ГЛАВА 27. ПРАВДА

Сражение бушевало.

Это был подлинный ад; на улицах при свете факелов бурлила толпа. Замок держался до ночи, но враг не стал отступать под прикрытием темноты. Не было никаких сомнений, что в штабе захватчиков произошли перемены, поскольку те же самые разношерстные наемники, с которыми Эрик имел дело с самого начала войны, теперь действовали слаженно, сполна использовали численное преимущество и сокрушали защитников.

Эрик послал людей к южной стене крепости, поскольку захватчики сделали попытку заполнить ров, чтобы подобраться к стенам. Мебель, сломанные фургоны, грязь — все, что попадалось им под руку, они бросали в воду. Защитники осыпали их дождем стрел, но атаки не прекращались.

Манфред смотрел со стены на людское море, грозящее затопить древнюю крепость.

— Нехорошо, — сказал он.

— У тебя просто талант все преуменьшать, — заметил Эрик и, положив руку ему на плечо, заставил его немного пригнуться. В тот же миг над головой Манфреда засвистели камни, пущенные из пращей с другой стороны рва.

— Как ты об этом узнаешь? — спросил Манфред.

— О чем?

— О том, что надо пригнуться?

Эрик улыбнулся.

— Просто увидел солдат с пращами на той стороне. И следил за ними. Это входит в привычку.

— Если повезет прожить достаточно долго.

— Как наши дела? — спросил Эрик.

— Я только что говорил принцу, что если мм не дадим им приставить лестницы, то продержимся да утра без особых хлопот. Самое трудное начнется, когда надо будет открывать ворота, чтобы впустить Восточную армию.

Эрик кивнул:

— Я уже сказал Патрику, что на заре поведу отряд на вылазку.

Манфред засмеялся.

— И я.

— Тебе нельзя, — сказал Эрик.

— Почему?

— Потому что ты — барон, а я просто…

— Ублюдок?

— Да.

— Но ты женат, а я нет, — возразил Манфред.

— Это ничего не значит, — сказал Эрик, но он знал, что для Манфреда эти слова звучат так же нелепо, как для него самого.

— Придумай аргумент поубедительнее, — сказал Манфред.

— А если я скажу, что ты нобиль, а я — нет? От тебя зависит много людей.

— А от тебя разве нет? — сказал Манфред. — Кроме того, звание рыцарь-капитана армии принца само по себе предполагает титул барона двора.

— Это разные вещи. У меня нет поместья и крестьян, которые нуждаются в моем покровительстве. Я не должен вершить правосудие или разбираться в тяжбах, которые не могут решить судьи. У меня нет городов, деревень и… вообще это просто другое дело!

Манфред улыбнулся.

— Ты уверен, что не хотел бы быть бароном?

— Титул отца унаследовал ты!

— Так-то оно так. — Манфред вновь посмотрел на стену:

— Им когда-нибудь будет конец?

— Вряд ли ты это заметишь. — Они присели под защитой зубца и немного передохнули. Эрик спросил:

— А почему ты до сих пор не женился? Я думал, герцог Ран давно подыскал тебе супругу.

Манфред засмеялся.

— Приезжала ко мне одна дама, но, по-моему, я не произвел на нее впечатления.

— Что-то с трудом верится, — заметил Эрик.

Манфред внимательно посмотрел на своего единокровного брата:

— Я думал, ты уже обо всем догадался, но вижу, что нет. — Он поглядел по сторонам и, убедившись, что никто не поднимается на стену, продолжал:

— Когда у тебя такая мамаша, начинаешь относиться к женщинам не так, как все. Стефан любил издеваться над ними. Я же предпочитаю их избегать.

— О! — только и смог сказать Эрик.

Манфред опять засмеялся.

— Я скажу тебе, что будет, если мы выживем. Ты можешь оказать мне услугу. Я женюсь на той, кого выберет для меня принц, и ты сможешь зачать следующего барона фон Даркмура. Это будет наша тайна, и я подозреваю, что моя предполагаемая супруга будет мне благодарна, если я пришлю тебя к ней в спальню.

Эрик расхохотался. Над головой у него свистнули стрелы.

— Не думаю, что моя жена это одобрит. Есть кое-что, о чем ты должен узнать.

