ГЛАВА 19. КАТАСТРОФА

Ру поморщился.

Дотрагиваться до плеча было больно, но Луи уверял, что воспаления нет. Сменив повязку, Луи сказал:

— Пока все. Завтра вечером, когда прибудем в Вильгельмсбург, снова промоем.

— В постели будем спать! — мечтательно проговорил Ру и усмехнулся Карли, Элен и детям. В первые несколько дней пути дети воспринимали поездку как забавное приключение, но, начиная с этого утра, Абигайль запросилась домой. Карли попыталась ей объяснять, что сначала должно пройти много времени, но трехлетний ребенок отказывался понимать, что «много времени» это больше пяти минут.

В лагере было относительно спокойно, хотя охрана, которую нанял Ру, с каждым днем все больше нервничала. Ру и Луи долгое время жили среди солдат и понимали, что эти наемники привыкли тихо сидеть в засаде, отпугивать бандитов, и им редко доводилось пускать в ход меч или лук со стрелами.

Крондор пал. Это стало очевидным, когда на западе появился громадный столб черного дыма через два дня после их отъезда. И оживленное движение по дороге на восток говорило о том же. Все чаще Ру заставал наемных охранников за тихой беседой и все сильнее подозревал, что они готовы дать деру при первом же признаке серьезной опасности.

Ру поделился с Луи своими сомнениями, и тот с ним согласился. После этого разговора Луи провел с наемниками немало времени, чтобы укрепить их боевой дух и дать им понять, что он будет крут с каждым, кто не собирается честно отрабатывать свое жалованье. Ру считал, что после того, как они попадут в Вильгельмсбург, шансы уберечь небольшой караван от всяких неприятностей повысятся. Они отдохнут, проведя ночь в одной из таверн, принадлежащих Ру, а потом отправятся в Равенсбург. Ру обещал охранникам выплатить часть денег, и горсть золота в карманах поднимет им настроение.

Если семьи Эрика и Мило все еще в Равенсбурге, Ру возьмет их с собой в Даркмур. Он знал, что в конце концов Эрик остановится там. Ру подумал о том, куда он в последнее время переправлял оружие и боеприпасы и куда его фургоны свозили инструменты и оборудование, и вспомнил об одной вещи, которую сказал Эрик: «Хребет Кошмара».

Королевские инженеры восстанавливали старые дороги или прорубали новые, с тыльной стороны горного хребта, протянувшегося на сотни миль вдоль восточной части Каластийских гор. Горный кряж очертаниями напоминал сплющенную и перевернутую букву Y с рожками разной длины. Длинный рог шел от самого востока Крондора к Мировым Клыкам, большому хребту, который шел по северной границе Королевства. Короткий восточный рог шел от Даркмура к северным окраинам города Таннеруса, где рожки сходились. Ру полагал, что захватчикам, окончательная цель которых — Сетанон, не захочется обходить горы к северу от Таннеруса. А любой путь, лежащий южнее этого города, непременно приведет их к Хребту Кошмара, и Ру знал, что большая часть армии Королевства поджидает их на этой гранитной стене. Есть шанс, что удастся выжить. Если бы можно было задержать врага на той стороне горного хребта до снега. Королевство одержало бы победу.

Но пока что шла только третья неделя после Летнего Солнцестояния, и зимние снега этим теплым вечером казались чем-то нереальным. Ру, выросший в Равенсбурге, знал, что снег может лечь рано, но знал он также и то, что снег может лечь поздно и что одному оракулу известно, какой будет погода в этом году. В любом случае раньше, чем через шесть недель, они снега не увидят, а вероятнее всего, раньше чем через десять, а то и двенадцать недель. Проливные дожди — это запросто, но до снега еще далеко.

Ру подошел к костру поболтать с Карли и Элен и попытался разговорить детей. Дети по-прежнему оставались для него загадкой, хотя их присутствие не вызывало уже такого раздражения, как раньше. Его даже начала забавлять настойчивость, с которой маленький Гельмут все тянет в рот, хотя казалось, что Карли это доводило до белого каления. Джейсон все время проводил с малышней, следя, чтобы дети не разбредались, за что Ру был ему очень благодарен.

