ГЛАВА 25. ОТКРЫТИЯ

Барабаны гремели.

Фанфары трубили, и под стенами Даркмура бегали люди. Эрик был одет и со всех ног бросился в комнату совещаний.

Он прибежал туда третьим после Патрика и Грейлока, а через минуту комната наполнилась людьми. Потом вошел Манфред и спокойно сказал:

— Они здесь.

Никто не спросил, кто такие «они».

Патрик не стал терять времени.

— Оуэн, — сказал он, — я хочу, чтобы вы с графом Монтрозом отправились на юг вдоль восточного хребта. Возьмите отряд и посмотрите, что у нас на том фланге. Если, как сообщалось, весь южный резерв погиб, мне нужно знать, чем враг угрожает северу. Постарайтесь не ввязываться в сражения и вернуться сюда как можно быстрее. Если наткнетесь на остатки южных резервов, приведите их с собой.

В этот момент в комнату вошел Арута, лорд Венкар, со своими сыновьями. Эрик поклонился.

— Арута, — сказал Патрик. — Ты прибыл как нельзя кстати. Я хочу, чтобы взял на себя управление городом. Мы собираемся запереть ворота. Нужно будет следить за распределением продовольствия и за тем, чтобы никто не въезжал в город и не выезжал из него без нашего ведома. — Он повернулся к Манфреду:

— Вы отвечаете за крепость, и это ваше право, но я собираюсь руководить сражением отсюда.

Манфред поклонился.

— Ваше высочество.

Принц обратился к Эрику:

— Эрик, отправляйтесь на север и проверьте там укрепления. Если юг так слаб, как я опасаюсь, нам нужно убедиться, что нет брешей на севере. — Он посмотрел Эрику в глаза и добавил:

— Пока вас не отзовут, защищайтесь до последнего человека.

— Я понимаю, — кивнул Эрик и, не дожидаясь дальнейших указаний, поспешил прочь из комнаты, выбежал во двор, вскочил на коня и ускакал.

Часом позже он ехал по одной из недавно построенных дорог, проложенной по восточному склону гор на десять ярдов ниже линии хребта. На пиках гор были видны оборонительные сооружения, и Эрик мог бы доложить, что люди готовы к битве. Она еще не началась, но враг уже был близок.

Эрик скакал во весь опор и по пути осматривал каждый фут горного хребта над головой.

Протяженность фронта была около ста миль, приблизительно по пятьдесят миль с каждой стороны от Даркмура, но северный командный пост находился всего в двадцати милях к северу от города. Уже в полдень Эрик был там.

Джедоу Шати с несчастным видом стоял у маленькой командирской палатки. Рядом с ним Эрик увидел невысокого человека в плаще с гербом Лориэля. Когда Эрик спешился, Джедоу сказал:

— Дружище, хорошо, что ты здесь.

Отдавая поводья подбежавшему солдату, Эрик спросил:

— Что хорошего?

Джедоу кивком указал на невысокого человека. У того было широкое лицо, коротко стриженные седые волосы и квадратная челюсть. Человек посмотрел на Эрика:

— Во имя дьявола, кто вы такой?

Тут Эрик сообразил, что на нем по-прежнему голубая рубашка и лимонные панталоны. Свой мундир он второпях оставил в замке. Смерив взглядом коротышку, Эрик сказал:

— Я ваш командир. А кто, во имя дьявола, вы такой?

Человек заморгал.

— Я — граф Лориэль! — И спросил тоном ниже:

— А вы?

— Фон Даркмур, рыцарь-капитан особого отряда принца Крондорского. Направлен командовать северным флангом.

— Ну, это мы еще посмотрим, — с вызовом сказал коротышка. Лицо его начало багроветь. — Я приносил вассальную присягу герцогу Джайбона и подчиняюсь лишь принцу Крондорскому, а все эти особые отряды и сопляки-офицеры мне уже поперек горла! Я немедленно отправляюсь в Даркмур, чтобы лично поговорить с принцем.

— Милорд, — тихо, но твердо сказал Эрик.

— Что?

— Счастливого пути.

Коротышка уехал, а Джедоу засмеялся.

— Дружище, этот малыш доставил мне столько же радости, сколько чирей на заднице. Надеюсь, он проездит целый месяц.

— Ну, учитывая настроение, в котором пребывал наш принц, когда я уехал, подозреваю, что его милость не встретит в замке сочувствия. Ладно, как тут у вас обстановка?

