если мы договоримся.

— У меня есть сорок фунтов, чтобы заплатить ее долг, — твердо заявила Джулиана. — Если вы

поможете нам, милейший, я, так уж и быть, дам вам гинею сверху. Если нет, то мы обойдемся без вас.

— Фу-ты ну-ты! Подумаешь, какая цаца! — Привратник нагло посмотрел на нее. — А теперь послушайте меня, леди. Для вас я мистер Когг и требую к себе уважительного отношения.

— А я требую, чтобы вы не забывались и помнили, что говорите с дамами! — ответила Джулиана. — Так вы хотите заработать гинею или нет?

— Вам это будет стоить десять гиней, — хитро сощурясь, сказал привратник.

— Сорок фунтов в счет ее долга и гинею вам, — стояла на своем Джулиана. — В противном случае я пойду в магистрат и добьюсь освобождения мисс Тибет без вас. И вы не получите ничего, мистер Когг.

Привратник остолбенел. Он не привык сталкиваться с такими властными и не терпящими возражения дамами у ворот, к которым был приставлен. Как правило, сюда приходили друзья или родственники заключенных, которые держались скромно и не позволяли себе подобных выпадов. Они обращались к нему не иначе, как «мистер Когг, сэр», просительно заглядывая в глаза и разговаривая чуть ли не шепотом. Их страшило само слово «магистрат», и стоило их немного припугнуть, как они немедленно выкладывали ту сумму, которую запрашивал привратник.

Лили тоже выступила вперед и стояла плечом к плечу с Джулианой, презрительно глядя на привратника. Эмма и Розамунд, ободренные смелостью подруг, обеспечивали им надежные тылы.

Через минуту привратник смилостивился и протянул руку со словами:

— Давайте деньги.

— Не раньше, чем вы проводите нас к мисс Тибет, — отрицательно покачала головой Джулиана.

— Сначала я хочу убедиться, есть ли они у вас. — Мистер Когг выпрямился и уставился на Джулиану. Она с любопытством разглядывала его, как естествоиспытатель — диковинное животное.

— Я иду в магистрат. — Она круто развернулась, втайне надеясь, что этот маневр подействует. Для того чтобы найти в магистрате человека, в чьем ведении находится Маршалси, и добиться освобождения Люси, придется потратить много часов. А Джулиана терпеть не могла, когда на ее пути возникали какие-нибудь препятствия. Она уже вбила себе в голову, что уйдет отсюда только с Люси, и теперь раздражалась из-за непредвиденной заминки.

— Подождите, подождите! — воскликнул привратник. Он понимал, что, если девушкам удастся добиться приказа магистрата об освобождении Люси Тибет, ему не перепадет ни пенни. А золотая гинея была все же лучше, чем ничего. Он вернулся в свою будку, взял оттуда недопитую бутылку джина, отхлебнул из нее и поманил девушек: — Пойдемте.

Они последовали за ним через двор, заполненный людьми. Два малыша, игравшие в салки среди этой толчеи, нечаянно налетели на привратника, который ловко поймал их и, приподняв за шиворот, раскидал в стороны. Ребятишки упали на землю и стали хныкать, растирая по измазанным грязью щекам крупные слезы. Вдруг раздался грозный женский крик, ребятишки вскочили на ноги и разбежались так быстро, как будто этого столкновения вовсе не бывало.

Привратник провел девушек во внутренний дворик, такой же многолюдный, как и первый. Здесь горели костры, на которых готовили еду, вокруг сидели женщины и чинили одежду, давно превратившуюся в лохмотья. Рядом суетились полуголые, грязные дети. Вся эта картина напомнила Джулиане цыганское поселение под Винчестером, которое ей довелось однажды посетить.

В самом здании тюрьмы была совершенно иная атмосфера. Здесь царили уныние и беспросветное отчаяние. На каменных ступенях внутренней лестницы сидели мрачные оборванцы и голодными, воспаленными от постоянной сырости и темноты глазами провожали привратника и его спутниц. Джулиана увидела зарешеченные камеры, в которых содержались заключенные: голый каменный пол, маленькие подслеповатые окошки, грязные соломенные подстилки, на которых безжизненно валялись изможденные тела. В воздухе пахло смертью и разложением. Было очевидно, что здешние заключенные заведомо обречены на смерть, если у них нет знакомых или родственников, которые могли бы выкупить их или по крайней мере приносить им еду, чтобы спасти от голода.