— Что? — заинтересовался Манфред.

— У тебя есть племянник.

— Как это?

— Розалина, та девушка, которую изнасиловал Стефан, родила от него ребенка.

— О боги! — воскликнул Манфред. — Это точно?

— Видно с первого взгляда, — кивнул Эрик. — Он истинный фон Даркмур.

— Это меняет дело, — сказал Манфред.

— Каким образом? — спросил Эрик.

— Теперь один из нас обязательно должен остаться в живых, иначе мальчик будет оставлен на милость моей нежной матушки.

Эрик улыбнулся.

— Только если ты ей расскажешь.

— О, она и сама рано или поздно узнает, — отмахнулся Манфред. — Мать у меня, может, и сумасшедшая, но всюду сует свой нос и обожает интриги. — Он понизил голос, как будто кто-то мог его подслушать. — Временами я думаю, что смерть отца — это ее рук дело.

— Ты думаешь, она его отравила?

Манфред сказал:

— Когда-нибудь я расскажу тебе историю семьи моей матери. Яду принадлежала главная роль в деле получения ее прадедом титула.

Огромный валун шарахнул в стену цитадели так, что она вздрогнула.

— Ага, — сказал Манфред, отряхнув пыль со своего мундира, — кажется, наши гости нашли катапульту.

Эрик высунулся и увидел, что вражеские солдаты тащат орудие на середину Главной улицы. Он подозвал солдата и сказал:

— Передай сержанту Джедоу, чтобы он занялся этой катапультой. — В стену ударил новый залп, и послышались радостные возгласы вражеских солдат. — Живо!

Солдат Эрика побежал в крепость. Манфред сказал:

— Все ясно.

— Что?

— Они пробьют отверстие в стене, заполнят ров всем, что попадется под руку, и захватят замок.

— Ну, примерно так, — со вздохом согласился Эрик.

— Ну что ж, давай придадим игре остроту, — сказал Манфред. Он подозвал другого солдата и сказал:

— Передай сержанту Макафи, что пора вылить масло.

Солдат убежал. Эрик спросил:

— Собираешься поджечь ров?

— А что?

Эрик сел.

— Сколько будет гореть масло?

— Часа три-четыре.

Новый валун ударил в стену, и Эрик сказал:

— Джедоу!

Словно услыхав его голос, катапульта на главной башне выпалила шестью бочонками масла. Они разбились рядом с катапультой на улице, залив машину и ее команду.

Вражеские бомбардиры кинулись врассыпную. Масло растеклось по улице, быстро вспыхнуло от одного из многочисленных пожаров, и военная машина запылала. Со стен цитадели послышались радостные крики.

— Вот так-то, — сказал Эрик.

— Когда масло во рву прогорит, — сказал Манфред, — они снова начнут его заваливать.

— По крайней мере до восхода солнца мы их продержим.

— Да, — сказал Манфред. — Но это все равно не решает одну из главных проблем.

Братья переглянулись и в один голос произнесли:

— Восточные ворота.

— Омоложение — это прекрасно и удивительно, — сказал Пуг, но я устал.

Томас подхватил:

— Я ужасно хочу спать.

— Люди гибнут, — сказал Кэлис.

Томас посмотрел на сына и сказал:

— Я знаю. Хотя Камня Жизни больше нет, есть еще огромная армия, пытающаяся захватить Даркмур.

— Фейдава теперь освободился от влияния демона, но он не из тех, кто спокойно уберется восвояси. — Кэлис вздохнул. — Только мы и еще несколько человек знаем правду, но теперь нам противостоит хитрый, опасный вождь, основная часть его армии по-прежнему боеспособна, и в его руках — почти все Западное Княжество.

— Это надолго, — заметил Пуг.

— По крайней мере саауров мы можем вывести из игры, — сказала Миранда.

— Если мне удастся их убедить, что Ханам сказал мне правду, — уточнил Пуг.

Томас кивнул:

— Можно попробовать.

— Как мы попадем в Даркмур? — спросил Накор.

— Не мы, — сказал Пуг, — а мы с Томасом. Остальным нет смысла рисковать. Вдруг ничего не получится.

— Вынужден напомнить, — сказал Кэлис, — что я состою на службе у принца.

— Ты не имеешь права бросать меня здесь, — подхватила Миранда.