— Насколько я могу судить, у нас примерно шесть полностью укомплектованных рот к северу отсюда. Среди этих мальчиков есть тертые парни, которые весь последний месяц воевали на северном фронте, но есть и свежее пополнение, так что в целом мы в хорошей форме. Плохо то, что нам предстоит встретиться с Дуко.

— Я о нем слышал. Что нам известно?

— Не много. В основном слухи. Кое-что мы узнали от пленных. Он умен, он выжил там, где не выжили другие, например, Гэйпи, и по-прежнему способен командовать большим количеством войск. Дружище, я не знаю. Но спросишь моего мнения, он у них лучший после Фейдавы.

— Ну что ж, — сказал Эрик, — значит, у нас есть работенка.

Джедоу ухмыльнулся.

— Вся прелесть в том, что мы там, где хотели бы стоять они, а они — не там.

— У тебя есть прекрасная возможность отличиться, — заметил Эрик.

— Какие будут указания? — спросил Джедоу.

— Простые. Убивать любого, кто полезет на склон.

— Люблю простоту, — сказал бывший наемник из Долины Грез. — Надоело уже пятиться назад.

— Больше не придется, — сказал Эрик. — Если мы начнем пятиться отсюда, то проиграем.

— Хорошо, — кивнул Джедоу. — Значит, надо твердо знать, что мы никуда не отступаем.

— Лучше не скажешь, — согласился Эрик.

Пропела труба, и Джедоу сказал:

— Похоже, они идут.

Эрик обнажил меч.

— Пойдем поприветствуем.

Когда они поднялись гребень хребта, Эрик спросил:

— Кто еще на этом фланге?

— Твой старый приятель Альфред. Он получил роту и находится севернее. Потом стоят Харпер и Джером, на краю фланга. Тернер с юга от нас, за ним — Фрэйзер, а дальше уже армия принца в городе.

Эрик улыбнулся.

— Как можно проиграть с такими сержантами?

Джедоу ответил ухмылкой:

— И правда, как?

Глядя вниз вдоль западного склона, Эрик сказал:

— Сколько людей придется положить ради каких-то двадцати ярдов грязи.

— Это точно, — кивнул Джедоу. — Но если то, что говорил нам капитан Кэлис про это суку в Новиндусе, правда, то это очень важные двадцать ярдов.

— Ты прав. — Эрик обернулся и посмотрел на людей, поднимающихся к нему по склону. Лучники начали стрелять, и Эрик почувствовал, как напряглись все его мышцы в ожидании первого противника. Внезапно словно из-под земли на него хлынуло целое море врагов. Эрик взмахнул мечом.

Пуг нахмурился.

— Открыть Камень Жизни? Как ты собираешься это сделать?

— Что это значит? — спросил Томас, поглядев на сына. — Выпустить валхеру?

Кэлис покачал головой и вздохнул, словно очень устал.

— Пожалуй, я не могу ответить ни на один из этих вопросов. Я не знаю, как освободить силы, сокрытые в этом камне. — Он указал на мерцающий изумруд, из которого торчал золотой меч. — Я только знаю, что, как только я начну, я должен суметь управлять его энергией.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Накор.

Кэлис улыбнулся ему и сказал:

— Как ты любишь говорить: «Я просто знаю». Но коли я начну, я могу уже не остановиться, поэтому мне надо твердо знать, что я действую правильно. — Он указал на камень. — Это ни в коем случае нельзя было создавать.

Томас потер подбородок.

— Ашен-Шугар говорил Дракон-Корину примерно то же самое.

— Это и вызвало Войны Хаоса, — сказал Накор.

Все дружно посмотрели на него. Томас спросил:

— Откуда у тебя такая уверенность?

— А ты подумай. У тебя же есть память валхеру. Почему был создан Камень Жизни?

Томас мысленно обратился к прошлому, вспоминая то, что он впервые пережил пятьдесят лет назад, но сами воспоминания принадлежали существу, которое уже несколько столетий было мертво. Внезапно он вспомнил.

Раздался зов. Ашен-Шугар сидел один в своем зале, глубоко в толще гор. Его скакун, золотой дракон Шуруга, спал, свернувшись калачиком под огромной вертикальной шахтой, через которую он поднимался в небо Мидкемии.

Это был странный зов, не похожий на те, что он слышал прежде. Это был клич, но не тот, которым Повелители Дракона созывают друг друга, чтобы полететь в далекие миры на грабежи и разбой. Сидя в своем зале, Ашен-Шугар изменился, когда в его мысли откуда-то издалека вклинилось существо по имени Томас. По своей природе он должен был воспринять это как произвол, рассвирепеть в ответ на присутствие в его сознании постороннего, однако Томас казался такой же естественной и неотъемлемой его частью, как левая рука.