Подруги Джулианы притихли и, страшась ужасного зрелища, избегали смотреть по сторонам. Маршалси представляла собой вполне реальную угрозу для тех, кто торговал своим телом в Ковент-Гардене. И если у них недостанет ума обеспечить свое будущее, пока они находятся под покровительством четы Деннисонов, или удача отвернется от них, то им лежит прямая дорога в Ковент-Гарден.

— Она здесь. — Мистер Когг остановился у какой-то двери, задыхаясь и обливаясь потом. — Люси Тибет! — крикнул привратник в сумрак камеры. — Люси Тибет, выйди, покажись!

Вдруг за спиной Джулианы раздался приглушенный стон, и Лили, расталкивая остальных, бросилась вперед, шелестя розовыми юбками. Ее подруги ринулись за ней, как два ярких луча, пробивающихся сквозь тьму. Девушки склонились над кучей соломы посреди камеры, и Джулиана подумала, что они очень похожи на бабочек, неведомо как залетевших в темницу. Джулиана присоединилась к ним и чуть было не потеряла сознание от вони, которая распространялась от корзины, стоявшей в углу камеры.

Люси лежала на соломе без движения, ее глаза были полуприкрыты, а волосы превратились в колтун. Грязное тело девушки едва прикрывала изорванная нижняя рубашка, а на щеках пылал лихорадочный румянец, и когда Лили взяла ее за руку, то была потрясена ее неестественной легкостью.

— Господи, что они сделали с тобой? — воскликнула Эмма, падая на колени у ложа Люси. — Где твоя одежда?

— Тюремщики забрали ее, — прошептала Люси. — Я должна была платить за хлеб и воду, и в конце концов у меня ничего не осталось… — Девушка повернула голову набок, и горькая слезинка скатилась из уголка ее глаза. — Они забрали все и дали мне это тряпье. Хорошо еще, что не оставили голой.

— Какой ужас! — чуть не плача воскликнула Розамунд.

— Мы пришли, чтобы забрать тебя отсюда, — сказала Джулиана, решив активными действиями бороться с подступающими к горлу рыданиями. — Розамунд, если ты одолжишь Люси свою накидку, мы сможем благополучно добраться до кеба.

Розамунд с готовностью сняла накидку. Лили помогла Люси подняться и накинула ей на плечи легкий шелк. Контраст между роскошным одеянием и изможденным телом, впалыми щеками, спутанными и грязными волосами девушки был ошеломляющим.

— Ты можешь идти? — Джулиана взяла Люси под руку и помогла ей сделать несколько шагов.

— У меня кружится голова, — слабым, дрожащим голосом ответила Люси. — Я не вставала несколько дней.

— Сейчас тебе станет лучше, — сказала Эмма, беря девушку под другую руку. — Я готова растерзать эту мадам Хэддок! — воскликнула она запальчиво. — Мы не сразу узнали, что она засадила тебя сюда. Она велела всем своим девушкам держать язык за зубами, если они не хотят разделить твою участь.

— Она хотела сгноить тебя здесь, — с ужасом оглядывая камеру, пробормотала Лили.

— Мы потом подумаем, как с ней расквитаться, — сказала Джулиана. — Лили, поддержи-ка ее за талию.

Привратник все это время стоял в дверях и с любопытством наблюдал за трогательной сценой. Когда он увидел, что девушки подняли Люси на ноги, то шагнул вперед и заявил:

— Эй, вы не уйдете отсюда, пока я не получу денег.

Джулиана кивнула Лили, и та вытащила из сумочки две новые, хрустящие банкноты.

— Вот сумма долга, — сказала Лили, но когда мистер Когг протянул руку, чтобы взять деньги, она убрала их назад.

— Это еще что за шутки? — изумился привратник.

— Вы получите деньги только тогда, когда мы благополучно выйдем отсюда, — пояснила Розамунд. — Наберитесь терпения.

— Давайте их сейчас! — не унимался мистер Когг.

— Эти деньги должны быть переданы миссис Хэддок, — сказала Джулиана. — Я не дам их вам, пока вы не напишете мне расписку.