Кивнув на Шо Пи и Доминика, Накор усмехнулся и пожал плечами:

— Нас тоже.

Пуг покачал головой и сердито вздохнул:

— Ну ладно. Встаньте в круг.

Миранда повернулась к старшему из прислужников Оракула и сказала:

— Спасибо за помощь.

Старик поклонился:

— Нет, это мы должны благодарить вас за то, что вы нас спасли.

Миранда быстро заняла место рядом с Пугом, и тот велел:

— Возьмитесь за руки.

Все взялись за руки и через мгновение оказались во дворе виллы Беата на Острове Мага.

— Это же не Даркмур, — сказала Миранда.

— Конечно, нет, — ответил Пуг. — Я никогда не был в Даркмуре. Так что, если вы не хотите оказаться посреди сражения или внутри каменной стены, дайте мне час.

На крыльцо вышел Гатис и приветствовал их.

— Обед скоро будет готов, — сказал он и пригласил всех в дом.

Томас отозвал Пуга в сторонку:

— Так, значит, здесь ты живешь?

— Большую часть времени, — ответил Пуг.

Томас окинул взглядом великолепное поместье и вздохнул:

— Мне давно нужно было тебя навестить.

— Мы изменились, — сказал Пуг. — До сегодняшнего утра ты не мог покидать Эльвандар.

— Мы оба много потеряли, — сказал Томас. — Даже притом что мои родители счастливо прожили долгую жизнь, всех остальных, кого мы знали детьми, давно уже нет. А тебе пришлось пережить своих детей…

Пуг кивнул.

— Эта мысль не покидала меня вот уже дюжину лет, потому что Гамина с Уильямом старели, а я нет. — Пуг уставился в землю и помолчал, углубившись в свои мысли. Потом он сказал:

— И хотя внутренне я был готов к этому, боль утраты по-прежнему очень сильна. Я никогда больше не увижу своих детей.

— Я понимаю, — кивнул Томас.

Два старых друга долго молчали. Потом Пуг посмотрел на звезды.

— Вселенная так велика. Иногда я чувствую себя слишком ничтожным.

— Если Накор прав в своих догадках о природе нашей вселенной, мы все одновременно и ничтожны, и важны.

Пуг улыбнулся:

— Только Накору это могло прийти в голову.

— Ты давно знаешь его, — медленно проговорил Томас. — Что ты о нем думаешь?

Пуг взял Томаса за руку и повел к дому.

— Пока мы готовимся отправиться в Даркмур, я тебе расскажу. Либо это самая загадочная личность в истории нашего мира, либо самый блестящий и оригинальный ум, с которым я когда-либо встречался.

— Или и то и другое, — предположил Томас.

Пуг рассмеялся.

— Или и то, и другое, — согласился он, и они вошли в дом.

Пуг прочертил в воздухе окружность, и перед ним возникла огромная сфера голубоватого света с золотыми отблесками. Она была выше человеческого роста и могла вместить шесть пассажиров.

— Что это? — спросила Миранда.

— То, на чем мы поедем в Даркмур, — ответил Пуг. — Я не настолько хорошо его знаю, чтобы без опаски появляться в пределах города. У меня нет ориентира… Одним словом, давайте просто считать, что это слишком опасно.

— Не надо меня учить, — сказала Миранда. — Я просто думала, что мы заехали сюда, чтобы взять один из этих цуранских шаров.

— Толку от них немного, — сказал Накор, вынимая один такой шар из своего мешка, — если точно не знаешь, куда хочешь попасть. — Он потряс шар. — И то, если он вообще еще работает. — Он отложил шар и усмехнулся. — Так и быть, полечу с тобой в твоем пупыре.

— Как в него войти? — спросила Миранда.

— Просто шагни внутрь, — сказал Пуг и сам сделал шаг. Остальные последовали его примеру. — Пришлось покопаться в книгах, чтобы найти это заклинание, но как только я вспомнил, как это делается… — Он сделал движение рукой, и сфера поднялась в воздух. — Дальше было легко. — Гатис помахал им на прощание, и сфера описала широкую дугу, направляясь в сторону Крондора. — А будет еще легче, если я отыщу знакомые вехи, например. Королевский тракт.