Дети Элен были постарше, и с Натали или Виллемом он мог поговорить, хотя никак не мог разделить их интересы. Элен была островком покоя в море хаоса, и ее неизменная улыбка и мягкий голос на всех действовали умиротворяюще. Вдруг Ру понял, что, пока дети лопочут о своем, он ее рассматривает, и отвел взгляд. Увидев, что Карли на него смотрит, он улыбнулся ей. Она робко улыбнулась в ответ, и Ру, поморгав, изрек:

— Все прекрасно.

Он сел, стараясь не тревожить раненое плечо, и снова стал пристально глядеть на Элен. Потом глаза Ру начали слипаться, он зевал, но ее образ не шел у него из головы. Она не была смазливой, хотя была далеко не «костлявой», как назвала ее эта сука Сильвия. Она была, что называется, интересной. Но самыми привлекательными в ее внешности были большие карие глаза и широкая, щедрая улыбка. К тому же она сохранила стройную и гибкую фигуру.

Потом Ру задал себе вопрос, не спятил ли дружище де Савона, говоря, что эта женщина, эта заботливая мать, влюблена в такую крысу, как он, Руперт Эйвери. Вздохнув, Ру улегся поудобнее и задремал, убаюканный теплом вечера и звуком голоса Элен.

Ру разбудили крики, доносившиеся откуда-то издалека, и поднявшийся в лагере переполох. Люди носились туда-сюда, и какое-то мгновение Ру недоуменно мигал, пытаясь сообразить, что происходит. Дети лежали под одеялами, стало быть, какое-то время он проспал.

Через пару секунд солдатская выучка и опыт Ру проснулись, и он» начал действовать. Спокойно, так, чтобы не встревожить детей, он сказал:

— Карли, Элен, вставайте!

Элен проснулась и спросила:

— Что?

— Отнесите детей в тот фургон! — Он указал на ближайшую повозку. — Карета по этим дорогам не пройдет, если придется спасаться бегством.

Прибежал Луи и сказал:

— Скорее, сюда приближаются всадники. — Он держал в руке кинжал. Поскольку у него была повреждена правая рука, Луи никогда больше не носил шпаги, но с помощью левой руки он по-прежнему отлично владел ножом.

Ру и Луи быстро затушили тлеющий костер в надежде, что всадники не заметили слабый огонек. Если бы они показались на несколько часов раньше, им не составило бы труда обнаружить лагерь.

Кто-то из наемников кинулся к своим скакунам, и Ру закричал:

— Отправляйте фургоны! — До рассвета было еще часа два, но лошади успели отдохнуть, и если повезет, можно уйти подальше, прежде чем их заметят, а потом ехать прямиком в Вильгельмсбург.

Возницы побежали запрягать лошадей, и Ру, насколько позволяла рана, старался помогать. Джейсон ничего не понимал в оружии и фургонах, поэтому таскал и укладывал вещи. Луи поспевал всюду, но наемники доставили Ру немало хлопот. Прежде им не приходилось обороняться против жестоких, опытных воинов, которые всю свою жизнь провели в сражениях, и они отчаянно трусили.

Фургоны тронулись вперед, и Ру впервые сел в седло. Правое плечо двигалось плохо, особенно сильно он почувствовал это, взявшись за шпагу, но он знал, что его шпага одна из немногих, на которую он мог положиться.

Ру трусил в хвосте каравана, с тревогой поглядывая на запад, где уже были видны всадники. Фургоны с грохотом катили по дороге, и он то и дело бросал взгляд на запад, где на темном фоне предрассветного неба вырисовывались темные силуэты людей верхом на конях. Он уповал на то, что они больше озабочены тем, чтобы их не застигли врасплох отряды армии Королевства, чем погоней за перепуганной стайкой мирных жителей.

Долгие, томительные минуты фургоны катили по траве, пока не вернулись на твердую дорогу. Как только ободья колес заскрежетали по грязи и щебню, Ру почувствовал, что его напряженность пошла на убыль. Чем дальше они от лагеря, тем ближе к Вильгельмсбургу и тем больше вероятность остаться в живых.