Мысленным приказом он разбудил Шуругу и вскочил ему на спину. Дракон подпрыгнул вверх и, взмахнув мощными крыльями, взвился в небо. Они направлялись туда, где высилось владение Повелителя Орлиных Просторов.

Они летели на восток над горами, которые потом будут называться Серыми Башнями, потом над массивом гор Каластиус, к широкой равнине, где собиралось его племя. Он прибыл последним.

Он развернул Шуругу и приказал ему спуститься. Все валхеру ждали, пока к ним не присоединится самый могущественный сородич. В центре круга стоял Дракен-Корин, в великолепной черно-оранжевой броне. Он называл себя Повелителем Тигров. Два его тигра, обученные с помощью магии ходить на задних лапах и говорить, стояли по обе стороны от своего хозяина, скрестив на груди мощные передние лапы, и рычали. Повелитель Орлиных Просторов не обращал на них внимания, поскольку, несмотря на грозный вид, эти твари не представляли никакой опасности для валхеру.

По общему мнению, Дракен-Корин был самым странным из своей расы. Он всегда выдвигал какие-то новые идеи. Никто не знал, где он их подхватывал, но они завладевали им беспрестанно.

Томас заморгал.

— Дракен-Корин! Он был другой!

— Ты никогда не интересовался почему? — спросил Накор.

— Нет, — сказал Томас. — Я имею в виду, что Ашен-Шугар никогда не интересовался почему.

Накор крякнул:

— Похоже, валхеру были на удивление нелюбопытным народом. Как бы там ни было, что ты вспомнил?

— Я помню, меня вызвали.

— Куда? — спросил Пуг.

Томас сказал:

— Дракен-Корин вызвал весь народ и объявил, что порядок во вселенной изменился. Старые боги, Ратар и Митар, сбежали… — Глаза Томаса расширились. — Он сказал: «или были свергнуты».

— Свергнуты? — переспросила Миранда.

— Управляющими Богами! — воскликнул Доминик.

— Погодите! — сказал Томас. — Дайте вспомнить! — Он закрыл глаза.

— …но каковы бы ни были причины. Порядок и Хаос больше ничего не значат. Митар отпустил поводья власти, и от них возникли новые боги, — сказал Дракен-Корин.

Ашен-Шугар внимательно разглядывал своего сына-брата и вдруг увидел в его глазах то, что он теперь не мог назвать иначе, чем безумие,

— Ратар не смогла связать поводья власти воедино, и теперь эти существа захватят власть и установят свой порядок. Мы должны противостоять этому порядку. Эти боги все знают, все сознают и бросают нам вызов.

— Когда кто-нибудь из них появится, убейте его, — вставил Ашен-Шугар, не воспринявший слова Дракен-Корина всерьез.

Дракен-Корин повернулся лицом к своему отцу-брату и сказал:

— Они равны нам по силе. В данный момент они борются между собой, каждый из них пытается одержать верх в этой битве и завладеть той властью, которую бросили Два Слепых Бога Начала. Но их борьба закончится, и тогда наше существование окажется под угрозой. Они непременно обратят эту власть против нас.

— Зачем тревожиться попусту? — спросил Ашен-Шугар. — Нам и прежде приходилось сражаться. Это мой ответ.

— Нет, теперь все будет по-другому. Мы должны сражаться с ними сообща, а не каждый за себя, иначе они победят нас.

Ашен-Шугар сказал:

— Поступай как знаешь. Я не буду иметь к этому никакого отношения. — Он взобрался на Шуругу и полетел домой.

— Я и представить себе не мог, — проговорил Томас.

— Чего? — спросил Пуг.

Поглядев на Миранду, Томас сказал:

— Ваш отец знал! Он не только создавал оружие, чтобы противостоять цуранскому нашествию или даже предотвратить возвращение в Мидкемию Повелителей Драконов, он готовил нас к этой битве!

— Объясни, пожалуйста, — скромно попросил Накор.

— Что-то изменило Дракен-Корина, — сказал Томас. — Он был безумен по меркам своего народа. Им двигали странные желания и странные помыслы. Он был той силой, которая привела к созданию Камня Жизни. Он исподволь привел к тому, что могущество нашей расы было заключено в этом кристалле.

— Нет, — спокойно возразил Кэлис. — Он был лишь орудием. Им кто-то тайно руководил.

— Кто?

— Не кто, — поправил Накор, — а что.