— Долго нам лететь? — спросил Кэлис.

— Мы будем на месте на рассвете или чуть позже, — сказал Пуг. Сфера неслась над морем в ста футах над гребнями волн. Когда последняя из трех лун Мидкемии зашла на западе, на востоке начал заниматься рассвет. Дул прохладный бриз, но внутри сферы было вполне уютно. Они летели стоя, и внутри еще оставалось немного места, чтобы чуть-чуть двигаться.

— Неплохо бы присесть, — сказала Миранда.

— Когда все закончится, — сказал Пуг, — я с удовольствием одолжу тебе тот том, из которого я взял заклинание, и если ты сможешь преобразовать его так, чтобы появились сиденья, делай их, не стесняйся.

Накор засмеялся.

— Какая у нас скорость? — спросил Томас.

— Как у самой стремительной птицы, — ответил Пуг. — Через час мы будем над Крондором.

Проходили минуты; наконец небо из черного стало темно-серым. С наступлением утра внизу стала видна пена на гребнях волн, серая на сером фоне свинцового моря.

— Ты уверен, что демон мертв? — спросил Накор.

— Еще как мертв, — кивнул Пуг. — Вода — проклятие для его племени. У него бы хватило сил сопротивляться ей какое-то время, но не на такой глубине и не с такими ранами, которые нанес ему Томас.

— Глядите! — воскликнула Миранда. — Крондор!

Пуг повел сферу по прямой от самого Острова Мага, так что они приближались к городу принца почти строго с западной стороны.

— О боги! — выдохнула Миранда.

Вдоль всего горизонта, где когда-то в большом городе кипела жизнь, тянулось темное пятно. Даже в этот ранний час город должен был бы сиять огнями, ремесленники — спешить по улицам, а рыбацкие лодки — выходить в море. Но перед ними была одна выжженная пустыня.

— Ничего не осталось, — сказал Накор.

— Что-то движется. — Кэлис показал на побережье, и в утренней мгле они разглядели большой отряд всадников, скачущих на север.

— Может, это дезертиры из армии Королевы? — предположил Шо Пи.

— Теперь, когда демон не приглядывает за ними, их будет пруд пруди, — заметил Пуг.

Пролетая над волнорезом, они видели мачты сожженных судов, торчащих у причала словно лес обугленных костей. На берегу тоже было все сожжено — и доки, и здания. От крепостных стен остались лишь груды щебня. Дворец принца можно было узнать лишь по месту, где он раньше стоял: самая верхняя точка гавани, холм, на котором первый принц Крондорский построил свою резиденцию.

— Много пройдет времени, прежде чем эта гавань вновь будет принимать корабли, — заметил Кэлис.

Томас положил руку на плечо сыну. Он понимал, что чувствует тот, видя гибель города, который поклялся защищать. Кроме того, Томас знал, что Кэлис как никто другой понимал, что могло повлечь за собой разрушение Камня Жизни, и все же боль его не становилась меньше от того, что эта цена была заплачена не зря.

Пуг вел сферу над Королевским трактом. Миля за милей тянулись следы разгрома. Каждая ферма и каждый дом были сожжены, и трупов вдоль дороги было столько, что вороны так разжирели, что не могли взлететь.

Доминик сказал:

— Мы должны призвать сюда всех жрецов.

— Весь орден Арх-Индар будет готов помочь.

— Все два человека? — уточнила Миранда.

Даже посреди этого ужаса Пуг не удержался от смеха, а Томас сказал:

— Когда город пал, многие жрецы должны были погибнуть.

— Не обязательно, — возразил Кэлис. — Мы за месяц предупредили все храмы, и они постепенно переправляли своих служителей в безопасное место. Герцог Джеймс понимал, что нам пригодится их помощь, если мы выживем.

— И к тому же это поможет нам сохранить с ними хорошие отношения, — добавила Миранда.

— За всеми тревогами по поводу демона. Изумрудной Королевы и Камня Жизни я как-то упустил из виду тот простой факт, что на Королевство обрушилась огромная армия, — сказал Пуг.

— А я — нет, — сказал Кэлис и указал вперед:

— Глядите.

Сфера достигла предгорий, и Пуг увидел внизу целое море походных костров, небольшие укрепления и командирскую палатку. Потом их взглядам предстал огромный шатер, и чем ближе они подлетали к Даркмуру, тем больше видели войск.