Примерно полчаса спустя кто-то из ехавших во главе каравана вдруг закричал, другие заверещали. Крики с южной стороны говорили о том, что всадники пересекли дорогу и скакали параллельно каравану, пока не убедились, что их не преследуют солдаты, от которых они прятались, а потом опередили беженцев и устроили засаду.

— Поворачивайте на север! — крикнул Ру и обнажил шпагу. Не обращая внимания на боль в руке, он пришпорил коня и помчался навстречу первому врагу, который попадется на пути.

Долго искать не пришлось. Возле шестого фургоне от того, где ехали дети и женщины, он увидел оборванного всадника, дерущегося с охранником. Наемник довольно ловко защищался, однако к ним уже направлялись другие всадники.

Ру не стал долго раздумывать. Он сильно ударил в бока лошади каблуками, вынудив бедное животное сделать то, чего ему совсем не хотелось делать: врезаться в другую лошадь. Протараненный конь взвился на дыбы, всадник из армии Королевы свалился на землю, и Ру крикнул охраннику:

— Убей его!

Ру погнал своего коня навстречу прибывающим врагам, которые были всего лишь на расстоянии фургона впереди. Тут сбоку от него появился Луи, намотавший поводья на правое запястье, а в левой руке сжимавший кинжал. Ру хотел крикнуть ему, чтобы он возвращался и защищал женщин, но был слишком поглощен попыткой уйти от удара. Одного из нападавших Ру убил, другого обратил в бегство и, развернув коня, увидел, что Луи ранен в правую руку, но не выпускает своего окровавленного кинжала. Ру сказал:

— Ты сумасшедший. В следующий раз останешься с женщинами, и если тебе понадобится перерезать кому-нибудь горло, сделаешь это прямо там.

Луи усмехнулся и сказал:

— Думаю, понадобится. Я никогда не был хорошим наездником. — Он подбородком указал на рану. — Пешим я бы лучше справился.

Ру поразился его спокойствию.

— Идите, и пусть Карли тебя перевяжет. Я пока посмотрю, насколько плохи наши дела.

Ру подъехал к передним фургонам и обнаружил, что два его охранника убиты, а еще два сбежали, воспользовавшись предутренним мраком. Оставшихся шести человек, не считая Луи, его самого и Дженсона, едва бы хватило для защиты двух фургонов, не говоря уже о дюжине. Ру не колебался. Он сказал наемникам:

— Ступайте к последнему фургону. — Когда они отъехали, Ру обратился к возницам:

— Теперь гоните! Прямо в Вильгельмсбург, к таверне «Утренний туман». Доберетесь до туда без потерь, получите в качестве премии свой годовой заработок.

Возницы, не мешкая, принялись погонять лошадей. Ру подъехал к оставшимся охранникам и сказал:

— Мы все будем защищать последний фургон. Я лично убью первого, кто попробует сбежать.

— Думаешь, они вернутся?

— Не сомневаюсь в этом. Я думаю, мы просто удивили их, оказав сопротивление.

— Сколько их? — спросил Джейсон, стараясь не показывать своего страха. Бывший официант, превратившийся в бухгалтера, никогда раньше не сталкивался с насилием за пределами пивной, где, конечно, бывали драки, и изо всех сил старался успокоить детей.

— Слишком много, — сказал Ру. Он спешился и привязал своего коня к задней двери фургона. После этого он сел на лошадь, впряженную в повозку, и, взяв вожжи у трясущегося от страха возчика, сказал:

— Держитесь крепче.

Он развернул фургон на север и скомандовал:

— Следуйте за мной!

Шесть охранников, Луи, Джейсон и фургон, в котором ехали его семья и Джекоби, снова свернули с дороги. Ру знал, что это опасный ход, но если бы ему удалось до возвращения налетчиков отъехать подальше от тракта, то, пока всадники будут грабить остаток каравана, маленькому отряду, возможно, удалось бы незамеченным выехать на другую, менее известную дорогу, ведущую на восток.

— Они не доедут до города, — сказал Луи, имея в виду остальные фургоны.

— Скорее всего нет, но если кому-нибудь из возчиков повезет, я сдержу свое обещание и заплачу ему его годовое жалованье золотом и на месте.