— Уж больно хорошо вы знаете порядок, мисс. — Мистер Когг бросил на Джулиану косой, недружелюбный взгляд. — И откуда вы только взялись такая? Ваш отец случайно не был ростовщиком?

Джулиана понимала, что привратник хотел оскорбить ее, но в душе посмеялась, подумав, что никакой ростовщик не сравнится с ее опекуном в умении считать деньги.

Джулиана написала на листке бумаги текст расписки и дала ее подписать мистеру Коггу. И только после этого выложила на замызганный стол в его сторожке два двадцатифунтовых билета.

— У меня осталась только крупная купюра, — обратилась она к девушкам. — У кого-нибудь из вас не найдется гинеи в награду за труды этому джентльмену?

Розамунд достала из сумочки монету, и девушки покинули Маршалси, с обеих сторон поддерживая Люси, которая едва держалась на ногах. Лакей и кеб ожидали их на том же месте, но Люсьена нигде не было видно.

— Будьте добры, приведите из таверны виконта Эджкомба, — обратилась Джулиана к лакею, который изумленно наблюдал, как девушки усаживают в кеб спасенную подругу.

Люси со стоном откинулась на спинку сиденья.

— Ты голодна, наверное? — участливо поинтересовалась Эмма.

— Я уже давно перестала чувствовать голод, — слабым голосом ответила Люси. — Было тяжело только в первую неделю, но теперь я уже привыкла.

— Куда бы нам отвезти ее? — вдруг нахмурилась Лили. — Не можем же мы вернуть Люси в дом миссис Хэддок.

— А как насчет госпожи Деннисон? — спросила Джулиана.

— Нет, — ответила Розамунд. — Она категорически отказалась помочь бедняжке Люси.

— Когда-то она не согласилась обслуживать богатого клиента, которого ей раздобыла госпожа Деннисон, — объяснила Эмма.

— Это был грязный извращенец, — сказала Люси с энергичным негодованием, на которое у нее вдруг появились силы. — Я не могла сделать того, что он хотел, ни за какие деньги.

— Его звали лорд Амхурст, — добавила Лили. — Госпожа Деннисон подписала с ним контракт. Слава Богу, только на одну ночь!

— Бог свидетель, каких мук мне стоила эта ночь! — с яростью воскликнула Люси и, обессилев, снова откинулась на спинку сиденья.

— Как бы то ни было, на помощь госпожи Деннисон рассчитывать не приходится, — заключила Розамунд.

— Она может поехать ко мне, — заявила Джулиана с уверенностью, на которую не имела никакого права. Граф вряд ли с восторгом отнесется к появлению в его доме оборванной и нищей проститутки.

— Ну и хорошо, что все устроилось, — с облегчением вздохнула Лили. — А когда ты придешь в себя, Люси, и сможешь работать, мы постараемся уговорить госпожу Деннисон снова взять тебя в дом.

— По большому счету она ведь очень добрый человек, — добавила Эмма. — Да и с мужем ее вполне можно поладить.

Разговор перешел на обсуждение достоинств и недостатков четы Деннисонов, а Джулиана нетерпеливо выглядывала в окно в сторону таверны. Наконец она увидела, как из ее дверей вышел лакей и направился к кебу.

— Прошу прощения, миледи, но милорд просил отправляться без него.

— Черт бы его побрал! — пробубнила себе под нос Джулиана. Можно было бы и раньше догадаться, что на виконта ни в чем нельзя положиться. Если она вернется без мужа на Албермарль-стрит, ей придется нелегко, поскольку не к кому будет переадресовать справедливое возмущение Тарквина. Джулиана даже подумала, не пойти ли самой в таверну за виконтом, но сразу же отказалась от этой мысли. Если он уже хорошо поднабрался, то скорее создаст ей дополнительные трудности, нежели избавит от них.

— Ну что ж, хорошо. Скажите кучеру, чтобы ехал на Албермарль-стрит, — приказала она лакею и удобнее устроилась на сиденье.

Люси сидела между Лили и Розамунд, которые осторожно поддерживали ее. Бледные руки несчастной девушки безжизненно лежали поверх роскошной шелковой накидки. На вид Люси было не больше двадцати. Как жестока судьба, обрекающая столь юное существо на такие мучения!