— О боги! — воскликнул Томас. — Я никогда не видел такой армии. Даже во время Войны Провала цуранцы не бросали в бой больше тридцати тысяч человек и тем более не собирали их всех в одном месте.

— Королева привезла сюда через океан почти четверть миллиона людей, — сказал Кэлис и бесстрастно добавил:

— Эти, внизу, — половина, которых мы еще не перебили.

— Столько смертей, — вздохнул Накор. — И ради чего?

— Пуг не раз слышал от меня вопрос, ради чего вообще стоит воевать, — заметил Томас.

— Ради свободы, — сказал Кэлис. — Ради своей родины.

— Это может быть поводом для зашиты, — сказал Пуг, — но не причиной для того, чтобы начать войну.

Местность начала повышаться, но Пуг вел сферу на одном и том же расстоянии от земли. Только после того, как снизу на них стали показывать пальцами, а кто-то выпустил несколько стрел, он поднял ее повыше.

Теперь они летели прямо под облаками и могли видеть под собой все поле битвы.

— Невероятно, — прошептал Доминик.

Не меньше восьмидесяти тысяч человек суетились внизу словно муравьи, карабкаясь на холм. На вершине холма раскинулся город Даркмур. Предместья и большая часть города уже были в руках захватчиков, а на оставшихся улицах кипела жестокая схватка.

— Мы в состоянии положить этому конец? — спросила Миранда.

— Сомневаюсь, — покачал головой Кэлис. — Они застряли на другой стороне океана, и у них нет продовольствия. — Он покосился на Пуга:

— Разве что у вас есть волшебное средство отправить их назад на Новиндус.

— Нескольких человек за раз — возможно, но никак не такую кучу, — ответил Пуг.

Томас сказал:

— Значит, мы должны остановить это сражение и навести порядок, когда они перестанут убивать друг друга.

— Ты видишь где-нибудь саауров? — спросил Пуг.

Томас указал юго-западную часть города. Небольшая рыночная площадь была наводнена огромными зелеными всадниками. Пуг остановил сферу и сказал:

— Давайте посмотрим, сумеем ли мы привлечь их внимание.

Он медленно опустил сферу, и как только первый сааур увидел ее, все его сородичи принялись стрелять по ней из луков. Но стрелы отскакивали от прозрачного купола, и Пуг продолжал постепенно снижаться, и, поняв, что непосредственной угрозы это устройство не представляет, саауры прекратили стрельбу.

Пуг опустил сферу перед всадниками, чей предводитель носил на шлеме особенно пышный плюмаж и держал в руках щит со странным узором и меч, по виду очень древний. Пуг сказал:

— Приготовьтесь на всякий случай, — и, убрав сферу, заговорил на языке Джайбона, который был близок к языку жителей Новиндуса:

— Я ищу Джатука, ша-шахана всех саауров!

— Я Джатук, — сказал всадник. — Кто ты, волшебник?

— Меня зовут Пуг. Я пришел в поисках мира.

Мимика саауров была ему незнакома, но Пуг понимал, что Джатук смотрит на него с подозрением.

— Понимаешь ли ты, что мы присягнули Изумрудной Королеве и не можем за ее спиной заключать с кем-либо мир.

— Я принес тебе слово от Ханама, — сказал Пуг.

Лицо рептилии внезапно стало весьма выразительным, Джатук явно был потрясен.

— Ханам мертв! Он умер вместе с миром, где я родился!

— Нет, — сказал Пуг. — Хранитель Знания твоего отца сумел захватить сознание и тело демона и в этом теле прибыл на эту землю. Он нашел меня, и мы говорили с ним. Теперь он мертв, но душа его вернулась назад на Шайлу и скачет вместе с Хозяином Неба.

Джатук подъехал на своем могучем скакуне поближе к Пугу и, посмотрев на него с высоты, сказал:

— Говори, что ты хотел сказать.

Пуг повел рассказ о древней войне между добром и злом, о безумии жрецов Ахсарты и о предательстве пантатиан. Поначалу сааурские воины смотрели на Пуга с недоверием, но тот продолжал говорить то, что Ханам велел ему передать своему народу.