Луи снова прилег на койку в фургоне. Внутри было тесно, поскольку, кроме него, там сидели еще Джейсон, четверо детей и две женщины, но по крайней мере на какое-то время они были в безопасности.

Но удача не долго им улыбалась. Ру нашел маленькую звериную тропу, которая завела их в овраг и наконец стала просто непроходимой для фургона. Тогда они вернулись на исходную позицию, нашли другой путь на север и вновь попытались найти выход к дороге на восток.

Около полудня из-за небольшого холма послышался топот копыт, и несколько минут Ру, Луи и наемники тихо ждали с оружием наготове, а Карли, Элен и Джейсон следили, чтобы дети не шумели. Когда последний всадник проскакал мимо, менее чем в двадцати ярдах от них, Ру велел поворачивать на восток, чтобы выяснить, нет ли другого пути к Вильгельмсбургу.

Короче говоря, до заката они успели окончательно заплутать в лесу. Разбив лагерь, но не зажигая костров, они решили обсудить положение, и один из наемников сказал:

— Я бы просто бросил здесь этот фургон и двинул на восток, господин Эйвери.

Ру спросил его:

— Вы хорошо знаете эти холмы?

— Не очень, но нам надо на восток, вы сами говорили, а на любой проезжей дороге можно напороться на вражескую кавалерию, так что, если мы будем пробираться лесом, у нас больше шансов проскользнуть мимо них.

— Между нами и провинцией Даркмур примерно дюжина деревенек, и мы можем наткнуться на одну из них, но, если у нас нет проводника, легко может случиться, что маленькая возвышенность вдруг превратится в большой холм, а то и гору, которую придется обходить. — Он оглядел быстро потемневший лес и сказал:

— Если в лесу идти, не зная дороги, легко начать ходить кругами. Можно нечаянно попасть прямо в руки врага, если не знать, что ты делаешь.

Лагерь был таким мрачным, что дети притихли и смотрели на взрослых широко открытыми глазами. Карли и Элен изо всех сил старались их успокоить, но так, чтобы они не начали шуметь.

Через некоторое время Ру сказал:

— Но может быть, вы и правы. Разгрузите фургон и возьмите одеяла и продовольствие. Остальное оставьте, и утром мы пойдем пешком.

Наемники поглядели на друг друга, но ни у кого не было желания задавать вопросы, поэтому они просто сделали, как им было ведено. Ру сидел и в сгущающихся сумерках спокойно смотрел на своих детей, Джекоби и остальных спутников.

Элен держала сына на коленях и тихонько пела ему колыбельную, а Карли баюкала на руках Абигайль. Биллем притулился к материнскому плечу и из последних сил сопротивлялся сну, а Натали уже спала на одеяле между Элен и Карли. Джейсон занялся укладкой продовольствия, чтобы его было удобнее нести, а Луи сел поближе к наемникам и снова пообещал, что в Вильгельмсбурге их ждет награда.

Когда все дети заснули, Карли подошла к Ру и села рядом.

— Как плечо? — спросила она.

Ру вдруг понял, что не думал о ране после стычки с налетчиками, и пошевелил рукой.

— Сгибать трудно, но это пройдет.

Она наклонилась к нему и прошептала:

— Я боюсь.

Он обнял ее левой рукой.

— Я знаю. Но если повезет, завтра мы будем в безопасности.

Она ничего не ответила, просто сидела и радовалась тому, что он рядом. Всю ночь они просидели молча, подремывая, но спать не могли, потому что звуки ночного леса все время держали их в напряжении.

Когда небо стало светлеть и до рассвета осталась всего пара часов, Ру спокойно сказал:

— Поднимай детей.

Карли начала будить ребятишек, а Ру сказал Луи:

— Мы должны выйти до рассвета.

— Куда?

— На север и на восток. Если мы встретим преграду в одном направлении, пойдем в другом. Но если мы не найдем пути, нам останется только развернуться и идти на юг или на запад. Рано или поздно мы выйдем на ту дорогу, о которой я говорил, или упремся в одну из ферм в окрестностях Вильгельмсбурга.

Луи кивнул.

— Наемникам нельзя доверять.