Все снова устремили взгляды на странного маленького человека.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Пуг.

Накор сказал:

— В каждом из вас скрыто некое знание. — Он описал рукой дугу, и комнату залило золотое сияние. Пуг изумленно раскрыл глаза, поскольку, хоть он и знал, что Накор имеет гораздо большую силу, чем показывал, этот защитный купол был незнаком ему самому. Пуг догадался, что это такое, но представления не имел, как этот потешный человечек смог так легко его создать.

Миранда спросила:

— Кто вы?

Накор усмехнулся.

— Просто человек, как я уже неоднократно вам говорил.

— Но ты не просто человек, — оборвал его Доминик.

Накор пожал плечами.

— В некотором смысле я тоже орудие. — Он посмотрел на каждого из них по очереди. — Некоторым из вас я до этого рассказывал о своей жизни, и все, что я говорил, правда. Когда я был ребенком, у меня появилась сила, и мой отец вышвырнул меня из родной деревни за мои проделки. Я странствовал, учился и большую часть своей жизни был во многом такой же, каким вы видите меня сейчас. Я повстречал женщину, которую звали Джорна, и решил, что люблю ее — молодые люди часто думают, что физический голод это и есть любовь, — ив своем тщеславии возомнил, что она любит меня; зачастую нам кажется резонным то, что отвечает нашим желаниям. Посмотрите на меня! — Он улыбнулся. — Могла ли молодая и красивая женщина подпасть под мое обаяние? — Он пожал плечами.

— Это все не важно. Важно то, что к тому времени, когда она меня бросила, я стал мудрее, чтобы не сказать — угрюмее. — Он посмотрел на Миранду. — Вы знаете, что было потом. Ваша мать принялась искать человека, который мог научить ее большему, чем я, поскольку, как я всегда говорил, я просто человек, который знает несколько трюков.

Миранда спросила:

— Отчего же меня не покидает ощущение, что вы единственный человек на этой планете, кому подходит это определение?

— Как бы там ни было, — продолжал Накор, — Джорна стала женой Маркоса, а я стал путешественником. — Он окинул взглядом своих слушателей. — Моя жизнь изменилась в один день, когда я заснул в сгоревшей лачуге в холмах Изалани. Я всегда умел делать разные трюки, маленькие, но той ночью я видел сон, и во сне мне было ведено найти одну вещь.

— Какую? — спросил Пуг.

Накор открыл свою неизменную котомку и начал в ней копаться. Уже не в первый раз Пуг увидел, как Накор засовывает туда руку до плеча, хотя снаружи мешок казался не больше двух футов глубиной. Пуг понимал, что внутри есть что-то вроде крошечного провала, который позволял Накору дотягиваться через мешок к тому месту, где он хранил свой удивительный инвентарь.

— Ага! — сказал Накор, доставая какую-то штуку. — Наконец-то я его нашел.

Все с любопытством уставились на предмет, который он вынул из котомки. Накор держал в руке цилиндр длиной около восемнадцати дюймов и четырех дюймов в диаметре. Он был холодного серовато-белого цвета. На каждом конце цилиндра было по круглой ручке.

— Что это? — спросила Миранда.

— Очень полезная вещь, — сказал Накор. — Вы не поверите, сколько тут хранится всякой важной информации. — Он покрутил одну ручку, и устройство с щелчком открылось; на цилиндрике появилась щель примерно с полдюйма шириной, и Накор вытянул из нее длинную полосу бледного, прозрачного белого пергамента или бумага. — Если долго тянуть, можно всю эту пещеру заполнить бумагой. — Он тянул и тянул, а бумаге все не было конца. — Это удивительный материал. Его нельзя ни разрезать, ни разорвать, ни написать на нем. Грязь к нему не пристает. — Бумага была покрыта красивыми письменами. — Но держу пари, что все, что бы вы ни захотели узнать, можно здесь найти.

— Удивительно, — сказал Пуг. Он присмотрелся к письменам и спросил:

— На каком это языке?

— Знать не знаю, — сказал Накор, — но за эти годы я постепенно научился его разбирать. — Он повернул ручку, страница скользнула назад в цилиндр, и снова на цилиндре не осталось никаких признаков щели, цельный сплошной металлический брусок. — Мне только жаль, что я все никак не могу придумать, как заставить его работать должным образом.

— Тебе пришлось бы потратить много лет и воскресить большую часть утраченных знаний Водар-Хоспура. Это Кодекс, — с благоговением сказал Доминик.

— И это?.. — спросила Миранда.

— Кодекс Бога Знания. Считалось, что он утерян.