— Ханам сказал, что ты, и твой Хранитель Знания Шейду, и твой виночерпий Чига, и Монис, твой щитоносец, должны знать, что все, что я сказал тебе, — правда. Честь вашей расы требует, чтобы вы приняли правду, и предательство вашего народа не просто обман. Пантатиане, Изумрудная Королева и демоны отняли у вас родину. Это они разрушили Шайлу и навсегда лишили вас ваших законных прав.

Саауры пораженно зашептались.

— Ложь! — сказал один из них.

— Хитрый вымысел, слепленный мастером на всякие злодейства! — крикнул другой.

Джатук поднял руку:

— Нет. Докажи, что ты не лжешь. Если ты принес мне слово Ханама, то он должен был сказать тебе что-нибудь еще, чтобы я в это поверил.

Пуг кивнул.

— Он велел напомнить тебе о том дне, когда ты приехал к своему отцу. Ты был последним из сыновей своего отца. Все твои братья погибли. Ты дрожал в ожидании встречи с отцом, и был один, кто отвел тебя в сторону и тихо прошептал тебе на ухо, что все будет хорошо.

— Это правда, — сказал Джатук. — Но назови имя того, кто меня успокаивал.

— Каба, щитоносец твоего отца, сказал тебе, что говорить отцу. Он сказал, что ты должен сказать: «Отец, я здесь, чтобы служить своему народу, отомстить за братьев и выполнять твою волю».

Джатук запрокинул голову назад, поднял лицо к небу и взвыл. Это был животный вой гнева и муки.

— Нас предали! — проревел он.

Ни слова не говоря Пугу, он повернулся к своим воинам.

— Пусть все узнают об этом! Мы нарушаем свои обязательства. Мы больше не служим никому, кроме саауров! Пусть смерть будет наградой тем, кто нас предал! Смерть пантатианам! Смерть Изумрудной Королеве и ее прислужникам!

Сааурские всадники поскакали назад к городским воротам, и Джатук сказал:

— Человек, когда мы покончим со змеями, мы разыщем тебя и заключим мир, но прежде мы должны заплатить долг крови!

— Ша-шахан, — обратился к нему Томас. — Твои воины сражались многие годы. Сложите оружие. Выйдите из этой войны. К городу уже идет армия, чтобы выбить захватчиков. Отступите в сторону, и пусть ваши жены и дети знают, что их отцы возвращаются к ним живыми.

Взяв меч в обе руки, словно живое существо, Джатук сверкнул глазами.

— Это Туалмасок, что на древнем языке означает Пьющий Кровь. Это знак моего служения и символ чести моего народа. И я не опущу его, пока не исправлю все, что было искривлено.

Пуг сказал:

— Тогда знай, что Изумрудная Королева мертва. Ее убил демон.

Джатук едва сдерживался:

— Демон! Демоны разрушили наш мир!

— Я знаю, — сказал Пуг, — но и демон тоже мертв.

— Тогда кто же заплатит нам за предательство? — вопросил ша-шахан.

Томас убрал свой меч в ножны.

— Никто. Они все мертвы. Если кто-то из пантатиан еще остался в живых, они прячутся под камнями в отдаленных землях. Все, кто уцелел, — это жертвы, орудия, марионетки.

Вождь саауров в ярости вскричал:

— Я отомщу!

Пуг покачал головой.

— Побереги своих саауров, Джатук!

— Я пролью кровь за кровь!

Томас сказал:

— Тогда иди, но оставь этот город в покое.

Джатук повернул меч к Томасу.

— Мои солдаты уйдут, и мы больше не потревожим этих мест. Но мы — бездомный народ, и наша честь запятнана. Только кровью мы можем смыть это пятно. — Он развернул коня в сторону городских ворот и, с силой ударив его каблуком в бок, поскакал прочь.

Остальная часть его отряда устремилась за ним следом, и на юго-западном участке Даркмура внезапно наступила тишина. Из-за баррикады послышался чей-то голос:

— Они ушли?

Пуг махнул рукой, и на гору мебели, мешков зерна и обломков фургона вылез Оуэн Грейлок.

— Маг! — сказал он. — Похоже, мы перед вами в долгу.

Пуг сказал:

— Не стоит благодарности. Война еще не окончена.