— Я знаю, но если мы им объясним, что с нами у них больше шансов выжить, чем без нас…

Стук копыт заставил их обернуться, и они увидели, Что шестеро наемников поскакали во тьму.

— Проклятие! — воскликнул Луи.

Ру сказал Джейсону и Элен, которые тоже уже не спали:

— У нас нет времени на еду. Захватите сколько сможете и тронемся. Если поблизости есть какие-нибудь налетчики, они наверняка услышат этот топот и прискачут посмотреть, в чем дело.

Дети расхныкались, но матери быстро заставили их замолчать и выдали им по куску хлеба, чтобы они жевали по дороге. Накануне вечером Ру изучил окрестности и приметил высохшее русло небольшого ручья, который когда-то бежал на северо-восток. Он решил, что, вероятнее всего, это русло приведет их вверх, в предгорья, так что можно идти по нему, пока не найдется ясный путь на восток или север.

Шли медленно. Дети не могли идти быстро и скоро устали, но все же шли без передышки целый час. Потом пришлось сделать привал.

Не было никаких признаков погони. После пятнадцатиминутного привала Джейсон взял у Карли Гельмута, который был самым младшим из четырех малышей, и понес его сам.

Они пошли дальше и обнаружили, что дорога им досталась нелегкая, сплошь буреломы и заросли. Около полудня они услышали в отдалении шум сражения, но откуда шел звук, определить не смогли.

Они пошли дальше.

— Мы славно поработали, — сказал Эрик.

— Не считая полного разгрома Крондора, действительно неплохо. — Он заглянул в донесения командиров, чьи позиции находились с северной и южной стороны от него, и сказал:

— Есть один крайне неприятный сюрприз.

— Какой?

— Великий Кеш занял всю Долину Грез.

Эрик сказал:

— Я думал, что принц Эрланд заключил с ними какое-то соглашение.

— Очевидно, кешийцы с ним не согласились.

Эрик пожал плечами. Они с Грейлоком как раз обедали. Отряд Оуэна должен был выступить сразу после обеда, а люди Эрика — занять освободившееся место. Они радовались, что им не придется самим строить укрепления и можно будет отдохнуть до появления врага.

— Насколько я понимаю, — сказал Грейлок, — вы должны здесь продержаться пять дней вместо четырех.

— Я постараюсь продержаться шесть, — сказал Эрик.

Грейлок кивнул.

— С севера пришли хорошие новости. Капитан Субаи и Следопыты сумели переправить людей через горы без особых хлопот.

Эрик рассмеялся:

— Подождите радоваться, пока враги не пришли туда со свежими силами.

— Видишь ли, часть плана как раз в том и состоит, чтобы к тому времени у них не было свежих сил. — Оуэн вздохнул. — Судя по этим рапортам, самая жестокая борьба сейчас на севере. Там у нас отряд хадати и кое-кто из наших мальчиков, и они окопались недалеко от узенького ущелья к юго-востоку от Квесторз Вью. — Эрик вспомнил карты, которые он так тщательно изучал, и кивнул. Эти позиции надо было удержать; позволить врагу пройти через это ущелье значило бы открыть ему путь вниз по восточному склону гор, в обход Даркмура прямо к Сетанону. — Но численность неприятельских войск там не настолько велика, чтобы выбить оттуда наших.

Эрик сказал:

— Я слишком устал, чтобы думать. Как только мы окопаемся, я лягу спать.

Оуэн, смеясь, поднялся не ноги.

— Сомневаюсь. Ты по два раза все проверишь, прежде чем решишь, что вы нормально окопались, так что до темноты тебе заснуть не удастся.

Эрик пожал плечами.

— Сколько мы выиграли?

— Два дня. Но еще надо где-то найти три недели.

— Не знаю, не знаю, — мрачно проговорил Эрик.

— Если мы этого не сделаем, нас ждут тяжелые бои в Даркмуре и вдоль всего хребта.

— А как же Восточная армия?

Оуэн сказал:

— Они ждут за горами.

— Как бы я хотел, чтобы они были вон там. — Эрик указал туда, где суетились его люди.

Оуэн положил руку ему на плечо.

— Я понимаю. Тяжело смотреть, как твои ребята словно кроты вгрызаются в землю. Но это необходимо.

Эрик сказал:

— Принц Патрик все это мне уже объяснял, и рыцарь-маршал Уильям тоже. Но никто не говорил, что мне это должно нравиться.

— Понимаю, — сказал Оуэн и повернулся к своему сержанту. — Сержант Куртис!

— Слушаю, генерал?

— Приготовьтесь выступать.

— Есть, сэр! — Сержант побежал, на ходу отдавая распоряжения.

— Генерал, — с усмешкой повторил Эрик. — Небось Манфред теперь жалеет, что лишил вас должности мечмастера?

— Спроси его об этом, когда вы доберетесь до Даркмура. — Оуэн сел в седло. — Кроме того, сам он не сможет ничего сказать по этому поводу. Это ведь Матильда меня выпихнула.

При упоминании о вдове отца Эрик вздохнул:

— Полагаю, что скоро мне придется с ней встретиться.

— Только если ты останешься в живых, мой друг, — сказал Оуэн и поскакал прочь. Обернувшись через плечо, он снова крикнул:

— Только останься в живых.

— Прощайте, Оуэн.

Эрик отошел от костра и начал осматривать позиции. Оуэн оказался прав, и лечь спать ему удалось только через несколько часов после заката.

Ру, Джейсон и Луи стояли с оружием наголо, а женщины поспешно уводили детей к пещерке на берегу. В течение двух дней они без особых неприятностей шли, отыскивая чуть заметные тропинки, которые вели в нужном направлении. Им встретилась заброшенная хижина дровосека, где они скоротали одну ночь, рискнув даже разжечь маленький костерок, хотя Ру беспокоился, что запах дыма может выдать их убежище.

Наутро они оставили гостеприимную лачугу, и теперь до той дороги, которую искал Ру, им оставалось идти не больше одного дня, как вдруг они услышали шум, и с каждой минутой он становился все громче. Ру не знал, выследили их или всадники случайно проезжали этой дорогой, но, так или иначе, они быстро приближались.

Судя по звукам, это был маленький отряд, человек шесть или даже меньше, но у Ру еще не зажило плечо, Луи мог сражаться только кинжалом и только левой рукой, Джейсон просто не умел обращаться с оружием, а при таком положении дел опасно встретиться даже с двумя опытными наемниками. Если у всадников есть луки, думал Ру, мы погибли. Женщинам с детьми лучше всего было скрыться из виду и затаиться. Ру и два его товарища приготовились задержать всякого, кто попадется им на пути.

Ру оглянулся и увидел, как Элен завела детей в пещеру, и ему показалось, что она ему улыбнулась. Но с такого расстояния он мог и ошибиться.

Вскоре на прогалине появились четыре всадника. Ру сказал:

— Джексон, если дело обернется скверно, не пытайся геройствовать. Постарайся подрезать жилы одной из лошадей да смотри, чтоб тебя не убили. О седоках мы с Луи сами позаботимся.

Увидев на дороге троих мужчин, всадники замедлили шаг. Луи тихо проговорил:

— Если они подъедут все вместе, значит, они будут говорить. А если разделятся, значит, будут драться.

Четверо всадников приближались все вместе. Когда между ними было всего десять шагов, главарь приставил руку ко лбу и принялся их изучать. Потом он спросил:

— Вы кто?

Ру понял, что они говорят на языке Новиндуса, только несколько искаженном, из чего он заключил, что они прибыли не из той части континента, где бывал отряд Кэлиса. Он отважился на блеф.

— Меня зовут Амра.

Услыхав родную речь, всадники слегка расслабились. Главарь показал на Луи.

— А ты?

— Хаджи, я из Махарты, — без колебаний ответил он.

— А ты?

Этот вопрос был адресован Джейсону, но прежде, чем тот успел открыть рот, Ру сказал:

— Он немой. Его зовут Джейсон.

Джейсон не понял ни слова, но, услышав свое имя, кивнул.

— Из какой части? — спросил главный, а тем временем второй всадник подъехал поближе. Оба они все еще держали в руках оружие, готовые в любой момент пустить его в ход.

Ру бешено соображал. Он знал, что с тех пор, как Кровавые Орлы служили в армии Королевы, все стало по-другому. Он знал названия некоторых команд, но понятия не имел, существуют ли они еще и где могут размещаться. Но он также знал, что отсутствие ответа убьет их так же верно, как не правильный ответ.

Ру сказал:

— После сражения за Махарту мы примкнули к Черным Клинкам Шинги.

Второй всадник спросил:

— Дезертиры?

— Нет, — поспешно ответил Ру, — мы столкнулись с уланами Королевства, и они нас разбили.

Луи слегка опустил свой кинжал и сказал:

— Мы смогли освободиться и бежали. И вот — заблудились. Мы уже неделю бродим по лесу. Нам удалось найти немного пищи, но все равно мы очень голодны.

— Вы поможете нам вернуться к своим? — подхватил Ру. — Мы правда не дезертиры.

Два других всадника тронулись с места и начали заходить с флангов. Главарь сказал:

— Не дезертиры? Какая незадача. А мы дезертиры.

Внезапно они бросились в атаку, и Ру с Луи едва успели отскочить в сторону. Ру упал на землю, перекатился и, приподнимаясь, увидел, что Джейсон в ужасе застыл на месте, а на него мчится второй всадник. Джейсон увернулся и замахнулся на врага своим мечом, но оружие выпало у него из рук, потому что в этот Миг всадник сшиб его на землю и лошадь ударила его копытом в плечо. Лошадиное ржание говорило о том, что он все-таки задел ее мечом, но сам парнишка лежал на земле, не в силах шевельнуться от боли.

Лошадь, которую он ранил, споткнулась и сбросила седока. Ру снова перекатился и успел подняться как раз вовремя, чтобы отразить второй выпад. Луи метнул свой кинжал и попал в горло одному из дезертиров. Тот умер прежде, чем его тело коснулось земли.

Сброшенный наездник со стоном покатился по траве, и Ру с Луи оказались перед равным числом противников. Луи вытащил из-за голенища второй кинжал и присел. Два всадника тихо переговаривались, очевидно, понимая, что способность Луи метать ножи делала его более опасным противником.

Они с гиканьем ринулись в бой, и, казалось, каждый выбрал себе противника, но в последний момент тот, кто должен был напасть на Ру, развернулся и тоже напал на Луи. Тот метнул кинжал в человека, который мчал прямо на него, низко пригнувшись к шее своего скакуна.

Луи предвидел такой ход и целился низко, стараясь попасть по незащищенному бедру всадника. Клинок вонзился в цель, полностью войдя в правое бедро, и, взвыв от боли, противник выпрямился в седле, пытаясь отъехать подальше от Луи, на которого уже нападал его товарищ.

Луи достал из-за пазухи третий кинжал и бросил его в тот момент, когда раненый выпрямился. С кинжалом в горле он упал на круп своего коня.

Ру бросился на человека, который проскакал мимо него, как только тот повернулся спиной. Пока он летел навстречу Луи, который пытался вытащить из-за пояса другой кинжал, Ру занес меч над его головой.

Всадник сделал выпад, Луи попытался увернуться, но его противник успел сделать поправку и ранил его в правое плечо. Шпага Ру глубоко вонзилась в ногу всадника. Он закричал от боли и попытался повернуть коня, но тут же потерял сознание.

Ру быстро убил его. Он подбежал к Луи и увидел, что тот почти без сознания. Он хотел заговорить с ним, когда услышал позади крик.

Ру обернулся и увидел, что сброшенный всадник стоит над Джексоном. Его управляющий приподнялся на локте, и по его лицу струилась кровь, а солдат уже занес клинок для смертельного удара.

— Нет! — крикнул Ру на бегу. Ноги его были словно свинцом налиты, каждый шаг казался ужасно медленным и давался с трудом. Он прибавил шагу, но удар солдата был быстрым как вспышка, и Джейсон закричал от боли. Он повернулся, и бросок, который должен был заставить его замолчать, не убил его, но заставил скорчиться от боли.

Ру выхватил свой клинок и со всей силы рубанул врага. По телу солдата он не попал, но перерубил запястье, и рука все еще сжимала рукоять меча, когда он полетел в воздух.